Анекдоты про жил |
1752
МЕТРО В НЬЮ-ЙОРКЕ
При всей нелюбви моей к этому вавилонскому столпотворению на колесах, метро в NYC функциональное, разветвленное, не самое красивое и чистое, но дающее возможность многомиллионному городу (с 4-мя миллионами туристов ежедневно!) передвигаться и добираться практически повсюду. Цена поездки растет ежегодно, они без этого не могут, но к тому, что цены в Нью-Йорке всегда за пределами разумного, все привыкли.
И, что самое удивительное, метро Нью-Йорка – относительно безопасное.
Да, да, тут не так уж опасно, как может показаться. Я, например, фотографировал более 20 станций метро. Все съемки делал, в основном, в 3 часа утра, когда людей практически нет, и команда уборщиков в желтых жилетах уже закончила свою работу. Если снимать чуть раньше, то почти в каждом кадре мелькнет этот ядовито-желтый жилет на ком-то из работников.
За все эти годы съемок, я ни разу не видел даже малейшей угрозы для себя и моего оборудования, которое стоит около десяти тысяч долларов. Снимал я, за редким исключением, в одиночку.
Расскажу случай, который произошел со мной лет 5 назад.
Я в метро в качестве пассажира практически не езжу т.к. много лет жил в деревне на Лонг Айленде, и у нас там свой транспорт, соединенный с метрополитеном, но через систему электричек. Поэтому в метро попасть для поездки мне удавалось не чаще, чем несколько раз в год, по делу, или на какой-нибудь концерт.
В случае, о котором рассказываю, я ехал по делу, возвращался со съемки. Было около восьми часов вечера. Вагон полупустой. Сижу в наушниках, слушаю музыку.
В вагон входит огромный детина в ярко-желтом спортивном костюме с натянутым на голову капюшоном. Внешне, безошибочно — умственно недоразвитый: слюни на губах, взгляд блуждающий, дебильноватая улыбка, в общем — полный комплект признаков из учебника Ломброзо. Сидит и из-под капюшона, натянутого до самого носа рассматривает людей. Явно смотрит на женщин. У таких дебилов все написано на лице, особенно их половые позывы. Смотрит на всех женщин поочередно, причем, определенно выглядит как кобель в предчувствии сучки.
Одна из женщин, лет 55-ти, случайно встретившись взглядом с этим животным, автоматически ответила ему улыбкой. Животному этого вполне хватило, и он ринулся к женщине, дрожа в предчувствии возможной случки. Сел рядом, бормочет на испанском ей в ухо какую-то белиберду, женщина отодвигается, а скот — за ней. Улыбка его становится все более бессмысленной, слюни текут, ему сейчас важен пол, но не возраст или внешние данные партнерши.
Обстановка накаляется, вокруг нас одни женщины и какой-то черный паренек, безучастно, с закрытыми глазами слушающий плеер. У меня появилась мысль о том, что, как это ни тяжело, но я сегодня должен исполнить роль тимуровца-защитника обиженных и угнетенных. Стал думать, как поступить. Дебил, к сожалению, роста немалого и крепок как дуб. Мне с ним не справиться ни за что, даже если буду очень стараться. Напугать его не удастся, у него функция чувства опасности, похоже, слабо развита, а сейчас, в период течки, и вовсе отсутствует.
Делать нечего, стал я готовиться к бою. Для начала лаптоп аккуратно положил на скамейку, куртку расстегнул, часы снял и стал вспоминать все фильмы с участием Брюса Ли. Пожалел, что не любил их и до конца не досмотрел ни один. Как бы мне это сейчас пригодилось.
А этот маньяк, тем временем, начал тетку щупать за причинные места. Она сильно напугалась, видно лет 30 никто не щупал, пытается кретина от себя отодвинуть, но он упрямо сует ей руку под юбку.
Я решаю, что надо что-то делать и для начала ору: «Эй! Ты что делаешь?» Он отвлекся от тетки — глянуть, откуда звук идет, а женщина тем временем вскочила с сиденья и ринулась ко мне. Наивная, думала, что я смогу ее защитить. Скот этот поднялся во весь свой слоновий рост, вызвав у меня ужас и обильное потоотделение, и направился к нам. Я на всякий случай встаю (как будто умею драться, но только стоя) и готовлюсь к отражению нападения. Мысленно прощаюсь с семьей, надеюсь мои внуки будут приходить на мою могилку с первыми подснежниками, поливать клумбочку и протирать гранитную плиту с моим светлым ликом...
Как вдруг, ноги этого бугая подламываются словно тростинки, и он бухается на колени прямо передо мной. Это черный паренек, сорвавшись с места с ноги пробил уроду прямо под коленку, после чего ударом другой ноги в спину послал его мордой в пол, сел верхом, надел ему наручники, а потом, не спеша, показал мне свой полицейский жетон.
Вот так вот. А паренек этот называется undercover cop. Ночью их в метро, порой, даже больше чем пассажиров.
Харри Витебский
|
1755
В студенческие годы сокурсник пригласил всех на пикник. Жил он в частном доме в Переделкино. Собрались, пришли на какой-то пруд в лесу, жара, шашлык, алкоголь. Последний кончился - хозяин сказал что сейчас добудет. Девушки пытались возразить что и так весело - он пояснил, что нет такого весело которое нельзя сделать веселей - и с другим сокурсником прямо в одних плавках ушли. Примерно через час в лесу стал слышен топот и громкий смех - вернулись, у каждого в руке по бутылке и оба в свежих царапинах. Отдышались и рассказали.
Сокурсник был после армии, атлетического сложения и от природы с очень низким голосом - когда начинал говорить все замолкали и вежливо слушали пока не завершит. Выстояли очередь а продавщица уперлась и отказалась продавать. Он спросил почему? Она ответила что сам подумай. Он пальцем ведя по воздуху зачитал строку за ее спиной "Лицам в спецодежде алгольные напитки не отпускаются" - А, плавки же спецодежда для плавания! Я понял! Но давайте решим это недоразумение - я сниму спецодежду - вы продадите - и я уйду! Очередь заржала - продавщица впала в истерику. Вышли они из магазина, нашли мужика - зашел им купил.
По пути к магазину переходили шоссе - обратно идут - там ни одной машины - удобней было по обочине пройти - идут, а их догоняет кортедж - мотоциклисты спереди, лимузины, волги, микроавтобусы, всё в разноцветных флагах какой-то страны... Ну они и решили укрепить дружбу между народами - устроили пантомиму - бутылки поднимали вверх, прижимали к груди, протягивали в сторону машин, широко и приветливо улыбались. Оттуда глядели квадратными глазами, или улыбались, или ржали и большой палец показывали и в ладоши хлопали. Кортедж проехал и вдруг они увидели что последняя волга прямо задним ходом быстро возвращается. Нырнули в лес, т.к. по тропинкам догнать могли - напрямую через чащу поскакали...
|
|
1756
Когда я жил в Кишиневе, я не умел торговаться. Потому что практики не было. Ведь как оно было в советских магазинах? Прейскурант! Цену на молдавскую мебель Кодры установили еще три года назад в Москве. В Госплане. Проехали! Вот если бы можно было бы изобрести машину времени, то тогда можно было бы махнуть в Москву поторговаться. Но машины времени тогда не было.
Вот. А когда я переехал в Израиль, то там меня стало сильно напрягать, что торговаться надо было везде и всегда. Скажем, ты покупаешь холодильник фирмы Тадиран. Так это надо обойти шесть магазинов, в каждом поторговаться полчаса. Получается, что три часа уходит на один Тадиран, хотя могло бы уйти и десять минут.
Помню, в Израиль переехал Яша из Сиэттла. Он там работал в Майкрософте, но решил жениться на Ане из Холона. И он купил билеты в Израиль. И репатриировался.
После Майкрософта Яша был очень продвинутым. Первым делом он захотел купить себе домой рабочее кресло. Мы-то все сидели на обычных стульях, но Яше нужно было навороченное кресло с изменяющейся высотой, углом спинки и подлокотниками. А где его взять? Мы не знали. Пошли вместе в мебельный магазин на шуке Кармель.
- Эйн бэайя, - сказал нам хозяин магазина. – Нет проблем. Заплатите, а завтра я вам ваше навороченное доставлю.
Но он не доставил ни завтра, ни послезавтра. Ни через две недели. Мы пошли к нему опять. Он повел нас вниз на склад. Склад был забит мебелью.
- Твое кресло там, - сказал хозяин и показал на дальний угол комнаты. – Я за день этот завал разберу, доберусь до твоего кресла и доставлю вам его.
Еще через две недели мы опять пошли к нему.
- Отдавай деньги, - решительно сказали мы. К нашему удивлению, он не стал спорить. Сразу отдал. Но зачем ему все это было нужно? Я думаю, это ему было просто приятно. Взять у кого-то деньги, и пусть они у тебя месяц полежат. Ему это было в кайф, я предполагаю.
Яша пошел к знакомому юристу, и тот составил ему договор о покупке кресла. Если не доставляют в течение недели – штраф 50 шекелей. Если две недели – 100 шекелей. С этим договором Яша начал ходить по мебельным магазинам, но ему теперь сразу отказывали. Договор, впрочем, читали, причмокивали от удовольствия, и смотрели на Яшу с уважением.
- Ты приехал из Арцот хА Брит? – спрашивали. – Из Америки? Тогда все понятно. Договор? Ха! Но если ты из Арцо ха Брит, то почему говоришь с акцентом Брит Гамуацот?
Наконец, на Яшиной работе, узнав о его сложностях, отдали ему кресло начальника отдела. А тот себе новое заказал по каталогу из Арцот хА Брит. Из Америки.
Я быстро привык к тому, что в Израиле, если ты покупаешь себе даже сандалии, надо торговаться. И я полюбил торговаться. Все время хотелось что-то купить, и сбить цену процентов на 20. Это всегда можно. 20 процентов – запросто.
Но это если торговаться с евреями. А с арабами это была совершенно иная торговля. Скажем, ты идешь в Иерусалиме мимо арабской лавочки. А там висит кожаная куртка. И если хозяин лавочки увидит, что ты не проскользил по ней равнодушным взглядом, а задержал его на секунду, то он вскочит, побежит за тобой, и еще квартал будет уговаривать тебя купить его куртку. За 800 шекелей. Потому что это настоящая кожа. Сделано в Италии. К концу квартала цена падала до 80 шекелей. Меня это поражало. В десять раз? Ничего себе. От торговли с арабами я получал гораздо большее удовольствие, чем от наших братьев евреев.
Вскоре я поехал на конференцию в Пизу. После лекций гулял там по городу, и мне какой-то африканец предложил купить у него африканскую шляпу. Мы с ним сразу стали торговаться. Так как он не знал английского, мы торговались с помощью калькулятора. Он печатал свою цену, а я свою.
- 25 евро, - напечатал он.
- 10 евро, - напечатал я.
- 20 евро, - напечатал он.
- 9 евро, - напечатал я.
- 15 евро, - напечатал он.
- 8 евро, - напечатал я.
Он сразу согласился. Ведь 8 евро – это лучше, чем 7.
В Израиль я возвращался с гордостью. Я открыл новый способ торговли! На понижение. Мой способ позволял резко сократить время торговли. До них же обычно все доходит после двух или трех итераций. Быстро.
А потом я переехал в Америку. Америка мне сильно не понравилась. Практически нигде невозможно было поторговаться. Нельзя в супермаркете на кассе сказать, а сделайте мне 10%-ную скидку. В аптеке тоже цены фиксированные. Словом, никакого удовольствия.
Главное, что? Ведь в процессе торговли между тобой и продавцом появляются скрепы. Вы уже не чужие друг другу люди! Вы заключаете сделку, жмете друг другу руки. С уважением. А в Америке у меня с продавцами не возникало духовных скреп. Здесь люди друг другу чужие!
Что мне особенно не нравилось в Америке, это то, что в тех немногих местах, где все же можно было торговаться, это можно было делать очень короткое время.
- 100 долларов, - говорит продавец.
- 80, - говоришь ты.
- 90, - говорит продавец.
И все! Надо соглашаться. Дальше торговаться уже невежливо. И вообще, что это за торговля? А где аргументация? Что, просто цифры называть? Да это же любой дурак сможет!
Наконец, пришла пора покупать мою первую новую машину. В дилершипе. А в дилершипах торгуются. За день до покупки машины я долго не мог заснуть. Волновался. А не разучился ли я торговаться?
В дилерше моим продавцом оказался Али, палестинский араб. Я был готов заплатить 16 тысяч, а он отдавал за 18. Он что, с дуба упал? 18 тысяч? Серьезно?
Мы с Али сели за его стол, немножко поторговались. Полчаса, для разминки. Он сбавил цену до 17900.
Али пошел к себе в комнаты и сварил нам кофе с кардамоном. По-арабски. Мы пригубили его восхитительный кофе.
- Матай ихие ха шалом? – спросил меня Али на иврите. – Когда наступит мир? Сколько можно воевать? Если можно жить в мире и согласии?
- Может 17800? – предложил Али. Мы продолжили торговлю.
Через час мы оба чувствовали, что между нами появились духовные скрепы. Мы нравились друг другу. Мы уважали друг друга. Словом, в дилершипе я оторвался за бесцельно прожитый в Америке год. Наконец! Наконец-то! После этих пустых американских улыбок я нашел родную душу!
После трех часов торговли Али сбавил цену до 17 тысяч.
- Я проголодался с тобой, - сказал мне Али. Он пошел к себе в подсобку, и принес пластиковые коробочки с принесенной из дома едой. Колбаски кюфта, дико перченные. Салат хацилим, и вообще несколько салатов. Дикой свежести! Али дал мне пластиковую тарелку, поделил свой обед на нас двоих.
- Видишь, - сказал Али, и показал на фотографию одинокого дома на горе. – До образования Израиля это был дом моей семьи. А потом пришли вы, евреи, и отобрали его у нас.
- Давай за 16900? – предложил он.
После его истории с домом мне стало очень стыдно, и стал испытывать чувство коллективной вины. И я чуть было не согласился. Но, присмотревшись к его фотографии, я узнал на ней место, на котором я был неделю назад, во время поездки в Израиль на конференцию. И там экскурсовод мне все про этот дом рассказал.
Оказывается, никто его ни у кого не забирал. Этот дом построили евреи еще лет за 20 до образования Израиля. А арабы из низины на них нападали. И вот евреи, живущие в этом доме, узнали от арабов на базаре, что ночью придет группа боевиков из Сирии с ружьями, и этот дом у них отберет. Тогда евреи тут же пустили на базаре слух, что у них есть секретное оружие, которое им прислал из Лондона Ротшильд.
Придя домой, евреи сняли с телеги колеса с осью, обернули все это паклей и просмолили. И прикрепили множество полых труб. Когда боевики из Сирии приблизились к их холму, евреи подожгли паклю, и пустили колеса вниз. Прикрепленные трубы издавали громкий свист. Это была еврейская версия органа Баха, так сказать. Сирийские боевики в страхе бежали, и холм остался за евреями.
Когда я там был неделю назад, я купил в туристическом киоске фотографию этого холма. И точная копия этой моей фотографии висела у Али на стене. Ага, дом твоей семьи, конечно.
Дешевые трюки Али и его наглое вранье укрепили меня в моей решимости торговаться до конца.
- Я не дам ни цента больше 16 тысяч! – заявил я.
После чего мы торговались еще час, и Али сбавил цену до 16100.
- Больше не могу, - сказал он.
- Ну, что ж, - произнес я, поднимаясь со стула. – Видимо, не судьба.
Али потерял ко мне интерес, и я пошел к выходу, краем глаза наблюдая за ним. Он копался в компьютере и не следил за мной. Я вышел из здания, подошел к своей припаркованной машине. Через стекло дилершипа я видел, что Али даже не смотрит в мою сторону. Я сел в машину, завел ее. И медленно поехал к выезду. Я специально ехал медленно, чтобы дать Али возможность меня перехватить. И он не выдержал. Побежал за мной. Я остановился, спустил стекло.
- И что, - с изумлением спросил меня Али. – Ты торговался пять часов, и теперь уедешь, ничего не купив?
- Да, - ответил я уверенным голосом.
- Ладно! – сказал Али. – Уговорил! 16 тысяч!
Мы вернулись в дилершип.
- Я добавлю 100 долларов из своих денег, - сказал мне Али. – Чтобы ты смог купить машину за свои 16 тысяч. Потому что я тебя за эти пять часов полюбил! Я делаю это ради мира между нашими народами!
