поколение зимой → Результатов: 8


2.

Неизменно смешат тёти и дяди формата «немного за сорок», которые сейчас не без энтузиазма клеймят позором современных юнцов за скверный музыкальный вкус, за вот эти вот портативные колоночки и прочий русский рэп из тех колоночек несущийся и говорят про пропащее поколение и про то, что в их время такого дерьма люд честной не ведал.
Смешат, поскольку лет двадцать пять-тридцать назад эти самые тёти и дяди слушали всякие там «ласковые маи», «фристайлы», «миражи» и прочие «на-на», а то и даже концерты их посещали, толклись с цветами около гостиницы, в которой остановился сам Женя Белоусов, брали автограф у Кая Метова или ещё каким Иванушкам швыряли на сцену потные лифчики.
Люди, которые тридцать лет назад заправляли свитер «Бойз» в джинсы «Пирамида» и носили белые носки с чёрными мокасинами (я носил) как Майкл Джексон, сейчас недовольны внешним видом подростков. Ещё раз: Свитер заправляли в джинсы! Алло!
Жёваные спортивные костюмы надевали на дискотеку и по большим престольным праздникам. Причём мальчики полностью, а девочки — только олимпийку, а снизу — джинсовая варёная юбочка.

Люди которые носили норковые шапки-имитации или хотя бы знают, что это такое, сейчас безо всякого смущения рассуждают за современные причёски и за их деструктивный посыл.
Поколение нынешнее у них блять пропало, а привычка поддевать старые треники под брюки зимой — не пропала, потому что термобельё это непонятно что такое, а треники — вот они! Со штрипками!

Человек, у которого в две тысячи двадцатом году, на (внимание) рингтоне (да-да, кое-кто ещё кастамизирует своё переговорное устройство звуковым украшением, как бы самовыражаясь таким образом) так вот, человек у которого на рингтоне стоит (я серьёзно, вчера сам слышал) ФаИна-фаинА, фАина-фаИна-фай-на-на, вот этот самый человек мне доверительно зачем-то, только потому, что мы в одном вагоне метро рядом сидим, сообщил, кивнув на стайку подростков в штанах до щиколоток и с жидкими пучками волосёнок на затылках, что похоже, просрали мы страну-то. И я ничего ему не нашёлся сказать в ответ, кроме как шина-най-да опа, опа-шинанай, ну потому что ничего иного сказать в сложившейся ситуации было просто нельзя.

Девочки, которые ставили себе чёлку-клюв, ту самую, на которую лака уходило столько, что можно было средних размеров яхту пролачить в три слоя к новому сезону, те самые девочки, для которых лосины это не одежда для спортзала, а законченный вечерний наряд, те самые девчонки, которые складывали дерматиновые сумки в кучу и потом весь вечер танцевали вокруг этой кучи плотным кольцом, вот эти самые девочки теперь сообщают, что татуировка это грех, вульгарность и вообще скверно влияет на энергетическое поле человека.
Люди, которые запивали спирт «Рояль» «Юпи» заботятся об энергетическом благополучии и борются с вульгарностью. Люди, которые за осклизлый вкладыш от «бом-би-бома» могли продать душу — рассуждают о грехах.

Очень важно, ребята, помнить себя. Это сложно, и подчас даже хочется многого не помнить, а просто сделать чопорное личико и, с наслаждением раззявя рот, проораться на не пойми чем раздражающих тебя малолеток, что куда мы катимся, что сталена на вас нет и что в ваше время люди были скромнее, добрее и культурнее, что это всё компьютерные игры и интернет всех испортили, что сплошная Дока Два там, если вы понимаете о чём я, что раньше было детство так детство, с соплями, прятками на стройке, рогатками и догонялками, сраньём в гулкой жестяной ракете в центре двора, драками район на район, бросанием полиэтиленовых пакетов с водой с балкона на головы прохожим, бомбочками из металлической авторучки, начинённой спичечными головками, немыми, торгующими в электричках порнографическими открытками, примеркой безродного шмотья на кургузой картонке в лютый мороз на диком рынке, с самыми добрыми мультиками про крокодила-гармониста и сбежавшего из дома несовершеннолетнего, и прочее и прочее. Очень соблазнительно всё это сказать. Но лучше всё же, по возможности, сдержаться и не говорить такого, а просто помнить себя.
Это не всегда приятно, но зато многое проясняет и как-то умиротворяет даже. Попробуйте.

