Анекдоты про замполит |
Идут политзанятия в роте. Замполит говорит:
- Вот Петр Ильич Чайковский, будучи педерастом написал такую замечательную
оперу, как "Руслан и Людмила", А Лев Николаевич Толстой будучи импотентом
написал такую замечательный роман, как "Война и Мир", А Вы рядовой Сидоров с
такой елдой не можете даже письмо домой написать.
|
Советский корабль заходит в порт Бангкок. Замполит собирает команду и объявляет:
"Товарищи моряки, в городе свирепствует эпидемия горбатого сифилиса. В связи с
этим команда остается на корабле". Самый крутой моряк вплавь добрался до берега,
познакомился с девушкой, пошел к ней домой... В самый пиковый момент - стук в
дверь. Муж, не иначе; моряк быстро-быстро одевается, как попало застегивается,
выскакивает через окно, топает на корабль. В каюте смотрит на свой орган - увы и
ах. Идет с повинной к боцману, дескать, подцепил тот самый горбатый сифилис. Что
делать? Боцман отвечает:
- 20 лет служу во флоте, но еще не видел, чтобы пуговицу на рубашке пристегивали
к ширинке...
|
|
На строевом смотре в воинской части проверяющий подходит к одному
узбеку и говорит:
- Как служба?
Молчание.
- Я спрашиваю, как командир к тебе относится?
- Командир плохо: чурка, твою мать, по морде.
- А как замполит? Ну, политрук?
- Политрука? Он хорошо. Он сказала: мамка помрет, отпуск поедешь.
|
|
Замполит читает солдатам лекцию об искусственных спутниках.
Вдруг его вызывают в штаб. Замполит говорит старшине:
- Дочитаешь об искусственных спутниках за меня: тут в тетради
все написано. Ответишь на все вопросы. Я вернусь - проверю!
Через полчаса замполит возвращается:
- Лекцию дочитали?
- Так точно, товарищ замполит!
- Вопросы были?
- Так точно, один вопрос!
- Какой?
- Рядовой Иванов спросил: что ближе - луна или солнце?
- Ну и что вы ему ответили?
- Я, товарищ замполит, дал уклончивый ответ.
- Какой же?
- Я ему сказал: "А иди ты к едреной матери!"
|
|
Замполит Вася приходит уставший домой. Его жена просит сходить в ресторан.
Вася (В). - Маша, я устал, хочу отдохнуть.
Жена (Ж).- Вася, ну пожалуйста.
В. - Давай дома поужинаем, не хочу в ресторан, никогда не был там, я даже не знаю как в вилку в руках держать.
Но жена упросила Васю сходить с ней в ресторан. Открывает дверь швейцар и говорит: «Здравствуйте Вася». Жена удивленно смотрит на мужа, а тот в ответ: «Бывший летчик. Ас был. Спился. Хорошо хоть в швейцары взяли». Садятся за столик, официантка приносит меню, и увидев Васю говорит, мило улыбаясь: «Тебе как обычно?» Жена опять удивляется. А он отвечает: «Да в нашей столовой официанткой работала на хорошем счету была, потом с мужиками загуляла и её уволили».
Ужинают, начинается варьете. Заключительный номер. И одна из девушек говорит: «Кто аккуратно отстегнёт бретельку лифчика, тот проведёт со мной всю ночь». Зал замирает , и затем начинает дружно хлопать в ладоши: «Вася, Вася!»
Жена вскакивает со стула, бежит через весь зал на улицу, садится в первое попавшееся такси. Вася за ней. Жена разворачивается и бьет его по морде. тут таксист поворачивается и говорит: «Вася, сколько б,,, дей возили, но такая попалась в первый раз.»
|
|
Посылает командир части замполита узнать, о чем там офицеры в палатке
разговаривают. Тот пошел, послушал, возвращается и докладывает:
"Да все про водку да про баб". Через час опять посылает командир замполита.
Тот приходит и докладывает: "Да все про баб, да про водку". Еще через час опять
командир посылает замполита туда же. Замполит вбегает и докладывает:
"Да вот про технику, да про солдат разговаривают они".
"Да! - думает командир, - Значит уже нажрались, сволочи!"
|
|
Hа строевом смотре в вч проверяющий подходит к одному узбеку
и спрашивает:
- Как служба?
Тот молчит.
- Я спрашиваю, как командир к тебе относится?
- Командир плохо: чурка, твою мать, по морде.
- А как замполит, ну, политрук?
- Политрука? Политрука карашо. Политрука сказала: мамка помрет -
отпуск поедешь!
|
|
Посылает командир части замполита узнать, о чем там офицеры в палатке
разговаривают. Тот пошел, послушал, возвращается и докладывает: "Да все
про водку да про баб". Через час опять посылает командир замполита. Тот
приходит и докладывает: "Да все про баб, да про водку". Еще через час
опять командир посылает замполита туда же. Замполит вбегает и
докладывает: "Да вот про технику, да про солдат разговаривают они".
"Да! - думает командир, - Значит, уже нажрались, сволочи!"
|
|
Небольшой гарнизон. Офицерский городок. Все друг друга знают.
К замполиту приходит жена офицера:
- Василь Василич, представляете, вчера стала мужнин китель стирать, и в
кармане вот что нашла! - и показывает женские трусики...
- Да-а, Марь Николавна... Слушай, ты мне оставь мне это "вещественное
доказательство" - мы твоего благоверного пропесочим, ух мы его!...
Женщина уходит, замполит держит в руках трусики и думает: положить в
стол - вдруг какая проверка, в сейф с документами - тоже нехорошо.
Положил в карман кителя и забыл.
Приходит вечером домой, переодевается. Жена берет стирать китель,
проверяет карманы и находит трусики! Подходит к мужу:
- Ох, Вася, ну и шутник ты у меня! А я-то их второй день ищу, все думаю,
куда положила?
|
|
В воинской части идет политзанятие, и заканчивает его старый
замполит такими словами: "....и пусть не тешат себя иллюзией
страны НАТО и американские империалисты - Советская Армия
непобедима! Вопросы есть? Все понятно?"
Молодой содат встает и спрашивает:
- А что такое " иллюзия"?
Замполит обнял его по-отечески и говорит:
- Вот у тебя, сынок, девушка до армии была?
- Да, - говорит солдат.
- Ты с ней трахался?
- Бывало, - отвечает солдат.
- А теперь вспомни. Вот ты ее трахаешь, трахаешь, трахаешь,
и думаешь, что ты на вершине блаженства. А это - иллюзия.
ТЫ В ДВУХ САНТИМЕТРАХ ОТ ЖОПЫ.
|
|
... отчитывает замполит связистку:
- Ты что ж, Маша, всего месяц, как у нас появилась, а всех уже мужиков в
части перепробовала, так не пойдет дело, я за этим следить поставлен.
Так что, давай уже, определяйся - жить у нас можно только пока с одним,
чтобы это блядством не называли. Ну, давай, решай, с кем, но чтоб с
одним. Решила? С кем?
- ... с дежурным по части...
|
|
Те, кто служил в армии, знают, что такое карантин. Для остальных поясню.
Это курс молодого бойца. То бишь в течении месяца тебя, свеженького, еще
верящего в гуманизм и всякое доброе, форменным образом перековывают в
тупорылое мудло, реагирующее только на инстинкты жрать, срать, дрочить.
Для этого выделяются особо лютые сержанты, под руководством которых ты
бегаешь, прыгаешь, висишь, как гондон на турнике и красиво ходишь
строевым шагом с песней про Россию.
Мой карантин находился в Горьковской области, в поселке с патриархальным
названием Суроватиха. И, собственно, говоря, он ничем не отличался бы о
других таких зоопарков, если бы не одно происшествие.
На третью неделю курса у нас произошло ЧП. Шестеро киргизских
новобранцев и примкнувший к ним казах в буквальном смысле обосрались.
Сейчас поясню. За день до обсера они всем своим аулом что-то
сосредоточенно жрали под одеялами.
