Результатов: 39

1

Едет индейский вождь по Неваде (в наше время) на машине. Неожиданно у него что
то ломается в моторе А денег с собой мало - на ремонт не хватит. Вождь по своей
индейской привычке отходит на обочину, собирает ветки, разжигает большой костер
и начинает сигнализировать: "ПРИШЛИТЕ СЮДА КОГО-НИБУДЬ С $500" Его соплеменники
(километров за 50) увидели это сообщение и тоже разожгли костер с таким
сообщение м: "А ЗАЧЕМ ТЕБЕ ДЕНЬГИ ВОЖДЬ?" В это время рядом на полигоне проходят
испытания и раздается наземный ядерный взрыв - соответствен но вздымается
огромный ядерный гриб. Тут же от соплеменников поступает ответ: "ЧЕГО СПРОСИТЬ
НЕЛЬЗЯ ЧТО-ЛИ? "

2

Едет индейский вождь по Hеваде (в наше время) на машине. Hеожиданно у него
что то ломается в моторе. А денег с собой мало - на ремонт не хватит. Вождь
по своей индейской привычке отходит на обочину, собирает ветки, разжигает
большой костер и начинает сигнализировать :
"П Р И Ш Л И Т Е C Ю Д А К О Г О H И Б У Д Ь С $ 5 0 0"
Его соплеменники (километров за ~50) увидели это сообщение и тоже разожгли
костер с таким сообщением :
"А З А Ч Е М Т Е Б Е Д Е H Ь Г И В О Ж Д Ь ? ? ?"
В это время рядом на полигоне проходят испытания и раздается наземный ядерный
взрыв - соответственно вздымается огромный ядерный гриб. Тут же от
соплеменников поступает ответ :
" -=8-[] Ч Е Г О С П Р О С И Т Ь H Е Л Ь З Я Ч Т О - Л И ? ? ? "

3

К нам наконец-то пришла весна. Сижу в офисе один - дежурю. Крыша протекает, капли стучат по расставленным в нужных местах урнам. Цепь, питающая верхнее освещение, обесточена, во избежании КЗ. Темнеет, стол освещает ноут и лампа. Где-то далеко, на полигоне, гремят взрывы, от этого подвесной потолок "мелодично" потрескивает... Чувствую себя капитаном оставленной субмарины.

4

НЕДООФИЦЕРЫ: «Чем круче КрАЗ...»
Воистину доставившей нам удовольствие техникой оказался КрАЗ. Большой, желтый, с открытым кузовом и «болотными» колесами (привод на 6 колес!), этот монстр эксплуатировался «и в хвост и в гриву». На нем возили сухостой для кухни, песок для украшения межпалаточных аллей лагеря, наши тела на городской пляж и другие армейские ценности, к примеру, белье в дивизионную прачечную. Лобовое стекло КрАЗа украшал пропуск серии «везде», потому и пользовалась эта машинка повышенным спросом у лагерных офицеров, а так же уважением постовых соседних частей. ГАИшники его тоже не тормозили.

Управлял монстром Вова. Очень опытный, грамотный водила, любящий вверенную ему дизельную технику еще со времен срочной службы, не лишенный чувства юмора и оптимизма.

Очередным трудовым утром Вова забрал кухонный наряд и упылил за дровами, сухостоем, который накапливается с годами на танковом полигоне в виде деревьев, поваленных стреляными болванками. Не знаю, может, не пустили Вову на полигон ввиду стрельб, или еще по какой причине, но, где-то через полчаса в гараж прибегает один из «нарядных» с сообщением от Вовы, что тот «засел». Кхе… «Засадить» болотный КрАЗ на шестиприводном шасси – это надо суметь, подумалось нам, но зампотеху мы пока решили ничего не сообщать. Индифферентной рысью, стараясь не привлекать внимание, мы рванули за курьером, благо было недалеко.

Вова (в смысле - КрАЗ) засел в узкой лесной просеке, не доехав до выезда с просеки всего-то метров сто. Засел конкретно, ибо последняя из ложбинок, часть которых Вова таки преодолел, по первому впечатлению, представляла собой нечто сродни танковому капониру. Капониру, зачем-то заполненному жижей, с консистенцией «что-то вроде деревенской сметаны». С расстояния десяти метров виднелась только верхняя часть кабины КрАЗа, на которой курил унылый Вова. Уровень «сметаны» был ровно по низ дверок, кабину не залило – и то хорошо. Весь наряд усердно собирал по окрестностям ошметки деревьев и веток, пытаясь запихать (утопить) их в область предполагаемых колес монстра. Ни ветки, ни деревья в «сметану» лезть не хотели, а если и лезли, то тут же медленно всплывали.

- Вертолет придется вызывать, - мрачно шутканул Вова. Мы дружно посоветовали ему сплюнуть и заводить тачку. Сколько могли, дружной оравой затопили собранные стволы и ветки под колеса. Вова погазовал, подняв красивые булькающие буруны, но бревна не всплыли – очевидно, углубились в бездну, а КрАЗ даже не шевельнулся. Отрядили бойцов за новой древесиной. Вова вылез и на всякий пожарный уведомил нас, что набранный было за поездку полный кузов дров для кухни уже утоплен под КрАЗом.
Перекурили, повторили опыт по затоплению дров (бездна оказалось бездонной), заглушили, сели думать.

- Точно вертолет придется вызывать. Кто-нить в курсе, кстати, есть тут поблизости вертолетные части? – начал было гнуть свое Вова, но был некрасиво обруган и, обидевшись, пошел отлить.

Ничего технологичнее вертолета нам головы уже не лезло, а посему решено было все-таки идти доложиться зампотеху. Я пошел сам. Как можно мягче, издалека и без красок, принялся рассказывать ему, какие случаются приколы с техникой, и уже через пять минут мы с зампотехом были возле КрАЗа. Что-то пробормотав в адрес всех наших родственников до седьмого колена, зампотех убыл, посоветовав ждать и не рыпаться.
Надо отдать должное – связи у нас хоть отбавляй, а танковый полк – вона, на горизонте. Через пятнадцать минут в просвет деревьев стало видно пылевое облако, несущееся через поле к злосчастной просеке. Еще через две минуты определилось, что пылевое облако волочет за собой Т-80 (кажется), в люке водилы торчит чумазая голова, а из башни торчит еще какой-то воин. На лязг и нарастающий гул низколетящего танка все высыпали на край поля, а тот на полном ходу, не сбавляя скорости, попытался развернуться задницей к просеке. Показалось, что чумазый водила-казбек захотел вогнать задом в просеку своего 50-ти тонного монстра. С ходу, как каскадеры в кино вгоняют малолитражку на парковку - между двумя другими легковушками.

Не задалось. Сверкнув, как шкурка ужа в полуденном солнце, из-под танка выскользнула гусеница. Никого она, в принципе, не пришибла, но положила начало гробовой тишине. Рев подраненого танка прекратился тоже. Из-за спин восторженно молчащих зрителей раздался голос:

- Млять, еще и танк загубил. Теперь уж точно без вертолета – пипец.

Подумав, голос добавил:

- Был бы на службе, уже бы губу облагораживал...

Вова продолжал лоббировать свое желание покатать КрАЗ на вертолете, но мы уже ему не перечили, ибо всем уже было все ясно.

Отматерившаяся вволю в адрес «казбека-механика» голова из башни, скрылась в танке, а потом вылезла уже в шлемофоне. Продолжая мешать мат с координатами местоположения танка, голова вызвала «техничку». «Техничкой» через пятнадцать минут оказался близнец Т-80, управляемый братом-близнецом мехвода первого танка. Тот был либо сообразительней, либо пугливей, но притормозил загодя, позволив командиру соскочить с брони для дистанционного, так сказать, управления разворотом и дальнейшими действиями. Под дирижирование командира «техничка» развернулась и задом вползла в просеку, тормознув метрах в десяти от КрАЗа. Вове кинули конец (в руку толщиной) со словами «ты там где-нибудь его зацепи», после чего Вова распластался орлом на капоте и где-то в жиже за что-то там фал зацепил. Со словами «лишь бы из-под меня все мосты не выдернули», Вова полез в кабину.

- Ты со скорости-то сними, только особо не рули и не тормози, - напутствовал его командир танка.

- Ага, а ведро я тебе не помну? – нервно сумничал Вова, выплюнул бычок и тут же прикурил очередную «Астру».

- Бампер ты свой помнешь об мое ведро, - ответствовал старший танка и махнул рукой мехводу.

Мехвод поддал рычагами, трос натянулся и танк стал проседать в землю. КрАЗ набычился, но из грязи не полез. Командир жестами показал мехводу, что можно поддать еще, но потихоньку и без фанатизма. Водила пошевелил рычагами и танк стал поднимать свой передок. Вы видели съемки ВВС, как голубой кит выпрыгивает из океана? Впечатляющее зрелище, не правда ли? Особенно, когда это замедленная съемка. Вот нечто подобное, замедленное, творилось и у нас перед глазами. Не думаю, что сам командир часто наблюдал днище вверенного ему 50-ти тонного монстра, приподнявшего грудь градусов на 30. Какие жесты своего командира с высоты метров пять видел мехвод я не представляю, но танк, на пару секунд замерев в воздухе, стал медленно оседать передком. КрАЗ оказался слабаком. Ну, или ему не за что было держаться в сметане.

Как потом утверждал Вова, «с выражений ваших лиц можно было писать триптих «Помпеи. Люди и Ужас». Танк, далее уже не тужась, пропер КрАЗа до опушки без остановки. Вова нарушил пожелание танкиста и все-таки на выезде нажал на тормоз, видимо, жалея свой бампер. Танку было пофиг, он остановился только по мановению рук командира, в поле.

Пока народ осматривал КрАЗа на предмет наличия всех мостов, а Вову на предмет помешательства (нам он казался чуть белее простыни), мы с зампотехом и комтанка пообщались на предмет расчета за содеянное, то есть – за помощь. Объем озвученной благодарности был разумен и стандартен. 1 танк – одна пол-литра. 2 танка – 1 литр. Это было нормально и по-мужицки. Не «перегибая» и не скромничая. Через пятнадцать-двадцать минут в поле было пусто (матерые механики, оказывается, лечат танки быстрее, чем автомобилисты свои шины). Лишь кучка грязи в начале просеки напоминала о случившемся конфузе.

Что-что, а в Советской Армии всегда были человеческие, мужские отношения, особенно, если кто-то попал в беду, или даже просто опростоволосился. Думаю, вертолетчики нас простят, что им в тот день не достались два по пол-литра...

5

Лето. Тамбов. Сборы.

Охреневшие от жары студенты МИРЭА потягивают пивко «Тамбовский волк». (водку с аналогичным названием пить невозможно даже под наркозом) Куратор курса, полковник Х., поражает молодых курсантов нечеловеческой  выносливостью – ежедневно и круглосуточно - водка, коньяк, спирт…  (это на 40-град. жаре!)

После обеда нас везут на полигон – проводить зачетные стрельбы. Курсанту  выдается «калаш» и 5 патронов. С позиции лежа, одиночными выстрелами,  надо попасть в мишень и набрать необходимое количество очков на оценку  (максимум 50 – пять раз в «яблочко»).

На полигоне 15 лежачих мест и, соответственно, мишеней. Нашему куратору,  вероятно, тяжело делить в уме количество курсантов во взводе на 15,  и он принимает решение – подходить по 10 человек! Мы ложимся  на плащ-палатки и занимаем исходную позицию. В это время нас обходит  некий сержант, вероятно обеспечивающий стрельбы, раздает по 5 патронов  и объясняет «правила»: типа, лежишь у тумбы с цифрой «7» – твоя мишень  седьмая; гильзы сохранять; и т.д. В это время, с правой стороны, идет  наш куратор и вещает все то же самое, за исключением номера мишени: « ты лежишь крайний справа – твоя мишень крайняя» (в смысле 15-я) и т.д.  справа налево.

6

Армия вспомнилась.
Начало 70-х. Погранвойска. Учебка. Сегодня учебное гранатометание. Проводит начальник штаба отряда - подполковник. В те времена это был такой высокий начальник! Командовал всеми погранвойсками генерал-лейтенант. Так что в переводе на нынешнию ситуацию, если генерал-полковник или маршал будет проводить занятия на полигоне.
Итак: полигон, окоп в полный рост, в окопе отделение - 10 человек. Очередной выбирается из окопа и строго выполняя команды, берет гранату, подходит к стенке, по команде выдергивает чеку, бросает гранату и тут же прячется за стенку, ждет взрыв и спускается в окоп. Так все и было пока не пришла моя очередь.
Вот я стою с гранатой. С левой стороны у меня защитная стенка, прямо на открытой местности стоит слегка подуставший подполковник. Человек 50 уже метнули и еще не менее 200 ждут.
Граната в правой руке. Команда "Приготовиться": левой рукой отгибаю усики у чеки.
"Выдернуть чеку" - выдергиваю. Далее должна быть команда бросать, но офицер слегка замешкался. Я смотрю на гранату и вдруг понимаю, что лежит она не так как учили! Скоба должна быть на ладони, а у меня прижата пальцами! Я плотно прижимаю скобу левой рукой и поворачиваю гранату как положено. Офигевший подполковник смотрит на мои манипуляции.
- Ты что делаешь?
Я объясняю, мол увидел что гранату взял неверно, вот исправил.
- А как у тебя было?
Я опять поворачиваю гранату.
(Чтобы вы поняли офицера, нужно учесть, что все это я проделываю с боевой гранатой с выдернутой чекой! Если бы я ее уронил, то ему только телом закрывать, иначе тюрьма на веки.)
- БРОСАЙ НАХРЕН!!!!!!!!!! - орет он. Я выхожу на свободное место, кидаю гранату в мишень, и прячусь за стенкой. Только чуть каску высунул - интересно посмотреть: попал - не попал!
Подполковник оказывается один в чистом поле, путь за стенку прикрываю я!
Он упирается двумя руками мне в каску и заталкивает меня в окоп (я еще и сопротивлялся!), сам падает за стенку и тут раздается взрыв. Я поднялся в окопе и оказался с ним лицом к лицу.
- Фамилия! - я представился
- Ты почему не спрятался?
- Так хотел посмотреть куда попал!
- А если бы осколок схлопотал?
- Граната наступательная, радиус поражения 15 метров, а я кидаю 30!
Подполковник помолчал. Потом скомандовал, что все отменяется. Так что в нашей учебке я был последним кто кидал гранату.
Но зато до самого конца службы начштаба здоровался со мной за руку и лично провожал на поезд. Зауважал однако!

