Шутки про жить - Свежие анекдоты |
852
В США не так легко найти не занятую другими нишу в бизнесе, особенно если ты недавний иммигрант. Вчера я познакомился с человеком, которому это удалось. Он автожестянщик, но ремонтирует исключительно машины, побитые градом. Обычно такие машины обдирают, выравнивают капоты и крыши и красят заново. Стоит это тысяч 5-7 долларов. Основную часть платит страховка, но и владелец должен заплатить из своего кармана дедактибл (франшизу), долларов 500 или тысячу.
Давид научился исправлять вмятины от градин, не повреждая краску. Страховке это обходится вдвое дешевле, с клиента он не берет ничего и даже может сделать ему небольшой подарок. Он мониторит новости в интернете и если видит, что в каком-то районе США прошел сильный град, то берет чемодан с инструментом, летит туда, арендует какой-нибудь сарай на пересечении больших дорог и приступает к работе. Чтобы весь год жить безбедно, ему надо отремонтировать порядка 40 машин за сезон.
При такой бизнес-модели самое сложное – найти в незнакомом месте этих 40 клиентов. Огромная вывеска над сараем, объявления в местных газетах и интернете, плата за раздачу его визиток в людных местах помогают, но не всегда. Дальше рассказываю со слов самого Давида.
«Лет пять назад выдался мертвый сезон, за всю весну и лето ни одного порядочного града. Наконец в середине августа прошел один в глубинке Техаса. Прилетаю. Кругом прерия, от моего сарая до ближайшего супермаркета полтора часа езды. Народ суровый, чужих не любит, газет не читает, в интернет тем более не ходит. Сижу день, два, три – ни одного клиента. Наконец один залетный появился. Я его машину вылизал сверху донизу, его самого тоже. В воскресенье утром он заехал за машиной, я говорю: давай отметим ремонт в хорошем ресторане, я угощаю. Он:
– Не могу, мне в церковь надо.
Я тогда даю ему 500 долларов и говорю:
– Пожертвуй на церковь от моего имени.
Вечером он приезжает: тебя хочет видеть пастор. Я говорю: я не могу в церковь ехать, я еврей. На самом деле не хочу из мастерской отлучаться. На другой день приезжает сам пастор:
– Вы сделали благое дело, на ваши деньги мы накормим несколько голодных семей. Как вас отблагодарить? Могу написать ваше имя на скамейке в церкви, или посадить в вашу честь дерево, или упомянуть вас в проповеди.
Я говорю:
– Вот в проповеди – это хорошо, это годится. Только, пожалуйста, не просто скажите «какой-то Давид», а «Давид, который работает на таком-то перекрестке и чинит машины, побитые градом».
Пастор:
– Так вы ремонтируете машины после града? Вас нам послало само небо. Проклятый град прошел как раз во время воскресной службы, пострадали все машины, которые стояли около церкви. Обязательно расскажу о вас всем прихожанам.
Через день у меня было уже 37 клиентов. Я делал их машины еще полтора месяца и потом целый год горя не знал.»
|
853
А расскажу-ка я про Джона.
1.
К середине девяностых в Москву слетелись в жажде наживы все флаги, но в основном, конечно, звездно-полосатый, который исторически пользовался приязнью Горби. В одну из американских фирмочек с разбегу влетел и я. Ставка инженера в полторы штуки уе приятно контрастировала с аналогичной местной вакансией, за три-то сотни деревом.
- ...Джон, к вам бандиты! - веселый звонкий голос в интеркоме.
- Fifteen minutes, я заньят, Наташа, сделай им коффи.
Выхожу из шефьего кабинета, на полном серьезе сидят трое в цепях, с чашечками, ждут аудиенции. Американцев тогда крышевали и конторские, и менты: не забалуешь.
За неделю я с инженера взлетел до Господина Технического Директора - Джон был сильно удивлен наличием серьезных технарей в нашей соломенно-глиняной пластилиновой местности; впоследствии инженеров набирал уже я. Одним из них был весьма толковый прогер Гена - толковый-то да, но подорванный на бутылке. Как-то Джон на вечернем "митинге" спрашивает, что с сайтом, который должен уже неделю работать. Я, уставший периодически отмазывать Генку, рубанул: - Да блин. В запое он. Ни стыда ни совести, такую работу профакивает.
- Так, стоп. - Джон потыкал кнопки карманного переводчика. Поднял бровь. Взял мышь, покнопал в инете. Округлил глаза и выдал: - В английском языке отсутствуют термины "запой" и "совесть". Объясняй.
Встал, вышел в приемную, сделал два коффи, достал вискарик, усадил меня на диван, уселся насупротив. Болтали - долго.
Назавтра тренинги для продажников закрылись. Открылись через две недели - с русским, а не привозным, "тьютором" и программой, которую писал лично Джон, все эти две недели. Позже, еще тепленькую, эту программу он успешно впарил еще десяти аналогичным конторкам и грозился отчислять мне роялти с продажи книги, которую засел писать на тему Russian Psychology. Но - не срослось.
Портретно напоминая Дедушку Ленина - бородка клинышком, прическа скобкой вокруг лысины, - Джон отличался баскетбольным ростом и литым бюргерским брюшком, что сыграло ему не на руку. А на ногу. В первые весенние деньки шеф вдребезги размозжил себе колено о крылечко собственного офиса, не будучи осведомлен, что чистить снег в Москве не принято. Южанин, что взять.
Дня через четыре прямо из больницы он улетел на родину, протезировать сустав. А вместо Джона хозяйка бизнеса прислала нам невестку своего сына - молоденькую, глупую и довольно вредную девку, принципиально не желавшую учить ни слова на русском. С таким "executive directorом" я предсказуемо не сошелся и вскоре отчалил строить собственный бизнесок. Переписывались мы с Шефом еще несколько лет.
2.
Этой весной, шагая в составе комиссии по локомотивному депо заказчика, я с недосыпу споткнулся о циклопический паровозный болт. Шипя от боли, присел вытереть кроссовку салфеткой и - осенило: Знак. Завернул болт в ту же салфетку и беспардонно его спиздил. У себя в мастерской тщательно отчистил Болт от песка, солидола и ржавчины. И назавтра, на глазах всего офиса, возложил сей Болт на работу.
Покнопавши в инете, через час (вот он - Знак) нашел в airbnb чудо - скромную виллочку чуть севернее Бодрума! в пик сезона!! - и немедленно снял ее на месяц.
Стою в бассейне по плечи, усиленно делаю вид, что поддерживаю дитя под брюшко: младшая вчера бросила нарукавники и отлично плавает, но - только если знает, что я ее держу.
Между чадом и мной, отфыркиваясь, всплывает коричневая голова с белоснежными бровями - Sorry! - Sorry! - и вдруг глаза жилистого старикана становятся знакомо круглыми. - Билл?! - Джон?!!
Оказалось, Джон уже полтора года арендует дом в том же кондо и, что немаловажно, после дня рождения в его кладовке пылится добрая половина ящика калифорнийского пино-нуар. Дважды приглашать меня не пришлось. Болтали - долго. И не раз.
Джон похвалился, что в свои 83 года имеет с десяток некрупных бизнесков по всему миру, от сборки скутеров в Китае до пары ферм вот тут, в Турции, живет где вздумается и особо не парится о доходах. Миллионов 5-8 в год выходит, ему вполне хватает, мидл-мидл класс. А я?
А что я... по пьяни русского человека, понятно, рвет на политику. Рассказал, во что превратилась страна, при рождении которой он присутствовал, про развал образования, медицины, чебурнет, цензуру. Рассказал, что за витриной любого АО или ГУПа скрипит ржавый советский тепловоз или водокачка, старше меня, который ежедневно латают за свой счет сами нищие работяги, короче про весь совок, в который мы скатились.
По мере моих разглагольствований с Джона постепенно сползла фирменная американская улыбка. Когда я переводил дух, он меня припечатал:
- А ты не поумнел, Билл.
Я вскинулся было, но подумал и притих.
- Помнишь, мы полночи сидели с кофе и виски, когда ты сказал мне про Совесть и Запой? Я тогда перечитал половину ваших классиков и помалу начал понимать, что к чему. А ты, похоже, не начал. Или, думаешь, я не читаю новостей? Читаю. Что ты хочешь? Чего тебе недостает?
- Покой и воля! - я было попер, размахивая бокалом, пафосно цитировать Наше Всё.
- Не выпендривайся. Тебе, конкретно тебе?
- Ну... возможность жить по потребностям, и чтобы первый же блатной не имел возможности отобрать у меня нажитое, и чтоб мне не врали из каждого утюга. Человеческое образование детям и...
- Стоп. Ты хочешь в Советский Союз, в котором вырос. Но - большинство ваших людей и так уже загнали в макет Советского Союза! Им врут из телевизора, что всё прекрасно, им обрезали внешние СМИ, они в изрядной мере ничего не делают и получают жалованье, небольшое, но с голоду не умрешь, а то и стащишь что на работе. При этом у них есть свобода тихонечко, на кухне, ненавидеть Путина и правящую партию. Стандартная советско-российская шизофреничная жизнь, со времен Щедрина и Царя-Гороха: жизнь на два лица, одно домашнее, одно для начальства. Ты этого хочешь? Живи так, что тебе мешает?
- Тварь ли я дрожа...
- Нет, не имеешь. Ни в одной стране мира. Если ты клоп, на тебя наступят. Если ты слон, в тебя засадят крупным калибром. Помнишь Анатолия?
Помню, финдиректор нашей конторки. Впоследствии немелкий банкир. Земля пухом.
- Ты хотел бы стать олигархом? Ты мог, тогда, в девяностые. Ты не был дураком. Почему не стал?
- Боги упаси. Жестокость не мое. Вообще, не воин.
