Никогда не надо унывать. Всегда есть выход. Вы же как-то вошли?
Аналог Notcoin - Blum - Играй и зарабатывай Монеты
|
вошли выход → Результатов: 5
1.
Ворчать старики Вяткины начали сразу как только увидели гостей. Первым делом им не понравился Анин наряд.
— Это кто ж тебя так, внученька? — запричитала бабушка, увидев дырки на её джинсах, — собаки чтоль тебя драли?
— Как словно без матери растёшь, — метнула она косой взгляд в сторону невестки.
Вышедший на крыльцо дед тоже ахнул.
— Ты это, Нюрка, ты давай не стесняйся, скидывай штаны-то, ща бабка быстро заштопает.
— Это гранж, деда, — фыркнула Аня, — стиль такой, ничего вы не понимаете.
Дед недовольно нахмурился, но сдержался увидев Бурова. Буров был институтским однокашником их сына Михаила, но если Мишка трудился программистом в крупной торговой сети, то Буров пошёл дальше, в науку. Худой и растрёпанный он и походил на какого-то полусумасшедшего профессора из фильма про злодеев.
— Он уже докторскую пишет, а сам где-то в оборонке работает, — шепнула невестка Тамара старикам, — нейросвязи какие-то им материализует.
Вяткины уважительно посмотрели на Бурова и больше ничего не спрашивали.
Сам Буров вёл себя скромно, в разговоры особо не влезал и всё больше молчал, поблёскивая стёклами толстых очков.
Лишь время от времени он доставал из кармана блестящий приборчик похожий на калькулятор и быстро пощёлкав кнопками что-то записывал в небольшой блокнот.
Обедать решили сесть в беседке, так и не дождавшись внучки, что залезла на чердак, где связь по её мнению была получше. Там она сосредоточилась на экране своего телефона почти не обращая внимания на звавших к столу взрослых.
— Поела б хоть по-людски, — сердился дед, — антенна скоро на голове вырастет!
— Да ладно, не ругайся, попозже поест, — вступился за дочь Мишка, — ну поколение такое, не могут они без телефонов...
— Мы же смогли, — возразил дед, — жили же как-то, книжки читали, мечтали о чём-то...
— Мы о другом мечтали, а сейчас все блогерами хотят быть или звёздами инстаграмма. Всё энергию и время на интернет тратят, лишь бы...
— Верно! — Буров так неожиданно вскочил из-за стола, что все вздрогнули, — все мечтали... а ведь это тоже энергия... и если ещё учесть временной коэффициент...
Он взволнованно прошёлся вокруг беседки не замечая никого и вдруг, словно что-то вспомнив, почти бегом направился в дом.
Вот тут-то всё и произошло, как только он ушёл.
Вроде бы сперва как громыхнуло. Или скорее даже сверкнуло, как в грозу молния.
А может и молнии никакой не было. По крайней мере единого мнения в этом вопросе впоследствии так и не получилось. Это дед потом говорил про молнию, остальным же привиделось какая-то дымка и зеленоватое мерцание, когда к ним снова вышел Буров.
Когда всё рассеялось, стало заметно, что в образе собравшихся произошли просто потрясающие изменения.
Дед стоял в космическом скафандре с надписью СССР на гермошлеме. За лицевым стеклом были видны его выпученные от удивления глаза, которыми он смотрел на свою супругу.
Перед нею, одетой уже в белоснежный халат, стояла тележка с нанесённой спереди полукругом надписью МОРОЖЕНОЕ. Верхний лоток был открыт, оттуда шёл пар и виднелись аккуратно уложенные батончики эскимо. Бабка ошарашенно поправила накрахмаленную косынку на голове, достала один серебристый батончик, развернула его и осторожно откусила.
Их сын Михаил Вяткин, сидел на капоте невесть откуда появившейся, наглухо затонированной чёрной "девятки" с лежащей на панели барсеткой. На нём была кожаная куртка-косуха с выглядывавшей из-под неё толстой золотой цепью, спортивные штаны с лампасами и кроссовки "Адидас". На всех присутствующих он смотрел тоже удивлённо, но нагло, по-бычьи наклонив вперёд бритую голову. В руках Мишка умело вертел чёрные чётки-"змейки".
Его жена Тамара выглядела ещё необычней с высоким начёсом на голове, в перламутрово-розовых лосинах, кожаной мини-юбке и на высоченных каблуках. Кроме того она беспрестанно жевала резинку и выдувала пузыри накрашенным ртом, игриво поглядывая на почему-то совсем не изменившегося Бурова.
К счастью, их дочки не было видно.
— Слышь ты, овца, — сказал Мишка супруге каким-то странно-гнусавым говорком, — ты чё на него пялишься, ты меня провоцируешь что ли? Нет, ты, скажи, ты чё меня провоцируешь?
— Отстань, — Маринка громко расхохоталась и подойдя к Бурову кокетливо ему подмигнула, — моё дело на кого пялиться.
— Тьфу! — плюнула бабка и подняв деду экран гермошлема дала ему откусить эскимо, — так и знала, что она проститутка, прости господи.
— Я не проститутка! — окрысилась невестка, перестав от возмущения жевать, — Я вообще-то ведущий специалист! И, между прочим, на хорошем счету! Мало ли кто кем хотел в детстве стать!
Тут все присутствующие переглянулись и оглядели друг друга как-то по новому.
— Погоди-ка... — Михаил встряхнул головой и подняв к лицу правую руку осмотрел сидевшее на его среднем пальце огромное золотое кольцо-печатку, — так это твой... кварковый перенос?
Буров лишь пожал плечами.
— Ты ж говорил, что это невозможно, что это принципиальный запрет, как вечный двигатель у физиков, как...
— Я и сам ещё не очень понимаю, — Буров сунул руку в карман и осторожно вытащил свой прибор, — реноватор же на зарядке стоял, а я решил периоды по поколениям выставить, может напряжение прыгнуло и вот...
Мишка озадаченно покачал головой, затем снова осмотрел свою печатку и угрюмо нахмурился:
— И чё, долго мне теперь пальцы гнуть?
Дед промычал что-то под гермошлемом и бабка достала новое эскимо.
— Если увеличить выход в пьезорезистивном инверторе... — задумчиво сказал Буров, — но надо батерейки поменять для начала.
— В "Околице" у нас батарейки, — выдохнул дед, сумевший приоткрыть гермошлем, — до конца проулка и налево.
Мишка с Буровым вышли на улицу, но тут же невольно остановились.
Над соседским забором торчал высокий флагшток по которому ползло бело-синее полотнище военно-морского флага. Откуда-то из глубины двора звучала мелодия "Варяга".
Они переглянулись и не сговариваясь заглянули через калитку.
Флаг поднимал Серёга Глазырин, их сосед напротив. Дотянув флаг до верха он отступил на несколько шагов, отдал честь и замер приложив руку к фуражке с якорем.
— Пойдём, — сказал Мишка Бурову, — ну его нахрен, он с детства всё морем бредил.