Слух о моей удачной торговле пошел по всему Пало Алто, где мы тогда жили. И через неделю Маша сказала Сене.
- В это воскресенье ты идешь с Вадимом в дилершип. И тоже покупаешь машину за 16 тысяч!
Когда Али увидел Сеню со мной, он деланно закрыл руками лицо, потом воздел руки к небу.
- Только не это! – воскликнул Али. – Опять ты!
Впрочем, еще до торговли он побежал к себе в подсобку и сварил нам кофе с кардамоном.
- Для постоянных клиентов, - подмигнул он мне.
- Али! – сказал я. – Мы можем сидеть пять часов и торговаться. Но зачем? Отдай сразу за 16 тысяч.
- Ой, ой, ой, - запричитал Али. – Ты себе не представляешь. После тебя меня вызвал к себе начальник. И он меня так ругал. Сказал, что еще раз такое, и он меня уволит.
- Все, что я могу для вас сделать, - сказал Али. – Это отдать машину за 17800. И не просите о большем!
- Я согласен, - неожиданно и смущенно произнес Сеня, глядя куда-то в сторону.
Я не мог поверить своим ушам. 17800? Серьезно? Сеня! Твою дивизию! А зачем же тогда меня надо было приглашать? Зачем тратить мое драгоценное время? Главное, этот паразит Сеня лишил нас с Али всякого удовольствия. Торговаться пять минут? Да где это видано?
Я обиделся на Сеню. После этого мы не ходили к ним в гости месяц! Я не хотел его видеть. Но потом Маша приготовила салат хацилим и рыбу Святого Петра по иерусалимски на гриле, и пришлось идти. Рыба была очень вкусной, и я почувствовал, что моя обида на Сеню прошла.
Ольшевский Вадим
|
|
1757
В доперестроечном брежневском СССР я жил до подросткового возраста
- зубы сверлили без обезболивания
- отдыхали мы в деревне (обычно в Крыму), где вместо туалета отхожее место, и подцепить какие-нибудь глисты либо желтуху - как нефиг делать
- в детских садиках воспиталки были омерзительные. Напугать детей "кто не будет спать, тому пипку отрежем" или "у кого полотенце грязное (в смысле плохо вымыли руки), тех заставим снять штаны и вытираться штанами" - для них развлечение
- аборты тоже делали без обезболивания, чтобы отбить у случайно забеременевших женщин желание их делать. В результате появлялось много никому не нужных детей "это антон - порвался гондон". Как сказал один "дети появляются сами собой, как тараканы".
- гопоты было дохренища; в 90-е гопота пошла в организованную преступность и была в основном перебита во взаимных разборках
- менструальные тампоны не продавались, не знаю как выкручивались женщины, кажется, вставляли свёрнутую марлю
- памперсы тоже не продавались, надо было стирать пелёнки
- а стиральные машины были не автоматическими, стирка могла занять много времени
- ходить по улице было опасно, гопоты дохрена. В школе драться обязательно. Если ты не умеешь или боишься драться - затравят.
- о куннилинге ничего не писали; по-видимому, большинство женщин никогда не получали оргазмы
- из-за перечисленного женщины в основном были злыми и сварливыми
- компьютеров в продаже не было, а в США они уже были
- онанизм считался чем-то мерзким
- за каким-то хреном начали бессмысленную войну в Афганистане, любой, кому исполнилось 18 лет, мог загреметь в армию, а там загреметь в "Афган"
- с Китаем были злейшими врагами, вместо того чтобы поучиться у Дэна Сяопина
- о Набокове или Бродском мало кто знал, их книги не продавались
|
|
1758
Уважаемые читатели!
Писем получаю много, иногда хочется поделиться. Надеюсь, что автор не будет против. Ничего не исправляю, как получил – так и выставляю.
Уважаемый Павел Анатолиевич!
Кажется, «мы с тобой одной крови, ты и я» как говорил предок славного Тарзана, Маугли.
Несколько месяцев тому назад случайно попал на ваш сайт и приклеился. И вот теперь каждый день первым делом лезу к вам на все 29 пальм.
Посылаю вам один случай из моей жизни. Всё - сущая правда, только чуть-чуть приврал.
Когда-то мне пришлось строить для одной семьи летнюю резиденцию или попросту дачу и там же и жил.
Одна комната уже была заполнена мебелью и другими вещами, которые мешали благоустроенной городской жизни.
Среди всего этого хаоса был divanlit или диван раскладушка, который после несложной манипуляции превращался в двуспальную кровать.
Иногда ко мне приезжала одна благообразная особа противоположного пола которая, зная мои бесценные качества, хотела сделать из меня примерного дрессированного мужа.
И вот на этом диване мы устраивали гнёздышко любви, где она меня дрессировала, а так же мы предавались любви, сладострастию, блуду, греху и всякому богомерзкому, но очень приятному разврату.
Однажды в студёную зимнюю пору мы, укрывшись одеялами и всякими бебехами, занимались моей дрессировкой. На дворе падал снег с дождём, превращая всё вокруг в болото.
Но нам светило солнце, и наши бессмертные души витали превыше всяких кумулюс нимбус, сирус и стратус, приближаясь к окрестностям самого рая.
Но в самый момент бурного слияния наших душ (и тел) центр тяжести и равновесия сместился, всё сооружение мебельного искусства сделало "переворот чрез крыло" и вместе с нами аварийную посадку на пол.
Пока мы барахтались в бебехах, спинка дивана закрылась, прихлопнув нас, как пару тараканов. Вскоре после этого наши дороги в райскую область разошлись.
Прошло много времени. Волосы мои поседели и вовсе выпали. Я попал в руки другой дрессировщицы, хожу по ниточке и танцую как медведь в Московском цирке.
Иногда бываю в этом доме, сижу на этом уже сильно потёртом диване и шепотом кричу:
- На волю! В Пампасы!
Вячеслав Кононенко
|
|
1759
МАТИСС
Когда я был студентом и жил в общаге, обстановочка у меня была очень уютная, но самое главное, что отличало мою комнату от всех общажных комнат в мире – это то, что на стене висел подлинник Анри Матисса (не больше, не меньше) Вы спросите откуда я его взял? Разумеется из Эрмитажа. Откуда же еще?
Но обо всем по порядку.
Иногда лекции по композиции проходили в Эрмитаже. Мы как всегда стояли,
слушали преподавателя у картины Матисса "Танец". А надо вам доложить, что Матисс не жалел краски и вблизи его картина покрыта не маленькими холмиками. Штукатур бы сказал, что это штукатурка типа шубы. И вот я стоя совсем близко решил дотронуться до одного холмика и о ужас... ОН ОСТАЛСЯ У МЕНЯ В РУКЕ!!!
Ну не буду же я говорить: - "Извините, я тут немного пошалил и вам сломал Матисса..."
Вернулся домой рассмотрел трофей - это была целая гора один сантиметр в основании и такой же высоты.
Делать нечего, вырезал рогожки 2 на 2 см. Из палочек от мороженого изготовил соответствующую деревянную рамулечку такого же размера и приклеил на рогожку свою (В смысле Матисса) горку,
повесил на стену и конечно же написал табличку: - Анри Матисс "Танец"
(фрагмент) 1910 г.холст масло.
Ко мне приходили друзья и подолгу смотрели на мой "шедевр"
Но все хорошее когда нибудь кончается. Во время очередного студенческого веселья, пока я горланил песни Цоя, меня обокрали. Сперли моего сантиметрового Матисса. Ну, да так мне и надо, хорошо, хоть без убийств…
|
|
1761
Кто жил тогда, помнят, был в конце 80х - начале 90х такой развод,
когда подбрасывали котлету денег, а в итоге, нашедший лишался своих кровных
Так, вот, в результате на рынке сформировался любопытный побочный эффект, когда чужие деньги принципиально не трогали
И со мной такое было
Срочно, перед отходом поезда брал несколько коробок товара оптом
мужики то ли с завода умыкнули , то ли зарплату им продукцией выдавали - вообще не суть
На выходе с рынка хватился - нет "портмоне"
а там все мои деньги, вообще ВСЕ, включая долгосрочные сбережения в баксах
И в жар меня бросило и в холод и мысли пошли как теперь выгребать по жизни
и знаете, вернулся - лежит мой толстый кошелёк на деревянном прилавке посреди огромного помещения
Как так ?! спрашиваю ближайшую торговку
Нам чужого не надо - говорит
|
|
1762
Был у нас инженер, Боря, трижды разведенный, 130 килограммов обаяния. Как-то приезжает он из командировки, сдаёт отчёт, а документов о проживании нет. Бухгалтерия потребовала служебную записку. Он предоставил, почти дословно: Документы о проживании отсутствуют, так как в поезде познакомился с женщиной, она пригласила в гости. Всю командировку жил у неё, готовит она охуенно, и зачем мне гостиницы с проститутками?
|
|
1763
Сыну позвонил
Он живет за 600 верст. Работает в смену. Мы что-то долго не созванивались.
Звоню - с первого гудка принял звонок.
- Алё, папуль!
Я сразу;
- Всё нормально - просто так звоню.
- Папуль, бегу на работу. Попозже позвоню.
- Хорошо, мой золотой!
Он старший. Первенец. Ответственный и за себя, и за младшего. И "золотой" я его с малолетства называл за цвет волос и характер.
Сейчас вот смену примет - позвонит. Расскажет о свей работе. Про обучение, какое-нибудь, которое прошел, про свой станок ЧПУ, резцы и заготовки, про свою девушку, про кота и собаку... Я в ответ расскажу о своей работе, ещё про маму и бабушек... И в конце будет: "Пока, мой золотой!", "Пока, папуль!".
Когда здесь рядом жил мне было спокойнее. Уверенней.
Но птенцы взрослеют и разлетаются.
Пост - ниачем, понимаю. Взрослые дети. Независимые. Самостоятельные. Не нуждающиеся в наших советах, нашей помощи... Другая связь, чем с маленькими. Как услышу от одного или другого "да, папуль!.." - не описать!
|
|
1764
Анекдот из жизни - знакомый рассказал еще в 90-е. Брат у него в Подмосковье жил и любил выпимши за руль садиться, а город маленький - все друг друга знают, знакомые гаишники его на посту привычно отлавливали - снимали передний номер и... отпускали (приезжал протрезвев и выкупал). А раз денег у него не было, а нужно срочно в Москву скатать. Он "макетчик" - всякие макеты деталей делал на местном заводе, сварганил из картона номерной знак - выдавил символы - покрасил - и стал ездить... Но раз опять пьяный катил - а у "друзей" глаз наметанный - тормознули сразу - стали номер снимать и... кусок оторвали... Брат тому знакомому рассказывал, что так в жизни он еще не смеялся, когда увидел лица гаишников - один другому показывает госномер, а тот ему оторванный кусок от него, и оба открыв рот и выпучив глаза смотрят на то, что натворили)))) Типа товар испортили - как теперь его продавать - со скидкой чтоль ???)
|
|
1765
Жил в деревне мужик и было у него три сына. Раз утром отец возвращается со двора и говорит: - У нас корову спиздили. Старший сын: - Раз кто-то спиздил, значит пидар. Средний сын: - Раз пидар, значит из Марьинки. Младший: - Раз из Марьинки, значит Ванька Косой. Пошли в Марьинку, поймали Ваньку, дали в ухо: - Верни корову! - Нет у меня коровы! Дали еще раз: - Верни корову! - Нет у меня коровы! - Тогда пошли к мировому судье. Приводят Ваньку к судье и говорят: - Вот он у нас корову спиздил. - А почему вы решили, что именно он у вас корову спиздил? - Ну как! Раз кто-то спиздил, значит пидар. Раз пидор, значит из Марьинки. Раз из Марьинки, значит Ванька Косой. - Да... Интересная логика. Судья подзывает секретаря, что-то говорит ему на ухо, секретарь уходит и через некоторое время возвращается с закрытой коробкой. Судья: - А скажите-ка мне, что в коробке. Отец: - Коробка квадратная. Старший сын: - Раз квадратная, значит в ней что-то круглое. Средний сын: - Раз круглое, значит оранжевое. Младший: - Раз оранжевое, значит апельсин. Судья открывает коробку, достает из нее апельсин и говорит: - Ванька, пидар, верни корову.
|
|
1766
Нет, не смешное. В начале семидесятых жил от нас в доме через дорогу хмурый, неразговорчивый, совсем ещё не старый человек. Помню я его как дядю Васю. Довольно высокий, худощавый, с длинными и светлыми волосами. Сторонился людей, и люди его сторонились. Стоит его только вспомнить, и я отчетливо вижу его копошащимся в огороде, со стоящим рядом вечно включенным на радио «Свободу» радиоприемником типа «Спидола».
Мне в то время и шести лет не было, и его отстраненность воспринималось мной как чуть ли не враждебность. Позже я узнал и причины этой нелюдимости. Оказывается, в свое время дядя Вася работал в школе учителем физкультуры. Случилась у него любовь с одной из старшеклассниц, и, скорей всего, с самыми неприятными последствиями, ибо дядя Вася сел. Отсидев положенное, вышел на свободу. Ни в школу, понятно, ни на другую работу его уже не брали. В то время о педофилии мало кто слышал, но к подобным людям относились как к прокаженным.
Как-то утром, выглянув из калитки, я увидел на той стороне улицы милицейскую машину и собравшихся рядом с ней соседей. Подбежав поближе, я узнал страшное и непонятное: ночью дядя Вася умер, вскрыв себе вены.
|
|
1768
В африканском племени жил белый ученый, который изучал нравы и обычаи аборигенов. Однажды его вызвал к себе вождь: - Вчера моя десятая жена родила белого ребенка. Значит, ребенок от тебя. Ты будешь убит. - О, великий вождь! В твоем стаде белых коз я видел одну черную. Значит, можно подумать, что ты - ее отец. Вождь испуганно огляделся и зашептал: - Ладно - живи! Но и ты об этом никому не говори!
|
|
1769
Довольно давно был в Таиланде. Это было моё первое путешествие за границу и помню как меня тогда удивили местные жители: улыбчивые, приветливые, доброжелательные. Такая расслабленная атмосфера вокруг. И ещё они почти все небольшого роста, на полторы головы ниже нас. Преступности по словам местных в Таиланде нет, если кто набедокурил, почти 100 процентов это приезжий турист. Это всё резко отличалось от того отношения к жизни, которое я привык у нас в России видеть. Когда я поделился этим наблюдением с гидом (очень колоритный старичок, русский, бывший профессор, уехавший в Таиланд изучать культуру страны, полюбивший эту страну и её жителей и оставшийся там жить) он меланхолично заметил, что при этом в случае заварушки средний житель Таиланда способен среднего жителя России голыми руками убить. То есть постоять за себя они умеют, может поэтому все и вежливые такие.
И вот этот рассказ, увиденный мной в сети, как раз сильно напомнил те ощущения, которые то первое путешествие навеяло. Рассказывает девушка-релокантка, живущая в Тае некоторое время:
"На прошлой неделе решила я таки исполнить свою дурацкую мечту и записаться в местный клуб на Муай-тай. Ну глупо, я считаю, торчать несколько месяцев в Таиланде и не попробовать занять себя тайским боксом. Учитывая, что сексуального интереса к трансвеститам я не питаю, а местный массаж мне так себе, то есть большой шанс пропустить все прелести локальной культуры.
Я готовилась морально с пару недель. Пока я была в Питере, я успела обойти, кажется, все крупные мордобойни города. Я видела клуб, затерянный в гаражах Купчаги, где занимались невероятной красы девки и били друг другу морды до кровавой пены. Я занималась в клубе, основателя которого все в городе знают в лицо, фамилию и ютьюб и говорят о нем исключительно матом. В клубе, который выставлял в сеть очаровательные видосики «салон красоты “сломанные уши”», в клубе, где отставной спецназовец учит ножевому бою, и клубе, где двадцатилетний тренер с самым добрым на свете лицом бесконечно пытался доставать через меня наркотики и очень каждый раз удивлялся, когда я в сотый раз объясняла, что я не барыга, не наркоманка и вообще я далека от этого мира, а ебанутая я такая изначально, безо всякого компота.
Все они были очень-очень разными, но объединяло их одно. Высеченное в граните и облитое кровью, а потом и еще какими-то выделениями организма понимание того, что «no pain, no gain». Хуячь, короче. Пока можешь дышать – хуячь. Если тебе больно и плохо – хуячь с удвоенной силой. Если тебе не плохо и не больно – ты что-то, черт возьми, делаешь не так.
