1.

Решили мы с компанией смотаться на Тарханкут. Автобус заказали, загрузились, приехали. Температура в тени (если ее еще найдешь, ту тень) в районе +50, солнышко шпарит кипятком. Жарко - не то слово. По-быстрому спустились к морю, водичку пощупали, она как парное молоко. Приняли решение стать водоплавающими. Переоделись и пошли в воду. Все женщины в душе богини, и на смертных внимание не обращают. Вот и я, гордой походкой прошествовала к воде, не присматриваясь к "странному" поведению отдыхающих. Зря. Думала, что выход/вход в воду на четвереньках (практически на пузе) связан с желанием подольше в ней пробыть (жара дикая). Ну, звездень невероятная, гордо вошла в воду. Три шага я сделать успела. А потом упала. Камни под ногами скользкие ужасно. Хорошо в кепке была, козырек спас меня от удара о дно лицом (уперся в камень). Мои впечатления на этом заканчиваются, дальше со слов очевидцев: иду я, деловая, с лицом "вы все грязь под моими ногами", а потом падаю. На четвереньках, лицо под водой, вокруг пузыри, но спинку выгибаю и ножку вытянула, как в журнале. Смеялись с меня всем пляжем. А я чё, зато окунулась с головой (плавать не умею, потому не ныряю). От жары обалденно) Пока любовалась подводным миром, нашла вход в пещерку, в которой мы потом дружно залезли и напугали дайверов, чье тайное укрытие случайно рассекретили.

649 +

2.

Карусель.

Карусель, карусель начинает рассказ.
Это сказки, песни и веселье!
Карусель, карусель — это радость для нас,
Прокатись на нашей карусели!

Ляляля ляляля
ляляля ляляля
ляляляляляляляляля ля!
Ляляля ляляля
ляляля ляляля
ляляляляляляляляля ля!

Песня из мультпередачи.

Прокатился на машине в Сочи. И так не ждал от этой поездки ничего хорошего, но реальность превзошла все самые смелые мечты.
Общее впечатление : Ялта(главпомойка Крыма) , растянутая на 200 км побережья. Фавелы с сайдингом. Хотя, зря я так про Ялту. Там хоть все пляжи уринотерапевтические-но отдыхающие ссут друг на друга горизонтально. Взаимоопыляя. В Сочи на тебя гадят сверху не только птицы, но и пассажиры проходящих поездов. Тюленинг в полосе отчуждения жд-это нечто!

Зачем поехал? Супруге подруги-суки нажужжали, как там хорошо. Теперь я пообещал ей поставить переносной бассейн на насыпи нашей Звенигородской ветки электрички-для аналогии. Бум как в Сочи загорать.
Вообще я на многое готов, что бы завиноватить суженую. Теперь у меня козырей-полная рука. Не пискнешь.

Ну и публика...Ну что сказать...Что бы сразу и все понятно...эээ...Ну вот афиша там все объясняет. В ряд: : Вадим Казаченко, от фото которого явственно разит шмурдяком, Петросян и группа "Бутырка ".
И это правильно!
Там как раз их аудитория культурно отдыхает. Говорил один рабочий: "Знал бы прикуп, жил бы в Сочи". Все верно. Город рабочих, подсмотревших прикуп. Откуда и атмосфера Дома Культуры завода "Красный пролетарий". Плюс хачье, галдящее с каждой ветки.

От полной безысходности даже катался на колесе оборзения. Смотрел на помойку с высоты птичьего полета. Мнил себя голодной вороной.
Там , в тяжких думах и припомнил былое.
90е.

...

Что делало общество Бегемота совершенно невыносимым? Чреслобесие его? Алкоголизм? Склочность? Нет. Все смертные грехи как-то гармонично дополняли образ друга. Злословие украшало его гнев , алчность компенсировалась чревоугодием, а похоть перебарывала лень и уныние.
Несносным Димочку делал лиризм, присущий его тонкой натуре. Когда гиббон 130 кило весом с шеей в три наката становится сентиментальным, как юный онанист со станции Лианозово- это совсем не весело. Обычно сплин нападал на этого раблезианца в состоянии глубокого похмелья.

Едем как то мимо ВДНХ. Кажется. Или мимо Сокольников. Не помню. Состояние у обоих- "мама, роди меня обратно!"
Что мы пили? С кем? Зачем? -все в тумане. Три дня выдрано из жизни. Стремная компания; солянка из реальных блядей и мнимых десантников .Последних Дима охарактеризовал как "спецназ неизвестного государства" -и спустил с лестницы. Стремная хата, в которой человек, проломил головой дверь в туалет и уснул в ней же. Башка его свисала из пробитой филенки , создавая антураж восточной утонченной жестокости. Дверь приходилось закрывать, волоча колодочника, и справлять нужды под его немигающим, хоть и невидящим взором. Жуть.

Еле вырвались. Полчаса искали машину. Дима почти убедил меня, что мы приехали на такси, когда я таки ее нашел. Ночь. Зима.
Парк. Едем мимо.
Вдруг:
-Тпррру!
-?
-Я хочу прогуляться по парку!
-Чего ты там забыл?
-А вдруг карусели работают?
У меня зависает мозг. Вот что сказать? В три часа ночи? Зимой? Карусели? Для какой отмороженной детворы они там крутятся? И даже если так. Хорошо. Допустим. НАМ ЭТО ЗАЧЕМ? Кому когда хотелось с похмелья на аттракционы? Что там делать в таком виде? Секторально блевать на публику с "Цепочки"? Травить перегаром соседа в самолете? Закусывать портвейн сладкой ватой? Рухнуть навзничь с ходулей-что бы наверняка?
-Ты совсем с глузда съехал?
-Не хочешь-не иди. Высади меня тут.

Угу, плавали-знаем, чем это закончится. Торжества, аресты, пара статей УК, и хорошо если банальная бакланка, а то бывало и похуже, затем дача взятки должностному лицу при исполнении и ноль благодарности от скотины поутру. "Ничего не помню".
Сидишь, живописуешь герою свои усилия в борьбе с его роком, а он тебя слушает, как пейзанин калику перехожую. Прерывая междометиями "Эвона как!" , "Иди ты!" или "Воначо!"

Нет уж, одного я тебя не отпущу.

Гуляем по парку, как Герцен с Огаревым. Взявшись за руки для устойчивости. Следы наши на снегу то синусоидой змеятся, а то и графиком котангенса скачут. Идет тихий снежок. Хрустит под ногами. И вдруг-чу! Впереди-пятно света.
-Смотри! Что это там?
-12 месяцев, ясное дело. Земляники хочешь?
-Самим бы "подснежниками" не стать.
Выходим и столбенеем.
Картина рвет сознание.
Колесо обозрения. Работает. На нем занята одна кабина. Ментами. Четыре мусора сидят попарно напротив друг дружки и крутятся на карусели. Молча. Не шевелясь. Припорошенные снегом. Поставив автоматы между колен. И тишина. Только скрип колеса...
И никого вокруг. Даже смотрителя не видно.
Жуть берет.
Мусора уходят в зенит. Мы задираем головы.
Бегемот стряхивает с себя оцепенение и, подвывая от счастья, скачет к пульту управления. Недолго возится там, хекает на выдохе, что то тянет-и колесо замирает. Менты наверху оживают и начинают суетиться. Видят меня. Раздаются первые угрозы.
Клацают затворы.
Кажется, меня сейчас пристрелят. Ощущения-как у зайца в свете фар.
Бегемот лезет в проводку и с мясом выдирает какой-то провод. Пульт искрит, на колесе вырубается освещение. Площадка погружается во тьму. Я отскакиваю в сторону. Все, хрен вы теперь попадете. ПНВ мусорам не положены.
С высоты небес на землю плавно опускается снег с матюгами. Свесившись из люльки, стражи порядка истошно, в четыре глотки призывают на нас гнев эриний.
Очень красноречиво.
Ораторы даже междометия умудрялись сделать ненормативными.
Столько упреков полк карателей не слышал, наверное.
Стоим, внемлем. "Чистейшей прелести чистейший образец". Петр Первый с его Малым и Большим загибами нервно грызет трубку в углу.
Постепенно мат из инфразвуковой области переходит в некое подобие бабьего визга. Ощущения, будто там, наверху, иезуиты сеанс экзорцизма проводят с разведдопросом изгнанных демонов.

Похрюкивая от полноты эмоций скачем к машине. От похмелья- ни следа. Падаем на сиденья и тут нас прорывает.

-Ыыыыыыы...они там до утрааа....
-Или прикинь, как они по рации докладывают...ААААААА!!!!
-Вот начальство их удивится....ой....хрю...
-А снимать их как?!!!
-Да хз. Я там коротнул реле. Пожарных надо звать. У них лестницы. Или Горсвет с люльками.
-Крррасавчик! Будет у людей праздник. А откуда ты знал-что и как коротить?
-Три месяца в выездном цирке работал.
-Я догадывался. Только думал, что ты в лохматой шкуре плясал на желтом снегу, зазывая детвору взглянуть на обезьянок-а ты, оказывается, воначо. Бери выше. До техника дорос!
Отдышавшись, трогаемся с места.

Вот за такие моменты я готов был простить Бегемоту все его грехи и пороки.
Аминь.

1622 +

3.

Когда я ходил в садик, иногда тоже была зима. Причем - регулярно, каждую зиму. Причем раньше, помимо Деда Мороза со Снегурочкой, были и другие атрибуты. Снег, сосульки и кражи санок. Всех детей поголовно возили в садики на санках. Машины были не у всех, а санки были доступным транспортным средством. В них можно было сложить малолетнее чадо, как дрова, и везти его на санках в садик с максимально возможной скоростью. Правда потом, после садика, надо было куда-то эти санки девать. Даже в маленьком садике на 4 группы по 30 детей получалось больше сотни санок всех цветов и расцветок. Под них уже нужен средний самолетный ангар. На работу мамы и папы тоже забирать санки не могли. Тем более, если мама - какой-нибудь почтальон, а папа электрик. Весь день за собой санки таскать? Поэтому санки втыкались в сугроб вокруг садика. Издали это было похоже на японский сад камней.

Все детские сады были утыканы санками. Чтобы сразу отличить свои санки от чужих - их раскрашивали и подписывали. Это же было противоугонной системой. Насколько я помню, не было ни одного случая, чтобы санки перекрашивали.

Угонщиками были, как правило, школьники. Им санки были не положены в силу преклонного возраста, а кататься с горок или привязываться к грузовикам очень хотелось. Вот они и приходили после уроков к детским садам и брали себе транспорт. Как правило, ходовых штатных цветов, боялись только вычурных санок. Около нашего садика стояли санки еще дореволюционные, с деревянными полозьями. Так эти санки настолько сильно выделялись, что были неугоняемыми.

Ни разу не угоняли санки у меня, мой папа фигурно ободрал с них краску. Несколько вечеров сидел с ножиком. Получился резной палисад. Вторые неугоняемые санки были у Ткачены, нынешнего кастрюльного магната. Папа у него не любил деревообработку, он был художник по металлу. С помощью дрели, он покрыл санки такой жесткой гравировкой, что они стали похожи на гигантский заусенец. А вот у Солопаева Сереги, у него были санки в стоковом обвесе. От новых санок, купленных в магазине, они отличались только веревочкой. Солопайчиковы предки почему-то даже не метили радикально санки. Даже фамилию «Солопаев» они писали на приклеенный кусок пластыря. Само собой, пластырь отрывался, санки подписывались гвоздем на другую фамилию - всё!

В этом был офигенный плюс. Угнанные санки давали, в сильный мороз, плюсстопятсот к здоровью. Раньше я этого не понимал, а теперь, очень сильно понимаю. Представьте себе, на улице мороз. Сильный мороз, ну минус 27. Родители спешат на работу, нужно отвезти в садик груз в виде молодого мужчины пяти лет. Своими ногами, да еще в зимнем облачении, подобный груз доберется до садика к апрелю. Поэтому дитя нужно укутать в кофту, сверху надеть свитер, потом пуховый платок, потом пальто. На ноги двое колготок и штаны с начесом. Все это сверху лакируется кроличьей шапкой и валенками. Когда ребенок достаточно обездвижен, его надо обеззвучить, для чего используется шарф, которым фиксируется нижняя челюсть. Потом груз выносится на улицу и складывается в санки. Поскольку укутанное туловище не гнется, то именно укладывается, глазами к звездам.

Так вот, дети, которых в сильный мороз возили на санках - заболевали. В сильный мороз надо двигаться. В обездвиженном состоянии холод проникает всюду. За все три года, которые я ходил в садик с Солопаевым, тот не болел ни разу. Ему приходилось ходить в садик пешком, санки постоянно угоняли. Пусть родителям приходилось вставать в 5 утра, пусть половину пути Солопаева приходилось катить кубарем и подгонять пинками - он не заболевал, он постоянно двигался. А у меня, с неугоняемыми санками, четыре раза за зиму были всякие ОРЗ. А однажды посчастливилось заболеть левосторонней пневмонией (это воспаление легких, если не в курсе). Мне из-за этого даже длинных стихов не давали на новогодние утренники. Мое присутствие было очень маловероятным. А Солопаеву давали стихи на два листа, родители вешались.

Тем не менее, в детстве мне нравилось ездить на санках. И именно в таком состоянии, как дрова, глазами к звездам. Особенно, когда снег идет. Такими большими кусками, как остатки голубя, после кошачьей трапезы. Едешь так на санях, впереди коренным папа идет и мама пристяжная. Смотришь вертикально вверх, а оттуда падают снежинки. Медленно-медленно, прямо в зрачок. И тают там. И по очереди: то в один зрачок, то в другой. А ты лежишь, вдыхаешь сквозь шарф воздух, и пошевелиться невозможно, столько на тебе одежды разной. А потом снег в зрачках тает и у тебя полные глазные яблоки воды. И ты с неимоверным усилием наклоняешь голову, вопреки шарфу и кроличьей шапке (с милицейской кокардой). Ну нужно как-то вылить воду из глаз.

И вода вытекает, и ты видишь, что рядом с тобой, ноздря в ноздрю, везут еще кого-то. И у него тоже глаза к небу и в зрачки снежинки тают. А особо одаренные родители снимают с санок спинки и дети к этим санкам принайтованы какими-то такелажными приспособлениями. А некоторые ненормальные дети лежат не как все, а наоборот. Кто-то ногами назад, а кто-то вообще лицом вниз. Я даже пару раз пробовал так. Головой вперед - еще куда ни шло, а лицом вниз - никакого удовольствия. Меня однажды родители потеряли, я как-то выпал из санок, на вираже. Пытался подать сигналы, но был обездвижен и обеззвучен. Родители ушли почти на 100 метров. Меня спасла какая-то прохожая бабка. Она ругала родителей, за то, что они меня потеряли. Это были первые матерные слова, которые я услышал в жизни. Но не запомнил.

Еще помню сапоги. Меня стали к школе готовить, а в школу было не престижно в валенках ходить. Поэтому меня стали приучать к зимним сапогам. Были такие детские сапоги на меху из чебурашки. У них была металлическая молния, которая постоянно ломалась. И еще у них была подошва без намека на протектор. Так, слегка шершавая, как мелкая наждачка. Очень хочется посмотреть в глаза проектировщику этой детской обуви. Его бы салом, ему же по сусалам. Чтоб он всю жизнь поскальзывался. Но мой папа, не зря получал высшее образование. Он натер мне сапоги канифолью и я перестал падать. Все падали на ровном месте, а я стоял, будто прибит гвоздями. В средние века меня бы сожгли на костре. Потом эту идею украл Н.С. Михалков, для своего фильма «Сибирский цирюльник».

А потом все пошли на горку, кататься с нее стоя на ногах. Кто дальше уедет. Было такое соревнование. Пока меня не намазали канифолью, я был практически чемпионом. Меня выносило за границу раскатанного льда, я очень хорошо держал равновесие. Даже когда влетал в баррикаду из санок и снеговиков. Но тут вышел казус. Я разбежался, придав себе как можно большей кинетической энергии, и прыгнул на лед. Дальше мое тело понеслось вниз с горки. А сапоги остались на месте, как гвоздями прибитые. Я опал как листья по осени. Только очень резко и с тупым звуком. Никаких телесных повреждений не получил, но привил себе отвращение ко льду. Никогда в жизни не стоял на коньках и вообще, до появления ватрушек, даже на горках катался с опаской.

© pankratey

2626 +

4.

В кабинете дежурного следователя несколько сотрудников занимались тем, что внимательно смотрели видео на экране ноутбука. По периодически раздающимся взрывам хохота можно было подумать, что они смотрят какие-то весёлые ролики с ютуба. На самом деле они изучали следственные материалы.

* * *
На средней площадке рейсового автобуса стоял мужчина и разговаривал по телефону. Одной рукой он разговаривал по телефону, а другой держался за поручень над головой. Народу в автобусе было не сказать что битком, но и не мало. Тем не менее вокруг мужчины с телефоном образовалось свободное пространство радиусом с метр. Пассажиры сторонились и изредка бросали на мужчину косые неодобрительные взгляды. Эти неодобрительные взгляды вызывал скорее не сам по себе мужчина, в котором ничего ни странного, ни опасного, кроме хамской привычки разговаривать по телефону в общественном месте, не было. Неодобрительные взгляды вызывал пакет, что был у мужчины в той же руке, которой он держался за поручень. Пакет болтался и раскачивался на уровне головы в такт движению автобуса, и легко мог кого нибудь задеть. В пакете, судя по отчетливым очертаниям и характерным звукам, находилось несколько бутылок.

- Мужчина! - наконец не выдержала одна из пассажирок, дама весьма пышных форм. - Мужчина, вы не могли бы опустить пакет?!!

Поскольку и руки, и рот у мужчины были заняты, он ответил даме мимикой лица. Мимика эта говорила: "Мадам, не надо нервничать! У меня всё под контролем!"

Автобус меж тем подходил к остановке "Школа". Там неподалёку действительно была школа. И на проезжей части, как и полагается возле любой школы, стоял знак ограничения скорости, а асфальт бугрился несколькими лежачими полицейскими. Автобус, как и предписывали правила, плавно сбавил ход, и слегка подпрыгнул на кочке лежачего полицейского. Этого оказалось достаточно, чтобы содержимое пакета тоже подпрыгнуло, в результате чего дно пакета лопнуло по шву, и его содержимое с высоты человеческого роста полетело на пол. Содержимое, как и угадывалось, составляли три бутылки какого-то красного вина.

Бутылки моментально достигли пола, и с весёлым звоном разлетелись на сотни осколков и брызг, окатив ароматным содержимым всех, кто находился в радиусе одного-двух метров. Фиолетовые брызги, попав на преимущественно светлую по причине жары ткань, моментально растекались по ней грязными причудливыми узорами.

- Да это что ж такое!!! - закричала пышная дама, с ужасом разглядывая на своей белой юбке, и не менее белой блузе новоявленные разводы. Народ задвигался, и возмущенно забухтел, разглядывая одежду и пытаясь определить степень ущерба. Виновник торжества быстро убрал телефон в карман, и стоял с пустым пакетом, растерянно разглядывая груду битого стекла в луже у себя под ногами.

- Вот ты же ж мать! - в сердцах выругался он.

Слева от него парень с портфелем удивлённо наблюдал, как на его отличных кремовых брюках сиреневые капли постепенно превращаются в безобразные кляксы. Парень был атлетического телосложения, и бугры мышц, растягивающие рукава его белоснежной рубашки, были приобретены явно не в офисе. Бросив изучать безвозвратно испорченные брюки, парень переключил своё внимание на виновника.

- Ты что ж наделал, сука?! - спросил он у мужика, и сделал к нему шаг.

Остальные пассажиры одобрительно загалдели, и сделали то же самое. Кольцо разноцветных граждан вокруг мужика стало стягиваться и смыкаться. Мужчина понял, что сейчас его скорей всего будут бить. Он сделал шаг назад и упёрся спиной о поручень. Дальше отступать было некуда.

И когда уже казалось, что неизбежное вот-вот случится, внезапно растерянность на лице мужчины сменилась широкой улыбкой, он шагнул вперёд, вытянул руки по направлению к толпе в успокаивающем жесте, и хорошо поставленным голосом громко сказал:

- Спокойно, товарищи! Улыбайтесь, вас снимает скрытая камера!

И показал рукой куда-то себе за спину.
Потом вытащил из нагрудного кармана картонку визитной карточки, помахал ею перед носом пассажиров, и добавил:

- Канал РЕН-ТВ, программа "Скрытая камера".

Агрессия на лицах сменилась растерянностью. Люди завертели головами, пытаясь угадать, где же прячется глазок камеры. Но скрытая камера на то и скрытая, что фиг ты её сразу заметишь. Мужчина с пакетом меж тем продолжал.

- Товарищи, я хорошо понимаю ваше возмущение! Но и вы нас поймите! Искусство, как известно, требует жертв! И сегодня оно выбрало жертвами вас! Но мы безусловно готовы компенсировать все ваши издержки. Я попрошу никого не расходиться! Сейчас подойдёт наш редактор, и с каждым индивидуально согласует сумму ущерба! Повторяю! Пожалуйста, не расходимся!

В этот момент автобус подошел к остановке, двери открылись, и мужчина продолжил.

- А я сейчас, с вашего позволения, переодену в операторской машине брюки, и тоже к вам присоединюсь! И мы сможем обсудить ваше дальнейшее участие в программе! Ну, кто захочет, конечно!

На этих словах он спрыгнул с подножки автобуса и скрылся в толпе. Двери закрылись, и автобус плавно тронулся дальше по своему маршруту.

А забрызганные пассажиры так и ехали до конечной, в ожидании мифического редактора с полными карманами компенсаций.

* * *
В одном мужчина не соврал. Камера в автобусе действительно была. Только не скрытая, а обычная служебная, которая в режиме нон-стоп записывала всё происходящее в салоне автобуса. Именно запись с этой камеры и изучали спустя несколько часов следователи, отрабатывая по горячим следам заявление группы пострадавших.

В заявлении этих граждан, как ни странно, не было ни слова про испорченную одежду. Зато там было много возмущенных слов про обчищенные карманы, исчезнувшие в момент происшествия из этих карманов кошельки, смартфоны, и прочие дорогие сердцу каждого гражданина вещи.

1350 +

5.

Деревенька как деревенька. Как все, как многие. Только в этой деревеньке электричество вдруг кончилось. Подозревали Гошку с Генкой, но на самом деле ветер провод оборвал. Хотя Генка с Гошкой все равно на подозрении первые, даже если ураган Катрина какой-нибудь в деревеньку заглянет.

Электричество в деревне не очень нужная вещь летом. Светает рано, темнеет поздно. Встают все с рассветом, ложатся с закатом. Свет не жгут, экономят. Но тут, как раз всем электричество понадобилось телевизор смотреть. Кино про Штирлица. Телевизоров в деревеньке шесть штук всего. Кто соседей домой пригласил, а кто на подоконник телевизор выставил, и с улицы смотрят, сидя на лавочках. То есть, смотрели, пока провод не оборвало.

Ветер ветром, а про Гошку с Генкой почти каждый в деревне подумал, что это они не дают Штирлица досмотреть. Но электриков вызвали. А Генка с Гошкой с чердака слезли, когда электрики сказали, что это ветер провод порвал, точно. Невиновность невиновностью, но, когда подозревают именно тебя, подозрения лучше переждать на чердаке. А так они слезли и побежали смотреть, как «электричество чинят». Так тетка Арина сказала.

Что такое электричество Гошка знал не понаслышке. Еще когда в школе не проходили, знал. Гошкин заслуженный учитель физики Петр Васильевич вполне мог подтвердить. Заслуженным Петр Васильевич был не только потому, что преподавал когда-то Гошкиным родителям физкультуру, а еще потому, что просто был хорошим учителем физики и заслуженным учителем РСФСР. Это он Гошку с электричеством познакомил, раньше, чем школьной программой положено. Так и сказал: Гоша, если ты электростатическую машину в лаборантской хоть пальцем тронешь, получишь по лбу. Гошка и не трогал. Может, кому по лбу и хочется, а Гошке нет. Поэтому, когда Петр Васильевич в лаборантскую вернулся, электростатическая машина так и стояла, пальцем не тронутая, а Гошка с еще одним любителем физики вывели тоненьким проводочком из-под клеммника кинескопа несколько тысяч вольт и наблюдали, как ионный ветер соль из одной кучки в другую перетаскивает.

Генка тоже с электричеством знаком. Он еще в школу не ходил, когда совершенно случайно, тоненькую полоску елочного дождика из фольги в розетку засунул. Одним концом в одну дырочку, другим… В общем, ему понравилось, как пыхает. А когда Генка уже в школе учился, то на перемене у них принято было классы обесточивать. Отключат электричество на перемену, а когда урок начнется учительница либо сама сходит, включит, либо пошлет кого-нибудь повыше, чтоб до щитка освещения дотянуться мог. Так вот если, пока тока нет, розетку проводком тоненьким перемкнуть, то когда ток включат, оно тоже изрядно пыхает, а все боятся. И электриков вызывают. Раза два. Потом, правда, по шее дают. И откуда учителя догадываются, кто проводки в розетки засовывает? Сквозь стенки, наверное, видят.

