51

Приколы от врачей
Раньше у нас было принято встречаться семьями. Собирались на праздники, делали скромненький стол, выпивали, общались, песни пели. И все это не зависело от положения людей, только родственники собирались. С мужьями-женами, естественно. Родители рабочими были, но приезжали все – и тетка отца с мужем, бывшим директором завода, и сестры отца двоюродные с мужьями, инженерами и врачами, и братья матери с женами. И все сидели за одним столом, всем было хорошо и интересно друг с другом.

Очень жаль, что сейчас эта традиция утеряна. Тогда еще бабки-деды живы были, они, наверное, и поддерживали эти встречи. Родственников знали чуть не до 5 колена. А сейчас, после этой гребаной перестройки, все семейные связи расстроились. Особенно нищета 90-х довела. Собрать стол на десяток-другой человек – это же очень дорого стало. Вот так и развалилось все. Потом старички померли, тогдашние молодые постарели, а новым молодым это вроде, как и не нужно стало. Очень жаль того времени.

Я про одну такую встречу рассказать хочу. У двоюродной сестры отца муж был врачом. И при очередной встрече, когда все накатили на грудь, беседа направилась в сторону анекдотов и прикольных историй. Я молодой был еще, лет 12-14, может чуть больше, но за столом сидел со всеми. Жрал котлеты, запивал компотом и слушал старших.

А старших слегка «понесло» после выпитого. И вот Володя, дохтур, решил вдруг вспомнить свою институтскую молодость.

Начал с некоторого сомнения. Вот, типа есть у меня история, но, боюсь, что молодежь за столом не поймет (это он меня в том числе имел ввиду). Жена всполошилась – Вова, ты о чем? Он шепнул ей на ушко, она покраснела, а я, жуя котлету, насторожился. Потом они чуток пообсуждали и решили, что я не пойму.

А Васька слушает да ест.

В общем, учился Володя в мединституте. И был у них один парень, упертый в религию. Как звали не помню уже, допустим Вова Сидоров, неважно. Курса до 3-го или 4-го доучился, но эта религиозность не позволила ему закончить мед. В конце концов отчислили.

И вот идет лекция по какому-то политическому предмету. Ну что там у нас было – философия, политэкономия, научный коммунизм, хрен его знает какой именно. Преподаватель взбирается на кафедру, почти полтора часа вещает про коммунизм, а под занавес выдает студентам такую фразу:

«А вы знаете, вот неделю назад я был в райцентре и зашел в церковь. А там наш бывший студент, Вова Сидоров, на КЛИТОРЕ поет».

Сначала – немая сцена. Но сказать такое медикам – это что-то. Зал взорвался, и студенты попадали под столы. Недоумевал только преподаватель.

После этого рассказа все родственники прежде, чем начать ржать посмотрели на меня – понял ли я. Я сжал скулы и продолжил жрать свою котлету. Все решили, что не понял и дружно поржали. А я ржал уже потом, когда на улицу вышел.

Мораль то простая. Нельзя давать детям некоторые книжки в раннем возрасте.

634 +

52

Лето...лет 20 назад, еще студентом, ковыряюсь в гараже, сижу в яме, меняю масло в первой моей машине ВАЗ 2105. Время часов 10 утра. Напротив мужики лет по 50, человека 3-4. Пьют. Не шумные. Подходит такой же мужик, у него гараж через мест через 20...И диалог:
- Мужики, я к вам вчера заходил?
- Ну да, выпивали...
- А долго я у вас был?
- Да хрен знает, пили будь здоров...
- Ммм, а я домой когда пошел?
- Да хрен знает, за мной сын пришел, отвел домой...сказал хозяин...
- Ммм...да уж погуляли..
- Да че вообще случилось, то у тебя?
- Да домой пришел, зарплаты нет...
- Сколько????
- Всю!!!

По сейчашним деньгам тыщ 50-70... Моя пятерка стоила тогда точно меньше его зарплаты... Запомнилось...

420 +

53

К истории №961895 от 29 июля про доктора Мокрика

У меня не зазвонил телефон
Владимир Либман
В Советском Союзе обычный человек становился в очередь, когда рождался. И уходил из очереди, когда умирал. Получения квартиры надо было ждать 20-30 лет, а установки телефона не менее двадцати. В итоге лет в 50 после этого стояния ты получал квартиру с телефоном…
Мне повезло: я получил квартиру через неделю после свадьбы. Но телефона не было, хотя телефонная станция была в соседнем доме.
Через 15 лет очереди на телефон, ко мне пришел человек, увешанный проводами, с чемоданчиком слесарного вида.
Я мирно сидел за шахматами с соседом, удивительным доктором, детским пульмонологом, профессором Мокриком*/. Пишу о нем просто потому, что очень приятно его вспоминать! Это был потрясающий доктор! Из тех чокнутых, которые составляют славу медицины!
Жена печатала ему статьи, лекции, а он любил поиграть со мной в шахматы… Он был уже немолодой человек, говорил только по-украински. Бывало, звонил в дверь часа в три ночи, и говорил:
-Наташа вдома?
-Сейчас пойду, проверю, - бормотал я угрюмо, - может быть, и дома…
-Слухай, рідненька, - говорил он Наташе, - я улітаю в Чернівці, Але у мене о восьмій лекція. То ж ти надрукуй до шостої.
-Как же Вы так быстро?
-А там роботи не багато: дитинка вдихнула копійку, а вони не можуть витягнуть з легень. То я витягну і прилечу. Там роботи в мене на кілька хвилин... А літак на мене вже чекає.
Конечно, Наташка не была счастлива от ночного печатания, но такому человеку нельзя отказывать! Грех!
И мы чувствовали свою причастность к богоугодному делу.
Женат был доктор Мокрик на очень красивой молодой женщине лет на 30 его младшей. Статная круглолицая, большегрудая, улыбчивая украинка. Я, всегда, когда встречался с ней, чувствовал волнение, которое невозможно было утихомирить ни одним из „гражданских” методов...
Они родили себе такую же, как она, девочку. Нет, я не имел отношения к этому. Не имел! Хотел, но не имел. Мы же с ним играли в шахматы и выпивали! Как же?
Мокрик был молчун, но, когда говорил, то было понятно, что он яркий человек. Этому способствовали его украинское происхождение и ураїнська співуча, люба моя, мова.
Однажды, когда я показал ему своего племянника, у которого прорезалась аллергия, он долго, молча его прослушивал, потом еще долго пребывал в сомнамбулическом состоянии, думал, а потом дал рекомендации... Мой шурин гордо сказал:
-Он, профессор, очень успешно занимается боксом. Можно ему это продолжать?
-Він у Вас негр чи кубінець? Що це за спорт для інтелігентної людини?
Бокс тут же потерял своего лидера...
И вот в нашу спокойную воскресную жизнь, когда мы пытались разыграть очередную защиту Тарраша, сразу перераставшую в продолжение Капабланки в партии с Алехиным, в двери появился телефонный монтер.
Дело было в воскресенье, 31 марта, то есть, в конце квартала.
Монтер сказал:
-Хозяин, мне Начальник дал указание поставить телефоны срочно! АТС не выполняет квартальный план. Вам повезло! У нас аврал.
-Ну, тогда ставьте. Хотя я 17-й по дому в очереди, - с недоверием сказал я, глядя на доску (сделал Мокрик уже ход или нет?).
-А там как раз 17 телефонов!
-Ну, тогда, действительно, – повезло. Ставьте!
-Будет стоить 100 рублей.
-Как это 100 рублей? Я знаю цены: 25 рублей.
Начался торг.
Наконец, он сказал
-Я могу взять Фейхтвангера…
-Нет, лучше я заплачу 30 рублей!
Торг продолжался долго. Мастер уходил, приходил, обижался, нервничал… Мы с Мокриком сыграли уже не одну партию… Остановились на 30 рублях, включавших в себя и телефонный аппарат.
В это время пришла домой жена.
Она, когда узнала, что ставят телефон, совершенно обалдела от счастья! Начала делать не координированные движения, тяжело дышать от волнения.
К ее приходу торг закончился, а я, уже при ней, попросил у монтера документы…
Тут монтер вскипел! Нет, так нет! Я ухожу! Он понял, что жена не даст ему уйти! Так и случилось! Они вместе напали на меня! Какие документы, когда операция серая! Не надо документов, квитанций- шмитанций… Не-на-до!
Конечно, у моей жены ломило пальчик: так хотелось позвонить девкам и сказать: «Девки! У меня теперь есть телефон! Потреплемся»!
Мастер поставил на пианино аппарат, а проводки от него проложил по плинтусу до входной двери. Дальше он протянул провода до коробочки в коридоре, и они исчезли в мировой телефонной паутине.
-Завтра до обеда будем подключать, - сказал мастер, с тоской глядя на полное собрание сочинений Фейхтвангера. А я подумал, что приятно иметь дело с интеллигентным человеком.
Понимая торжественность момента, Мокрик застенчиво ушел. Он хорошо знал, чем должна заканчиваться радость женщины… по поводу установки телефона! Впрочем, и по любому другому поводу.
Но закончилась она не только так, а еще и традиционной победой жены в споре, кто останется завтра до обеда дома…
Я через соседа-сослуживца радостно передал начальнику, что завтра меня на работе не будет по причине установки телефона. Начальник всегда бывал рядом в беде, но всегда жутко расстраивался из-за радости ближнего! Увы, грустить и злиться ему пришлось недолго, но какова же была радость, когда...
Я до обеда просидел дома! Потом пошел на АТС...
Следователь сказал мне, возвращая заявление:
-Не делай мне проблем! Встретишь его – дай по морде! А вообще-то, за тридцать рублей получить урок – не дорого! Да, у тебя еще и аппарат остался. Правда, ворованный…
Много лет после этого я вглядывался в толпу.
Ах, если бы урок пошел впрок…
*/ Светлая ему память, другу моему Мокрику, великому доктору, которого сгноила советская власть. Ему инкриминировали получение взятки, в размере четырех кур. Этих злосчастных кур привезла из деревни какая-то мама, которой он спас ее сына... И дала она кур не ему, а его жене, Галочке, когда его не было дома. Его посадили в тюрьму, и где во время следствия он и умер.

