- Настоящий закон подлости - это когда ты договорился с девушкой об интимной встрече, купил батл вина, пожрать приготовил, а она за полчаса до встречи позвонила и сказала, что приехать не сможет. А еще через час перезвонила и сообщила, что все-таки вырвалась и через двадцать минут будет. А ты уже пожрал, вино выпил и подрочил!
Аналог Notcoin - Blum - Играй и зарабатывай Монеты
|
- Настоящий закон подлости - это когда ты договорился с девушкой об интимной встрече, купил батл вина, пожрать приготовил, а она за полчаса до встречи позвонила и сказала, что приехать не сможет. А еще через час перезвонила и сообщила, что все-таки вырвалась и через двадцать минут будет. А ты уже пожрал, вино выпил и подрочил!
|
|
Дядю Мишу забыли на крыше.
Если бы дядя Миша был голубем, он не огорчился бы, просто слетел бы вниз, но дядя Миша был разнорабочим, открывающиеся перспективы не вызывали у него радостного трепета в маховых перьях. За сорок семь лет дядя Миша так и не освоил базовые навыки горизонтального полета. Не стоит судить его строго, всякий раз, когда дядя Миша оказывался на крыше, в руках у него была лопата, а сам он был привязан к трубе. Нельзя ожидать, что человек в таких обстоятельствах сумеет самостоятельно освоить полет. Едва ли он этого хотя бы захочет. Дядя Миша никогда не считал себя птицей высокого полета, рисковать ему не хотелось.
Дело было так. Родной ЖЭК отправил дядю Мишу сбрасывать снег с крыши дома номер пять. В помощь ему дали разгильдяя Кольку, чтобы тот набирался ума от дяди Миши. Колька работал всего две недели, в средние века его должность называлась «подмастерье». В те времена главное требование к соискателю заключалось в ударопрочном черепе, через него происходила передача знаний от мастера к ученику.
Дядю Мишу назначили Колькиным ментором, уже через неделю ему стало казаться, что образовательная система за последние пятьсот лет основательно сдала позиции. Запрет на физические наказания, как выяснилось, сильно снижает ценность передаваемого опыта в глазах подрастающего поколения.
Пустить Кольку на крышу дядя Миша категорически отказался.
— Вот уж нет, студент, — объяснил он Кольке. — Упадешь, ударишься башкой, сломаешь себе что-нибудь. А потом твоя мамка придет, будет меня спрашивать: «Ты, дядя Миша, зачем моего оленя на крышу погнал?» Что я ей скажу?
Одним словом, Колька был оставлен внизу, у подъезда, дядя Миша наказал ему предупреждать проходящих жильцов, чтобы остерегались падающего снега.
— Или лопаты, — добавил Колька.
Сам дядя Миша поднялся на шестой этаж, отпер люк, выбрался через слуховое окошко на скат крыши, с помощью страховочного троса связал свою судьбу с трубой вентиляции. Колька заметил его, принялся подбадривать снизу незатейливым юмором.
— Дядьмиш! — кричал Колька. — Дядьмиш, осторожнее там! А то упадешь, ударишься башкой!
Дядя Миша отвечал ему с крыши коротко и содержательно, обильно употребляя в речи букву «ять». Колька внизу задорно ржал и уворачивался от падающих сугробов.
Пока они таким образом резвились, на площадку третьего этажа вышла баба Нюра, единственный приличный человек во всем подъезде. В подъезде восемнадцать квартир, все населены наркоманами и проститутками, в квартире справа алкаши, в квартире слева — антихристы. Баба Нюра неоднократно писала на них заявления в милицию, и оптом, и в розницу, но все безрезультатно, в милиции работает одна мафия. Последний оплот порядка остался в квартире бабы Нюры, самый настоящий Сталинград в кольце фашистов. Баба Нюра покидала его только чтобы сходить за хлебом, да еще к соседке бабе Кате. Баба Катя, конечно, та еще старая коза, но хотя бы не наркоманка и не проститутка. По крайней мере, последние полвека.
Баба Нюра поднялась к ней на шестой этаж, и сразу заметила открытый люк на крышу. Не надо быть Ниро Вульфом, чтобы понять, что туда пробрались наркоманы и проститутки. Никакой Шерлок Холмс, никакая мисс Марпл не вникали в ситуацию так быстро, как баба Нюра. И ни один комиссар Мегрэ в жизни своей не пресекал деятельность уголовных элементов так решительно и быстро. Она вскарабкалась по лестнице, захлопнула люк и водворила на место замок. Наркоманы оказались изолированы от общества, как им и полагается.
Восстановив справедливость в отдельно взятом подъезде, баба Нюра постучалась к бабе Кате. Она собиралась попросить соли в долг, это должно было занять часа полтора-два, не больше.
— У тебя в люк-то наркоманы лезут! — сообщила она бабе Кате. — Ты что не следишь?
Они прошли в кухню и там принялись обмывать кости соседям.
Тем временем на крыше кончился снег.
Говоря по совести, снега на крыше еще оставалось прилично, но дядя Миша утомился. До конца рабочего дня оставалось еще часа три, однако человеческая жизнь слишком коротка и слишком ценна, чтобы проводить ее на крышах чужих домов. Даже у разнорабочего есть свой собственный дом, где его ждет личная жизнь и дела по хозяйству. У дяди Миши, например, в холодильнике была припрятана бутылка перцовки, и он чувствовал, что не может дольше находиться с нею в разлуке.
— Все, шабаш! Дуй домой! — приказал Кольке дядя Миша. — Если кто спросит — мы работали до шести.
Колька не заставил себя долго упрашивать, он был человеком покладистым. К тому же, его дома ждала подружка и шесть банок пива, он беспокоился, как бы в его отсутствие они не познакомились друг с другом слишком близко. Колька дождался, пока дядя Миша скроется в слуховом окошке, и удалился.
А дядя Миша, просочившись на чердак дома номер пять, обнаружил, что люк заперт.
— Ух ты! — удивился дядя Миша.
Он подергал люк, пнул его ногой. Люк не поддавался.
— Ишь ты! — сказал дядя Миша.
Несчастный аббат Фариа, заключенный в подземелья замка Иф, выкопал подземный ход голыми руками. У дяди Миши была при себе лопата, вне всяких сомнений, его положение было гораздо более выгодным. Он воткнул лопату в щель люка, налег, крякнул, выругался и сломал лопату.
— Ах ты!.. — сказал дядя Миша.
В принципе, ничего непоправимого в ситуации не было. В наш век высоких технологий достаточно просто позвонить по сотовому телефону, чтобы вызвать себе подмогу, где бы вас ни заперли: в замке Иф или на чердаке дома номер пять. Проблема заключалась в том, что сотового телефона у дяди Миши отродясь не водилось.
Оставался последний выход. Дядя Миша высунулся из слухового окна наружу.
— Колька! — крикнул он. — Колька, собачий сын! Ты там?..
Собачий сын Колька ему не ответил, в этот момент он уже находился на полпути к дому, предвкушая свидание с девушкой и алкогольными напитками. Тогда дядя Миша выбрался на крышу, снова привязал себя к трубе вентиляции и осторожно подобрался поближе к краю крыши, чтобы лучше видеть окрестности. Оттуда, нависая над грешной землей, словно орел на утесе, дядя Миша принялся кричать.
— Люди! — кричал дядя Миша. — Э-эй! Помогите, люди! Э-э-й!
Никто его не слышал. Рабочий день был в самом разгаре, проститутки и наркоманы, проживавшие в доме номер пять, все еще находились на своих рабочих местах. Во дворе было пусто.
— Эй, ну хоть кто-нибудь! — вопил дядя Миша. — Собакины дети!
Через пять минут он перешел почти исключительно на слова с буквой «ять», а еще через десять охрип.
— Твою хрр! — сказал дядя Миша, хватаясь рукой за горло.
И потерял равновесие.
Тем временем на кухне шестого этажа, в квартире бабы Кати, баба Нюра размешивала варенье в кружке с чаем. Старухи только что закончили обсуждать соседей и как раз собирались взяться за героев телесериалов.
Именно эту минуту дядя Миша выбрал для того, чтобы упасть с крыши. Страховочный трос остановил его падение на уровне шестого этажа, а бессердечная сука инерция увлекла его, хрипло матерящегося, задом вперед, прямо в окно кухни. Если вы думаете, что застекленное окно может представлять серьезное препятствие для задницы сорокасемилетнего разнорабочего, падающего с крыши, я вынужден вас огорчить. Это не так.
Дядя Миша выдавил стекло прямо на кухонный стол, и тут же снова исчез за окном. От неожиданности баба Катя издала нечеловеческий вопль, а баба Нюра выплеснула в окно чашку чая.
