Анекдоты про жениться |
952
В оркестре у Леонида Осиповича Утесова работал гитарист. Видимо, гитарист он был хороший, потому что, когда он задумал жениться, Леонид Осипович “пробил” ему комнату и на деньги оркестра устроил некое подобие свадьбы. После этого оркестр на месяц уехал на гастроли. Через некоторое время Утесов спрашивает у этого гитариста: “Как молодая жена?”. На что тот неожиданно заявляет: “Я её выгнал”. Утесов пожал плечами: “Как же так, мы вам и комнату дали, и свадьбу устроили. Что случилось?”. Ответ музыканта потряс бы даже программу “Моя семья”: “Леонид Осипович, я всю жизнь собирал кроссворды, думал, когда выйду на пенсию, буду потихонечку их решать. Уехал я на гастроли, а эта гадина все мои кроссворды... разгадала!”.
|
953
Лет тридцать назад... Питер... Где-то на Ваське...
Грязный дворик, судя по всему, бывшая ведомственная автобаза на пяток машин, ныне частная автомастерская.
Пять-шесть автомехаников, вот прям из фильмов про слесарей 50-х годов - промасленные комбинезоны, непременная ветошь в руках. И занятие из тех же фильмов - стоят кружком, курят.
И тут в этот влетаю я, молодой красивый, на новой Волге. Ну... на самом деле я-то может и был молодым красивым, а вот Волга видывала виды, и не только в России - из Словакии приехала, личный реэкспорт, так сказать. Такшта... не влетаю, а вползаю :))
Мужики не прерывая своего важного занятия, обступают машину.
- Че случилось?
- Да вот не едет нихрена, чихает, кашляет, спотыкается...
- Аааа, ну это карбюраторщик нужен. Щаз подойдет.
Один уходит, возвращается с карбюраторщиком. Мама дорогая!
Нет, с промасленным комбезом и ветошью в руках все нормально - как у всех.
Но возраст! 16+, 18-. Но сиськи! Да и ваще симпатишная деваха.
- Заводи!
Завел - и какой же вердикт, мастер?
- Жиклер, заберешь через тридцать минут.
Через тридцать минут я уже вылетал из этого замечательного рассадника прекрасных карбюраторщиц. С бренными мыслями - а не поторопился ли я жениться...
|
|
954
СОЛОМОНОВЫ БЫЛИНЫ
История вторая.
Где-то в начале семидесятых поехал я в качестве кого надо в солнечную Францию на выставку вместе с нашими доблестными железными дорожниками. Ну, это, конечно, не ВДНХ было, но тоже ничего себе. Небольшой такой городок. Но не Париж, не Париж… Французы от наших железных дорожников пришли в полный восторг и под окончание выставки подарили им персонально многолитровую бочку отличного красного вина. А главному железному дорожнику – сборный лёгкий вертолёт, который помещался всего в двух больших чемоданах. Естественно, тут же внутри наших дорожников и комитетчиков вспыхнул микроскандал и стало заседать партбюро, прямо там, во Франции. Потому как всем, и мне тоже, было совершенно понятно, что через наших доблестных пограничников это не провезёшь – конфискуют. Главный дорожник орал, что это всё моё, отдайте. А ему вежливо так – зачем Вам маленький персональный вертолёт? Что Вы с ним делать будете в СССРе, где только одна большая государственная авиация? Ну, даже если Вы его и провезёте, ну, даже если Вам и разрешат полеты, в чём мы лично все здесь очень сомневаемся, всё равно у Вас этот вертолет отберут соответствующие органы. Почему? – орёт главный железнодорожник. А потому, что вдруг Вы приметесь кидаться с высоты гранатами в здание обкома партии! Сражённый наповал этим доводом, главный сдался. Но как быть с подарками? С вином просто разобрались – разлили по ёмкостям, какие у кого были. Но! Осталась хорошая дубовая бочка – везти её с собой? Морока! И вертолёт жалко оставлять… Дилемма, да. Однако из толпы железных дорожников выскакивает один сравнительно молодой и предлагает сдать всё это барахло в местную комиссионку, а деньги пропить. Или поделить на всех и затариться шмотьем. Ему тут же показывают большой палец, и партбюро говорит:
- Ты придумал, ты и исполняй. Если плохо исполнишь, мы тебя!..
Воодушевленный напутствием старших партийных товарищей, он грузит эти два вертолётных чемодана, многолитровую дубовую бочку в машинку, которую по нашей просьбе ему любезно подогнали французские принимающие товарищи и вместе с шофером-французом (он же переводчик) отбывает. К вечеру его нет, на следующее утро, день и даже вечер опять нет. Все в шухере – комитетчики мелким бреднем прочесывают этот городок и находят его в местном борделе. Надо сказать, парень честный попался – на шлюх немного истратил, как раз свои кровные. А время поджимает, выставка закрывается, уезжать пора и надо ещё отовариться втихую, потому как все в сговоре и друг на друга косятся. Ну, вобщем, все втарились, сели в свои родные литерные вагоны и поехали обратно на Родину. Партбюро местное грозит ему всяческими карами, а паренёк пребывает в явном ступоре и с улыбкой идиота начисто партбюро игнорирует. Ну, я с ним тоже побеседовал и разговорил-таки по душам – обалдел наш паренек от жаркой французской любви, от минетов и прочих буржуазных извращений. Ладно. По приезду всё ему сошло с рук – очнувшись от сладких воспоминаний, он пригрозил партбюро, что сдаст их влёгкую вместе с комитетчиками, потому как они все в доле были на эти вертолётные и бочковые франки. И оставили его в покое, даже в должности не понизили. И вдруг через три месяца вызывают его во второй отдел, тычут в нос гербовой бумагой и разговаривают с ним исключительно матом. Что вы думаете? Одна из выставочных шлюх так его полюбила, так полюбила, что вступила во Французскую коммунистическую партию, дошла аж до самой Марины Влади, которая и сделала ей визу. И вот сидит этот паренек во втором отделе и охреневает вместе со всем отделом, потому как прилетает эта шлюха ближайшим рейсом, и он должен её встречать как представителя братской компартии вместе с соответствующим секретарем местного обкома КПСС. Вот вы, деточки, смеётесь, а тогда все чуть в штаны не наложили, потому как первое, что подумали – вломит нас всех француженка, пестдетц карьере. Я, грешным делом, тоже завибрировал. Но вы знаете – обошлось. Сойдя с самолета, кинулась эта девка в объятия пареньку и давай они себе жениться, пока свадьбу не сыграли, поскольку паренек был холостой и у наших местных баб почему-то интереса не вызывал. А вот после француженки… они на него косяками пошли и гроздьями стали ему на грудь бросаться. Француженке это скоро надоело, и она быстренько увезла его вместе с собою на свою историческую Родину… Так что, деточки, ведите себя за рубежом адекватно и ихние бабы к вам потянутся. Если, конечно, вас в зарубеж выпустят…
|
|
957
Авраам пришел к Ребе, чтобы решить: стоит ли ему жениться на Саре? - Что вы будете делать, - спросил его Ребе, - если вас укусит комар? - Я его убью, - честно ответил Авраам. - А теперь представьте что вы канатоходец, идете и балансируете над бездной? - Я буду терпеть, и продолжу свой путь с комаром! - честно ответил Авраам. - Женитесь, - сказал ему Ребе, - но помните, что путь этот будет длиною в жизнь.
|
|
959
Когда моя супруга как-то неосторожно с мечтательной грустью сказала: "Вот был бы ты олигархом", я спустил ее с небес на землю: "Но ведь тогда мне пришлось бы оставить тебя, чтобы жениться на модели".
