Шутки про толяном - Свежие анекдоты

Результатов: 6

1

ОХОТА НА СУСЛИКОВ - РАСХИТИТЕЛЕЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ СОБСТВЕННОСТИ

На этот раз судьба занесла меня вместе с родителями в Алтайский край, где я неожиданно для себя занялся охотой на мелких расхитителей социалистической собственности. Расхитителем в данном случае выступал суслик. Эта охота была санкционирована местным правительством в лице самого председателя колхоза.

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ

Жил я в селе под названием Троицкое. Огромное было село: клуб, магазины, отделение милиции и даже пожарная часть. Также было несколько кирпичных двухэтажных домов. Один дом – детский сад, второй занимало правление колхоза, третье - школа. Речушка делила село пополам. Был небольшой мост с подгнившими перилами. Вот примерное описания места, где я жил целое лето не помню какого года во времена СССР.

Дороги в селе. Это что-то! Представьте себе, что улицы - это дорожные колеи, а эти колеи засыпаны, чем? Пылью? Может это вещество так и называлось, но мне казалось, что эти улицы покрыты на 30 см. мукой. Но мукой не белой, а серой.

Когда я шел по улице, утопая в этой муке, то нога не встречала сопротивления, и пыль не поднималась вверх, как обычно, а просто расходилась в стороны. Как вы думаете, во что превращались улицы после дождя? Машины часто застревали, поэтому по селу предпочитали ездить в повозках, запряженными лошадьми.

ЦЕЛЬ ОХОТЫ

За селом были бескрайние поля, засеянные разными зерновыми. И так случилось, что этим летом на первый план вышла борьба за урожай. Правление колхоза объявило борьбу с вредителями полей несчастными сусликами. То ли сусликов развелось в этот год немерено, то ли урожай по прогнозам должен быть небольшой, но дело заключалось в том, что виновными сделали сусликов и объявили им войну. И даже пообещали за каждого суслика или хомяка платить по 10 копеек.

А кто же будет этих сусликов изничтожать? Старики не пойдут, остальные все работают в колхозе. Остаются бездельники и детвора. Я примкнул к детворе, так как бездельником себя не считал. К этому времени я познакомился с соседским мальчишкой Толькой Пешковым. Он тоже загорелся идеей подзаработать на ловле сусликов и даже притащил из дома три капкана.

Капканы были той же конструкции, что и в фильме «Берегись автомобиля», только маленькие - не на волка, а на крыс. А нам было все равно, что суслик, что крыса…

ПОДГОТОВКА

И вот наш первый выход в поле. Нор полно. Ставим капканы. Уходим и ждем. Через полчаса приходим – капканы все сдвинуты в сторону или захлопнутые, но пустые. Первый блин комом.

Теория должна подтверждаться практикой. Мало поставить капкан, надо знать, как правильно его поставить. У сусликов два типа нор. Мы их называли боковая нора и вертикальная. Может это и не по-научному, но мы книг по этому поводу не читали и эти норы так называли. Вертикальная нора, естественно, сначала уходит вниз вертикально, а боковая уходит вниз под углом. С боковой норой проблем не было, ставишь капкан на вход/выход и все, а с вертикальной надо было повозиться – срезать часть земли, чтобы удобнее было поставить капкан.

В общем, несколько дней ушло на освоение этой техники и за это время мы поймали всего двух сусликов, которые от нас сбежали. Капканы оказались не пригодные к такому делу. Были они очень старые, со слабой скобой-пружиной. Если суслик и попадался, то он спокойно из этого капкана освобождался.

Как-то, гуляя по полям, оврагам и холмам, за склоном одного из них мы увидели табор. Настоящий цыганский табор. Несколько кибиток, лошади. Мы стали наблюдать, людей не увидели, зато увидели много прутиков, торчащих из земли. Чтобы попавшийся в капкан суслик его куда-нибудь не утащил, через кольцо на капкане продевается прут и втыкается в землю. Прут не дает суслику сбежать вместе с капканом и является ориентиром того, в каком месте находится нора и сам капкан. Вот эти прутики мы и увидели.

И поползли мы, как партизаны, прячась в невысокой траве к этим прутикам, зная наверняка, что там есть нора и капкан. Прутья торчали густо, так как цыгане не бегали за каждым сусликом и не примечали как мы нору, куда он скроется, а ставили капканы на все норы подряд. Это облегчало нашу задачу. Подползаем, Толян вытаскивает из земли прут, я снимаю капкан, прут втыкается на место и все дела. Таким образом, мы сняли три капкана. И вдруг я заметил, что к нам от кибиток не спеша идет какой-то мужик. Ящерицами мы достигли гребня холма, перевалили через него и уже, поднявшись в полный рост, припустили в село.

Цыганские капканы были новенькие, блестящие с сильной пружиной. Теперь капканов у нас было шесть штук. Это уже кое-что! Можно начинать настоящую охоту.