В жизни разнорабочих случаются и более приятные дни, например, дни зарплаты, или вечер пятницы. Этот день был не такой. Дядя Миша висел, раскачиваясь на страховочном тросе, словно маятник, то появляясь в поле зрения старух, то снова исчезая, и непрерывно сипя бранные слова. Осколки стекла не нанесли его корме никакого урона, но туда попал полный заряд горячего чая с малиной, отправленный меткой рукой бабы Нюры.
— Батюшки! Да ведь воры лезут! — вдруг догадалась баба Катя.
В углу у нее имелся веник, баба Катя схватила его, высунула руку за окно и принялась лупить дядю Мишу.
— Вот тебе, паразит! — приговаривала она. — Не лазай в чужие квартиры! Вот тебе!
Дядя Миша отплевывался и хрипел. Будь он голубем, он мог бы просто улететь прочь, но увы, разнорабочий, привязанный к трубе, никогда не сможет улететь далеко. Дядя Миша впервые в своей жизни сожалел об этом.
С крыши дядю Мишу сняли только через час.
Неделю спустя, когда он смог снова выйти на работу, родной ЖЭК отправил его сбрасывать снег с крыши дома номер двенадцать. Дядя Миша хлопнул Кольку по плечу и вручил ему новую лопату.
— Вперед, — сказал он Кольке. — Я в тебя верю.
|
|
Выходные намечались спокойные и размеренные. Развалившись в кресле я наслаждался отдыхом. Неожиданно в комнату ворвался мини-торнадо. Пробежав несколько раз по комнате, и уронив уже не ценные вещи, торнадо остановился у шкафа, превратившись в 5-летнюю дочку. Её внимание привлекла фотография, на которой улыбающаяся девочка сидела верхом на маленькой лошадке. "A раньше мы катались на пони" - с тяжелой печалью в голосе сказала она, обращаясь как-бы к самой себе. С этого момента стало понятно - от верховой прогулки отвертеться не получится. Я конечно сопротивлялся, но женой и дочерью был поставлен ультиматум, и как настоящий мужчина я тут-же сдался.
По дороге к конюшне я размышлял о том как странно устроена жизнь. Здесь в Германии даже беря газонокосилку на прокат, нужно предоставить кредитку и паспорт. Для пони же нужны только 10 евро и ничего больше. Наверное за час прогулки люди так привязываются к этим милым животным, что не могут поступить иначе, как вернуть их в лучшем виде - решил я.
Себя я считал опытным "прогульщиком", т. к. это было наше третье посещение конюшни. Процедура всегда одинаковая - платишь 10 евро, садишь ребёнка на пони, берешь пони под уздцы и следующий час гуляешь по окрестным лесам и полям. В процессе прогулки можно остановится и нелегально покормить пони, заранее приготовленным яблоком или морковкой. Все степенно и неторопливо.
В этот раз мы попали на лёгкое столпотворение и вместо готового пони получили только его позывные - Феликс. Самого Феликса нужно было забрать у предыдущего клиента. Точно в назначенное время, всё-таки мы в Германии, появился папаша ведущий одной рукой пони, другой ребёнка. Тому факту, что ребёнок не сидел на пони я не придал значения, как и словам папаши, что с Феликсом надо быть осторожнее. Даже его взмыленный вид и одновременное моргание обеими глазами не насторожило меня. Любитель - с пренебрежением думал я. Небось первый раз. Мой опыт трёх посещений позволил мне снисходительно улыбнуться и уверенно взять вожжи.
Первые 500 метров прошли спокойно. Когда конюшня скрылась из виду мы остановились, чтобы угостить пони морковкой. Видимо Феликс тоже решил, что пора, т. к. oстановившись, неуловимым движением головы сбросил с себя сбрую. В этот момент я по настоящему удивился. Я знал, что верёвки за которые я тяну лошадь называются уздечка, а все верёвки вместе - сбруя. Я даже подозревал, что пони рождаются без этих приспособлений, хотя и не был в этом уверен. Феликс же решил, что работа закончилась и пора посвятить время себе, т. е. отошёл к обочине и начал щипать траву. Дочка, как технически подкованный ребёнок, тут-же спросила как мы теперь будем рулить лошадкой. Умных ответов у меня не было, поэтому ссадив дочку мы отправили её погулять по окрестностям, тем более недалеко были видны лошади, пасущиеся на огороженном поле.
Решив эту проблему, мы с женой обратились к Феликсу. Для начала я подумал, что пони существо небольшое, значит его можно легко двигать. Уверенным шагом я обошёл животное и пихнул его в задницу. С тех пор я очень уважаю 1 лошадиную силу, т. к. пони даже не шелохнулся. Попытку дёрнуть его за хвост предотвратила жена, сказав, что в мультиках лошади лягаются. Толчки в бок Феликс расценил как массаж и радостно помахал хвостом.
Оставался подход спереди. В руках я все ещё держал сбрую и видимо настала пора её применить. Внимательно изучив это переплетение верёвок я понял, что ничего не понимаю. К счастью была зацепка - металлическая палка в сбруе явно должна была быть во рту лошади. Т. е. дело было за малым - засунуть железяку в рот лошади, а остальное наверняка будет элементарно. Подойдя спереди к Феликсу я смог оторвать его от еды и попытался открыть ему рот. Феликс решил, что это интересная игра, т. к. голову не опускал но молчал как партизан на допросе. Следующие 5 минут я изображал Самсона разрывающего пасть льву. Критики в лице жены сообщили, что Самсон из меня паршивый, т. к. Феликс подыгрывая мне немного открывал рот но тут-же его захлопывал, завидев железяку. Даже вдвоём с женой у нас ничего не получалось. Не оставалось ничего другого как идти на хитрость, т. е. использовать стратегическую морковку. Для этого пришлось звать дочь, которая с морковкой пошла знакомится с пасущимися лошадьми. В ответ на наши крики дочь появилась на удивление быстро и казалась даже немного притихшей. Пока мы морковкой гипнотизировали Феликса, дочь, по секрету, сообщила нам, что забор пасущихся лошадей под током. Мы были так заняты процессом, что не сразу поняли о чем речь, а только спросили уверенна ли она в этом. "Да, два раза уверена" радостно сообщил нам ребёнок. Я было удивился такой настойчивости дочери, но в этот момент Феликс, поддавшись на наши провокации открыл рот. Наконец нам удалось запихнуть железяку в рот! К сожалению назначение остальных верёвок в сбруе оказалось не очевидным. Я смутно понимал, что они должны охватывать голову и даже заходить за уши, но не имея тех. документации не знал с чего начать. Видимо в этот экстремальный момент во мне проснулся древний человек, т. к. отбросив сомнения я начал вязать. Результат мне очень понравился - верёвки опутывали всю морду лошади. Уздечка при этом удлинилась в 2 раза, так что пришлось обмотать её несколько раз вокруг кулака, а глаза и уши лошади смотрели в одну точку. Но самое главное - конструкция была стабильна, что я проверил поворачивая уздечкой несколько раз. Феликс при этом вид имел слегка придурковатый но очень целеустремлённый.
Посмотрев на часы мы поняли, что прогулка подходит к концу. Пора было двигаться назад в конюшню. Обратный путь протекал в не столь дружественной атмосфере. Каждое движение головы в сторону рассматривалось как попытка к бегству и пресекалось на корню. Нам нужно было пройти всего 500 метров но даже здесь Феликс ухитрился показать свой вредный характер. Дело в том, что все описанные выше события происходили без сторонних наблюдателей, т. е. ни нам ни Феликсу не к кому было обратиться. Но немного не доходя до конюшни мы пересекали дорогу, по которой ехали настоящие всадники на настоящих лошадях. До них было ещё далеко но Феликс понял, что это его последняя возможность и начал дико ржать. Даже я, не понимающий лошадиного, понял смысл этого послания - "Помогите, спасите, убивают, мучают!" Видимо эмоциональность была такой сильной, что всадники тут-же поскакали к нам. Я хотел с гордостью рассказать все этапы борьбы с Феликсом, но вместо этого был отчитан за издевательство над животным и неправильное применение сбруи. Через минуту Феликс был правильно снаряжен и с хитрой мордой смотрел на меня. Остаток пути прошёл без происшествий. В качестве мести я хотел демонстративно сожрать остаток морковки перед Феликсом но мне не дали. Так что по очкам наверное выиграл пони.
После этой истории мы в пони разочаровались и больше этим экстремальным видом спорта не занимаемся.
|
|
Про суши на одной шестой части суши
В пятницу позвонила супруга.
— Нас вечером Булкины на суши ждут, — сообщила она, — рассказывать будут, как в Токио слетали, смотри, не опаздывай.
Суши, так суши, дело хорошее. Я приехал с работы пораньше и мы, быстро собравшись, к семи уже были на месте.
Дверь нам открыл Булкин и, поклонившись, громко произнёс:
— Коничива!
Мы с супругой переглянулись.
— Это ж здрасьте по-японски! — довольно пояснил он. — Я там много слов выучил - коничива – здрасьте, саёнара – до свидания, аригато – спасибо. И раз уж мы с тобою друзья, ты можешь называть меня Булкин-кун. А Ирку - Ирка-сан.
