1
В незапамятные годы я поехал в Гарлем, куда Лондонский театр Ее Величества привез пьесу «Дети полуночи» по книге Салмана Рушди. Это был мой первый в жизни визит в Гарлем. И это было как полет на другую планету. Все было иным.
После шока от знакомства с Гарлемом мне потребовалось несколько минут (уже в зале, в кресле), чтобы переключиться на театр.
Но переключился я мгновенно. Потому что пьеса была ошарашивающе гениальной. Ведь чего там стоило одно начало? Занавес открывается, и зритель (я) видит палату родильного дома. Двенадцать кроватей, на них лежит двенадцать рожающих женщин. Причем, с широко раздвинутыми в зал ногами. И они истово орут в двенадцать глоток! Аааа, Аааа, Аааа! На 100 децибел! Такое начало сразу ошарашивает. Как картинкой, так и звуковым сопровождением. В первую же секунду действия тебе бьют по ушам с неимоверной силой.
Есть такое выражение «режиссерская находка». Его любят употреблять те, кто выпендривается. Ничего не понимает в кино и театре, но хочет произнести какой-нибудь замысловатый термин и «сделать вид». В принципе, я и сам из таких. Поэтому я вам скажу, что там каждые три минуты какая-нибудь режиссерская находка. Смотришь, и каждые три минуты поражаешься. Нет, ну надо же!
Об одной такой находке я и хочу рассказать. По ходу действия одна из этих «детей полуночи» (родившихся одновременно в той самой палате, причем в день, когда Индия объявила о независимости) приезжает в Пакистан. Она хочет вызволить из тюрьмы своего «брата полуночи», которого там арестовала пакистанская хунта. А она, эта девушка, тем временем уже стала знаменитой певицей и актрисой. Поэтому генералы, правители Пакистана, ее принимают. И она им поет, и ее пение производит на генералов такое сильное впечатление, что они мгновенно отпускают узника.
Теперь, представьте себе, что вы режиссер театра Ее Величества. И если она у вас споет наигранную индийскую песенку, то это будет неубедительно. Вы же видели эти песенки в индийских фильмах. Зачем они свои песенки суют в каждый фильм?
И тогда вы, режиссер татра Ее Величества, придумываете трюк. Вначале она, одетая в сари, действительно начинает индийскую песенку. Но потом свет гаснет буквально на 5 секунд, а когда он вновь загорается, она уже одета в платье Мерлин Монро. Бесстыдно открытое, в блестках. Узнаваемое. И она поет американскую «Хэлло, Долли». Нет, ну тут все ясно. Понятно, что так впечатлило генералов. Они начинают с улыбками хлопать и пританцовывать. А в конце свет опять гаснет на 5 секунд, и потом она опять в сари, и она заканчивает последний куплет уже опять индийской песенки. Отлично придумано!
Я этот педагогический прием применяю, когда преподаю теорию вероятностей. Там же какие задачи? Му наугад выбираем шар из 20 черных и 10 белых. И кладем его в корзину. И так 8 раз. Вопрос: какова вероятность, что в корзине будет 5 черных и 3 белых шара? Если такую задачу задать студентам в классе, им будет скучно. Они сидят, не решают, смотрят в окно. Ждут, когда я им решу.
Тогда я меняю задачу. 20 мальчиков и 10 девочек приезжают в Хогвартс. И 8 из них принимают в Гриффендорф. Какова вероятность, что в Гриффендорф примут 5 мальчиков и 3 девочки?
При такой формулировке все засучивают рукава и начинают строчить формулы. Решают. В окно уже не глазеют.
Одним словом, театральное искусство, как мы видим, может быть довольно полезним для преподавания теории вероятностей.
Ольшевский Вадим