Анекдоты про пение |
102
Как я в детстве осень ненавидела, страшно же вспомнить. Хоть золотую, хоть бриллиантовую, хоть какую угодно. Весь этот «багрец и золото» ассоциировались, разумеется, с Александром Сергеичем, а Александр Сергеич ассоциировался с Нелли Владимировной, училкой по литературе, а вместе с ними обоими приходили мысли о неминуемости школы и смерти, и хотелось только одного: лечь с головой под одеяло и чтобы все от меня отвязались.
Осень начиналась ровно в середине августа, когда мы с родителями возвращались с моря на дачу. Не знаю, кто там чего собирался «цедить медленными глотками», да и что вообще можно цедить в конце августа под Гатчиной? Уже вовсю дожди. Радуйтесь, люди, радуйтесь, еще четырнадцать дней впереди, а потом всё рухнет, а вот уже и тринадцать, десять, пять…, и гладиолусы эти ненавистные торчат в палисадниках, как всадники Апокалипсиса, и астры бабушкины туда же, и сказки у них андерсеновские: «Слышишь, бьёт барабан? Бум! Бум! Слушай заунывное пение женщин!..»
Карачун, одним словом, всему конец.
А тридцать первого августа тащишься с дачи с этими астрами в руках - автобус, электричка, метро, снова автобус - и астры уже такие же замурзанные, как ты сам, и тоже думают о неизбежном. В ведро бы их.
Про ноябрь я вообще не говорю, ноябрь был зима, время умирать: в начале, как насмешка, пять жалких дней осенних каникул, и ты сидишь дома, а предки думают, что ты тут для их удобства расселся: погуляй с собакой, да вынеси мусор, и не успел ты вынести, как уже и воскресенье, и надо хоть в кино сходить, чтобы поймать уходящий поезд за хвост, но от кина этого только хуже, идешь из него домой с тетей Эльзой, ёжишься и вспоминаешь, погладила ты на завтра форму свою уродскую или нет.
А потом впадаешь в анабиоз, а тебя мучают. Будто лягушку разбудили, распихали - у нее, бедолаги, температура тела плюс три, а ее в шесть вечера пинком на улицу, езжай, давай, на английский. Как можно любить жизнь, если ты ждешь в темноте сороковой трамвай? И еще и опаздываешь, а я всегда опаздывала, пыталась оттянуть. И ветер, и снег, и ноги замерзли, и трамвая сволочного можно ждать до морковкина заговения, и Инна Алексеевна посмотрит укоризненно, хотя ругать не будет, она же бабушкина лучшая подруга, и главу из Моэма надо пересказывать, а я не хочу, а меня тошнит. И думаешь, что потом всё это нужно будет проделать в обратную сторону, с Петроградки на Васильевский, и будет еще холоднее и еще хуже, и трамвай, наверное, не придет вообще, потому что зачем ему одинокая я на темной остановке в без двадцати девять, а если и придет, то окна в нем замерзли, и печка воняет, и рядом с ней сидеть горячо, а в стороне холодно, и на каждой остановке ледяной ветер врывается, и какой вообще псих может сегодня вспоминать с умилением, какие узоры были в детстве на трамвайном стекле и как он монетку к ним прикладывал? Гадость какая.
В общем, к чему весь этот макабр-то. К тому, что дети мои садятся в ноябре в машину и ничегошеньки не чувствуют. А я чувствую! Восторг чувствую и упоенье, и это не проходит, хоть своя машина у меня с двадцати лет. Вышел из дома ноябрьским вечером - и жизнь прекрасна. Ни ключи по карманам рыскать не надо, ни перчатки в снег ронять - к ручке дверной только прикоснулся, мягкий щелчок, и мир у твоих ног. Тихо, бесшумно, тепло, удобно, и машина настраивается так, чтобы было тебе идеально. И музыка играет. И чем хуже за окном, тем лучше внутри, тем острее чувство «а вот фиг вам, а вот фиг». Хотя ведь и ноябрь у меня теперь ненастоящий, игрушечный. Утром плюс шесть, а днем плюс шестнадцать. И солнце светит. И уже глинтвейн вечерами продают: «Давайте, граждане, поиграем, что будто бы зима и будто бы мы замерзли?» - «А давайте!»
Короче, детский опыт - это, ребята, не травмы. Это же нам для контраста отсыпали, чтобы мы потом десятилетиями расслабленно наслаждались жизнью.
Lisa Sallier
|
103
Разухабистое пение — почти как нецензурное говорение.