Я две недели колесила вокруг нескольких рингов, затерянных под пальмами, и готовила речь. О том, что я, конечно, сейчас в ужасной физической форме, но, думаю, это поправимо. О том, что я долго ничего не делала, потому что почти весь прошлый год постоянно болела, но сейчас я восстановилась, пришла в норму и даже начала бегать. О том, что я нормально пробегаю 5-7 км, но вот силовые идут тяжело. О том, что я занималась в России тайским боксом, но это было давно и я почти все забыла.
Когда я пришла наконец в зал, оказалось, что там никто не говорит по-английски.
Когда тайцы не знают, что делать, они улыбаются. Когда знают – тоже улыбаются. Они вообще в любой ситуации улыбаются вне зависимости от понятности оной.
Мне поулыбался сначала администратор (я решила, что он администратор, потому что он дал мне что-то подписать и забрал у меня 300 бат), потом тренер, потом второй тренер. Потом мне показали на беговую дорожку и сказали «ворм ап».
«Ну окей», – подумала я, залезая на дорожку. Видимо, адскую скакалку тут заменили на первое время дорожкой, значит, нужно бежать с хорошей интенсивностью. Я врубила скорость чуть превышающую мою комфортную, и похерачила.
В России «ворм ап» в бойцовском клубе означает 2,5 минуты скакалки – 30 отжиманий – 2,5 минуты скакалки – 20 берпи – 2,5 скакалки – 30 приседов – 2,5 скакалки – планка. Потом выжившие садятся на шпагат.
Когда на четвертой минуте моего ретивого забега мне никто не предложил сдохнуть под штангой, я призадумалась. На шестой меня начали мучать смутные подозрения. На восьмой на соседнюю дорожку пришла тайская девочка и начала по ней ХОДИТЬ. На десятой ко мне подошел тренер и сказал «финиш».
«Ну ок», – сказала я себе и морально подготовилась к паре-другой кругов кроссфита.
Тренер тем временем нашел подходящие бинты и попросил меня вытянуть руки. Таец заматывал меня сам с той нежностью, с которой пеленают ребенка. Притом не переставая улыбаться. Я начала подозревать, что и кроссфита удалось как-то избежать на сегодня.
Мы выползли на ринг. Мне показали пару ударов и как ходить (подсказка – не конем). После чего тренер сказал «у меня лапки», и я била ему в эти самые лапки. Аж целую минуту. Ибо таймы у них по минутке. А потом надо постоять, подышать, посмотреть на пальмы. А потом снова – по лапкам. И снова смотреть друг на друга и улыбаться.
На третьем тайме тренер на ломаном тайглише попытался объяснить, что, мол, зачем ты так сильно, не надо так сильно, ты технику осваивай, а сильно не надо. Вот ты ван хандред делаешь, а надо фифти. А по глазам было видно, что не фифти, просто как будет «двадцать пять», он не знает. А напрягаться, что-то там пыжиться – это вот ваще не надо. Надо мягонько, нежненько и на фифти. И не больше минуточки. Да и вообще, вот тут у тебя не очень получается, ну не получается, так и не делай, бог с тобой. Вот это сложненько? Ну давай не будем сложненько, давай вот то, что тебе нравилось, ага. Ты не устала? Водички, полотенчик, подышать, в лобик поцеловать?
Когда через полчаса откуда-то из загона выбежали ЩЕНОЧКИ, я даже не удивилась. Теперь занятие разделилось на две половины – минутку мы подставляем мне лапки, улыбаемся и почти устраиваем обнимульки на ринге, минутку, пока я дышу, мы няшим щеночков.
Добро пожаловать в самый жесткий и кровавый боевой спорт на планете.
— Слушай, ну чо ты жалуешься, тебе что, тренер не понравился?
— Да я не то чтобы жалуюсь, я скорее немного в растерянности. Да и тренер хороший, он правда неплохо ставит технику, но все это как-то... Как-то очень по-тайски, как-то максимально травоядно. Это же муай-тай, тут же должно быть все жестко, страшно, больно и сильно. А они – щеночков няшат.
— Господи, Тамара. Ты уже тут второй месяц, и тебя все никак не попустит. Да не надо, чтобы больно, страшно, жестко. Вообще никому не надо.
— Вообще, учитывая, что именно тайцы пачками выращивают чемпионов, которые потом без соли жрут всех на любых соревнованиях, я начинаю подозревать, что они что-то такое очень важное поняли, чего я до сих пор понять не могу. Что-то о взаимосвязи щеночков и всеобщей любви ко всему на свете с максимальной результативностью. Судя по всему, «нежно и настойчиво» продавливает под себя реальность намного эффективнее, чем «с наскоку и со всей дури».
На следующий день у меня болела каждая мышца в моем повидавшем всякой хуйни теле. Оказалось, что вот так мило и незатейливо, без воя и порванных жил, мы умудрились проработать все мышцы, поставить основные удары и вообще умотать меня в хлам. И все это – не отрываясь от щеночков.
Вот она – сила добра и любви."
|
|
1770
Когда я был маленьким, папа дружил с директором нашего молдавского книготорга, Димой Безродным. Дима приходил к нам по выходным, взрослые ели лапшу с жарким из курицы, которое готовила моя бабушка, выпивали по рюмочке и играли в преферанс. Дима регулярно ловил папу на мизере. В результате папа покупал книг по 100 в месяц, несмотря на дефицит. Дима приносил планы издательств на год вперед, и мама ставила галочки, какую книгу мы хотим. Библиотека наша росла, в ней уже были тысячи томов.
Короче, однажды Дима принес очередные 20 книг, и я сел их перелистывать. Там была одна маленькая книжечка в зеленой кожаной тисненной обложке. Издательство «Академкнига». Хеттская литература. Книжка была тоненькой, и я ее быстро прочитал.
Хеттская литература меня удивила. Я не понимал там никого. Они что-то там нелогично думают, странно поступают. Например, жил-был один хеттский царь. И однажды ему взгрустнулось. И тогда он приказал 200-м своим наложницам раздеться донага, сесть в 200 лодок в дворцовом пруду, и грести. Но гребля 200 обнаженных девушек не успокоила сердце царя. И тогда он позвал своего любимого раба и отсек ему голову. И вид отрубленной головы развеселил царя. И хандра его прошла.
Я был всего в 6-м классе, и я этого царя не понимал. Как может не успокоить сердце вид 200 обнаженных девушек. Да меня бы и вид одной сразу бы успокоил! Но это мелочи. Почему он позвал именно своего любимого раба? Жалко же. Позвал бы нелюбимого в крайнем случае. Почему именно любимым людям хочется отрубить голову? Вы понимаете? Я – нет.
Я был уже немного знаком с Библией. И вот евреев из Библии я как раз очень хорошо понимал. Скажем, Лаван потребовал, чтобы Иаков работал на него семь лет. И тогда он отдаст за него замуж свою младшую дочь Рахиль. Но Лаван Иакова нае-этосамое. Через семь лет он тихонько подложил Иакову свою старшую дочь Лию. И заставил Иакова работать за Рахиль еще семь лет. Вот скажите, какой этот Лаван подлец! И почему Иаков согласился? Почему не ушел, хлопнув дверью? Наверное, тогда дверей еще не было. Но я Иакова хорошо понимал. У нас в классе тоже была одна такая девочка, Лена Костромитина, я бы за нее тоже семь лет оттрубил. А что было потом? Иаков не хотел детей от этой Лии. Поэтому, перед тем как войти к ней в шатер, он снаружи тихонько занимался онанизмом. И заходил к ней уже опустошенным. Интересно, правда? Для многих из нас тут нет противоречия. Сегодня Лия, завтра Рахиль. Нет проблемы! Но этот Иаков, он свою Рахиль любил сильно. И на других женщин он смотреть не мог. Такое бывает.
Короче, вы понимаете, к чему я клоню. Мы все, весь мир, являемся наследниками евреев. Иудео-христианская цивилизация! Мы все, даже атеисты, воспитаны на библейских историях. И поэтому мы этих пресловутых древних евреев понимаем спустя 3000 лет. Это про нас. Поэтому нам это интересно. А вот читать про хеттов нам неохота. Мы их издаем для галочки, маленьким тиражом в серии «литературные памятники».
Ольшевский Вадим
|
|
1771
Врач
Начало 80-х. Мой знакомый приятель закончил мединститут и начал трудовую деятельность в областной больнице. Мы встречались время от времени. Болтали о том о сём. Обменивались музыкальными записями, модными книжкам. Ходили на тусовки. Но он был какой-то правильный. Не ругался, не приставал к девицам. Не пил, не курил. Тогда ещё не исчез термин «идейный». Это про таких, как он. Говорил всё идеологически правильно. Была у него своя теория – у каждого должно быть несколько друзей. Это удобно. Если кто-то из них занят, можно пойти к другому. И, главное, не надоест, не наскучишь. Я женился и моё общение с ним прервалось. Прошли многие годы. Перестройка, кооперативы, развал СССР, лихие девяностые, стабильные нулевые, совершенно нестабильные двадцатые. Что только со мной не произошло. Четыре жены. Причём каждая последующая на десять лет моложе предыдущей. Переезды, смена видов деятельности. Разные города и страны. Взлёты и падения. Сегодня пенсионерствую. А что же мой знакомый? А он так и трудится простым врачом в той же самой областной больнице. И живёт в той же самой квартире, где и жил раньше с мамой. Теперь, наверное, без мамы, но может быть и с ней. Сведений о личной жизни не обнаружено. Не участвовал ни в каких скандалах или значимых событиях. Тоже скоро уйдет на пенсию. С одной единственной записью в трудовой книжке.
|
|
1772
Две короткие истории из Израиля.
Уехал в Израиль один американский негр. Ну, всякое бывает... Год жил в малюсеньком городке, вникал, учил язык, в общем, ассимилировался, как мог. Через год съехал оттуда, и появился в Тель-Авиве. Начал устраиваться на работу, а знания иврита близки к нулю! Его спрашивают: как же так, год учил, а результат - почти нулевой?!
- Да понимаете, говорит, я учился с местными разговаривать первые полгода, а когда пошёл учиться писать, то выяснилось, что разговаривать-то я по-русски учился!
В том городке, оказывается, больше половины русских...
Сидел как-то один товарищ на лавочке, курил задумчиво. Подошёл к нему прохожий, попросил зажигалку. Присел рядом, закурил, и, как это бывает, сходу понял, что товарищ - явный выходец из России. И заговорил с ним на ломаном, но вполне понятном русском языке. Товарищ, конечно, его спросил - откуда и и зачем он русский выучил?
- А я, говорит прохожий, кинолог. И устроился работать с русскоговорящей собакой. Вот и выучил.
"Проникновенье наше по планете
Особенно заметно вдалеке" (c)
|
|
1773
Ошибка резидента.
В начале двухтысячных, будучи ещё студентами, работали мы с моим однокурсником в одном проекте. С нами работал… пусть будет таки Лёва. Одевался с иголочки, костюмы как влитые, грамотная поставленная речь с чувством собственного достоинства. Дорогие аксессуары в виде часов, портмоне и т.п. И учился он на одной из блатных специальностей нашего вуза. Мы, тоже ходили в костюмах, но было видно - колхоз. Что снаружи, что внутри. Мы всё гадали, кто у него родители и сколько они зарабатывают: жил он тоже в самом центре, метров 300-400 от администрации города. В общем, интеллигентный мажор, который ненавязчиво и очень культурно давал понять, что мы, дескать, разного уровня.
Частенько обедали мы в офисе: банально не было времени, да и денег, на кафе. Со столовыми в этой дислокации было туго. Ну и Лева снисходительно, чтобы не отрываться от коллектива, обедал с нами. Как-то раз, пообедав, наблюдаю картину: Лёва намазывает хлеб маслом и интеллигентненько так из чайной ложки посыпает его сахаром и зажмурившись от удовольствия начинает вкушать.
Я заорал: «Народ, срочно! Все сюда! Смотрите! Он ведь из наших - из нищебродов! Жрёт хлеб с маслом, с сахаром».
«Лёвка, поганец ты мой, дай я тебя обниму» - и мой двухметровый товарищ захрустел Левиком.
«Что случилось?» - на кухню просочился сын ректора. Он к нам приходил потусить иногда. Мы с ажиотажем раскрыли нашего мажора.
«Есть хлеб с маслом с сахаром? Зачем?» - на его лице появилось недоумение.
«На как же, это сладко, вкусно» - пролепетал он неожиданности Лёва.
«Ну-ка, что это такое» - ректорский сынок выхватил из рук Лёвы бутерброд и откусил. Прожевал с недоумением: - «На фиг ты это ешь, пошёл да печенья купил, хошь такого, хошь эдакого. Ладно, ребята, я полетел, уже опаздываю». И он выбежал из офиса.
Мой товарищ провожая его в окно взглядом сказал: «Ты слышал, Лёва, что ЛЮДИ тебе советуют: ешь печенье! А если закончится хлебушек, можешь взять пирожных!»
|
|
1775
Просто так 33.
Отцы и дети (мимоза).
"Люблю я собаку за верный нрав,
За то, что, всю душу тебе отдав,
В голоде, в холоде или разлуке
Не лижет собака чужие руки."
Сколько себя помню, всегда был без ума от собак. До сих пор не понимаю родительских мотивов, но щенка мне так и не подарили, хотя просил очень-очень, местами умолял и даже шантажировал. Ничего не помогло и тема осталась нераскрытой.
Ну раз не получилось отдать любовь одной собаке, пришлось разделить её среди многих, по этой простой причине меня знали все бродячие и бездомные псы в городе. Нельзя было никуда пойти, не будучи через несколько минут окружённым экскортом, с виляющим хвостами и преданными глазами.
Самым большим моим фанатом и любимцем была дворняга с редким именем Шурик. Эта чёрная и похожая на ротвелера бестия всегда была где-то рядом и могла материализовываться прямо из сумрака. Каждое утро он встречал меня около подъезда и провожал до школы. Там пёсель получал честную половину моего завтрака и исчезал до окончания занятий, что-бы встретить меня у крыльца, когда прозвенит последний звонок. Потом мы неторопливо брели домой, я рассказывал ему о своих двойках и что Олька такая дура, пусть и красивая. Шурик никогда не перебивал, слушал внимательно и во всём со мной соглашался. За это мой верный друг всегда был вознаграждаем, тем что я и мои закадыки оторвали в пользу голодающих от своих школьных обедов. Дойдя вместе до подъезда дома где я жил, мы с ним тепло прощались и расходились по своим делам, что-бы утром встретиться вновь.
В детстве я очень часто болел и валялся в больнице с воспалением лёгких каждую весну и осень. Когда загремел в стационар в очередной раз, то что-то пошло не так. Традиционный курс антибиотиков желаемого эффекта не дал, мне становилось всё хуже, а мир вокруг стал вдруг серым и неинтересным.
Лечащий врач попросила родителей придумать что-нибудь, что меня всерьёз заинтересует или обрадует, сказав что это иногда может существенно облегчить симптомы и помочь выздоровлению.
Однажды мне принесли передачу, как тогда было принято-всякие соки, апельсинки и прочее. Это событие в том числе означало, что надо было подойти к окну и успокоить родных, показав знаками, что не всё так безнадёжно, ты держишься достойно и даже не плачешь.
В какой уже раз за последний месяц, я забрался на подоконник, натянул на лицо улыбку и принял позу Ю.Гагарина, когда тот делал ручкой прощаясь с планетой. На третьем взмахе моя рука застыла в воздухе, т.к. я увидел что родители пришли не одни. Вместе с ними был Шурик, который видимо только для меня, ходил на задних лапах и радостно лаял на моё окно. Серде моё затрепетало, мне вдруг так сильно захотелось выздороветь и поскорее вернуться домой.
На следующий день моё самочувствие резко улучшилось и хрипы в лёгких почти сошли на нет. Маловероятно, что на выздоровление повлиял визит старого друга, скорее всего это был новый антибиотик, который начали колоть несколько дней назад, но поди знай наверняка.
Когда меня выписали, я пристал с расспросами к родным: как им удалось уговорить такого независимого пса как Шурик прийти ко мне в больницу. Родители рассказали, что просто подошли к собаке и сообщили, что Вовка болеет и очень по нему скучает. Шурик проникся и совершенно добровольно пошёл с ними меня проведать. На тот момент меня такое объяснение вполне устроило и показалось логичным, в восемь лет доверяешь родным безаговорочно, как правило.