Уж не знаю что, и где они взяли это что-то, но результатом было то, что
в течении всего следующего дня они писали коричневые иероглифы на
стенках унитаза с такой частотой, что вода не успевала наливаться в
бачок. Они реально мучались от коликов, корчились, плакали и молились
Аллаху в перерывах между сраньем. На свои исстрадавшиеся жопы они
перевели около семи томов собрания сочинений Ленина из ленинской
комнаты, а к вечеру всю эту золотую орду госпитализировали.
Утром в карантине, простите за тавталогию, объявили карантин.
Типа у них там нашли какую-то кишечную чумку и теперь, пиздец, карантин
и полная изоляция.
В казарму пришел замполит капитан Одинцов, тот еще мудак, начальник
штаба майор Ершов и начальник медсанчасти старший лейтенант Фирюлин.
- Значит так - начал замполит - Вас, мудаков, на секунду одних оставлять
нельзя. Обязательно обосретесь. Сейчас всем вам нужно будет сдать анализ
кала на говно.
Акция проводится для выявления заболевших и изоляции оных в лечебное
заведение.
После этого тоста, алаверды взял Фирюлин, и, как медик, выдал всем по
маленькой баночке типа из-под зеленки, к баночке прилагалась палочка как
от эскимо.
- Сейчас вы все, наберете говно в баночки при помощи выданных палочек.
После чего говно каждый приносит мне и сдает лично во избежание путаницы
говна среди военнослужащих.
Время выполнения пятнадцать, тире, двадцать минут. Я вас ждать не буду,
мне тещу на вокзал везти.
Если честно, мы прихуели. Как это так? Взять и собрать говно? А если
срать не хочется? Что делать-то? Одним словом, через десять минут говно
собрали только пятеро из тридцати. Остальные тупили в туалете, держа в
руках эти ебаные баночки и палочки.
В назначенный срок пришел Фирюлин и реально остервенел, увидев такое
небольшое количество добытого говна.
- Блядь! Вы охуели, солдаты?- кричал старлей - Я вам по-русски сказал, -
пятнадцать минут! Даю еще столько же! Если кто говно не сдаст, пиздец
вам! Сгноблю в нарядах!
На всякий случай выдал всем еще по палочке.
И ушел. А мы стоим такие с двумя палочками и банками для говна, как в
суши-баре блядь.
Тут Валера Тюрин говорит:
- Вот жеж пиздец. Пойду в туалет, посмотрю, может говно осталось
чье-нибудь, Фирюлин тот еще пидорас, если сказал, что сгнобит, значит
сгнобит. Пошли со мной, стопудово наберем.
- Вот еще – отвечаю - буду я в чужом говне ковыряться.
А сам думаю, как бы блядь изъебнуться-то, срать-то совсем не хочется.
Еще двое, Паша одессит и Гриня Акопян пошли к столовой, там собаки
постоянно тусили в надежде на ништяки, они там говна собачьего набрали
по банке и еще на палочке принесли. Мне, правда, не хватило.
Но тут ко мне Гена, землячок мой подходит и зовет заговорщицки, пошли,
мол, есть дело.
Короче, у Гены шоколадка была заныкана. "Аленка". Мы ее прямо в фольге
спичками растопили и накапали в свои баночки.
А тут и Фирюлин прибегает:
- Ну, что?-орет с порога- Где мое говно? То есть ваше, конечно, говно?
Не дай Бог, кто не насрал в баночку, пиздец вам.
А все такие ему баночки аккуратно сдают, нате, мол, товарищ старший
лейтенант, нам для вас говна не жалко. Если надо еще, не стесняйтесь,
обращайтесь в любое время.
Короче, самое удивительное, что результатов анализов мы так и не
дождались. Прошла неделя, и нас выпилили на хуй с карантина в войска А
ведь интересно, нашли в шоколадке инфекцыю или нет?
Щас по телеку вон сколько разоблачительных передач про хуевые продукты,
раньше хоть шоколад хороший был.
Натуральный!
От говна не отличишь, не то что сейчас.
|
|
Про то, как я был начальником полковой бани.
В армии я не был, поскольку был студент. Так, разве что – на военке. А
военка – она военка и есть. Чтоб приобщиться к общему героизму народных
масс.
Под занавес – когда учеба уже кончилась, а дипломов еще нет – случились
сборы. В энском авиационном полку. Там такие большие самолеты. Типа
аэробусов. Только для десанта. Ил-76, кто знает. Я согласно ВУС –
штурман. Хотя, какой из меня штурман – одно расстройство. Студент. Но
пришлось.
Кормили знатно. Это обнадеживало.
Голубой карантин называлось. В том смысле – для летунов.
Обмундировали. Портянки. Сапоги – в самый раз. Гимнастерка большеватая.
Размера на три. Или пять. Времен немецкой компании. Почти новая – совсем
без дырок и без погон. Для «партизан». Напоминало игру «Зарница». Была
такая у пионеров. И я в ней – как есть «партизанский штурман». В зеленой
форме. Потому как летун.
Нормальные курсанты издевались издали. Дразнили пиджаками. Оно и
понятно. Кто ж эту толпу, в том смысле, что «партизанский» строй,
всерьез воспринять мог?
Но гонору много – молодость плюс понты. Студенты, одним словом. Почти
детский сад.
Короче, приняли нас. Приодели. И явились отцы-командиры. Выматерили. То
есть вразумили. Вывели на плац. Исторический.
После бунта 1825 года мятежные полки погнали прочь из столицы. На все
четыре стороны.
Только, когда: кого надо – казнили, кого надо – сослали, и ажиотаж спал,
придворные, те, что побашкавитей, враз смекнули: «Кто ж теперь Царя
охранять станет?!»
Послали гонцов. Какой полк куда дошел, там и осел. Вроде как у столицы
под боком. А все ж таки далеко.
Так что остались в наследство авиаторам мощеный плац, склад инвентаря –
на самом деле – полковая церковь и обелиски вокруг. С графскими
титулами. Казармы. И еще – офицерское собрание – местный клуб, он же –
танцпол – главная достопримечательность. С полным комплектом: лейтенанты
в парадной форме, курсанты на выпуск, девицы с военной выправкой, и мы –
«партизаны». Совершали вылазки. Согласно статусу. Оправдывали, значит.
Была там одна красотка – ох, знатная! – мордашка, ножки, волосы до попы.
Ну и попа, конечно. Эля. Девушку так звали. Дочь комполка. Кто ж знал?!
Спартизанил я ее. С первой попытки. Думал, диверсию провел на личном
фронте. Обрадовался. А зря!
Говорю же: женщина – прелесть. Валькирия. Недостаток единственный, но
главный – меры не знала. Ни в чем. Так что полный курс – до утра уснуть
не мечтай. А утром – тем более.
Мужчины после таких ласк должны умирать от любви и совершать разные
героические глупости. Я же тупо спал.
Первый раз уснул на парашютном складе, и наш курс два часа искал меня по
всей территории. Обнаружил комвзвода. Тот еще до института долг Родине
отдал. Опытный, значит.
Он тряс меня за плечо и орал:
«Вставай-сволочь-сколько-ты-будешь-пить-мою-кро-о-о-овь-!-!-!» Поднял и
погнал к самолетам.
Процесс парашютирования выглядел просто. Вначале все дрожали. Потом
вскакивал выпускающий. Орал:
– Прыгай, чувак! – цеплял крюк и выкидывал все равно кого.
Остальные летели следом.
Из прочего пейзажа помню, что ремни парашюта как-то сошлись у меня внизу
живота на манер кровельных ножниц. А потом искры из глаз и – почти сразу
– вот она – земля родна.
То, что ноги теперь лучше бы вместе, и хорошо бы согнуть в коленях,
вспомнить я не успел. А жаль!
Шарахнулся так, что язык чуть не выплюнул. Даже выругаться не смог,
поскольку для этого легким требовался воздух.
– Ох…
– Охх…
– Охххуууу…, – выдавил я, забыв, чем там это надо продолжить.
Тут примчал наш комвзвода. И опять за свое:
– Вставай, сволочь!
– Уйди, – говорю, – умирать стану.