ОХОТА

Суслик вылезает из норы, встает на задние лапы, осматривается по сторонам, посвистывает. Не знает бедняга, что таким своим поведением выдает расположение своей норы. Мы были не богаты на капканы и не могли, как цыгане ставить капканы на все норы подряд, поэтому, завидев суслика, бежали к нему, но уже твердо знали, что капкан мы ставим не на пустую нору.

Так и проходили дни в беготне за этими сусликами. Конечно, у меня были и другие важные дела, но охотой мы с приятелем занимались почти каждый день по 2-3 часа, тем более, что за нее платили деньги.

ИДЕЯ

Как-то раз Тольке пришла идея:

- А зачем нам ставить капканы? Если нору просто залить водой, то суслик сам и вылезет.
Я ему:
- Ты что, балбес? Где ты в степи воду найдешь или ты за водой в село с ведром за 3 км. будешь бегать?
Он:
- Ты сам балбес. У меня брат на бензовозе работает. Его попросим помочь.
Я:
- Ага, будем норы бензином заливать и поджигать. Ты что, садист?
Толян только пальцем у виска покрутил.

Сказано-сделано. Уговорил Толька своего старшего брата нам помочь, и на следующий день тот приехал на бензовозе, только, конечно, вместо бензина в цистерну закачал обыкновенную воду.

И поехали мы в поле. Работали по тому же отработанному методу. Увидев суслика, бежали к нему и запоминали нору, куда он скрылся. Потом на машине подъезжал брат и наполнял нору водой. Суслик из норы выскакивал, мы его хватали и дело в шляпе. Вот только недолго так продолжалось. Погода выпала пасмурная, а суслики тоже не дураки на улицу вылезать в такую погоду и поэтому сидели по норам. Да и гудящую машину видно и слышно издалека, и они прятались задолго до того, как мы бы их заметили.

Поймали мы за час всего трех сусликов и потеряли всякий интерес к такой охоте. Толькиному брату тоже надоело гонять бензовоз по полям, а тут и дождик мелкий зарядил, поэтому мы вернулись назад. Были и производственные травмы. Суслик вылез из норы, я схватил его одной рукой, но тут этот тип извернулся и цапнул меня за палец. Больно, кровь, я руку разжал, и этот губитель полей тут же скрылся в соседней норе. Потом мы пытались его поймать еще раз, но без толку.

ОПЛАТА

С оплатой за пойманных сусликов вышла вообще хохма. Как я уже писал, за дохлого суслика платили 10 копеек и охотников поохотиться нашлось немало. А как доказать, что ты убил N-ное количество сусликов? Вот и тащили ведрами в правление колхоза этих мертвых грызунов. Там их считали, и бухгалтер выдавал деньги.

Но скоро правлению это надоело и решили они, что сусликов будет считать одна бухгалтерша у себя дома по вечерам и выдавать справки, сколько надо заплатить в правлении колхоза тому, кому эта справка выдана. И понесли охотники на сусликов вечерами к этой тетке в хату дохлых сусликов считать. Но эта тетя очень боялась сусликов, а тем более мертвых и сказала всем, чтобы не таскали к ней домой «эту гадость» целиком, а просто приносили бы хвосты. Это и будет доказательством того, что суслик был убит.

Ха! Хвосты - это не факт, что суслик был убит. Это было ее большой ошибкой. К тому же, она не переносила даже вида хвостов и никогда их сама не считала, а верила на слово. Это было ее второй большой ошибкой.

Как-то мы увидели парня, который тащил ведро сусликов домой к бухгалтерше. Как мы поняли, он про хвосты еще не знал. Пробыв в хате одну минуту, вышел и высыпал сусликов в ближайшую канаву. Так мы стали обладателями пятнадцати хвостов, которые тут же пошли сдавать бухгалтерше и получили справку на получение своих первых денег (1.5 рубля).

На другой день поймали мы всего двух сусликов. Но как я писал, тетка не терпела хвостов, да еще к тому же не оставляла их себе, и сама не выбрасывала. Поэтому у нас уже было на 15 хвостов больше, чем хвостов от пойманных сусликов, которые вечером мы к ней и понесли. Больше сусликов мы не ловили, но аккуратно через день-два те же самые хвосты к ней приносили. Таким образом, мы заработали 30 рублей, а на нашей совести было всего десяток сусликов, которых мы не убивали, а только добывали хвосты. Вы поверите, что мы с Толей поймали и порешили 300 сусликов? Я нет. Обманули? Да, обманули, но не убивать же в самом деле, а десяток сусликов погоды не сделают.

РЕЗУЛЬТАТ

В конце лета, приехав домой из этой командировки, и немного подкопив денег, я смог купить себе дорожный велосипед "Украина", который, правда, через неделю у меня угнали, но это уже совсем другая история.