— Проходите руки мыть, — выглянула Ирка из кухни. — Сейчас мы будем мисо суп есть.
Мисо суп мы с женою любили. Не то, чтобы мы были знатоки, но время от времени захаживали в «Банзай» возле её работы и какое-то представление о японской кухне имели.
Поэтому, зачерпнув первую ложку и обнаружив в ней добрую половину гречки, я несколько удивился. Жена тоже была заинтригована.
— А почему у вас в мисо супе гречка? — осторожно поинтересовалась она у Булкиной.
— Да наешься что ли ихней соей? — махнула в ответ рукой Булкина, — через час опять голодный. Вы, давайте, ешьте, сейчас суши будут.
Тут Булкин сходил на кухню и принёс большую заледеневшую бутылку с нарисованной веткой сакуры.
— Саке! — с помпой провозгласил он. — Греть, конечно, не будем, хотя и надо, даже на пробке градусник есть, смотри, нажал – открыл.
— Ну, да, интересно придумано…
— И всё у них так по уму, ничего лишнего, — согласно закивал Булкин, — вот, хочешь ты, к примеру, жениться. Подходишь такой к девушке, коничива, дескать, и сходу - будешь готовить мне мисо суп? Если да, то за шиворот её и в загс. А оттуда тащишь её к себе на татами.
— Хватит тебе! — одёрнула его Ирка и улыбнулась. — Но девки у них и вправду мультяшные...
Когда мы покончили с супом, Ирка-сан вынесла большой керамический поднос с блюдом ромбовидной формы и с двумя рядами суши на нём - продолговатых рисовых долек, на каждой из которых сверху лежало что-то вроде небольшой котлетки.
Сбоку, где обычно кладут имбирь, высилась гора свежей зелени, а с другой стороны блюда на деревянной дощечке стояло множество маленьких плошек с какими-то соусами.
— Нигири! — поставив поднос и поклонившись, громко возвестила Ирка-сан.
Мы все зааплодировали и она улыбнулась, довольная произведённым эффектом.
— Я раньше из всех морепродуктов только шашлык и пробовал, — тоже рассмеялся Булкин и разлил нам по рюмкам саке, — а сейчас вот подсел на эти суши, не оторвать! Ну, давай что ли...
Мы чокнулись и выпили, закусив нигири. На вкус было ничего, даже вкусно, похоже на...
— Щука! — подтвердили Булкины в голос. — мы её с салом прокрутили!
— А мы как-то с сёмгой больше пробовали, — сказала моя супруга, — и с лососем.
— Они же давно все искусственные, — убеждённо сказала Булкина, — передача даже была, где их как поросят разводят… вы берите, берите...
Все дружно принялись за суши, под которые мы с Булкиным успели ещё пару раз выпить саке, которое мне всё больше начинало нравиться.
Когда блюдо опустело, Ирка ушла на кухню, откуда вскоре опять появилась с полным подносом. Подойдя и поставив его на стол, она снова церемонно поклонилась и торжественно объявила:
— Футомаки!
Футомаки, надо сказать, выглядели несколько странно. Наверное, из-за своих размеров. Прежде таких огромных роллов я никогда не видел. Высокие и толстые, они были похожи на небольшие пушечные снаряды. К тому же, у них был необычный тёмно-бежевый оттенок.
— Это у нас водоросли разваливаются, — заметил Булкин-кун мой взгляд, — так мы в блины приноровились заворачивать.
И он с аппетитным хрустом откусил сразу половину своего футомаки, показав в оставшейся половине большой зелёный диск.
— Ирка сразу целый огурец кладёт, — пояснил он, — чё там эти кусочки... ты, вон, сверху намазывай...
Он пододвинул мне блюдце, на котором лежал здоровенный ком зеленовато-бурого оттенка.
Я намазал свою футомаки и попробовал. Горло обожгло словно огнём и затопило чем-то горячим и липким.
— Ну как? — поинтересовался Булкин-кун
Я покивал, не в силах ответить и вытер слёзы.
— Это я их васаби с нашим "хренодёром" намешала! — радостно сообщила Ирка-сан — Хрен и хрен, какая разница, наш тоже горло дерёт будь здоров, я его селитрой поливаю...
— Мы сперва все эти ингредиенты для суши в "Метро" покупали, — вмешался Булкин-кун, — а потом думаем, зря у нас дача что ли?
Ирка-сан согласно закивала головой:
— Чего нам вообще на этих покемонов смотреть? — она привстала и положила всем ещё по одному роллу. — Мы-то не на острове живём, у нас, вон, в теплице "бычье сердце" уже в начале июля вызревает, помнишь тебе давала?
— Помню, помню, — подтвердила моя супруга.
— Или, вот, у них соус только соевый. — показала Ирка-сан на одну из плошек. — Солёный - жуть, я его есть не могу. А у нас - вот тебе и кетчуп с аджикой, и майонез с горчицей, и ещё три соуса домашних, макай себе куда хочешь...
После футомаки Булкина подала зелёный японский чай, в который она для вкуса добавила ромашку с иван-чаем и мы с женой, уже ничему не удивляясь, пробовали новую партию суши с их дачной редиской, свёклой и даже с горохом.
Потом все сели смотреть на планшете фотографии из их поездки. К тому моменту мы с Булкин-куном уже допили саке и он временами полностью переходил на японский, комментируя очередное фото короткими и резкими гортанными звуками. Как ни странно, я его прекрасно понимал, хотя Ирка-кун и начала тревожно на нас поглядывать.
Уходили мы уже после полуночи, когда в Токио, как сказал Булкин-кун уже наступило раннее утро. Потому что, только там оно и наступает, объяснил он и Булкины, поклонившись нам на прощание, сказали:
— Саёнара!
— И вам саёнара! — сказали мы с супругой и, тоже поклонившись, добавили. — Аригато!
© robertyumen
|
|
С чем ассоциируется у нынешнего гражданина России звание полковник? Конечно, с квартирой, набитой баблом! А я знавал полковника бессребреника!
Ну как знавал... Я его сын! Полковник этот был не ментовский, а армейский. Конечно, многие скажут, мол ты его сыночек и папу отбеливаешь. Но, скажу вам честно, сам иногда злился на отца, что он такой принципиальный. Помнится, в Тбилиси, в апреле 1989 года, объявили комендантский час. Случилось это в связи с антисоветскими митингами в центре города. Так вот именно тогда случилась у нас под балконом перестрелка! Ехал БТР по улице, патрулировал в общем, а тут какой-то сторонник свободной и независимой Грузии бахнул из какой-то берданки по нему со своего балкона. Бойцы деликатно не стали палить из крупнокалиберного пулемёта. Ответили шквалом из автоматов. Отец в тот день был дежурным по оперативному управлению штаба Закавказского Военного Округа.
Согнали тогда в Тбилиси, в связи с беспорядками, разных важных генералов. И вот в тот момент, когда моя мама позвонила папе и, заикаясь от страха, сообщила о стрельбе у нас под домом, сидел рядом с папой генерал от десантуры Грачёв. Впоследствии известный как Паша-мерседес. Отец, выслушав маму, по-военному чётко сообщил всем присутствующим на пункте боевого управления, что на улице Будапештской перестрелка! Грачёв-"гений" сказал отцу – «Пусть жена срочно завесит окна солдатскими одеялами». Отец удивился и опустив, что само по себе это предложение попахивает идиотизмом, сообщил что у него дома нет солдатских одеял! На что удивился уже Грачёв - «До полковника дослужился и нет дома солдатских одеял!???»
Отец так ответил, что заржали все кроме Грачёва. Он сказал: «Я не отбираю у солдат одеяла!».
Этот разговор мне пересказал сослуживец отца! И, скажу вам честно, единственное что было у нас дома так сказать на халяву от армии, - это списанные ящики от снарядов! Разный хлам в них хранили на балконе! Отец, конечно, не был святым. Как нормальному мужику, а тем более офицеру, ему присуще было гусарство! И выпить любил, и к дамам лёгкого поведения был не равнодушен. Но всё, что касалось службы, было безупречно! При выходе на пенсию он получил трешку в одном из краевых центров России. Но его сослуживцы умудрились себе по несколько квартир намутить!
Я поступал в училище на общих основаниях, да и поступил в обычное общевойсковое, а не в блатные, которые готовили военных юристов или переводчиков. Единственную блажь, которую он получил от МО, выхлопотал я для него.
Как-то, находясь в отпуске, я выпивал с отцом. И он пожаловался, что скучно ему без меня! Надо сказать, что как я одел офицерские эполеты, мы стали не просто отцом и сыном, но и лучшими друзьями! Я пошёл в полк, расположенный в том городе и взял у командира отношение на себя! Тогда дефицит офицеров был серьёзный и проблем с переводом не возникло. Ну, как не возникло. Командир того полка, из которого я переводился, долго ворчал, но отпустил!