Спустя годы, когда я уже стал взрослым, на семейном мероприятии вспомнили эту историю и я потребовал рассказать как всё было на самом деле. Папа смущаясь поведал: "Понимаешь Вовка, мы так за тебя переживали, что были готовы на всё что угодно, только бы ты поскорее поправился. Зав. отделением порекомендовала придумать что-нибудь, что даст тебе стимул побыстрей оказаться дома. Когда мы собрались к тебе с визитом и вышли из подъезда, то увидали твоего лохматого друга, подумали-вот то что нам надо и решили его взять с собой. Ошейника у этого отщепенца никогда не было и нам пришлось всю дорогу до больницы его подкармливать. Этот троглодит ненасытный сожрал полбатона колбасы, пока мы до тебя добрались. Но это того стоило, ты был рад и пошёл на поправку".
Не бывает ничейных собак, есть собаки которые пока не нашли себе дома и пристанища. Они не хуже и не лучше всех остальных псов, просто не повезло. Пожалейте неприкаянных, им нелегко и голодно живётся. Не бросайте в них камни, а лучше дайте немного пожрать. Поделитесь, от вас не убудет, а кто-то из этих бедолаг вдруг да сумеет дожить и встретить того единственного на всю собачью жизнь, которого назовёт хозяином.
Собака - друг человека. С этим будет спорить только ....... А вот в комментах и увидим.
Владимир.
08.01.2024.
|
|
1776
Как-то в Баку приехал на гастроли Евгений Леонов, его сопровождала по городу первая азербайджанская женщина-режиссёр Гюльджахан Гюльахмедова-Мартынова.
Перед отъездом Гюльджахан повела его на Тезе базар. В те времена это был настоящий восточный базар, со своим колоритом. Леонов присел около закутанной в платок старой женщины, которая разложила свой товар на земле, и стал выбирать гранаты.
Вдруг она закричала и стала наполнять гранатами его сумку. Сбежались соседи, а Леонов растерялся:
- Что она делает, что говорит?
- У себя в районе она видела вас по телевизору, она узнала вас и отдаёт гранаты даром... в подарок, - перевели ему.
Он поднялся на ноги, поцеловал её тёмную морщинистую руку и сказал:
- Если эта женщина узнала меня, значит, я недаром жил.
|
|
1777
Был у нас Мурзик. Обычный дворняга.
Жили тогда в двушке на первом этаже.
Лотка у нас не было, потому что оправляться он бегал на улицу через всегда открытую форточку в моей комнате. И не помню, чтобы метил квартиру.
У меня тогда был аквариум на 27 литров. Для него это был телевизор. Лежал на моём столе часами - наблюдал за рыбками.
Ещё он очень любил стол-тумбу на кухне. Там за всегда закрытыми дверками лежал пакет сушеной валерианы. Вот у этих дверок он проводил много времени.
Младший брат всё мечтал его погладить. А Мурзик от него убегал.
И вот Алешка заходит в комнату - Мурзик спит. Алешка подкрадывается к нему, и быстро-быстро гладит... Понятно, что при такой быстроте касания получаются недостаточно осторожными, кот просыпается и убегает. А брат доволен - два или три раза успел погладить...
Летом 1976 года мама с моим младшим братом уехали в санаторий, а я остался на хозяйстве. Мне было 14. Чтобы не терять зря время, устроился дворником в детский сад.
Говорил уже - форточка всегда открыта.
Утром встаю на работу - по всей комнате разбросаны воробьиные перья. Поймал, значит, ночью, принес домой и съел.
Другая ночь - просыпаюсь от его воплей. Ласточку уже придушил, кидает её по комнате, хватает и снова кидает, и орет в возбуждении. Отобрал ласточку, выкинул в форточку, а его посадил на оконную раму. Дескать - хочешь, ступай за ней, хочешь - оставайся. Он за ласточкой не пошел - остался ночевать в комнате.
Ещё раз было... Кухонный стол-тумба оказался открытым. Захожу в кухню - оттуда торчит его задница. Морда в пакете. Смачно жрет сухую валериану. Вытащил его оттуда, закрыл дверки, сел за уроки. Он заходит ко мне в комнату конкретно пьяный. Задние лапы обгоняют передние, и пошатывается. Попытался запрыгнуть на стол - сорвался. Кое-как залез на стул, с него - на стол. Уставился на рыбок в аквариуме. Поднялся, долго смотрел на рыбок сверху. Полакал воду. Это понятно - жажда во хмелю. Снова долго смотрел. Потом с размаху врезал лапой по воде - брызги попали на мою тетрадь. Никогда раньше он так не делал. Снял его со стола - кинул на свой диван. Такое впечатление, что он уснул уже в полете.
Больше я его валерианой не перекармливал.
Спросил сейчас у мамы - сам не помню - откуда он у нас взялся? Мама тоже не вспомнила. Просто жил, и всё. И расстались тоже просто - ушел и не вернулся.
Я, сколько в той квартире ещё жили, никогда форточку не закрывал. Ждал, наверное...
Конечно ждал.
|
|
1778
Дом, в котором я жил в детские годы, считался тогда еще новостройкой. Поэтому соседи в основном были в таком возрасте, что тоже имели своих несовершеннолетних детей. В одном только нашем подъезде было столько детворы моего +- возраста, что сейчас уже и не берусь назвать точную цифру. А ведь были еще и соседние подъезды равно как и соседние дома. Так что время от времени во дворе нашего дома собиралась изрядная детская гурьба.
Однажды всей детской толпой мы натолкнулись на одного очень пушистого и очень "породистого" щенка серо-рыжего цвета самой что ни на есть дворняжной породы, который просто намеревался, наверное, незаметно пробежать мимо нас, направляясь куда-то по своим исключительно важным собачьим делам. Но не тут-то было! Его мгновенно отловили всей толпой, и каждый из нас, как мог почти лизал его, настолько он был милый. Кто-то даже сразу же придумал ему имя - Кузя. Почему именно Кузя? Ну так уж сложилось исторически... Кузя конечно прихренел от всего этого поначалу, но как-то быстро свыкся, наверное, убедившись, что никакой опасности для него лично нет, а скорее даже наоборот.
Не помню точно кто (может быть даже я) бросил вдруг клич, что теперь Кузя будет нашей общей собакой и жить ему теперь в нашем доме. Естественно у Кузи никто тогда не догадался спросить его личное согласие. И тут каждый (ну или почти каждый), включая меня, кто сколько смог, по очереди притащили из дома еды для собакевича, что ему естественно очень даже понравилось. Но только оставался нерешенным вопрос, как обеспечить прописку щена в нашем доме? Ну и нашелся самый дурной из нас - это ваш покорный слуга, который сказал, что прямо сейчас заберет Кузьму к себе домой, а там дальше дескать посмотрим. Ну не называйте меня пожалуйста совсем уж полным кретином - ведь мне тогда было всего лет 11-12.
Эти события происходили в первой половине дня, когда все наши родители находились на работе. А мы все учились в школе тогда во второй смене. Для тех, кто по возрасту не знает, что это такое поясню: при переполненности школ иногда кроме первой традиционной смены была еще и вторая - во второй половине дня. И в результате все такие второсменники обычно возвращались домой после уроков уже достаточно поздно, когда родители уже успевали прийти домой с работы. Кузю я естественно притащил домой, совсем не спрашивая его согласия. Впрочем, он совсем не сопротивлялся. И наконец, собираясь в школу, специально для родителей написал предупреждающую записку: «Это - Кузя. Теперь он будет жить у нас. Не выгоняйте его». И естественно эту записку поместил на самом видном месте, чтобы она была видна сразу же после входа в квартиру. Кстати, квартира располагалась на 4-м этаже.
У моей матери был весьма крутой нрав. И я, возвращаясь из школы домой, ожидал с наибольшей вероятностью, что к моему приходу из школы скорее всего Кузьму выпинают ногами из дома, а мне предоставят люлей по самое не хочу. Тем более, как позже выяснилось, Кузя за все это время, щедро накормленный соседями и мной лично, успел сделать в квартире (сейчас уже точно не помню) одну или больше лужу и кучу.
Однако к моему удивлению мать отнеслась к этому как-то даже подозрительно терпимо. Вместо всего, ожидаемого мною, она высадила меня напротив себя и начала разъясняющую беседу, начав с того, что дворняжек вообще-то по очень многим причинам никто не держит в квартирах. Для этого дескать есть породистые собаки. Однако этот аргумент мне тогда казался не слишком уж убедительным. Но последовал и другой аргумент. Как я тогда к удивлению для себя узнал, у собак тоже есть естественные потребности, благодаря которым их надо выводить на прогулку в любую самую мерзостную погоду хотя бы 2-3 раза в день. И кто дескать это будет делать? В эти моменты я, помнится, начинал кажется впервые понемногу осознавать, что собака – это вовсе не игрушка, которая может безропотно пролежать на своем месте, пока хозяин наконец-то не удосужится подойти к ней и уделить ей свое драгоценное внимание.
Тем не менее мать, похоже, тоже немного запала на Кузю, который все это время беззаботно бродил по квартире. Поэтому было решено выселить его из квартиры хотя бы в подъезд. Строго говоря, те соседи, у которых были дети, в общем-то сравнительно благосклонно и терпимо отнеслись к этому. Но подъезд – понятие весьма растяжимое, хотя бы в высоту. Поэтому мне было указано выселить Кузю с четвертого этажа на площадку между первым и вторым этажами, где находятся почтовые ящики. Сейчас подозреваю, что это скорее всего было согласовано хотя бы с некоторыми соседями, но отнюдь не со всеми. Однако напротив нас жил управдом, сын которого был моим одноклассником. Возможно это как-то повлияло на такое решение. До сих пор не знаю толком.
Мать тогда выделила мне из каких-то своих собственных запасов какую-то мягкую и теплую подстилку для Кузи, а также две миски – для воды и еды. Я естественно спустил все это на указанное место и вернулся за Кузей. Однако собакевич как-то не оценил новое место – очевидно предыдущее ему казалось более комфортабельным. Но когда я, сбегав назад на 4-й этаж вынес уму еду и выложил ее в миску, он как-то отвлекся и забыл про меня, когда я уходил от него вверх по лестнице. А уже на следующий день, когда я спускался по лестнице, увидел, что Кузя уже прекрасно обжился на своей подстилке под почтовыми ящиками и ничего лучшего не желает.
А через несколько дней он обжился уже до того, что почувствовал себя буквально стражем подъезда и стал кидаться на незнакомых ему людей и на тех соседей, которые ему по какой-то причине не нравились. Разумеется, авторитет управдома тут уже был бессилен и детворе подъезда было строго предписано как-то решить эту вдруг возникшую проблему.
Кто-то из нас – ребятни – нашел деревянный ящик, в котором развозили тогда по магазинам водку и т.п. Кто-то другой нашел какую-то мягкую теплоизоляционную и водонепроницаемую пленку. В итоге все вместе обили ящик этой пленкой, прорезав пилой вход. И получилась на мой взгляд неплохая собачья конура, которую расположили неподалеку от выхода из подъезда. Ну и Кузя каким-то образом быстро понял, что это все сделано специально для него и переселился туда. И проблемы с соседями на этом вроде бы закончились. Ну, а кормили Кузьму все по мере возможности.
Все вышеописанные события происходили осенью. Но вскоре наступила зима. Причем, помнится, эта зима оказалась на редкость суровой. Однако Кузя в самые сильные морозы из своей конуры перебегал в подъезд погреться. И, как помнится, ни у кого из соседей претензий на этот счет никогда не возникало. Вот так и перезимовал Кузьма.
Ну, а уже весной, когда окончательно потеплело, мать мне как-то сказала, придя с работы: «Этот ваш Кузя – скорее Кузьминична. Просто все кобели со всей округи вокруг нее вертятся». Признаться, я сначала даже не поверил. Но через несколько дней лично убедился в этом. В итоге эти кобели куда-то увели Кузьминичну, и конура тем самым опустела. А когда стало окончательно понятно, что Кузя уже едва ли вернется, взрослые повелели нам – детворе – куда-то убрать это сооружение на выходе из подъезда. Ну мы и убрали конуру, только не помню уже за давностью лет, каким образом.
А, спустя много лет, когда я уже был студентом, шел я как-то вдоль дома и увидел Кузю – ну точь-в-точь. Нет, я конечно же осознавал, что по прошествии стольких лет он (точнее она) должен был сильно повзрослеть. Тем не менее я все равно окликнул эту собачку. Но по ее взгляду на меня было совершенно очевидно, что она совсем не признала меня и лишь как-то опасливо ускорила шаг, чтобы поскорее разминуться со мной. Вполне возможно, что это был один из щенков Кузьминичны.
|
|
1779
Жил-был один парень в провинции, звали его Колгейт. Так его предки назвали еще в середине восьмидесятых, когда про зубную пасту "Колгейт" никто отродясь не слышал. Предки у него хоть и были обычными советскими людьми, где-то нарыли инфу, что они, видите ли, в древности жили в Норвегии и были викингами. У них кукушка на этой теме реально поехала, они и одевались как викинги, шили себе из кожи соответствующую викинговую одежду. Оружие себе сделали, копья, мечи, даже щиты и кольчугу. Все эти девайсы активно носили и использовали в быту. От них все родственники отвернулись, на работе проблемы возникли, а тут еще ребенок родился, которого они и назвали в честь древнего бога норвежских викингов Адольфа Колгейта. Адольф как-то не зашел, а Колгейт норм, звучит солидно.
Родителей Колгейта через несколько лет упекли-таки в дурку за косплей, который в какой-то момент поглотил всю их жизнь. Стали они горьковскими викингами, которых исторически отродясь в городе Горьком никто не видел. Всех они раздражали и глаз мозолили своей викинговой культурой, еще и сын Колгейт. У нас такие вещи не любят. Тут перестройка началась, вот их на издыхании СССР и загребли в психушку, где они до сих пор и обитают. А парень этот Колгейт стал очень популярен ведь его имя рекламировали по телеку с утра до ночи. Его даже сама фирма "Колгейт" в итоге нашла и контракт с ним выгодный заключила рекламный. Ему теперь можно не работать до самой смерти, да и родителям он помогает, высылает им постоянно передачки в психбольницу, выбил им там отдельную палату и прочие удобства, там душ, уход особенный вип-уровня. А вы думали, что будет трагедия - вот и не угадали, это у вас, у Вась, Иванов и Сергеев трагедия и неудачи, а у Колгейта Николаевича Марченко дом полная чаша и популярность, какой вам и не снилось!
|
|
1780
Жил-был старый богатый еврей, и было у него три сына. Пришло время, старший приходит к отцу и говорит: Папа, я женюсь! Благослови меня. Хорошо, сынок. А как же фамилия твоей невесты? Иванова, папа. Ай, сын! Ты разбиваешь мне сердце! Ну почему ты не мог жениться на хорошей еврейской девушке? Я не благословлю тебя, и ты не получишь наследства! Прочь с глаз моих!!! Проходит время, к отцу с тем же известием приходит средний сын: И как же фамилия твоей избранницы, сынок? Петрова, папа. и получает тот же ответ. Наконец приходит младший: Папа, женюсь!!! И как же ее фамилия? Голдберг, папа! Боже мой! Наконец-то!!! Хоть один сын порадовал старика своим выбором! Я благословляю ваш брак и оставляю тебе все мое состояние!!! Подписывает документы А как же зовут эту милую еврейскую девушку, сынок? Голдберг, папа! Боже мой! Наконец-то!!! Хоть один сын порадовал старика своим выбором! Я благословляю ваш брак и оставляю тебе все мое состояние!!! Подписывает документы А как же зовут эту милую еврейскую девушку, сынок? Вупи, папа. Вупи Голдберг!
|
|
1781
Мы с Митяем были друзьями еще с первого класса. У него уже давно имелось свое авто – намного раньше, чем я лично смог позволить себе такое впервые. Но кроме машины он еще держал у себя во дворе старинный – советских времен - мотороллер. Для тех, кто не знает, эта техника изначально была рассчитана на максимальную скорость 60 км/ч. Однако никакого дурачества или чудачества в этом не было. Просто Митяю раз или два в неделю по определенным причинам приходилось преодолевать несколько километров вдоль разных лесополос по грунтовым проселочным дорогам. Ну, а тем, кто не знает, сильно разогнаться на таких дорогах нет никакой возможности без риска для жизни своей или окружающих. А максимальная скорость мотороллера – это даже перебор раза в два из того, чего можно достичь на грунтовке. Ну и наконец расход топлива в этом случае как бы не на порядок меньше, чем у автомобиля.
