Секретарша вводит в кабинет директора молодого человека: - Иван Петрович! Я привела своего жениха, что бы он сам увидел, какой вы старый, лысый и некрасивый.
|
увидел сам → Результатов: 126
1.
СТРАШНЫЙ ЧЕЛОВЕК
"Смазку получает то колесо, которое скрипит больше всех"
Генри Уиллер Шоу
С Михаилом я познакомился случайно, поэтому не успел узнать его отчества. Даже фамилию его я не знаю, хотя это и не важно, всё равно фамилия у него не совсем настоящая. Ну, как не настоящая, в каком-то смысле настоящая, конечно, но…
Михаилу семьдесят лет и вот какую историю он рассказал мне о своей несчастной, но такой счастливой жизни:
- Обоих моих дедушек расстреляли ещё до войны, одну бабушку тоже посадили за мужа, про вторую вообще ничего не знаю.
Никого из них я даже на фотографиях не видел.
Родители мои в конце сороковых, от греха подальше уехали из Ленинграда в Казахстан и «потерялись» там в маленьком рабочем посёлочке.
Построили домик – мазанку, комнатка и кухня. Весь дом, наверное, пятнадцать квадратных метров всего, а может и того меньше. Там я и родился.
Папа работал электриком, мама медсестрой в больнице.
Жили бедновато, впрочем, как и все на нашей улице. Правда, наш сосед, мужик лет пятидесяти, жил прямо скажем, роскошно. У него было целое хозяйство: куры гуси, дом кирпичный, велосипед. Хотя, если так подумать, какая там роскошь, только если в сравнении со всеобщей нищетой.
Вся улица завидовала нашему соседу. Завидовала и боялась. Говорили, что он страшный человек и его нужно обходить десятой дорогой. А то себе дороже. Вроде сидел он в тюрьме за убийство, или что-то в этом роде. Кто, когда-то имел с ним какие-то дела, иных уж нет, а тех не ищут... Говорили, что в его доме люди навсегда исчезали. Зашёл человек и всё. Никто, никогда его больше и не видел.
А вот меня всегда почему-то тянуло к этому страшному человеку. Я приходил к нему в гости и можно сказать батрачил на него: рубил траву птицам, убирался в сарае, мыл в доме полы, таскал воду, даже стирал бельё. И что самое странное, сосед никогда и ничего мне за работу не платил, просто иногда рассказывал какие-то удивительные истории из своей нездешней жизни, или просто, одобрительно хлопал меня по плечу:
- Ну, что, Мишаня, устал? Ты сегодня был молодцом, хорошо поработали. Проголодался, наверное?
- Да, немножко.
- Ну, тогда беги домой, поешь, поздно уже. А завтра опять приходи, если захочешь, будем с тобой велосипед ремонтировать.
И я, как ни странно, приходил, ведь даже бесплатно пахать на «страшного» соседа мне было интереснее, чем с пацанами по улицам шляться.
Вот только родители этого не одобряли, кричали, ругались, что сосед наш страшный человек и доведёт он меня до тюрьмы, а может быть куда и похуже. От него можно ожидать чего угодно, убьёт и в степи закопает.
Каждый раз как папа замечал меня рядом с соседским домом, вечером так порол ремнём, что я не то что сидеть, я даже на спине лежать не мог. Но, проходила неделя, другая, я смелел и снова шёл батрачить на страшного соседа и опять попадался папе на глаза. И так по кругу.
И вот, наступило лето 64-го. Когда всё и случилось.
Мои папа и мама вечером, как всегда вместе, возвращались домой с работы. Их сбил пьяный водитель на грузовике.
Оба погибли. Сразу, на месте.
Так я и остался совсем один и никого из родственников на всём белом свете.
Соседи с нашей улицы собрались, помогли с гробами и могилами.
Вернулся я вечером с похорон, ничего не соображаю, сел на табуретку в углу, сижу, плачу. Мне всего тринадцать и как дальше жить, я совсем не представлял.
Тут на пороге появилась какая-то толстая тётя с нашим участковым и сказала:
- Мальчик, ты, давай потихоньку собирай чемодан: трусы, майки, свидетельство о рождении, ну и вообще, все документы что в доме найдёшь, а завтра утром мы за тобой заедем и отвезём в район, в детский дом. До свидания.
Я попрощался и продолжил плакать, сидя на табуретке.
Через некоторое время открылась дверь и в дом вошёл «страшный сосед»
Он не стал долго слушать мои всхлипы и завывания, поднял с табуретки, обнял, встряхнул за плечи и сказал:
- А теперь слушай меня внимательно. Деньги в доме есть?
- Нет. Были, но все потратились на похороны.
- Ну, тем лучше. Значит так, собирай свои вещи, но только те, что надеваются на тебя. Никаких документов не бери и никакого чемодана, руки должны быть свободными. И одевайся потеплее. Через полчаса жду у себя. Времени мало, не опаздывай.
Через полчаса, я, несмотря на лето, завалился к «страшному соседу» укутанный по-зимнему и даже в шапке.
Сосед осмотрел меня со всех сторон, одобрительно кивнул и сказал: - Снимай штаны.
Я снял, он что-то зашил мне в карман и велел одеваться.
Потом посадил меня на багажник велосипеда и мы полночи куда-то ехали. Даже падали пару раз, когда в темноте съезжали с дороги.
Под утро приехали к какому-то казаху-пастуху. Сосед сдал меня с рук на руки и на прощание сказал:
- Тебя будут и дальше передавать друг другу, ничего не бойся и слушайся их – это свои люди. С посторонними не болтай, помалкивай, пусть лучше все думают, что ты дурачок, или глухонемой.
Я тебе зашил в карман немного денег. Только когда останешься совсем один, достань их, но не раньше. И давай там, Мишаня, не поминай лихом.
Больше я его никогда не видел, но нет такого дня, когда бы я не вспоминал его с благодарностью. Оказалось, мой страшный сосед был серьёзным контрабандистом.
С казахом мы несколько дней ехали на лошадях, потом он передал меня другим людям и с ними я уже шёл с караваном верблюдов, потом опять новые люди и опять. Я впервые в жизни увидел города, море и настоящий густой лес. Прошло всего месяца три с начала моего пути, не больше и я на грузовом корабле уже причаливал к огромному порту.
Последний мой провожатый сказал:
- Всё, парень, ты прибыл, дальше сам как-нибудь – это город Нью-Йорк. Нравится? Удачи тебе.
Когда я сошёл на берег и остался совсем один, я распорол карман, в нём были двадцать долларов…
Учился в школе, закончил колледж и всю жизнь проработал на заводе, был сварщиком высшей категории, даже в начальство выбился. Теперь у меня хорошая пенсия, большой дом в Питтсбурге, жена, дети, внучки.
Когда–то я даже собирался приехать хоть на денёк в Казахстан, чтобы просто пройти по своему посёлку, но так и не решился. Внутри до сих пор сидит детский страх, что там меня схватят и больше не отпустят. Глупо конечно.
А, знаешь, каждому человеку иногда снится один и тот же самый страшный кошмар в жизни, или наоборот, самый - самый счастливый сон.
Так вот у меня эти сны, почти ничем не отличаются. Самый страшный кошмар – это когда мне снится, как я от стука в дверь, просыпаюсь в своей кровати в Казахстане и слышу голос той толстой тётки:
- Стучи, посильнее, он, наверное, ещё спит. Что ж такое? Я же ему сказала, что мы утром за ним приедем.
А самый счастливый сон – это когда та самая толстая тётка с участковым, так же стучит в мой маленький домик и тётка говорит:
- Стучи, посильнее, он, наверное, ещё спит. Что ж такое? Я же ему сказала, что мы утром за ним приедем.
Так они стучат не переставая, аж штукатурка сыплется, а я в это время в Питтсбурге гуляю по парку с внучками, улыбаюсь и кормлю в озере уток…
|
|
2.
СИНИЦА - РУКОВОДИТЕЛЬ ПОЛЕТОВ
Отец – заслуженный военный лётчик, 35 календарных лет летал на истребителях. За счёт такого опыта он сумел разглядеть, как организован весь процесс полётами и оценить всю его прелесть.
Как-то раз я был немного удивлён, когда, зайдя на кухню, увидел отца, прильнувшего к окну. В моём понимании в такой позе, так замерев, в окно могла смотреть бабушка-старушка, увидевшая вдруг, что соседка целуется с посторонним мужчиной, но никак не руководитель полетами истребителей.
- Пап, ты чего?
Батя повернулся ко мне, махнул рукой, вновь уставился в окно и досадливо сказал:
- Всё, спугнул!
Как можно из окна третьего этажа спугнуть целующуюся соседку, было не совсем понятно.
- Да не соседку! Синица корм клевала…
Уже легче, но почему ни разу не сентиментальный военный вдруг начал умиляться птичкой-синичкой? Батя потом объяснил – почему.
- Жалко, подманить их нечем…
- Ну почему нечем? У нас есть несолёное сало для заправки борща – самое для них лакомство.
Быстро отрезали кусочек, вывесили на суровой нитке за окно…
Атака на сало
Знаете ли вы, как организовывали полёты истребительной авиации в советское время (сейчас, может быть, и по-другому)? Назначался руководитель полётов, как правило, из наиболее опытных лётчиков. Полёты начинались с «разведки погоды» - облёта руководителем всей зоны предполагаемых полётов, то есть он сам проверял, в каких условиях будут работать его подчинённые. Потом руководитель садился на вышку СКП (стартовый командный пункт) и начинал действительно руководить: тому взлетать, этому садиться, этому – на второй круг…
Так вот, к вывешенному салу первым подлетела крупная синица (назовём её условно №1). Клюнула раз, другой. «Не понравилось», - прошептал отец. Но нет, синица не улетела, а села невдалеке на ветку дерева, на пару метров выше сала и зачирикала.
Тут же появились штук семь-восемь синичек, расселись по веткам ниже №1. Дальше пошло по накатанной: синица №1 коротко чирикала, очередная синица срывалась с ветки, подлетала к салу и клевала. Ещё «чирик» - трапезничавшая синица возвращалась на ветку, её место занимала следующая. В какой-то момент рядом с №1 уселась другая синица, а №1 полетела к салу. Потом вся стайка синичек унеслась, сала на нитке не осталось.
- Такое впечатление, что они тщательно изучили наставление по производству полётов НПП, - в тихом восторге сказал отец, - это надо поощрить.
Он купил на рынке шмат несолёного сала и каждое утро вывешивал кусочек за окно. Видимо, у синиц барражировал разведчик - стайка слеталась за пару минут и устраивала образцово организованные полеты.
Однажды я пришел с работы – батя сияет как начищенный самовар.
- Что случилось?
- Я достал сало, но тут что-то в газете меня привлекло – начал читать. Вдруг стук в стекло: сидит синица - руководитель полетов и требовательно на меня смотрит. Я сало вывесил, она пробу сняла и на своё место - руководить. А стайка вся уже по веткам сидела, но без команды ни одна синица даже не дёрнулась.
|
|
3.
Каким был настоящий Ип Ман – учитель Брюса Ли.
Легендарный Ип Ман (Ip Man), наиболее известный на Западе как наставник и друг Брюса Ли, зарекомендовал себя как один из самых выдающихся мастеров Вин Чун — концептуального боевого искусства, зародившегося в Южном Китае, основанный на традиционном китайском кунг-фу.
Показателен реальный, а не киношный, случай, произошедший в Гонг Конге в 1956 году, когда Ип Ману было уже 58 лет(!).
Один из его учеников, Леун Шеун, вспоминает, что однажды утром, проходя мимо рынка, увидел 58-летнего Ип Мана, дерущегося с шестью или семью бандитами. В том году в городе были перебои с поставками воды, что вынуждало ходить за водой к рынку, где был единственный в районе работающий кран. Местные рэкетиры узурпировали этот кран, и брали со всех жителей по 50 центов за каждое ведро воды. Ип Ман отказался платить за воду…
Бандиты орудовали шестами - коромыслами для переноски вёдер. Ученик Ип Мана поспешил к нему на помощь, но не успел. «Старик» выхватил шест у одного из бандитов и положил им их всех. Когда Шеун подоспел, бандиты уже убегали, держась кто за голову, кто за живот.
С того дня, каждое утро они приносили к порогу Ип Мана два ведра воды.
Четырьмя годами ранее, мастер кунг-фу Леун Шеун нашёл Ип Мана бомжующим в порту, и, пожалев, приютил его в своей школе, чтобы просто дать ему кров над головой, и отнюдь не подозревая, что 54-летний бродяга – тоже мастер единоборств.
Ип Ман, бывший богач из китайского города Фошань, был надломлен Второй Мировой войной, и последовавшим за ней приходом к власти коммунистов - событий, в ходе которых он потерял не только всё своё финансовое состояние, но и любимую жену.
Леун Шеун, мастер Бак Мэй кунфу (стиль”Белая Бровь”) гордо демонстрировал очередную технику самообороны своему классу: удар ногой в сторону, захват, удар кулаком. Леун выполнял движения с большой скоростью и высокой точностью, что и следовало ожидать от человека, который уже двадцать лет занимался боевыми искусствами. Класс подражал совершенству его движений.
В дальнем углу комнаты какой-то старик быстро отвернул голову в сторону и прикусил язык, давясь от смеха. Удар ногой в сторону! Захват! Удар кулаком!
Старик прислонился к стене для опоры. Теперь уже всё его тело тряслось, как в истерике, когда он пытался скрыть свой смех. Внезапно его силы иссякли и его тихое хихиканье превратилось в громкий хохот.
Леун остановил класс, его лицо покраснело от гнева. "Эй, старик!" – спросил он резко, – “Над чем Вы смеётесь?"
"О, ничего, ничего,” – ответил тот. – “Пожалуйста, продолжайте. Я постараюсь не беспокоить Вас больше”.
Леун Шеун глубоко вздохнул и прошёлся по комнате вперёд и назад. Он всё ещё был рассержен.
"Послушай, старик, несколько месяцев назад мы нашли тебя в Макао. Ты жил в контейнерах для мусора. Мы привели тебя сюда, в зал нашего Союза. Мы дали тебе место, чтобы спать, и еду, чтобы есть. Самое маленькое, что ты мог бы сделать – это проявить немного уважения, когда я преподаю”.
Старик навострил уши. Он правильно услышал? Уважение? Уважение к чему? Уважение к тому, что он видит?
"Тогда наименьшее, что Вы могли бы сделать – это проявить немного уважения к тому искусству, которое Вы преподаёте,”– крикнул в ответ старик.– "Всё, чему Вы их учите – это бить по воздуху!” Он быстро выполнил технику Леуна: удар ногой в сторону, захват, удар кулаком.– “Но воздух не бьёт в ответ. А что случится, когда Вы встретите врага, который будет Вам отвечать?”
Старик покачал головой: "Если Вы действительно изучаете кунфу, то должны, или делать это серьёзно или никак!"
"Послушай, старик,"– уже зарычал мастер Леун,– “если ты думаешь, что знаешь что-то особенное, то почему бы тебе не выйти сюда и не поучить меня?"
С этого вызова от Леуна Шеуна в тот далёкий день 1952 года начался официальный отсчёт двадцатилетней карьеры Ип Мана, как учителя боевых искусств и патриарха стиля Вин Чунь.
Ип Ман имел рост чуть больше 150 см и вес около 120 фунтов (54,4 кг), Он казался “малышом” рядом со своим противником, у которого рост был около 180 см и вес около 200 фунтов (90,7 кг). Но во время этого легендарного поединка, который проходил на глазах многочисленных очевидцев, Ип Ман, казалось, без больших усилий бросал мастера Бак Мэй по всей комнате. Как ни пытался атаковать Леун Шеун, но всегда оказывался на полу. Когда “всё было сказано и сделано”, Леун Шеун признал поражение и передал свой класс кунфу Ип Ману, а сам стал его первым учеником.
Это была легендарная схватка, после которой Ип Ман начал преподавать Вин Чунь в Гонг Конге.
|
|
4.
Когда-то у Николая Ивановича были пчелы. Он ими очень гордился. Время от времени Николай Иванович облачался в страшный халат, напяливал что-то наподобие куколя с вуалью, возжигал непонятную смесь и обкуривал пчел. Дым, по идее, должен успокаивать пчел. Однако то ли обкуриватель у Николая Ивановича был не той системы, то ли сами пчелы неправильные, но они, обкурившись, сперва начинали злобно жужжать, потом собирались в рой и повисали на ветвях нашей яблони. Создавалось ощущение, что самыми недовольными были те, кому не хватило места в глубине. Или хотя бы в средних слоях. То ли потому что туда не доходил дым. То ли вследствие банального желания погреться. Тогда Николай Иванович носился с дымарем между ульями и яблоней, приговаривая "В пчелиные царицки кто-то рвется, ети их полосатую мать", словно обвиняя Билайн в попытке монопольного захвата рынка. Как бы там не было, и как бы мы не старались схорониться побыстрее, пчелы опережали нас: периодически покусанными были я, жена, ребенок, собака.
Время от времени Николай Иванович внезапно появлялся у открытого окошка нашей кухни, извлекал литровую банку цветочного меда, кричал "Здравы будьте", оставлял дар на подоконнике и быстро уходил.
Однажды у Николая Ивановича украли пчел. Он очень переживал. У меня сразу возникло подозрение, что легенду о краже Николай Иванович придумал дабы придать вес собственным достижениям в области пчеловодства, а заодно скрыть горькую правду о продаже ульев. Но факт остается фактом: пчел не стало. Николай Иванович какое-то время вяло мастерил дрянной штакетник, но затем вновь нашел себя: завел коптильню. Мясо у него получалось знатное. Продукцию ел сам, что-то продавал, угощал соседей.
Жил Николай Иванович одиноко - супруга его умерла давно. Изредка заезжали родная сеcтра и дети. Тем больше было наше удивление, когда периодически с участка Николая Ивановича доносилось зычное: "Вот теперь на х@й пошла!". И звук какого-то удара. Будто ломали мебель.
Иногда мы покупали у Николая Ивановича копчености. Процесс торговли c его стороны происходил с каким-то приглушенным недовольством: было понятно, что Николай Иванович больший поклонник процесса изготовления и потребления, а не реализации.
Однажды я валялся в гамаке под яблоней и читал, бросая порой взгляды на ту самую ветку, где когда-то собирался рой.
- Эй, - услышал я Николая Ивановича. Он стоял у забора, держа в руках огромное блюдо с мясом. - Айда ко мне! Давай, давай. Ненадолго.
Оставив книгу на пеньке, я направился к соседу. Участок Николая Ивановича выглядел взъерошенным - после утери пчел старик стал небрежнее относиться к обрезке и косьбе. Зато недалеко от кухни гладко дымила коптильня. Николай Иванович поджидал меня у вишневого дерева. По ветвям вишни, щурясь от дыма, ходила тощая кошка загадочных кровей.
- Сюда,- Николай Иванович увлек меня на кухню и усадил к низкому столу. - Самая правильная закуска это какая? Верно! Простая. Чтобы не было выбора. Хлеб да мясо пища наша, - сострил он, наполняя одной рукой стопарики, а другой раскладывая по тарелкам аппетитные копчености.
- Ну, давай за..
- Мяу, - тихо перебила его кошка, перебравшаяся по вишневой ветке к открытому окну.
- А-аа.. ну давай, иди сюда.
Кошка спрыгнула с дерева, поднялась на крыльцо и присела, тактично не переходя за порог. Николай Иванович взял небольшой кусок мяса и бросил кошке.
- Давай за жизнь,- скорее приказал, а не предложил он тост, давая понять что ценность жизни обсуждению не подлежит.
- Вот все говорят: курятину коптить на этом, рыбу на том, свинину на пятом, эту на десятом, опилки там , вишня-черешня, береза, ольха, а я так думаю, что..
- Мяу-мяу, - снова перебила его кошка, слегка, только одной головой, вторгаясь на кухню.
- Н-на, - на этот раз в сторону попрошайки улетел кусочек поувесистей.
- На чем я остановился?
- Николай Иванович, а кошка ваша?
- Не. Ничейная. Ну как ничейная. Вон ее мужик поджидает, - Николай Иванович показал в сторону зарослей топинамбура.
Я посмотрел в окно и увидел мужика. Он являл собой рыжего минитигра с наглой физиономией, украшенной боевыми шрамами. . . - Сам жрать никогда не просит. Бабу засылает. Вот жеж сука,- пояснил Николай Иванович, оскорбляя кота как в видовом, так и половом смысле. - Трутень! - поправился Николай Иванович, несколько снижая накал оскорбления.
- Трутень, - повторил за ним я. - Николай Иванович, а с пчелами-то что случилось?
- Э-э, - махнул он рукой. - Долгая история.
- И все же..
- Ломехузы, - сказал Николай Иванович, отправляя в рот румяный кусок мяса.
- Ломехузы? - вежливо уточнил я, поудобнее устраиваясь на продавленном диване.
- Да. Может слыхал? В "Науке и жизнь" статья когда-то была.
- Нет, - признался я.
- Вот, например, муравьи, - принялся объяснять Николай Иванович. - Живут в муравейниках. Это же целый город. А может и страна. Рабочие, служащие, строители, военные, пищевики. Власть имеется, конечно. Куда ж без нее. В общем при делах почти все. Кроме больных.
- Мяуууу! - кошка встряла настолько привычно, что Николай Иванович швырнул кусман с тарелки даже не посмотрев на нее, хотя она, обнаглев от предыдущих успехов, была не на пороге, а полностью внутри кухни.
- Снова окатилась на днях. Где-то там, у водокачки. Вот и просит жрать. А муравьи пожрать даже раненому дадут. Бездельнику - нет. Бездельника и грохнуть могут.
Вот такое общество. Всё в нём как-то работает. А вот если появляется ломехуза... Жучок такой. Жучок-казачек. Засланный. Он откладывает в муравейнике яйца. И еще умеет выделять специальную вкусную, но ядовитую херню. Типа как наркотик. Муравьи эту дрянь слизывают и у них начинается отравление. Вроде беспробудного пьянства. Они начинают ненавидеть собственный муравейник. Или просто относиться к нему равнодушно. Целыми днями ничего не делают. Бесцельно ходят туда-сюда. Слово еще такое есть. Во! - Тусуются! Правда они еще могут заводить детишек. А вот их дети уже не способны ни на что. Ни работать, ни род продолжать. Только жрут, пьют и получают удовольствие. Постепенно таких дегенератов становится все больше. Муравьиная страна вырождается. Государство начинает гибнуть. Какое там уважение к родному дому? И тем более к государству. Никто вообще ничего не делает. Не добывает еду, не охраняет границы, не убирает территорию, Кругом грязь, голод, бомжи, пьянь и наркоманы. Цивилизации наступает конец.
- Николай Иванович, а при чем тут ваши пчелы? - не удержался я.
- При том что мед стали плохой давать. Горький. Значит что-то прогнило в их обществе. Ломехузам позволили победить.
- Так ломехузы селятся у муравьев.
- А какая разница? Муравьи и пчелы - близкие родственники. Если бывает у одних, то наверняка может быть и у..
- Мяу! - требовательно сказала кошка, встав на задние лапы и пытаясь дотянуться вибрисами до провианта.
Николай Иванович подцепил самый здоровый кусок и аккуратно положил перед ее мордой. Та немедля схватила его зубами и быстро понесла в заросли топинамбура.
- То наверняка может быть и у других, - закончил он мысль.
- Николай Иванович, если не секрет. Ну, и без обид. А на кого вы периодически громко матом крич...
В этот момент молниеносно вернувшаяся на кухню кошка уже без всяких "мяу" попыталась лапой стащить мясо из блюда.
- Вот теперь точно на х@й пошла!!! - заревел Николай Иванович, топнул ногой и мощно двинул кулаком об стол. - Наглость - второе счастье! Так что ты хотел спросить?..
- Да нет. Ничего..
Мы выпили еще немного настойки, я поблагодарил Николая Ивановича за угощение и вернулся к гамаку. На пеньке меня ждал сборник рассказов Фазиля Искандера.
|
|
5.
Турецкий гамбит, русский цуг-цванг
Старшину Прокопчука мучила головная боль. Впервые в жизни он не знал что делать. Два дня до отпуска, последний наряд, билеты в Ялту и тут вот такое. Заступая вчера вечером старшим наряда на охрану границы, Прокопчук сделал все по уставу, проверил оружие, обмундирование солдат, знание устава и маршрута движения. Два раза ночью обошел “секреты”, так называемые скрытые посты, за задержку доклада о прохождении контрольной точки сделал замечание ефрейтору Проклову и только под утро лег, не раздеваясь на два часа, оставив за себя старшим наряда сержанта Ложкина. Отдавшись в объятия Морфея, Прокопчук увидел страшный сон как его невеста Галя Полтавченко уходит от него под руку с каким-то армянином, бросая ему в лицо упрек в обмане, причем бежать за ней Прокопчук не может, так как ноги его связаны, а за локти его держат какие-то непонятные люди в штатском. Проснулся Прокопчук в холодном поту. Сидя на топчане, он услышал какие-то неуставные звуки в караулке и крамольная мысль о вещем сне проскользнула в его сознание, вызвав легкий озноб.
Через пять минут, выслушав сбивчивый рассказ первогодка Силуянова, что он только на секундочку закрыл глаза, а автомата уже нет, старшина прокручивал в голове варианты дальнейших событий. Потеря оружия солдатом при охране границы это ЧП, причем ЧП очень масштабное. Полетят головы командира заставы, замполита, выговоры всем вышестоящим командирам. Он сам садится вместе с солдатом на гауптвахту, правда в разные камеры, начинается следствие, итогом которого может быть увольнение из армии по служебному несоответствию, причем внутренний голос подсказывал Прокопчуку, что это еще не самый худший вариант. Накрывшийся отпуск и презрительная улыбка коварной Гали легким мазком завершали эту утреннюю картину. Действовать по уставу означало погубить всю свою пока небольшую карьеру в армии и будущую совместную жизнь с Галюсиком, как нежно называл ее старшина в перерывах между объятьями. Но как поступить старшина не знал. Живи по уставу – завоюешь честь и славу. Сейчас этот плакат, висевший возле столовой, вызывал у старшины нестерпимую головную боль.
Автомат видимо спер турецкий наряд, заметив, что солдат в секрете спит. Зачем он им, провокация или просто пошутить захотели – ломал голову старшина. Если провокация и он не доложит через 10 минут дежурному по заставе, то когда, об этом расскажут по BBC, Галюсику придется ждать его лет пятнадцать – двадцать из солнечного Магадана. Если нет, и турки хотели только покуражиться, то автомат они выкинут или спрячут. Вероятнее спрячут. Полторы тысячи долларов, а именно столько стоил АКМ на черном рынке, выкинуть рука не поднимется. У старшины бы не поднялась. Есть вариант договориться и выкупить, но действовать надо быстро и решительно, пока турецкий наряд не сменился. Экзотические варианты как то - отобрать автомат силой старшина не рассматривал, так как турки тоже с оружием, начнется перестрелка, что опять же приводит его в солнечный Магадан.
Вызвав виновника своей головной боли, старшина приказал ему выследить турецкий наряд и вступить с ними в переговоры, обещая им все что угодно, лишь бы автомат был на месте. Без автомата можешь сразу просить турецкое гражданство, злорадно пообещал Силуянову Прокопчук, где-то в глубине души даже желая, чтобы так и произошло, тогда за перебежчика вся вина ляжет на замполита, а он поедет в Ялту.
Вместе с Силуяновым старшина отправил сержанта Ложкина, отдельно проинструктировав его об открытии огня на поражение, если Силуянов будет уходить с турками или будет возвращаться от них без автомата.
Сам Прокопчук решил скрытно следить за Силуяновым и Ложкиным, справедливо полагая, что они могут рвануть к туркам оба или ситуация будет развиваться не по сценарию.
Такой многоходовой комбинации, придуманной за 5 минут, позавидовал бы сам Макиавелли. Под кажущейся простотой и крестьянской внешностью Прокопчука скрывались какие-то темные личности, цокот копыт которых оставлял в воздухе серный туман, удушливый запах которого растворял все упоминания об уставе.
С противоположного берега реки был хорошо виден турецкий пограничный наряд, расположившийся на лужайке около реки, по которой проходила граница. Старшина в бинокль видел смеющиеся лица турецких солдат, курящих сигареты. Их винтовки валялись рядом. Турки разглядывали автомат Силуянова и дико ржали.
Силуянов переплыл реку и начал подползать к туркам, Ложкин остался на нашем берегу, изготовившись для стрельбы лежа и наблюдая за ситуацией. Старшина видел их обоих и турецких солдат. Его не видел никто.
Судя по движениям Силуянова, торговаться с турками он был не намерен, в руке его была зажата саперная лопатка. Старшина запоздало понял, что Силуянов решил турок оглушить или убить и забрать свой автомат силой. Все, кранты – международный конфликт, обреченно подумал Прокопчук
Дальше ситуация начала развиваться настолько стремительно, что ни у одного из участников не оставалось времени прокачать ситуацию. На поляне неожиданно появился турецкий офицер. Турецкие солдаты вскочили по стойке смирно, один из них держал АКМ. Офицер взял АКМ, осмотрел его, выругался и размахнувшись швырнул автомат в реку. Старшина подумал, что поступил бы также и еще добавил бы солдатам. Словно услышав его, офицер развернулся и начал избивать солдат. Тут видимо в Силуянове проснулась классовая ненависть к белогвардейским офицерам или ему было жалко утонувший автомат, так или иначе он вступил в игру, одним ударом лопатки уложив офицера на землю. Затем он бросился в реку искать автомат. Турецкие солдаты, позабыв про свое оружие, бросились за ним и вскоре, обогнав его, плыли к нашему берегу, видимо понимая, что за нападение на офицера их по головке не погладят. Увидев, что Ложкин приготовился к стрельбе, старшина заорал – "не стрелять!" и выскочил на линию огня между турками и Ложкиным, затем встретил турецких солдат отборным матом и ударами крестьянских кулаков. Отбив нападение противника на социалистическое отечество, Прокопчук отвесил леща Силуянову, который, обнимая свой родной автомат, уже переплыл реку, и совершил с ним пробег обратно в караулку, подбадривая последнего пинками и матом. Ложкин после смены наряда доложил старшине, что турецкие солдаты, избитые своим офицером, а потом и нашим старшиной, всхлипывая, потащили тело офицера в лес на своей территории.
На этом история благополучно закончилась. Ложкин получил от старшины представление на повышение до старшего сержанта. Силуянов до конца службы был образцовым солдатом и нередко, находясь в секрете, первым обнаруживал проверяющего, заставляя последнего лежать уткнувшись лицом в землю до прибытия начальника смены. Старшина, съездив в Ялту, женившись на Галюсике, неожиданно уволился из армии, стал верующим, поступил в духовную семинарию. Иногда, отведав церковного кагора, он рассказывает эту историю и добавляет, что когда он лежал под знойным крымским солнцем на пляже в Ялте, радио BBC, волну которого поймал сосед старшины по лежаку, передало об участившихся случаях неуставных взаимоотношений турецких солдат и офицеров.
|
|
6.
ПОГОВОРИМ О СТРАННОСТЯХ СУДЬБЫ
В 80-х годах прошлого века служил я в академическом институте, занимая скромную должность патентоведа. А доктор наук Вадим Архипович Волошин в том же институте заведовал лабораторией. Не могу сказать, что мы дружили: слишком велика была разница в возрасте и положении. Но, обнаружив однажды общий интерес к Серебряному веку, постепенно установили отношения, близкие к приятельским. Волошин вроде бы не лез в чужие дела и не выносил сор из институтской избы, но руководство его не жаловало, как мне кажется, из-за излишней независимости. Доставали по мелочам и не по мелочам. Особенно усердствовал в этом не самом достойном занятии очень уважаемый человек, которого в институте за глаза называли «Дядя Витя». Титулов у него было без числа: ученый с мировым именем, основатель собственной научной школы, член бюро обкома партии, академик и прочая, и прочая. Если вы не очень разбираетесь в научной и партийной иерархии, — это как бы генерал против майора. Что двигало Дядей Витей неизвестно и уже не будет известно, так как его нет в живых. Как, впрочем, и Волошина.
Возникни такой конфликт в армии, майор бы спился, уволился со службы и, возможно, скоро помер. Но Вадим Архипович не пил. Зато, как я уже упомянул выше, увлекался изящной словесностью. Пробовал писать сам, но без особого успеха. И вдруг в минуту жизни трудную сочинил большой хороший рассказ со странным названием «Похороните меня на Красной Площади». Не о Серебряном веке, как прежде, а о самом что ни есть сегодняшнем дне, да еще и в модном жанре фантастического реализма. Мало того, у рассказа было второе дно. А именно, одним из персонажей повествования была крыса, но не просто крыса, а босс целого коллектива лабораторных животных, умная, расчётливая, властолюбивая и с исключительными способностями к выживанию. Особой приметой супер-крысы было отсутствие пальца на передней лапе. Для читателей, знающих, что у Дяди Вити нет большого пальца на руке, этот последний штрих сразу делал очевидным, кто именно явился прототипом крысы. Остальные читатели оставались в блаженном неведении, лучшем чем знание с его многими печалями.