3.

Утром, после завтрака я выхожу на балкон выкурить сигарету. Обычно на это у меня отведено минут пятнадцать перед работой. Как-то еще пару лет назад я стал брать с собой остатки завтрака чтобы покормить птичек. У нас в Нью-Йорке подкармливать любых городских животных запрещено, но русскость не мешает мне это делать, тем более, что была зима и где-то в душе было ощущение что эти пару крошек спасут какую-нибудь воробьиную душу.
У меня уже года три как нет ни собаки, ни кошки - завести новую как-то не получается (наверное память о нашей Кате (черном терьере) не одобряет замену, да и стиль жизни сейчас не оставляет места для домашнего питомца - не сидеть же ему дома одному целыми днями). Так постепенно стал воспринимать птичек как своих pet. Вначале это делал зимой, когда моя подкормка была жизненно важна для птичек, но потом вошло в привычку и делаю это круглый год, даже летом, когда моя подкормка не принципиальна.
Обычно подкормкой является остатки хлеба, но бывает бросаю им и какую-то крупу или остатки творога, сыра, колбасы, сосисок. Зимой хлеб и крупы привлекают особый интерес птичек, а когда время птенцов тогда творог, сыр и остатки сосисок особо востребованы - птенцов следует кормить животной, белковой пищей и творог вполне заменяет непойманный насекомых.
По-моему не только я, но и птички усвоили эту традицию. В основном прилетают воробьи, часто голуби и скворцы, но бывают и более редкие визитеры - кардиналы, горлицы и какая-то еще птичка размеров со скворца, но с длинным поддрагивающимся хвостиком. Кроме того приходят белка-другая, иногда кот или ракун.
Первыми всегда слетаются воробьи. Обычно, выходя на балкон, застаю на перилах два-три самых нетерпеливых, а может самых умных, памятливых. Бросаю хлеб - и тут же, откуда-то с крыши или с дерева, слетает еще пяток воробышков. Кусок хлеба еще в воздухе, а они уже летят завтракать. Бросаю следующий кусок - отлетают в стороны, но тут же возвращаются поближе к месту ожидаемого приземления корма.
Во всем, что происходит, меня интересуют механизмы. И первый вопрос, который возник в связи с кормлением птичек: как они узнали что хлеб это еда для них? Хлеб совсем не похож на пищу воробьев - в природе, вне человека, они едят в основном зерна, семена, порой насекомых, особенно когда выкармливают птенцов. Видно какой-то воробей-разведчик то ли из любопытства, то ли с голоду попробовал крошку и остальные научились от него. По моим наблюдениям современные воробьи в городских условиях предпочитают белый хлеб черному. Удивительно также то, что если бросить одновременно хлебный мякиш и кусочек хлеба с корочкой, то последний будет пользоваться бОльшим спросом.
Голуби едят все. Не даром здесь они ассоциируются не столько с птицей мира сколько со свиньей - прожорливые и неразборчивые. Скворцы предпочитаю мякиш, хотя с их клювом, казалось бы, корку клевать легче, чем воробьям. Горлицы куски хлеба вообще обходят стороной, подбирая мельчайшие крошки вокруг завтракающего воробья.
В самый разгар завтрака обычно приходит серенькая белка. Эта выберет обязательно кусочек с горбушкой, усядется тут же и грызет хлебушек, смешно держа и периодически переворачивая его в лапках-ручках.