- Совесть, иначе говоря, да? Олигархи, чиновники - они живут снаружи загона, который последние 30 лет строился для плебса. Они - фермеры, плебс - шерсть и мясо. Так было везде и всегда, все довольны: совок, как ты сказал, привычен уборщику, а вырезка под соусом - олигарху. Какие у тебя с этим проблемы? Образование, говоришь? Ты не тянешь приличную школу? Но ты тянешь месяц в недешевом углу Турции. Логика?
- Да тяну, тяну я школу. А остальные?
- Кто остальные? Домашнему скоту образование не нужно и даже вредно. Образованный скот начинает думать. Опять - совесть, Чернышевский и прочая ересь? Или ты заботишься о детях олигархов? Билив ми, они сами о них позаботятся.
Долго помолчали.
- Я знаю, что тебе хотелось тогда и хочется сейчас. Быть средним классом, как я. Не олигархом, но и не мясной коровой. В твоей стране так не получится, читай наконец классиков так, как прочел их я, а не как вдолбила тебе твоя учительница сорок лет назад.
- Кому в цивилизованном мире нужен гастарбайтер из глиняно-соломенной страны, немолодой и детный? Ты же об этом?
- Об этом, но ты говоришь про Европу, вы, русские, уперты почему-то только в нее. В Европу тебе поздно.
- Азия?!
- Может быть. Приезжай зимой ко мне на Филиппины.
Умный дядька Джон. Очень умный. А чем черт не шутит... и приеду.
(c).sb.
|
|
864
Празднование Дня города в разгар эпидемии, с молитвой о здоровье и другой полезной экзотикой.
Как было заявлено в программе, на Дне города должен был пройти финал конкурса частушки на тему: "Как весело всем стало жить при новой Конституции".
Финал не состоялся, по причине того, что каждый второй куплет местного клуба баянистов рифмовался или с популярным ругательством из женского органа, который покрывает собой любую разумную инициативу горожан, либо рефрен сводится к словам на -ня, что добавляет колорита к любому памятнику народного творчества, но доводит до экстаза политсовет конкурса своей прямо-таки Ленинской прямотой.
Вместо финала народного конкурса был проведен получасовой молебен о завершении морового поветрия и даровании хорошей погоды.
Абсолютно не хочу ничего написать плохого, коньяк всем баянистам, авторам-исполнителям, руководителям коллективов до и после молебна наливали абсолютно бесплатно, но погоду ведь не закажешь!
Дождь в результате пошел еще сильнее, с центральной арены города народ разбежался по отапливаемым кафешкам, поэтому фанерные звезды мировой и отечественной эстрады выступали перед своими самыми сухими поклонниками, звукачами и свитой мэра.
Все ждали салюта, но смотрели его уже из домов в бинокли. К чести власти, не было как в прошлый раз, когда сгорели две машины, у сотни сработали сигнализации, отчего жители даже не могли вернуться домой, обходя несколько ревущих стихийных автостоянок и уворачиваясь от неведомо откуда приехавших эвакуаторщиков.
Качели-карусели при порывах ветра тоже не особо развлекают, скорее дарят моменты внезапного парения. Трижды заклинивало колесо обозрения минут на пятнадцать, отчего выступления коллективов народного танца были украшены отборными русскими плачами почти в татьянабулановском стиле. В городе нет ни одной платформы ростом с колесо обозрения, так что крики стихали вместе с утихающими порывами ветра.
Короче говоря, салют уж долбанул, а праздника - всё нет... И не было почти...
|
|
866
Про путешествия.
Коллега по работе всячески переживал, что нет никакой силы воли бросить жрать и курить. Пожрет - хочется покурить. Покурил - хочется выпить. Выпил - хочется бабу. После бабы - хочется пожрать. Замкнутый круг. А он еще со школы был маньяком мотоциклистом. А какой мотоцикл - если в тебе пузо жопу перевешивает. Всяческие заговоры, клиники - не помогали. Но однажды он в каком-то журнале прочитал про шаманов в Ю.Америке, которые лечат от живота и курева заговором и колдовством. Будучи мэнээсом он подошел к вопросу по-научному. Все распланировал от Чили до Бразилии. Типа мир посмотрит, вес сбросит и курить заодно тоже. Отпуск у нас два месяца - вот он и отправился в свой вояж. Когда вернулся - мы его не узнали: загорелый, заторможенный. Садится и устремляет взгляд в одну точку, на вопросы - отвечает медленно, не торопясь, забывая начало ответа к концу. С трудом кое как выпытали мы, что с ним произошло. Попал он в где-то в Перу к шаману, который за 300 баксов обязался излечить его и от курения и от обжорства. В какой-то хибаре, дали выпить чего-то, потом его обкурили чем-то вонючим.
Он вырубился. Очнулся через пару дней уже в другой хибаре, с люстрами и женщинами на коврах - опять выпил, был обдут дымом и опять вырубился. Но уже в другом месте - в каком-то замке. Женщины об него терлись и всячески соблазняли. Но при виде эрекции опять его чем-то напоили и обдули дымом. В конце концов он очнулся в самой первой хибаре, голый, грязный, в блевотине. Оказалось прошла не неделя похождений, а всего лишь пол-дня. Вышел он от шамана в полном тумане, не понимая ничего - где он, кто он. Но воспоминания были яркие и сочные. Уже в хостеле ему соседи по номеру обьяснили, что шаманы там применяют какую-то наркоту, от которой реально у человека меняется сознание, причем неизвестно куда, а прошлые навыки и привычки уходят навсегда. Человек как бы заново начинает жить другой жизнью. Так и оказалось. Пить курить жрать кататься на мотоциклах - коллега забыл напрочь. Работу, навыки тоже. Уволился, уехал куда-то на Алтай, работал какое-то время то ли лесником, то ли егерем. Где он сейчас не знает никто. Вот те и вылечился от дурных привычек. Так, что господа, будете в Перу - не лечитесь там у шаманов. Хотя.....
|
|
867
На острове Ко-Тао я снял маленькую хижину на пляже - и сразу же обнаружил громадного таракана, длиной сантиметров пять (и это без усов). Замахнулся на него, но он так потешно спрятался за выключателем, типа, меня совсем не видно, и я его пощадил. Вернувшись вечером, обнаружил на крыльце пса. Пес отошел в сторону, пропуская меня, но с крыльца не ушел - ты, мол, приезжий, а я здесь живу. Ночью услышал мяуканье, вышел наружу, обошёл спящую собаку - и увидел на крыше кота.
Так мы и стали жить вчетвером - я на кровати, таракан под кроватью, собака на крыльце, и кошка на крыше. Платил правда один я - полтора доллара в день, для любителей арифметики.
|
|
869
Семинар женщин на тему "как жить в любовных отношениях с вашим мужем", женщин спрашивали, кто из вас любит своих мужей? Все женщины подняли руки. Тогда их спросили: Когда в последний раз вы сказали вашему мужу вы его любите? Некоторые женщины ответили сегодня, некоторые вчера, некоторые не помнят. Тогда женщинам сказали взять телефоны и отправить следующий текст: "Я люблю тебя, дорогой". Затем женщинам сказали обменяться телефонами и читать пришедшие текстовые сообщения: Вот некоторые ответы. 1. Кто это? 2. Ах, мать моих детей, ты больна? 3. Я люблю тебя. 4. И что теперь? Что случилось с автомобилем снова? 5. Я не понимаю, чего ты хочешь? 6. Что ты уже сделала сейчас? Я не прощаю тебя на этот раз. 7. ?! ? 8. Не ходи по кругу, просто скажи мне, сколько тебе нужно? 9. Мне это снится? 10. Если ты не скажешь мне, кому это сообщение на самом деле, кое кто умрет. 11. Я просил тебя не пить больше. Я удалюсь, если ты устала от меня. 12. Чего бы ты не хотела, ответ - нет.
|
|
870
Сидит хохол на берегу Днепра, ловит рыбу. Вдруг поймал он рыбку, да не простую а золотую, и говорит ему рыбка:
Слушай Мыкола, отпусти меня, я для тебе все что хочешь сделаю!
Задумался Мыкола и говорит:
Слушай, рыбка, хочу попасть на такой майдан, после которого в стране людям жить стало лучше!
И закинула его рыбка в далекий 1989-й год, в далекую восточную страну, на площадь со странным названием Тяньаньмэнь.
|
|
871
СТРАШНЫЙ ЧЕЛОВЕК
"Смазку получает то колесо, которое скрипит больше всех"
Генри Уиллер Шоу
С Михаилом я познакомился случайно, поэтому не успел узнать его отчества. Даже фамилию его я не знаю, хотя это и не важно, всё равно фамилия у него не совсем настоящая. Ну, как не настоящая, в каком-то смысле настоящая, конечно, но…
Михаилу семьдесят лет и вот какую историю он рассказал мне о своей несчастной, но такой счастливой жизни:
- Обоих моих дедушек расстреляли ещё до войны, одну бабушку тоже посадили за мужа, про вторую вообще ничего не знаю.
Никого из них я даже на фотографиях не видел.
Родители мои в конце сороковых, от греха подальше уехали из Ленинграда в Казахстан и «потерялись» там в маленьком рабочем посёлочке.
Построили домик – мазанку, комнатка и кухня. Весь дом, наверное, пятнадцать квадратных метров всего, а может и того меньше. Там я и родился.
Папа работал электриком, мама медсестрой в больнице.
Жили бедновато, впрочем, как и все на нашей улице. Правда, наш сосед, мужик лет пятидесяти, жил прямо скажем, роскошно. У него было целое хозяйство: куры гуси, дом кирпичный, велосипед. Хотя, если так подумать, какая там роскошь, только если в сравнении со всеобщей нищетой.