- И ты бы это сделал?
- А куды деваться? Хошь не хошь... У их, у олигархов, так положено. Не мной заведено.
С годами я практически сумел убедить себя в том что только это соображение уберегло меня от того, чтобы влиться в сплоченное кубло олигархата...
|
|
960
Поздравляю! Прочитал в газете, что ты наконец-то развёлся! Угу. Ты что, не рад? Ты же так этого хотел! А ты помнишь, я говорил тебе, что мы собираемся в круиз? Ну... Так вот. В один прекрасный день, когда я с моей уже бывшей женой стоял на палубе, за борт вдруг свалился мальчик, сын мультимиллионера. Несчастный отец, как оказалось, не умел плавать и умолял спасти его сына, но море в том месте просто кишело акулами, и никто из матросов и пассажиров не осмелился прыгнуть в воду. И тут вдруг, в отчаянном порыве, моя жена бросается в воду и спасает мальчугана, едва успев забраться на сброшенный ей трап, а внизу уже кружила стая голодных акул. Отец мальчика был на седьмом небе от счастья. Он тут же выписал ей чек на несколько миллионов долларов и предложил неплохое место в своей фирме, а теперь, кажется, хочет жениться на ней. Моя бывшая жена стала в одночасье знаменитой, раздаёт направо и налево автографы, а со мной вот развелась, и ни цента мне не дала из полученных ею денег. Вот она, женская благодарность! А ведь это я столкнул её за борт!
|
|
961
Нина (полностью Нинель, что в свою очередь значит «Ленин» наоборот) выросла в одном московском доме с моей будущей женой, потом окончила пединститут и уехала по распределению в какой-то, не помню, Багровск или Бодровск учить детей русскому и литературе.
Преподавала она прекрасно, со всем энтузиазмом молодости. Ученики ее обожали, девочки пытались подражать в манерах и одежде, мальчики глазели и витали мыслями где-то далеко от школьной программы. За глаза прозвали ее Миледи, не только за красоту и отдаленное сходство с актрисой Тереховой, но и за то коварство, с которым она порой назначала контрольные.
А вот с личной жизнью как-то не задалось. На филфаке на сто красоток приходилось два очкарика, в Багровске мужики тоже под ногами не валялись. То есть как раз валялись после каждой получки, при горбачевском сухом законе даже больше, чем до него, но такие кандидатуры Нина не рассматривала. Конечно, к ней клеились. Городок небольшой, любую полузнакомую рожу встретишь пять раз на неделе то тут, то там. И каждый раз приходилось терпеливо объяснять, что на танцы она не пойдет, и к себе в съемную комнату не пригласит, и прямо сейчас отметить с клевыми пацанами день мелиоратора никак не может.
Наконец один из донжуанов решил, что столичная штучка много из себя строит, и полез под платье прямо на улице. В Багровске это считалось в порядке вещей, никто бы на Нинины крики не отозвался, но, к счастью, поблизости тусовались трое ребят из ее девятого «А». Донжуану вломили люлей и постановили впредь провожать Нинель Сергеевну до самого дома, по крайней мере в те дни, когда она вела факультатив или вторую смену и уходила из школы затемно.
Ох, сколько всего было переговорено во время этих провожаний! Про книги, про жизнь, про политику, и самые заветные мечты, и самые стыдные семейные тайны, и о том, какой должна быть настоящая женщина – конечно, такой как вы, Нинель Сергеевна!, и каким должен быть настоящий мужчина – главное, честным и благородным.
Своих защитников она звала мушкетерами, вполне логично, учитывая ее собственное прозвище. Крупного и плотного Сережу назначила Портосом, бойкого и разговорчивого Игорька – Арамисом, а роль Атоса досталась Павлу. Именно так, он с детства отзывался только на полное имя, никаких Паш или боже упаси Павликов.
Девятый «А» перешел в выпускной десятый, тогда еще была десятилетка. Незадолго до выпуска каждый из троицы подгадал остаться с Ниной наедине и признался ей в любви: мол, девчонки-ровесницы – дуры, с ними даже погворить не о чем, а вы самая прекрасная женщина на свете. Потерпите каких-нибудь пять лет, я кончу институт, вернусь в Багровск взрослым человеком и на вас женюсь. Подумаешь, восемь лет разницы, никто даже и не заметит, а кто станет вякать, тому не поздоровится.
Каждому Нина ответила, что польщена, что любит его как человека, но не надо спешить с клятвами, детская влюбленность в учительницу – вещь известная и быстро проходит. С каждого взяла обещание писать ей письма и пообещала писать в ответ. Каждого по-матерински поцеловала на прощание. Или, может быть, не совсем по-матерински, все-таки ей было только 25.
Где-то через год Игорь-Арамис написал: не обижайтесь, Нинель Сергеевна, но свое обещание на вас жениться я отзываю. Вы были правы, это ребячество. Помните, мы говорили о том, какой должна быть настоящая женщина? Тут есть одна девушка в параллельной группе, она как раз такая. Как честный человек, я должен на ней жениться прямо сейчас, а как благородный – все же подожду, пока мы получим дипломы.
Портос-Сережа то же самое выразил короче: помните Наташку из десятого «Б»? Ей не нравится, что вы мне пишете. Ревнует. Дура, конечно, но у нас всё серьезно, я не хочу ее огорчать.
Павел-Атос замахнулся на самый крутой вуз, МАИ. Не поступил и загремел в армию, не куда-нибудь, а в Афган. Это был самый конец афганской авантюры, но на его долю хватило. Через полгода вдруг написал:
– Нинель Сергеевна, у меня к вам странная просьба. Можете прислать свою фотокарточку? У всех парней остались девушки на гражданке, они про них рассказывают, хвалятся, а у меня же нет никого. Я рассказал про вас, но так, как будто вы не учительница, а учились со мной в одном классе. А они не верят.
Нинель решила поддержать бойца, прислала фото, на котором ей 18 лет, написала на обороте: «Павлу от Нины». И письма стала подписывать не именем-отчеством, а «Нина», потом «Целую, Нина», а потом и «Крепко целую». Павел страшно обрадовался, перешел в ответных письмах на ты, тоже стал писать, что целует, и даже конкретизировать, куда именно и сколько раз. Нина писала как бы от имени девчонки-одноклассницы, но с умом и опытом взрослой женщины. Игра затянула обоих, незаметно пошли уже признания в любви, слюнявые нежности и даже то, что сейчас назвали бы виртуальным сексом. Ничего удивительного, что когда Павел зашел к ней после дембеля, всё то, что они навоображали в письмах, само собой случилось наяву.