— Значит охват шире, чем я думал, — задумчиво произнёс Буров, когда они прошли пару домов по улице, — и, не дай бог, радиальный.
И это его предположение вскоре получило веское подтверждение.
Стоило им повернуть за угол, как перед ними словно из-под земли вырос какой-то здоровяк в чёрной балаклаве и камуфляже с нашивкой ОМОН.
Мишка дёрнулся было в сторону, но спустя мгновение был профессионально уложен подсечкой в придорожную траву лицом вниз. Прижимая Мишку коленом к земле омоновец ловко выхватил и-за спины дубинку и замахнулся на Бурова.
— К забору встал быстро! И руки держи, сука, руки, чтоб я видел!
— Витька, ты что ли? — прохрипел снизу Мишка, — Отпусти, больно же, это я, Вяткин!
Омоновец убрал с Мишки ногу и приподнял маску.
— Тю, Миха, а я тебя и не узнал, думал братки какие заехали. Я ж теперь вроде как за порядком присматриваю. А ты чего, в блатные что ли сдался?
Мишка встал, отряхиваясь и покрутил шеей.
— Типа того... а ты, Витёк, значит, омоновцем в детстве мечтал стать.
— Точняк, помню раньше всё хотел... — Витька даже вздохнул, — да только батя сказал нахер ему надо мента ростить.
Он приладил дубинку за спину, полностью сдёрнул маску и почесал затылок.
— А сегодня, не поверишь, только в котельную на смену собрался, как что-то вдруг словно перещёлкнуло и я уже в форме...
— А жена как? — спросил Мишка, — тоже поменялась?
— С Иркой вообще беда, — снова вздохнул Витька, — она ж в школе в Москву всё хотела на актрису поступать, а стала учителем. У неё и сегодня уроки в расписании, а она только и делает что переодевается, да вон, сами посмотрите..
Витька дёрнул задвижку на двери, и они зашли во двор.
Ирина стояла на крыльце дома в накинутой на плечи кружевной чёрной шали с бледным и каким-то нервным лицом. В красиво вытянутой руке в длинной перчатке дымилась тонкая сигарета.
Увидев гостей она порывисто к ним повернулась и спросила несколько приглушенным голосом:
— Вы знаете, что я думаю о Бергмане, обо всех этих его полутенях и откровениях?
Мишка с Витькой переглянулись и промолчали.
— И что же? — осторожно поинтересовался Буров.
— Мне кажется, я смогла бы у него сыграть, это как раз мой стиль, моя сценическая техника.
— Вы полагаете...
— Это несомненно, хоть и по многим причинам невозможно. — она изящно стряхнула пепел в сторону, — Но главная драма в том, что я здесь, здесь в этой глуши с тонким культурным слоем и абсолютно чужим мне по уровню человеком!
— Я щас тебя к колодцу пристегну, — пообещал Витька и звякнул наручниками на ремне, — выровняешься.
— Двинем мы, — сказал Мишка, — нам в магазин успеть.
Больше по дороге они никого не встретили. Пусто было и в самой "Околице", лишь продавщица Нинка Галкина одиноко сидела в своём углу.
Увидев вошедших посетителей она озабоченно прищурилась и крикнула:
— Следующий!
Мишка сразу заметил, что Нинка тоже изменилась - на носу у неё появились очки, а её обычный сиреневый сарафан сменил белый халат и такая же докторская шапочка.
Буров подошёл к кассе и Нинка привстала из-за прилавка.
— На что жалуетесь? — она взялась за висевший на шее стетоскоп и послушала его грудь. — Что конкретно беспокоит?
— Да, вроде ничего... — опешил Буров.
— Самый типичный для терапии случай, — фыркнула Нинка, — ничего не болит, ничего не беспокоит, а потом мы уже и не болезни лечим, а последствия. Ну, так что же, молодой человек?
— Сплю плохо, — нерешительно сказал Буров, — просыпаюсь часто, а ещё...
— Буров! — не выдержал Мишка, нервно крутанув чётки, — ты чё, в натуре, повёлся-то, какая она тебе докторша!
Буров вздрогнул и пришёл в себя:
— У вас батарейки есть? Пальчиковые?
— И пальчиковые есть и мизинчиковые. — Нинка сердито посмотрела на Мишку, — А вам, мужчина, хорошо бы почки проверить, синячки у вас под глазами...
— Давайте две, — Буров достал бумажник.
— Сто восемьдесят за две штуки, сейчас я вам выпишу, — Нинка пробила на кассе чек и строго посмотрела на Бурова, — вот, возьмите, завтра покажетесь.
— Дурдом на выезде, — протянул Мишка, когда они вышли наружу, — ты, давай врубай рысью свой хреноватор, мало ли, может кто снайпером хотел стать.
— Боюсь самому мне теперь нельзя, — Буров помедлил, — я уже использовал первичный преобразователь,
— Так давай я щёлкну, — предложил Вяткин, — говори куда жать.
— Тебе тоже нельзя, — Буров вставил батарейку и захлопнул заднюю крышку — есть риск самопроизвольного разрушения симметрии...
— Слышь, ты чё подпрыгиваешь? — рассердился Мишка, — Ты меня провоцируешь что ли? Диктуй конкретно чё делать!
— Понимаешь, я всегда хотел стать учёным, — сказал Буров, — С детства хотел и стал. И поэтому обратный магнитный момент при низких энергиях меня и не затронул, следовательно...
— Ты давай не мороси, — поморщился Мишка, — проще с людьми общайся.
— Проще говоря, нам надо найти такого же, кто стал тем, кем мечтал. Думаю сигнал всё же был линейным, направленным вдоль улицы. Кто-то обязательно собой остался.
Мишка ненадолго задумался.
— А пошли сразу к Андреичу, — предложил он, — Андреич тут типа председателя, пусть собрание объявит, сразу и вычислим.
Дом председателя с виднеющейся зелёной крышей был совсем рядом, на другой стороны улицы. Они дошли до ворот и Мишка уже поднял руку к звонку как вдруг где-то совсем рядом раздался резкий приближающийся звук сирены. В тот же миг в конце улицы показалась красная пожарная машина с включенными синими маячками. Распугав всех окрестных собак она на большой скорости промчалась мимо Мишки с Буровым оставив после себя лишь облако пыли.
— Дела... — присвистнул им вслед Мишка, — это ж Андреич рядом с водилой и сидит, в пожарники по ходу в детстве метил.
Он задумчиво оглядел улицу.
— Можно тогда до Михеева дойти, это фермер тут местный, у него по идее полдеревни работает, да и сам мужик дельный...
Дом фермера был, наверное, самый большой в селе, возвышаясь двумя этажами над всеми соседскими крышами.
Массивные чугунные ворота были приоткрыты и Вяткин просунув голову громко поздоровался. Никто не ответил и они вошли внутрь.
Во дворе никого не было и они прошли дальше, за дом, откуда доносился какой-то шум.