В узком кругу, которому рассказ был представлен, он был безоговорочно одобрен. Воодушевленный успехом автор загорелся идеей его опубликовать. Конечно, рассказ так бы навсегда и остался в машинописной версии, не случись перестройка. Главлит скукожился, цензура практически сошла на нет. Одна моя знакомая работала тогда редактором в областном издательстве. За коробку шоколадных конфет (ей) и бутылку коньяка (кому-то) она протолкнула волошинский шедевр в местный литературный журнал, тем самым официально закрепив права на текст за его автором. Вадим Архипович торжествовал. Он скупил весь доступный тираж и на ближайшей конференции в Крыму раздал правильным людям. Рассказ пошел гулять по рукам, видимо, дошел до адресата и был строго запрещен среди его учеников и сотрудников. Обладателей и распространителей выявляли и подвергали остракизму… Еще пару лет назад Волошину пришлось бы, как говорят сейчас, ответить за базар, но в то время в прессу выплеснулось столько чернухи, что рассказ на ее фоне совершенно потерялся. Скандал утих, только слегка всколыхнув поверхность заросшего тиной академического прудика, тем более что Дядя Витя к этому времени перебрался в столицу.
Каково же было мое удивление, когда в 1992 году через несколько месяцев после эмиграции я увидел этот рассказ в солидной нью-йоркской газете «Новое русское слово». Он занял почти целую полосу. В ту пору я запоем читал Довлатова и таким образом имел представление о нравах, царящих в русских редакциях. Естественно, заподозрил, что Волошину за публикацию не заплатили, и скорее всего он о ней вообще не знает. Поэтому с подвернувшейся оказией передал ему экземпляр газеты, сопроводив коротким письмом, в котором посоветовал стребовать с «Нового русского слова» гонорар. Ответ пришел примерно через год. Без особых подробностей Вадим Архипович сообщил, что гонорар ему удалось получить. Правда, совсем мизерный, но достаточный, чтобы не голодать, когда было совсем трудно. Заканчивалось письмо сентенцией, что в жизни, как и в науке, самым важным результатом довольно часто оказывается побочный. «Так и с этим моим «плодом вдохновения», – писал Волошин, - хотел показать фигу в кармане, а получилось, что, возможно, спас себе жизнь».
Прошло еще несколько лет, я немного ознакомился с американскими реалиями, и, вспомнив как-то историю с рассказом, задал себе резонный вопрос, почему его напечатали? Естественно, литературные достоинства не могли быть единственной причиной. Сказать, что он злободневный или сентиментальный (читатели такие любят) - тоже нет. Предположить, что «Новое русское слово» поучаствовало в околонаучных склоках, - просто смешно. Тогда что же? К этому времени у всех уже был интернет, и я послал Вадиму Архиповичу имеил с вопросом. Ответ пришел на следующий день и был кратким: «Им понравился палец, вернее его отсутствие. Они подумали, что это о Ельцине».
|
|
7.
А кто такой этот Валерий Косолапов, почему я должен писать о нем, а вы читать? Валерий Косолапов на одну ночь стал праведником, а если бы не стал, то мы бы не узнали поэму Евтушенко «Бабий Яр». Косолапов и был тогда редактором «Литературной газеты», которая 19 сентября 1961 года опубликовало эту поэму. И это был настоящий гражданский подвиг.
Ведь сам Евтушенко признавал, что эти стихи было легче написать, чем в ту пору напечатать. История написания связана с тем, что молодой поэт познакомился с молодым писателем Анатолием Кузнецовым, который и рассказал Евтушенко о Бабьем Яре. Евтушенко попросил Кузнецова отвести к оврагу, и был совершенно потрясен увиденным.
«Я знал, что никакого памятника там нет, но я ожидал увидеть какой-то памятный знак или какое-то ухоженное место. И вдруг я увидел самую обыкновенную свалку, которая была превращена в такой сэндвич дурнопахнущего мусора. И это на том месте, где в земле лежали десятки тысяч ни в чем неповинных людей, детей, стариков, женщин. На наших глазах подъезжали грузовики и сваливали на то место, где лежали эти жертвы, все новые и новые кучи мусора», - рассказывал Евтушенко.
Он спросил Кузнецова, почему вокруг этого места подлый заговор молчания? Кузнецов ответил потому что процентов 70 людей, которые участвовали в этих зверствах, это были украинские полицаи, которые сотрудничали с фашистами, и немцы им предоставляли всю самую черную работу по убийствам невинных евреев.
Евтушенко был просто потрясен, как он говорил, так «устыжен» увиденным, что за одну ночь сочинил свою Поэму, и в эту ночь точно был праведником. Утром его навестили несколько поэтов во главе с Коротичем, и он читал им новые стихи, потом еще звонил некоторым... кто-то «стукнул» киевским властям, и концерт Евтушенко хотели отменить. Но он не сдался и пригрозил скандалом. И в тот вечер впервые «Бабий Яр» прозвучал в зале.
«Была там минута молчания, мне казалось, это молчание было бесконечным. Там маленькая старушка вышла из зала, прихрамывая, опираясь на палочку, прошла медленно по сцене ко мне. Она сказала, что она была в Бабьем Яру, она была одной из немногих, кому удалось выползти сквозь мертвые тела. Она поклонилась мне земным поклоном и поцеловала мне руку. Мне никогда в жизни никто руку не целовал» - вспоминал Евтушенко.
Потом Евтушенко пошел в «Литературную газету». Редактором ее и был Валерий Косолапов, сменивший на этом посту самого Твардовского. Косолапов слыл очень порядочным и либеральным человеком, естественно в известных пределах. Его партбилет был с ним, а иначе он никогда бы не оказался в кресле главреда.
Косолапов прочел стихи прямо при Евтушенко и с расстановкой сразу сказал, что стихи очень сильные и нужные.
- Что мы с ними будем делать? – размышлял Косолапов вслух.
- Как что? – сделал вид, что не понял Евтушенко. – Печатать.
Прекрасно знал Евтушенко, что когда говорили «сильные стихи», то сразу прибавляли: «но печатать их сейчас нельзя». Но Косолапов посмотрел на Евтушенко грустно и даже с некоторой нежностью. Словно это было не его решение.
— Да. Он размышлял и потом сказал — ну, придется вам подождать, посидеть в коридорчике. Мне жену придется вызывать. Я спросил — зачем это жену надо вызывать? Он говорит — это должно быть семейное решение. Я удивился — почему семейное? А он мне — ну как же, меня же уволят с этого поста, когда это будет напечатано. Я должен с ней посоветоваться. Идите, ждите. А пока мы в набор направим.
Косолапов совершенно точно знал, что его уволят. И это означало не просто потерю той или иной работы. Это означало потерю статуса, выпадения из номенклатуры. Лишение привелегий, пайков, путевок в престижные санатории...
Евтушенко заволновался. Он сидел в коридоре и ждал. Ожидание затягивалось, и это было невыносимо. Стихотворение моментально разошлось по редакции и типографии. К нему подходили простые рабочие типографии, поздравляли, жали руку. Пришел старичок-наборщик. «Принес мне чекушечку водки початую, и соленый огурец с куском чернушки. Старичок этот сказал — держись, ты держись, напечатают, вот ты увидишь».
А потом приехала жена Косолапова и заперлась с ним в его кабинете почти на час. Она была крупная женщина. На фронте была санитаркой, многих вынесла на своих плечах с поле боя. И вот эта гренадерша выходит и подходит к Евтушенко: «Я бы не сказал, что она плакала, но немножечко глаза у нее были на мокром месте. Смотрит на меня изучающее и улыбается. И говорит — не беспокойтесь, Женя, мы решили быть уволенными».
Слушайте, это просто красиво. Это сильно: «Мы решили быть уволенными». Это был почти героический поступок. Вот только женщина, которая ходила на фронте под пулями, смогла не убояться.
Утром начались неприятности. Приехали из ЦК с криком: «Кто пропустил, кто проморгал?» Но было уже поздно – газета вовсю, продавалась по киоскам.
«В течение недели пришло тысяч десять писем, телеграмм и радиограмм даже с кораблей. Распространилось стихотворение просто как молния. Его передавали по телефону. Тогда не было факсов. Звонили, читали, записывали. Мне даже с Камчатки звонили. Я поинтересовался, как же вы читали, ведь еще не дошла до вас газета. Нет, говорят, нам по телефону прочитали, мы записали со слуха», - говорил Евтушенко.
На верхах, конечно, отомстили. Против Евтушенко были организованы статьи. Косолапова уволили.
Евтушенко спасла реакция в мире. В течение недели стихотворение было переведено на 72 языка и напечатано на первых полосах всех крупнейших газет, в том числе и американских. В течение короткого времени Евтушенко получил 10 тыс писем из разных уголков мира. И, конечно, благодарные письма писали не только евреи. Далеко не только евреи. Поэма зацепила многих. Но и враждебных акций было немало. Ему выцарапали на машине слово «жд», посыпались угрозы.
«Пришли ко мне огромные, баскетбольного роста ребята из университета. Они взялись меня добровольно охранять, хотя случаев нападения не было. Но они могли быть. Они ночевали на лестничной клетке, моя мама их видела. Так что меня люди очень поддержали, - вспоминал Евтушенко. - И самое главное чудо, позвонил Дмитрий Дмитриевич Шостакович. Мы с женой сначала не поверили, думали, что это какой-то хулиган звонит, нас разыгрывает. Он меня спросил, не дам ли я разрешения написать музыку на мою поэму».
...У это истории хороший финал. Косолапов так достойно принял свое увольнение, что партийная свора перепугалась. Решили, что он оттого так спокоен, что наверняка за ним кто-то стоит. И через какое-то время его вернули и поставили руководить журналом «Новым миром». «А стояла за ним только совесть, - подвел итог Евтушенко. – Это был Человек.
Вадим Малев
|
|
8.
ХХХ: Решил я сегодня подстричься, пока ждал дочку с рисования. Поехал в свою любимую парикмахерскую "Натали" а-ля салон красоты из прямиком СССР, а она закрыта. Походил по городу и не увидел ни одной парикмахерской, одни мать его барбершопы. Я много слышал про них шуток, да и сам постебался над своим племянником, который завсегдатый таких заведений, но никогда лично в них не был. "Была не была",- подумал я и отправился туда. Меня стриг симпатичный мальчик кореец ("симпатичный" точно что-то гейское уже цепанул), с которым мы мило беседовали и он нежно мыл мне голову.. и всё бы хорошо, но я теперь поход на Жанну д’Арк
YYY: Почему на Жанну Д’арк??
ХХХ: Потому что меня с ней только на костёр))
|
|
9.
Когда коровы начали плодиться. А плодились они не очень часто, но стабильно, я устал пересчитывать приплод. А еще больше устал давать клички. Еще больше, запоминать эти клички. Путем нелегких умозаключений, я пришел к вывод, что кличка должна соответствовать тому, что приходит на ум при первом взгляде. Ну то есть, родился черный теленок — Черныш, родилась черная телочка — Ночка, пестрый — Пестрыш, а рыженький за Ржавого сойдет, ну и так далее. Ну если с коровами еще куда ни шло, то эти все Пестрыши, Черныши, Ржавые начали выходить из под контроля. Шастали по совхозным полям, искали где зеленка погуще. Разделились на группы и иногда пропадали неделями, а то и месяцами. В общем-то я был не против, пригони в сарай просят жрать, а так вроде и без расходов, одна прибыль. Но страх, что по осени я их просто не узнаю, был. Мне конечно нравилась система которую я увидел в деревнях Амурской области. Там так же держат свиней. Не успело припечь солнышко, выпинывают всех свиней на улицу. Возле каждого дома стоит кормушка, если что со стола осталось, туда. Кто приходит там ест, пофигу, главное все равно осенью — под морозцы. Свиньи приходят со своим выводком уже изрядно подросшим, видимо где то в кустах все же имеется кабан. Но не куры же они, чтобы и без петуха нестись. Так вот, каждый житель не разбирается где чья и чей приплод. Выгонял двух, двух и колбасит, трех значит трех. Остальную мелочь разбирают по сараям до весны. Ну или колбасят те, кто вообще ничего не выгонял. Хотелось и мне так попробовать, но сомнения одолевали.
Но однажды ближе к осени, когда я уже окончательно растерял несколько выводков, ко мне пришел то ли грибник, то ли охотник.
-Вчера под сопками видел молодняк, не твой случайно? - заявил он с порога и так и остался стоять с открытом ртом, видимо в надежде, что нальют за информацию. Я налил, мне не жалко, а тот кто владеет информацией, владеет миром. Поэтому такие люди мне были нужны. Получив примерные координаты, я свистнул Верне, и оседлал ЮЖ Юпитер 5. Верна заняла свое место в коляске. Каску не одевала, но не любят почему то овчарки каски, с войны наверное. И мы рванули. А сопки, это такое место, что при любых координатах похожи друг на друга. Я гонял там неистово и это оправдалось. Уже практически в темноте, я нашел молодняк. Они правда немного одичали, поэтому когда я крикнул — ну-ка домой, стояли вылупившись на меня как на какое то чудо. Я зашел слева, они отошли вправо, зашел справа, они влево. Так можно было бы до бесконечности, пока я в итоге в темноте не потеряю мотоцикл. Взбешенный я вспомнил, что взял с собой Верну. Она к этому времени уже вылезла из коляски, но почему то кувыркалась в траве. - На погоду что ли? - не понял я, но присмотревшись, понял, что она просто угорает надо мной от смеха. Как на той фотографии, что ниже. - Ты не охренела родимая?! - опешил я. - Это твоя работа, а не моя, ну ка быстро построила их и домой! - Улыбка сошла с ее морды, она деловито подскочила и погнала выводок. А я на мотоцикле начал искать дорогу. По приезду загнал всех тех кого пригнала Верна в загон и отблагодарил ее здоровенным куском мясо. Которым она походу упивалась до утра. Ведь он был из морозилки. Первой утром панику подняла супруга:
-Ты кого вчера пригнал? - толкая меня в бок, поинтересовалась она.
-Это Верна — на всякий случай, продрав глаза, ответил я. - А что такое?
-Так молодняк совхозный, неужели ты бирки в ушах не видел?
-Да я и их то с трудом разглядел, какие нахрен бирки. Ну я то ладно, а вот Верна, как она могла ошибиться?! То-то она вчера угорала надо мной, но мясо то сожрала! - и я пошел разбираться. - Верна, накосячили мы вчера, ты чего перестала разбираться где наши где не наши? Нюх что ли от мяса потеряла? Ладно, будем считать это авансом. Я этих сейчас выгоню, а ты давай ищи наших. Тщательно ищи. А то получается, что ты мясо вроде как задарма ешь. - Верна смотрела мне в глаза и походу все понимала. Хотя вопрос — так ты же сам команду дал, в глазах читался. Я выдохнул — ну извини, она встала и пошла. Ближе к обеду пригнала бычков. В этот раз моих. Тоже где-то блукали. Я ее похвалил, угостил и она поняла всё. Что всё, понял и я уже к вечеру, когда она пригнала с десяток коров, но опять совхозных. Я смотрел на них и не находил слов. Верна смотрела на меня и тоже не находила. И оба мы молчали и смотрели на коров которые в отличии от нас возмущенно мукали, типа — чего не доим? Не смотря на ночь, я позвонил совхозному зоотехнику — вы коров случайно не теряли? А то Верна пригнала каких то, не знаю, что и делать.
-Да пастух новенький в первый же день нажрался как свинья, все стадо разбрелось. До ночи собирали, с утра опять будем. Ты этих подои если сможешь, я потом кого нить за ними пришлю!
Ну доить дело нехитрое, подоили вечером, подоили утром, дали сена и комбикорма, на пастбище отправлять не стали, закрыли в загоне. Но я случайно посчитал, удои конечно не как у моих, но тоже неплохо. Умножил на тогдашние рубль восемьдесят за литр в перерасчете на базовые 3.3 жирности. И получалось, что с подачи Верны, нехило заработал. Пришлось давать ей премиальный кусок мяса. И понеслось. К обеду пригнала еще двух, к вечеру трех. Приходить за ними никто не торопился, они доились заполняя загон и так дня три. Когда набралось под три десятка, я опять стал звонить, уже с вопросом — вы там не охренели?! И наконец-то подъехал автобус с доярками и скотниками или пастухами. Все потихоньку устаканилось.
Но я к чему все это рассказал. Да к тому, что хорошая собака вас может и миллионером сделать, а не жрать за ваш счет Arden Grange. Да, и если кто то захочет обвинить меня в корысти, вспомните, что говорил кот Матроскин — корова может быть и государственная, а все что она дает...
|
|
10.
"Коготок увяз - всей птичке пропасть."
Эпиграф: "Нашёл- молчи, украл -молчи, потерял - молчи." (Старинная мудрость)
Есть у меня знакомец, Фред, исключительно жизнерадостный, общительный, и радушный человек. Периодически он попадает во всякие всякости, но обычно выходит из них без ущерба для себя. Как-то я о нём уже историю писал (кому интересно - https://www.anekdot.ru/id/922609 ). Биография его достаточно интересна. Когда-то он работал полицейским, потом надоело, и он стал плотником. Позже открыл свою небольшую строительно-ремонтную компанию, раскрутился, и через какой-то срок её продал. После этого много лет восстанавливал старинные машины, но теперь вышел на пенсию. Мужик он очень рукастый и грамотный, так что ему регулярно звонят, если нужна помощь в сложном проекте для состоятельных и капризных клиентов, как в ремонте или строительстве, так и с реставрацией автомобилей.
Тема, что нас сблизила - коллекционирование. Сказать, что же всё-таки Фред не коллекционирует, сложно. Его гаражи и дом от подвала до потолка забиты раритетами, антиквариатом, и необычными вещами. Фотографии генералов Гражданской Войны в США и их автографы - пожалуйста. Десятки ружей, винтовок, пистолетов - вот они. Таксидермия - прошу, от льва, что держит антилопу в зубах, до головы бизона. Фарфор - полные серванты. Механические игрушки 19-го века - смотрите, целая полка. Старинные штопоры, изделия из слоновой кости, дорожные знаки, картины, маски, монеты, кораллы, керамика, ракушки, скафандры, и многое, многое, многое другое - всего не перечислить. Всё это Фред удачно покупает, ещё более удачно продаёт, ибо он преотлично разбирается в очень многих темах.
Дом его совсем недалеко от офиса моего клиента, так что периодически, во время обеденного перерыва, мы встречались, вели разговоры на разные темы, кое-что он показывал из своей коллекции и, периодически, я у него приобретал всяческие мелочи. Раз он мне и говорит:
- Я тут во Флориде хату себе присмотрел, место козырное, но состояние плохое. Думаю её подшаманить и через пару лет туда переехать. Всё же человек я в возрасте, люблю тепло, морскую рыбалку, да и к сыну поближе.
- А что с этим домом-музеем думаешь делать? - спрашиваю.
- Планирую устроить большую распродажу коллекции. Тебя уже столько лет знаю и вижу тебе определённые вещи нравятся, так что дам тебе первый шанс. Если возьмёшь много, то я тебе почти по себестоимости уступлю, уж очень деньги нужны сейчас.
Я выбрал несколько предметов, ясное дело, мы чуток поторговались, как без этого? Сотней больше, сотней меньше - и договорились. Отложили выбранное в сторону, и тут он достаёт небольшую коробочку из ящика и кладёт сверху:
- Полностью рассчитаешься - это будет тебе бонусом. В подарок и на добрую память.
- Что за вещь?
Открыл, а там огромный коготь с небольшим клочком грязно-белой шерсти.
- Медвежий?
- Правильно мыслишь, - отвечает. - От полярного медведя.
- Прикольно. - говорю.
- С этим когтeм связана одна забавная история. - и Фред поведал следующее:
Несколько десятков лет назад, когда у него была ещё своя строительная компания, участвовал он в одном проекте в роли субподрядчика. Огромный старинный особняк в северном Нью Джерси, который надо было срочно восстановить после протечки. Изначально работы там было всего-ничего, но, как оно обычно бывает, "раз вы уже тут, так давайте это починим, то переделаем, вот тут развернём, это поменяем и здесь новое поставим, но чтобы под старину..."
Во время ремонта семейство в доме оставалось, благо места более чем хватало. Сам же хозяин, - эдакий супер-дупер крупный чин, который вроде бы работал на NJSEA (New Jersey Sports and Exposition Authority - это такая Ньюджерсийская организация которая заправляет ипподромами и зданиями / территориями, где проводятся спортивные мероприятия). Чин-то он чин, но одновременно скупердяй, хам и грубиян, каких свет не видывал.
Фред сам - мужик очень добродушный, резкие моменты насколько мог между хозяином и рабочими сглаживал, но он же на объекте, хотя и часто, но совсем не 100%. Раз, когда Фред отлучился на пару дней, и грянул взрыв. Из-за плохого настроения хозяин дома взбеленился и устроил очередную выволочку работникам Фреда. Причём в выражениях он себя совсем не ограничивал.
Один из рабочих терпел, терпел, терпел, но наконец не выдержал и решил сделать втихаря небольшую пакость. А именно, пока хозяин не видит, срезал с огромной шкуры белого медведя, что висела на стене, несколько когтей. Дескать, у нас своя своя гордость. Парниша шёл к успеху, но не повезло, не подфартило. В тот день хозяин непотребство не заметил, но в середине следующего ущерб засёк. Даром, что хам, зато глаз-алмаз.
На рабочих налетел с матюгами и взашей выгнал с фазенды. И тут же начал вызванивать Фреда и начал "наезд" по телефону:
- Ты что, босота, краёв не видишь? Ты, сын самки собаки, ваще чуешь на кого батон крошишь?
- В чём дело? - обиделся Фред. - Ремонт идёт по плану.
- По плану? - взревел мужик. - Твои рабочие-ублюдки, со шкуры медведя когти срезали. Если вас скопом продать, вы всё равно дешевле, чем она, стоите. Да ты хоть знаешь, откуда она у меня? Сам Ригги Джиовани самолично этого монстра пристрелил и мне в знак уважения подарил. Молись, паскуда.
- Какие когти? Да я ни слухом ни духом об этом не знаю.
- А мне вообще похрену, что ты знаешь. Весь дом мне переделаешь за свой счёт, штраф ещё заплатишь. Что, притих, гадёныш?
- Знаете, мне ваш тон совсем не нравится. Но я завтра подъеду с утра, поговорим, - и Фред повесил трубку.
Ясное дело, на своих подчинённых он чутка наехал, до правды докопался. Забрал срезанные когти и на следующее утро поехал в весьма препоганом настроении с хозяином разбираться. Подъехал к дому... и увидел, как плачущего дядьку увозили крепкие мужики в синих куртках, на которых было короткая надпись - FBI.
Оказалось вот что. За этим стрекулистом федералы давно следили из-за подозрения в связях с нью-джерсийской мафией. Посему и поставили прослушку на телефон. Чинуша же этот, по долгу службы, отвечал за то, чтобы тендеры на открытие торговых точек для продажи пива, закусок, и сувениров на стадионах и ипподромах проходили честно. Продажа напитков, еды и атрибутики - это круче, чем Клондайк и Эльдорадо вместе взятые. Там денег, причём нала, проходят сотни и сотни тысяч.
Конечно же, за подобные места идёт нездоровая конкуренция, которую, собственно говоря, мафия и крышевала. Самое трудное было - доказать связь служащего с преступным элементом, а тут такой презент на блюдечке с голубой каёмочкой. И главное - все действия под закон о коррупционной деятельности (RICO) подходят как по учебнику.
Более того, полярный медведь - животное краснокнижное. Его убивать, ежели ты не индеец, строго-настрого запрещено. Более того, даже ввозить шкуру в США - уже нарушение ММPA (это такой закон об охране редких животных). Лишь за одно это можно мафиозо нехило прижать.
Дальше закрутилось, завертелось и понеслось. Напуганный чинуша начал давать показания как миленький, и, по цепочке, десятки коррупционеров и бандитов были арестованы и получили срока. Казалось бы, простой коготь, мелочь - а какие последствия.
Вот, собственно, и всё. Выводы просты. Раз - не хами пролетарию, это чревато. И два - деньги любят тишину.
|
|
11.
Бремя любви тяжело, если даже несут его двое.
Нашу с тобою любовь нынче несу я один.
Долю мою и твою берегу я ревниво и свято,
Но для кого и зачем — сам я сказать не могу.
(С. Маршак)
Некто Леша вот тут https://www.anekdot.ru/id/1225754/ подтвердил старую истину: одни заключают брак бегом на коленке и потом счастливо живут до бриллиантовой свадьбы, а другие женятся со всем пафосом, в платье от лучших задрищенских кутюрье, с сотнями гостей, похищением невесты и тысячей дурацких конкурсов, призванных хоть как-то отбить расходы, и потом их любовная лодка, перегруженная всей этой хренью, тонет, едва отплыв от берега. Я повидал и подтверждений этого правила, и исключений, ничего принципиально нового не добавлю, но две истории расскажу.
Первая – о моих родителях. Это 1960 год. Отцу было уже 30, на вид еще больше: он рано поседел, плюс добавляли солидности очки и должность директора сельской школы. Он строго придерживался правила не крутить любовь там, где работаешь. На выходные уезжал на колхозной полуторке в райцентр, где жили родители, и вот там покоренными им девушками можно было мостить улицы. Сохранился фотоальбом, в котором целый разворот занимают фотографии кудрявых красоток с надписями на обороте: «Дорогому ... на вечную память». Мама эти карточки всегда с неодобрением пролистывала, но не выкинула даже после папиной смерти.
Маму прислали в эту школу после института учительницей физики. Ее родители жили в том же райцентре. Стали ездить в город на полуторке вдвоем, так и сдружились. Пару месяцев жили двойной жизнью: по выходным в городе встречались, а в деревне всю рабочую неделю соблюдали конспирацию, чтобы не говорили, что директор развел аморалку на рабочем месте. Когда ехали в город на зимние каникулы, отец вдруг сказал:
– Заедем тут в одно место.
«Одним местом» оказался загс. Паспорта у невесты с собой не было, пришлось взять бланки и зайти к ней домой. Родители невесты знали жениха только как дочкиного начальника, сильно удивились. Родители жениха удивились еще больше, они невесту до того вообще ни разу не видели. Регистраторша в загсе попыталась дать им время на раздумье, но отец сказал:
– Девушка, посмотрите на меня. У меня голова вся седая, о чем мне еще думать?
Пошли вдвоем в ресторан, отец заказал бутылку шампанского и новомодный деликатес – салат оливье. Вот и всё торжество. После каникул вернулись в село, перевезли мамины платья, подушку и две простыни на отцовскую квартиру и стали жить вместе. Не дотянули, к сожалению, ни до бриллиантовой свадьбы, ни даже до золотой, но 45 лет счастливой семейной жизни у них было. Отец умер 16 лет назад. Мама жива, живет за них двоих, дай ей бог еще долгих лет.
Я по части нелюбви к пафосу пошел в отца, может даже его превзошел. Мы с Ленкой подали заявление в августе 1984-го. Тогда, если один из будущих супругов был москвич, а другой нет, полагалось три месяца на раздумье, чтобы не женились ради московской прописки. Запланировали свадьбу на начало ноября, чтобы мои родители могли приехать на осенних каникулах. Заказали столик в ресторане на десяток ближайших родственников, и я уехал дорабатывать по распределению.
В середине октября, накопив пару отгулов, я приехал к Ленке в Москву. Ее родители были в санатории, дома только 86-летний дедушка. Мы предвкушали три дня вдвоем, но получилось иначе. Дедушке стало плохо. Ленка позвонила в скорую и двум дальним родственницам-врачихам, которые приехали даже раньше. Оказалось, микроинсульт, ничего страшного, но за дедушкой надо было следить, дежурить у его постели. Мы решили родителям не сообщать, все равно они раньше приехать не смогут, только переволнуются, подежурим сами. Тетушки обрадовались такому решению и отпустили нас за покупками и пару часов погулять.
Вот во время этой прогулки, на пути из аптеки в булочную, нам попалась на глаза вывеска загса, в котором лежало заявление. И мы поняли, что не можем ждать еще три недели. Ничего не было готово, ее платье еще лежало в ателье, мой костюм висел в магазине, фотографа и тамады не было и не планировалось. Обручальное кольцо (перелитое из прабабушкиного) Ленка вопреки всем правилам носила уже месяц, а я свое так никогда и не стал носить. Казалось бы, три недели ничего не решали, штамп в паспорте ничего не менял в нашем положении, мы даже съехаться не могли, пока меня не отпустят с работы. Но почему-то это стало вдруг очень важным.
Зашли, рассказали регистраторше, сильно сгустив краски, что дедушка при смерти, и если она не распишет нас прямо сейчас, то свадьбы не будет, и на ее совести останется наше несостоявшееся семейное счастье. Она поддалась и нас расписала (паспорта с собой были, мы, видимо, подсознательно что-то такое предвидели). Купили бутылку шампанского и салат оливье в кулинарии (вот она, наследственность!), дома выставили на стол и сказали тетушкам:
– Поздравьте нас, сегодня мы стали мужем и женой.
Тут я по реакции тетушек догадался, что они поняли нас как-то не так, и поспешил уточнить:
– Мы расписались в загсе.
– А то, о чем вы подумали, – добавила Ленка, – случилось еще в прошлом году.
Конечно, этим шампанским празднование не ограничилось. В ноябре мы отметили наше бракосочетание с родителями. Потом пригласили в гости парочку общих друзей, потом Ленкиных одноклассниц, моих однокурсников, еще кого-то... В середине декабря Ленкин трехлетний племянник спросил:
– А что, свадьба у нас уже кончилась? Ленка перестала жениться?
Дедушка вскоре оклемался и прожил еще три года, успел понянчить нашу старшую дочь. Младшую уже не увидел. Брак наш продлился недолго, через восемь лет Ленку сбила машина. Я, можно сказать, тоже с тех пор живу за двоих. Сейчас думаю: если бы не эта трагедия, протянули бы мы до серебряной свадьбы? Не факт. Она была девушка с характером, я тоже не подарок. Мы периодически ссорились, пару раз даже дрались. Но всё равно восемь лет брака, начавшиеся по пути из аптеки в булочную – это были самые счастливые восемь лет.
|
|
12.
Когда в пятницу встаешь в пять утра и понимаешь, что у тебя на этот день ничего не запланировано, сразу ожидаешь какой-то хрени. Обычно в пять утра я встаю и в другие дни, но там у меня, то получение прибыли, то научные изыскания для получения прибыли, то просто вчерашняя прибыль еще не посчитана. Но вчера, все пошло не так и я напрягся. В десять утра моей девочке позвонила мама.
-Ага! - подумал я, - началось.
Услышав какую то фразу о рыбалке я передернул плечами как в ознобе. Не подумайте, что я какой-то рыбоненавистник. Вот к примеру моя девочка по гороскопу тоже рыба. И ничего, я ее жарил, жарю и буду жарить! Но когда две женщины говорят о рыбалке, согласитесь, что это вызывает какие то смутные сомнения. И я посмотрел на девочку внимательно.
-Папа ночью на рыбалке сломался, телефон сел, с чужого телефона позвонил маме. - произнесла она.
-Сам сломался или машина? - уточнил на всякий случай я.
-Ну конечно машина, - поправилась она.
-Так, хрень все же началась, - подумал я, грустно вздохнул, но вслух произнес, - И?!
-Что И, надо ехать выручать.
-Ну давай сначала хотя бы определимся где искать. Запроси у мамы телефон с чьего он звонил и давай выясним хотя бы какой район. Ну если он вчера уехал, то явно не Мурманск и не в Астрахань...