Как-то раз, отправили меня в командировку. Ехать надо было в часть в соседний город. По этому случаю получил я в распоряжение УАЗик, а вот свободного бойца-водителя не нашлось. В общем, надо мне было самому рулить! Да я, собственно, этому только рад был. Это была середина нулевых и такое было в порядке вещей. Перед отъездом из города заскочил домой, и отец решил прокатиться со мной. Мол скучно дома сидеть, а так развеюсь немного. Я этому тоже обрадовался. Отец одел мундир, и мы поехали. По дороге отец попросил порулить. Мол дай-ка вспомнить, как баранка УАЗика на ощупь! Он отлично водил автомобиль, так что я, естественно, согласился. И как-то мы заболтались по дороге, что сами не поняли, как очутились на стоянке перед КПП той воинской части, в которую я ехал. Когда подъезжали, перед КПП курил прапорщик. Как позже выяснилось, дежурный по КПП. Надо сказать, что ходил я тогда в танковом бушлате. Очень удобная штука, но на нём не предусмотрены погоны. Короче, видно по мне, что офицер, но не понятно кто по званию. Вышел я из машины и отец из-за руля вылез ноги размять. Я на КПП предъявляю прапору предписание. А он бегло глянул на него и пристально меня разглядывает. Я ему: «Так пропуск выпишите?» А он мне козыряет и говорит: «Проходите!»
Когда я свои дела оформил, на КПП ко мне этот прапор подошёл и заговорщически, почти шёпотом, спросил: «Простите! А вы кто?»
«Как это кто? Я же вам предписание предъявлял! Капитан Жданов! В/ч такая то». Прапор округлил глаза и, кивая на отца, прогуливающегося около УАЗика, спросил: «А это кто?»
Я конечно объяснил ему, что это мой отец. Что он на пенсии и приехал за компанию!
«Ну вы товарищ капитан даете! А я думаю, кто же он такой, если у него водитель полковник».
П/с. Отца нет уже десять лет! И у меня такое чувство, что я маленький мальчик, потерявшийся в большом городе! Хотя и сам давно отец, и не за горами как стану дедом, (сыну девятнадцать будет). Цените отцов! Наступит момент, когда вам станет невыносимо одиноко без отца!
|
|
Не спрашивайте, как я оказалась в этом поезде. Это неважно, как и то, что время со вчерашнего вечера течёт для меня совсем идиотски. Важно то, что со станции "Вышний Волочек" в вагон шагнула бабка. Нет, не так: Бабка.
У неё было все, что полагается такой женщине из города с таким названием: свалявшийся мохеровый берет поверх цветастого платка, пухлые баулы и пухлый же внук, недоросль лет двенадцати, обреченно волочащийся за баулами.
Поняв, что, "согласно купленных билетов", родственница будет сидеть не рядом, внук было обрадовался. Но баушка лихо затолкала багаж на верхнюю полку - ответом на предложение помощи было суровое "Не трожь!". Оглядела вагон, выбрала жертву - ею оказался безумец, предложивший помощь с багажом - и сообщила:
- А нук, давай туда.
Жертва как-то сразу поняла, что это было не предложение, и освободила пространство. Утрамбовав внука в кресло у окна, Бабка зловеще сказала:
- Будем кушать.
Внук втянул голову в плечи. И через секунду весь вагон, а также окрестные деревни, которые "сапсан" пролетает со скоростью 200 километров в час, поняли, почему.
Бабка распахнула матерчатую сумку, выбросив в атмосферу запах Котлет. Вслед за ними появились укутанная в полотенчико эмалированная миска варёной картошки и литровая банка соленых огурцов. Конечно, нарезанный хлеб и пучок зеленого лука.
- Щас будет соль в спичечном коробке, - глядя на Бабку с суеверным ужасом, предсказал мой сосед, на вид слишком молодой и модный, чтобы помнить такие детали советских путешествий.
- Шоколадка, что не будет, - также тихо отозвалась я.
Не знаю, чем я думала, делая эту заведомо проигрышную ставку. Разумеется, соль появилась.
- Ба, я не голодный, - безнадежно сказал Внук. - Я вот пить хочу. Где моя кола?
- Компот, - отрезала Бабка. - В дорогу сварила. Нук ешь.
Внук потянулся к котлете, огреб по рукам и спустя мгновение получил ту же самую котлету с картошкой и хлебом. Тоскливо жуя, уставился в окно.
- Нук огурчика, - распорядилась Бабка. - И яйцЫ.
Мы с соседом, который, кстати, благородно разделил со мной выигранную шоколадку, вылупились на Бабку. Та осмотрела гору еды и спросила:
- А где яйцЫ?
В голосе ее слышалась даже растерянность.
- Куда яйцЫ делись?
И хотя спрашивали явно не нас, мы зачем-то развели руками. Не знаем, не брали, вообще ни при чем.
Бабка начала раздражаться.
- Сварила с утра яйцЫ, пять штук, крутые. И где?
Мы тихо захихикали.
- У меня дитё голодное! - рявкнула Бабка.
Следующие десять минут она выворачивала в проход свои баулы, а весь вагон внимал душераздирающей истории пропавших яйцОв, пяти штук, крутых, и обреченного голодать "рябенка", каковой в это время с олимпийским спокойствием жевал котлету.
В проходе появилась женщина с младенцем.
- Потом приходи, - отмахнулась Бабка.
- Нам надо сменить памперс! - возмутилась женщина. - Он покакал!
Бабка поднялась от баулов и, вперив в младенца ястребиный взор, проорала буквально следующее:
- Покакал - значит, жрал! А моему с голоду помирать??? ЯйцЫ-то пропали!
- Да она троллит, - восхитился мой сосед.
- Извините, - забормотала женщина с младенцем, - я не знала, что у вас тоже маленький ребёнок... Я в другой вагон пойду.
И тут "маленький ребёнок" издал звук, который издаёт 100 процентов взрослых мужиков после кружки пива.
Не в силах больше сдерживаться, мы с соседом захохотали в голос.
Появилась проводница:
- Что тут у вас происходит?
- Не твоё дело! - гаркнула Бабка, запихивая баулы обратно. Видимо, смирилась с потерей. Плюхнулась в кресло и отвесила Внуку легкий, но обидный подзатыльник. - А ты ешь давай, а то мать скажет, я тебя голодом морю!
И тогда Внук, который явно устал чувствовать себя бессловесным рождественским гусем, восстал. Он откашлялся и светским тоном обратился к проводнице:
- Простите бабушку. Она потеряла пять своих яиц и немного нервничает.
Если Бабка что и сказала, мы этого не слышали: вагон загоготал так, что, кажется, даже метель за окном прекратилась.
Вы, наверно, думаете, что дальше было так, как у меня часто бывает: мы с Бабкой поговорили, и оказалось, что никакая она не Бабка, а вовсе солист Большого театра, тонкий, интеллигентный и местами скрипач, а я просто не сразу разглядела.
Кхм.
Ну мы поговорили, да. Перехватив мой взгляд, направленный на остатки пиршества, Бабка спросила:
- Что, не собрала в дорогу-то?
- Не собрала, - повинилась я.
- Ну вот и сиди теперь не жрамши, - ответила Бабка. - Овца безрукая.
|
|
MYSTERY SHOPPING
Прохладным осенним днем 2007 года мой приятель Валера сидел в приемной комнате автосалона Порше на углу 11-й Авеню и Вест 51-й Стрит в Манхэттене и наслаждался крепким горячим кофе. В Старбаксе такой кофе стоил бы 4 доллара – роскошь, которую он позволить себе не мог. Шел десятый месяц, как Валера потерял работу, и к настоящему моменту он был основательно на мели. Жалких остатков личного суверенного фонда еще хватало, чтобы платить за квартиру и электричество, но со всем остальным был полный швах.
Что же он делал в автосалоне Порше, - спросите вы? И я вам отвечу: - Зарабатывал деньги. Как? А очень просто. В Соединенных Штатах есть множество компаний, которые организуют mystery shopping или секретные покупки, чтобы собирать информацию о различных продуктах и проверять качество обслуживания. Начать работать для такой компании не составляет никакого труда: создаешь счет на их вебсайте и получаешь доступ к списку работ на сегодня. Выбираешь задание, которое тебе нравится, запоминаешь сценарий, выполняешь задание, посылаешь отчет. Через две - три недели получаешь деньги. Задания бывают всякие. Например, пойти в зал для фитнеса, провести там пару часов, а потом ответить на вопросы о приветливости и профессиональности персонала. Деньги за входной билет вернут согласно квитанции, ну и заплатят долларов 20-25 за труды. Немного, конечно, но и фитнес не работа. Занимаются mystery shopping как правило домохозяйки, у которых много свободного времени. И скорее для развлечения, чем для денег.