7

письмо демобилизованного:

я тут вот вернулся из армии,что само по себе уже весьма неплохая новость,впечатлений масса.
Знаете дядя Миша, что я Вам скажу, оглянувшись на потраченное время,нашу армию никому и никогда не победить. Поскольку если её кто и победит -ему же её останки и содержать придется,а кому такое счастье надо?! Поэтому нашу армию может победить только она сама.
Вот ответьте мне на вопрос: как надо маскироватся зимой, чтобы тебя противник не увидел?!
-правильно! Вот именно так и маскируются... Все армии мира как нормальные,в одной только нашей армии зимний камуфляж ЗЕЛЕНОГО цвета...
Дядя Миша, скажи мне- ты знаешь, что такое портянки?! понимаю,наверное сериал “солдаты” посмотрел... я всё понимаю гигиена,ноги дышат в сапоге итд,а ты когда нибудь пробовал на портянки одеть ботинок?! я тоже только в армии такое увидел-ибо носков на всех не хватает. Ты пробовал когда нибудь у нашего прапорщика получить тебе причитающееся,ну хотя бы пуговицу?
Сейчас всё деньги-товар,идешь в магазин и там покупаешь и носки и пуговицы и даже аксельбанты. Думаю будь желание и деньги, в солдатском магазине можно и танк купить.
Про “кантики” на кроватях и сугробах рассказывать глупо- фольклор и без меня это описал достаточно хорошо.
Знаешь, самое яркое впечатление от службы было когда нам в часть прислали американцев -ну типа мир-дружба. Уже через неделю невозможно было разобрать где наш, где натовец-фингал он и в африке синяк,вся форма на солдатах перемешалась,иногда не без “101 честного способа отъема имущества”.Хотя впрочем можно было отличить-по ботинкам,нет не по размеру и фасону-в американской армии оказывается нет культа чистки обуви-солдат вполне может носить грязные ботинки. Но видя как наши надраивают свои кирзачи американцам тоже захотелось “сверкнуть”, благо перед казармой висит немалое ведерко ваксы и пара деревяшек с небольшим количеством щетины.
Они же как дети-ну давай значит мазать ботинки этими отходами нашей нефтянной промышленности. Вот тут то мы и возгордились нашей отечественной кирзой-через неделю у ботинок всех американских чистильщиков отвалилась подошва! Что в эту ваксу добавляют я не знаю,но думаю это явно наше секретное оружие...
Потом были учения. Как они выжили это совсем не понятно- это вопреки теории Дарвина.
Дядя Миша, наверное представляешь себе стрельбище?! ну вот и американцы его себе точно также представляют... откуда им знать что стрелять надо не в сторону где стоят мишени( потому что в той стороне дачи генералов нашей дивизии), а туда где на фоне кирпичной стены виднеется старенький деревенский сортир. Cколько раз бывал на стрельбище всё время стреляли в сортир(наверное согласно чьему-то указу) не знаю уж из чего сделан этот нефаянсовый друг,но уверен он стоял бы до сих пор, если бы несовместные учения с танковой бригадой на нашем полигоне. Ты думаешь они его расстреляли-нет, они его переехали, не забыв утопить один из таков по уши в г* настолько,что пришлось вызывать местный эвакуатор- трелевочный трактор с лесосеки,правда сначала трактористы отказывались ссылаясь на то что трактор этот кусок говна не потянет, но обещанное количество топлива внутреннего сгорания перевесило чувство брезгливости.
Помню как-то у нас была тревога- рухнул вертолет,ну упал и упал авиация все таки,пошли все в поиск . Вы как маишник представляете что бы вертолет летел нужны работающие лопасти ну и им должен кто-то управлять. Слава богу все остались живы,но выяснилось что два вертолетчика поспорили об уровне изгиба лопастей летящего вертолета. Сказано- сделано , были взяты две вешки( такие длинные палки на которые наносится с работающих лопастей акварельная краска) по рисунку чирка можно судить в том числе и об изгибе лопасти в разные моменты. Результата полученного на земле им показалось мало и тогда они решили повторить эксперимент в воздухе. Cоорудили п-образную конструкцию, взлетели,набрали высоту и тут конструкция покачнулась и перекосилась,тогда они полезли в окна её поправлять.... оба.
Уже дома решил почитать новости-читаю: адмиралы штаба ВМФ отказываются из Москвы переезжать к морю. Вот такая у нас армия и флот.

8

Слово офицера.

Окончив в 2000 году военное училище я отправился служить в Республику Таджикистан для "выполнения задач по поддержанию конституционного порядка в условиях чрезвычайного положения" в данной республике. Молодым лейтенантом я был назначен на майорскую должность начальника службы ГСМ артполка, поэтому состоял в управлении полка и имел удовольствие наблюдать много интерестностей от старших товарищей по оружию. Командиром полка на тот момент был полковник, скажем, Сансаныч. По словам старших товарищей, Сансаныч раньше страдал (или наслаждался) алкоголизмом, но в один прекрасный момент его боевая подруга (супруга) вытащила его пьяного в умат из сауны (предварительно отбив от навязчивых нимф), а на утро категорически заявила что он бросает пить! Закодировала. Ей это удалось. Сансаныч рьяно взялся за службу и за карьерный рост. Из начальника штаба превратился в комполка. Пить то он перестал, но дури в нём осталось ещё на пять таких же сансанычей. Был он весьма строгим, выговоры объявлял исключительно матом, с добавлением литературных слов. В начале совещаний командного состава полка называл называл всех нас шайкой пида..сов, обязательно упомянув что он среди нас пидо..ас-предводитель (ну чтоб мы не обижались и в суд не подали). Матом он объяснял все очень доходчиво, нам нравилось, иногда в курилке мы его цитировали и восхищались его литературным талантом. Все его конечно-же боялись и уважали, но ещё больше его начали уважать после одного поступка...

В подготовительный период дивизионных учений Сансаныч со свитой (управлением полка) вышел на полигон и задал вопрос командиру дивизиона. В переводе на гражданский язык вопрос мог выглядеть так:
- "Уважаемый господин подполковник, будьте любезны мне сообщить сколько единиц доблестных орудий вашего уважаемого дивизиона в состоянии самостоятельно выйти на лоно природы и занять позиции. Не думаю что Ваша техника в состоянии сдвинуться с мест стоянки и продвинуться хоть пару метров до полигона".
Конечно это было сказано другими словами. Надо заметить что техника в действительности была очень старой, она служила ещё в Афгане, а до России так и не дошла, осев в Душанбе (201 МСД).
Доблестный командир дивизиона ответил (передаю дословно, так как говорил он на гражданском языке):
- "Товарищ полковник, техника готова выйти на полигон в полном составе. Дивизион готов на 100%!" Управление полка ахнуло и зашепталось (все знали что наши самоходки и МТЛб далеки от совершенства в силу своего возраста и изношенности). Сансаныч зацепился за данное утверждение, и чтоб принизить честь подпола пообещал:
- Если в понедельник 100% техники будет находится на полигоне, то я сам лично сяду в эту лужу, а если нет то своими руками посажу вас в неё!". При этом он протянул свой перст в сторону здоровенной лужи из грязи (кто был в марте на окраинах Душанбе могут себе представить такие).
- Понедельник, начало учений - праздничный день (как экзамен у школьника). Сансаныч вышел на полигон в комуфлированном, шитом по спецзаказу в ателье костюме. Наглаженый, комуфлированная кепка с шнуоком-филиграном, на груди железный крест 201-й дивизии. Усы расчесаны, взгляд боевой. За спиной вся свита (управление полка и я в том числе). Командир дивизиона встретил его и доложил о готовности. Сансаныч начал пересчитывать технику. Пересчитал, потом ещё раз, опять заново. Открыл рабочую тетрадь, уточнил штат. Подозвал к себе зам. по тех. части, что-то шепнул ему. Зампотех окинул взглядом позиции, посчитал, перепроверил, так же шёпотом доложил Сансанычу. Сансаныч молча снял фуражку, отдал её зампотеху. Повернулся и молча направился к той самой луже из грязи. И... сел в самый центр. Почесал репу, выбрался из лужи и со словами "Ну и пид..с же ты комдив", отправился в штаб переодеваться. Комдив получил от Сансаныча благодарность, а мы лишний повод уважать нашего комполка.

9

Двадцать лет назад купили мы участок, на котором сейчас и живем, так вот участок этот был от Минобороны и располагался на бывшем полигоне. Много мы всего в земле находили: гильзы, патроны, снаряды от БТР, а мне и вовсе эксклюзивно повезло - на участке стоял этот самы БТР со срезанным верхом и всем своими мостами он в землю врос. Достать его можно только было подъемным краном, представляете что нам отвечали строительные организации!
- Здравствуйте, у вас подъемный кран есть?
- Есть, а вам какая грузоподъемность нужна?
- Самая большая, так как надо выдергивать из земли
- Что выдергивать
- Танк, в смысле БТР
- ............
Самый культурный ответ был "По голосу вы вроде взрослый человек и ваши шутки совершенно не уместны". Чаще было матом.....

10

xxx: Помню в армии в 1972 штык-нож на полигоне потеряли. Что вытворял комполка - это.... конец света был. Больше в жизни никогда не уставал после той взбучки. Кто же знал, что ждет страну впереди. Когда оружие эшелонами пропадало. И страна пропала. И много людей пропало(попало). А штык-нож нашелся. Он и не пропадал. В ружпарке целехонький висел.

11

Садоводство, 6 соток, под Питером. Нашёл мужик на участке несколько снарядов, вызвал милицию, та приехала, флажки повесила, объявила, что сапёры будут, но - не сразу, а до тех пор - снаряды не трогать, никого к ним не пускать, и т.д., и т.п. День, неделя, месяц проходят, мужик и его семья уже к снарядам привыкли, сроднились как-то, но это ж снаряды, и место им не на даче, а на полигоне, а сапёры всё не едут и не едут. Надоела это мужику, отнёс он аккуратно этот подарок на крыльцо местной администрации - и милиция приехала, и сапёры, и быстро-быстро что надо - сделали. Мораль: взаимодействие с государством Российским требует смекалки и отваги...

12

Навеяло новым сериалом "охрана"... :)

1995-й год...
С начальником службы безопасности нашей небольшой фирмы мы поехали потренироваться навыкам стрельбы. Времена были такие, что это было актуально. Надо сказать, что охранная фирма была по тем временам у нас на 100% законно зарегистрирована, были и различные там шкафы под оружие, и удостоверения, и лицензии, все уж не помню, но придраться было абсолютно не к чему ...
Через одного знакомого договорились пострелять на милицейском полигоне, где-то далеко от Москвы, за Подольском (уже не помню где точно), нам сразу сказали: "оружие и патроны тащите свои, могут их нам дать и на месте, все, вплоть до калашей, но это у ментов - дорого, расценки - многие доллары, скорее даже сотни баксов".

Поехали из центра на машине мы почему-то по Боровскому шоссе, а надо сказать, пробок в Москве в середине 90-х было еще относительно мало, но нам "повезло", мы попали в затор на выезде из города, стояли в нем где-то часа полтора-два... Что делать, ползем, но едем...

Где-то в районе Новопеределкино видим справа от дороги огромную свалку, обнесенную бетонным забором... И тут наш начальник охраны, Петр, и говорит мне: "слушай, мы до 16.00 не успеваем уже точно в Подольск, может, прямо тут и постреляем?!"

Сказано - сделано, вылезаем из джипа, расставляем на заборе валяющиеся везде банки, бутылки, достаем из багажника оружие, заряжаем, и неспеша так всю эту стеклопосуду и жестянки расстреливаем...

Вдруг, боковым зрением вижу: несется милицейский "уазик", явно к нам, ведь мы там как три тополя на Плющихе, стоим в самом конце грунтовой дороги, ведущей к той помойке, это тупик...

Картина, если посмотреть со стороны: около черного тонированного джипа стоят два бритых дяди, в деловых костюмах, в руках - настоящие стволы, и к ним быстро приближается патрульная машина, с включенной мигалкой, и явно с серьезными вопросами к этим дядям...

Мысли у нас с Петром примерно совпадают: "писец"... ясно, что стрелять на улице, в жилом районе города, из огнестрела, хоть и зарегистрированного, это наверняка статья, поэтому сейчас будет или задержание, или, как минимум, срочно потребуется крупная сумма денег, а собой как назло копейки были, поэтому, скорее всего, нас задержат, и т.д., все как в фильме "Бумер", короче...

Но дальше было так: метрах в ста от нас милиция остановилась, и внимательно из машины на нас смотрит, мы - на них, мы стоим спокойно, оружие на землю не бросаем, просто держим стволами вниз, и так проходит минут пять, десять, или даже больше...

Далее, милиция... выключает мигалку, разворачивается, и просто.... уезжает обратно...

А мы спокойно расстреляли до конца все взятые с собой патроны, по банкам, по воронам :), аккуратно упаковали в багажник оружие, да и поехали обратно к себе, в офис...