Строго говоря, тут даже неважно, какое транспортное средство использовал мой друг Митяй для этих поездок. Просто у него где-то посередине пути было заветное дерево в очередной лесополосе, которое он сразу же с первого взгляда безошибочно узнавал среди тысяч других подобных. Это до сих пор неразрешенная загадка. Но как только взгляд Митяя падал на это дерево, мочевой пузырь сразу же почему-то резко активизировался и требовал, извините уж, немедленного опорожнения именно под этим деревом, а не под каким-то другим. Но это лишь деталь, поскольку на обратном пути у Митяя рядом с этим деревом по каким-то загадочным причинам происходило самым волшебным образом то же самое.
Ну, критиканы этой истории могут возразить, что ничего криминального Митяй дескать не сделал ни разу. Ну и я лично тоже ничего к нему в этом отношении не имею. Однако, как раз под корнями этого злосчастного дерева одна семья мышек-полевок вырыла себе норку каждый раз проклинала Митяя, когда он в очередной раз проезжал мимо их дерева-дома.
Но это еще не совсем конец этой весьма нравоучительной истории. Митяй жил на четвертом этаже пятиэтажного дома. А на пятом этаже соседи содержали кота, которого ежедневно выгуливали, выпуская его из подъезда на улицу совершенно свободно и без присмотра. Но почему-то этот кошак, спускаясь с пятого этажа, всегда считал своим долгом отлить, все, что там у него накопилось в мочевом пузыре, на коврик перед квартирой Митяя. И на обратном пути снизу наверх у кота это естественно это повторялось.
|
|
1782
Жил-был когда-то в тогда ещё турецкой Болгарии человек по имени Георгий. Довелось ему совершить паломничество в Иерусалим. А в тогдашней Болгарии паломников, вне зависимости от веры, называли турецким словом "хаджи". И стал Георгий называться Хаджи Георгий, а потомки его стали носить фамилию Хаджигеоргиевы.
Сто лет спустя один из потомков Георгия, Николай Хаджигеоргиев, проходил службу в рядах ВС социалистической Болгарии. В те времена, т.е.в конце 70х - начале 80х в Болгарии была кампания "болгаризации". В первую очередь она затронула болгарских турок, которых заставляли принимать болгарские имена. Николай наш турком не был и не думал, что это все его касается. Выйдя на дембель, он пошёл в паспортный стол получить вместо военника паспорт и с удивлением увидел, что он теперь не Хаджигеоргиев, а просто Георгиев. Паспортиска объяснила, что молодому строителю социалистической Болгарии не пристало носить поганое турецкое "хаджи" в своей фамилии. "Ну и хрен с вами" сказал Николай по-болгарски и поперся переделывать дипломы и аттестаты на новую фамилию.
Прошло время. Николай, уже с новой фамилией, отучился, женился на немке из ГДР и укатил на новую родину. Потом социализм дал дуба, ГДР тоже... и вдруг приходит Николаю в Германию злобное письмо от новых болгарских властей. Какого хрена ты, нехороший человек, спрашивали власти, нелегально(!) отказался от фамилии своих предков и назвался Георгиевым? Отмашки, что типа "без меня меня женили" не проканали, и два года Николай не совал носа на историческую родину, пока его брат не собрал документы и не убедил власти в законополушности родственника.
|
|
1784
ТЕЛЕПОРТАЦИЯ
Я человек впечатлительный, поэтому меня очень впечатлила эта история. Ее мне рассказал Иван - заядлый турист-велосипедист.
Однажды, в конце лета, Иван со своим другом отправились в небольшое, лесное путешествие на великах. Сперва, конечно, уехали на электричке куда-то далеко, аж за Московскую область, вышли на каком-то полустанке и уже оттуда, помчались в чащу леса, прочь от цивилизации. Заехали чёрти куда. Устали, ну и присели отдохнуть на бревнышке.
Смотрят, по тропинке не спеша шкандыбает дедок лет семидесяти, грибник. Обычный такой сутулый дедок ; серый дождевик, кепка, в одной руке корзина с грибами, а другой катит видавшую виды хозяйственную тележку с рюкзаком. Дед поздоровался с велосипедистами и попросил огоньку. Велосипедисты хоть и были некурящими, но зажигалка нашлась.
Посидели чуть-чуть, потрепались о грибах и дождевых тучах, дед затушил бычок, попрощался, да и побрел себе дальше своей дорогой, заглядывая под кусты.
Иван с товарищем глянули на часы, сверились с расписанием электричек и решили, что на сегодня с них экстрима хватит, пора бы уже возвращаться на станцию, при том, возвращаться срочно, чтобы не мчаться по темноте, да и на электричку ближайшую хорошо бы успеть, а то следующая будет аж поздно ночью.
Итак, электричка через час, а до станции километров двадцать. Тропинка хоть и утоптанная, но все же - лес, путь то вверх, то вниз.
На старт, внимание, марш!
Все оказалось гораздо труднее, чем в теории. На перрон друзья влетели, когда уже двери вагонов вот-вот собирались шипеть. Еле успели, хорошо, что хоть обратные билеты были, не пришлось тратить драгоценные секунды на покупку. Рожи красные, спины мокрые, говорить не могут, только через силу друг другу улыбаются от счастья, что успели в последнее мгновение, хоть не зря убивались. Поставили велосипеды в углу вагона, слава Богу, людей было не много. Бухнулись на скамейку и… замерли в ужасе. Напротив них сидел тот самый сутулый лесной дедок, он смотрел в окно и самозабвенно ел мороженое. Ошибки быть не могло, вот его тележка на колесиках, а вот корзина с грибами. Дед посмотрел на красные и потные лица велосипедистов, кивнул, как старым знакомым и спокойно продолжил наслаждаться мороженым.
Потрясенные Иван с другом, не сводили с деда глаз, ведь появление его в вагоне было, в лучшем случае телепортацией, а в худшем, чертовщиной. Как этот дедок, который еле передвигает ноги, мог успеть на электричку!? Как!? Да ещё и с вещами. Попутных машин ведь на лесных тропинках не бывает, да и никаких не бывает. Версия сумасшествия отметалась, потому что сразу у двоих не может быть одинаковых глюков. Вариант с братом-близнецом, тоже не подходил, ведь дед их совершенно точно узнал и даже кивнул.
Несколько остановок друзья с опаской изучали деда, потом все же набрались смелости и спросили:
- Извините, а как вы смогли оказаться в этой электричке, вы ведь никак не могли оказаться в этой электричке? Ну, то есть… Как?
Дед вначале не понял вопроса, а потом заулыбался и кряхтя потянулся к своей тележке, приоткрыл рюкзак, внутри показалось что-то черное и блестящее:
- Это такая штука, ребята, называется моноколесо. В лес я на нем уезжаю, рюкзак с тележкой на спине везу, а обратно уже с грибами.
Как раз у него заряда хватает километров на пятьдесят, чтобы туда и обратно. И как я без него раньше жил? Не понимаю...
P.S.
Так вот, меня настолько впечатлила эта история, что я поверил в себя, психанул и тоже купил моноколесо. И теперь, вот уже неделю пытаюсь кататься из кухни в комнату и обратно. Скорей бы весна, а то всю оставшуюся мебель переломаю.
|
|
1785
Некоторые пары не отмечают фарфоровую свадьбу, а зря. Всё таки двадцать лет срок внушительный и лишний повод вернуть отношениям былое тепло и романтичность не помешает.
Вот и Нина всю последнюю неделю размышляла как они с мужем отметят это событие. Традиционное чаепитие с родственниками казалось ей скучным и банальным, хотелось приготовить своему Вите сюрприз поинтересней.
К пятнице она его наконец-то придумала. И сразу же приступила к его осуществлению, Нина не любила что-либо откладывать в долгий ящик. Для начала она решила сменить образ и перекраситься. Её парикмахерша, быстро уяснив задачу, предложила ей попробовать новомодную краску с более выраженным осветляющим и омолаживающим эффектом. Результат получился необычным и довольно дерзким, но назад пути не было и Нина, тряхнув свежевыкрашенными кудрями, отправилась в свой любимый торговый центр. Под такую причёску нужно было купить что-нибудь не менее смелое.
Потратив пару часов на просмотр и примерку, Нина зашла в недавно открывшуюся "Фамилию" и там, среди других дам, старательно делающих вид, что попали сюда случайно, обнаружила то что нужно - модный жакет без воротника весь расшитый пайетками. Узор смотрелся несколько ярким и аляповатым, но и хотелось чего-то нового и Нина, прикинув про себя что можно будет с обновкой скомбинировать и надеть, понесла её на кассу.
Дома она договорилась с сыном чтобы он поел и заночевал у бабушки, потом набрала "Кволити", самый приличный из известных ей городских отелей и заказала там номер для новобрачных и столик у окна в их ресторане. После чего принялась собираться сама, начав с выбора красивого нижнего белья.
И спустя пару часов Нина, элегантная как парижская камелия, уже открывала дверь своему мужу.
Равным образом к их свадебному юбилею тот, конечно, не готовился, купив по дороге домой лишь торт с букетом. Но, увидев супругу в новом обличье, Витя сразу понял, что букетом он тут не отделается. Слава Богу пронеслось у него в голове, что хоть не забыл про дату.
— Это тебе, — протянул он торт супруге, — сегодня вроде как чай надо пить... из фарфора...
— А у нас сегодня другая программа, — загадочно улыбнулась ему Нина, — мы сейчас с тобой в ресторан идём... до утра...
И она указала ему на приготовленную свежевыглаженную рубашку, — иди переоденься.
Надо сказать, что Нинина идея полностью себя оправдала. Вечер в ресторане получился просто великолепным с хорошим вином после вкусного ужина. А незнакомая обстановка в номере, шампанское в серебряном ведёрке, большая кровать с балдахином и прочая романтическая атмосфера как-то всё обострили и ночь тоже прошла замечательно.
Но, как вероятно уже догадались мои немногочисленные читатели, это был ещё не конец истории.
В понедельник под вечер Нине позвонила Маринка, её близкая подруга с которой они учились в институте. Обменявшись дежурными вопросами, они договорились встретиться после работы в кофейне за углом, Маринке нужно было срочно что-то обсудить.
В кофейню Нина немного опоздала и когда, наконец, зашла внутрь Маринка уже сидела за столиком, на котором стоял глиняный чайник с двумя чашечками.
Обнявшись и расцеловавшись, они налили себе чаю и Нина, отпив глоток, вопросительно посмотрела на подругу.
— Не знаю можно ли тебе говорить... — Маринка произнесла это таким тоном, что Нина сразу поняла - её подругу просто разрывает от желания сообщить ей какую то новость.
— Да давай уже, не выделывайся.
— В общем так, — Маринка некоторое время собиралась с мыслями, потом набрала в грудь воздуха и решительно произнесла, — Витьку твоего с бабой в ресторане спалили, Юлька Уткина их в пятницу в "Кволити" видела!
Нина даже вздрогнула и, чуть не поперхнувшись чаем, не нашла ничего лучшего как спросить:
— А чего тогда сама не позвонила?
— Да боится она, только, мол, хуже всем сделаю, а сама виноватой останусь. А я решила - скажу, у меня ведь почти так же было! Вспомни как мой врал, когда поймала, а тоже Пьеро верного из себя строил, тьфу!
— Ну и какая она, расскажи, — еле сдерживаясь чтобы не улыбнуться попросила Нина.
План у неё был простой - после того как Маринка опишет "эту", она усмехнётся, эффектно снимет шапочку и скажет - да всё нормально, подруга моя дорогая, это была я!
— Поближе Юлька её рассмотреть не успела, — охотно докладывала Маринка, — та спиной сидела, но и издалека было всё ясно. Шустрая вульгарная бабёнка, такие доступные всегда мужикам нравятся.
— Может он по работе с кем... — Нина слегка нахмурилась, хотя абсурдность обстановки по-прежнему её забавляла.
Маринка вздохнула и трагически сдвинула брови:
— Они с ресторана не вниз пошли к выходу, а наверх, где у них номера гостиничные... Юлька говорит, была бы ещё модель какая, молодая да длинноногая, она б ещё поняла, но эта-то... пожилуха обесцвеченная... и сама ростом с пепельницу и с виду деревня деревней - вроде как в ресторан пошла, а нарядилась как на чайник.
После слов о чайнике Нина поняла, что её первоначальный план придётся, по всей видимости, отменить. Чуть подумав, она натянула поглубже шапочку и опустила голову размышляя как ей теперь поступить. Ситуация на глазах складывалась сложная как курильский вопрос.
Маринка, несмотря на известные с библейских времён нюансы женской дружбы, плохой подругой всё же не была и, по-своему истолковав Нинину реакцию, принялась активно её утешать:
— Ты это, Нинка! — она даже привстала со стула, — ты сразу-то не комплексуй, у тебя же образование, у тебя фигура, у вас же Антошка! Просто гульнуть решил, подлец, к Фрейду не ходи! Это ж у них так, возрастное, как до виагры доживут так всё себе чего-то доказывают... и не важно с кем, даже с тем пугалом.
Нина поёжилась и промолчала.
Маринка же продолжала:
— Ты, главное, сразу его за хобот бери, а то уйдёт гад в несознанку, мой, помню, как начнёт дуру гнать... а глаза честные как у батюшки, а я ему...
Нина, не выдержав, поспешно кивнула:
— Хорошо, Марин, спасибо тебе, я разберусь.
Поболтав ещё немного на другие темы, они разошлись, Нина несколько озадаченная, а Маринка заметно довольная, и тем что помогла лучшей подруге, и вообще тем, что сама во всём этом поучаствовала.
Ночью Нина долго не могла уснуть и всё ворочалась вспоминая свой дурацкий разговор с Маринкой. Потом легонько толкнула мужа, — Витя... Вить!
— Да, — сонно ответил тот, — сплю уже.
— А тебе тоже модели нравятся? — она снова тронула его за плечо, — молодые, длинноногие...
— Вообще не нравятся — зевнул супруг и отвернулся от неё на бок, — ходят как пауки по подиуму, смотреть страшно... спи давай...
Нина ещё немного полежала пробуя заснуть, затем глубоко вздохнула и:
— Тебя Юлька Уткина в субботу в ресторане видела! — неожиданно для самой себя выпалила она мужу в спину, — с какой-то пожилой шлюхой!
Витя замер, потом развернулся к ней, глядя на Нину ничего не понимающими глазами:
— Какая ещё Уткина? Чё совсем уже? Мы ж с тобой туда ходили!
— Ходили... — кивнула Нина и внезапно осознав весь жестокий мелодраматизм ситуации заплакала, — и эта... это была я...
Супруг с минуту обдумывал услышанное, затем громко хрюкнул от смеха и прихватив подушку сполз по кровати на пол. После чего, забыв про сон, Витя ещё добрых пять минут катался по полу уткнувшись в подушку, чтобы не разбудить сына.
Наконец, вдоволь просмеявшись, он поднял голову и посмотрел на супругу.
Нина с несчастным видом сидела на кровати и обхватив колени тихонько всхлипывала.
— Дура ты фарфоровая, — Витя сел рядом и обнял её за плечи, — нахер кто мне нужен-то?
Он перевалился на свою сторону кровати, улёгся там поудобнее и ухмыльнулся:
— У нас в детстве белый пудель королевский жил, любил спереди с батей на нашей "шестёре" ездить, так матери раз сразу двое позвонили, что отец какую-то блондинку по району катает, — Витя снова хохотнул и уткнулся в подушку.
Это было уже по-настоящему смешно, так, что Нина не выдержала и тоже засмеялась.
Морали не будет, но новый жакет Нина тогда себе выплакала.
|
|
1786
Стих'и
В розовых лучах заката мне дорогу перешёл худой и симпатичный розовый кот
На гитаре бренькал, песенки орал,
Кошек восхищенье он собирал
Жил своею жизнею гулял где хотел
В языках заморских поднатарел
Бегал, прыгал, по миру гулял, весело и с пользой он отдыхал.
О своём здоровье трепетно радел
Врямя для рутины никогда не имел.
Добренький слащавый мерзкий внутри раз меня ударил, и два, и три.
Когда же о разводе я речь завела сказал что всё будет, но не знает когда.
Если б он знал что я такою была, он бы не тратил так много блабла.
В джинсах проносила всю молодость свою, ничего не просила, жила в раю.