Минут через двадцать мы выяснили, что тесть находится где то в районе устья реки Кишма. При последней встрече с владельцем телефона был здоров и бодр не смотря на тридцати градусную жару. Что с машиной неизвестно, но ее надо либо толкать, либо тащить и на месте ремонту не подлежит. Что дорог туда немеряно, но на картах они не обозначены, потому как в виде колеи. На кроссовере туда соваться не надо, лучше на тракторе или танке. Но так как сухо, можно попробовать и на каком нить джипе или на Ниве как у тестя. Последняя фраза мужика была — не знаю сколько он на такой жаре еще протянет. И девочка разволновалась. Поэтому насчет рыбы я спросить не успел. Но она же должна была быть если он поехал на рыбалку, хоть какая-то прибыль. В общем я как продвинутый пользователь всякой шняги, ткнул в гугл картах в устье реки Кишма, зафиксировал координаты и проложил маршрут. Странно, но гугл видел даже колеи. Оставался только вопрос с танком или трактором. Но уже начались сенокосы, трактора все в полях, а танки стянуты на западную границу. Пришлось звонить Вадимычу. У него тоже Нива, но в отличии от тестевой еще советского производства. А тогда их делали как и танки, на одних и тех же заводах. В общем тестя мы нашли довольно быстро. И хорошо. Ведь Вадимыча Нива жрала бензин реально как танк.
-Давай, перегружаем рыбу к нам в Ниву, ты свое уебище с импортной начинкой давай на кукан и погнали! Ты ее хоть травой переложил? Не стухла? - не дав тестю открыть рот, отдавал я распоряжения
-Кто?! - опешил тесть, еще больше чем когда меня увидел, - нету никакой рыбы!
-Нету!? - пришло время опешить мне и обвести взглядом окружающие буераки, может он сюда в гольф на досуге сыграть приехал. - А! - осенило меня, - ладно, скажи ей пусть вылазит из кустов, мы своих не сдаем! Ты же не хочешь сказать, что ты тут один ночевал.
-Кто!? - его опешенность не проходило, видимо перегрелся на солнце, понял я. - Да один я, один!
-Ну это пиздец какой-то! - солнечный удар видимо не обошел и меня. - Рыбы нет, бабы нет, заперся в какие то ебеня, может ты еще и трезвый?!
-Ты же знаешь, я за рулем не пью! - как то смухортился он.
-Всё, поехали! Говорил мне вон Вадимыч пока мы тут по лугам рысачили, что все рыбаки ебанутые. А я не верил. Сейчас домой приедем я тебе покажу где и как надо рыбачить.
Нет, если кто то подумал, что я со злобы потерянного дня и потерянной прибыли хочу тестю провести физическую экзекуцию, он абсолютно неправ. Я вообще считаю, что родственники это святое. Поэтому пригнав и бросив его машину у гаража я пересадил его в кроссовер.
-Вот слушай меня, - многозначительно произнес я трогаясь. - Завтра продашь свой рыдван, в нем от шевроле одна только эмблемка. А с ней это даже не танк, как у Вадимыча. Купишь себе нормальный шевроле, можешь седан, а бабла хватит так и джип возьми. В нем есть все прибамбасы и главное зарядник для телефона. Хоть каждый день едь вот сюда, - сворачивая к понтонному мосту Павлово-Тумботино, поведал я, - машину ставишь здесь. Берешь всю свою трихомудию, ну там удочки, поплавки с грузилами и на мост. Вот здесь сядешь на понтончик, спустишь ноги в воду и закидывай!
-Но здесь же рыбы нет! - возмутился тесть.
-А там? - смотря ему в глаза поинтересовался я, в ответ услышав только кашель, - рыбы может и нет как и там, зато смотри какие девчата цокают каблучками в Тумботино и обратно. А вон там на горке, видишь, «Красное и белое», это где всегда есть холодное пиво, квас, лимонад и водка тоже. И если набухаешься, до машины по любому дойдешь, а там у тебя телефон на зарядке. Позвонишь мне и я приеду чтобы отвезти тебя домой. Ты же видишь, здесь море.
-Какое же это море, это ведь Ока! - опять попытался возразить он.
-Ты не понимаешь, здесь море. Море женщин, море пива, море рыбы, вон видишь чуть левее краснобелого магазин «Океан». Рыбачить надо на море, ну или накрайняк на платной.
|
|
13.
-= Стрижка =-
Вступление. Я вижу, моя вчерашняя история про суп "фасольник" всем очень понравилась, поэтому сегодня спешу поделиться другой.
Захожу в парикмахерскую, где обычно стригусь уже пару лет. Мои критерии стрижки просты - "сверху 9, по бокам 6, вискИ прямые, челку не надо". Если, кто не сумел разгадать магию чисел 9 и 6, читайте просто "полубокс".
Так было всегда, так и должно было быть в этот раз. Единственное, что поменялось, это, сущая мелочь - имя парикмахера. Вместо Наташи ее звали Лейла. "Ну и ладно", - подумал я, - "стрижка простая, как 3 копейки, под машинку", - и сел на операционный стул.
- Сверху 9, по бокам 6, виски прямые, челку не надо, - привычно выпалил я.
Лейла ненадолго задумалась. Затем спросила:
- А челку надо?
- Нет, челку как раз не надо, - парировал я.
- Это хорошо, что челку не надо...
Вот тут и стоило мне насторожиться, что с ней не так. Но, помните? - "стрижка простая, как 3 копейки".
- Виски - косые? - спросила Лейла.
- Нет, виски прямые, - ответил я и не насторожился во второй раз.
Прошла минута. Лейла готовила инструмент.
- Сверху 9? - снова спросила она.
- Да, сверху 9, по бокам 6.
- А виски - косые?
- Нет, виски прямые и челку не надо.
Еще минуту Лейла неспешно готовила инструмент. Потом опять уточнила:
- И виски - прямые?
- Да, прямые, - ответил я и обрадовался, что она все-таки сумела запомнить.
- А челку не надо?
- Да, не надо.
- Это хорошо, что челку не надо, - опять с грустным видом обрадовалась Лейла во второй раз.
Дальше был сам процесс стрижки, его я описывать не буду, потому что погрузился в раздумья на тему "Как жить дальше, денег пол-мешка осталось". И в конце процесса был прерван, ставшей уже родной и знакомой, фразой:
- Виски - прямые?
- Да, прямые.
"Готово", - через некоторое время наконец-таки заявила Лейла, и я бегло принялся осмотривать себя в зеркало. Вроде все нормально. А как иначе может быть, если машинкой стригли?! Не вручную же. Расплатился, встал, ушел.
Уже дома, когда чистил зубы на ночь, увидел в зеркало, что виски... Лейла... все-таки... сделала... косые...
Ладно, хоть челку на тыльной стороне головы не выстригла! :)))
|
|
14.
Затеял я тут одну небольшую стройку. Привезенные и выгруженные манипулятором два поддона с газосиликатными блоками перекрыли движение к дому, поэтому пришлось принимать меры.
-Давай, сынок, - обратился я к пацану, - иди начинай освобождать проезд, а то мама к дому не подъедет. Я через полчасика освобожусь и приду на помощь. Ты у нас парень уже здоровый, так что и грузчиком можешь поработать. В жизни все надо уметь. Покажи отцу на что ты способен.
Возражений не последовало.
Выйдя через полчаса на улицу, я увидел пацана сидящего на блоке в позе примерно как на фотографии снизу.
-Блин, наверное пальцы рук прищемил или блок на ногу уронил! Или два блока сразу поднял - замелькали мысли, хотя времени для домыслов и рассуждений не было и я бросился к нему с вопросом, - что случилось сынок? Что случилось!
Он поднял на меня глаза, полные вселенской тоски и с капелькой слез в уголке.
-Я устал, папа, сильно устал! Ты даже не можешь представить как я устал! - искренность была в его глазах и правда. Каждая клеточка его сгорбленного организма излучала полное бессилие . Это давило на мою совесть. Действительно, разве мог я ребенка послать на такую тяжелую работу. Ведь ему всего двенадцать лет. И я дрогнул, чуть не отправив его домой — отдыхать. Но поднял глаза и заткнулся на полуслове. В пачках не хватало всего трех блоков. И на одном сидел он.
-Ты не охренел случаем!? - опешил я, - ты за полчаса утащил всего два блока и устал!? Тебя так работать жизнь научила?!
-Ну да, жизнь! - распрямившись и стряхнув слезу, произнес он. - Я ведь пап в театральный кружок хожу, а не в секцию штангистов.
-И что?! - еще больше опешил я.
-Вот чему научили, то и есть. Сам просил показать на что я способен. Ладно, давай таскать я уже отдохнул.
|
|
15.
Моя бабушка по отцу прожила длинную и сложную жизнь. Местами счастливую, местами трагическую. Характером отличалась легким и обладала удивительным даром рассказчицы. В семье ее истории помнили чуть ли не наизусть, но всегда в застолье просили рассказывать снова и снова. Особенно любили «первоапрельскую», которую я и попытаюсь воспроизвести в меру своих сил, и, к сожалению, без замечательных бабушкиных отступлений.
В 1943 году бабушка (тогда молоденькая девушка) закончила медучилище и уехала по распределению в Тюмень. Работала в городской больнице, а жила в одной из комнат большого барака вместе с дальней родственницей, которой эта комната и принадлежала. Родственница работала проводницей на поездах дальнего следования и дома бывала редко. Чтобы не скучать, бабушка завела котенка. Не прошло и полугода, как комочек шерсти превратился в симпатягу Василия – единственную отдушину в одиноком и полуголодном существовании его хозяйки. Как и все коты его времени, вел Василий вольный образ жизни: домой приходил поесть и спокойно отоспаться. Когда хотел, чтобы ему открыли дверь, громко мяукал. Скажем честно, остальные жильцы не были в восторге от этих воплей, но терпели и никуда не жаловались, так как бабушка была хорошей медсестрой и всегда их выручала.
В старом анекдоте пессимист говорит: «Так плохо, что хуже быть не может». А оптимист ему возражает: «Ну, что вы так?! Будет еще гораздо хуже». Нечто вроде этого и случилось первого апреля 1944 года. После обеда главный врач больницы собрал весь персонал и объявил, что согласно распоряжению Горкома партии, все жители Тюмени должны сдать своих котов и кошек в райотделы милиции по месту жительства для последующей отправки в Ленинград. Срок исполнения – завтра до 18:00. С теми, кто не сдал, будут разбираться по законам военного времени. Бабушка, конечно, твердо решила Василия не отдавать, а для милиции отловить какую-нибудь случайную кошку. Весь вечер бродила по холодным улицам, но ни одна кошка ей так и не попалась. Зато прохожих было необычно много и все они внимательно смотрели по сторонам. Бабушка сделала правильные выводы и, уходя на работу, заперла Василия в комнате. Когда поздним вечером вернулась, кот орал благим матом. По этому поводу несколько соседей высказали бабушке недовольство в грубой нецензурной форме. Головой она поняла, что дело плохо, но сдать любимца так и не хватило духа. На следующий день (третьего числа) ее забрали по дороге домой и дали 10 лет по 58-й статье за контрреволюционный саботаж. Кто из соседей на нее настучал, и куда делся Василий, она так никогда и не узнала.
Сидела бабушка в небезызвестном «АЛЖИРе». Здесь ей, если так можно выразиться, повезло. Работала в «больничке», где, по крайней мере, не было неистребимой лагерной грязи. Здесь встретила своего будущего мужа – врача того же медпункта. И здесь же, как бывает только в романах, узнала первопричину своих злоключений.
Однажды с новой партией зэчек прибыла молодая красивая ленинградка, умирающая от гнойного аппендицита. Бабушка выходила ее. Пока выхаживала, сдружились. Ленинградка оказалась стенографисткой из Смольного, а заодно, возлюбленной личного секретаря Андрея Александровича Жданова. Память у нее была отличная, посадили ее уже на излете Ленинградского дела. Помнила она многое и даже то самое 1 апреля 1944 года.
- Этот день у моего Сережи, - рассказала она, - начался как всегда с утреннего доклада Жданову. Вошел в кабинет – видит у хозяина лицо кислое. Увидел Сережу, поздоровался, говорит: «У тебя спина белая!». Пришлось Сереже снять пиджак, изобразить недоумение. Жданов немного оживился, пожаловался, что утром Зинаида тем же способом разыграла его. Потом недовольным тоном заметил, что шутка эта, по сути, дурацкая, и вдруг предложил разыграть кого-нибудь по-серьезному. Скомандовал: «Что у тебя там?». Сережа, подыгрывая настроению Жданова, первым достал письмо директора «Эрмитажа», которое в другое время скорее всего показывать бы не стал. Орбели жаловался, что в музее развелось несметное количество мышей и крыс, которые так и норовят добраться до масляной живописи. «А у кошек что, стачка?» - развеселился Жданов. Сережа знал, что во время блокады ленинградцы всех кошек попросту съели, но сказать это вслух не решился. Ответил уклончиво: «Обуржуазились наши кошки. У нас же почти столица». «Тогда мы выпишем им наставников из Сибири. Там кошки точно рабоче-крестьянские», — сказал Жданов. Подошел к карте СССР на стене, стал к ней спиной, ткнул большим пальцем в Сибирь, попал в Тюмень, распорядился: «Телеграфируй в Тюмень за моей подписью, пусть срочно пришлют 300 живых кошек. А завтра утром дай отбой, чтобы не перестарались, - и уже благодушно добавил, - Интересно было бы глянуть, как они будут кошек ловить». Мой Сережа очень любил искусство, сам неплохо рисовал. Поэтому в суматохе дел об отбое он «забыл».
Второго числа вечером из Сибири прилетел военный борт с 300 кошками. Большинство раздали по музеям, несколько оставшихся распределили между своими. Все сегодняшние ленинградские кошки пошли от тех тюменских.
Неисповедимы пути провидения – добавлю я от себя, заканчивая этот рассказ. Убогая первоапрельская шутка жены Жданова совершенно нешуточно спасла сокровища ленинградских музеев, можно сказать, гордость всей страны. Правда, бабушка отсидела 9 лет, но так уж повелось на Руси: лес рубят – щепки летят.
|
|
16.
Абонемент на неинтересное кино
Когда-то давно я закончил музыкальную школу города Н-ск. Музыкалка была неотъемлемой частью моей жизни, как уроки вечером, уборка по субботам, подъем в семь, манная каша на завтрак.
Самое страшное для меня было – подвести родителей или кого-то из взрослых, чью роль в своей жизни я считал значимой. Мой учитель по специальности Тамара Александровна безусловно была таким человеком. Я любил и боялся ее одновременно. Любил ее похвалы за хорошо подготовленный урок, и страдал, когда слышал усталый вздох из-за криво выученного аккомпанемента.
Это был один малорадостный день поздней осени. Они там, кстати, все малорадостные, потому что память о теплых летних каникулах еще свежа. До снега и связанных с ним развлечений еще далеко. И каждый путь в школу и обратно – это тоннель из серого неба и мелкого противного дождя. Я стоял и собирал ноты в пакет после не самого успешного урока у Тамары Александровны. На ее учительском столе лежали какие-то буклеты.
- Стас, это абонементы в кино. Пойдешь? – услышал я голос преподавателя.
Кино я очень любил, но в тот момент в моем детском сердце ничего не отозвалось. Я понимал, что в музыкалке вряд ли распространяют билеты на «Робокопа» или «Звездные войны».
Я вяло открыл буклет. Так и есть. Глаз тут же нашел знакомые из музлитературы слова, фамилии, названия – либретто, тенор, Бородин, Моцарт, Пуччини, «Спартак», «Князь Игорь», «Риголетто».
Прочтение буклета радости мне не прибавило. Как и любой подросток я был увлечен лейтенантом Хелен Рипли и рядовым Фредди Крюгером.
- Абонемент стоит десять рублей, можешь потом занести. – сказала Тамара Александровна тоном, который не предполагал обсуждений, поэтому в мой мозг эти фильмы сразу попали в раздел «обязательно к просмотру», – фильмы будут показывать каждое воскресенье в 15.00.
Воскресенье так себе выходной. Осознание приближающегося понедельника отравляет его. Даже традиционный вечерний фильм по первому каналу не мог его исправить. А теперь ближайшие 10 воскресений будут еще и разорваны на две половины просмотром каких-то идиотских музыкальных фильмов.
Сценарий «не ходить» мной даже не рассматривался. И это до сих пор меня удивляет, потому что на просмотре первого фильма в зале я сидел абсолютно один. Я точно знал, что другим ученикам абонементы тоже «продавали». Некоторые даже пытались их перепродать на сольфеджио по дешевке.
Первый фильм был «Амадей» с Томом Халсом в роли Моцарта. Его лицо я где-то уже встречал – в каких-то второсортных боевиках или ужастиках. А может с кем-то путал. Но то, что это художественный фильм меня немного успокоило.
Как вы уже поняли, в зале я сидел в полном одиночестве. Хотя нет. Первые 15 минут на заднем ряду сидели какие-то птушники с пивом. Видимо решили скоротать время в кино. Они шумно комментировали сцены, подкидывали в воздух шапку через луч проектора, чтобы она огромной тенью пронеслась через весь экран, гоготали при каждом удобном моменте. Но они быстро поняли, что фильм не для них, допили пиво и ушли.
Но когда это произошло я не заметил. Мной завладел фильм. За полтора часа перед глазами пронеслась жизнь великого композитора. Моцарт был ровно таким, каким я его себе представлял. И по внешности, и по характеру. Врожденная гениальность композитора, которому всё дается настолько легко, его чувство музыки, которое превосходит все остальные. Музыка распирает его изнутри. Он просто не может держать ее в себе. Он проводник чистого искусства между космосом и бумагой. И в этом трагедия. Он счастлив этой судьбой и даром творить, но это истощает его. Моцарт фактически сгорает в потоке музыки.
Ф. Мюррей Аббрахам, который был мне больше знаком как актер второстепенных ролей в триллерах и боевиках, талантливо сыграл в этом фильме Антонио Сальери. Известно, что Сальери был очень хорошим музыкантом и композитором. Он упорным трудом заслужил свое место придворного капельмейстера и признание в музыкальном сообществе. И вот представьте, что вы тяжелым трудом создаете каждое музыкальное произведение – сонату, симфонию, фугу, оперу. Как ювелир, который годами гранит один и тот же кусок камня, чтобы получить идеальное украшение. А тут врывается какой-то откровенный чудак без манер, без роду и племени, который делает с музыкой всё что ему заблагорассудится. И злая шутка жизни в том, что делает он это гениально. То, на что у вас уходили месяцы и годы, этот щенок левой ногой делает за пару минут.
Фильм накрыл меня с головой – игра актеров, музыка, костюмы и декорации старой Вены. Полтора часа пролетели как одна секунда. После кино я еще минут десять сидел в ярко освещенном зале. В голове гудела Лакримоза. Смерть Моцарта потрясла меня. Я и до этого знал, что он умер молодым, как и Пушкин, но я не осознавал всей трагедии этой смерти такой несправедливой, несвоевременной, ненужной.
Придя домой, я понял, что забыл в кинотеатре шапку. В любой другой день я бы побежал за ней обратно, потому что в нашей семье терять вещи считалось проступком. Но тогда эта потеря меня совершенно не тронула. Я все еще жил в фильме, я рыдал над телом Моцарта, сброшенного в грязном мешке в безымянную могилу для бедных. Что такое шапка по сравнению со смертью гениального творца.
Однако шапку мне вернули. На следующем сеансе.
- Этот Пушкин шапку на Моцарте забыл! - услышал я за спиной женский голос, когда в следующее воскресенье пришел смотреть второй фильм из абонемента. Я обернулся. Старая вахтерша смотрела на меня поверх очков.
- Твоя шапка? – спросила гардеробщица, доставая откуда-то из под стойки мой спортивный «петушок».
- Моя, - ответил я, - спасибо.
- Забирай сейчас. Раздевать тебя не буду. Все равно никого нет. Много чести. Закроюсь и пойду вздремну, - сказала она нарочито строго, но с легкой улыбкой. Большинство взрослых женщин так общались со мной еще много лет после. Им плохо удавалось скрывать свою симпатию к моему образу идеального внука.
В этот раз «давали» «Князя Игоря». Оперу Бородина я прошел буквально пару недель назад и мог свободно напеть хор бояр или арию самого Князя ("О, дайте, дайте мне свободу. Я свой позор сумею искупить!").
В зале опять было пусто. Я скомкал билет и стал придирчиво выбирать место в самой середине.
После «Амадея» я был готов к легкому разочарованию. Я ждал театральной постановки, но по первым кадрам понял, что это снова художественное кино. Еще интереснее стало, когда оказалось, что Князя Игоря играет герой русских боевиков и приключенческих фильмов Борис Хмельницкий. Актер с, пожалуй, самой яркой и характерной внешностью. Капитан Грант, Робин Гуд – ему отлично давались роли матерых авантюристов – благородных и сильных. Князь Игорь из него получился отличный. Фильм был музыкальным, но с добротной приключенческой постановкой и боевыми сценами. Шапку я на этот раз не терял, но удовольствие от просмотра получил.
- Тамара Александровна, вот 10 рублей за абонемент. Я всё забывал вам отдать, - я положил свернутые купюры на стол. Урок по специальности должен был вот-вот начаться.
- Какой абонемент? - немного рассеянно сказала учительница. Она отстраненно посмотрела на меня, а потом ее взгляд вдруг сфокусировался, глаза широко открылись, и она сказала, - ты что, ходишь смотреть это кино?
- Ну да, - немного удивленно сказал я, - вы же сами сказали.
- Да, Стасик, сказала, но тут на последнем собрании директор школы сетовала на то, что зал пустой. Дети не хотят, а родители не настаивают. И преподавателям тоже не до того: воскресенье единственный выходной. Мы даже думали попросить кинотеатр отменить показ. Но администрация сказала, что техника работает, люди заняты. Показ идет в зачет плана.
Я стоял и слушал Тамару Александровну, которая как будто оправдывалась.
- А ты, значит, ходишь! – я встретился с ней глазами. - И что ты уже посмотрел?
Тамара Александровна села за стол
- Ну, - начал я немного неуверенно, - три недели назад был балет «Спартак».
Я решил начать с неинтересного. В моем хит-параде музыкальных жанров балет плелся где-то в конце ТОП-10. Но меня восхитил артист, игравший роль римского полководца Красса. Он был настолько хорош, что я никого больше и не запомнил.
- Ну еще бы, - хмыкнула Тамара Александровна, - это ты попал под магию Мариса Лиепы. Танцор был от бога. Недавно умер. Так жалко.
После балета два воскресенья подряд показывали фильмы по самым известным операм Верди «Риголетто» и «Травиату». Это полноценные художественные фильмы, с натурными съемками в живописных местах, красивыми декорациями и с потрясающими костюмами.
В «Риголетто» роль Герцога исполнял Паваротти. А в «Травиате» играл второй из трех великих теноров – Пласидо Доминго. А буквально за месяц до этого я нашел в школьной библиотеке книжку «Сто либретто», где были собраны самые известные оперы всех времен! Можно не любить оперу, но приключенческие рассказы или страшные сказки любят все. А опера – это всегда закрученный сюжет, интрига, и чаще всего с плохим финалом. И вот представьте себе книгу, в которой таких историй больше ста. И каждая изложена буквально в трех-четырех страницах. Это же клад для непоседы!
Поэтому Верди я посмотрел от начала и до конца. Чуда не ждал. Знал, что все умрут.
Тамара Александровна выслушала меня, покачала головой и негромко сказала что-то вроде «Ну и ученик у меня». По тону я не понял было это похвалой, удивлением или чем-то еще, но обдумать не успел. Начался урок, и я переключился на Кабалевского.
Я не стал рассказывать Тамаре Александровне, что за этот месяц стал практически своим в кинотеатре. Я продолжал ходить на фильмы один, не понимая, что теперь их действительно крутят только ради меня. Один раз я даже опоздал на 20 минут. Вспотевший и запыхавшийся я вбежал в фойе «Родины», сжимая в руках уже изрядно пожульканый с отпечатками компостера абонемент.
- А вот и он! – громко произнесла гардеробщица при моем появлении. – Я говорила, что придет.
Она так искренне улыбнулась, что я остановился в нерешительности.
- Ну, чего встал? Давай сюда куртку, мокрый весь. Зачем так несся, все штаны уделал, - она продолжала причитать, помогая мне снять верхнюю одежду. А потом сказала куда-то вбок, - Миша, заводи! Клиент пришел.
Я проследил за ее взглядом и увидел, как от стены отделилась фигура курящего мужчины в спецовке.
- Пить хочешь? – спросила меня гардеробщица.
Я еще не восстановил дыхание и только помотал головой.
- Ну иди тогда в зал. Смотри своих трубадуров.
Я сам не заметил, как кончилась осень, а вместе с ней и абонемент. В нем оставался один непогашенный фильм. Но в пятницу у меня поднялась температура. В субботу утром меня осмотрел врач и велел остаться на больничном.
- А как же кино? – спросил я маму, когда доктор ушла.
- Какое кино? – мама знала про абонемент, но не отслеживала количество посещенных мной сеансов.
- Завтра последний фильм абонемента! Я же не могу пропустить его.
- Никакого кино, Стас. Врач сказала, что у тебя грипп. Лежи в постели. Потом посмотришь.
- Да как я посмотрю? Его же больше не покажут!
Но мама уже вышла из комнаты.
На следующий день, в 14.30 я нашел в городском справочнике телефон кинотеатра и позвонил на вахту.
- Алло, - женский голос на том конце показался мне знакомым.
- Здравствуйте, - сказал я. – я хожу к вам смотреть кино по абонементу от музыкальной школы. Вы меня помните?
- А, Пушкин, привет. Ждем тебя сегодня. – голос в телефоне потеплел.
- Видите ли, так получилось, что я заболел, - затараторил я, - и мне надо сидеть дома.
Больше я не знал, что сказать. Да и на что я рассчитывал? Сказать, чтобы сеанс перенесли? Что за бред. Попросить, чтобы они посмотрели кино вместо меня и потом пересказали? Тоже фантастика. Попросить вахтершу убедить маму отпустить меня завершить абонементный челлендж? Вряд ли на мою маму это подействует.
- Дак что ты хотел попросить, милок? – голос в трубке вернул меня в реальность.
- Я не знаю, - честно сказал я и вдруг заплакал.
- Ну-ну, не плачь, милый, - начала успокаивать меня вахтерша, - давай вот что сделаем. Ты поправляйся. А как выздоровеешь – приходи в кинотеатр. Мы тебе этот фильм отдельно покажем.
Идея была отличная, и я поверил в нее.
- Спасибо, - сказал я и повесил трубку, не попрощавшись.
Но в кино я так и не сходил. И фильм не посмотрел. Болезнь вырвала меня из магического круга абонемента, и волшебство исчезло. Уже в понедельник я оглядывался на прошедшие два месяца и не мог понять, что со мной происходило. Если бы кто-то задал мне вопрос зачем я ходил в кино на эти фильмы – я едва смог бы дать развернутый ответ. Сказка ушла, а вместе с ней ушло какое-то знание, оставив только чувство потери чего-то важного.
Еще через месяц я вспомнил про абонемент, но так и не смог его найти. Я решил позвонить в кинотеатр, чтобы попросить показать мне последний фильм из абонемента. Но вдруг с ужасом понял, что забыл его название. Я вспомнил и выписал в столбик все девять увиденных мной лент, но десятый фильм никак не хотел вспоминаться.
Я положил этот список под стекло письменного стола, чтобы держать его перед глазами на случай, если вдруг память выплеснет из своей глубины нужное название. Но этого так и не произошло.
С тех пор прошло 25 лет. Я посмотрел сотни, а может тысячи кинолент. Я стал настоящим киноманом: легко запоминаю актеров, сюжеты, крылатые фразы и второстепенных героев. Я очень люблю кинематограф, но иногда меня посещает мысль, что это не главное. Перебирая все эти бесчисленные фильмы, я втайне надеюсь наткнуться на тот самый, который так и не посмотрел. Я так и не вспомнил названия, но я обязательно узнаю его, когда увижу. Увижу, посмотрю и волшебство вернется.
|
|
17.
"Как объяснить жене, что запись в телефоне "Катя Анал" означает Екатерина Дмитриевна из аналитического отдела?"
Рассказала в московской тусовке знакомая, которую в книжке с телефонными номерами однажды переименовывали.
Книжка была самая настоящая бумажная, потому что сотовые были не у всех. Дело было в 2000-2003 годах где-то на Волге, в Самаре или в Саратове.
Девушка Маша общалась тогда с Сашей.
Саша занимался мелким жульничеством на рекламе.
Делалось в те годы это просто, главное иметь наглости побольше и заявляться в офисы крутых пацанов. Он даже заплатил менеджеру за знакомство с авторитетом однажды. Маше так рассказывал.
Он брался за выпуск газеты большим тиражом, писал в выходных данных, что газета выпущена в двух типографиях, маленький тираж в одной, большой в другой, вторая типография виртуальная, платил только за маленький тираж, разницу в карман. Рекламы никто не видел. Его вычисляли рекламодатели, но не морду же бить.
Однако когда он устроился пресс-секретарем в местный пейнтбольный клуб и зарабатывал откатами на рекламе, директор клуба, "афганец", его вычислил и морду набил.
Саша кидал всех, кого приглашал на работу, но больше всего девочек. Ныл, чтобы помогли, денег никогда не платил, но взять мелочевку с них не гнушался.
Однажды девочку нанял секретарем на телефоне. Девочка почти круглосуточно отвечала на звонки, но он в итоге ей не заплатил, потому что договоров по звонкам заключено не было.
Зато устраивал дома платные оргии под предлогом обучения школьниц менеджменту. Срубал с них по сотне, обещал выплатить после первого же договора. Сам потом публично рассказывал, как делал их женщинами в ванной по очереди под видом инструктажа. Но не все было правдой. Подростковый комплекс похвастаться "а я тоже знаю что такое секс и даже сам пробовал попробовать".
Так вот, всех девочек он аккуратно переписывал в телефонную книжку и хвастался друзьям донжуанским списком.
Сначала Маша была записана как "МАША ЗАНАС".
Ничего необычного, это был адрес ее электронный, отдел занятости.
Были там еще "Оля банк", "Катя вечер" и "Катя утро", записаны они вместе с Машей на одной странице. Наивным можно втереть как донжуановский список, по правде это девочки, у которых он верстал и распечатывал на работе в определенное время очередную компьютерную или рекламную газету. У него даже компьютера своего хорошего не было. По мелочи крысятничал.
Так вот, напросился он к Маше домой сверстать и распечатать очередную листовку.
Маша назначила ему время, но пробки помешали вовремя приехать. Она считала, что он ее будет ждать у подъезда. Опоздала минут на пять-десять и увидела, как Саша вылетает из подъезда босиком.
Саша же наглый был, как уже говорилось. Он позвонил в дверь. Открыл Машин отец. Саша сказал, что я к Маше, Машиного отца отстранил, разулся, прошел в комнату Маши, вынул винчестер с материалами газеты и собрался вставить его в компьютер. Потом увидел в дверях охуевшего Машиного папу и сказал: "Я подожду Машу, а вы кофе мне пока налейте". Отец Машин Сашу за шкирку взял, с лестницы спустил и из подъезда вышвырнул.
После полета с лестницы он Машу переименовал. Она теперь стала "Маша Ша". Никакой помощи то есть. Но телефон на всякий случай оставил, мало ли что.
"Ша" к его жульничеству не относилось, он по-прежнему оставался верен себе.
|
|
18.
Передвижное месторождение
Я человек сугубо штатский, поэтому прошу извинить, если допущу какие-нибудь неточности в описании военной жизни, тем более тридцатилетних времен давности. Да и, признаться, рассказ это не мой, а моего сотрудника, сейчас уважаемого человека.
Поэтому условно назовём его, как звала в те годы землячка его в письмах в армию – Вадик
Его девушка Света проживала в какой-то глухомани в Пензенской области и гордилась тем, что её Вадик служил в самОй Москве. Причем, всего лишь за два месяца уже дослужился аж до ефрейтора. Это потому, что служба у него очень важная и секретная, а ещё он в большом авторитете у командиров.
Вадик действительно служил в Москве при каком-то большом штабе, возможно даже Генеральном. Был он механиком в гараже. Гараж обеспечивал служебными автомобилями офицеров и генералов этого самого штаба, который я условно назвал Генеральным.
В задачу ефрейтора Вадика было всегда держать наготове «волгу», которая возила не очень большую шишку из этого штаба, всего-навсего майора. «Волга» была не первой свежести, поэтому Вадику приходилось всё время что-то подкручивать и прокачивать. Из-за такой занятости он ещё ни разу не был в увольнении, поэтому на вопрос девушки Светы - какая она, Москва? - писал, что в увольнении ни разу не был и, наверно, не будет, так как является носителем государственных секретов, которые нельзя разглашать до конца жизни. Возможно, из-за этого его даже не отпустят домой после службы, а засекретят под другим именем, поэтому все те мужские обещания, что он давал ей перед армией под своим именем, вполне могут быть не выполнены по государственным соображениям, уж не обессудь. Такая государственность сильно нервировало девушку Свету. Нервенность эта, выраженная в письмах слезами по строчкам сильно успокаивала Вадика. Слезы девушки Светы были так горючи, что разъедали буквы, написанные шариковой ручкой (Света капала на них одеколоном «Тет-а-тет»).