Вся улица завидовала нашему соседу. Завидовала и боялась. Говорили, что он страшный человек и его нужно обходить десятой дорогой. А то себе дороже. Вроде сидел он в тюрьме за убийство, или что-то в этом роде. Кто, когда-то имел с ним какие-то дела, иных уж нет, а тех не ищут... Говорили, что в его доме люди навсегда исчезали. Зашёл человек и всё. Никто, никогда его больше и не видел.
А вот меня всегда почему-то тянуло к этому страшному человеку. Я приходил к нему в гости и можно сказать батрачил на него: рубил траву птицам, убирался в сарае, мыл в доме полы, таскал воду, даже стирал бельё. И что самое странное, сосед никогда и ничего мне за работу не платил, просто иногда рассказывал какие-то удивительные истории из своей нездешней жизни, или просто, одобрительно хлопал меня по плечу:
- Ну, что, Мишаня, устал? Ты сегодня был молодцом, хорошо поработали. Проголодался, наверное?
- Да, немножко.
- Ну, тогда беги домой, поешь, поздно уже. А завтра опять приходи, если захочешь, будем с тобой велосипед ремонтировать.
И я, как ни странно, приходил, ведь даже бесплатно пахать на «страшного» соседа мне было интереснее, чем с пацанами по улицам шляться.
Вот только родители этого не одобряли, кричали, ругались, что сосед наш страшный человек и доведёт он меня до тюрьмы, а может быть куда и похуже. От него можно ожидать чего угодно, убьёт и в степи закопает.
Каждый раз как папа замечал меня рядом с соседским домом, вечером так порол ремнём, что я не то что сидеть, я даже на спине лежать не мог. Но, проходила неделя, другая, я смелел и снова шёл батрачить на страшного соседа и опять попадался папе на глаза. И так по кругу.
И вот, наступило лето 64-го. Когда всё и случилось.
Мои папа и мама вечером, как всегда вместе, возвращались домой с работы. Их сбил пьяный водитель на грузовике.
Оба погибли. Сразу, на месте.
Так я и остался совсем один и никого из родственников на всём белом свете.
Соседи с нашей улицы собрались, помогли с гробами и могилами.
Вернулся я вечером с похорон, ничего не соображаю, сел на табуретку в углу, сижу, плачу. Мне всего тринадцать и как дальше жить, я совсем не представлял.
Тут на пороге появилась какая-то толстая тётя с нашим участковым и сказала:
- Мальчик, ты, давай потихоньку собирай чемодан: трусы, майки, свидетельство о рождении, ну и вообще, все документы что в доме найдёшь, а завтра утром мы за тобой заедем и отвезём в район, в детский дом. До свидания.
Я попрощался и продолжил плакать, сидя на табуретке.
Через некоторое время открылась дверь и в дом вошёл «страшный сосед»
Он не стал долго слушать мои всхлипы и завывания, поднял с табуретки, обнял, встряхнул за плечи и сказал:
- А теперь слушай меня внимательно. Деньги в доме есть?
- Нет. Были, но все потратились на похороны.
- Ну, тем лучше. Значит так, собирай свои вещи, но только те, что надеваются на тебя. Никаких документов не бери и никакого чемодана, руки должны быть свободными. И одевайся потеплее. Через полчаса жду у себя. Времени мало, не опаздывай.
Через полчаса, я, несмотря на лето, завалился к «страшному соседу» укутанный по-зимнему и даже в шапке.
Сосед осмотрел меня со всех сторон, одобрительно кивнул и сказал: - Снимай штаны.
Я снял, он что-то зашил мне в карман и велел одеваться.
Потом посадил меня на багажник велосипеда и мы полночи куда-то ехали. Даже падали пару раз, когда в темноте съезжали с дороги.
Под утро приехали к какому-то казаху-пастуху. Сосед сдал меня с рук на руки и на прощание сказал:
- Тебя будут и дальше передавать друг другу, ничего не бойся и слушайся их – это свои люди. С посторонними не болтай, помалкивай, пусть лучше все думают, что ты дурачок, или глухонемой.
Я тебе зашил в карман немного денег. Только когда останешься совсем один, достань их, но не раньше. И давай там, Мишаня, не поминай лихом.
Больше я его никогда не видел, но нет такого дня, когда бы я не вспоминал его с благодарностью. Оказалось, мой страшный сосед был серьёзным контрабандистом.
С казахом мы несколько дней ехали на лошадях, потом он передал меня другим людям и с ними я уже шёл с караваном верблюдов, потом опять новые люди и опять. Я впервые в жизни увидел города, море и настоящий густой лес. Прошло всего месяца три с начала моего пути, не больше и я на грузовом корабле уже причаливал к огромному порту.
Последний мой провожатый сказал:
- Всё, парень, ты прибыл, дальше сам как-нибудь – это город Нью-Йорк. Нравится? Удачи тебе.
Когда я сошёл на берег и остался совсем один, я распорол карман, в нём были двадцать долларов…
Учился в школе, закончил колледж и всю жизнь проработал на заводе, был сварщиком высшей категории, даже в начальство выбился. Теперь у меня хорошая пенсия, большой дом в Питтсбурге, жена, дети, внучки.
Когда–то я даже собирался приехать хоть на денёк в Казахстан, чтобы просто пройти по своему посёлку, но так и не решился. Внутри до сих пор сидит детский страх, что там меня схватят и больше не отпустят. Глупо конечно.
А, знаешь, каждому человеку иногда снится один и тот же самый страшный кошмар в жизни, или наоборот, самый - самый счастливый сон.
Так вот у меня эти сны, почти ничем не отличаются. Самый страшный кошмар – это когда мне снится, как я от стука в дверь, просыпаюсь в своей кровати в Казахстане и слышу голос той толстой тётки:
- Стучи, посильнее, он, наверное, ещё спит. Что ж такое? Я же ему сказала, что мы утром за ним приедем.
А самый счастливый сон – это когда та самая толстая тётка с участковым, так же стучит в мой маленький домик и тётка говорит:
- Стучи, посильнее, он, наверное, ещё спит. Что ж такое? Я же ему сказала, что мы утром за ним приедем.
Так они стучат не переставая, аж штукатурка сыплется, а я в это время в Питтсбурге гуляю по парку с внучками, улыбаюсь и кормлю в озере уток…
|
|
874
Сложности семейной жизни. Многабукв. Всех основных участников знаю лично, история разворачивалась на протяжении длительного времени, и наконец-то я сподобился оформить всё в виде текста.
Пролог.
Жила была в столице обычная советская семья, и однажды прекрасная половина нашла себе вариант получше, и озадачилась вопросом к кому бы сплавить мужа. Где-то в ваших интернетах познакомилась с милой девушкой и... познакомила её с уже бывшим своим мужем. Девушка приехала, очаровалась свежеразведенным красавцем-мужчиной и быстренько вышла за него замуж.
Действие первое.
Героический муж решил вынести новую жену из ЗАГСа на руках. Парень он крепкий, девушка хрупкая... Но что-то пошло не так, то ли подол платья оказался длинноват, то ли новые ботинки жали, но на ступеньках молодой муж роняет жену... и... перелом, гипс, всё как в кино. Тем не менее, молодые живут, парень работает, жена не работает, сидит дома, что-то с гипсом затянулось - но врачам виднее.
Действие второе.
Гипс сняли, молодые решили это отпраздновать... и поскольку снаряд дважды в одну воронку не попадает, то наш герой решает взять супругу на руки и вынести её из... И да - получается не совсем как в кино (в кино была вначале рука, потом нога), а тут - супруга выпадает из рук и ломает вторую ногу.
Действие третье.
Жизнь продолжается! Женушка выписывает маму, чтобы было кому за ней ухаживать. Сначала приезжает мама, потом ейный муж. Потом сынок приехал - типа в Москве работа есть, а у них на Украине нету... но работать не стал. Потом сынок бабу завел, тоже приезжую... И все это в однокомнатной квартире за которую исправно платил наш герой! Супруга говорит, что уедет к друзьям в Питер погостить - типа её там встретят и организуют проживание и уход. ОК. Наш герой остается жить в съемной квартире со свекровью, свекром, шурином и невесткой.
Действие четвертое.
В какой-то момент он решил навестить свою жену в Питере... И выяснил, что его жена живет с… девушкой, гипс волшебным образом испарился, и вообще, ей там хорошо. Наш герой возвращается в Москву, приходит домой и получает наезд от любимых родственничков, типа почему это он не купил никакой еды. ОК, говорит он. Сейчас схожу за хлебом. Кладет в сумку немногочисленные вещи, выходит из квартиры и растворяется в тумане, т.е. уезжает к родителям. Родственники забеспокоились, стали названивать, но абонент был уже не абонент.
Дальше наш главный герой звонит владельцу квартиры и говорит, что разрывает договор. И что в его квартире живут какие-то чужие люди, так что видимо ему придется вызвать участкового – ну что поделать - бизнес-риски никто не отменял.
Эпилог.
А бывшая жена потом подогнала ему другую девушку, тоже разведенную. Жениться уже не стали, так живут. Много лет уж прошло, всё хорошо.
|
|
875
Дранг нак остен, или побег из Парижа
Не знаю, консультировался ли Гефест с Гермесом планируя извержение вулкана Эйяфьядлайёкюдль 15 апреля 2010, или департаменты не координировали работу и Гермес потом посылал гневные депеши офисной почтой. Знаю, что облака пара двинулись на юго-восточном ветре в Европу. В первые же часы в белогривых лошадках обнаружилось повышенное содержание частиц стекла, и стеклянная пыль мгновенно поставила под угрозу все авиарейсы. Продвижение пыли от извержения можно было наблюдать в почасовом закрытии аэрпортов: Рейкьявик, Глазго, Дублин, вот уже и Лондон обьявил о предстоящем закрытии.