Супруга Михеева в голубой униформе стюардессы стояла в дверях свинарника и старательно вещала, не обращая на доносившееся громкое хрюканье:
— Дамы и господа, в целях безопасности полёта просим вас не пользоваться личными компьютерами и телефонами во время взлёта и снижения нашего...
Увидев Вяткина с Буровым она приветливо улыбнулась и, поправив на голове пилотку, вытянула руку в белой перчатке:
— Аварийный выход, граждане пассажиры, находится прямо и налево.
Самого фермера, одетого в чёрный берет и куртку, заляпанную красками они обнаружили на заднем дворе возле бани.
Михеев стоял спиной к ним замерев перед мольбертом с натянутым пустым холстом и казалось дремал.
Вяткин откашлялся:
— Иван Сергеевич, нам бы пообщаться...
Михеев вздрогнул и резко обернулся.
— Тише! — он взмахнул рукой с зажатыми в ней кистями. — Поймите же наконец, что только живопись может почти буквально изображать тишину, и как покой и как некую высшую гармонию образа...
Он замолчал, подозрительно осмотрел гостей и нахмурился.
— А вы вообще кто? Вы мне мешаете, вы закрываете перспективу и вообще выйдите из мастерской! Немедленно!
— Чё понту по ним ходить, — сказал Вяткин, когда они снова оказались на улице, — сам же видишь, мы тут все переопылились.
— Но кто-то ж должен был мечтать попроще, — сказал Буров, — поприземлённей что ли...
Мишка внезапно остановился.
— А пошли к депутату! — показал он на стоявший впереди домик с висящим над крыльцом флагом, — вот уж кто всегда хочет на халву прожить! У него тут в администрации приёмная, щас зайдём и спросим как с гада.
Сельский депутат Александр Ворюшкин оказался у себя. Высокий и худощавый, со спутанными лохматыми волосами и всклокоченной бородой, он стоял у открытого окна держа в руках стопку смятых и исписанных листов бумаги.
Увидев гостей он нисколько не удивился, а казалось даже обрадовался.
— Вот, послушайте из последнего... посвящается ей, — он загадочно откашлялся и тщательно завывая продекламировал:
Сидишь и смотришь в кактусы как Эмма Бовари
а помнишь целовалися мы в поле до зари
дурманили нам головы душистые хлеба
и плыли облакастые июльские неба
— Неба? — переспросил Мишка и не выдержав засмеялся, — все семь сразу?
Ворюшкин же совершенно не обидевшись достал из стопки новый листок и кратко объявил - Хокку!
Гвоздь измены я бросил
на лунную дорогу
плачет сакура
но работает шиномонтажка
— Гениально, — похвалил Буров и покосился на Вяткина.
— Ладно, почалили обратно, — безнадёжно махнул тот рукой, — бесполезняк дальше тему мылить...
По дороге домой они услышали отдалённые раскаты грозы, а вскоре прогремело совсем рядом и хлынул сильный, по-настоящему майский ливень. Когда они основательно промокнув уже дошли до своего переулка, дождь закончился также резко, как и начался. Сосед Серёга Глазырин в полосатой тельняшке сидел на своём заборе и глядел вниз, в сторону речки в большой морской бинокль.
— А ты чего мокнешь, Серёг? — спросил его Мишка, на что тот лишь отмахнулся, гордо заявив:
— Это не дождь, а морская пыль.
К приходу Мишки с Буровым во дворе ничего не изменилось, все только переместились от дождя в беседку.
Тамара красила ногти пурпурным лаком, а дед доедал очередное эскимо.
— Шоколадное поступило, — сообщила бабка, — по одиннадцать копеек...
— Урааа! — внезапно донеслось с чердака.
Аня кубарем слетела по лестнице и радостно хохоча принялась скакать вокруг беседки.
— Что случилось? — поинтересовалась Тамара, — шубу подарили?
— Я там на сено легла и заснула, а когда проснулась, смотрю... — Аня помедлила и победно выпалила, — а у меня теперь миллион подписчиков! Вау! Как я и мечтала!
Мишка вопросительно посмотрел на Бурова, и тот удовлетворённо кивнул в ответ.
Аня перестала прыгать и удивлённо осмотрела всех присутствующих
— А вы чего все так вырядились? Косплеите что ли? Мааам, пааап?
— Ничего, — Мишка толкнул Бурова локтем и тот вытащил из кармана свой прибор, — греби, тьфу, то есть иди сюда, Анечка, нам тут надо одну кнопку нажать.
Аня подошла и неуверенно пожав плечами осторожно поставила палец на красную кнопку.
Все замерли.
— Поехали! — прогудел из-под гермошлема дед и махнул рукой.
(С)robertyumen
|
|
2.
Со слов полицейского - интервью по радио:
У каждого в карьере бывает много смешных, а порой и просто нелепых моментов, а поначалу - и глупых ошибок. Свой первый день на работе я запомнил навсегда.
Работу я начал в крохотном провинциальном американском городке Х. Мне было года 23, а моему партнёру, Биллу - может 30-32. Был один из тех летних провинциальных вечеров, когда всё замирает и нам, полицейским остаётся только сидеть в машине и пить кофе. Вдруг включается рация и диспетчер спрашивает, не хотим ли мы проверить дом мистера и миссис Н на предмет животного на чердаке. Дескать, работа не ваша, но всё равно сидите. Мой партнёр, умудрённый опытом и возрастом, открывает рот, чтобы сказать нет, но я уже энергично и уверенно принимаю вызов. Едем.
На пороге нас встречает сам мистер Н, ухоженный, в форме мужчина лет 30, с безупречной дикцией, вероятно адвокат или что-то в этом роде. На носу у него очки в серебрянной оправе, а сам он в невероятной расцветки шёлковой пижаме и тапочках. "У нас", говорит мистер Н, "что-то на чердаке. Белка там, или енот, не поймёшь. Мы бы и сами проверили, но вдруг у него бешенство...." Тут уж мой напарник первым вступает в разговор и объясняет господину, что вообще-то для этого есть специальные конторы по животным на чердаках, и господин Н.... Тирада прерывается миссис Н, которая появляется из кухни. Она лучезарна, она источает улыбку и свет. Она великолепная, сногсшибательная блондинка лет 27. Билл замирает на полуслове, продолжая, впрочем, мычать. Я же - дурное дело нехитрое - глядя несколько за плечо мистера Н, бодро чеканю, что нам сейчас всё равно делать нечего, и что животное, если бешеное, представляет угрозу, а где угроза - там муниципальная полиция.