Все народные артисты когда-то начинали с блатоты. Потом блатота им надоедала, а может, и денежки появлялись на нормальные словечки с музыкой, но, скажем так, до появления Радио Шансон с его неканоничными текстами и трехаккордной музыкой у нас было вполне все матецки-шабровно каждый праздник.
А вот в этот праздник не так! Народная речь народных артистов просто прыгнула в уши всему Рунету.
Это когда вместо фанеры и текстов говорить надо на камеру, а суфлеров-то и редакторов сократили за ненадобностью. А при попытке сказать "смените пластинку" или "уйду от микрофона ногами вперёд" — вырывается такое непотребство, что административный кодекс просто плачет и завидует тому, что нету у камеры охраны и цензоров.
Народные тихо творят громкую дичь. Народ постепенно воспринимает это за новое открытие окна Овертона.
Хотя я бы сказал цитатой известного фильма (редко, увы, показываемого): "Голос-то хороший, а слова — плохие!" Коли нет таланта говорить, сидите в своих студиях и не пойте в уши, что народ прямо ждёт ваших шансонов.
Народ ждёт песен и праздников! А ненормативные слова, сказанные в прямой трансляции, должны оцениваться как административка, а повторные — и уголовка, с лишением микрофона, репертуара и дальнейшими выступлениями в сельских клубах, с числом зрителей не больше деревенского сортира, когда в город отчаливает последний "Пазик".
Или я не прав — пусть орут все, что угодно?
|
|
104
История вторая про катал или как ругаются интеллигенты...
Есть на свете такое прекрасное место на земле под названием Лиманчик.
При одном упоминании этого слова в памяти всплывает и отдых в палатках, и вкус свежеспизженного шампанского Абрау-Дюрсо.
Так же никогда не забыть вкус теплого пива из канистры, которую ты стойко нес на плечах от самого поселка до лагеря, веселые истории и конечно же девушек.
Борода был старше нас на двенадцать лет и преподавал в универе на мехмате, был хорошим каратистом, преферансистом, гитарист, бабник и любитель отдыха в палатке, короче полный портрет Лиманоида как мы их называли.
За глаза на тренировке мы его называли Профессором, но друзья называли его Бородой.
В нулевых он свалил в Израиль и его следы затерялись.
Приехав в Лиманчик и разместившись в палатках на горе, мы окунулись в шикарный отдых, который прекрасно показан в фильме Дикари с Гошей Куценко.
В шесть утра тренировка на поляне, утреннее купание, завтрак с последующим походом на дикий пляж с романтическим названием Диана, где можно и на других посмотреть и показать свою правильную ориентацию, вечером перед ужином тренировка а потом дискотека на пирсе.
Короче самый прекрасный отдых на свете.
Борода же в отличии от наших загулов на дискотеке и с дамами предпочитал интеллектуальный отдых, посидеть у костра с гитарой, поговорить о великом и рубиться в преферанс.
Подготовка к игре была тщательной, строго проверенная публика состоящая из закаленных в баталиях преподавателей, давно окончивших универ студентов, которые не могли расстаться с Лиманчиком и каждый год бросая все дела собирались в Лиманчик с просторов нашей необъятной Родины.
У нас же в голове было три мысли помимо тренировок это бухнуть, покушать и кому то присунуть, из за чего Борода прозвал нас одноклеточными.
Надо сказать что и дамы нам нравились разные, он любил постарше и поупитаннее ну а мы помоложе.)
Два дня он был в предвкушении турнира, потому что цыганская почта (тогда еще мобильники были редкостью и брали не везде) донесла что приезжает на утреннем поезде в субботу его давний соперник и какой то коллега преподаватель которого он так же называл Борода.
Он пытался нас уговорить пойти посмотреть игру, обещал невероятное и захватывающее дух зрелище но мы отказались так как уже нашли с кем проводить время.
В свое время он пытался приобщить меня к преферансу, но глядя в мои незамутненные глаза понял что с тем же успехом он может научить играть в преф нашего старого пса по кличке Барбос, который лежа у печки равнодушно взирал на это бесполезное занятие.
Короче эта игра была мне неинтересна.
Пригласив в палатку девушку которую предварительно угостил двумя бутылками вина, я уже было приступил к тому зачем ее пригласил к себе, как услышал какой то вой.
Эрекция пропала сразу зато обострился слух!
Шакалы? Волки?
Дама стала лихорадочно натягивать на себя трусы но они почему то не налезали, наверное потому что это были мои трусы и она вставила две ноги в одно отверстие.