Водителем у майора был земляк Вадика Серёга. Серёга слегка важничал перед Вадиком, как положено старшему сержанту перед ефрейтором, хоть и земляком. Всегда требовал неимоверной чистоты салона, не то грозился заменить механика на более расторопного. Но в минуты добродушия всегда спрашивал, как там, на родине? Не болеют ли? А в деревне сейчас больше девок или парней? Хорошо бы, девок, а то майор обещал ему отпуск.
Вадик неоднократно просил Серёгу покатать его по Москве, а то что он тут видит? Он и в городе ни разу не был. Знает только: казарма – гараж, гараж - казарма. Приедет домой и рассказать нечего. Разве что открытку с Кремлем показывать.
Но покататься по Москве – это было бы несказанно жуткое преступление. Самоволка, да ещё из секретной части! Ишь, чего придумал! Может тебе ещё на танке последней конструкции да по Красной площади покатать?
Вадик на танке не умел, но в принципе попробовать хотел бы.
Наконец однажды Серёга сказал:
- Так, сегодня в четырнадцать ноль-ноль везу майора к новой Марусе (всех женщин любвеобильного майора Серёга звал Марусями). Пока он с ней дома то, да сё, мы с тобой можем посмотреть город. С тебя газировка и мороженое.
- Неужели разрешил? – радостно изумился Вадик.
- Кто? Майор? Да ты что? Спрячу тебя в багажнике. А когда высажу майора, то вылезешь.
Самоволка стала выглядеть бегством и отдавать криминалом с применением технических средств. Вадик задумался.
- Не боись, - уверил Серёга, - на КПП никто никогда багажники не смотрит. Чего в этом штабе красть – там одни карты военных планов, а их не в багажниках крадут.
Вадик лег на дно багажника, Серега прикрыл его куском ковровой дорожки, который кто-то из предыдущего поколения отрезал от дорожки, что расстилали для встречи какого-то генерала из Африки. Но тот не приехал ввиду скоропостижного переворота и, соответственно, окончания жизненного пути на этом свете. По суеверным дипломатическим традициям дорожкой далее нельзя было пользоваться для встреч других генералов, поэтому её пустили на куски. Одним таким куском Серёга прикрыл Вадика. Получилось удачно, слегка только торчал один сапог. Серега натянул дорожку на сапог, но вылез другой. «Чёрт с ним», - решил Серёга. Так же решу и я, автор, потому что в дальнейшем повествовании этот сапог никак не поучаствовал.
Они проехали беспрепятственно через КПП, потом машина остановилась. Вадик знал: это Серега подал её к подъезду штаба. Хлопнула задняя дверца. Это майор выложил на сиденье пакет с джентльменским набором: шампанское, коробка шоколада и букет красивых цветов, только без запаха, так как это были голландские розы из киоска при штабе. Затем хлопнула и передняя дверь – майор занял своё место.
- К парфюмерше! – скомандовал майор Серёге. – Сегодня, наконец, обещала! Решилась-таки француженка…
И Серёга, и Вадик всегда были в курсе подробностей жизни майора. Исстари дворовые всегда обсуждали жизнь господ. Потом этот обычай передался секретаршам начальников с их персональными шофёрами. Ну а уж Сереге с Вадиком сам Создатель велел быть в курсе, так как майор и сам охотно рассказывал свои похождения своему водителю.
Бравый майор уже вторую неделю обхаживал продавщицу из магазина французской косметики «Ланком», что прямо в центре Москвы. С ней он познакомился, когда выбирал французские духи для предыдущей Маруси. Но когда увидел эту, искусно разукрашенную всеми французскими оттенками, купленные духи тут же вернул продавщице в руки и объявил на чистом французском языке, что покупал духи, чтобы тут же вручить их самой красивой девушке во французском магазине, а может, во всей Франции. Ответ прозвучал благосклонно, но на чисто московском диалекте: женщина была коренной москвичкой, только накрашенной умело и привлекательно. Впрочем, подарок был принят, и вот сегодня «француженкой», возможно, будет сделан ответный ход.
Ехали недолго, Серёга знал адрес. Остановились. В машину впорхнула молодая женщина. Вадик догадался, что она красива по едва слышному аромату духов, долетавшему до его убежища.
— Это мне? – спросил приятный женский голос. – Какой запах чудный, я буду помнить его всю жизнь…
Я забыл упомянуть существенную деталь: «волга» была редкой модели, с кузовом «универсал». То есть, багажник был единым объёмом с салоном. С одной стороны, это было хорошо, так как в багажнике было просторно, и Вадик мог быть в курсе всего, что происходило в салоне. Но, с другой стороны, Вадик опасался проявить себя каким-нибудь шорохом, чтоб не услышали пассажиры.
Квартира майора была далековато, но надо было потерпеть – сам же напросился покататься.
Вадик уже устал лежать на одном боку. Он и по характеру был не лежебокой. А тут ещё после обеденной кормёжки в солдатской столовой у него начало пучить живот. Сначала это не вызывало никакого беспокойства. Ну пучит и пучит – перепучится. Ему было интересно прислушиваться, как отдаёт его машина московские кочки под колесами, как работает её подвеска (надо посмотреть левую сторону). Потом было бы любопытно послушать, о чем будет болтать майор со своей Марусе.
Но майор ни о чем не болтал. Он молча сидел спереди, предвкушая предстоящие диалоги, не предназначенные для публичной откровенности. Маруся же примостилась в уголке сзади, как раз от Вадика через спинку.
Через некоторое время Вадику стало совсем беспокойно. Газовое месторождение, зарождавшееся в недрах багажника «волги», а именно в животе Вадика, росло и по объёмам уже начало доставать всесоюзное уренгойское. Московские кочки грозили прервать затейливый природный процесс и не по-государственному, бездарно, разбазарить народное добро неожиданным прорывом в атмосферу.
Сказать, что Вадик старался беречь доставшееся ему народное добро – это было бы ещё слабо сказано! Он жутко боялся прежде всего того, что процесс стравливания излишков в атмосферу будет сопровождаться могучим тигриным рыком, свойственным его организму как никакому другому в казарме - видимо, передавшимся по наследству. В детстве он даже не мог играть с другими детьми в прятки: его находили по звуку. Позволить себе испустить грозный рык означало мгновенное обнаружение. Дальше понятно - гауптвахта, а то и суд, Сибирь… Прощай, Москва, девушка Света…
Тут он вспомнил, как в детстве его, маленького, бабушка учила пристойным манерам: «Вадик, если надо где-то пукнуть, но чтоб дружки не смеялись – сунь пальчик в дырочку и оттяни в сторону. Тогда никто и не услышит».
Доведенный до отчаяния ефрейтор срочной службы вспомнил завет покойной уже бабушки и воспроизвел его со всей старательностью послушного внука. Бабушка оказалась молодцом, царство ей небесное! – приём сработал абсолютно бесшумно – не то, что рыка, даже мышиного писка!.. К выпущенному из недр в атмосферу природному кубометру у Вадика стал образовываться следующий, и по опыту Вадик знал, что его организма хватит ещё на два-три таких.
Сначала стал подозрительно осматриваться майор. Первый, кого он заподозрил, конечно, был его водитель. Как опытный сейчас руководитель, автор понимает, что перед майором в эти минуты стала масса нерешаемых задач. Глупо отчитывать водителя при женщине. Что она будет думать о нём как об офицере, под началом которого такие безобразники? А если по большому счёту, то что она может подумать вообще о людях в форме? Да, обо всей нашей армии?..
Водитель Серёга в это время думал примерно о том же, но по-солдатски конкретней. «Вот скотина майор, сам наделал, а на меня посматривает. Уж не хочет ли он подставить меня? Вот ему!
Но когда их переглядки с майором участились, Серега несколько изменил свои взгляды на обстановку: «Хотя… Хорошо, допустим я возьму это на себя, черт с ним. Но только чтоб завтра же в отпуск!».
Сержант не знал, что тучи над его головой сгущаются со скоростью атмосферного духовитого вихря.
«А вдруг эта сволочь нарочно хулиганит? – продолжал думать майор. – Может, чем-то я его разозлил и вот тебе – нежданчик…
«За такое мало отпуска, - продолжал строить планы подвига Серёга. – Пусть придумает мне командировку на месяц! А что, какой-нибудь сбор сведений о скрытности подхода к стратегическому коровнику на горе…»
«Да вроде нет, не должен, вон какая морда невозмутимая. – озабоченно решает майор. - Да и не первый же месяц у меня… Тогда кто? Неужели я? Как тогда, на концерте… Задумался и…»
- У тебя нет чего-нибудь такого в багажнике, неуставного? – спросил майор у Серёги. Тот испугался, но бодро ответил:
- Никак нет, товарищ майор. Я нашего механика каждый вечер чищу, чтоб знал!
В раздумьях майор вздумал оглянуться назад. И не поверил своим глазам своему носу. Нос учуял возрастающий градиент зловонного тумана именно с этого направления - сзади.
«Не может быть!» - изумился майор и ошеломленно стал с преувеличенным вниманием пялиться вперед, на дорогу, совершенно, впрочем, её не видя.
Все трое сидящих в машине понимали, что тот, кто бросится открывать окно, тут же будет двумя другими определен как виновник происшествия. Ну, чисто психологически: раз открывает – значит, возле него хапаъ гуще — значит, это ОН!
И экипаж передвижного газохранилища мчался далее по Москве в молчаливом размышлении. А Вадик готовил к обнародованию уже третью порцию…
Майор ещё раз аккуратно, исподтишка оглянулся. Ого! Теперь и глаза подтверждали его подозрения! Женщина сидела, закутав лицо в свой кокетливый розовый шарфик, глаза её блестели от выступивших слёз. Видимо, так бывает с непривычки. Да и то сказать - после ланкомовских ароматов не каждый сможет стойко обонять продукт работы здоровой солдатской плоти.
И когда Вадик отдал людям свою третью порцию, майор окончательно назначил виновника:
«А может, они там в своём французском «Ланкоме» так шутят? А что, нанюхаются изысков – и вот на тебе, для оздоровления психики…»
Тут же ему пришло в голову решение психологической задачи. Как бы спохватившись, он посмотрел на часы.
- Тормозни-ка у метро, - приказал он.
Серёга остановил машину. Майор вышел, вдохнув московский загазованный воздух полной грудью и пошел к группе телефонов-автоматов. Женщина в машине попросила водителя не закрывать дверь.
«Чего это он, вот же в машине телефон…», - подумал Серёга, но быстро понял маленькую военную хитрость.
Через минуту майор быстрым шагом вернулся.
- Так, у меня приказ, срочно быть на месте. Страна не ждёт! – он открыл заднюю дверь. Женщина вышла на волю.
- Дорогая! Вот, пожалуйста, в этом пакете всё для тебя. Да-да, и цветы тоже.
Маруся окунула лицо в букет.
- Запах просто незабываемый, - сказала она, а майор икнул.
Сержант Серёга деликатно отвернулся к окну.
Майор проводил французскую Марусю, пахнущую теперь сложной смесью самых фантастических ароматов, до входа в метро. Серёга смотрел вслед. На ветру облегченно развевался легкий розовый шарфик. Что-то подсказывало Серёге, что конкретно эту Марусю они с майором видят в последний раз…
Что там было дальше – Вадик не захотел рассказывать. Возможно, ничего и не было. Знаю только, что Москву Вадик увидел только после службы, когда вернулся в неё поступать в институт и не поступил, чем обрадовал девушку Свету, которая тут уже не упустила свой шанс. Но этот факт к нашей истории уже не относится, как тот Вадиков сапог в начале повествования.
|
|
19.
Наш начальник любит разные нововведения и постоянно внедряет «улучшайзеры» рабочего процесса. То новое ПО установит, хотя нам и со старым было нормально работать, то для отдыха устраивает 30-минутные занятия спортом посреди рабочего дня. Увидел где-то, что в конце месяца некоторые компании выбирают лучшего сотрудника. Решил сделать такое и у нас, только добавил еще номинацию «Худший работник». Так как у всех разный объем и специфика работы, мы вывели одну формулу, где высчитывали количество потраченных часов, ресурсов и т. д. По итогам больше всего пользы принесли бухгалтер и уборщица, а вот меньше всего — сам начальник. Не прижилась как-то у нас эта традиция. А зря, я давно уборщицу тетю Катю такой счастливой не видел. © «Палата № 6» Vk.
|
|
20.
История о канадцах во Франции и россиянках на конференции (https://www.anekdot.ru/id/1194367/) напомнила. Один мой приятель из России принял ближе к концу девяностых приглашение поработать исследователем в канадском университете. Работа и жизнь в Канаде ему понравились и через полгодика после приезда он подал на ПМЖ, вскоре получив его. Карьера в университете у него заладилась: через год-другой он получил профессорскую должность, отличное финансирование, пошли результаты выше мирового уровня, публикации, приглашения на конференции с докладами, контракты с ведущими фирмами... В какой-то момент мужика стала напрягать необходимость частого оформления виз на фоне югославской войны и прочих одиннадцатых сентябрей, и он решил получить канадский паспорт: легче ездить по миру и вообще... Ценза оседлости (обладателю ПМЖ там нужно сколько-то прожить на территории страны, чтобы можно было подавать на гражданство) у него чуть не хватало, где-то пары-тройки месяцев, но он не хотел ждать, воспользовался пунктом, разрешающим включать в ценз заграничные деловые поездки, и внес туда все свои выезды на конференции, коих набралось в общей сложности под 3 месяца. Оформил документы, отослал, в ответ - тишина. Наконец по истечении почти что тех самых трех месяцев, что приятель просил зачесть в ценз, приходит бумага: иммиграционный судья (есть и такие там) вызывает его на собеседование и требует принести доказательства фактов проведения всех заявленных конференций в данные сроки в данных местах (копии программ конференций), а также доказательства активного в них участия заявителя (копии опубликованных трудов этих конференций с тезисами и статьями под авторством нашего героя). Приятель мой отксерил все необходимое, притащил с собой толстую папку. Старенький судья все это тщательно просмотрел, потом попросил объяснить ему, чем приятель занимается, после чего сказал примерно следующее:"Я чувствую себя глубоко виноватым перед вами. Дело в том, что я сам в молодости был профессором в университете и знаю, как популярны "поездки на конференции" по курортным местам за казенный счет. И когда я увидел, что вам хватило наглости называть деловыми поездками выезды "на конференции" в Сан Франциско, Гонолулу, Канкун, Киото, Ниццу и им подобные, то решил преподать вам урок: потянуть с ответом эти 3 месяца, что вы требовали зачесть, а под конец устроить вам выволочку за попытку представить развлекательные по сути поездки как деловые. Я не верил в то, что вы там и в самом деле могли напряженно работать. Но теперь я вижу: вы - талант мирового уровня, да еще и работяга, а я был глубоко неправ, заранее вынеся вам приговор, и единственным способом загладить мою вину полагаю дать вам гражданство прямо сейчас. Повторяйте за мной клятву..."
|
|
21.
Странные случаи со временем.
Первое такое событие произошло очень давно, в 1967 году. Я, тогда еще шестнадцатилетний пацан, участвовал в юношеском первенстве Свердловской области по легкой атлетике – тогда к этому относились серьёзно. Я выступал в прыжках в длину и на 110 метрах с барьерами. Особенно я не надеялся на призы, но мне удалось выйти в финал в барьерах. И вот финальный забег, мне досталась восьмая, самая правая дорожка – это хорошо, потому что всех видно сразу, да и к тому же у меня правая толчковая.
Выстрел! До первого барьера 9 шагов, все атакуют барьер одновременно, трибуна вопит (на самом деле на трибуне сидели не выступающие в этот момент члены команд, но все равно было громко), схожу я с барьера – и тут наступает полная тишина. Я сначала замечаю, что все мои соперники движутся как-то очень плавно, да и я сам не бегу с максимальной скоростью, а как бы плыву и успеваю видеть все, что происходит вокруг. А ведь между барьерами 3 шага, 9 метров и примерно секунда, не спеша и не удивляясь, подумал я. Потом скосил глаза направо и увидел двух симпатичных девчонок. Они шли между загородкой и первым рядом трибун – ну как шли, они как бы застыли, словно на фотографии, причем одна несла за длинные шнурки свои шиповки, помахивая ими, и эти шиповки неподвижно висели на шнурках почти горизонтально.
Потом я глянул влево, на всех моих соперников, это было уже к четвертому или пятому барьеру. Вижу, что я иду вторым, а парень на четвертой дорожке потихоньку, сантиметров на 20 на барьер, увеличивает отрыв. Причем техника у него никакая, он над каждым барьером высоко подпрыгивает. Я изо всех сил стараюсь ускориться – ну никак! Медленно плыву, как в вязком сиропе, и всё! А он уходит все дальше – и так продолжалось до последнего барьера, отрыв уже метра полтора, он сбивает барьер, падает, мееедленно катится по дорожке… Я схожу с последнего барьера - и тут ход времени вернулся, трибуны завопили, и последние 11 метров я пролетел за секунду.
Четко помню это до сих пор. А ведь между первым и последним барьерами около 80 метров, то есть примерно 11 секунд. А казалось, что прошли минуты.
Второй случай был в 1971 году, я уже студент МГУ, стройотряд в Казахстане после третьего курса. Мы строили 5 кирпичных домиков на 2 квартиры, и строительный раствор нам привозили самосвалами. Выгружали раствор в дощатый короб примерно 3 на 3 метра. Приезжает очередной самосвал, задирает кузов, вываливает раствор в короб, кузов надо очистить от остатков раствора – я беру любимую совковую лопату с длинной ручкой и залезаю на свободно висящий задний борт самосвала, борт шириной примерно со ступню. Соскребаю остатки раствора, балансирую на качающемся борту… и тут кто-то из стоящих вокруг товарищей крикнул водителю: «Готово! Пошел!». Машина дернулась - и тут время опять необыкновенно замедлилось. Я не спеша оглянулся через правое плечо – там полный короб раствора, представил, как туда плюхаюсь спиной… да еще если попаду на бортик из дюймовых досок… Совсем этого не хотелось. Самосвал начал мееедленно уползать вперед, я, естественно, наклоняться назад, но успел чуть согнуть ноги в коленях, еще раз оглянулся, увидел слева от короба кучку мягкой земли и изо всех сил прыгнул спиной вперед в сторону этого холмика. И вот я не торопясь плыву в воздухе с лопатой в правой руке и спокойно думаю, что с лопатой в руке приземляться будет неудобно, надо ее куда-то девать. Посмотрел, кто где стоит, прицелился в пустое место и оттолкнул от себя лопату. Она медленно и горизонтально начала от меня отдаляться и стало понятно, что она никого не зашибет. Холмик мягкой земли постепенно приблизился, я сгруппировался, приземлился на него почти в положении сидя и начал делать медленный кувырок назад на его заднем склоне. Успел увидеть свои ноги, движущиеся на фоне синего неба, кувырок наконец кончил тянуться и я вдруг оказался стоящим на ногах. В этот момент время вернулось. «Какая **** крикнула «Пошел!?!». Никто не сознался. Но потом ребята говорили, что это был цирковой трюк. Вряд ли он занял больше секунды, но мне показалось, что прошло не меньше полуминуты.
И вот что это такое было?
|
|
22.
Варя была детдомовская. Свою мать она никогда не знала, а кто был ее отцом не знала даже ее мать, мать ее.
Жизнь в детском доме была тяжелая. Поэтому Варя с детства научилась и готовить, и убирать, и шить. И еще копать котлован под фундамент, класть печь и покрывать крышу шифером.
А вот огня и лошадей боялась. Поэтому ни в горящую избу войти, ни коня на скаку остановить не умела. Воспитательницы всегда ее за это шпыняли:
- Не найдешь ты, Варя, себе мужа хорошего. Ведь мужику в жены нужна настоящая русская баба. А ты ни с конем, ни с огнем справиться не сможешь. Да еще и глаза у тебя узкие, а фамилия Ибрагимова.
Когда Варя выросла и покинула детдом, первым делом она отправилась в родную деревню, о которой много была наслышана еще в детстве. Долго искала там своих родственников Варя, и уже было отчаялась их найти. Пока кто-то из местных не сказал ей, что нет у нее тут родственников. Просто деревня так называется - "Родная".
Привыкшая к тяжелому труду она мигом завела кур, гусей, свиней, одну корову. И трактор. Который стоял посреди деревни, и никто не мог завести его уже лет десять. А она вот смогла. Так и началась ее взрослая жизнь.
Однажды пошла Варя к колодцу за водой. И повстречала у колодца Ивана, местного красавца. Взглянула она в глаза его бездонно-зеленые, да и чуть не утонула в колодце. Потому, как от волнения спотыкнулась и в колодец этот-то и бултыхнулась. Благо, Иван ей выбраться помог.
А Иван тот был местный мажор. Такую кличку ему односельчане дали. Ведь он был единственный, кто из села в город ездил учиться в музыкальной школе. Но все, что запомнил оттуда, что бывает "мажор" и что-то там еще. Так к нему это прозвище и прицепилось.
Вытащил Иван Вареньку из колодца, да и влюбился в нее с третьего взгляда. Первый раз глянул он в глаза ее озорные. Второй раз увидел губы ее сочные. А на третий раз остановился взгляд его на груди ее, от волнения колышущейся. А ниже он и смотреть уже не стал.
И предложил он ей с ходу разделить его постель. А Варя, она ведь безотказная была . Поэтому сразу согласилась. Пришла к нему домой и голыми руками разломала Иванову кровать к чертям собачьим. Тут понял Иван, что с этого момента Вареньку он не только сильно любит, но еще и немного побаивается.
И пошла молва по деревне, что будет свадьба у Ивана и Варвары. И услышала про то Катерина - бывшая зазноба Ванина. Давно еще она глаз свой на него положила. Просто она инвалид была по зрению, а один глаз у нее искусственный был. Так вот, у реки тогда дело было. Она глаз свой искусственный вытащила, на Ваньку положила и сказала: Ты, Ваня, либо мой, либо, если не хочешь глаз этот мыть в реке, отдай мне. Я его обратно вставлю. Иван мыть его не захотел, вот Екатерина и затаила на него злобу лютую.
А свадьба молодых искрилась и гудела аж до темноты. А с чего ей не гудеть и не искриться, если водитель молодых по пьяни со всего размаху въехал в трансформаторную будку. Так деревня еще и без света осталась.
Да только Иван да Варя на это внимания и не обратили. Ведь у них бушевала Любовь. Любовь Константиновна Перемычко - сотрудница местного ЗАГСа. Женщина она была одинокая. Потому, как приняла на грудь за здоровье молодых, как стала к мужикам приставать. Слово за дело. В общем, так разбушевалась, что не до скуки было.
Но в разгар веселья появилась на свадьбе Екатерина. И наложила она на молодых проклятие страшное.
- Да чтобы у вас детей никогда не было! - громко крикнула она.
И с этими словами забрала у молодых "Камасутру" и кассету с фильмами немецкими про "дастишфантастиш".
Пригорюнились молодые. Ведь дело в советское время происходило. А ведь в СССР, как известно, секса не было. А дети появлялись по решению XXVII съезда КПСС. А до съезда еще далеко было.
И завыли молодые от горя. и вся свадьба вместе с ними. Да так сильно все выли, что из лесу к ним волки прибежали. Думали, что брачные игрища уже начались.
Но тут зашла к ним в гости местная знаменитость по имени Клава, а по прозвищу "ша...". Ну, ее так мужики местные называли, в рифму. Хотя она сама себя величала "феей". Впрочем, мужики ее иногда и так называли. Ибо знали, какие "чудеса" да "волшебства" она в постели вытворять умеет.
Прознав про беду молодых сказала она:
- Не печальтесь, Иван да Варвара! Помогу я вам! Есть у меня свечка волшебная. Если ее у кровати подержать, то процесс сам пойдет. Я вам даже покажу, как ей правильно пользоваться.
И начала показывать. Сначала одни ту свечку держали, потом другие. А потом процесс так хорошо пошел, что про молодых уже все и забыли.
И стали они жить-поживать, да XXVII съезд КПСС поджидать. Но это уже совсем другая история.
|
|
23.
КАРМА
Питерский, институтский товарищ частенько таскал меня на дачу. Мы там его деду помогали по хозяйству. Одни гнилые доски отрывали от домика, а на их место прибивали другие, такие же гнилые. Дед — Павел Алексеевич, строго контролировал процесс , покрикивая на нас и мы старались. Зато, дедушка и кормил нас отменно. Сало, домашние яйца, бездонная бочка квашеной капусты. Для голодных девяностых, совсем даже не плохо.
Однажды зимним вечером, дед лежал на тахте, а мы с товарищем подбрасывали дрова в печку и дед разговорился:
- Меня призвали в самом конце сорок первого, привезли в Ленинград, там ускоренное обучение, типа как курс молодого бойца перед фронтом.
Так вот, сдружился я там с одним пареньком, сам он из под Вологды, зовут Саша Степанов. На всю жизнь имя запомнил.
Служба в учебке у нас была не приведи господи, как вспомню, аж сам не верю, что в живых остался. Ещё тяжелее, чем потом на фронте было. Кормили нас хуже собак, видимо много воровали. Да мы и не жаловались, гражданские ленинградцы жили ещё хуже.
Днём занятия по боевой подготовке, ночью на складе ящики таскали, или горы кирпичей после бомбёжек разбирали.
Спали не каждую ночь. Болели, конечно тоже многие, почти все. Я воспаление лёгких на ногах перенёс. От голода некоторые умирали. Вроде, здоровый парень, кровь с молоком, а смотришь, через каких-то два месяца, всё. Ну, а как вы думали? Если вас почти совсем не кормить, а только давать тяжёлую работу, да ещё и в казарме иногда вода замерзает, зубами во сне стучишь.
А госпиталя для нас никакого не было. Выздоровел — хорошо, нет — извини.
И был у нас ротный старшина, сейчас уже не вспомню фамилии. Когда-то знал. Он после лёгкого ранения к нам попал, успел повоевать. Поганый был мужик, лютый. Очень мы его все боялись.
Представьте себе, в роте примерно сто пятьдесят человек и почти каждое утро кто-то из нас не просыпался.
Старшина подходил, видел что помер курсантик и приказывал скидывать его во двор.
То есть натурально, открывали в казарме окно и за руки-за ноги скидывали бедолагу со второго этажа прямо во двор. Так быстрее, чтобы по лестницам и кругами вокруг здания не таскать. Человек ко всему привыкает, мы уж ничему не удивлялись.
И вот как-то мой дружок Степанов Саша сильно захворал, Может простуда, может от голода, а скорее всего, всё сразу. Ему с каждым днём становилось всё хуже и хуже, а признаться старшине боялся, могли запросто расстрелять, как саботажника и дезертира. Бывали случаи. Я ему помогал как мог, даже от хлеба своего отщипывал.
Утром старшина кричит — Рота подъём!
Все вскочили, а Степанов лежит, молчит, даже пошевелиться не может, только тяжело дышит.
Старшина увидел, подошёл, нагнулся и командует нам: — Открывайте окно, забирайте, выносите!
Ну, тут его подняли, потащили, а я вцепился Степанову в рубашку, не пускаю, тяну назад, стал умолять старшину, мол как-же так, Степанов ещё дышит, живой ведь ещё. Может хоть подождать сперва, когда помрёт. Старшина разозлился, конечно, ударил меня в грудь, стал кричать про невыполнение приказа в военное время. Мне повезло, отделался только сломанным ребром. А Сашу Степанова всё равно во двор скинули. Ещё живого. Никто из нас больше ничего старшине не пикнул. Ну, хоть без меня сбросили...
Как же мне было жаль парня, до сих пор в кошмарах. Не отпускает.
Дед замолчал и начал сморкаться в темноте. Через минуту неожиданно продолжил:
- Но это ещё не вся история.
Году в пятьдесят каком-то, уж не помню, лет через десять после войны. Жил я тогда ещё в своей деревне под Тосно, Копаюсь в огороде, подходят двое мужиков: один помоложе, другой постарше, лет шестидесяти.
Поздоровались, спрашивают, мол, вы такой-то? Да, говорю, Я. Тот , что постарше показывает мне фотокарточку и спрашивает — кто это?
Я посмотрел и сразу узнал, отвечаю — это мой боевой товарищ, Степанов Александр.
Тот, что постарше, говорит — Всё правильно, Павел Алексеевич — это Саша, мой сын, а это его старший брат. Мы так и не смогли добиться от военкомата как он погиб и где похоронен? Говорят, что в учебном подразделении, а как и что, не известно. Какие-то архивы ещё пропали. Одно только письмо от него и пришло, вот оно. тут Саша пишет, что у него есть друг — это вы.
Я конечно мог бы им "наплести", что их сын и брат пал смертью храбрых защищая… блядь… но, не смог. Да и кто я такой, чтобы утаивать от них всю правду? Как есть всё и рассказал и про старшину тоже.
Мы весь вечер пили тогда за помин души Александра. Гости переночевали у меня, а чуть свет, попрощались и уехали.
Спустя года два, наверное, а может это уже был шестидесятый. Опять ко мне отец Александра Степанова приехал, в тот раз он был один, поздоровался и начал без предисловий: — Павел Алексеевич, я не мог вам писать о таком, но вы тоже имеете право это знать. Вот, специально приехал, чтобы сообщить: — всё, что вы нам тогда рассказали, старшина подтвердил. Подтвердил и перед смертью покаялся...
Дед ещё повздыхал в темноте, потом велел нам закрыть в печке поддувало и ложиться спать...
|
|
24.
Пекарь с «Титаника»
Эта история - про Чарльза Джокина, истинного англичанина и моряка - моя любимая.
Как и у всякого настоящего британца, у Чарльза было хобби – он выпивал. Хобби увлекало пекаря полностью и отнимало все его свободное время. «Королевский почтовый корабль «Титаник», на котором ходил Джокин, был огромным плавучим фешенебельным отелем с богато декорированными интерьерами и прекрасной кухней. Шеф-повар «Титаника» получал вторую, после капитана Смита, зарплату на судне и командовал шестью десятками поваров.
У Джокина, как у старшего судового пекаря, была дюжина парней в подчинении, офицерская должность и отдельная каюта, где он и разместил свой самогонный аппарат (с дрожжами у нашего героя проблем никогда не было).
Той злополучной ночью, когда «Титаник» напоролся на айсберг и затонул за два с половиной часа, Чарльз, как обычно, предавался любимому хобби в своей каюте. Услышав глухой скрежет вдоль правого борта, он вышел на палубу, прихватив фляжку с выпивкой. Вскоре капитан Смит отдал команду расчехлять спасательные шлюпки. Джокин собрал команду пекарей на камбузе и, проявив инициативу, приказал разнести запасы хлеба по шлюпкам, а сам вернулся в свою каюту запастись виски.
После объявления «шлюпочной тревоги» старший пекарь сохранял олимпийское спокойствие. Джокин усаживал женщин и детей в шлюпку №10, командиром которой он был, согласно расписанию по тревоге. Сам Чарльз в шлюпку не сел, а, уступив свое место одному из пекарей, предпочел спустится в каюту и, лежа одетым на кровати, продолжал выпивать.
В кровати Чарльз провел еще около часа, наслаждаясь покоем и виски. Когда в каюту начала просачиваться вода, он надел спасательный жилет и, взяв с собой запасы выпивки, поднялся на верхнюю палубу. К тому времени уже все шлюпки «Титаника» были спущены на воду и отошли от гибнущего судна. На палубе ему встретился второй помощник Лайтоллер. Позже Лайтоллер рассказывал, что Чарльз Джокин был «чертовски пьян» и второй помощник решил, что старшему пекарю не суждено спастись. На палубе Джокин, не забывая делать глотки из фляжки, выкидывал за борт деревянные шезлонги. Выбросил он их штук пятьдесят или шестьдесят. Некоторым тонущим, плавающие в воде шезлонги, потом спасли жизнь.
Чарльз до последнего оставался на борту «Титаника». Когда корма судна стала быстро погружаться, он перелез через поручень у кормового флагштока. Через мгновение «Титаник» ушёл под воду, не создав водоворота. Так Чарльз Джокин оказался в воде, даже не намочив волосы на голове. Более четырех часов он провел в холодных водах Атлантического океана, барахтаясь и выпивая. Лайтоллер не поверил своим глазам, когда увидел Джокина среди спасенных. Если не считать опухших ног, то купание в ледяной Атлантике никак не отразилось на здоровье моряка.