Я их видел однажды, когда они приезжали в Москву к Нининым родителям. Ей тогда было 30, ему 22. Смотрелись ровесниками, несмотря даже на то, что Нина была беременна. Павел отпустил для солидности бороду, работал на заводе мастером и учился заочно. Потом он приехал один на сессию, мы случайно столкнулись во дворе, взяли по пиву. Я не удержался и спросил:
– Что, неужели совсем никаких проблем от того, что ты женат на своей учительнице?
– Да нет, проблемы такие же, как у всех. Хотя… она же и сейчас преподает. Пока не было живота, обязательно какой-нибудь оболтус заловит в коридоре и начинает: «Нинель Сергеевна, вы мой идеал женщины, 15 лет разницы – ерунда, подождите, я вырасту и отобью вас у мужа». И злиться на него невозможно, сам таким был.
Ну и, как водится, эпилог. Что делать, жизнь идет к концу, невольно оглядываешься: а что сейчас с теми, кого знал 20, 30, 40 лет назад? Сейчас-то я в Москву не ездок, но пять лет назад – приезжал, было дело, останавливался в том самом доме, где когда-то жили Нинины родители и мы с женой, а теперь – наши родственники. Нина окликнула меня дворе. Я ее не сразу узнал, она выглядела лет на 20 меня моложе.
– Как там Бодровск? – спросил я. – Стоит?
– Багровск. Не знаю, мы давно живем в Москве, в родительской квартире. Папа умер, мама болеет, нужен постоянный уход.
У нее зазвонил телефон.
– Милый, сейчас иду, – отозвалась она. – Встретила знакомого, разговариваем. Антоша, ну что ты такой нетерпеливый? Сказала же – сейчас.
Так-так, подумал я с разочарованием. Антоша. Атос Павел, стало быть, в прошлом. Не пережил-таки, что жена старше на восемь лет, нашел себе молодую. Небось еще сказал на прощание: «Ты учила меня быть честным и благородным – так вот, честно говорю, что ухожу, и благородно оставляю тебе квартиру». Хотя квартира Нининых родителей, какое там благородство.
Нина положила трубку и повернулась ко мне, прервав мои размышления.
– Муж? – кивнул я на телефон.
– Нет, внук. Моего мужа зовут Павел, ты разве забыл?
|
|
963
В конце 90-х одноклассник пригласил на новоселье. Народу было немного - однокурсники, друзья детства. Все молодые, примерно одного возраста. Среди пришедших был один его знакомый, за три года выбившийся в «новые русские». Был тогда такой термин, обозначавший внезапно «заработавших своими руками» чемоданы шальных денег.
Вел он себя как индюк, бравировал связями, понтовался. К моему удивлению, большинство присутствующих ребят стала играть «свиту короля». Держали дистанцию, всячески высказывала уважение, некоторые даже заискивали. «Королю» это заметно нравилось.
Я держался нейтрально и индюка это явно бесило. Что-то он ко мне стал цепляться. Все вызнавал про мою зарплату и говорил, что, будь его воля, он бы «нищебродам не разрешал жениться и заводить детей». Я как-то отшучивался, но новый русский юмора не понимал. Совсем. За весь вечер его не рассмешил ни один анекдот, рассказанный за столом. Он просто сидел и мрачно буравил глазами окружающих.
Одна моя шутка, которую он снова не понял, внезапно поменяла его отношение ко мне. Я сказал, что очень сочувствую новым русским. Обычный человек после работы идет домой, к семье или по другим своим делам. Но у богатых так нельзя. Каким бы трудным не был день, они [i]вынуждены[/i] идти вечером в казино, ресторан или сауну. И просто [i]обязаны[/i] проигрывать деньги, ужираться дорогими напитками и трахать проституток. Иначе их не поймут партнеры по бизнесу и другие важные люди.
- Ты знаешь, да! - расчувствовался индюк, - так и живем, работаем круглосуточно, ни сна ни отдыха.
После этого я не мог от него отделаться - он стал мне «друг» на весь вечер и все дышал мне в ухо чесноком, рассказывая о трудных буднях богачей.
Я поспешил распрощаться, сказав, что дома ждут дети, жена и есть еще дела.
Мне показалось, что в этот момент он мне даже завидовал. Уйти он не мог - даже дружеское застолье было еще одной его «работой».
|
|
968
- Пап, я хочу жениться. - Сначала извинись. - За что? - Извинись. - Но за что? Что я сделал? - Извинись. - Зачем? - Извинись. - Пожалуйста, скажи хотя бы причину? - Извинись. - Хорошо, пап. Извини меня! - Вот теперь ты готов. Когда ты научишься извиняться без всякой причины, ты можешь жениться!
|
|
970
"А эта свадьба, свадьба, свадьба..."
Пишу данную историю под впечатлением истории о свадьбе в 1995 году https://www.anekdot.ru/id/1414377/
В той истории о свадьбе в 1995 практически описаны только приметы того времени в стране, и почти ничего нет о личности героини. Мне же довелось за жизнь знать очень неординарные истории личностей с переплетениями свадеб. Трудно решиться обнародовать личностные доверительные сведения о близких людях. Отдает вроде бы непорядочностью. Расскажу о даме, с которой был знаком только на уровне внутридворового общения меж хрущевками, я бы сказал, слабодоверительного.
В этот двор наша семья перехала в конце 80-х. Я выгуливал временами наше чадо в песочницу, где иногда пересекался с мамкой с маленькой дочкой. На вид мамке было лет 30, росточка где-то 170, с прекрасной точеной фигуркой и ножками, прямо статуэтка, с обычным лицом. Обладала манерой говорить острыми, меткими, иронически-философскими фразами, напоминая в этом Фаину Раневскую. Бюджетница, с высшим образованием, дитя единственное. Через некоторое время увидел и ее мужа, он был на вид лет на 5 моложе ее, рослый, где-то 180-182, с широкими плечами, но не качок. Лицо слегка рубленое, мужественное, решительное, но без следов интеллекта, образование школьное, тоже бюджетник. Через некоторое время узнал, что это у нее второй брак, первый прошел без детей, а у него- первый. Причем, как оказалось, это он страстно и настойчиво пожелал жениться на ней. Она в предыдущие годы пользовалась успехом у мужчин и меняла партнеров как перчатки. А этот молодой человек буром на нее попер, женил ее на себе и заделал ребенка. Сильные чувства, видать, у него были.
Спустя месяцы она перестала появляться в песочнице. Оказалось, лежала в больнице. Когда вновь встретились, я поинтересовался, что с ней стряслось. Она выразительно посмотрела на меня, как бы говоря "Ты чего такой наглый, какое твое собачье дело до моих болезней?". Мне стало было стыдно за свою бестактность, как вдруг она выдает, сделав нарочито-комичную обиженно-оскорбленную физиономию: "Им не нравится, как я писяю!". Духом Фаины Раневской как бы слегка повеяло от нее. Подругам она поведала, что ходит теперь на лечение к экстрасенсу. "Пошла на электросекс!"- шутливо говорила она подругам.