Валера занимался секретными покупками, чтобы экономить на еде. С утра выхватывал хорошие заявки на рестораны и, таким образом, бесплатно обедал или ужинал. Первое время он пытался брать и другие поручения, но после посещения парикмахерской в Гринич Виллидж зарекся. Тем не менее как выражаются американцы, никогда не говори никогда. В последний месяц Валере на глаза все время лезла заявка на автосалон Порше. По непонятной причине ее никто не брал, несмотря на внушительное вознаграждение в 200 долларов. Валера вчитался в требования, и ему стало понятно почему. Вроде бы все просто: явиться в автосалон, сказать, что хочешь купить базовую модель Порше Бокстер и сделать пробную поездку. Загвоздка была в требованиях к исполнителю. Заявка прямо указывала, что он должен соответствовать: жить в престижном районе, быть одетым в брендовую одежду, иметь на руке дорогие часы и вообще производить впечатление богатого человека. С наиболее трудной позицией (место проживания) у Валеры все было хорошо. После развода он задешево снимал у знакомого супера* крохотную студию в Верхнем Ист-Сайде, в двух шагах от Центрального парка. «Будь что будет» - решил наш герой и подписался на Порше.
Перейдя таким образом Рубикон, Валера осмотрел свежим взглядом свой гардероб и, не найдя ничего подходящего, решил купить все новое на кредитную карту, а потом сдать обратно. Ну и проделать тот же трюк с часами. Оставалось разобраться где именно одевается богатый и солидный народ. Покопался в интернете и выяснил, что президент Буш делает это у Брукс Бразерс. Туда и пошел. У входа его мгновенно подхватили два консультанта и промурыжили почти полдня. Из магазина Валера вышел с большим пакетом и чеком почти на две с половиной тысячи долларов. После этого идти в магазин Ролекса ему расхотелось, и он ограничился качественной подделкой всего за 120 долларов. Дома побрился, причесался, надел обновки, посмотрел в зеркало, полюбовался часами и... впервые с тех пор, как потерял работу, почувствовал уважение к себе.
Итак, стильный и даже где-то шикарный Валера сидел в глубоком кожаном кресле приемной автосалона Порше и наслаждался кофе. Немного поодаль в таком же кресле сидел безукоризненно элегантный пожилой японец и ковырялся в айфоне. Свой старенький телефон Валера достать не решился, а потому смотрел на левую из двух картин на противоположной стене и думал о том, что копировать современное искусство проще, нежели классическое. Разумеется, если имеешь дело с профанами. Тем временем айфон японцу, видимо, надоел. Он перевел взгляд на нашего героя, получил ответную формальную улыбку, и извинившись, заговорил:
- Принято считать, что на абстрактных картинах каждый видит свое. Вы все время смотрите на эту картину. Что вы на ней видите?
- А что здесь видеть? – удивился Валера, - Это паршивая копия картины Пауля Клее. Колорит искажен до неузнаваемости. Оригинал висит в цюрихском Кунстхаусе, называется «Uberschach». Значит, шахматы и изображены. И вообще это не абстракция, а экспрессионизм.
Несколько ошарашенный японец показал на вторую картину:
- А на этой?
- Это тоже Клее, «Пожар при полной луне». И тоже плохая копия. А подлинник, если я не ошибаюсь, - в эссенском музее Фолкванг.
- Господи, откуда вы это знаете?
- Интересуюсь искусством, - коротко ответил Валера.
Это была правда, но не вся правда. Вообще-то в прошлой жизни Валера был искусствоведом. Родился в Харькове. Там же до армии учился в художественном училище. После армии поступил в Ленинградский институт культуры, окончил его и по распределению уехал в Нижний Новгород, который тогда был Горьким. Работал в музее, учился в заочной аспирантуре. Все вроде было хорошо, но наступили 90-е. Волна эмиграции подхватила Валеру и выбросила на берег в Нью-Йорке. Первое время он не мог даже представить, что расстанется с искусством, но скоро понял, что без имени и связей ему не пробиться даже в смотрители музея. Тогда ему стало все равно, и он, как большинство знакомых, пошел на курсы программистов. Спросил у двоюродного брата, какой язык самый легкий. Брат сказал, что COBOL. Валера выучил COBOL и к большому собственному удивлению получил работу на третьем интервью. Появились деньги, но за них приходилось платить изнуряющей работой. Еще несколько лет он тешил себя иллюзией, что произойдет чудо, и он снова будет заниматься русским авангардом. Но чуда не произошло. Поэтому он безжалостно затолкал живопись куда-то в глубину сознания, чтобы не беспокоила. Даже перестал ходить на выставки...
Итак, Валера почти допил кофе, а в это время в проеме появился консультант и позвал японца. Японец жестом попросил его обождать, подошел к Валере, протянул руку, представился Джимом Накамура и пригласил нашего героя на ланч в «Бекко», итальянский ресторан неподалеку. Валера тоже представился и принял приглашение. Договорились на час дня, обменялись бизнес карточками. У мистера Накамуры на карточке было написано «Инвестор», у Валеры – «Эксперт в живописи». Эта карточка завалялась у него с той поры, когда он еще не потерял надежду работать по специальности.
Еще через пять минут появился другой консультант и пригласил Валеру. Он говорил с немецким акцентом и был по-немецки четок и деловит. Снял копию с водительских прав, сделал экскурсию по выставочному залу, принес ключи и дал Валере погонять на новеньком Бокстере по 11-й Авеню и боковым улицам. За полтора часа, которые пролетели как одна минута наш герой впервые в жизни понял, что машина – это не только от точки А к точке Б, а еще много чего. В результате, когда, согласно сценарию, сказал консультанту, что не может принять решение прямо сейчас, неизвестно кто был разочарован больше. К «Бекко» он шагал, как влюбленный после первого свидания: счастливо улыбался и разве что не пел.
В ресторане Валеру неприятно удивил сильный шум, но на втором этаже было гораздо тише. Японец уже ждал его за угловым столиком. После нескольких слов о погоде и прочих незначительных вещах мистер Накамура предельно вежливо перешел к делу:
- Я хотел бы поинтересоваться, если вы не возражаете, какого рода экспертизу вы предлагаете Вашим клиентам.
«Блин, - подумал про себя Валера, - ну не могу же я ему сказать, что пишу коды на COBOLе. Точно же подумает, что я над ним издеваюсь.» После этого рот нашего героя открылся и как бы сам собой уверенно произнес:
- Знаете ли, в Нью-Йорке и вокруг около миллиона русских. Среди них есть довольно состоятельные люди, которые интересуются русской живописью XX-го века. Я стараюсь помочь им сделать правильный выбор. Разумеется, с учетом соотношения цена – качество.
- Судя по всему, ваши русские неплохо вам платят.
- Не жалуюсь, - почти не соврал Валера, потому что жаловаться ему действительно было не на что.
- Знаете ли, - заговорил мистер Накамура после короткой паузы, - мы совершенно незнакомы, и все-таки я хочу рискнуть и попросить вас помочь мне в довольно щепетильном деле. Вы знаете, что такое mystery shopping?
Валера чуть не подавился своим карпаччо, но кое-как справился и киванием головой подтвердил, что, да, знает.
А японец продолжал:
- Я тоже некоторым образом вкладываю деньги в искусство и недавно заинтересовался русским авангардом. Как мне подсказали компетентные друзья, цены на него в Нью-Йорке все еще сравнительно низкие. Другие знакомые подсказали мне русскую галерею в СоХо, где, по их словам, можно приобретать интересные картины по разумной цене. Я там был, но окончательного мнения так и не составил. Поэтому я прошу вас сегодня же посетить эту галерею и поделиться со мной вашими наблюдениями. Почему именно вас? Потому что я никогда не видел вас на аукционах и могу предположить, что вы – лицо незаинтересованное. Конечно, я гарантирую справедливую оплату вашего труда, но ее размер я сейчас сообщить не могу. Она зависит от ряда обстоятельств. Рискнете?
- Рискну!
Новоиспеченные партнеры скрепили договор рукопожатием. Валера получил адрес галереи и приглашение на ужин в «Сасабунэ»** для подведения итогов.
Найти галерею оказалось легко. В ее витрине был установлен здоровенный экран, на котором сменялись самые известные картины, фотографии и плакаты художников русского авангарда. На двери висела табличка: «Только по предварительной записи». Рядом с табличкой наш герой заметил кнопку звонка и позвонил. Через минуту занавеска на двери сдвинулась, и Валера увидел постаревшее лицо своего сокурсника Игоря Хребтова.
На курсе, наверное, не было ни одного человека, который бы любил Игоря. Во-первых, он был заносчив, во-вторых, никогда не отдавал долги, в том числе карточные, а в-третьих, у него водились деньги и, по общему мнению, деньги нечистые. Источник денег был ясен: Игорь продавал иностранцам старые иконы. А вот происхождение икон было темным. Некоторые говорили, что он грабит деревенские церкви, другие – что на него работают несколько художников-иконописцев, специалистов по фальшаку. Никто, однако, не исключал, что он занимается и тем и другим. После выпуска Игорь получил распределение в Москву, и с тех пор Валера ничего о нем не слышал и никогда не вспоминал. Вспомнил, правда, один раз уже в Нью-Йорке, когда увидел магазин с русскими иконами недалеко от 5-й Авеню. А вспомнив, немедленно понял, что торговать Игорь мог только в плотной спайке с КГБ. И сразу стали понятны и терпимость деканата к его бесконечным прогулам, и хорошие оценки при нулевых знаниях, и распределение в Москву...