И тут у меня зазвонил телефон. Звонила жена, которая как раз улетела из Америки в Париж на аэрокосмическую выставку. Она сразу деловито порекомендовала мне помолчать и выдала резюме: Парижский аэропорт закрывается наутро; рейсы на двух-двигательных самолётах, летящих мимо Исландии, уже отменены. Билетов нет и не будет - тысячи посетителей выставки, людей, живущих на самолётах - с золотыми, алмазными, и другими драгоценными авиа-статусами - провели часы на телефоне, и большинство из них никаких билетов не получило. Консенсус, достигнутый во время группового обеда на 30 человек, звучал так: воздушное пространство закроется как минимум на неделю, и задержки рейсов растянутся на 10-15 дней после. Все пошли в гостиницы планировать следующие шаги, которые выглядели по-разному. Многочисленные американцы отчаянно искали номера в забитых отелях, пытались достать рецепты на инсулин и другие лекарства на следующий месяц, а немногочисленные счастливчики садились на любые самолёты - в Африку, Южную Америку, а кое-кто и в Гонк-Конг: куда угодно, где не ожидалось закрытия авиарейсов. Кто жил в Европе, купили билеты на поезда и за рюмкой кофе наблюдали за шоу. Так как моя любимая не имела особенно драгоценного статуса у авиакомпании, она озвучила идею, что она и не будет пытаться получить билет в Европейском отделении, а с идеей жить на кроусантах ещё месяц она быстро смирилась. Впрочем, с учётом двух детей дома - одного всего году от роду - она согласилась дать мне шанс найти билет до утра, а пока пойти спать. У меня оставалось шесть часов, чтобы сказать ей, куда ехать и откуда лететь. Находясь в лёгкой задумчивости, я поставил трубку на место.
Дело шло к полночи. Перспективы были не самые лучшие, но нужно было действовать. Первым делом, я подумал, куда звонить. Как мне уже объяснили, офис Люфтганзы в Европе отпадал, но оставался нелогичный и соответственно менее занятый офис в США. Я решил позвонить и предсказуемо попал на автоответчик. Пока он мне искренне обещал соединить меня с человеком, я сел и пораскинул мозгами. Передо мной лежала тетрадка в клеточку и карандаш, а на компьютере была карта Европы. Неожиданно, я понял, что мне срочно нужно решить задачу из векторной алгебры. Дано: стеклянная пыль движется на юго-восток со скоростью х километров в час. Понять, когда закроется какой аэропорт, нетрудно - это уже что-то. Так, а как туда попасть? С какой скоростью должно двигаться транспортное средство, чтобы попасть в ещё открытые аэропорты, и когда туда нужно выехать, чтобы успеть на последний рейс? Для каждого аэропорта задача имела своё решение, которое дополнительно ограничивалось расписаниями рейсов в Америку. Под увещевания автоответчика-оптимиста, и ограничивая список аэропортами Люфтганзы, я неожиданно установил, что ехать нужно только скоростным поездом, и при этом только в Орлеанс, Мюнхен, или Цюрих. Пока я это всё считал, неожиданно подключилась уставшая женщина-оператор. Услышав про Париж, она про-форма, замученным голосом, сообщила мне что билетов на последние пару рейсов нет и помочь она мне не может, но я сразу её перебил и сбивчиво, второпях, попытался изложить свои выкладки. "А вот это уже идея!". Женщина страшно удивилась такому подходу к турбизнесу, но смысл поняла налету. Случилось чудо - из всех трёх городов была пара-тройка билетов: народ ещё не сообразил. Впрочем, Орлеанс отпадал: почему-то туда не было билетов на поезд(!). Почему, выяснилось чуть позже. В Мюнхен и Цюрих, однако, билеты были; в случае Цюриха, даже на два поезда, с разницей в один час. На этом и порешили. Оставалось только дать знать жене. И тут я вспомнил, что она сказала мне сеть отелей, но не конкретный из них. На обзвон каждого отеля ушёл ещё час; она оказалась в первом из них, но оператору сильно хотелось спать и в первый раз он мне просто соврал, что там она не остановилась.... Объяснив супруге что она - счастливый и редкий (!) обладатель билетов на поезд в Цюрих и самолёт в Бостон, я завершил свою маленькую роль в этой истории и с чистой совестью лёг спать. А вот дальше началась настоящая одиссея жены. Дальше от её имени.
Спустившись в лобби с чемоданом в шесть утра, я страшно удивила консьержа просьбой вызвать такси. Как раз когда он выходил на смену, я чудом продлила на неделю свою гостиницу, и он хорошо знал, что я тут надолго. Он мне напомнил, что аэропорт закрыт, и удивился, что мне на вокзал, причём в Цюрих через Гар-дю-Норд, откуда поезда на Цюрих не ходят! Муж, однако, не знал ни французский, ни Париж, и мог купить только билет, который ему выдал компьютер, без какой-либо отсебятины. Консьерж, приятный парень, пожал плечами и сказал, что не отменит мою резервацию до полудня, так как, он уверен, я скоро вернусь, и вызвал мне машину. В силу раннего времени, авто оказалось элитным лимузином за сто евро, но мне уже было всё равно. Сидя на заднем сиденье, я лихорадочно пыталась разобраться в билетах и расписаниях; водитель, тем временем, говорил с кем-то по телефону, потихоньку переходя на крик. Наконец, моё внимание привлёк отборный французский мат, содержание которого сводилось к тому, что лимузин не такси, из гостиниц не забирает, и сейчас он ссадит эту американскую б***ь на первой автобусной обстановке. Время - не деньги, больше не заработаешь. В середине тирады я протянула 50 евро и по-французски попросила всё-таки довезти б***ь до вокзала. Водила поперхнулся и чуть не въехал в столб. Всё, что ему пришло в голову, это спросить, чего это я одеваюсь как американка, если свободно говорю по-французски. Всё-таки хорошо знать языки.
Преодолев первую преграду, я высадилась у вокзала в 7. Дабы упростить логистику, муж послал меня в автомат, где всего-то требовалось вставить свою кредитку, чтобы получить билет. Не тут-то было: автомат выплюнул мою Американскую визу без чипа. Ну что ж, тогда в кассу - куда я и прибыла в 7:20.
Кассу было видно издалека: очередь извивалась по всему залу и состояла никак не меньше, чем из 100 человек. Очередь в основном состояла из таких же "беженцев" как я, почти все из них опаздывали на свой поезд. Пришлось отстоять - и когда я дошла до кассы, мой восьмичасовой поезд ушёл. Тут же выяснилась и причина: забастовка путей сообщения. На счастье, Цюрих был выбран потому, что туда был ещё и десятичасовой экспресс. На него мне и дали билет, и в 8:30 я оказалась в лобби. Билеты были только на первый класс, где еда входила в стоимость билета, так что времени было много, а необходимости что-то покупать не было, и я решила пройтись по вокзалу. Мои ноги на автомате вывели меня в многоэтажное лобби, на мост между зданиями вокзала; было не людно, откуда-то доносилась музыка марша в живом исполнении. Стоп, это что? На мосту, напротив меня, появился оркестр, а за ним шли демонстранты с плакатами. В ж**е появилось неприятное предчувствие, основанное на опыте жизни в Париже: нелегальная демонстрация часто заканчивается боем с полицией, а забастовка не в тот день - т.е. именно нелегальная (отступление: в Париже легально бастовать только в определённые дни недели, в зависимости от типа деятельности). Кстати, а вот и полиция - на другом конце моста появилась и начала консолидироваться группа жандармов со щитами, в шлемах, и с резиновыми "демократизаторами". В середине моста были ступеньки вниз, куда я и побежала не глядя. На первом этаже был туалет, куда я и попыталась нырнуть. Однако туалет был платный, а у меня были только деньги в крупных деноминациях. На моём этаже тоже начали появляться демонстранты и жандармы, и мне пришлось схватить первый же бутерброд в булочной рядом с туалетом чтобы разменять деньги. Нырнув в заведение, я провела там с полчаса, пока музыка и крики не утихли, и пулей проскочила на перрон.
На удивление, в 9:20 на моей платформе уже стоял поезд, причём, судя по табло, мой. Однако таблички на первом вагоне ясно указывали: поезд на Мюнхен. Это, конечно, было понятно: как раз в Мюнхен с Гар дю Норд поезда и шли. Однако я ехала не туда. У второго вагона образовалась небольшая демонстрация: группа людей обступила проводника. Ситуация прояснилась: штрейкбрехеров хватило на ограниченное количество поездов, и до немецкой границы поезда на Мюнхен и Цюрих шли одним составом. Ну ладно, сели. Рядом со мной расположилась пара швейцарских бизнесменов которые тоже где-то застряли и вынуждены были сесть на поезд. В Париже они были транзитом, и они были в дороге ещё со вчера: их однодневный рейс туда-сюда несколько затянулся. Один, помоложе, попытался заказать что-то поесть, но тут оказалось, что вагон-ресторан не поместился в смешанный состав на Мюнхен-Цюрих, и был отцеплен. Проводница одарила его шоколадкой и улыбкой, и испарилась. "Пожрать бы", по-французски озвучил свою ситуацию парень. "Сутки не ел". Тут я вспомнила про случайный бутерброд. Когда я на нервах, мне свойственно мало есть, и я была совсем не голодна. Перспектива дороги с двумя мужиками, умирающими от голода и скулящими на эту тему мне не импонировала, поэтому я просто достала свой бутерброд и насильно всучила его бизнесменам. Мы разговорились, и моя ситуация их несколько развлекла. Уже в получасе от Цюриха тот, который помоложе, предложил глянуть на ситуацию на дорогах, так как я собиралась сесть на такси, а между прибытием и вылетом у меня был час на всё. Тут-то бутерброд и окупился, так как мой телефон в Европе не работал. Выяснилось, что вот как раз только что произошла колоссальная авария и дорога на аэропорт была закрыта. Единственный шанс лежал в электричке, которая уходила через 10 минут после нашего прибытия на вокзал. По-немецки я не говорю, в Цюрихе не была, и в воздухе запахло горелым. Парень подумал пару секунд и предложил посадить меня на правильную электричку. На практике, это выглядело так: он купил мне билет (моя карточка опять не была принята автоматом), добежал до поезда с моим чемоданом, а затем просто забросил его за мной в поезд в закрывающиеся двери.
