Пресс-служба Президента призывает лидеров КПРФ быть политически
корректными и впредь говорить: "Тяжелоздоровый Президент".
Аналог Notcoin - Blum - Играй и зарабатывай Монеты
|
| Источник: vysokovskiy.ru от 2009-9-28 |
Пресс-служба Президента призывает лидеров КПРФ быть политически
впредь говорить → Результатов: 5
1.
Звонок на мой домашний телефон. Звонит девушка, представляется сотрудницей компании, занимающейся монтажом пластиковых окон. Говорит, что сейчас в нашем (не называет каком именно) районе работает мастер, который может зайти и сделать необходимые замеры.
Обычно я на такие звонки реагирую достаточно сдержанно: типа "мне не надо, прошу впредь не беспокоить". Но поскольку до этого в этот же день уже были звонки с предложениями подключить интернет, оказать юридическую помощь, отремонтировать квартиру, заменить приборы учета воды, сходить в театр, записаться в фитнес клуб, а также помочь решить проблемы с позвоночником, то слегка раздраженно спрашиваю: "Откуда у Вас этот номер?". Девушка отвечает, что этот номер есть в клиентской базе их call центра.
От этих слов у меня возникло большое желание хоть как-то компенсировать свои отрицательные эмоции, вызванные тем, что какие-то прохиндеи занесли номер моего телефона в базу какого-то дурацкого call центра, который регулярно тревожит меня разнообразными и абсолютно ненужными мне предложениями.
И тут я строгим тоном изрекаю: "Не говорите ерунды. Вы позвонили в комендатуру Мавзолея Ленина и предлагаете вставить в Мавзолей пластиковые окна. Вы в своем уме?!"
Видимо девушка очень серьезно относится к своей работе. Она ойкнула, извинилась за то, что напрасно побеспокоила такого занятого человека (наверное имела в виду Ленина), и обещала немедленно удалить номер моего телефона из базы.
Не знаю как будет дальше, но пока подобных звонков не было.
|
|
2.
Если позволяет возраст и отсутствие мозгов, то почему бы и нет?
В этот раз отсутствие мозгов натолкнуло нас на одну прекрасную и весьма
талантливую пакость.
… Во дворе дома рабочие варили гудрон. Бочки дымились, рабочие
матерились, черное месиво булькало и все это вместе создавала такую
романтическую атмосферу, что мы, мелкие пацаны ну никак не могли пройти
мимо.
- Дядя, а дай нам немного гудрона? – два уличных хлопца с ведром стояли
перед прорабом, который, только что пообедав и приняв на грудь, был в
весьма прекрасном расположении души. Одним из этих хлопцев с ведром был
я.
Дядя доброжелательно оглядел нас, сказал что-то типа да йтытьблнахбись
оно в рот, берите, жалко что ли, нах? И отлил полведра черного,
горячего месива.
Мы поначалу собирались его залить в разные формы и понаделать всяческого
интересного, но сосед, существо никогда не трезвое и поэтому регулярно
битое женой, встретившись нам на пути буркнул что-то типа «опять что-то
сперли, бандиты малолетние», и тем самым предрешил свое ближайшее
будущее.
Нам стало резко обидно, тем более, что в этот раз мы ничего не сперли, а
очень даже честно выпросили. Фактурные изделия из гудрона отошли на
второй план, а на передний вылез вопрос – как напакостить соседу за его
слова несправедливые, ранящие трепетные детские души?
То, что нас опасались почти все взрослые соседи, никоим образом не
говорит о пробелах в воспитании и огрубевшей духовности. А вот сосед
этот нас не опасался. Он был смелым и глупым, этот сосед.
На повестке дня резко обозначился вопрос, как наказать соседа, чтобы
впредь он не говорил про нас всякости несправедливые и порочащие.
Предложение залить гудроном замочную скважину было отметено ввиду его
неэстетичности. Также не было принято во внимание предложение нассать на
коврик перед дверью. Во-первых, писать мы не хотели, а во-вторых хорошо
помнили, как за этим делом заловили пацана с нашего двора. Сначала его
воспитывала предполагаемая жертва в виде шарообразной тетки, потом его
воспитывал папа лично, потом его папу воспитывала тетка, потом папа,
вдохновленный теткиными непедагогическими словами, опять воспитывал его,
потом все вместе дружно пошли к тетке и пацан собственноручно стирал
коврик в теткиной ванне. Потом пацан пошел домой, а папа остался. Потом
пришла с работы мама и с виртуозностью средневекового иезуита выпытала
все события дня минувшего. Потом он вместе с мамой пошел показывать
квартиру, где писал на коврик. Но мама почему-то на коврик даже не
посмотрела. А посмотрела она взглядом тяжелым, как кузнечный молот на
дверь и сказала – «Иди сынок домой».
Что там было не знает никто, только испуганные соседи тихим шепотом
рассказывали друг другу, как мама катала шарообразную тетку по
лестничной площадке, и как папа, после теткиного самогона кривой как
ветка саксаула, скакал по подъезду в семейных трусах и кричал, что он де
тимуровец и помогает людям стирать обосанные хулиганами коврики.
В общем, вспомнив сию трагедию, мы отказались от такого мщения.
Мы зашли в подъезд, посмотрели на соседскую квартиру… Кто помнит,
раньше, когда все было плохо и застойно, обувь выставляли в коридор. Да,
все тогда было плохо, но обувь стояла. И никто ее не воровал. Хотя было
все плохо. Да.