Когда их дочке было годика два, этот молодой муж, настойчиво добивавшейся своей жены, загулял от нее и перестал приходить домой. Дочку мама с бабушкой убедили, что папа в командировке. Однажды мамка, гуляя в теплую погоду с дочкой, увидели шедших навстречу папу с женщиной. У дочки был шок, затем истерика: "Папа с другой тетей, папа нас бросил!!!"
Наша семья далее переехала в другой дом, но мы случайно повстречали ее спустя месяцы. Она одна нагнала нас, неспешно идущих на солнышке, и принялась о чем-то беззаботно говорить с моей женой. Тут мимо нас энергичным быстрым шагом проходит вперед ее муж с дочкой, сидящей на его широких плечах. Мамка быстро попрощалась с нами и суетливо поспешила догонять своего мужа, а догнав, пошла почтительно на шаг позади его. Мы с женой предположили, что они помирились. Но через некоторое время узнали, что они все-таки развелись.
Через год- два я вновь повстречал ее. Оказывается, она еще раз вышла замуж, в третий раз, и вновь за своего предыдущего мужа. -Ну как жизнь молодая?- шутливо спросил я ее. И вновь она выразительно посмотрела на меня, как бы говоря: "А твое какое дело, ты что, мне друг или родственник?" Но потом выдала: "Да.... Я всем говорю, что мой третий муж такой же непутевый, как и второй!" И вновь духом Раневской с неустроенной личной жизнью повеяло от сказанного. Наверное, ей очень хотелось, чтобы дочка выросла с отцом, и она наступила на горло своему женскому достоинству.
Еще через несколько лет я повстречал ее с дочкой в последний раз. Она вновь была разведенной. И уже начавшей увядать.
|
|
971
К мудрому Царю Соломону пришли две базланящие тётки и притащили юношу. - Он обещал жениться на моей дочери! - вопит одна. - Нет, на моей! - орёт вторая. Царь подумал и говорит: - Принесите пилу. Распилим его пополам и каждой половину. Согласны? Первая баба: - Согласна, о мудрейший из мудрейших! Вторая: - Да зачем же невинную душу губить? Тут же Царь Соломон вскричал: - Он женится на дочери первой женщины! Вот моё решение! Вторая баба: - Дык, она ж распилить его хотела! - Вот, значит, она и есть настоящая ТЁЩА!
|
|
973
Пожилой кавказец приходит в магазин и обращается к продавцу: - Продай мне два костюма. - Дед, зачем тебе два? Тебе уже восемьдесят лет. Возьми один, до конца жизни хватит. - Один себе беру, другой для папы... - Слушай, если тебе 80, то папе, наверное, лет 100-110!? - Да, ты прав, просто на дедушкиной свадьбе хотим нарядными быть. - Если отцу 110, то деду, наверное, лет 130!? Он что, жениться хочет? - Он-то не хочет, родители заставляют...
|
|
975
- Лейб Маркович, когда лучше жениться - в октябре или в ноябре? - В ноябре, конечно! - А почему? - Бора, таки ты целый месяц выигрываешь! +++++++++++++++++++++. Я, таки, женился 21 декабря... Добавлю. Решение о женитьбе я принял в конце ноября. Стало холодать. а ездить к ней по морозу... В общем - тут была дилема...
|
|
980
Когда я жил в Кишиневе, я не умел торговаться. Потому что практики не было. Ведь как оно было в советских магазинах? Прейскурант! Цену на молдавскую мебель Кодры установили еще три года назад в Москве. В Госплане. Проехали! Вот если бы можно было бы изобрести машину времени, то тогда можно было бы махнуть в Москву поторговаться. Но машины времени тогда не было.
Вот. А когда я переехал в Израиль, то там меня стало сильно напрягать, что торговаться надо было везде и всегда. Скажем, ты покупаешь холодильник фирмы Тадиран. Так это надо обойти шесть магазинов, в каждом поторговаться полчаса. Получается, что три часа уходит на один Тадиран, хотя могло бы уйти и десять минут.
Помню, в Израиль переехал Яша из Сиэттла. Он там работал в Майкрософте, но решил жениться на Ане из Холона. И он купил билеты в Израиль. И репатриировался.
После Майкрософта Яша был очень продвинутым. Первым делом он захотел купить себе домой рабочее кресло. Мы-то все сидели на обычных стульях, но Яше нужно было навороченное кресло с изменяющейся высотой, углом спинки и подлокотниками. А где его взять? Мы не знали. Пошли вместе в мебельный магазин на шуке Кармель.
- Эйн бэайя, - сказал нам хозяин магазина. – Нет проблем. Заплатите, а завтра я вам ваше навороченное доставлю.
Но он не доставил ни завтра, ни послезавтра. Ни через две недели. Мы пошли к нему опять. Он повел нас вниз на склад. Склад был забит мебелью.
- Твое кресло там, - сказал хозяин и показал на дальний угол комнаты. – Я за день этот завал разберу, доберусь до твоего кресла и доставлю вам его.
Еще через две недели мы опять пошли к нему.
- Отдавай деньги, - решительно сказали мы. К нашему удивлению, он не стал спорить. Сразу отдал. Но зачем ему все это было нужно? Я думаю, это ему было просто приятно. Взять у кого-то деньги, и пусть они у тебя месяц полежат. Ему это было в кайф, я предполагаю.
Яша пошел к знакомому юристу, и тот составил ему договор о покупке кресла. Если не доставляют в течение недели – штраф 50 шекелей. Если две недели – 100 шекелей. С этим договором Яша начал ходить по мебельным магазинам, но ему теперь сразу отказывали. Договор, впрочем, читали, причмокивали от удовольствия, и смотрели на Яшу с уважением.
- Ты приехал из Арцот хА Брит? – спрашивали. – Из Америки? Тогда все понятно. Договор? Ха! Но если ты из Арцо ха Брит, то почему говоришь с акцентом Брит Гамуацот?
Наконец, на Яшиной работе, узнав о его сложностях, отдали ему кресло начальника отдела. А тот себе новое заказал по каталогу из Арцот хА Брит. Из Америки.
Я быстро привык к тому, что в Израиле, если ты покупаешь себе даже сандалии, надо торговаться. И я полюбил торговаться. Все время хотелось что-то купить, и сбить цену процентов на 20. Это всегда можно. 20 процентов – запросто.
Но это если торговаться с евреями. А с арабами это была совершенно иная торговля. Скажем, ты идешь в Иерусалиме мимо арабской лавочки. А там висит кожаная куртка. И если хозяин лавочки увидит, что ты не проскользил по ней равнодушным взглядом, а задержал его на секунду, то он вскочит, побежит за тобой, и еще квартал будет уговаривать тебя купить его куртку. За 800 шекелей. Потому что это настоящая кожа. Сделано в Италии. К концу квартала цена падала до 80 шекелей. Меня это поражало. В десять раз? Ничего себе. От торговли с арабами я получал гораздо большее удовольствие, чем от наших братьев евреев.