Если вы заметите где-нибудь суслика без хвоста - знайте, это наш. Это мы с Толяном его поймали и получили за него 10 коп!

2

Въезжает запорожец в зад крутому джипу. Из джипа, соответственно, вываливаются 5 здоровенных "братков", вытряхивают из "запора" тщедушного водителя, и по всему видно - будут бить, причем бить не по детски.
Водила, понятное дело, оправдывается, орет, что завтра же все отдаст и т. д. , но на братков это не действует. Мужик уже от безнадеги орет:
- Ну ведь нечестно же - пятеро на одного!
Братки вдруг замерли, потоптались на месте и отошли посовещаться.
Потом трое из них, засучивая рукава и снимая часы, снова подходят к водиле и самый главный изрекает:
- Мужик, ты в натуре прав. . .
Подталкивает двоих своих шкафов вперед:
- Поэтому Вован с Толяном - ЗА ТЕБЯ!

3

С наступление нового учебного года к нам в пятый класс пришел новый одноклассник — «Бычок». Уж не знаю отчего у него было такое погоняло. Возможно за выпуклый лоб и такие же выпуклые глаза, а может просто за привычку подбирать бычки, от сигарет и папирос. Да в общем это и неважно, куда важней причина по которой он оказался в нашем классе. А она была в том, что в своем классе он умудрился остаться на второй год. По комплекцию и росту он мало отличался от нас, но был старше на целый год и это, с его точки зрения, давало ему некие привилегии. Ну по крайней мере он так думал. И претендовал на роль лидера. Как вы наверно уже поняли, за счет ума стать лидером ему было проблематично, оставалась только сила и возраст. Вот здесь он и допустил глобальную ошибку. Он начал гнобить не оттуда. А именно с Толяна. Самого маленького и худенького из наших одноклассников. Не учел он только одного, что Толян из семьи многодетной и давно прошел эту жизненную школу. Гораздо раньше, чем ту в которой мы все учились. Их там пацанов шесть или семь было, не считая девчонок. В общем с чего все началось, я сейчас уже и не упомню, но видимо Бычок все же нашел какой то повод.
-На большой пойдем за угол, - объявил он Толяну во всеуслышание, тот молча кивнул головой. «Углом» назывался реальный угол малой школы, за которым все на переменах собирались покурить, выяснить отношения и прочее. Не успел прозвенеть звонок и Толян с Бычком пошли выяснять кто прав, в сопровождении всей пацанской части класса. Правила тогда были очень строги. Драка могла продолжаться либо до первой крови, либо до сбитого с ног противника, если он уже не мог подняться. Или не хотел. Вот здесь и выяснилось, почему Бычок стал Бычком. На первой же минуте он поймал Толяна «на головку». Боданул так, что вдрысь расквасил ему нос и соответственно одержал победу вчистую. Толян задрал нос кверху, кто-то из одноклассников сунул ему тряпку, намоченную дождевой водой из стоящей там же бочки. А Бычок, осмотрев всех гордо, пошел в школу.
Я же уже написал, что Толян был из многодетной? Но не надо думать, что он побежал братьям жаловаться и те наваляли Бычку по полной. Нет, среди пацанов такие шаги были «западло». Толян просморкался, утерся и пошел на урок. Но как только прозвенел звонок последнего урока, он подрулил к Бычку.
-Пойдем за угол! - смотря немного снизу вверх, произнес он.
-Тебе мало расквашенной носапатки? - осклабился тот.
-Мало! Пошли!
-Ну пойдем я тебе еще наваляю, - и опять весь класс пошел лицезреть поединок. Который кстати закончился так же быстро как первый, но к Толянову носу еще добавилась распухшая и кровоточащая губа. Бычок хмыкнул, взял портфель и пошел домой, а Толяну опять кто-то подал тряпку.
На следующий день, с утра, все пошло по накатанной. Бычок с Толяном ходили за угол и на большой перемене и после уроков. У Толяна добавился под глазом небольшой но довольно синий «фофан», разбиты губы. Но все повторилось и еще через день и еще. Как день сурка, если кто знает, что это такое.
За углом курили и старшеклассники и там было два брата Толяна, один с седьмого класса, другой с восьмого. Они тоже наблюдали за этими поединками. Один из взросляка к ним и обратился, мол чего за братана не заступитесь, каждый день ведь люлей получает?
-Да мы его сами боимся! - притушив ногой окурок, вдруг произнес восьмиклассник.
-Кого? Бычка? - опешил спрашивающий.
-Да какого бычка. Толяна, братишку, - тяжело вздохнул брат.
В общем драки между Бычком и Толяном уже вошли у всех в привычку. Кроме Бычка. Он начал нервничать, ведь ему тоже перепадало. Может не так сильно, но перепадало точно. Как говорится — лицо медленно, но упорно покрывалось шрамами.
На очередной вызов Толяна он реагировал уже нервно.
-Ты чо, мало получил что ли? - искал он ответы на непонятные ему вопросы.
-Ты ссышь что ли? - интересовался тот.
-Я ссу?! Да я тебя сейчас отметелю мама не горюй!
-Ну тогда пошли!
И все повторялось снова и опять. Бычок стал искать легальные отмазки, даже оставался на большой перемене дежурить по классу, а после уроков у него вдруг появлялись неотложные дела по дому. Или вообще сбегал, прогуливая последний урок. Но тогда уже стало понятно, почему Толяна бояться даже старшие братья. Он просто преследовал Бычка, что бы опять огрести люлей.
Последняя их драка закончилась очень интересно. Я могу конечно ошибаться, но мне виделось, что Бычок сам клюнул носом в Толянову голову. Так, чтобы из ноздрей хлынула кровь и счет стал 1: наверное к 150. После чего Толян потерял к Бычку интерес. А тот, вообще обходил его стороной, задумываясь как бы не задеть ненароком. Да и про свое желанное лидерство, походу забыл напрочь.