Постаревшее лицо Игоря Хребтова скрылось за занавеской, зато открылось дверь.
- Заходи! - пригласил Игорь, - Какими судьбами?
И снова, во второй раз за день, рот Валеры открылся и сам собой заговорил:
- Я тут у дантиста на Грин Стрит был. Заодно решил по СоХо пройтись. Увидел в витрине знакомые картинки, захотелось посмотреть на оригиналы.
Игорь улыбнулся ровно настолько, чтобы показать, что шутку он понял и что шутка ему не очень понравилась. А потом повел гостя через большое, похожее на склад помещение. Картины там присутствовали, но большинство из них были прислонены к темной стене и только некоторые стояли на подставках. Валера попытался их рассмотреть, переходя от одной к другой, но уже через несколько минут его попытка была пресечена:
- Ничего ты здесь не увидишь. Здесь у меня копии и недорогие полотна. А топовые вещи хранятся в специальном сейфе. Я их выставляю только во время аукционов. Пошли ко мне в офис.
В офисе стали вспоминать однокурсников, но разговор получился безрадостный: кто-то спился, кто-то умер, в олигархи тоже не выскочил никто. Перешли на актуальные темы.
- Ты каждый день в таком прикиде ходишь? – спросил Игорь.
- Конечно, нет! – засмеялся Валера, - Я работу ищу. Завтра у меня интервью в Чейзе***. Поэтому вчера я купил новый костюм. Сегодня в нем хожу, чтобы выглядел хоть немного ношенным. А послезавтра сдам, пока не стал слишком старым.
- А чем ты конкретно занимаешься?
- Программирую на COBOLе. А ты как сюда попал?
- От скуки. Работал в Министерстве культуры. В один прекрасный день стало обидно, что пять лет учился на искусствоведа, а занимаюсь перекладыванием бумажек. А тут такой тренд сверху пошел: продвигать русскую культуру за рубежом. Ну я через знакомых ребят нашел спонсора и открыл галерею. Уже пятый год в бизнесе.
- Нравится?
- Еще бы! Живу в центре мировой культуры, знакомлюсь с интересными людьми со всего света, путешествую и, что очень важно для меня, делаю полезную для России работу. Между прочим, если хочешь, у меня и для тебя есть работа. С ксивой ЮНЕСКО будешь ездить по небольшим городам на постсоветском пространстве, заходить в местные музеи, смотреть запасники. Если найдешь что-то интересное, дашь знать нам. Выкуп, вывоз – это уже наша работа, а тебе – 10% от финальной продажи. Подходит?
«Ах ты, гнида, – подумал про себя Валера, - в наводчики меня сватает патриот сраный. Залупу тебе на воротник!» А вслух сказал:
- Спасибо! Подумаю после интервью. Как тебя найти я теперь знаю.
Распрощались. Уже на улице наш герой вспомнил, что Игорь не предложил даже воду, но не почувствовал ни удивления, ни огорчения. Впереди был ужин в «Сасабунэ», и нужно было успеть принять душ и переодеться.
В ресторан Валера приехал первым, получил от метрдотеля меню и привыкал к ценам пока не приехал мистер Накамура и не сказал волшебное слово «омакасе»****. Сразу принесли графинчик с холодным саке и крохотные стопочки. Мистер Накамура налил своему гостю, гость налил хозяину, сказали «кампай»*****, пригубили. В ожидании еды обсудили Валерины успехи.
- Вас туда пустили? – поинтересовался мистер Накамура.
- Конечно.
- Почему конечно?
- Потому что мистер Хребтов мой однокурсник, мы вместе учились в течение 5 лет.
- Вы не шутите?
Вместо ответа Валера достал предусмотрительно захваченную дома фотографию и протянул мистеру Накамура. На снимке, сделанном скорее всего во время летней практики, группа студентов стояла на парадной лестнице «Эрмитажа». Мистер Накамура внимательно посмотрел на Валеру, нашел его на фотографии, затем показал на Игоря и продолжил:
- И что же вы можете сказать о мистере Хребтове?
- Все, что вы купите у него, будет или подделкой или краденым.
- Предположим. А картины он вам показывал?
- Скорее старался, чтобы я их не видел. Все что я успел заметить – два отличных полотна туркестанского авангарда: Подковыров и Карахан. Скорее всего подлинники и очень может быть, что из какого-то провинциального музея в Узбекистане. А Филонов почти наверняка подделка. Похоже, что сфотографировали его картину из тех, что в запасниках больших музеев, и по фотографии сделали неплохую в общем-то копию.
- А цены вы с ним обсуждали?
- Нет, не обсуждали. Не станет он со мной обсуждать цены. Он же прекрасно понимает, что меня ему не облапошить...
А тем временем принесли такие суши, что продолжать деловую беседу было бы просто кощунством и она сама собой прекратилась.
По пути домой Валера вновь и вновь перебирал детали прошедшего дня. Он никак не мог поверить, что все эти чудеса произошли с ним; и страстно желал, чтобы они продолжились, и смертельно боялся, что завтра вновь наступят серые будни. Дома вспомнил, что сегодня же нужно отослать отчет по автоцентру Порше, но так и не смог заставить себя работать. Плюнул на отчет и лег спать, но заснул только к двум.
Разбудил его зуммер домофона. Звонил швейцар, сказал, что к нему нарочный. Валера спустился вниз. Нарочный, молодой парень в велосипедном шлеме, вручил ему пакет и уехал. Валера поднялся к себе, посмотрел на часы - было уже около десяти. Открыл пакет. Там оказалась довольно толстая пачка 100-долларовых купюр. Начал считать и бросил после трех тысяч, а в пачке еще оставалось по крайней мере вдвое больше. «Вот так номер шоб я помер» - подумал Валера и одной рукой включил чайник, а другой телевизор. В телевизоре канал ЭйБиСи показывал выпуск последнх нью-йоркских новостей. Вдруг на экране появилось лицо Игоря, вслед заговорила симпатичная диктор:
- Сегодня утром известный русский арт-дилер Игорь Хребтов найден мертвым в своей квартире на Парк-Авеню. Следов насильственной смерти не обнаружено, однако на голове арт-дилера был полиэтиленовый мешок, туго обвязанный галстуком вокруг шеи. Полиция выясняет обстоятельства смерти. Основная версия - самоубийство.
Еврейская мудрость гласит: «В первую очередь человек думает о себе, затем – о своих близких, а после этого – обо всех остальных.» Валера не был исключением. Он заварил кофе, отхлебнул и предался печальным размышлениям на тему зацепят ли при расследовании его и даже есть ли у него алиби. Ясности в этих вопросах не было, что не радовало. Размышления прервал телефон. Звонила рекрутер. Спросила нашел ли он работу и сообщила, что есть контракт в Сити****** на 42 доллара в час. Продолжительность – полгода с перспективой продления, сверхурочные – 50% сверху. Одним словом, все как в прошлый раз. Выходить на работу завтра, интервью сегодня в час дня. Не встретив бурного энтузиазма на другом конце провода, стала извиняться, что не могла позвонить раньше, и добавила: «Да не волнуйтесь, они вас помнят. Интервью будет чисто формальным.» Дождавшись короткого «Спасибо, понял», пожелала удачи и положила трубку.
Уже не зная, радоваться ему или печалиться, наш герой включил компьютер, чтобы распечатать свежую копию резюме, и тут же зацепился взглядом за пакет с деньгами, о котором совершенно забыл. Хотел его спрятать в ящик стола, как вдруг заметил маленькую записку. Развернул. Прочитал короткий текст: - Спасибо! Жду вас в час дня у «Бекко».
Будь у Валеры больше времени, он бы наверняка уподобился буриданову ослу, который умер от голода, выбирая между двумя одинаково зелеными лужайками. Но у нашего героя не было времени даже на то, чтобы бросить монетку, Он уже закрыл дверь квартиры, но, куда поедет, все еще не знал. И только в тесном лифте, пока тот скользил вниз, вдруг вспомнил обитый серой тканью кубикл 2 на 2 метра, вечно недовольного менеджера, бесконечные унылые совещания и его чуть не стошнило. Вышел из подъезда, остановил такси, плюхнулся на заднее сидение и сказал одно слово: «Бекко».
...
Все места в Нью-Йорке, которые упомянуты в этой истории, являются совершенно реальными, как, впрочем, и сама история. Фотографии этих мест можно посмотеть на http://abrp722.livejournal.com в моем Живом Журнале.