Видит – не шучу. Сжалился. Он, вообще, молодец. Парашют мой собрал и под
живот мне же засунул. На случай ветра. Чтоб потом нас с парашютом по
всему полю ловить не пришлось. Говорю же, опытный был комвзвода.
Настоящий боец! Исключил момент виндсерфинга на свежей пашне.
В часть двигались пешим строем. Никогда не думал, что можно хромать на
две ноги одновременно.
Второй сон – богатырский – сморил на матче. Бились в футбол с
курсантами. Хотели блеснуть. Я стоял на воротах. Умудрился закемарить,
не смыкая глаз. Впрочем, играл не хуже многих – когда мяч попадал в
цель, то есть в меня – отбивал его непременно. Но голов нам все равно
набили.
Наш комвзвода – свой же парень – вынес порицание. Калечить не стал.
Перевел в нападение.
Тогда же я вник в смысл слова «глиссада». После того, как шарахнул по
мячу. И именно на ней (глиссаде) оказался велосипед с женой нашего
комполка. Тетку снесло с колес в ближайший лазарет. А муж ее положил на
меня глаз. В том смысле, что назначил ВРИО Начбани. До сих пор не могу
понять: из мести или в благодарность.
На завтра была война. То есть учения. То есть мы полетели.
На всех в кабине места не хватило. Меня в трюм отправили – в виде
десанта. Наш борт пристроился в хвост ведущему, набрал семь тысяч. Лег
на курс.
От спутной струи самолет покачивало. Так чуть-чуть. Я вот даже ходить
мог. Если на четвереньках. Осмотрелся, обжился чуток. И сам себя
складировал в стопке матрацев. Три снизу, два сверху – весь
командировочный запас экипажа. Там еще волейбольный мяч прилагался. Но я
оставил его на потом. Парашют отцепил, чтоб ворочаться не мешал.
Уснул, понятное дело.
Часа через три полк вышел на цель. Самолеты снизились до двух сотен
метров, сбавили ход, распушили закрылки. Раскрыли рампы. Будто взапрвду
десантируют. Тут и звук пошел.
Сирена взревела. Пора, мол, ребята.
А я в трюме – как бы десант.
Проснуться не смог, но вскочил. В виде зомби.
Вокруг черт знает что: пещера; темно; двигатели воют, сирена визжит. И
свет в конце тоннеля. Рванул туда, словно в рай.
Спасибо борттехнику и штатному расписанию. Парню по службе положено в
трюме сидеть. Рампу открывать, закрывать. И вообще за десантом
присматривать.
Ох, и крыл лейтенант! Уши заворачивались! Силой слова меня удержал. Не
дал к хвосту приблизиться и с борта выпасть. Повезло мне. Не совершил
трагический полет.
Вернулись все.
Экипаж происшествие переварил, помолчал угрюмо. Бить не стал. Так, пнули
пару раз – для профилактики.
Говорят: «В баню тебя послали?! Вот и дуй туда на хрен!» И много еще
разных идиоматических выражений по поводу того, чтоб молчал в тряпочку.
Не дай бог до начальства дойдет!
Так что прибыл я на следующее утро принимать обязанности: ключи и пару
узбеков, в качестве истопников. То, что узбеки по-русски ни гу-гу и бани
до того в глаза не видели, как бы само собой разумелось. Еще они умели
петь свои узбекские песни, курить анашу и растворяться в пространстве.
Курнут пару раз и растворяются. Проспал момент – сам печь топи и полы
мой. А что делать, если у тебя в подручных пара джинов?!
Но я тоже парень – не промах. Притерся кой-как. Адаптировался.
Местные офицеры по-настоящему любили две вещи: выпить и баню.
Парились по царски. С огоньком и коньяком. Гвоздем программы был
сибирский способ. Это, когда мужик мазал себя медом, что твой тульский
пряник. Потом сыпал солью.
Зачем соль – я не понял. Решил – из фанатизма к Добрынину. Но мне
пояснили – метод от пращуров. То есть Добрынин, конечно, древний. Но не
до такой степени.
В результате это все с медом и солью отправлялось в парилку, и там
нивелировалась разница между баней и долиной смерти. Из кожи начинали
бить гейзеры. Открывались поры. Даже те, которых не было.
Мужики кряхтели. Краснели. Являлись из парной как витязи ада. Очень
волнующе.
Извергнутую влагу компенсировали пивом. Как полагается. Под разговор.
Так что выходило – весь мой банный месячник я был сплошным носителем
народных традиций и участником важных бесед: про политику, футбол и на
темы женского пола.
Полковые жены слыли чем-то вроде породистых лошадей. Их холили. Лелеяли.
И использовали по назначению. Чтобы скакать.
Ответственный по курсу рассказал мне грустную историю. О том, как
однажды «отправился в командировку». На неделю. К боевой подруге. В
соседний двор.
На третье утро вышел вынести мусор, заболтался с приятелем и явился
домой, как был – с ведром и в тапочках. За что благоверная – женщина,
между прочим, строгих правил – нанесла ущерб его мужскому достоинству в
количестве двух шишек на лбу, фонаря под глазом. И еще сотрясением там,
где гипотетические мозги. Потому как действовала масштабно: чугунной
сковородкой с длинной ручкой. Чтобы не промахнуться.
– Хорошо еще я попался! – подвел итог. – Другой бы и вовсе сдох. Такие
они у нас. Ничего в рот положить нельзя!
Загрустил. Пошел кряхтеть и париться.
Женских дней в бане не было. Им полагались ванны и домашний уют.
Раз в неделю мылась рота обеспечения в количестве одного взвода, и с
ними мордатый прапорщик. Для порядка.
Народ радовался. Поход в баню – почти самоволка. Гремел шайками.
Зубоскалил. Орал про Маньку-косую, которую знали все и, судя по всему,
довольно подробно.
Прапорщик на это хмурился и выписывал для дезинфекции двойную дозу
хлорки.
Назавтра приходили курсанты. Морщили носы. Типа хлорки никогда не
нюхали. Вели себя сдержанно. Будущие офицеры, как-никак.
Потом уже и наши выбирались. Соблюсти гигиену. Я им пиво подтягивал.
Свежие веники. Раков. За что сразу перекочевал в уважаемые люди. Даже
наш комвзвода меня отметил: ВРИО Начбани как-никак.
По выходным являлся комполка со штабом.
Серьезный мужик – кряжистый. Суровый. Настоящий полковник.
Командирил уже давно, но ни обелиска на плацу, ни генеральских звездочек
на погоны пока не вышло. От вечных мыслей на эту тему имел он суровую
складку между бровей, мелкие зубы и сложный взгляд, от которого
подчиненные всегда робели и ежились. Даже в бане.
С рядовым составом связей, понятно, комполка не поддерживал. В
либерализм не играл. Парился по-командирски. Никому кроме замполита
веником хлестать себя не давал.
Вот замполит – тот душевный был мужик. Нагрузится. Крякнет. Никогда не
забудет. Подойдет, толкнет в бок:
– Угодил! Держи краба!
В первый раз, не выдержав его радушия, я поскользнулся и снес все шайки
с ближайшей лавки.
Замполит расстроился: «Ослаб советский призывник!» Пригласил к столу.
Пригляделся. Решил, что пью я невразумительно, и преподал спецкурс.
Мастер-класс включал беседу о пользе военной службы, ящик пива и
деликатесы в виде корзины раков.
Когда мы с замполитом все это уплели и выпили, пространство само
растворилось во мне без всяких джинов. Спасибо узбекам – снесли в
подсобку.
Там меня откопали подруги Эли. И в ходе невнятной попытки поднять в
строй извели всю косметику.
Морду-то я потом почти сразу смыл. А вот, что с ногтями делать, понять
не смог. Пришлось до вечера в кустах отсиживаться.
Следующую ночь я провел, шлифуя искусство удаления лака с ногтей
драчевым напильником.
Выспаться не удалось. Эля обиделась. Военные сборы неслись к трагической
развязке.
И тут я опять уснул. Наверно, с расстройства.
Вырос-то на море. Воду любил. Даже дремал в ней порой. Особенно при
небольшой качке.