Электриков приехало трое: один старый и два молодых. Молодые электрики сразу полезли на столбы, а старый расстелил на осколке бетонной плиты газету и достал из машины авоську со снедью. Вскоре на газете лежали с десяток вареных яиц, крупно нарезанные хлеб, сало и лук. Электрик достал из авоськи огурцы и помидоры, огляделся и как бы заметил отсвечивающих Генку и Гошку.

- Не в службу, а в дружбу, пацаны, не сгоняете огурцы помыть? Где тут вода у вас? Вода была на ферме: триста метров всего и через некоторое время старый электрик накрыл «на стол» полностью. Натюрморт завершала бутылка белой. «Пол-литра».

- Готово, мужики, - старый любовно оглядел картину придирчивым взглядом, переложил два огурца, поправил коробок с солью, кивнул удовлетворенно: теперь совсем готово, и позвал опять, - готово! Мужики орлами слетели со столбов.

- Бескозырка, Иваныч, - один их молодых взял бутылку, - нож дай.

- Всему вас учить надо, - Иваныч отобрал пузырь, - смотри, который раз показываю. Он шлепнул по дну бутылки корявой, крепкой ладонью. Пробка осталась на месте.

- И чо? – усмехнулся молодой, - дисквалифицировался профессор? Ножик давай, - молодой тронул пробку пальцами, и она соскочила с бутылки.

- Мастер! - второй электрик подставил стакан, - лей! Гошке и Генке водки не предложили, но по бутерброду с салом выделили. После обеда молодые снова полезли на столбы, а старый электрик, прозываемый Иванычем, свернул остатки нехитрого обеда в газету, закурил и уселся на плиту.

- А знаете ли вы, что такое электричество? – спросил он Гошку и Генку и пустил дым кольцами.

- Электричество - это движение заряженных частиц в электрическом поле, - отрапортовал Гошка, - мы по физике проходили. Он немного врал. Электричество они должны были проходить только на следующий год, а про направленное движение ему Петр Васильевич рассказал, когда подзатыльниками задавал направление вон из лаборантской. Очень ему Гошкины эксперименты с ионным ветром не понравились.

- Чего? – сморщился Иваныч, как от лимона, - по физике? Ничего ваши физики в электричестве не понимают. Какие поля? Вот это поля! – он махнул рукой на поле у себя за спиной, - а там в проводе какие поля? - Нету, там никаких полей. - продолжил Иваныч, затянувшись, - электричество, ребята, - это три фазы, ноль и земля, - он притопнул ногой, подошвой показывая землю, - возьмёшься за две фазы – будет 380, а возьмёшься за фазу и ноль – будет 220. Ноль можно трогать отдельно от фазы голыми руками. Землю тоже можно. И фазу можно, если с нолем и землей контакта у тебя нет.

- Вот что такое электричество, - закончил Иваныч через полчаса свою речь.

- А ты, говоришь, «движение частиц по полю» - передразнил он Гошку, - а сейчас идите отсюда, мне работать надо.

Если бы старый мастер представлял, кому он все это рассказывал, и на какую благодатную почву упадут семена посеянных им знаний, он бы предпочел молчать. Но он не знал, а просто принял Гошку и Генку за вполне обычных, деревенских парней. С которыми можно поболтать после обеда. Впрочем, так оно и было.

Посевы знаний взошли на следующий день. Деревенька не чаяла беды и опять смотрела Штирлица, пользуясь починенным электричеством, а Гошка делился с Генкой планами на жизнь. Точнее, спрашивал.

- Ты, Генка, про электрического пастуха слышал, когда-нибудь?

- Не-а, про электрического не слышал. Про обычного слышал: тетка Мариша сегодня орала, что Юрку-Гнуса гнать из пастухов надо. Ленивый он потому что.

- Можно и гнать, - согласился Гошка, - мы электрического пастуха сделаем. Он не ленивый.

- Чего смеешься? – Гошка удивленно посмотрел на заливающегося Генку, - ничего смешного. Сказал сделаем, значит, сделаем.

- Ага, сделаем! – останавливаясь, но еще немного фыркая, согласился Генка, - я и представил, как к Гнусу электричество подвести.

- Электричество к Юрке? Нет, Ген, нас еще за взрыв в помойной яме не простили. Потом, электрический пастух - это совсем не обычный пастух с проводом, - Гошка тоже фыркнул, представив Юрку-Гнуса, из которого торчал провод со штепселем, – это просто система проводов под напряжением. Корова к проводу подходит, ее немного током бьет, и она обратно идет.

- И это все? – разочарованно протянул Генка, - а я думал, мы с тобой робота-пастуха делать будем. С руками и ногами, как в кино про волшебные спички.

- Робота делать не будем, - а вот если Борькин загон проволокой обмотать и по ней ток пустить, то он его разламывать не будет. Лидка жаловалась, что он каждый день загон разламывает.

Лидка была заведующей фермой и председателем сельсовета, а в своем загоне, уже предчувствуя неприятности, мычал совхозный бык-производитель Борька. Проволоку, чтоб обмотать жерди загона, ребята взяли из провода, оставшегося от электриков, распустив его на отдельные жилы. Электричество, а точнее, «фазу» зацепили от воздушной линии, рядышком с Борькиным загоном. Накинули крючок и все. «Фазовый» провод от нулевого их научил отличать старый мастер Иваныч, не знающий, что творит. Самый толстый столб загона был обмотан проволокой несколько раз. Борька, любивший почесать об него бок, неловким движением выворачивал столб с корнем. Столб вкапывали заново, Борька выламывал. Вкапывали, выламывал. Это надоело всем, кроме быка.

Подключив своего электрического пастуха, Гошка и Генка засели на чердаке фермы ждать, когда Борька выйдет на прогулку. Не успел Гошка в красках описать Генке момент их награждения за электрического пастуха, когда все увидят, что сегодня не выломано ни одной жердины, как в загон вышел Борька.

Здоровенный бык был в игривом настроении. Он огляделся по сторонам, мотнул головой и потрусил к любимому столбу чесаться. Раздался тихий треск, и столб несильно укусил Борьку за левый бок.

Борька недоуменно покосился на деревяшку, повернулся и прислонился к столбу правым боком. Раздался тихий треск. Борька отскочил, возмущенно мыкнул, поскреб землю копытом и попробовал столб боднуть. Раздался тихий треск. Борька расстроился совсем. Он гордость совхоза. Бык. Веса в нем тонна, все боятся, а этот нахальный столб кусается. Ни с того, ни с сего. Борька замычал от обиды.

Мимо шла Лидка. Лидия Тимофеевна – заведующая фермой и председатель сельсовета. Высокая, сильная тетка сорока пяти лет. Бывшая доярка и скотница. Вырастившая Борьку из маленького теленка и кормившая его из соски. Мимо она не прошла. Как она могла пройти мимо своего любимца, если у нее в кармане все время есть для Борьки соленый кусок хлеба, морковка или еще какое лакомство? Лидка пролезла между жердями, погладила Борькину морду и угостила его хлебом. Борька успокоился, мигом сглотнул хлеб, обнюхал Лидкину ладонь, подумал и лизнул Лидку в лицо. В благодарность. Лидка отшатнулась, и, чтоб не упасть, оперлась упитанной попой на тот самый столб. Было жарко, Лидкин халат был влажным.

Раздался тихий треск. Лидка – не бык. Весу меньше, чем тонна. Но, отскочив от столба вперед, она лихо боднула Борьку в нос и коротко выругалась.

Борька удивился. Но решил, что с ним играют и опять лизнул боднувшую его Лидку. Лидка отшатнулась, и, чтоб не упасть, оперлась темже местом на тот самый столб. Раздался тихий треск. И Борьку опять боднули в нос. И выругались. Уже не так коротко, но невнятно.

Борька удивленно посмотрел на Лидку. Порядочная ведь женщина, - читалось в его глазах, - председатель сельсовета, хлеба принесла, а бодается. Где вы видели, чтоб председатель сельсовета быка бодал? Нигде. Может, ее из председателей выгнали? Тогда ее пожалеть надо. И Борька опять лизнул Лидку в лицо. Лидка отшатнулась, и…

В загон вошел зоотехник Федька. Он давно наблюдал, как заведующая фермой и председатель сельсовета пытается забодать совхозное имущество и сильно ругается, что вообще удивительно. Потому что сильно ругается она только на него, Федьку, и то за пьянку. Федька вошел в загон, чтоб было удобней смотреть на такое представление. Удобнее смотреть сидя. Поэтому Федька присел на нижнюю жердь ограждения. Раздался тихий треск.

Федьку бросило вперед, и он боднул Борьку в бок.

Неизвестно чем бы кончилась эта коррида, но Гошка плохо соединил провода, и коррида кончилась вместе с электричеством. Видимо из-за этого плохого соединения награждение Гошки и Генки за внедрение в сельскую жизнь электрического пастуха прошло не совсем так, как они рассчитывали. Паять надо было. Паять.

2069 +

6.

Латгальский кот.
Собак я любил всегда, котов- нет.
Не жестоко- безразлично относился.
Кот бывшей пенсионерки- учительницы, у которой я снимал комнату,- любви не прибавил.
Судите сами- не за что было его любить.
Толстый ленивый обжора, которому не чаявшая в нём души хозяйка на свою маленькую пенсию покупала у рыбаков озёрную рыбу.
Пока он, урча, пожирал здоровенную свежую рыбину-мыши праздновали свободу перемещения и грызли запасы провизии пенсионерки. И мои.
Обжорство и полное забвение обязанностей мышелова, всё ему было лениво.
Дремал целыми днями рядом с хозяйкой.
Что ему было не лениво-похоть.
Тут он преображался в лихого Дон Жуана и энергично драл всех кошек в округе, включая своих потомков, нимало не стыдясь инцеста!
А, да- один раз меня взяли на охоту загонщиком, привёз честно поделённую лосятину с кабанятиной , свежатина- аж кровь из мешка капает.
Тут котяра с ума и сошёл- взъерошенный, с диким воплем и выпученными глазами стал кидаться на меня и мешок, намереваясь отбить дичь.
Что меня спасло от поехавшего головой кота?
Взятки, я пробился к дому, кинув ему хороший кусок лосятины и у самых дверей в сени- лосиной же печени.
Захлопнул за собой дверь- бестия на неё кинулась, вышибать.
Не удалось, ходил и вызывающе громко мяукал- мол, выходи с мясом и сдавайся, дом окружён и твоё положение безнадёжно...
Еле к вечеру успокоился, когда ему пора было отлучиться на похотливое патрулирование.
К зиме ситуация улучшилась, кот нашёл мне применение- и примирился с моим проживанием в его доме.
Бабулька ложилась спать рано, дверь запиралась и сидел бы блудливый котяра наружу- если бы не жилец, возвращающийся с работы запоздно...
Или не с работы... не только коты любят гулять, положим.
Он по слуху определял моё приближение- подбегал к двери, ждал, пока отопру и проскальзывал в дом, сени, кухня и- на печку, дрыхнуть.
И вот однажды- сильно усталый и не в духе- возвращаюсь я домой.
Морозно.
Снег громко скрипит под ногами- котяра у дверей аж воспрянул духом, сейчас в тепло и спатеньки...не тут-то было.
Я проскользнул в дверь, оставив кота наружу.
Обидел животину, по баловству, молодой болван...
Я бы его позже впустил- кот ждать не намеревался, однако.
Захожу к себе в комнату- хозяйка перетопила, дышать нечем, по опыту знаю-надо проветрить, иначе проснёшься с головной болью.
Если проснёшься...
У нас семьями угорали, заслонку поторопились закрыть- жар экономили.
Открываю дверь нараспашку и окно- проветрить, сел почитать по специальности- тяжёлый больной у меня лежал, непонятный.
Только углубился в науку-дикий грохот и шум, гардины с занавесками свалились на меня, сугроб с подоконника- мне в рожу, лампа сбивается на колени- хаос!
Ну, вы догадались- кот пошёл на прорыв, рванул в форт через амбразуру.
Пока я снимал с головы тюль и грозил коту карами немыслимыми- тварь кинулся вон из комнаты, под бочок и защиту своей хозяйки, недоступен для наказания.
Чистая победа кота над глупым жильцом, даже я это признал- нехотя...
Кому хочется признаваться в глупости?
А вот чтобы не пришлось этого делать- не обижайте животину, даже нелюбимую.
Себе дороже.

1435 +

7.

Пони бегает по кругу

Не знаю, как сейчас, а раньше в Московском зоопарке недалеко от перехода со старой территории на новую всегда стоял маленький, размером с деревянную лошадку, пони с фотографом. На пони сажали маленьких детей, фотограф их щелкал и через полчаса выдавал фотографии.
Пони был смирный, флегматично-меланхоличный, с вечно опущенной головой с длинной гривой, поэтому детей на него сажали без опаски. Он напоминал скорее даже не лошадь, а ослика Иа из нашего бессмертного мультфильма про Винни-Пуха.
А рядом был большой круг, по которому пара больших красивых коней катала детей и взрослых в разукрашенной повозке.
Мы ходили в зоопарк с первой дочкой, потом со второй. Ничего не менялось - пони все так же неподвижно стоял с грустно опущенной большой головой, кони все так же катали посетителей по кругу.
Теплым весенним днем мы с дочкой в очередной раз поехали в зоопарк. Обошли старую территорию и уже подошли к переходу на новую. И тут сзади раздалось восторженное ржание. Мы обернулись и увидели незабываемую картину - пони удирал от фотографа! Он скакал, подняв голову и задрав хвост, грива развевалась по ветру, и громко ржал, как настоящий жеребец. И столько радости было в этом ржании! За много лет я ни разу не слышал, что этот пони издал хотя бы звук, он всегда был безмолвным. И тут он, видимо, отрывался за все годы молчания. Даже бегущий следом фотограф с криками "Стой!" не мог его перекричать.
Крики слышали не только люди, но и кони. Они остановились, перебирая ногами, и тоже громко заржали. Я думал, они сейчас побегут следом, но кучер уже сильно натянул вожжи, не позволяя им двигаться. Им оставалось только ржать. В этом крике была слышна поддержка пони, радость за него и даже легкая зависть - он так смог, а они - нет. В этот момент остро ощущалось, что и высокие стройные кони, и маленький нелепый пони - абсолютно одной породы.
Пони вместе с бегущим следом фотографом убежал по кругу за какое-то препятствие и пропал с виду. Мы увидели его в следующий приезд на том же месте. Пони стоял, все также флегматично опустив голову, а на него один за другим сажали маленьких детей. Но теперь я знал, что за этой флегматичностью и неказистой внешностью скрывается свободолюбивая душа романтика.

Мамин-Сибиряк (с)

925 +

8.

Этот сюжет, который можно было бы озаглавить «Логика в сиську пьяного человека», я наблюдал в самом конце 70-ых или в начале 80-ых в Москве, на Нижегородской улице.
Уже не помню, по какой надобности, я заезжал на старый Птичий рынок, который находился тогда там поблизости. Возвращаясь обратно, я подошёл к остановке автобуса / троллейбуса на Нижегородской.

Дело было ранней весной, уже вовсю пригревало солнышко, и везде стояли огромные лужи, представлявшие собой смесь из талой воды, грязи и снега / льда – это важно!

К остановке подошёл троллейбус, остановился примерно в 70 - 80 см от тротуара, посредине большой лужи. Все, кому надо было, ругаясь на водителя, выпрыгнули / запрыгнули в салон.
Это был не мой маршрут, я остался стоять на остановке и наблюдал поэтому всё, что за этим произошло. По неизвестной мне причине троллейбус после выгрузки / загрузки пассажиров остался на какое-то время стоять на остановке, его двери оставались при этом открытыми.

И тут откуда-то из прилегающих дворов появился ОН – главный герой этой истории! Его глазки на маленьком и морщинистом – «как печёное яблочко» – лице были полузакрыты, так как шёл он однозначно «на автопилоте», что было ясно с первого взгляда.
Это был очень маленький и худенький мужичок роста «метр с кепкой и в прыжке». Одет он был в длинное, почти до пят, драповое пальто. Кепка, кстати, тоже присутствовала. На голове у него была маленькая кепчонка, из-за обшлага пальто выглядывала стеклянная банка с чем-то (не разглядел!), закрытая крышкой.

Он подошёл к остановке и, не глядя на номер троллейбуса, стал «целиться», покачиваясь, в его заднюю дверь, разделённую посредине поручнем. Потом он сделал шаг вперёд, с желанием попасть ногой на подножку троллейбуса, но нога соскользнула, и он во всю его небольшую длину шлёпнулся плашмя в лужу, точно посредине между троллейбусом и тротуаром, головой к кабине водителя. Теперь уже водитель и не мог бы отъехать.

Несколько сердобольных граждан, стоявших на остановке, кинулись было ему помогать, однако он матюгами разогнал всех потенциальных помощников, и начал на карачках выкарабкиваться из лужи самостоятельно.
И вот она, «ЛОГИКА в сиську пьяного человека» (см. выше!) Лёжа между троллейбусом и тротуаром, он полез не в троллейбус, куда ему, собственно, нужно было попасть, а обратно – так сказать, «на берег». С трудом встав на ноги, он снова начал «целиться» в дверь троллейбуса. Бросив руки вперёд, он каким-то чудом ухватился за поручень, пару секунд повисел на нём, потом – ВНИМАНИЕ! – зашёл обеими ногами в лужу, и затем, переступая по луже, поднялся уже в троллейбус. А почему не сразу...?

После этого произошло то, о чём я не могу вспоминать без сожаления о том, что у меня не оказалось тогда под рукой камеры. Он ухватился одной рукой за поручень, а другой элегантно взмахнул в направлении кабины водителя с величием, достойным самого Короля-Солнце, Людовика XIV – мол, «теперь можешь ехать».

Единственное, чего в этой ситуации мне не хватило для полного счастья, так это его команды:
«Челоэ-э-э-э-к, трогай!». Может быть, он был из каких-нибудь графьёв. Но чего не было, того не было – врать не буду.

Во всей этой истории меня лично больше всего поразило то обстоятельство, что на протяжении всех описанных выше пертурбаций его кепочка осталась каким-то образом у него на голове, а банка с чем-то – за пазухой. Вот что значит профессионал высшего класса!

1236 +

9.

Тут пришлось серьезно столкнуться с немецкой медициной в одной университетской клинике.
Что бросается в глаза (и в нос) в первую очередь по сравнению с российской медициной.
1. Абсолютно нет заборов, проходных, одуревшей от безделья охраны. Ходи, где хочешь. Но кругом камеры наблюдения и запертые двери. Так что ходи, но не захаживайся.
2. Нет противного и тревожного запаха карболки или чего-то там дезинфицирующего.
3. Нет бахил, но пол блестит. Хотя на улице в городе не очень то чисто.
4. Больных возят на каталках ногами вперед, а головой к санитару или врачу. Я грешным делом подумал, что покойников везут, но смотрю - лица открытые и глаза моргают. Но иногда везут и головой вперед.
5. Врачи, поясняя твою болезнь, показывают на себе. Тут я понял, что наша российская медицина и околомедицина окутана суевериями, которые нередко мешают. Больного, конечно, нужно вести, как удобней и безопасней - см. п.4.
6. Питание платное, но зато качественное и диетическое. Никто не таскает в больницу еду.
7. И главное, врачи ничего от тебя не скрывают. Показывают, например, на большом экране твою томограмму и подробно объясняют, что они собираются делать - все плюсы и минусы будущей операции. Я привез томограмму из России. Тутошние специалисты сказали, что она очень некачественная, что по ней что-то понять очень сложно.

В будущую пятницу - операция. Так что ругайте все меня. Тфу-ты, еще одно наше суеверие...

649 +

10.

Вот пуля пролетела и ага...

Приходит еж в паспортный стол и говорит:
- Я хотел бы фамилию сменить.
Его с большим удивлением спрашивают:
- А какая у вас фамилия?
Еж (гордо) : - Быстрый!
- А какую вы хотите?
Еж: - Вжжжжжжжжжжиииииик!...

С большой радостью читаю комментарии в соцсетях. Чуть какой пост о о войне и тьма народу скандирует о своей воинственности.
Мол, вот только позовет Родина и они сразу! Всем! Пиздюлей! В обе руки с горкой! И никто не уйдет обделенным! Пиндосам проклятым! Чуркам ебаным! Хоронить заебемся! Игил эту сучью(ее дом трубу шатал!) запретим на территории РФ и маму ее выебем! "Так громче музыка играй победу, мы победили и враг бежит,бежит,бежит!!!"
Один герой на полном серьезе написал, что готов разделить судьбу генерала Карбышева. То есть наглухо отморозится по зову Отчизны.
Облегченно вздыхаю я, начитавшись подобного. Есть все же в стране здоровые силы, готовые защитить мой спокойный сон! Это не может не радовать.
Правда, некие сомнения все же гложут.
Наполеон же говорил, что главное условие успеха- это практика. Ну то есть во всем нужна сноровка, закалка, тренировка.
Потому иногда интересуюсь у заходящихся в грозных криках соотечественниках- мол, в каком полку Измаил брали? Сколько зарубок на прикладе?
Ответы расплывчаты. Самые вежливые вспоминают про деда, остальные переходят на "ты" и про меня такое...
Сиквел Карбышева так вообще...Я всего-то спросил, последователь ли он Порфирия Иванова? Часто ль в прорубь ныряет и в холодильнике ночует? Так разгорячился в ответ пассионарий, что поливай его немцы водой на морозе-шипел бы и парил с час, не меньше.
Заметил, что голосов фронтовиков в общем уверенном хоре не слышно вовсе. Одни штафирки белобилетные или штабные, если и служил.
А вот у побывавших под обстрелом энтузиазму поменьше...

