Результатов: 4

1

ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ- ЧУДЕСНЫЕ!
(Или как я был „телепатом“)

Хлынувший было поток теплых воспоминаний о школе увлек и меня. Долго пыжился с компактизацией изложения, но не очень-то в этом преуспел, поскольку явно напрашивалось описание сопутствующей атмосферы того времени. В итоге я прорубрицировал изложение так, чтобы желающие узнать непосредственно про сам случай "телепатии", без чтения про сопутствующую атмосферу того времени, во многом породившую сам случай, могут смело переходить ко второй части истории, сэкономив тем самым кучу времени.

1. АТМОСФЕРА ТОГО ВРЕМЕНИ. Мои детские и школьные года пришлись в основном на грандиозную по брожению умов эпоху после полета спутников, а вслед и Гагарина в космос,- эпоху грандиозных всесоюзных строек, и провозглашения Хрущевым, что нынешнее поколение будет жить при коммунизме!
В указанные „бродильные дрожжи“ общегосударственного брожения примешивались и другие, региональные, сопоставимые по силе, но более локализованные по ареалу. Мою бродильную емкость, состоявшую из двух полушарий, временами казалось, что вот-вот разорвет. Относительная географическая близость гагаринского и других стартов и нередко их последующих приземлений, как и возможность наблюдать воочию полеты ракет с Байконура, на темном целинном небосводе, будоражили тамошние юные умы еще больше. И радио подхлестывало это брожение, в те времена часто ротируемой песней со словами "Мысли пытливой нашей полет в завтрашний путь нацелен...". А чего стоили одни лишь запахи свежих журналов "Юный техник", "Юный моделист-конструктор", а также уже не юный "Моделист-конструктор", "Техника-молодежи", "Знание- сила", "Наука и жизнь"! Не говоря уж о журнале "Радио" и приложениях к нему. Эти запахи будоражили умы своей свежестью и новизной даже до открытия журналов. Они воспринимались запахами дерзновений! Некоторые из молодежи дерзили даже в реалиях,- выходом в эфир на считанные минуты на самопальной одноламповой приставке к радиоприемнику, превращавшей его в передатчик. К увлекшимся приезжали откуда-то на машине с радиопеленгатором и ощутимо штрафовали, предупреждая, что будет срок после двух рецидивов.
Ожиданием чуда или даже чудес, казалось, был пропитан весь воздух, гонимый ветрами эпохальных перемен! И даже наблюдаемые порой с другой стороны горизонта искорки с последующим формированием атомного гриба, в свою очередь трансформирующегося в свинцовые дождеподобные облака, проплывающие над нашими головами, силу ожидания чуда или чудес в наших подростковых головах не ослабляли. Не ослабляли их и слышимые порой очень озабоченные обрывки разговоров взрослых. Наоборот, чуть ли не распирало порой, что мы- в самой гуще грандиозных событий в стране! И даже сам товарищ Маленков, который после Сталина всем Советским Союзом руководил, работал потом на целине, посланный к нам, как сначала восприняли местные коммунисты, для укрепления периферии!(Руководил он большой ТЭЦ. Официально о нем не говорили, но в народе любительские фото с ним на целине ходили).
В глазах подрастающего поколения то было время ожидания чудесных жизненных превращений, „праздником ожидания праздника“, как выразился Фазиль Искандер, глубоко мысливший писатель, недавно ушедший.
Да что там подростки!- Оказавшись спустя небольшое время на производстве, уже в Сибири, увидел: во всю ширь большого цеха висел транспарант из красного кумача: „Это очень хорошо, что пока нам плохо!“
Наверное, концом праздника ожидания праздника явились хорошо организованные с осени 1973 года гонения на Сахарова и Солженицина. Дескать, потрепались с легкой руки Хрущева, и хватит, работать надо, коммунизм достраивать, а не лясы точить! Пошли анекдоты с новыми понятиями,- диссидентов, досидентов, сидентов, а также отсидентов. Пошел даже песенный фольклор:
Речи Брежнева очень мне нужны,
Я их выучу наизусть,
Через две зимы, через две весны
Отсижу как надо, и вернусь!...
(Более образное описание эпохи, от выхода первого спутника и до выхода республик из страны, я дал в https://www.anekdot.ru/id/1425445/ )