Вой приближался, паника нарастала не только у дамы но и у меня, она оказалась стреноженной и трусы засели намертво в районе колен, она начала поскуливать.
Но потом я стал различать какие то слова похожие на матерные и понял что это Борода.
- Шлем выходи, пить будем!
- Что с тобой Борода? Надеюсь ты выиграл?
Плач Ярославны переходящий в шипение показал что я надавил ему на больной мозоль.)
- Проиграл я - с тоской простонал он и продолжил ругаться на коми-пермяцком.
Понимая что потрахаться не получится решили продолжить вечер с вином.
Дальше со лов Бороды.
- Валера (имя изменено) профессор нехороший человек, падла, привел эту самку крокодила падлу....
- Я ему говорил нах нам это, а он мол пусть девочка поиграет ссука....
- Она даже не мехмат а филфак.... ссука Валера....
- Сели играть, вижу что то понимает, все пялятся на ее сиськи а она страшная, ну думаю бля возьму всех тепленькими...
- Объявляю мизера бля с шикарными картами, а эта самка крокодила Кривую Гаусса ей в анус мне полные руки хуев насовала...
- Раньше за такое канделябром можно было получить.
- Потом опять... (дальше непонятная мне терминология)
Влив в него еще пару стаканов вина и как мне показалось успокоив, я решил удалиться и продолжить начатое, но тут послышалось пьяное женское пение на соседней горе и с Бородой опять сделалось плохо!
Пели какую то песню типа Сюзанны которую я уже слышал неоднократно от этой пьяной женской компашки.
Ему стало очень плохо, он опять стал ругаться и брызгать слюной с криками - Эта самка крокодила поет, интеграл ей во влагалище, победу отмечает падла!
Вечер был испорчен полностью, даме тоже уже ничего не хотелось, так что проводив ее до тропинки и чмокнув в щечку отпустил восвояси.
Еще час я слышал из палатки бубнеж Бороды призывающий различные кары на самку крокодила и изящные математические ругательства из которых я запомнил то что он грозился учебник математики Магницкого свернуть в трубку и засунуть ей в анус.
На следующий день когда мы возвращались с Дианы я увидел на пляже прекрасную картину, изящную красивую девушку с красивым лицом, прекрасной фигурой в какой то отстойной легкомысленной шляпке с томиком Блока в руках.
- Борода смотри какая красотка!
С Бородой опять сделалось плохо, он схватил меня за руку и потащил в сторону шипя про себя какие то ругательства.
- Борода ты гонишь? Это же красавица!
И тут он меня добил окончательно.
- Шлем это же самка крокодила... ну Кривая Гаусса в анус...
-Борода если для тебя это самка крокодила то ты.....
Я так и не мог подобрать слова от возмущения и махнув рукой поплелся за ним в лагерь.
Вечером у костра когда Борода с коллегами бренчал на гитаре а приглашенные девушки пели, я рассказал эту историю про разные вкусы, на что услышал - Соломон Борода же математик?
- Математик!
- А для математика какая идеальная фигура?
- Ну наверное жопа и сиськи?
- Нет Соломон, идеальная фигура это шар!)
На соседней горе пьяные женские голоса затянули - Сюзаннннааа... Сюзаннннаааа.. Сюзаннннааа, Сюзааннннааа мон амур...)))
Всем кто вспомнил Лиманчик улыбнуться а остальным хорошего дня....)
07.02.2025 г.
|
|
105
Супруги Бейли потерпели кораблекрушение в Тихом океане и четыре месяца 117 дней, выживали на надувном спасательном плоту.
Плавание было идеей Мэрилин. В 1966 году, через 4 года после свадьбы, она предложила Морису продать дом, купить яхту и поселиться на ней. Поначалу это казалось безумием. Супруги жили в Англии. Морис был наборщиком в типографии, а Мэрилин работала в налоговой службе. Но ее энтузиазм оказался заразителен, и в итоге муж согласился.
Через 2 года они стали обладателями небольшой яхты. В течение следующих 4 лет почти весь заработок уходил на подготовку к путешествию. Супруги решили, что поплывут в Новую Зеландию, чтобы начать там новую жизнь.
В июне 1972 года яхта покинула порт на юге Великобритании и взяла курс на запад. Морису к тому времени исполнилось 40, Мэрилин был 31 год. Они прошли Кельтское море, побывали в Испании и Португалии, заглянули на Мадейру и на Канарские острова. В каждом порту Мэрилин отправляла открытку матери, которая осталась в Англии.