Я сам, к счастью, интернациональный долг никому не отдавал. Потому что не занимал. Пришлось, правда, сильно повертеться.
Но под обстрелом побывать довелось. Незабываемые впечатления.
Первый раз в меня пальнули по любви.
90е.
Чреслобесием влекомый, шлялся я тогда в бар ЦДХ, обильный самками. Интеллектуал, либерал и сибарит, эстет и сластолюбец.
Ходил в розовых шелковых костюмах. До сих пор стыдно. Униформа успешного сутенера средней руки, надо признать, мне весьма шла. Я это недавно понял, когда с фонариком под одеялом фотки тех лет рассматривал. А то жена засмеет же.
И вот выхожу я из машины, весь из себя томный такой, защитник угнетённых, истребитель несогласных, ставлю туфель из кожи питона на бренную землю, и тут над головой:
-ДА-ДАХ!!!! БДЗЫЫЫНЬ!
Пришел в себя уже на лету.Куда вся вальяжность подевалась? Внутренний сайгак расправил копыта и я вспорхнул. Буквально. Перепрыгнул с места через ВАЗ 2109.
И столкнулся нос к носу с киллером. Похоже, мне пиздец. И тут...
Блядь, он что ствол уронил?! Что за цирк?! Где такого альтернативно-одаренного душегуба мне наняли?
Пока убийца, сдавленно матерясь, ползал по асфальту в поисках орудия преступления, (кажется он еще приговаривал- "Погоди...минуточку...я сейчас") -я таки прислал ему ногой в чан. Раздался всхлип, ассасин повалился мордой на грунт.
Так, пистолет- ТТ -цап, пригодится, куда тушку тащить? В кусты? Что там в армии про разведдопрос в конспекты писал?...Пассатижи вроде есть в машине, леска тоже, сейчас разберемся кому это я в кашу наплевал...
Переворачиваю тело.
-Кеша, ты?
-Мумымуа...
В прострации сажусь на тушу забитого убивца. Ноги подкосило от изумления. Закуриваю. Кеша? С пистолетом? Этот толстый желеобразный интеллигентный очкастый еврейский кнур? Жертва любвеобильной бабушки и музыкальной школы ? Человек с лицом ослика Иа? Картина мира трещала по швам.
Тело слабо зашевелилось.
-Слышь, Каракозов, что за выходки?
-Ннннина...
-Чего нинадо? А меня браконьерить надо? У тебя лицензия на отстрел есть? В период гона? А?
-Ниина тебя любит сказала.
-Какая Нина?!
-Моя.
Начинаю припоминать эту Нину. Сисястая такая барышня, что вечно глядела на меня грустными глазами недоенной коровы. С немым укором.
-Ты идиот? Я ж с ней не знаком !
-А она сказала, что будет твоей!
Рассеянно пытаюсь засунуть сигарету в рот и обнаруживаю, что не докурил прежнюю. Люди пообразованней меня назвали бы это состояние когнитивным диссонансом. Без меня меня женили. И чуть не грохнули.
Что я сделал Кеше? Ни-че-го.
Встал и побрел в ЦДХ. Где молча и сурово цапнул роковую Нину за жопу и поволок в машину. Так же, не говоря лишнего слова, выполнил ее предсказания. Ничего особенного, как выяснилось. Сиськи, конечно, о-го-го, но похудеть бы не мешало. Я б за такую жизнь не отдал. Поторговался бы точно.
Выкинул судьбоносную из авто и поехал искать Бегемота. Мне нужно было срочно нажраться.
ТТ, кстати, ожидаемо оказался китайским говном. Собственно, ничего другого от этого опездола я и не ждал.Еле продал долларов за 500 какому-то идиоту.
...
Второй раз был суровее.
Опять 90е.
Еду по Ленинскому и вижу, что возле "Гаваны" два черта замешивают третьего ногами. В 90е довольно обыденная картина. Припарковываюсь. Люблю наблюдать за подобными сценами. Мнить себя стратегом, видя бой со стороны.
У опиздюливаемого оказывается довольно знакомая шевелюра. Длинный хаер, за который его таскают. Блядь, это ж Дэн!
Не сказать, что дружбан, но знакомы по преферансу в кофейне. Как-никак родная душа. Придется вписаться. Вынимаю бейсбольную биту, и неторопливо крадусь к живописной троице. Сзади.
Пробиваю первому битой по коленке. Готов. Черт воет на асфальте, нянча больную ножку. Сломал-не сломал, не знаю, но месяц точно от этого типа можно неприятностей не ждать. Поворачиваюсь ко второму и столбенею. Тот вытянул ствол. Калибр на слона,не меньше. Выстрел!
Не понял что произошло. Я как то дернулся, и у меня подмышкой пролетела красная яркая звезда. Но это я потом вспоминал. А в тот момент мозг выключился, включились ноги. Через полсекунды я уже уворачивался от машины на Ленинском. Через три- пуля меня б уже не догнала, наверное. Казака в поле -легко. А испуганного еврея-вряд ли. Родной район враз перестал быть знакомым. Я летел сквозь неведомый пейзаж.Ветер свистел в ушах. Картинки помню смазанно. Вот я с треском ломлюсь через кусты. Вот за мной увязалась стая собак, но быстро отстала. Выдохлись. Самая упрямая шавка вывесив язык хрипела рядом еще минуты две. На лай у нее дыхалки не хватило. Неожиданно навстречу вылетело метро. Новые Черемушки. Люди отпрыгивали с моей траектории, как кузнечики. Бабы заливисто визжали. За спиной, вдалеке, слышался печальный милицейский свист. В его тоне преобладали ноты безнадежности.
Вот старуха , запрыгнув на скамейку, вопит "Крест тебе, сатана!!!" и осеняет себя знамением.
Очнулся где-то во дворах между Варшавкой и Севастопольским. Долго блуждал. С удивлением обнаружил в руках бейсбольную биту.
Теперь понятно, чего от меня народ шарахался. Амбал на такой скорости, с битой, да с такими выразительными глазами...
Выйдя на свет обнаружил в кожаной куртке обугленную дыру. Сантиметра три в диаметре. Долго думал. Потом дошло,что в меня пальнули из сигнальной ракетницы. СПШ-44, вероятнее всего. Стало обидно. Он же однозарядный! То есть весь этот марафон был зря. Я мог совершенно безнаказанно сделать из стрелка отбивную. Но. Мозги включились только через 5 километров.
С досадой обнаружил, что порвал джинсы. Пополам. Очень быстро бежал, патамушта. Не думал, что это возможно.
Машина, к счастью, не пострадала. Еле доплелся до нее. Час шагал обратно, прикрывая мотню. А туда-минуты за три долетел, как мне показалось.
На следующий день встретил Дэна. Лицо его выражало посильное восхищение. Ну насколько вообще что-то может выражать лицо, которым били об асфальт.
-Ну ты дал, старичок! Мы с гопотой так и охуели. Тот, кому ты ногу сломал аж выть перестал. То ты тут, а то-хуяк! и нету.
Мелькнул на разделительной и исчез. Дематериализовался. Гопники так деморализованы были твоим уходом по-английски,что аж меня не тронули. Дождались "Скорой" и уехали. Но ты спуртанул! Я блябуду тебе в спринтеры надо идти. Честь родины на коротких дистанциях защищать.
-На коротких? Я до Болотниковской доскакал темпа не сбавляя!
-Да ты стаер! Тогда на средних.
-Ага. Если б на старте в спортсменов стреляли из ракетницы у нас бы такие результаты были... Без всякого допинга.
-Не говори!

К чему я это написал? К тому, что на диване сидит и пишет "Мы смело в бой пойдем!" один человек. А пальни у него над ухом-и поскачет наметом, помет роняя, совсем другой.
Но зря.
Тот кто был под обстрелом и так это знает. А тем, кто не был, но убежден в собственной храбрости ничего не объяснить словами.
А вот стволом-легко. С одного выстрела все поймут. Не приведи Господи.

2221 +

11.

Мыслить, как "зелёный берет".

Известный в кругах US Special Forces анекдот даёт хорошее наглядное представление о том, чем Силы Специальных Операций отличаются от других "спецназов". Познавательно в свете недавно отшумевшей дискуссии относительно возможности совмещения ССО с ВДВ.

В самом обобщённом варианте это звучит так :

На базу приезжает новый министр обороны, и в процессе интересуется, в чём состоит отличие между SOF и рейнджерами. Офицер "зелёных беретов" пытается объяснить, что рейнджеры больше "заточены" под налёты, засады, диверсионные операции и другие "прямые действия", "зелёные береты" же больше стараются работать в режиме "прокси", т.е., "непрямыми действиями" и "чужими руками".

Но министр все равно настативает на том, что-де, спецназ есть спецназ, и он понимает разницу между пехотой и спецназом, но не понимает принципиальной разницы между SOF и рейнджерами.

Тогда офицер подзывает проходящего мимо рейнджера и приказывает ему, для демонстрации его уровня подготовки перед новым министром, проломить стену из гипсокартона в одном из помещений базы.

Рейнджер берётся за дело с энтузиазмом, крушит стену кулаками, ногами, и даже головой, через какое-то время дыра в стене готова, рейнджер весь в крови и гипсе, но выглядит весьма довольным проделанной работой. Министр тоже доволен, и спрашивает, что же, в таком случае могут предложить для решения подобной задачи "зелёные береты" .

Офицер подзывает проходящего мимо "зелёного берета" и даёт ему то же задание. "Зелёный берет" оценивающие присматривается к стене, потом оглядывается по сторонам, видит проходящего мимо рейнджера, и зовёт его: "Рейнджер, подойдите, пожалуйста, сюда!"

808 +

12.

Картинка
Большая городская трехкомнатная квартира . Утро.
Дядя Петя, приехавший из Мухосранска и гостивший вторую неделю в семье у своего брата, ночью решил сходить в туалет. В это время хозяин , куривший на кухне проходя мимо выключил свет и автоматом закрыл дверь на крючок. Кстати о крючке, он был выточен на заводе, где работал брат и выполнен в виде завитушек. Но самое главное он был мощный и больших размеров.
Дядя Петя был еще в легком опьянении после вечера, сделав свои дела он попытался открыть дверь, но ни в какую. Тогда он начал стучать и громко кричать.
И удивительно никто его не услышал, все спали здоровым сном, и даже соседи, чуть что реагировавшие на любой стук в эту ночь не слышали ничего. Однако время шло. Дядя Петя сорвал голос и отбил себе ноги и руки. Кое-как пристроившись на унитазе он задремал. Проснулся он услышав чье-то хождение по коридору. Он попытался закричать, но из горла раздался только хрип. Кулаки уже болели и поэтому собрав все силы дядя Петя ударил ненавистную дверь ногой. А в это время сын Кроля, худой долговязый четырнадцатилетний подросток шел в туалет и открыл крючок. Удар дяди Пети попал ему прямо в пах.
Коля отлетел к противоположной стене и ударившись об нее сел на пол и издал такой звук от которого заложило уши. Со стены на него посыпались горшочки с растениями (гордость мамы). Мама Вера, крупная женщина, килограмм девяносто в это время находилась в этом же коридоре, держа в руках гладильную доску, которую собиралась разобрать, чтобы погладить сыну рубашку. Увидев сына орущего на полу, свои разбитые горшочки и мгновенно вспомнив, что дядя Петя уже больше недели проживает у них и каждый вечер подпаивает ее мужа, с размаху ударила его гладильной доской. Но дядя Петя увернулся и удар пришелся по мужу выскочившему на шум из кухни в семейных трусах. От неожиданности он отлетел к той же стене и сел на пол. Но не просто сел а на любимый кактус жены.
В этот момент открылась входная дверь и вошла шестнадцатилетняя дочь Катя, одетая вся в черном и с металлическими прибамбасами. Она вошла не одна, а с участковым, который и привел ее. Опять раздался крик Коли от которого у всех опять заложила уши. Дядя Петя понял, что ему не сдобровать кинулся в открытую дверь, но налетел на участкового, который был немалого роста и задержал побег. Дядя Петя тщетно пытался пробиться к двери и смешно сучил ногами по полу. Мама Вера озверев от криков сына и мужа вторично ударила дядю Петю гладильной доской.
Но опять промазала и попала по шее участкового. Удар был настолько силен, что участковый отлетел к стене и медленно начал сползать на пол.
Дядя Петя почувствовал свободу и рванулся к двери. Но в этот момент дверь захлопнулась и дядя Петя врезался в нее головой и тоже отключился.
Картина маслом.
Посреди коридора возвышалась мама Вера, с некоторой растерянностью оглядывала побоище, все еще держа в руках гладильную доску, как серфинг. А в стороне стояла безразличная ко всему дочка Катя и жевала жвачку.

1236 +

13.

Произошел этот немудреный случай лет пятнадцать назад. Мы с дедом мерно продолжали много лет до того начатую постройку дома на даче. Дом этот стал нам словно отдушиной: деду - от вечных бабушкиных претензий и скандалов, а мне - от полугектара картофельно-помидорных плантаций. Дом был символом свободы духа и мужским клубом одновременно - бабушка в строительстве смыслила мало, и лишний раз с советами не лезла.
Лето, август. Солнце плавно шло к закату, а стрелка часов - к шести вечера. Честно отмахав молотком целый день, я отпросился у деда в лез за грибами. Затея эта была не слишком удачной - пару часов до того прошел дождик, да и поздновато уж было для лесных прогулок; но кто в юности мерит силы? Наскоро собравшись, лёгкой походкой я дошел до лесного озера. Дальше дороги не было, поэтому старался двигаться осторожно, чтобы не потерять направление. Лес был не слишком велик - не более десяти километров глубиной. Опасны были болота, многочисленными рукавами пронизывающие его в разных местах - коварные лабиринты эти стали могилой паре человек только на моей памяти. Однако, вооруженный основами военной топографии и логикой, я в лесу чувствовал себя довольно уверенно - было не впервой.
Тем не менее, ходить было трудно: мокрые лапы елей окатывали с головой при каждом касании, вся одежда вымокла, в желудке - тоска, а солнце в лесу жило вообще своей жизнью. Как говорил классик, смеркалось. Набрав полкорзины грибов, я решил закругляться, как вдруг понял, что очутился среди совершенно незнакомого пейзажа. В азарте тихой охоты я заплутал до того, что под ногами стало предательски чавкать, раз за разом стараясь стянуть сапоги. Кругом была жижа, и даже не ясно было, как я сюда умудрился забраться.
Ладно, думаю, надо брать себя в руки...Вспомнил о топографии: солнце, мхи-лишайники и прочее. Реальность была суровее книжек - мха не было, а мозг в панике не понимал привязку сторон света к солнцу. Башка просто отключилась, сердце выстукивало кадриль, а глаза были как у антилопы, случайно зашедшей к львицам. Внезапно в голову пришла гениальная мысль: нужно осмотреться.
Нашел ель повыше, и начал ее покорять. Мокрое дерево с трудом поддалось моим альпинистским потугам, но в отместку стало под напором ветра болтаться, как маятник. Надежды на осмотр окрестностей не оправдались: кругом простиралось зеленое море таких же елок и сосен. К тому же появилась новая проблема: руки замерзли и устали, ствол скользил, а падать с 15 метров было страшно. Кое-как спустился, отдышался, начал приходить в себя.
Путешествие вверх-вниз дало неожиданныый результат: адреналин с каплями пота вышел без остатка. В голове остался кристально чистый разум. Вероятно, так ясно, как в тот вечер, мне больше в жизни не думалось ни разу. Прикинул, что идя на север, я неизбежно должен был наткнуться на реку, а ниже по течению шла лесная тропинка. По тропинке дойти до деревни было просто вопросом времени. Прикинув положение солнца, я понял, что идти нужно в ту сторону, которая поначалу казалась самой опасной. Мозг потому и не хотел поначалу брать привязку, т.к. сбился в ориентации ровно на 180 градусов. Он не верил сам себе, загнал себя в ловушку.
Дальше было все просто - пройдя по кочкам и грязи метров пятьдесят, я вышел на сухой грунт, а через полчаса уже был в деревне. Дед молчаливо-сосредоточенно курил на ступенях, а увидев меня, даже ничего не сказал - только покряхтел немного в сторону.
Дом так и не был обжит, дед с бабушкой развелись на восьмом десятке, дачу продали, а деньги поделили. А я с тех пор отлично ориентируюсь по солнцу, чего и вам желаю.

1371 +

14.

Федька- мой сосед.Когда-то у него были голубые глаза и пшеничного цвета волосы.Глаза сейчас почти обесцветились,а волосы стали пепельными.Сам он сухопар и жилист.Когда рассказывает свои байки,все представляет в лицах и при этом он строит подобающие случаю гримасы,описывая разные ситуации.Послушайте одну из них.
Короче,Димыч,слушай.Дело было так.Работал я на лесозаготовках,лет двадцать тому назад.Ага...Избушка у нас такая была для житья.Недалеко обрыв.Все помои от еды пацан - поваренок в тот обрыв и скидывал.Хорошо - рядом.Вот как-то ночью просыпаемся от рыка: медведь!На помойке остатки пищи жрет.Страхотень!Да,и повадился,значит,он к нам.Не то что ночью спать не давал,так стал прямо днем наведываться!Дошло до того - боимся на работу выходить. А работать-то надо,план.Что делать?Решили подкараулить его.А у нас на всю бригаду одна одностволка,да три жакана к ней.Ага...На караул пошли,кто с чем.Я взял ружье,другой топор схватил,еше кто-то там лом взял.Командос!Ладно,значит...
Караулим ночь.Нету его.Не идет,будто чувствует.Другая ночь проходит.Опять не пришел.И вот на третью ночь, ты правильно,Димыч,говоришь,как в сказке,ага...И вот на третью ночь,уже под самое утро,заявляется.Представь:здоровенный,с лошадь высотой.Идет такая громадина прямо на нас.Что делать?Мы замерли от страха.И вот,когда он вплотную подошел,я стрельнул. Вдруг слышу - сзади топот.Да не ко мне, а наоборот.Оборачиваюсь,а все бегут наверх в избушку,побросали всё своё оружие индейское!Тогда я тоже рванул!Ружье?Гы-гы.Там тоже бросил!Бежать мешало.Нервы-то не железные!Подбегаем толпой к избушке...не,я первый прибежал ,дергаю за дверь.А она заперта изнутри!Ага,значит.Мы к окошку...Да не залезть,ты что.Оно маленькое ,вот такое.Посмотреть,что там!А это наш поваренок раньше всех убежал втихишку,заперся на все засовы и под кровать залез!Ну,вот.Дверь-то мы кое-как сами открыли,а пацан под кроватью так и сидит!Вваливаемся,орем на него матом!А он из-под кровати не вылезает и орет оттуда: "Я не виноват! Я не виноват!"
В этой сутолоке про медведя как-то забыли,а когда вспомнили,никто к обрыву идти не захотел.Не,Димыч,ты не смейся!К обеду только решили посмотреть,что там да как.Ага...Опять взяли,кто что мог.Теперь колья остались,да ножи.Подходим к обрыву,глядим,нет никого на помойке!Спустились вниз,подобрали свое хозяйство,я опять ружье взял,перезарядил.Идем.Они меня вперед послали,сами с топорами сзади идут.Страхотень!Жуть!Как представлю эту махину...Тут смотрим: след кровавый полосой идет.Немного прошли,вот он лежит горой.Уткнулся головой между кочками.Под собой когтищами своими аж яму выкопал в агонии-то.Здоровенный!Я потом,когда на него сел,ногами земли не доставал.Ну,тут,конечно,разделали его мигом,а я себе лапы взял.Не-е,не на ожерелье.Знаешь,Димыч,кто медвежьи лапы ест,потом медведи его сами боятся!Ты думаешь,почему я даже с похмелья грибы собирать один хожу?А там сейчас медведь такие тропы натоптал,как просеки.А мне на него нас...ть!Я его пошлю куда надо,и все!
Погоди,погоди!Ты дальше-то слушай!Вот,значит...Короче,взял,кто что хотел,а я лапу.Поехал в город к племяннику,да лапу в рюкзаке прихватил.Квартира у племяша благоутроенная,на пятом этаже.Поднялся к ним на этаж.А у него жена,Маринка,да ты ее знаешь,длинная,худющая.Звоню.Сам-то племянник ногу поломал.На "Запорожце" своем перевернулись вместе с Маринкой,на дачу,блин,съездили.Ей-то ничего,а он на бюллетене лежал.Нога только срастаться стала.Звоню еще раз - никто не отвечает.Другой,опять тишина.Ну,я взял да и нажал, и не отпускаю.Слышу,маты Маринкины,баба-то она вредная.Ага...Ты ж меня, дурака, знаешь.Маринка-то в деревне росла.Беру я рюкзак,достаю оттуда лапу медвежью.А когти там...Вот такой длинны.
Федька разводит безымянный и большой пальцы до отказа.
Короче,выставил лапу за косяк,а сам сбоку за стенку спрятался.Слышу,тапочками шлепает,матерится.Дверь открывается...тишина...и грохот!Выхожу из-за укрытия,лежит Маринка без памяти,а на линолеуме под ней лужа растекается!Тут слышу: костыли стучат!Леха на всех троих несется!Ну, костыль у него такой больничный,с черной резинкой на конце.Ну,и попала эта резинка на мокрый линолеум!Поскользнулся племяш на Маринкиной луже,и-хрясь!-упал рядышком,да опять ногу поломал.И вот такая ,гы-гы-гы,картина.Лежат они оба в прихожей,а я стою с лапой и думаю: "Может,удрать,пока ласты не завернули?" Пришлось "скорую " вызывать.
Федька прикуривает.Что дальше было,не рассказывает.

1428 +

15.

Будни юрисконсульта-1

Контора у нас многопрофильная, оказывает юридическую помощь в самых разных отраслях права. И, поскольку первые консультации бесплатные, а вывеска видна всей улице, кого только не приходится видеть. Приходят и бизнесмены, и старушки, бывают и студенты в старых кедах, и миллионеры, не обходится без сумасшедших и дам бальзаковского возраста, желающих просто поболтать за чашкой чая за жизнь – куда же без них. Иной раз даже не догадаешься, чего от тебя хотят… Вот как раз такой случай был на прошлой неделе.

Тёплое июньское утро. Я только выпил чашку кофе и читаю новости в ожидании первого клиента. На подоконнике развалился, как султан, огромный персидский кот Мёбиус (когда-то подброшенный в контору тощий комок меха, а теперь раскормленный не хуже депутата Исаева) и щурится на солнце. Всё выглядит полновесно, солидно: и мой кабинет, и кот, и древние часы с кукушкой на стене, купленные на «Авито» и отремонтированные – всё как и должно быть в кабинете юриста. И даже если из какой-нибудь щели выползет таракан (мы занимаем старый особняк в центре Москвы, всякое может быть) – он тоже будет выглядеть достойно, солидно, а не как безродное насекомое.

Звонит секретарша: «К вам посетитель». Говорю: «Приглашай». Сам смотрюсь в стеклянную дверцу шкафа, заменяющую в таких случаях зеркало, поправляю причёску, рубашку, беру в руки ручку и застываю с улыбкой Моны Лизы на губах, долженствующую означать заинтересованность. Ну, кого Господь принёс на этот раз?..

В кабинет входит полная дама лет сорока пяти, с грудями такого преогромного размера, которые в народе именуют не «сиськи», а уже более почтительно - «буфера», с пальцами-сосисками и волосами, завязанными на затылке в аккуратный узел. Впрочем, дама одета солидно, в ушах большие серьги с камнями, а на руке сверкает золотое кольцо с бриллиантом (никогда не надевайте золото и бриллианты, направляясь к юристу – с вас возьмут вдвое дороже). Я улыбаюсь чуть шире – богатый клиент для нас всегда радость – и говорю:

- Присаживайтесь, пожалуйста.
- Благодарю. Ах… даже не знаю, как начать. Я так волнуюсь. Знаете, я пришла за помощью не для себя, а для своих знакомых. Они молодые и сами стесняются…
Я сразу делаю в блокноте пометку: «Пришла просить за родственников». За знакомых она пришла. Ага, конечно.
- Эта история началась год назад. Мои молодые знакомые – назовём их Иван и Маша - только что поженились. Ну, сами понимаете – Москва, молодая семья, хочется жить в своей квартире. Цены на квартиры, сами знаете, зверские. Ипотека из-за кризиса подорожала. И тут, представьте себе, удача! Удача, которая один раз случается в жизни. У Ивана была тётушка по отцовской линии – ну, не тётушка, а так, седьмая вода на киселе – она жила одна в двухкомнатной квартире на Таганке…
Я помечаю в блокноте: «Двушка на Таганке. Меньше 80 тысяч с неё не брать» и невозмутимо слушаю дальше.
- Тётушка его очень любила. Ей было уже восемьдесят два года, в последнее время она сильно болела ногами. Ну и головой тоже. Вот, значит, в мае прошлого года тётушка приглашает к себе Ивана и говорит: «Слушай, Ваня. Мне осталось недолго, врачи говорят – до конца года не дотяну. Уже и с кровати почти не встаю, и ангелы во сне мерещатся. Ты парень хороший, женился, тебе нужна квартира. У меня есть другие родственники, кроме тебя, но тоже дальние, и я их не люблю. Если сейчас не напишу завещание, квартира достанется им. Так что приезжай-ка ко мне в пятницу после обеда с нотариусом, я перепишу квартиру на тебя, а другим родственникам, деточка, мы оставим кукиш». Ну, Иван, услышав такие слова, помчался домой, обрадовал жену, и они начали готовиться к пятнице. Отпросились с работы, нашли какого-то нотариуса по соседству, все дела. И вот, значит, приходит пятница, приезжают Иван и Маша в квартиру к тётушке, звонят в дверь. Нет ответа. Ещё раз звонят в дверь – опять нет ответа. Ну, Иван думает – тётушке стало больно ходить, лучше не мучать человека, а открыть дверь своим ключом. Открывает дверь своим ключом, входят они с Машей в квартиру, и слышат, как кто-то поёт с придыханием: «Плавно Амур свои волны несёт, ветер сибирский им песни поёт, тихо шумит над Амуром тайга…» Заходят Иван и Маша к тётушке в спальню – и видят, как она сидит на кровати, поёт «Амурские волны» и головой по часовой стрелке вращает. И ещё руками так делает перед собой, точно волны показывает. Ну, рехнулась старушка. У Ивана и Маши, конечно, паника – через час нотариус должен приехать, а старушка, значит, где-то в астрале плывёт по Амуру. Попытались они её, как умели, привести в чувство – дали нашатырь понюхать, выпить стакан воды, уложили в кроватку. Толку, правда, было немного – петь она перестала, но Ивана узнавать отказывалась, только смотрела перед собой и глазами хлоп-хлоп. Вскорости приехал нотариус, посмотрел на лежачую старушку подозрительно и спросил: «Как вас зовут?» Она села на кровати, посмотрела перед собой очень уверенно и запела: «Плавно Амур свои волны несёт, ветер сибирский им песни поёт, тихо шумит над Амуром тайга…» Нотариус посмотрел на старушку, потом посмотрел на Ивана с Машей и сказал: «Эта бабуля, молодые люди, уже никакого завещания не напишет. И не подпишет». И уехал. Ну, что ты будешь делать? Ивану и Маше и себя самих стало жалко, и квартиру жалко. Ведь уже практически своё добро на глазах уплывало к совершенно посторонним людям!..
Я оживляюсь и помечаю в блокноте: «Подделка завещания? Уголовное дело? Если уголовка, меньше 200 тысяч не брать».
- А к вечеру тётушка померла. Она как-то громко несколько раз вздохнула – и всё. Иван и Маша стали ей пульс щупать, а там один уж хладный труп на постели лежит. Ну, и тут они, значит, решили рискнуть. Не отдавать же квартиру из-за того, что тётка изволила, пардон, окочуриться. Они позвонили мне – я по профессии актриса. И попросили быстро разыскать среди моих старших подруг актрису, похожую лицом и фактурой на их покойную тётку. Я это быстренько сделала – моей хорошей знакомой Анне Степановне семьдесят семь лет, она такая же юркая бабушка с синими, анютиными глазками, какой была при жизни ванина тётка. Мы договорились о гонораре для Анны Степановны, привезли её утром в субботу в квартиру, уложили в постель покойницы, одели в чепец и халат и дали разучивать роль – как зовут, когда родилась, как расписываться похожим почерком, ну и прочее, на случай, если нотариус спросит. А тётку покойную спрятали в шкафу и завернули в тряпьё, чтоб не воняла…
Я сурово помечаю в блокноте: «300 тысяч, не меньше».
- В итоге, днём приехал другой нотариус, ничего не заподозрил и заверил завещание. Анна Степановна его подписала подписью покойницы. Нотариус уехал, все остались довольны. Тётка ещё два дня полежала в шкафу – потом, конечно, Ваня сказал, что она померла не в пятницу, а в понедельник. Так и в свидетельстве о смерти стоит.
- Понятно. А теперь, значит, всё вскрылось?
Посетительница удивлённо таращит на меня глаза:
- Нет, что вы! Всё в порядке. Ваня уже и квартиру тёткину благополучно продал – на вырученные деньги они переехали жить в Крылатское.
- А зачем же вы тогда пришли?
Дама мнётся несколько секунд и тихим голосом говорит:
- К вам раньше приходила моя знакомая (называет фамилию) – вы очень ей помогли. Она сказала, что вы хорошо гадаете на картах Таро.
У меня, действительно, есть такое хобби.
- Так вот, - продолжает дама совсем тихим голосом, почти шёпотом, - у Ивана и Маши родился замечательный ребёнок, мальчик. У мальчика уже две недели не проходит поносик… Вы не могли бы разложить карты и узнать – не из-за того ли у него понос, что на Ваню гневаются высшие силы из-за аферы с квартирой? Или, может быть, ребёночка сглазили?..
Я тупо смотрю на даму полминуты. В её глазах читается мольба. Потом молча встаю, подхожу к шкафу и достаю оттуда колоду карт Таро.
Через полчаса, узнав ответы на все вопросы, дама уходит от меня довольная.