4

Вонь вояж.
Я тогда торговал. Вернее мы, вдвоем с Толяном. Конец девяностых. К тому времени мы, уже порядочно подуставшие от этого бизнеса, имели две-три торговые точки, магазинчик и возили парфюм и прочую шнягу в свой городишко из Владика и Хабары. Ездили всегда в ночь, чтобы к утру быть на месте и, загрузившись, вернуться назад к следующему вечеру. В очередной раз жду Толика дома к полуночи, он задерживается часа на полтора, я психую (сотовых не было) и наконец он появляется на нашем микрике, за рулем и подшофе. Я психую сильнее и, садясь за руль, обнаруживаю в темноте салона двух человеков. Спрашиваю вежливо Толю: - Че за хуйня, мол, Толя? Толя начинает бормотать про своих друзей, которым с нами почти по пути, до Владика. Ну и чтобы стало совсем по пути, нужно заехать в какую-то деревню, которая нам совсем не по пути и забрать с собой …свинью, …блядь:
- Че, БЛЯДЬ, забрать? Свинью, говорит, ночью во Владивосток по пути за парфюмом,…пообещал. Я оторопевший от неожиданности даже не орал, воткнул рычаг и медленно осознавая происходящее, молча порулил на выезд из города. Между тем мутные тени за спиной ожили и одна из них молвит:
– Здорово Леха! Это ж я, Паха!
- Какой Паха?
- Сосед твой сверху, бля. Над родителями твоими жили с мамкой, по Пушкинской, мы ж бля даже какие-то родственники!
Паху я конечно вспомнил, встречал его несколько раз в подъезде в окружении малолетних уркаганов, лет 20 назад, когда учился в школе. Ко мне они не цеплялись, видимо из-за Пахи, который помнил какое-то наше с ним родство и сдержано со мной здоровался. Примерно тогда Паху и загребли по малолетке и на долго. Ну и так случилось, что они были корешами детства с Толиком, моим теперешним компаньоном. Паха оказался разговорчивым. Бодрым прокуренным голосом он продублировал своего негромкого спутника, представив: – Абдулла! И рукой на развилке чуть в сторону перенаправил наш маршрут.
– Ща, Леха, шесть сек, свинью заберем.
Я повернул, еду. - Куда? - спрашиваю.
- Прямо.
Еду, еду, дома заканчиваются.
- Куда? - интересуюсь.
- В Донское.
….? (8 км по грунтовке и возвращаться…)
- Ну ты, Толя, блядь!
Ночь. Начинался дождь. Доехали. Полузабытая деревенька в стороне от проходных трасс. Поздняя осень. Темень. Две улочки с убогими лачугами, во всей деревушке горит одно окно. Наше. Открыли боковую дверь, просигналили, пахнуло навозом и промозглой сыростью. Колхозники не спали. Полученный накануне свиной аванс держал их в тонусе и добром расположении духа. В темноте слышались голоса, хлопала дверь. Я, пытаясь смириться с происходящим, поторопил. Паха с Абдуллой нырнули в темноту. Минут через пятнадцать открылась задняя дверь нашего грузо-пассажира, автобус закачался, голоса, возня, пронзительный визг свиньи, маты и тишина. Выгнанный мною на погрузку Толик вернулся в кабину.
- Че там?
- Сбежала.
- Заебись! А ты хули сидишь? Иди загон строй, а то она тебе на голову насрет!
Толик свалил, где-то нарыл кусок фанеры и кое-как, и не высоко, отгородил задний ряд сидений от грузового пространства. Где и как урки с колхозниками гоняли свинью скрывала темнота, а я философски себя успокоив, настроился на бесконечную ночь. Слабая надежда на свиную смекалку и вероятность ее удачного побега рассеялась, и вскоре беспокойная деревенская жизнь визгом и матом ввалилась мне прямо за спину. Осторожно трогаюсь, прислушиваясь к поведению автобуса. Не закрепленный центнер свиньи визжит и шароебится в корме, стараясь нас перевернуть. Паха за неимением кнута и пряника, перекинув руку через спинку сиденья, херачит со всей природной смекалки по подопечному загривку полторашкой «Ласточки» и на фене убалтывает свинью заткнуться.
Из сельского тупика не спеша въехал обратно в город и повернул в нужную сторону. На часах было около двух. Свинья поутихла, Паха отдышался и уже у самого выезда трогает меня за плечо:
- Лех, здесь еще налево, шесть сек!
- Нахуя?
- Да справку для ментов на свинью нужно взять у председателя, думали со свиньей отдадут, но кресты сказали, что в деревне он днем не появлялся и «гасится» в городе у своей проститутки.
Свернули в частный сектор, и немного проехав, остановились у просторного, чуть освещенного дворика с домом в глубине. Посигналили. Долго никто не появлялся, еще посигналили наконец зажегся свет и минут через десять с крылечка, опираясь на палку, спустилась довольно рослая старушенция.
- А вот и она!- гыкнул Паша.
- Может это его мать? – равнодушно предположил я.
- Неа, - о чем-то своем подумал Паша, - Праститутка.
Паха с проституткой зашли в дом, с ксивой все получилось и вскоре мы тронулись.
Минут сорок, до ближайшего поста ДПС, Паха развернуто и с плохо скрываемым энтузиазмом, отвечал на мой вежливый вопрос, о том чем все-таки вызвана необходимость такой затейливой миграции парнокопытного.
