Анекдоты про поговорим
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 256

251

Хватит историй, в которых использовалось слово секс, хотя ничего такого в нем не вижу – он тоже часть жизни. Поговорим о высоких материях.

Между двумя мирами.
Жизнь и смерть – две стороны одной медали, инь и янь. Эту медаль носим все, но врачи ее еще и переворачивают иногда.

Истории "С возвращением".
Это было через пару дней после Рождества. Милая дама принесла старую миниатюрную сучонку шнауцера, которая перестала есть. Анализы крови были почти нормальными для ее возраста, но на рентгене что-то было не так с кишечником - он выглядел как спутанный клубок. Собаке требовалась операция для удаления инородного тела.
Когда доктор открыл ей живот, он обнаружил там блестящую мишуру, которую обычно вешают на рождественскую елку. Пластиковые полоски выглядели как спутанные узлы, некоторые полоски углублялись в кишечник и нанизали из него узлы. Операция заняла несколько часов - доктору пришлось вскрыть кишечник в нескольких местах и удалить многочисленные участки уже некротического кишечника.
Такая операция несет дополнительные риски, так как эти разрезы на кишечнике, особенно некротические участки, могут вызвать перитонит. Также возраст собаки не был ей на пользу. Таким образом, ожидания после операции были неопределенными, собака могла умереть в любой момент даже при правильном наблюдении. И это действительно произошло - три раза в течение первого дня после операции доктору приходилось восстанавливать ее сердцебиение и дыхание.
Владелица этого шнауцера проводила каждую минуту со своей старой умирающей собакой, когда доктор позволял ей. Через пять дней собака была выписана из больницы. Владелица была счастлива, как и мы.
На следующую зиму та же собака пришла к нам с той же проблемой. Похожая операция, похожий период восстановления, похожее счастье. Мы предложили владелице не украшать свой дом в следующее Рождество.
Кстати, почти та же ситуация произошла с котом нашего соседа - семья из двух бедных пожилых людей, которые жили в квартале от нашей клиники. Муж работал на местном предприятии, а жена зарабатывала немного, ремонтируя одежду клиентов на дому. Нити были повсюду на полу, и их кот любил их глотать.
Этому коту было около 6 лет, и он был их единственным "ребенком". Несколько раз доктор находил нити в его рту, зацепленные за зуб - их было легко вытащить. Несколько раз нам приходилось оперировать кота, когда нить уходила глубже в желудок или кишечник. Мы знали, что они не могут позволить себе оплатить процедуры, и нам приходилось выполнять эти услуги бесплатно. Трудно представить, почему этот кот вел себя так самоубийственно.

Чудесное "онкологическое" исцеление.
Клиент X привел к ветеринару маленькую собаку. Клиент назвал породу ши-тцу, но признаков породы не было - только комок грязной шерсти, слипшийся в почти одно целое. Жалобы: большая опухоль на заднице, глухота и непослушное поведение. Обследовать ее было не просто – норовила укусить, а понять где ее перед, а где зад было не просто.
Тесты показали, что опухоль - это просто плотный колтун, глухота вызвана пробками из шерсти и серы в обоих слуховых каналах, а агрессия связана с болезненными узами шерстью между разными частями тела. Лечение: бритье и мытье. Так называемая "опухоль" упала на пол с грохотом уроненого кирпича.
Как только грязный покров был снят (наукообразно это можно назвать экстернальным удалением новообразования), собака стала дружелюбной. Нам даже не потребовался намордник для завершения работы.
Я не знаю, должна ли эта история попасть в раздел "Тупик" или она принадлежит к коллекции "С возвращением".