1931 +

16.

Правда про охотников и охоту на рябчиков

Первые охотники, с которыми знакомится среднестатистический европеец – это положительные персонажи сказки про Красную Шапочку. Вообще, охотники делятся на профессионалов, любителей, маньяков и тех, кому ружьё досталось по наследству. Последние регулярно платят членские взносы, сдают всевозможные минимумы в обществе охотников и рыболовов, вовремя регистрируют оружие и даже иногда выписывают тематические журналы, но на охоту за всю жизнь так и не выбираются. Иногда они демонстрируют гостям дореволюционный Kettner с серебряными накладками на цивье и тремя перекрещенными кольцами на стволах. «Крупповская сталь», - небрежно произносят они, и гости понимающе цокают языком. «Уникальный бой, коллекционная серия», - привычно сообщают они, потом добавляют «Точно такое же было у Императора», - и смотрят, как особо впечатлительные падают в обморок.
Настоящий охотник готовится к сезону за несколько недель. Нельзя просто так вытащить ружьё с антресоли, из ящика стола достать заполненные патронташи, накинуть на плечо ягдташ и отправиться стрелять вальдшнепов. Это не охота получится, а профанация какая-то. Для удачной охоты ритуал подготовки должен быть долгим и вдумчивым. Это понимают и любители и профессионалы.
Охотник-любитель без тени сомнения идёт в ближайший охотничий магазин и набирает целый полиэтиленовый пакет итальянских патронов. Любезные продавцы втюхивают ему самые дорогие боеприпасы. С приветливой улыбкой они убеждают беднягу приобрести ещё топор, нож, фонарик, жи-пи-эс, прибор ночного видения, флягу и надувной матрас с электромоторчиком. Под тяжестью покупок охотник-любитель с трудом добирается до дома, где его встречает жена со скалкой в руках.
Охотник-профессионал катает патроны самостоятельно. Покупать готовые в охотничьем магазине в среде профессионалов считается дурным тоном и пижонством. Разве что пулевые со «стрелой» или «турбинкой» в пластиковых корпусах брать вроде как незазорно. Дробь настоящий охотник всегда использует «свежую» без белёсого налёта окисления, лучше всего калёную и графитованную, для пущей кучности боя. А вот банку с порохом покупает одну и на два сезона.
Тихими семейными вечерами, когда жена и трое дочерей при свете оранжевого абажура смотрят по телевизору нечто пасторальное вроде «Терминатор 2», охотник профессионал инсталлирует капсюли молотком, навешивает мерками дробь и порох, прилаживает «барклаями» картонные прокладки, втискивает прибойниками колючие войлочные пыжи и закатывает полученный патрон специальной машинкой. Патрон должен получаться ровнёхонький, чтобы его не заклинило в стволе и не пришлось потом вытаскивать, упираясь ногами в берёзу. Снаряжение патрона – занятие медитативное и прекрасно успокаивает нервы, принося гармонию в семейные отношения. Видя, как муж ловко пересыпает свинцовые шарики в маленькие картонные стаканчики, среднестатистическая жена проникается к своему супругу уважением, граничащим со священным ужасом. Ей уже не приходит в голову попросить этого серьёзного мужчину забрать бельё из прачечной или вынести мусор.
Охотник-маньяк льёт дробь самостоятельно, добывая свинец из найденных на помойке аккумуляторов. Вонь, которая в момент плавления помоечного свинца стоит в кухне соседи воспринимают, как начало городской кампании по дератизации и срочно затыкают все дырки за плинтусами носками с битым стеклом. Вместо тигля охотник-маньяк, как правило, использует плохо помытую консервную банку из под венгерской томатной пасты. Расплавленный свинец льётся через алюминиевый дуршлаг в наполненное водой ведро. «Вот это я понимаю!», - говорит охотник-маньяк, удовлетворённо разглядывая горку кособоких колобков.
Охотник-профессионал имеет как правило два-три, а то и четыре ружья для разной охоты. Гладя воронёные стволы, он ласково бормочет на тайном охотничьем языке: «чок-чок, чокбор, ижачок, тулочка». Любитель по совету всё того же улыбчивого продавца приобретает одно, но зато дорогущее и импортное, с пластиковым чехлом и двухтомной инструкцией. В охотничий билет оно вписывается просто и лаконично «иномарка». Охотник-маньяк вожделяется исключительно на помповое ружьё, либо на «Сайгу», напоминающую автомат Калашникова. Каждую весну такой охотник-маньяк пристреливает свои базуки на дачном участке, пугая таджикских гестарбайтеров. Он вешает мишень на дверь дачного сортира и лупит в неё с двадцати шагов очередями всё той же самолепной картечью, разнося дверь в клочья. «Вот это я понимаю!», - говорит охотник-маньяк, дует на дымящийся ствол и принимает героическую позу, в которой его и застают сбежавшиеся на грохот соседи по садоводству. «Господи, - качают головой соседи, - ну когда же ты женишься?!» Однако, охотник-маньяк фатально холост. Да и какая нормальная женщина может вынести постоянную охотничью горячку в антураже многочисленных чучел птиц, голов кабанов и волков. В некоторых живёт моль, иногда вылетая погрызть шубу. Однако, чудеса таксидермизма - отнюдь не охотничьи трофеи. При ближайшем рассмотрении, к примеру, на жёлтом клыке волка можно отыскать надпись «Made in China».
Большинство предпочитает охотиться на птиц, справедливо полагая, что таким образом не наносят большого вреда экологии. Многим зайчиков, лис и лосей просто жалко. Лично я с кабанами ещё не определился, но лосей точно жалею. Про них и анекдоты какие-то печальные, да и рога у них вызывают во мне что-то вроде чувства мужской солидарности.
На тетеревов и глухарей лучше всего охотиться с собакой. Любитель в этом деле от профессионала отличается пожалуй только породой этой самой собаки. Любитель отправляется на охоту со своей овчаркой, маминым ньюфаундлендом или карликовым пуделем тёщи. Собаки, конечно, замечательные, но для охоты не совсем пригодные. Если ньюфаундленда теоретически можно использовать для добычи птицы водоплавающей, то истерически и без толку лающего пуделя получается натравливать исключительно на контролёров в электричке. Впрочем, от уплаты штрафа даже овчарка бедолагу не спасает.
Настоящий охотник долго воспитывает северную лайку. Щенка ему привозят по знакомству знакомый геолог. Порода эта немодная, по многим параметрам непристижная, но лучшего помощника на охоте чем хорошо обученная лайка не найти. Лайка петлями без устали рыскает по лесу. Вспугнув тетерева, лайка гонит его, пока тот не сядет на дерево. После чего она упирается передними лапами в ствол и начинает птицу методично облаивать. И странное дело, птица не смеет никуда двинуться. Она сидит на верхушке дерева, загипнотизировано смотрит на беснующуюся внизу собаку и представляет собой самую прекрасную из всех возможных мишеней. Охотник-профессионал в такой ситуации, аккуратно тушит папиросу о берёзу, и бьёт тетерева крупной дробью по центру кузова.
Что такое утиная охоту все и так знают, - и пьеса Вампилова есть, и песня одного члена одной известной фракции государственной думы - бывшего врача. Конкретных рекомендаций в этих произведениях, впрочем, не прописано, но дух в основном передан. Охота такая связана с водой, засидками и прочими радостями жизни. То в плавнях шорох, то сапоги текут, то ревматизм от тумана одолевает. Конечно, охотник-профессионал на утку тоже ходит, но по большому счёту, это всё на любителя. Летит себе стая где-нибудь вдоль реки, а с обоих берегов такая канонада раздаётся, как будто Третий Украинский в наступление собрался и артподготовку проводит. Ну и где, скажите мне, романтика? Где единение с природой?
Совсем другое дело охота на рябчика, Тут тебе и по осеннему лесу прогулка и дичь экологически чистая, черникой да брусникой откормленная. Главное предварительно запастись манком или пройти курс подражания свисту самки в городском зоопарке.
Охотник-любитель, конечно, приезжает в лес ни свет, ни заря, забирается в самую непролазную чащу леса, периодически сверяясь по компасу или по свежекупленному жи-пи-эсу, потом залезает на самое высокое дерево и начинает свистеть в два пальца, как соловей разбойник. На такой свист, слетаются комары с мошкой, которые обгладывают бедолагу до самых костей, как бы он не пытался отмахиваться от них пустым баллончиком от ДЭТы. Покусанный и раздосадованный любитель уезжает домой на трёхчасовой электричке, забыв купить билет. Его обязательно штрафуют контролёры, обругивает бабка с ведром клюквы, а красивая девушка, идущая по проходу не улыбается, а больно наступает на ногу каблуком.
Настоящий охотник так никогда не поступит. Настоящий охотник выберет хорошую солнечную полянку, устроится поудобнее на пенёчке, достанет пищик и начнёт издавать короткие призывные пописки, время от времени вслушиваясь в звуки окружающего леса. И в девяти случаев из десяти, рябчик ответит. Тут, главное не бежать, ломая сучья, как лось через чащу на ответный писк. Тут необходима выдержка. Сиди себе на полянке, посвистывай, рябчик сам прилетит, вернее придёт. Рябчик осенью предпочитает ходить пешком. Не то, чтобы он ходит, заложив крылья за спину, и раскланивается со встречными рябчиками. Просто, кормится он в основном ягодой, потому то ли от лени природной, то ли от тяжести, но лишний раз он не летает. Слыша призывный свист самки, он как настоящий джентльмен степенно направляется к ней, дыша лёгким перегаром перебродившей в зобу голубики. Иногда на свист приходит несколько рябчиков. После первого выстрела, те, что были записаны на ужин под вторыми и третьими номерами прячутся в ветвях на деревьях, изображая из себя чучела. Опытный охотник их всё равно побеждает, стараясь бить шестым номером с лёгкой пороховой навеской. Если повезёт, то, практически не сходя с места, можно добыть пяток птиц. Этим настоящий охотник обычно ограничивается и едет к жене и трём дочерям на семичасовой электричке. В электричке он встречает других настоящих охотников, с которыми вступает в дружескую алкогольную беседу. Контролёры к мужикам не придираются, милиционеры уважительно оглядывают добычу, а незнакомая посторонняя женщина сама благодушно предлагает им на закуску малосольные огурцы и колбаску.
Наш знакомый охотник-маньяк сталкивается с рябчиком случайно и в сумерках. Увидев такую гигантскую птицу (стандартный взрослый рябчик размером с голубя), охотник-маньяк грохается на землю, перекатывается и с локтя выпускает в её сторону целую обойму всё той же картечи с тридцати шагов. Перезаряжает магазин охотник-маньяк, спрятавшись за ствол дерева, чтобы хитрый рябчик его не засёк. После этого в сторону предполагаемого противника выпускается оставшийся боезапас. Не найдя добытую дичь, он впрочем довольствуется подобранными перьями, которые втыкает в свою тирольскую шляпу со словами: «Вот это я понимаю! Вот это охота!» Домой он уезжает в полном удовлетворении на последней электричке, истязая случайных попутчиков охотничьими байками. Дома он пятьдесят минут чистит оружие, потом переодевается в пижаму, сорок минут чистит зубы и ложится спать. Чаще всего ему снится, как он в танке охотится на слона. В ночь после охоты он не храпит…

1989 +

17.

Я работаю в кино помрежем, или "хлопушкой". И внешне похожа на свою коллегу из мультика "Фильм! Фильм! Фильм". Это важная для сюжета деталь.

Летом снимали в глубоком Подмосковье.
Заканчивался часовой перерыв на обед. До обеда мы снимали во дворе пятиэтажного дома, а после должны были перейти на улицу неподалёку. Там, возле респектабельного двухэтажного особнячка, было место действия следующей сцены.
Актёрам поправляли грим, осветители допивали компот, а я вышла из двора и подошла к особнячку. Там "обманутые дольщики" уже укладывали рельсы под операторскую тележку.
На крыльце никого не было. Я уселась на широкие ступени и уткнулась в телефон – до появления основной группы оставалось несколько минут. Неожиданно сзади открылась дверь и слегка меня зацепила. Я ойкнула. Из двери вышел мужчина в светлом костюме. Окинул меня внимательным взором и спросил:
– Не пострадали?
Я помотала головой. Мужчина производил впечатление начальника. Я испугалась, что он щас начнет ругать: меня - за сидение на его ступеньках, а дольщиков - за рельсы у крыльца. Прецеденты агрессивно настроенных поселян были, так что я попыталась очаровательно улыбнуться.
– Простите пожалуйста. Я тут задумалась...
– Бывает, – улыбнулся он в ответ. – А что это вы тут делаете?
– Сериал снимаем.
– Серьёзно? О чём?
Завязалась беседа. Вернее, монолог. Мой. Начала с рассказа о сериале, а закончила своим мнением о нашем генеральном продюсере и состоянии отечественного кинематографа в целом. Незнакомец кивал, слушал и даже смеялся в правильных местах. Я начала смотреть на него с интересом.
Нюанс: мне конкретно за тридцать, и я не замужем. Не то чтобы меня это сильно угнетало, но… в родном городе меня уже записали в старые девы, а это нервирует. И иногда я воспринимаю некоторых мужчин как потенциальных кандидатов, так сказать, на руку, сердце и целлюлит. И этот мужчина – высокий, в отличном костюме – смотрелся ну оч-чень хорошо! В голове зазвучал марш Мендельсона.
Внутренний голос сказал: "В Ряжске все сдохнут от зависти!" Я, как обычно, велела ему заткнуться и продолжала изо всех сил улыбаться незнакомцу.
Посмотрела: кольца не было.

Подтянулась группа. В метре от нас встала гримёр Саша в ультракоротких шортах и начала действовать мне на нервы - своими бесконечными ногами, фигурой и юностью, - но незнакомец лишь мельком взглянул на Сашу, и продолжал разговор. Потом сказал:
- Мне пора. Вижу, вам тоже. Но вы позвоните как-нибудь. Или приходите, – протянул визитку и зашел внутрь. Возле двери была неброская табличка: «Центр «Оптимист». И всё.
Я перевела взгляд на визитку. Фамилия, имя. «Центр «Оптимист. Директор».
– Кто это и чего он хотел? – поинтересовалась Саша.
Я пожала плечами. Стояла, вертела визитку в руках, смущённо улыбалась и думала: если он дал мне свой номер, несмотря на юную блондинку рядом (в очень коротких шортах!), то, может и правда, я еще ничего?
– Странно, – сказала Саше. – «Центр «Оптимист». Директор». И всё. Что за центр, чем занимается – непонятно.
– Дай мне, – она взяла визитку, прочитала. А потом - перевернула её. На обратной стороне было написано: «ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ ЛИШНЕГО ВЕСА И АЛКОГОЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТИ". Мы вам поможем. Приходите».

А я уже успела намечтать троих детей, золотистого ретривера и ипотеку.
Не-судь-ба.
Саша потом полсмены бегала от меня по площадке. И смеялась...

1397 +

18.

Летучий змей

В детстве, не совсем далеком, но уже покрывающимся туманом склероза, в каком-то журнале, может «Юный техник», а может еще в каком издании для творческого рукоблудия, мой пытливый взгляд высмотрел схему сборки воздушного змея.
Тогда, в благословенных восьмидесятых, змеи не лежали в магазинах на прилавках и на обочине дорог ими тоже не торговали, и поиметь такое чудо было возможно только через терпение, перемазанную клеем одежду и прямые руки.
Руки у меня были прямые, а вот терпения явно не хватало, но тем не менее в один прекрасный день я настрогав длинных щепок с угла деревянного сарая (за что потом получил громоздких пи@@@дюлей) и вероломно умыкнув у матушки кусок кальки (за что тоже потом получил этих самых) уединился за столом и принялся ваять.
Ваятель из меня, надо прямо сказать, был как из Айвазовского сантехник, но худо-бедно, через пару часов из-под моих рук вышел ШЕДЕВР.
Шедевр был страшен внешне, но сделан добротно и весил как мадам Крачковская. Понятное дело, в аэродинамической трубе я его не продувал, поэтому летные качества были мне неизвестны, но затраченные силы и сам его вид внушали уважение не только у меня, но и у бати, железного и жесткого человека, который увидев ЭТО вздрогнул головой, осторожно потрогал пальчиком и поинтересовался, кого я собираюсь убить.
Вот с этим славным, и как оказалось впоследствии, пророческим напутствием я, подхватив конструкцию под мышку, побежал на поляну, где был простор для моего авиаэксперимента.
Поляна была большая и заросшая высокой, зеленой травой. Предвкушая лавры Жана Батист Мари Шарль Мёнье, я размотал пятиметровую веревку и задумался чем мог. Я, конечно, не читал учение о восходящих потоках и разнице давления в подкрыльном и надкрыльном пространстве, но смутно догадывался, что змей сам по себе не полетит.
Змей, с нарисованным на ней лицом алкоголика-олигофрена, сумрачно лежал в высокой траве и как бы подтверждал мою теорию.
И тут я вспомнил кино, в котором счастливый, до идиотства мальчик бежал по полю, а за ним высоко в небе гордо парил точно такой же змей. Ну, почти такой же.
Сложив в своем тогда еще не богатом опытом, но не идеями, уме всю информацию, я пришел к однозначному выводу: надо бежать! И чем быстрее я побегу, тем выше и красивее полетит змей. Змей считал так же.
Отойдя на край поляны и покрепче ухватив конец веревки, я, судорожно шаркнув ножкой, кинулся бежать к горизонту. Пробежав метров десять, я оглянулся. Подлая змеюка, скалясь кривой ухмылкой, подпрыгивая на кочках и раздвигая траву своим гротескным лицом, волочилась за мной без всякого намерения взлетать.

Я насторожился. Что-то тут было не то. Перебрав в уме различные факторы, влияющие на эксперимент, пришло понимание, что с увеличением скорости бега, есть шанс лицезреть змея в небе, а не в траве, которая достигала мне пупка и весьма мешала развивать скорость.
Вернувшись к месту старта и избрав новое направление, я рванул так, что ветер засвистел в йацах. Я несся как влюбленный истребитель на бреющем, раздвигая траву животом и периодически оборачиваясь назад, чтобы не упустить момент торжества человека над неизведанным. Вот только-только тяжелая змеюка должна была взлететь, как торжество оборвал чей то предсмертный крик. Так громко, жалобно и душевно мог кричать только ёжик, которому на больную лапку наступил невнимательный слон.
Не прекращая бежать, я гутапперчиво вывернул шею и оглянулся. И засучил ногами раза в три быстрее. Я, честно говоря думал, что до этого бежал на пределе сил, но оказывается где-то глубоко внутри имелись скрытые резервы. И причем не маленькие. Высвобождению этих самых резервов способствовало увиденное.
Выбрав себе уютное местечко посередине поляны и примяв маленький пятачок травы, две супружеские пары решили устроить себе литтл-пикник в этот прекрасный, субботний денек. Постелили скатерку и выставили на нее всякое русское угощение в виде водочки, закусочки и запивочки. И сев на попы рядком, как курочки на жердочке, почти скрывшись в траве, только приготовились вкушать эти маленькие, человеческие радости, как внезапно раздвинулась высокая растительность и откуда ни возьмись, неожиданно, как м...вошка из флейты выскочило что-то весьма абстрактного вида, стремительно перевернув пищу и насрав в душу, опять скрылась в траве.
Кто из них вскричал матершинными терминами, я так не понял, да и неинтересно было мне. Важно было то, что на траектории моего следования, по прикидкам никого не должно было быть. Но поскольку я бежал не совсем прямо, а даже конкретно криво, то сам-то я не влетел в эту душевную компанию, а вот змеюка как раз злобным Мамаем пронеслась по столу, собрав своим тучным телом всю нехитрую снедь.
Осторожно за веревку я подтянул к себе пострадавшую рептилию, отчистил ее от кетчупа и, вытащив колечко малосольного огурца из-за планки, поковылял обратно на исходную, по широкой дуге обходя потревоженное сообщество. Огурец я съел.
Вернувшись на позицию и прикинув место, где так внезапно прервался праздник, я определил себе новый путь, который ни в коей мере не должен был пересечься с субботней негой недавних граждан.
Решив, что ну его нафиг находиться на тропе миграции безумного подростка, граждане, аккуратно собрав свою скатерку, перебазировались в другое место, метрах в пятнадцати от предыдущего. Сноровисто умяв травку он расселись чинным рядком вдоль накрытого стола и подняли первый тост.
Высокая трава раздвинулась, и давешнее, диковинное животное из бумаги и древа, прервала спич тостующего на полуслове и, сметя остатки кетчупа со стола, скрылось в зарослях.
Услышав знакомые и красиво связанные фразы, которые подобно стрелам впивались мне в жопу (кстати, про нее тоже там было), я припустил с такой скоростью, что моментально влетел в куст репейника и завалился на бок.
Странно, размышлял мой мозг, в то время, как руки методично сдирали головки репейника с того места, которой в различных вариациях упоминал недавний тамада. Странно, вроде бы по моим расчетам на этом участке поляны никаких людей не предполагалось, так откуда же?
Традиционно скушав еще один огурец и опять очистив от кетчупа многострадального змея, я окольными путями опять поперся на исходную позицию. Змей уже не напоминал того радостного придурка со смеющейся рожицей. После штурма стола и контакта с кетчупом, он скорее походил на грустного манька-убийцу, только что вернувшегося с очередного злодеяния.
... Все закончилось совершенно неожиданно и совсем не так, как я планировал. В очередной раз набрав скорость, я вылетел как раз к застолью, которое в очередной раз совершило перебазировку. Хорошо успел затормозить. Такого подарка наверное они явно не ожидали. Если опустить все матершинные буквы, то они сказали только «О! А вот и...»
Но не зря я целый час бегал по поляне, догнать меня было нереально даже стрижам. Но вот змей, по прежнему не желающий летать и бежавший сзади, подвел меня. Хотя как сказать.
Самый жаждущий справедливой мести товарищ, подбадриваемый одобрительными выкриками коллег, кинулся за мной, желая, наверное, придать моим ушам форму далекую от того, что заложила природа.
Но я был ветер! Я был смерч! Я был неистовый ураган! И все это умножилось на два, когда нетерпеливый гражданин, в пылу азарта погони наступил на моего любимого, ни хрена, как оказалось, не воздушного, а очень даже земного змея, который по прежнему семенил за мной в траве.
Протяжное, горловое «Йоооопт!!!», звук упавшей с Эвереста говядины и рывок веревки в руке, намекнул мне, что товарищ весьма опрометчиво бежал не глядя себе под ноги. А надо, товарищи, всегда смотреть куда идешь. А тем более, бежишь.
Оглянувшись, я только заметил, как высоко-высоко, над зеленою травой, по совершенно правильной параболической траектории, взметнулись две ноги в белых кроссовках и очертив в воздухе правильный полукруг шнурками, скрылись в травке. Из травки раздалось такое, что легкий шелест прошел по поляне, а снующие глубоко в лесу волки стыдливо покраснели.
На завтра, посетив ристалище, я нашел своего деревянно-бумажного, верного, но непутевого друга. В пылу нечеловеческой ярости он был изломан, как судьба Жанны Д'Арк. Жестокая рука мщения прошлась по нему, не оставив целой ни одной деревяшки. Торжественно похоронив свое детище посредством бросания его в пруд и смотав остатки веревки (пригодится еще), я уныло поплелся домой.
... Уже на подходе к дому я радостно вспомнил, что в каком-то журнале видел инструкцию по сборке настоящего, как у индейцев лука. Точь в точь такого, как в книгах моего любимого писателя Ф. Купера.

(с) Сергей Кобах

1418 +

19.

Николай Георгиевич Зимин распахнул дверь автомобиля, монолитным движением выскочил на свежий снег немного убранного тротуара, выпрямился и приобрел совершенно респектабельный вид элитного телохранителя. Пожалуй, даже слишком элитного, судя по костюму и ботинкам.