По Пахиному раскладу все оказывалось просто, как все гениальное. Обуреваемые жаждой наживы, Паша с Абдуллой пораскинули кто чем мог и припали своим пунктом быстрого питания к артемовскому аэропорту. Из ассортимента и цен представленной на мясных рынках свинины, так необходимой к столу скучающих трансконтинентальных пассажиров, они имели обоснованные претензии. Во-первых, цена на свинину была явно и необоснованно завышена, во-вторых, отсутствие на рынке некоторых жизненно важных свиных органов наталкивало на мысли о ритейлерском сговоре. Короче весь фокус их предприятия заключался в чрезвычайно глубокой переработке нашего пятого пассажира. Паха на пальцах легко накинул пятикратный подъем от стоимости живого веса, по ходу повествования пробежавшись по широкому ассортименту ожидаемо свиных деликатесов. Не забывая о воспитании подопечной и время от времени с треском просекая темноту салона пластиковой бутылкой, Паша балагурил все первые семьдесят километров. Чушку же радужные Пашины перспективы изрядно пугали. Воняло говном. Про элегантное решение по снижению себестоимости мяса за счет похеренных транспортных расходов, он вежливо упоминать не стал. Кто-то достал черпак, они пару раз пустили его по кругу, и вскоре ебанутая голова Толика начала болтаться.
Толстый мент с палкой наперевес замаячил в свете прожектора и прервал монотонное урчание дизеля. Торможу. Стандартно-неразборчивый бубнеж, и рука потянулась к моему окну за документами. Судя по тому как мент ухватил мои права, изучать документы прямо сейчас он явно не собирался, и поэтому я попытался пояснить:
- Это мои права, вот тех. паспорт, вот хозяин машины. Кивая на Толика: - А вот его паспорт.
- Разберемся, - прошамкал толстый. - Че везем?, и посмотрел в сторону тонированных автобусных стекол. Такого поворота я не ожидал. Скорее не так; за десяток лет еженедельных командировок с товаром и без, на этот вопрос я устал отвечать, но во-первых, не в каждой поездке нас останавливали, во-вторых не всегда задавали вопросы, и в последних ни разу на заданный вопрос я отвечал…
- Свинью, - говорю, как бы между делом. Мент переварил, картинно поднял очи и сделав шаг в сторону салона поднял перст.
- Откройте.
Охотиться на чужую свинью в ночном лесу мне не хотелось, и заднюю дверь я открывать не стал. Я словно театральный занавес сдвинул боковую и показал менту двух уркаганов. Аллюзия с чертом из табакерки к этому случаю - самое то, только с двумя. Служивый от неожиданности чуть присел, словно слегонца захотел по большому. Не детские лица антагонистов ввергли его в ступор. Я напомнил про свинью, махнув рукой в темноту за спинкой сиденья: - Вон там!
- Документы, - прошептал мент. Приняв протянутые паспорта, для вида быстро их пролистнул и возвращая владельцам, уже решительнее позвал за собой.
- Пройдемте.
- Всем? – поинтересовался я, он отозвался эхом. Подмывало уточнить про свинью.
В избушке было людно, большей частью маялись водилы, остановленных на посту фур. Придорожные менты в это время года промышляли чем могли. Пока не застынут таежные зимники, лес - основное богатство здешних мест, по гиблым летним дорогам из тайги почти не вывозят. Это с наступлением холодов они, словно клещи к венам, прилипают к лесовозным трассам, ведущим от отрогов Сихотэ-алиня к большим деньгам, обкладывая данью каждую лесную машину, и по сезону с ними могут сравниться, разве только давно охуевшие от шальных денег таможенники.
За огромным бюро деловито ерзал главный счетовод. Пухляк кинул наши документы на край стола и свалил. Кассир в погонах наметанным глазом просматривал накладные, путевые и прочие, и прикидывал по ходу чем можно поживиться. В голодные месяцы они не брезговали ни чем. Понятное дело, что выгодней было бы задержать партию «паленного» алкоголя, чем запоздалую свинью, но как водится «на безрыбье» однажды, с «нечего взять» у меня отмели даже запасную автомобильную камеру. Прикинув собственные риски, я ждал своей очереди достаточно спокойно. Если не считать пассажиров и подложенной Толиком свиньи, автобус был пустой. Вероятность же «попутного» мешка маньчжурского каннабиса, (пронеслось в мозгу) подложенного внезапными пассажирами стремилась к нулю, сезон давно закончился. Разве только попробуют отжать свинью?
От нечего делать я разглядел своих попутчиков. Абдулла окромя своего имени ничем особым не выделялся и являл полную противоположность известного персонажа и заклятого врага товарища Сухова. Невысокий, щуплый парень лет тридцати с приятной улыбкой и негромким мягким голосом. Паша в отличие от своего немногословного друга, был персонажем сам по себе. Среднего роста, поджарый, с черепом обтянутым кожей традиционных чифирных тонов, заметно уставшей в складках вокруг рта, и венчавшей его снизу выраженной челюстью набитой полудрагоценными металлами, он гипнотическим взглядом оглядывал милицейские декорации. Если мужчинам его подчеркнуто зековская внешность могла внушить только потенциальную опасность, женская психика, чему позднее я бывал свидетелем, на нее сокрушительно западала. А хуле, наверно думали они, такой - по любому выебет, даже если не за что.