В аэропорт я прибыла за 35 минут до отлёта. Там было пусто.... Как выяснилось, Цюрихский аэропорт закрывался через час (по рассчётам мужа, должен был через три, но швейцарцы решили не рисковать). Найти работающую кассу оказалось нелегко, но по крайней мере там вообще не было очереди ввиду отсутствия других пассажиров. Кассир офигел от моего появления со странной распечаткой; штрих-код вообще не сканировался, а номер рейса не совпадал. Ну, тут быстро выяснилось, что вся информация на билете была в кодовой системе Люфтганзы США (ага, они и делали резервацию). Меня с тем же чемоданом зашвырнули на электрокарт и с ветерком довезли до точки, прямо в руки стюардов - они уже было задраили дверь самолёта, когда им дали знать, что последний пассажир вдруг сконденсировался у кассы. За 15 минут до закрытия аэропорта я была в воздухе на прямом рейсе Цюрих-Бостон. Виктория! Я включила экран, встроенный в спинку сиденья, на камеру с видом вниз и приготовилась выдохнуть.
Не ту-то было. Из кресла слева раздался сдавленный стон. В кресле сидела молодая женщина, скорее девочка, как потом выяснилось, 18 лет, и очень беременная, в начале девятого месяца, которая, как выяснилось, панически боялась летать. Сдавленным голосом она сообщила, что ей надо вызвать стюардессу, так как от страха у неё, кажется, начались схватки. Ну уж нет! Садиться назад, сейчас?! Ни за что! Я пристально посмотрела в глаза девицы и сказала: "Дорогая, у тебя Брэкстон-Хикс. Не важно, что это такое, но рожать я тебе не дам. Смотри на меня и дыши вот так...."
Последний штрих этой истории произошёл в Бостоне. Выходя из таможни, я была встречена всем семейством - муж и дети стояли как ни в чём не бывало на выходе, причём ещё и с букетом роз, как будто ожидали, что я успею на рейс: позвонить я им не могла за отсутствием телефона и времени, и муж это знал. На вопрос, с какого перепугу он был так уверен, чтобы тащиться в аэропорт, он просто ответил: "я же всё просчитал, с запасом в два часа - как ты могла не успеть?" На моё замечание, что не могла запросто, и вообще успела случайно, он заметил, что вот успела же. Ну и кто прав?
|
|
882
Дочь моей чикагской знакомой Марины, по имени Жанна, в полном соответствии с именем с детства мечтала о двух вещах: стать стюардессой и жить во Франции, и обе мечты осуществила. Выучила французский, окончила школу стюардесс и на высоте 10 тысяч метров встретила инженера из Тулузы.
Муж, вдохновившись ее примером, решил тоже воплотить детскую мечту о небе. Летал по выходным в аэроклубе, потом уже лет под 40 сдал экзамен на гражданского летчика. Сейчас пилот Эйр Франс, всё путем, но поначалу в таком возрасте и без опыта его никуда не брали. Нашлось только место второго пилота на каком-то бизнес-джете в Вильнюсе. Так они на несколько лет оказались в Литве, без знакомых и знания литовского. С местными общались по-английски, иногда шел в ход Жаннин русский. Сняли дом на хуторе и параллельно с накоплением летных часов взялись за продолжение рода. Да так, что когда должен был родиться младший, старшей дочке едва исполнился год. Нянек-мамок не было, справлялись сами. Дальше рассказываю от лица Марины, то есть Жанниной мамы.
«Вечером, я еще с работы не ушла, звонит Жанка:
– Mама, кажется, у меня схватки!
По графику до родов неделя, зять улетел в последний рейс перед отпуском, дожен прилететь утром. Моя красавица к его возвращению убрала дом, сварила борщ (он, даром что француз, борщ уважает) и, видно, перетрудилась и спровоцировала роды. Я говорю срочно звонить врачу, у них был договор с частной клиникой. Она:
– А куда я малую дену? Она только что заснула. Потерплю как-нибудь до утра.
– Нет, – говорю, – родная, это так не работает. Срать да родить нельзя погодить. Ищи кого-нибудь, кто с ней посидит. Подруг, соседей.
– Я соседей мало кого знаю, они тут все за заборами. И подруг нет, а какие есть, наверняка спят, у нас полвторого ночи. Ну ладно, попробую.
И отключилась. Я сижу как на иголках. Через полчаса опять звонит:
– Врач приезжать отказался. Может, лень ему, а может, правда не успевает. Я сейчас в такси, еду в государственную больницу. Это быстрее, чем на скорой. Полинка там одна, я ни до кого не дозвонилась. Мам, зайди, пожалуйста, в монитор, посмотри за ней, пока Жак приедет. Успокой, если проснется.
У них стоит детский монитор. На стене в детской комнате камера, через нее можно следить за ребенком со смартфона и разговаривать. Когда я была у них, Жанна поставила мне на телефон программу и научила, как пользоваться. Я говорю:
– Ты что, а если она вылезет из кроватки и убьется? Что я из своего Чикаго сделаю?
– Не вылезет, я ее за ногу привязала.
– Ну совсем спятила, она же задушится этой веревкой. Жанна, что ты молчишь? Жанна!
А там только стоны в трубке. Видимо, схватки опять начались. Потом слышу, таксист говорит по-русски:
– Барышня, потерпите пять минут, сейчас приедем. Только не рожайте в машине, пожалуйста, я роды не умею принимать.
И тишина. Телефон отключился. Я зашла в монитор. Внучка спит, сопит в две дырочки, а мне неспокойно. И тут минут через 20 вижу, что в комнату входит какой-то мужик с бородой. Я его окликаю (шепотом, чтобы внучка не проснулась):
– Вы кто такой? Я сейчас полицию вызову!
А сама думаю: как же я буду литовскую полицию вызывать? На каком языке и по какому номеру? И понял ли он меня вообще?
Мужик вздрогнул и аж присел от неожиданности. Повертел головой, нашел источник звука и говорит в камеру, тоже шепотом:
– Я Миколас. То есть Николай. А вы, должно быть, Жанночкина мама?
Ничего себе, думаю, кто тут у Жанночки завелся. Староват вроде для нее, скорее моего возраста. Хотя в монитор толком не разглядишь. Говорю ему:
– Уходите, пожалуйста, поскорее. Жанны нет дома, и скоро вернется ее муж.
Он говорит:
– Да вы не так поняли. Я водитель, я сейчас Жанну отвозил в роддом. Она сумочку забыла в машине. Я сначала хотел только сумку вернуть, а потом подумал... Я же слышал ваш с ней разговор, понял, что тут маленькая девочка осталась одна без присмотра. Вот и решил, что послежу за ней, мне не трудно.
– А как вы в дом попали?
– Так в сумке же ключи.
– А адрес откуда узнали?
– Так я же ее забирал с этого адреса. Я честный человек, вы не думайте.
– Это хорошо, что вы честный человек. Другой бы на вашем месте схватил что подороже и убежал со всех ног.
– Далеко бы не убежал. У Жанны номер моей машины остался, она же такси вызывала через агрегатора.
– Хорошо, садитесь в кресло там у стены. Спасибо вам.
Сидим минут 15, молчим. Вдруг он встрепенулся:
– Гражданочка... простите, как вас зовут?
– Марина.
– Марина, можно я пойду какую-нибудь книжку возьму почитаю? А то телефон садится, а я чувствую, что сейчас засну. Я же с утра за рулем.
– Пожалуйста, но, боюсь, у них нет книг на русском и литовском. Только английский и французский. Чтобы вам не заснуть, давайте лучше разговаривать.
И стали мы разговаривать. Я ему рассказала про Жанну и всю ее судьбу. И про себя немного. И он про себя расказал. Интересный человек оказался. Инженер, кончил вуз в Ленинграде. Вдовец, как и я. Жена была литовка, поэтому они не уехали. Сейчас остался в Вильнюсе один: сын музыкант, играет в симфоническом оркестре где-то в Европе. Часа два проговорили. Тут мне приходит СМС от Жанны: «3200/51». Родила, значит. Я Николаю велела сходить на кухню, найти какое-нибудь спиртное и выпить за новорожденного.
Он пришел с рюмкой и полез со мной чокаться. Точнее, с камерой монитора. Хотя у меня никакого спиртного не было, я же с работы так и не ушла, дома вай-фай ни к черту. Развеселились мы, и разбудили маленькую. Она захныкала. Смотрю, Николай берет ее из кроватки, поменял памперс, дал воды из бутылочки. Уверенно, как будто всю жизнь няней работал. Полинка у нас девочка осторожная, а тогда чужих людей еще мало видела, боялась их. Но к нему потянулась. Он сел в кресло, положил ее на себя, она снова заснула. Я тоже задремала, мне наконец стало спокойно, дочка в порядке и внучка в надежных руках.
Просыпаюсь от криков из телефона:
– Марина, Марина! Да объясните же ему наконец!
Смотрю в монитор, а там зять гоняет Николая по всей комнате, тот от него уворачивается, внучка плачет в кроватке. Ну ясно, зять приехал домой, а у входа такси, дверь нараспашку, в кресле спит незнакомый мужик с его дочерью на руках. Бог весть что он подумал. Они еще и объясниться не могли, зять по-литовски еле-еле, по-русски совсем никак, у Николая английский не лучше.