Любимое хобби Чарльза придало ему, так необходимое в ту ночь, спокойствие в душе и рационализм в поступках. Он спасся сам и помог спастись многим другим. Джокин покинул «Титаник» последним, максимально сократив для себя время пребывания в холодной воде. На протяжении четырех часов он оставался с сухой головой и имел приличный запас высококалорийной пищи в жидком, незамерзающим при минусовой температуре, виде.
После спасения наш герой не изменил своему хобби и своей профессии: продолжил выпивать и ходить в море. Чарльз Джокин побывал еще в двух кораблекрушениях и дожил до 78 лет.
На его могиле написано «Пекарь с «Титаника».
|
|
25.
СкАтина...
Через неделю после нас, вернулись последним катером с дачи соседи. И вернулись они без своего кота. Огромного, серого бандита без правого уха. Всё лето мы с ним воевали на даче. То он воровал у меня еду со стола, то копался в огороде. Короче говоря, привык я к нему. И когда увидел пару вернувшуюся без серого, то страшно расстроился и попросил жену пойти и безо всяких околичностей спросить, куда делся их кот. Всё оказалось именно так плохо, как я и предполагал. Кота оставили на даче. Я мучился и переживал до самого вечера. А потом набрал номер телефона начальника и попросил на завтра выходной. Жена тяжело вздохнула и сказала – Осторожно там. Попроси, чтобы лодкой перевезли. Погода не задалась с самого утра. Свинцовые тучи сеяли мелкий противный дождик, и ветер подгонял пожухлую и примёрзшую местами к асфальту листву. Я бродил по лодочной станции надеясь, что кто ни будь всё же соберётся на ту сторону за забытыми вещами. Но кто ни будь не нашелся. Нашелся здоровый мужик в сапогах сорок пятого размера. Он копался в моторе и что-то ворчал. Я объяснил ему что, забыл на даче очень важные, жизненно важные документы, и протянул ему пятьдесят долларов. Он опустил в карман бумажку и объясняя небесам всё про дачников, которые и голову забудут, спустил лодку на воду. Волны были очень приличные. Они плевались отчаянно холодной пеной, и грозились опрокинуть утлое судёнышко. Так что, через пол часа отчаянной борьбы с водной стихией мы оказались на берегу возле наших дач, и сопровождаемый напутствием угрюмого мужика о том, что за такие прелести не мешало бы набавить ещё двадцатку, я помчался к даче. Небо постепенно серело, и мелкий дождик переходил в ледяную крупу. Серый, серый, серый!- кричал я во всё горло, надеясь что он всё ещё жив. И Серый появился. Зябко поёживаясь и прижавшись к моим ногам он жалобно пищал. Я схватил его на руки и бросился к лодке. Подлетев к ней и прыгнув, я посадил кота рядом с собой. Угрюмый мужик вытаращил глаза и открыл рот. Но тут… Но тут Серый выпрыгнул из лодки и как-то стеснительно прижав своё единственное левое ухо к голове просительно и тихонько мяукнул. Потом развернулся и побежал назад. Стой, стой, стой, куда ты, черт возьми!- заорал я. Потом выскочил и не обращая внимания на маты, проклятия и обещания бросить нас к чёртовой матери я побежал за котом. Он нёсся впереди и я за ним, причитая и заламывая руки, и вдруг свернув налево он исчез в кустах. Подбежав и раздвинув ветки я увидел, как серый, одноухий кот прижался к маленькому черному котёнку. Котёнок был мокрый и отчаянно пищал. Серый виновато посмотрел на меня и мяукнул. Я опустился на мокрую землю и собрался взять в руки обоих. Но тут земля сзади загрохотала. Это угрюмый мужик топал своими огромными сапожищами, изрыгая потоки проклятий. Он возник у меня за спиной и вдруг затих. Потом совершенно спокойным и приятным на удивление голосом сказал – Давай, поторапливайся. Потому, что сейчас начнётся метель и всё снегом занесёт. Я поднял Серого и маленького черного котёнка, и мы побежали к лодке. Как мы перебрались на ту сторону реки, я не знаю. Наверное, Богу просто так было угодно, потому что вокруг ничего уже было не видно. Только угрюмый мужик вдруг сказал, перекрывая рёв мотора и воды – Скатина, ты, однако. Я смутился. Почему скатина?- поинтересовался я с опаской поглядывая на воду бурлящую за бортом. Значит, как получается-продолжал мужик. Ты меня обманул за документы и деньги всунул, а сам спасать кота ехал? Ты вроде как человек, а я нечисть какая бездушная получился? Так что ли? Так я же боялся, что вы откажетесь, а больше спасти его было некому объяснил я. Мужик замолчал, хмыкнул и мы пристали к лодочной станции. Потом он долго искал коробку для котёнка и выстилал её тёплым полотенцем. А когда я уже собрался уезжать, поблагодарив его, он сказал. Ты вот, чего. Не бывает так, что бы всё одному, а другому ничего. И подойдя к Серому обратился к нему с речью –Ты вот чего, ты иди ко мне жить. Я на рыбалку хожу. А ты кот справный. Правильный ты кот. Мужик, значит ты. Не бросил малыша. Кот посмотрел на меня, виновато мяукнув подошёл к угрюмому мужику и встав на задние лапы уперся передними ему в огромные сапоги. Мужик поднял его на руки. И большой серый бандит обхватил его шею своими лапами и прижался. Мужик отвернулся в сторону и дрогнувшим голосом целую минуту произносил только – ну, ну, ну… Потом придя в себя повернулся ко мне и сказал строгим, и удивительно мягким голосом – Я приглашаю вас, молодой человек, на следующие выходные на рыбалку. И подмигнул мне. А когда я приехал домой, и мы с женой ухаживали за черным малышом, она нашла под тёплым махровым полотенцем пятьдесят долларов. А на рыбалку мы теперь ездим постоянно, вместе с добрым, здоровым ворчуном. И что, что я иногда приезжаю не совсем трезвым и без рыбы? Рыбалка – она дело такое, житейское, я бы сказал.
(Copyright: ОЛЕГ БОНДАРЕНКО)
|
|
26.
Я вот хочу спросить, когда в вас последний раз стреляли? Вспомнили? Не-не, никакой не киллер и даже не враг с той стороны баррикад. Один из лучших друзей. Не припомните? Жаль. А ломал ли вам друг переносицу, вот так, смачно, с одного удара? Не-не, совсем не за измену с его женой. Тоже нет? Хм, интересно. То есть только мне все досталось? Вы как всегда в стороне. Ну ладно, я тогда вам расскажу
В первом случае — когда стреляли. Все было обыденно просто. Настолько просто, что и верится с трудом. Я приотстал от другана из-за малой нужды, хотя может и из-за большой, сейчас уже не упомнишь. Но сразу бросился догонять. Бегом. И метров, через двести его увидел. Он был активно напряжен, ружье было в руках и он смотрел куда-то вдаль промеж деревьев. Я на всякий случай сдернул свое и не теряя из виду, устремился к нему. Когда бежишь к человеку или ориентиру смотришь в основном на него, а не под ноги. Поэтому сухая ветка лежащая на моем пути, оказалась между ног. Ну то есть одной я уже через нее переступил, а второй зацепился. Она не выдержала моего напора, потому что пер я аки конь и сломалась. Но все равно сбила меня с ног. Хрустнула громко и я совершил падение вместе с разворотом другана. А разворачивался он не зря. Пуля пошла в то место, где я только что бежал. Первая мысль когда я упал за какую то ель, была:
-Хорошо, что у него не пятизарядка. - подумал я, но крикнул совсем другое — все что должен, все отдам, клянусь! - хрен его знает как быстро он перезаряжает. Но он уже бежал ко мне.
-Жив?! - и несвойственная бледность покрыла его лицо. Я наверное тоже побледнел, а к чему такие вопросы.
-Да жив, жив. А что случилось?
А случилось, то, что он почти нос к носу столкнулся с медвежонком. Знаете, такие вот зверята, чуть больше собаки. Кто то наверное скажет, - тю, медвежонок, дал пинка и пошел дальше. И будет не прав, в принципе неправ. Потому что были случаи, описанные в «Юном натуралисте», что мужик собирал ягоду на склоне горы. Опускаясь задом вниз и этим же задом практически во что-то уперся. Оказалось не в пенек или кочку, а в такой же зад медведя, который тоже собирал ягоду. У мужика от такой встречи переклинило мозги и единственное, что он сообразил сделать, это с громким криком просадить этому медведю хорошего пинка. Кирзовый сапог, хорошо вошел в мягкий оттопыренный зад. Медведь сделал несколько прыжков вперед и издох от сердечного приступа. Вот так жить в лесу без валидола и нитроглицерина. Но такое, если все это правда, проходит только с большим медведем имеющим потрепанное жизнью сердце. А вот с маленьким медвежонком, это лучше не применять. Сердце у него молодое, сильное и он просто заверещит. Не надо опять говорить «тю», потому что как только он заверещит, сразу появится откуда то его мама, килограмм под шестьсот. И тогда, даже если у вас в руках АК 47, вряд ли это вам поможет.
В другана случае, медвежонок попался молчаливый, а может просто от рождения немой. Развернулся и побежал куда-то там к этой матери. А остальное вы уже прочитали. Друган просто думал, что он вместе с ней вернется, но не знал с какой стороны.
Второй раз мне не повезло в одной драке с преобладающими силами противника. Там тоже был друг. Хороший друг, за которого и голову не жаль сложить в бою ратном. Когда хорошо закипело, я оказался в более удачном положении по количеству оппонентов. На него зараз насело больше, ну так он ведь и боксер. Я то уличный, приемов знаю только два — на головку и по-яйцам. Не учился, сами пришли с опытом. Поэтому со своими двумя справился влегкую, одному показал один прием, а второму второй. А на него насело четверо. Но он — я уже говорил, что боксер? Так вот у них там много всяких стоек, вдохи-выдохи, всякие там выпады, кулаки на уровне лица. В общем рубится он там с ними классически, показывая все свои многолетние тренировки. Ну я к нему и ломанулся, чтобы встать спина к спине и поделить оппонентов. Но только к нему приблизился для занятия позиции, он с разворота мне и влупил. Не зря, сука, тренировался. Нос мой стал, как та скобка для смайлика. Удивительно изогнутый. А он даже прощения не попросил. Да и не до этого в тот момент было. Потому что четверо его оппонентов впали в некий ступор. Они то видели, как он мне вточил и что я с трудом перенес такой нокдаун. И думается мне, что подумали они в тот момент, ну его нахрен, такого бойца, если он даже своих метелит, за то что он ему помочь хотел. Да и нос мой наверное произвел на них неизгладимое впечатление. Тогда смайликов-скобочек, отродясь никто не видел. В общем включили они заднюю. Он их преследовать не стал, предлагая мне свою помощь. Но, я, думая, что второго удара для выравнивания я могу не выдержать, отказался. Потом сам в общаге перед зеркалом поправил. Было больно, но новая кривизна моего носа мне не нравилась еще больше. Я ведь к тому времени был даже еще не женат. Ну и нахрена мне красоту терять.
Друган, объяснил, что против меня ничего не имел, просто мое движение за спиной привело его к мысли, что оттуда заходит противник. А летящий кулак, хороший кулак, не так просто и остановить.
Так я к чему это все рассказал. Просто увидел по телевизору, как омоновец или просто мент ударил ногой бегущую на него женщину. Если это была не его теща у меня есть некоторые сомнения, что сделал он это действительно не со зла. Потому как она ему была без надобности, а вот зачем она туда бежала, мне непонятно. Мож, кто знает? Или эти какого то ее родственника тащили? Вот что ею двигало? Хотя... Я недавно фильм смотрел, с Джеки Чаном или Ченом, никак не уловлю произношения. Так была там одна девица, она даже этому признанному мастеру трюков и кунг-фу, наваляла от души. Была бы эта такая же, мне кажется враз бы этих ментов или омоновцев рубанула. Наш рукопашный бой, он говорят покруче чем этот китайский балет. Никто не знает, была она мастером в этом деле?
|
|
27.
Работаю охранником.
А коллегама мои сплошь и рядом пенсы, а охраняемые нами организации укомплектованы зажравшимися дорвавшимися до корыта успешными пенсами, мне - как вполне юному и желаемому попикаловатся организму, поле деятельности обнуленное.
но есть один карщик, работающий на каре (он же штабелер, погрузчик, экт). младше меня, но все таки тоже молодой и с хорошим чувством юмора.
поскольку мы не пересекаемся аж никак по роду нашей деятельности, но бесики в глазах взаимопонимающи, мы с ним начали прикалыватся "через окно".
Он проедет мимо меня - я какуюто приколюлю совершу, я пройду мимо его кара - он что то жестами и мимикой прикольнется.
Вобщем вот такие вот отношения сложились, когда ни я ни он даже имя друг друга не знаем.
Итак по факту.
Он проезжает мимо меня в каре, я выхожу из будки охраника, снимаю кэпачку, и низко кланяюсь.
Окружающие в востроге, чувак едет и ржот показывая в окна поднятый большой палец.
Я иду мимо, он газанет каром, как пердонул, и показывает жестами, мол извини, обед был так себе. Все ржут, и я тяну большой палец вверх.
Вобщем подьебываем дуг друга, реально ни разу за руку не поздоровкавшись.
Итак мои приколы в его сторону.
кар тяжелый, а колесики малеьнике. Снег, ветер, мороз, гололед. Он буксует. Дает назад, разгоняется, что бы взять горку. Я прохожу мимо, напускаю на себя отрешеный вид, перекрещиваю его на старте, и иду дальше.
Этот прикол долго вспоминали все кому не лень, люто регоча.
Потом он ехал мимо моего КПП с каким то тяжелым грузом на лапах, я ему показываю, мол, там нельзя проехать, жестами - ебать, срака, козел. Он кивнул что понял. Притормозил. Посмотрел за шлагбаум, а там две машины - генерального и испольнительного стоят.
Его порвало, а окружающие до сих пор показывают "рожки" друг другу, узнавая есть ли на месте генеральный, и показывая жестами "трахать" если сверху еще приехал и исполнительный...
Вобщем каждый раз как мы видимся из окон: он из окна кара, я из будки КПП, все время что то мочим.
но вот пару недель назад я подхожу к смещикам, которые курят з кладовщиками на проходной, вижу моего дружбана "по стеклу". И я конечно сразу же
- ну нихуя себе, он умеет ходить!
Мы сразу взорвались, а карщир в первую очередь.
Я тут же,
- ебать, у него есть ноги!
Когда проржались, он мне сказл "подьебщик!" и на этом мы начали друг друга активно стебать.
Но через некоторое время я подумал, а не слишком ли я както его уж совсем уж так. Ну про ноги. нук бывает у меняы чернуха вырывается, бывает, не обиделся б.
Ну и както я так немного перестал с ним прикалыватся через "стекло-стекло". Просто привет - привет. пока - пока.
И вот вчеась он ко мне подходит, ну проходил мимо пешкодралом, но решил подойти ради меня. И говорит
- а собсо чего ты прекратил шутки юмора откалывать?
Ну я и говорю, ты знаешь, както совесно стало после того как мужики оборжали про "ноги есть"
И тут он как рассказал страшную историю!
В трех словах.
он курит. на улице. облокотившись к своему кару. приходит к нему главбухша. А ее простите никто никогда не видел на улице без машины, да еще и на складском дворе. Это выше ее статуса, шопвыпонимали.
но приходит. укутываясь в какието супермегадорогие вуали и меха, и грит. тихо притом так, заискивающе
- ну что же вы документы не несете?
он в ахуе вообще от ситуации, и не понимая что от него хотит эта сверх элитная небожительница особо приблеженная к дирекции.
- Ну я же все документы принес, когда устраивался.
- нет, - говорит бухгалтерша, несколько даже извиняющимся тоном, что для этой волевой боярыни не свойственно - по Вашей инвалидности.
Чувак чуть не проглатил окурок.
переспрашивает
- Чьей инвалидности?
А она чразу как давай его грузить, мол ну что вы тауой безответвенный, разве не понимаете, что если у нас работает инвалид на предприятии, то нам придется в очень неплохом масштабе не платить налоги,вам причитается пряник, а всей дирекции вискарик за такое доброе дело, которое поощраемое между прочим самим государством?
Он в прострации полного охуевания галактического масштаба.
Она стоит и переминаясь с ноги на ногу.
- ну вы же инвалид. Вам бы документы нам в бухгалтерию не помешало принести
Ага. впервые в жизни она сказала это без пафосного матершиного в сторону черни, и карщик был просто опиздошен данной метаморфозой.
- Простите, но я не инвалид....
Она спохватилась
- Ну как же, мне донесли (ДОНЕСЛИ КАРЛ!), что у Вас нет ножек (НОЖЕК КЛАРА!). А Вы у нас работаете. Стало быть и справочку об инвалидности имеете...
Карщик как нормальный парень ответил, что мол Вас собсно неправильно злые языки информировали, и я вполне нормальный человек, вот смотрите (закатывая штанину) правая целая, левая целая. Кто Вам вообще сказал что я безногий инвалид? Странная ситуация...
Бухгалтерша меняется в лице, ей явно неудобно, и она с тысячами извинений бегом бежит укрываяь полушубками от непогоды в свой теплый офис.
Далее.
Судя по всему, бухгалтерша была человек совеснымЮ и ей действительно стало неловко перед человеком, которого она - по чьимто дурацким слухам - записала в инвалиды без обих ножек, чем, собсно, обидела человека.
При получении зарплаты, карщик увидел что она в ТРИ РАЗА!!! превышает его зп. Ему бухгалтерия насчитала переработки, сменки, внеурочные, еще какуюто лабуду, плюс за вредность. Вобщем зп у карщика была просто феноминальна.
Но на этом дело не закончилось, поскольку была тут же выдана премия за просто премию, куча денег за детей (у него их нет), какието там надбавки по кзоту, перевыполненые часы и еще кучу всякой ерунды которую никто не понимает кроме бухгалтерии.
По факту сам карщик получил на руки в течении последнего месяца столько бабла, которого ни разу в жизни не видел. А все потому, что это извинялась перед ним главбухша наего предприятия. Не ну серьезно, а что делать умной женщине, дорожащейсвоим добрым именем, которая повелась на поводу у тупых слухов? затушить пожар всеми доступными средствами.
Вот и потушила.
И пожар, читаем скандал, она погасила баблом.
Карщику.
Вот карщик смекнув, что мой черный стеб разлетелся сарафаным радиом, смог сделать ему самому приятное, и не понял ситуации почему я перестал перед ним прикалыватся дальше. Она знал что меня гложет совесть, и я не знал про остальное (мы разные структуры)
И вот он подошел ко мне, и сказал, что почему я прекратил с ним прикалыватся и стебатся? Мол, давай, продолжай дальше.
А я попивая вполне годный вискарик презентуемый карщиком пишу сейчас эту историю.
|
|
28.
«Участковый педиатр.
Три минуты славы - и увольнение».
В один прекрасный зимний день коллега-участковый с пятого участка, Ирина Львова (единственный на миллионный город и трехмиллионную уральскую область участковый педиатр - кандидат медицинских наук, и это в провинции то) спросила у меня, не хочу ли я съездить в Москву на какой-то слёт моржей Советского Союза.
Оказалось, что ее отец, Иосиф Ходорковский (даже не однофамилец ныне звучащего))) возглавляет нашу областную ассоциацию моржей, в одном из клубов которой я и сам плаваю и веду группы здоровых и больных детей.
Более того, мне, возможно, дадут там слово рассказать о нашем клубе.
А чего не поехать-то, интересно же!
Пошёл радостно к завполиклиникой, мол так и так, морж, группы детей, результаты, Москва, рассказ про нас, отгул за свой счёт...
Ага, щаззз, причём три раза...
Сначала меня попросили подготовить и показать «доклад».
Я все понял и сел его писать.
На следующий день, заслушав, вместе с завполиклиникой и заведующей моим вторым поликлиническим отделением, то, что я успел придумать и записать за час до «заслушивания», начмед-замглавврача, взяв брезгливо двумя пальчиками мой «доклад», скривила губки и процедила - и вот с этим (потрясая листиками доклада) Вы собрались выступать на весь Союз? И вот по этому (снова брезгливое потряхивание листиками и кривление губок) вся страна будет судить по нашей работе??
Я все понял и пошёл к главному врачу. Мужик молодой, вполне вменяемый, реально классный детский реаниматолог со «Скорой», был у меня наставником в интернатуре на цикле «детская реанимация», недавно назначенный нашим главным.
Он выслушал меня и так по-простецки по-свойски говорит: слушай, ну вот зачем тебе туда ехать? Ты же только для себя там пользу получишь. И пока я туповато размышлял, при чем здесь польза и что это такое, он задушевно добавил: а вот пусть завполиклиникой поедет в Москву, расскажет там о нас (нас??!)) и, вернувшись, пользу принесёт всему Ленинскому району.
Я снова все понял и пошёл брать билеты на самолёт, в пятницу вечером - в Москву, в воскресенье вечером - обратно, семинар как раз намечен был на субботу и воскресенье, но заезд - в пятницу днем.
По возвращению в поликлинику мне передали в регистратуре, что мне поставили две смены на неотложке, совершенно, конечно, случайно, но - в субботу и в воскресенье, причём «особо просили передать», что невыход - это прогул со всеми последствиями.
В очередной раз решив, что я снова все понял, я пошёл, сдал кровь, и попросил передать взад начальству - что у меня донорские отгулы, и что если нет моей подписи под графиком - всё начальство может ехать на этой неотложке куда считает нужным. Они ведь просто не знали, что административно-бюрократически-партийная машина по мне уже так прошлась ещё в институте, исключив пару раз из партии), что их мелкие гадости - это детский лепет по сравнению с праведным гневом райкома и обкома, есть тут у меня история про это).
Прилетел в Москву, добрался до каких-то Ватутинок, там санаторная общага и обшарпанный актовый зал.
С утра начался семинар. Президиум, как положено, и человек 70-80 в зале сидит, внимает.
Сначала профессора и академики что-то очень интересное и очень непонятное вещали, потом выпустили энтузиаста-моржа, который всех призывал немедленно лезть в прорубь. Потом снова пара профессоров с очень аккуратными рекомендациями и снова морж-энтузиаст с призывом всех и вся лечить только прорубью...
Кстати, тогда я впервые для себя уяснил разницу между фанатом и энтузиастом, про какую бы сферу деятельности речь не шла. Энтузиастам помогаю всегда, фанатов считаю чумными и заразными.
Когда очередь все-таки дошла до меня, я просто вышел на сцену и рассказал что и как мы делаем, кого из больных детей купаем в проруби, как это делаем, какие противопоказания и показания к этому учитываем, какие результаты, кто из врачей и родителей как к этому относится.
Вот тут я и узнал, что, оказывается, в теме «моржевания» бились тогда стенка на стенку консервативные врачи, с одной стороны, и ничего не боящиеся моржи, с другой.
А тут я, такой модный и красивый - и врач, и анализы делаю, карточки веду, - и сам морж, руки от пешни для колки льда как крюки уже.
Спускаюсь со сцены, подошли ко мне пара человек с вопросами, я предложил им в коридор выйти. Выходим, за нами реально ползала вышло, следующий выступающий сильно обиделся, говорят. Час я ещё отвечал на вопросы и рассказывал. Закончил, боевито поглядывая по сторонам, мол, кому ещё чего рассказать надо.
Тут ко мне подходят две женщины, одна из оргкомитета семинара и отводят меня в сторонку. Оказывается, готовится сюжет программы «Здоровье» для Первого канала, мне предложено дать интервью, если я, конечно, не против. Я против не был и меня отвели куда-то за угол, со словами - пойдём отойдём подальше, а то эти е№№натики сюжет не дадут записать.
Корреспондент попросила рожи не корчить, пальцем в носу не ковырять, смотреть на неё, а не в камеру и отвечать покороче, без занудства и по-простому, чтобы все поняли.
Через двадцать минут и три дубля вернулся я греться в зал. Еще сутки, до конца семинара, меня неоднократно ловили то одна сторона, то другая, с требованиями «объясни этим мудакам, что...», «ну ты же наш, врач (морж), скажи ты им, что...».
Вернулся домой, вышел в понедельник на работу, никто никаких предъяв не делает, но завотделением как-то нехорошо так смотрит, не по доброму...
Через пару недель всё взорвалось...
Сначала вышла моя статья в «Комсомольской правде», а это газета ЦК была, 44 млн экземпляров ежедневно, если не ошибаюсь.
Я ещё осенью сдуру туда письмо направил, с рассказом, как мы в институте отряд по работе в детском доме №3 города Уфы организовали. Перезвонила мне корреспондет Комсомолки Инна Руденко, что-то уточнила, съездила в Уфу, все проверила, отредактировала письмо - и вышел очерк на 2/3 полосы с моей подписью и местом работы.
А получить позитивную оценку в Комсомолке в те годы - это как бесплатный пропуск в первые ряды на Пугачеву/Лепса/Брежневу/Тимати/Моргенштолле или как его там, кому кто нравится, короче.
Прямо с утра из обкома партии звонят в горком - «молодцы! хорошо работаете! нас на самом верху заметили!». Радостный горком звонит в райком - «молодцы! нас на самом верху отметили!». Из райкома звонок главному врачу - «молодец! Хорошую смену воспитываешь! Нас аж из Москвы оценили!».
К обеду главный врач позвонил завполиклиникой...я не знаю, что он ей сказал, но любви у неё ко мне не прибавилось, ровно наоборот.
И буквально через десять дней, в воскресенье, по Первому каналу Центрального телевидения Союза Советских Социалистических Республик в самой рейтинговой передаче того времени «Здоровье» с Элеонорой Белянчиковой, сейчас даже сравнивать по смотрибельности близко нет ни передачи такой, ни ведущей, выходит то самое интервью со мной, шмыгающим носом на камеру и восторженно что-то там вещающего...
Обком звонит в горком...горком в райком...райком - главному врачу...тот, совершенно ахеревший - снова завполиклиникой...а её просто рвёт на части - это же о ней должны были сделать сюжет и показать по телевизору, это же она должна была поехать в Москву, это же ей должны были идти сейчас звонки с восторгами и пожеланиями, а не этому непонятно откуда приехавшему кудрявому высокому голубоглазому выскочке-участковому...
То, что меня начали травить не по-детски, я понял далеко не сразу, кроме вызовов-приемов-дежурств ничего вокруг не видя. Просто, когда вдруг на еженедельной оперативке коллега отказалась сесть со мной рядом поболтать, да ещё со словами - я чё, дура с тобой рядом садиться, чтобы меня вместе с тобой оттрахали...я, наконец-то, разул глаза и увидел, что все стулья впереди/сзади и справа/слева от меня пустые, хотя народу много, а зал - маленький.
Но уволится мне пришлось через три-четыре месяца, после истории с пионерским лагерем.
Но это уже другая история, чуть позже напишу, сейчас времени нет.
|
|
29.
«УЧАСТКОВЫЙ ПЕДИАТР.
МОРЖ ПОНЕВОЛЕ»
Окунулся на Крещение в прорубь - и вспомнилось.
Много букаф - пропускайте сразу!)
Как-то так вышло, что в школе я часто болел всякими простудными заболеваниями, плюс почти ежегодно - пневмония.
Вроде и спортом занимался, а все равно - стоило хоть немного промочить ноги - и температура обеспечена.
После школы слесарил на стекольном заводе, хоть и горячий цех ( «на площадках» до +120 С, - в начале смены старые слесаря и резчицы стекла в литровую стеклянную банку клали очищенную луковицу, три-четыре картофелины и кусок мяса, заливали водой, лавровый лист, пару горошин перца, соль и ставили под лестницу - через четыре часа, к обеду, суп был готов; но если сломался в -30С при сильном ветре башенный кран, стоящий снаружи, то это тоже мои, дежурного слесаря, проблемы...) - пневмонии также были ежегодно...
В институте аллергический ринит расцвёл махровым цветом, с переходом в «астмоидное состояние»...
В первый же год работы участковым педиатром выяснилось, что у моего шнобеля ещё и реакция на смену температуры - вхожу зимой с улицы в дом - сопли минут пять просто текут; выхожу из дома на улицу - снова пятиминутный «ручеёк»...
А вызовов у меня зимой 17-22, это среднее, бывает и больше. И каждые пятнадцать минут очередной платок становится мокрым...
Захожу я в квартиру, мою руки, склоняюсь над ребенком - и еле успеваю выхватить и поднести платок. Хорошо ещё, если ребёнок большой и его можно смотреть стоя, а если грудничок, который лежит, а ты склоняешься над ним? А реакцию и отношение родителей-бабушек представляете?
Короче, за два года три обструктивных бронхита и вот уже коллеги ставят мне бронхиальную астму, которая, как известно, во всем мире считается неизлечимой. Временная ремиссия может быть, а вот вылечиться - увы, не в этой жизни.
Старшая коллега, участковый педиатр, снисходительно так посмотрев на меня, предложила сходить с ней в некий «клуб моржей», где она занимается несколько лет.
Физиономии у другой части нашего «чиста дамскага» (исключая случайно затесавшихся меня и ещё поликлинического хирурга Серёгу) коллектива, совершенно ясно показали мне отношение коллег к этой придури.
Но почему-то я все-таки поперся к этим моржам...
Урал, октябрь, холодно, газоны уже в снегу, народ в шубах, шапках и перчатках...
Дом спорта, тесная раздевалка с одной общей вешалкой, старые кеды, небольшая разминка в зале, пробежка в плавках и купальниках метров 800 вокруг Мотовилихинского пруда, скользкие обледеневшие мостки, лесенка в чёрную бездонную воду...
Льда на воде ещё нет, но ведь октябрь, сука!!, уже темно, вода вообще чёрная, тоскливая, страшная и холоднаяяяя....
Технологию влезания в прорубь для себя я придумал почти сразу: первый этап - опустить ноги до колен, «это не страшно, как холодный ручей вброд перейти; что, ты ни разу не мыл ноги в холодной воде?»; второй этап - опуститься по лесенке по пояс или по грудь, «ну, холодная; ну, яйки ведь в плавках- не замерзнут»; и третий - «да гори оно всё синим огнём-ярким пламенем!!» и приседаешь полностью в воду.
Первые пару месяцев готовиться «к погружению» я начинал накануне вечером - «завтра ты сможешь, это не страшно, ты уже делал это, жив до сих пор...».
В декабре «бесед с самим собой» уже хватало немного днём и в трамвае, по дороге на тренировку на пруд.
А в феврале достаточно было, уже сев в трамвай на тренировку, просто «поговорить с собой по душам».
Лет пять, уже плавая трижды в неделю - вторник/четверг/воскресенье - в проруби, которую мы долбили на каждую тренировку метров на пять-шесть в длину, чтобы именно плавать, а не окунаться, - я не мог встать под холодный душ дома. Со всеми вместе на улице в прорубь -температура воздуха минус 25, а поверхности воды 0 градусов - легко! Под ледяной душ у себя дома, в родной тёплой ванной, при воде плюс 12-14 градусов - да идите вы все на @#&!!!
Все-таки человек - стадное существо. Поговорка «на миру и смерть страшна» - это про таких раздолбаев, как я...
Всего в пиковые годы, 86-89, занималось у нас в клубе моржей «Айсберг» человек 110-120, это если всех сразу посчитать. На каждую тренировку приходило по 30-40 человек, по выходным и праздникам - до 80 доходило. Мужчины приходили на час раньше - долбить прорубь.
Пешня, лопата (шугу из проруби доставать), что-то типа двухметровой длиннющей кочерги - отколотые льдины загонять под себя под лёд или, когда «подо льдом» уже на глубину почти метр насовано льда, наоборот, вытаскивать наверх.
Край льда отламывается под кем-то или сам подскользнулся - и минимум по колено в ледяной воде - практически каждую тренировку.
Вылезти самостоятельно на лёд - провалившись в полной одежде - умел каждый. И почти у каждого моржа-рыбака, за спиной по одной-две спасённой на зимней рыбалке жизни соседа-рыбака.
Страх перед моржеванием у новичков я зачастую снимал пятиминутной проникновенной) беседой: «15 секунд пребывания в проруби - больше и не надо, достаточно 5-7 секунд - и кожные покровы остывают на глубину всего 1-2 мм. А вот поверхностные рецепторы захлебываются от ужаса и с криком «ты, б..ь, совсем ахренел!!,» понужают изо всех сил все защитные силы организма. Которые, в свою очередь, впрыскивают разные гормоны в кровь литрами.
В результате, ты бегаешь как ошпаренный, визжишь от эмоций и восторга, а внутри организма сами проходят 90% функциональных расстройств. Инфекционные не проходят, но становятся легче и быстрее лечатся».