Наверное, после таких вот "запоминающихся встреч" с милицией и рождались тогда анекдоты, типа такого:

"Криминальная разборка со стрельбой, между двумя бандами, произошла вчера в ресторане "Закарпатские Узоры"... По счастью, оказавшийся в ресторане патруль милиции успел вовремя скрыться" :)

13

1960е годы. Открытый(без всякой секретности)НИИ в котором я ст. инженер. Командировка на полигон расположенный в Подмосковье. Я должен проверять наши новые разработки в полевых условиях. Считай ,отдых на 2недели.! На полигоне полно наших. У одного из них такая задача: необходимо поставить периметр из железобетонных столбиков(каждый 4 м в высоту и 10 на 10 см сечение).Выделена спецтехника-трактор с вибратором, который запихивает столб в землю на 2 метра. Всё идёт нормально. А тут обед. Все в столовую. После обеда все не торопясь по рабочим местам. И вдруг (новый художественный фильм?!) все видят, как на сумасшедшей скорости напрямую к периметру со столбиками движется кавалькада армейских машин. Впереди машины связи с антеннами, за ними здоровенные грузовики и чёртекакие непонятные ещё! Колонна встала, раздались команды и вооруженные солдаты посыпались из машин ,окружая наше рабочее место. Громогласные офицеры разного достоинства максимально используя ненормативную лексику, что-то пытаются объяснить друг другу. Мы, заинтригованные до невозможности, медленно подходим. Солдаты, стоящие в оцеплении, естественно, не пропускают. Зовём главного режиссёра.Нервно подходит полковник : Кто такие? Что тут у вас? Мы: У вас тут кино , а нам работать надо. Вокруг вам ,что, места мало! У полковника от злости глаза лезут на лоб: Какое кино!!!Мы-это натуральная армия! И доложите по форме-кто такие что делаете и т.д. Разорался так , что оглохнуть! Мы ему: Не ори -не на плацу! Мы сейчас милицию вызовем, пусть они с пьяными офицерами разбираются. Он-Я вас немедленно арестую! Мы со смехом : А может проще расстрелять! И медальку за боевые действия против безоружного гражданского населения находящегося на работе. Или ты с ума сошел, скорую психиатрическую вызвать! Тут подъехали люди в гражданском и милиционером, полковника немедленно отправили внутрь оцепления. Спокойно начали разбираться. Выяснилось, что нашими столбиками была выведена из строя сверхсекретная , супер важная и т.д. подземная линия связи!(Чего нам ,конечно , не объяснили-сами дотумкали) , Кто приказал? Кто разрешил? Кто совершил и пр. Мы предъявляем бумаги, планы работ, командировочные (печати, числа, подписи руководителей). Всё в ажуре! Те к связи для выяснений. В итоге установлено: на картах, которыми нам позволено пользоваться, никаких спецкабелей ,разумеется нет и быть не может! А на нет и суда нет! Длились разборки недели две. Работы все остановлены! Купаемся, загораем, отдыхаем за казённый счёт +командировочные! Народ после всё смеялся-где бы ещё что проткнуть! Но везение вещь капризная и очень не частая.

14

Лето. Солдаты стреляют на полигоне. Мишени расставлены, отделение выходит на огневой рубеж с автоматами, отстреляли по рожку. Командир берёт бинокль, чтоб оценить качество стрельбы. Видит как по стрельбищу бродит бабка, грибы собирает. В цветастом сарафане, среди травы и цветов маскируется - не заметишь. Командир садится в машину, подъезжает к ней и говорит:
- Ты что, офигела! Тут стреляют, убьют!!
- Сынок, не кричи. Как стрелять начинают, я за ДОЩЕЧКАМИ прячусь.

15

Гранатометчица
Рассказ офицера вооруженных сил одного из постсоветских государств.
Навязали мне контрактницу. Свободная вакансия была единственная – гранатомётчик. На эту должность и взял. Подразделение у нас было действительно боевое, обучение личного состава велось серьёзное. Эта крепенькая такая деревенская девушка скоро научилась буквально снайперски стрелять из РПГ-7. И бегала, и ползала… Есть такое упражнение на время – пробежать определённое расстояние, преодолеть 50 метров по-пластунски, и поразить из гранатомёта цель. Так за отведённые на «отлично» секунды она успевала выстрелить трижды, и ни разу не промахнуться.
Научилась даже попадать в цель, стреляя из гранатомёта по баллистической траектории. То есть, держит гранатомёт под углом градусов 70 к горизонту, и стреляет навесом. Граната падает вертикально вниз в окоп или в щель. У нас на полигоне в качестве мишени стояла разбитая бээмпешка, так наша гранатомётчица укладывала гранату сверху точно в моторный отсек.
Командиры других подразделений иной раз просили её к ним прислать, чтобы показала своё мастерство, для мотивации бойцов к обучению.
К сожалению, не бывает людей без недостатков. Наша гранатомётчица была «слабовата на передок». Заразила несколько человек гонореей, и пришлось её уволить.

16

Тут сейчас стало модным рассказывать о службе в армии, Похвастауюсь и я, это как ездил на учения.
Служил я в советской армии офицером – двухгодичником в 1970 – 1972 годах, и довелось попасть на учения ПВО, (на стрельбище ракетами). Предварительно наш полк был погружен на железнодорожный состав, всё оборудование вместе с личным составом поместили в товарные вагоны, включая и нас офицеров. Только высокое начальство ехало в отдельном вагоне. Вагон устлали слоем соломы, поверху постелили брезент, кому повезло, достались ещё матрасы. Буквально перед отправлением состава нас покормили, вдобавок выставили несколько бидонов молока – пейте, сколько сможете. Я молочное люблю, и в отличии некоторых, у меня, как правило, никаких последствий от него не бывает. А вот другие, более старшие офицеры позволили себе немного расслабиться (в прямом и переносном смысле), они молоком запивали водку – закуска вот такая у них получилась. Мы же молодые офицеры побоялись пить спиртное, всё-таки начальники наши тоже с нами ехали, мы же только наблюдали.
А рано поутру, мы проснулись от весёлых выкриков и ехидных смешков – оказывается, у некоторых офицеров началась расслабуха в прямом уже смысле слова, молоко стало проситься на выход. А удобства на дворе, тоже в буквальном смысле – состав идёт без остановок, и когда будет остановка не известно. А терпеть уже некоторые не в силах, и стали они приспосабливаться делать это на ходу, сверкая своими задницами в дверях товарного вагона. Наблюдаем такую картину: проезжаем переезд, возле которого стоит бабка с козой, и, увидев такое бесподобство, бабка начинает истово креститься. Что, конечно же, добавило гогота в вагоне. Молодёжь (и я в том числе) ехали без особых неудобств, мы дождались длительной остановки.
Кстати, на такой остановке более опытные служаки заставили нас молодых салаг поискать вагоны с надписью – «Осторожно стекло», где наверняка можно найти спиртное в виде вина или коньяка. Что с удовольствием было сделано, был найден такой вагон с грузином достаточно необъятных размеров. Этот грузин заведовал полуторакубовой бочкой вина, видимо его частной собственностью, также дополнительно предлагался ещё коньячный напиток, и всё за чисто символическую цену. Я лично себе взял фляжку вина и бутылку коньяка, и это сохранил до приезда на место стрельб.
А это оказалась самая настоящая пустыня с саксаулами, тарантулами и змеями, не скажешь, что в тридцати километрах течёт река Волга. Нас кормили хорошо, даже через чур, были как на курорте. По приезду домой мы все загорели и поправились. Проблемой была жажда, постоянно хотелось пить, и вино, купленное у грузина, оказалось кстати. Пара глотков из фляжки, и можно несколько часов терпеть жажду. Так я смог протянуть дней десять, а когда кончилось вино, начались мучения, которые испытывали другие служащие, но оставалось уже находиться на полигоне всего несколько дней.
Я был офицером связи командного пункта, в непосредственном подчинении начальника связи полка, который использовал меня на всю катушку. Фактически я был порученцем у начальника связи, выполняя разные его задания. Я ежедневно ездил по полигону, на закреплённым за мной автобусе. Насмотрелся вдоволь на пуски ракет, и как сбивают мишени. Когда настала пора стрельб нашего полка, то меня послали на удалённый пункт управления наведением ракет. Там забрал офицера и уже поздно вечером вернулись на командный пункт. По прибытии, нам вручили по полной кружке спирта, и с приказом начальника штаба полка заставили всё это выпить за успех – отстрелялись на отлично! Я немного исхитрился, и не допил весь спирт, тем более что, закуска на столе не наблюдалась, а вот мой напарник добросовестно всё выпил, за что потом жестоко поплатился. Честно говоря, и я плохо помню, как мы приехали на ночлег в свой палаточный городок, но стойко выдержал поездку.
На следующий день, офицеры, не имеющие личного состава солдат, были отправлены домой поездом, и уже купейным вагоном, в том числе и я. В дороге под одобрительные голоса была выставлена моя бутылка коньяка, никто не мог никак поверить, что я смог её сохранить столько времени. А по приезду назад в часть, для офицеров командного пункта была организована совместная вылазка на природу со своими семьями. Я тоже поехал со своей будущей женой, а потом практически весь этот состав отдыхающих через две недели был уже на нашей свадьбе.

17

После университета два месяца служил, или партизанил в Советской Армии. Нам досталась казарма еще царской постройки. По лестнице ведущей на второй этаж могла бы проехать машина, стены почти три метра толщиной. Новая эпоха добавила пристройку типа сортир. Она была раздолбана и обосрана до предела. Служба нам досталась не самая тяжелая, стрельба на полигоне, лекции по спецдисциплинам и строевая подготовка. Из-за жары, казарма засыпала поздно, трепались, играли на гитаре, иногда и спиртные напитки. Во время очередных посиделок послышался громкий крик:
- А-а-а! Мама! Отстань!
Толпа народа выскочила из отсеков в коридор. По нему бежал, спотыкаясь и падая щуплый Витя с юридического факультета, в трусах, майке и одном тапочке. Его преследовал огромный крыс, который видимо из-за своей толщины не мог бежать быстро. Громко матерящаяся толпа держа в руках табуретки, пустые бутылки и даже гитару, сделала несколько шагов навстречу. Витя громко крича пробежал мимо нас в глубь казармы. Крыс медленно поднялся на задние лапы, не могу сказать лапки. Внимательно посмотрел и сделал два шага навстречу. Мы на столько же отступили. Похоже если бы он мог, то сплюнул бы. Очень медленно крыс развернулся и пошел назад. Сначала на задних, а потом и на всех четырех лапах. Витя с трудом рассказал, что пошел в туалет и попытался поссать. И видимо это кому-то очень не понравилось. Стоит ли говорить, что в эту ночь у тех, кто это видел, было плохо со сном. Прошли годы, даже много лет. Случайно узнал, что Витя дослужился до командира спецназа ФСБ. И я присутствовал при его первом столкновении со злом.

18

Навеяло историей про портфель с печатью.
Послали меня как-то в советские времена на завод за очень нужным кабелем. Работа не пыльная. Приезжаешь, размещаешься в гостинице и ходишь через день на завод, клянчишь этот кабель. Ну а если голова болит, то можно и через три, но что б раз в неделю это обязательно. Тусил я там что-то около двух месяцев, надоело до чертиков. Да и городишко для тусы явно не преднозначен, поскольку очень маленький. Бердянск одним словом. Всего-то развлечений кино, да раз в неделю дискотека. И вот уже на окончании моей миссии селят мне в номер нового командировочного. Ну там отметили, все такое. Выясняется, что он должен был ехать в командировку с напарником, а напарник заленился. И у него возникли некоторые проблемы с отметкой командировки. И ему нужен второй человек, что бы потусил с ним и отметил командировку. Без проблем, сказал я. Времени всё равно много и я съезжу с тобой типа мы вместе с одного завода.
Сказано сделано. С утра встали, позавтракали в ресторане и отправились на служебный автобус. Первые не очень хорошие предчувствия у меня появились, когда вместо автобуса оказался новый армейский КамАЗ с кунгом. Но как-то расспрашивать уже было не серьезно и мы вместе с другими техниками погрузились в этот кунг. Ехали долго куда-то за город. Оказалось, привезли нас на закрытый военный полигон в воинской части. Из разговоров в кунге стало понятно, что все эти техники с разных заводов СССР и едем мы сдавать в эксплуатацию новейшие, на тот момент, системы зенитной стрельбы на гусеничном ходу. Проехали два КПП и выгрузились на полигоне, забитом этой техникой. Я как-то сразу вошел в роль. Рожу кирпичом и ходить с умным видом. Главное рот не открывать. А после того как по нашему заведованию обнаружились косяки, сел печатать на печатной машинке акты. Посреди дня пообедали и дальше за дело. Другим контрагентам тоже актов попечатал. К концу дня выяснилось, что по нашему заведованию систему в эксплуатацию не примут, поскольку в полевых условиях этот дефект не устраним и надо снимать весь блок и везти на завод изготовитель. На том и вернулись в гостиницу. Мой напарник здраво рассудил, что тащить этот грязный блок на руках через пол страны ему не интересно, поскольку блок был тяжелым и негабаритным. И поэтому утром слинял на самолете домой. Мы благополучно попрощались и я продолжил свою миссию по выклянчиванию кабеля. Но не тут-то было. Вечером в гостиничный номер пришли контрагенты этой системы стрельбы и начали меня прессовать. Мол, из-за вашего блока мы не можем сдать изделие в эксплуатацию. На вопрос где главный, я честно ответил что улетел, а я мол тоже вот-вот стартую на поезде. Хорошо - сказали они. Мы сами снимим этот блок и ты попрешь его на себе один в город Ковров, раз твой начальник такой безалаберный. В противном случае будут тебе всякие кары по партийной и комсомольской линии. Дело приобретало нешуточный оборот. Можно, конечно, было взять этот блок и выбросить, но КГБ на тот момент был еще очень силен. Признаться, что не контрагент, то же как-то стремно. И свою миссию по кабелю я не могу прервать. Город маленький и в нем только одна гостиница. Повезло чисто случайно. Оказалось, у этой гостиницы был плохонький корпус напротив. Ночью переехал туда и из номера без надобности не выходил. А тут и кабель выдали. После чего я без последствий быстренько уехал.