На самом деле никаким телохранителем Зимин не был, никакое тело охранять не собирался, а из машины вылез только потому, что не хотел слушать трепотню чужого водителя, когда злился на своего. Утро у Зимина не задалось – за ним не пришла его машина.

С водителями Зимину не везло. Любому бы не везло на его месте: подчиненных следует, если не воспитывать, то держать в строгости, а Зимин, одиннадцать месяцев в году проводил в далеких командировках и ни воспитывать, ни проявлять строгость к своим московским водителям не мог. Да и не хотел, пребывая в благостном расположении духа от возвращения домой.

Поэтому его водители вовсю пользовались благодушием начальника, наглели, его самого «подхватывала» по утрам директорская персоналка, а он сейчас походил на телохранителя и ждал пока генеральный выйдет из дома.

Принять заместителя генерального директора строительного треста за личного охранника мог бы и человек наблюдательный. Любое движение Зимина выдавало изрядное спортивное прошлое, а полная расслабленность и легкая меланхолия лица говорила о постоянной готовности к драке. Драться Зимин умел. С детства он серьезно занимался карате и русбоем, потом ездил в Японию изучать айкидо. А сейчас чуть раскачиваясь мерил тротуар пружинистыми шагами, попадая до миллиметра в собственные следы.

- Если бы не ветер, была бы приличная холодная погода, а я ни капли не похож на охранника, - Зимин вздохнул, посмотрел на часы и хотел было… Он хотел, а его легко ударили по затылку. Легко. Легко, потому что за какое-то мгновение до удара Николай что-то почувствовал и успел немного присесть, наклоном головы уходя от опасности.

С быстротой, не свойственной обычному человеку, Зимин обернулся, готовый ко всему. Прямо на него. Вытянув руки вперед, как бы пытаясь схватить улетающий мяч. Бежал крупный мужчина с совершенно пустыми глазами, как вратарь сборной России, пропускающий третий, все решивший навсегда гол.

- Зомби! – мелькнуло в голове у Зимина, - нет, какое, нахер, зомби на таком морозе, Delirium tremens, скорее, – горячка белая. Хорошо, что я попался, а то могли бы пострадать невинные люди.

Айкидоки думают быстро. Некоторые, глядя в кино на Стивена Сигала, даже считают, что они вообще не думают, а только действуют. Поэтому чуть не добежав до Николая Георгиевича мужчина поднялся в воздух, описал вокруг Зимина сложную дугу, перевернулся и воткнулся головой в сугроб, как для него построенный заботливым дворником из снега и окурков.

Этот прием со сложным и красивом названием в техниках айкидо в русбое называется просто. «Флюгер».

Этот флюгер и изображал из себя наполовину торчащий из сугроба мужчина, покачивая ногами в такт ветру, жестами и мычанием пытаясь выразить полное несогласие.

- Мы муак – промычал затихая в сугробе мужик, а Зимин выпрямился и привычным щелчком сшиб с плеча строгого пальто несуществующую пылинку.

- Убили! – раздался откуда-то сверху громкий голос, - Убииилиии! Отойди от него убийца, а то в милицию позвоню! – истошно орала какая-то женщина на громкости, приближающейся к пределу выживаемости человека.

- Чего им звонить-то, - проворчал оглушенный криком Зимин, - им и так прекрасно слышно. И поднял голову, чтоб найти источник звука,

- спокойно, девушка, я совсем не пострадал! – Он протянул руку, жестом победившего бетмена, успокаивая невидимую женщину. И тут же присел, опять почувствовав опасность сзади.

На этот раз он успел. И над его головой. Задев только волосы. Медленно пролетела белая электрическая розетка, прилепленная к квадратному куску десятимиллиметровой фанеры. Розетка летела так медленно, что отчетливо было видно «220 В» написанные красной краской.

От розетки. На верх. В открытое окно шестнадцатого этажа тянулся белый провод, а из окна в сторону «нисколько не пострадавшего» Зимина по-прежнему неслось «убиилииилии».

Николай Георгиевич проследил направление полета розетки. Метрах в десяти от него стояли жигули-двойка с открытом капотом. Рядом, прям на снегу лежало зарядное устройство с функцией запуска. У Зимина когда-то было такое же. Только он не спускал удлинитель с шестнадцатого этажа, чтоб завести машину. Это не безопасно. Особенно при сильном ветре.

- Милицияя! Мииилициия! – неслось с шестнадцатого этажа и эхом билось в ущелье типовых многоэтажек.

- Хотела ведь позвонить, а не орать, - ворчливо подумал Николай Георгиевич, мощным рывком вынул мужчину из сугроба, быстро смахнул у него со лба прилипший окурок, ловко прыгнул в машину и сказал ничего не понимающего водителю:

- Гони, Вовка, мы шефа с другой стороны дома подождем. Я ему позвоню.

Большой черный автомобиль тронулся, Зимин откинулся на кожаном, в цвет его пальто сиденью и улыбнулся. В зеркало заднего вида ему было видно как немного испачканный снегом крупный мужчина, грозит кулаком куда-то вверх, подпрыгивает и снова бежит ловить носимую ветром розетку на белом проводе.

День начинал налаживаться.

1237 +

20.

Не смешно, но трогательно...

Моя любимая еврейская мама.

Мой отец чеченец и мама чеченка. Отец прожил 106 лет и женился 11 раз. Вторым браком он женился на еврейке, одесситке Софье Михайловне. Её и только её я всегда называю мамой. Она звала меня Мойше. - Мойше, - говорила она, - я в ссылку поехала только из-за тебя. Мне тебя жалко.

Это когда всех чеченцев переселили В Среднюю Азию. Мы жили во Фрунзе. Я проводил все дни с мальчишками во дворе. - Мойше! - кричала она. - Иди сюда. - Что, мама? - Иди сюда, я тебе скажу, почему ты такой худой. Потому что ты никогда не видишь дно тарелки. Иди скушай суп до конца. И потом пойдёшь. - Хорошая смесь у Мойши, - говорили во дворе, - мама - жидовка, отец - гитлеровец.

Ссыльных чеченцев там считали фашистами. Мама сама не ела, а все отдавала мне. Она ходила в гости к своим знакомым одесситам, Фире Марковне, Майе Исаaковне - они жили побогаче, чем мы, - и приносила мне кусочек струделя или еще что- нибудь.

- Мойше, это тебе. - Мама, а ты ела? - Я не хочу.

Я стал вести на мясокомбинате кружок, учил танцевать бальные и западные танцы. За это я получал мешок лошадиных костей. Мама сдирала с них кусочки мяса и делала котлеты напополам с хлебом, а кости шли на бульoн. Ночью я выбрасывал кости подальше от дома, чтобы не знали, что это наши. Она умела из ничего приготовить вкусный обед. Когда я стал много зарабатывать, она готовила куриные шейки, цимес, она приготовляла селёдку так, что можно было сойти с ума. Мои друзья по Киргизскому театру оперы и балета до сих пор вспоминают:

«Миша! Как ваша мама кормила нас всех!»

Но сначала мы жили очень бедно. Мама говорила: «Завтра мы идём на свадьбу к Меломедам. Там мы покушаем гефилте фиш, гусиные шкварки. У нас дома этого нет. Только не стесняйся, кушай побольше».

Я уже хорошо танцевал и пел «Варнечкес». Это была любимая песня мамы. Она слушала ее, как Гимн Советского Союза. И Тамару Ханум любила за то, что та пела «Варнечкес».

Мама говорила: «На свадьбе тебя попросят станцевать. Станцуй, потом отдохни, потом спой. Когда будешь петь, не верти шеей. Ты не жираф. Не смотри на всех. Стань против меня и пой для своей мамочки, остальные будут слушать».

Я видел на свадьбе ребе, жениха и невесту под хупой. Потом все садились за стол. Играла музыка и начинались танцы-шманцы. Мамочка говорила: «Сейчас Мойше будет танцевать». Я танцевал раз пять-шесть. Потом она говорила: «Мойше, а теперь пой». Я становился против неё и начинал: «Вы немт мен, ву немт мен, ву немт мен?..» Мама говорила: «Видите, какой это талант!» А ей говорили: «Спасибо вам, Софья Михайловна, что вы правильно воспитали одного еврейского мальчика. Другие ведь как русские - ничего не знают по-еврейски».

Была моей мачехой и цыганка. Она научила меня гадать, воровать на базаре. Я очень хорошо умел воровать. Она говорила: «Жиденок, иди сюда, петь будем».

Меня приняли в труппу Киргизского театра оперы и балета. Мама посещала все мои спектакли. Мама спросила меня: - Мойше, скажи мне: русские - это народ? - Да, мама. - А испанцы тоже народ? - Народ, мама. - А индусы? - Да. - А евреи - не народ? - Почему, мама, тоже народ. - А если это народ, то почему ты не танцуешь еврейский танец? В «Евгении Онегине» ты танцуешь русский танец, в «Лакме» - индусский. - Мама, кто мне покажет еврейский танец? - Я тебе покажу. Она была очень грузная, весила, наверно, 150 килограммов. - Как ты покажешь? - Руками. - А ногами? - Сам придумаешь.

Она напевала и показывала мне «Фрейлехс», его ещё называют «Семь сорок». В 7.40 отходил поезд из Одессы на Кишинёв. И на вокзале все плясали. Я почитал Шолом-Алейхема и сделал себе танец «А юнгер шнайдер». Костюм был сделан как бы из обрезков материала, которые остаются у портного. Брюки короткие, зад - из другого материала. Я всё это обыграл в танце. Этот танец стал у меня бисовкой. На «бис» я повторял его по три-четыре раза.

Мама говорила: «Деточка, ты думаешь, я хочу, чтоб ты танцевал еврейский танец, потому что я еврейка? Нет. Евреи будут говорить о тебе: вы видели, как он танцует бразильский танец? Или испанский танец? О еврейском они не скажут. Но любить тебя они будут за еврейский танец».

В белорусских городах в те годы, когда не очень поощрялось еврейское искусство, зрители-евреи спрашивали меня: «Как вам разрешили еврейский танец?». Я отвечал: «Я сам себе разрешил».

У мамы было своё место в театре. Там говорили: «Здесь сидит Мишина мама». Мама спрашивает меня: - Мойше, ты танцуешь лучше всех, тебе больше всех хлопают, а почему всем носят цветы, а тебе не носят? - Мама, - говорю, - у нас нет родственников. - А разве это не народ носит? - Нет. Родственники.

Потом я прихожу домой. У нас была одна комнатка, железная кровать стояла против двери. Вижу, мама с головой под кроватью и что-то там шурует. Я говорю:

- Мама, вылезай немедленно, я достану, что тебе надо. - Мойше, - говорит она из под кровати. - Я вижу твои ноги, так вот, сделай так, чтоб я их не видела. Выйди. Я отошел, но все видел. Она вытянула мешок, из него вынула заштопанный старый валенок, из него - тряпку, в тряпке была пачка денег, перевязанная бечевкой. - Мама, - говорю, - откуда у нас такие деньги? - Сыночек, я собрала, чтоб тебе не пришлось бегать и искать, на что похоронить мамочку. Ладно похоронят и так.

Вечером я танцую в «Раймонде» Абдурахмана. В первом акте я влетаю на сцену в шикарной накидке, в золоте, в чалме. Раймонда играет на лютне. Мы встречаемся глазами. Зачарованно смотрим друг на друга. Идёт занавес. Я фактически ещё не танцевал, только выскочил на сцену. После первого акта администратор подает мне роскошный букет. Цветы передавали администратору и говорили, кому вручить. После второго акта мне опять дают букет. После третьего - тоже. Я уже понял, что все это- мамочка. Спектакль шёл в четырёх актах. Значит и после четвёртого будут цветы. Я отдал администратору все три букета и попросил в финале подать мне сразу четыре. Он так и сделал. В театре говорили: подумайте, Эсамбаева забросали цветами.

На другой день мамочка убрала увядшие цветы, получилось три букета, потом два, потом один. Потом она снова покупала цветы.

Как- то мама заболела и лежала. А мне дают цветы. Я приношу цветы домой и говорю:

- Мама, зачем ты вставала? Тебе надо лежать. - Мойше, - говорит она. - Я не вставала. Я не могу встать. - Откуда же цветы? - Люди поняли, что ты заслуживаешь цветы. Теперь они тебе носят сами. Я стал ведущим артистом театра Киргизии, получил там все награды. Я люблю Киргизию, как свою Родину. Ко мне там отнеслись, как к родному человеку.

Незадолго до смерти Сталина мама от своей подруги Эсфирь Марковны узнала, что готовится выселение всех евреев. Она пришла домой и говорит мне:

- Ну, Мойше, как чеченцев нас выслали сюда, как евреев нас выселяют ещё дальше. Там уже строят бараки. - Мама, - говорю, - мы с тобой уже научились ездить. Куда вышлют, туда поедем, главное - нам быть вместе. Я тебя не оставлю.

Когда умер Сталин, она сказала: «Теперь будет лучше». Она хотела, чтобы я женился на еврейке, дочке одессита Пахмана. А я ухаживал за армянкой. Мама говорила: «Скажи, Мойше, она тебя кормит?» (Это было ещё в годы войны).

- Нет, - говорю, - не кормит. - А вот если бы ты ухаживал за дочкой Пахмана… - Мамa, у неё худые ноги. - А лицо какое красивое, а волосы… Подумаешь, ноги ему нужны.

Когда я женился на Нине, то не могу сказать, что между ней и мамой возникла дружба.

Я начал преподавать танцы в училище МВД, появились деньги. Я купил маме золотые часики с цепочкой, а Нине купил белые металлические часы. Жена говорит:

- Маме ты купил с золотой цепочкой вместо того, чтоб купить их мне, я молодая, а мама могла бы и простые носить. - Нина, - говорю, - как тебе не стыдно. Что хорошего мама видела в этой жизни? Пусть хоть порадуется, что у неё есть такие часы. Они перестали разговаривать, но никогда друг с другом не ругались. Один раз только, когда Нина, подметя пол, вышла с мусором, мама сказала: «Между прочим, Мойше, ты мог бы жениться лучше». Это единственное, что она сказала в её адрес. У меня родилась дочь. Мама брала её на руки, клала между своих больших грудей, ласкала. Дочь очень любила бабушку. Потом Нина с мамой сами разобрались. И мама мне говорит: «Мойше, я вот смотрю за Ниной, она таки неплохая. И то, что ты не женился на дочке Пахмана, тоже хорошо, она избалованная. Она бы за тобой не смогла все так делать». Они с Ниной стали жить дружно.

Отец за это время уже сменил нескольких жён. Жил он недалеко от нас. Мама говорит: «Мойше, твой отец привёл новую никэйву. Пойди посмотри.» Я шёл.

- Мама, - говорю, - она такая страшная! - Так ему и надо.

Умерла она, когда ей был 91 год. Случилось это так. У неё была сестра Мира. Жила она в Вильнюсе. Приехала к нам во Фрунзе. Стала приглашать маму погостить у неё: «Софа, приезжай. Миша уже семейный человек. Он не пропадёт. месяц-другой без тебя». Как я её отговаривал: «Там же другой климат. В твоём возрасте нельзя!» Она говорит: «Мойше, я погощу немного и вернусь». Она поехала и больше уже не приехала.

Она была очень добрым человеком. Мы с ней прожили прекрасную жизнь. Никогда не нуждались в моем отце. Она заменила мне родную мать. Будь они сейчас обе живы, я бы не знал, к кому первой подойти и обнять.

Литературная запись Ефима Захарова

2206 +

21.

Космонавт, впервые в истории человечества выбравшийся в открытый космос, не смог влезть обратно. Он вольно парил на конце 5-метровой верёвки над планетой, а вот когда пришла пора возвращаться - выяснилось, что скафандр разбух и никак не пролезает в шлюз.

Чтобы забраться туда, ему пришлось стравить давление в скафандре до 0,27 земного - такое бывает где-то в трёх километрах над Эверестом.

Чудо, но он не потерял при этом сознание. Но теперь его не пускал второй шлюз. Влезть в него удалось, только грубо нарушив инструкцию - вперёд головой, а не ногами. Рухнул рядом с товарищем. Едва отдышался, пришла новость - автоматическая система возвращения на Землю поломана. Снова впервые в истории человечества, корабль пришлось возвращать на планету вручную. И тут вышла незадача: на новом корабле Восход - 2 единственное окно иллюминатора смотрело вбок. В нём были видны только звёзды. Запустишь двигатель не так - вместо возвращения улетишь еще дальше и останешься там навечно.

Космонавты отчаянно ползали по кабине, вглядывались с разных углов в злосчастный иллюминатор, прикидывали по памяти, где Большая Медведица, а где Земля, и наконец стартанули двигатель. Уже наверно смешно звучит, но снова впервые в истории человечества они занимали свои места при работающем двигателе ракеты, ускорение которой норовит превратить в лепёшку. Для них оставалось загадкой, куда она их унесёт.

Спуск они мало помнят. Очнулись, выбрались. Вокруг сугробы по пояс. Холодно - минус 30. На корабле была масса средств спасения - рыболовные крючки, средство для отпугивания акул, единственный пистолет ТТ, и так далее. А вот от холода не подумали. Космонавты сняли скафандры, вылили из них литров по пять пота каждый, голыми развели костер, тщательно закутались и стали ждать, периодически настукивая морзянку - SOS. Текст разнообразить не стали - а что собственно писать на всю планету? Мы советские космонавты, находимся хрен знает где, нам плохо...

Сигнал этот экранировали ёлки. Космонавты догадывались, перемещались по сугробам. В конце концов, SOS поймали в Бонне. Немцы сообщили в Кремль. Наши не поверили.

А в это время - единственное, что Центр управления полётами знал о пропавших космонавтах, это то, что они приземлились где-то в России. Сотни вертолётов были подняты в воздух и прочёсывали окрестности. В это время по телику сообщалось, что космонавты благополучно приземлились и отдыхают в санатории. Пауза между этим сообщением и появлением на экране самих космонавтов явно затягивалась. Не выдержав, Брежнев позвонил Королёву и спросил, какого чёрта. Королёв зло ответил: "Моё дело запускать космонавтов, Ваше - извещать. Вы поторопились, не я".

Наконец один из вертолётов засёк костёр и двух несчастных космонавтов возле него. Но сесть там было невозможно. Пехом отправилась группа лыжников для расчистки площадки топорами. А с неба посыпались подарки - тёплая одежда и ящики коньяка. Одежда вся висла на деревьях, коньяк разбивался. Космонавты увёртывались и мрачно матерились.

Я нарочно изложил всё в жанре завирального авантюрного романа. Чтобы стал понятен контраст. Я просто пересказал документальную запись Алексея Архиповича Леонова. Как бы в опроверждение полному бреду, на его груди горели две звезды Героя Советского Союза. Я бы дал десяток - чтобы больше, чем у Брежнева, и за каждое "впервые в истории человечества" в этом полёте. Все они - настолько русские...

855 +

22.

Человек приходит в эту жизнь головой вперед, шоп потом его унесли вперед ногами!

267 +

23.

В эмиграции Вадя оказался случайно: жил себе в Москве, работал начальником отдела в крупной софтверной фирме, но вот жена все рвалась куда-то. Подали документы в Канаду, и всего через два года ожидания оказались наконец в аэропорту имени Пьера Эллиотта Трюдо города Монреаля.
С работой в ИТ-сфере в Канаде к тому времени было туго, вовсю бушевал доткомовский кризис, так что Вадя готовился устраиваться разносчиком рекламных объявлений, или грузчиком в магазин. Дело осложняло еще и то, что для устройства на работу требовался французский язык - единственный официальный в Квебеке, который Вадя поизучал с полгода еще в России, но разговаривать на нем не мог. С английским, правда, у него был полный порядок.
Неожиданно, на четвертый день новой жизни, ему на сотовый раздался звонок из агентства по трудоустройству, куда он послал свое резюме сразу по приезду. Агентство предлагало работу, очень похожую на ту, какой он занимался в Москве: руководителем большой команды программистов в канадском филиале крупной американской компании. И денег предлагали немало, и отсутствие французского их не смущало. В общем, Вадя решил пойти на собеседование, а там будь что будет.
На встрече выяснилось, что компания сменила уже шесть тим-лидов за последние полгода: никто из Вадиных предшественников не смог поправить дела в разваливающейся команде. Видимо поэтому так трудно было найти новых претендентов на должность среди опытных местных спецов. Группа состояла из 300 человек, разделенных на подгруппы, работающие каждая на свой проект и своего клиента - между собой эти подгруппы практически не общались. Основным бичом являлось все ухудшающееся качество программного кода: как ни бились с этим руководители, какие методики не внедряли, месяц от месяцу фирме приходилось все больше денег возвращать клиентам из-за допущенных программистами ошибок. Америкацы уже даже хотели было закрывать филиал, но его руководство убедило дать им еще три месяца на исправление ситуации. В общем, хотя Ваде, по большому счету, нечего было терять, перспективы его были весьма туманны. Три месяца как-нибудь продержусь, а там посмотрим, решил он, и подписал контракт.
С первого же рабочего дня стало понятно, что наладить контакт с программистами будет непросто. Они игнорировали приглашения на рабочие совещания, посылали отписки в ответ на емейлы, а порой и откровенно хамили. И поделать с ними Вадя ничего не мог: трудовое законодательство в Квебеке одно из самых строгих в мире, при малейшем поводе работник может подать жалобу в специальную комиссию, что на него де "психологически давят" - и тогда мало не покажется ни начальнику, ни всей фирме. Об этом Вадю серьезно предупредили в самом начале, сказав, что дело может дойти и до суда. А по-хорошему договориться с разработчиками никак не удавалось, что Вадя ни пытался придумать.
Через неделю после начала работы на стол Ваде лег отчет: одна из команд программистов в очередной раз допустила ошибку, за которую клиент требовал компенсации в сотни тысяч долларов. В отчете был даже указан конкретный виновник, забывший в одном месте поставить скобку в тексте программы, из-за чего была серьезно повреждена база данных клиента. Вадя сидел над этим отчетом полдня, размышляя, что предпринять. Наконец, он принял решение - и по корпоративной почте полетели приглашения на общее собрание, завтра, в 10 часов, в большом зале компании. Явка всех строго обязательна.
Назавтра все, ну или во всяком случае большинство, собрались в этом самом зале. Он представлял из себя подобие актового зала советской школы, с рядами кресел и небольшой сценой. На этой самой сцене, за столом, сидел Вадим, осматривая рассаживающихся подчиненных. Те же с интересом взирали на нового начальника, гадая, что это такое он им сейчас скажет.
Наконец, когда все уселились, Вадя вызвал на сцену провинившегося программиста.
- Ты знаешь, что твоя ошибка стоила нам кучу денег? - спросил Вадя
- Да - ответил тот совершенно спокойно, будучи уверен, что ничего серьезного ему за проступок не будет
- Так вот, я решил, что тебе будет полезно извлечь урок из этой истории, дабы ты навсегда запомнил, какую боль испытывает клиент, когда ты допускаешь подобные ошибки. Подойди ближе.
Программист подошел лицом к лицу к Ваде, нагло ухмыляясь. Многие сотрудники в зале достали свои телефоны, в предвкушении шоу.
Вадя резко махнул головой вперед, ударив программиста в нос - у того кровь хлынула ручьем. Он стоял, еще не понимая, что произошло, а в заре воцарилась полная тишина. Вадя посмотрел на ошарашенного программиста, и спросил его:
- Теперь ты понял свою ошибку?
- Да - тихо сказал тот.
- И больше не будешь?
- Нет
- Хорошо, я тебе верю... - Вадим отошел чуть в сторону, потом резко вернулся
- Нихера ты не понял. Ты стоишь тут и думаешь, что завтра подашь на меня и на компанию в суд, и станешь миллионером. А на ошибки свои тебе плевать с высокой горы. Тебе плевать, что из-за них мы теряем деньги - а кто-нибудть когда-нибудь может потерять и жизнь. И поэтому я продолжу свой урок.
Он махнул рукой, и на сцену поднялись трое здоровенных молодчиков в тяжелых кованых ботинках. Они подошли к виновнику, самый большой из них ударил того с ходу ногой в живот. Программист упал, не издав не звука. В следующие пять минут громилы пинали лежащего на сцене программиста ногами, превращая его лицо в одно сплошное месиво. Это выглядело настолько страшно, что никто в зале даже не подумал побежать за помощью, или хотя бы попытаться остановить экзекуцию.
Наконец Вадя поднял руку и сказал: довольно. Унесите этот мешок - он с презрением показал на лежащего в луже крови программиста.
- Есть ли у кого какие-то вопросы? - Зал безмолствовал.
- В таком случае, собрание окончено, все могут возвратиться на свои места. И, пожалуйста, коллеги, следите за своим кодом.
Вадим покинул зал через заднюю дверь, потом быстро спустился на лифте и вышел из здания.