Им понадобилось 9 месяцев, чтобы пересечь Атлантический океан и достичь Северной Америки. А потом они добрались до Панамы. Оттуда Мэрилин отправила последнюю открытку на родину.
Затем яхта прошла по Панамском каналу и оказалась в Тихом океане.
Катастрофа произошла через неделю. 4 марта 1973 года на рассвете их яхта столкнулась с умирающим кашалотом.
Получив полутораметровую пробоину, через 50 минут судно, с которым было связано столько планов и надежд — пошло на дно. У супругов остался только крохотный плот 1,8 метров. «Все пропало — наши мечты, наше большое приключение. — Жизнь будто остановилась.»
Мэрилин спасла с тонущей яхты маленькую плитку, коробок спичек, карту, компас, клей, несколько ножей, пластиковые кружки, пару ведер, фонарик, ножницы, бинокль и 6 сигнальных шашек. Кроме того, на плот перенесли почти 40 литров пресной воды и запас консервов, которого могло хватить на несколько недель.
Плот накрыли тентом. Морис успел накачать надувную лодку, которую захватили в плавание на всякий случай. Ее привязали к плоту веревкой. Кораблекрушение произошло в районе активного судоходства, поэтому супруги Бейли не сомневались, что их быстро спасут. Неделю они коротали время за игрой в самодельные карты, нарисовали домино. Морис читал вслух «Технику безопасности и выживания в море», книгу, которую случайно прихватил из библиотеки. Мэрилин вела дневник, рисовала кошек и платья, а на одной странице начертила план новой яхты. Они решили, что купят ее после возвращения.
Первый корабль Мэрилин и Морис увидели через 8 дней. Они кричали, махали руками и потратили все сигнальные шашки, но он не остановился. Через несколько дней на горизонте появилось другое судно. Чтобы привлечь внимание, пришлось поджечь лишние вещи, но их не заметили и на этот раз.
Третий корабль появился почти через две недели, 10 апреля. Затем четвертый, пятый и шестой. Ни один из них не остановился.
Уже через месяц Морис стал терять надежду на спасение. Ему казалось, что теперь они будут плыть вечно и никогда не увидят ничего, кроме волн и неба. Мэрилин верила в судьбу и убеждала его, что им не суждено умереть в море, раз они уже протянули так долго. Морис ни во что не верил и держался только благодаря жене.
Дрейфуя на волнах, супруги оказались в местах, которые редко посещают люди, океан кишел живностью. Плот окружали сотни рыб всех цветов радуги, мимо проплывали стайки дельфинов, иногда появлялись акулы и косатки. Одни прятались под плотом от солнца и хищников, другие объедали ракушки, которыми обросло его дно, третьих привлекло скопление рыб.
К плоту то и дело подплывали большие галапагосские черепахи, а в небе кружили олуши и фрегаты. Птицы никогда не видели людей и совершенно их не боялись. В книге «Второй шанс» Морис писал о первой пойманной олуше: «Я подкрался совсем близко, а она даже не двинулась, только глядела своими большими глазами с какими-то идиотскими кольцами вокруг. Несколько секунд изучала меня, а потом стала чистить перья. Тогда я протянул руку и схватил ее за шею».
По ночам раздавалось пение китов, а однажды совсем рядом всплыл кашалот. Мэрилин и Морис замерли, чтобы не спугнуть гиганта, способного перевернуть плот. Мэрилин прикусила губу, чтобы не заплакать. «Казалось, что этот Левиафан стоял там невероятно долго, — На самом деле вряд ли прошло больше десяти минут, но все это время мы ждали удара хвостом, который разрубит нас надвое».
Когда припасы стали иссякать, Мэрилин смастерила снасти с крючками из булавок, и они стали удить рыбу. Возле плота было столько спинорогов, что порой их можно было доставать из воды голыми руками. Потом Мэрилин научилась ловить молодых акул, которые сновали рядом. «Она сидела возле тента и от скуки прикоснулась к рылу акулы, — рассказывал Морис. — Та плыла мимо, поэтому Мэрилин провела по ней пальцем от головы до хвоста. Потом ей надоело, она схватила акулу за хвост и втащила на плот».
«На плоту не было ни уединения, ни секретов, ни комплексов. Но каким-то странным образом в полной изоляции мы обрели покой. Мы сбросили оковы так называемой цивилизации и вернулись к простому доисторическому образу жизни».