В этот раз перед соседскими дверями стояли его валенки. Нам, тогда еще
мелким мальчишкам, эти валенки казались туннелями в вонючую преисподнюю.
Про вонючую я ни капельки не преувеличиваю. То, что сосед выставил свои
валенки за дверь, можно было определить по запаху еще с первого этажа.
Собаки, инстинктивно опасаясь сжечь свои обонятельные органы, боялись
заходить в подъезд. А летом к нам даже мухи не залетали по той же,
наверное, причине. Потому что у всех нормальных людей над дверью висела
подкова, а у соседа – валенки. То, что один раз он спрятал в них бутылку
водки, а валенки не выдержав упали на крашенную макушку его супруги, не
отвратило его от привычки развешивать вонючие войлочные произведения
искусства над дверью.
Но сейчас была зима, и два валенка, прижавшись друг к другу, дружно
пованивали стоя на посту около двери.
Не скажу, что идея пришла внезапно. До этого мы много всяких перебрали,
но остановились именно на этой.
На какое-то время валенки исчезли, а через час опять появились. С виду
все как было, так и осталось. Даже запах. Запах мазута, котором они были
испачканы снаружи и запах мертвых носков пополам с запахом мокрого
войлока изнутри.
Сосед как обычно пришел вечером, выписывая ногами такие кренделя, будто
тащил на себе не тело худосочное, а минимум вагон с арбузами.
- Ведро выкини! – раздалось от его двери и мы прильнули к глазку,
стараясь одновременно рассмотреть эффект. А эффект был! Не зря же мы,
проявляя чудеса художественной лепки, целый час лепили из податливого
гудрона к валенкам дополнительные десять сантиметров к носку, а потом,
выкинув из холодильника все полки, остужали это вонючее произведение
искусства. То, что валенки стали на десять сантиметров длиннее, сосед
вроде бы и не заметил, списав это на лишний самогон в теле. Это мы
поняли, когда он не сумев совладать с новым размером, навернулся еще на
подходе к лестнице. Кряхтение соседа, собирающего содержимое
рассыпавшегося ведра про «забористый самогон» и «нифига себе поужинал»
намекало на то, что к валенкам у него претензий не было. В щелку
приоткрытой двери мы смотрели как сосед, напоминая уже три раза
подорвавшегося сапера, ползает по лестничной площадке таща за собой
потяжелевшие валенки и ничего не подозревая. Выглядело все так: - увидя
очередную картошкину очистку, сосед, стоя на коленях, вытягивал вперед
руки, опирался на них, потом со стоном рожающей двойню подтягивал одну
ногу, секунду отдыхал, потом подтягивал вторую. Противостояние с
валенками, обретшими новую силу, давалось нелегко. Соседа становилось
жалко. Еще тревожило одно обстоятельство. В процессе перемещения тела и
подтягивания ног с валенками, последние шаркались вылепленными
гудронными носами об пол и немного деформировались. А мы их так
тщательно замазывали мазутом, который соскребли с этих же валенок! За
соседом оставались два черных следа и возникало впечатление, что он
резко ударил по тормозам и пошел юзом, оставляя следы шин.
Когда сосед встал и опустил глаза вниз… В общем ведро, упавшее из
ослабевших пальцев опять упало и немного разгрузилось на пол неопрятной
кучкой. Но соседу было пофиг, он с ужасом смотрел на кончики валенок,
которые после ползанья по полу теперь напоминали ласты моржа, правда не
такие пропорциональные, как у этого прекрасного животного. Мужик шлепал
губами, шевелил в воздухе грязными пальцами, будто плел невидимую
паутину и пытался найти логичное объяснение увиденному.
Логичного объяснения найдено не было. Это мы поняли, когда сосед
осторожно, будто его за яйца держит бешенная горилла, покинул валенки,
двумя пальцами поднял их и на вытянутых руках понес на помойку. Босиком.
На его лице блуждала… Не, не улыбка… Скорее выражение человека,
постигшего вселенскую мудрость, или открывшего источник вечной
молодости. С тех пор валенок перед его дверью не наблюдалось.
Подъезд задышал полной грудью.
|
|
3.
Врач говорит больному:
- Значит так, впредь вам нельзя пить, курить, жить половой жизнью,
смотреть телевизор, посещать рестораны и стадионы.
- И как долго?
- Пока не оплатите счет!
|
|
4.
А. C. Пушкин забавно рассказывает один анекдот из своей
военной жизни. В царствование императора Павла командовал он
конным полком в Орловской губернии. Главным начальником войск,
расположенных в этой местности, было лицо, высокопоставленное по
тогдашним обстоятельствам и немецкого происхождения. Пушкин был с
ним в наилучших отношениях, как по службе, так и по условиям
общежительства. Однажды и совершенно неожиданно получает он, за
подписью начальника, строжайший выговор, изложенный в выражениях
довольно оскорбительных. Пушкин тут же пишет рапорт о сдаче полка
по болезни своей старшему по нем штаб-офицеру и просит о
совершенном своем увольнении. Начальник посылает за ним и
спрашивает о причине подобного поступка. "Причина тому,- говорит
Пушкин,- кажется, довольно ясно выражена в бумаге, которую я от вас
получил".- "Какая бумага?" Пушкин подает ему полученный выговор.
Начальник прочитывает его и говорит: "Так эта-то бумага вас
огорчила? Удивляюсь вам! Служба одно, а канцелярия другое. Какую
бумагу подаст мне она, я ту и подписую. Службою вашею я совершенно
доволен и впредь прошу вас, любезнейший Пушкин, не обращать
никакого внимания на подобные глупости".
|
|