1343 +

54

Старый парикмахер

Мы жили в одной комнате коммуналки на углу Комсомольской и Чкалова. На втором этаже, прямо над садиком "Юный космонавт". В сталинках была хорошая звукоизоляция, но днем было тихонько слышно блямканье расстроенного садиковского пианино и хоровое юнокосмонавтское колоратурное меццо-сопрано.
Когда мне стукнуло три, я пошел в этот же садик. Для этого не надо было даже выходить из парадной. Мы с бабушкой спускались на один этаж, она стучала в дверь кухни - и я нырял в густое благоухание творожной запеканки, пригорелой кашки-малашки и других шедевров детсадовской кулинарии.
Вращение в этих высоких сферах потребовало, чтобы во мне все было прекрасно, - как завещал Чехов, - и меня впервые в жизни повели в парикмахерскую.
Вот тут-то, в маленькой парикмахерской на Чкалова и Советской Армии, я и познакомился со Степаном Израйлевичем.
Точнее, это он познакомился со мной.
В зале было три парикмахера. Все были заняты, и еще пара человек ждали своей очереди.
Я никогда еще не стригся, был совершенно уверен, что как минимум с меня снимут скальп, поэтому ревел, а бабушка пыталась меня взять на слабо, сочиняя совершенно неправдоподобные истории о моем бесстрашии в былые времена:
- А вот когда ты был маленьким...
Степан Израйлевич - высокий, тощий старик - отпустил клиента, подошел ко мне, взял обеими руками за голову и начал задумчиво вертеть ее в разные стороны, что-то бормоча про себя. Потом он удовлетворенно хмыкнул и сказал:
- Я этому молодому человеку буду делать голову!
От удивления я заткнулся и дал усадить себя в кресло.
Кто-то из ожидающих начал возмущаться, что пришел раньше.
Степан Израйлевич небрежно отмахнулся:
- Ой, я вас умоляю! Или вы пришли лично ко мне? Или я вас звал? Вы меня видели, чтобы я бегал по всей Молдаванке или с откуда вы там себя взяли, и зазывал вас к себе в кресло?
Опешившего скандалиста обслужил какой-то другой парикмахер. Степан Израйлевич не принимал очередь. Он выбирал клиентов сам. Он не стриг. Он - делал голову.
- Идите сюда, я буду делать вам голову. Идите сюда, я вам говорю. Или вы хочете ходить с несделанной головой?!
- А вам я голову делать не буду. Я не вижу, чтобы у вас была голова. Раечка! Раечка! Этот к тебе: ему просто постричься.
Степан Израйлевич подолгу клацал ножницами в воздухе, елозил расческой, срезал по пять микрон - и говорил, говорил не переставая.
Все детство я проходил к нему.
Стриг он меня точно так же, как все другие парикмахеры стригли почти всех одесских мальчишек: "под канадку".
Но он был не "другой парикмахер", а Степан Израйлевич. Он колдовал. Он священнодействовал. Он делал мне голову.
- Или вы хочете так и ходить с несделанной головой? - спрашивал он с ужасом, случайно встретив меня на улице. И по его лицу было видно, что он и представить не может такой запредельный кошмар.
Ежеминутно со смешным присвистом продувал металлическую расческу - будто играл на губной гармошке. Звонко клацал ножницами, потом брякал ими об стол и хватал бритву - подбрить виски и шею.
У Степана Израйлевича была дочка Сонечка, примерно моя ровесница, которую он любил без памяти, всеми потрохами. И сколько раз меня ни стриг - рассказывал о ней без умолка, взахлеб, брызгая слюной от волнения, от желания выговориться до дна, без остатка.
И сколько у нее конопушек: ее даже показывали врачу. И как она удивительно смеется, закидывая голову. И как она немного шепелявит, потому что сломала зуб, когда каталась во дворе на велике. И как здорово она поет. И какие замечательные у нее глаза. И какой замечательный у нее нос. И какие замечательные у нее волосы (а я таки немножко разбираюсь в волосах, молодой человек!).
А еще - какой у Сонечки характер.
Степан Израйлевич восхищался ей не зря. Она и правда была очень необычной девочкой, судя по его рассказам. Доброй, веселой, умной, честной, отважной. А главное - она имела талант постоянно влипать в самые невероятные истории. В истории, которые моментально превращались в анекдоты и пересказывались потом годами всей Одессой.
Это она на хвастливый вопрос соседки, как сонечкиной маме нравятся длиннющие холеные соседкины ногти, закричала, опередив маму: "Еще как нравятся! Наверно, по деревьям лазить хорошо!".
Это она в трамвае на вопрос какой-то тетки с детским горшком в руках: "Девочка, ты тут не сходишь?" ответила: "Нет, я до дома потерплю", а на просьбу: "Передай на билет кондуктору" - удивилась: "Так он же бесплатно ездит!".
Это она на вопрос учительницы: "Как звали няню Пушкина?" ответила: "Голубка Дряхлая Моя".
Сонины остроты и приключения расходились так стремительно, что я даже частенько сначала узнавал про них в виде анекдота от друзей, а потом уже от парикмахера.
Я так и не познакомился с Соней, но обязательно узнал бы ее, встреть на улице - до того смачными и точными были рассказы мастера.
Потом детство кончилось, я вырос, сходил в армию, мы переехали, я учился, работал, завертелся, растерял многих старых знакомых - и Степана Израйлевича тоже.
А лет через десять вдруг встретил снова. Он был уже совсем дряхлым стариком, за восемьдесят. По-прежнему работал. Только в другой парикмахерской - на Тираспольской площади, прямо над "Золотым теленком".
Как ни странно, он отлично помнил меня.
Я снова стал заходить к старику. Он так же торжественно и колдунски "делал мне голову". Потом мы спускались в "Золотой теленок" и он разрешал угостить себя коньячком.
И пока он меня стриг, и пока мы с ним выпивали - болтал без умолку, брызгая слюнями. О Злате - родившейся у Сонечки дочке.
Степан Израйлевич ее просто боготворил. Он называл ее золотком и золотинкой. Он блаженно закатывал глаза. Хлопал себя по ляжкам. А иногда даже начинал раскачиваться, как на еврейской молитве.
Потом мы расходились. На прощанье Степан Израйлевич обязательно предупреждал, чтобы я не забыл приехать снова:
- Подумайте себе, или вы хочете ходить с несделанной головой?!
Больше всего Злата, по словам Степана Израйлевича, любила ириски. Но был самый разгар проклятых девяностых, в магазинах было шаром покати, почему-то начисто пропали и они.
Совершенно случайно я увидел ириски в Ужгороде - и торжественно вручил их Степану Израйлевичу, сидя с уже сделанной головой в "Золотом теленке".
- Для вашей Златы. Ее любимые.
Отреагировал он совершенно дико. Вцепился в кулек с конфетами, прижал его к себе и вдруг заплакал. По-настоящему заплакал. Прозрачными стариковскими слезами.
- Злата… золотинка…
И убежал - даже не попрощавшись.
А вечером позвонил мне из автомата (у него давно был мой телефон), и долго извинялся, благодарил и восхищенно рассказывал, как обрадовалась Злата этому немудрящему гостинцу.
Когда я в следующий раз пришел делать голову, девочки-парикмахерши сказали, что Степан Израйлевич пару дней назад умер.
Долго вызванивали заведующего. Наконец, он продиктовал домашний адрес старого мастера, и я поехал туда.
Жил он на Мельницах, где-то около Парашютной. Нашел я в полуразвалившемся дворе только в хлам нажравшегося дворника.
Выяснилось, что на поминки я опоздал: они были вчера. Родственники Степана Израйлевича не объявлялись (я подумал, что с Соней и Златой тоже могло случиться что-то плохое, надо скорей их найти).
Соседи затеяли поминки в почему-то не опечатанной комнате парикмахера. Помянули. Передрались. Танцевали под "Маяк". Снова передрались. И растащили весь небогатый скарб старика.
Дворник успел от греха припрятать у себя хотя бы портфель, набитый документами и письмами.
Я дал ему на бутылку, портфель отобрал и привез домой: наверняка, в нем окажется адрес Сони.
Там оказались адреса всех.
Отец Степана Израйлевича прошел всю войну, но был убит нацистом в самом начале 1946 года на Западной Украине при зачистке бандеровской погани, которая расползлась по схронам после нашей победы над их немецкими хозяевами.
Мать была расстреляна в оккупированной Одессе румынами, еще за пять лет до гибели отца: в октябре 1941 года. Вместе с ней были убиты двое из троих ее детей: София (Сонечка) и Голда (Злата).
Никаких других родственников у Степана Израйлевича нет и не было.
Я долго смотрел на выцветшие справки и выписки. Потом налил до краев стакан. Выпил. Посидел с закрытыми глазами, чувствуя, как паленая водка продирает себе путь.
И только сейчас осознал: умер единственный человек, кто умел делать голову.
В последний раз он со смешным присвистом продул расческу. Брякнул на стол ножницы. И ушел домой, прихватив с собой большой шмат Одессы. Ушел к своим сестрам: озорной конопатой Сонечке и трогательной стеснительной Злате-Золотинке.
А мы, - все, кто пока остался тут, - так и будем теперь до конца жизни ходить с несделанной головой.
Или мы этого хочем?

Александр Пащенко

1666 +

55

Всё было вроде нормально. Сидели, выпивали... Драка началась после слов "Семантика этюдности в прозе Пришвина неоднозначна".

452 +

56

Всё было вроде нормально. Сидели, выпивали... Драка началась после слов "Семантика этюдности в прозе Пришвина неоднозначна".

424 +

57

Навеяло историями о самогоноварении. В России Матушке самогон гнали всегда. И не потому что алкаши, а потому что раньше родственники между собой общались, минимум раз в год ездили друг к другу в гости. Родню знали, как минимум, до пятого колена. Собирались за общим столом и в радости и в горе. А для душевной беседы на стол ставили самогон, т.к. покупать водку для большой компании (родни собиралось 20 и более человек) было накладно. У меня мама вообще не пила, но постоянно делала домашнее вино(очень вкусное!) и гнала самогон. И никакой куринный помет туда не ложился- все это байки. Она в 4-х ведерную флягу старое прошлогоднее варенье, добавляла воду и немного дрожжей. Ставила флягу на табурет в таз в теплое место возле печки. Никакого азота не надо, бродило так, что закрыть флягу было невозможно, брага пеной выползала через край. А для того, чтобы брага хорошо перебродила нужно было чтобы она была плотно закрыта и не остыла. И вот однажды мучилась она с флягой, ну никак не могла ее плотно закрыть и боялась остудить. Кое как управилась, плотно закрыла крышку, обтерла флягу от пены, прислонилась к печке, смотрит на флягу и говорит:- ну слава Богу, успокоилась. В этот момент, в крышке фляги выдавливает резинку и струя пены летит маме прямо в лицо и всю ее залило. Мы буквально лежали от смеха. Долго потом вспоминали и смеялись. А еще была интересная история. Мы приехали в деревню к тете Зине, и вот хорошо сидим за столом, рассказываем всякие байки. И вот тетя Зина рассказывает:-"Приходит как то ко мне соседка и говорит:-Зина, у нас скоро сын армии возвращается, можно я у тебя флягу с брагой поставлю, а то у меня мужик не даст ей выстояться-выпьет. Я говорю, ну ладно давай. Поставили мы флягу, прошло немного времени, приходит соседка, ну давай посмотрим. Открываем флягу, а там зеркало!". Слушаем мы эту историю, реакции на слово "зеркало" ноль, сидим с непонимающими лицами и я спрашиваю:-"тетя Зина, а причем тут зеркало??? А она говорит:-"Так там же дно блестит! Вот и зеркало. Мужики вылакали всю брагу, вместе с гущей. И мы не видели когда и пьяными их не видели!" Вот до нас дошло, почему открыли флягу, а там зеркало. Доброе раньше было время, мужики выпивали, но они работали!!! Дома строили, хозяйство на них было. А сейчас спаивают молодежь пивом, наркотиками! Современная молодежь не хочет работать, только одна проблема- пивка попить, да кайф получить. Благо все на каждом углу.

718 +

58

ПО БОЛЬШОЙ ЛЮБВИ

Недавно мы брали интервью у одного милицейского начальника. Сам он ростом не вышел, метр шестьдесят, примерно и это вместе с высоченной фуражкой. Зато полковник.
Съёмка закончилась, стали сворачиваться, а полковник и говорит:

- Погодите, ребята, у вас же съёмок сегодня больше не будет? Давайте я хоть чаем с пряниками вас угощу. Голодные, небось? У меня и хороший коньячок найдётся. О, я жене позвоню, пусть за мной заедет, чтобы и я с вами спокойно выпил.

Мы не отказались.

Выпили, закусили пряниками, разговор плавно съехал в ностальгическое русло, начальник пустился в воспоминания:

- Родом я из под Белгорода. Гонял там по деревне на батином «Днепре» без коляски, ещё до школы милиции дело было. Это сейчас у меня пузо, а тогда худенький был, килограммов пятьдесят весил, но всё равно, на моте гонял как профи, все бабы были моими. Помню, заезжал на дискотеку, рычал мотором и слёту «клеил» себе красотку, да покрупнее. Признаться, самому-то мне нравились миниатюрные девушки, но я специально выбирал какую помощнее, как говорят - бой бабу. Выпивали мы с ней бутылку вина и ехали в лес на звёзды смотреть. Вот это были времена.

Тут, я не выдержал, прервал такой поэтический рассказ и спросил:

- А почему вы выбирали себе девушку покрупнее, если вам нравились худенькие?

Полковник удивлённо обвёл нас глазами и ответил вопросом на вопрос:

- А ну, Пинкертоны, что, никто из вас так и не понял, почему я на дискотеке подкатывал к девушкам повыше и помощнее?

От нас посыпались разнообразные версии:

- Может, для защиты от местных хулиганов?
- Для правильной развесовки мотоцикла?
- А может потому что крупные и мощные бабы смелее соглашались ехать в лес смотреть на звёзды?

Бывший деревенский мотоциклист махнул на нас рукой, хватанул очередную порцию коньяка и сказал:

- Сразу видно, что вы ниразу не Пинкертоны и даже не мотоциклисты. Ну, прикиньте сами: ночь, лес, внутри тебя полбутылки вина, фара у «Днепра» ни о чем, естественно, дорога в лесу тоже никакая. По любому ведь, пока доедешь, передним колесом во что-нибудь уткнёшься и на бок всяко разно завалишься, а то и не один раз. Если со мной будет маленькая и хрупкая девчушка, то мы вдвоём «мотык» уже никак не поднимем, придётся топать пешком до утра, а вот со здоровой бабищей вполне себе справлялись.

На этих словах в кабинет вошла женщина лет пятидесяти: ростом под метр девяносто и по комплекции - мастер спорта по толканию ядра. Пьяненький полковник расплылся в улыбке и сказал:

- Знакомься, Танечка – это съёмочная группа, приехала меня снимать, а это моя супруга Татьяна. И не вздумайте ржать – это не то, о чём вы подумали – это по большой любви…

675 +

59

Сидели небольшой компанией в ресторане, выпивали. После вышли, а так как владелец машины, полицейский, тоже выпивал, за руль посадили мою жену. У него рычаг коробки расположен на руле, жена не сразу сориентировалась и спрашивает:
- Коля, а как включить заднюю?
Ответ мгновенный:
- От всего отказывайся, ничего не подписывай!

304 +

60

Я вас любил, а вы при этом спали,
Напрасно вы в тот вечер выпивали.
И даром, что вам сладко так спалось,
Ведь раздвоенье личности в тот миг уж
началось

386 +

61

Месть.

Сидели как-то семейным застольем тремя поколениями в родительском доме.
Батя, старший брат и я уже перешли к стадии «поговорить/обсудить/повспоминать». Женская часть семьи плавно переместилась в сторону кухни «мужикам закуски подрезать».

И вот что-то заговорили мы про мстительных людей, про месть вообще. Батя затих и в нашем с Братом споре участия не принимал, а молча смотрел в окно и улыбался каким-то своим мыслям.

Когда мы уже выдохлись, Батя посмотрел на нас, подслеповато щурясь, и рассказал нам историю. Далее немного литературно переработанный его рассказ:

- После войны было очень сложно. Наше поколение рождённых в 1945-1947 годах хлебнуло по самое нехочу. Шутка ли! Страна в разрухе была! Электричество у нас в посёлке было только по вечерам и появилось аж в пятидесятых годах. А так всё с лучиной, свечкой, керосинкой. Ложки были только деревянные. Одежёнку передавали от старших к младшим, перешивали старые военные гимнастёрки, галифе. Очень ценились матросские бушлаты! Обувь вообще ценилась на вес золота – весной, летом, осенью чуть ли не до декабря дети бегали только босиком.

Город-то от нас рядом — через перевал всего, но туда добраться только пешком или на попутке. А пешком через перевал то ещё удовольствие, но ходили! А куда деваться-то? Муки купить, крупы.
В огородах занимались в основном дети – родители-то на работе. Кто в колхозе, кто в лесопильной артели, кто в городе на заводах или в порту.

Помню, как в посёлке прошёл слух, о том, что будут путёвки в пионерлагерь где-то в Кабардинке. Как же мне хотелось туда поехать! Просто грезил! Но у моих родителей не было шести рублей на эту путёвку… Дааа, горевал я тогда очень сильно.

В этот момент Батя глянул на своего внука, который до этого игрался с планшетом, пытаясь подружить его со своими новыми смарт-часами. Мишка после этого Батиного взгляда как-то смутился и отложил планшет в сторону. В комнате повисла тишина – вся семья слушала Батин рассказ и он продолжил:
- Школу я заканчивал в городе. Конечно, негодяй был! По точным наукам с двоек на тройки перебивался. По гуманитарным ещё более или менее – легко давались. Увлёкся я тогда плаванием, даже КМС получил. Но учиться не хотел, хулиганил! Редкий педсовет в школе проходил без разбора моих шалостей. И вот с нашим директором как-то не сложились отношения. Не могу сказать, что он меня ненавидел или ещё чего. Но если в школе что-то случалось – виноватым он всегда делал меня. Обидно было. Сами понимаете, натворил один раз делов и всё! Дальше они как снежный ком растут! И за мной вечно косяк за косяком был.