Вскоре я поехал на конференцию в Пизу. После лекций гулял там по городу, и мне какой-то африканец предложил купить у него африканскую шляпу. Мы с ним сразу стали торговаться. Так как он не знал английского, мы торговались с помощью калькулятора. Он печатал свою цену, а я свою.
- 25 евро, - напечатал он.
- 10 евро, - напечатал я.
- 20 евро, - напечатал он.
- 9 евро, - напечатал я.
- 15 евро, - напечатал он.
- 8 евро, - напечатал я.
Он сразу согласился. Ведь 8 евро – это лучше, чем 7.
В Израиль я возвращался с гордостью. Я открыл новый способ торговли! На понижение. Мой способ позволял резко сократить время торговли. До них же обычно все доходит после двух или трех итераций. Быстро.
А потом я переехал в Америку. Америка мне сильно не понравилась. Практически нигде невозможно было поторговаться. Нельзя в супермаркете на кассе сказать, а сделайте мне 10%-ную скидку. В аптеке тоже цены фиксированные. Словом, никакого удовольствия.
Главное, что? Ведь в процессе торговли между тобой и продавцом появляются скрепы. Вы уже не чужие друг другу люди! Вы заключаете сделку, жмете друг другу руки. С уважением. А в Америке у меня с продавцами не возникало духовных скреп. Здесь люди друг другу чужие!
Что мне особенно не нравилось в Америке, это то, что в тех немногих местах, где все же можно было торговаться, это можно было делать очень короткое время.
- 100 долларов, - говорит продавец.
- 80, - говоришь ты.
- 90, - говорит продавец.
И все! Надо соглашаться. Дальше торговаться уже невежливо. И вообще, что это за торговля? А где аргументация? Что, просто цифры называть? Да это же любой дурак сможет!
Наконец, пришла пора покупать мою первую новую машину. В дилершипе. А в дилершипах торгуются. За день до покупки машины я долго не мог заснуть. Волновался. А не разучился ли я торговаться?
В дилерше моим продавцом оказался Али, палестинский араб. Я был готов заплатить 16 тысяч, а он отдавал за 18. Он что, с дуба упал? 18 тысяч? Серьезно?
Мы с Али сели за его стол, немножко поторговались. Полчаса, для разминки. Он сбавил цену до 17900.
Али пошел к себе в комнаты и сварил нам кофе с кардамоном. По-арабски. Мы пригубили его восхитительный кофе.
- Матай ихие ха шалом? – спросил меня Али на иврите. – Когда наступит мир? Сколько можно воевать? Если можно жить в мире и согласии?
- Может 17800? – предложил Али. Мы продолжили торговлю.
Через час мы оба чувствовали, что между нами появились духовные скрепы. Мы нравились друг другу. Мы уважали друг друга. Словом, в дилершипе я оторвался за бесцельно прожитый в Америке год. Наконец! Наконец-то! После этих пустых американских улыбок я нашел родную душу!
После трех часов торговли Али сбавил цену до 17 тысяч.
- Я проголодался с тобой, - сказал мне Али. Он пошел к себе в подсобку, и принес пластиковые коробочки с принесенной из дома едой. Колбаски кюфта, дико перченные. Салат хацилим, и вообще несколько салатов. Дикой свежести! Али дал мне пластиковую тарелку, поделил свой обед на нас двоих.
- Видишь, - сказал Али, и показал на фотографию одинокого дома на горе. – До образования Израиля это был дом моей семьи. А потом пришли вы, евреи, и отобрали его у нас.
- Давай за 16900? – предложил он.
После его истории с домом мне стало очень стыдно, и стал испытывать чувство коллективной вины. И я чуть было не согласился. Но, присмотревшись к его фотографии, я узнал на ней место, на котором я был неделю назад, во время поездки в Израиль на конференцию. И там экскурсовод мне все про этот дом рассказал.
Оказывается, никто его ни у кого не забирал. Этот дом построили евреи еще лет за 20 до образования Израиля. А арабы из низины на них нападали. И вот евреи, живущие в этом доме, узнали от арабов на базаре, что ночью придет группа боевиков из Сирии с ружьями, и этот дом у них отберет. Тогда евреи тут же пустили на базаре слух, что у них есть секретное оружие, которое им прислал из Лондона Ротшильд.
Придя домой, евреи сняли с телеги колеса с осью, обернули все это паклей и просмолили. И прикрепили множество полых труб. Когда боевики из Сирии приблизились к их холму, евреи подожгли паклю, и пустили колеса вниз. Прикрепленные трубы издавали громкий свист. Это была еврейская версия органа Баха, так сказать. Сирийские боевики в страхе бежали, и холм остался за евреями.
Когда я там был неделю назад, я купил в туристическом киоске фотографию этого холма. И точная копия этой моей фотографии висела у Али на стене. Ага, дом твоей семьи, конечно.
Дешевые трюки Али и его наглое вранье укрепили меня в моей решимости торговаться до конца.
- Я не дам ни цента больше 16 тысяч! – заявил я.
После чего мы торговались еще час, и Али сбавил цену до 16100.
- Больше не могу, - сказал он.
- Ну, что ж, - произнес я, поднимаясь со стула. – Видимо, не судьба.
Али потерял ко мне интерес, и я пошел к выходу, краем глаза наблюдая за ним. Он копался в компьютере и не следил за мной. Я вышел из здания, подошел к своей припаркованной машине. Через стекло дилершипа я видел, что Али даже не смотрит в мою сторону. Я сел в машину, завел ее. И медленно поехал к выезду. Я специально ехал медленно, чтобы дать Али возможность меня перехватить. И он не выдержал. Побежал за мной. Я остановился, спустил стекло.
- И что, - с изумлением спросил меня Али. – Ты торговался пять часов, и теперь уедешь, ничего не купив?
- Да, - ответил я уверенным голосом.
- Ладно! – сказал Али. – Уговорил! 16 тысяч!
Мы вернулись в дилершип.
- Я добавлю 100 долларов из своих денег, - сказал мне Али. – Чтобы ты смог купить машину за свои 16 тысяч. Потому что я тебя за эти пять часов полюбил! Я делаю это ради мира между нашими народами!
Слух о моей удачной торговле пошел по всему Пало Алто, где мы тогда жили. И через неделю Маша сказала Сене.
- В это воскресенье ты идешь с Вадимом в дилершип. И тоже покупаешь машину за 16 тысяч!
Когда Али увидел Сеню со мной, он деланно закрыл руками лицо, потом воздел руки к небу.
- Только не это! – воскликнул Али. – Опять ты!
Впрочем, еще до торговли он побежал к себе в подсобку и сварил нам кофе с кардамоном.
- Для постоянных клиентов, - подмигнул он мне.
- Али! – сказал я. – Мы можем сидеть пять часов и торговаться. Но зачем? Отдай сразу за 16 тысяч.
- Ой, ой, ой, - запричитал Али. – Ты себе не представляешь. После тебя меня вызвал к себе начальник. И он меня так ругал. Сказал, что еще раз такое, и он меня уволит.