19

В одну из вчерашних новостей вкралась досадная ошибка. Мы сообщали, что на Яворивском полигоне прошли совместные учения армий Украины и США. На самом деле оказалось, что один украинский солдат просто подрался с американским.

20

Навеяло историей от 20.02 про 100 мм снаряд и попадание в бычка.
В далеком 198Х году в одном из бомбардировочных полков западной Грузии лейтенанты-штурманы, вчерашние выпускники, готовились сдавать на 3 класс. Кроме всего прочего, основным было слетать на полигон и умудриться попасть в заданную цель, в заданное время. Су-24. Полигон где-то в Азербайджане. Первым, с комэской 3 АЭ летит Толяныч, остальные предполагаемые участники парада борются с мандражом. Через какое-то время приходит команда - на сдачу вылеты отменяются, бомбы снять. Про бомбы, я до сих пор удивляюсь, кому тогда в голову пришла идея подвесить на сдачу лейтенантам не учебные бомбы П-50-75 (калибр/масса соответственно), а две боевые ОФАБ-100-120, самые мерзкие бомбы с огромным для такого калибра радиусом разлета мерзких рваных осколков, чем оправдывалась буква О в названии - осколочная. Прилетевшего лейтенанта сразу у самолета такие же орлы стали засыпать вопросами - что случилось. Ответ обескуражил даже их - не туда бросил, на вопрос зачем бросал - ответить не мог ничего вразумительного.
А теперь разбор полетов. Понимая в душе, что он (Толяныч) знает все, по дороге на полигон из западной Грузии в Азербайджан, решил выполнить коррекцию бортовой ЭВМ по оптически видимому наземному ориентиру (озеру) забыв, что лучшее - враг хорошего. И ---перепутал соседние озера. Дальше картина напоминает ошибку штурмана Ту-22, которая, не вдаваясь в подробности, привела к тому, что экипаж вместо учений в Белоруссию (тогда она так называлась) ухерачил на учения в Иран. И их экипаж, педалируя над болотами Белоруссии, которые почему-то были пипец какими горами, вперед иранцев понял - что-то здесь не так :-)))). Возвращаясь в Азербайджан : выход на полигон (как думалось) - первый заход - подтверждение места (хер знает какого) и разрешение на работу от дежурного на полигоне (штурмана полка - программиста) - цели нет - уход на повторный. Напоминаю - летчик слева - командир эскадрильи, а привоз бомбы это позорное происшествие, как потеря ведомым ведущего. Во время выполнения второго захода комэска дрючит штурманца морально и физически, херача кулаком ему по шлему, мотивируя - я зачем тебя сюда вез, бросай. На втором заходе морально убитый подросток, не видя цели, сдвигает крест прицела подальше от очертаний деревни и после повторного разрешения с земли, валит две чушки.
Не всем нравится звук падающих бомб. Не понравился, видимо, он и грузинскому старику-пастуху, который только что загнал на виноградное поле отару овец, объедать листья на участке, с которого машина успела отвезти на безопасное расстояние баб, которые собрали виноград. Бетонные электрические опоры были срезаны, как ножом. одна из бомб попала в осла пастуха и от него, в отличии от поговорки, не осталось даже ушей. Из печального - больше ста баранов получили ранения, не совместимые с жизнью и к приезду скорой помощи из местной колбасной фабрики почили в бозе, еще больше ста пришлось дорезать. Из позитива - никто из местного населения не пострадал.
Резюме : Толяныча дрючили в извращенной форме минимум год, комэску сняли, понизили, штурмана полка-программиста сняли, понизили. Полк еще долго в штабе корпуса называли бараньим, сам виновник торжества был еще и заядлым футболистом, поэтому сразу был включен в клуб Федотова (есть такой виртуальный клуб, куда включают футболистов, забивших более 100 голов, а наш герой забил более 200, причем в первом периоде одного матча), а три полка корпуса еще долго ели красную баранину, отдающую марганцовкой, т.к. летом такого количества холодильников у тыловиков не было, хранили в ваннах с марганцовкой.
P.S. Не знаю, где сейчас Толяныч, надеюсь в добром здравии, но до штаба дивизии после такого можно дойти только на Украине.
А вы :" 100 метров, бычок !"

21

Несколько лет назад мой кабинет был превращен в полигон. По стене на разной высоте были ввинчены шпильки, а на пол прибиты бруски. Задача робота была: самостоятельно провести замеры шпилек, подготовить щит из фанеры (засверлить отверстия правильных диаметров), навесить щит на шпильки и привинтить гайками. Отлаживали программу месяц. Когда сдавали заказчику, он подготовил на полигоне проверку: одну шпильку ввинтили под углом. Когда я заметил это, я затрепетал: что будет? Догадается ли сделать больше диаметр отверстия? Мой программер (молюсь на него) только улыбался. Когда машинка добралась до кривой шпильки, она произнесла: "вот сссука...", навинтила на шпильку гайку и выпрямила молотком. Японцы были в обмороке. Сказали, что не просили машину с "русским" интеллектом. Но работу, конечно, приняли.

23

Едет индейский вождь по Hеваде (в наше время) на машине. Hеожиданно у него что то ломается в моторе. А денег с собой мало — на ремонт не хватит. Вождь по своей индейской привычке отходит на обочину, собирает ветки, разжигает большой костер и начинает сигнализировать :
ПРИШЛИТЕ CЮДА КОГО-HИБУДЬ С $ 500
Его соплеменники (километров за 50) увидели это сообщение и тоже разожгли
костер с таким сообщением :
А ЗАЧЕМ ТЕБЕ ДЕHЬГИ, ВОЖДЬ??
В это время рядом на полигоне проходят испытания и происходит наземный ядерный взрыв -соответственно вздымается огромный ядерный гриб. Тут же от соплеменников поступает ответ:
ЧЕГО И СПРОСИТЬ HЕЛЬЗЯ ЧТО-ЛИ ???

27

Службу я проходил в Краснознаменном Восточном Пограничном Округе. Кроме погран отряда, рядом находилось еще множество частей - вертолетный полк, строительные части, минометный полк и так далее. Частей вроде много, но курьезы происходили в основном в минометном полку, видимо из-за наличия у товарищей большого количества взрывчатых веществ и отсутствию при этом мозгов как таковых. Как то после инвентаризации они обнаружили у себя на складах некоторое количество непригодных к использованию минометных мин. Командование части приняло решение - уничтожить путем подрыва на полигоне. Саперы в части имелись и вроде даже грамотные, посему была выкопана яма , соответствующая количеству мин и ... тут отвечавший за это офицер решил перестраховаться и снизить количество осколков. Значит надо накрыть мины стальной плитой. Кто-то вспомнил про старую ванну лежавшую на мусорке в части. В общем благополучно накрыли ванной и рванули заряд. Ванна стойко выдержала взрыв, ударной волной ее приподняло и она стремительно понеслась в сторону ближайшей воинской части, то есть нашей. Преодолев расстояние до части , ванна пролетела мимо вышки с скучающим часовым и с ужасным грохотом приземлилась посредине плаца. Часового в итоге пришлось комиссовать, летающие ванны лежали за приделами его воображения, в итоге психика несколько пошатнулась, а доктор решил что не стоит доверять оружие такому бойцу. Командование минометного полка отгребло по полной от командования округа... Ну а история с ванной оказалась навсегда вписана в историю отряда.

28

Оратория для Теплоприбора

Теплоприбор - это название нашего завода. Приборы у нас делали не то что тёплые, а прямо скажем, горячие, с инфракрасным наведением. Танковую броню на полигоне прожигали как бумажный лист. Я там после армии работал в столярном цеху, плотником. Без плотника ни один завод не обойдётся, без разницы, какие там делают ракеты - тактические, МБР, земля-земля, земля-воздух, или противокорабельные.
Самый главный инструмент у плотника какой? Сейчас скажете что пила или рубанок. А ни фига! Главный инструмент – гвоздодёр. Только не тот что в виде ломика, а такой, у которого с одной стороны боёк как у молотка, а с другой рожки загнутые. Я его из руки не выпускал. А если не в руке, значит в кармане. Теперь понятно, откуда у меня погоняло?
Отец у меня баянист, на пенсии. Всю жизнь проработал в музыкальной школе, детишек учил на баяне. Ну и я, понятно, с детства меха растягивал. С музыкой жить завсегда легче чем без музыки. Я и в школе всегда, и служилось мне нормально, потому что баянист - он и в армии человек необходимый, и на заводе тоже постоянно в самодеятельности. Это теперь она никому не нужна, а тогда самодеятельность - это было большое партийное, государственное дело. Чтобы рабочие не водку жрали, а росли над собой, как в кино один кент сказал.
Короче, как какой праздник, я на сцене с баяном. Баян у меня готово-выборный, голосистый. Юпитер, кто понимает. Играл я всегда по слуху, это у меня от бати. Ноты читать он меня, правда, тоже научил. Ну, для начальства и для парткома мы играли всякую муру, как мы её называли, «патриотику». А для себя, у нас инженер по ТБ, Бенедикт Райнер, из бывших поволжских немцев, приучил нас к джазу.
Бенедикт - трубач. Не просто трубач, а редкостный, таких больше не слышал. Он нам на репетиции притаскивал ноты, а чаще магнитофонные ленты. Короче, Луи Армстронг, Диззи Гиллеспи, Чет Бейкер, кто понимает. Мы снимали партии, разучивали, времени не жалели. Моя партия, была, понятное дело, органная. А чё, баян это ж тот же орган, только ручной. Короче, у них Хаммонд с колонкой Лесли, кто понимает, а у меня - Юпитер без микрофона. И кстати, звучало не сказать чтобы хуже.
Но вот однажды наш секретарь парткома пришёл к нам на репетицию и приволок какую-то папку, а там ноты и текстовки. Говорит, к ноябрьским праздникам надо это выучить и подыграть заводскому хору. Оратория называется «Пафос революции». Кто композитор, вспомнить уже не могу. Точно знаю что не Шнейдерман. Но если забудешь и потом хочешь вспомнить, то обязательно вспоминается Шнейдерман. Мистика какая-то!
У нашего секретаря парткома два голоса - обыкновенный и партийный. Наверное и регистровые переключатели есть, с одного тембра на другой, как у меня на баяне. Короче, он переключил регистр на партийный голос и говорит - значит так! Кровь из носу, но чтоб на праздничном концерте оратория прозвучала со сцены. Из обкома партии инструктора пришлют по части самодеятельности. Потому что это серьёзное партийное дело, эта оратория. Потом подумал, переключил голос с партийного опять на обыкновенный и говорит, не подведите, мужики!
Вот только одна загвоздочка. Нет в этой оратории партии баяна. И органа нет. И пришлось мне выступать в новом для себя амплуа. А когда такое происходит, то первый раз непременно облажаешься. Это как закон. Ну, короче, разучили мы эту хрень, стою я на сцене вместе с симфонической группой и хором, и передо мной малая оркестровая тарелка на треноге. Тарелка новенькая, блестит как котовы яйца. И всего делов - мне на ней в середине коды тремоло сделать специальной колотушкой. Ну, это палка такая с круглым фетровым наконечником.
Ну вот, симфоническая группа уже настраивается. Я тоже колотушку взял, хотел ещё разок порепетировать моё тремоло, и тут подскакивает ко мне наш дирижёр, юркий такой мужичонка, с виду как пацан, хотя по возрасту уже давно на пенсии. Флид Абрам Моисеевич, освобождённый профкомовский работник. Он только самодеятельностью и занимался. Хоровик и дирижёр. Тогда на каждом заводе такая должность была.
И говорит, Лёха Митрошников, зараза, заболел. Небось запил. Где мужское сопрано взять? Надо в коде пропеть речитатив, акапелла. Давай ты, больше некому, у хористов там аккорд на шесть тактов, на вот держи ноты и текстовку. Потому что сопрано только у тебя. А я и правда верха беру легко, не хуже чем Роберт Плант.
Ну короче, я колотушку куда-то засунул, взял в руки ноты, текстовку сразу выучил чтобы потом не заглядывать. А так у меня до самой коды - пауза. Ну ладно, отстоял я всю пьесу. Ну вот, слава яйцам, уже и кода. Хористы взяли аккорд. Значит мой выход. И я пою с выражением:
Павших борцов мы земле предаём
Скоро уже заколотят гробы
И полетят в вечереющем воздухе
Нежные чистые ВЗМАХИ трубы
спел я. А нужно было – не взмахи, конечно, а ЗВУКИ, ясен пень...
А почему взмахи, я объясню. Дело в том что когда Бенедикт лабал Луи Армстронга, он своей трубой на все стороны махал, как поп кадилом. Говорит что у Майлса Дейвиса так научился. Но не в этом дело, а в том что в зале народ ржать начал. А дело-то серьёзное, партийное.
И тут мне надо сделать тремоло на оркестровой тарелке, а колотушка моя как сквозь землю провалилась. Ну я конечно не растерялся, вынул из кармана железную открывашку для пива, и у меня вышло такое тремоло, что я едва не оглох. Жуткий медный грохот со звоном на весь театр. Колосники, блин, чуть не попадали. Ну я же сказал, новый инструмент, незнакомый, обязательно первый раз облажаешься. Это как закон!
И в этом месте у Бенедикта сразу идёт соло на трубе на шесть тактов и на последней ноте фермата до «пока не растает». Ну то есть, должно было быть соло... Бенедикт, конечно, трубач от Бога, но он ведь тоже человек. А человек слаб, и от смеха, который до слёз, у него во рту слюни происходят. Короче, Бенедикт напускал слюней в мундштук, кто понимает, и вместо трагических нот с оптимистической концовкой у него вышло какое-то собачье хрюканье, совершенно аполитичное.
Зрители от всего этого согнулись пополам, и просто подыхают от смеха. Абрам Моисеевич, посмотрел на Бенедикта, а у него вся морда в соплях, потом выщурился на меня и как рявкнет во всю еврейскую глотку: "Сука, Гвоздодёр! Убью на...!” и метнул в меня свою палочку как ниндзя. А эту палочку ему Серёга Пантелеев выточил из титанового прутка, который идёт на крепления ракетного двигателя. Летела она со свистом через всю сцену прямо мне в глаз. Если бы я не отдёрнул голову миллиметров на триста влево, быть бы мне Моше Даяном.
Как писало солнце русской поэзии, "кинжалом я владею, я близ Кавказа рождена". Только я думаю, у Моисеича не Кавказ, а совсем другая география. Если бы он кинжал метнул, это одно, а убить человека влёт дирижёрской палочкой - такому только на зоне можно научиться. Короче, после покушения на мою жизнь я окончательно потерял сознание, встал и сделал поклон зрителям. Рефлекс, наверное. А зритель чё? Ему кланяются, он аплодирует. Тоже рефлекс. У людей вся жизнь на рефлексах построена. Короче, устроили мне зрители овацию.
Моисеич ко мне подскочил и трясёт меня как грушу. "Ты! Ты... Ты, блять, залупа с отворотом! Обосрал мне весь концерт! Блять! Лажовщик!" Рядом с ним микрофон включённый, а он его видит конечно, но никак не может остановиться орать в силу своего горячего ближневосточного темперамента.
Народ, понятно, уже просто корчится в судорогах и со стульев сползает. Это при том, что дело-то серьёзное, партийное. А тут такая идеологическая диверсия прямо со сцены. Хор на сцене уже чуть все скамейки не обоссал, а только без занавеса уйти нельзя. Они шипят, Володька, сука, занавес давай!
А у Володьки Дрёмова, машиниста сцены, от смеха случилась в руках судорога, пульт из руки выпал и закатился глубоко в щель между стеной и фальшполом. Володька его тянет за кабель, а он, сука, застрял в щели намертво. А без пульта занавес - дрова. Хороший антрактно-раздвижной занавес из лилового бархата, гордость театра.
Хор ещё минуты три постоял, а потом по одному, по двое со сцены утёк, пригибаясь под светом софитов как под пулями. Очень он интересный, этот сгибательный рефлекс. Наверное у человека уже где-то в подсознании, что если в тебя прожекторами светят, то того и гляди из зенитки обстреляют.
Моисеич оторвал мне половину пуговиц на концертной рубахе из реквизита и успокоился. Потом схватился за сердце, вынул из кармана валидол, положил под язык и уполз за кулисы. Я за ним, успокаивать, жалко же старика. А он уселся на корточки в уголке рядом с театральным стулом и матерится тихонько себе на идише. А выражение глаз такое, что я сразу понял, что правду про него говорят, что он ещё на сталинской зоне зэковским оркестром дирижировал. Бенедикт сливные клапаны свинтил, сопли из трубы вытряхивает, и тоже матерится, правда по-русски.
Вот такая получилась, блять, оратория...
А эту хренову колотушку я потом нашёл сразу после концерта. Я же её просто в другой карман засунул. Как гвоздодёр обычно запихиваю в карман плотницких штанов, так и её запихал. На рефлексе. Это всё потому что Моисеич прибежал с этим речитативом и умолял выручить. А потом чуть не убил. Ну подумаешь, ну налажал в коде. Сам как будто никогда на концертах не лажался... А может и правда не лажался, поэтому и на зоне выжил.
Речитатив ещё этот, про гробы с падшими борцами. Я же не певец, а плотник! Я все четыре такта пока его пел, только и представлял, как я хожу и крышки к тем гробам приколачиваю. Там же надо ещё заранее отверстие накернить под гвоздь, и гвоздь как следует наживить, чтобы он в середину доски пошёл и край гроба не отщепил. Мало я как будто этих гробов позаколачивал.
Завод большой, заводские часто помирают, и семейники ихние тоже. И каждый раз как их от завода хоронят, меня или ещё кого-то из плотников отдел кадров снимает с цеха и гонит на кладбище, крышку забить, ну и вообще присмотреть за гробом. А то на кладбище всякое случается.
В столярном цеху любую мебель можно изготовить, хотя бы и гроб. Гробы мы делаем для своих крепкие, удобные. Только декоративные ручки больше не ставим, после того как пару раз какое-то мудачьё пыталось за них гроб поднять. Один раз учудили таки, перевернули гроб кверх тормашками. Покойнику-то ничего, а одному из этих дуралеев ногу сломало.
Оратория для нас, конечно, даром не прошла. Остались мы из-за неё все без премии. И без квартальной и без годовой. Обком партии постарался. Абрама Моисеевича заставили объяснительную писать в обком партии, потом ещё мурыжили в первом отделе, хорошо хоть, не уволили. Секретарю парткома - выговор по партийной линии с занесением в учётную карточку. Он после этого свой партийный голос напрочь потерял, стал говорить по-человечески.
А Бенедикт с тех пор перестал махать трубой как Майлс Дейвис. Отучили, блять. У него от этого и манера игры изменилась. Он как-то ровнее стал играть, спокойнее. А техники от этого только прибавилось, и выразительности тоже. Он потом ещё и флюгельгорн освоил и стал лабать Чака Манджони один в один. Лучше даже!
А, да! Вспомнил я всё-таки фамилию того композитора. Ну, который нашу ораторию сочинил. Даже его имя и отчество вспомнил. Шейнкман! Эфраим Григорьевич Шейнкман. Я же говорил, что не Шнейдерман!