Когда школу заканчивали, директор мне заявил «Аттестат получишь в августе!». Да мне всё равно тогда было!
Мои одноклассники уезжали на вступительные экзамены в ВУЗы и техникумы, а я лето после школы лентяйничал, мотался в город, шлялся по парку, завелась у нас компания дружков, некоторые с криминальными наклонностями. Выпивали. Однажды в июле в пивной возле порта мы подрались с греческими моряками, матросами сухогруза. В качестве трофеев нам достались рублей тридцать деньгами и пара наручных часов, которые мы загнали на толкучке. Вот тут-то и случилась история, которая повлияла на всю мою, да и на вашу жизнь.
В конце июля к нам домой в посёлок пришёл милиционер, который доставил меня в районное отделение милиции, где у меня состоялся разговор с начальником милиции. Здоровый такой мужик в синей форме, фронтовик, орденские планки на кителе. В кабинете кошмар как накурено было! И говорит мне начальник:
- Сынок! Есть у меня информация, что ты пошёл по кривой дорожке. Этак ты скоро до тюрьмы допрыгаешься! Посмотри какая у тебя семья: отец фронтовик, работает не покладая рук, мама ударница в колхозе, брат мастер уже на судоремонтном заводе, на очень хорошем счету, сестра в техникуме. А ты? Шалопай!

Я удивился, конечно, его осведомлённости, потому что с милицией никогда дел не имел. Он продолжил:

- Почему ты учиться никуда не идёшь? В чём дело?
— Так у меня это… Аттестата даже нет.
— Как нет? Ты же одиннадцатилетку закончил!
— Ну, я с директором школы не в ладах. Он мне сказал, что аттестат выдаст только в августе!
Начальник милиции задумчиво походил по кабинету и тихо сказал:
- Вот же гад! Специально аттестат не выдал, чтобы парень учиться никуда не пошёл. Вступительные все до конца июля. Одна дорога ему – или докером в порт, или в тюрьму.
И вот тогда я понял весь ужас ситуации с получением аттестата. Стала понятна мне гадская сущность нашего директора школы. И такая во мне злость закипела! Попался бы он мне в тот момент – разорвал бы на куски.
Начальник выгнал меня в коридор. В кабинет заходили и выходили милиционеры, начальник звонил кому-то по телефону, что-то доказывал, ругался. Ему приносили какие-то списки, таблицы. А я сидел на стуле и думал, какой же я дурак, что допустил такую ситуацию, какой козёл директор школы. Строил планы мести. Один страшней другого!
Через несколько часов, когда я уже окончательно одурел от сидения в коридоре, начальник позвал меня в кабинет и сразу без прелюдий сказал:
- У нас есть разнарядка в одно из военных училищ. Сейчас пойдёшь в военкомат. Там тебя ждут. Давай, иди!
На мои слабые возражения он никак не отреагировал, просто мягко вытолкал из кабинета, приговаривая:
- Иди-иди! Военком ждёт! Потом ко мне за характеристикой зайдёшь.

В военкомате мне сообщили, что выдают мне направление для поступления в военное училище Внутренних Войск МООП РСФСР и вступительные экзамены начнутся в конце августа.
- Это что? Милицейские войска???
Военком строго взглянул на меня:
- Это Внутренние войска. Это не милиция. Смотри парень, не подведи нас.
В течении двух недель я прошёл несколько медкомиссий, собрал необходимые документы, забрал свой злосчастный аттестат из школы и вот уже ехал в компании семи кандидатов на поступление в училище в город Орджоникидзе.
Всё время я мечтал о мести директору школы.

В училище из восьми кандидатов из нашего города поступил только я. Тяжело ли было учиться? Очень! Представьте, каждый день шесть часов лекций, три часа самоподготовки, учения, стрельбы, караульная служба. Мы получали две специальности – офицер мотострелковых войск, с особым изучением специфики службы внутренних войск, и юриспруденция. Учиться плохо не получалось – это ведь армия! Лекции по военным дисциплинам нам преподавали военные, в большинстве своём фронтовики.
Юридические дисциплины преподавались гражданскими специалистами – среди них было несколько молодых и красивых женщин. И вот как стоять неподготовленным перед ними всеми? Как мычать «Я не подготовился»? А ведь нас всё-таки учили воевать – это было очень интересно! Первое полугодие я закончил с несколькими четвёрками, а в отпуск домой отпускали только отличников. Второе полугодие было закончено на оценку «отлично» и за успехи в учёбе и службе меня наградили первой медалью «20 лет Победы». Всё время учёбы я строил планы мести директору! Даже на стрельбище представлял на месте мишени его лицо и бил туда без промаха! На занятиях по рукопашному бою, я представлял, как бросаю его через плечо, как бью в ненавистное мне лицо. Нередко мои учебные соперники высказывали мне за излишнюю силу ударов.
Батя замолчал, наверное, заново переживал то время.
- А дальше? – прервала тишину жена брата.
— А дальше как в кино! – улыбаясь, сказала наша Мама.
Батя продолжил:
- И вот мой первый отпуск летом 1965 года. Я еду домой! Вышел на перрон нашего приморского городка – мундир наглажен, сапоги с искрой, васильковая фуражка с малиновым околышком идеально сидит. И на выходе на привокзальную площадь, прямо на лестнице, я столкнулся с директором. Он спешил навстречу с двумя чемоданами. Я встал у него на пути. Он поднял голову и выронил один чемодан:
- Тыыы?!?!
— Курсант Орджоникидзевского краснознамённого военного училища Внутренних войск МООП РСФСР им. Кирова. За успехи в учёбе награждён отпуском. Здрасссьте, Николай Леонтьевич!
Директор осмотрел меня с ног до головы, остановив взгляд на фуражке цветов легендарного НКВД и на одинокой медали у меня на груди. Прошипел:
- Отличники вернулись, не поступили. А тыыы…
Он плюнул себе под ноги, прошёл мимо меня, что-то бубня под нос.

- Вот и случилась моя месть, — Батя улыбаясь, оглядел нас. – В тот миг я понял, что незачем его бить, строить ему козни. Просто нужно было показать, кем я стал!
За столом повисла тишина. Мама молча встала, подошла к шкафчику. Поправила на полочке фоторамку, где рядом было вставлено две фотографии – Батя-курсант и Батя-полковник. Достала бутылку коньяка, которую очень берегла:
- Ну что ж. За эту историю можно выпить ещё по граммульке.

2238 +

62

О пользе заразных болезней.

Еду утром по пустой подмосковной дороге. Останавливает сотрудник ДПС. Просит предъявить права, документы на машину и полис ОСАГО. Интуитивно чувствую, что этим не ограничится. Поэтому непроизвольно начинаю волноваться, поскольку накануне неделю отмечал День космонавтики. От волнения, усиленного задержкой выдоха, не могу открыть пластиковую папку, чтобы достать полис. Приходится слюнявить пальцы. Наконец-то вместе со слюной отдаю документы и полис ДПСнику. Он их некоторое время рассматривает, причем стирает пальцем мою слюну. А потом спрашивает: "Вы накануне выпивали?" И вдруг от испуга меня словно Муза посетила. "Рад бы выпить" - говорю. "Но еще пару месяцев нельзя". "Это отчего же?" - допытывается ДПСник. "После гепатита" - отвечаю. Тут у него на лице появляется выражение брезгливости. Ну а я усиливаю эффект: "Да Вы не беспокойтесь, это всего лишь гепатит А, т.е. обычная желтуха. Я Вас им не заражу, мы ведь не целуемся". При этих словах ДПСник мрачно возвращает мне документы и быстрым шагом отходит. Отъезжая, в зеркало заднего вида вижу как он плюет на руки и вытирает их о брюки.

775 +

63

Байка Игоря Губермана:
Один мой товарищ из Ташкента рассказывал мне, что рядом с ним на окраине жила такая еврейская семья - в общем, её Бабель должен был бы описывать. Отец - огромный, как ломовой извозчик, и три сына, таких же огромных. Они работали на мясной фабрике. Жили по очень жёсткому расписанию: вставали в 4 утра, выпивали по стакану водки и шли на забой скота. Один из сыновей женился, и маленькая жена, обожавшая своего мужа, из такой интеллигентной семьи, однажды спросила - даже не мужа, его она побоялась спросить, нравы были очень патриархальные - она спросила у своей свекрови: "Мама, а почему Боря с утра выпивает стакан водки, а не чашку кофе с булочкой?" Мать очень обрадовалась, ей это просто не приходило в голову, и сказала: "Борух, а чего ты, действительно, как я не знаю кто, с утра пьёшь стакан водки, а не выпиваешь кофе с булочкаой?!" Сын ей ответил: "Мама, ну кто же натощак осилит кофе с булочкой?!"

1213 +

64

37год ,коммуналка, ночь, мужик макает ручку в чернильницу:
-вчера вместе с соседом выпивали водку, так этот сосед Мудищев, не стал пить за здоровье т. Сталина, а сказал :Давай сначала за Машку, сужительницу значит евонную, мол у ней день рождения и надо проздравить мол-така красавица и у ей праздник.
у нас получился спор, за кого сначала выпить , но я успел выпить за здоровье т.Сталина, сосед полез на меня драться, раз я его бабу не уважаю, то не должон пить его водку и что приперся на дармовщину и что нагло хватал её титьки, а я вовсе и не пялился и не хватал, хотя титьки канечна есть , а зачем ана ими машет вот сама завсегда цеплят меня своими титьками, прям от них тесно у нас кухне всё время натыкаюся об них головой. прошу строго наказать Мудищева, злостного хулигана ,дебошира, за то что не стал пить за здоровье т.Сталина, а Машку прошу оставить проживать в его комнате, я клятвенно обязуюсь её идейно перевоспитать, так что ана всеми частями тела будет завсегда за т. Сталина.
просьба к органам-не говорите Мудищеву , что это я написал и Машке тоже не сообчайте.

843 +

65

ПАСТЬ ГОЛЛУМ И БАРЖА ЗЕЛЁНОГО ЛУННОГО СЫРА НА ЕНИСЕЕ

У Ромы Бурлака, которого в Красноярской ролёвке больше знают под звучным именем - Пасть, возникали иногда довольно сумбурные идеи. Например он мог придти к тебе ночью постучавшись пальцем в окно, и предложить отправиться прямо сейчас в путешествие без какой-то особой определённой цели. Что-то типа пешего паломничества:

"Пошли, говорил он, прямо сейчас пешком до Железногорска сходим".

Причём ещё и босиком. Ну или до Дивногорска. А это что-то около 30 км по трассе. Предпринимал он подобные пешие туры не только со мной, но и ещё с некоторыми моими друзьями. И в них сходить мне по счастью не удалось. По пути он сильно накидывался алкоголем, и по слухам по пути в Дивногорск спровоцировал на мосту глупую драку с гопниками, а в другой раз по-пьяни зачем-то пытался спереть у хачика арбуз, и этим тоже впутал своих попутчиков в весьма глупую и некому не нужную драку.

Но о том как мы с ним ходили пару раз пешком в Железногорск, закрытый режимный город, куда вход до сих пор по пропускам, я расскажу как-нибудь в другой раз...

В этот раз я расскажу лучше как Пасть плавал голым на баржу за зелёным сыром.
В город тогда очередной раз приехала одна томская фрикса - Инь-Яня. Это дивный фрик из уже вымирающего вида эльфиек - автостопщиц с флейтами, одетых в самошитый этнический и довольно экзотичный прикид.

Инь-Яня была вся с ног до головы оранжевой, потому как этот цвет лучше всего бросается в глаза на трассе, ассоциируясь с жилетками дорожных рабочих. Стопщик в таком прикиде имеет гораздо больше шансов уехать. А Инь-Яне с её довольно вредным характером - это было очень нужно. Раза три она приезжала к нам с кем-то в паре, и каждый раз этот кто-то кидал её одну за вредный характер у нас в Красноярске. Два раза я как джентльмен, бросал все свои раздолбайские дела у себя в городе, и увозил обратно в её родной Томск, но на третий раз уже сказал ей "Стоп, хватит! Больше я с тобой никуда не поеду"!

Но это пока был ещё самый первый раз. Встретив её где-то в центре всю такую ярко оранжевую как июльское солнце, мы с Пастью водили её по своему городу, показывая наши местные достопримечательности. Кстати, самым забавным во всём её оранжевом прикиде был шмотник сделанный из детских оранжевых колготок. Те самые детсадовские колготки с грубым швом через всю задницу. В советское время в такие наряжали даже мальчиков до самой школы. На них завязывалась оранжевым шнурком горловина, а сами чулки служили как бы лямками к шмотнику...

По пути что-то выпивали, и Пасть всю дорогу пытался раскрутить её на выпивку, обещая, что "завтра" всё вернёт, тогда как завтра она собиралась уже ехать назад к себе в Томск, а я вроде бы как подписался её туда провожать. При том, что сама она при своих этнических замашках практически с нами не пила... И поэтому взывала к его совести, не ведясь на провокации.

Вечер и алкоголь завели нас ближе к июльскому вечеру, на очень крутой берег Енисея в Академ городке. Там мы подсели к каким-то отдыхающим девушкам, любуясь сверху на Енисей и продолжая что-то там распивать. А с этого очень высокого и крутого берега, где сейчас уже давно стоит храм, нашему праздному взору открылась стоящая посреди Енисея баржа, гружёная чем-то жёлтым как заплесневелый сыр.
И у нас разгорелся горячий спор, о том что может быть на этой барже. Причём Пасть упорно склонялся к версии и том, что там лежит груз из окаменевшего зелёного сыра, из которого по версиям некоторых упоротых мракобесов сделана луна.