Дети, работа, гости, дом, время так быстро и скоро потом
Теперь понимаю где не права, время потрачу на благие дела.
Тяжёлый период когда-то пройдёт, выглянет солнце и всё расцветет.
|
|
1787
Ностальгия по социализму – тем, кто помнит.
Ты здесь хозяин, а не гость - тащи с работы каждый гвоздь! В СССР украсть что-то с работы зазорным не считалось, даже слово «вор» для подобных акций было заменено на завуалированно- нейтральный термин – «несун».
Знал я одного такого несуна. Показывали, как достопримечательность. Редкостный экземпляр – практически живая история Ленинграда. Скромный такой, пожилой уже дядечка с матерчатой сумкой через плечо. Он в ней обед на работу носил.
Ещё в совершенно седой старине, после войны, в незапамятном сорок шестом году, мальчишкой, он устроился разнорабочим на завод "Пластполимер", на Охте, Ленинград.
Сам жил в области, берегу Ладоги, на поезде домой ездил, тогда ещё электричек не было. Котельные на заводе о ту пору были твердотопливные, и на площадке возле одной из них, был здоровенный отвал угля. Вагонами выгружали.
И он каждый день набирал в противогазную сумку, с которой ходил, понемногу. Хватало на зиму отапливаться - если каждый день круглый год таскать. Охрана на проходных смотрела на это сквозь пальцы – что он там унесёт в сумочке- то? Кочегары на выбоинах по дороге больше рассыплют, пока тачками к котлам возят.
Три- четыре килограмма в день, 52 недели, по пять рабочих дней, минус отпуск – получается почти тонна угля в год. Вполне достаточно для небольшого домика.
В шестидесятые котельные перевели на газ- мазут, комбинированные горелки..
Сколько тонн неиспользованного угля осталось после реконструкции, не знаю, но в восемьдесят первом, когда я работал на ставшим уже ОНПО "Пластполимер", порядком уменьшившаяся с годами (по словам очевидцев) куча выглядела ещё тонн на десять- пятнадцать.
Уголь этот решительно никому не был нужен, и заводоуправление надеялось, что «несун», которому было уже за пятьдесят, проживёт и проработает подольше, потому, что оплачивать вывоз и утилизацию этой кучи не хотелось, а кроме него никому до неё не было дела. А он так и продолжал каждый день выносить по сумочке угля...
Своего рода местная знаменитость.
|
|
1788
- Белая акация расцвела. - решил поговорить он о природе. - Что вы говорите? - ахнула Гремучая Река - Белая Акация расцвела? Ей же еще нет шестнадцати весен. - Весенний дождь ее питал. - Змей не понял как дерево может быть несовершеннолетним и на всякий случай продолжил говорить о природе. - В каком смысле питал? - запунцовела от смущения Гремучая Река - Весенний Дождь - великий воин! Белая Акация не подходит ему. - Весенний дождь - это влага, льющаяся с небес весной, а никакой не воин. - возразил Великий Змей. - Влага, Льющаяся с Небес - это моя двоюродная тетя! - рассердилась Гремучая Река - Я не позволю говорить о ней скабрезности! Она вдвое старше Весеннего дождя! - Я не говорю о твоей тете, скво! - начал сердится Великий Змей - Я говорю о дожде. Простом дожде! - Ааа. Простой Дождь - другое дело. Он в самом деле жил когда-то с тетей. Но это было давно.... - Великий Маниту!!! - вздохнул Великий Змей - Ну почему у моего вигвама сидит дура? Дождь - это дождь! Природное явление! Влага, льющаяся с небес! Превращающая землю в грязь, в которой вязнут бизоны!!! - Я не понимаю, вождь. Я честно пытаюсь понять, но не понимаю. Зачем это бессмысленное перемывание косточек? Зачем это перечисление имен? Влага - моя тетя. Весенний Дождь - гурон. Простой Дождь - сиу, живший с Влагой когда-то. Природное Явление - шаман комманчей. Грязь, в Которой Вязнут Бизоны - жена Великого Бизона. Все эти люди никак не связаны! Зачем все в кучу-то мешать? - Иди сюда, скво! - Великий Змей потащил Гремучую Реку через поляну - Видишь дерево? Видишь?! Это - белая акация!! - И совсем не похоже. Белая Акация - толстая и малость кособокая. А это дерево - стройное и красивое! Это скорей - Быстроногая Лань! - Ёёё... А я-то дурак, хотел рассказать как я убил лань на охоте неделю назад! - вздохнул Змей - Слава тебе Маниту! - ТЫ убил Лань?!! - побледнела Гремучая Река - Нет!!!! Я убил бизона! А нет!! Я не убивал Великого Бизона! Стоп-стоп!! Ты знаешь зайца? - решил он уточнить сперва - Быстроного Зайца, Макаревичеподобного Зайца, Раненого Зайца или Плодовитого Зайца? - деловито уточнила жена. - Фак! - ругнулся на непонятном языке Великий Змей - Я вообще не был на охоте. Как я мог кого-то убить? - Ааа. - успокоилась жена - Я хотела тебе сказать, Великий Змей.. У нас будет ребенок.. Я надеюсь что это будет сын, который вырастет великим воином и величайшим вождем. И назовем мы его... - Андрейкой!!! - заорал Великий Змей - Андрейкой мы его назовем! Андрей Великозмеевич! Я все сказал, скво!
|
|
1789
Жил-был боцман. Коренастый такой, усы торчком, грудь волосатая, весь в наколках, ноги кривые, передних зубов нет. Служил он на большом пароходе. Ходил по семи морям в дальние страны. Служба у боцмана была хорошая: днем дул в дудку, матросов по палубе гонял, ночью юнгу в гальюне пидорасил. Капитана не боялся, в бермудском треугольнике с бака в океан ссал. Чайки ему на грудь срали, портовые бляди за полцены давали. Долго ли, коротко ли, пошел однажды боцман на своем пароходе в южные моря. Шел, шел, вдруг смотрит - по правому борту остров. Посреди острова пальма растет, а под пальмой голая баба сидит. Боцман бегом к капитану: "Останавливай, - кричит, - машину на хуй! По правому борту голая баба!" Капитан машину останавливает, якорь бросает, и велит шлюпку спускать. Сели боцман с капитаном в шлюпку, на весла шестерых матросов посадили. Подплыли к острову, подошли к пальме, смотрят на бабу. А баба оказалась страшная, хуже капитановой жены: жопа вислая, ноги мохнатые, сиськи - как у спаниеля уши, глаза косые, на макушке плешь, изо рта гавном воняет, по манде тараканы бегают, из носа длинные волосы растут - все в соплях. Подошла к ним эта баба и говорит: "Здравствуйте, морячки. Три года я на этом острове сижу не ебавшись, мочи нет, как по хую соскучилась. Вы, морячки, меня выебите, а я уж вас щедро награжу, мало вам не покажется". От таких слов шесть матросов побледнели и на месте проблевались. Даже капитан, уж на что бывалый был, и тот стошнил себе прямо на белый китель. Один боцман, как ни в чём ни бывало, бабу задом к себе повернул, раком поставил, тараканов на манде разогнал, и вдул ей так, что она зубами пальму перегрызла. Кончил боцман, ширинку застегнул, беломорину закурил. А баба разогнулась, щепки пальмовые из зубов повыковыряла и говорит ему на ухо: "Спасибо тебе, морячок, славно ты меня выебал. А ведь я не простая баба. Я - бакланьего царя дочь. Подарю я тебе морячок, волшебный шанхайский триппер. Будет он жить у тебя в штанах, никак тебя беспокоить не будет и никому при ебле не передастся. Не лечи его марганцовкой, не лечи его бициллином, никому про него не говори. А как придет беда, скажи волшебные слова: "Ёб я мать твою в гроб, бога твоего в душу, хуй те в рот через уши - выходи на подмогу, мой шанхайский триппер". Тут-то он тебя и выручит". Обернулась она бакланом, взлетела в небо, серанула боцману на фуражку, да и исчезла куда-то. Опечалился боцман. "Вот, - думает, - трудился, штаны расстегивал, конец вынимал, тараканов разгонял, ебал ее, дуру мохноногую. А она мне за все дела - триппер шанхайский. Что я триппера не видал, что ли?" Однако решил он триппер не лечить, на память оставил. Так и жил шанхайский триппер у боцмана в штанах. Ссать не мешал, гноем с конца не капал, никак боцмана не беспокоил. Сколько боцман юнгу в гальюне ни пидорасил - тот триппером не заразился. Короче, боцман и забыл про подарок бакланьей царевны. Много ли, мало ли времени прошло, стоял однажды вечером боцман у левого борта, беломорину курил, да за борт плевал. Закипело вдруг море. Вынырнул из воды морской змей, лезет на палубу. Глаза, как спасательный круг, хвост в кабельтов длиной, изо рта пена течет, из жопы пузыри идут. "Пиздец тебе, боцман, - говорит морской змей, - сожру я тебя на хуй, жопа усатая, вместе с дудкой". Испугался боцман, едва не обосрался. Но вспомнил он тут про подарок бакланьей царевны. Крикнул: "Ёб я мать твою в гроб, бога твоего в душу, хуй те в рот через уши - выходи на подмогу, мой шанхайский триппер". Вылетел из боцмановых штанов шанхайский триппер, схватил змея и завязал на три морских узла. Взмолился тут змей: "Развяжи меня боцман, не губи моих малых змеёнышей. А я тебе за это Бесконечную Пачку Беломора подарю. Будешь всю жизнь беломор курить, и никогда он не кончится". "Ладно, - отвечает боцман, - будь по-твоему". Развязал шанхайский триппер морского змея и обратно к боцману в штаны забрался. А морской змей дал боцману Бесконечную Пачку Беломора, нырнул в воду, пустил жопой большой пузырь и исчез. Ходит боцман по палубе курит беломор. День курит, два курит, сам курит, капитана угощает, штурмана угощает, стармеха угощает - пачка все не кончается. Не обманул боцмана морской змей. А был на том пароходе судовой врач - редкая падла. Старый такой, сухонький, непьющий, некурящий, жадный и завистливый. Смотрит на боцмана, и думает "Какого хуя боцман каждый день беломор курит, всех им угощает и никогда у него этот беломор не кончается? Надо бы выяснить". И так и так расспрашивал он боцмана, но тот молчит, помнит, что ему бакланья царевна говорила. Затаил судовой врач на боцмана злобу, но поделать ничего не может. Много ли, мало ли времени прошло, стоял однажды вечером боцман на юте, беломорину курил, да за борт плевал. Закипело вдруг море. Вынырнул из воды огромный кальмар, лезет на палубу. Глаза, как рулевое колесо, щупальца в два кабельтова длиной, изо рта огонь вырывается, из жопы дым валит. "Пиздец тебе, боцман, - говорит огромный кальмар, - порву я тебя на хуй, сука кривоногая, как старую грелку". Побледнел боцман от неожиданности. Но вспомнил про подарок бакланьей царевны. Крикнул: "Ёб я мать твою в гроб, бога твоего в душу, хуй те в рот через уши - выходи на подмогу, мой шанхайский триппер". Вылетел из боцмановых штанов шанхайский триппер, схватил кальмара и завязал ему щупальца на пять морских узлов. Взмолился тут кальмар: "Развяжи меня боцман, не губи моих малых кальмарчиков. А я тебе за это Бесконечную Бутылку Водки подарю. Будешь всю жизнь водку бухать, и никогда она не кончится". "Ладно, - отвечает боцман, - будь по- твоему". Развязал шанхайский триппер кальмару щупальца и обратно к боцману в штаны забрался. А огромный кальмар дал боцману Бесконечную Бутылку Водки, нырнул в воду, пустил жопой клуб дыма и исчез. Сидит боцман на камбузе, бухает водку. День бухает, два бухает, сам бухает, капитану наливает, штурману наливает, стармеху наливает - водка все не кончается. Не обманул боцмана огромный кальмар. А судовой врач смотрит на боцмана и думает "Какого хуя боцман каждый день водку бухает, всех ею угощает и никогда у него эта водка не кончается? Надо бы разобраться". И так и так подкатывал он к боцману, но тот молчит, не говорит ему ничего. Еще больше злится судовой врач на боцмана, но поделать ничего не может. Много ли, мало ли времени прошло, стоял однажды вечером боцман у баке, беломорину курил, водку прихлёбывал да за борт плевал. Закипело вдруг море. Вынырнул из воды Ихтиандр, лезет на палубу. Глаза злобные, елдак с пароходную трубу, во рту зубы золотые, из жопы рыбий хвост торчит. "Пиздец тебе, боцман, - говорит Ихтиандр, - выебу я тебя в жопу, падла беззубая, и всем матросам про это расскажу". Усмехнулся боцман ему в харю и крикнул: "Ёб я мать твою в гроб, бога твоего в душу, хуй те в рот через уши - выходи на подмогу, мой шанхайский триппер". Вылетел из боцмановых штанов шанхайский триппер, схватил Ихтиандра и завязал ему елдак на семь морских узлов. Взмолился тут Ихтиандр: "Развяжи меня боцман, не губи мой мочевой пузырь. А я тебе за это Бесконечный Лопатник Башлей подарю. Будешь всю жизнь блядей снимать, и никогда у тебя башли не кончатся". "Ладно, - отвечает боцман, - будь по- твоему". Развязал шанхайский триппер Ихтиандру елдак и обратно к боцману в штаны забрался. А Ихтиандр дал боцману Бесконечный Лопатник Башлей, нырнул в воду, вильнул рыбьим хвостом и исчез. А на следующий день прибыл пароход в порт Находку. Ходит боцман по городу, блядей за башли снимет. День снимает, два снимает, себе снимает, капитану снимает, штурману снимает, стармеху снимает - а башли все не кончаются. Не обманул боцмана Ихтиандр. Ну, тут уж судовой врач не утерпел. "Какого хуя боцман каждый день блядей снимает, всем, кроме меня, их приводит и никак у него башли не кончаются?" Решил он боцмана погубить. Пришел судовой врач к Ирке-минетчице, которая у моряков тридцатью тремя разными способами конец сосала. Дал ей двести рублей и говорит: "Как придет к тебе боцман, ты у него тридцатью тремя способами отсоси, а потом расспроси его, отчего это у него беломор, водка и башли никогда не кончаются". А сам забрался в шкаф, и затаился. Вечером пришел к Ирке-минетчице боцман. Налил ей стакан водки, угостил беломориной, дал башлей. Стала она ему тридцатью тремя способами конец сосать. Долго ли, коротко ли сосала, кончил боцман, сел за стол, выпил три стакана водки, закурил папиросу. Тут его Ирка- минетчица и спрашивает: "Почему у тебя, боцман, водка, беломор и башли никогда не кончаются?" А боцман в жопу пьяный - вот и расхвастался. Все ей рассказал про подарок бакланьей царевны. А потом выпил еще три стакана водки, упал в койку и захрапел богатырским храпом. Выбрался тут из шкафа судовой врач. Бутылку, пачку и лопатник трогать не стал: побоялся, что боцман с утра проснется, найдет его, и упиздит насмерть. А достал он из своего саквояжа огромный шприц, и вкатил боцману в задницу сразу двадцать пять кубов бициллина. Заворочался боцман, но не проснулся. А шанхайский триппер от этого бициллина исчез. Проснулся боцман поутру, почесал уколотую задницу, и говорит Ирке- минетчице: "Что-то у тебя, шалава, клопы больно кусачие. Ну да хуй с тобой, дура, мне сегодня в рейс уходить". Выпил стакан водки и пошел к порту. Идет себе боцман по панели, из волшебной бутылки водку прихлебывает. И вдруг смотрит - стоит перед ним Главный Мент: морда красная, пузо здоровенное, сапоги блестят, звезды на погонах золотом сияют. "Что это ты, боцман, с утра в жопу пьяный? - говорит Главный Мент, - Привлеку-ка я тебя на пятнадцать суток за нарушение общественного порядка". Рассмеялся боцман, плюнул Главному Менту в красную морду, и крикнул: "Ёб я мать твою в гроб, бога твоего в душу, хуй те в рот через уши - выходи на подмогу, мой шанхайский триппер". Не знал он, что нет у него больше бакланьей царевны подарка, что погубил его падла судовой врач. Рассвирепел Главный Мент, зенки свои поросячьи вытаращил, заорал на боцмана: "Пиздец тебе, гнида поганая! Уебу на хуй! В лагерях сгною!" Налетели тут со всех сторон менты с дубинками, бросились на боцмана всей кодлой. Долго бился боцман с ментами, но все же одолели они его: повалили на землю, стали сапогами топтать. Отбили боцману печень-селезнку, отобрали и волшебную бутылку, и папиросы, и лопатник. Упекли менты боцмана на десять лет на самую страшную зону, в самый беспредельный барак. Там его зеки отмороженные опустили. Спал боцман у параши, жрал дырявой ложкой, а потом вообще заболел туберкулезом и умер. Но и судовому врачу за его злодейство отмщение было. Смыло его волной за борт, и утонул он в студеных атлантических водах, как последняя крыса. Так ему, пидору, и надо. А Ирка-минетчица до сих пор в Находке промышляет. Встретите ее, суку драную, - наваляйте пиздюлей по полной пайке. За боцмана.
|
|
1790
Посвящается минувшему двадцать третьему февраля, и грядущему восьмому марта.