Часто посмотреть на кормление птиц приходит серый соседский кот Лепа. Он уже старый-престарый, даже я его знаю уже лет двадцать. Птиц он ловить не пытается, только смотрит. Но птицы его боятся. Когда он наблюдает за ними с балкона еще ничего (хотя завтракающие все время держат его под контролем - клюнут крошку - и взгляд на Лепу, клюнут - и на Лепу), но если кот спустится вниз - ни одной птахи не будет как бы им ни хотелось кушать! Лепа понюхает хлеб, лизнет творог, возьмет кусочек сосиски и уходит - без птиц представление закончено.
Кстати воробьи очень хорошо отличают кота от белки - рядом с белкой спокойно кормятся, даже в паре футов от нее, а вот когда Лепа появляется разлетаются при одном его появлении. Правда самые умные захватывают кусочек хлеба, взлетают на забор или на ветку и там завтракают, посматривая на кота. Бывает, другие коты тоже приходят, но мои воробьи всегда четко отличают кошек от белок, даже от котенка, который явно мельче белки.
Внутри воробьиной стайки тоже можно заметить интересные вещи. Скорее всего большинство кормимых мной воробьев живут по соседству и знают меня. Когда жена выходит покурить воробьи тоже суетятся, но не так, как когда выхожу я.
Большинство воробьев для меня на одно лицо, но самок от самцов легко отличить, а также знаю «в лицо» одного воробышка, у которого есть в крыле белое перышко - он еще с прошлого года столуется. Еще одну пару отличаю потому как знаю их гнездо - они живут под кондиционером в окне дома напротив.
У птиц как у людей. Иногда возникают споры из-за лакомого кусочка. Не могу сказать что мужики давлеют - иногда задира, гоняющий сотрапезников от выбранного блюда самец, иногда самка. Жадина-задира ничем вроде не отличается от уступчивых. По крайнем мере на мой взгляд - все одинакового размера и силы. Может кто-то оголодал больше и поэтому более нахален, но мне кажется, что дело просто в личности, характере, духовитости задиры.
В стайке из десятка воробьев может быть 2-3 задиры. Часто им приглянется один и тот же кусок - крики, угрозы, махание крыльями друг на друга, но редко доходит до настоящей драки. Очень быстро становится ясно кто из нахалов самый нахалистый, тогда номер 2 отберет корм у кого-то другого, интеллегентно и мирно клюющего доставшийся ему мякиш.
Уступающих, мягкохарактерных всегда большинство. И очень хорошо - такие спокойно едят рядышком и, по-моему, успевают съесть больше, чем драчун. Особенно мне нравится, когда два драчуна спорят за кусок хлеба, а в это время смышленный воробей-тихоня выхватит и улетит с ним.
С вылуплением птенцов картина меняется: клюнув пару раз воробей (не важно папа он или мама) летит в гнездо кормить семью, а через минуту возвращается, и опять, и опять. Содержание семьи - большой труд даже у птиц.
Потом появляются слетки. Молодое поколение легко узнать - хотя они не меньше родителей и летать могут почти также хорошо, но заглядывают в рот родителям. Например, семья из гнезда под кондиционером, которую я знаю, прилетает завтракать в полном составе. Крошек рассыпано достаточно. Пока папа или мама не рядом молодежь клюет лично, но стоит родителю оказаться поблизости - тут же слеток приседает, начинает махать беспомощно крылышками, давя, по-видимому, на жалость. Папа/мама начинают кормить свое чадо, зачастую подбирая и вкладывая в ротик детю крошки, которые минуту назад птенчик клевал сам. Впрочем, юношеское иждивенчество у воробьев длится недолго - через два-три дня, глядишь, родители уже заняты ремонтом гнезда и очень неохотно кормят лентяев, а потом и те начинают понимать, что больше толку самому добывать пищу, чем клянчить.
Так что если вышли на балкон покурить не теряйте времени просто так, наблюдайте жизнь вокруг, бывают полезные выводы.