Мистер Н любезно предоставляет лестницу, я, раз сам вызвался, лезу под потолок, открываю люк на чердак, и достаю свой фонарик. Билл держит лестницу. Стандартный полицейский фонарик, как известно, штука солидная: четыре элемента Д, железный корпус - этакая железная дубинка сантиметров 30 длиной. Пока я лез, животное, видимо, искало выход и лихорадочно бегало по чердаку. Но как только я открыл люк, всё затихло. Поэтому, включая фонарик, я ожидаю увидеть пустой чердак. Луч света успевает выхватить пыльные стропила, но прямо передо мной, в центре луча и в пяти сантиметрах от моего лица, стоит она. Белка. Белка вообще-то зверь некрупный и незлобный, но офигевшая белка на задних лапах, с выпученными от страха глазами, в сантиметрах от моего лица, выглядит что твой Кинг-Конг. Естественно, я заорал не своим голосом. Белка, вовсе потеряв рассудок, ломанула на свободу, царапая мне лицо, а я, от неожиданности уронил фонарик. Там, под фонариком, напомню, стоял Билл, а за его спиной - мистер Н. Белка проносится по шевелюре Билла а фонарик отлетает мимо Билла в сторону мистера Н, который на крик поднял голову вверх. Фонарик естественно приземляется ему прямо на нос. Мистер Н закрывает лицо ладонями и кричит. Билл начинает ронять лестницу. Я успеваю спрыгнуть, не получив ею по голове. Уже что-то.
Мистер Н стоит всё ещё закрыв лицо, а из под ладоней уже вовсю льётся кровь. Билл цел и пытается избавиться от лестницы. Я тоже вроде цел, кроме царапины на лице. Так, ситуация понятна, но где же белка? А, вон где - из гостиной раздаётся нечеловеческий визг. Это миссис Н. Белка нашлась. Мы с Биллом оставляем мистера Н и бежим спасать миссис. Она стоит посреди комнаты, закрыв глаза, и пальцем показывает на диван. В комнате уютная романтическая обстановка. На столе свечи, в камине горит огонь, на диване разложены вышитые подушки. Комната, как и весь дом, полу-пуста и пахнет новизной. На полу тканые восточные ковры. Идиллия. В середине идилли - диван, а под ним ошалелая белка. Как же к ней подойти? Войдя в азарт я, кажется, один, кто не потерял способность мыслить - во всяком случае, тактически. И мне в голову приходит отличная - как мне тогда показалось - идея. Если мы начнём орудовать шваброй под диваном, то белка убежит, причём непонятно куда, так как диван у камина в центре комнаты, а у него четыре стороны. Однако если мы поднимем диван и понесём к стенке, то белка, которой в этой комнате спрятаться больше и негде, побежит к стенке под ним. Там уже мы можем поставить коробку к одной из сторон и загнать её шваброй туда. Есть ли у миссис Н большая коробка? Естественно, у них, в основном одни коробки и есть, они только въехали! Миссис Н приносит большую коробку из гаража, и тут как раз подходит несколько потрёпанный мистер Н. Кровь, впрочем, уже не идёт, и нос, возможно, не сломан, хотя и распух прилично.
План мой поначалу работает замечательно. Диван у стены в углу и коробка установлена с короткой стороны дивана. Лёжа на полу, я начинаю медленно двигать швабру к коробке и вижу, как белка отступает к коробке. Однако из-за рюшечек на диване видно плохо, я задеваю шваброй стену, стук пугает белку, и она пулей вырывается из-под дивана и запрыгивает куда? - правильно, в камин. Оттуда, совсем ополоумев, она в клубах дыма и с горящим хвостом проносится мимо меня и обратно под диван. Диван немедленно загорается, и комната сразу начинает заполняться дымом и вонью горящей шерсти. Включается сигнализация. Мы с Биллом переглядываемся и синхронно переворачиваем на попа горящий снизу диван. Это дает огню доступ к кислороду, и небольшой огонь тут же яростно вспыхивает. В полу-пустой комнате забить пламя почти нечем, поэтому мы хватаем шёлковые подушки и начинаем лупить ими. Огонь, по счастью, затихает. В центре задымлённой комнаты стоим мы с Биллом, с прожженными подушками и около перевернутого, обгорелого дивана с дыркой снизу. Рядом с дырой, всё ещё вцепившись в диван, бесформенная обгорелая тушка белки. Рядом с нами, зажав себе рот ладонями, стоит миссис Н с расширенными от ужаса глазами, и уже вовсе не такая лучезарная, как раньше. Всё ещё на входе в комнату замер мистер Н с распухшим носом и в окровавленной шёлковой пижаме. Не прошло и пяти минут с тех пор, как мы вошли в дом.
Мистер Билл, кашляя и хватаясь опять за нос, подводит итог: "Ребята, оценивая каждое ваше действие отдельно, я не вижу, что вы сделали неправильно. Но вы меня извините за то, что я не могу вам сказать спасибо." Нам с Биллом ничего не оставалось, кроме как извиниться и немедленно уйти. Так началась моя служба в полиции.
|
|
3.
Очередная транспортная история.
Мне 19 лет и я впервые еду к бабушке по отцовской линии с Одессы в Чернигов. Бабушка живет в небольшом посёлке в 100 км от Чернигова, поэтому мой отец должен был меня встретить на вокзале в Чернигове и уже дальше мы вместе должны были ехать к бабушке.
Купила билет как студентка за пол цены, и положила его в студенческую книжку.
Поезд был сразу после занятий, времени в в притык. Я быстро заскочила в общежитие взяла приготовленные вещи и на маршрутке приехала на вокзал. До отправления поезда было буквально 5 минут. Я рада что успела, иду к моему вагону и радостно даю свой студенческий проводнику. И слышу..
- Девушка, а где ваш билет?? Пропуск в общежитие не является пропуском в вагон.
И смеются..
Я начинаю искать билет и понимаю, что я его оставила дома в другой сумке. Паника полная.
Что делать?? Съездить за билетом я уже не успеваю, мобильных еще не было, что бы предупредить отца не ехать меня встречать. Я помнила номер места в купе и в отчаянии предложила проводнику опять купить мое же место в вагоне, но за пол цены. Так как это место уже куплено мной. Проводник пошёл советоваться с начальником поезда и пришел с ответом, что можно так сделать, но если кто то будет претендовать на мое место, то это мои проблемы. Я счастливая, что я все таки поеду к бабушке и что мир не без добрых людей, сказала миллион раз спасибо и заплатив за место и устроилась в купе.
Поезд тронулся.. я рассказала в купе как мне повезло. И как я благодарна проводникам, что они поверили мне и помогли.
В часов 8 вечера приходит проводник и говорит мне. Девушка с вами хочет поговорить начальник поезда. Пройдемте со мной. Я и пошла..
Мы прошли через несколько вагонов с пассажирами и вошли в пустой и холодный вагон. Проводник впереди я за ним. И в этом пустом вагоне проводник открывает одно купе и в этом купе я вижу стол с бутылками водки и закуской. За столом сидят три уже довольно пьяных проводника и одна женщина в форме, всем около 35-40 лет. И один из них мне говорит:" Девушка, мы вошли в ваше положение, помогли вам, теперь и вы помогите нам, составьте нам компанию, нам не хватает здесь женского внимания.
Женского внимания!!!! Мне 19 но выглядела я как подросток 16-17 лет. И отношений у меня еще не было ни каких.. Не описать словами весь ужас.. который я испытала. Проводник который меня привёл стоит за мной перекрыв выход с купе...