Я увидел эту пару, когда они припарковали свой "Порш" перед клиникой. Они принесли большой переносной контейнер с огромным полосатым котом весом более 20 фунтов. Проблема владельцев: кот не какал месяц.
- Почему вы так долго ждали?
- Мы были очень заняты… И, честно говоря, меньше какашек - меньше уборки. Но на прошлой неделе он перестал есть и выглядит немного больным...
Сказать "немного больным" звучало как эвфемизм - кот был вялым, почти без сознания и просто мяукал от боли.
Рентген - и диагноз: увеличенная толстая кишка, так называемая мегаколон. Слишком много каловых масс накапливалось слишком долго. Решение: несколько клизм для удаления этого материала, регидратация, затем операция.
Операция в такой ситуации - непростая процедура. С ней связаны определенные риски: если хирург оставит слишком большой кусок кишки, она может снова растянуться, если удалить слишком много, останется мало места для хранения каловых масс, и кот может не успеть впитывать лишнюю воду из кала, что может вызвать хроническую диарею - десять-двадцать раз в день. Кроме того выбрать правильный разрез может быть сложно, иногда невозможно, из-за некротических пятен на кишечнике, которые необходимо удалить по жизненно важным причинам. Такая сложная арифметика.
- Сколько это будет стоить? - спросил владелец "Порша".
- Знаете, клизмы, премедикация, сложная операция, пара дней восстановления в больнице, жидкостная терапия, лекарства - это может стоить столько-то и столько-то.
- Нет, в таком случае усыпите его.
- Я могу предложить вам скидку - кот все еще довольно молод, и есть хороший шанс, что он будет в порядке еще много лет...
- Нет, дайте мне подписать документы на эвтаназию... - клиент стал сердитым и агрессивным.
Он подписал бумаги, заплатил за визит, эвтаназию и кремацию и оставил кота у нас.
- Прощай, Тайгер!
Кот ждал своей участи. Доктор - человек, любящий животных, он не может убить животное без веской причины, просто ради денег, и мы все ненавидим предательство в любой форме. Доктор провел операцию за наш счет, а кот, в свою очередь, боролся за свою жизнь и довольно быстро восстановился.
Через неделю или меньше доктор позвонил владельцу "Порша" и Тигра с хорошими новостями:
- Вы можете забрать своего кота, все прошло хорошо, и Тайгер в отличной форме!
- Нет, мы не хотим его обратно. В следующий раз с ним может случиться что-то еще. Я подписал документы на эвтаназию и настаиваю на этом. Я подам на вас в суд!
Доктор повесил трубку.

Терминальные ситуации.
Моя память хранит множество историй, которые можно разделить на два противоположных типа: те, в которых животные оживали после почти смертельной болезни, и те, где летальный исход был неизбежен и порой неожидан. Здесь я хочу рассказать о поведении людей в таких экстремальных обстоятельствах.
Каждый случай уникален, но некоторые люди реагируют на такие ситуации нормально (или что я бы назвал нормальным), другие ведут себя непредсказуемо. Легко представить эти печальные события, если они идут нормально, но норма не является законом - мы видели слишком много необычных способов встретить такое испытание.
Я выбрал коллекцию реальных историй, которые, на мой взгляд, могут быть интересны тем, кто не имеет такого опыта и предлагаю рассмотреть эту проблему со своей точки зрения. Вам решать, как их классифицировать.
Я разделил истории, в которых терминальное состояние здоровья разрешилось летальным исходом (Истории "Тупик"), и истории, в которых произошло чудо и умирающие животные покинули офис живыми (Истории "С возвращением"). Впрочем, в реалиях все вперемешку, и события, и реакция людей на них.

Привел к врачу человек питбуля – задыхается, еле ходит, может жара на него так подействовала.
Нет, не жара. У пита серьезная сердечная недостаточность. Нужна госпитализация и срочно.
- Нет, это будет стоить кучу денег, да и я собрался ехать на дачу загород...
Через день привез труп и заказал самый дорогой вид похорон. На лечение денег было жалко, а на форс – пожалуйста.

Невзрачно одетый мужчина принес котенка примерно шести месяцев. Подобрал на улице. У котенка проблемы с сердечным клапаном. Мы за такую операцию и не взялись бы, да и оборудование для такой операции нет в обычных клиниках. На всякий случай отреферировали в Тафтс-университет, но сомневались – уж больно дорого это должно быть для найденыша.
Кот этот еще много лет к нам ходил на прививки и прочую рутину, а по виду подобравшего его джентльмена никогда не скажешь.