Я Жаку из монитора всё объяснила. Он успокоился, сенькью-сенькью, хотел Николаю денег дать. Тот не взял, застеснялся и ушел. Но совсем не пропал, дочка нашла его по номеру машины и уговорила приехать посмотреть на крестника. Потом стала просить посидеть с детьми, раз уж Полинка его не боится. Так удачно, у моих внуков оба родных деда умерли, и вдруг такой дедушка появился. И ему хорошо, у него тоже своих внуков нет, сын всё по гастролям, семьей не обзавелся.
Когда я приехала в Литву навестить детей, он меня позвал на свидание. И в этом деле тоже оказался хорош. Нет, замуж я бы за него не пошла, это чересчур. Но встречались в каждый мой приезд, пока дети во Францию не уехали.»
|
|
883
Сосед по даче.
У одного моего знакомого, отношения с соседом по даче с самого начала не заладились.
Но мирно жить с соседями как-то надо.
- Я, - говорит знакомый, - и так и эдак, стараюсь с ним не конфликтовать, в споры не вступать, но не получается мне с ним нормальные отношения наладить. Давит он постоянно на меня.
Задирается ко мне этот сосед Эдик, всякий раз как я на дачу приезжаю.
Вначале шуточки-прибауточки закидывает в мою сторону, а потом и вообще со мной бороться пытается. Физическую силу свою чувствует и на мне показать её хочет. Здоровый кабан такой, этот Эдик.
И вот прихватила меня однажды спина. Крепко прихватила. А время копать картошку пришло. Я её по весне и сажать-то не хотел. Но разве бабу переубедишь, что время этого цирка уже давно закончилось. В магазинах этой картошки...
- А давай посмотрим; а может на этот раз уродит... Известное дело - бабе ж мужика в кабалу загнать, самый лучший в мире секс.
Уродила, мать её Ети.
Жена конечно сочувствует. То вздохнет мимоходом, то взглянет как на инвалида, то словом обидит как бы невзначай.
Типа - ну что за мужик хлипкий нынче пошел. Чуть сквознячок, и сразу в постель.
Надоело мне. Плюнул, натер спину какой-то вонью, вроде попустило. Взял мешки и поехал на дачу.
Доехал нормально. А как выходить из машины, так снова спина, будь она неладна.
Но делать нечего. Перевязал спину собачьим поясом потуже, и стал потихоньку ковыряться.
И тут Эдик заходит ко мне на участок. У нас на дачах у всех, когда кто-то приезжает из города, калитки открыты.
Зашел, и ко мне. Поговорить ему видите ли захотелось.
А мне ж не до него. Спина разламывается, скрючился весь от боли, но ковыряюсь на корточках согнувшись. Как буду вставать и выпрямляться - думаю с ужасом.
Эдик, видя, что мне нехорошо, решает как бы в шутку со мной побороться.
Шутки шутками, но на этот раз он всерьёз решил меня нагнуть.
А мне ж не до него, и он это видит. И все сильнее силу свою прикладывает.
Ну что мне оставалось делать. Я уже и так и эдак стараюсь уклониться.
А он не отстает, и как тот медведь пытается меня заломать.
И вот в какой-то момент вспомнил я как в детстве боксом занимался.
Стиснул зубы и, превозмогая дикую боль, зарядил Эдику апперкот снизу. Со всей злости, что во мне за это время на него накопилась.
И хочешь верь, хочешь нет, - говорит приятель, - что-то в позвоночнике у меня в этот момент хрустнуло. Спине стало приятно-приятно, будто кто-то мою спину пощекотал гусиным пером. И боли в спине как не бывало.
А Эдика я потом еле-еле откачал. Думал даже скорую вызывать. Он, когда очунял, говорил что ничего не помнит. Видимо сотряс получил хороший.
И после этого случая, как бабка пошептала.
Когда приезжаю на дачу, Эдик всегда меня сторонится, быстро собирается, и уезжает, как бы по неотложным делам.
|
|
884
Недавно в гости к нам зашел
Товарищ из тэ-вэ
По прозвищу был он Соловьев
Виницковский в девичест-ве
Он говорил - как хорошо при Путине нам жить!
- Поёт из ящика всегда так каждый паразит.
Переключили телик мы на другой канал
А там Захарова Мари, про то как тошен бал
Америк,Франций, стран других не сбежен ждет их крах
Но только вам не скажет ничего пенсионеров прах
|
|
887
Жена: - С мужем мы живем душа в душу, все у на замечательно: не ругаемся, ни ссоримся. Полная идиллия. А все из-за того, что я делаю только то, что у меня написано в гороскопе на сегодняшний день. Муж: - С женой у нас все нормально. Потому, что она решила жить строго по гороскопу. Подписалась на рассылку. Я как об этом узнал, взломал ее почту и стал составлять гороскоп для нее сам.
|
|
888
Одна Даша из Костромы вышла замуж в Америку. «Почтовая невеста», каких миллион. Муж старше лет на 20, то есть ей было 20 с копейками, а ему – 40 с центами. Но не фермер, не лысеющий менеджер в костюмчике, не компьютерный задрот, а здоровенный рестлер, весь в татуировках, по профессии вышибала в баре. Что местные бабы не висели на нем гроздьями – исключительно происки феминизма.
За годы как-то попритерлись друг к другу, стерпелись-слюбились, двух сыновей завели. На зарплату вышибалы особо не пошикуешь, Даша тоже пошла работать. Помощницей у русского мануального терапевта, записать пациента, карточку заполнить, полотенечко принести. Денег немного, зато работа не бей лежачего в буквальном смысле, и ничего, кроме русского, знать не надо. Жили не тужили, не хуже других.
Но тут в последние годы Америка покатилась в сраное говно. Устроили эпидемию ковида, бар потерял клиентов, вышибалу вышибли. Заставили всех носить маски и делать прививки с биллгейтсовскими чипами. Детей отправили на удаленку, они там взбесились, заодно стало слышно, чему их учат в школе: однополому сексу и вине белой расы. Запретили оружие, а погромы BLM наоборот разрешили. Душка Трамп проиграл выборы маразматику Байдену, в правительстве одни толерасты, мэр Чикаго вообще черная лесбиянка, не успеешь оглянуться – такая же и президентом станет. Пропал калабуховский дом.
Когда подобные жалобы высказывают мои друзья-иммигранты, я им обычно говорю: не нравится – возвращайтесь в Россию, там этих проблем нет. Последний оплот, где и толерасты всех мастей сидят под веником пикнуть боятся, и маски никто не носит, и президент никогда в жизни не проиграет выборы. Никто почему-то не соглашается. А вот Даша решилась.
Они продали дом в Чикаго и купили дом в Костроме. Поменяли паршивенький таунхаус сороковых годов постройки на роскошный коттедж с полугектаром земли. Будут выращивать экологически чистые овощи без ГМО и регистрации, может, и экологически чистых кур и свиней заведут. Я, конечно, спросил, на что они собираются жить дальше. Муж по-русски ни бум-бум, Дашу в 40 с гаком и без специальности тоже не ждут на работе с распростертыми объятиями. Оказалось, у них и это продумано. Мужу как раз исполняется 62, в США с 62 лет можно выйти на раннюю пенсию, 70% от полной. В долларах это порядка полутора-двух тысяч, в Чикаго после уплаты всех страховок и сборов останется только лапу сосать, а в Костроме на 100-150 тысяч в месяц можно шикарно жить.
Вот только у сыновей в школе не заладилось. Дразнят пиндосами из-за акцента и гомиками, потому что видели, как отец их поцеловал. И еще как-то, они не все русские слова понимают. Старшего побили – папины приемчики плохо помогают, когда все на одного. Злые какие-то дети, хотя школа хорошая, частная. Ничего, перерастут. А если нет, всегда можно вернуться в толерантную Америку, американское гражданство они предусмотрительно сохранили.
|
|
890
Тоннель Саланг — автодорожный тоннель, построенный советскими специалистами, главным образом московскими метростроевцами, в 1958—1964 годах в районе одноименного перевала. Со времени начала эксплуатации в 1964 году и до 1973 года считался самым высокогорным автодорожным тоннелем в мире. Длина - 2,676 километра (вместе с выходными галереями 3,6 километра). Ширина проезжей части - 6 метров. Высота южного портала над уровнем моря около 3200 метров. наивысшая точка тоннеля над уровнем моря 3363 метра. В 1976 г. была проведена электрификация и установлена система вентиляции. Движение автотранспорта было односторонним. В годы гражданской войны между Северным Альянсом и талибами Саланг стал естественной преградой и в 1997 году тоннель был взорван чтобы не допустить продвижения талибов на север. В 2002 году после объединения страны тоннель был вновь открыт.
Недалеко от трассы среди удивительно чистого снега у подножия скалы сиротливо стоит гранитный валун с высеченной вверху звездочкой и надписью: «Мальцин Сергей В. 1965-85».
Обычный парнишка из Нижегородской области. Ему шел только двадцатый. Еще бы жить да жить, но Сергей не раздумывая пожертвовал собой ради спасения других. КамАЗ, за рулем которого сидел советский солдат, выскочил из тоннеля, а навстречу - местная машина, груженая продовольствием. Сверху на мешках сидели афганские крестьяне и дети - всего около двадцати человек. Счет шел на секунды. Резкий поворот руля - и КамАЗ Сергея Мальцина на ходу врезается в скалу, уступив дорогу встречной. Если бы произошло столкновение, то машина с людьми улетела бы в пропасть.
Памятник установлен точно на месте гибели Сергея. На протяжении сотни километров он - единственный, не тронутый и не снесенный. За все прошедшие годы не было ни одного случая вандализма. Он постоянно приводится в порядок и находится под охраной. А не так давно в нем установили трубу для подачи воды. Получился рукотворный фонтанчик, работающий в теплое время года. Афганские водители регулярно останавливаются возле памятника, пьют воду, восстанавливают силы. Рядом дуканы, в которых можно перекусить. Получился небольшой островок отдыха.