И чтобы проверить эту версию, Пасть решился доплыть до баржи вплавь, несмотря, что до неё было метров сто. Её предусмотрительно поставили на якорь чуть ли не посреди Енисея, дабы этот бесценный лунный сыр не расхитили.

Пасть спустился к воде крикнув нам чтоб присмотрели за его шмотками, и рисуясь перед девушками разделся догола. Кстати, те случайные девушки, к которым мы подсели, этого жеста совершенно не оценили, и тут же смутившись ушли. А уже изрядно подвыпивший Пасть нырнул в воду и поплыл вниз по течению к барже...

Если вы не сибиряк, и никогда не пытались купаться в Енисее даже летом, то лучше и не пробуйте. Течение почти везде там очень мощное, а вода даже летом очень холодная. Многие горе самоубийцы, что решаются спрыгнуть с коммунального моста, попав в стремительное течение, тут же внезапно раздумывают топиться, но уже поздно...
Выплыть из стремнины почти никому из них уже не удаётся...
Я всё это прекрасно знал, сбегая вниз по косогору, потому как сам купался в нём довольно часто. Купание в Енисее выглядит примерно таким образом: Метров в пяти от берега где течение не такое сильное, можно ещё окунуться по грудь. Но если ты ныряешь чуть дальше тебя тут же закручивает мощным потоком, и несёт дальше. Тут тебе уже нужно грести что есть силы к берегу, чтобы тебя не слишком сильно далеко унесло от твоих вещей на берегу... Очень бодрит с утра, и моментально снимает практически любое похмелье. Если конечно у вас с сердцем всё в порядке...

Думаю, что Пасть прыгнув в Енисей, тоже довольно быстро протрезвел, но было уже поздно включать обратный ход. Ему довольно легко удалось достичь этой баржи, только благодаря тому что течение само принесло его туда. Там он подтянулся и влез на неё, и начал голый там бегать, ёжась от речного ветра. Попутно он поднял, и показал нам издалека кусок этого самого зелёного сыра. До него наконец-то начало доходить, что при таком сильном течении назад ему уже не приплыть. В отчаянии он начал махать с баржи руками каким-то проплывающим мимо рыбакам. Но те увидав его голожопого как Голлум, лишь посмеялись и проплыли мимо...

Вечерело, на Енисее становилось всё холоднее, и Пасть наконец-то решился плыть в обратный путь. Он оттолкнулся от баржи, и его тут же понесло дальше по направлению к коммунальному мосту. А мы с Инь-Яней бежали вслед по берегу неся его шмотки. Инь-Яня с вещами отстала очень быстро, а я преодолевал бухту за бухтой, ожидая за каждым поворотом не увидеть его головы над поверхностью, и нырять за ним уже самому, чтобы вытащить из воды его ослабевшее тело...

Но метров через двести ослабевшего Пасть таки вынесло к берегу, в побелевшей руке он судорожно сжимал какой-то зеленоватый камень ядовито зелёного цвета. Это был кусок производственной серы...
Так мы узнали что было на той чёртовой барже, ради которой Пасть чуть не утоп. Не лунный зелёный сыр, а зелёная сера, которой черти топят свои котлы в аду.

1811 +

66

О конвертах
Товарищ рассказал.
Строили они бригадой дачу генералу УСБ таможни.
Хозяин общался по-простецки, - за одним столом сиживали иной раз, выпивали... Он однажды обмолвился, что соседи к нему с опаской относятся. Потому что эти участки все таможенникам выделены, а он по должности обязан их вылавливать на нарушениях, и нередко под суд отправлять. Говорит: «Молодой устроится в таможню, увидит пачку денег предложенную, не может устоять…»
Ну, а когда достроили, он с ними расплатился конвертами нераспечатанными. На каждом было написано 10, или 12, или 40… Это означало тысячи рублей. И в каждом конверте содержалась именно такая сумма, как написано. Рассказчик полагает, - эти конверты генералу приносили, и он их не распечатывал. Проще же с работниками конвертами расплатиться, чем вынимать купюры, пересчитывать и отсчитывать. В каждом конверте оказалась имена та сумма, что написана.
Все остались довольны.

866 +

67

... я вспомнил свою, вернее даже не свою, а моего знакомого историю. Однажды днем он шел по парку и увидел мужичка, тот разложил закуску прямо на скамейку и выпивал. И издалека парню показалось, что с ним сидит собака и слушает его. Подойдя ближе, увидел, что мужчина действительно что-то говорил большой овчарке. Та, сидя напротив, внимательно слушала его и даже, казалось, кивала и удивленно поворачивала голову.

Парень поздоровался и попросил закурить. Мужчина нетрезвой рукой достал сигарету, чиркнул спичкой и предложил выпить. Парень хотел было пройти дальше, но что-то остановило его, то ли взгляд умной собаки, то ли печальное лицо хозяина, и он остался.

Собаке стукнуло пять лет, по воле судьбы, хозяину нужно было уехать, а взять с собой друга он не мог. Он не знал куда можно было определить собаку, и его даже посещали мысли усыпить её. Так, рюмка за рюмкой, слово за слово, парень оказался новым хозяином животного. Жил он на земле, поэтому вначале собака жила на улице. Она не подпускала никого, норовила укусить, выла по ночам, еду ей подавали только с лопаты. Прошла одна неделя, другая, доброе отношение сделало псину терпеливее, она стала кушать с рук нового хозяина и вскорости они стали совершать пешие прогулки.

А однажды, когда они с друзьями отдыхали на берегу реки, выпивали, кушали шашлык, один выкинул пустую бутылку в воду, псина рванула вниз, поплыла, поймала кончик водочной бутылки и принесла. Друзья стали кидать снова и снова, а собака вновь и вновь устремлялась за новой игрушкой.

Через несколько дней, когда они прохаживались по берегу реки, собака вновь принесла бутылку, только уже полную, кто-то из рыбаков недосчитался бутылки горячительного напитка. С тех самых пор он старался обходить водоёмы стороной, но собака любила купаться и однажды, радостно виляя хвостом, принесла целую авоську пива. Парню стало неловко и он нашел хозяина добычи, за что тот, расхохотавшись, угостил его живительным напитком.

950 +

68

Женщины могут выглядеть по-разному, иметь или не иметь какое-то образование, жить в любой стране, но сущность у них одинаковая. Мысль не моя, но я с ней полностью согласен. Вместе с другом, сидя днем в полупустом зале ресторана, приметили двух симпатичных женщин, раннего среднего возраста. Они красиво и активно выпивали и, похоже, были близки к нужной кондиции. Знакомство и разговор пошли легко, все по плану, особенно у друга. Намеченная мной дама в очках, очень интеллигентного вида, которую уже покачивало, нагнулась ко мне и шепнула:
- А я тебе не дам.
Пока думал над этим, уточнила:
- Так ты вроде ничего. А если я сегодня дам, то тогда ты на мне не женишься.

593 +

69

Сначала на обиженных пытались водку возить. Так выпивали всюпо дороге, сволочи!

355 +

70

Женщины могут выглядеть совершенно по разному, иметь или не иметь любой вид образования, жить в дальних или ближних странах, но сущность у них одинаковая. Мысль не моя, но я с ней полностью согласен.Будучи мужиком раннего среднего возраста, постоянно сталкиваюсь с женским вопросом:
- Женат?
Несмотря на то, что не был и даже не пытался, некоторые гражданки недоверчиво усмехались. Но меня это не напрягало, желающих доказать свою профпригодность было намного больше. На праздничном фуршете, вместе с другом выделили двух симпатичных молодух, близкого нам возраста. Они красиво выпивали и похоже были уже близки к нужной кондиции. Разговор шел легко, все вроде по плану, особенно у друга. Намеченная мной красивая блондинка в очках, которую я уже обнимал за талию, и ей это нравилось, нагнулась ко мне и прошептала на ухо:
- А я тебе не дам.
Пока думал над этим, она сама же уточнила:
- Ты так вроде ничего. А если я тебе сегодня дам, то ты на мне не женишься.

1272 +

71

Кофе с булочкой.

История от моего бывшего коллеги, еврея предпенсионного возраста с характернОй фамилией Промышлянский, про его родню.
__________________

В одном селе отец с сыном были кузнецами. По тем временам это была физически тяжелая, уважаемая и нужная работа. Сын подрос и нашел себе жену в пригороде, из приличной семьи, из семьи портного. После свадьбы молодая переехала к мужу и потихоньку обживалась. Жили дружно, все работали, мужчины в кузне, женщины по хозяйству.

Завтрак был простым и быстрым. Отец с сыном выпивали по стакану водки и уходили, молодая съедала кофе и булочку. Однажды перед завтраком она не выдержала и спросила маму мужа:

- Мама, как же так, как они так могут каждый день на завтрак выпивать стакан водки? Почему хотя бы не кофе с булочкой?
- А я и сама не знаю, почему. Я так привыкла и как-то никогда не задумывалась об этом. А мы их сейчас спросим. Сынок, сынок, послушай! А почему стакан водки? Почему не кофе с булочкой?

Сын грустно посмотрел на маму:

- Мама! Ну кто же это выдержит? Кофе с булочкой да на пустой желудок.

855 +

72

Один раз мы с друзьями поехали в аэропорт провожать нашего товарища. Товарищ летел на отдых, причем с восьмилетним сыном, а его жена уже ждала их где-то в районе Сочи, кажется. Но это не имеет значения. Значение имел тот факт, что посадку на самолет задержали. Сначала на два часа, потом еще на три…

Дело было довольно давно, никаких «стерильных зон» в аэропортах еще не было, и пассажиров провожали буквально до выхода к трапу самолета. Был летний вечер. Мы всей компанией пошли в ресторан. Стеклянные окна ресторана смотрели прямо на летное поле. Видны были самолеты. Заказали пива. Потом – ужин. Потом еще что-то. Стемнело, настала короткая июньская ночь. Потом рассвело. Мы сидели, выпивали, болтали и были в очень хорошем настроении.

Вдруг сын нашего товарища, восьмилетний мальчик, который не спал всю ночь и радостно ел пирожные в компании взрослых дяденек – вдруг он встрепенулся, подбежал к отцу, дернул его за свитер и крикнул, показывая в окно:
— Папа, папа, наш самолет улетает!

В ответ его папа, как раз в этот момент дохлебывая очередной стакан пива, левой рукой погладил сына по голове и сказал сквозь бульканье:
— Наблюдай, Вася!.. Наблюдай!

1223 +

73

ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ

- Ну давай, расскажи что нибудь!
- Что тебе рассказать?
- Ну, не знаю! Интересное что нибудь. Приедешь раз в год, и сидишь молчишь как сыч.

С Лёхой мы действительно виделись раз в год, когда я приезжал на дачу порыбачить. Он жил в соседней деревне, работал где-то на трассе на шиномонтаже, а в свободное от работы время занимался огородом, пьянством, или вот ходил на рыбалку. Мы и познакомились так же, на рыбалке, лет двадцать назад. И с тех пор каждый год, как я приезжал в отпуск, Лёха брал отгулы, и мы пропадали на озере. Это был обычный деревенский мужик, не дурак выпить и побалагурить, с ним было легко. За исключением его постоянного:
- Ну давай, расскажи чонить!

Лёхе хотелось общения. Мне хотелось тишины. И я в тысячный раз объяснял ему.
- Лёха! Ты достал уже, понял? Мне бла-бла-бла и дома надоело! Я сюда помолчать приезжаю. Тишину послушать.
- Нет, ну так товарищи не поступают! - обиженно гундел Лёха. - Тогда наливай.
Мы выпивали, и он успокаивался. На полчаса. Потом снова начинал канючить.
- Ну что мы сидим, как на кладбище?! Ну рассказал бы чонить?!
- Сам расскажи! Почему я?
- А чо я расскажу? У нас тут деревня, скука. Это у вас, в Москве, каждый день новости.

Так продолжалось лет пять. Потом у нас на работе появился интернет. И вот однажды, в очередной приезд, когда Лёха затянул своё традиционное "Ну давай, ну расскажи чонить!", я сказал:
- Ну хорошо! Слушай. Был у нас тут случай. Поехал один мужик на дачу....
Байку эту я прочитал во вчерашнем выпуске историй, поэтому она ещё не успела выветриться из головы.

Ну что сказать? Успех был ошеломляющий. Лёха хохотал как подорванный, утирал слёзы, и даже пропустил поклёвку леща. Просмеявшись, он сказал:
- А ещё?
Я наморщил ум и выдал ещё пару запомнившихся историй с сайта. Отсмеявшись, он наконец оставил меня в покое, и остаток рыбалки мы просидели в вожделенной тишине. Только иногда Лёха вдруг гыгыкал, и переспрашивал.
- А как ты говоришь этот мужик-то им сказал?
Он запоминал содержание. Назавтра, проходя мимо Лёхиного участка, я краем уха услышал, как он пересказывает жене одну из услышанных от меня баек, и они вместе хохочут.

С тех пор каждый год, перед приездом, я вычитывал с десяток более-менее смешных баек, и радовал Лёху новыми историями. Случившимися конечно непосредственно со мной, или с моими знакомыми, вот буквально недавно.
- Ну ты блин даёшь! - восхищался Лёха, утирая слёзы. - Задорнов отдыхает!
Мне, что там говорить, было приятно. Рассказывать Лёхе, откуда на самом деле берутся все эти байки, мне конечно и в голову не приходило. Зачем делиться с кем-то славой? Не думаю, что и он, пересказывая все эти байки мужикам у себя на шиномонтаже, сильно заморачивался копирайтом.

Случилось всё пару или тройку лет назад. Мы так же сидели на рыбалке, и я рассказывал очередную историю, прочитанную буквально во вчерашнем выпуске. Лёха дослушал, как-то натянуто рассмеялся, и вдруг сказал:
- А хочешь я тебе тоже историю смешную расскажу?
- Конечно! - сказал я.
И Лёха стал рассказывать.
По мере того, как я вникал в суть, сюжет его рассказа казался мне всё более и более знакомым. А к середине я уже четко знал, что читал эту историю в позавчерашнем выпуске.
- Смешно? - спросил Лёха, закончив рассказ.
- Смешно. - сказал я.
Но на самом деле смеялось как-то не очень. Мы помолчали, и я спросил.
- Вам в деревню что, интернет провели?
- Провели. - сказал Лёха, и вздохнул.