Прибегает человечек. Весь в слезах – умер его лабрадор. Просит вытащить у него клык. Зачем??? Он хочет оставить на память. И действительно, много раз встречал его на улице с золотой цепочкой на шее, где вместо кулона был клык лабрадора, оправленный в золото.

Человек принес мертвого кота – был здоров и внезапно умер. А у него еще три кота и он боится нет ли там какой-то заразы опасной для других котов. Просит сделать вскрытие. Логично. Вскрытие делается по протоколу, по которому тело разделывается по полной программе. Установили причину смерти – риска для других котов нет. Останки отправляются в морг.
Через три дня человек приходит снова.
- Что-то с остальными котами?
- Нет, с ними все в порядке, но я обнаружил, что у меня нет фото с моим усопшим любимцем. Можно я с ним сфотографируюсь?
Объясняем – не хочет слушать. Разморозили, кое-как зашили, полили духами – все равно вид у кота страшный. Ну вы понимаете, распотрошенный покойник провел в морозилке три дня... Я очень старался фотографирую парочку, но все равно картинка была ужасная. А хозяин остался доволен и побежал заказывать портрет в рамке...
Люди вобще-то странные, а уж мы, любители животных, тем более.

254

200 лет поговорке

В прошлые времена была популярна такая поговорка: Либо рыбку съесть, либо на мель сесть.

Речь идет о двух возможных исходах (успехе или провале) в каком-либо рискованном деле. Применялась данная поговорка у многих писателей и драматургов. И у Владимира Даля она записана тоже именно так.

Но сейчас ее все знают в другом варианте. Почему так произошло.

А приложил к этому руку сам Александр Сергеевич Пушкин. Ровно 200 лет назад он по-своему переиначил поговорку, написав ее в письме Петру Вяземскому в матерном варианте.

Вот оригинальное письмо:

Где же враги романтической поэзии? где столпы классические? Обо всем этом поговорим на досуге. Теперь поговорим о деле, то есть о деньгах. Слёнин предлагает мне за «Онегина», сколько я хочу. Какова Русь, да она в самом деле в Европе — а я думал, что это ошибка географов. Дело стало за цензурой, а я не шучу, потому что дело идет о будущей судьбе моей, о независимости — мне необходимой. Чтоб напечатать Онегина, я в состоянии — — — то есть или рыбку съесть, или сесть. Дамы принимают эту пословицу в обратном смысле. Как бы то ни было, готов хоть в петлю. Кюхельбекеру, Матюшкину, Верстовскому усердный мой поклон, буду немедленно им отвечать.

А. С. Пушкин Собр. соч. в 10 тт. Т. 9 Письма 1815—1830 1824
П. А. ВЯЗЕМСКОМУ
1824 г. Из Одессы в Москву

255

- Дети, сегодня мы поговорим о вреде алкоголя. Смотрите, я беру червячка и кладу его в банку со спиртом. Видите, он сразу съёжился и перестал шевелиться. Какой вывод мы можем сделать? Да, Вовочка? - Пейте спирт - глистов не будет!

256

Бомж-анестезиолог или искушение блудного сына.