29

Продолжение 2. Переход Севастополь-Красное море.

Первый приказ явно шел в разрез с требованиями руководящих документов, о чем мне робко пытался сообщить мичман Валера Коваленко, когда я сказал ему: «так, Петрович! Вот эту хрень, и указал на решетку иллюминатора в каюте, пока мы идем в зону эскадры и бездельничаем, надо спилить». А когда увидел в его глазах сомнения, добавил, что единственное закрытое решеткой «окошко» в ряду обычных иллюминаторов, скорее демаскирующий признак, чем надежное средство защиты. И вообще, мне бы хотелось смотреть на этот мир не через решетку.
Отдавая приказ, я с улыбкой вспоминал старшего преподавателя спец. дисциплин в училище (партийная кличка Боб): он говаривал (и видимо был прав) так: никогда из тебя, старшина, не выйдет НАСТОЯЩЕГО ШИФРОВАЛЬЩИКА. Происходило это на практических занятиях на 4 курсе. Мы работали по коду. Стартовав вместе со всеми, минут через 15 сдал готовую кодограмму. Весь остальной класс сдал работу через 25-30 минут и по объему она была значительно больше.
Стали разбираться. Текст был обычный, флотский, по маневрам лодки работающей в полигоне: подлодке следовать курсом … градусов, скоростью … узлов, и указания несколько раз повторялись. В коде такая форма есть и мне только оставалось набрать вставки – цифирки хода и скорости.
Однако в данном, конкретном тексте курс и скорость поменяли местами и было написано: подлодке следовать со скоростью …. узлов, курсом …. градусов.
В руководящих документах написано, что текст должен передаваться БЕЗ ИЗМЕНЕНИЙ. Таких величин в коде не было и все стали набирать этот текст по буквам. Соответственно кодограмма у всех получилась объемней и времени потратили не слабо.
Преподаватель обвинил меня в нарушении наставления. Я, по своей природе, прирожденный спорщик, и мне в этом вопросе палец в рот не клади. Поэтому уверенно доложил, что сделал все быстро, оперативно и правильно и, получив эту радиограмму, на лодке также быстро ее раскодируют и будут следовать нужными курсами и ходами.
Вот если бы это делал какой-то матрос Вася Пупкин, который нихренаськи еще не понимает, так и должен делать, ни на шаг от инструкций не отходя, а будущий флагманский специалист, должен иметь голову на плечах, и нас чему-то учат все эти годы. А должен быть «выдран» офицер оперативного отдела, который не умеет писать распоряжения, и нужно организовать обучение оперативного отдела.
Кроме того, нормальный спец на лодке, получив набранный по буковкам текст, во-первых, потратит в два раза больше времени, во-вторых, будет считать, и вполне обоснованно, что там, «наверху» все с ума посходили.
Боб, для которого малейшее отступление от инструкций, было смерти подобно, обозвал меня демагогом. Но даже в этой ситуации я оставил последнее слово за собой, сказав, что по-моему демагоги - это те, кто пытаются доказать, что мягкий лучше чем, твердый, а я доказываю, что оперативность и умение принять самостоятельное решение это ценные качества.
Так что какая-то решетка на иллюминаторе, спилить и забыть!
Петрович был на удивление толковым и исполнительным мичманом. Уже через час иллюминатор радовал ярким солнцем и синим морем.

Корабль, между тем, оставлял в кильватерном следе милю за милей. Вот уже проскочили первый черноморский пролив Босфор, небольшое Мраморное море, очередной пролив – Дарданеллы и выходим в зону ответственности наших коллег - 5 эскадры в Средиземном море. Становится теплее.

Через пару дней подходим к Порт-Саиду, входим в узкий Суэцкий канал, видим задранные жерла подбитых танков на берегу – наглядные результаты арабо-израильской войны. На выходе из канала проходим порт Суэц и оказываемся в Красном море.
Продолжение следует

30

«Тринити» — первое в мире испытание технологии ядерного оружия, произошло 16 июля 1945 года в штате Нью-Мексико (США), на полигоне Аламогордо, в рамках Манхэттенского проекта. Во время испытания тестировалась плутониевая бомба имплозивного типа, получившая название «Штучка». Взрыв бомбы был эквивалентен приблизительно 21 килотонне тротила. Этот взрыв считается началом ядерной эпохи... На месте взрыва кварц и полевой шпат сплавились в минерал светло-зелёного цвета, названный тринититом (другое название: атомзит, аламогордово стекло), некоторое количество которого находится в частных коллекциях. (Бомба «Толстяк», сброшенная 9 августа 1945 года на город Нагасаки, была этого же типа.). Что интересно, перед первым испытанием абсолютно неизвестного до этого устройства, ученые задавались вопросом, не начнется ли после взрыва глобальная цепная реакция, которая уничтожит вообще всю Вселенную? Однако, после непродолжительных раздумий, испытания решено было продолжить.
Другой интересный факт: Академик Сахаров, уже находясь в ссылке в Горьком, заваливал ЦК письмами с просьбой вернуть его к руководству водородным проектом. Он разработал так называемую «ползающую бомбу». По его задумке, в нейтральных водах Атлантики никем не замеченный военный корабль опускает водородную бомбу, снабженную шасси, мотором и гусеницами, на дно океана. Далее, эта бомба самостоятельно (на автопилоте) ползет по дну в сторону США и на расстоянии примерно в сто миль от берега - взрывается. Вызванное взрывом цунами высотой свыше 200 метров полностью уничтожает Восточное побережье США.

Это видимо все, что нам надо знать о «гуманизме» ученых.

31

Как-то раз, организовали гаспада офицеры, во главе с полканом и при участии проверяющего из округа, пьянку на моём полигоне. Когда уазик полкана уже второй раз смотался в городок за добавить, разговоры "о службе" вернулись к "вечному", то есть, к бабам. И тут возник спор: а эротично ли, когда у бабы большие груди. Те, жён которых всевышний не очень одарил, настаивали на неэстетичности больших сисек изначально и особенно потом, по жизни. Им возражали пользователи четвёртого и пятого сайза. Спор закончил зампотех. По ТТХ он был крупен, весьма крупен, и голосом удался. Так вот этот зампотех перекрыл все споры раскатистым басом:

- А я считаю, что большие сиськи непрактичны. А большие - это которые мне в руку не помещаются.
И брякнул на стол свою раскрытую лапищу в совковую лопату величиной.

Рассказал Ост

32

«Жаворонок» – так называлась снятая в 1965 г. на Ленфильме кинокартина о подвиге советских танкистов в годы Великой Отечественной войны (сценаристы – Михаил Дудин и Сергей Орлов, режиссеры – Леонид Менакер и Николай Курихин). События происходят в центре Германии в 1942 г., когда Восточный фронт подходил к Сталинграду и Кавказу и немцы, даже обжегшись под Москвой, все еще были уверены в своем фюрере и в своей победе. На артиллерийском полигоне для испытания новых противотанковых снарядов они использовали в качестве мишеней трофейные советские танки Т-34 с экипажами из пленных танкистов – по-существу, смертников. Единственной надеждой на выживание был умелый маневр в движении по предписанному маршруту, но редкие машины дважды выезжали на полигон, на это поле смерти. Подбитые танки горели, а оставшиеся в живых танкисты загонялись в бараки и пополняли следующие экипажи.

Однако одна «тридцатьчетверка» три раза выходила целой из этих смертельных игр. Немецкие военные инженеры сначала недоумевали, а потом решили: «Иван очень умело ведет свой танк и не подставляет борт». А представители вермахта стали обвинять инженеров в неэффективности их боеприпасов. Обстановка на наблюдательном пункте накалялась. Поэтому руководитель испытаний назначил на следующий день еще один отстрел. Машину было намечено пустить по неблагоприятному для нее маршруту, когда большую часть пути она будет вынуждена подставлять под снаряды свой борт.

Не зная об этом, экипаж, готовя машину, понимал, что четвертый выезд может быть последним. Было решено устроить в танке ложный пожар и, остановив его, заглушить двигатель. Когда же стрельба прекратится и к машине направится вооруженная команда, обследующая машину, подпустить ее поближе, внезапно завести двигатель и, развернувшись, на большой скорости вырваться как можно дальше за пределы полигона. А там видно будет что делать. Главное – вырваться из плена!