Вечером на его сотовый раздался звонок.
- Мсье Вадим Смирнофф? - В трубке был слышен характерный акцент квебекуа, плохо владеюшего английским.
- Вас беспокоят из комиссии по безопасности и здоровью наемных работников. Нам поступила жалоба о том, что вы сегодня жестоко расправились со своим подчиненным на глазах у его коллег. Вам надлежит завтра рано утром прибыть к нам для дачи объяснений. И, пожалуйста, учтите, что мы известили полицию, так что, если вы не явитесь, то вас ждет принудительный привод. Это очень серьезное дело, мсье Смирнофф.
- Не понимаю, о чем вы - ответил Вадя. - Ах да, вы, наверное, имеете ввиду тот спекталь, что был показан сегодня сотрудникам?
- Мсье Смирнофф, не пытайтесь принизить то, что вы сделали. Мы достоверно знаем, что вы и ваши подручные избили сотрудника компании, у нас есть видеозаписи этого происшествия, сделанные несколькими очевидцами.
- Да что вы такое говорите, какое избиение. Это была всего лишь постановка, сделанная силами актеров местного театра. Согласен, играли они весьма достоверно - но никто при этом не пострадал. Сама же якобы жертва находится сейчас в очередном отпуске на Кубе - можете проверить, он улетел вчера поздно вечером. Кстати, компания оплатила ему этот отпуск, и выплатила щедрые отступные за досрочный разрыв контракта, как и полагается по закону. А тот, кто был сегодня на сцене - всего лишь актер, загримированный под этого сотрудника. И остальные участники - тоже актеры. И то, что многие приняли за кровь - разумеется, специальная жидкость, используемая в кино для спецэффектов. Насколько я знаю, все сотрудники, присутствовавшие на представлении - старше 18 лет, поэтому никаких ограничений по возрасту быть не может. И, конечно, их никто не принуждал это смотреть, двери зала были открыты, вы можете проверить...

Комиссия, конечно, провела в отношении Вади свое расследование, но вынуждена была его закрыть за отсутствием улик. При этом компания проинформировала комиссию о недопустимости разглашения всех деталей, угрожая в противном случае подать в суд - и комиссия была вынуждена с этим согласиться.

Ну а о Ваде с тех пор в компании говорили как о диком русском, способном на любое - и боялись его и ненавидели одновременно. Постепенно стало возникать движение за смену начальника, на почве чего произошло сплочение всей команды. Люди из разных групп стали общаться друг с другом - и не только по поводу того, как поскорее избавиться от Вади, но и по рабочим делам тоже. И, самое главное, за следующий месяц фирма впервые не получила ни одной претензии заказчика на плохое качество программного кода.

А Вадя проработал в фирме до окончания контракта, а потом нашел себе другую работу, куда его взяли за эффективные и нестандартные методы управления персоналом, как выразился его новый босс. Во время интервью он почему-то старался держаться от Вади на некотором расстоянии, словно боясь чего-то...

1372 +

24.

ТО, ЧТО Я ДАВНО ХОТЕЛ РАССКАЗАТЬ

Эта история случилась с моим отцом в начале 70-х в городе Клинцы Брянской области.

Папа закончил десятый класс и оставалась лишь последняя формальность, выпускной бал. На классном собрании распределяли роли. Кто-то был назначен рисовать плакаты в актовом зале, кто-то вызвался организовать цветомузыку, кто-то аранжировки. Быть ответственным за все цветы на мероприятии вызвался мой отец со своими товарищами. Эта инициативная группа разгильдяев уже давно разработала способ бесплатной поставки цветов. Недалеко от школы по улице Калинина жила бабка, выращивающая на продажу цветы в промышленных масштабах. Старушка жила одна и была глухонемой. На рынке ей все кричали в ухо и показывали на пальцах, сколько каких цветов, а она лишь мычала в ответ. Так вот, план был прост. В ночь перед выпускным эти гангстеры должны были перелезть к бабке через забор, нарвать цветов на весь класс и так же покинуть место преступления.

Ночью ребята собрались возле школы и пошли на дело. Вместе с ними был здоровенный детина Толик Самосвал под центнер весом. Дошли до места. Забор оказался очень высоким, но разве это помеха юности. Вставая Толику на плечи, они перелезли через забор. Его хотели оставить на шухере на улице, но он тоже рвался в бой и его затащили наверх. Все вместе они, крадучись, пошли по теплицам и стали рвать флору. Но старуха оказалась далеко не глухой. В доме зажегся свет, загремели ведра и с воплем "ети вашу мать" на крыльце нарисовалась бабка. Это было неприятно, но не смертельно. С криком "эта ворюга хочет отнять наши цветы" хлопцы начали организованный отход к забору. В этот момент бабуля что-то отстыковала и из дома выскочила большая собака, волоча за собой железную цепь. Вот здесь пришлось вспомнить нормы ГТО и сдачу стометровки. В момент все сидели на заборе. Внизу бесновался пёс. Где-то вдали ковыляла бабка, размахивая палкой как заправский кавалерист. Ребята дразнили собаку, она прыгала, лязгала зубами, но не могла никого достать. Народ начал спрыгивать с забора с охапками трофейных цветов. И всё было прекрасно, но тут кто-то заметил, что не хватает одного человека, Толика.

Видимо, он притормозил в дальней теплице, а теперь не знал, что делать. В отчаяньи он переминался за спиной у бабки с выпученными глазами и перед ним проносилась вся его короткая жизнь. Наконец он решился и начал свой мощный разбег. Тяжелым фугасом пронесся мимо старухи и вопя а-а-а напрыгнул на забор. Забор треснул и на всем своем протяжении упал вместе с Толей на улицу. По ту сторону стояли ошалевшие ребята с цветами, по эту сторону стояла ошалевшая собака. Вечер переставал быть томным.

Дальше я слышал несколько рассказов от участников. О том, как лунной июньской ночью по клинцовским улицам, усыпанным свежими цветами из последних сил бежали выпускники, а за ними несся страшный зверь, гремя своей цепью. О том, как кто-то провалился в открытый люк, и отряд не заметил потери бойца. О том, как кто-то врезался в дуб и остался лежать. Кому-то зверюга порвала штанину. Кому-то посчастливилось заскочить в открытую дверь и удерживать её изнутри (оказалось, что это был опорный пункт милиции и там дежурили ДНД).

На выпускной пришли не все. Тот, что упал в люк, с загипсованными ногами лежал в больнице. Другой с забинтованной головой появился было на официальной части, но быстро исчез. Цветов не было. Зато был скандал, устроенный родителями за травмы и разорванную одежду и учителями за выпускной без цветов. Правду тогда не рассказал никто. Было просто стыдно.

Какая из этого следует мораль? Да никакой.
Кто я такой, чтобы морализировать :)

962 +

25.

Спасти рядового Сноудена

Когда рейс Аэрофлота из Шереметьево на Кубу набрал высоту 9000 метров, началась дискотека.

Генеральные директора, топменеджеры и многочисленный офисный планктон танцевали “Барыню” под Элвиса Пресли. Брызги шампанского летели в разные стороны, а стюардессы умоляли сильно не топать, дабы не проломить пол авиалайнера.

Эдвард Сноуден, загримированный под афроамериканца, сидел уткнувшись в журнал. Он очень волновался. Рядом была переводчица WikiLeaks Эмилия и держала его за руку.

Через несколько часов полета, угар в салоне достиг апогея – играл трэш. Генеральный директор ООО “СтройСпецМаш” Никита Иванович Голубцов с супругою, полулежали в проходе между рядами сидений и, утирая слезы умиления, показывали всем желающим свой семейный альбом.

- Это первая наша брачная ночь, - говорил Никита Иванович, тыкая пальцем в черно-белую фотографию с четырьмя голыми ногами на переднем плане, - Эх, сколько времени прошло! Такие молодые и стройные были! А сейчас?

А в нос и корму самолета образовались две очереди – впереди отец Порфирий (назначенный настоятелем русской православной церкви на Кубе) причащал всех желающих, а в хвосте менеджер Лисовский разжег свой пятилитровый кальян. Отстояв одну очередь, люди сразу же занимали место в другую.

У ног Сноудена мирно заснул юрист Андрей Николаевич Парфенов – во сне он одной рукой протирал очки, а другой трогал колготки переводчицы Эмилии. Та не отталкивала его, что бы не привлекать внимание.

Внезапно в динамиках раздался голос командира корабля:

- Уважаемые пассажиры! Сядьте на свои места и пристегнитесь. Нам настоятельно рекомендовано совершить посадку в международном аэропорту Нью-Йорка. Не волнуйтесь, это ненадолго.

- Какого хрена?! – взорвался криками салон, - Нам надо в Гавану! Не останавливайся!

У Эдварда Сноудена сжалось сердце.

- Все, это конец, - пронеслось в его голове.

Эмилия сорвалась с места и подбежала к отцу Порфирию. Она горячо говорила и жестикулировала руками. Тот понимающе кивал головой.

Когда борт приземлился и наступила тишина, батюшка залез на сидение и, подняв крест, сказал пастве:

- Православные! Еще святой Дмитрий Донской говорил, что не в силе Бог, а в Правде. В этой небесной колеснице, среди нас, находится раб божий, который не убоялся бросить вызов Сатане. И теперь его преследуют за Правду! Сейчас к нам ворвутся слуги Дьявола и попытаются схватить его! – отец указал на Эдварда.

Сноуден в это время стирал свой грим спиртовыми салфетками – он хотел предстать перед телекамерами в своем обличии.

- Не ссы, братан, - сказал подошедший к нему генеральный директор ООО ”СтройСпецМаш” Никита Иванович, - Мы не отдадим тебя. Ведь не отдадим?!

- Не отдадим! – вскричал весь самолет.

Голубцов одобрительно закивал головой и снял свой фрак.

- Не надо, Никита! – прошептала его супруга.

- Надо, Настя, - отвечал он, надевая выцветший тельник, который достал из сумки-сейфа, - Я ведь раньше был не директором, а реальным корабляцим пацаном! Морпехом! За правду зубами рвать буду!

Мужчины стали переодеваться во все чистое, а отец Порфирий опрыскивать их святой водой.

Когда к самолету подъехал трап, дверь открылась и в проеме показалась фигура юриста Парфенова (его разбудили и опохмелили):

- Это терр… территория российской феде… федерации! Вы не имеете пра… пра… Идите на…уй, короче!

Но американские агенты спецслужб просто оттолкнули Николая Андреевича и прошли в салон.

- Мистер Сноуден? Пройдемте с нами, - сказали они, подойдя к Эдварду.

В этот момент поднялся отец Порфирий и громко произнес:

- На Тебя Господи уповая, да не посрамимся во веки веков!

Это было сигналом - русские люди бросились на американцев.

Прямая трансляция CNN показала миру, как по трапу скатываются те, кто две минуты назад вошли туда.

Вторая попытка вытащить Сноудена из самолета, тоже оказалась безрезультатной. Вся планета прильнула к экранам телевизоров.

Руководителя операции позвали к телефону – на другом конце провода был сам Барак Обама:

- Что у вас происходит?

- Господин президент, русские не отдают Сноудена! Прикажете применить оружие?

- Вы с ума сошли!!! Какое оружие?! Вы хотите начать третью мировую войну?!

- Что же делать?

- Что там за шум?

- Это поют русские в самолете.

- Поют?

- Вот, послушайте, господин президент.

Из самолета раздавалась неизвестная американскому уху песня:

Прощайте, товарищи! С богом, ура!
Кипящее море под нами!
Не думали мы еще с вами вчера,
Что нынче умрем под волнами.
Не скажет ни камень, ни крест, где легли
Во славу мы русского флага.
Лишь волны морские прославят в веках
Геройскую гибель «Варяга».

- Попробуйте еще один штурм, - тихо сказал Обама.

Но как только отряды изготовились у трапа, русские сами пошли в контратаку! Сбежавшая с трапа живая волна смяла агентов, а громогласное “Ура!” раскатилось над аэропортом имени Кеннеди. Началась всеобщая эвакуация.

Вскоре весь терминал был захвачен русскими. На зданиях поднимались триколоры и красные флаги. Отряд менеджера Лисовского ворвался в Duty Free и захватил все запасы крепких напитков.

- Сигары не берите, - говорил он, - На Кубе их полно.

Через два часа аэропорт был оцеплен танковой дивизией. Но пассажиры уже вернулись на борт и закрыли за собой двери.

Эдвард Сноуден плакал и обнимал своих спасителей.

- Spasibo, - искренне говорил он.

А Барак Обама приказал отпустить самолет.

- Пусть эти коммунисты убираются к черту! В стране началась паника. Интернет пестрит сообщениями, что русские предприняли вторжение!

Когда рейс Аэрофлота из Шереметьево на Кубу набрал высоту 9000 метров, началась дискотека.

1318 +

26.

Водка говорите по талонам – плохо? Не, это без талонов плохо, а по талонам хорошо.

В Бийске в начале 1987 года два магазина было, где водку без всяких талонов можно было купить: на Мебельной, и у черта на куличках.

Около первого, что на Мебельной, человека за водку могли убить. Запросто. Проще простого даже. Не со зла. А сдавливая себя и товарищей в едином устремлении к заветной цели тебя могли просто выдавить изнутри наружу, так и оставить и даже истоптать оставшееся ногами.

Как только водку в двух магазинах на весь город продавать стали, на Мебельной сначала витринные стекла подавили. Так много в магазин сразу народу вошло, что его расперло слегка. Стекла не выдержали, их заменили и в магазин людей пускать перестали, чтоб его вообще не разорвало. Но народ собрался, окружил магазин и ненарочно стекла внутрь вдавил, потому что народ водки хотел, окошко торговое маленькое совсем, а город наоборот – средний.

Магазинщики, а, может быть, даже городское руководство, подумали, решили пойти людям навстречу и обшили магазин листовой сталью, очень неплохого качества. Толпа от этого образовываться не перестала, но у продавцов появилась надежда на выживание.

Приобретение водки в одиночку в магазине на Мебельной было делом маловозможным.

Сильный человек еще мог работая локтями пролезть к заветному окну нужной стороной (там где деньги зажаты) и купить себе две бутылки. Но выйти обратно с ними у него возможности не было. Над головой надо бутылки держать, чтоб не раздавили, и никак иначе. А без локтей из толпы даже самый вертлявый выбраться не мог, как не крутился.

Бутылки передавали на манер автобусных билетов и автобусной мелочи. Принимать же их должен был человек безусловно свой, проверенный не одним пудом соли. Чужому такие вещи доверять нельзя, чужие с такими вещами морально не справляются.

Процесс понятен? То-то же. Был, впрочем, в городе еще один магазин у черта на куличках, как я уже говорил. Ходили слухи, что в том магазине кроме водки можно было купить хереса и даже абсента. Но кто попрется к черту на кулички за этими, право слово, сомнительными напитками? И на Мебельную-то далеко и страшно, а туда уж…

1030 +

27.

На злобу дня. Рассказ бывшего военнослужащего. Передаю так, как услышал сам. Рассказ от его имени:
«Конец семидесятых годов прошлого столетия. Вооруженный конфликт между Вьетнамом и Китаем. В соответствие с действующим международным договором о помощи Социалистической Республике Вьетнам войска Советского Союза подтянуты к границе с Китайской Народной Республикой и приведены в состояние повышенной боевой готовности. Когда одного единственного сигнала достаточно, чтобы спустить пружину всего механизма.
Наши ракетные установки находятся здесь же. Личный состав полностью обеспечен боекомплектом. В кабине нашей установки – пол-ящика боевых гранат.
В нашем расчете служили два бойца из среднеазиатских республик. Назовем их Ашот и Ахмет. Имена здесь вымышленные.
Мне случилось отлучиться на несколько минут. А когда вернулся - у меня волосы встали дыбом. Ашот устроился на капоте установки, сложив ноги калачиком и вворачивал в боевую гранату запал. А над головой у него три ракеты! Но не это так напугало меня. Ахмет уже ввернул в гранату запал, выдернул чеку и, стоя на подножке открытой дверцы рядом с ящиком с гранатами, весело крикнул мне: «Старшина, ложись!»
Здесь нужно объяснить, что когда бойцов учили обращаться с гранатами, то использовались оболочки гранат, в которых вместо взрывчатки был залит гипс. Запал был боевой. После броска такая учебная граната громко хлопала: срабатывал запал, - но настоящего взрыва не было. Оказалось что это все, что Ашот и Ахмет знали о гранатах.
Мгновенно сообразил, что если сейчас начну ругаться, то Ахмет бросит гранату. Может быть прямо себе под ноги. Поэтому я, по-возможности, на сколько мне это удалось, таким же веселым тоном крикнул: «Бросай!»
«А куда?» - любознательно поинтересовался Ахмет.
«Туда!» - махнул я рукой в сторону.
Граната отлетела на каких либо десять метров. Я даже не сообразил что нужно упасть. Взрыв! Ашот остался в той же позе, только на земле и в нескольких метрах от установки. Ахмета из кабины сдунуло.
Я остался стоять, но в голове гудело. Потребовалось несколько минут чтобы прийти в себя и осознать что ни одним осколком меня не зацепило.
И здесь же почувствовал что под ногами дрожит земля. Взрыв посчитали началом обстрела с китайской территории. В атаку пошел наш танковый полк. Еще несколько минут и он пересечет государственную границу. Еще немного и через голову атакующих танкистов ударят «Грады», выжигая все живое перед гусеницами танков!
Бросаюсь к рации. К счастью, она не пострадала. Успел. Дали отбой. Все стихло.
Ни Ашот ни Ахмет так же не пострадали и их еще не раз на политзанятиях замполит крыл почем зря, как разгильдяев, несостоявшихся подрывников ракетной установки и поджигателей третьей мировой войны.»
А как бы развивалась мировая история сегодня, если бы даже не подорвали ракетную установку, даже не убили и не ранили моего рассказчика. Нет. Просто если бы всего лишь один маленький осколочек угодил в радиостанцию?

747 +

28.

Для ностальгирующих алкоголиков
История реальная, хоть и слегка облитературенная

Мозг старшины Козлова работал на полную мощность.
«Домой палево, волосню найдет, дурра, млять. Первая, вторая, у Кольки ключ. У него срач. Не графья, шампунь, конфет. Коробку. Даст! Лопатник подогнал, «Питэк», вещь. Мужской? Полюбасу, вещь. Даст. Сиськи, оооооо! Не намотать, млять. Не должна, врачиха. Жопа, ооооо! Трубу подогнать? Облезет. Шестая, седьмая. Сизиков? Млять. Хазанов… Млять.»
Сержант потянул железную защелку. «Сазонов млять!»
Защелка лязгнула, и дверь камеры приоткрылась. В образовавшейся щели появилась морда Козлова и грубым голосом приказала:
- Сазонов, на выход!
Миша медленно встал с деревянного топчана, вышел из камеры и, ступая босыми ногами по грязному линолеуму, сгорбившись и прихрамывая, потопал за громадным старшиной по длинному коридору. Из одежды на Мише были только мятые семейные трусы, оставшиеся на память о семейной жизни. Каждый шаг отдавался в голове тупой болью.
- Хоть бы расстреляли, - подумал Миша.
В приемном покое за обшарпанной стойкой сидели капитан Дмитрий Назаров - молодой человек интеллигентного вида в очочках, и фельдшер Рита Коралько - толстая румяная тетка в белом халате. Увидев Мишу, Рита оживилась:
- Протрезвел, красавчик?
Миша выпрямился и кивнул.
- Ножка бо-бо, может помазать – ехидно предложила Рита.
- Спасибо не надо, - буркнул Миша, взглянул на свое ободранное, в запекшейся крови правое колено, и подтянул трусы.
- Сядь пока, - приказал сержант Козлов и кивнул на стоящую вдоль стены лавку.
Миша сел. Капитан принялся усердно заполнять журнал. Козлов, не теряя времени даром, бочком подобрался к Рите, незаметно ущипнул за теплую ляжку и похотливо шепнул на ухо:
- Мяконькая.
Рита улыбнулась и тихонько хлопнула его по большой волосатой лапе. Козлов ухмыльнулся.
- Здоровый кабан, - думала Рита, - этот может. Кошелек подарил, мужской. Кобелина. Импотент мой рад будет. Для здоровья надо иногда. Убьет узнает. Алкаш. А была, не была. Все равно я тут временно.
Рита достала из сумочки пачку «Вог».
- Николай Иванович, пойдемте покурим.
Когда вернулись Рита с Козловым, между ними все было решено.
Миша разглядывал пятно на полу и икал. Прошло минут десять. Наконец, капитан поднял голову.
- Сазонов, подойдите сюда, - скомандовал он красивым баритоном.
Миша подошел к стойке.
- Как самочувствие? – вежливо спросил капитан.
- Нормально.
- Сейчас сдадите отпечатки пальцев и пойдете домой.
- Насколько мне известно, дактилоскопия для законопослушных граждан есть процедура добровольная, - возразил Миша.
Капитан с интересом посмотрел на Мишу.
- Шибко умный? – угрожающе прохрюкал сержант, явно бравирую перед дамой.
- Нет, что вы.
- Не проспался еще, похоже, - улыбнулась тетка.
- Будете добровольно сдавать отпечатки? - спокойно спросил капитан.
- Добровольно буду, - сказал Миша с достоинством и икнул, - давно сам собирался сдать, да все время не мог выбрать.
Сержант взял со стойки валик, повозил им по пропитанной чернилами подушечке, испачкал Мишины ладони, и поочередно сильно придавил каждый палец к листу бумаги. Давил, словно хотел меня раздавить.
- Вымойте руки и одевайтесь, - разрешил капитан.
Сержант отвел Мишу в вонючий сортир, где он сначала долго и жадно лакал воду, стараясь не лизнуть неаппетитный кран, а потом попытался отмыть руки, натирая их крохотным кусочком хозяйственного мыла. Чернила холодной водой не отмывались, да и сержанту чужие водные процедуры быстро надоело.
- Пошли, дома помоешься, если че, - веско сказал он, и они вернулись в «приемный покой».
Сержант открыл железную кабинку и вывалил на лавку, смятую в комок вместе с ботинками, одежду. Под насмешливым взглядом тетки, Миша быстро оделся. Брюки, как раз в районе правого колена, были испачканы, галстук отсутствовал.
- Сазонов, еще раз подойдите, - сказал капитан.
Мища отряхнул брюки и подошел к стойке. Капитан порылся у себя между ног и выложил на стойку ключи, сигаретную пачку, несколько медяков и пластмассовый кружок, в котором Миша сразу опознал казиношную фишку.
- А телефон, деньги? – спросил Миша, предчувствуя беду.
- У Вас при себе был двести пятьсят один рубль пятьдесят копеек. Двести пятьдесят рублей мы удержали за услуги. Вот квитанция. Телефона не было, вы его, наверное, до нас потеряли. Распишитесь, что не имеете претензий, - невозмутимо сказал капитан и протянул ручку.
Миша вздохнул. Бумажник, видимо, тоже удержали за услуги. Спорить было бесполезно, да и опасно. Недовольного клиента могли счесть недостаточно протрезвевшим и отправить обратно в камеру. К тому же, менты почему-то не позарились на фишку.
Капитан ждал. Очень хотелось врезать ему по очкам, но вместо этого, смирив гордыню, Миша расписался, сложил свои пожитки в карман пиджака и, не прощаясь, вышел с высоко поднятой и больной головой.
На крыльце вытрезвителя Миша столкнулся с двумя амбалами в камуфляже, которые тащили пьяную неопрятную девку. Девка упиралась и орала дурным голосом:
- Я баба русская, ЕБААААТЬСЯ хочу!

1196 +

29.

МАРКО ПОЛО


«Своим делом человек должен заниматься так, словно помощи ему искать негде»
(Д. Галифакс)


Поначалу я даже не обратил на него внимания.
Мужик как мужик: шорты, бейсболка, темные очки, кожаный портфельчик подмышкой, в руке глянцевый журнал.
Стоял он в двух шагах от меня, у самой кромки воды и на повышенных тонах разговаривал по мобильному, скорее даже ругался.
Я только и смог уловить, что разговор был с женщиной и велся он на великом и могучем сербском языке.
Мужик договорил, что-то рассеянно прошептал себе под нос, спрятал телефон в портфель, снял бейсболку, очки, затем все свое добро переложил в одну руку, а дальше началось совсем уж неадекватное – мужик медленно, без эмоций вошел в море.
Я все еще надеялся, что он только попробует ногами температуру воды и вернется, но нет, человек заходил все дальше и глубже…

Паниковать было вроде еще рано, но я не знал, как обычно выглядят люди решившие покончить с собой, и потому в душе слегка задергался.
Вокруг плескались веселые мамы, папы и счастливые детишки в надувных нарукавниках, а мужик аккуратно и без эмоций пробирался мимо них, стараясь не замочить свою поклажу. Зашел по грудь и вдруг… поплыл, поплыл, куда-то в сторону горизонта, только рука с портфельчиком, журналом, кепкой и очками на оттопыренном мизинце, торчала над водой, как перископ подводной лодки.
Иногда даже голова суицидника пропадала с поверхности воды, но вновь и вновь выныривала.
Несмотря на зревшую во мне панику, я все же заметил, что этот странный мужик, несмотря на груз вещей, гребет довольно бойко, лично я, пожалуй бы и в ластах за ним не угнался…

Вот отчаянный пловец достигнув линии буйков, поднырнул головой под трос, аккуратно переложил вещи из одной руки в другую и, не сбавляя темпа, поплыл все дальше и дальше в открытое море в сторону Италии.