Баня наша в аккурат на берегу реки примостилась. Это я к тому, что от
парной мостки прям до воды проложены были. Чтоб, кто желающий, мог сразу
заплыв устроить.
Вот и полез я. Плюхнулся в реку. Лег на спину. Солнце пригрело.
Разморило. И начались сны: о валькирии Эле, ее отце-командире и моем
счастливом от них избавлении. И такая радость пришла, что вспенились
воды, и вострубили ангелы на небесах. И возликовал я, услышав их трубный
зов. И был послан куда подальше…
Сухогрузы на наших реках попадаются ужасно неуклюжие. Хуже трамваев.
Зато гудки у них очень даже громкие. И капитаны в выражениях – сплошные
виртуозы. Второй раз от кончины спас меня наш могучий российский язык.
Матросы от досады метнули в меня спасательный круг, но я увернулся,
отплыл подальше. Показал капитану, что он не прав. Тот мне тоже много
чего показал и словесно присовокупил. Тормозить не стал. И на том
спасибо. Говорю же, неуклюжие у нас сухогрузы.
Прибился я к берегу. Лег на мостки. И так грустно мне стало! Что ни
говори, пережил месячник упущенных возможностей. Из самолета не выпал.
Под пароход не попал. Разве что – под каток в юбке... Так ведь тоже без
перспектив! Не фарт…
«Голубой карантин», – одно слово.
|
|
Перед боем приходит в роту замполит и торжественно объявляет:
- Воины! Сейчас начнётся битва: армия против армии, солдат против
солдата!
Рядовой Рабинович:
- Товарищ капитан, вы, случайно, не можете показать мне моего солдата?
Может я с ним договорюсь по-хорошему...
|
|
Охраняя склад со стратегически важным вооружением в котором находились
продовольственные запасы воинской части в виде тушенки и галет, мы несли
как мне казалось особую миссию - ввод в заблуждение иностранных шпионов
о количестве боеприпасов в вверенном военном округе. По крайней мере
именно так объяснял наш доблестный замполит важность задачи несения
караульной службы.
На дворе шел 1989 год... За высоким бетонным забором уже вовсю
расцветала жизнь в виде кооперативов, свободной торговли и дикого рынка
который радовал глаза гражданских в самом центре Москвы - Новом Арбате..
Параллельно с ним появлялись неизменные спутники дикого капитализма с
новым и незнакомым названием - рекет....
... основной задачей при несении караульной службы была единственная
цель - не проебать автомат.. страшные истории о нападении на караульных
приходили в виде телефонограмм из других частей. Они рассказывались
перед каждым несением и сказать произвели эффект - мы стали бояться
каждого шороха и готовы были расстрелять любого шпиона или нападавшего
даже без предупредительных выстрелов...
В ту ночь наш стратегический продовольственный склад, бодро шагая по
периметру, охранял здоровяк и необычайный добряк из Иваново - Сергей
Мальцев.
Когда тихой и темной ночью прозвучали выстрелы, которые любой служивший
в СА идентифицирует как звуки короткой очереди из калаша.. и спустя
некоторую паузу повторную очередь, мы сломя голову кинулись к складу...
Серега сидел на земле, прижимая к себе автомат и нервно курил
"Памирину"... Рядом возле "колючки" лежал человек и тихонько скулил...
---
когда в ход пошел третий стакан портвейна, нам удалось услышать
рассказ из уст Сереги:
- Понимаете.. я услышал что кто-то лезет... обернулся а он... улыбается
и накинув какую-то дерюгу прет через проволоку... Честно сказать я
въебашил сразу по ногам... А он повис на колючке и шатается... И хрен
его знает куда упадет... И тут у меня проносится перед глазами.. Упадет
на ту сторону - трындец.. я никому не докажу что он вообще сюда лез...
Пришлось прикладом его долбануть и на свою сторону затянуть...
Это потом я сообразил предупредительный в воздух пальнуть.
.... Серега еще долго писал рапорты, объяснительные, но в итоге даже
съездил в отпуск за поимку кого-то очень опасного и страшного...
Правда он до конца службы твердил - Вот если бы он упал по ту сторону,
не отпуск, а дисбат..
|
|
когда-то служил еще в СА (для молодых - Советская армия). Попали в
учебку под Подольском. Каждый взвод должен был выбрать песню, с которой
будет маршировать и орать оную песню перед сном. Первое, что приходил на
ум у новобранцев - это "У солдата выходной", но замполит запретил эту
песню, так как "для солдата главное - это Родину защищать, а не чтоб его
любимая ждала!" (это реальная цитата). Кто-то с нашего взвода и
предложил, чтобы нашей взводной песней была песня "Аквариума"...
ЧТО И БЫЛО ОДОБРЕНО!!! И маршировал наш взвод старательно выводя:
"Хочу я стать совсем слепым
Чтоб торговаться ночью с пылью..."
|
|
Друг вчера рассказал.
Далёкие 80-е... История реальна, фамилии изменены.
Стоит в курилке замполит, подполковник Иванов.
Подбегает солдат, с полувыпученными глазами.
- Товарищ подполковник, разрешите обратиться!?
- Ну, обращайся, что там у тебя? - лениво выпуская дым, ласково отвечает
замполит.
- Товарищ подполковник, скажите, а не Вы майор Сидоренко? Выпаливает на
одном дыхании боец.
Замполит, поперхнувшись дымом, выдаёт крылатую фразу:
- Да хрен его знает, может и я! В нашем дурдоме всё может быть!
|
|
Служил я в Погранвойсках КГБ при СМ СССР в Закарпатье, а точнее недалеко от славного города Ужгород, а еще точнее, совсем рядом с местным коньячным заводом. И, понятное дело, излишки бензина обменивались нами на коньячный спирт (бартерное время тогда было, конец 80-х). И начальник наш, доблестный пограничник, чем-то задним всегда чуял, что бензина как бы становится меньше, следовательно застава будет пьяной. И чуяв предпринимал решительные меры. Т.е. вечером проводил полную проверку помещения на предмет наличия спиртосодержащих напитков. Да вот все напрасно. И обиднее всего (начальнику, хороший, кста гря человек), было то, что несвежий вид бойцов поутру недвусмысленно свидетельствовал о том, что спиртосодержащие напитки таки были.
И хуже всего, что и замполит заставы, человек, которому по должности необходимо было знать, что "Ленин живее всех живых" так и не догадался заглянуть в ленинскую комнату, где стоял бюст вождя сделанный из гипса и полый внутри, куда прекрасно помещалась трехлитровая банка.
|
|
Про армию навеяло... Служил в далеком ... году в армии, на закате советской власти. Меня частенько ставили дежурным по штабу. Делать там особо нечего, полы мыть три раза в день и честь отдавать всем входящим и выходящим. Короче, после 19.00 скука, а ключи от кабинетов все у меня. Захожу как-то к нач штабу, смотрю документ подписанный лежит "Результаты ревизии". Мне стало интересно. Текст примерно такой, "в связи с проверкой...бла бла бла... выявлена недостача в размере 1000 с лишним рублей (сейчас что-то в районе 100 тыс. рублей).. но так как сумма была внесена в кассу на момент ревизии.. дело закрыто на месте".
Самое интересное, это суммы, которые внесли сотрудники штаба
Майор глава части 25 рублей
Нач штаба майор 25 рублей
Замполит капитан 50 рублей
Капитан нач парка 50 рублей
Лейтенант первой роты 350 рублей
Лейтенант второй роты 350 рублей
Лейтенант третьей роты 350 рублей
Меня тогда сильно удивил факт, чем ниже звание, тем круче сумма, которую гасили военные.
Думаю это правило работает и поныне.
|
|
Имел я неосторожность как-то спросить покойного деда насчет войны, а он показывая шрам на затылка сказал "Якби не вин то и тебе б не було".
Оказывается, мой дед, бежав из плена в Чехии в 1945 году, успел все-таки повоевать немного.