На следующий день события развивались по намеченному плану. Немецкие инженеры, артиллеристы и представители вермахта, увидев черный дым, валивший из люков остановившейся и заглохшей машины, нарушили инструкцию и, не дождавшись вооруженной команды, вышли из укрытия и направились к якобы подбитому танку. Когда до него оставалось всего несколько десятков шагов, его могучий мотор вдруг взревел. Танк развернулся и, оставляя за собой шлейф черного дыма, стал быстро уходить прочь. Тридцатьчетверка, без боеприпасов и с малым количеством топлива, стремительно неслась по гладким немецким дорогам, пролетая городки, гарнизоны, мосты. Ее появление в центре Германии наводило панику на немцев, вызывало радость угнанных в рабство советских женщин. Они видели в ней предвестника освобождения. Это был жаворонок грядущей победы!

Остановившись, танкисты стали думать, что делать дальше. Можно было бросить машину и разбежаться. Но в баках танка еще оставалось немного топлива. Значит, для танкистов война еще не закончилась. А так как неподалеку находился военный аэродром (об этом догадались, заметив идущие на посадку «Хейнкели»), было решено ворваться на него и передавить гусеницами все, что можно.

Увы, до аэродрома они не добрались, погибли по одному. И в конце концов «тридцатьчетверка», покинутая экипажем, – оставшийся еще в живых механик-водитель выскочил на ходу, чтобы спасти мальчика, оказавшегося на пути машины, – на малой скорости ушла в бессмертие…

В заключение этого берущего за душу фильма звучит печальная и торжественная песня на слова поэта-танкиста Сергея Орлова в исполнении незабвенной Майи Кристалинской.

Наряду с артистами, служебными собаками и лошадьми, в этом фильме предстояло сыграть свою роль и настоящей «тридцатьчетверке» образца 1942 г., с литой башней и 76-мм пушкой. Директор фильма Джорогов нашел и отремонтировал на танкоремонтном заводе эту красавицу. На студии рядом с ней стоял, как жертвенный агнец, старенький, но опытный и на ходу легковой «Ханомаг», которому предстояло стать раздавленным «танком».

Но некоторые сложные эпизоды нельзя было снимать в натуре. Было решено использовать съемочную аппаратуру, позволяющую работать с объектами, уменьшенными в три раза. На Ленфильме в то время работала группа великолепных специалистов-бутафоров, способных сделать все что угодно: макет линкора, рухнувшего моста с железнодорожным составом, слона, пуделя, трупа с оторванной головой… Но действующий, управляемый сидящим в нем человеком танк в 1/3 натуральной величины, они сделать не могли.

Долго размышляя, как выйти из положения, постановщики фильма вспомнили о картинге – новом тогда виде автомобильного спорта. Они полагали, что если на этот низенький, стелящийся по земле гоночный автомобиль установить фанерный танк в нужном масштабе, то все проблемы будут решены. А я в то время работал главным конструктором Ленинградского завода, выпускавшего строительные и дорожные машины для городского хозяйства. И для того чтобы занять досуг инженеров и рабочих опытного производства, предложил построить гокарты и организовать спортивные соревнования. С энтузиазмом мы взялись за то дело. Вскоре в Ленинграде появилось несколько десятков подобных машин разных классов и меня, как основателя отечественного картинга, избрали президентом секции Ленинградского городского автомотоклуба ДОСААФ.

Ленфильмовцы, придя на завод, попросили меня пристроить на гокарт макет съемочного танка. Как бывший танкист, я сразу понял, что эта бутафория не будет похожа на движущуюся «живую» тридцатьчетверку. Кроме того, гоночный гокарт с массой всего 70 кг, даже с водителем и с надстройкой, не будет способен эффектно давить автомобили и разрушать стены, что требовалось по сценарию. Я убедил в этом киношников и предложил сделать для съемок настоящий, действующий и движущийся, но только в три раза уменьшенный танк Т-34, управляемый сидящим в нем водителем.

Узнав о том, что я берусь за две недели изготовить чертежи этой машины, и имея у себя на студии прекрасно оборудованные механические мастерские, ленфильмовцы с радостью согласились. Мне были обещаны златые горы, но меня привлекал не гонорар, а возможность решить интересную техническую проблему. Как конструктор я, начиная с 1951 г., занимался разработкой небольших колесных и гусеничных машин, обладающих высокой поворотливостью и проходимостью. Танк Т-34 мне был хорошо знаком по послевоенной работе в Кубинке, и в 186-м танковом полку, где я был зампотехом танковой роты. Выпускавшаяся нашим заводом тротуароуборочная машина ТУМ-57 с бортовой системой поворота имела главную передачу с реверсом и двумя бортовыми фрикционами и сблокированными с ними тормозами, что по габаритам и мощностным характеристикам идеально подходило для маленького танка. Идеально подходил для него и двигатель внутреннего сгорания от мотороллера «Тула». Этот двигатель мощностью 8 л.с. с воздушным принудительным охлаждением был компактным и сочетал в одном общем картере коленчатый вал, коробку передач, сцепление и механизм запуска.

Сложнее было с размещением водителя. Расстояние от пола днища корпуса танка до потолка-крыши башни, уменьшенное в три раза в сравнении с Т-34, составляло всего 630 мм. Если посадить на днище модели мужчину среднего роста с выпрямленной спиной и головой, то не хватало 150 мм. При углублении места в днище на 50 мм и при наклоне головы вперед, поза водителя позволяла на короткое время, достаточное для проведения съемок, управлять машиной.

Рычаги управления бортовыми фрикционами располагались между ног водителя, как в «Шермане». Управление сцеплением мотоциклетного тросового типа находилось на левом рычаге, управление подачей топлива – на правом. В качестве рычагов использовались две половинки мотоциклетного руля. Бензобак емкостью три литра располагался над карбюратором.

Рабочие чертежи я делал дома, благо вся семья была на даче; их я передал в мастерские студии через 10 дней. Корпус модели был изготовлен из 4-мм листовой стали. Из нее же были выточены опорные катки, ведущие колеса и ленивцы. Гребневые, холостые траки и пальцы гусениц директор фильма умудрился заказать и быстро изготовить на Кировском заводе. С литой башней дело было сложнее. Из металла ее было невозможно быстро изготовить. Выручили студийные бутафоры: увидев, как мы со слесарем-сборщиком обкатываем по территории Ленфильма нашу игрушку без башни, они взялись сделать ее по моим фотографиям. По сути дела, эта башня была как бы крышкой, закрывающей голову и плечи водителя: она плотно входила в круглый проем крыши корпуса и не требовала крепления.

Машина развивала скорость до 18 км/ч, легко разворачивалась, преодолевала препятствия, брала подъем в 30° и могла пробить деревянный забор, построенный из не очень толстых досок. Управлять ею (без башни) было даже приятно. Моя танковая душа испытывала большее наслаждение, чем при езде на гокарте. Вспомнилось, как в 1947 г. в Кубинке офицеры-технари помоложе катались, ради забавы, на немецкой танкетке-торпеде, у которой был электропривод от двух танковых аккумуляторов. Но по плавности хода и простоте управления наш маленький танк превосходил немецкую «торпеду». Появилась мысль превратить малютку-«тридцатьчетверку» в подвижной тренажер для обучения вождению водителей танков. Через год эту задумку я и осуществил в Ленинградском военном округе (об этом будет рассказано в другой публикации).

Недостатком нашей игрушки было только то, что с установленной башней водитель ничего не видел впереди себя. Поэтому впоследствии, на съемках, пришлось прорезать отверстие в днище корпуса, через которое можно было держать курс по меткам, нанесенным на дороге.

Съемки фильма производились в павильонах студии и в Ужгороде. На первых съемках в студии, которые велись в дневное время, Джорогов попросил меня поуправлять танком. Директор завода, на котором я работал, начал ворчать: «Ты что, в артисты хочешь? Думаешь тебе больше будут платить?» Он сам, получая 200 рублей в месяц, платил мне 180. Я попросил Джорогова перенести съемки на вечер или ночь. Это было нелегко, но мое требование было выполнено. А съемочный эпизод был сложным. Танк, раздавив бензовоз и пробив стену солдатского кинотеатра, давя стулья, въезжает в зал. На экране в это время демонстрируется специальным проектором из стеклянной будки подлинная немецкая военная кинохроника тех лет: фюрер с поднятыми кулаками что-то кричит. В этот-то момент и нужно было въехать в экран и раздавить Гитлера. Таков был замысел режиссеров.

Три раза у нас не синхронизировались движения. Почти все бутафорские стулья были раздавлены, и каждый раз все повторялось сызнова. Зал задымлялся, машина старилась грязными мокрыми тряпками, чтобы не блестела, Гитлер начинал орать, и условным стуком по башне мне давали команду двигаться. Пробив экран и стенку, мне нужно было останавливать машину по меловой метке. Если бы я ее проскочил, то свалился бы со съемочного подиума высотой около метра. Только под утро все было закончено. Я, качаясь от усталости, шел по Кировскому проспекту к себе домой на Выборгскую сторону и думал: «И на кой черт я с ними связался?».

На съемках же в Ужгороде снимался эпизод, когда танк (модель) проезжает по деревянному мосту (тоже модели), который тут же рушится. Дело было рискованное, разъем моста удерживался чекой в месте начала разрушения. При выдергивании чеки с помощью длинной веревки мост и должен был обвалиться. По расчету операторов чеку нужно было выдергивать в тот момент, когда третий опорный каток ходовой части танка наезжает на разъем. Но водитель (местный танкист-прапорщик) наотрез отказался участвовать в этой съемке: «А если чеку вырвут на полсекунды раньше, что будет со мной в этом железном гробу с гусеницами?».

Решение было мудрым – танк через мост благополучно (с точки зрения съемок) протащили на тонкой проволоке-буксире, а мост вовремя рухнул. При просмотре фильма даже опытные танкисты не могли сказать, когда на экране появлялся дублер, неотличимый от настоящего танка. Во время последних павильонных съемок на студии известный артист-комик Филиппов, узнав у меня, что за всю работу я получил 250 рублей, сказал, что я дурак. За эту работу нужно было требовать не менее 5000 рублей…

В наше время, когда 100-тонный «Буран» при сильнейшем боковом ветре с посадочной скоростью в 200 с лишним километров в час был с ювелирной точностью посажен на аэродром, когда мы начинаем страдать, если не работает дистанционный пульт управления телевизором, когда системы управления на расстоянии достигли совершенства, описанное решение задачи может показаться смешным, наивным. Но не надо спешить с оценками. Через несколько десятков лет наши теперешние успехи тоже могут показаться детскими нашим потомкам.

Все течет, все изменяется, все совершенствуется. Такова диалектика жизни. Вот только великий подвиг нашего народа, наших воинов, наших танкистов навсегда останется высоким, светлым и неизменным.

Автор: Рем Уланов, Журнал «Танкомастер» №1 - 1998

33

У нас была бронированная техника, не танк, конечно, но всё-таки. БРДМ-2РХБ. Сдавали зачёт по "слепому" вождению. Курсант внутри командует механику-водителю по приборам, преподаватель - безумный подполковник, на броне сверху сидит и смеётся над тем, как мы деревья бодаем на полигоне.
Безумие подполковника заключалось в том, что он создавал "условия, приближённые к боевым" - обильно разбрасывал по ходу движения взрывпакеты. В какой-то момент этого ему показалось мало, и один взрывпакет он бросил внутрь БРДМ. В результате механик-водитель и курсант попали в госпиталь с шоком.