Теперь на рыбалке мы сидим молча.
Наконец-то установилась та вожделенная тишина, о которой я мечтал долгие годы.
Но как-то она уже не очень радует...

1144 +

74

АТОМНЫЙ КОТ

У Василия было порвано правое ухо и щека, от этого казалось, что он всё время улыбается. Но Василий никогда не улыбался потому, что был суровым военно-морским котом, а шрамы свои получил в боях с крысами. Чтоб снять с себя обвинения в котофобии, посвящаю Василию отдельный рассказ.

Жил Василий на тяжёлом атомном подводном крейсере стратегического назначения ТК-13 и состоял там на полном довольствии. Его даже кто-то, в шутку, вписал карандашом в ТКР (типовое корабельное расписание). Службой Василия на крейсера была ловля крыс.

Крысы не водились на подводных лодках, которые ходили в море, но стоило лодке постоять у причала с годик - и вот они: тут как тут. А ТК-13 к тому времени не был в море года два наверное, или три и, поэтому, крысы его уже вовсю облюбовали и заселили двумя прайдами: один в ракетных отсеках, другой в жилых. Вы, конечно, можете спросить, а каким путём крысы попадали на борт подводной лодки, а я вам расскажу, так как видел это собственными глазами и, с тех пор, мне кажется, что если крысы были бы размером с собаку, хотя бы, то всё наше с вами относительно мирное существование на этой планете давно бы уже закончилось. Крыса забегает по длинному швартовому концу, который висит и болтается и пулей шмыгает в надстройку. Оттуда она поднимается по двухсекционному трапу к рубочному люку и спускается вниз по вертикальному трапу. Так же, кстати, они выходили погулять, ну или там в магазин сбегать, не знаю - не спрашивал. Как они узнавали о том, что корабль не ходит в море - загадка. Я всегда с интересом разглядывал приказы вышестоящих инстанций, но нигде в рассылке не замечал адресата "Крысиному Королю, бухта Нерпичья, пирс 3" хотя, может быть, писали специальными чернилами.

Мы приняли ТК-13 на время, чтоб её экипаж сходил в полноценный отпуск (два месяца для неплавающих), а нашу крошку в это время повёл в море разбивать об лёд не скажу какой экипаж. Пришли мы дружным табором с вещичками на корабль, минут за десять подписали акты и начали дружно пить (зачеркнуто) знакомиться с матчастью. Сижу я в центральном и щёлкаю кнопками своего пианино, как чувствую на себе чей-то взгляд. Поворачиваюсь - на комингс-площадке сидит какое-то чёрно-белое чудовище с порванным ухом и улыбается мне.
- Ты кто? - спрашиваю у него.
- Мяу! - говорит оно.
- Да я вижу, что не собака, зовут-то тебя как?
- Василием его зовут, - отвечает мне командир ТК-13, выходя с нашим из штурманской рубки, где они выпивали (зачеркнуто) пересчитывали карты. - Саша (это уже нашему командиру), вы его тут не обижайте мне! Он у нас крысолов знатный и вообще умнее минёра нашего!
- Умнее минёра это не показатель, конечно, но что ты, Володя, мы детей, животных и минёров не обижаем.
- Саша, не приму корабль обратно, если что! Ты меня знаешь! Подвинься, Василий!

Василий двигается и они уходят.
Здесь я и столкнулся в первый раз с таким явлением, как крыса на подводной лодке. На удивление хитрые твари, доложу я вам. Проникали всюду и воровали всё, что хоть как-нибудь можно было съесть. У меня, например, однажды украли сосиску из банки с железной крышкой. Прихожу в каюту, а на полу лежит банка, которая стояла в закрытом секретере, крышка открыта и сиротливо лежит одна сосиска. А было-то две!!!
- Диииима! - кричу начхиму в соседнюю каюту, - иди-ка сюда-ка!
Высовывается Дима.
- Ты зачем,- говорю, - сосиску-то у меня украл?
Дима смотрит на банку.
- Эдик, ну посмотри на меня. Разве я похож на человека, который украдёт одну сосиску, если может украсть две?
Логично, конечно.

Ставили мы на них крысоловки везде, Василию объясняли, чтоб не трогал приманку в них. Не трогал. Крысы попадались, но всё равно не истреблялись, поэтому на Василия был расписан график с кем сегодня он спит в каюте.

Каждый день. Я подчёркиваю, каждый день, в восемь часов вечера, когда вахта собиралась в центральном посту на отработку, Василий приходил с задушенной крысой, бросал её у кресла дежурного по кораблю, выслушивал похвалу в свой адрес и гордо уходил.
- Эбля! - кричали мы ему сначала, - крысу-то свою забери!!!

Но потом поняли, что Василий был аристократом по натуре и есть крыс брезговал. Он просто их убивал. Поэтому верхний вахтенный, приходя заступать в восемь часов вечера, всегда приходил с пакетиком. Получал автомат, патроны и крысу. Выходя на ракетную палубу он размахивал крысой над головой и, когда слетались чайки, бросал её в воздух. Потом пять минут наблюдал за инфернальной картиной разрыва крысы на части, вытирал брызги крови с лица и шёл охранять лодку. Кстати, знаете, мне кажется, что если северным чайкам подбросить в воздух человека, то они и его сожрут, может быть даже с пуговицами.

Пару раз мы пытались вынести Василия но волю погулять. Он ошалелыми глазами смотрел на вселенную и кричал на нас:
- Что же вы делаете, фашысты!!! Немедленно верните мне на борт!!! Я же корабельный кот или где?!
Мы выносили его на пирс и отпускали:
- Василий, ну сходи там себе кошку найди какую-нибудь, разомни булки-то!
Но Василий пулей бежал к рубочному люку и сидел там ждал, пока кто-нибудь его не спустит вниз. Аристократы, видимо, не только крыс не едят, но и по вертикальным трапам не ползают.
А потом нас собрали в море. Ну вы же герои у нас, чо, сказало нам командование, не слабо ли вам выйте на этом престарелом крейсере в море на недельку-другую, потешить, так сказать, старичка, напоследок. Конечно не слабо. Что делать с Василием решали на общем офицерском собрании. Василий сидел на столе и лизал яйца внимательно слушал.
- Что делать-то с Васей будем? В море брать его страшновато, вдруг не выдержит, может домой кто отвезёт на время?
- Да как домой-то, он же из лодки выйти боится.
- А давайте тогда, на время на двести вторую отдадим?
- А давайте.

Отнесли Василия на соседний борт и ушли в море. Возвращаемся, а на пирсе нас встречает родной экипаж ТК-13, заметно отдохнувший, загорелый (хорошо быть нелинейным экипажем) и радостно машет нам фуражками.
Дружной толпой заваливаются на борт ещё до того, как поставили трап.
- Так, где Василий? - первым делом спрашивает командир ТК-13 у нашего.
- Да на двести вторую его отдали, чтоб не рисковать.
- Саша, я тебя предупреждал! Или подай мне сюда Василия, или мы пошли дальше в казармы водку пить и развращаться!!!
- Эдуард, сбегай, а? А то мне этот береговой маразматик всю плешь проест!
А чего бы и не сбегать? После двух недель в море задница-то как деревянная. Иду на двести вторую.
- Вы к кому, тащ? - интересуется верхний вахтенный двести второй.
- К деду Фому. Скажи там своим мазутам береговым, пусть начинают суетиться - морской волк на борт поднимается!
- Центральный, верхнему! Тут к вам моряк какой-то пришёл. Выглядит серьёзно.
Ну вот то-то и оно. Спускаюсь вниз и на последней ступеньке мне каааак вцепится в жопу кто-то когтями и кааак давай лезть по моему новенькому альпаку ко мне на грудь!!! Василий, понятное дело. Худой весь какой-то, весь облезлый.
- Чтовыблядименябросилиуроды!!!! - кричит мне Василий, глядя прямо в лицо, - дакаквыпосмеличервименясмоегородногокорабляунести!!! Жывотные!!!! Жывотные вы!!!
- Позвольте, - отвечаю, поглаживая его - Василий, но мы для Вашего же блага посстарались, здоровье Ваше, так сказать, поберегли. Лодка же такая же и люди тут хорошие, котов не едят!!!
- Заткнись!!!! - продолжает кричать на меня Василий, - заткниськозёлинесименядомойпокажыв!!!!
- Ну, - говорит дежурный по двести второй, - две недели тут просидел под люком. Не ел почти ничего и всё вверх смотрел. Вынесли его на землю один раз, он все пирсы оббегал и сел потом на вертолётной площадке в море смотреть. Чуть отловили его обратно на борт. Ну и характерец!
Несу Василия обратно за пазухой, а там его уже командир ждёт, волнуется (наш-то в кресле спит, а этот бегает по центральному)
- Принёс?
- Ну, - говорю, - вот жешь он!
И стою наблюдаю картину, как капитан первого ранга, целует Василия во все места подряд и радуется, прямо как малое дитё.
Так что я не то, чтобы не люблю котов, но я привык любить конкретные личности, а не мегатонну фотографий в своей ленте. Вот Василия, например, я любил.

1444 +

75

Перелом

В прошлый четверг выпивали на работе. А день этот хоть и рабочий, но выпуска газеты на следующий день не планируется, и вся редакция в четверг собирается ни шатко, ни валко. Не то чтобы договаривались, но как-то так сложилось, что я, сисадмин наш Леха и молодой фотограф Данила чуть ли не одновременно произнесли:
- А почему бы и нет?
И, дождались отчаливания шефа, пристроились в фотолаборатории. А с утра еще встретились с одним персонажем Федорычем, рабочим нашим, которого «бросают» на всё, что плохо открывается - закрывается, не надлежащим образом стоит - лежит и течёт - не течет, как положено. В этот раз, в женском туалете – засор. Федорович даже отказался сначала от участия в мероприятии, но затем присоединился, получив штрафную, как и принято, и отчалил по засорному делу. А мы продолжали вспоминать ближайшие праздники, наполняя бокалы то одним коньяком, то другим, не забывая отмечать, что сделанный своими руками коньяк, все равно - лучший. Технологию производства разглашать не стану, дабы не сделать лишней рекламы компонентам и не создать лишнего ажиотажа - конкуренции.
Выпили за здоровье, как обычно, за всякую ерунду и, наконец-то, вспомнили, что 256-й день года – день программиста, такое число сочетаний в 2-х байтах, был вчера. Конечно, все мы сегодня без компьютеров никуда, хотя чистых программистов среди нас и нет.
Спустя приличное время, заваливает Федорыч, и мы, изрядно напраздновавшись, встречаем его бурными возгласами. А он уже никакой. Не знаю, штрафная наша была настолько рубящей или где-то он подхватил «падающее знамя», но передвигался он уже не складно. Конечно, в приличном обществе никто не делает замечаний по столь незначительному поводу, и мы промолчали, наградив старшего товарища еще одной штрафной порцией.
Федорыч отчалил, мы остались, посидели еще, потом засобирались по домам. И вдруг: грохот железа, столкнувшегося со стеклом, раздался из женского туалета, где трудился в поте лица наш старший друг. Никого к этому времени в помещении уже не оставалось, да и мы собирались «покинуть корабль», поэтому без рассуждений заглянули в туалет. Федорович лежал на полу среди разбросанного инструмента, снятого сливного хозяйства раковины и причиндалов, нам не известных. Помогли подняться, привели в чувство и покинули помещение, ведь дома у всех дела…

На следующий день, было немного тяжело от вчерашнего, но все работают, не сачкуют. Пятница – не четверг, завтра выходит газета, винтики вертятся, работа кипит. Не отрываю глаз от экрана монитора, а сзади подкрадывается ко мне Федорович, который незамеченным для меня, продолжал в женском туалете «закрывать» засор профессиональными действиями, не знаю уж какими. Так вот, подкравшийся Федорович шепчет, чтобы никто в комнате не слышал:
- Я вчера ногу сломал.
А у меня воспоминания Федоровича, лежащего на полу женского туалета, перемежаются с картинками из «скорой», больницы, потом всплывают в голове виды костылей и протезов. Ведь как-то этот Федорыч вышел на работу, ко мне подошёл и т.д. Я и спрашиваю:
- А костыли-то где?
А у него прям ржачка:
- Да не свою ногу, а подставку декоративную фарфоровую под раковину, закрывающую всю сливную байду от глаз посторонних…

887 +

76

Если бы Бог отвечал на молитвы, и если б сбылись все сказанные тосты, за которые мы выпивали, мы жили бы лучше, чем в раю.
© Иосиф Египетский

627 +

77

А вот история про падение с балкона. Была у меня знакомая по имени Люська. И как-то завелся у нее постоянный хахаль Колька. Она жила одна в однокомнатной квартире, ну Колька на нее и запал. Он в тот момент начал в Москву ездить на своем драндулете, возить оттуда чай, сигареты и все такое и раскидывал это по ларькам. И у него поперло. Потом, правда, он почил на лаврах и деньги кончились. Он побил у Людки плитку на кухне, которую (плитку) сам же раньше укладывал, разбил зеркало, забрал ее кожаную куртку и вернулся к жене-грымзе. А мне пришлось менять ей замок на входной двери, потому что у Кольки был ключ. Но в тот период он был жених при деньгах.

И вот пригласила меня Люська к себе на День Рождения. Там, в основном, собрались ее коллеги с работы. Дочка пришла, уже взрослая девушка. Ну, и Колька, конечно, который был не дурак насчет «уыпить уодки», говоря по-аглицки. И, набравшись маленько, он начинает рассказ о том, что вот как-то они с соседом так же сидели-выпивали и тому вдруг запонадобилось домой, а ключа с собой не оказалось. Пили они у Кольки на четвертом этаже, а сосед жил над ним на пятом. «Фигня,- говорит,- я сейчас с твоего балкона на свой залезу»,- и полез.