Я даже встал, чтобы лучше разглядеть удаляющуюся ручонку с вещами, но вскоре, человек совсем пропал из вида, он скрылся за далекой, покрытой брезентом, спящей моторной лодкой.
Нужно было срочно действовать.

Глянул на спасательную вышку, она как всегда пустовала и я решил обратиться к знакомому вампиру – продавцу мороженного. С утра он со своим холодным ящиком прятался в глубокой темной нише дома, а по мере того, как солнце отступало и катилось к горизонту, вампир постепенно выдвигал ящик на колесиках к самой границе света и тьмы и так до заката.
А что он делал по ночам, я себе даже и представить боюсь – это одному Люциферу известно.
Но поскольку днем вампир был не особо опасен, к тому же почти без акцента говорил на русском (уж за тысячу лет нетрудно выучить все человеческие языки) я бегом пересек пляж и направился к нему.
Вкратце рассказал что к чему, что мужик, мол, не в себе, поругался с женой и его срочно нужно спасать, если еще не поздно.

Продавец мороженного сосредоточенно почесал голову и спросил:
- А этот человек плыл с сигарой?
- Да нет же, какая сигара!? Причем тут сигара!?
- А в руке у него был такой небольшой, коричневый, кожаный портфель?
- Да, был… А ты откуда знаешь?
- Ну, все ясно – это не суицидник – это Марко, хозяин в-о-о-о-о-н той лодочки. Он так каждый день на работу и с работы плавает, причем обычно он это делает с дымящейся сигарой. Мороженое хочешь? Сейчас бинокль принесу.

Я сидел за столиком, уплетал мороженое и наблюдал, как далеко - далеко, «суицидник» уже загорал в своем, расчехленном катере, читал глянцевый журнал и дымил толстой сигарой.

Стоит ли говорить, что до конца отпуска, мы с сыном, всякий раз, когда хотели доплыть до далеких неизвестных островов, нанимали только Марко Поло с его старенькой бригантиной и даже случающиеся шторма, с таким бравым капитаном, нас не особо-то волновали…

1071 +

30.

Историю рассказал нам знакомый, который имеет свойство приукрашивать события, однако это делает все, о чем он рассказывает, еще более смешным.
Итак, одной прекрасной питерской белой ночью собрал парень у себя дома друзей пивка попить. И как это всегда бывает - пиво очень скоро кончилось. Погода шепчет (тепло в смысле - ночи-то белые у нас летом) - пошли всей гопой из 8 человек затариться еще пивком да и выпить его прямо под открытым небом. Затарились хорошо да мало, деньги у всех кончились, а душа только-только развернулась. Решили, что деньги можно взять из тумбочки, а где ближайшая? - конечно же у того парня, у которого начинали. Пошел он, в общем, за деньгами. А надо бы сказать, что Жил этот товарисч невысоко - 3-ий этаж всего. И когда он дошел до дверей своей квартиры, выяснилось, что ключа-то и нет!!! - забыл по пьяни, а дверь захлопнул. Ломать дверь не хотелось. Первая мысль - лезть в окно. 3-ий этаж - не страшно. Как попасть в окно? - с этим вопросом он вернулся к жаждущим. Сейчас он наверняка раскаивается, что не сломал дверь. А тогда решение показалось ему простым и оригинальным: кто-то, насмотревшись видимо американских боевиков и восточных единоборств по ТВ, посоветовал ему как пожарнику (спортсмену, каратисту и проч.) взобраться на стену простым способом - с разбегу на шесте. Т.е. когда несколько человек хватаются за один конец трубы (задний), а он - за другой (передний) и начинают разгоняться в сторону стены, а непосредственно у стены одиночка подпрыгивает вместе с шестом и, начиная активно перебирать ногами по стене, опираясь на этот самый шест, движется вверх. Сказано - сделано. Под шест приспособили списанную ЖЭКом ржавую трубу диаметром 8-10 см. Разбежались и.... со всей дури зафигачили трубу в стену в дома. Дом содрогнулся, задрожали все стекла, где-то проснулся и заплакал ребенок, направляющий больно ударился головой об эту же стену, остальные сильно поцарапали руки и уронили на ноги трубу. Закурили... заклеили куском газеты рану на голове направляющего, проанализировали сутацию и поняли, что же пошло не так - направляющий не успел подпрыгнуть!!!

1202 +

31.

ДВЕ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ НА ОДИН И ТОТ ЖЕ ПРЕДМЕТ
Как-то довольно давно смотрел я ночное телешоу про то, как надо заниматься сексом. Из всех его участников мне запомнились одна псевдогламурная то ли журналистка, то ли актрисуля и один деревенский житель: рослый, красивый мужик уже за шестьдесят. Который всю жизнь то ли постоянно женился и разводился, то ли не женился вообще и шатался всё это время по бабам. И который до сих пор так живёт. У него куча детей от разных жён, но постоянной семьи нет. Короче, мужик с большим опытом по обсуждаемой теме. По-видимому, кто-то из телевизионщиков надыбал этот колоритный типаж или где-то в командировке, или у себя на даче в деревне.
И были ещё, как сейчас помню, зрительницы в зале. В основном это были тётки лет этак под сорок-сорок пять. Ягодки в самом соку. На них тоже интересно было посмотреть.
Начала гламурная бабёнка томным голосом:
- Секс для меня - это широкая кровать с шёлковыми простынями посреди комнаты в просторном роскошном зале. Открытые настежь окна, через которые доносятся из сада соловьиные трели. Кровать вся усыпана розовыми лепестками, над головой подсвечники с зажжёнными свечами. Тихая музыка...
Ну и далее в том же духе.
Женщины в зале завистливо вздыхают: живут же некоторые!
Следом за ней выступил вышеуказанный дед с изложением своей точки зрения на обсуждаемый предмет. Безапелляционным тоном, с лёгким цинизмом, поглядывая при этом на гламурщицу:
- Розовые лепестки не нужны. Пользы от них для дела никакой, только к телу липнут, и мусор от них.
- Свечи нахрен не нужны. Они от тряски могут опрокинуться, и всё загорится в самый ответственный момент.
- Музыка что есть, что её нет - для этого дела без разницы.
- Простыни шёлковые применять нельзя, потому что они скользкие и плохо впитывают влагу. Тело на них скользит. Они собьются в комок, и будет мокро и неприятно на них лежать. Простыни должны грубые льняные - они меньше всего скользят и сбиваются в кучу, и лучше всех впитывают влагу. На крайний случай - хлопчатобумажные.
- Кровать должна иметь спинку, чтобы был упор для ног.
- Ширина кровати особого значения не имеет.
- Кровать должна быть вплотную придвинута к стенке.
- На стене лучше повесить ковёр. Чтобы партнёрша не скользила и не липла кожей к тому, что на стене.
- Самому лучше лечь с краю, а её положить к стенке.
- Дальше прижал её к ковру, чтобы не ёрзала, упёрся ногами в спинку кровати и пошёл!
- А окна в сад лучше закрыть, если не очень душно. А то комары налетят на свет и задницу искусают.
Женщины в зале смотрели на него с восхищением...

953 +

32.

Пришли ко мне два друга. Ну в гости с пустыми руками никто не ходит и они не нашли ничего лучше, как принести бутылку водки Парламент, какой-то горилки (Немирофки кажется) и немерянного кол-ва пива.

Накрыли стол, выпиваем, общаемся... ну все как у людей.

Леха - медик по специальности, немного увлекается техникой всякой, а Вадим программист. Оба носят очки, среднего телосложения.

Про Вадима расскажу подробнее. Он с детства помешан на самооборне, единоборствах и всяких видах боевых искусств. Не совсем понятна его тяга к этому делу, толи в школе его обижали, а может головой с дерева упал, но суть не в этом.

Теперь он ходил на занятия капоэйрой. Это такой вид боевого ускусства... ну бразильцы там у себя прыгают как обезьяны, махают руками и ногами в воздухе, порой достаточно успешно, делают всякие кульбиты ну прям как Дакаскос который Марк. Больше напоминает танец пьяного бабуина, но выглядит порой устрашающе.

620 +

33.

ИСТОЧНИК ПОЗИТИВА

Держать домашних животных, оно конечно хлопотно, да и накладно… Но
доказано, что пять минут полноценного смеха продляют жизнь на полдня
точно. Так что держите дома зоопарк – будете жить вечно.

Вышла погулять псо, а заодно сигарет купить. Псо без поводка, оно
послушное, кроме одного момента. Обожает детей. Его течные суки так не
интересуют, как дети младшего школьного возраста. Тут забывает про всё
на свете… и пока я уткнулась головой в ларёк, замечает группу юных
спортсменов. Они идут в баню. С сумками и вениками.
Несётся к ним. И один мальчик всё же соглашается его погладить.
Оборачиваюсь. Группа уже входит в баню, а мальчик сиротливо торчит на
дороге. Под ногами псо. Подходить лень, кричу: «Да дай ты ему пинка!»
Дитё в ответ: «Не могу!»
- Почему?
- Я тогда сам упаду!!!
- Ну… веником.
- А вдруг побежит? МЫ СЦЕПИЛИСЬ!!!!
Подбегаю и выясняю траблу. На правом плече мальчика тяжелая сумка, в
правой же руке умещаются бутылка минералки и банный веник. На левой
висит псо.
Дитё с места сдвинуться не может.
Ору: «А ну домой!» и уже заношу ногу, чтоб придать псу ускорение, но
мальчик жалобно так:
- Не бейте его, пожалуйста, он не может домой!
И тут вблизи рассматриваю, что же стряслось.
На мальчике плотные трикотажные перчатки с оч крепкой липучкой на
запястье. Псо ухитрилось когтем прибылого пальца (больше похожего на
рыболовный крючок) зацепиться за перчатку. Намертво! Правая рука у
пацана занята, поднять пса он не может, нагнуться с сумкой тоже не
получается…
Расцепляю. Вздох облегчения у обоих был одинаковый.

Но ведь ещё и кошка есть.
С утра пораньше подходит мама. Глаза как у мальчика, который в своё
время спросил: «А что, товарищ Сталин тоже какает?».
- Слууушай!! А… кошка может простудиться?
Поясняю про то, что простуда – штука универсальная и в определенных
условиях может приключиться даже с белым медведем.
- А почему ты спрашиваешь?
- Она ночью ТАК СТРАШНО чихает!...
- Мам, у кошки девять жизней, почихает – перестанет…

Ночью иду в туалет. Точнее – возвращаюсь. И слышу из гостиной:
- Иии-аАа-ЧуУуУу-ваа-а! ЫЫЫЫ!
И это на децибелах взлетающего истребителя. Но к истребителям мы
привыкли. У них звук приятнее.
Кошке пришлось капать в нос, после чего она сморкалась как пожарный
шланг. А я поняла что означало «так страшно чихает».

Так что… люди! Держите дома животных! С ними веселее.

829 +

34.

Некоторые отношения, однажды начавшись, остаются с тобой на всю жизнь. И
это лучшее, что может случиться с отношениями между мужчиной и женщиной.
Причем, никто из них может даже не ставить задачу – их сохранить. Но
существует некое сродство душ и понимания жизни, которое не позволяет
разорвать нить. Клубок судеб разматывается, и эта нить тянется через
десятилетия, связывая вас воедино.

У Валентины была шикарная фигура. Прекрасно это осознавая, она носила
только обтягивающие наряды. Мужики останавливались на улице и провожали
плывущую по тротуару Валентину жадными взглядами. Ее формам было тесно.
Ее хотелось освободить от одежды, раздеть немедленно, позволить пышному
телу дышать свободно. Этой груди необходимо вздыматься волнами. А бедрам
положено трепетать под грубыми мужскими ладонями. Она училась на том же
факультете, что и я, на курс старше. И я неизменно ощущал содрогание,
когда мы встречались в вузовских коридорах. Она одаривала меня
благожелательной улыбкой. А я прятал взгляд, поскольку слишком очевидно
было, что даже взглядом мне хочется ее облапить.

Однажды я не выдержал. Подошел. И прямым текстом заявил:

- Как насчет свидания?

- Неожиданно, - она вновь улыбнулась, но по-другому, так бывает
улыбается грациозная кошка, показав острые зубки. – Я не против.

- Может, в пятницу?

- Давай. У меня лекция. Но я, так и быть, могу ее прогулять. Только ради
тебя.

Никогда не знаешь, во что выльются отношения. Честно говоря, мне
представлялась тогда только постель. Я собирался вдоволь наиграться ею,
а потом вернуться к Даше. Но в пятницу, гуляя по парку, мы
разговорились, и вдруг выяснилось, что у нас полно общих тем. Она, как и
я, увлекалась литературой и историей. Обладала отменной эрудицией –
заслуга образованных родителей. К тому же, у нас было похожее чувство
юмора, и мы начали сразу же беззлобно подтрунивать друг над другом - и
смеяться.

Я проводил ее до дома, долго не мог с ней расстаться, мне нравилось с
ней общаться, а когда наконец покинул, все думал: как удивительно – еще
сегодня утром Валька была фигуристой недоступной красоткой, а сейчас
превратилась в живого человека, компанейского, своего в доску. Вот
только моя страсть таинственным образом растворилась. Может, оттого, что
мужчине нужна загадка, чтобы испытывать к женщине влечение. Валентина
для меня загадкой уже не была – раскрытая книга, на той же странице, что
и я. В меру циничная, в меру деловая, знающая себе цену, с отличным
чувством юмора. Романтика с такой девушкой, понял я, просто невозможно.
Ей скажешь, что любишь. А она в ответ рассмеется.

Мы созвонились. И уже в воскресенье она приехала ко мне в гости.

- Может, займемся сексом? – предложила Валя в ответ на мое предложение
«выпить чаю».

- Давай, - после короткой паузы согласился я.

Пока я ее раздевал, мы вдоволь напотешались друг над другом. Нам
казалось, все это какой-то цирк. Тело у нее, и вправду, было шикарным.
Ничего лишнего. И все настолько качественно создано Господом Богом, что
сразу ясно – кто настоящий Творец. Я некоторое время ласкал ее. Потом
рукой решил провести по животу. И она захихикала:

- Ты что делаешь, щекотно?

Наверное, с другой я бы почувствовал себя уязвленным. Но это была Валюха
– свой человек. Я тоже засмеялся, и принялся ее щекотать куда активнее…

- Черт! – сказал я через некоторое время, когда она лежала подо мной, а
я, приподнявшись на руках, смотрел между ее больших грудей на свой едва
привставший член. – Со мной такое впервые.

- Бедный, - она снова засмеялась. Но тут же прикрыла рот ладошкой.
Сделала серьезное лицо. Хотя глаза веселились. – Это я во всем виновата.
Ложись. Сейчас.

Я лег на спину. И она принялась ласкать ртом мой вялый член. Ее действия
возымели эффект – вскоре член напрягся, пришел в боевую готовность. Я
уложил ее на спину, вошел в нее и стал ритмично двигаться. Постоянно
думая при этом: «Да что за бред, шикарная ведь девчонка, и фигура, и
лицо – безумно красивая девушка, может со мной что-то не так? » И тут же
мой член снова обмяк. И ей пришлось опять приложить усилия, чтобы его
поднять. Так продолжалось несколько раз. В течение полутора часов. Пока
я наконец не кончил.

Я натянул трусы и уселся в кресло, глядя на нее выжидательно. Поскольку
мы удивительным образом понимали друг друга без слов, она сказала:

- Это был худший секс в моей жизни.

И тут нам стало так смешно, что мы начали хохотать, не переставая. И
никак не могли успокоиться. Про такие случаи говорят: «смешинка в рот
попала».

Разумеется, я не мог удовлетвориться «самым худшим сексом в ее жизни»,
мне нужно было доказать Вале, что я настоящий самец. И в течение
следующих нескольких недель я вполне вернул пошатнувшуюся репутацию.
После нескольких успешных раз она стала меня возбуждать все больше. Да и
она уже не смеялась, а тянулась навстречу, приоткрыв рот и жарко дыша…

Затем я познакомился в Валиными родителями. Семья показалась мне
замечательной. Папа имел собственный цветочный бизнес. Но главным его
увлечением был Николай второй. Он коллекционировал книги о последнем
русском царе, и, казалось, знал о нем все. Мама была домохозяйкой. Но
настолько интеллигентной, красивой и милой женщиной, что напоминала не
русскую домохозяйку в цветастом халате и бигудях, а классическую
американскую из пятидесятых годов – у которой и газон возле дома должен
быть ухожен, и вид всегда такой, словно через час на светский раут.

Еще у Вали был старенький дедушка, увлеченный шахматист. Мы провели с
ним немало часов за шахматами. В основном, выигрывал он. Но пару раз мне
удалось свести партию к ничьей.

На этом свете живет множество мерзавцев. Дедушка однажды пошел в
продуктовый за кефиром. И не вернулся. У подъезда собственного дома его
зверски избили два пьяных подонка. Он умер не сразу. Попал в больницу с
проломленным черепом. И там вскоре впал в кому и скончался. На суде
убийцы вели себя вызывающе нагло. И получили по полной. Меня всегда
удивляло, почему люди такого сорта устраивают подобное представление на
суде? Неужели не понимают, что тем самым роют себе яму? Для меня их
поведение необъяснимо. Как необъяснима мотивация их поступков.

В общем, семья Вали настолько разительно отличалась от Дашиной, что я
поразился, каким может быть отношение. Я к такому не привык. Мне было в
их доме и уютно, и тепло. И понимали меня с полуслова. И никакого
напряжения в общении я не испытывал. Проблема была только одна: Дашу я
любил, а Валю нет.

Можно сколь угодно долго убеждать молодых людей, что думать необходимо
головой, и выбирая себе спутницу, нужно, прежде всего, смотреть на ее
семью. Они никогда не прислушаются к советам умудренным опытом
родителей. Потому что для юного создания всегда на первом месте чувства.
Если, конечно это настоящий человечек, а не грезящий только
материальными благами моральный урод, воспитанный моральными уродами -
родителями. И все же, как страшно за дочерей, как хочется, чтобы им
встретился равный, близкий по духовному развитию и по интеллектуальному
уровню человек. Но любовь зла. Может так статься, придется бить козлов и
отваживать от собственного дома…

Мы встретились с Валей - и никогда больше не расстались. Но и мужчиной и
женщиной друг для друга не стали. Ее родители так и не поняли наших
отношений. Им казалось – вот они, две половинки единого целого, казалось
бы – нашлись, хватайтесь друг за друга и плывите в океане жизни. Но мы
не были созданы стать парой, мы должны были стать друзьями. И стали ими,
в конечном счете.

Потом я наблюдал бессчетное число Валькиных романов, нисколько ее не
ревнуя. Только иногда критиковал за беспутность. Бывало, ругал, когда
она находила совсем кретина – рисуя его грандиозным мачо. Женский вкус –
загадка. В конце концов, пройдя через крайне неудачное замужество с
алкоголиком, который почему-то показался ей похожим на меня (она
специально подчеркнула этот момент), Валя вышла замуж за художника. У
них родилась дочь.

А потом Валька с мужем переехали в США. И мы потерялись на некоторое
время. Но лишь для того, чтобы снова встретиться на Нью-Йорке. Помню,
какой я испытал шок, когда увидел ее шикарную фигуру. И свернутые шеи
американских мужиков. Один черный даже зацокал языком.

«Как на Вальку похожа, - подумал я, и тут же: - Екарный бабай, это же
она! »

И побежал, расталкивая толпу, по 42-й Стрит, крича во все горло:

- Валя! Валька, постой!

Еще когда только попал в Штаты, я думал, что вот – неплохо бы разыскать
свою старую подругу. Ведь она где-то живет в этой стране. Но осознавая
масштабы Америки, понимал, что это пустые мечты. И вот – словно притянул
ее на Манхэттен…

Она буквально онемела. Американские мужики продолжали глазеть, теперь
уже с завистью, когда мы обнимались, и я целовал ее чуть ли не взасос от
радости. Хотя погодите – взасос, так случайно получилось.

- Ну, где ты?! Как ты?! Давай рассказывай! - так и не выпустив ее из
объятий, сияя, спрашивал я.

- Да здесь же, рядом… Степ, отпусти, неудобно…

И в кафе на углу она потом рассказывала мне, как жила все эти годы. Что
поначалу было тяжело. Но сейчас все хорошо, купили сначала машину, потом
дом. Правда, теперь все в кредитах. В общем, стандартная эмигрантская
история. А я поведал ей о своих злоключениях…

Мы как будто нарочно следовали друг за другом по миру. Сначала я за ней
поехал в США. Потом она за мной – в Россию. Так бывает, когда судьбы
тесно связаны.

Муж ее в Штатах сначала впал в депрессию. Его живопись никого не
интересовала. Его картины не продавались. Его не брали даже
иллюстратором в заштатные издания. Потом он познакомился с каким-то
ценителем. И тот устроил ему небольшую выставку в собственной галерее.
Там его и открыл некий местный знаток. О Валькином муже стали писать в
газетах. Картины стали продаваться. Как раз в этот период мы и
встретились. Затем он немного изменил стиль письма – и его полотна вдруг
стали очень и очень востребованы. По мере того, как росли гонорары, стал
портиться характер Валькиного мужа. Прежде тихий скромный человек, он
превратился в домашнего тирана. Требовал, чтобы к нему относились, как к
гению. И для него стало настоящим шоком, когда Валя в один прекрасный
день заявила, что уходит от него. Как?! От него?! От великого таланта?!
Участь жены гения, знаете ли, не всем подходит… Некоторые предпочитают
жизнь обыденную, но спокойную… Последовала утомительная судебная тяжба,
длившаяся несколько лет. Наконец, Валентина, забрав четверть всех денег,
которые не успели забрать адвокаты, и дочь, выехала в Россию. После
многочисленных судов и общения с юристами, Штаты ей резко разонравились.
Она говорила, ей там душно.

Я к тому времени уже давно жил на Родине. Мы регулярно созванивались,
переписывались. И потому я встречал ее в аэропорту в Москве.

Она появилась из стеклянных дверей терминала «Шереметьево 2» в шикарной
шубе и темных очках в пол лица, похожая на миллионершу. С белокурой
дочерью - дылдой, вымахавшей на голову выше матери. Сейчас девочка
делает карьеру модели. С ее ногами и ростом туда ей - прямая дорога.
Была ранняя весна. Снег уже растаял. И в шубе Вальке, должно быть, было
очень жарко. Но она не могла появиться на Родине иначе. Ей нужно было
всем, и в первую очередь себе, показать, что она не назад возвращается,
а приехала в свое отечество из-за океана победительницей. Я ее отлично
понимал.

Когда мы свернули на Ленинградское шоссе, я повернулся к «миллионерше» и
спросил:

- Валька, пива хочешь?

- Пива? – переспросила она удивленно.

- Ну, да. Нашего, русского, пива.

- Нашего, русского, очень хочу, - сказала она и засмеялась, так же
просто, как когда-то очень давно.

Я притормозил у палатки и купил ей бутылку холодного пива.

Она сделал большой глоток и зажмурилась по-кошачьи:

- Сто лет пива не пила. Хорошо-то как.

- Это Родина, Валь, с возвращением, - я улыбнулся. Я был рад, что она
приехала. Мне ее очень не хватало.

2265 +

35.

БАСНЯ

Пригрело солнышко весной,
В лесу природа заиграла,
Крысиный выбежал Король
Из тёмно-скользкого подвала.

Облюбовал хвостатый зверь
Цветочную полянку,
И пригласил Медведя
На сытную гулянку.

Играючи, Крысиный царь
Цикад давил зубами,
Медведь расчёсывал траву,
А ягоды топтал руками.

Лужайка быстро опустела
И разбежались те, кто смог,
Под жарким солнцем на поляне
Подался в рост чертополох...

Померкла шелковистая трава,
Утихли восхитительные трели,
И стала жёсткою земля,
Колючки - в королевском теле...

Мораль сей басни такова:
Коль хочешь ты искать добра,
Работай головой, а не зубами,
И не топчи весенние цветы
Медвежьей ж***й и ногами...

Декабрь 2011г.

445 +

36.