В одном из массовых цветных иллюстрированных журналов времени 60-x, возможно в "Огоньке", появился очерк или даже серия, о некой видящей через стены и через книги Розе Кулешовой, если не ошибаюсь. А концерты заезжих гастролеров, с демонстрацией неординарных умственных способностей, всегда сопровождались аншлагами в нашем захолустном Доме культуры. (Правда, об одном из таких гениев, с легкостью оперировавшим с многозначными числами на глазах изумленной до ошарашенности публики, прошел в скором времени слух, что его подловили и посадили в соседнем регионе за левые концерты.) Телевизоров показывающих тогда у жителей нашего селения еще не было. Но купленые уже начинали встречаться, для светлого будущего. Не то что приехавшие концерты, но даже и районные смотры художественной самодеятельности, и даже школьной самодеятельности шли тогда на ура! Шквал восторга обрушивался на школьников после исполнения ими танца "Молдовеняска", а также песни со словами "Где твой дом гуцулочка?- Карпаты...". Мночисленные стройотряды с разных уголков Союза радовали порой своими выступлениями. И даже Ансамбль песни и пляски ТуркВО несколько раз выступал. Он следовал за автомобильными частями, направляемыми в помошь для уборки урожая, если тот выдавался весьма знатным. Запредельная вышколенность, слаженность были в этом ансамбле! Глядя на его выступления, казалось, все зрители убеждались в непобедимости Советской Армии.
Под стать древним римлянам, целинники, понаехавшие с разных уголков страны и отведавшие прекрасного казахстанского хлеба, жаждали зрелищ!

Я был ошарашен одним иллюзионистом на концерте: он брал обычную газету, и на глазах у зрителей, не спеша и не суетясь, разрывал ее надвое, затем комкал в руках, сжимая комок с выражением усердия на лице. Усердно посжимав, аккуратно и не спеша разворачивал комок, и там оказывалась совершенно целая газета! И так несколько раз подряд! Проделывал он это так открыто и реалистично в моих глазах где-то четвероклассника, взятого взрослыми на вечерний концерт, что мне и в голову не пришло, что это- очередной изящный ахалай-махалай! (фокус-покус, то бишь). В моих глазах тогда это было чудо, творимое большой силой!
Придя домой, я тоже разорвал газету, потом скомкал ее своими подростковыми ручонками сколько мог, но она так и осталась разорванной. Повторил еще раз, пыжась до предела, результат оказался тот же. Крепко задумавшись, я решил, что силенок у меня пока маловато. Нашел на свалке подходящих железок с металлолома, и стал усердно и ежедневно тренироваться. Время от времени вновь пытаясь давлением страстить разорванную газету. Ничего не выходило.
По мере того, как росли и крепли мои руки, рос и крепчал во мне червь сомнения насчет правдивости того артиста. Так постепенно пришел к пониманию, что тот дядька просто изящно всех надул! Хотя это и было вечернее представление для взрослых. Но ведь артист сорвал тогда бурные аплодисменты (овации?) у всего зала! У взрослых! И я придумал свое изящное, на мой взляд, надувательство, в последнем или предпоследнем классе школы.