Очередь застыла, я немного потоптавшись повернулся к его подошедшему компаньону:
- А Абдулла это погоняло? Он улыбнувшись, протянул паспорт. Я понял почему он улыбнулся когда его открыл. Да, имя Абдулла там было. Но то что было кроме, делало его имя таким же обыденным как например Виталий, и даже для русского. Там были фамилия и отчество. По понятным причинам, даже если бы я их записал или непостижимым образом сейчас вспомнил, то в моем письменном повествовании пришлось бы долго и безуспешно выдумывать немыслимые аналогии, чтобы постараться как-то передать нахлынувшую на меня бурю эмоций от этих нескольких слов. Ну как слов, хорошо известных и филигранно исковерканных матерных сочетаний. В общем, Ракова Стояна с Ебланом Ебланычем там не стояли даже рядом. Пытаясь сдержаться чтобы не заржать, я выронил паспорт в руку Абдуллы:
- Охуенно!
Абдулла это давно знал и уже улыбался вовсю. Вернулся толстый, и почему-то решив побыстрее разобраться с неординарным случаем, а может для того чтобы не мешались, пододвинул наши документы к старшему:
- Посмотри.
Тот, повертев мои права, прочитал фамилию:
- Кто?
- Я, - протиснулся я к бюро.
Он рассмотрел тех.паспорт:
- Доверенность?
- Я с хозяином, вон паспорт, - я показал на стол.
- Где хозяин?
Толик просунул сквозь очередь свою «косую» морду:
- Я.
Мент поднял глаза, сверил Толину голову с паспортом, поморщился - пьяных перевозить пока не запрещено. Он вопрошающе посмотрел на толстого, типа – и хуле?
- Там свинья, - неразборчиво прошептал толстый.
- Че? - старший снова поморщился.
- Свинья в автобусе, - сухо повторил толстый.
Блядь, как все серьезно подумал я. Старший на мгновение «завис». Ну как на мгновение, если бы речь шла о том, чтобы обыденно поинтересоваться документами на перевозимый груз, а не о способах разделки свиной туши хватило бы малой доли того мгновения. Он взял себя в руки:
- Документы на свинью есть?
Я повернулся к Пахе и мне на мгновение показалось, что дальше была его домашняя заготовка. Он мгновенно выхватил у скучающего Абдуллы свиную справку и с нарочито-серьезной мордой протиснувшись сквозь строй, оперся на ограждение.
- Вот! - протянул ее Паха.
Скучавший до этого народ, слегка оживился. Им явно не казалось тривиальным наше ночное путешествие.
Мент, зыркнув на Паху поверх очков, уткнулся в писаное.
- Вы хозяин? - поинтересовался он дочитав.
- Да, - как-то напыщенно кивнул Паха.
- Паспорт, - откинул ладошку мент.
Паха, порывшись в нагрудном кармане, протянул.
Мент внимательно пролистал паспорт до прописки, потом назад, зачем-то снова развернул справку:
- А кто такой?..., - медленно, по слогам мент начал зачитывать загадочное арабско-русское заклинание из справки, включая «Абдулла» и по тексту далее…, и в конце изо-всех сил стараясь не рассмеяться, матерясь при исполнении, наконец выдохнул:
- Где? - добавил он, забыв где было начало предложения.
Я отвернулся – народ улыбался уже во всю. Они, пожалуй, представляли дремучего чужеземного крестьянина в чалме и бурке, выжженный солнцем скалистый аул, отару свиней… или все-таки баранов…
- Я, - неожиданно, словно в сказке про старика Хоттабыча, и еле слышно пропело сзади. Толпа качнулась, и начиная хихихать вслух, повернулась на голос. Абдулла помахал менту рукой. Мент вытянул шею, затем сдерживаясь и стараясь сосредоточится повернул голову к Пахе:
- А вы…? - он медленно придумывал вопрос.
- Я нет, товарищ майор! – Паха заразительно гыгыкнул. Тоненькая ниточка в сознании майора связывающая меня со всем происходящим порвалась.
- Вы водитель? - он обращался к Пахе.
- Не угадали! - прорвало Пашу. Народ развеселился, я заплакал. Мент, ухватывая потерянную ниточку с надеждой посмотрел на Толика. Тому же вряд ли доходил весь смысл происходящего, он скорее платил взаимностью улыбающемуся менту, и как ребенок радовался вместе с ним. Я, привлекая взгляд майора, тыкнул себя в грудь, выдавив:
- Я водитель. Моя физиономия знакомой ему не показалась, скорее случилось дежавю из которого я его вывел показав пальцем на свои документы. Он что-то вспомнил и задумчиво собрав документы в кучу, протянул мне.
Из распахнутой двери автобуса пахнуло большими деньгами, и по кругу весело забулькал черпак. Мы тронулись и под утро добрались до места. Где-то в лабиринтах, накрытых утренним туманом кооперативных гаражей, я высадил пассажиров и наверстывая время, без остановки порулил дальше. А опухший Толик, на ходу постукивая головой по бортам, мокрой тряпкой размазывал по автобусу остатки чужого богатства.