Я только смогла прошептать: "У вас здесь холодно можно я пойду оденусь?
На что последовал взрыв хохота со словами.. " Не переживай мы тебя согреем"
После этих слов я в шоке замерла. И тут мне пришел на помощь мой ангел хранитель в лице единственной женщины. Она посмотрев на меня и на мужчин сказала.."Пусть ДЕВОЧКА пойдёт одевается, ты же обещаешь что ты вернешся, правда.
-Конечно, я обещаю правда.. правда..еще не веря, что я могу уйти.
Я летела в свое купе. Плача и в стрессе от пережитого рассказала все моим попутчикам. Они были шокированы происходящим и сказали мы тебя никуда не отпустим.
Как вы думаете пришел за мной проводник еще раз или нет??
Пришел через час, уже хорошо под шофе, но мои попутчики меня никуда не отпустили. Спасибо вам добрые люди. И тебе большое женское спасибо проводница.
P.S. А мне еще долго снились кошмары что меня куда то ведут по пустому вагону...
|
|
4.
Совращение несовершеннолетней конторы.
Проблема моя в том, что сам себя я считаю скромным, застенчивым, глубоко порядочным соплежуем. Нежным и ранимым дитей исторгшей мя соцсреды. Вихрастым голубоглазым тонкошеим жиденком из художественной школы.
Кабы не друзья, что вечно норовят мне матку правды порезать- так бы и жил в розовых иллюзиях.
-Слышь ты, порядочный, хорош из себя Иисусика строить! Что ты с Мишей сотворил, напомнить? Напомнить, спрашиваю? Чего морду воротишь?
Мучительно краснею. Неужели это все я творил?
С Мишей нас познакомил человек с исконной фамилией Рабинович. По классификации Бабеля его можно было смело называть "Пять жидов"
Просто символ еврейского прохиндейства. Свел он нас с Мишелем с целью наживы. Впрочем, он все в жизни делал с этой целью.
Мне кажется, он и в туалет ходил только за кэш. Причем платило заведение.
Обусловив процент и поручившись за нашу вменяемость, Рабинович отчалил по своим корыстным делам. А мы продали Мише расселенную нами хату.
Ну и как бы вошли в "ближний круг". То есть перешли на ты и стали званы на корпоративные пьянки. Миша был настоящим "человеком в футляре". Самоконтроль у него достигал небывалых высот. Всегда в отглаженном костюме, белоснежной сорочке, при галстуке, гладко выбрит, пахнет одеколоном-и это валяясь поутру на полу кабинета после корпоратива. В беспамятстве.
Что поделать- "насухую" тогда дела не делались.
Миша был из первых кооператоров-мастеров купи-продая. Гениальный продаван. Например, они покупали морские контейнеры с непойми-чем. Недавно видел нечто подобное в "Дискавери". Собирают толпу потнорылых хомутов, распахивают двери-и "глазками балуйся, ручками не суйся" И аукцион.
У Миши было жестче. Дверки не открывали до продажи. То есть есть железный ящик-40 футов неизвестности. Покупаешь и смотришь-что купил. В эпоху полного дефицита, как правило, оставались с наваром. Но бывали и влеты. Как то прикупили контейнер полный японской бытовой техники. Одна беда- ящик уронили в воду при погрузке.
Другой раз открыли и остолбенели. Все железное нутро было заставлено бутылями по 100 литров с жидкостью для...барабанная дробь... полоскания рта. Кто, кто ,блядь, эти неведомые великаны, что полощут пещеры своих ненасытных ртов из 100 литровых емкостей?- недоумевали озадаченные покупатели. И где искать этих Пантагрюэлей, мать их ити?
Гаргантюа так и остался с непрополощенным ртом, товар залег на склад мертвым грузом.
Сидят-горюют. Тут уборщица в кабинет-шасть. Мол, валите отседа, ироды, глаза б мои на вас не глядели, все серють и серють, сволочи, а мне за ими убирай...
Побитыми шавками выпрыгивая из своего кабинету(для уборщицы директор-не авторитет) , Миша уловил знакомый запах 100 литровой свежести. Долго мялся под дверью. Потом просунул нос в щель.
-Баб Нюра?
-Чего тебе?
-А зачем вам - это?
-Стеклы мыть. Хорошо отчищает и разводов нет. Все, пшел вон, некогда мне с тобой лясы точить!
-Эврика!!!
В итоге продали в школы, разбавив 1 к 5 как средство для мытья окон. Наварились втрое от затраченного.
...
Однажды Миша позвал нас на корпоратив. 5 лет конторе. Небывалые достижения отметить. А что? Полторы тыщи рыл работает, склады, заводы, пароходы- чего ж не отпраздновать успехи?
Сидим по праву руку от кормильца. Работники поочередно лижут Мишину жопу. Тосты, здравицы, "многая лета" . Унылое лизоблюдство. Мы скучаем. Миша накатил стопийсят и душа его возжелала празднику.
-Ну как вам тут?
-Полный отстой. Зачем ты вообще эту хуергу затеял?
-Ну, единство укрепить. Корпоративный дух усилить. Погоди, ща конкурсы будут.
-Кто ловчей тебя в анус поцелует? Или, не приведи господи, стихи читать начнут тебе во здравицу?
-Ну да, есть у нас поэт...
-"Оду скупости" сочинил? Меня стошнит.
-А что делать-то?
-Давай хоть проституток привезем.
-Каких проституток?!!
-Ну не политических же! Этих у тебя и так полон дом. Обычных.
-Ты шутишь? В Москве? Проститутки?!!!
-Миш, ты если на Марсианскую разведку пашешь, передай что бы готовили вас тщательнее. Палишься же.
-Где их продают?
-Тебя контейнером прищемило? ВЕЗДЕ!!!! ВЕЗДЕ СТОЙБИЩА БЛЯДЕЙ!!! Все Садовое ими обсажено. Тверская тоже.
-Ты гонишь!!!
Смотрим друг на друга одинаково недоверчиво.
Миша не верит, что все сердце нашей великой Родины щедро усеяно блядями. Я, в свою очередь, не верю, что кто то может сомневаться в тотальном обляденении родной столицы.
-Поехали!
Едем. Я, Бегемот и Дима. Что за херня! Ни одной шалавы!
Михайло начинает издеваться. Я в прострации. Куда они все делись? Тут же каждую ночь тучные стада продажных самок паслись!
Миша глумится. Я начинаю сомневаться в своей вменяемости.
Тут-чу! На Тверской вижу знакомую морду "мамки".
-Света! Что за целибат, я не понял? На вас Савонарола напал? Все кобылы твои в монастырь кармелиток поскакали?
-Блин, Клин Блинтон приехал!
-И что?
-Всех девочек разогнали. Облава.
-Что бы он, шалун, кого не выебал? Хиллари попросила избавить суженого от соблазнов? А магазины сигар закрыли?
-Чего?
-Свободна, поселянка!