2. СОБСТВЕННО "ТЕЛЕПАТИЯ". К девочкам я не обращался с предложением посмотреть сеанс телепатии, поскольку я их уже раз надул, сфотографировавшись в сестринском прикиде, в платке, и уперщись кокетливо указательным пальцем в то место на щеке, где у девочек бывают очаровательные ямочки, и немного расфокусировав кадр. Снимок показал им как фото девочки, с которой дружу. Поверили поголовно все в лёгкую! Пытались расколоть меня, кто такая, откуда, как зовут, но я твердо отказался удовлетворить их любопытство. Дескать, очень дорожу нашей дружбой, и неважно, из какого она совхоза.
А ребятам я в один прекрасный день заявил, что один из нашего класса способен воспринимать мои мысли, которые я ему посылаю, на расстоянии аж до нескольких метров!
Для показа повел двух-трех изъявивших желание лично удостовериться, в комнату где-то размером с половину класса, сказав, что от присутствия многих человек поблизости, у принимающего мои мысли возникают помехи. Принимающий (П. для краткости далее) был очень близоруким, с сильными очками, но не заморыш, нормальный, подтянутый, хорошо бегал. Он становился лицом к стене, сняв очки и практически уткнувшись носом в стенку. Ему, с его близорукостью, было, судя по всему, без очков более комфортнее у стены. Я доставал колоду карт, обычных, 36 штук, и предлагал кому-нибудь из пришедших выбрать любую, на свое усмотрение, и молча показать мне. Я, находясь в двух-трех метрах от П, вперивал свой вгляд в эту карту, напрягался, как бы набычивался, затем поворочивался к П. и начинал телепатировать. П. продолжал стоять молча. Тогда я, напрягшись лицом, начинал делать делать замысловатые, но бесшумные пассажи руками в сторону П., как бы посылая ему свою мыслительную энергию. И командовал ему: "ДУМАЙ!". Через некоторое время П., не поворачиваясь, как бы нерешительно, как бы спрашивающе-заискивающе называл масть. И угадывал! -Я подтверждал правильность угадывания масти, и говорил, что продолжаю телепатировать. И вновь начинал посылать в его сторону энергичные беззвучные пассажи. П. вновь продолжал стоять молча. -ДУМАЙ!-восклицал вновь я, уже с отчаянием на лице, и уже почти в изнеможении продолжая посылать ему пассажи. И П. через некоторое время в такой же робкой как и прежде манере называл достоинство карты. -Правильно, молодец!- вопил я, чуть ли не валясь с ног от „полного истощения“ своих энергетических запасов, после столь интенсивного, как сейчас бы сказали, "энерго-информационного взаимодействия".
А П. поворачивался после этого лицом к зрителям, как бы беспомощно глядя выпуклыми больше обычного белками близоруких глаз, со стеснительной улыбкой, как бы извиняясь за привлечение к себе такого внимания, и как бы показывая всем своим видом, что он и сам не понимает, как это произошло. После чего достает из кармана брюк свои очки, надевает их, и вновь становится нашим обычным одноклассником. Зрители- в молчаливом ступоре, ни слова комментариев! Уходят молча.
В один из разов, вытащивший карту показал ее молча только мне, чтобы другие зрители не видели, и заложил ее отдельно в карман. И вновь телепатия успешно осуществилась! Обескураженный, он достал карту из кармана и показал остальным. И вновь зрители разошлись молча.
Я чуть не плакал от обиды,- где признание, где выражение восторга, где куча оваций??? Где, где, где???!!! (Вспоминая это тягостное молчание, невольно вспоминаю и случай гробового молчания в полном зале местного ДК, когда я сыграл там аж самого Ленина! ("Все мы родом из детства" https://www.anekdot.ru/id/1324499/ )
Не выдержав, я через несколько дней сам рассказал, как я их всех обдурил, надеясь, что они воздадут должное моей изобретательности и хитрости. Но не тут-то было! Оказывается, с их слов, они и до этого сами догадывались об этом, типа "Элементарно, Ватсон!" Никто не уронил своего достоинства, признав в чем-то мое превосходство.
У всех их амбиции оказались выше аммуниции. И это нахожу нормальным для ребят в пубертатном возрасте (и грустно глядеть на подобное пыженье на ярмарке тщеславия, с многими шумами из ничего, среди давно вышедших из этого возраста здесь, на сайте. Они, наверное, остаются еще юными духом. Или вновь становятся.).
Гением из класса никто не стал. И теперь, в оставшемся будущем, уже вряд ли станут. Девушки некоторые расцвели, и стали красавицами и добродетелями. Может, этому как-то поспособствовало отсутствие у них апломба на гениальность в юные годы?

3. ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ФИНИШ. Через день-два, если дотерплю столько держать интригу, раскрою тайну „телепатии“.
Но! Хотелось бы от читателей узнать их версии описанного фокуса-покуса, не давя на них суровой правдой. Далее, очень интересно мне было бы узнать потом, в череде дней и ночей, если кто из забугорных читателей сайта повторил бы этот сеанс телепатии среди заведомо не читающих данный сайт, и какова была реакция зрителей. И школьников, и повзрослей.
(Особо хочу обратить внимание на возможность повторения сеанса телепатии Тио Маркоса, из подбрюшья Штатов, где к нему на стрельбище приходит красавица, которой на соревнованиях по стрельбе из винтовки ну просто нет равных! Потому что среди женщин она одна в этом виде. Может, он своими открывшимися экстраординарными способностями пронзит стрелой Амура ее сердце. И станет для нее всем Макросом ее жизни, а она для него- его Ассемблером. А мне достанется от нее воздушный поцелуй.
А также деревенского костоправа, тоже из подбрюшья Штатов, с шоколадной дочкой. Она могла бы фурор в школе произвести,- вряд ли кто из ее школы данный сайт читает.).