34

Не знаю почему, но что-то вспоминаются события из молодости. Она была наглая, приключенческая, с постоянными попытками взглянуть на мир под своим углом...
После 2 курса нас, геологов, ожидала практика на Крымском полигоне, где за два месяца мы должны были составить свою первую геологическую карту. Практику мы ждали с нетерпением, потому что уже были на полигоне после 1 курса. Погружение в профессию в крымских горах летом – это сказка!
Перед практикой на базу отправлялась машина с грузом (приборы, снаряжение и т.д.). Обычно это был ЗИЛ-131, который спокойно за пару дней добирался до базы под управлением шофера дяди Коли, прошедшего за баранкой не одну геологическую экспедицию. В тот год я почему-то решил, что одному ему будет ехать скучно, а со мной – веселее. Задолго до конца мая я начал обрабатывать куратора курса, что дяде Коле нужен напарник и помощник, одному ему будет тяжело и опасно. Куратор конечно понимал, что мне просто очень хочется проехать до Крыма на машине, но виду не подал и согласился. Дядя Коля, познакомившись накануне отъезда со мной как со своим незванным спасителем, приказал явиться к 6 утра на последнюю автобусную остановку на Каширском шоссе перед выездом из города, при себе иметь все вещи и не опаздывать!
Попасть к 6 утра туда, куда надо, можно было только на такси, что мне, как студенту, даже в голову не пришло. Поэтому я собрал все вещички в рюкзак и выдвинулся на точку поздним вечером, чтобы переночевать где-нибудь под кустом и в 6 утра быть на остановке. Остановку я нашел быстро, но вот где переночевать - непонятно. За остановкой длинный забор, напротив – какая-то промзона, приличных кустов нет. Пока соображал, начался дождь. Темно, мокро... Пошел к промзоне, нашел какой-то бетонный забор, обросший травой, и решил, что тут будет мой дом до утра. Вокруг все мокрое, и, не смотря на конце мая – прохладно. Но я ж геолог! Кинул на землю коврик, достал полиэтиленовую пленку, которую обычно использовал летом вместо палатки, укрылся ей и задрых. Дождь по пленке стучит, холодно, одежда влажная, но со временем закемарил...
Проснулся от того, что на меня наступили. Открываю глаза – ночь, продолжается дождь, ничего не видно, но рядом кто-то хрипло дышит и на мне стоит нога. Спрашиваю в темноту: «Чего надо?». В ответ молчание, потом какое-то ворчание, потом на меня легли. Тяжело, неудобно, кто лежит – непонятно, чего надо – неясно. Первая волшебная мысль, которая пришла в голову, вступила в коллизию с запахом, который я наконец-то учуял – нет, не женские духи. Осторожно вытащил из-под пленки руку и тихонечко начал исследовать пространство вокруг. Мысль вновь не подтвердилась – вместо нежной теплой кожи нащупал мокрую грубую шерсть. Тут меня лизнуло за руку, а потом немного прикусило. Первая мысль ушла окончательно – зубы были нечеловеческие. Прагматичное ощупывание нарисовало в кромешной тьме 3D модель огромной толстой собаки (или волка?), которая лежала на мне, используя как коврик. В лежачем состоянии она была не сильно меньше меня и весьма тяжела. На мокром полиэтилене лежать ей было скользко, она все время двигалась, пытаясь не съехать с меня, и спать в таких условиях было невозможно. Разговаривать со мной она не хотела, уходить – тоже: я был теплее, чем мокрая земля. Да и я под ней начал согреваться. Обоюдное решение пришло не сразу, а после некоторой возни и попыток договориться по-хорошему: я частично развернулся из пленки, собака легла рядом со мной на коврик, после чего я накрылся пленкой уже с нею вместе. От нее пахло мокрой шерстью, но как-то приятно, а не псиной; голову она положила мне на руку, на которой лежала и моя голова. Я грел ее спину, а она мне живот. Во сне она подергивалась, всхрапывала, иногда лизала мне руку, но чувствовалось, что снится ей что-то совершенно постороннее... До утра оставалось еще часов 5, и довольно скоро я заснул окончательно, согревшись и даже немного подсохнув со стороны собаки.
Будильник в часах запипикал в 5-30 утра. Уже вполне рассвело, дождь поутих, но все еще накрапывал. Рядом со мной, вытянувшись во всю длину, лежала на правом боку и сопела большая черная собака, похожая на лабрадора, но гораздо крупнее. Я подул ей в нос и сказал: «Собака, мне вставать надо!». Она открыла верхний глаз, внимательно посмотрела на меня и убрала голову с моей руки. Я аккуратно вылез из-под пленки, расправил скелет и огляделся. Это был край стройплощадки, мы спали под забором, до шоссе было метров 100. Собака продолжала спать. Пока я вытаскивал из-под нее коврик, разглядел, что это действительно именно собака, лет 5-7, совершенно черная. Откуда она тут взялась – непонятно, рядом не было даже сторожевой будки. Видно, это была ее территория, а тут кто-то приперся без разрешения и спать завалился... Пленку я забирать не стал, тихонечко прикрыл ею собаку. Она, не открывая глаз, лизнула меня за руку, перевернулась на другой бок и опять зафырчала-захрапела.
Через 15-20 минут к остановке, на которой я сидел, подъехал ЗИЛ. Дядя Коля, кажется, очень сильно удивился, когда увидел меня в такую рань здесь: «Ты откуда?! Почему от тебя псиной воняет? Ты что, с собаками обнимался?! Вся кабина пропахнет!». Пока я закидывал свой рюкзак в кунг, и потом, пока мы выезжали из города, я рассказывал дяде Коле про свою ночевку под забором. Тот не верил, но я был мокрый после дождя и пах черной собакой. До конца дня мы ехали на юг, разговаривали, он вспоминал свои экспедиции, я – свои, но нет-нет, да и понюхивал он меня. Ближе к вечеру, перед ночевкой, он нашел какую-то продвинутую заправку, где заставил меня простирнуть штормовку в душевом комплексе. Перед сном он спросил: «Так какая, говоришь, собака была?». Черная, говорю, породу не знаю, не спец. «И правда черная...» - задумчиво сказал он, покручивая черный волосок между пальцев, «...вот, с твоей штормовки упал». Потом посмотрел на меня и говорит: «Ты знаешь, я специально назначил встречу на той остановке, потому что надеялся, что ты опоздаешь и я поеду сам. Не люблю с попутчиками ездить, сам привык. А ты все же успел, да еще и с собакой почти породнился. Вот мы с тобой ехали, разговаривали, а я все по собаку думал. Видать, неплохой ты парень, если тебе даже собака поверила. Уж я-то знаю, вся жизнь с собаками прошла».
До Крыма мы доехали благополучно. Дальше с дядей Колей мы редко пересекались, хотя и тепло, а лет через 10 его не стало. А я до сих пор вспоминаю поверившую в меня собаку и вывод, сделанный старым шофером. И все еще стараюсь ему соответствовать.

35

Старая история.

На моём полигоне весенняя проверка офицерья. В кабинке управления огнём по макету местности потеет не помню уж, кажется капитан, командир батареи. Одна задача провалена позорно. Начал пристрелку с недолёта при близком расположении позиций "наших и ненаших". Но почему-то он понравился генералу Гамову, из округа. И решил Гамов бросить ему спасательный круг:

- Капитан, по твоей батарее открыл огонь вражеский дивизион. Но у тебя есть все: их координаты и любые боеприпасы, сколько угодно. Твои действия? Тебя уже взяли в вилку. Сейчас накроют.

Капитан в кабинке из оргстекла пропотел насквозь шлемофон. Но он прилежно учился в училище и знает, что подавлять огонь дивизиона можно только полком. А у него батарея. Покрасневший от напряга капитан умоляюще взглядывает на полкана, но тот, зная решение, только ехидно лыбится. Гамов с ударением повторяет:

- У тебя, капитан, есть ЛЮБЫЕ боеприпасы и много! И погода безветренная!

Бордовый лик капитана в шлемофоне озаряется искрой догадки. И он, прижав лариг левой рукой, и размахивая в такт каждому слову правой, начинает орать на весь класс. Слышно уже напрямую, а не через динамики:

- 77 - Третьему, снаряд надколиберный ядерный ХХХ.7ХХ, заряд специальный. Прицел yyy, основное направление, левеее ZZZ...

В классе, кроме офицеров, я - сержант за пультами разворота пулемётов, и два воина из наряда на посылках...

Гамов не выдерживает:

- Стоп, заткнись. Пошёл нахуй из кабины! Нахер с полигона! Под суд пойдёшь, разжалую и в тундру.
Вот так тов. капитан был готов начать ядерную войну из-за горящего ярким пламенем очередного звания.

PS. Кому интересно правильное решение задачки. Капитан должен был развернуть по два орудия на каждую из трёх батарей и беглым огнём, почти не целясь, задымить их позиции дымовыми снарядами, ослепить их, чтобы они и свои ориентиры (точки наводки) и запасные (колиматоры) не видели. Погода-то безветренная, дым ляжет ковром. И срочно сматываться с огневой позиции.

Рассказал Ost.

36

В древние времена (50-55 лет назад) солдатики на полигоне развлекались: выкапывали небольшую ямку, ложили в неё взрывпакет, поджигали, ставили наверх свою каску... взрыв, направленный вверх, неплохо подбрасывал любителей острых ощущений. В общем, "детки" развлекались. И это была многолетняя традиция.
Всё прекратилось, когда один солдатик поставил каску не на взрывпакет, а рядом (то-ли от волнения, то-ли от имевшей место "дезинфекции") и неплохой бабах оторвал ему всё, что могло способствовать размножению этого иди.та.
Его успели привезти в госпиталь до того, как он истёк кровью и гениальные хирурги (иных военных хирургов и не было!) спасли ему жизнь... Затем его комисовали. Не думаю, что он радовался оставшуюся часть своей "жизни"...

37

ЕБУЧИЕ ДЕРЕВЬЯ.

Мне позвонил Леха. Он только что купил б/ушную японку, и хотел навести в ней марафет:
-Можно у тебя во дворе экстрактор подключить?
-Давай, я дома.
Я открыл ворота во двор, и вернулся в дом.
Что такое экстрактор я уже знал. Месяц назад Леха со своей женой таким чистили наш диван. Как новый стал, нужно отметить.

Химчистка с выездом к клиенту, шире клинингом, это то, чем Леха теперь занимается, когда отдыхает на берегу после очередной рыбацкой путины. А когда по ночам Леха отдыхает от дневной химчистки, он таксует, и вторая машина стала нужна как раз для этого.
Леха отдыхал бы еще больше, если бы швейное оборудование, и воплощение мечты о создании своего предприятия, на которые он потратил, заработанное в нескольких путинах, стали, хотя бы, уносить убыль от содержания двоих малолетних детей, потому что прибыль от производства в России, как наконец до него дошло - редкая быль.

Когда я спустился во двор, Леха задумчиво колупал ногтем капот своего автомобиля:
-Ебучее дерево!- сказал он куда-то в пустоту, и повернулся ко мне: -Под домом накапало-хуй ототрешь!
-Не, Лех, это не ебучее! Я тебе сейчас расскажу про такое.
Леха, рассеянно наводил на меня резкость.
- Помнишь Серегу, он ко мне в офис частенько заглядывал? Длинный такой, всегда в камуфляже?
-Да знаю я Рыча!
-Откуда? Уже интересуюсь я, зная, что сам Леха не из местных.
-Да была история. –Леха, вспоминая детали, достал сигарету: - Я тогда я прапором служил…

Когда и где Леха служил прапором, я уже знал. Он отработал у меня агентом несколько лет, и нам довелось, пообщаться.
«Тогда» он служил прапором отпущения на артиллеристском полигоне.
Благодаря Лехиным усилиям и смекалке, учебные фашисты должны были научиться активно двигаться, вращаться и прятаться к очередным стрельбам, а что спрятаться не успело, было обязано его же стараниями воскреснуть к следующему разу.
Несколько лет в полигонном одиночестве он реанимировал и анимировал артиллеристские мишени, и кроме стабильного напряжения электрической сети, заставляющего время от времени Леху, вибрирующего пятидесятью Герцами, вертикально выпрыгивать из сырых окопов, особо радоваться было нечему.

Полигон располагался в километрах двадцати от города и Лехиного гарнизона. Как Леха добирался до полигона и обратно командиров не волновало. Вроде и недалеко, но если смотреть пешком, то сначала шесть километров из тайги, по разбитой шоссейке, которая выходила на региональную трассу М60, затем по ней по асфальту но в сопку пару километров до поворота в город и остаток в 12 км уже налегке до его указателя. Там до дома, еще с километра три набегало, но там хотя бы уже были люди, поэтому остаток Леха уже не считал, и это летом. Летом не считал, а зимой не плакал.

-…иду с полигона, пару километров до трассы осталось, слышу сзади что-то гремит. Смотрю – «воровайка» медленно догоняет. (так у нас называют кузовные, в основном японские грузовики с грузовыми стрелами, а тех, кто на них промышляет, называют лесниками. Чаще всего молодые и не очень, мужские особи, промышляющие всем, что хорошо растет, или плохо лежит). Останавливаются:
-В город? – Леха кивнул и устроился третьим в кабине.
-А ты чё один, всех убили? – Потихоньку от своей шутки ржанул водитель. Леха в ответ скривил улыбку, мол с юморком знаком, и чтобы не показаться невежливым, поинтересовался в ответ:
-А чё у вас в кузове так гремит, не снаряды?
-А, кстати, глянь! – отозвался длинный в камуфляже: - Нашли в лесу, еле откопали. Их искать не будут?
Леха устало повернулся к заднему окошку, там по металлическому кузову грузовика катались и подпрыгивали несколько неразорвавшихся реактивных снарядов: -Стой, блядь! Я лучше пешком!
Водила, оценив ужас в Лехиных глазах, мгновенно остановился: -А мы их ещё пилить хотели…

-А чо могли взорваться? – перебил я Леху.

Леха, выныривая из воспоминаний, вытаращил на меня глаза, что могло означать от «ты долбоёб?!», до «а я ебу?!». Я уточнять не стал.

Они очень аккуратно выгрузили снаряды в заросший кювет и поехали дальше.
Эта история еще раз настигла их через несколько лет, когда в местной газете кто-то из её участников наткнулся на публикацию про обнаруженный по дороге к полигону террористический схрон. Они еще раз встретились, и единогласно решили, засунуть свои языки еще глубже.

-Ну так про дерево. - Вспомнил я: – Серый вчера ко мне заезжал на той воровайке, рассказал. Помнишь ураган был на днях? Приехал, говорит, домой на пикапе: -Стою во дворе, аж страшно выходить. Ветрище, ливень! Хотел пересидеть с телефоном, пока стихнет, но по нужде приспичило – невмоготу. Выпрыгнул из-за руля, бегу, слышу сзади «Хуяк!». У меня там за участком дубы растут, в комеле толщиной с пол метра, и высотой как корабельные сосны, поворачиваюсь, а этот ебучий дуб с вывернутыми корнями прямо на машине вдоль крыши лежит, и кабина до руля смята

Я колупнул грязно-зеленое пятнышко на Лехином капоте: -А ты говоришь – ебучее.

Я бы и не записал эту историю, если бы не случившийся на следующий день шторм.
Хорошо, что свою березу наконец завалил, думал я, иногда поглядывая из своего окна на очередное светопреставление, и прикидывал что стало бы с крышей, если бы дерево рухнуло на дом.
Эта огромная, в два обхвата, сибирская береза, начиналась на уровне середины окон второго этажа моего дома, с крутого склона раскидывала ветви высоко над его коньком, и сводила на нет эстетическое удовольствие от её созерцания, огромными ветвями падавшими в сильные ветра на молодые яблони, двадцатью мешками осенней листвы и весенних сережек, наглухо закупоривающими водосточные трубы и желоба.
Из раздумий меня вывел телефонный звонок:
-Ебучие деревья! – Из телефона проорал мне в ухо Леха, запыхавшимся голосом.
-Че опять?
-Да пиздец! Видел, что на улице творится?!
-Да смотрю, боюсь выходить.
-А я подзаработать в ливень решил. Отвез клиента на ту сторону, назад с моста выезжаю, мне по капоту дерево как вхерачило, еще бы с пол метра и по голове. Штук на пятьдесят, блядь...! - видимо споткнулся Леха, и отключился.