- Все, что я могу для вас сделать, - сказал Али. – Это отдать машину за 17800. И не просите о большем!
- Я согласен, - неожиданно и смущенно произнес Сеня, глядя куда-то в сторону.
Я не мог поверить своим ушам. 17800? Серьезно? Сеня! Твою дивизию! А зачем же тогда меня надо было приглашать? Зачем тратить мое драгоценное время? Главное, этот паразит Сеня лишил нас с Али всякого удовольствия. Торговаться пять минут? Да где это видано?
Я обиделся на Сеню. После этого мы не ходили к ним в гости месяц! Я не хотел его видеть. Но потом Маша приготовила салат хацилим и рыбу Святого Петра по иерусалимски на гриле, и пришлось идти. Рыба была очень вкусной, и я почувствовал, что моя обида на Сеню прошла.
Ольшевский Вадим
|
|
983
Какую шубу купил Орешников? И, собственно, зачем?
Вчера в «Магните» выложили на продажу елочные украшения (какого черта так рано?), и мне захотелось поговорить о советских новогодних фильмах. Конкретно - о «Зигзаге удачи».
Для меня «Зигзаг удачи» 40 лет назад и сейчас – это два абсолютно разных фильма. Изменилось восприятие всего: жанра, героев, юмора. Где было смешно, уже не смеется. Но самое главное: вопрос о шубе неожиданно вышел на первый план и стал краеугольным камнем всей истории.
Из детских воспоминаний в памяти почему-то отложилось, что Орешников в конце фильма купил невесте Оле норковую шубу. Потому что даже ребенок понимает: уж если покупать, то ВЕЩЬ. Только ту норку «Ах, какая прелесть!», которую Оля в восторге примеряла в магазине.
Но недавно меня осенило: стоп. Откуда Орешников взял 2900 рублей на норку, если выигрыш 10 тысяч они разделили поровну всем коллективом, а в коллективе 10 человек? Ему досталась только штука.
И точно. Досмотрела фильм до конца, Орешников решительно говорит продавщице: «Мне шубу за тысячу рублей!» Замысел сценариста понятен: мол, всё до копейки бросил к ногам любимой женщины. А у женщины он спросил? Ей точно это нужно?
Какую шубу Володя мог купить на тысячу рублей? В фильме не показано, чтобы не снижать впечатления. Давайте порассуждаем. Норка стоила 2900, каракуль – 1400. «За овцу?» – поражается Орешников. Да, дружок, если ты решил жениться, дороговизна женской и детской одежды, а также различной кухонной утвари тебя еще не раз удивит. По этой логике, что можно было купить на тысячу? Разве что кролика. Или вообще тот синтетический ужас, шубу из нейлона, про которую сам Орешников сказал: «Такое и даром не надо».
Нужна ли Оле такая шуба? Однозначно нет. Затмить норку синтетический чебурашка не сможет никогда, осадочек останется на всю жизнь. В то время как профессиональный фотоаппарат, о котором мечтает Орешников, стоит всего 400 рублей. С зарплаты таких денег ему не накопить. Этот фотик – пропуск в мир денег, славы, кооперативной квартиры в Москве, путевок в Болгарию и мягкой мебели из ГДР. Умная женщина понимает, что лучше немного потерпеть и походить пару лет в простеньком пальтишке, зато потом иметь все это в комплекте с мужем - фотокорреспондентом «Огонька», «Комсомольской правды», да хоть «Пионерской зорьки». Однако, судя по финалу фильма, Оля - девушка красивая, но глупая. Чебурашку она в магазин не сдала и на том, чтобы Орешников купил фотоаппарат, не настояла. Он останется заштатным фотографом в провинциальном ателье. А она будет мерзнуть в этой синтетике до пенсии.
Как члены коллектива, который «подпирала дружба», распорядились выигрышем? Халявное бабло они потратили намного умнее Орешникова.
АЛЕВТИНА, приёмщица. Накупила вызывающе безвкусных шмоток. Однако это лучшее, что она могла сделать. Посмотрите, как она внутренне изменилась, преобразилась в красивую, уверенную в себе женщину. Красота, она ведь идет изнутри. Несомненно, после того как ее престарелый муж Калачёв умрет, Аля обязательно снова выйдет замуж, может, и не раз.
ЛИДИЯ СЕРГЕЕВНА, бухгалтер. Она теперь женщина одинокая, жадный рентгенолог вывез из квартиры всю обстановку. Очевидно, она потратила выигрыш на мебель. Весьма разумно.
ПЕТЯ, ретушер. Этот человек заслуживает огромного уважения! В детстве он запомнился каким-то нелепым алкашом, а сейчас мое мнение о нем кардинально изменилось в лучшую сторону. Пока Орешников только словоблудит и впустую мечтает о славе, художник Петя рисует. Стены его мастерской до потолка увешаны картинами. Петя не ждет, когда появятся деньги на дорогие краски, кисти или роскошные рамы, многие его картины вообще без рам. Петя творит уже сейчас, каждый день, картин много, и это не банальные пейзажи, а нечто авангардное. На его фоне Орешников просто жалок.
На выигрыш Петя купил костюм, ботинки, галстук, а на остальное «отметили это дело». Очень грамотный выбор. Костюм в то время покупался один раз и на всю жизнь, в нем Петю и похоронят. Ботинки фабрики «Скороход» тоже вещь на века. Галстук – это вообще шикардос, прямо вишенка на торте.
Больше всех, конечно, повезло молодоженам, этим прощелыгам ИРЕ и ЮРЕ. Тискались по углам в темноте, ничего путного не сделали, а получили на халяву кооперативную «однушку». Я так понимаю, что в провинциальном городке квартира со всей обстановкой как раз 2 тысячи и стоила. Вот уж действительно – наглость второе счастье!
Что Орешников имеет в итоге? Дурацкую шубу не пришей кобыле хвост, окончательно задвинутую в чулан мечту стать фоторепортером и врага на всю жизнь в коллективе. Это я сейчас о Лидии Сергеевне. Для мужчины нет страшнее врага, чем отвергнутая женщина. В первый раз ее месть привела к тому, что Орешников лишился облигации. В финальной сцене фильма Лидия Сергеевна демонстративно отворачивается от Володи, всем своим видом выражая презрение, так что подставы ждать совсем недолго.
Тут невольно задашься вопросом: а, может, коллектив правильно сделал, что отжал у Орешникова облигацию? Как говорится в другом советском шедевре, деньги-то у нас есть, нам ума не хватает...
Ваша добрая Люся Лютикова.
|
|
984
Вот все говорят Щелкунчик, Щелкунчик… Билетов не достать, хотя все знакомые уже причастились. Ажиотаж вплоть до Государственной думы. Велика сила искусства оперы и балета. Щелкунчик, кстати, это балет, если кто-то не помнит. Я помню. Целых два балета на всю жизнь в памяти: Щелкунчик в Одесском театре и Руслан с Людмилой, постановки Чернякова в Большом, несмотря на то что это опера.