( У меня потом первая медицинская монография как раз из клуба моржей была, про иммуннофизическую реабилитацию часто болеющих детей и взрослых, я в Советском Союзе единственный врач-чудак был, который часто болеющих детей лечил холодом и 5-часовыми занятиями физкультурой).
Были среди занимающихся у нас мужиков и откровенные сачки - регулярно приходили впритык или даже с пятиминутным опозданием - «ой, извините, на работе задержали, я в следующий раз пораньше приду лёд долбить». Или прибежит к концу долбежки, хвать лопату, и давай снег с дорожки счищать.
Тренировки начинались с обычной разминки в спортзале. Вёл кто-нибудь из тех, кто ходит постоянно, специального человека не было.
Как-то вышло, что вскоре тренировки начал вести я, хотя не физрук ни разу. Да без проблем, пробежка по залу, разминка, суставы прокачали сверху вниз, немного растяжки и далее индивидуально: мужики как правило в баскетбол играли, женщины что-то типа аэробики (была у нас в секции профессиональная аэробиня), кто-то на уличную пробежку, кто-то сразу в прорубь, потом баня.
Остальные клубы моржей завидовали нашей базе, ибо у них только вагончик или комната для переодевания были, и прорубь круглая, только окунуться, а у нас - зал, шестиметровая дорожка для плавания, баня - шоб я так жил).
В гости почти каждую тренировку из других клубов кто-нибудь приходил. И тогда в бане каждый раз возникала одна и та же тема - начинались рассказы-советы всем окружающим по лечению/закаливанию прорубью, с аргументированными песТнями - «как я прорубью вылечил соседа, свата, кума, своего и соседского ребёнка от всех болезней».
Если мне случалось в это время тоже оказаться в бане, каждый раз происходил один и тот же разговор: «ты же доктор, скажи, как я классно его вылечил».
Я всегда честно отвечал, что «мне с тобой в мастерстве лечения всего и всех не сравниться, я вылечил всего лишь пару тысяч детей, и до сих пор не умею лечить «по телефону», не видя ребёнка».
Приходили к нам и Лёня Завьялов, водолаз по профессии, один из первых советских Ironman’ов, который занимался никому неизвестным тогда триатлоном, и Елена Гусева из Березников, многодетная мама (это уже сейчас)) и многократная чемпионка и рекордсменка СССР, России и мира по плаванию в ледяной воде, в команде совместно с тем же Завьяловым Берингов пролив переплывала, мне даже представить страшно, что это такое.
Был у нас в дружественной секции моржей мужик один, лет за 70 уже. Моржевать начал, по его словам, в 20-х годах прошлого века.
«Совсем я мальцом был, лет пяти-шести. В конце сентября-октябре пригоняли с низовьев Камы к нам из Астрахани баржи с арбузами. Чтобы не воровали арбузы, баржу ставили посреди реки, и на ней сторожа. Старшие ребята, ухари, подвозили меня на лодке к барже, подсаживали на неё и уходили на 200-300 метров вниз по течению. Я, стараясь не шуметь и не плескать, сбрасывал в воду по одному арбузу. Сторож увидел, как ребята в лодку плывущие арбузы собирают, сообразил и полез ко мне через гору арбузов. Деваться мне некуда, пришлось в реку и плыть на берег. Так и привык в холодной воде купаться».
Врал, наверняка, или привирал очень сильно, ибо гниловатый мужик был.
Первый раз его выгнали из клуба как-то весной, во время ледохода. Небо синее, солнце яркое, белые льдины не спеша идут вниз по реке, тычась и крутясь вокруг опор моста. Народ на мосту стоит, красотой красотинской любуется. На одной из льдин мужик в плавках лежит. Народ заволновался, скорую вызывают, пожарных, МЧС тогда ещё не было. Приезжает пожарная команда, ладит лестницу с моста спускать. Мужик на льдине поднял голову, посмотрел на суматоху вверху - и рыбкой ушёл в воду, поплыл саженками к берегу.
Через день в клуб пришла милиция, вставила фитиль руководству, мужика выгнали.
По осени снова приняли, очень он просился и обещал больше не хулиганить.
А сезон моржевание начался, пошли в клуб новички, он и давай их провоцировать - кто дольше в проруби просидит. Сам он с узкими плечиками, необъятным пузом, худыми ножками и плешивый, как Майор Лимон в «Чиполлино». Один спортсмен накачанный новенький и повелся. Просидели около минуты (для новичка это очень много), молодой вылез первым. И слёг с пневмонией.
Выгнали мужика окончательно. Он по другим клубам ходил, просился, но эту историю уже все знали.
Уж не помню, с чего мне в голову блажь пришла - посмотреть, как плавание в проруби влияет на состояние человека.
Вроде, кто-то из наших моржих утверждал, что ей при начале приступа холецистита «главное, чтобы в этот день была тренировка и успеть добраться до проруби».
Договорился с лаборанткой из поликлиники, она приехала на тренировку, взяли кровь у всех до тренировки, и сразу после купания в проруби. Я завёл что-то типа карточек на тех, кто сдавал анализы - состояние, ощущения, жалобы. Анализы сдавали все, то ли коллективизм был силён, то ли самим интересно было нахаляву кровь проверить.
От результатов охренел не только я, но и наши более опытные врачи, не верили, что в ряде случаев 5-20 секундное плавание в проруби может практически мгновенно дать такие улучшения общих анализов крови, биохимию мы не делали.
Два сезона ежемесячно брали анализы крови до/после тренировки, которые мне не то чтобы потом уж очень сильно пригодились, но определённый толчок дали.
В итоге всех этих зимних развлечений я сам до сих пор (хотя уже лет двадцать пять не моржую регулярно, так - пару раз в сезон) практически перестал болеть и живу и работаю в условиях почти запредельных физиологических и психоэмоцинальных нагрузок.
БОльшая часть «часто болеющих детей» из нашей секции моржей в течении года-полутора переходили в группу «практически здоровых».
Из 18 детей с выставленным диагнозом «бронхиальная астма», у 17 не было ни одного обострения в течении последующих 10-12 лет, в ходе которых я их ещё мог наблюдать, и они честно состояли в той самой группе «практически здоровых». Одна девочка умерла лет в двадцать, причины не знаю.
Еще примерно в течении лет пятнадцати, как я, чтобы прокормить семью, радостно ломанулся в бизнес (есть у меня здесь пара историй об этом)), и перестал «работать врачом», хотя врачебные рефлексы остаются на всю жизнь, на улице регулярно ко мне подходили разные незнакомые люди разных возрастов, но с одинаковой фразой - «доктор, Вы нас не помните, мы с Вашей секции или участка, мы/дети/внуки до сих пор не болеем, спасибо Вам, Доктор!»
|
|
30.
Когда мне было лет двенадцать... или тринадцать, но не суть важно. Я подошел к бате.
-Бать, ну что за хрень. У друзей у всех уже мотовелики, а я как лох, гоняю на «орленке». Ты не мог бы мне подогнать эту вещь? Там как раз в магазин «Ригу-11» завезли! Ты ведь зарабатываешь неплохо. - Упс! Это я так наверное подумал тогда. Пацан недавно спрашивал айфон, вот с его слов и навеяло. А на самом деле я сказал, - Бать, очень хочется мотовелик. - И батя посмотрел на меня очень внимательно.
-Да, пожалуй пора. Ты парень взрослый и рослый, да и девчат будет на чем катать. Я подумаю. - В ту ночь я почти не спал. Блестящий мотовелик, мерещился мне то в одном конце комнаты, то в другом. Даже запахло бензином, когда я его заправлял. - У вас когда зимние каникулы? А ну да, сразу после Нового года. Вот тогда и решим, - придя с работы, вспомнил наш разговор, батя.
И я не спал еще несколько ночей. Вернее спал, но сон путался из-за мотовелика, он то заводился, то нет. В общем всякая хрень с переживаниями. Не успел я сожрать новогодние подарки как наступили каникулы. Я внимательно смотрел на батю.
-Да-да, сынок, я помню. Все уже решено. Пошли. - Вообще я думал в магазин, но оказалось в детский сад. Откуда там мотовелики я не понимал, даже когда мы открыли калитку и проследовали к заведующей. - Ну показывайте! - поздоровавшись, обратился к ней батя. И она повела нас к котельной. Столько березовых чурок я еще не видел нигде, поэтому тщетно пытался рассмотреть за ними мотовелик.
-Вот эти, которые на шесть частей, которые на четыре, - несла заведующая какую то пургу. Да и на улице задувало нехило.
-Хорошо, я понял, - сказал батя и проводил заведующую долгим взглядом. Сейчас я понимаю, что там было, что провожать. Но тогда он отвлекся и поинтересовался у меня, - а ты все понял? - Я конечно нихрена не понял, но чтобы не получить подзатыльник, невнятно что-то промычал на всякий случай. - Ну ничего, сейчас я тебе все покажу и объясню. Жди здесь. - и батя пошел в котельную. Вернулся с железяками, но не от мотовелика. Трудно спутать железный клин, кувалду и колун со средством передвижения.
В общем хреначил я там две полных недели, можно сказать не разгибая спины. К концу второй, просто разносил чурки уже в щепки. Домой доползал сам. Батя похлопывал меня по плечу и успокаивал.
-Ну ничего, ничего. Не забудь завтра тебе к восьми на работу. - под эти слова я и засыпал.
Но в последний день каникул батя порылся в кармане и вытащил сто сорок пять рублей. Именно столько стоил тогда мотовелик. И не надо со мной спорить. Эта сумма отпечаталась у меня на руках в виде мозолей.
Хорошее забывается быстро, особенно летом и на мотовелике. На новом мотовелике. Поэтому однажды подкатив к дому, я увидел на крыльце батю.
-Ну как сынок, катаешься? - поинтересовался он. Я утвердительно кивнул головой, - и девчонок катаешь? - я невразумительно пожал плечами. Я уже тогда почувствовал здесь какой то подвох, но пока не понимал где и поэтому лишний раз рот не открывал. - Я тебя что хотел спросить, тут Николай, ну ты его знаешь, привез с Японии магнитофон «Сони», предлагает. А нужен ли он нам? - И тут я как та ворона с сыром, заорал ДА!
Это была ловушка или подвох, я так до конца и не разобрался. А когда? С утра и до поздней ночи я ездил на своем мотовелике к новым домам, которые тщательно оббивал изнутри дранкой под штукатурку. Пять двухквартирных трехкомнатных домов, вместе с прихожими и кухнями. Они выстаивались и осаживались, а я оббивал, не взирая ни на что. Все лето. Проклиная все японские фирмы и «Сони» в том числе. Пока она не заиграла в моей комнате. Трудно было не оценить чистоту звука. Я слушал то ли Битлов, то ли Криденс и был почти счастлив, если бы не сломавшаяся «Смена». Это фотоаппарат, если кто не знает.
-Конечно, - ковыряя пальцем лепестки затвора думал я, - это не ФЕД и тем более не Зенит, что на такой нафотографируешь. Мысли мои прервал батя.
-Желаешь серьезно заняться фотографией? - подойдя и приглушив магнитофон, поинтересовался он. Но я был уже опытный.
-Да, не! Ну его нафиг, с этим то намучился. Это не мое.
-Ну да, ну да, - хмыкнул он, - а мы хотели тебе к новому году «Зенит», подарить. А может даже и раньше. Но на нет и суда нет.
-Э, так это... Ну если Зенит, можно было бы конечно, - понимая, что я опять пролетел как фанера над Парижем, старался я исправить положение, - я в принципе не против.
-Ну вот и договорились, значит подарим тебе «Зенит», только это, осенние каникулы они короткие, но я тебе что нибудь подберу. На фотоувеличитель, ванночки, глянцеватель, сам то уж наверное заработаешь?
Я пацану тоже сказал, что я подумаю, насчет айфона. Интересно, рассказывать ли ему, что у меня к пятнадцати годам было все, о чем только мог в то время мечтать пацан.
|
|
31.
История как я в новогоднюю ночь дважды волшебником был.
На НГ остался без жены (задержалась у родителей на другом конце страны) и вдобавок еще и не пью. От слова вообще. Поэтому никуда и ни к кому не пошел. Пару салатиков сделал, куранты послушал и уже ближе к часу ночи спать собирался лечь.
Слышу на лестничной площадке топот, шум. Звонок в дверь. Соседи. В непонятках. Свет погас. Какая-та сволочь (по-другому никак) им входной провод кусачками перекусила...
Ну... шумят, не без этого, но новогодняя ночь, она на то и новогодняя, что бы немного пошуметь. Тем более время полпервого ночи всего. В данном случае время еще детское.
Отогнал их от щитка на площадке. Кинул тройник от себя (через дырку в стене). Вроде радостные убежали. Но видимо один тройник на 130 квадратов маловато. Слышу опять шебуршатся. Выхожу, а они уже телевизионный!!! кабель зачищают... Пипец. Только трупов мне тут не хватало. Отогнал во второй раз. Кинул времянку от своего автомата. Восстановил освещение в полном объеме. Тут уж все прыгать от радости начали. И рубашку стирать придется, так как весь воротник в губной помаде.
Самое интересное, что электрик!!! от УК пришел!!! Почти вовремя. И можно сказать, что трезвый с учетом конечно обстановки... Как увидел мою времянку обрадовался и огородами, огородами...
Ну а второе волшебство.
Пришлось к ним в гости заглянуть. И что бы не с пустыми руками идти, взял из бара бутылку белого вина. Сам не пью, но бар есть и пополняется он как-то сам по себе... А у них дети в фазе "уже можно, но по чуть, чуть". И мою бутылку вина целовать готовы были. А то обидно... Коньяк не наливают, шампанское кончилось. А хочется по-взрослому.
В результате пришлось коньяк в дар принимать.
Так что не отказывайтесь от роли волшебника. И самому приятно, и в хозяйстве прибыток.
|
|
32.
Про грибы.
Напомнили.
Я тогда в отпуск домой приехал, у нас в мореходке так по военному каникулы назывались. Городишко дома не большой, 350 км от Владика, скукота. Ну разве только на уличной дискотеке пизды отхватить от местных гопников, но это только по выходным и с другим другом Юрой. Нас тогда было не догнать, пизданешь очередному еблану по ебалу и в путь - футболисты мы, а они в основном с зоны и в медленных телогрейках. Ну а тогда будний день и Серый в отпуске, одноклассник мой и Лето. Прямо с большой буквы.
-Аля, говорит Серый, за грибами! А я с грибами вообще на ты. Мне как только мотовелик купили, еще в классе шестом, я от грибов далеко вообще не отходил. Чаще в одного ездил. Не потому, что я неконтактный упырь, а просто часто с другими не совпадало.
Хуяришь себе по лесу, душняк и влажность дико-дальневосточная. Самое то для грибов, а для грибников так себе. Слышишь шум с авто трассы и представляешь в какую сторону возвращаться, бывает поезда прогудят, а в основном по мху ориентируешься . Шучу, по мху я ни разу домой не вернулся – проверено. Хотя я на Дерсу Узале вырос, совместно с Фенимором Купером и его охуенными героями, которые с винтовками наперевес.
А тут Серый. Поехали. Мы на его «Минске», это что-то типа очень хуевого мотоцикла. Едем. Свернули на проселку.
Места у нас красивые, но опасные. Я однажды детей своих друзей, из компании которая валялась на берегу Уссури под шашлыками, вывел показать красоты нашей природы, и завел их в четырехметровый камыш. Чуть было не канули всей группой, как Дятлов со своими. Насилу выбрались, правда дети тогда сильно заебались, а я так вообще чуть ли не в усмерть, от не детской ответственности.
Несемся мы значит на «Минске». А Серый у нас громкий, что пиздец, хотя и сильно заикается. Мы с ним в одном хоре мальчиков пели еще в школе. Гастролировали даже по ДОСАФАм и погран.заставам. Серый, правда, тормозил с запеванием, чем выводил из себя нашего препода -баяниста, но когда вступал, уже не останавливался пока не кончит. Он и сейчас не заикается, пока бухать не закончит, а по трезвому - хуй слова дождешься, пока сам ему не подскажешь, он только кивнет в конце. Орем друг-другу, хер поймешь чего. Ветер в ушах и видим луг. Классика.
Небольшое отступление.
Я про пчел все знаю, чтобы была понятна последующая, мать ее , парадигма! Меня в отрочестве папа ссылал с двоюродным дедом пасеку охранять, да мед качать. Деду Яше было тогда за восемьдесят, и ему было откровенно похую на пчел и на меня. Иногда дед предлагал мне чаю, нужно отдать ему должное, но теперь я чувствую, что он перманентно прибухивал, как я сейчас. Гены, блядь. А тогда, когда))
Я в поднятой маске, дед - не помню. Подходим к улику. Дед Яша ухо прислонил: -Злые – говорит. А ему то похую после чаю, а мне нет, я любопытный. Я свой детский ебальник прямо в улик устремил с поднятой сеткой и закрыл ее уже в метрах пятидесяти от старта, вместе с пчелами внутри. Маску выкинул по дороге, чтобы изнутри не жалили, бегу – красотища, лето, жара и рой за мной. Когда потом выдергивал жала, насчитал двадцать одно – очко получается! Сильно не опух, потомственный пчеловод, снова получается. Ну и далее.
Скошенная травка в аккуратных стожках, свежая, зелененькая тут же пробивается из под ног и лесок прямо за лугом. Красивый лесок, грибной что пиздец. Свернули и едем к нему потихоньку. Быстро нельзя – кочки. Не те кочки которые у нас бывают высотой до колена, но и на этих особо не разгонишься. Одинокое деревце в метрах 150-ти до лесочка. Серый тормозит подле него, снимаем каски, и уже балдеем в предвкушении тихой охоты. Под деревцом Серега замечает вилы и косу. Он выдергивает из земли вилы. Пытается подпереть ими мотоцикл, чтобы на бок не завалился, и вот тогда началось.
Прямо из под вил, которые он выдернул, взлетает к нам в лица рой земляных пчел. С черными пчелами я на тот момент был не знаком. Серый ебанул в лес, а я в обратку – откуда приехали, наверно к маме. Бежал я быстро и долго, потому что футболист, и не так медленно как Болт, а как два Усейна и три Болта, пару раз останавливался, правда, чтобы перезагрузиться – догоняют. Когда отбежал на километр , гул над головой стих. Я выдул флягу морса с поясного ремня, приготовленную на целый грибной день, и немного полежал. Грибов уже не хотелось. Нужно было искать Серого.
Обогнув по широкой дуге от чертового дерева весь этот нескончаемый луг, я его увидел. Он стоял на самой опушке леса, громко ржал, видимо от наблюдения моего нескончаемого дриблинга, и махал мне руками.
Ржал он не очень долго, когда я до него дошел, яд пары десятков земляных пчел, которые его нагнали, начал уже действовать, и Серый начал подвывать.
И хуле, мотоцикл в самом их гнезде, Серый сильно пострадавший. Надо выбираться. А я крайний в нашем с ним ряду.
По причине попадания в Серегину голову тучи земляных жал, он оставил процедуру, по высвобождению мотоцикла, на мой откуп. Я, будучи умным с законченным средним и незаконченной бурсой, сосредоточился, и взял рулежку всей этой хуйни на себя.
С тучкой из Винни-Пуха я заморачиваться не стал, потому что не медведь и не долбоеб, и решил прикинуться стожком. Вы прикидывались когда-нибудь стожком? Учу!
Берете из настоящего стожка охапками свежескошенную вяленую траву, и засовываете ее себе всюду куда только можно засунуть, подмышки, между ног, зауши, в жопу не нужно. Серый снова начал смеяться и все громче, и я пошел. Перед этим я забрал у Серого рубашку, оставив его наедине с комарами, намотал ее на шею, напялил каску и все что описывал выше.
Стожок, блядь.
Стараясь не растерять сено, отовсюду из и округ меня, я подкрался к мотоциклу. Пчелы, чувствуя подвох, кружили прямо над моим стожком и пытались сквозь траву заглянуть мне в глаза. Я же приступил к операции по спасению грибной экспедиции.
Мотоцикл нужно было поднять, он лежал на боку, завести, не выпустив траву из подмышек и с головы, и уехать подальше от этих ебанных пчел по ебанным кочкам. Нужно отдать «Минску» должное, завелся он всего со второго дрыка. Я запрыгнул, уже без сена на голове, и медленно поехал по кочкам. А пчелы они ведь не дуры, тем более когда руки от руля по кочкам не оторвать И одна из этих не дур … Вас когда-нибудь жалила земляная пчела в правое веко? Я выпрыгнул из седла под аплодисменты из леса.
Со второго захода получилось, с тем же фокусом-стожком. Мы вернулись в конце концов из грибных мест, и потом пару часов я наблюдал за тем как Серега окунал голову в Уссури, приговаривая при этом не заикаясь: - Пиздец, блядь!
|
|
33.
Эту историю я совершенно случайно услышал в самой обыкновенной столовой. Или, как было написано на вывеске «Їдальня» . Был конец сентября 1978 года, я проходил производственную практику на АТС и радиоузле в одном из райцентров Украины. В перерыв вышел пообедать. За соседним столиком сидела компания людей в лётной форме. Они вели беседу достаточно громко и я поневоле услышал эту историю. Где правда, а где выдумка – судить вам, а я за что купил - за то и продаю.
- А что, Степаныч свою «копейку» продал?
- Нет, с чего ты взял?
- Так он уже неделю на подвозке приезжает или рейсовым.
- А, так ты не знаешь….
- Что я не знаю?
- Как Витька-мент на вертолёте летал.
- Я же в отпуске три недели был.
- Ну тогда слушай.
Витька с Никитой дружили ещё со школы.
У Никиты: десятилетка, лётное училище, служба в армии и работа в родном городе в отряде сельхоз авиации.
Витька: восемь классов, ПТУ, армия, школа милиции. По окончании - служба в родном городе.
Витька всё время просил Никиту, покатай на вертолёте, ну что тебе стоит. Никита не возражал, но была проблема – Степаныч. У Витьки со Степанычем отношения не складывались с детства. То за разбитое мячом стекло уши надерет, то за поломанные ветки в саду хворостиной отходит по филейным частям. Витька в долгу не оставался. То картофелину в выхлопную трубу запихнет или ещё какую-нибудь месть придумает. Перманентная война затихала на короткое время и начиналась снова.
Кроме всего Витька был страшный хвастун. Рассказы о его подвигах в армии и в школе милиции могли сравниться только с подвигами майора Пронина, Джеймса Бонда и Штирлица в одном флаконе. Всю эту пургу он выливал дочке Степаныча, которая не обращала на него никакого внимания. А за наглые приставания к девушке Степаныч прилюдно пообещал оторвать ему причиндалы.
Но как не странно, на просьбу Никиты покатать друга Степаныч ответил согласием.
- Ну покатай, раз так приспичило ему. И тебе практика будет. Я с тобой полечу, хочу посмотреть, как ты справишься. Ты же ещё ни разу «первым» не летал, пора уж начинать.
- А куда же я его посажу? Кресла-то только два.
- Ты спецовки старые сложи сзади, пусть на них сядет, нормально будет.
На том порешили и Никита побежал обрадовать друга.
В воскресенье друзья пришли на аэродром и застали возле вертолёта Степаныча, сооружающего импровизированное сиденье в глубине машины. Витька был в форме, ему надо было на службу и он решил облачиться заранее. На приветствие Степаныч только кивнул Витьке короткое – залезай, а Никите, кивнув на кресло первого пилота – запускай. Никита уселся в кресло, надел гарнитуру, защелкал тумблерами и кнопками на пульте. Взвыли винты, набирая обороты и машина тихонько оторвалась от земли набирая высоту.
Витька чувствовал себя неуютно. Во-первых сидение было низким и Витьке ничего не было видно, кроме кусочка неба, во-вторых из-за тряски он уже отбил весь зад и готов был проситься назад, даже пытался что-то кричать, но его не было слышно за шумом винтов. Степаныч что-то сказал Никите, вертолёт тряхнуло и он чуть завалившись на бок, рывками пошел вниз. От страха у Витьки свело ноги и руки. «Пи…дец, падаем» - только успел подумать, как падение прекратилось и вертолёт завис на одном месте, слегка покачиваясь. Витька хотел приподняться, но ноги не слушались. Он поднял голову и увидел Степаныча, склонившегося над ним.
- Ну, накатался, выйти хочешь?
- Да.. – сдерживая желудок, подкативший к горлу пролепетал незадачливый пассажир.
- Так выходи – язвительно сказал Степаныч и потянул какой-то рычаг сбоку от Витьки.
Пол под ногами провалился и страж порядка полетел в пропасть.
-Аааааааааааааа….
и почти сразу влетел ногами в стожок с сеном, провалившись по пояс. Сидеть было мягко, по ногам стекало что-то теплое. Витька попытался вылезти, раскидывая вокруг себя сено. Воняло страшно, вертолет стоял с выключенными двигателями в сотне метров. Кое-как выбравшись из сена Витька увидел подходившего Никиту. Тот молча протянул кусок мыла и спецовку.
- Там пруд недалеко, мы подождем, потом назад полетим.
- Иди ты на..уй со своими полетами, друг называется, сам дойду, а своему Степанычу передай – пиз..ц ему, буду доё..ваться каждый раз, как только увижу, я ему такое устрою… Выкрикивая угрозы и проклятия Витька пошел к пруду…..
- А Степаныч что?
- А Степаныч пока подвозкой или рейсовым ездит.
|
|
34.
Укол
Я был доверчивым ребенком до четырнадцати лет...
– Всего-то сделают обезболивающий укол, щипчиками там сдавят, чуть-чуть подержат и все выпрямится. Будет щекотно, и только. Клянусь тебе! А то со сломанной носовой перегородкой в армию не возьмут. А ты ведь ещё хочешь в Афганистан?– сказала мама. Она знала, куда надавить мальчишке в 1986-ом.
Так в четырнадцать, я очутился на операционном столе. Укол. Пока я прислушивался к постепенному одеревенению лица, меня привязали к каталке.
«Чтобы не убежал от щекотки?» – мелькнула забавная мысль и растаяла, – в руке хирурга блеснул высоко занесенный скальпель. Эх, мама, мама, зачем ты мне пела военные песни…
Следующие минуты я чувствовал себя Буратино, которому папа Карло, что с лица земли стирал неугодный длинный нос. Отработав скальпелем, хирург похожий на артиста Гринько (исполнитель роли шарманщика Карло), вооружился… стамеской и молотком!
Спокойно, сказал он, поймав удивленный взгляд, и накинулся на меня, как дятел на электрический столб. Это было какое-то дежавю, блядь. Не хватало нарисованного очага и мудрого сверчка. Щепа и стружка, судя по характерным звукам в голове, были. Я зажмурил глаза, – Афганистан неожиданно сам пришел ко мне.
Доктор видимо очень любил свою работу и покушать хрящи. Иначе, зачем по окончании столярных работ, он любуясь, показал в щипчиках кривой хрящ: «Вот что у тебя было. Взгляни». А я с детства пиздец не терплю хрящи в мясе и колбасе. А из себя подавно!
Надеюсь, он изрядно понервничал, пока меня реанимировали.
Утром следующего дня, я увидел свое отражение в зеркале. Будь в больничном туалете почище, я бы уебался. Казалось, меня прооперировали плашмя лопатой, и операция выполнена блестяще.
Но на обходе врач успокоил. Будет красиво, когда удалим тампоны, уверил он. А через три месяца все почти придет в норму, не ссы...
Судя по звукам, медведь щекотал хуем незадачливую женщину грибника. Сам грибник благоразумно съебался.
Вопли стихли. Из перевязочной вывалился всхлипывающий амбал и по стеночке пополз прочь. Загорелась лампа «Следующий». Я ни с места, словно приглашают фикус, подле которого сижу. Выглянула сестра.
Меня усадили на стул, застланный детской непромокаемой для неожиданностей пеленкой. Начало было многообещающим, и оправдалось с лихвой… Непередаваемые ощущения… Я бы никогда не поверил, сколько марлевого жгута можно спрятать в детском носу.
Вскоре я благополучно выписался, но с тех пор ухо мое востро. Особенно с близкими.
© Алексей Болдырев
|
|
35.
Умирает Путин и оказывается у ворот Рая, где его встречает апостол Петр со словами:
- Добро пожаловать в рай, господин президент. Только, к сожалению, прежде чем вас здесь поселить, должен вам сказать, что нужно решить одну небольшую проблемку. Видите ли, это большая редкость, чтобы политик такого высокого ранга попал в рай, и мы, по правде говоря, даже не знаем, что с вами делать. Поэтому мы решили, что один день вы проведете в аду и один в раю, чтобы вы сами могли свободно решить, где проводить свою вечность.
Затем апостол провожает вновь прибывшего к лифту, на котором бывший президент спускается в ад. Открываются двери лифта, Путин выходит и видит вокруг себя ярко-зеленое поле для гольфа. Вдали он замечает роскошный клуб. К нему навстречу бегут его друзья-политики, с которыми он когда-то работал, радостно обнимают его, вспоминая старые добрые времена, когда они все вместе богатели за счет русского народа. Они играют партию в гольф, а потом вместе идут в клуб на ужин с черной икрой, омарами и прочими вкусностями. С ними ужинал и сам Сатана, который в реальности оказался человеком очень симпатичным, любезным и веселым. Путин так весело провел время, что даже не заметил, что уже пришло время уходить. Все подходят к нему, горячо жмут ему руки. Путин был очень тронут, и ему стало грустно. Но вот, двери лифта закрываются, и он вновь поднимает Путина к вратам рая, где его встречает апостол Петр. Следующие 24 часа Путин проводит время так: перепрыгивает с облака на облако, играет на арфе, молится и поет. День долгий и нудный, но наконец он заканчивается. Появляется апостол Петр и спрашивает:
- Господин президент, вы провели один день в аду и один в раю, теперь вы можете по-демократически решить, где провести остаток вечности.
Путин немного подумал, почесал лысину и говорит:
- Ну, что я могу сказать, рай это, конечно, очень красивое место, но кажется, мне больше понравилось в аду.
Апостол Петр, пожав плечами, вновь провожает его к лифту. Когда лифт спустился и двери открылись, Путин увидел огромную пустыню, всю заваленную мусором, а все его друзья, одетые в рабочие комбинезоны, собирали этот мусор и паковали его в черные пластиковые пакеты. К нему подходит Сатана и обнимает его одной рукой за шею в знак приветствия.
- Я не понимаю, - лепечет Путин, - позвольте, вчера здесь было поле для гольфа и клуб, где у нас был ужин с черной икрой и омарами, и вообще, мы вчера здесь так здорово оттянулись А сейчас тут только эта пустыня, заваленная мусором, а мои друзья кажутся последними неудачниками
Сатана смотрит на него, улыбается и говорит:
- Друг мой, вчера у нас была предвыборная кампания. А сегодня ты за нас уже проголосовал
|
|
36.
Мальчик виноват!
Не скажу, что мне не нравятся дети… Их слишком много, чтобы вот так разом, всех смести «под гребенку» и навесить ярлык «Не Нравятся!». Вот только среди этого огромного количества вечно галдящих (когда не надо), жующих, сопливых, бегущих (куда не надо), старающихся пробраться в толпе назойливо протискиваясь, не различающих в своих играх церковь, театр или похороны, сложно найти ребенка, отвечающего моим требованиям.