4.

"Что опьяняет сильнее вина? -
Лошади, женщины, власть и война!"
Р. Киплинг

Заметьте, Киплинг в своем стихотворении лошадей поставил впереди женщин... Ха-ха...

На ан.ру не так давно было несколько отличных историй про лошадей, свое вспомнилось, тоже решил отметиться.
Истории у меня традиционно длинные, кого это напрягает - листайте...

Из воспоминаний детства.
Летние каникулы я обычно проводил в сибирской деревне у бабушки. Дед работал скотником в совхозе. Стадо дойных коров голов 300-350, летний полевой выпас, сутки через двое. Утром и вечером привозили доярок для дойки, во главе с механиком, запускавшим дизель-генератор, а так остальное время вдвоем с напарником, пересменка во время вечерней дойки. Какая-то хитрая мотивация, зарплата напрямую зависящая от удоев, поэтому работали без дураков, стараясь использовать полностью световой день, выбирая и меняя для выпаса лучшие пастбища. В июне, например, удавалось поспать только порядка 3-х часов за полные сутки. Естественно, пасли на лошадях, по-другому не получилось бы, слишком большие расстояния и побегать бы пришлось, что в возрасте деда уже не так просто.

Мне 12 лет. С дедовой лошадью, достаточно старым мерином, отношения весьма сложные, меня, как хозяина, вообще не воспринимал. То не давал садиться на себя, то пытался укусить, да и в седле не особо слушался. Короче, я его откровенно опасался и считал коней: тупыми, злобными, неповоротливыми, непослушными и серьезно опасными животными. Да и в седле чувствовал себя весьма неуютно, и по-правде сказать, что ездить верхом и управляться с лошадью толком не умел. Ну, нет конечно, не совсем болван, и рысью, в такт бега приподнимаясь на стременах и галопом вполне, но чувствовал себя и наверняка со стороны смотрелся, скорее, мешком с отрубями, чем ловким наездником.

Но не было бы счастья... Дедов напарник серьезно покалечился, упав с крыши сеновала и дед остался один. Лето в совхозе, людей свободных нет, от слова совсем.
- Даже под кустик спокойно присесть-посрать некогда... - жаловался он бабушке, проработав одну смену в одиночку. Естественно, следующий раз я поехал вместе с ним. За сутки, сперва набегался, да так, что ноги еле двигал, а потом когда дед меня пожалел и поменявшись посадил на лошадь, то набил такие синяки на заднице и натер между ног, что вообще передвигался с трудом и в раскоряку. Бабушка ворчала, но дед был непреклонен:
- Я в этом возрасте за плугом по 16 часов пахал...

Оформил в совхозе, как подпаска (с серьезной зарплатой между прочим, не в сравнение конечно, с деревенскими пацанами, работающими летом помощниками комбайнеров), и выписал мне мерина 3-х летку со звучным именем "Прогресс".
- Давай знакомься, твой теперь... - заведя на поводу во двор. Я волновался, наверное сильнее, чем перед первым свиданием в последующем. Поэтому подготовился, заранее отрезал несколько толстых кусков хлеба и посыпал их крупной солью.
Ах, это прикосновение нежных лошадиных губ, сердце замерло, когда Прогресс, аккуратно взял подвижными губами с ладони хлеб - благодарно на меня посмотрел. Так прямо у нас любовь с первого взгляда случилась.
- Деда, я его Пронькой звать буду...
- Почему Пронькой, а не Прошкой, например?
- Да ты посмотри на него, какой он Прошка? Вылитый Проня! Гляди какой взгляд хитрый и пронырливый...
- Ладно, занимайся, в стойло определи, воды принеси и травы задай... Завтра поедешь сам, чтобы перековали, я договорился...
- Деда... Может вместе?
- Сам управишься, большой уже, тебя до свадьбы за ручку водить что-ли? И потом тоже подсказывать..., как вставлять... - дед довольно заржал.
- И еще завтра к Хохлу поедешь, Иван Михалыч тебя немного поучит. Говорит, что казак потомственный, брешет поди, но с лошадьми знатно управляется... А я не смогу, терпения не хватит... Я же не обматерить не смогу, а ты даже на "ерганный рот" обижаешься не по-детски...