Миша не верит.
Тут вижу погрузку остатков блядей в ментовозку. Шум, гам, визг, сдержанные ебуки мусоров перекрываются проклятиями шалав.
-Миш, паркуй тут тачку. Я сейчас. Бегин-за мной!
Скачу к действу. На бегу вижу смазливую мордочку. Цель захвачена.
-Света! Твою маму, я тебе где сказал меня ждать!
Могучим плечом раздвигаю толпу и хватаю мнимую Свету за руку.
-Чего тебя на эту сторону понесло?!
Менты опешили.
-Прости, старшой. Я этой овце сказал там стоять, а она сюда поперлась. Поехали, в театр опаздываем же!
Проститутка таращит на меня красивые, бессмысленные очи.
-Какая я тебе Света! Я Наташа!
Оппаньки. Приплыли.
Соседка шалавы прыскает в кулак:
-Вот ты идиотка!
Менты резко суровеют.
-Ваши документы!
-Айн момент, капитан! Можно вопрос? Один маленький вопрос?
-Ну?
-Тебе лично Клинтон много чего хорошего сделал? Ты ему по жизни обязан?
-?
-Не ну сам посуди - к нам САМ ПРЕЗИДЕНТ США пожаловал! Дождались! Не чаяли прям! Какая честь! Теперь у всей Москвы хуй должен не стоять из почтения?
Менты ржут. Отлично!
-Чего тебе надо?
-Вот эту, эту и эту.
-И меня!
-И эту.
-?
-50 долларов за всех.
-Ну не здесь же!
-Вон там машина запаркована, видишь?
-Крузер?
-Он самый. Подъедь к нему,ок?
-Еду.
Ментовозка , не выключая мигалок едет к мишиному Крузаку. Рассчитываемся. Получаем товар. Менты отваливают.
Миши нет.
-Где Миша? МИИИИИША!!! Куда он делся?
-МИИИИШАААААА!!!!
Из-под машины, кряхтя, вылезает Миша в прежде белом плаще.
Мы в ступоре.
-Ты чего под машиной делал?!
Повисает тяжелое молчание. Миша, по бычьи сопит в две ноздри. На грязной морде какое-то непонятное, но очень энергичное выражение.
Первым доходит до Бегемота. Он ,завывая, бьется головой в джип.
-ЫЫЫЫЫЫ-Он думал, что ты его мусорам сдал!!!! ЫЫЫЫЫ!!!!
-За что?!!! По какой статье? "Принимал участие в заговоре с целью свершения полового акта?!"
-АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!- накрывает и меня.
-Лет на 10 на нары бы заехал!!! С поражением в правах!!!
-С кастрацией!!!!
-Макс, сука, если ты кому расскажешь, я тебя закажу!!!!
-АААААА!!!! Не ссы, Михаил Иваныч, ну кто мне поверит! Что такой серьезный бизнесмен лазил под машиной, прячась от мусоров, что его бы за незаконный оборот блядей не замели?!!!
Миша ржет сам. Не может остановиться. Похоже, у него истерика. Бляди вызвонили подруг и чинно-благородное собрание бизнесменов превратилось в радение хлыстов. Все смешалось в доме Облонских. Шофера, логисты, менеджеры и руководители узнавали коллег с неожиданных, доселе неведомых сторон.Раскрывались по-новому. Корпоративный дух креп на глазах. Ряды сплотились- руку некуда просунуть.Да и не хотелось между ними руки сувать. Единство целей и задач многочисленного коллектива поражало воображение. Луперкалии по-русски (с гиканьем и свистом) , уверен, и римлян бы смутили.
Я начал опасаться за свою нравственность. Экие затейники! В углу завхоз бил шофера, что пытался по ошибке пристроиться в завхозову корму. "Василич, обознался, бля буду! "- орал опиздюливаемый задосуй.
Происходящее было слишком даже для меня.
Ухватил какую то голую жопу, проверил -женская ли? , одел и увез домой. Поутру жопа засобиралась.
-Ты куда?
-На работу!
-Чего так рано?
- К 9ти как обычно.
-Куда как обычно?! Вы ж сранья спите!
-Кто спит? Секретарши?
-ТЫ СЕКРЕТАРША? А чего тогда...?
-Ну все...и я...
М-да. Силен коллективизм у нашего народа, ох силен.
...
В скором времени миша пал окончательно. Подсел на марихуану. Ну как подсел-мы подсадили. Стал рассеян. Часто выпадал из реальности.
Помню, надо было ехать за травой. К цыганам. В Рассказовку. Через пост ГАИ. А мы все кривые. Один Миша относительно тверез.
Решили ехать через кладбище-там поста нет.
А там дорогу бетонными блоками перегородили. Вылазим из машины и видим, что сбоку проехать таки можно. Если сломать дерево.
Виснем втроем на ветке и на РАЗ !!!, ДВА !!!, ТРИИ!!! начинаем ее раскачивать в унисон. Мишин галстук очень живописно мелькает вверх-вниз.
На одном из ДВА!!!! -Мишу осеняет. Он выпадает из ритма. Висит на ветке и так задумчиво летая вверх-вниз говорит:
-Видели бы меня сейчас , серьезного бизнесмена, мои работники, родные и близкие.
-И мама, зачем-то добавляет он.
-Мама, Миша, тобой бы сейчас гордилась, заверяю я подельника.
-Думаешь? А работники? Все мои 1500 подчиненных? Что бы они подумали, увидев, что я ,их генеральный директор, как орангутан, раскачиваюсь на дереве что бы его сломать, сука, что бы проехать через мусоров, блядь, что бы купить шмаль у цыган! Я! При этом НОЧЬЮ, НА КЛАДБИЩЕ !!!!
-Миша, хорош рефлексировать! -орет Бегин: Ритм не теряй! Ножками, ножками! Иииииррразь!!! ИИИИИДВА!!! Рез-че!!!
Хрусть! Ба-бах!!!!
Дерево с грохотом падает, мы вылезаем из ветвей. Михаил, в его костюме и неизменном белом плаще, присыпанный листвой и веткой на голове смотрится очень живописно-вакхически.
...
Недавно встретил его в магазине. в ответ на приветствие дико посмотрел на меня и метнулся на выход. Как от зачумленного.
Ей-Богу не пойму-чего это он?
Ведь я скромный, застенчивый, глубоко порядочный соплежуй. Нежный и ранимый.
Ну мне так кажется.
|
|
5.
- Быть спортсменом – это хорошо, это просто здорово быть спортсменом, - учитель географии Дмитрий Евргафович Гунькин изрек фразу так уверено, что всем стало ясно обратное положение дел, - поэтому мы все сейчас все вместе продолжим изучение стран и природы африканского континента, а спортсмены пройдут к директору. Алексеев и Григорьев – на выход, остальным – глава девятая, параграф девяносто два.