Сидим, говорит, в окопе - первая мой атака - замполит байки травит про победоносные шаги на врага, вдали канонада. Через некоторое время канонада затихает, командир роты с замполитом насторожились и приказали всем налить по 1/3 кружечки смелости (спирта). Я спиртного отродясь не пил - а тут еще и спирт, еле отдышался, а тут "ЗА РОДИНУ! ЗА СТАЛИНА". Я уже осмелевший, хватаю оружие, выскакиваю из окопа.... в глазах мутнеет....
Прихожу в себя, надо мной стоит мой товарищ (в летах уже), говорит: "Нимци сами повмирають скоро, а тоби ще жити". Оказывается, он деда как тот только из окопа выскочил, хватанул прикладом по затылку и стащил обратно в окоп.
|
|
Дело происходило во время службы в рядах доблестных вооруженных сил. Было это в Амурской области, городе Белогорске. Начало очередного учебного периода как обычно ознаменовалось неделей боевой готовности, а она, в свою очередь, инструктажом по технике безопасности. Сделали все как надо: то есть организовали учебные места, положили манекены под колеса автомашин и гусеницы танков, и начали водить солдатиков по этим "местам боевой славы". Тут откуда не возьмись появляется командир полка и новый замполит дивизии. Командир полка с бодуна и речь свою без матов связать может с большим трудом. Все стоят возле учебного места, на котором объясняют, что антифриз - это яд (об этом же и нарисованы многочисленные таблички). Замполит начинает показывать свою образованность, и говорит, что дескать теперь антифриз делают не на спирту, то есть на таком спирту, который пить нельзя и т.д. и т.п. И вот доходит до фразы, что антифриз попадает в печень и... видимо, задевает какие-то потайные чувства командира полка, который заявляет:
"А вы знаете, что такое печень?" Пауза, достойная МХАТовской.
И заканчивает: "Печень - это СМЕРТЬ!!!"
Что он этим хотел сказать - до сих пор не знаю.
|
|
К истории от 1 сентября 2011 о солдатике, звонившем по спецсвязи домой...
Желание позвонить домой и услышать родной голос свойственно всем, тянувшим срочную службу. Но в конце 70-х сотовых аппаратов не было...Единственная доступная возможность- отпроситься в город и пойти на переговорный пункт(большая часть аудитории, наверно, даже не понимает по нынешним временам- что такое переговорный пункт). А вот с увольнением в город были проблемы...
Выйти на межгород по аппарату, стоявшему в ротах на тумбочке, можно было только через коммутатор, зная служебные пароли, которых знать солдатикам не положено...Но в нашей части, специализирующиеся именно на связи, проблему решили. Во первых, с помощью "пилота"- этакого псевдотелефона из трубки и примотанного изолентой номеронобирателя, и щупов из швейных иголок были прощупаны все телефонные провода, идущие к кроссу(распределительный шкаф). Иголочками осторожно прокалывали изоляцию(следов не остается) и слушали линию, разыскивая городскую.
Наконец, найдя таковую, точно таким же проводом, что и все линии, подключились к городской и провели ее в роту, к тому самому аппарату.
Этот древний аппарат из черной пластмассы, помнил еще, наверно, войну...Диска номеронабирателя на нем не было. Была еще проблема- телефон должен был быть подключен к внутреннему коммутатору- у оператора при поднятии трубки появлялся сигнал, параллелить городскую и внутреннюю линию было нельзя, можно было сразу спалиться...Поступили очень оригинально- если аппарат стоял по середине тумбочки- он был подключен к внутренней линии, но если аппарат сдвинуть на край, магнитик, приклеенный к нему снизу переключал его с помощью герконов(это такие магнитоуправляемые контакты) к городской линии.
Звонили исключительно по ночам, когда из штаба уходил замполит(это его номер был городской)и все офицеры. Отсутствие диска не смущало- что это для радиотелеграфистов, ручным ключом отбивавших точки-тире. Если быстро нажать рычаг телефона один раз при поднятой трубке, это будет соответствовать набору единицы, два раза- двойки и так далее...Слава Богу, в те времена большинство городов можно было набрать по коду.
А для чего подобные хитрые хитрости? Просто тот телефонный аппарат стоял всего через дверь от дежурного по части. Во время моей службы проколов не было. Да и детализации счетов за межгород тоже тогда не было...А может аппарат и до сих пор работает?
|
|
На злобу дня. Рассказ бывшего военнослужащего. Передаю так, как услышал сам. Рассказ от его имени:
«Конец семидесятых годов прошлого столетия. Вооруженный конфликт между Вьетнамом и Китаем. В соответствие с действующим международным договором о помощи Социалистической Республике Вьетнам войска Советского Союза подтянуты к границе с Китайской Народной Республикой и приведены в состояние повышенной боевой готовности. Когда одного единственного сигнала достаточно, чтобы спустить пружину всего механизма.
Наши ракетные установки находятся здесь же. Личный состав полностью обеспечен боекомплектом. В кабине нашей установки – пол-ящика боевых гранат.
В нашем расчете служили два бойца из среднеазиатских республик. Назовем их Ашот и Ахмет. Имена здесь вымышленные.
Мне случилось отлучиться на несколько минут. А когда вернулся - у меня волосы встали дыбом. Ашот устроился на капоте установки, сложив ноги калачиком и вворачивал в боевую гранату запал. А над головой у него три ракеты! Но не это так напугало меня. Ахмет уже ввернул в гранату запал, выдернул чеку и, стоя на подножке открытой дверцы рядом с ящиком с гранатами, весело крикнул мне: «Старшина, ложись!»
Здесь нужно объяснить, что когда бойцов учили обращаться с гранатами, то использовались оболочки гранат, в которых вместо взрывчатки был залит гипс. Запал был боевой. После броска такая учебная граната громко хлопала: срабатывал запал, - но настоящего взрыва не было. Оказалось что это все, что Ашот и Ахмет знали о гранатах.
Мгновенно сообразил, что если сейчас начну ругаться, то Ахмет бросит гранату. Может быть прямо себе под ноги. Поэтому я, по-возможности, на сколько мне это удалось, таким же веселым тоном крикнул: «Бросай!»
«А куда?» - любознательно поинтересовался Ахмет.
«Туда!» - махнул я рукой в сторону.
Граната отлетела на каких либо десять метров. Я даже не сообразил что нужно упасть. Взрыв! Ашот остался в той же позе, только на земле и в нескольких метрах от установки. Ахмета из кабины сдунуло.
Я остался стоять, но в голове гудело. Потребовалось несколько минут чтобы прийти в себя и осознать что ни одним осколком меня не зацепило.
И здесь же почувствовал что под ногами дрожит земля. Взрыв посчитали началом обстрела с китайской территории. В атаку пошел наш танковый полк. Еще несколько минут и он пересечет государственную границу. Еще немного и через голову атакующих танкистов ударят «Грады», выжигая все живое перед гусеницами танков!
Бросаюсь к рации. К счастью, она не пострадала. Успел. Дали отбой. Все стихло.
Ни Ашот ни Ахмет так же не пострадали и их еще не раз на политзанятиях замполит крыл почем зря, как разгильдяев, несостоявшихся подрывников ракетной установки и поджигателей третьей мировой войны.»
А как бы развивалась мировая история сегодня, если бы даже не подорвали ракетную установку, даже не убили и не ранили моего рассказчика. Нет. Просто если бы всего лишь один маленький осколочек угодил в радиостанцию?
|
|
Отдавал долг Родине радистом-радиомехаником на запасном командном пункте "Жильный" в 1978-1980г. У меня была привычка отдавать честь офицерам без своего головного убора. Был у нас замполитом майор, фио не помню, говно было страшное. Вызвал меня наш командир "Филипок", п/п-к Филипов, командир от Бога. Захожу в кабинет и как положено по уставу докладываю, приложив правую руку к виску. А так как был на боевом дежурстве, сняв наушники не одел пилотку. С Филипком находился и наш замполит. Он и говорит:
- К пустой голове руку не прикладывают.
Мне бы промолчать, но чёрт дёрнул меня ответить:
- Бывает и голова в фуражке с кокардой гудит как пустой жбан.
Филипок улыбнулся, а замполита перекосило. Всё, думаю, губа обеспечена.
Выслушав приказ и ответив:
- Есть, разрешите выполнять, - я вышел из кабинета.