Всё оказалось не так страшно, и перековали, и к Михалычу поехал, прихватив пузырь самогона и кусок копченной свинины, сунутый бабушкой.
- Пошли за околицу... - Михалыч, в моем тогдашнем понимании, глубокий старик, положил в безразмерный карман граненый стакан, луковицу, краюху хлеба, сунул за голенище сапога небольшой нож.
- Конем надо управлять только ногами...
- Это как?!
- Вот лыцари (так и говорил "лыцари"!) раньше... В одной руке щит, в другой копье или меч... Оне чо, хуем за узду дергали?
- Мы казаки, или где?

Пронька оказался очень понятливым, веселым и игривым, немного хитрым, но у нас с ним все получалось. И на свист уже прибегал и некоторые команды только голосом, выполнял, даже ложился набок, а я таскал по совету Михалыча постоянно с собой небольшой холщовый рюкзачок с мытой некрупной морковью и хлебом, фактически дрессируя его, как собаку. И сам уже в седло влетал ласточкой, вот только с управлением ногами оказалось сложнее, но после одного случая тоже поперло.

Мы на сутках, спали ночью в вагончике.
- Вставай быстрее, коровы ушли... Потрава, бля... - на улице еще темно, около 3-х ночи, только небо на востоке начало слегка светлеть. Коровы выломали символическую загородку из тонких жердей и всем стадом ушли в расположенное сзади поле с уже колосившимся овсом. Далеко ушли, дальние уже почти с километр и еще разбрелись широко. Седлать некогда, так поскакали.
Пронька воспринял такой уход стада как личную обиду, я им совсем не управлял. Он сам носился, петляя, как заяц, на поворотах наклоняясь так, что я почти касался ногами земли, кусал коров, выгоняя их с поля. При этом злорадно ржал с восторгом от собственной ловкости и свободы движения. Я вцепившись в гриву, пытался лишь просто не свалиться. Корова только в стаде ведет себя как глупое животное, почувствовав свободу, начинает проявлять недюжий интеллект. Бык-производитель, здоровый, как танк, по кличке "Гад", наклонив голову с широченным лбом и нехилыми рогами, глухо мыча, почти рыча, приготовился встретить несущегося на него Проню. А тот, как-то очень ловко вильнул перед мордой, и привстав на дыбы, неслабо двинул того копытом передней ноги в район правого уха. Всё, сопротивление сломлено, бык трусливо потрусил в сторону стойбища. Проня на мгновение остановился, я тут же спрыгнул, чтобы немного опомниться от такого ошеломительного ковбойского родео. А-а, хозяин, тебе не надо - мне значит тоже... - Пронька тут же остановился и наклонив голову, начал смачно хрумкать молодым овсом, больше не обращая внимания на коров.
- Ладно, засранец... - я полез обратно - Погнали...
- Ку-у-уда! - (громкий пастушеский крик, вполне понимаемый скотом), это я уже корове, повернувшей опять от загона.

Деда за потраву оштрафовали на нехилую сумму. Он долго возмущался:
- Чо теперь, не отдыхать совсем? - а я понял, какое конь быстрое и ловкое животное, и при том очень умное и смелое. И у нас после этого возникло полное взаимопонимание, я бы даже сказал - полное единение. Я, наконец то, без проблем научился ездить "охлюпкой" (без седла), переводя Проньку с места сразу в галоп, избегая тряской рыси. В телегу он запрягался неохотно, обижено на меня кося, но под седлом носился с удовольствием, иногда по-ребячески взбрыкивая от полноты сил и упоения от стремительного движения. Я пару раз улетал, но в детстве даже такие падения, кончаются обычно только синяками.