Два приятеля, Гошка Алексеев и Леха Григорьев вышли из класса и побрели в сторону директорского кабинета. Оба они прекрасно знали, что спортсмены – это хорошо. Особенно если ты по каким-нибудь стоклеточным шашкам спортсмен. Потому что тогда тебя только в шашки играть пошлют. Могут, правда, и в шахматы заставить, но зато вся остальная спортивная честь школы тебя не касается. Хуже всего легкоатлетам. Этих куда угодно можно послать. Хоть бегать, хоть плавать, хоть в баскетбол в высоту прыгать через волейбольную сетку. Фигуристкам еще хорошо. Вон Галка, как чуть что так льда нету и все тут, и не поеду никуда.
Гошка с Лешкой никакой легкой атлетикой не занимались, они занимались биатлоном и лыжным бегом. Но все равно никакой «конно-спортивный» праздник по защите достижений школы номер двадцать один без их участия не обходился. В прошлый раз они гранату метать ездили на районные соревнования. Биатлон? Что это? – спросила завуч по воспитательной работе, - на лыжах и стрелять? А раз стрелять, то и гранату метать должны уметь. И они метали гранату. И хотя в верткого судью никто из них гранатой так и не попал, как ни старался, а первое и второе место на районных соревнованиях они взяли, судейская коллегия в полном составе все равно звонила в школу, просила и даже требовала, на областные соревнования послать кого-нибудь другого. Так что первое и второе место они взяли, а теперь привычным коридором шли к директору.
- Здравствуйте Александр Федорович, - поздоровались Лешка и Гошка, - мы пришли.
- Хорошо, что пришли, - директор поднял голову от лежащих на столе бумаг и посмотрел на мальчишек поверх очков, - не стойте в дверях, подходите. Ближе. Еще ближе.
- Завтра, то есть в воскресенье, вы едете на соревнования по спортивному ориентированию, - продолжил Александр Федорович, так и не дождавшись, когда ребята подойдут на максимально близкое расстояние.
- А причем тут мы? – спросил Гошка, - мы же лыжами занимаемся и биатлоном. И никакого ориентирования не проходили.
- Проходили, проходили, - директор заглянул в какую-то многостраничную бумагу, отпечатанную на машинке, - вот сегодня вы столицы в Африке должны проходить, а в прошлом году у вас ориентирование на местности было и начала картографии, - так полседьмого у школы быть как штык, на автобус, и в восемнадцатую. Соревнования на базе восемнадцатой школе будут проходить. Ориентирование на лыжах, так что как раз по вашему профилю.
- Может мы лучше на географию пойдем, Александр Федорович - сделал Леха последнюю попытку увильнуть, - а то так и не узнаем, какая в Африке столица. Вдруг у нас следующие соревнования в Африке будут с неграми. А на ориентирование мы ехать все равно не можем. Там компасы нужны наверное, а у нас компасов нету.
- Отставить негров, Григорьев, - директор был спокоен, - завтра негров не будет, а когда они будут, мы вас соответствующим образом проинструктируем. Подойдите к столу и получите снаряжение.
- Я ж вас как облупленных знаю и все ваши уловки заранее вижу, - ворчал директор и рылся в верхнем ящике стола, - компасов у них нет… Где же они, а?… вот. Компасов у них нет, видите ли. А это что, я вас спрашиваю? – директор положил на стол два игрушечных компаса для детей дошкольного возраста. Компасы были маленькими кругленькими и на дерматиновых ремешках, похожих на ремешки от детских сандалий. Один компас был синеньким, другой красненьким. На ремешках серебристой краской была напечатана цена: 0р43к. – это что вам не компасы что ли?
- Компасы! – следом за компасами директор достал из ящика маленькую коробочку, высыпал на стол горку булавок с разноцветными головками и поделил ее на две равные части, - вот булавки еще, по шесть штук каждому. Не потеряйте.
- А булавки-то нам зачем? – удивился Гошка, - дорогу помечать, да? Или воткнуть кому-нибудь куда-нибудь?
- Гм. – сказал директор, - про булавки вам там объяснят, а у меня телефонограмма. Вот написано, - Александр Федорович помахал листом бумаги в воздухе, - булавки, планшет из картона 14 на 14 сантиметров, две большие скрепки. Вот вам картон, вот скрепки. Получите-распишитесь.
- Где расписаться-то, Александр Федорович? – спросил Лешка
- Расписаться? – теперь удивился директор, - ах расписаться… Не надо расписываться, это оборот такой русской канцелярской речи. Забирайте имущество, и чтоб завтра полседьмого как штык с лыжами автобус ждать. А сейчас идите на свою географию Африку изучать. С неграми.
И они пошли изучать негров, а утром следующего дня сели в школьный автобус и скрипя всеми его старенькими частями доехали до восемнадцатой школы, где их встретили плакат «привет участником соревнований» и стрелочки «спортивный зал (мальчики)», «актовый зал (девочки)».
- Ура, Леха, девчонки тоже бегут, - обрадовано сказал Гошка, зашнурововая лыжный ботинок в спортивном зале, отведенном в качестве мужской раздевалки, - веселуха, скажи.
- Скажу. Ты посмотри вокруг-то, Гоша, - Леха был серьезен, - все намазанные лыжи скользящими друг к другу складывают, или на пол бросают, - если старт общий, то завал обеспечен с такими специалистами. А мы еще не знаем, что делать-то надо с этим ориентированием.
Старт, однако, был раздельным.
- Командам построиться, - раздался в громкоговорителях, голос начальника соревнований.
Команды кое-как построились, и к ним вышел высокий, седой мужчина с военной выправкой в спортивном костюме.
- Здравствуйте товарищи спортсмены!
- Здря, - нестройно прозвучало в ответ. Высокий поморщился.
- Довожу до вашего сведения порядок соревнований. Перед забегом вам следует получить личный номер и личную карту. Номер прикрепите на грудь и спину, а карту прикрепите к планшету двумя скрепками. Бег на лыжах производится по лыжне отмеченной синими флажками для мальчиков и красными флажками для девочек. Это надо запомнить, это не сложно, но некоторые все равно путаются. По лыжне вы должны дойти до первого контрольного пункта и отметить его местоположение на карте, проткнув ее булавкой. Не проеб… не потеряйте булавки, а то колоть будет нечем. Потом дойти по лыжне до следующего контрольного пункта, взять висящий на нем карандаш, обвести место первого укола, и отметить на карте расположение второго контрольного пункта. Его вы обведете карандашом, висящим на третьем контрольном пункте. Всего контрольных пункта - четыре. Таким образом, все пункты должны быть обведены карандашом. Всем понятно?
- Все, кроме первого пункта? – спросил Гошка, - мне непонятно.
- Кто это там такой непонятливый, - высокий обвел взглядом неровный строй лыжников и нашел Гошку, - Алексеев, ты? И Григорьев тут? Я ж просил, чтоб больше никогда… Мало мне метания гранаты… - голос седого упал и последние предложения были произнесены совсем тихо.