Что-то на Сайте мне напомнило…охмурение Козлевича ксендзами…
И забуксовавшая было память достаточно долго не соглашалась выявить связь между классической сценой из «Золотого телёнка» и моей стародавней байкой о моём личном охмурении…
Начну я, пожалуй, с описания ситуации в американской медицине начала 90х, точнее — с объяснения системы интернатуры, резидентуры и феллоушипа.
Всё вместе — я бы перевёл как постдипломные тренировочные программы.
Итак, интернатура — обычно год, обычно самый тяжёлый год в тренировочных программах.
Интернатура может быть включенной в резидентуру и может быть отдельной, переходные программы для будущей специализации типа радиологии или анестезиологии.
Именно такая интернатура и была мне нужна — поскольку задача была после первого года поступить в трёхлетнюю программу по анестезиологии.
Всего 4 года, стало быть.
Но эти 4 года должны бы считаться как в Крымскую компанию, оборона Севастополя, где один год шёл за три… достаточно суровое дело…
И уж бы хрен со всеми сложностями — но даже устроиться в такие программы — было архисложно, по многим причинам.
Особенно в хирургические специальности и анестезиологию, где приоритетом приёма заслуженно пользовались самые лучшие выпускники лучших медицинских вузов страны
И уж потом — иностранные врачи, чей диплом был принят за отвечающий всем стандартам американских дипломов.
За аккредитацией следовали экзамены за весь курс медицинского вуза и экзамен на знание языка.
Директора тренировочных программ закономерно настороженно относились к иностранцам — просто не знали, что же им ожидать от них.
Да и проверить кандидата было просто невозможно — что с верностью до наоборот происходило при рассмотрении кандидатуры в программу американского выпускника — чего уж проще, снял трубку и поговорил с деканом.
Тем не менее — нужда во врачах была отчаянная, иностранные врачи потихоньку начали пробиваться в программы и доказывать свою способность к равному соревнованию.
На острие атаки находились индусы, пакистанцы, иранцы и филиппинцы — с превосходным английским и обучением по аналогичным американским учебникам, с той же программой и теми же экзаменами.
Врачам из СССР приходилось туго,особенно поначалу.
Языком мы владели слабо, система постдипломного обучения казалась сложной и непонятной.
Но: стоило одному из наших прорваться в программу — и в подавляющем числе случаев показать себя надёжным и трудолюбивым бойцом — как директор программы менял своё отношение и на будущий год брал в программу выпускников того же советского вуза.
Мне — нереально повезло.
Причём и с интернатурой и с резидентурой.
Интернатуру первыми проломили наши лучшие выпускники, знакомые мне ещё по Риге, ребята профессорского типа.
И я устремился в тот же пролом — достаточно успешно, после трёх поколений рижан директор программы увеличивал число интернов из Союза.
Ну, вкратце — интернатура вещь суровая, особенно для новобранца.
Не о ней речь, однако, расскажу в следующий раз.
А вот с резидентурой дело не вытанцовывалось…
Одна из наиболее популярных и желанных специальностей,анестезиология, похоже, была не для меня. Осложняло ситуацию непреклонность моей мамы — программа должна быть в Калифорнии, где жили её близкие родственники.
И я бы долго ещё ездил по интервью, безусловно безуспешно, самая горячая специальность в самом желаемом штате Союза — ну, это всё выглядело несбыточным…
С концепцией « чёрного лебедя» все знакомы?»
Ну так вот — чёрный лебедь прилетел к анестезиологии…
То ли из-за запланированных реформ в медицине то ли в силу манипуляций страховых компаний — но заработки в анестезиологии обрушились.
Американские выпускники с их обычным средним долгом за медицинское обучение в районе четверти миллиона( сейчас раза в два больше) — не могли себе позволить выбрать низкооплачиваемую специальность.
Рынок отреагировал быстро — гордые директора гордых и желаемых анестезиологических кафедр сломя голову гонялись за новыми кандидатами, по больше части — тщетно.
И, неожиданно, стали звонить и упрашивать приехать на интервью.
Два - в Калифорнии.
Первая вакансия мне не понравилась: буйный госпиталь, с перестрелкой в приёмном покое, с металлоискателями и обысками посетителей.
К тому же из 25 позиций первого года — у них заполнены только пять, что означало только одно — невероятную занятость резидентов, работающих за себя и « за того парня»…