Дед со своим мерином управлялся трехэтажным и частенько кулаком и кнутом, а у меня Проня только лаской, в критических моментах лишь повышением голоса с осуждающей интонацией. Никогда никакого хлыста или кнута, не-е... вру, один раз пришлось все-таки одним ударом на место поставить, а вот дед свой почти из рук не выпускал. Надо отдать ему должное, управлялся он им очень ловко. Мерину в основном грозил, а коровам иногда прилетало. Хотя чаще он им просто "щелкал" (оглушительный хлопок при правильном поступательно-возвратном движении рукой). Я потом прочитал, что такой громкий звук получается, потому, что кончик кнута преодолевает звуковой барьер (скорость звука в воздухе 340 м/сек).

Про дедов кнут надо сказать отдельно. С точенной ручкой, из сыромятной кожи, длиной почти 6 метров, у деда иногда казался продолжением руки. Для меня же тогда слишком тяжелый. Несколько разных насадок для кончика, на рыболовной плетенке с карабинчиком для быстрой смены. Для щелканья кусочек распушенной на конце тонкой бечевки, для охоты - просверленный насквозь стальной шарик, чуть больше сантиметра в диаметре. Этой насадкой он рисуясь и играючи, к восторгу зрителей, колол куски доски двадцатки, прислоненные к вагончику.
- А эта тебе зачем? - спросил я, показывая насадку с тонкой стальной проволокой, примерно пяти-семи сантиметров длиной.
- Что-то курицы захотелось, поедем сегодня на смену через птицефабрику - увидишь...

Та птицефабрика разительно отличалась от современной, с птицей в тесных клетках. Та курица гуляла свободно по территории, огороженной не очень высоким забором из сетки-рабицы. Некоторые, особо активные забор перелетали, роясь в редком березовом лесочке, возвращаясь обратно только на кормление.
Едем мимо, дед воровато оглянулся, спрыгнул с телеги, крадучись подошел поближе. Короткий взмах рукой с кнутом, негромкий всвист и обезглавленная курица, пробежав несколько метров, забилась на взрытой земле, орошая ее яркой кровью. Выждав с полминуты, дед еще раз огляделся, быстро подобрал голову и тушку, сунул их в телегу под траву.
- Вечером приготовим по-полевому...

Стемнело, небо вызвездило, такого безмерного количества звезд в городе никогда не увидишь. Горит костер, в нем два кирпича положенных рядышком. Не убирая перо, дед курицу выпотрошил, сунул и растер внутри пригоршню соли, еще засунул вовнутрь очищенную луковицу и принялся тщательно, прямо по перу, обмазывать снаружи глиной, замоченной заранее в ведре. Обмазал толстым слоем, положил на кирпичи, нагреб сверху углей с горкой...
Застывшая, потрескавшаяся глина, с приготовленной курицы, снимается вместе с пропитанным ею пером... и вкуснее я птицы больше никогда не пробовал...

В магазине покупали только хлеб, с совхозной пекарни, раньше ездил на велосипеде (порядка 2 км. в одну сторону), теперь только на Проньке, красуясь по деревне. Крупной рысью, с прямой спиной, гордо поднятой головой, в такт еле заметно приподнимаясь на стременах, отчего посадка кажется влитой, небрежно левой рукой придерживаю провисшую уздечку. В правой "детский" кнут (примерно 3 метра), перехваченный метровой полупетлей указательным пальцем, чтобы не попал под задние копыта. Под восхищенными взглядами баб и девчонок, ждущих привоза хлеба, резко останавливаю, подняв на дыбы с разворотом, ловко спрыгиваю, небрежно перекидываю и привязываю уздечку к решетке.
- Ай, да прямо казак... Какого внука Василий воспитал... - делаю вид, что не слышу, и даже не смотрю в ту сторону, хотя внутри все поет от удовольствия.
- Эй, а чего у тебя конь не взнуздан?
- Он и так меня слушается... - теперь соизволил посмотреть и небрежно, как о пустяке ответить, взглядом зацепив красивую девчонку-ровесницу, во все лучащиеся, синие глаза на меня с восторгом смотревшую. Ну надо же, как это оказывается приятно...