...
*Домоуправ, также выполняет мелкие ремонты
**Один из лучших японских ресторанов Манхэттена
***Чейз Манхэттен Банк - крупный нью-йоркский банк
****Заказ на усмотрение повара
*****Универсальный японский тост. Означает «пьем до дна».
******Ситибанк - крупный нью-йоркский банк
|
|
Рассказала знакомая.
Муж разбил люстру, которую когда-то купила его покойная мать. Кручинился жутко.
Поехали с женой, купили новую в тот же день. Жена - "сова", спать ложится поздно: пока то, да сё, потом - кровать-планшет со всеми вытекающими обстоятельствами, вспомнила про то, что нужно люстру новую повесить, глядь - "муж на час - круглосуточно", позвонила, не думая, что уже 4 утра... Ответил сонный мужской голос:
- Я вас слушаю...
- Мне нужно повесить люстру, - ласковым голосом сказала она.
- Что???
- Люстру повесить, - еще добрее повторила она и сообщила адрес.
После чего уснула удовлетворенная.
Утром ее разбудил грохот и непонятная возня в доме. Муж (он - "жаворонок") с радостью наблюдал, как "муж на час" вешает люстру. Жена спросила строго: почему вы со мной говорили таким странным тоном, когда я вас вызывала? "Муж на час" ответил сдавленно: я задумался, не разбужу ли кого-то в 4 утра.
Взял на тысячу больше за ночной вызов!
|
|
Преамбула:
Моя жена работает в пенсионном фонде. Иногда к ним привозят куриные яйца с птицефабрики. Все берут, т.к. свежие и подешевле, чем в магазине.
История произошла сегодня:
У меня сегодня день рождения, но работаю. В районе обеда звонит жена и просит, чтобы я после работы заехал в ПФ за яйцами. Вдруг начинает ржать. Еле успокоил. Сообщила следующее:
Она поделилась с сотрудницей (мы с ней знакомы издалека) информацией о моем ДР. Та задумалась: как бы поздравить? И вдруг выдала фразу: "А я ему шарик к яйцам привяжу!".
Через час собираюсь ехать в ПФ. Волнуюсь...
|
|
Иногда я мечтала о хорошей работе. Такой, как в кино: в красивом стильном офисе, за красивым навороченным компьютером, в красивом строгом костюме... Ведь сидение за компьютером в костюме - это же так респектабельно!
В моем родном городе, конечно, говорили "вау!", узнав, что я работаю в кино, но в глубине души считали эту сферу чем-то средним между цирком и борделем. А моя должность - помреж, или "хлопушка", казалась им чем-то очень, очень легкомысленным. Впрочем, в этом они были правы. И вот это недоуменно-сочувственное отношение к человеку, занятому столь несерьезным делом, - то ли хлопаньем, то ли жонглированием, - меня задевало. И я мечтала о настоящей, серьезной, респектабельной работе. И, главное, о черном костюме и белой блузке. Непременно. Ну и чтобы кто-нибудь из односельчан меня в таком виде увидел. А иначе зачем мечтать-то?
Как-то позвонила приятельница:
- У тебя есть деньги взаймы?
Я замялась. Я и деньги - вещи, совместимые редко и ненадолго. Ответила:
- Ну тыщи три найдется.
- Это мало, - огорчилась она, - мне надо две с половиной тысячи долларов.
Я удивилась. Она была из Подмосковья, в отличие от меня, квартиру не снимала, и стабильно работала. И непонятно было, зачем ей вдруг две с половиной тысячи долларов.
Это все было году в 2005-м. Во времена, когда однушка в Марьино стоила сто пятьдесят долларов в месяц.
Так вот, она отключилась. Потом, при встрече, сияя, сказала, что деньги нужны были для какого-то большого дела, и она нашла эту сумму, - всё круто! Потом мы (я) заговорили о чем-то другом, потом (я) вообще забыла об этом.
Прошла пара месяцев. Мы встретились, и она вдруг спросила: не нужна ли мне работа? Хорошая, стабильная, денежная. И! Очень респектабельная. С очень солидными людьми...
Моё предположение насчет эскорт-услуг было с негодованием опровергнуто. Она сказала: если ты хочешь эту работу, забудь про свои идиотские шутки.
Я забыла.
И вот, не сказав ничего о сути работы, она меня заинтриговала. А она была девушка умная, серьезная, образованная, - не мне чета! - и ее мнению и словам я доверяла.
Оглядев меня с головы до ног, она сказала: тебе придется сменить имидж. В ЭТОМ (толстовка с Микки-Маусом, кеды и джинсы) нет никаких шансов пройти собеседование. Нужен строгий костюм. Лучше черный.
В голове моей тут же возник давешний образ, с офисом, компьютером и мной, красивой и элегантной до невозможности.
"В Ряжске все сдохнут от зависти!" - радостно подумала я, и пообещала сменить имидж.
Сейчас кажется очень глупым то, что я согласилась пойти на собеседование, не зная толком, о чем вообще речь. Но- я доверяла этой девушке. У нее было высшее образование и поэтому она являлась для меня непререкаемым авторитетом, и ей как-то удалось отделаться общими фразами. Ну и почти материализовавшаяся мечта сыграла свою роль...
Утром, к метро, к месту встречи с приятельницей, я пришла, представляя себя, как минимум, героиней фильма "Деловая женщина", - ну того, с Мелани Гриффит и молодым еще Фордом. Деловой, целеустремленной и серьезной. Смущал, правда, факт, что я печатаю со скоростью десять слов в минуту, не владею разговорным английским, и на двадцать сантиметров не дотягиваю до "приятной наружности", необходимой, по моему убеждению, для хорошей работы. И на пару десятков килограмм перетягиваю эту наружность...
"Да что ж это за работа такая?!" - недоумевал и волновался внутренний голос. Я велела ему заткнуться и ждать.
Приятельница пришла и одобрительно посмотрела на меня. Она была с какой-то грузной дамой. В глазах дамы одобрения было меньше. Ну так она ведь не знала, как я выглядела раньше.
Элегантна я в тот день была, как Маргарет Тэтчер. Не в костюме, правда, - они все, как оказалось, стоили бешеных денег, - а в черных брюках, черных сапогах на шпильке, белой блузке и черном же пиджаке. Все эти вещи, купленные по отдельности на Черкизовском рынке, вышли дешевле костюма (и категорически друг другу не подходили...), и я гордилась экономией и собственным прагматизмом.
Нас с дамой познакомили, - представляя мне ее, приятельница сказала "это мой куратор, Елена Петровна". И мы пошли в гостиницу "Ренессанс", в конференц-зале которой, как выяснилось, и проходило собеседование.
Там было много элегантных людей. Разных возрастов и внешних данных, что меня порадовало. Но все - в костюмах и белых рубашках.
Мы - человек пятьдесят - расселись, появился бодрый молодой человек. Даже на мой неискушенный взгляд, золота на нем было слишком много. Перстень, часы, браслет, цепочка... Внутренний голос выдвинул версию про золотой зуб. Ему вновь было предложено заткнуться.
Молодой человек (МЧ) начал речь. Речь была долгой, часа на полтора, и эмоциональной. Причем эмоционален был не только он, но и аудитория. Их неумеренный энтузиазм внушал опасения. Они радовались, ликовали и аплодировали так, будто МЧ делился способом изготовления вечного двигателя и философского камня одновременно.
А я вообще первые минут пятнадцать не понимала, о чем он говорит. Это была такая пурга из непонятных слов, произносимая радостной скороговоркой, что я в недоумении смотрела на счастливых энтузиастов вокруг, устраивавших овацию каждые пять минут. Ощущение было необычное - что ты сошел с ума и чего-то не понимаешь.
Но через двадцать минут невнятных обтекаемых фраз смысл стал вырисовываться.
Это был некий "фонд взаимопомощи", как они себя именовали. Именно фонд, а не финансовая пирамида, - он подчеркнул это раз пять. А смысл заключался в следующем: вы приносили и отдавали этим людям две с половиной тысячи долларов. Просто так - приносили и отдавали. И за это имели право привести туда своих друзей и знакомых. Каждый из которых должен был отдать аналогичную сумму. С которой вам уже выплачивали десять процентов. Друзья и знакомые, в свою очередь, должны были привести своих друзей и знакомых - с этих "взносов" ваш процент увеличивался до двадцати...
Уяснив схему, я начала с испугом и удивлением оглядываться. Все эти люди сидели и ликовали от факта, что отдали - или отдадут - свои деньги вот этому вот чму в цепочках.
Я была плохо одетой деревенской девушкой. Большая часть этих людей была образованнее меня и умнее. Так какого же лешего я единственная просекла схему - и единственная усомнилась в ее безупречности и прибыльности?
Устав смотреть на аудиторию и уже час ликующего МЧ, начала сверлить взглядом приятельницу. Уж она-то должна была знать, что а) у меня нет таких денег, и б) я б их в жизни не отдала...