Не знаю, откуда узнали об этом случае другие офицеры, но через часа три мне стали пророчить стать генералом.
Кстати, все офицеры при встрече с нами, солдатами срочной службы после отдачи чести здоровались за руку, один замполит никогда руки не подавал.
|
|
Будни стройбата
На первом году службы в стройбате командиром роты у нас был капитан Филин. Уже довольно немолодой, пофигист был полный, вдобавок большой любитель выпить, но был у него серьезный плюс – он никогда не обижал солдат без повода. Даже когда повод был, все равно нередко прощал. У меня у самого было два раза по трое суток ареста, полученные от него, которые я так и не отсидел. По этой причине он пользовался уважением среди солдат, которые его при этом все-таки опасались.
И был у нас замполит роты, старший лейтенант, который недолгое время побыл капитаном, но через полгода был опять разжалован в старлеи. Ростом полтора метра в прыжке, он старался быть с солдатами запанибрата. Это у него получалось, все остальное – не очень, авторитетом он не пользовался. Была у него некрасивая черта – он любил выпить с солдатами, а потом сдавать их, выпивших, на гауптвахту.
Слухи об этом дошли до капитана Филина. Однажды на выходных он остался дежурным по части. Ответственным по роте был замполит. Филин послал за ним посыльного и пригласил старлея сесть за стол. Достал закуску и бутылку водки: «Будешь?» Мог бы и не спрашивать, когда это замполит от халявной выпивки отказывался! Они сели, поговорили, незаметно выпили бутылочку. Филин достал вторую, вскоре подошла очередь и до третьей. И тут капитан Филин, пошатываясь, приподнялся и нацепил красную повязку Дежурного по части. Потом надел фуражку и встал по стойке «смирно». Следом поднес руку к козырьку и сказал: «Товарищ старший лейтенант, вы пьяны! Я отправляю вас на гауптвахту.» У того аж челюсть подвисла: «Володя, ты чего? Мы же вместе пили!» Филин, продолжая слегка покачиваться, прочеканил: «Товарищ старший лейтенант, вы пьяны! Я – отправляю – вас – на – гаупт - вахту!» И в сторону, посыльному: «Сынок, сбегай на КПП, приведи команду с губы».
После этого у замполита привычку пить с солдатами, а потом сдавать их – как бабка отшептала.
Мамин-Сибиряк (с)
|
|
НИКОГДА НЕ СДАВАЙСЯ!
История эта произошла со мной в начале осени 1993. Тогда учился на 1-м курсе Ташкентского Высшего Общевойскового Командного Училища. Вообще-то я после срочной службы подавал рапорт в одно из лётных училищ, но узбеки в том году решили курсантов в Россию не отправлять, а учить у себя. Так в 1993 году в Ташкентское ВОКУ кроме курсантов-пехотинцев набрали взвод пограничников, взвод артиллеристов, взвод замполитов и роту лётчиков. Жили мы в 5-этажной казарме, напротив казармы была санчасть, а немного левее караулка и гауптвахта, между санчастью и «губой» был летний умывальник. Мы все вернулись с обкатки танками и вечером наш ротный поставил задачу, чтоб к утру форма была постирана и поглажена, а ещё представил нам нового старшину. С этого собственно история и началась.
В 1-м взводе большая часть курсантов была из местных, я в том числе. Мы решили воспользоваться всеобщей суматохой и банно-прачечную ночь провести по домам. Минут тридцать мы маячили перед глазами у нового старшины, а потом под предлогом того, что до 5-го этажа вода плохо доходит, да и места в умывальнике мало, мы отпросились стираться в умывальник между «губой» и санчастью. Далее, минуя умывальник, мы дружно перемахнули забор и разошлись каждый в свою сторону. Мне было по пути с одним из курсантов – Артуром, у которого какая-то дальняя родственница жила рядом с училищем и он держал там «гражданку». Артур переоделся и мы рванули по улице генерала Петрова, в надежде что нас догонит какой-нибудь трамвай, которые так поздно уже практически не ходили. Через две остановки, в районе Паркентского базара мы встретили двух курсантов из взвода пограничников. Вчетвером мы могли уже и за такси заплатить. Но, не прождав и пары минут, мы увидели выезжающего из темноты офицера. Это оказался командир взвода пограничников лейтенант с говорящей фамилией – Несговоров. Бежать было поздно. Несговоров велел нам через 10 минут доложить дежурному по училищу, что он задержал нас в самоволке. А потом своим ходом проследовать на гауптвахту. Скомандовал нам: «бегом марш!» и уехал. Пробежав сотню метров я развернулся, догнал Артура и мы продолжили путь домой. А пограничники побежали в училище. Ночью я постирался, погладился и утром с первым трамваем вернулся в училище ещё до подъёма.
Через день, во время занятий, ко мне подошёл мой взводный лейтенант Норматов:
- Ты где был прошлой ночью?
- В казарме спал. – Честно признался я.
- А позапрошлой?
- А позапрошлой мы все стирались. Вот ребята все меня видели.
- Ладно, пиши объяснительную, где был.
Я и написал, что стирался возле санчасти, что меня видели не меньше 18-ти курсантов (далее список всех самовольщиков) и старшина роты. Что самое забавное – старшина, у которого я весь вечер перед самоволкой мелькал перед носом, подтвердил, что пол ночи видел меня то там, то сям.
На всякий случай я ещё подстраховался, попросил ребят, стоявших в карауле провести разъяснительную беседу с теми двумя пограничниками, временно загорающими на «губе». И как оказалось не зря.
Ещё через день меня вызвали к замполиту батальона. Замполит был крепким таким майором с замечательным чувством юмора. Я спокойно зашёл. Там уже сидели Норматов и Несговоров. Мне начали рассказывать, что обманывать не хорошо, что мне лучше будет, если я скажу правду. Я честно глядя в глаза продолжал утверждать, что в ту ночь не покидал территорию училища. Тогда в канцелярию пригласили с гауптвахты тех двух пограничников, но и они сказали, что меня не узнают, что да мол, тот курсант тоже был высокий (а во мне 191 см), но лицо совсем другое. После очной ставки нас всех отпустили. Из кабинета выскочил Несговоров и глядя на меня снизу вверх пообещал довести это дело до военной прокуратуры, чтоб другим неповадно было обманывать офицеров. На что я опять сказал, что он ошибается и меня не видел. В общем от меня отстали.
Прошло пол года. Пограничников переселили в другое здание, а нас стали обучать программе аэроклуба. Местные умники решили сразу после первого курса отправить нас на полёты на самолётах Як-52. В результате мы всё лето проваляли дурака на аэроклубовских аэродромах, но ни минуты не налетали из-за отсутствия бензина Б-91/115. Но это было потом, а тогда мы стали ездить на занятия в Ташкентский аэроклуб. Там рядом и пограничники оказались. Встретились мы с Несговоровым снова. Он уже без прежних эмоций спросил меня, был ли я в самоволке или нет, он мол никому не скажет, так мол для себя. Я опять сказал, что в самоволке не был. Он задумчиво на меня посмотрел, передал привет Норматову и ушёл.
Ещё через пол года мне удалось перевестись в Тамбовское Высшее Военное Авиационное Училище Лётчиков. Там я ещё год проучился и вот приехал на летних каникулах в Ташкент. Пошёл в комендатуру ставить на отпускном отметку «прибыл-убыл» и встретил там уже старшего лейтенанта Норматова, который менялся с патруля. Разговорились о том, о сём. И вот он меня спрашивает:
- А на самом деле ты был тогда в самоволке?
- Конечно был – отвечаю – теперь-то что скрывать.
Норматов посмеялся и говорит:
- Сейчас сменюсь с патруля позвоню Несговорову, он же тогда поверил, что это и на самом деле был не ты.