2

Солдаты и награды-2
(Начало- в истории 1 год назад, 22.06.2023, в https://www.anekdot.ru/id/1401722/)

В предыдущей части я рассказал о трех наиболее необычных, на мой взгляд, случаях на ВОВ, о которых довелось узнать в конце 70-х и далее, в ходе личных встреч с участниками событий.
Сегодня решил написать еще о нескольких случаях, о каждом из которых узнал тоже на основе личных встреч с участниками событий в конце 70-х, каждый из случаев тоже по-своему необычен.
Нумерация случаев- сквозная, начиная с предыдущей истории.

СЛУЧАЙ 4. Как и в предыдущей истории, услышал о нем, когда составе группы студентов и недавних выпускников проехал на велике в конце 70-х по боевому пути 96-ой гвардейской Иловайской дивизии, изначально сформированной в Сибири, освобождавшей Донбасс, начав от Сталинграда, после пленения там группировки Паулюса. За давностью лет уже стерлось, было ли это рассказано на территории России или Украины. (Визуально тогда мало что менялось, при перемещении с Ростовской области, до которой мы доехали, на Донбасс. Разве что надпись на дорожных указателях на степной дороге, если вчитаться, оказывалась "Колгосп..." вместо "Колхоз...", причем форма и цвет указателей были везде совершенно идентичные. Да и ушами улавливалась мало чем отличающаяся речь здесь и там, но с появлением некоторых новых словечек и как бы с большей напевностью в голосах. Например, дошкольная и младшешкольная деревенская детвора, с интересом разглядывая для них ранее невиданную конструкцию с блоком звездочек на заднем колесе велосипедов, обсуждала: "...Цепка слета, цепка перелета...". Это вместо русского "Цепь соскакивает, цепь перескакивает", в котором, по сравнению с украинским, ощущался как бы официоз, канцеляризм.)

В одном из колхозов (или колгоспов), где была предварительно согласована ночевка (типично на матах в пустующем летом школьном спортзале или в вагончиках на полевом стане) мы по приезду встретились с председателем в его кабинете. Он сказал, что в их колхозе ветеранов той 96-ой дивизии, по боевому пути которой мы едем, нет. Но он организует нам встречу с участником обороны Сталинграда, а именно известного на всю страну дома Павлова. Завтра утром этот участник обороны придет для этого сюда в кабинет, приходите и вы.
Это был крепкий мужчина, так выглядели обычно телохранители, появившиеся позднее в 90-х. Никаких наградных знаков на нем не было,- он был в белой нейлоновой рубашке с закатанными по локоть рукавами и серых тщательно отутюженных брюках, которые почти что облегали накачанные ноги. Нетипичный для колхозника облик усиливала красивая грива на голове- зачесанные назад еще густые волосы, и, похоже, модельная стрижка. В колхозе! Похоже, он следил за своей внешностью и производил впечатление на женщин. Никаких следов пристрастия к зеленому змию на лице у него не было.
Начал он свои воспоминания "с места в карьер", огорошив меня тем, что никаким выдающимся этот дом в тех боях не был, там было много таких же домов, где так же воевали. Всего им хватало, сказал он,- и оружия, и боеприпасов, и воды, и еды. Про связь и медобслуживание он ничего не сказал, но, по-видимому, они тоже были ими обеспечены. Иначе, полагаю, он упомянул бы об испытываемых трудностях. Они отстреливались. В одну из ночей к ним пробрался корреспондент с газеты. Поговорили с ним, он убыл. Потом уже, когда этот корреспондент уже как бы и подзабылся, к ним пришла газета с публикацией этого корреспондента о них, где корреспондент назвал этот дом "домом Павлова". Бойцы, прочитав статью, шутливо стали подначивать Павлова, что у него, оказывается, недвижимость в Сталинграде есть, целый дом!
Так с легкой руки корреспондента появилось историческое понятие "дом Павлова". И закончил свой рассказ ветеран вновь подчеркиванием, что они в этом доме не были уникальными, так воевали тогда и в других домах, просто к ним выпал случай пробраться в ту ночь корреспонденту.
Этого ветерана я до сих пор временами вспоминаю как пример скромного и порядочного человека. Который воевал не за славу.