А там на балконе железные перила пластмассой покрыты. «ПэХаВэ»,- замечает один Люськин сослуживец. Полихлорилвиниловые, в смысле. Колька некоторое время это обдумывает, а потом отрезает: «Не, не пуховые, из пластика». Одним словом, сосед на этой байде поскользнулся, упал с четвертого этажа и вырубился. Ну, тут «скорая», конечно, и милиция. Кольку берут под стражу и начинают колоть на тему, что вы, мол, выпили, поссорились и ты его с балкона скинул. А он уже разок год отсидел по какому-то пустячному поводу, рецидивист, получается.

Хорошо, мужик не отдал Богу душу, а потом в себя пришел и всю историю прояснил, а то бы Кольке опять зону топтать теперь уже по очень серьезной статье.

748 +

78

Это было три года  назад, тогда самая дешевая водка стоила 89 рублей, а запомнилось - вот почему.
Ехал я в феврале по трассе Москва - Сантк-Петербург, шёл мокрый снег. С встречных фур мой "Фольксваген" обдает растаявшей  кашей, как назло, кончается в бачке  омыватель. Останавливаюсь у продуктового магазина, прикидываю, что магазина или ларька с автожидкостями долго еще не будет, беру две самых дешевых бутылки водки, явно палёной, выливаю их в бачок омывателя. В салоне от горячего движка сразу делается лёгкое водочное амбре. А вот и он, родной гаишник, старший сержант, проверяет документы, принюхивается:
- Выпивали?
Пришлось вылезти, выпачкав руки, открыть капот и бачок омывателя, из него на всю округу запах подогретой водки. Для форсу говорю:
- Три бутылки "Путинки"!
Он:
- Что, и не дрогнула рука? Круто!
И сдвигает шапку с затылка на лоб....

634 +

79

Муха-Муха-Цокотуха, приболела от сивухи.
По загашникам прошла, Муха денежку нашла.
Пошла Муха на базар, а от Мухи перегар.
Приходите, тараканы, я вас пивом угощу!

Тараканы прибегали, по стакану выпивали,
Их подружки по три кружки
С самогоном-первачком:
Нынче Муха-Цокотуха, проставляется!

Приходили к Мухе блошки,
Матерились, как блядежки.
Зубы скалили вставные,
Не простые - золотые.

Прилетала к Мухе Бабушка-пчела,
Был тяжёл бидончик – чуть не родила!
Бабочка–красавица, хавайте варенье!
Вам не отрыгается наше угощенье?

Вдруг какой-то маньячок Паучок
Нашу Муху в уголок Поволок, -
Хочет Муху соблазнить,
Цокотуху ить-ить-ить.

Дорогие корефаны, помогите!
Старикана по понятьям разведите!
На блат-хату зря что-ли пустила вас?
И еще напою - похмелю не раз!

Но чушки-червяки отморозились,
На халявное пойло набросились:
Тараканы - за стаканы,
Их подружки – вновь за кружки.

Кто напился – на кровать.
А на Муху им насрать.
А старик-то не шутит,
Что-то подлое мутит,

Свои руки он, гад, распускает
И вообще много что позволяет.
Муха громко орет, матерится.
А злодей лишь поет: «Лапцу-дрипца…»

Вдруг откуда-то летит Маленький Комарик,
И в руке его горит маленький чинарик:
«Оба-на! Кого я вижу?
Щас кого-то я обижу!»

Стопорнул по-быстроляну,
Приземлился на поляну.
И ногой на всем скаку
Всёк с вертушки Пауку.

Мухе руку пожимает, щедро семак отсыпает:
«Я ушлёпка проучил, я тебя освободил
И теперь, душа-девица,
Я хотел бы «ын-ца, ын-ца»

Тут букашки из-под лавки, (там где мазали козявки):
Слава, слава Комару! Поздравляем! Уру-ру!
Прибежали светлячки, раскумарили бычки,
То-то стало весело, то-то хорошо!

Тара-ра, тара-ра, загудела мошкара.
На танцполе весь народ -
Муха замуж идёт
За лихого, удалого, Молодого Комара!

890 +

80

unforgiven48: Знакомый рассказывал. Работал на севере, строили многоэтажку. После работы вечером собирались в квартире на первом этаже, выпивали, после нескольких бутылок все выходили с балкона и шли домой. Так продолжалось около недели. Однажды вечерком все опять собрасись, только уже на 3 этаже. Выпили, один мужичек собрался домой, попрощался, и ушел. Через пару минут другой мужичек спрашивает - а в какую сторону он пошел-то? Все показали в сторону балкона, так, говорит, мы на 3 этаже-то, подбежали к балкону, смотрят вниз, видят картину - примятый снег и следы, На утро приходит этот мужичек живой и невредимый, у него спрашивают - ты как, нормально? он говорит - все нормально, а что такое то? ему - да ты вчера с 3 этажа рухнулся, когда домой уходил, мужичек - да ладно вам хрень нести, не было такого...
gktuning: Был похожий вариант в армии. По весне, при попытке открыть одно из намертво закрашенных окон стекло вывалилось и вставлять его не стали. Онным же окном в ночное время большинство пользовалось, как дверью в целях сокращения пути до нужника. По приближении осени старшина стекло вставил, только ночью через него кто-то вышел. Старшина еще два раза вставлял стекло с тем-же результатом, пока на утреннем построении не объявили об установке стекла и не наклеили на него крест на крест изоленту для напоминания.
И что интересно - все без травм, старшина по этому поводу целое расследование учинил - даже царапин не нашол.

1024 +

81

Как-то на моей старой работе на пустом месте возник спор. Сослуживец курил дорогие сигареты и на вопрос Иваныча (начальника нашего) «че выпендриваешься?» - заявил, что не может курить дешевые.
- А ты различаешь их на вкус?
- Разумеется!
Тут-то у Иваныча глазки и загорелись. Дело было во время корпоративной пятницы, то ли день рождения, то ли еще какой праздник, но все не только выпивали, но и курили прямо в комнате, некурящих среди нас не было. Предложил спор – все выкладывают свои сигареты на стол. Показывают сослуживцу. Потом завязывают ему глаза, дают по затяжке от каждой сигареты, а он должен назвать марки сигарет.
Зная Иваныча, сразу заподозрил подвох.
Завязали глаза испытуемому. Давали затянуться, он называл всякие разные марки, а народ еле сдерживал смех. Ибо коллега всякий раз затягивался одной и той же сигаретой.

433 +

82

Дядя Саша

Мой дед, папин отец, умер в 47 лет. Есть у него родной брат – Александр. Александр Петрович. Дядя Саша. В августе ему исполнится 91 год.
Года два назад случилась у меня оказия в Москву. Ну, и остановился я у дяди Саши. До этого я его видел один раз. Мне он понравился любознательностью и эрудицией, которой могут позавидовать молодые. А тут я у него каждый вечер. Ужин он готовил сам. Он вообще сам себя обслуживал, практически полностью. Сыновья помогали. Каждый вечер мы выпивали по рюмке, и он что-нибудь рассказывал. Был и рассказ о войне.

Хочу рассказать небольшой кусочек.

Это был бой. На них навалилась авиация. Дядя Саша в поле. Фашистский самолёт разглядел его и решил порезвиться. Он разворачивался, шёл низко и, пролетая над ним, начинал стрелять из пулемёта. Дядя Саша говорит:
- Я бегу, а он заходит на меня, я падаю, а вокруг пули в землю: тум-тум-тум. Пока он разворачивался, я бежал. Он надо мной, я лежу, он стреляет. Три раза он на меня заходил. Позже командир спрашивает, Александр, ты свою шинель видел? Мы стали разглядывать, и ты не поверишь, шинель по бокам была вся пробита пулями. Как он в меня не попал – не знаю.

Я сердечно благодарен дяде Саше, ветерану Великой Отечественной Войны – дяде моего отца и искренне желаю ему ещё дать нам возможность общаться с ним.

Я сердечно благодарен деду и бабушке, ветеранам Великой Отечественной Войны, царство им небесное.

Я сердечно благодарен всем тем, кто воевал за нас. Чтобы мы могли сейчас жить, дышать, влюбляться, встречаться, расставаться, смеяться, приходить с работы домой, сидеть вечером перед теликом, или ехать отдыхать, растить детей, общаться друг с другом, иногда даже не подозревая, что всего этого могло не быть, если бы не они.

859 +

83

Будучи молоденькой, гуляла я на замечательной свадьбе. Моя подружка выходила замуж за курсанта военного училища. Жених на радостях пригласил, видимо, весь курс. По причине огромного количества гостей и родственников было решено праздновать свадьбу в доме бабушки жениха. Старушка жила в одном из районных центров Беларуси, в частном секторе. Дом у нее был большой, добротный с чистым двором.
Молодых красавцев на свадьбе было много, но выделялся среди них один. Огромный такой, белорусской национальности, детина по имени Павел. Пшеничного цвета шевелюра, глаза - озера, улыбка - шире горизонта. Как оказалось, этот добродушный парень являлся каким-то дальним родственником жениха. А еще он был загадочно немногословным, но если и произносил мощным басом какую-нибудь фразу, то зачем-то добавлял: "Дык я ня поняу" (с ударением на"о").
Короче, свадьбу гуляли активно и добросовестно. Иногда, заглушая шум и смех, над столом проносился Пашкин бас: "Дык я ня поняу! Хто у нас налiвае?" Или через полчасика так: " Дык я ня поняу... Мы песню спяваць будзем?" Или того лучше: "Дык я ня поняу... Горка! Горка! Горка!" В паузах парень чинно так выпивал и толково закусывал.
Глубокой ночью свадьба подустала. Взрослые гости разместились на ночлег в соседских домах, а нас, молодежь, решили уложить на чердаке бабушкиного дома. Мы облачились в спортивные костюмы и по приставной лестнице поползли гуськом наверх. Помещение было оформлено по высшему разряду: на полу чердака гостеприимные хозяева постелили сухую солому и положили чистые подушки-одеяла. Но самое главное, нас там ждал сюрприз - несколько бутылочек водки для гусаров, бутылка вина для мадмуазелей и нехитрая домашняя закуска. До пятизвездочного отеля чердак не дотягивал по причине отсутствия освещения. Вернее сказать, освещение было... интимно-романтическое . А именно - лунный свет через открытую дверь.
В потемках доползли до "бара" и понеслись армейские байки. Мы выпивали, закусывали и ржали, как кони. А в самом дальнем углу чердака, в костюмчике-при галстучке, мирно посапывал Пашка...
Время шло к петухам. Вдруг, Паша встает во весь свой шикарный рост, расправляет плечи, застегивает пиджак, поправляет галстук и бодрой походкой зомби направляется к выходу. Мы проводили его взглядами - по нужде пошел. Вдруг с ужасом замечаем, что прет он прямо на чердачную перекладину. Один из нас:
- Паш,осторожно!! балка!!!
- Дык я ня поняу... и бабах!!!!
Что-то загудело. На этот раз... мы не поняли: перекладина или Пашкина башка гудит. Парень долго тер лоб, пригнулся и пошел дальше. По пути следования выпрямляется, а там - вторая балка.
- Паш, осторожно!!!
- БАБАХ!!! - и уже раздраженно: Дык я поняу! Поняу! Балка!
Балки закончились быстро. На Пашкино счастье их было только две...
Наконец, наш красавец останавливается у выхода, заслонив своим торсом освещение. Мы не расслабились и, на всякий случай, предупредили:
- Эй! Там - лестница. Под ноги смотри!
- Дык я поняу! Поняу! - сказал Пашка и .....в один миг исчез. И только, как из-под земли, на чисто русском: " Да е...... твою ж мать!"
Ползем к выходу и видим: какой-то шутник передвинул лестницу на пару метров в сторону. На земле (вернее, на остатках соломенного стожка) - пашкино тело. Руки-ноги в стороны... в позе утренней звезды лежит.. Лоб красный, в глазах - предрассветное небо... Мы живо представили пышные похороны на второй день свадьбы. Но надежда теплилась....
Мы (громким шепотом):
- Паааашаааа! Паааш! Ты живой?!?!?!
- Дык я гэта... Дык я ня поняу яшчэ...
Мы воспряли духом:
- Пашенька, ты как только поймешь, прислони вот эту лесенку к двери и осторожненько к нам поднимайся. Мы тебе одеяло дадим, подушечку. Поспишь.
Пашка обиженно пробасил снизу:
- Дык я ня поняу... Вы што гэта са мною, як з малым дзiцем? Я хто па-вашаму? Дурань што лi?

1202 +

84

много букв

Давным –давно, когда я был молод и смел, сплавлялся по горным рекам и поднимался на заснеженные вершины, дёрнул меня чёрт поехать с весёлой компанией на знаменитый Грушинский фестиваль. Тогда ещё КСП-шники не разделились на «какздоровцев» и «миломаевцев», а были весёлой общностью шалопаев и пьяниц. Мне возле каждого костра был почёт и уважуха, как представителю человеческой популяции, о которой и пели все барды и менеcтрели, как правило, ни разу не бывавшие в горах.

Мои друзья уехали в Самару за неделю раньше, и вот, ранним утром четверга, я добрался до знаменитой поляны. Мой народ был мрачен и хмур, девки украдкой вытирали слёзы. Начал разбираться и выяснилось, что вчера, мои ленивые друзья-уродцы отправили двух бестолковых девах, Лену В. и Карину М., в город с целью – купить водки, еды и билеты на обратный путь, вручив им при этом все паспорта и деньги… В магазине девушки успели купить два килограмма гречки, а потом обнаружили, что пакет с деньгами и документами разрезан, и всё упёрто подчистую.