Советский солдат погиб не в бою. Но от этого его смерть не стала менее героической.
13 апреля 1984 - 13 призывников, среди которых был и Сергей Мальцин, уходили в армию из городка Бор Нижегородской области.
Екатерина Мальцина, мать солдата: "Повернулся ко мне, говорит, мам, меня, наверное, в Афган. А я говорю, ты что? Ты такой худенький".
Он мог погибнуть от пули или при подрыве колонны, а погиб, отвернув свой КАМАЗ в скалу, чтобы не столкнуться с афганским грузовиком, в котором ехали люди.
Гранитный обелиск русскому солдату стоит здесь более четверти века, чуть дольше, чем на его могиле на родине. Стоит, несмотря на войну с моджахедами и на войну моджахедов с талибами.
Екатерина Мальцина, мать погибшего солдата: "А я так и не увидела, не пришлось. Привезли его в цинковом гробу. Открыть не дали. Окошко закрашено было".
Гибели сына отец пережить не смог и вскоре умер. А Екатерина Мальцина осталась одна. Ведь у них был только Сергей».
Награждён орденом Красной Звезды (посмертно).
В ноябре 2012 года на фасаде школы № 6 города Бор, где учился герой, была открыта мемориальная доска.
Англосаксы никогда не поймут таких, как рядовой Мальцин. Он для них – aliens/чужой. Непонятный, а потому очень опасный. Мотив действий этих «других» – за пределами понимания «наших западных партнеров». Смысл поступков непонятен. Цель – не очевидна. «А где же прибыль? Какова рентабельность? Что, совсем нет? Ну, тогда неинтересно,» – считают англосаксы и даже не догадываются, что слишком многим на этой планете стало неинтересно уже с ними…
- Я сижу в гостях у одного из бывших полевых командиров, воевавших против СССР – пишет наш корреспондент Георгий Зотов из Кабула.
«О, если бы я знал, что случится с Афганистаном, — вздыхает экс-моджахед, — я бы не сражался с вами. Мне следовало быть умнее, тогда мы не стали бы страной вечной смерти».
|
|
894
Не мое (из Интернета)
Конец 1980-х годов. Последние годы существования Советского Союза. Глухая деревня на Дальнем Востоке.
Рассказ учительницы из этой деревни.
" Меня уговорили на год взять классное руководство в восьмом классе. Раньше дети учились десять лет. После восьмого класса из школ уходили те, кого не имело смысла учить дальше. Этот класс состоял из таких почти целиком. Две трети учеников в лучшем случае попадут в ПТУ. В худшем — сразу на грязную работу и в вечерние школы. Мой класс сложный, дети неуправляемы, в сентябре от них отказался очередной классный руководитель. Директриса говорит, что, если за год я их не брошу, в следующем сентябре мне дадут первый класс.
Мне двадцать три. Старшему из моих учеников, Ивану, шестнадцать. Он просидел два года в шестом классе, в перспективе — второй год в восьмом. Когда я первый раз вхожу в их класс, он встречает меня взглядом исподлобья. Парта в дальнем углу класса, широкоплечий большеголовый парень в грязной одежде со сбитыми руками и ледяными глазами. Я его боюсь.
Я боюсь их всех. Они опасаются Ивана. В прошлом году он в кровь избил одноклассника, выматерившего его мать. Они грубы, хамоваты, озлоблены, их не интересуют уроки. Они сожрали четверых классных руководителей, плевать хотели на записи в дневниках и вызовы родителей в школу. У половины класса родители не просыхают от самогона. «Никогда не повышай голос на детей. Если будешь уверена в том, что они тебе подчинятся, они обязательно подчинятся», — я держусь за слова старой учительницы и вхожу в класс как в клетку с тиграми, боясь сомневаться в том, что они подчинятся. Мои тигры грубят и пререкаются. Иван молча сидит на задней парте, опустив глаза в стол. Если ему что-то не нравится, тяжелый волчий взгляд останавливает неосторожного одноклассника.
Районо втемяшилось повысить воспитательную составляющую работы. Мы должны регулярно посещать семьи в воспитательных целях. У меня бездна поводов для визитов к их родителям — половину класса можно оставлять не на второй год, а на пожизненное обучение. Я иду проповедовать важность образования. В первой же семье натыкаюсь на недоумение. Зачем? В леспромхозе работяги получают больше, чем учителя. Я смотрю на пропитое лицо отца семейства, ободранные обои и не знаю, что сказать. Проповеди о высоком с хрустальным звоном рассыпаются в пыль. Действительно, зачем? Они живут так, как привыкли. Им не нужна другая жизнь.
Дома моих учеников раскиданы на двенадцать километров. Общественного транспорта нет. Я таскаюсь по семьям. Визитам никто не рад — учитель в доме к жалобам и порке. Я хожу в один дом за другим. Прогнивший пол. Пьяный отец. Пьяная мать. Сыну стыдно, что мать пьяна. Грязные затхлые комнаты. Немытая посуда. Моим ученикам неловко, они хотели бы, чтобы я не видела их жизни. Я тоже хотела бы их не видеть. Меня накрывает тоска и безысходность. И через пятьдесят лет здесь будут все так же подпирать падающие заборы слегами и жить в грязных, убогих домах. Никому отсюда не вырваться, даже если захотят. И они не хотят. Круг замкнулся.
Иван смотрит на меня исподлобья. Вокруг него на кровати среди грязных одеял и подушек сидят братья и сестры. Постельного белья нет и, судя по одеялам, никогда не было. Дети держатся в стороне от родителей и жмутся к Ивану. Шестеро. Иван старший. Я не могу сказать его родителям ничего хорошего — у него сплошные двойки. Да и зачем что-то говорить? Как только я расскажу, начнется мордобой. Отец пьян и агрессивен. Я говорю, что Иван молодец и очень старается. Все равно ничего не изменить, пусть хотя бы его не будут бить при мне. Мать вспыхивает радостью: «Он же добрый у меня. Никто не верит, а он добрый. Он знаете, как за братьями-сестрами смотрит! Он и по хозяйству, и в тайгу сходить… Все говорят — учится плохо, а когда ему учиться-то? Вы садитесь, садитесь, я вам чаю налью», — она смахивает темной тряпкой крошки с табурета и кидается ставить грязный чайник на огонь.
Этот озлобленный молчаливый переросток может быть добрым? Я ссылаюсь на то, что вечереет, прощаюсь и выхожу на улицу. До моего дома двенадцать километров. Начало зимы. Темнеет рано, нужно дойти до темна.
— Светлана Юрьевна, подождите! — Ванька бежит за мной по улице. — Как же вы одна-то? Темнеет же! Далеко же! — Матерь божья, заговорил. Я не помню, когда последний раз слышала его голос.
— Вань, иди домой, попутку поймаю.
— А если не поймаете? Обидит кто?
Ванька идет рядом со мной километров шесть, пока не случается попутка. Мы говорим всю дорогу. Без него было бы страшно — снег вдоль дороги размечен звериными следами. С ним мне страшно не меньше — перед глазами стоят мутные глаза его отца. Ледяные глаза Ивана не стали теплее. Я говорю, потому что при звуках собственного голоса мне не так страшно идти рядом с ним по сумеркам в тайге.
Наутро на уроке географии кто-то огрызается на мое замечание. «Язык придержи, — негромкий спокойный голос с задней парты. Мы все, замолчав от неожиданности, поворачиваемся в сторону Ивана. Он обводит холодным, угрюмым взглядом всех и говорит в сторону, глядя мне в глаза. — Язык придержи, я сказал, с учителем разговариваешь. Кто не понял, во дворе объясню».
У меня больше нет проблем с дисциплиной. Молчаливый Иван — непререкаемый авторитет в классе. После конфликтов и двусторонних мытарств мы с моими учениками как-то неожиданно умудрились выстроить отношения. Главное быть честной и относиться к ним с уважением. Мне легче, чем другим учителям: я веду у них географию. С одной стороны, предмет никому не нужен, знание географии не проверяет районо, с другой стороны, нет запущенности знаний. Они могут не знать, где находится Китай, но это не мешает им узнавать новое. И я больше не вызываю Ивана к доске. Он делает задания письменно. Я старательно не вижу, как ему передают записки с ответами.
В школе два раза в неделю должна быть политинформация. Они не отличают индийцев от индейцев и Воркуту от Воронежа. От безнадежности я плюю на передовицы и политику партии и два раза в неделю пересказываю им статьи из журнала «Вокруг света». Мы обсуждаем футуристические прогнозы и возможность существования снежного человека, я рассказываю, что русские и славяне не одно и то же, что письменность была до Кирилла и Мефодия.
Я знаю, что им никогда отсюда не вырваться, и вру им о том, что, если они захотят, они изменят свою жизнь. Можно отсюда уехать? Можно. Если очень захотеть. Да, у них ничего не получится, но невозможно смириться с тем, что рождение в неправильном месте, в неправильной семье перекрыло моим открытым, отзывчивым, заброшенным ученикам все дороги. На всю жизнь. Без малейшего шанса что-то изменить. Поэтому я вдохновенно им вру о том, что главное — захотеть изменить.
Весной они набиваются ко мне в гости. Первым приходит Лешка и пристает с вопросами:
— Это что?
— Миксер.
— Зачем?
— Взбивать белок.
— Баловство, можно вилкой сбить. Пылесос-то зачем покупали?
— Пол пылесосить.
— Пустая трата, и веником можно, — он тычет пальцем в фен. — А это зачем?
— Лешка, это фен! Волосы сушить!
Обалдевший Лешка захлебывается возмущением:
— Чего их сушить-то?! Они что, сами не высохнут?!