Дважды начинался шторм. Дождь не прекращался целую неделю, рыба перестала клевать. Лодка переворачивалась три раза, компас смыло в море, а емкости для пресной воды потерялись. Во время бури Морис свалился за борт, а когда выбрался, обнаружил, что все рыболовные снасти утонули.
На 45-й день дрейфа плот стал двигаться в сторону Панамы, однако через 20 дней его подхватило другое течение и снова понесло в мертвую зону посреди Тихого океана.
И плот, и лодка, не рассчитанные на долгое использование, трещали по швам. В довершение всего на 51 день надувную лодку продырявил самодельный крючок. Вскоре прохудился и плот. Шли дожди, Мэрилин и Морису приходилось постоянно вычерпывать воду и подкачивать выходящий воздух.
Они ловили рыбу каждое утро и по вечерам. Ели всё: печень, филе и глаза. Влагу высасывали даже из кишок, потому что иногда другого источника воды у них не было.
К концу плавания они едва держались на ногах. Из-за солнечных ожогов и постоянного контакта с соленой водой их кожа трескалась. Морис серьезно заболел и из-за сильного жара несколько дней почти не приходил в сознание.
«Большую часть времени на нас не было никакой одежды, — вспоминала Мэрилин. — У нас осталось по рубашке на каждого, пара шорт, один свитер. Все это мы хранили в брезентовой сумке и надевали рубашки только вылезая наружу, чтобы не обгореть на солнце. Они пропитались солью и натирали кожу».
30 июня 1973 года супруги Бейли, как обычно, утром ловили рыбу. Морис часто "плавал" на грани бессознательного состояния. Смерть от истощения была близка. Он не поверил жене, когда она сказала, что к ним приближается рыболовное судно. Мэрилин перебралась на лодку и стала отчаянно махать руками. До корабля было не больше 800 метров, но, он, как и все остальные, прошел мимо.
Мэрилин смотрела на удаляющихся рыбаков и шептала: «Пожалуйста, не уплывайте».
Корабль медленно развернулся.
Один из членов экипажа рыболовного судна Южной Кореи, которое возвращалось в Пусан после двух лет в Атлантике, заметил странный объект и доложил капитану. Истощенных мореплавателей подняли на борт. «Они ничего не говорили, только всхлипывали от счастья», «лицо мужчины было наполовину скрыто густой бородой. У женщины были длинные, растрепанные волосы, а ноги хрупкие и тонкие, как веточки ивы. Их одежда разваливалась. Они были настолько истощенными, что можно было рассмотреть форму костей под кожей» Корейские рыбаки выходили супругов Бейли и через несколько недель высадили на Гавайях.
Мы справились,— были слова Мориса.
—Теперь пора строить Аурелин II и плыть в Патагонию, – ответила Мэрилин.
По возвращении Морис и Мэрилин написали книгу о 117 днях, которые они провели на плоту. Гонорара хватило на новую яхту.
В 1975 году супруги отправились в новое плавание и все-таки побывали в Патагонии. Спустя пять лет Морис и Мэрилин вернулись в Англию и обосновались в городке Лимингтоне на берегу Ла-Манша. Они продолжали путешествовать, объездили всю Европу и увлеклись альпинизмом.
В 2002 году Мэрилин умерла от рака.
Когда ее не стало, Морис часто вспоминал те дни в открытом океане. Страхи ушли в прошлое, и осталось лишь фантастическое приключение, которое он пережил вместе с любимой женщиной.
Мориса не стало в 2019 году. Незадолго до смерти он дал интервью, в котором признался, что хотел бы снова оказаться на том плоту. "Это было чудесно, — сказал Морис. — Я никогда не был настолько близок к природе."
по материалам lenta .ru, nevsedoma. com
|
|
106
Навеяло историей
https://www.anekdot.ru/id/1512657/
Нет, не про первую любовь. Не надейтесь)
Была у меня странная мечта - увидеть Гондурас. Наверное, виноват в этом был Фоменко со своим бессмертным про "не ту страну". Потом был еще как бы клип и как бы пение - пением этот как бы речитатив-зачаток рэпа назвать трудно, - про "в сердце каждого из нас", но это было уже потом.
Так чем же ему оказался плох Гондурас, я так и в итоге не поняла)
Просто так поехать в эту страну практически было невозможно, да я и не хотела и искала тур.
В итоге нашла тур по 5 странам Центральной Америки - и поехала.