Грустные девушки поехали на вокзал, и в это время в трамвай врезался КАМаз, сбив его с рельсов. Потрясённые, но уцелевшие девушки, выскочив из трамвая, вместе со всей толпой внимательно смотрели, как трамвай ставят на колёсики и утаскивают на буксире, и только тогда обнаружили, что единственное, что у них уцелело, т.е. два пакета гречки, уехало вместе с трамваем…

И в такой вот кризисный момент довелось приехать мне. Я задумался над происшедшим и сразу начал помогать людям прийти в себя, - т.е. орать, заставлять наводить порядок на стоянке, заготавливать дрова, окапывать палатки, и мирная жизнь сразу стала налаживаться. Но во время колки дров тяжёлое полено, сорвавшись с топора, описало плавную кривую и брякнуло по башке одной из девушек, Лене В., выключив её из бытия на некоторое время. Приведя её в чувство, я немного задумался.

Наступил следующий день. Дежурные, чтобы уменьшить мои вопли по поводу порядка, приготовили офигительный борщ, ингредиенты которого были, по моему настоянию, нарезаны кубиками строго сантиметр на сантиметр. Одна из дежурных, Лена В., светясь свежим синяком, налила раскалённого борща в жестяную миску - кошатницу, и бегом понесла её своему парню, сидевшему на пеньке, но, споткнувшись, полетела вперёд и вылила раскалённый борщ прямо ему на брезентовые шорты. Юноша зашипел, высоко подпрыгнул, и срывая дымящиеся паром штаны, метнулся к реке. Но это его не спасло. Кожа моментально облезла спереди везде, и как боец, он был уничтожен… А я всё понял!

Отозвав Лену В. в сторонку, я спросил: - Ты часто ломала руку?
- Да как все – ответила Лена В, - четыре раза, а ещё ногу и ключицу, и у меня три раза было сотрясение мозга!
- А ты ничего странного в этом не замечаешь?
- Нет! – и Лена с ужасом посмотрела на меня.
- Понимаешь, ты - магнит для несчастных случаев, вестник беды, и поэтому, бери вот эту палатку, и вали на тот бугор, если ударит молния или упадёт метеорит, то невинные люди не пострадают!
- Но я-то в чём виновата? – Ленка зарыдала.
- Вали-вали, не болтай – в загрубевшей в горных походах моей душе не было места сомнениям и состраданию. Главное было сберечь людей!

В остальные дни происшествий больше не было, и я начал было успокаиваться, удовлетворённый своей мудростью и дальновидностью. Ленка жила одна в палатке, еду ей носили прямо туда, её друг лежал в речке и облезал, в общем, всё было хорошо, но беда стояла за спиной…
Дело в том, что я много лет мечтал посмотреть концерт с воды, с какой-нибудь лодки, привязав её к сцене-гитаре. И это случилось! Мне пригнали вёсельную лодку!
Я составил экипаж, мы вымыли лодку изнутри и снаружи, запаслись выпивкой и закуской, и уже готовились отплывать. И тут кто-то робко прикоснулся к моей руке, я обернулся - это была Ленка В. Синяк у неё почти прошёл, глазищи ярко сверкали, высокая грудь под тельняшкой взволнованно вздымалась!
- Скажи, Паша! Ты лично боишься чего–нибудь? Меня – боишься?
- Нет, лично я ничего не боюсь, - сдуру ляпнул я.
- Возьми меня на лодку матросом, я всё буду делать, закуску резать, наливать, порядок наводить!
Мне давно было жалко Ленку и я согласился…

Ничто не предвещало беды, мы привязали лодку к сцене, слушали концерт, выпивали, закусывали, общались с любимыми бардами. Вечер удался. Ближе к полуночи, мы, утомлённые водкой и таким близким для нас искусством, нечаянно позасыпали на жёстком пластиковом днище…
- Выступают Валерий и Вадим Мищуки! – услышал я сквозь сон голос ведущего. Открыл глаза и начал расталкивать дрыхнущий экипаж, требуя прибраться, навести порядок, налить и слушать прекрасное. Экипаж ворочался среди пустых бутылок, стаканов, кусков хлеба и консервных банок. Ленка прибиралась на днище лодки.
- Ой! Что это за колечко такое! – проговорила она и выпрямилась, держа в пальцах пробку от дна лодки, которую мы, готовясь к походу, так и не смогли вывернуть плоскогубцами. Ударившая снизу струя выбила пробку из её руки, и она исчезла в чёрной ночной воде. Борьба за живучесть корабля ни к чему не привела, судно погружалось, быстро набирая воду. В свете прожекторов, под песню Мищуков, под ржание ста тысяч зрителей, корабль утонул, оставив на воде головы экипажа и пустые бутылки. Концерт прервался. Вадик Мищук, с трудом сдерживая смех, спросил у меня: - Пашка, ты жив?
Я пыхтел, вытаскивая за ремень бултыхающую ногами Ленку на край гитары.
- Пусть бы меня метеоритом убило, - плача проговорила она.
А я промолчал. Я был с ней полностью согласен…

1090 +

85

История о том, как известный иерусалимский поэт Г. понял, что допился. Рассказана мне не менее известным иерусалимским поэтом К. Пролог: У известного иерусалимского поэта Г. есть друг, известный иерусалимский художник Б., живущий неподалеку. У художника Б. дома живет большая (действительно большая) черепаха. Однажды Б., встав среди ночи попить водички, споткнулся о ползущую черепаху. Дабы трагедия не повторилась, Б. пометил панцырь черепахи фосфоресцирующей краской. Собственно история. Г. и Б. выпивали на квартире у Б. Крепко выпивали, настолько, что Г. понял, что до дома ему не дойти, и остался ночевать у Б. Встав среди ночи попить водички, Г. понял, что допился - прямо на него в абсолютной темноте медленно ползло яркое зеленое слово "ХУЙ"...

835 +

86

Про остров и роддом.
Летали мы с Сашкой как-то на Сахалин. По делу. Ну и выпивали там с местными и не совсем. Тоже по делу. В процессе переговоров и после них. За встречу, за технические решения, за политические решения, за всехних президентов, за чтоб все пропали, много еще за что и просто так, потому что "не оставлять же".
От Сахалина до Москвы сколько километров? Вот то-то же. А Танька, жена его, сразу по прилету Сашку к ответу:
- Саша, ты уже не молод, у тебя сердце, печень и почки. Саша, так пить нельзя.
- С чего ты взяла дорогая, что я пил? Да ни в жизнь. Хошь, перекрещусь?
- Не надо врать, Саша, я все знаю.
Знаю и все. И не говорит откуда. Как у Жванецкого: «А по тому, как ключ в дверь вставляет…» В конце этого длинного разговора Сашка почему-то меня подозревать начал, а не ключ совсем. Что я, мол, проболтался случайно, хотя я куда как молчаливее ключа на это счет.
Но потом Танька конечно поделилась откуда знает-то. Женщина. Ну не могла она не поделиться. Ее ж прям распирало ведь, только надо ж заинтриговать и почву подготовить. Женщина с большой буквы "Ж" и добавить тут нечего.
Из-за SMS все произошло. Сашка, чтоб не спалиться с алкоголем, сказал жене, что там из связи только SMS и то не всегда работает. Но доходит обязательно. А они с Танькой, привыкшие часто в Москве перезваниваться и разговаривать по всяким мелочам, на расстоянии не оставили такой привычки.
- В общем, Саша, - спрашивает Татьяна, - я понимаю, что отправить тебе сообщение "меня повезли в роддом" было не совсем корректно, надо было по-другому написать, но я торопилась. Я надеялась, что ты поймешь.
- Ну я и понял, - удивляется Сашка, - чего тут не понять-то? Ты ж там десять лет как главврач. Прислали машину и повезли на работу. Случилось что-нибудь с кем-нибудь. Я все понимаю, у тебя работа такая. Ты же доктор.
- Я-то доктор, - говорит Татьяна сквозь слезы смеха, - а вот как надо было нажраться, чтоб на сообщение собственной пятидесятилетней, совсем не беременной жены, главного врача роддома: "меня повезли в роддом", ответить "Волнуюсь, надеюсь на мальчика, твой Саша"?
- Чего? - не поверил Сашка сразу.
- Того! "Надеюсь на мальчика", пьяница!
Татьяна тоже так и не поверила, что Сашка просто интересовался, кто получился у той роженицы, к которой вызывали Таньку. И правильно сделала, потому что Сашка месяц на меня дулся за эту SMS.
Ты, говорит, написал, больше некому, мне столько по-всякому не выпить. У меня ведь сердце, печень и почки.
Тоже мне больной трезвенник нашелся. Не выпить ему. Можно подумать у меня их нет, этих печени, сердца и почек. Лучше бы звук в телефоне отключал, а то сам спит, а эта гадость тренькает, разговаривать мешает.

905 +

87

Как обычно в пятницу, мужики русские ходят в баню...

Они моюцца в бане!!! Ну по крайней мере, это версия для жен.. Ну и как водицца, по обыкновению у ребят с собою было.. Причем немало.. Парились выпивали.. пьянели и вновь в парной выгоняли из себя алкоголь принятый вовнутрь, периодисски восклицая при очередной рюмке- Изыйди нечистая сила, останься чистый спирт!!!!

Ну и к глубокой ночи все были в относительно трезвом состоянии, но один из товарищей не сумел удержацца и "поддерживал компанию" в прямом смысле практически до потери сознательности.. Однако дружба штука крепкая и несмортя на известную злобность и агрессивность супруги "укушавшегося" товарисча (из-за того к нему в гости и не ходили), все же его решили доставит прямо домой, ибо дверь бы он сам не открыл…

Добравшись на такси и предварительно нашарив в кармане у товарища ключи, тело начали поднимать на третий этаж. В подъезде по закону подлости было темно.. То ли лампочки погорели, то ли их формально спёрли..

Одним словом, во избежание контакта со взбешенной состоянием мужа супругой, принято было решение открыв дверь товарища впихнуть в хату, закрыть дверь , а ключи отдать ему утром по приходу на работу.. Сказано сделано.. Резким движением впихнув товарища в хату, дверь так же быстро и с усилием захлопнулась, а замок щелкнул два раза известив, что теперь фигушки вам куда и кто прорвецца..

Настало утро и товарища на работе не узрели.. К обеду он тоже не появился и не позвонил.. Стало ясно, что тут последствиями от бодуна дело не обошлось… Решили позвонить ему сами и набрали номер.. Трубку поднял человек, голос которого слабо походил на известного им ранее бодрого и зычного товарисча.. Однако поняв кто звонит, голос сразу окреп и поведал…. - Да херово.. Нет, дома никого, все на даче… да лежу.. причем в позе цыпленка табака….. Почему???? Да потому что Вам пидарасам, смотреть надо было, что у меня дверь двойная!!!

689 +

88

Было это давно, в очень далекую юность. Собрались мы как-то на квартире одного знакомого. Сидели, выпивали, болтали ни о чем. Через некоторое время, выпито уже было столько, что эта жидкость стала проситься наружу своим естественным путем. И вот один из нас, которому больше всего хотелось кое как поднялся со стула и, опираясь о стены комнаты, направился прямиком к туалету. В виду своего дикого пьяного состояния свет в этой комнате раздумий он включать не стал, а чего, не попаду что ли. Видно возомнил себя великим снайпером. Слышим сквозь дверь, какую то возню там, потом протяжный вздох облегчения. Через пару минут вываливается он с блаженной улыбкой, и заплетаясь, так говорит:

А че, Степа, ты там такой музыкальный унитаз поставил? Пока ссал в него, все он барабанную дробь мне издавал. – И довольный сел обратно.

Хозяин квартиры, непонятливо так посмотрел, а потом решил таки проверить что там к чему. Встал он такой же неуверенной походкой направился к «музыкальному» унитазу. Через минуты мы все услышали его вопль:

Б%я, Вася! Когда ссыш крышку унитаза надо поднимать! Барабаны он слышал! Барабанщик недоделанный!!

677 +

89

Недавно выпивали хорошо у друга на дне рождения. Зашел разговор за автопром: отечественный (то есть Американский), Немецкий, Российский, и т.д. Слово за слово, на пьяные головы начался спор с перекрикиванием друг друга про технологии, преимущества и недостатки. Точно не помню, как мы к этому пришли, но один из друзей с энтузиазмом воскликнул: "Да ты видел, как в Германии собирают машины? Конвейер, роботы, и один человек за пультом в маске".
На что другой друг с задумчивым лицом и уже тише ответил: "Да, в маске, кожаной, и с шариком во рту".
Девочка, которая сидела рядом с ним, совсем тихо, и даже чуть-чуть испуганно добавила: "И с плеткой".
А я в полной тишине подытожил: "Германия, все-таки"...
На этом обсуждение автомобильной промышленности закончилось, налили еще по одной...

757 +

90

Решили с друзьями однажды на рыбалку сходить. Спонтанно так. Сидели, выпивали, а тут вдруг приспичило на рыбалку и всё. Что надо сделать первым делом перед рыбалкой? Правильно, червей накопать. Взяли каждый по лопате и отправились за добычей.
Вышли на улицу, а там, что интересно, один асфальт кругом и машины изредка проезжают. Другие бы дрогнули и отступились, но только не мы. Дошли до ближайшей стройки и одолжили там отбойный молоток с компрессором. Нашли подходящий тихий переулок и давай там долбить полегоньку.
Жильцы близлежащих домов, что интересно, сразу головы в окна повысовывали. Кричать громко начали и всячески возмущаться. Дескать, что за хрень, два часа ночи, спать охота и всё такое. Нежный какой пошёл народ - от каждого шороха просыпаются. Мы конфликт быстренько уладили, объяснили, что надо срочно на рыбалку, то да сё. Асфальт вскрыли и начали копать потихоньку. Час-то поздний.
Где-то на метровой глубине стали попадаться какие-то кабели. Хорошо, что топор с собой прихватили. Перехерачили всё, что копать мешало, и дальше копаем. Довольно глубоко закопались. Но звёзды ещё видны.
А червей, что интересно, как не было, так нет. Как будто корова языком слизала. Но коровы, как доказано учёными, в ямах не гуляют. В общем, хоть смейся, хоть плачь. Но не стали хохотать, и рыдать тоже не стали. А просто ещё добавили. Хорошо, что с собой водки много было. После водки все как-то незаметно расслабились и моментально заснули, можно сказать младенческим сном.
Проснулись, а солнце уже высоко. К обеду дело идёт. Ну и какая нахрен рыбалка, если утреннюю зорьку проспали? И водка кончилась. И червей нет, будь они неладны!
Накрылась, короче, рыбалка медным тазом и алюминиевой миской. Хорошо, что как раз суббота в этот день случилась Пошли пиво пить и строить планы культурного досуга на воскресенье.

