Шутки про захарыч - Свежие анекдоты

Результатов: 3

1

На случайном фуршете разговорился с симпатичной незнакомкой, блондинкой немного за 30. Выяснили, что живём в соседних домах. Стали гадать, как это мы раньше не встречались. "Погодите" - говорит - "а куда же вы за продуктами-то ходите?" Я отвечаю - конечно, к Захарычу. Но уже редко, Захарыч меня заколебал. А она спрашивает - "какой такой Захарыч?" Тут я засомневался, что она из соседнего дома. Захарыч - это местный топоним такой, всем соседям известный. Единственный продуктовый магазин на ближайшую округу. На самом деле он называется "У Захарова", но Захарыч конечно колоритнее. После моего пояснения блондинка магазин вспомнила и поинтересовалась: "А чем же Захарыч вас так заколебал?" Отвечаю - "не вздумайте туда ходить, дурдом. На две крошечные комнатки четыре отдела, в каждом отдельная продавщица. Одна обслуживает, три спят, даже если очередь как в Мавзолей. И еще манера такая - вечно парами покурить сваливают, чтобы зря не стоять, пока народ накопится. А нужны все четверо, даже если обычных продуктов захочешь купить рублей на 300 - товар так между отделами разбросан, чтобы никто без работы не остался. В общем, рекламная акция "найди всех 4-х продавцов и получишь приз! В качестве приза обхамят по полной. В общем, если соскучилась по последнему островку социализма - обязательно зайди!"

"Надо же" - говорит она - "я всегда захожу в одно и то же время, все продавцы на месте. Вежливые такие, улыбаются. И продукты, мне нужные, все в одном отделе. Только вот выручка стала падать. У дуры девки - поубиваю нафиг. Захарова я..."

2

Есть в нашей разношерстной конторе один дядя - росту среднего, но мощи необычайной: свыше метра в поперечнике. На обхват, я думаю, больше трех выйдет. В двери пролезает обстоятельно, по частям, с треском и сопением; впрочем и в покое дышит с прихрюкиваниями. Разговаривает же сипло и внушительно. Снабженец, кстати, бриллиантовый: пережил пять или шесть радикальных кадровых чисток и продолжает вджобывать. Глаза у него всегда навыкате, как у той белочки, а цвет лица колеблется, в зависимости от текущей деятельности, от бордо до ламбруско. Никто и никогда не видел Захарыча без хабарика в зубах - даже в мою приемную он вламывается, жуя беломорину, спасибо хоть незажженную. Секретарша при виде его обычно вжимается в кресло и становится вдвое тоньше и прозрачнее, стараясь слиться со спинкой.
А тут вдруг перестала бояться. Здрасьте, говорит, Константин Захарыч.
Захарыч очумело глянул на нее (впервые заметил, что ли), хрюкнул и попер штурмовать дверь в кабинет.
Когда прием закончился, я спросил Леночку - а что ты, деточка, перестала Захарыча бояться?
- Я? я не его боялась. Я боялась каждый раз, что его прямо тут разорвет и всё забрызгает: и как я домой пойду? А сейчас я - вынимает пакет из ящика - принесла запасную блузку и прямо тут ее держу. Жакет, в крайнем случае, можно и дома застирать, а ниже пояса я за столом сижу.

(c).sb.

3

Дело было в n-ном году, когда я, начиная карьеру моряка, был послан
крюинговым агенством на судно в судоремонтный завод, где-то на конце
географии Китая. Завод был маленький, 2 дока и причал. Кроме нас, в
заводе стояло небольшое рыболовное судно, которое, как оказалось, было
брошено на произвол судьбы владельцами. Судно стояло уже около года,
экипаж, кто остался, можно было наблюдать каждый вечер в портовых
барах-ресторанах пьющими или дерущимися. Люди были уже в основном в
возрасте, деньги им платили редко и мало, кормились у китаянок за помощь
по хозяйству и зарабатывали тем, что потихоньку разбирали и продавали
местным бизнесменам цветняк с судна. Многие из них успели обзавестись
семьями, некоторые потомством. Местное население их считало уже своими
и, несмотря на то, что они тоже русские, со мной общались неохотно. Я -
представитель буржуев, а они тянут лямку под родным трехцветным флагом.
Однажды, как гром с неба, свалилась новость, что их судно купил какой-то
бизнесмен и собирается перегнать на ремонт во Вьетнам. Представитель
нового владельца привез документы, зарплату, рации и самое необходимое.
Деревня была в трауре, с моряками прощались, как с людьми, идущими в
последний путь. Плач, слезы, обещания любить вечно и пересылать
регулярно деньги сыпались из уст каждого, а последняя ночь перед
отходом, ознаменовалась, как и каждый день, грандиозной попойкой.
На следующее утро, запланирован отход, лоцман на борту, но главная
машина не пустилась. Суденышко, ржавое, накрененное, решают оттащить
буксирами за пределы завода, так как оплаты больше нет, и пробовать
пускать на речке. Клубы дыма, скрежет, шипение, мат, но машина не идет,
а судно сносит к берегу. Далее разговор по рации между капитаном(К) и
боцманом(Б) на баке, интонации и временные промежутки близки к
оригиналу:
К(хрипло и очень медленно): Захарыч, что-то наши механики забыли, как
пускать машину, отдавай левый якорь.
Б(с похмелья): ... (долго не отвечает) так это, Михалыч, я это... , не
могу отдать левый якорь.
К: ... почему?
Б: ... так нет его.
К: (5 сек медленно) А где он?
Б: Так это, может на заводе оставили?
К: Долбо...бы, отдавай правый якорь.
Б: ... Михалыч, правый тоже не могу, нет мотора на лебедке, не вытащим.
К: Как нет мотора, а где он?
Б: Михалыч, так когда вашу свадьбу гуляли месяц назад, дед (старший
механик - мор.) привез на свадьбу микрик (маленький портовый развозной
грузовичок) водки. Так вот это было за мотор, или ты думал он самограй
нагнал?.
К: (непереводимая игра слов).
Потом подали концы обратно на буксир, он приволок судно на тоже место и
бросил, представитель владельца все забрал обратно и уехал, моряки
вернулись в семьи и деревушка вернулась к прежней жизни, празднику каждый
день, пьянкам и мордобоям.

Партнеры

Реклама