Не подумайте, что я так уж придирчив, чтоб специально изучать детские типажи и с немым удовольствием иезуита, разводящего костер, делать пометки в блокнотике, прибрасывая, кого мы все-таки сожжем завтра. Детей вовсе не нужно выискивать специально, дабы изучать, (словно Джеральд Дарелл редкую породу животных) – они всегда к твоим услугам, «оптом, в розницу», в самом полном ассортименте и в самом неподходящем месте…
Этот мальчишка оказался рыжим… Не хочу напоминать каждому про особенности этих вечных умников, что знают все сами и движутся по миру с настолько загадочным выражением лица, словно им известен секрет, поиском которого человечество безрезультатно занималось от своего основания… Просто здесь, на моем стихийном курорте такое происходило впервые… Ну или: бизнес мальчишки оказался слишком уж непривычным…
Рыжий торговал грязью…
Вообще-то местечко здесь и без того странное – лепешка озера километра на полтора призывно голубеющее издалека среди зелени, вблизи оказывалась странно-пахнущим водоемом среди тростников. Цивилизованные отдыхающие и любители зарубежного олэндклюзив сочли бы такой отдых пыткой, для своих бархатных нервишек. Иногда палатки. Чаще машины. Множественные старушки в шляпках-панамках и родители с детишками. Здесь главная задача, когда ищешь местечко для авто – быстрее раствориться. Взгляды отдыхающих всегда казались мне осуждающими – было в них что-то от швейцара из советского ресторана с его извечным «мест нет»… А еще непосвященный мог получить легкий шок, увидев человеков буквально в индейской раскраске черным… Грязью добытой со дна озера среди тростников мазались колени, локти, шеи, шишки на ногах и спины. Кто-то обмазывался целиком. Иные добывали грязь ведрами и увозили ее домой. Презрительно посматривая на тех, кто попросту загорает и купается, самодеятельные специалисты измазанные в черном, обсуждали консистенцию грязи, качество цвета и самое главное – вонючесть. Понюхав из чужого ведра (очередного участника стихийного клуба, вернувшегося с добычей)или запустив в него палец, они восторженно закатывали глаза и словно верующие со святыней трепетно спрашивали разрешения черпануть горсточку на пробу. Нужно было видеть, как нежно и благоговейно все происходило, причем этот стихийный грязевой клуб внешне ничем не отличался от прочих отдыхающих, подрубленных жизнью и возрастом…
Лет 10 назад, отрабатывая автотуристический маршрут в соседний регион, я даже звонил главному врачу санатория, что приютился на противоположном краю озера, Стоял он там с 1969 года, и я четко понимал, что СССР с лечением не мазал – вот только ценник. Кстати противная фраза «прибавочная стоимость» из «Политэкономии Капитализма» тоже не успокаивала прижимистого отца. Дочки аллергики должны были получать лечение как можно дешевле…
- Аллергия, заболевания опорно-двигательного аппарата, общее оздоровление, - рассказывал врач из трубки… - А грязи-то какие…
- Скажите-скажите, - не давал я уйти в лирику развед-опросу, - А эти ваши ванны из рекламы?
- Ванны? - чуть ошарашено прервался врачик, - Да ванны только на плохую погоду, или зимой, а так-то у нас пляж. Только больше трех раз заходить не стоит… Не заснете потом…
Четко понимая, что санаторий не способен занять все побережье озера и что экономные россияне хоть как освоили дикие пляжи для бесплатных погружений, оказались верными… Лечебные свойства озера – тоже… Вот только грязей мы ближайшие десять лет не касались, побаиваясь закрытости клуба, запахов – как-то без этих обязательных ритуалов с обнюхиванием было спокойнее… Правда, памятуя навыки родителей химиков я приволок в один из сезонов лакмусовые бумажки и немало удивил стихийный грязевой клуб, колдуя с ленточками над их ведрами… Грязь оказалась сильно-щелочной, вода слабо…
Мальчика с ведром грязи неплохо вписывался в ландшафт, не будь он так неподвижен. Обычный «член грязевого клуба» (после обязательных ритуалов) убегает с ведром, начиная свою боевую раскраску и минут через пять, горделиво ползёт на солнышко. Этот же нет – стоит себе с огромным ведром на краю озера и все тут… Ситуация прояснилась, когда к нему подошел с пластиковым тазиком тучный дядька и мальчишка отвесил ему три полные кружки грязи, а тучный сыпанул ему мелочь…
Забавно, что ситуация никого не напрягала, видимо пропущенный мной сезон прошлого года изменил многое …
- Почем? – деловито спросил я, запуская в грязь палец, памятуя подсмотренные навыки «грязевого клуба» … Понюхал...
- Десять рублей кружка…
Голос рыжего звучал, как и у всей их братии с лишней хромосомой, издевательски надменно. Здесь было все – и гордость собственника, и легкое презрение к неимущим, и понимание «собственного места на карте». По-моему, даже слегка сквозило раздражение от своевольничанья с пальцем, но здесь он мог быть спокоен – только-только обнюхав грязь я был наказан отменной вонью, так что 1:1…
Вспоминая ташкентский рынок, я как можно более точно изобразил оскорбленное достоинство покупателя и, не удостоив рыжего ответом на его: «Берете?», - ушел в заплыв…
Отдых начинал портиться… Осознание того, что на общем берегу кто-то что-то приватизировал – бесило… «Неужели трудно самому добыть грязи? - спрашивал я себя, окончательно уничтожая удовольствие от теплющей воды… Вон тростника километры – зашел и черпай!»
Наверняка каждый примечал и знает, как единожды возникшая идея не дает спокойно жить… За какие-то полчаса я понял, что успокоюсь только если сам добуду грязи…
Бесплатно!
Сказано-сделано. Вооружившись пластиковым желтеньким ведерком внучки литра на два, я двинул к тем самым камышам, откуда выходили добытчики.
Внутри клокотало от ненависти к любым приватизаторам.
Проходя мимо рыжего, я не удостоил его даже взглядом.
А ведь в детстве я побаивался камышей. Не настолько панически, чтобы искать причины и вопить что-то вроде: «Там кикиморы – не пойду», однако «взгляд» камыша, шуршащего на ветру, чувствовал всегда…
Хотя сейчас я об этом даже не вспоминал. Рыжий, сто процентов сверлил меня вслед конкурентным взглядом и потому я старался идти максимально уверенно и героически…
А черные головы камыша уже вот они – наверняка и грязи там зачерпайся…
Опасаясь позорной ошибки, решил углубиться с глаз поглубже в заросли и лишь когда камыш сомкнулся за спиной, сообразил, что глубина для сбора со дна – великовата…
Первой явилась позорная мысль: отказаться-вернуться и глянуть из камышей (словно из-за кулис в театре). Если никто не смотрит вернуться на берег без ведра (типа купался) и добыть его из камышей в следующий заплыв. Однако пасовать перед рыжим я не мог и решил попробовать-таки черпануть грязи…
Первое погружение разом показало ошибочность задумки, и я попросту был выброшен на поверхность. Плотность щелочного озера оказалась почти непобедима, вот только сдаваться я не собирался.
Продышавшись до головокружения, я ухватился двумя руками за тростник и, перехватывая стебли нырнул. Пошло неплохо, но тут я сообразил, что ведерко осталось плавать на поверхности и «в раздумье» я по-дурацки завис вниз головой, удерживаясь от всплытия за камыш… Лучше бы я не останавливался и черпанул бы хоть горсточку со дна, потому как за мгновение, потраченное на раздумья корни камыша сдались, и меня вновь пробкой швырнуло на поверхность, прямо с вырванными стеблями в руках
Не знаю, как это выглядело со стороны, но только в паре метров «за стеною» камыша и среди детского рева-хлюпания я вдруг услышал испуганное: «Мама, там кто-то есть… Я боюсь»
- Это уточка, - успокаивала мама.
Понимая, что в процесс закралась какая-то ошибка и, проклиная себя за самоуверенность я вдруг обнаружил, что желтенького ведерка рядом нет – видимо смыло волной от второго «аварийного» всплытия…
- Ведерко плывет, - радостно пискнула та же девочка, - Вон в камышах…
Не знаю, что там увидел для себя ребенок, когда я, повинуясь лишь хозяйственному инстинкту и на каком-то автопилоте, раздвинул стебли, хватанул почти уплывшую на чистую воду собственность из-под носа у всех претендентов и моментально скрылся в зарослях.
Понимая, что на глубине ничего не выйдет, я побрел, шурша тростником, ближе к берегу и уже почти не надеясь на успех.
Доставать руками дно я смог лишь стоя на коленях на самой окраине камышей. Эту позорную стойку согбенного героя можно было увидеть невооруженным взглядом с берега (если присмотреться) – что-то вроде картинки в журнале: «Найдите на рисунке семерых гномов спрятавшихся в ветвях деревьев». Причем добытчику пришлось еще немало поработать – грязь-то пряталась под слоем нанесенного песка. Лишь после нескольких минут раскопок и обнюхивания добытого грунта в нос шибанула та самая вонь, что так приветствовали все члены клуба…
Когда же, наконец, ведерко наполнилось, я удалился с «авансцены» вглубь, чтобы победно выйти, там, где и заходил.
Рыжего (на выходе) я взглядом не удостоил (равно, как и он меня).
Первый же член грязевого клуба, традиционно расшаркался и получив мою благосклонность, сунул палец в ведерко, обнюхал и выдал одобрительное: «Неплохо!»
И только жена по извечной традиции испортила картинку, измерив добытую грязь кружками примерной емкости и до того, как я вымазал ее на себя…
Оказалось, моя добыча потянула всего лишь на восемьдесят рублей по местным расценкам, а чесался я, проклиная Рыжего, аж ближайшую пару дней…
Михаил Соловьев Мо Хара
|
|
37.
Везли куда-то за Урал холодильник. Очень большой и очень дорогой. Для большой больницы нужна была большая и мощная морозильная камера.
А спонсор сказал: "А ну, быстро!" А ему ответили: "Нет, Такие деньги Только безналом!" Отвезли чемодан в Банк и огромный грузовик отправился из солнечной Италии в долгий путь.
Фура, везущая морозильника воз Так далеко имела специальные самописцы, записывающие каждый сантиметр пути, каждый ухаб и поворот на дороге. Каждую остановку в каждом городе и каждый градус температуры в кузове, кабине и за бортом.
Морозильник был опечатан и отправлен из Европы. На каждой остановке водитель докладывал в Фирму о состоянии груза. Спокойно отдыхал и неторопливо ехал дальше. Профсоюз Так требует!
Перевалив через Урал и осталось всего лишь день пути Вдруг случилось то, что случается
каждый год в России - Вдруг нагрянула Зима. То ли Арктика дыхнула, то ли Атлантика выдохнула про Зиму другое Было! :-))
Подморозило. Вот проснулся иностранец утром глянул на машину, а по стоянке, где стоит дорогой груз ходят мужики с горящими палками.
Заволновался работяга. Бросился к машине - вдруг груз попортят? Ему объяснили на международном водительском языке это, мол, моторы греем - не заводится.
Пробуют завести - у него тоже не заводится. Звонит в фирму: так мол и так, форс-мажор полный. Менеджер сказал ждать русского специалиста, встречающие своего вышлют, а ему отдыхать. Фирма платит.
Долго ли, коротко ли, радовался работяга оплачиваемому выходному, про то не ведаю, а привезли Дедушку.
Увидел он грузовик, удивился: "Смотри, как буржуи сотворили. Сейчас всё сделаю, Соколик. Ты только выпить найди чего-нибудь"!
Не сразу но иностранец быстро понял что выпить это "чего-нибудь" не меньше 40 градусов.
Позвонил на работу. В фирме сказали что заплатят, чтобы он не волновался и спокойно доставил груз.
Придя в закусочную при мотеле, в котором он остановился, итальянец попросил лучшего коньяка ему ответили: "Ах что вы, что вы, у нас такое не продаётся!" Но когда он объяснил, что нужно ЯЩИК, причем самого лучшего ему сразу продали - за валюту, но без чека.
Дедушка увидел ящик.
- Нет, - говорит, - Я такую клоповую Воду пить не буду! Ты мне, дубинушка, самогончика, достань!
Для кого "клоповая вода", для кого "самогон горелый", для кого "Хенесси" - об этом другое Было!
Пошёл итальянец в закусочную опять и попросил обменять ящик коньяка на самогон. Там ему быстро объяснили, что он не Дубина, а гораздо хуже, рассказали ему много интересных деталей про его родителей, ближних и дальних родственников и добавили что обратно не примут, не меняют и вообще закрыты на обед! Что он может идти очень-очень далеко!
Адреса где коньяк меняют на самогон, ни про своих родственников, итальянец Не понял, он-то привык, что рестораны как раз "на обед" и открываются, а ещё на завтрак и ужин. :-)
Спасло шоферское Братство. Бородатый Ваня, о котором я потом расскажу, сказал коротко: "Поехали!" Иностранец вспомнил свое детство и полёт первого Космонавта Земли - Юрия Гагарина и ещё слово "спутник" ехать сразу побоялся.
Но ехали они, вопреки ожиданиям, не так далеко. Приехали в придорожную деревню к бабушке, у которой Было.
- Ой, милки, что так поздно! - запричитала было бабуля, - Да темно уже! Дорога подмерзла, да председатель...
- Извини Бабуль, Нам очень Надо, объяснил водитель, - человек, видишь совсем не в себе!
- А то бы остались у меня и банька еще не остыла, - предложила одинокая старушка.
- Ну, если только ополоснуться!
При слове "банька" итальянец занервничал - что он мог слышать о русских извращенцах? :-))
Наш же человек грустно покачал головой:
- Извини Бабуль, нам Срочно! - тяжело опустив голову закончил свою речь.
"Только ополоснуться" значит посидеть, погреться, похлестаться веником, снова погреться, намылиться, окатиться кипятком затем холодной водой, опять погреться на полоке..
Сам Председатель бывшего колхоза, а теперь председатель правления ООО, был только "за мир и дружбу", за что и выпили. По второй. Первая была, конечно, "за знакомство", причём оказалось, что собрались трое Иванов!
Когда иностранца вернули в мотель, Дедушка предложил Обмыть: Встречу, ремонт поездку. Заодно попробовать, что привезли.
После первой стопки Дедуля нюхнул рукав:
- Меланья делала! Эх девка была, скажу я вам! Колхоз поднять! Из мужиков то, я, бесштанный старший!
Ну о колхозе этом другая Быль! :-))
Итальянец тоже понял что речь зашла о и рассказал о своей красавице. "За Них" и выпили вторую...
На следующий день водитель грузовика поднялся поздно, но абсолютно отдохнувшим. Мотор легко завёлся и нежно мурлыкал всю дорогу. :-)))
По приезде огромный ящик легко вытащили с помощью палетт, ломов и какой-то матери, подняли на третий этаж, поставили в отведенный угол.
Чтобы холодильник совсем встал на место его легко подтолкнули плечом, пинком и бодрым напутствием.
Холодильник этого не выдержал и отказался работать - ему сломали предохранитель. То есть всё в порядке но работать он отказывался.
Вызвали мастера. Мастер всё осмотрел и сказал что сломан предохранитель реле и если самописец зафиксировал где-то сильный толчок, то фирма ни за что не отвечает.
Мастера успокоили. А поскольку директора нет, то самописец будут вскрывать только завтра. День закончился банкетом.
Ночью тайком переписали Ленту самописца - без финального удара и поставили обратно: раз на ленте всё в порядке то и чинить не Надо!
Потом запустили наконец-то долгожданный морозильник!
Водитель грузовика этого не знал он удивился только тогда, уже после техосмотра узнал что легко заводиться грузовик стал на любом морозе из-за того, что Дедушка поставил в бензобак маленькую лампочку с отбитым "стеклышком". Аккумулятор включал лампочку, бензин нагревался, разогревал пары поступающего в мотор бензина и двигатель начинал работать!
Про лампочку ещё вот что Было... Потом расскажу! :-)))
Вот так и живём умом до разумом своим и другим помогаем!
|
|
38.
Некоторые случаи, произошедшие в жизни, кажущиеся незначительными, спустя годы осознаются..Через череду мучительных дежавю и озарений- так вот что это или кто это был!!! А некоторые сразу кажутся удивительными, но продолжают удивлять много позже еще и еще, словно клубок наматываясь из сведений и знаний, получаемых потом.
В семидесятые годы, работая в студенческом стройотряде, вынужден был я рвануть домой после извещения о большой беде. Как тогда нашло меня сообщение- отдельная история, ведь тогда в глухом нечерноземье не то что почты, телеграфа и телефона- электричества иногда не было. Неприятности начались ещё загодя- поранил руку, денег нашел только 10 рублей, чистой оставалась только форма, а кеды попросили каши. Главное- я опоздал. Подбегая к станции увидел только хвост поезда, последнего... Перспектива просидеть ночь на полустанке та ещё.
Поднимаясь на насыпь, помог какому-то дедушке с палочкой. Выглядел он, как говорили "старорежимно"- косоворотка, пиджачок сапоги хромовые, какая-то ермолка на голове. Но саквояж был реально дореволюционным.. Не в духе был я, да и чуял- знобит, голова кружится. Потому, когдя старичок спросил, куда я еду- ответил не очень дружелюбно. А старичок, глянув на удивление синимии ясными глазами, предложил : а что ты, милок служивый, ночь сидеть будешь тут, садись на московский поезд, он через час идет, а в столице как раз пересядешь на прямой до дома! Удивился я знанием маршрутов, но согласился- так даже быстрее будет.
Дальнейшее происходило как в тумане...Я помог старичку поднятся в вагон, проводница, глянув на дедка неожиданно провела нас в пустое купе и даже не взяла протянутую трешницу... Меня мутило и трясло. Дедок вдруг пощупал мой лоб, пульс, посмотрел на кое-как замотанную, распухшую кисть и сразу сказал- у тебя флегмона и начинается заражение крови. Если не почистить- могу помереть через несколько часов. Я что-то говорил- дескать мы в поезде, до станции доехать надо, до скорой, до больницы, мне опоздать нельзя домой и прочее... Но старик и говорит- можешь и не доехать, но почистить он может и здесь, он врач, но думать и сомневаться времени нет! Дескать, он хоть и не Лука, но это и его специализация..
И я поверил сразу- старик достал из саквояжа коробку с инструментами, бинты, какие-то бутылочки, растелил медицинскую клеёнку. Сразу сказал- анестезизя только полстакана водки, которую я и хватанул.. Дальнейшее помнится еще более смутно- боль от разреза, что-то течет, какое-то ковыряние, что-то всыпанное в рану- но боль отпустила очень быстро, я, прижимая руку как младенца, вдруг расслабился и меня потянуло в сон... Но дедушка сунул мне градусник, проверяя его каждые полчаса, и запретил засыпать, тормоша и заставляя отвечать на вопросы. Я спросил о нем самом, он что-то говорил что учился у какого-то Луки в Переяславле , когда еще работал в земской больнице во Владимирской губернии. На удивленный вопрос- а сколько же деду лет, получил ошарашивающий ответ: сто !!!
А дальше он поведал, что родился в семье священников в Ярославской губернии, сам окончил семинарию и получил сан еще в 19 веке.. Но не влекло его церковное поприще- в начале двадцатого века поступил в Московский университет, на медицинский факультет. Дед вспоминал выдающихся ученых, у которых учился, знаменитостей- но не помню кого уж точно.. Потом работал в небольшом городке на ярославщине, учился у выдающегося хирурга, который был и священником- Луки..
А потом была Империалистическая, работа в госпиталях, потом революция... Гражданская, Белая армия... А потом в советскую власть лишили дома, работы и посадили.. Вышел в середине двадцатых- идти некуда, но в соседнем селе умер священник и предложили ему стать на приход... Почти до конца тридцатых его сильно не трогали. Но пришла другая беда- перед самой Отечественной войной создали Рыбинское водохранилище и ГЭС и городок и село просто утонули... Уже тогда этот врач- священник был пожилым и дома у него не было. Вот и пошел он по Руси- стал бродячим попом. Дошел до Киева как раз когда война и началась- отступал с беженцами, но немцы обогнали -попал в оккупацию. Ходил по деревням, исполнял обряды, лечил по тихому- немцы не раз грозили шлепнуть.. Попал в партизанский отряд, лечил, отпевал, так и партизаны чуть не шлепнули- думали, что шпион. Заступился командир, которому руку спас... Но после освобождения красной армией все равно сгребли особисты для выяснения. И катали его по лагерям до пятьдесят шестого года. Пока сидел- все больше в больничках работал и опять того Луку встречал! Выпустили, а идти- то и некуда, ладно хоть паспорт дали. На Колыме поработал в больничке, при ней же жил в каптерке, но подался опять по Руси ходить- добрался до Владивостока и пешком дошел до Первопрестольной! А потом ходил по владимирщине и много где- и тихо крестил и отпевал за прокорм...
А потом сказал, что едет в Загорск, в Лавру, просить искупления грехов и приюта- сил бродить нет уже...
Когда утром я очнулся, дед, бегло глянув, сказал, что я молодец, посоветовал всё же ко врачу сходить, что-то сунул мне в руку и растаял в толпе выходящих.А Я ДАЖЕ НЕ СПРОСИЛ, КАК ЕГО ЗВАЛИ. А в руке оказался алюминевый крестик кривоватый...
Уже в конце девяностых, в командировке, болтали мы в УАЗике в дороге, и вспомнил я эту историю и показал тот кривой крестик... Шофер тормознул так, что я чуть лбом ветровое стекло не попробовал..Водитель достал такой же крестик и сказал, что он принадлежал его отцу, бывшему партизану, всю жизнь искавшему какого-то попа, спасшего ему жизнь..
|
|
39.
Пародия.
Раскинулось море широко
И волны бушуют вдали.
Товарищ забрался глубоко,
Лишь жопа белеет взади.
Товарищ, я Машку не в силах любить,
Сказал кочегар кочегару.
Я потом истёк, от любви изнемог,
Не в силах поддать я ей жару.
Возьми, и за ноги меня оттяни,
Сам я не в силах подняться.
И слово навеки друзья вам даю,
Не буду я с Машкой сношаться.
На палубу вышел, а палубы нет,
Ее на дрова порубили.
Увидел на миг ослепительный свет,
Упал, сердце больше не билось.
Но доктор пришёл и его оживил,
В больницу он парня отправил,
Но парень там водку и прочее пил,
Здоровье себе не поправил.
Напрасно старушка ждет сына домой,
Ей скажут, она зарыдает,
А сын с проституьклй, давно уж хмельной
Последний бушлат пропивает.
|
|
40.
ПАРНИ НАШЕГО ДВОРА
У нас не слишком старый двор, еще в 1920-х это был просто зеленый луг у речки. На них паслись и пили коровы.
В середине 20-х нашлись энергичные люди в пыльных шлемах, вскоре сменив их на кепки, которые принялись восстанавливать одну из близлежащих руин рухнувшей цивилизации - закоптелый и давно брошенный кирпичный заводик царской эпохи. У них получилось, страна соскучилась по толковой работе. Самые работящие хотели в Москву, потому что вокруг них было еще хуже. Откуда ни возьмись, на лугу выросли бараки с многотысячным людом, заводик ожил, на него тут же повесили план, и заводик принялся его гнать. Из его же кирпича к нему стремительно достраивались новые мощности.
Это было время розовых мечт, социальной справедливости и смелых экспериментов.
- Зачем мы живем в бараках? - стали недоумевать прибывшие трудящиеся - гоним кирпич всему городу, а сами живем черт знает в чем. Ну вот, завод мы восстановили и расширили, план выполнили и перевыполнили. А на остатки кирпича может и сами себе чего-нибудь построим?
Как ни странно, они успели это сделать до закручивания гаек в середине 30-х. Строили свои дома своими руками в свободное от работы время, вечерами и в выходные, и им разрешили брать для этого кирпич со своего заводика.
Для этого дирекции пришлось походить по высоким кабинетам. Дело облегчалось тем, что на одних и тех же каторгах сидели.
- Привет, Паша. Ты чего это удумал? Завод - государственная собственность. С какой стати вы будете забирать государственные кирпичи себе на личное строительство?
- Так извини, государственный план мы выполнили?
- Ну да. И что?
- Нас кто-то обязывает работать после выполнения госплана?
- Нет пока. И что?
- Ленинский лозунг "Фабрики рабочим" кто-то отменял?
- Нет, конечно. Но там имелись ввиду все фабрики и заводы в совокупности. Всем рабочим в совокупности. Кто-то же должен и распределять.
- Ну так вот и распределили - госплан. Мы его выполнили. Дальше завод наш? Это же не круглосуточный цикл. В ночное время завод простаивает. Ну вот давай и будем считать, что это нечто вроде спорткомплекса или дома культуры - трудящиеся в свободное время пекут кирпичи на своем заводе для себя самих. Чистая самодеятельность для повышения культуры быта.
- Так вот именно что самодеятельность! Вы там налепите себе черт знает что в ночное и выходное время. А потом эти дома развалятся, погибнут люди.
- Знаешь, люди делятся на тех, кто ищет причины запретить, и тех, кто находит возможность сделать. Вот чертежи. Архитектор - Корбюзье. Знаешь такого? Проезжал мимо, нашим планам восхитился, чертежи подарил, обещал присматривать за строительством. Чего тебе еще нужно? Ты ради этого запрета делал революцию?
Вот это и есть уровень первой самодеятельности моего двора. Захотели - двор построили. В свободное время. Таких людей хоть на Марс выпусти - через пару лет можно будет принимать экскурсии. А ведь могли еще лет пятьдесят жить в бараках, застроив хоть всю Москву кирпичами, и ныть на окружающую их беспросветную действительность.
Но один разговор с недорасстрелянным большевиком и другой с вовремя найденным архитектором - и вот пожалуйста, мой двор окружают дома постройки начала 30-х, по проекту того самого Корбюзье. Сам двор после снесения бараков стал просторен и зелен, дома до сих пор в отличном состоянии. Строили ведь сами и для себя, с дирекцией не во главе, а среди прочих рабочих.
В одной из таких квартир я и живу до сих пор, и счастлив - снаружи всё скромное, внутри квадратное и просторное, особенно кухня. Окна окунаются в высокую зелень, это парк практически. Основатели двора не забыли посадить на лугу саженцы.
Но - не стало самого двора, каким его помнят старожилы. Он пуст. Его жизнь пытаются реанимировать чуть ли не электрошоком городские власти - мы просидели в осаде весь 2019 год, когда уткнувшиеся в смарты выходцы из солнечных республик понаставили нам не торопясь спортивных и детских площадок, столов для пинг-понга, качель, тросов для катания и батутов, все в открытом доступе - обзавидовался не только бы любой фитнес-центр, но и любая столица мира. Двор остался пуст, еще задолго до карантина. И не возродился, когда его отменили.
Что такое этот двор, когда он живой? Старожилы показывали - вот тут сидели шахматисты, там доминошники, здесь преферансисты, там лото, тут у нас одно время была секция игры в го, а тут нарды, и если не хватает скамейки, мужики же не с руками из жопы, соорудят вмиг новую. Вот тут собирались гитаристы, там - баянисты. У каждого подъезда - бабки на лавочках. В кустах сирени целуются.
А тут был турник, вертели солнышки при многолюдной толпе восхищенных зрителей, из которых особенно значимы были юные зрительницы. Здесь гонялись наперегонки на мопедах. Тут, там и там - высоченные качели, от желающих не было отбоя. Вот там была эстрадная площадка для самодеятельности, тщательно подготовленной. Синяки укрывались за гаражами и продержались дольше всех, но и гаражи потом снесли, уже при Собянине. А здесь мы заливали каток на зиму. А тут дети играли в ножики и вечно что-то поджигали. Хотя главное конечно место - это танцевальная площадка. Мы умели не только рок-н-ролл, но и свинг, и фокстрот, и латиноамериканского тьму ритмов (рассказ одной старушки).
Всё это ушло к концу 60-х, по ее воспоминаниям. Первая цифровая революция в России - это когда все уткнулись в телик. Первый результат - двор опустел, и люди перестали знать даже своих соседей по лестничной площадке. Пофиг эти сложные социальные отношения двора, пофиг хобби, и на турнике можно ведь опозориться - пришел с работы усталый, лежи смирно, на диване. Окунись в новую реальность Мосфильма, при скромной помощи Ленфильма и киностудии Довженко. Профи победили самодеятельность, но хорошо ли это было для народа и его счастья?
С начала 70-х после 18:00 стали гаснуть окна окрестных институтов, ранее горевшие всю ночь. К началу 80-х стало неудобно выставлять свое тело во дворе, где прожил всю жизнь, для прощания с соседями перед отъездом на кладбище - а кто тебя вспомнит? Тут такие дела - генсеки очередью туда же отправляются, прилавки пусты, страна рушится. Черта ли вспоминать, что твой сосед или соседка в 60-х жили настоящей жизнью, и кто именно из них усоп сегодня? В высшем смысле он усоп для окружающих, как только купил телевизор и перестал посещать двор.
Нынешних, подозреваю, по дороге на тот свет сопроводит лишь пара лайков весьма двусмысленного значения.
Однако же, за несколько месяцев домашнего ареста в 2020 я стал находить признаки жизни и в нашем дворе. Чуваков оказалось трое.
№1 - был известен мне лишь по звуку. В пятницу вечером, и далеко не всякую, с дальнего конца двора доносилось:
- РУССКИЕ (пауза, как будто войска набирают полную грудь после приветствия главнокомандующего) НИКОГДА НЕ СДАЮТСЯ!
Это повторялось раза три, с концов двора настолько удаленных, что понятно - источник звука перемещается с изрядной скоростью.
№2 - известен лишь по джипу, всегда на виду. Вечно опаздывает ко времени, когда разобраны все нормальные парковки, и торчит в самом соблазнительном для эвакуатора месте. На его правом борту нарисованы 666, демоны и огни аццкого пламени, на левом - какие-то ангелочки и трогательная надпись "Любимая, спасибо за сына!"
№3 - философ, наверно. Высоколоб, дорогие очки. Он привязался ко мне в момент, когда у меня был наверно особо осмысленный вид - за сигаретой я размышлял над самодеятельной универсальной теорией устойчивых информационных систем, в частности над теорией мира как компьютерного симулятора, существенной надстройкой над Илоном Маском. Пазл начинал складываться. Этот чудак попросил зажигалку, задал вопрос, с ходу оказался в теме, наш дебат занял бы страниц сто, но после третьей сигареты я распрощался, ибо мозги вскипели.
Три таких парня для одного двора - это не так уж и плохо. Но к маю я заметил их вместе, всех троих, проезжая мимо - тот самый философ садился в тот самый джип, отчаянно оря:
РУССКИЕ - НИКОГДА НЕ СДАЮТСЯ!
Стало быть, парень нашего двора остался один, и он за 60. Больше нет никого.
В августе я снова встретил его - остановился перекурить с видом на Введенское кладбище по случаю соответствующих мыслей. А тут он такой, бодрый и веселый. Идет быстрым шагом. Дошел, поглядел на часы, грустно замер. И стоит, как сусел какой у норки на страже. Молча. Последний парень нашего двора сдался?
Огляделся - ну да, 7:55. Рядом вход в трэш-магазин под условным названием Пятачок. Новый пазл сложился.
- Привет, Саша. За пивом небось пришел? Что, раньше 8:00 не продают?
- Ну да. Ты за ним же?
- Еще чего. Мне хватит. Но раз стоишь тут в безделье, посоветуй пожалуйста - куда еще в Москве стоит съездить? Мы все вроде объездили, нуждаюсь в советах.
- А какие тут могут быть советы? Я тоже всё давно объездил, осточертело. Всё, что могу посоветовать, ты и так знаешь.
- Давно - это когда?
- В конце нулевых закончил.
И тут я охренел.
- То есть, с тех пор ничего интересного в Москве не появилось и не построилось?
- А что ты можешь предложить такого, что стоит внимания? Заметь, я слежу за новостями и знаю всё из существенного.
- Правда? А что ты знаешь о (длинный перечень пропускаю, при наличии интереса выгружу в комментах)
- Хм. Ничего. Надо же. До сих пор считал, что последние пару десятков лет последний придурок во дворе - это я. Ты принципиальной новый - суешься во дворы окрестные, и вроде бы остался жив. Наверно, там тоже стало пусто, раз не вломили. Согласись, что двор наш мертв. Лет так 40-50.
- Саша, я не считаю, что нужно реанимировать мертвое. Я за то, чтобы сохранить все живое, что там было. Случилось так, что я скромный автор мегасайта самодеятельных историй. Ты - последний островок самодеятельности нашего двора. Тебе 5 минут ждать до пива. Ну вот представь, что через пять минут тебя хватит кондратий или вытолкнут под софиты на обозрение всей стране - что ты успеешь сказать людям? Из всего, что прожил? Ты ж вроде звезда КВН был, а это означало клуб веселых и находчивых.
На таких подначках настоящие мужики находятся сразу. Соображал с чего начать он всего пару секунд.
- О себе ничего, позорище одно. Дед у меня классный был. Рано выучил числа и услышал, что все мы смертны, и что срок нам отмерен максимум сто лет, в сентябре 1897. Подсчитал и расстроился, что жить ему осталось всего 95, и те не гарантированы. Разрыдался, чтобы ему хотя бы эти сто дали. Ну вот чего он 110 не попросил? Дед был интересный человек, мне нравилось с ним общаться. Только отпраздновали его 100-летний юбилей в 1992, как возле Елоховской его сбила машина.
Но самая жуть была, что все его детские мечты осуществились. До Первой мировой весьма патриотическое было время. Он мечтал увидеть Государя, или на худой конец каких-нибудь особ императорской фамилии. Все это осуществилось, но путями непростыми. Был специалист по алмазам, пошел на фронт добровольцем. Сначала их закусали вши. Потом бросили на передний край. Они стали раздумывать, где переночевать, пригляделась глубокая воронка. Нашелся знаток, вспомнил, что в одно место снаряд не падает. Натянули тент сверху и завалились спать. Деда спасло только то, что нашлась медсестра, которая захотела спать с ним в любом, но другом месте.