— Лешка! А прическу сделать?! Чтобы красиво было!
— Баловство это, Светлана Юрьевна! С жиру вы беситесь, деньги тратите! Пододеяльников, вон полный балкон настирали! Порошок переводите!
В доме Лешки, как и в доме Ивана, нет пододеяльников. Баловство это, постельное белье.
Иван не придет. Они будут жалеть, что Иван не пришел, слопают без него домашний торт и прихватят для него безе. Потом найдут еще тысячу поводов, чтобы завалиться в гости, кто по одному, кто компанией. Все, кроме Ивана. Он так и не придет. Они будут без моих просьб ходить в садик за сыном, и я буду спокойна — пока с ним деревенская шпана, ничего не случится, они — лучшая для него защита. Ни до, ни после я не видела такого градуса преданности и взаимности от учеников. Иногда сына приводит из садика Иван. У них молчаливая взаимная симпатия.
На носу выпускные экзамены, я хожу хвостом за учителем английского Еленой — уговариваю не оставлять Ивана на второй год. Затяжной конфликт и взаимная страстная ненависть не оставляют Ваньке шансов выпуститься из школы. Елена колет Ваньку пьющими родителями и брошенными при живых родителях братьями-сестрами. Иван ее люто ненавидит, хамит. Я уговорила всех предметников не оставлять Ваньку на второй год. Елена несгибаема. Уговорить Ваньку извиниться перед Еленой тоже не получается:
— Я перед этой сукой извиняться не буду! Пусть она про моих родителей не говорит, я ей тогда отвечать не буду!
— Вань, нельзя так говорить про учителя, — Иван молча поднимает на меня тяжелые глаза, я замолкаю и снова иду уговаривать Елену:
— Елена Сергеевна, его, конечно же, нужно оставлять на второй год, но английский он все равно не выучит, а вам придется его терпеть еще год. Он будет сидеть с теми, кто на три года моложе, и будет еще злее.
Перспектива терпеть Ваньку еще год оказывается решающим фактором, Елена обвиняет меня в зарабатывании дешевого авторитета у учеников и соглашается нарисовать Ваньке годовую тройку.
Мы принимаем у них экзамены по русскому языку. Всему классу выдали одинаковые ручки. После того как сданы сочинения, мы проверяем работы с двумя ручками в руках. Одна с синей пастой, другая с красной. Чтобы сочинение потянуло на тройку, нужно исправить чертову тучу ошибок, после этого можно браться за красную пасту.
Им объявляют результаты экзамена. Они горды. Все говорили, что мы не сдадим русский, а мы сдали! Вы сдали. Молодцы! Я в вас верю. Я выполнила свое обещание — выдержала год. В сентябре мне дадут первый класс. Те из моих, кто пришел учиться в девятый, во время линейки отдадут мне все свои букеты.
Прошло несколько лет. Начало девяностых. В той же школе линейка на первое сентября.
— Светлана Юрьевна, здравствуйте! — меня окликает ухоженный молодой мужчина. — Вы меня узнали?
Я лихорадочно перебираю в памяти, чей это отец, но не могу вспомнить его ребенка:
— Конечно узнала, — может быть, по ходу разговора отпустит память.
— А я вот сестренку привел. Помните, когда вы к нам приходили, она со мной на кровати сидела?
— Ванька! Это ты?!
— Я, Светлана Юрьевна! Вы меня не узнали, — в голосе обида и укор. Волчонок-переросток, как тебя узнать? Ты совсем другой.
— Я техникум закончил, работаю в Хабаровске, коплю на квартиру. Как куплю, заберу всех своих.
Он легко вошел в девяностые — у него была отличная практика выживания и тяжелый холодный взгляд. Через пару лет он действительно купит большую квартиру, женится, заберет сестер и братьев и разорвет отношения с родителями. Лешка сопьется и сгинет к началу двухтысячных. Несколько человек закончат институты. Кто-то переберется в Москву.
— Вы изменили наши жизни.
— Как?
— Вы много всего рассказывали. У вас были красивые платья. Девчонки всегда ждали, в каком платье вы придете. Нам хотелось жить как вы.
Как я. Когда они хотели жить как я, я жила в одном из трех домов убитого военного городка рядом с поселком леспромхоза. У меня был миксер, фен, пылесос, постельное белье и журналы «Вокруг света». Красивые платья я сама шила вечерами на машинке.
Ключом, открывающим наглухо закрытые двери, могут оказаться фен и красивые платья. Если очень захотеть".
|
|
895
Из историй из Канады. И не только.
Не все в курсе, но город Томск тоже стоит среди дремучих лесов и болот. И ничего там полезного нет, даже комары и гнус такие сволочи, что никуда их не используешь, даже на опыты. Наверное от безысходности жителям Томска нечем изначально было заняться, окромя как начать что-нибудь изучать. Начали они изучать нечто, что они полагали называется медициной. Потом это стало называться акушерством, а теперь гинекологией. Первый набор в местный якобы университет был именно на медицину. Аж 72 акушеро-повитух. Никто не помнит кто именно взялся их учить этому безобразию, но начало было положено. Теперь Томск это университетский центр, где в страшных ебенях пытаются освоить искусственный интеллект, роботов-трупорезов и фармоцевтическую кинематику для генной инженерии. Вот эта вот удаленность и сформировала в преподавателях определенный цинизм и сволочизм. Но по-доброму. Прецендентов, когда препод или декан отправлял студента на службу в армию за несданный коллоквиум - я лично не знаю. Кровь высосут, весь мозг перетрахают, но жить оставят.
Откуда знаю? Да прошел по молодости эту школу выживания. Отсюда и воспоминания.
- Поступление. Заселили в общагу. Шел третьим потоком. Дальше уже стояла в тенечке армейская служба. Аборигены - те уже все строем отбыли в стройотряды. Комнаты в общаге создавали впечателние о бегстве оккупантов из захваченного города. Целым и невредимым стоял один только дубовый шкаф кубов на четыре. Томило незнание - что там спрятано. Наше знание отмычек, владение фомками остались бессильными перед мужеством его замков. Но однажды ночью, мы четверо абитуриентов, были разбужены грохотом потока падующих бутылок. Ночью, жильцы этой комнаты вернулись из строяка и вскрыли этот монстр. Оказывается там была веревочка, дернув за которую подымалась щеколда и дверца шкафа открывалась. А там были складированы годовые запасы спирта, самогона, настоек скажем не факультета, но пары кафедр точно. Нашим стройотрядовцам явно потребовалось пополнить запасы топлива - вот они и раскрыли тайну этого шкафа. Взяв с нас страшную клятву, что мы никак не будем покушаться на остатки содержимого, они нам подарили совковую лопату и отбыли в леса, как они сказали класть железную дорогу. Клятву свою мы сдержали. Именно благодаря ей мы, все четверо и поступили в уже закрывающуюся дверь бюджетного образования.
- Учеба. Сибирь вам это не курортный университет в Сочи. Там все строго. Октябрь. Утром сидим в аудитории, пытаемся вникнуть в бред профессора у доски. Злобный томский препод вообще не допускал опозданий и пропусков занятий. Опоздал даже на минуту - в деканат за допуском. Три раза - выговор и общение с товарищем майором на военной кафедре. И тут в аудиторию вваливается наш новый товарищ из солнечной Армении, умница и шашлычник Ашот Еги--ян. В ушанке и куцем пальтишке с шарфом. Профессор указующим перстом приготовился отправить его в деканат, но Ашот взмолился. Вл-р Вас-ч, простите, но на улице такие сугробы, еле пробрался. Все это с классическим армянским акцентом. Профессор, офигеф, глядит в окно, а там кружатся редкие снежинки. Аудитория также поворачивается к панорамным окнам и минут пять все затмевает дружный гогот. Ну что поделать, не знал товарищ из Армении как выглядят в реале Томские сугробы. Зато потом узнал.
- Жизнь. Не все в курсе, но министерство энергетики США очень не любит принимать на работу рожденных где-то там, не в США. И тут, на одной из конференций встречаю своего однокурсника с бейджиком очень крутой и закрытой лаборатории министерства энергетики. Как, спрашиваю? Понимаешь, говорит, когда жил в Томске, то на охоту и рыбалку было принято ездить с обязательной армейской флягой со спиртом. Когда переехал в Канаду, устроился в компанию по разработке и эксплуатации циклотронов. А без них ни один томограф без изотопов слеп и глух. Приходилось все время мотаться по стране. Так получилось, что благодаря привычке всегда брать флягу со спиртом и опытом запуска заглохших движков лодок типа Казанка под снегом и дождем, удалось спасти жизнь очень важному человеку. Случайно. Он и забрал с собой работать. Теперь всегда летает повсюду только со мной. А у меня - и достал из-за спины потертую фляжку со спиртом. Поскромничал. Но без опыта выживания в лесу и инженерной грамотности он бы не запустил движок корпоративного вертолета и спас экипаж и пассажира, которые реально замерзали, не в силах дождаться помощи в снежный шторм.
|
|
897
Молодая девушка выходит замуж за пожилого банкира. Она: - Не секрет, что вас банкиров отстреливают, а я не хочу остаться молодой вдовой без средств к существованию! - Хорошо, страховка сто миллионов! - Я хочу жить в роскошном доме. - Хорошо милая, дом в три этажа на Рублёвке! - Я хочу заниматься любовью каждый день! - Хорошо, запиши меня на пятницу!
|
|
898
С Хабра:
- Для путешествий требуется не так много денег чем вы думаете и имхо самое главное откладывать путешествия на старость совсем не стоит.
Лучше сдать свою квартирку и жить и работать в путешествиях сейчас (как делают многие)
- Я бы сдал, но с женой, детьми и кошками никто не хочет снимать
|
|