ВЫНОС «ТЕЛА»

Моя мама очень хороший и добрый человек. Но есть у неё одна ужасная
черта характера, – если взбрело в голову что-либо сделать, то это должно
быть сделано немедленно и неотвратимо, невзирая на целесообразность и
проблемы, связанные с осуществлением задуманного. А проблемы решать
приходится мне, так как мой отец свалил к новой жене лет десять назад.
И вот приспичило ей сменить мягкий уголок. Кто бы спорил, он мне
ровесник, но ведь как всегда: за ней затея, а за мной практическое
осуществление – мужчин-то в доме нет. По мне – так и старый еще бы
постоял, какая разница, сидя на чем смотреть «мыло» (я-то всё равно не
смотрю), но не тут-то было. Новый мягкий уголок мы выбрали быстро,
договорились о доставке на завтра, словом всё бы и ничего особо
страшного. Но! Большое такое НО! Старый-то куда девать? Я предложила
радикальный вариант – на помойку.
Но вот самый интересный вопрос – как я его из дома вытаскивать буду? Мы
же после того как сюда въехали (и собссно старый диван втащили) этакую
аккуратную и весьма полезную верандочку пристроили. А она узенькая. Метр
шириной. И как буква «Г». И этот чёртов диван придется сначала затащить
туда, а потом там же развернуть на девяносто градусов. … Как?
На авось. Силовыми методами.
До двери на веранду диван мы дотащили благополучно. Дальше решили
проталкивать его «диагонально». То есть, изобразив некое подобие
Пизанской башни. Я тащила вперед, мама толкала сзади. …Нет, не
вписались…
«Пизанский» диван, тяжелый как доля непризнанной современниками
творческой личности, обрушился на меня и заклинился в двери намертво.
Благо мы тащили его кверху ногами, а то бы совсем прибил. Причем сразу.
Мама суетится с той стороны, а я шевельнуться не могу, только кричу – да
как же вы его сюда заносили??? Без особой уверенности, что меня слышно
из-под дивана. Ах, ну да, тогда веранды не было. Мама уже не может выйти
из дома, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Телефон поломанный –
кабель повредили во время ремонта. А я стою погребенная под проклятущим
диваном. И, не придумав ничего лучшего, головой разбиваю окно веранды.
Оно и так треснуло от удара бронебойной мебелью. А куда деваться?
Кое-как развернувшись и освободив руки, вытащив и выбросив торчащие
осколки стекла, ужом выползаю во двор. За помощью. К соседу. Отчетливо
поняв, что сама с этим одногодком и близким родичем гиперборейских
монстров ни за что не справлюсь.
Повезло. Игорь – сосед - был не на службе, вдобавок с ним оказался в
наличии другой сосед – Федя. Сидели себе в беседке, пиво пили.
- Привет. Да тут такое дело. … У меня диван в двери застрял… Может
поможете?
Динозавры вымерли, мамонты – тоже. А люди…. Э, такой биологический вид
непобедим изначально и принципиально. Самим себе создавать проблемы с
целью последующего их блестящего разрешения… А какое горячее желание
помочь ближнему!! Чувство локтя. Врожденный коллективизм. Стадный
инстинкт.
Только вот проблема – на свободном от этой чёртовой гробины одном
квадратном метре мы втроем как бы и помещались, но сделать ничего уже не
могли. Простора для маневра не хватало. Высказали было мысль – вытащить
его через разбитое мною окошко, но, прикинув габариты и разницу в
прочности конструкций, от этой идеи отказались. Потому что так его можно
было вынести только вместе с внешней стенкой веранды. Протаранив. Не,
так не пойдет.
Федька (спелеолог хренов! И альпинист ээ-э… такой же) попытался пролезть
в коридор через узкую щель между дверью и диваном, и там застрял. Еле
вытащили.
- Давай, лезь через окно! – меня уже азарт охватил, интересно сделалось,
что же дальше будет, а, что бы ни было, доконаю ведь я этот дурацкий
диван, - В моей комнате окно открыто.
Тот полез в окно, и через минутку отозвался из коридора. Так дело пошло
веселее. Причем намного веселее. Мужики дружно подхватив невыносимый во
всех смыслах слова раритет (чтоб его!!!)… легко и непринужденно…
… ВНЕСЛИ его обратно в дом!!!!

Да ещё и поинтересовались куда поставить. На пару минут я просто
лишилась дара речи. А потом сказала что-то вроде… эээ… бээ… выы…
- Так его ВЫНЕСТИ надо было!
Теперь дара речи лишились они. А посему выносить принялись молча.
Вынесли. Сломав подоконник, разбив ещё одно окно и, попутно раздавив
неведомо как попавшуюся под ноги собачью миску. Но ведь вынесли же!!!
Ура!

P.S. К слову, они остались довольны, потому как пить пиво в беседке сидя
пусть на старом, но всё же мягком диване, всё же приятнее, чем на
корявой деревянной лавочке.

994 +

37.

ПАМЯТНИК ИДИОТУ

Эта история произошла в 2000 году. Весной. Как раз в это время в городе
наблюдался самый настоящий бум тротуарной плитки. Так вот, мы, компания
молодых «энтузиастов», жаждущих иметь собственный бизнес, организовали
свою фирму по производству и укладке этой самой плитки. Было, в
общем-то, всё необходимое: подходящий цех, обкатанная технология,
возможности взять кредиты, словом, живи и радуйся. Но, имелось одно
«НО». Основная рабочая сила. Ну, кто идет в подсобники (а дипломов по
специальности «принеси-подай-иди-на-фиг-не-мешай» в природе не
существует)? Правильно. Бывшие зэки, алкаши, наркоманы и постоянные
придурки. Так вот, среди наших придурков имелся милый мальчик, назовем
его Васей. Видимо, у него и впрямь было что-то не то с головой – в армию
его не взяли.
Он-то всё это и учудил.

Дело было так.
У меня – главного менеджера - утро выдалось весьма запаренным: новые
клиенты, звонки, отбивание от назойливых рекламных агентов (на фига козе
баян? У нас и так спрос превышает предложение), звонки от наших
бригадиров на объектах – кому чего привезти, словом - всё как обычно. И
тут приходит наш Любимый Клиент. Чудо, а не клиент! Оплачивал по 100-200
квадратов разом, а потом скромненько, на своей «Газельке» квадратов по
10-15 раза три в неделю забирал. Да ещё и звонил, когда, дескать,
удобно. И грузил сам. И вот он решил заказать ещё, да не ту, что обычно,
а вот эту, которая новой формы. Которую привезли всего-то позавчера. Это
требовало уточнений, и я принялась звонить в цех, так как понятия не
имела сколько формочек для заливки привезли.
Что за черт, никто не отвечает… Вымерли они там, что ли? А тут ещё Игорь
(наш начальник по строительству) орет в другую трубку - когда придет
третья машина, почему плитку не везут; в общем, вручив любимому клиенту
кружку кофе и бублики, я понеслась в цех разбираться.
Непорядок был замечен сразу же. КАМАЗ недогружен, над ним сиротливо
болтается девятисоткилограмовый поддон с плиткой, Женьки («командующего»
складом и погрузкой) не наблюдается. Влетаю в цех и сразу натыкаюсь и на
него, Леху (начальник по производству) и Кирилла (бригадир этой смены).
Последний взбудоражено размахивая руками и вытаращив глаза, орет,
заикаясь:
- ТАМ!! СТОИТ!!! Я… из раздевалки… а там… стоит!!!!
- Ага, - ехидничает Леха, - там у тебя стоит, а здесь не стоит, - и
показывает на рабочих, бесцельно, как стадо овец, оставшихся без барана,
блуждающих по участку заливки.
- У вас у всех и тут и там ВСЁ, ВСЁ СТОИТ! – набрасываюсь на них я, -
Вся фирма стоит! Пока на ушах, а скоро будет – раком!!!
- ТАМ!! СТОИТ!!! ТАМ!! – не унимался Кирюха, тыча пальцем куда-то в
потолок. Все дружно взглянули в указанном направлении. На длинном, во
весь цех, балконе, ведущем в разные подсобные помещения второго этажа,
действительно что-то стояло. Идентификации не поддающееся, и инвентарем
явно не являющееся.
- Уррррод, - сплюнул Леха и рванул к лестнице.
- Ага, точно, - радостно подтвердил Кирюха.
Я в туфлях на шпильке приотстала от ребят, но тоже в темпе оказалась
рядом.
ТО, что там стояло… э… как бы это… чтоб понятно было…
Раскорячившись во весь узенький проход, там стояла очень странная
скульптура, светло-серого цвета. Инопланетный монстр, иначе не назовешь.
Голова у монстра имелась, на ней сверху шипы, а ниже – какие-то полосы.
Шеи не было, зато была грудь и толстый буграстый живот, выпяченный
вперед. Наверное, это был беременный инопланетянин. Руки оканчивались
мощными ластами, были вывернуты назад и поперек всего прохода. Колени
тоже были загнуты наоборот, как у кузнечика, а в какую сторону смотрели
увесистые копыта, навскидку не определялось.
Вот ведь и есть уроды, подумалось мне (не про монумент), занимаются
черт-те чем, а работать кто будет?
- Ну и зачем вы эту байду сюда поставили??? – громко возмутилась я, -
Что за дебильные шутки, делать больше нечего?
Леха грустно вздохнул, и жестом показал Женьке, мол, развернем вдоль
прохода. Не без труда, но это было сделано и…
- Ва-а-а! – шарахнулась я и треснулась о перила. У статуи были ГЛАЗА!!
На затылке, как мне подумалось с перепугу. Глаза вращались и моргали. А
еще был рот. Оттуда вякало!
- Это… что?
- Это? – ласково ответил Женя, - Это не что. Это ЧМО!!!!!
- А… зачем… чмо… тут стоит?
- СТОИТ!!! – со злостью заорал Леха, - Стоит, гад, не шелохнется! Из-за
одного урода… М-м-м-м-м… Из-за одного урода ВСЁ стоит!! ВСЁ!!!!! Из-за
одного урода нам Дима (генеральный директор) таких чертей вставит, когда
приедет! НАМ!! ВСЕМ!! Из-за одного урода…

Пока ко мне возвращалась связность мыслей, ребята обрисовали картину.
- Этот… енот помойный… маму его да чтоб не папа и не туда… - коротко
объяснил Леха, - первую бетонку на себя вылил, паскуда… Пополз сюда за
каким-то… членом… И - вот, усох. Таракан бледный!!! Вражина! Кирюха вон,
по сейчас заикается….
А теперь в переводе.
Сегодня на бетономешалке, так называемого первого слоя работал Вася. В
растворе для первого слоя большое количество пластификатора. От этой
штуки застывший бетон приобретает высокую прочность, влагостойкость,
термостойкость и т. д., а главное – ОЧЕНЬ быстро застывает. Десять
минут – и готово. Через пару часов кувалдой не разобьешь. Так придурок
Вася, «не на то нажал», и вместо того, чтобы просто увеличить обороты,
вся эта бадья (килограммов 600) вылилась прямо на него. Хоть не на
голову, но его тут же сшибло с ног, а сверху лилось, лилось… Формовщики
схватились за лопаты, откопали Васю, поставили его в сторонку, чтоб под
ногами не путался, и в темпе – убирать всё это счастье с пола. Ведь
застынет сейчас, а потом спотыкайся! Прибежал Леха, велел Васе, этому
сироте во втором поколении, НЕМЕДЛЕННО, СЕЙ СЕКУНД снимать одежду. Вася
понял. Но неправильно понял. Вместо того, чтобы выполнить приказ
буквально, он поплелся в раздевалку (на второй ярус по лестнице и метров
сто по балкону в другой конец цеха). С каждым шагом медленнее,
ме-ед-ле-ен-нее… Не дойдя четырех метров застыл. Пластификатор штука
хоро-о-ошая. В суматохе про Васю забыли. Орать он не мог, и так едва
дышал. Ведь знал этот недоделок, КАК быстро это твердеет.
И тут из раздевалки во весь опор вылетел Кирюха, он там обедал и весь
цирк прозевал. С маху налетев на чудище с глазами, да ещё и шипящее, Кир
с воплем отпрыгнул и влетел задницей вперед в женскую раздевалку, к
счастью, пустую. Монстр никуда не уходил. Тогда Кирюха перемахнул через
перила, мигом слетел по пожарной лестнице. А дальнейшее я видела.

Смех смехом, а надо что-то делать. Сейчас мойщицы на перерыв пойдут, а
валерьянку из аптечки они уже давно сожрали. Визгу будет… Они у нас тоже
туповатые.
- А может по нему ломиком постукать? – предложил добрый человек Женя, -
может, рассыплется?
- Только вместе с содержимым, - заверил Леша, - да и с ломиком тут не
развернуться. И по чему стукать-то эту раскоряку?
- По голове, - мстительно предложил Кирилл, - Рога козлу поотшибать,
чтоб людей не пугал. У, морда!
Вася, поняв своей головенкой, изначально приделанной, чтоб было в чего
кушать, что его страдания сейчас будут завершаться путем эвтаназии,
замычал громче.
- Пацаны, тут с ним – никак! – сказала я. - Надо вниз спускать!
- А как? – спросил Женька, везя статую ближе к лестнице, - Кубарем?
Может, его в тот угол задвинуть, постоит, пока бабы пройдут, а там…
- …а там и ломик не поможет, – закончил за него Леха. Это Алексей
изобрел добавлять в раствор пластификатора втрое больше нормы, – чтоб
застывал быстрее и качественнее.
Вася закатил глаза.
- О! – осенило меня.
- О! – повторил Леха, проследив, на что я показала.
- Гениально! – все понял Женек и они убежали, попросив нас с Киром
«посторожить конструкцию». Чтоб ещё кого не напугал, наверное.
- Тельфер! Мне и в голову не пришло! – сказал Кирюха.

Васю обмотали тросами, зацепили крюком и, словно в авоське он
благополучно поплыл через цех. На свободную площадочку, укрытую от
любопытных глаз штабелями пустых поддонов.
Мы побежали вниз, и… о, боже! Только не это!
В дверях цеха стоял Любимый Клиент и внимательно наблюдал за нашими
манипуляциями. Ему прискучило меня ждать, и он отправился на поиски.
У Лехи сделалось такое лицо… Круче Васиного, да оно и понятно. Назревала
катастрофа.
Клиента я уволокла в офис, не пустив в тот угол, приняла заказ,
уболтала, попрощалась… Возвращаясь к месту спасательной операции, рыдала
со смеху.
- Ну?????? – хором выдохнули ребята, - Что?????
- Порядок. Он спросил: «О, вы уже и памятники делаете? И такой
оригинальной формы? Эксклюзивный заказ?».
- А ты????
- Да!!! Пытаемся. Пробный экземпляр. Полуфабрикаты не показываем, сами
понимаете. Отрабатываем технологию.
Последняя фраза произвела эффект взрыва. Это был хохот людей, замотанных
до того предела, когда уже всё до неработающего фонаря на Северном
полюсе.
- Слышь… - стонал Леха, держась за поддоны, - народ, а может продадим
ему это чучело?? Поставит у себя… на участке…. Ко… кормить бу… будет… А
он - ворон пугать!
Отсмеялись.
- О! – теперь осенило Женьку и он умчался в инструменталку.
- Мы его по частям разрежем! – выпалил он, гордо демонстрируя огромные
ножницы по металлу, вида ржавого и устрашающего, - Тоже не так-то
просто, но выбирать не приходится.
Вася замычал и потерял сознание (оставшись стоять враскорячку), так и не
поняв в силу природной тупости, что именно намерен делать Женька.
Просовывать их плашмя под «панцирь» и резать тряпочно-бетонную корку по
кусочку. Как медики гипс снимают.
Только-только взялся за дело, в цех с рёвом голодного льва ворвался
Игорь. Увидел недогруженный КАМАЗ, которого так и не дождался. Сейчас
еще увидит бездельничающих рабочих…. А потом ещё не то увидит… Бетонного
Монстра и Женьку, режущего его этим зловещего вида инструментом.
- ДА ЧТО ЗА Б… - завел он было, увидел картину, заорал и шарахнулся так,
что запнулся, шмякнулся пятой точкой на поддоны, и впал в ступор.
- Инопланетянина поймали, Игорек, - невинно улыбнулась я.
- Ага, - подтвердил Леха, хотим посмотреть, что там внутри. Вскрытие
делаем.
Игорь ошалело хлопал глазами, сидя на поддонах.

Ничего. Всё устаканилось. КАМАЗ догрузили. Я отправилась в офис, где
меня уже поджидала еще одна постоянная покупательница, «конвейер»
запустили. Васю «дорезали», он, в чем мама родила, сохраняя позу
каракатицы (присев и растопырив руки), удивительно проворно дошкандыбал
до раздевалки. И в той же позе, с «рогами» на голове, с такой счастливой
улыбкой, что бывает только у врожденных идиотов, радостно взбрыкивая и
блея, поскакал домой.
Больше в фирме его не видели.

1501 +

38.

Игра слов
Вечер. Вся семья в сборе. Дочь-первоклассница в своей комнате
делает уроки. Я хлопочу на кухне. Муж чистит огромную собственноручно
пойманную рыбину. У него под ногами, взывая к совести, крутится кошка,
орет и требует свою долю. Я не выдерживаю кошачьих воплей и говорю мужу:
«Отрежь кошке голову!» Естесссно имею ввиду рыбью голову))) Раздается
звук перерезаемых шейных позвонков, истошное «МЯАА…» обрывается на
середине звука, затем что-то шмякается об пол и тишина…. Из детской
выбегает дочь с огромными испуганными глазами и воплем: ПАПААА!!! И
видит живую и здоровую кошку, упивающуюся доставшейся рыбьей головой, и
ненормально ржущих родителей…

718 +

39.

Постриг ногти на ногах. В результате ботинки, купленные накануне, стали
велики на два размера.

- Вах! Вах! Вах! – кудахтал на рынке брат с востока, подбирая мне
замену. – Зачэм ногти астрыг!? Ты паглады, щто на улыце тварится! Голый
лод! Как хадит будишь? А?
И сокрушенно качал головой.

Что ни говори, есть в горских народах какая-то врожденная мудрость. По
пути с рынка немилосердно скользил, два раза ощутимо ёбнулся. Сцепления
с планетой не было никакого.

Семеня и мелко перебирая ногами, представил, как глупо выгляжу со
стороны. Матерился про себя: «Зачем, действительно, мудак, ногти
постриг? Мешали они тебе? Они вообще кому нибудь мешали? Ну, жена
брюзжала, что ночью якобы царапаются. Бред бабский! Но, в конце концов,
можно же спать в носках? Носки же, собственно, для этого и
предназначены? А иначе зачем?"

А все дурацкие стереотипы. «Ногти нужно коротко стричь. Так положено! »
Кем положено? Природой положено, что бы ногти – росли. Крепкие и
сильные. А природа зря ничего делать не будет. Шел бы сейчас как
гуленька, с высоко поднятой головой, цепко впечатываясь в грунт. А так
что? Ходи теперь, как поёбаный. Срам! Просто срам!

577 +

40.

В мире есть только две вещи, достойные изумления: звездное небо над
головой и российские дороги под ногами.

416 +

41.

В пятиэтажном ДОСе, находящемся в жилом городке группы зенитно-ракетных
дивизионов, произошла беда – забило канализационный колодец. А в силу
того, что группа дивизионов, как и положено, находилась в глухой
Архангельской тайге, никаких специальных средств для откачки фекальных
вод и последующей чистки колодца рядом не предполагалось. Однако жизнь
продолжалась, со всеми вытекающими из этого последствиями, как то
помывки, стирки и, простите, дефекации свыше сотни человек. Надо было
что-то делать и причём незамедлительно.
Выход нашёлся быстро и причём довольно простой. А нашёл его зам по тылу,
молодой капитан, щеголявший по городку в новой, только что пошитой,
парадной шинели. Он построил всех солдат и сержантов срочной службы и
предложил 10 суток отпуска тому, кто одев противогаз с нарощенными
трубками и ОЗК нырнёт в колодец и устранит засор. Как ни странно,
желающие нашлись. Из их числа выбрали наиболее ловкого и
сообразительного, на взгляд капитана, и первая часть марлезонского
балета началась.
Солдата одели в ОЗК, надели противогаз, изготовили нехитрую дыхательную
систему, скрутив вместе несколько трубок от противогаза и… задумались.
Нужно же было, на всякий случай, придумать какую-нибудь систему
сигнализации и спасения. Но и тут капитан думал недолго. Надел на
спасателя солдатский ремень, привязал к нему верёвку и сказал, чтобы
солдат её периодически подёргивал, мол жив здоров и всё в порядке. Если
же сигналов не будет, то группа его товарищей немедленно займётся
спасением путём вытягивания его из дерьма за верёвку. Краткий инструктаж
прошёл и действие началось.
Солдат нырнул в жижу и скоро исчез из глаз. О том, что у него всё в
порядке свидетельствовали периодические подёргивания страховочного
шнура. Но внезапно подёргивания закончились. Наверху началась лёгкая
паника. По команде зампотыла несколько солдат схватились за страховочный
шнур и резко потянули. Он медленно пополз вверх, но внезапно натяжение
пропало и на поверхность жижи выскочил солдатский ремень с поломанной
бляхой. Солдат погибал на глазах, нужно было что-то делать. Решили
схватить за противогазные трубки и вытаскивать его таким образом. Через
несколько секунд подъёма их постигла та же участь, на поверхность
выскочил пустой противогаз. Капитан схватил багор и попытался им
зацепить солдата, периодически тыкался во что-то мягкое, но подцепить
ничего не удавалось. Время шло и оставалось одно - нырять и вытаскивать
чистильщика самому, что капитан и сделал. Не снимая парадной шинели, он
нырнул в жижу и, нащупав бойца руками, через мгновение вытащил на
поверхность, в руках у солдата была грязная тряпка.
Теперь тоже самое со слов солдата.
Нырнул я, погрузился и тут меня видимо из-за воздуха скопившегося под
ОЗК начало выталкивать на поверхность. Чтобы не вынырнуть, перевернулся
вниз головой и стал спускаться держась рукой за ступени, при этом
периодически одну руку приходилось отцеплять, чтобы дёрнуть страховочный
щнур. Наконец, добрался до дна и нащупал затор. Затором оказалась тряпка,
я пытался её выдернуть, но она не поддавалась. Сигналы я подавать
естественно не мог, одной рукой держался за скобу, а другой дёргал
тряпу. Внезапно резко потянули за ремень, но он лопнул, правда заодно я
сумел выдернуть и тряпку. Дело сделано, начал потихонечку всплывать. Тут
какой-то придурок начал снимать с меня противогаз. Я попытался его
удержать, но тщетно, так пришлось остаться и без воздуха. Когда
подплывал к поверхности, кто-то пару раз заехал мне багром по голове.
После чего меня начало неумолимо переворачивать вверх ногами. Я не на
шутку испугался. Но тут почувствовал твёрдую руку капитана, вытащившего
меня на поверхность.
Вот и всё. Хеппи энд. Дом спасён. Солдатик в отпуске. И только капитан
остался без шинели, ну да через некоторое время пошил себе новую, ведь
зам по тылу же.

1322 +

42.

Застряли в лифте блондинка и брюнетка. Брюнетка принялась изо всех сил колотить руками и ногами куда попало, ничего не добилась и вскоре успокоилась.
Блондинка подошла к панели с кнопками и ударила по ней головой. Двери лифта открылись. Блондинка:
- Головой работать надо!

846 +

43.

Согласно опубликованной в «Космополитене» статье, о личности женщины
может многое рассказать поза, в которой она спит.
Женщины, которые спят на боку, особо практичны.
Те, которые спят на животе, наиболее интеллектуальны.
И, наконец, те, которые спят на спине с ногами за головой, пользуются
наибольшим спросом.

638 +

44.

После просмотра очередных новостей по поводу своей смерти Саддам Хусейн
решил отправить письмо Джорджу Бушу младшему, дабы развеять его
преположения по этому поводу и сказать, что игра продолжается. Как
только Буш раскрыл письмо, он понял, что в его руки попала хитрая
кодировка Хусейна, которая гласила следующее: `37OHSSV O773H`
Буш только развел руками и потому передал письмо Колину Пауелу. Тот
покачал головой и передал шифровку опытнейшим шифровальщикам из ЦРУ. Те,
скрепя зубами, не добились результатов, а потому переслали письмо ФБР,
откуда нерасшифрованная та была переправлена в НАСА. Но и тут ничего не
вышло.
Пришлось позвонить Рабиновичу, который, бросив один единственный взгляд
на письмо Хусейна, отрапортовал в Вашингтон: Скажите президенту, что он
держит письмо вверх ногами!

1008 +

45.

- Я не понимаю, зачем хоккеситам клюшки? Играли бы ногами!
- Ноги им, чтоб на коньках кататься!
- Тогда руками!
- Руки им, чтобы драться!
- А головой!
- А на голове шлем!
- Блин, как все сложно!..

430 +

46.

Знаете ли вы, что...
- если ваш крик продлится 8 лет 7 месяцев и 6 дней, вы произведете
достаточно энергии, чтобы закипятить стакан воды.
- оргазм у свиньи длится 30 минут.
- когда вы бьётесь головой об стенку, вы расходуете 150 каллорий в час.
- люди и дельфины - единственные животные, которые могут иметь секс для
удовольствия.
- средний человек боится паука больше, чем смерти.
- самый сильный мускул в человеке - это язык.
- а крокодил не может его высунуть.
- муравей может поднять, груз превышающий его вес в 50 раз и всегда
падает на правую сторону, когда пьян.
- полярный медведь - левша.
- таракан живёт без головы 9 дней, после чего он умирает от голода.
- лев может сотвоить в день аж 50 актов любви.
- бабочки пробуют еду ногами.
- слоны - единственные животные, которые не могут прыгать.
- глаз страуса больше, чем его мозг.
- если кто-либо вас раздражает и вы скривитесь, в этом участвуют
42 мускула.
- вам нужно использовать только 4 мускула, чтобы стукнуть кого-либо
по голове.

820 +

47.

Штирлиц позвонил в дверь. Дверь не открылась. Штирлиц
постучался. Дверь не открылась. Штирлиц забарабанил в дверь. Дверь
не открылась. Штирлиц бил в дверь ногами. Дверь не открылась.
Штирлиц ударил в дверь головой. Дверь не открылась. "Никого нет
дома",- понял Штирлиц.

473 +