- Разойтись! – громко скомандовал он и строй распался, - нет, становись! – строй кое-как собрался опять, - за каждый ошибочный миллиметр на карте с времени участника снимается десять секунд. На карте напишете свою фамилию и номер. Старт раздельный, начало в 13:00. Не проеб… не потеряйте карту, без карты время в зачет не идет, участник снимается с соревнований. Теперь точно разойтись.
Получили номера и карты. Выяснилось, что Гошка стартует на полминуты раньше Лехи. В первой десятке.
- Гош, а давай я под твоим номером побегу, а ты под моим? – неожиданно попросил Леха.
- Можно, а зачем? – Гошка протянул другу номер, - ты ж быстрее бегаешь-то?
- Идея одна есть, - Леха состроил загадочную физиономию, - но надо первым все контрольки пробежать. А ты все равно тут всех сделаешь, не к первому пункту так ко второму. Те еще лыжники-то кругом. Я тут Генку Фомина видел, так он вообще штангист ведь.
И Леха ушел первым, за пятьсот метров он обошел всех и возглавил гонку. То есть соревнования по спортивному ориентированию. Гошка решил не напрягаться, но к первому контрольному пункту вышел в гордом одиночестве, оставив соперников достаточно далеко. Он покрутил карту, нашел на ней место, где просека лыжни, пересекалась с высоковольтной линией и воткнул булавку, обозначая контрольную точку. Это совсем не трудно, если бежишь по знакомой трассе двадцатый раз – почти все соревнования проводились в одном и том же месте. Тут и флажки не нужны, не то что карта.
Гошка спрятал карту за пазуху комбинезона и уже одел палки, как услышал тихие всхлипывания. В лесу, за контрольным пунктом. И пошел на звук, продираясь сквозь молодую елочью поросль и проваливаясь на тонких лыжах в глубокий снег.
Метров через пятьдесят на небольшой полянке он обнаружил сидящую на поваленном дереве девчонку. Красивую. С лыжами, номером и косичками. Косички было видно потому, что на ней не было шапки. Девчонка всхлипывала и жевала бутерброд. Гошку она не видела.
- Не садись на пенек, не ешь пирожок, - кстати вспомнил Гошка, - козленочком станешь и замерзнешь нафиг. Чего ревешь, почему без шапки?
- Я не реву, - девчонка встряхнула косичками и спрятала остатки бутерброда за спину, - я заблудилась.
- На соревнованиях по спортивному ориентированию заблудилась? – уточнил Гошка чисто из вредности.
- Ага. Там белка была, я посмотреть хотела и с лыжни сошла. Думала обратно по своему следу выйти, потом срезать решила, а потом следов много было.
- Ладно, - Гошка стянул с себя вязанные наушники и протянул девчонке, - надевай, двадцать градусов на улице, уши отморозишь. И пошли, я тебя на твою лыжню выведу. Тоже мне лыжница.
- Я не лыжница, я гимнастикой художественной занимаюсь, - возразила девчонка, - а твои уши не отморозятся?
- Не отморозятся, - буркнул Гошка, хотя совсем не был в этом уверен, - я их гусиным жиром намазал. Давай быстрей, а то меня тренер не поймет если я среди таких гонщиков последним приду.
Гошка вывел девчонку на лыжню с красными флажками, нашел свою с синими и пошел уже серьезно – за потерянное время его обогнало много народа. После третьей контрольной точки лыжня вышла на открытое пространство, появился ветер и начали мерзнуть уши. К четвертому пункту Гошка шел практически без палок оттирая руками правое и левое ухо попеременно. В результате посеял по дороге левую перчатку. Останавливаться не стал, побежал дальше. За километр до финиша лыжня опять вошла в лес, с ушами стало немного легче. Тут Гошку окликнули из-за большой плотной елки.
- Леха? – Гошка еле разглядел приятеля за деревом, - ты чего здесь делаешь? Ты ж давно финишировать должен.
- Чего делаю, чего делаю… Тебя дурака жду. Чего без наушников-то, уши отморозить решил?
- Потерял, - Гошка не стал вдаваться в подробности, - ухо чесал и потерял. Зачем ждешь-то?
- Карту давай! – Леха протянул руку, - сейчас исправлять будем.
- Чего исправлять-то? – Гошка отдал приятелю карту, - там все правильно вроде, да и карандаши только на пунктах, чем обводить-то будем?
- Чего надо – то и будем исправлять, - Леха расстегнул молнию комбинезона и достал из-за пазухи английскую булавку. Сантиметров сорок длинной. – Нечего ржать! Сказали булавкой колоть, будем булавкой колоть. А у этой диаметр пять миллиметров. Фиг им, а не секунды за ошибку. А карандаши я с каждой контрольки свистнул и по разным карманам разложил, чтоб не перепутать. Колоть?
- Коли! – сквозь смех согласился Гошка, - где взял-то?
- У Юрки, где ж еще? – Лешка сложил карты и четыре раза их проколол, - вчера вечером зашел и взял. Как чувствовал, что понадобится.
Юркин отец работал клоуном в цирке. В одной своей репризе он изображал на арене малыша в большом подгузнике. Подгузник был заколот той самой булавкой.
- А чего не сказал-то? – Гошка уже не смеялся, но немного подхихикивал.
- Так тебе скажи, ты б вообще никуда не добежал бы. Смешливый очень.
- Я смешливый? Да никогда! – последние никогда Гошка еле выговорил, он взглянул на булавку и его опять накрыл приступ смеха.
- Хорош ржать, Гоша, - Лешка был совершенно серьезен, - надевай мои наушники и бежим, нас уже человека два обогнало пока валандаемся. Можем не догнать.
Где-то часа через три они все еще отогревались горячим чаем из термоса в спортивном зале школы номер восемнадцать. В учительской той же школы судейская коллегия подводила итоги соревнований.
- Вы посмотрите, чем они дырки протыкают, - молодая судья показала две карты председателю коллегии, - гвоздями, не иначе. Сказано ж было: булавками!
- А чьи это карты, какая школа? Можно ведь к зачету не принять, - председатель был строг.
- Алексеев и Григорьев! Школа номер двадцать один! – легко доложила молодая судья.
- Кто?! – председатель коллегии поперхнулся, - Григорьев и Алексеев?! Опять?! Мало мне метания гранаты было, - его голос стих… - вызовите их сюда, будем разбираться!
Через десять минут Гошка и Леха вошли в учительскую школы номер восемнадцать. На правой руке Гошки и на левой руке Лешки светились новой пластмассой игрушечные компасы для дошкольного возраста. Лешка и Гошка шли медленно и блаженно улыбались, держа между собой большую английскую булавку.
В этом том году защищать спортивную честь школы их больше не посылали, несмотря на два призовых места на районных соревнованиях по спортивному ориентированию.
Гошка отморозил не только уши, но и руку. Сначала было больно, потом только чесалось. А дней через десять после соревнований он нашел на своей парте седьмого класса «Б» свои же вязанные наушники и пару совершенно чужих, но очень белых варежек удивительной пушистости. Откуда взялись варежки, он не сказал даже Лехе.
|
|