5

ПЕЛЬМЕНЬ

Почти тридцать лет прошло. В точности, я уж и не вспомню, что хотел затеять с Пельменем. Какие-то поляки с партией «варёных» курток, причем, деньги нужно было платить вперёд и в конце всего гешефта, мне должны привезти шикарный трехкассетный Шарп – мечту детства, а других подробностей и не припомню.
Пельмень на тот момент был уважаемым мелким Львовским жуликом, каждый вечер торчал под «Интуристом», отец - директор мебельного магазина, вот и все что я знал о Пельмене. Но для серьезного дела этой информации было явно маловато (еще бы, трехкассетник Шарп) и я обратился за справкой к своему другу детства – Валере.
Валера тоже был мелким Львовским жуликом, поэтому должен быть в курсе. Он выслушал мой вопрос, поморщился и ответил:

- Чем сейчас дышит Пельмень, не знаю, врать не буду, я с ним уже год как не здороваюсь, просто расскажу тебе всю нашу с ним канитель и тогда сам решай. Иметь с ним дело, или нет.
Где-то год назад позвонил мне Пельмень и попросил подскочить на Краковский базар, мол, есть дело.
Кроме меня там был Толик (Так же мелкий Львовский жулик конца 80-х. Прим. автора)
Пельмень и говорит:
- Ты, Валера, я слышал, попал в легкую аварию?
- Да, слева обе двери хорошо бы поменять, не открываются. Но пока никак не найду, катаюсь так. А, что?
- Не спеши, сейчас все объясню. А ты, Толик, помню, хотел свою «пятёрку» переделать в «семёрку»?
- Ну, да, а что?
- А то, что я все уже придумал. У тебя, Валера, есть крюк с малолетками, которые тачки угоняют, ну так вот, договорись, чтобы они угнали нам «семёру» поновее и мы ее раскурочим на троих. Тебе - двери, Толику - капот, решетку, сидушки, панель, задние фары, все дела, а мне - мотор и колёса. У меня движок на прошлой неделе накрылся.

Идея была совсем неплоха и, уже к вечеру, я «перетёр» с нужными малолетками. Стали ждать.
Через неделю малолетки «выпасли» и увели почти новую «семёрку» и спрятали ее где-то в жопе леса, аж за Брюховичами. Бабок взяли по-божески, всего-то пятьсот рублей. Я сразу заплатил свои и с хорошей новостью помчал к Толику с Пельменем.
Толик обрадовался, а Пельмень, как-то сразу потерял к нашему делу интерес, сказал, что и так ему обещали движок подшаманить, так что, без него.
Толик молодец, не стал врубать заднюю, а сходу влез в долю, хоть на троих «полштуки», конечно, было бы приятнее раскидать. Ну, да – это фигня.
На следующий день, в пять утра, мы вдвоем прирулили в лес, нашли в указанном месте машину и до самого вечера скручивали что кому нужно.
Мы с Толяном, конечно же, отпетые негодяи, но не совсем конченые, нам стало жаль тачку и вечером мы из автомата позвонили ментам, что там-то и там, в лесу стоит брошенная «семёрка», примите меры.
Зачем добру пропадать и годами ржаветь? Пусть хоть так к своему хозяину вернётся.