Конец восьмидесятых. Ленинград. Я бездельничаю на кафедре, числюсь младшим научным сотрудником – помню, что как инженеру и аспиранту, мне присвоили не самую низкую категорию, но всё равно после проектного отдела на оборонном предприятии, зарплата уменьшилась почти втрое.
Как- то немного скучно становилось. Я тогда только купил свою первую машину, и с грустью понял, что денег она требует немало.
Повезло – по знакомству меня взяли совместителем – штатным фотографом в клуб завода Арсенал.
Работа- не бей лежачего – директор клуба заранее выдавал мне список мероприятий, нужно было зайти ненадолго, отснять официальную часть и не забыть вовремя представить конверт с отпечатками.
К слову – это было довольно интересно – за пару лет, по приглашениям там побывали многие известные артисты, и всех их я снимал.
В клубе мне выдали четыре камеры (два широкоплёночных Киева, и два Зенита) и несколько сменных объективов к ним – так, что качество можно было обеспечить довольно высокое. Фотографией я начал заниматься ещё лет в тринадцать, в пионерском лагере, и опытом обладал уже солидным. А фотоувеличитель у меня вообще по тем временам был сказочный – Krokus GFA, даже с цветофильтрами.
В основном это был лёгкий и необременительный приработок – за месяц может пять- шесть раз потрудишься, а платили вполне достойно. Но случались и неприятности.
На одном из празднований Дня Победы в клубе выступал – не буду называть фамилию, это и сейчас ещё очень известный певец, народный артист – в зале собрались ветераны, заводская администрация и просто приглашённые.
Концерт идёт своим чередом, кто- то под банкет уже прилично нагрузился-
Из за стола поднимается совершенно пьяный ветеран – судя по орденской колодочке. Глаза в разные стороны, рубашка вылезла из штанов, воротник сбился, в руке вилка с куском колбасы. Качается.
(Историческая справка – мне потом рассказали- это был простой слесарь на заводе, но в войну он служил юнгой на Северном флоте. Получилось так, что юнгами на севере служили и довольно известные люди – писатель Валентин Пикуль, и оперный певец Борис Штоколов. Всего их там за всю войну было не так уж много, и после войны они разумеется встречались – и знали друг друга).
На весь зал-
- Коля! Ё…..б твою мать! Ты нам спой нашу, ну ты же бл..дь помнишь, как ты нам пел! Вальку Пикуля, бля, Борьку Шттт…околова! Давай, х…ли, я те подпою!
Позорище невообразимый. Человек, портрет на афишах которого являлись украшением любого театра, стоит на сцене, и не знает, как отреагировать. Администрация тоже опешила.
Я положил камеру на стол, приобнял хулигана, развернул его –
- Споёт, споёт, успокойся. Давай- ка пропустим с тобой по сто грамм за Победу, приведёшь себя в порядок, а я твой портрет сделаю? Отвечаю – на доску почёта не гарантирую, но в заводской малотиражке опубликуем.
Скандал удалось погасить, мы с ним выпили, я сделал несколько кадров. А потом его вежливо удалили – слишком распоясался. Редактор заводской газеты – мой приятель (он и рассказал про буяна)-
- Что? Этого выпердыша в газету? Да пошёл он на х..й! Он уже и так всех зае…л! Лодырь, алкоголик, его и не уволили- то до сих пор, только потому что бывший юнга. Этому гондону до пенсии по вредности чуть осталось – проводят на хрен, и забудут, как страшный сон.
Портреты ему всё же передали по моей просьбе. Ветеран глядишь, какой ни есть, но заслуженный.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..
А бывали позитивные истории, которые потом с теплом вспоминаются.
Каждый фотограф знает, что никакой квалификации и опыта не достаточно, чтобы сделать ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОРОШИЙ кадр – нужно, чтобы звёзды на небе правильно сошлись, и тебя целиком, с ног до головы как из ушата УДАЧЕЙ окатило. Это был именно такой кадр.
Я тогда снимал какой- то вроде танцевальный конкурс. Латиноамериканские танцы. Среди группы выступающих ярко выделялась одна из барышень - Ася её звали, я выяснил.
Во первых, безусловная красавица. Нет, не так – КРАСАВИЦА. Латинские танцы вообще очень экспрессивны, но что она выделывала на сцене – это словами не описать. Молния в юбке. Спортсменка, комсомолка, ну вы знаете…
А во вторых – латиноамериканские карнавальные костюмы всегда шьются довольно открытыми – но то, что на Аське было надето – можно было выкроить из двух носовых платков.
Разумеется, все остальные участницы скромно держались в тени перед таким почти стриптизом. Она же это чувствовала, и похоже просто тащилась. Во всяком случае более радостной физиономии в зале не было.
Я сделал несколько кадров, привстал на колено, чтобы поймать ракурс немного снизу, тут у Аськи подворачивается каблук, и именно в этот момент я нажал на спуск. Успел ещё поймать падающую красавицу – удержал.
Гм. Держать в объятиях это чудо у всех на глазах– всего долю секунды, но искорка проскочила, проскочила. Барышня по доброму улыбнулась, сказала-
- Вот спасибо, чуть не грохнулась
И продолжила выступление.
...............................................................................
Я проявил плёнки, отпечатал фотографии, разложил сушиться и пошёл спать.
А утром не мог насмотреться на это фото. Все помнят один из хрестоматийных кадров Великой Отечественной- «Политрук, поднимающий бойцов в атаку?»
Это был почти такой же ракурс, но вместо героизма там просто хлестало эротикой- причём ни капли неприличия – взмахнувши рукой, как бы взлетая, с широко раскрытыми глазами Аська в первый момент потери равновесия была просто прекрасна. Что называется, повезло поймать момент.
Кадр этот я зажал – не отдал в клуб. Звоню Кольке- редактору газеты-
- Слыш, говорю, ты про этот танцевальный конкурс писать будешь?
- Наверно, один хрен полосу заполнить нечем
- У меня фото есть, для иллюстрации, привезти?
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
- Бля, супер! Как ты это снял? Это на Пулитцера* тянет!
- Повезло.
Для порядка там же в статье было помещено групповое фото всех участниц – в конце концов статья была о конкурсе, а не об одной из его участниц.
Подарить понравившейся барышне красивую фотку на память – это каждый может. А вот подарить ей хоть и заводскую, но газету с её фото – тут надо вероломно использовать своё служебное положение. Но эффект- согласитесь, сильнее в разы. Разумеется, я воспользовался положением.
В группе девчонок, что занимались танцами в клубе, это произвело впечатление бомбы – я же уволок у Кольки из тиража газет тридцать – чтобы всем хватило.
А Ася, в джинсах и блузке, без макияжа показалась мне ещё привлекательнее.
Выхожу из клуба, завожу свою ласточку (ничего особенного, жигули- пятёрка), а Аська тут как тут.
- Подвезти? Тебе куда?
- На Х…пина, в студгородок.
- Ну садись, почти по пути.
Она была родом с Урала, приехала поступать в институт, жила в общежитии. Неглупая весёлая девчонка. Студентка, спортсменка, комсомолка – ну вы помните…
- А лет тебе сколько?
- Почти девятнадцать, а тебе?
- Почти тридцать.
- Фотографом работаешь?
- Подрабатываю. Аспирант я.
- Ой, а что это? Печеньки? Можно я съем?
- Конечно можно. Ты что, голодная?
- Угу. Стипендия только через два дня, в общаге жрать нечего, а сегодня ещё и пообедать не успела – у нас в столовке по талонам.
- Так. Не хочется выглядеть слишком навязчивым, но можно заехать ко мне – поужинать.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
Да, уважаемый читатель. Хотел бы я посмотреть, какой мужик на моём месте этого не сказал. Продолжать не буду, но жил я тогда в однокомнатной квартире один, у меня был коньяк, на ужин она слопала полторы порции, и поспать нам в ту ночь почти не удалось.
Лёничка – она меня называла.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
За завтраком спрашивает –
- А что, почти тридцать лет и не женат?
- Сложно ответить. Был женат, дочка есть, разведён, штамп о браке в паспорте стоит, но со второй женой мы вместе не живём – так получилось.
Терпеть не могу обманывать женщин.
- Ты номер телефона запиши, мало ли ещё раз поужинать захочется?
Подвёз её до института, кстати, я тоже Политех заканчивал, и только попрощавшись, сообразил, что интерес она ко мне уже потеряла. Из перспективного жениха я превратился для неё в скучающего ловеласа. Хоть и не самого худшего, надеюсь.
Так оно и вышло. Больше мы не встречались. Однако, история имела продолжение.
Минуло почти два года, я закончил аспирантуру, сдал минимум, можно было обрабатывать накопленный материал по диссертации, и готовиться к защите. Звонит телефон.
- Простите, а можно Леонида М-ва?
- Я слушаю.
- Это Ася, помнишь ещё?
- Вау! Сколько лет! Конечно помню, не сочтите за комплимент, сударыня, но такое не забывается. Не часто в нашей жизни…
- Слушай, помнишь ты меня тогда фотографировал? А у тебя не осталось случайно того фото, только получше качеством?
- Конечно осталось. Портрет твой на стене у меня висит, скрашивает холодные зимние вечера одинокого холостяка…Шучу. Но фото осталось.
- А нельзя его у тебя выпросить? Тут, понимаешь…
- Конечно можно. Скажи, куда привезти-
- ЛДМ на профессора Попова знаешь? Там конкурс красоты идёт, подъезжай, буду признательна.
- Прямо сейчас?
- А можешь? Тогда прямо сейчас. Я тебе пропуск закажу. Спросишь Гнедовскую – это теперь моя фамилия.
К слову, кадр этот я действительно хранил – скажу по секрету, однажды даже занял с ним первое место на районном фотоконкурсе. Я взял фотографию, негатив – я все свои негативы хранил, и поехал. Надо же, Аська уже в конкурсах красоты участвует – впрочем, с её данными неудивительно. Действительность оказалась намного круче.
Во Дворце Молодёжи было не протолкаться – охранник проверил документы-
- Кого вам, Гнедовскую? Администрация конкурса в двести втором офисе.
У двести второго офиса документы проверили ещё раз.
- Ася Александровна, к Вам!
Аська в строгом элегантном костюме с надписью на бейджике «администратор», рядом вальяжный мужик. В строгом соответствии с правилами этикета – младшего представляют старшему первым –
- Игорь, это тот самый чудо мастер, который делал фото, его зовут Леонид. Леонид, познакомьтесь, это Игорь, мой супруг.
- Очень приятно.
Я вытаскиваю из портфеля фотографию – тридцать на двадцать сантиметров, фотобумага «Берёзка», с полиэтиленовой пропиткой – попрочнее обычной, не выцветает, и глянцевать не надо.
- Блин. Асенька, это супер. Это не просто супер, это высший класс! Я это на обложку Vogue пристрою! Боюсь спросить, а негатива у вас, случайно не осталось?
- Конечно, вот он.
- Так, это уже серьёзно. Миша, юриста нашего позови! Это где-нибудь раньше публиковалось?
- Заводская газета, два года назад, тираж двести экземпляров
- Несерьёзно. А за границей?
- Нет, конечно
- Вот что, сколько вы хотите за право публикации?
- Ничего не хочу
- Вы не понимаете, это может стоить довольно дорого
- Видите ли, я не профессиональный фотограф, мне просто приятно, что я могу сделать небольшой подарок вашей очаровательной супруге, если вы позволите.
И я до сих пор помню полный достоинства (но с лёгким оттенком блудливости) Аськин взгляд, которым она меня одарила, произнося слова благодарности.
Домой я ехал с бутылкой хорошего коньяка- Игорь меня просто так не отпустил, и улыбался – как неожиданно удалось сделать доброе дело. Не мог же я вот так, запросто продать за деньги память о том замечательном приключении?
Всех представительниц прекрасного пола – с наступающим праздником!
*
Пулитцеровская - престижная премия, вроде Нобелевки для журналистов.
|
|
1792
Мех и слезы.
- Папа, купи кота?
- Через два года.
- Почему?
- Ты подрастешь и сможешь сама его кормить и убирать за ним.
Два года пролетели незаметно. И ребенок ничего не забыл. «Опиши, каким должен быть кот?», - спросил я, рассчитывая на четкое ТЗ. «Серенький, полосатенький, маленький, усатенький». Нууу, таких пруд пруди, и мы поехали на Птичий рынок.
Миновав бесконечные ряды с попугаями, рыбками и хомяками, мы добрались наконец до прилавков с котейками. «Ох-ты ж!» - я и не знал, насколько разнообразен мир семейства кошачьих. Здесь были бенгальские, сиамские, британские, абиссинские, персидские, сибирские, бобтейлы, сфинксы, шотландские вислоухие, русские голубые. Были и бесплатные мурзики с табличкой «Отдам в хорошие руки». Продавцы наперебой расхваливали своих питомцев, рассказывая о бесспорных преимуществах своей породы и о волшебной жизни с котом вообще. Я залип возле клетки с американской короткошерстной. Недешевы, но хороши. Контрастные черные полосы с геометрическим крупным рисунком на плюшевом сером мехе, большие глаза, полосатые широкие лапки… Краем глаза я отслеживал перемещение дочери по рынку и заметил, что она перестала переходить от клетки к клетке. Она стояла возле вольера с тремя светло-дымчатыми 2-месячными котятами. «Вот этот!» - уверенным пальчиком ребенок показал на одного из трех. «Почему именно этот? Они ж одинаковые!». Нееет, разные. Один все время норовил прилечь и поспать. Второй бесконечно пищал. А третий постоянно приставал к своим собратьям, толкаясь, прыгая, кусая их за уши, валил их на спину и обхватывал лапами. «Британец. Окрас – шиншилла. Изумительные ребята. Мех тонкий шелковый, глаза зеленые. Вырастут необыкновенной красоты создания. Есть паспорт. Чем кормить, как ухаживать - все расскажу!» - нахваливал котопродавец. Я скосил глаза на ценник: «Ващще даром, полукровки, наверное))». Но дочь уже держалась обеими руками за клетку. «Ок. Берем. Вон того, который все время дерется».
Мы положили своего башибузука в домик-лежанку. И он вдруг тут же свернулся калачиком и мирно заснул. Словно все самое страшное осталось для него позади. Дочь зарылась лицом в этот меховой клубок, улыбалась сквозь слезы и шептала: «Мы едем домой, домой».
У него была масса прозвищ: Крошка Енот, Рики-Тики-Тави, Мастер Шифу, Киссинджер, Бэмби, Енот-потаскун, Сцука котовская… Он дважды выигрывал титул «Лучшая кошка города» на выставках. Он стал членом семьи, озорной , веселый, умный и заботливый. Он грыз телефонные зарядки и резинки для волос, тырил деньги, ныкал шурупы, воровал носки, таскал тапки, обожал розовые елочные игрушки и плавал в ванне. «Шо, опять???» - голосом волка спрашивал я, когда жена приносила обгрызанный провод). Бодрое утро, это когда, сонно спуская ногу с кровати, пяткой входишь в лужицу блевотины – «Ах ты ж….Где этот драный опоссум???» . И как я раньше жил без этого? Замшевый нос, усы из лески, зеленые глаза с вертикальным зрачком, черные подушечки на лапах, глухое мурчание, пятнистое пузо и полосатый хвост. Он встречает с работы, что-то бурно рассказывает, бодается меховым лбом, он рад мне. Всегда.
Через месяц ему стукнет 17 лет. Согласно паспорту, где стоит его дата рождения. А он все так же прыгает по стенам, дрифтует по ламинату и тырит носки. Живи долго, минилев!
|
|
1793
Есть такой старый анекдот:
Стоит очередь в магазине за продуктами. Подходит пожилой еврей и говорит:
- А у вас чехная икха есть?