И если б новым балетоманам хоть намекнуть, что их на тех балетах может ждать, нынешние очереди в театральные кассы еще в пригородных электричках будут занимать.
Балетно-оперный театр в Одессе – это как Большой театр в Москве или Мариинский в Питере, только гораздо богаче в плане парчи с бархатом и позолоты с архитектурой. Зато билеты в 1984 свободно на дневные спектакли. В Большой с Мариинкой попасть куда сложнее, но Чайковский-то везде одинаковый. Это даже не вопрос, если он не про заварку. Места только на самом верху достались, зато в полуметровый военно-морской бинокль, одолженный соседом по общаге суперфосфатного завода, потертости на балетках видно. И балерин приятно разглядывать с музыкантками. Оркестровая яма вся как на ладони сверху. Видно, как виолончелист к альтистке домогается в перерывах между партиями.
А на сцене, между тем балетные священнодействуют, там Рождество и чудеса. Вот снег пошел и закружился в вихре. Десятка полтора молоденьких снежинок в пачках и на цыпочках туда-сюда слетаются-разлетаются и перемешиваются воздушненько.
И тут две беленьких снежинки на слете лбами стукнулись. Тресь. Звук как от костяных шаров в русском бильярде. На весь театр до самой рампы освещения. Буммм. А вот это что-то странное.
Не бывает так, чтоб две дамские головки, столкнувшись так разнотонально звучали. Смотрю на яму.
И точно, повинуясь знакам мерзавца-дирижёра, группа ударных старается. Большущий барабан махровой колотушкой длинно настукивают, гонг аж рукой придерживают, чтоб долго тянул, тарелочками подзвякивают и даже треугольники в общую похабщину тренькают. Прекрасно звучит, честно говоря, чертовски внушает тревогу.
А снежинкам похоже нехорошо. Или наоборот. Законы прекрасного уступили место закону сохранения импульса. Снежинка поменьше на попу шлепнулась, подняв тихое облачко пыли, и сидит в позе свадебной куклы.
Видели куклы-то на капотах? Страшное дело. Сидят, скалятся, руки с ногами в растопырку к прохожим тянут, того и гляди загребут кого-нибудь. Вот и сидит снежинка на попе ровно как та кукла, только ленточкой притянуть и ехать можно. Жениться.
Вторая снежинка покрупнее тоже пыталась шлепнуться, но не села, а просто задом пятится. Танцует типа. Понимает видимо, что шоу должно продолжаться, несмотря на искры из глаз. А искры, пляшущие рождественскими ангелочками вокруг ее головы, даже зрителям видно. Не так чтоб очень, но при изрядной доли фантазии вполне отчетливо. Поэтому снежинка задом уверенно приближается к оркестровой яме. Она-то этого не видит, зато в яме паника почти.
Говорят, что в театре на сцене две фобии. Первая - это вместо «Чу! Я слышу пушек гром!» сказать «Да вы там вообще охуели!». Это театральные заморочки, нам их не понять. Вторая же фобия – это в оркестровую яму упасть.
И вот эта вторая снежинка ко второй фобии все ближе. В яме это видят. Пианист пытается в подрояльное пространство примоститься. Дирижёр палочкой как бы от себя крест на крест делает, изыди мол, вьюга снежная. Альтистка, пользуясь случаем, поближе к виолончелисту перебралась, на коленки то есть. Барабанщик за барабаном спрятался. И лишь храбрый контрабас, бросив инструмент готовится снежинку поймать. Хорошо хоть не на язык, как все реальные дети. Руками растопыренными.
Упала все-таки снежинка, зацепившись за хиленький барьерчик. Придавила немного контрабаса. Залу-то не видно. Это у меня в бинокле спасенная верхом на контрабасе сидит, а он под ней немного шевелится, живой значит, хотя лицо пачкой прикрыто. А все кричат. Кто браво-бис, кто «закройте занавес и позвоните в неотложку». Нафига им занавес, если я такого балета никогда больше не увижу и они тоже?. На такие спектакли балерин не напасешься с музыкантами.
Но тут объявили-таки незапланированный антракт. После буфета досмотрели балет. Красиво, хотя я все ждал, когда на поклоны выходить будут, чтоб убедиться, что со снежинками все нормально. Труппа кланяется, а народ пострадавших выглядывает. Тут они вдвоем и выбежали. И присели в парном реверансе. До них зал не очень-то труппе аплодировал, но тут взорвался просто. Кто-то даже «ура» кричал. Может даже и я.
|
|
985
Одна подруга говорит другой: - Я прочитала массу специальной литературы и теперь могу доставить удовольствие мужчине всеми возможными способами. А замуж так никто и не берет! - Да просто ты не знаешь главного удовольствия для мужчины. - Это какое же?! - Для мужчины главное удовольствие - это получить от женщины удовольствие всеми возможными способами и не жениться.
|
|
990
День Валентина
Рассказываю вчерашнюю историю.
Вчера с ребятами пошли в баню. Один наш друг был со взрослым сыном. Сыну 24 года. Папа сказал что после бани сын собирается ехать по девочкам, только ещё не знает куда. Мы сыну говорим, что нужно было бы девочек взять на романтическую встречу. На что сын с хохотом отвечает, вы что сошли с ума? Если я возьму какую-нибудь девочку на романтическую встречу в день Валентина, она подумает что это ей предложение. И что мне потом делать? Жениться?
На что я ему отвечаю, правильно делаешь что проводишь день Валентина с папой. Это наиболее безопасный вариант.
На этом все и согласились.
Вот такая вот история в день Валентина.
|
|
991
На презентации бизнес-проекта познакомился с девушкой. Начали встречаться — кино-домино. Я сразу сказал — «жениться не планирую». Начался вынос мозга: «а кто за тобой смотреть будет, в быту помогать — постирать, накормить». Я говорю, что для этого есть горничная, повар и садовник. Дом большой, одному человеку всё равно за неделю не управиться. Тем более, при крайней необходимости, я и сам всё это умею, готовка вообще мой конёк. Начала пугать, что задержка. Не в курсе, что я бесплоден. :)
|
|
997
Жил-был старый богатый еврей, и было у него три сына. Пришло время, старший приходит к отцу и говорит: Папа, я женюсь! Благослови меня. Хорошо, сынок. А как же фамилия твоей невесты? Иванова, папа. Ай, сын! Ты разбиваешь мне сердце! Ну почему ты не мог жениться на хорошей еврейской девушке? Я не благословлю тебя, и ты не получишь наследства! Прочь с глаз моих!!! Проходит время, к отцу с тем же известием приходит средний сын: И как же фамилия твоей избранницы, сынок? Петрова, папа. и получает тот же ответ. Наконец приходит младший: Папа, женюсь!!! И как же ее фамилия? Голдберг, папа! Боже мой! Наконец-то!!! Хоть один сын порадовал старика своим выбором! Я благословляю ваш брак и оставляю тебе все мое состояние!!! Подписывает документы А как же зовут эту милую еврейскую девушку, сынок? Голдберг, папа! Боже мой! Наконец-то!!! Хоть один сын порадовал старика своим выбором! Я благословляю ваш брак и оставляю тебе все мое состояние!!! Подписывает документы А как же зовут эту милую еврейскую девушку, сынок? Вупи, папа. Вупи Голдберг!
|
|
999
Через пару лет после окончания ВГИКа мне предложили халтуру, ездить от Бюро Кинопропаганды по стране, показывать новые фильмы и выступать после сеанса. Мы, бывшие студенты, собрали группу из трезвых и более-менее популярных артистов, расписались за копию нового фильма и поехали в глушь. Раздолбанный автобус возил нас по райцентрам, деревням, рабочим поселкам. Фильм нам всучили средний. Я не откажу себе в удовольствии пересказать сюжет.