Она не чувствовала моего взгляда, не отрывая свой от МЧ. Который как раз перешел к поздравлению новообращенных лохов. То есть, такие, как я, фраера, приведенные сюда, вставали под общие аплодисменты, смущенно краснели и благодарили за приглашение и честь пополнить, так сказать ряды (и карманы МЧ).
Я тоже поднялась и помахала этим людям. А потом все начали расходиться, и дама-куратор спросила, когда я принесу деньги. Я с дебильной улыбкой сообщила, что никогда.
- Почему?
- У меня нет таких денег.
- Но вы же можете занять у друзей.
Занимать на нужды чужих людей я отказалась. Тетя-куратор, при посильной помощи моей приятельницы, бились минут десять. Я была жадна и непреклонна. Тогда они подключили тяжелую артиллерию: МЧ. Меня завели в комнату, где он с умным видом сидел за компьютером. И он несколько минут убеждал меня в том, что отдать им деньги - единственный способ не быть лохом и неудачником. А я считала наоборот, о чем ему и сказала.
МЧ произнес обличительную тираду на предмет того, что я останусь лузером на всю жизнь. Я пожала плечами, развернулась и ушла.
Шла к метро и бормотала под нос:
- Да идите вы... с вашими костюмами...
|
|
Замок в ванну щелкнул, как раз когда брат из неё выходил. Итог: мы все (я, брат, его девушка) снаружи, а ключи, по иронии судьбы - внутри. Открыть нечем. А мыться надо всем. Но мы люди продвинутые - сели за компы, посмотрели ролики, на которых бодрые взломщики показывают как двумя проволочками вскрыть замок. Всё элементарно - Интернет не врёт!!!
Меняясь вахтовым методом каждый час, мы всё колупали этот долбанный китайский замок. В 2 часа ночи я предложил его высверлить, к какой-то там матери, но мне не дали, сказали, что ещё есть варианты...
Спал я плохо, паттерн не был завершён. Утром соскочив, первым делом я побежал проверять замок: ручка вырвана, обкладка раскурочена,разломанные детали в кучкой лежали рядом, дверь открыта! Умывшись, выходя из ванны столкнулся с девушкой брата:
- Замок я добила, - сообщила она мне.
- Зачем - удивился я, - с утра я бы его быстренько высверлил.
- Знаешь, это уже личное дело, точнее стало личным...к 6-и утра, - ответила она.
Есть ещё девушки в русских селениях:)
|
|
То было ранней осенью 1960 г. Пропустил я и мой друг пару недель занятий в институте, пока сокурсники нам не передали: приходила секретарь деканата выяснять, куда мы делись. Разумеется все хором ответили, что они (т. е. мы) больны. А к концу занятий секретарь снова пришла и сообщила, что зам. декана рвёт и мечет, требует справки медучреждения.
Караул! Свистать всех наверх! И я, и Васька срочно засуетились, стали искать знакомых, которые могли бы сделать справку.
Мне их принесли сразу три, но все с дефектами.
В первой справке почему-то были не те даты.
Во второй всё было ОК, но она была подписана врачом Бутенко! А это фамилия моего друга! Я, "подальше от греха", побоялся её представить - ещё воспримут за наглость: мало того, что вместе прогуливают, так ещё и справки друг другу выдают!
Третья справка всем была хороша, но …..из вендиспансера!!!
Её я и представил. Вскоре вызывают в деканат. Стучусь, вхожу, сидит за столом мрачнее тучи наш зам. декана Рипп Марк Григорьевич, увы, уже покойный, светлая ему память.
- Ну, что там у тебя за болячка приключилась?!
- Да ничего страшного, М. Г., просто грибок, нужно каждый час смазывать ноги и повязку менять, вот я дома и вынужден был сидеть!
- А почему в вендиспансере нет твоей истории болезни? Я ведь звонил, узнавал.
- Так это ж специфическое лечебное заведение, там врачебная тайна святое дело, кто ж вам скажет?
- У меня жена там зав. отделением, она бы мне сказала!!!
Как обухом по голове! Вот так "пердюмонокль"!
Стою, глазами блымаю, а М. Г. откинул справку на стол перед собой:
- Забирай эту бумажку и передай тому, кто её сделал, что за такие справки и под суд попасть можно!
Повернулся я на негнущихся ногах и, как на ходулях, пошёл к двери. Но перед дверью собрался с духом, обернулся и спрашиваю:
- Марк Григорьевич, а стипендия останется?
- Счастье твоё, что у тебя троек нет и большинство пятёрок, а то б лишился как миленький!
|
|
Пара слов о гладиолусах.
Всё врёт кинематограф про секс с водопроводчиком. Сантехник в жизни жаден и пузат. У него скрипят колени, глаза навыкате и одышка. Он единственное в мире существо, чьи хватательные мышцы сильней жевательных. Его пальцы похожи на букет сарделек и шершавы как пятка цыгана. А прибавьте сапожища, запах железа, дымный шлейф из залитых жильцов и вы поймёте как ошибается кинематограф.
Вставание на колени в кухнях беспомощных женщин может длиться годами. Без логичных, казалось бы, продолжений. Я отползал двенадцать лет. Я привык смотреть на мир с высоты некрупной кошки. Я знал тайны, каких не доверят мужьям и любовникам. Мне наливали суп, дарили водку. Трижды мне намекали, каким прекрасным я был бы мужем при аварии водопровода. Одна клиентка вышла в трусах и потребовала скидку. Я буду вечно помнить твой вероломный образ, Изольда. Собственно, всё. Ни разу никто не погладил меня по позвоночнику. Никаких срываний комбинезона с загорелых плеч. И разводной ключ не выпадал из моих ослабших рук от укуса в основание шеи.
То ли дело специалисты по вскрытию дверей. У них руки-гладиолусы, запах от Масуки Мацусимы, они не гремят и не гадят на ковёр. Например, Федя. Настоящий какангел. Если бедная женщина на лестнице одна, замёрзла, скучает по коту и телевизору, Федя непременно её спасёт. Лицо его будет притом серьёзно и умно. Я видел как он вскрыл невероятный замок. Ключ было не подделать. Шесть бороздок, полсотни ямочек, все под разными углами. Чума болотная, а не ключ. Так вот Федя приехал, достал айпад. Чего-то почитал на японском. Двумя циркулями отметил точку на двери. Просверлил дырку, очень хитро, наискосок. Вставил сверкающий как шпага щуп, стукнул молотком. В двери кто-упал, железный – и всё. Двадцать латов, можно входить. Пару раз Федю приглашали воры. Говорят, мы из этой квартиры жильцы. Он впускал бандитов, дверь захлопывал и звонил знакомому капитану. Потому что незнакомый упёк бы Федю. Самые любимые его клиенты, конечно, женщины под тридцать пять. Он зовёт их ласково «растеряши». С некоторыми чаёвничает после по сложному графику: вторник – Лена, среда - Аня, каждый третий четверг - Варвара Ильинична.
Федя долго оставался мечтой кинематографа, но однажды всё переменилось. Он принял обычную на вид заявку: «Несчастная женщина хочет, но не может войти». Поспешил на помощь, увидел клиентку и решил взять деньгами. Ей было глубоко за десять. Деловые отношения - вот лучшее, что могло их связать. А женщина оказалась экстрасенсом. Напрягла чакры, раскинула биополе и прочла его мысли. Обычный мудила отделался бы герпесом, но не Федя. Его сгубила его же интеллигентность. О своих планах клиентка не сообщила. Счастье должно быть сюрпризом, решила она.
Он ехал домой и думал об этой женщине, Ольге. У неё глаза усталые, голос тихий, и вся она растерянная. Грудь есть, притом. И ноги. Сразу видно, что не истеричка. Когда давала деньги, прикоснулась тёплой рукой.
Дома снова вспомнил. Как она ходила, что сказала. Представил как стащил бы с неё юбку. И наблюдал бы линию бедра в сумерках. Если бы остался. Федя выругался, принял душ, постарался думать о форме ложных пазов в замках сувальдного типа. Он умело вскрыл воображаемый замок, вошёл в воображаемую дверь. За ней одиноко ворочалась в постели воображаемая Ольга. Было слышно даже её дыхание.
В полночь не выдержал. Приехал, стоял под окнами час, или дольше. Побежал к одной знакомой тушить пожар. Назвал знакомую Олей, случайно. Был изгнан, в спину летели его ботинки. Наутро выдумал повод, вернулся ещё раз посмотреть. От встречи с оригиналом морок развеется, надеялся Федя. Мозг заработает в прежнем скептическом режиме. Ольга открыла дверь и не удивилась. Ничего даже не спросила. Так и живут. Уже два года. Причём, Фёдор потрясающую верность развил. Только вспомнит Лену-Аню-Варю, сразу звонит Оля: «Феденька, вот о чём ты сейчас подумал?». Очень мощная специалист оказалась.
|
|