За такую гордыню и самолюбование, наказание свыше не заставило себя долго ждать. В очередной раз поехал на Проне за хлебом. Высокое синее небо, с небольшими белоснежными облачками, легкий, теплый ветерок с полей, вкусно пахнущий цветением разнотравья, жаворонок поет... Настроение прекрасное. Вот бы та девчонка опять была...
Чувство полета, скорости, ощущение под собой послушного, откликающегося на малейшее твое желание сильного животного, собственной ловкости и умелости... Издалека разглядел у магазина знакомый цветастый сарафан и от удивительного состояния незамутненного счастья даже запел во все горло. Как сейчас помню - "Машину времени":
"Мы в такие шагали дали, что не очень то и дойдешь..."
Пока сумел выплюнуть, оса успела несколько раз укусить в язык и в губу изнутри...

Спрыгнул я сам или просто свалился - даже не понял. Упал на пыльную дорогу и от острой боли не сознавая, смог ли я эту жгучую гадость выплюнуть или все еще кусает, глаза застили слезы, язык по ощущениям горел и мгновенно распухал. Пронька подошел, несколько раз шумно меня понюхал, потом прихватил мягкими губами за ухо и тихонько потянул вверх, мол, ты чего хозяин?, вставай-давай...
От магазина на велосипедах подъехало несколько человек, видимо заметили мои кувыркания в пыли. А Пронька не подпускает, храпит, наступает на них боком, зубы скалит... Подтянулось еще несколько человек, в деревне развлечений то немного.
Сквозь слезы заметил знакомый сарафан, что сразу меня мобилизовало. Встал, вытер низом футболки грязное лицо, говорить уже не мог, поэтому жестами и мычанием показал про осу влетевшую в рот, и что эпизод исчерпан.
Я запрыгнул на Проню и поехал шагом домой, молча страдая, и морально, и физически. Язык опух, да так, что нелепо торчал наружу, нижняя губа напоминала багровую толстую сардельку, три дня с большим трудом пил только молоко, на четвертый смог съесть немного жидкой каши. Вот так, мгновенно из князя в грязи, переделывая известную поговорку. Но сейчас понимаю, что отделался больше испугом, мог и отек гортани с последующим удушьем получить.

На самом деле последний эпизод произошел уже следующим от начала повествования летом. Прошло несколько лет, я стараюсь приезжать как можно чаще и на подольше, в т.ч. зимой и осенью. Проня раздобрел, заматерел, но также с удовольствием носился со мною под седлом. Помню: давно не был, а сейчас его седлаю, и нас обоих прямо трясет от сладкого предвкушения безумных скачек по скошенным полям. Переобуваюсь на крыльце, а он в нетерпении прыгает с брыканием по скотному двору, загнав в угол испуганных овец.
Можно было бы рассказать еще несколько интересных случаев, например, про волчью нору, но чувствую - перебираю по объему, поэтому еще только один.