Прошел месяц, я уже рассекал с новыми дверями, а Толик переделал «пятёрку» в «семёрку», как вдруг, в одно прекрасное утро, ко мне домой приходит типок с портфельчиком и говорит:
- Здравствуйте, Валерий, буду краток. Я адвокат небезызвестного вам Пельменя, он сейчас находится в СИЗО по вашему общему делу. Ситуация в том, что когда вы угнали машину, Пельмень только сделал вид, что ему это неинтересно, а сам, поросёнок, с утра проследил за вами двумя, узнал где спрятана машина и на следующий день поехал снимать двигатель, но, в лесу его ждала милицейская засада.
Так вот, мы со следователем хотим представить дело так, будто бы мой подзащитный просто гулял по лесу с лебёдкой и набором гаечных ключей и случайно проходил мимо угнанного и брошенного автомобиля, но тут же, «по ошибке» был задержан сотрудниками милиции. Одна загвоздочка: «следак» за развал дела хочет ровно 1000 рублей и это еще по-божески. Пельмень уполномочил меня передать вам, что хорошо бы поделить эту сумму на троих, в противном случае, он вас обоих сдаст и тогда уже деньгами никто не отделается, сядете все втроём. Уж поверьте моему опыту.
Ну, так, что передать Пельменю?
- Передайте ему привет и скажите, что стучать на товарищей нехорошо.

А уже к вечеру ко мне и Толику нарисовались менты и сходу попытались нас «расколоть» Но мы были вполне готовы:
- Никаких угнанных машин в глаза не видел, в лесу с детства не бывал, а Пельменя конечно знаю. Месяц назад он продал мне дефицитные авто-детали по спекулятивной цене. Кто же знал, что Пельмень окажется мерзким угонщиком и без остатка разложившимся элементом на теле мускулистого советского общества?
Следак и так и сяк, но мы с Толяном твердо стояли на своем и в показаниях не расходились. Так мы и оказались не при делах, правда все запчасти с угнанной «семёры», у нас конфисковали в пользу потерпевшего.
Но зато Пельменю, чтобы выйти на свободу, пришлось отстегнуть целых десять «косарей» и это только следователю, плюс еще неизвестно сколько потерпевшему.
Вот сам и подумай – стоит ли после этого доверять Пельменю? Я бы, наверное, всё-таки не стал…

6

Ехал я вчера вечером в маршрутке на переднем сидении возле двери, а между мною и водителем сидел мужичок лет сорока, уставший и сонный. И чтобы по пути не заснуть, рассказал водиле историю. Далее от его лица. "Лет двадцать назад я с напарником возил осенью капусту в соседний город (в нем и жил мой напарник). И вот когда после рейса сидели мы у него дома, врывается к нему его кореш Колян и говорит: "Мужики! Налейте стакан - я вам такую хохму расскажу - уписаетесь!" Ну мы говорим: "Да ты нам сначала расскажи - мы и нальем". "Да вы мне тогда уж два стакана нальете" - "По рукам!!!" "Знаете Толяна из соседнего подъезда? Так у него сестра работает в аптеке, и вот, седня с утра просит за пузырь и закусь помочь ей машину с товаром разгрузить. Ну мы с Толяном сразу к ней в аптеку, давай разгружать. Там и пузыречки, и скляночки какие-то, и самое главное - бутылочки, с жидкостью на спирт похожей. Ну Толян и стянул одну для пробы. Разгрузились, получили водочки, закусочки и пошли на стадион распивать. Вмазали по 50, потом еще по 50 и т.д. И кончилась огненная вода, а догнаться хочется. Тогда Толян достает стянутую бутылочку - мол, еще не все потеряно, да вот только что в ней - толком не известно. Вдруг видим - еще один наш кореш идет. Позвали мы его, налили этой фигни, ну он и хряпнул, улыбнулся и говорит, что мол абалденная штука, зря не пьете. Ну мы себе налили, только чокнулись, как наш друган и за живот, и за задницу схватился да как заорет. Ну мы сразу скорую вызвали, приехала она, погрузила кореша, и врачиха нас спросила, что он выпил. И как только мы ей бутылочку показали, она от смеха упала на землю и едва из себя выдавила: "Этого женщинам при родах по чайной ложке дают, чтобы кости таза разошлись." Тут попадали все..."

Партнеры

Реклама