681 +

91

СЛУЖЕБНЫЙ РОМАН
Работал я с одним пареньком по имени Миша, здоровым малым откуда-то из Сибири - в 70-х гг. в одной московской организации. Контора считалась престижной, поэтому там ни хрена не платили. Интеллигенция - за что ей платить, вот если бы мы мётлами на улице махали...
Но меня это не особо напрягало - почти весь народ так жил, а поскольку я был свободен и не женат, то выпить-закусить по-любому хватало.
Иное дело, Миша. У того имелась молодая красивая (неработающая - разве он мог разрешить такой женщине работать?) жена Ирина, с которой он пыль сдувал, а вот обеспечить не мог. Причем парень он был в деловом смысле хваткий, но вот не находилось сферы применения. Короче, брак трещал по швам.
И, видимо, с горя начал захаживать Миша в буфет соседнего ресторана на Казанском вокзале, и меня стал с собой прихватывать. Выпивали мы по 100-150, закусывая местными крохотными тарталетками (Россия - родина нано-технологий).
И постепенно он стал заглядываться на местную тетку, которая там была завом по производству (считай, сейчас шеф-повар). Ну ничего была себе тетечка, пышненькая и миловидная такая, но уж с Ириной не сравнить.
И все же он на нее форменно запал. И пока я дегустировал эти проклятые тарталетки, эта пара стала уединяться – чем дальше, тем больше. Но я, конечно, помалкивал – зачем в душу человеку лезть.
(Забыл упомянуть – в Москве стояла страшная жара. И само собой отключили горячую воду на месяц. А кое-где и холодную)
Так вот иду я уже в одиночестве к бару на Казанском. Заказываю свои 100, со скучающим видом обозреваю общий зал – и вдруг наблюдаю поистине космическую картину: за одним из столиком, уставленном яствами, сидят Михаил и Ирина в самых своих что ни на есть запредельных костюмах, а их обслуживает сама зав. производством! Феерия!
Хорошенько отобедав, молодые удалились в некое помещение. Как я предположил, небольшая банька для местного персонала. Я весь вспотел от жары, но не уходил, ждал в душном и прокуренном зале ресторана дальнейшего развития событий.
И вот они появились минут через сорок – СВЕЖЕВЫМЫТЫЕ и УДОВЛЕТВОРЕННЫЕ!
Потом мне Миша объяснил все просто. Он предложил завпроизводством научить ее делать настоящие сибирские пельмени. Взамен пользование местной банькой на три недели и небольшой банкет.
И с чего бы мне было Мише не поверить?

743 +

92

В шестидесятые годы, когда начали вводить существенные льготы для
участников войны, мой отец был председателем совета ветеранов войны на
большом металлургическом заводе.

Однажды мы с отцом в гараже ремонтировали своего горбатого «Запорожца».
Я, подросток, копался в двигателе, а отец с гаражными мужиками, как это
частенько бывало, сидели в соседнем боксе и выпивали. Надо сказать, что
народ в гаражном кооперативе был самый разношерстный как по
национальности, так и по социальной принадлежности. Был даже немец Петер
Фридрихович, который попал в плен под Сталинградом, оказался в лагере
для военнопленных в нашем городе, а после освобождения обзавелся здесь
семьей и «обрусел». Работал он небольшим начальником в таксопарке (где
его уже давно переименовали в Петра Федоровича).
Мужики в гаражах любили почесать языки, подколоть друг друга и
получалось это у них и умно и весело – на таких посиделках нередко
вспыхивали споры, слышались взрывы смеха. Но в тот раз взрыв хохота был
таким мощным, что вечером я вспомнил и спросил отца, что там такое
веселое произошло. Батя рассказал:
- Мужики стали расспрашивать меня, как получить льготы участника войны.
Я объяснил, что надо написать заявление в совет ветеранов войны и
получить удостоверение… И тут Петер задумчиво брякнул: «А что, Петрович,
может и мне написать заявление?»

789 +

93

Евроконкурс по литроболу.
Рассказ от третьего лица, достоверность гарантирована, так как
рассказчик был весьма серьёзный человек и занимал к тому же
ответственный пост. Повествование услышано им лично из уст одного из
старших офицеров связи, который служил тогда на стройке века БАМе. Дело
происходило тогда ещё в Ленинграде в начале 80-х.
В то время этот офицер, будучи ещё старшим лейтенантом, проходил учёбу в
военной академии войск связи, где обучались не только граждане
Советского Союза, но и из других соцстран того времени. Конечно, учились
в основном молодые ещё мужики, которые своё свободное время проводили в
различных развлечениях, а времени было достаточно, так как и денег.
Частенько свой досуг молодые офицеры проводили в ресторанах, как наши,
так и офицеры из других соцстран. Как-то собралась у них
интернациональная кампания, и как это водится, после принятия N-ых доз
спиртного зашёл у них спор насчёт выпивки. Немцы стали утверждать, что
русские не умеют пить водку, и это очень сильно задело наших офицеров.
Кто-кто а уж мы-то пить умеем, так считали они и решили это доказать на
практике, предложив немцам провести конкурс. Немцы с удовольствием
согласились, решив, что уж здесь-то они отыграются за Сталинград. Тут же
были разработаны и обсуждены правила проведения турнира и ударили по
рукам.
Правила заключались в следующем: по жребию выбиралась команда по пять
человек, которая начинала пить, а противоположная же сторона должна в
точности копировать все действия первой команды в течение заданного
промежутка времени, после чего команды менялись местами. И тогда уже
первая команда начинала копировать действия второй компании. Был выбран
ресторан и время проведения. По жребию выпало – первыми начинают немцы,
и это, как, оказалось, был самый трудный этап соревнования для нашей
команды, членом которой был и офицер, рассказавший эту историю.
Немцы заказали бутылку водки и маленькие рюмочки на один глоток,
«дриньк, как говаривал Михаил Задорнов», также была заказана лёгкая
закуска. Такое же меню было поставлено и на стол советской команде, и
наша команда стала до подробностей копировать действия немецкой команды.
Немцы наливали в рюмочки и не спеша выпивали их, стараясь смаковать. Так
прошёл отведённый для немцев час, который для советской команды
показался вечностью, даже в головы ударило, ещё бы немного и, пожалуй,
могли проиграть этот конкурс.
Но к счастью наступило наше долгожданное время! На столы стелятся новые
скатерти, рюмочки долой, вместо их – наши родимые стаканы и пять бутылок
водки, ну и конечно закуска для души - салаты и мясные блюда. Водка
разливается по стаканам и выпивается залпом, немцам некуда деваться, так
же пьют. За отведённое время бутылки быстро опустошаются, и даже берётся
ещё добавка. Немцы же не в силах повторить уже это, только один у них
ещё держался на ногах. Ну а по окончании турнира, участники соревнования
были доставлены болельщиками в расположение казармы.
А рано утром «спортсмены» советской команды поднимаются командиром
взвода, который гоняет их по плацу в течение часа, затем принимается
контрастный душ, наглаживается форма и приведение себя в порядок. Немцы
же все в отрубе, ночь провели пугая унитазы. А слухи о международном
конкурсе по выпивке стали быстро распространяться по академии и дошли до
ушей начальника училища. И уже утречком поступил приказ: доставить под
ясные очи генерала всех участников соревнования.
Но своим ходом к нему смогли прибыть только команда советских офицеров,
немцы же были не в состоянии хотя бы подняться.
Рассказывает – «Стоим перед генералом по стойке смирно, преданно едим
его глазами, а он внимательно нас осматривает, и придраться-то вроде бы
и не к чему. Выбриты, отутюжены, духами за версту от нас несет».
Спрашивает генерал:
– «Участвовали в соревновании?»
– «Да!».
– « Ну и кто победил?».
– «Мы!».
– «Ладно, идите, свободны».
Тогда задаётся вопрос – «А что же с нами будет, какие будут приняты меры
наказания?»
На что получили ответ – «Ну, если бы проиграли, вот тогда-то я с вами бы
разобрался».
Рассказывая эту историю, офицер смеётся – «Вот так я принимал участие в
международных соревнованиях!»

940 +

94

У подъезда, на лавочке, сидели местные алкоголики и выпивали, выпивание плавно переросло в драку. Вызвали полицию, полиция ехала около 40 мин. (до РУВД пешком 15 мин. идти).
За эти 40 минут, алкаши помирились и ушли, а на их место сели какие-то другие парни.
Приехала полиция и забрала этих парней...

432 +

95

У подъезда, на лавочке, сидели местные алкоголики и выпивали, выпивание
плавно переросло в драку. Вызвали полицию, полиция ехала около 40
мин. (до РУВД пешком 15 мин. идти).
За эти 40 минут, алкаши помирились и ушли, а на их место сели какие-то
другие парни.
Приехала полиция и забрала этих парней...

429 +

96

Берлин, лето 1945-го. Город уже разделен на зоны оккупации. Как-то
вечером трое наших офицеров, уже достаточно веселые, случайно забрели в
американский сектор. Зашли в бар. Там сидели, понемногу выпивая,
американские и английские офицеры, кто компанией, кто с немецкими
подругами. Немцев не было.
- Оу, рашен! -пойдем, мол, выпьем.
Так с час выпивали с союзниками, разговаривали за жизнь, в основном,
конечно, жестами. Наши, еще довольно трезвые, смотрят на часы, вроде
пора. И тут один из офицеров заметил на полке хрустальный спортивный
кубок объемом примерно с литр.
- Давай вот это!
Ничего не понимающий хозяин, хитроватый толстый немец достал кубок и
поставил на стойку:
- Битте..
- Шнапс, виски, ротвайн - сюда лей! Все, что есть - сюда!
Немец сразу понял, начал наливать.
- Это тоже! И это!
Хозяин откупоривал бутылки. В баре постепенно стихал шум.
- Битте..
- На посошок!
И в мертвой тишине первый офицер выпил этот литровый кубок с какой-то
ядовито-коричневой жидкостью. Американцы оцепенели. Немец стоял с
круглыми глазами.
- Лей еще!
Хозяин опомнился и повторил операцию.
- Битте..
Также в абсолютной тишине выпил второй.
- Еще!
- Битте…
Осушил кубок и третий офицер. Слышно было только жужжание мух.
- Ну, пора – служба!
Расплатились, и в гробовой тишине довольно твердой походкой вышли из
бара.

На следующий день предприимчивый немец в самых больших бокалах продавал
по бешеной цене коктейль под названием «Черный Иван».

647 +

97

Берлин, лето 1945-го. Город уже разделен на зоны оккупации. Как-то
вечером трое наших офицеров, уже достаточно веселые, случайно забрели в
американский сектор. Зашли в бар. Там сидели, понемногу выпивая,
американские и английские офицеры, кто компанией, кто с немецкими
подругами. Немцев не было.
- Оу, рашен! -пойдем, мол, выпьем.
Так с час выпивали с союзниками, разговаривали за жизнь, в основном,
конечно, жестами. Наши, еще довольно трезвые, смотрят на часы, вроде
пора. И тут один из офицеров заметил на полке хрустальный спортивный
кубок объемом примерно с литр.
- Давай вот это!
Ничего не понимающий хозяин, хитроватый толстый немец достал кубок и
поставил на стойку:
- Битте..
- Шнапс, виски, ротвайн - сюда лей! Все, что есть - сюда!
Немец сразу понял, начал наливать.
- Это тоже! И это!
Хозяин откупоривал бутылки. В баре постепенно стихал шум.
- Битте..
- На посошок!
И в мертвой тишине первый офицер выпил этот литровый кубок с какой-то
ядовито-коричневой жидкостью. Американцы оцепенели. Немец стоял с
круглыми глазами.
- Лей еще!
Хозяин опомнился и повторил операцию.
- Битте..
Также в абсолютной тишине выпил второй.
- Еще!
- Битте…
Осушил кубок и третий офицер. Слышно было только жужжание мух.
- Ну, пора – служба!
Расплатились, и в гробовой тишине довольно твердой походкой вышли из
бара.

На следующий день предприимчивый немец в самых больших бокалах продавал
по бешеной цене коктейль под названием «Черный Иван».

880 +

98

Случай из жизни. Служил в стройбате, был одно время сторожем
на строящемся объекте. Тот уже был почти сдан заказчику и посему
во многие комнаты завезли мебель и прочее оборудование.
Начальником был майор Ч., в кабинете которого хранился спирт.
Пару раз солдаты из его же части вскрывали кабинет и спирт
выпивали. Однажды майор зовет меня в кабинет и, показывая на
тяжеленный сейф, гордо говорит: "Теперь, Илья, они не доберутся
до него". На следующее утро сейф находят у подножия лестницы.
Внутри разбитый графин. Спирта нет (вытек в стаканы через щели).

679 +

99

Рабиновича после смерти спросили, куда он хочет: в рай или в ад.
- Покажите, а я выберу, - попросил он.
Ему показали. В раю праведники сидели за партами, а ангелы читали им
передовицы из газет. В аду выпивали, играли в карты, сновали голые девочки.
Рабинович выбрал ад, и тогда его поволокли на раскаленную сковороду.
- Как ?! - заорал он.- Вы же мне показывали совсем другое !
- Это наш агитпункт.

562 +

100

Рабиновича после смерти спросили, куда он хочет - в рай или в ад.
- Покажите, а я выберу,- попросил он. Ему показали. В раю
праведники сидели за партами, а ангелы читали им передовицы из газет.
В аду выпивали, играли в карты, сновали голые девочки. Рабинович
выбрал ад, и тогда его поволокли на раскаленную сковороду.
- Как! - заорал он.- Вы же мне показывали совсем другое!
- Это был наш агитпункт.

441 +