Второе интервью было в благолепном университетским госпитале, принадлежащим адвентистам седьмого дня.
Куда меня и зачислили, довольно странно — с началом через полгода, посередине обычного учебного года. Это довольно хитрое решение проблемы « первого июля» — когда в госпитале смена часовых и вчерашние студенты становятся интернами, вчерашние интерны превращаются в резидентов, короче — июльский хаос, не рекомендую болеть в июле. К августу всё устаканится — тогда и добро пожаловать.
Январские новички смягчают напряжение — к июлю они уже зрелые резиденты и берут на себе более сложные задания.
Меня это устраивало: моя интернатура была согласна, чтобы я поработал там ещё несколько месяцев. После чего я планировал эвакуацию родителей из Латвии.
Затянулось предисловие, пора и к истории перейти.
Уж не знаю, чем — но я приглянулся преподам своей программы внутренних болезней.
То ли моя молчаливая невозмутимость, то ли нерушимый энтузиазм, то ли моя легендарная способность высыпаться за 5-10 минут и держать удар массовых поступлений — трудно сказать, я и сам не знаю.
И особенно мной был доволен директор программы, у нас были совместные пациенты, с их хвалебными отзывами, несколько дельных предложений, моих — и директор взял на себя обязательства переубедить меня в моём выборе специальности.
…Тогда был взят курс на переориентировку медицины — деньги, ресурсы - всё было направлено на создание семейного врача.
Растущие зарплаты общих врачей находились в списке пряников моего директора.
Да и резидентура у них короче.
Я уклонялся от таких разговоров — цель была опять стать анестезиологом, не семейным врачом. Оставшиеся месяцы я провёл в моём любимом отделении реанимации и интенсивной терапии, читал учебники по анестезиологии.
Директор, однако, приступил к охмурению достаточно серьёзно.
Он даже не поленился достать номер Уолл Стрит Джорнел — где описывался бездомный анестезиолог, Манхэттенский бомж, с зарплатой недостаточной для приличного существования. Что я помню из прочитанной статьи —он регулярно пользовался приютами, не голодал, просто ждал возможности снять квартиру.
Не подействовало.
Приближалась дата моего отъезда и доктор Робертс пошёл в банзай-атаку, откровенный разговор был неизбежен.
Пришёл к нему в кабинет, присел, приготовился к его аргументам.
« Так, оставим все эти прагматические доводы.
Давайте поговорим о вас и пациентах.
Пациенты наперебой хвалят вас, преподавательский состав выдал вам высокие оценки — и немудрено, дифференциальная диагностика — ваш любимый конёк.
Так?»
Я смущенно ответствовал , что, мол, это всё — иллюзии.
Робертс возразил: нет, не иллюзии, вот анкета, преподаватели и пациенты, их оценки — ошибки быть не может.
Мужик был убедительнее ксендзов, охмурявших Козлевича… я аж посочувствовал Адаму…
Так, надо объяснить человеку — почему анестезиология, а не внутренние болезни.
Вежливо, без напора: видите ли, моя природа, мои мозги моя биохимия — протестуют против сидения в офисе. Дюжины мелких нерешаемых проблем, упрямые и ограниченные пациенты… вот мы с вами вместе вели давеча приём… Какие ваши наблюдения?
«Зрелый и здравый врач, внимательный и ответственный.»
Приятно слышать, однако в районе середины этой лепоты, где-то около полудня — ваш покорный слуга серьёзно подумывал о самоубийстве…
И это не было преувеличением — я эффективен, решая одну проблему.
И я весьма неэффективен в случаях рассеивание моего внимания на множество проблем одновременно.
Моя природа, моя личность — я предпочитаю один большой стресс — не множественные мелкие стрессы.
Таким уж я рождён…
Он кивнул, я его убедил.
Пора было прощаться.
Он оказался весьма благородным в своей неудачной попытке:
« Миша, если по каким-то причинам не выйдет с анестезиологией - знайте, мы всегда будем рады зачислить вас в наши ряды.»
Я ушёл собираться… неведомо мне — он горячо рекомендовал меня моему новому директору.
Наши жизни разошлись.
И, о ирония - пятью годами позже я, клинический инструктор, памятуя о своём личном опыте — внушал зелёным новичкам: не гонитесь за модой или заработком, выбирайте медицинскую специальность согласно вашей природе.
…чёрный лебедь прилетел в самый нужный для меня момент… и так же вовремя улетел… рынок спружинил и на момент окончания моего контракта — анестезиология опять вошла в лигу наиболее желаемых специальностей.
Занавес!
Michael Ashnin@anekdot. ru.

123456

Партнеры

Реклама