СЛУЧАЙ 5. Эта встреча произошла уже точно в "колгоспе", где нам тоже предстояла ночевка. Встретивший нас председатель тоже сказал, что у них ветеранов 96-ой дивизии нет, но сегодня вечером он нам организует встречу с бывшим узником концлагеря "Бухенвальд". У них возле центральной усадьбы есть красивый ставОк (слово "пруд" на Украине я не припоминаю в речи), там сегодня вечером мы можем посидеть с пивком и послушать бывшего узника. Поздно вечером, когда уже изрядно стемнело, приехала бортовая, похоже только освободилась после полевых работ (шла уборочная). С десятилитровой заготовленной бутылью пива, с председателем и подошедшим бывшим узником Бухенвальда мы приехали к ставку, живописность которого уже трудно было разглядеть из-за сгустившейся темноты. Первым делом принялись разливать пиво в одноразовые стаканчики, пока совсем не стемнело. И тут я заметил, что на лице председателя колгоспа отразилось явное волнение. -Хлопцы, так что же вы хотели от этого человека?!- громко воскликнул он. Стало неловко, мы начали говорить, что конечно же, послушать его воспоминания. Разлив пива прекратился, все повернулись к бывшему узнику.
Бывший узник выглядел невысоким грузным деревенским мужичком с большим пузом, весом навскидку 90-95 кг. Ничего не рассказав о себе до концлагеря, он сразу начал свой рассказ со времени пребывания в концлагере.
В бараке концлагеря всегда царили идеальные чистота и порядок. И все были здоровыми. Кто заболевал, почти незамедлительно "вылетал в трубу" (крематория). Среди узников лагеря выделялся один, бывший советский моряк, мощный и крепкий. При пленении его он оказал яростное сопротивление, раскидал полвзвода гитлеровцев. И его решили держать в лагере как возможного "племенного жеребца" на будущее. Он был единственный узник во всем лагере, который носил не лагерную одежду, а морскую тельняжку и что-то поверх нее тоже из морской формы. Звали его, как я запомнил рассказчка, Фима.
В один из разов в лагерь прибыл транспорт с людьми, среди конвоиров был полицай. Руководство лагеря определило его в барак вместе с заключенными (Может, это был транспорт с оставляемой территории?). Через некоторое время в барак пришел Фима, сходу двинул полицаю в физиономию, сказав "Сейчас ты у меня вылетишь в трубу!". И ушел. Вскоре пришли несколько человек и потащили этого полицая к крематорию.

Самое большое количество смертей, которое довелось видеть этому узнику в Бухенвальде, было в день освобождения лагеря американцами. Американцы стали раздавать еду. Через некоторое время повсюду стали валяться трупы умерших от заворота кишок.
На другие сутки американцы спохватились, и стали раздавать только черный кофе без сахара, а также сухие галеты, и только.
Выживших узников взвешивали. В рассказчике было на тот момент веса то ли 36 то ли 37 кг. Глядя на рассказчика, очень трудно было себе это представить. Наверное, главной наградой для него было возвращение домой живым.
В завершение рассказчик пожелал нам успехов в учебе и работе. Рассказывал он уже в почти кромешной тьме, может оттого и рассказ его хорошо запомнился. Пиво так и осталось невыпитым, держать водителя с уборочной, пока мы на берегу ставка попьем пивка, было бы явно неуместным.

Действия американцев со щедрой раздачей еды длительно голодающим до сих пор не выходят у меня из головы. Чудовищное невежество или чудовищный эксперимент?

3

СЛУЧАЙ В ТРАМВАЕ

Вчера в трамвае номер восемь
Примерно около шести
Внезапно соскочила дроссель
И покатилась вдоль пути.

И в результате того факта
Сердечник вышел из пазов,
И коротнуло три контакта
Не меньше десяти разов.

Компрессор саданул по шкиву,
Кронштейн ударил по реле,
Редукторы подверглись взрыву
(хотя хранилися в чехле).

Катушка вдарилась об втулку,
И ротор выгнуло дугой,
И реостат бабахнул гулко,
Сначала раз, затем другой.

Дымилась яркая обмотка
Перегорев за полчаса,
И перепуталась проводка,
И поменялись полюса.

Реле панелей заискрило,
Да так, что плавилась эмаль...
Но электрическая сила
Несла трамвай куда-то вдаль.

А в нём ведь были пассажиры,
Он был внутри забит людьми,
Что были все покамест живы,
При этом многие с детьми.

Но ехали вполне привольно,
Не беспокоясь ни об чём.
Водитель лыбился довольно
В окошка, морда кирпичом.

Стоял июль, катилось лето,
И Бог сидел на небеси.
Я показал ему на это
И молвил: "Господи, спаси!".

Но он не стал меня и слушать,
Мол разбирайтесь без меня.
И я пошёл тогда покушать.
И не случилось ничего.

© Г. Бардахчиян