Итак, некая хорошая девушка полюбила хорошего парня. Но парень встретил на танцах плохую девушку (всех неважных девиц в советском кино звали либо Марта, либо Ева, эту звали Марта). Решил парень на Марте жениться. Свадьбу порядком изгадила хорошая девушка, которая на своем грузовике (она работала шофером) проехала мимо новобрачных и обдала их с ног до головы грязью из, не высыхавшей ни в какую жару, лужи. Однако, они отмылись и зажили семьей. Марта любила деньги и заставляла мужа пилить и валить деревья круглые сутки, а сама дома радостно складывала стольники в тумбочку. Однажды, хороший парень от усталости не туда повалили очередную сосну и был ею придавлен. Ноги его отнялись. Ясное дело, что плохая Марта с парализованным мужем жить не захотела и сбежала. Бедняга совсем скис. Но тут на своем грузовике примчалась хорошая девушка и начала яростно ухаживать за любимым человеком. Она заставляла его, лежа, сколачивать табуретки и он вскоре поверил в себя. Потом один хороший милиционер подарил герою инвалидную коляску. В рекламе к фильму было написано, цитирую дословно «Героиня своей любовью разработала герою нужные группы мышц.» Не буду вас томить – финальная сцена. Хорошая героиня везет героя на инвалидном кресле к реке. Вдруг ей становится плохо. Герой вспоминает про вчерашние грибочки, но героиня заявляет, что тошнит ее не от грибов, а от того, что она ждет их общего ребенка. И тут…Герой от чувств поднялся и пошел. Конец.
Мы приехали в первый пункт поездки, в рабочий поселок городского типа. Народу в клуб набилось очень много. Мы договорились, что как только фильм кончится, мы все выйдем на сцену и начнем рассказывать всякие байки, чтобы зрители побыстрее забыли этот кошмарный фильм. Так и поступили. Только в зале зажегся свет, мы вышли и уселись за стол с микрофоном. И тут я увидела, что почти у всех людей, сидящих в зале, заплаканы лица. Известный актер, для затравки, рассказал смешной и вполне приличный анекдот. Зал глухо молчал. Молодой режиссер принялся делиться своими впечатлениями от недавней поездки на зарубежный кинофестиваль. Опять никакой реакции. Тогда я спросила: «А может у вас есть к нам вопросы?» Тут же немолодая женщина, всхлипнув, спросила: «А ребеночек у них нормальный родился? Все ж таки от больного отца.» Зал замер в ожидании ответа. Актер, к нашему удивлению, поднялся из-за стола и практически отрапортовал: «Ребенок родился здоровым и развивается отлично!» В зале послышался вздох облегчения. Вытянула руку молодая девушка и негромко спросила: «А где он работать-то станет? Деревья валить ему, наверное, уже нельзя? Или они на ее зарплату жить будут?» На этот вопрос взялся отвечать мой однокурсник-сценарист: «Герой не позволит себе жить за счет женщины. Он пойдет на курсы столяров и поступит на мебельную фабрику». Кто-то из зала уточнил: «Пойдет или уже пошел?» Мы замялись и актер, подумав, сказал скорее нам, чем залу: «Уже устроился. Ребенок-то уже родился и значит он уже устроился. Все логично.» Я робко сказала залу: «Это же фильм… Вымысел.» Не дослушав меня, привстал не очень трезвый мужчина: «Мне непонятно, чего все гуртом ополчились против Марты? Она молодая, красивая, ей мужик каждую ночь был нужен, а муж слег. Куда ей было деваться? Налево шастать? Она честно поступила и ушла от инвалида. А вот почему он, без расписки шоферке ребенка заделал?» Зал заволновался, зашумел.
Вскочила бойкая бабенка и закричала: «Как он вообще изловчился ее чпокнуть?! Ну как?! Боком что ли? Если у него ноги были, как тряпки?!» Зал принялся стыдить ее за непристойные речи, но она отбивалась: «Мне не ясно! Надо было все как следует в фильме показать, чтобы вопросы ненужные не возникали.» Зал разделился на группы, одни утверждали, что герой сделал ребенка героине боком, другие, что обычным способом, только под спину подушку подложил, а третьи гневались, что такие бесстыдные дела в клубе обсуждать нельзя. Тот, который поддерживал Марту снова подал голос: «Можно мне ее адрес, в смысле адрес Марты? Я с ней переписываться хочу. Она же свободная.» Зал взвыл от негодования и любителя Марты чуть не вынесли из зала.
Ночью мы на автобусе ехали в другой поселок. Актер сказал, глядя в черное окно: «Какой у нас зритель… Какие же мы сволочи, что для таких чистых людей фуфло снимаем.» А мой однокурсник заметил: «И ведь никому не пришло в голову, что она не от инвалида забеременела, а от милиционера. Правда святые люди.»
Вот так же они сейчас и телевизор смотрят...
Ganna Oganesyan
|
|
1000
Долго работали над тем, чтобы переехать в определённую страну в Европе. Наконец и муж, и я находим там хорошую работу с отличными условиями, собираемся переезжать вместе со свекровью и сыном. Свекровь - мировая женщина, немного ядовитая, но мудрая и всегда нам помогала. Мы продали свою квартиру, до отъезда вселились к ней, и вдруг новость - сын собрался жениться!
Ему 18 лет, его дама сердца старше, работает кассиршей, и у них безумная любовь. Поэтому он срочно женится, и мы все вместе уезжаем, или же он, как совершеннолетний, остаётся жить здесь и всё равно женится. Мы были в шоке. Девица, понятное дело, собирается сесть на нашу шею в другой стране. Сын, как дурак, этого не понимает и гнёт своё. Муж уже хотел махнуть рукой, как в дело ворвалась свекровь. Сходила в маркет, где работает потенциальная невестка, и, пока та пробивала ей продукты, рассказала, как она рада тому, что внучок остаётся с хорошей женщиной, потому что родители разрешили ему жениться и остаться здесь. Только работы у него нет, из университета он забрал документы перед отъездом, и жить ему придётся с ней, потому что квартиру продали, а бабушка свою квартиру перепишет на двоюродную племянницу - всё равно возвращаться не собирается уже обратно.
Спустя несколько дней девица бросила сына. Он в горе и теперь летит с нами. Боже, храни мою свекровь!
|
|