Второй нашей страной посещения был Белиз. Смотреть в этой довольно странной стране не особенно есть что и достопримечательности нам вытягивали как могли, а тур у нас был чуть ли не 3 недели.
В один из прекрасных дней в программе у нас был "райский остров" и то ли сноркинг, то ли еще какое не самое для меня понятное слово) за несколько дней перед этим событием в Мексике тоже было подобное мероприятие, я от него отказалась, так как там объявлена была холодная вода и пещера, - спасибо, нет)
А тут - океан, райский остров, барьерный риф, лежишь себе, качаешься на теплых волнах, на что-то или кого-то там поглядываешь, - и я согласилась.
Прибрежное море в Белизе грязное и непривлекательное... как и сама столица этого государства.
Мы довольно долго шли по грязно-серому морю, затем вода стала менять свой цвет и в итоге постепенно изменила о себе представление в лучшую сторону, став изумрудно-лазурной.
Мы высадились на острове и часть группы, в том числе и я, влезли на катер, нам выдали маски с трубками и ласты, кто-то предусмотрительно взял свои.
Я к этому была не совсем готова - маска? трубка? пардон муа, после кого-то? Знала бы, что это такое вообще, купила бы свое, но было уже поздно.
Мы куда-то поплыли - ок, куда-то пошли, добрались до места, и тут оказалось, что надо, оказывается, куда-то плыть и одновременно смотреть вниз.
Я попыталась - плавать-то я плаваю, не тону) но в свое удовольствие, а тут все куда-то рванули, и я осталась одна в океане)))
В итоге за мной вернулся местный сопровождающий, взял меня за руку и потащил куда-то в океан, где виднелись головы - или туловища? моих коллег) Катер остался где-то далеко.
Оказывается, надо было плыть и смотреть вниз и при этом умудряться еще и дышать через трубку, в которую у меня постоянно попадала вода. Вода попадала и в очки и наслаждаться подводным миром у меня не совсем получалось - единственное, о чем я тогда думала, держась за руку сопровождающего, который по сути дела меня тащил, - когда это все закончится.
Но так как мое лицо все же было под водой, что-то я там разглядела, и когда подо мной проплыла мурена, я поняла,что конец мне наконец пришел) Ужасу моему не было предела)))
NB Я люблю рыб.
Но в одном виде - на сковородке, жареных и сбрызнутых лимоном.
рыба в любом другом виде вызывает у меня страх. Этот страх вырос из детства - по одной из своих профессий мой отец был ихтиологом. В нашем доме были огромные альбомы со страшилищами, и мы должны были их рассматривать и читать латинские названия.
Когда наконец пытка закончилась, мы залезли на катер (О, Боги! наконец-то!) и поплыли/пошли.
Но радовалась я рано - оказалось, у нас запланирована еще одна остановка.
Все попрыгали в воду, уже без масок, я тоже.
Оказалось, эта наша стоянка была в месте скопления скатов.
И когда я увидела вокруг себя полчища этих плоских чудовиш)) - вот тут то, что было до этого, можно считать легким недорозумением)
Наверное, на моем лице был написан неподдельный ужас - наша гид стала кричать, что они не страшные, и в подтверждение этому встала на ноги - я-то думала, что там глубоко и приготовилась плыть, а оказалось, что мы просто стояли в стае скатов, - взяла в руки это черное чудовище и сказала, что они такие милые.
Вот тут мне реально поплохело) наша гид меня не поняла, стала кричать, какого я вообще с ними поехала и чтобы шла на катер.
Я не шла... я бежала. Вернее, сначала плыла изо всех сил, а потом пыталась выбраться-забраться из этого кошмара на катер.
Но почему-то взобраться не могла и при каждой новой попытки падала в суп из скатов, опять пыталась взобраться, опять падала, опять взбиралась и опять падала, пока меня просто за руки не втянул оставшийся на катере сотрудник.
Вы никогда не пытались взобраться на катер по трапу - есть его можно назвать трапом, это просто сваренная из железок лесенка, - в ластах?
Я вот попыталась))) От страха и в панике))) Для зрителей это был веселый аттракцион)))
Вечером один из коллег мне сказал, что впервые видел лицо, объятое неподдельным ужасом.
Но больше всего меня убил другой коллега.
мы высадились на берег, я сразу удрала, чтобы не быть дальше посмешищем у своих одногруппников по путешествию.
В одном из баров сидел наш турист. Спросила его, почему он не поехал -на что получила ответ:
- А я боюсь. И плавать не умею.
|
|