Потом их траванули газами. Случай деда был сложный, для лечения пришлось отправить в Петербург. Там он и увидел Государя, но не заметил его. Мимо проходила пышная свита, и какой-то невзрачный человек пытался с ним заговорить, но дед чувствовал себя плохо и разговора не поддержал. Потом ему объяснили, что это и был император.
С особами императорской фамилии получилось то же самое. Дед удивился, выходя из беспамятства, что у медсестер необычайно белые руки. Это все, что он об них запомнил. Потом ему объяснили, что это были дочери императора.
Через пару лет они будут расстреляны, а дед так и дошагает до 1992 года, чтобы быть сбитым у церкви.
- Саша, ну это конечно офигенный рассказ для сайта юмора. Еще сигарету хочешь? Расскажи пожалуйста чего-нибудь более веселое.
- Так ведь 8:00 уже. Давай я сначала за пивом сгоняю?
- Гони. Но и мне пора. Допустим, у тебя есть еще пять минут. Стоит ли пива еще одно последнее, что ты можешь рассказать этому миру? Русские не сдаются, не правда ли? Обещаю рассказать в выпуск.
Задумался Саша. Настоящий квнщик реально устойчив. Он продержался до 8:30, не выдержал я. Был потом у него на даче, там оставалось только моргать глазами - парни нашего двора никуда не делись, они просто свалили от Москвы подальше со всею своею находчивостью и оригинальностью. Но рассказ мой делается длинен, я не собираюсь занимать своей простыней весь выпуск. Если интересно, потом продолжу.
Если кто думает, что это городской сумасшедший, предложу простой тест: как использовать такое конкурентное преимущество, как плохие дороги на безлюдье в пространстве между Москвой и Петербургом, в безнадежном для бизнеса 2020 году, для вполне выгодного бизнеса именно в этих условиях? Он смог, и по мне городские сумасшедшие - это те, кто продолжает исправно ходить на работу или тосковать на пенсии в условиях пандемии, в принципе не смея даже абстрактно придумать тот бизнес, который он основал. Расскажу о нем как-нибудь независимо от голосовалки унылых нытиков. Они умеют жать на минус, а он умеет делать дело.
А пока финалка по уже сказанному:
- Саша, вот нафига тебе эти 666 и аццкое пламя на борту?
- Так это ж правый борт. Меня не подрезают.
- А нахрена тебе это "спасибо за сына" с ангелочками на левом? Твоему сыну сороковник скоро будет, сколько помню, народил что ли новых?
- Так это, жена садится с левого борта. И я ей по-прежнему благодарен за сына, ей приятно.
- А зачем эти пьяные вопли, что русские не сдаются, по вечерам?
Насмешливый взгляд поверх очков:
- Самое грустное и забавное, Леша, состоит в том, что я позволяю себе такое орать только в абсолютно трезвом состоянии и не более трех раз. А самое главное - в том, что русские действительно никогда не сдаются.
|
|
41.
На урановом карьере, что когда-то был близ города Шевченко (Актау) руду возили белазы, а работали на них как правило в паре - опытный водитель и практикант (чаще всего с ПТУ). Практиканты были в основном как принеси, подай. На большее обычно их не напрягали, но как то Андрею уж очень захотелось поесть, а осмотр машины показал надо было долить масла в движок. Пачкаться перед обедом не хотелось и он попросил практиканта долить масла до уровня, а сам спокойно отправился обедать в столовую. Там он поставив поднос с первым и вторым на стол, принялся обдумывать свою жизнь, глядя в окно. Перед окном пару раз пробежал практикант и помахал ему рукой. Когда практикант побежал в третий раз, Андрюха напрягся, и быстренько оставив поднос остатками обеда рванул к машине. Там он увидел улыбавшегося практиканта, доливавшего масло в движок.
- Ну что, много налил?
- Ведра три-четыре уже.
- И как проверяешь?
- Да вот смотрю сюда - практикант кивнул на открытую горловину - масло пока еще даже не показалось.
|
|
42.
"На халяву побухать и других не уважать - всё как в школе, всё как в школе, всё как в школе..."
Прогуливаясь во время обеденного перерыва до ближайшего супермаркета, я частенько вижу своего бывшего одноклассника Ваню. Помню, как в 11 классе он пришёл к нам из другой школы и на фоне общих интересов довольно быстро вписался в нашу компанию, которая частенько проводила время, с целью употребления горячительных напитков.
Однако продержаться дольше пары месяцев в нашем кружке по интересам Иван так и не смог по причине того, что прибухнуть то он очень любил, а вот скидываться на это дело как-то забывал. Такое поведение было для нас не совсем понятно, так как деньги у человека водились и по меркам школьника вполне приличные.
Как только халявщику были предъявлены закономерные претензии, тот сразу же затаил лютую обиду и моментально перестал с нами здороваться почти на две недели. Далее отношения нормализовались, но разговоров о совместных посиделках уже не шло.
Сейчас, спустя чуть более 10 лет, я почти каждый день встречаю героя этой истории, так как работаем мы практически в соседних кабинетах одного офисного здания. И вот, в один из рабочих дней по пути в магазин у нас произошёл диалог:
- Подскажи, ты ведь юристом работаешь?
- Всё так.
- Слушай, у моего тестя есть вопросик один, можешь помочь?
- Конечно, что за вопросик?
- Да ему конторка одна должна была на даче крышу немного подремонтировать. А как до дела дошло, то предоплату взяли и свалили.
- Классика, договор есть?
- Вроде да, какие-то еще бумажки были.
- Понятно, пусть приходит со всеми документами. Будем разбираться. Может завтра забежать часиков в 5?
- Конечно, а ты это… сколько будет стоить? Или по дружбе?
После этих слов Ваня начал ехидно улыбаться, но я сделал вид, что не услышал последнюю фразу и ответил:
- Консультация Х рублей, а дальше всё зависит от дела.
Судя по мгновенно спавшей улыбке, Иван не очень обрадовался такому ответу, но всё же продолжил:
- Понял. Давай я тебе переведу деньги по карте через часик, а с тебя консультация.
- Без проблем. Держи визитку, по этому номеру можешь перевести.
После этого диалога я начал предвкушать веселье. Стоит ли говорить, что денег я не получил ни в день нашей встречи, ни на следующий день, когда должен был прийти его родственник? Я уж начал думать, что про меня забыли, но ровно в назначенное время в дверь кабинета вошёл мужчина.
- Здравствуйте, я от Ивана такого-то. Он Вам про меня говорил?
- Здравствуйте, говорил.
- Отлично. В общем, вот документы, давайте расскажу, как всё было.
- Без проблем. Только хотелось бы кое-что уточнить.
- Что именно?
- Иван говорил, что сам оплатит консультацию, но денег я не увидел. Я правильно понимаю, что Вы сами оплатите мои услуги?
- Нет. Ваня должен был всё оплатить.
- Понимаю, но от него ничего не приходило, я уже проверял.
После этого мужчина вышел из моего кабинета, видимо для звонка Ивану. Через пару минут заходит обратно.
- Всё нормально. Он потом оплатит.
- Подождите, когда потом?
- Ну… когда деньги появятся. Мне то откуда знать?
- Простите, но консультация только после оплаты.
- Это еще что значит?
- Это значит, что я не буду работать пока не получу оплату.
- У тебя совесть вообще есть? Я к тебе через весь город специально ехал.
- Вы можете сами оплатить мою работу.
- (перебивая) До свидания.
- Всего доброго.
Услышав моё прощание, мужчина резко поднялся со стула, но затем остановился на несколько секунд, смотря мне в глаза, давая понять, что на этот короткий миг у меня всё еще сохраняется уникальная возможность поработать для него бесплатно. Однако, не увидев на моём лице нужной реакции, клиент всё же покинул кабинет, оставив меня в гордом одиночестве.
И вот, на следующий день, проходя мимо меня на улице, Иван снова делает вид, что мы с ним не знакомы. Даже интересно сколько это продлится на этот раз.
Всё как в школе, Ваня, всё как в школе.
|
|
43.
Сейчас немало наших людей, в основном молодых парней, пристраиваются на длительное проживание в азиатских странах. Кем-то там работают, ведут личную жизнь, и главное, занимаются блогерством в ютубе. Надо сказать, что судя по их рассказам пользуются немалым успехом у местных девушек. Смотрю одного такого блогера. Парень, надо сказать довольно интересный. У него нередки ролики, с просмотрами в несколько сотен тысяч. Благодаря ему, увидел особенность японских девушек. Сам автор блога, вместе с японским другом познакомился с двумя местными девушками. Надо сказать, что все очень культурно, без пошлятины. Но в ходе совместного сидения в кафе, девушки, также культурно, были перехвачены, двумя японцами с другого столика. Когда девушки, уже сваливали с ними, они очень вежливо извинились перед блогером и его другом. Мол, извините, вообще-то это вы нас первые сняли, а мы уезжаем с другими. Представляю, если бы в России, с ним что-то похожее произошло. Но, это совсем другая культура.
|
|
44.
Это про технику безопасности, если что.
- Слушай, не подскажешь где красные чернила или тушь, можно взять? - инженер по технике безопасности нашего завода был явно озабочен. - Чтобы на кровь было похоже.
- Ну я не знаю... - задумчиво протянул я, но запрос явно напряг. - Почему на кровь? - думал я. Прокрутив в голове все возможные варианты, с вопросами зачем и для чего? Я понял, что сам не додумаюсь. Слишком коротко, но замысловато, - А тебе на кой?
- Завтра практиканты приезжают, столяра, плотники, станочники. Ты же знаешь, нам ПТУ всегда их отсылает на стажировку...
- Ну-ну, - реально заинтересовался я, - приезжают, и? Ты им оценки красными чернилами будешь ставить?
- Им технику безопасности надо пройти и расписаться. А красными чернилами это же символично. Написаны правила кровью и кровью же и подписаны.
Так-то все было логично, там кровь, тут кровь. Ну такой ход мысли явно напрягал. Хотя что может еще придти на ум инженеру ТБ, который по большому счету нихрена больше и не делает. Кроме это самого контроля за соблюдением этих самых написанных этой кровью правил. Но он продолжал:
- А отвечать если что, я потом буду! Если вдруг кому палец или не дай бог руку оторвет. Ты же помнишь случай с Сергеем Соколовым? А так какой никакой, а наглядный пример.
Да, тот случай с Серегой забыть пожалуй не получится до конца жизни. В двадцать три года остался парень калекой, лишившись правой руки. Потянулся за ограждение поправлять обрезок доски вставший поперек не остановив линию. Захватило рукав спецовки, под винтовой рольганг, хорошо линию успели тормознуть. Но руку размололо так, что только ампутация. Так по самое плечо и отчекрыжили. Организм молодой, выжил, справился, а вот морально отходил года три, жить калекой не хотел. Поэтому я тяжело вздохнул и сказал:
-Мысль понял, постараюсь помочь. Хотя я думаю и ручка с красной пастой бы подошла.
Забыл конечно, с утра забегался, вспомнил только тогда, когда увидел у дверей конторы группу ребят и девчонок. Пришлось бежать на склад. Чернил там точно не было, но не оставлять же Николаевича без наглядного примера. По дороге созрел план. Вполне даже наглядный, как я думал.
- Иринка, у нас есть какая нибудь хрень, похожая на кровь?
- Морилка если только, - на минуту задумавшись, сообразила она.
- Пойдет! - оторвав от сданной кем то спецовки рукав телогрейки, я споро набил его ветошью и даже прилепил к этой «руке» верхонку проволочкой. Вышло сносно. Оборванный конец с торчащей ватой и белой тряпкой, макнул в ведро с налитой морилкой и остался доволен внешним видом. Сунул в какой то мешок. Пример примером, даже наглядным, но получить шваброй за закапанный пол от уборщицы, тоже не хотелось. И рванул в контору.
Как и обычно, массовый инструктаж инженер ТБ проводил в «актовом зале», туда я и ворвался с этим мешком.
- Николаевич, Николаевич! Тут такое дело... - Николаевич захлопнул рот именно на своей коронной фразе — правила ТБ написаны кровью! И перевел взгляд на меня, как и пацаны с девчонками, - тут такая хрень, в тарном цехе одному руку оторвало. Пока его в больницу повезли, я руку придержал. Пойдет как наглядный пример? - и оголил от мешка муляж на месте предполагаемого отрыва.
Первой закатив глаза откинулась на спинку стула какая-то девчонка. Наверно станочница. Воочию оценила наглядный пример. Следующим, сдали нервы и у Николаевича, схватился за сердце. Хотя ведь инженер, не щегол какой-то. Я понял, что с «рукой» малость переборщил. Но и с ногой пожалуй не лучше было бы. А с оторванным пальцем пример был бы каким-то не очень наглядным. Ну что сделано, то сделано и я по полной сдал назад. Не забыв предупредить по пути заводского фельдшера. Может у них там массовый падеж начался, от такой наглядности.
Николаевич со мной не разговаривал с полгода, даже не здоровался. Но зато за все время практики, стажеры себе даже занозу в палец не загнали. А это ведь главное в технике безопасности, сохранить жизнь и здоровье. Пусть даже с помощью хренового, но наглядного примера.
|
|
45.
Есть возле Рэдинга тюрьма,
А в ней - позорный ров.
Там труп, завёрнутый людьми
В пылающий покров...
"Баллада Рэдингской тюрьмы", Оскар Уайльд
Да-с, не бывал никогда в Рэдинге, но вот есть в Уитоне (Wheaton), что в пригороде Вашингтона DC, небольшой, но симпатичный ботанический сад. Расположен он очень интересно: в середине большого и довольно запущенного парка. Люди пробираются по лесным тропкам в середину, где их встречает царство Пана с разнообразными клумбами, целым павильоном живых бабочек, озерами, где летом гуси выводят гусят... Само собой, можно с другой стороны прямо к павильону подъехать по асфальтовой улочке, но это ж пошлость! Все гребут ножками.
Сам окружающий парк просто донельзя прост - парковка, детская площадка и туалеты в начале, собственно ботанический сад - в конце, лесок посередине... И забавная добавка к показательно дикой природе с оленями и гусями: маленькая, но очень гордая узкоколеечка, по которой на радость детворе ездит дизель с парой вагончиков, огибая парк по периметру.
Заботящийся о парке персонал очень его любит и всегда изыскивает средства добавить чего-то особенно-запоминающегося в каждый сезон. Осенью это, очевидно, Хэллоуин. Готовятся к нему заранее и со вкусом. Вдоль всего маршрута паровозика расставляют всевозможные пугалки: тут тебе и запятнанный кровью эшафот посреди мирной полянки, и раскопанные ямы с гробами, и гигантсткие пауки, затянувшие своей паутиной половину леса...
На роль нечисти обычно приглашают любящих совместить веселье с заработком студентов, от которых я и узнал детали следующей истории.
* * *
Планы в тот вечер у студенческой братии были прекрасны в своей простоте: поскакать чертями и повыть волками в парке до темноты, отрабатывая свои доллАры, а затем, после закрытия парка, со вкусом заполнить остаток ночи алкоголем и развратом.
Однако, как частенько бывает в больших компаниях, возникла накладка шекспировского толка: двум паренькам, назовём их Джек и Джим (их стопроцентно звали не так, но настоящих имен я не вспомню, да и не суть важно), нравилась одна и та же горячая девушка... ну, скажем, Оливия. Сама Оливия однозначно предпочтения не выказывала, однако же симпатизировала Джеку, зело этим Джима огорчая.
В этот суровый октябрьский вечер Джек был наряжен мумией, которой надлежало пугать проезжающих мимо в вагончиках детей, выпрыгивая из гроба (мумия... из гроба... ну и чо, это ж не канал Дискавери, так? ), а Джим был наряжен элегантным вампиром, в плаще и с игриво выпирающими клыками. Ребята из кустов обозревали железную дорогу и проверяли макияж.
- Слышь, Джек, а ты в гроб-то влезешь? - глумливо поинтересовался новоявленный Дракула Джим.
- Не понял... Ты на что-то это, реднековская морда, намекаешь? - оскорбился Джек.
- Ну как бы костюм, ленточек вон на тебе сколько... - уклончиво ответил гнусный вампир - Ты проверил бы...
- И проверю! - уверенно заявил мумия, примеряясь к прочному, на всякий случай прикрепленному к дереву в вертикальном положении, гробу. Влез, поёрзал, хмыкнул изнутри победно:
- Ну как?
- ...Замечательно! - ответил Джим, захлопывая дверь в потусторонний мир... ну то есть крышку гроба. У крышки этой была пара крепежей, чтоб не болталась во время транспортировки - вот их-то кровосос и накинул моментально, фиксируя успех.
Теперь у него был целый вечер, чтобы убедить демонессу Оливию в ошибочности её выбора.
- Э... слышь... эта... - чуть растерялся явно не ожидавший такого подвоха мумий, озвучив единственный доступный ему на тот момент аргумент, - ты эта, лучше открой, не то хуже будет!
Увы, поспешивший к даме сердца Ромео-Дракула уже не слышал пророческих слов.
Слышали поговорку: "Семь бед - один ответ"? Мобильный телефон есть ответ даже не на семь, а на гораздо большее количество бед и несчастий. Угу, но пробовали ли вы когда-нибудь позвонить из положения "руки по швам"? Джек попробовал. Первая часть задачи - выудить телефон из кармана - удалась на славу, но вот вторую часть - собственно позвонить - он бездартно провалил. Телефон выскользнул из замерзших пальцев (а вечера в конце октября уже довольно прохладны) и глухо стукнул о стенку гроба.
- Эй! - несмело заорал юный нечисть, пытаясь раскачать свою тюрьму. - Эээй! Эгегегегеееейй!!
- Смотри, смотри - гроб качается! - радостно показывали на дрыгающуюся декорацию родители повизгивающим от притворного ужаса детсадовцам, проезжая мимо в вагончике поезда. Ни сочувствия, ни, уж тем более, помощи, воскресшему трупу не светило.
О чём именно думал коварно замурованный Джек в те моменты - мне не рассказали. Возможно он представлял коварного соперника, ласкающего обнаженные перси возлюбленной, а может жажда мести сжигала черным пламенем его сердце...
Однако же дальше события приняли оборот предсказуемый, но суровый: упершись изнутри руками и ногами в крышку гроба, оживший мертвец нажал с молодецким гыком, саморезы, удерживавшие хлипкие петли, сказали "крак!" - и в мир живущих вывалился безумный вурдалак, жаждущий мести и крови живых. Пошарив по кустам, подхватив полешку поувесистей и недобро ухмыльнувшись какой-то своей мысли, мумиё отправилось на поиски.
* * *
- Слышь, Оливка, да пойдём уже! - горячился граф Дракула-Джим, будто бы чуя надвигающуюся беду - Джек, небось, уже в общаге давно квасит, а мы тут мёрзнем!
- Договорились вместе - значит и пойдём вместе! - жёстко отрезала девушка, с удовлетворением заметив, что лезущий к ней кавалер отступил на шаг, подавленный силой верности и дружбы.
- Чего ты вообще пристал ко мне?! - сама шагнула вперед девушка, стараясь взглянуть в глаза негодяю Джиму, ибо как-то уж странно он выглядел, даже для подавленного девической верностью...
Воистину несправедлив мир! Ведь всё, что увидел в этот момент показавшийся из кустов за спиной Оливии Джек - это то, что неверная возлюбленная сама явно стремилась в объятия уже узревшего Кровавый Пиздец и слегка попятившегося предателя. Ну а что вы хотели? Темнеет в октябре быстро, а ночью пробираться через мокрый подлесок в неярком свете луны - это вам не променад. После пары-тройки падений снежно-белые обмотки мумии растрепались и приобрели грязноватый оттенок, который вполне гармонировал с полешком в руке и жаждой мести в глазах.
- Я тте щааа... - всё, что сумел выдавить из себя замерзший и продрогший мумий. Что именно "ща" он ещё и сам не решил, но был твёрдо уверен, что главное - начать, а дальше природа подскажет.
- Ииииии!!! - заверещала слабонервная девушка, увидев за спиной мутную херню, замахнувшуюся дрыном.
"Боится - значит косяк за собой чувствует!" - понял Джек, уже не сдерживая праведного порыва.
- Ебаааааааааааать!! - героически заверещал Джим, отчётливо осознавая, что никакие более осмысленные объяснения мутную херню не остановят. С хрустом, которому позавидовало бы стадо лосей, троица ломанулась через лес.
* * *
Парковая железная дорога огибает парк кольцом, а потому пассажиры последнего заезда наблюдали восхитительную картину с разных ракурсов. Дизель шёл по кругу, а стадо демонов (судя по звукам) шло наперерез, и лишь изредка взрослые и дети, равно затаившие дыхание, видели мелькавшие меж кустов фигуры. Хруст веток, вопли, рычание и визг по словам очевидцев были настолько натуральны, что как бы ни старались работники парка в следующие годы - повторить успех им не удалось.
Окончилась сия история вполне мирно: нечисть Хеллоуина - игрушечная, а потому всё обошлось без кровопролития.
Вроде бы склонные к нездоровому образу жизни мальчики выдохлись первыми. Девчушка же заботилась о своей фигурке, занимаясь бегом, а потому первое слово после того, как погоня подошла к концу, было за ней. Обиженная Оливия не стала вникать в детали, а гордо послала нах и коварного Яго, и ревнивого Отелло.
Запыхавшиеся соперники проводили демонессу взглядом, после чего мумиё отвесило Дракуле примирительную оплеуху, и оба отправились квасить. Несмотря на оглушительный успех, более никто из них в хэллоуинских постановках не участвовал.
|
|
46.
xxx:
Мой друг, живя в UK, снимал квартиру. Однажды к ним приехала погостить теща. Что делает теща, когда неразумные детишечки уходят на работу и она остается в квартире одна? Правильно, она ставит на плиту таз с вареньем и уходит в магазин. Потом возвращается обратно и застает полицию, пожарных, дым, шум, гам, вот это всё. Кухня была, скажем так, попорчена. На следующий день пришел мастер, который обслуживает за ЗП несколько домов и чинит, что сломалось. Пришел, увидел, починил. Все бесплатно. Мой друг под шумок подсуетился и спросил, нельзя ли также заменить стекло во входной двери с одинарного на двойное, а то дует. Мастер посмотрел на него и с тем, что показалось моему другу искренним сожалением, ответил в том смысле, что он здесь чинит то, что сломалось, а стекло, сам понимаешь, пока целое… Пока он все это выкладывал, он медленно отступал спиной к двери и, подойдя к ней вплотную, сделал резкое движение ногой в армейском ботинке, двинул пяткой в то самое стекло и сказал с удивлением: "Чувак, да у тебя тут стекло разбилось! Хорошо, что я оказался рядом! Сейчас починю, заодно поставлю, пожалуй, двойное. А то, наверное, дует?"
|
|
47.
Моя Америка
Как я Учился Водить Машину
Сдав на инстракшн пермит [https://www.anekdot.ru/id/1126251/] я получил право управлять автомобилем, при условии что рядом со мной будет водитель с правами. Теперь нужна была машина, которую можно водить и на которой можно будет сдать тест на вождение. "Жук" Карлоса не годился однозначно. Я думаю, что если бы инструктор увидел эту лоханку, в которой по полу катались утерянные коробочки косметики и забытые детали туалетов разных карловских мучачей, он бы меня погнал не начав экзамена.
Джерри владел почти антикварной "Chevy Nova", я думаю этот автомобиль был ровесником основателей Дженерал Моторс, во всяком случае он так выглядел. Джерри на нем ездил только на работу и обратно, исключительно в плохую погоду. В хорошую он предпочитал ходить на работу пешком. Над этой "Новой" постоянно хихикал Карлос и категорически отказывался в нее садиться. Карлос же и просветил меня относительно провала этой модели в латиноамериканских странах. Оказывается "нова" на их наречии означает что-то типа "не едет". Не знаю сумел ли сохранить свою работу беззвестный герой маркетинга, придумавший это имя несчастному автомобилю, но Джеррин экземпляр свое имя частенько оправдывал.
Проблему решил все тот же сердобольный Джерри, непонятно как выпросивший у своих знакомых на недельку новенький "Додж Кольт". Прежде чем взять на себя ответственность за чужое авто, Джерри целый вечер пытал меня с пристрастием, выведывая умею ли я ездить со стиком [механическая коробка]. Я махал руками, уверенно бил себя в грудь кулаками, подражая возбужденному Кинг-Конгу, в способностях которого усомнилась Джессика Ланж, и производил немыслимое количество телодвижений, которые должны были убедить Джерри и Карлоса в том, что в России я ездил только на стике, что лимузин "Москвич-408" которым я владел, выпускался только с механикой и, что я был в СССР тайным чемпионом мира по вождению автомобилей с механической коробкой передач. На моё счастье Джерри мне поверил. Карлос молчал всё это время попивая пивко и хрустя чипсами. Когда Джерри сдался, Карлос твердо сказал: "Жука не дам".
На следующий день Джерри, всю жизнь ездивший только на автомате, рывками подогнал к дому новехонькую тачку, еще пахшую внутри чудесным запахом новой машины.
Отвлекаясь на секунду от повествования, мне хочется признаться, что в жизни меня всерьез тревожат три необыкновенных запаха - запах новеньких, только что отпечатаных денег, запах новой машины и запах дешевых польских духов "Быть может", которыми когда-то душилась моя первая школьная любовь. Когда-нибудь, когда я буду совсем стареньким, я куплю новенькую машину, загружу её свежими купюрами и откупорю флакончик с "Быть может"... и можете звать меня сентиментальным токсикоманом, но ведь у всех есть свои причудливые тайные желания.
Вечером мы - Джерри, Карлос и я, загрузились в "Кольт" и Джерри протянул мне ключи. Момент был ответственный. В-р-р-р мягким голосом сказал стартер. "Год блесс" нервно сказал атеист Джерри и сделал неумелую попытку перекреститься. Католик Карлос ничего не сказал, только ехидно всхрюкнул на заднем сиденье. Я пошевелил ногами примериваясь к педалям, выжал сцепление, тронул рычаг и мы плавно поехали.
- Куда едем? - спросил я Джерри - чего попусту болтаться, совместим тренировку с делом.
- Ну давай съездим в магазин - сказал Джерри, - купим арбуз и отметим начало твоего вождения.
- И пива, твелв пак [12 банок] - добавил Карлос.
- Пиво с арбузом? - с сомнением спросил я, весело выруливая из спального района на городскую улицу.
- Очень вкусно - убежденно сказал Карлос.
- Драйв, не отвлекайся - нервно сказал Джерри
- ОК - сказал я и уверенно надавил на газ разгоняясь по широкой, почти пустынной улице. К магазину мы прибыли через несколько минут. Я лихо зарулил на паркинг. Мы вышли и пошли к магазину.
- Ну как? - хвастливо спросил я, в ожидании похвал.
- Какое пиво берем? - деловито спросил Карлос.
- Понимаешь... - сказал Джерри - тут на некоторых дорогах стоят такие железки на которых написаны цифры...
- Угу - я внимательно слушал.
- ...некоторые из этих цифр обозначают скорость...
- Я знаю - сказал я не понимая к чему он ведет.
- ...и если при цифре 30 ты едешь 70 то шансы сдать тест понижаются.
- Домой? - спросил Карлос выходя с огромным арбузом и коробкой пива.
- Да, - сказал Джерри - только я сам за рулем.
Я грустно отдал ключи и влез на пассажирское сиденье. Джерри завел машину, включил свет и поискал реверс. Задний ход не включался.
- Вниз надави - угрюмо посоветовал обиженный я.
- Без тебя знаю - сказал Джерри включив 4-ю и начал отпускать сцепление. Машина дернулась и заглохла. Что было очень удачно, потому что носом к нам, на соседнем паркинге стоял новенький "Каддилак". Карлос, у которого "Жук" был с механикой, тихо похрюкивал в кулак. Джерри открыл дверь, поймал нейтраль и уперевшись левой ногой в асфальт слегка оттолкнул машину назад от опасного нежного поцелуя с "Каддилаком".
- До дома задом дотолкаем? - безмятежно спросил Карлос. Джерри тихо рычал...
С третьей попытки мы выехали с паркинга. По улице Джерри вел довольно сносно, поскольку удачно попал в зелёную волну, но у дома едва сумел затормозить, запутавшись ногами в педалях. На следущий день он уехал на работу на Кольте. Через два дня, когда Джерри уже совсем уверенно ездил на стике, мы возобновили наши занятия.
Потом, когда владельцы оценили всю степень риска, машину у Джерри отобрали. Несколько дней мы все занимались поиском машины для экзамена, но ничего не удавалось найти. Вокруг было полно машин и добрых людей, но как только они узнавали цель поиска, сразу находилась причина неимоверной занятости автомобиля на много лет вперед.
Помощь пришла откуда не ждали. Друзья, которые устроили меня на квартиру к Джерри, поинтересовались имеет ли для меня значение размер машины, я сказал что нет и... все помнят кино "Бригада"? Ну "такая только у меня и у Майкла Джексона"? Вот такой пароход внутреннего сгорания мне и подогнали. Только двухдверный, "Lincoln Continental Mark VI" - со всеми люксовыми прибамбасами. Правда автомат. Если кто ездил, то знает это ощущение, что ты не в машине, а на яхте, так мягко в ней покачивает. Две недели я наслаждался этим чувством. Даже прожорливый движок не беспокоил, бензин тогда стоил всего 72 цента за галон.
Когда я на нем приехал сдавать, инструктор принимавший вождение, зажмурился как сытый кот. Он меня сразу спросил в "U-turn" [разворот] впишешься? Я кивнул. Он поверил. Городок был маленький, на фривей обычно сдающих вождение не выводили, так пару кругов по улицам и простенькая парковка у супермаркета, выезд задом с парковки и всё. Но меня он погнал на фривей. Фривей был локальный, знак 55, через 10 миль он меня вывел на интерстэйт где было ограничение 65. Проехав пару миль, инструктор вздохнул и сказал: "Поехали в DMV"...
Когда мы вернулись, он вышел молча и ушел внутрь конторы. Я пошел узнавать результат экзамена. "Сдал" - коротко сообщила мне чиновница, подвела к красной тряпке, сделала фото и через полчаса я получил свой первый драйвер лайсенс. Когда я вышел, у машины стоял инструктор оперевшись ладонями на тёплый капот.
- Извини, я тебя долго мучал... у отца была такая, соскучился... - сказал он и улыбнулся - Good luck! Береги тачку...
У меня язык не повернулся сказать "чужая", поэтому я просто сказал "Спасибо".
(с)Харлампий
(На фото похожая, я сдавал на сине-белой)
|
|
48.
Гулял с ребенком. Увидел группу женщин и молодых ребят. Смотрят вниз, женщины причитают: "бедненький, крылышки сломал", а пацаны что-то фотографируют телефонами в траве. Подошел ближе. Увидел стрижа, который силился взлететь, но не мог. Не долго думая, беру его в руки. Крылья целые, да и сам он без повреждений. Легонько подкинул его. Стриж махнул крыльями и полетел.
Надо было видеть этих женщин и их глаза. Это были люди, которые впервые в жизни увидели настоящее ЧУДО. Рты открыты, а из них шепотом: "Спасибо".
|
|
49.
Несколько лет назад ко мне на стажировку пришел очень талантливый парень. За полгода прошел путь от стажера до руководителя отдела аналитики. Параллельно занимался трейдингом (в свободное время). Через 8 месяцев попросил отпуск на 2 недели в связи со свадьбой и свадебным путешествием. Вернулся, тихо сел за работу. Проходит день, ко мне заходит заместитель, закрывает дверь и говорит:
- Если не хочешь проблем в коллективе - нужно срочно пересадить из зала начальника аналитического отдела.
- А в чем дело? Не работает? Мешает другим?
- Работает, но другим мешает.
- Как?
- Сам посмотри.
Я вышел в зал, огляделся, и увидел что действительно ребята поглядывают искоса на нашего молодого таланта и шушукаются периодически.
Подошел поближе. Мда...
За компом, тихо стуча клавишами, сидел человек с выражением АБСОЛЮТНОГО ГЛУБОКОГО СЧАСТЬЯ НА ЗАГОРЕЛОМ ЛИЦЕ.
Так как от безопасника я знал, что пацан женил на себе дочку большого человека, получил в подарок на свадьбу хатку в центре, через 2 месяца заканчивает топовый вуз и с записью в трудовой о стажировке у меня в компании сможет без проблем устроиться в крупный холдинг на неплохую должность - даже у меня, видавшего виды появились легкие нотки зависти.
Тот случай когда внешне ни к чему придраться нельзя - уровень работы был на той же высоте, но внутри что-то безвозвратно гложет....
P.S. Наш талант сам написал заявление через неделю. Сейчас работает в крупном банке, двое детей. Молодец.
|
|