Мне 16 лет. Я приехал на выходные. Начало зимы, мы поехали с дедом на охоту. Я на Проньке, дед взял в совхозной конюшне молодого жеребца. Едем шагом по опушке "заячьего" леса, дед со своим раритетным кнутом, я с "детским". Он поближе к лесу, я от него метрах в десяти к полю, "на добивке". Заяц сидит до последнего, потом выскакивает буквально в паре метров и почему-то всегда в поле. Снегу еще немного, лошади идут легко, но жеребец выскакивающих зайцев пугается, дергается, дед промахивается раз-другой, а я даже близко так кнутом не владею, тоже мажу. Загонять зайца на лошади бесполезно, он петляет, да так, что его ловкая и гибкая рысь не всегда взять может, но зайцев много, третья попытка, четвертая. Дед уже строит семиэтажные, Проня тоже чувствую заметно злится, даже жеребца куснул. Наконец дед попал, заяц заверещал, как маленький раненый ребенок, так, что у меня всякое желание дальше охотиться пропало. Хорошо, что дед вторым ударом сразу его добил. Я хотел уже приотстать, но вдруг заметил далеко в поле рыжую искру.
- ЛИСА!! Но далеко... уйдет... - с сожалением дед.
- А это мы посмотрим... - Проня рванул, как мне показалось даже раньше команды. Ах, как же он пластался... я его вообще не подгонял, он словно заразился моим, всё возрастающим азартом.
- А-а-а! - Достаем!! До леса не уйдет, но в голове пусто, только первобытные инстинкты охотника, зашкаливающий азарт и хлещущий через край адреналин. Когда осталось меньше пяти метров, Проня плавно сдвинулся в сторону, словно открывая пространство для удара. Я с первого же взмаха попал шариком матерой лисе в лоб, чуть выше переносицы... Наповал.
Я обратно ехал шагом, медленно отходя от бешенной скачки и сумасшедшего сердцебиения. Вот это охота! Вот это я понимаю...
Для сравнения. Пригласили меня пару лет назад на охоту. Возложив свои пузаны на мощные снегоходы, трое охотников загнали по глубокому снегу небольшую косулю и остановившись, практически в упор расстреляли ее, изнеможенную и замершую, из крутых нарезных винтарей. Ее била крупная дрожь, обреченно смотрела, провалившись по грудь в снег, на подымавшиеся стволы, влажным черно-лиловым взглядом, пробиравшим до глубины души... А я думал: Вы, чего мужики... серьезно? Так и не снял с плеча, одолженную мне винтовку. В чем кайф то? Точно не из-за мяса, лицензия дорогая и бензина больше сожгли. Фу бля..., охотнички...

В дальнейшем я ушел в армию, а когда пришел, многое изменилось. Бабушка серьезно заболела, почти уже не вставала. Младшая дочь забрала их с дедом в город, продав дом в деревне.
- Как там Проня? - практически второй мой вопрос.
- А Проньку в совхоз обратно забрали, когда я в больницу с сердцем попал...
- Выдали его потом одному долбоёбу, тот не уследил, правое переднее копыто расковалось, охромел, на ногу наступить не мог, безуспешно лечить пытались... А потом сдали на мясокомбинат...
- Мамочка... - шепотом, у меня в душе все перевернулось, я стиснул зубы, а дед уже перешел на другую тему. Да не поняли бы меня родственнички, с их рационально-жестоким, деревенским прагматизмом, с их равнодушно-потребительским отношением к скотине. Я ушел в ванну, включил воду и разрыдался... Я - уже взрослый, двадцатилетний мужик, прошедший армию, видевший горы трупов в Ленинакане, заживо сожженных детей в Маргилане... - плакал взахлеб как маленький мальчик...
Умом понимал, что ничего изменить все равно не получилось бы. Ну, не в деревню же переезжать, бросив институт, но в душе так было гадко, словно предал или сам убил лучшего друга... Тех слез и сейчас ни капли не стесняюсь.

Много лет спустя и теперь уже давно, повез я своих детей в конно-спортивную школу. Дочке семь лет, сыну десять. Но не зашло... Вообще никакого желания, а насильно мил не будешь... Все понимаю: другое поколение - другие интересы, но мне их немного жаль. Не будет в их жизни никогда того сладкого упоения от быстрой скачки и не будет никогда такого Прони...
Как сказал Черчилль: "Ни один час жизни, проведенный в седле, не прожит зря." Прав был сэр Уинстон, прав на все сто.

Партнеры

Реклама