Вот я и говорю – врать плохо, но если уж начали, делайте это уверенно, так чтоб сомнений не было даже у тех, кто знает правду.
|
|
ДВА КАПИТАНА
"...Да будут прокляты эти интересы цивилизации, и даже самая цивилизация, если для сохранения ее необходимо сдирать с людей кожу"
(Ф.М.Достоевский)
Несмотря на свою бешеную занятость, глава одной крупной, московской, строительной фирмы, уже много лет, каждую неделю заходит к своему лучшему другу – пенсионеру Сереге. Бывает, жрет с ним до утра чекушку водки, иногда гуляет в парке возле дома, а бывает, только на полторы минутки и заскочит, постоит в коридоре, пожмет руку, отдаст что принес, и сразу убегает, дела.
Но, случается, что Серега и на порог друга не впускает, кричит: «Сука! Мразота! Предатель! Был бы тогда у меня автомат, своей бы рукой шлепнул паскуду! Не ходи сюда больше и забери свое говно, благодетель, блядь, видеть тебя не могу!»
С годами совсем испортился характер у Сереги, да и сам он весь уже по швам трещит.
В такие моменты Леня качает головой, молча отдает тяжелую сумку с продуктами Серегиной жене и не прощаясь, тихо исчезает, чтобы снова вернуться: завтра, послезавтра, а может через неделю.
Когда-то Сергей с Леней служили в одной роте и оба были капитанами Советской Армии.
Сергей – замполит роты, а Леонид - ее командир, но сдружились они гораздо раньше, когда еще были зелеными "летехами". Так вместе по службе и шли, сначала взвод, потом рота, еще немного и Родина доверила бы им целый батальон.
Но как-то ночью их подняли по боевой тревоге и приказали: - "Срочно выдвигаться к железнодорожной станции, вместе со всеми машинами, сухпаями и личным составом!"
Капитаны ответили: - «Есть!», погрузили на теплушки свою славную роту, и воинский эшелон, грубо раздвигая самые скорые поезда, почти без остановок, через всю страну помчался навстречу судьбе.
В дороге солдаты смеялись и пели дембельские песни, они радовались крутой перемене в их унылых казарменных буднях, еще бы, командировка – не бей лежачего на целый месяц, а служба-то идет. Ходили даже великолепные слухи о том, что по прибытии на место личный состав будет получать по 100 граммов водки на душу в сутки. К тому же, там себе и медаль на дембельскую парадку можно отхватить, и уж как минимум, командир полка торжественно обещал, что после успешно выполненного задания всех уволит в день приказа. Так почему же солдатикам не радоваться?
Но вот два капитана грустили, тихо перешептываясь и подбадривая друг друга, грустили от того, что были на десяток лет постарше своих беззаботных солдатиков, и хоть не до конца, но все же понимали – ЧТО их ждет уже завтра…
Под утро, когда весь эшелон, не считая караульных, уже спал мертвецким сном, поезд на минуточку остановился у какого-то безымянного украинского полустанка и из вагона, никем не замеченный, спрыгнул командир роты Леня и не оглядываясь побрел в неизвестном направлении.
А поезд весело гуднул и поехал себе дальше в сторону тревожного города с незнакомым и странным названием Чернобыль.
Потом разразился большой скандал, длинное следствие, трибунал, но дезертир - Леня отделался легким испугом (спасла «перестройка») и его всего-то лишили воинского звания и с волчьим билетом вышибли на гражданку, без всяких надежд на военную пенсию.
А ошарашенный предательством своего командира Серега принял командование ротой и целый месяц, наравне со своими солдатиками, бегал по Аду с совковой лопатой, подавая нечленораздельные команды сквозь командирский противогаз…
По возвращении в родную часть Сергею присвоили внеочередное звание - майор, а вскоре со всеми воинскими почестями выбросили из армии по состоянию здоровья.
Прошло много лет.
Леня стал богатым человеком и если бы не его связи и деньги, Сергей давно бы уже умер, сегодня он почти ослеп на оба глаза, плюс: печень, меланома, инвалидная коляска, всего и не перечислишь, но врачи успокаивают: - Если все пойдет хорошо, то вторую ногу ампутировать и не придется.
И все, что у Сереги осталось в жизни – это его жена, радиоприемник и единственный друг - паскуда и предатель. Что-то давно его не видно…
|
|
В 1988 году было. Военные сборы в Мурманске на базе кадрированной (рядового состава почти нет, но зато полный штат офицеров) м/с дивизии. Нас с курса набралось две полноценные роты (180 харь). Заполярье, новые впечатления, далеко от дома (Питер), поэтому несем службу с удовольствием. Институт медицинский, народ дисциплинированный и ответственный. Перед присягой долго оттачиваем марш - получается красиво, офицеры смотрят на нашего капитана с завистью. Им без нас на плацу удается собрать со всей дивизии максимум человек 30 разнонационального и малосплоченного воинства. Дело дошло до выбора песни. Уже КВНы начались, народ поет неплохо, а запевала - вообще супер - Тимоха. Единогласно решили петь "Ничего, ничего, ничего. Сабля, пуля, штыки - все равно" из "Бумбараша". Песня хорошая, строевая и запевале есть, где развернуться. Приперся дивизионный замполит, что удивительно - редкостный говнюк. Говорит - нельзя, сейчас перестройка, новый взгляд на историю и вообще не актуально. Сука, историю он собрался переделывать. Очень разозлились, однако сказали ему, чтоб не ссал - песню поменяем.
Утром торжественная обстановка, солнце, офицерье при параде - торчит в окнах штаба над плацем. Мы молотим сапогами - красавцы, грохот стоит жуткий. Офицеры счастливы. После команды "Песню запевай!" Тимоха выводит на мотив "Прощания славянки": "В жопу клюнул жаренный петух!" и 180 глоток во всю дурь вступают "Расцвела в огороде акация, я сегодня сама не своя..." и т.д. К припеву весь штаб уже рыдал на подоконниках. Наши подполковники еле-еле стояли. Замполит (он отвечал за выбор песни) нас больше не доставал.
|
|
Остап Бендер Сулейман-Оглы
1981 год Армия, попал в учебку(я вообще не стандартно, я взятку дал чтоб забрали---Травма черепа два раза, задевание речевой области мозга, не правильно срослась ключица и плоскостопие).Учебка закрытая, назначили меня выходить в город, закупать иголки,нитки,подшиву,ваксу,сигареты и прочую хрень и реализовывать солдатам. Замполит-сука сказал" Работай с прибылью, нам надо писарям бумагу ,ручки, краски купить и т.д..А какая нахрен прибыль??? За что купил за то продал. Но чую надо прибыль ,иначе слечу с должности не оправдав доверия замполита. Было с собой 25 рублей, вот их и вкладывал по нарастающей.Через две недели деньги кончились. Подумал а что бы сделал Бендер? Как он говорил --Деньги под ногами, надо только поднять. Захожу в чипок,буфетчица лет сорока, пятый размер груди вызывающий ночные поллюции у всей учебки."Как Вас зовут?" " Люба" " А какая у Вас зарплата?" " 72 рубля" "А не хотите ещё 5 рублей ежедневно?" " Хочу"(Люба облизнула губы, и улыбнулась и двумя руками поправила груди) " А что надо делать?" и смотрит так плотоядно."НИЧЕГО ,просто выучить одно предложение и талдычить его сто раз в день. Кстати сколько стоит пустая бутылка?" 20 копеек, а что за предложение?" " Простое, шесть слов--Пустые бутылки не принимаю, нет тары" " И ВСЁ???" " Да, но принимаете только у меня по 15 копеек, буду приносить 100 штук, Ваши 5 рублей"...Так я создал ситуацию невостребановасти пустых бутылок, а если они никому не нужны то все они мои. Чистая прибыль 450 рублей в месяц(это в 1981 году, это Вам не мелочь по карманам тырить).Замполит был счастлив, получал 150 в месяц на нужды--купили горн,барабан,покрасили расположение,охренительно и хлебосольно встретили две комиссии. Ну и мне зелёному солдатику оставалось триста в месяц---Спасибо Остапу
|
|
Еще в советское время после окончания института проходил военные сборы в одной из воинских частей. Руководитель занятий, майор, замполит части, повел в ангар для ознакомления с образцами военной техники. У входа стоит часовой с автоматом, по внешнему виду, то ли узбек, то ли таджик. Майор подходит поближе, а часовой наводит на него автомат и грозно по уставу приказывает:
- Стой, стрелять буду.