Ну ладно, пора закругляться, как говорит моя мама. И еще она говорит – будет как будет!
Радуйтесь жизни, пока!

Я этот рассказик еще летом начал, и хотя он скорее о случайностях или предопределённостях коими на двух человек, оказавшимися, кстати, моими знакомыми, и не подорвавшимися десять лет назад на снарядах, спустя 15 лет почти одновременно упало по дереву, закончу последними.

Месяц назад наш городишко засветился в центральных СМИ последствиями ледяного дождя. Жуткое было зрелище, когда в полном безветрии вдруг раздавался сухой треск, и огромные ветви а то и целые деревья с ледяным звоном разбивались, о замерзшую землю. Две наших пятнадцати метровых сосны выдержали, свесив вдоль стволов по паре отломившихся ветвей. Зато с соседской с одной стороны теперь свешиваются над головой несколько шестиметровых лап, и от других соседей две сломанных черемухи в нашем саду. Жду теперь теплых деньков и настроения.

Как подумаю, сколько пилить…
Ебучие деревья!

38

Ностальгия по социализму- кто помнит.

А всё- таки жаль, что сейчас в школах отменили этот предмет – начальная военная подготовка – НВП. При социализме он вроде бы особо и не был нужен- мы же ни с кем воевать не собирались (ага, до Афгана оставалось всего полтора года), но там много полезного можно было узнать. И многому научиться.

Разобрать- собрать АКМ на время – я был первым. Ходили в настоящий тир, стреляли из мелкашки – тоже один из первых. Гранатами учебными кидались- кто пробовал точно попасть гранатой в окоп за двадцать пять метров? Полосу препятствий преодолевали – а там так хитро устроено, что в одиночку её не пройти – надо помогать товарищу. Интересно.

Но самое интересное – это когда на полигон поехали – была большая программа- по пять патронов на одиночную стрельбу за пятьдесят метров с обычными мишенями, и по десять на стрельбу очередями за сто метров по силуэтным мишеням – надо было просто повалить свою. Кросс по пересечённой местности с сюрпризами, и на сладкое- атака на небольшой холм. С криком «ура».

Всего собралось человек шестьдесят- мы из техникума, остальные школьники. Возраст- шестнадцать лет. Какой пацан не ощутит радостную дрожь от предвкушения пострелять из настоящего боевого оружия? Вот мы все старательно её и ощущали, построившись в очередь на полигоне.

Прапорщик, руководивший стрельбой, посмотрел на первую партию с ненавистью, и стараясь не материться, веско зачитал правила-

- Оружие боевое, относиться с уважением. Ствол оружия направляется только на мишень, или вверх. Направите друг на друга, или в сторону, автомат отберу, руки из жопы вырву, зачёт не поставлю. Оружие автоматическое, после выстрела перезаряжать не надо! Номер на лежанке соответствует номеру мишени.

Каждую мишень подписывал прапорщик и стрелок – чтобы никаких накладок и вранья. Потом скучающий солдат срочной службы укрепил мишени соответственно номерам, прозвучала команда-

- На огневой рубеж! Предохранители на одиночную! Приготовились к стрельбе, огонь!

- А у меня предохранитель не открывается- жалуется один из стрелков, поворачиваясь стволом прямо к прапорщику..

- ОТСТАВИТЬ СТРЕЛЬБУ!!! СТВОЛ ВВЕРХ БЛ….ДЬ!

Побелевший как мел прапорщик, отобрал автомат у обормота, выдернул его за шиворот с лежанки, и дал пинка-

- ВОН ОТСЮДА! ЧТОБ Я ТЕБЯ НЕ ВИДЕЛ! ПРИШЛЮТ ДЕБИЛОВ, МАТЬ ВАШУ, ПЕРЕСТРЕЛЯЕТЕ ДРУГ ДРУГА НА ХЕР, ОТВЕЧАЙ ПОТОМ! ВОН отсюда, Я СКАЗАЛ!

Так орал прапор, проверяя предохранитель трясущимися руками. Это мне сейчас понятно, что если ему такие стрельбы каждый день проводить приходилось – нервотрёпка та ещё. Охренеешь. А тогда- ну, психанул мужик…

Мне досталась предпоследняя лежанка справа. Хорошо понимая, что сейчас начнётся, я даже пытаться стрелять не стал, отвернулся, натянул на голову воротник куртки и стал ждать, пока все отстреляются – кто нибудь из присутствующих пробовал хорошо прицелиться, когда вас засыпает горячими гильзами?

Перед глазами разворачивался ещё один спектакль. Мой сосед справа, выстрелив по мишени, лихим ковбойским жестом поставил автомат на приклад, рванул затвор, выбросив на землю неотстрелянный патрон, и приготовился стрелять дальше.

- ОТСТАВИТЬ! Ё…Б ТВОЮ МАТЬ! Да чтож такое- то, бл..дь сегодня происходит!

Прапорщик отнимает у пацана автомат, подбирает патрон, резко выдернув магазин, вставляет патрон в обойму, ставит рожок на место, и заученным движением сам передёргивает затвор, отправив на землю следующий патрон.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

Тут я позволил себе пропустить, не озвучивая, очередную матерную тираду. Ситуация усугублялась тем, что за спиной, в пятидесяти метрах от нас стояла остальная часть группы, и ржала в голос, чуть не пополам сгибаясь. Цирк с конями блин, а не полигон… Выезд на природу. Прапорщик, теперь уже с багровой мордой, вернул автомат неудачливому стрелку.

- Огонь!

Остальные уже отстрелялись, я в спокойной обстановке сделал свои пять выстрелов, тщательно целясь.
Уф. Оружие сдали, сходили к мишеням – мне удалось положить почти все пули в чёрный кружок по центру – довольно хороший результат.

Поле для стрельбы посередине было разделено высокой вышкой с пулемётом наверху, на которой скучали двое- снизу не разглядеть солдат, или офицеров. Дальше за вышкой – часть поля, предназначенная для стрельбы очередями.

Мы гуськом идём туда, двое рядовых лениво заряжают рожки, отсчитывают патроны и мишени, на рубеже выстраивается очередная партия стрелков, прапорщик с удвоенной ненавистью начинает по второму разу читать надоевшую ему молитву-

…Оружие, бл..дь, боевое, автоматическое… Ну вы уже слышали.

На второй половине полигона стрельбой командовал старший лейтенант. Там на удивление всё прошло гладко и культурно – без эксцессов, если не считать бестолкового эпизода – когда мы уже заканчивали, на поле выскочил настоящий живой заяц, вызвав восторг у той парочки наверху- с пулемётом.

- Бей его, уйдёт, бля! Бей!

Несчастного зайку разнесло очередью на клочки. Надобно отдать должное стрелку –он выпустил очередь всего патронов на пять, а до зверька было метров семьдесят – и заяц не сидел же на месте. Мы уходили с рубежа слушая восторженное-

- Видал, как я его? Вот- учитесь, бля, военному делу настоящим образом!

- Ну ты снайпер! Зае…ись шмальнул!

Кросс по пересечённой местности- ничего особенного, маршрут размечен флажками, да и бежать- то было всего чуть больше километра. Перепрыгнули пару препятствий, но когда наша толпа сгрудилась у мостика через речушку – даже, пожалуй просто большой ручей, через который были перекинуты сходни в два поленца, а для устойчивости поверх натянут канат, то есть пока один переходит, остальные ждут- в кустах рядом ухнуло, зашипело, и поляну заволокло дымовой завесой. Дым был густой и невообразимо вонючий- глаза драло довольно конкретно, и дышать было совершенно нечем.

Ну его на хрен, ждать тут, задыхаться– и я рванул прямо через ручей. Там в самом глубоком месте было чуть выше, чем по колено. Инициативу мгновенно поддержали остальные ожидающие- и на рубеж атаки сухими прибежали всего человек пять.

Подождали отставших, и с криком «УРА, БЛЯ!» рванули по холму наверх. А дальше, иначе, чем генетической памятью я это объяснить не могу. Четверо солдат, укрывшись в кустах в метре от тропы, открыли по нам огонь холостыми. Пламегасители со стволов были сняты, и длинные языки пламени вместе с грохотом выстрелов производили довольно сильное впечатление.

Опять же- эффект неожиданности.

После первого же выстрела я мгновенно рухнул на землю, и юлой откатился в сторону- из сектора обстрела. Никто меня никогда этому не учил.

Наши, толпой атакующие, вели себя довольно бестолково- кто- то валялся на земле, кто- то присел на корточки, несколько обормотов вообще жидко обосрались- рванули бегом обратно- только пятки сверкали.

Эти воины в кустах, для усиления впечатлений, ещё и взорвали несколько взрывпакетов – бросая подальше в сторону- чтоб никого не задеть. Ага. Вот напрасно они это сделали, совсем напрасно. Кто из наших первым заорал-

- Гранатами огонь!

Надобно отметить, что склон был усыпан довольно крупным щебнем.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Сколько лет прошло, до сих пор неловко вспоминать, что мы с ними сделали. Четверо- против примерно пятидесяти – срочники бросились в позорное бегство, закрывая от камней головы руками, а наши прекратили экзекуцию только после истошного крика какого- то офицера сверху–

- ОТСТАААВИТЬ! ОТСТАААВИТЬ БЛЯ!

Ну, меня утешает только то, что сам я бросил всего один камень – желающих было так много, что заслоняли друг друга.
Атака была завершена, выезд на полигон на этом закончился, мы, довольные что почти повоевали, поехали по домам, обмениваясь впечатлениями.

Курс НВП на этом был закончен, зачёты нам поставили.

К сожалению, применить эти знания за всю жизнь мне получилось лишь однажды.

Прошло десять лет. Я работал вожатым в пионерлагере. Одним из мероприятий в смене была вот эта самая военно- спортивная игра- «Зарница».

Пионеры мои радостно бегали по лесу, разыскивая по вручную нарисованным планам спрятанные тайники, ползали по пластунски, лазали по канатам, пели хором всякие песни. Под конец прошли строем через полянку общего сбора в лесу, и приглашённые солдаты из ближнего гарнизона дали несколько залпов холостыми. А потом мы все вместе пошли в лагерь- обедать.

Я немного отстал, гляжу, эти олухи уже разобрали чей- то автомат, и тщетно пытаются собрать его обратно. Не получается. Настроение у них на уровне – ужас осознания, что им теперь за это будет- просто тюрьма, или чего похуже. Морды бледные, глаза квадратные. Ребята были детдомовские, и к жизни относились реально.

Ага. Это они ещё не знали, что будет тому долбо…бу, который отдал им личное оружие – поиграть. Придурок, нашёл, кому отдать – этим дай волю, они из любопытства прокатный стан разберут за полчаса.

- Ну ка, дайте сюда. Болваны. Здесь ещё деталь должна быть, где? Куда дели?

- Это у вас не вставляется, смотрите как надо –

Руки- то помнят. Я собрал инструмент за несколько положенных секунд, заработав восторженное уважение пацанов, и отправился сообщать идиоту- срочнику, что только что спас его от дисбата.

Получилось так, что собственно в армии мне служить не довелось. В военном билете моя учётная специальность называется – «годные к строевой службе, не имеющие военной подготовки». Это не совсем правда. Имею я военную подготовку- хоть и генетическую, и начальную, но имею. В СССР хорошо учили...

39

Прочитав историю о подаче заявления на увольнение, вспомнилось... Правда, эпистолярный жанр - не самая сильная моя сторона)), так что воспринимайте как есть.
Давно это было. Занесло меня после физфака по распределению в отраслевой НИИ, который в народе из-за созвучия аббревиатуры ласково называли НиХэНиПэ. Втянулся, работа была интересной, да и народ подобрался душевный. А директорствовал там интеллигентный доктор наук, профессор, автор книг, да и Госпремия при нем, и прочее. Вот только член-корром АН СССР стать не получалось.
Поначалу все ладилось, но постепенно отношения с директором сошли на нет. И научные статьи в соавторстве выходили, и авторские свидетельства. Но вот давали мне понять, что я persona non grata. Молодым был, глупым... Только потом понял,- ну, не подписывал я на полигоне акты о перерасходах того самого химпродукта в моих проектных экспериментах, несмотря на настойчивые просьбы. В нормы укладывался, но вот чего-то не понимал. Понял потом - смотри послесловие. Дошло до того, что кандидатскую диссертацию пришлось защищать в другом совете, хотя в институте был свой -и даже по докторским.
И сразу же после защиты написал ожидаемое от меня заявление на увольнение. Замдиректора по кадрам подписал не глядя, а вот директор прочитал! Он вообще ВСЕ читал. Короче, перезвонила его секретарша, и , прыская от смеха, передала рекомендацию - переписать по форме. Точнее - убрать последние два слова. А заявление звучало так - " Прошу уволить меня по собственному желанию, совпадающему с Вашим". Вопрос - " а где ошибка?" оказался риторическим. Заявление я переписал, отработал месяц по КЗоТу. И все...
Текст заявления же вошел в фольклор института, наряду с другими интересными случаями. Если этот окажется читателям интересным, расскажу и другие, более разнообразные, но уже не со мной призошедшие.

Послесловие. На этом можно было бы поставить точку , но вот через полтора года, в июне 1992, по всем новостям сообщили об аресте директора. Многих бывших коллег пригласили на дачу. Дачу показаний. Ко мне же не обращались. Приговор директору - 8 лет строгого режима. Ну, эти саные химпродукты оказались на юге, на спорной территории между двумя уже бывшими союзными республиками.
А институт существует до сих пор - химпродукты всегда нужны. И все совпадения с реальными событиями и людьми - не случайны.