Майор обрадовался такому служебному рвению и говорит нам:
- Вот, смотрите, какие орлы у нас служат: целого майора не пропускает. Молодец, боец, позови начальника.
А часовой не унимается, знай свое талдычит:
- Стой, стрелять буду.
Неизвестно, чем бы дело закончилось, но тут начальник караула - молоденький лейтенант прибежал, доложил, как положено. Майор на часового кивает:
- Кто такой?
- Рядовой Ишинкулов, солдат исполнительный, но русский язык плохо знает.
- Понятно, лейтенант, скажи своему воину, чтобы пропустил меня с моей группой на практические занятия.
Лейтенант что-то сказал часовому трехэтажным ямбом и тот пропустил нас в ангар.
На следующее день на плацу утренняя поверка. Замполит вызывает из строя рядового Ишинкулова и объявляет ему благодарность за “образцовое несение караульной службы”, а тот ему в ответ:
- Стой, стрелять буду.
|
|
Прочитал давеча интересную историю про случай на границе с росомахой. И вот, с вашего позволения, выкладываю свою. Служил я на Кольском полуострове, в городе Оленегорске. Точнее сказать, под Оленегорском, на «точке». Обычная военная часть, казарма, ДОС, техздание, баня, кочегарка. Кроме этого была ещё теплица и свинарник, стоявший чуть в стороне от КПП.
Скукотища на «точке» смертная и вот приноровились мы летом устраивать себе что-то типа пикника, для чего делали следующее - какое-то время, те, кто стоял на КПП докладывали дежурному по части, что по ночам в лесу возле поста замечается какое-то движение, сопровождаемое жутким и пугающим воем, принадлежащим, скорее всего, росомахе.
Ввиду того, что армия была тогда еще советская и интернациональная, изображали этот вой все по своему и росомаха, в зависимости от национальности рассказчика, выла то с волжским, то с эстонским, то с грузинским акцентом.
Подготовив, таким образом, нужную почву, очередной дневальный по КПП, в заранее обговоренное время проковыривал дыру в латаном-перелатанном заборе у свинарника и выпихивал в неё подходящего хряка, пинками загоняя его в лес, так как добровольно идти в лес сам свин, как правило, наотрез отказывался. К тому же, ввиду того, что свинарник находился далеко от кухни, то, часто не доходя до него, дневальные, что кормили свиней, оставляли их без обеда, втихаря вываливая бак с отходами где-нибудь по дороге. Вследствие этого наши свиньи были весьма спортивными и поджарыми и запросто могли перемахнуть через забор обратно в свинарник.
После того, как кэпэшник отгонял хряка в лесок, он звонил дежурному офицеру, докладывая об очередном свином побеге. А в этой ситуации, учитывая возможность нападения на хряка кочующей поблизости росомахи, весь свободный личный состав части немедленно посылался на поиски сбежавшего имущества.
Дальше схема была отработана: все разбегались в разные стороны, собираясь в заранее оговоренном месте на озере, где всё уже было готово для пикника: банка браги из местных ягод, сало, картошка, а также и сковородка и специи. Обычно с картошкой жарили грибы, которых было столько, что брали одни шляпки, и доедали всё то, что присылали нам из дому.
В часть, отдохнув таким макаром, мы возвращались уже за полночь, докладывая о тяжелых и безрезультатных поисках удравшего хряка, который, впрочем, к тому времени сам уже обычно возвращался из леса и все в итоге оставались довольны.
Такую фишку мы успели провернуть уже пару раз за короткое кольское лето, и хотели повторить ещё, как вдруг к нам на «точку», сразу после училища, назначили нового ретивого и вредного летёху. В наши байки о росомахе не верил и требовал веских доказательств её присутствия. Будучи от природы человеком въедливым, он где-то даже вычитал, что росомаха, на самом деле не воет, а якобы как-то там по-особому плачет.
Дальнейший летний отдых был под угрозой и мы, посовещавшись, решили соорудить в лесу, вблизи КПП что-то вроде её лежбища и предъявить его лейтенанту. Наш кочегар, казах Курмангалиев, что разбирался в охоте, посоветовал, расцарапать, словно когтями какой-нибудь пенек, подбросить клочки шерсти и обязательно звериные фекалии. Звери, мол, так свой дом и метят.
Так и постановили. С зимнего овечьего тулупа надёргали шерсти, штык-ножом почикали подходящий пенёк возле КПП, а вопрос со звериным дерьмом поручили решить самому Курмангалиеву, в кочегарке у которого жил наш единственный на «точке» пёсик Мишка.
К поставленной задаче Курмангалиев подошёл со всей серьёзностью и, отобрав за пару дней лучшие, на его взгляд, Мишкины какашки, искусно вылепил из них несколько шариков, коими, по его мнению, и гадит такой зверь как росомаха.
Полученный продукт он решил для достоверности подсушить на крыше кочегарки, где и спрятал его прямо за трубой.
Парень он был добросовестный, поэтому весь этот день периодически залазил на крышу проверить своё творчество. Увы, сделать это незаметно у него не получилось. Увидев, как время от времени Курмангалиев шныряет на крышу, его, как на беду, спалил всё тот же вездесущий летёха и, решив, очевидно, заработать очки перед командиром части, наутро выстроил всех нас у кочегарки. Кроме, присутствовавшего на построении командира части, подошёл ещё и наш замполит-особист, которому лейтенант, вероятно, тоже уже успел стукнуть.
Вызвав из строя Курмангалиева, летёха показал ему кулёк с сушёным псевдоговном росомахи и ледяным тоном вопросил:
- Товарищ солдат, вы знаете, что это такое?
Курмангалиев побледнел и ответил первое, что мог придумать.
- Никак нет, товарищ лейтенант.
На что лейтенант понимающе усмехнулся, оглянулся на замполита, затем оглядел наш строй и неожиданно для всех заявил:
- Вы что думаете, товарищ солдаты, я не знаю, что ЭТО такое? Вы думаете, я в наркотиках не разбираюсь?
По всей видимости, лейтенант решил, что в пакете был насвай, который, несмотря на проверку посылок, иногда пытались прислать солдатам из наших тогда ещё азиатских республик.
И тут, решив как видно преподнести всё происходящее как можно эффектней, лейтенант, пристально глядя в глаза испуганному Курмангалиеву, не торопясь достал из кулька средних размеров шарик, так же медленно положил его к себе в рот и начал жевать.
Мы все просто замерли от увиденного. Особенно бедный Курмангалиев, который от страха совсем побелел и почти уже падал в обморок.
Пикантности ситуации придал подошедший с кочегарки Мишка, что махая хвостом, прошёлся вдоль строя, и подозрительно принюхиваясь, остановился возле жующего его экскременты лейтенанта.
Примерно через минуту этой немой сцены начали хрюкать старослужащие, вслед за ними и все остальные и вскоре весь личный состав нашей части издавал отчаянно заглушаемый хохот, неумолимо перешедший в дикое ржанье.
Летёха, до которого, наконец-то дошло происходящее, густо и багряно покраснел, выплюнул остатки «наркотика» на землю и, отдав честь командиру с замполитом, попросил разрешения удалиться.
Вот такая вот был у нас нехитрая история. Спустя примерно неделю после этого случая жизнь на нашей «точке» снова спокойно пошла по кругу, поскольку незадачливого говноеда-лейтенанта командование перевело от греха куда-то под Кандалакшу, как будто его и не было.
© robertyumen
|
|
Thrak: Отец когда-то рассказывал историю. Был на судне чрезвычайно активный замполит, решивший как-то раз устроить лекцию по ГО всему плавсоставу. После инструкций о том, как уворачиваться сухогрузу от ракет "воздух-земля", выпущенных истребителем, он задал вопрос то ли радисту, то ли механику:
- Сто метров по носу вспышка ядерного взрыва. Ваши действия?
- Подаю сигнал тревоги.
- А дальше?
- Стою, обугливаюсь.
На этом лекция завершилась, а замполит ушел на вечер в запой.
|
|