- Нету.
- А у вас кхасная икха есть?
- Нету.
- А кхасная гыба есть?
Кому-то надоело это слушать и он говорит:
- Хватит, жид, дурить голову.
- Пхи цахе тоже говохили жид, но кхасная икха била...
В прошлом веке я жил в небольшом городе в Белоруссии. Иду по улице и вижу грузовик с откинутым задним бортом, из него продавали арбузы. Очередь человек 15, я тоже стал туда. Подходит пожилой еврей (не из очереди) близко к открытому борту и спрашивает:
- А ахбузы хогошие? А они сладкие? А можно попхобовать?
Ну, думаю, сейчас будет продолжение как в том анекдоте. Конечно, нашёлся один мужик из очереди, говорит громко:
- Давай топай отсюда, не дури голову!
Я этого деда немного знал, он был "малость не того". Он поворачивается к нему и говорит:
- А ты на меня не кхычи. Я стахый, беззащитный. Ты меня можешь пхогнать, я-то тебе нечего не сделаю. Ты меня можешь оскохбить. Ты меня можешь назвать жидовский мохда...
Тому мужику только и осталось сказать:
- Во-во, сам признался...
|
|
1794
На разъезде у полярного круга
Озеро-Ругозеро и вытекающий из него ручей, который впадает в одноимённую губу Белого моря. Где-то вдали за ручьём несколько жилых домов барачного типа, оставшихся от бывшего леспромхоза. Леспромхоз тот разорил окрестность, хапнул денег и исчез, переместился в другое место и продолжал валить тайгу; а никому не нужные бараки вместе с бесполезными с точки зрения леспромхоза стариками застряли в Пояконде. К слову сказать, бараки те были построены крепко, простояли долго, и никогда не пустовали: в дальнейшем туда заселялись и молодые семьи.
Магистральная железная дорога Петербург – Мурманск, построенная во время Первой Мировой войны. Грохочущие сверхтяжёлые поезда, загруженные доверху никелевой рудой и апатитами, время от времени проносящиеся с севера на юг. Небольшое здание станции из светло-серого силикатного кирпича, где висит расписание поездов, где можно согреться, отдохнуть и купить билеты на поезд. Если ехать с юга, из Карелии, то эта станция – первая в Заполярье и первая же при въезде в Мурманскую область. А раньше областная граница и вовсе проходила по ручью посередине Пояконды, леспромхоз обитал в Мурманской области, а в магазин работники бегали в Карелию.
Два-три жилых двухэтажных кирпичных дома. Крошечные огороды. Десятка полтора-два всё больше небогатых, а иногда откровенно убогих бревенчатых изб. Избы те рассажены далеко друг от друга среди скалистых взгорков – не докричишься, если что. Между домами тянется железнодорожная ветка к берегу морского залива. Один из домов – крытая рубероидом хибара – стоит почти вплотную к рельсам, от насыпи к дому ведёт деревянный настил со ступеньками, а рядом установлены вечные козлы, на которых несменяемая старушка ежедневно пилит в одиночку дрова двуручной пилой.
Ветка кончается тупиком, где навеки застрял полуразвалившийся заржавевший вагон. Вокруг какие-то сараи, склады, штабеля из кирпича. В море выдаётся небольшой, вечно перекошенный причал. Поодаль от причала, и слева и справа прикорнули на якорях лодки: старые деревянные поморские вперемешку с новыми дюральками. Чуть в стороне над низким травянистым берегом поднимается невысокий гладко отшлифованный гранитный лоб, который по краям зарос вкусной, но мелкой княженикой; в жаркую погоду на этом бугре хорошо поваляться в ожидании катера.
Призрачный, эфемерный свет белой ночи. Едва-едва видимый легчайший туман над водой. Свежий запах моря, тревожащий сердце и душу, зовущий вдаль к неизвестным островам. Чайки. Тишина.
Мощная тяговая электроподстанция железной дороги, которая по ночам заливает ярчайшим светом окрестности и даёт людям работу, а, значит, и жизнь. Не будь этой подстанции, Пояконда скукожилась бы на много лет раньше.
Разъезд. На этом скромном полустанке издавна был разъезд, потому что по пути с севера на юг поезда в районе Пояконды преодолевают крутой подъём, и раньше, когда в качестве локомотивов работали паровозы, на запасном пути дежурил маневровый паровоз, который подцеплялся к составу и помогал втащить его на горку. Паровозов давно уже нет, и сейчас на этом пути останавливаются электрички и «весёлый» поезд.
Примерно сто шестьдесят человек постоянных жителей и северная тайга вокруг.
Пояконда прославилась тем, что там родился любимый многими русский писатель Венедикт Ерофеев; а также тем, что отсюда начинается морской путь к Беломорской биостанции МГУ.
Автомобильную трассу, связывающую Кольский полуостров с центром страны, построили лет так на шестьдесят позже, чем железную дорогу. Поэтому больше полувека все деревушки, посёлки и даже города, раскинувшиеся между Петрозаводском и Мурманском, снабжались исключительно по железной дороге, для чего там ходил специальный, так называемый «весёлый» поезд, в составе которого были и почтовые, и пассажирские вагоны, и вагон-магазин. «Весёлый» останавливался решительно на каждом полустанке и стоял всё время, пока шла торговля. А на таких сравнительно крупных станциях, как та же Пояконда, где были свои торговые точки, из поезда товары выгружались и затаскивались в магазин. Поезд ходил ежедневно, но развозил продукты он далеко не каждый день, поэтому день приёмки товаров становился маленьким праздником для окрестного населения. Задолго до подхода заветного состава у магазина скапливалась небольшая говорливая толпа, состоящая в основном из женщин и стариков-пенсионеров. В ненастную погоду, в дождь или пургу народ набивался внутрь, а летом, в теплынь люди рассаживались на ящиках, досках и просто на камнях на площадке перед деревянным зданием магазина и не спеша перемусоливали весь ворох местных новостей.
Работа местного магазина осложнялась тем, что пути железной дороги в данной точке проходили, да и сейчас проходят, в довольно глубокой выемке, а само здание располагалось в стороне, на взгорке, поэтому хлеб, масло, молоко, крупы, сапоги, валенки, лопаты, стиральный порошок, мыло, духи и прочие необходимые в ежедневном быту товары сначала наскоро выгружались из вагона и раскладывались прямо на путях, а уже потом перевозились к магазину.
Для этой цели от здания до железнодорожных путей по косогору были проложены рельсы. В верхней точке, возле магазина стоял мощный электромотор, который крутил барабан с тросом. К тросу крепилась железная сварная тележка весьма внушительных размеров. Из дополнительного оборудования стоит упомянуть маленький щиток-пускатель с двумя кнопками: «вперёд» и «назад», а точнее вниз-вверх, а также мощный крюк на конце короткой цепи. Эта цепь с крюком удерживала тележку, когда та оказывалась в верхней точке. Для полноты картины стоит добавить, что в том магазине работали две продавщицы и средних лет мужик «на все руки», основными обязанностями которого были колка дров и топка печи, а также погрузка-выгрузка бесконечных коробок и ящиков с продуктами.
В тот злосчастный день ни на небе, ни на земле не наблюдалось решительно никаких предвестников предстоящего происшествия. Это был обычный летний день, разве что немного жарковатый для Пояконды; сухой тёплый ветер гонял августовскую пыль, пригибал уже посеревшие, а то и пожелтевшие кустики мелкой северной травы, теребил косынки на женских головах. Люди наслаждались нежданным теплом. А народу, как мужиков, так и особенно тёток разного возраста в тот день у магазина собралось много: ожидался большой завоз.
Маленькая толпа волновалась, женщины, как всегда, обсуждали разные новости и слухи, и сегодня жители Пояконды были непривычно взбудоражены: пару дней назад в посёлке закрылся детский сад. Приезжая санитарная инспекция решила, что вода в водопроводе не годится для питья и прикрыла садик. Это был серьёзный удар, детей теперь приходилось оставлять на день со всякими знакомыми бабушками. Но что самое поразительное, в воде обнаружили ни много ни мало нефть. Откуда она могла появиться в водопроводной скважине решительно никто понять не мог, ведь северная Карелия стоит, как известно, на балтийском щите, а проще говоря, на скалах, и никакой нефти там быть не может по определению. Тем не менее немногочисленные мужики, которые расселись на брёвнышках поодаль покурить да почесать языки, шутили насчёт будущих бурильных установок, нефтедобычи и материального процветания. Нефть нефтью, но откуда теперь добывать чистую воду оставалось неясным, и перспективы у детского сада вырисовывались мрачноватые. При этом действия чиновников, может быть, и правильные согласно каким-то формальным бумажным предписаниям, выглядели совершенно абсурдными: те же дети, живущие в квартирах, дома могли пить водопроводную воду, а в садике эту же воду им пить запрещалось.
Тем временем с юга из-за сопки вытянулся «весёлый»; он плавно затормозил, и, едва-едва вращая колёсами («весёлый» никогда никуда не торопился!) и лязгая буферами, подогнал вагон-магазин точно к месту выгрузки, где, наконец, затормозил окончательно.
Едва ли не весь народ, включая старшую продавщицу и грузчика спустился под гору к путям, благо люди искренне хотели помочь с разгрузкой. Наверху остались лишь Валентина, пожилая вторая продавщица, несколько старушек, да случайно затесавшийся парень с Беломорской биостанции. Он уже пару лет жил на биостанции, часто бывал в Пояконде, и все его знали. Тем не менее, будучи не совсем «своим», он решил, что без него внизу обойдутся и оставался наблюдателем.
Товара в тот день привезли так много, что в тележку он явно не влезал. Возле вагона возникла некоторая дискуссия, но большинством голосов решили всё ж-таки не делать два рейса и нагрузили тележку сверх всякой меры, соорудив высоченный воз. Причина данного не совсем разумного поведения была на самом деле очевидна: в центре тележки были аккуратно и почти любовно установлены несколько ящиков с недорогим креплёным вином, а попросту «бормотухой». Это событие было просто исключительным в тяжёлые годы борьбы с пьянством и алкоголизмом. А какой же ненормальный человек пойдёт за грузом во второй раз, коли всё, что требуется, уже привезено. И продавщица это прекрасно понимала.
Тележку внизу ещё утрамбовывали, когда Валентина крикнула парню: «Коль, давай поднимай телегу!» – и ушла в магазин, она тоже торопилась. И тут Коля совершил ошибку. Он несколько раз видел, как работает подъёмное устройство: телега едет вверх, цепляет концевой выключатель и замирает на натянутом тросу. После чего грузчик не спеша надевает страховочный крюк с цепью – и ребёнок справится! Кроме того, в нём сидело желание помочь хоть чем-нибудь, он и так на разгрузку не пошёл.
Коля подошёл к двигателю, спокойно нажал верхнюю кнопку на щитке, и тележка не спеша поползла по рельсам, дошла до верха, придавила выключатель и не остановилась. Мотор продолжал крутиться, натягивая трос на барабан. Понимая, что трос вот-вот лопнет, Коля лихорадочно надавил на нижнюю кнопку, и тяжеленная повозка весьма охотно и послушно двинулась вниз. В панике парень снова нажал верхнюю кнопку, двигатель громко щёлкнул, взвыл и рванул груз обратно вверх. Трос зазвенел. Бабки рядом заохали, закричали: «Бери крюк!» Но Коля, тоже понимая, что спасение в крюке, попросту ничего не успел сделать и снова надавил нижнюю кнопку, одновременно хватая цепь с крюком. Приготовив страховку, он быстро, уже в третий раз надавил на кнопку «вверх». Телега снова дёрнулась и вроде поехала, но в этот момент трос не выдержал издевательства и со звоном лопнул.
Во время всех этих манипуляций встревоженные люди уже бежали снизу вверх по косогору, и впереди всех грузчик, вообще-то отвечающий за эту операцию. А поезд? Поезд, к счастью, тронулся и довольно быстро набирал ход.
Картина событий, произошедших в следующие десять-пятнадцать секунд, впечатляла. Десятка два человек, застывших в разных позах на склоне между магазином и железной дорогой. Зелёные вагоны «весёлого» поезда, уходящие на север. И перегруженная железная самодельная телега, летящая вниз всё быстрее и быстрее. И каждый из очевидцев успел представить себе как банки и бутылки разбиваются о железную стенку вагона. Но в ту самую секунду, когда этот снаряд достиг нижнего упора, последний вагон проскочил мимо. Повезло!
И тут почудилось, что время остановилось. Было видно, как от удара телега медленно-медленно подлетает вверх, раскидывая вокруг бутылки с молоком, духи, женские сапоги, ящики с хлебом, макароны, топоры, банки консервов, цветастые кофточки, стиральный порошок и прочее, прочее, прочее. Этот фонтан поднимается и плавно опускается на железные рельсы, щебёнку и бетонные шпалы. Поезд исчез, и на мгновение образовалась просто невероятная тишина, даже в ушах зазвенело, и ветер стих, и небо застыло. Больше всего потрясала эта тишина и сильнейший запах то ли духов, то ли одеколона – коробки с парфюмерией оказались на самом верху и пострадали больше всех.
Спустя пару секунд тишину прорвал даже не крик, а истошный бабий вой, перешедший в неудержимый хохот.
А что касается ящиков с заветным вином, то они, заботливо уложенные в самом низу, ничуть не пострадали, они даже не вылетели никуда, просто подпрыгнули вместе с телегой и опустились обратно. Ни одна бутылка не разбилась. Честно сказать, именно это обстоятельство и спасло Николая, ибо, если б вино пропало, то ему точно несдобровать бы. А так ничего, народ на северах отходчивый и с юмором.
Продукты и прочий товар часа два всей гурьбой собирали по путям и таскали на себе в гору. Обе продавщицы запаслись тетрадками и пытались пересчитать разбившиеся склянки. Убытков, на удивление, вышло сравнительно немного, но хохоту хватило на весь день. Коля постарался хотя бы в ближайшие недели не появляться в посёлке, а железнодорожное начальство выделило магазину новый, густо смазанный маслом трос для лебёдки и путейский башмак (даже два!) для удержания тележки.
История с летающей телегой постепенно стала забываться, жизнь на станции Пояконда вернулась к норме, правда нефть почему-то не нашли, и детский садик снова открыли.
|
|
1795
Кот насрал в макбук
Причем не «На», а конкретно «Вв». Сегодня снова про гавно и котов, которые выставляют айтишников на 200к рублей.
Сторис
С утра настраивал примитивный kubernetes кластер для клиента, пилил таску с ноута, сидя на унитазе. Ну а как, удалёнка, могу себе позволить. Жил бы один, вообщеб обратно в обезьяну эволюционировал.
Короче время дейлика с другим клиентом, бросаю открытый ноут в сортире на коврик, бегу к стационарному компу где установлен zoom. 15 минут слушаю очередную хуиту от лосей, проблема не у нас, а на серверах. Классика. По привычке — выгораю, шлю нахуй, реву.
Ну и вот!
Вся эта поебень заканчивается, закидываю в кружку кофея, беру вонючий айкос и направляюсь в обсерваторию. А в кабинете меня ждет картина маслом. Ну как маслом…
Ноут который я бросил на коврик… Ему был произведен основательный апгрейд + 100500 к бренду.
Подробности описывать смысла не вижу. Все предельно просто: кот решил, что посрать на теплоё и закрыть крышку будет нативнее, чем в свой тазик.
А новое и тёплое всегда безумно манит. Тем более присутствует интерактив — закрыть крышку. Зона комфорта. Ну ты и сам это прекрасно понимаешь.
Я даже не стал визжать как сучка, мой косяк, спровоцировал животное. И так ему яйца уже заскейлили за заслуги. Уличные коты себе такого не позволяли, как этот голубых сука кровей, сеньор блядь помидор.
Напомнил знакомого, который, любил гадить в лифтах. Сейчас кстати работает JAVA разработчиком. Тоже сеньор, лифты заменил на GIT репозитории. Забавно, но ситуация страшная.
Сначала комбик за 50к, потом стена и диван в зале, а сегодня макбук за 200к. Хотя сам кот стоил всего 5к. Сомнительно конечно вложение было. Что дальше, хуй знает. Снова выгорел, поревел…
Такое происходит только в фильмах, но увы, порой я думаю, что живу в каком-то сценарии Тарантино.
Проанализировав произошедшее, в очередной раз убедился, что от apple и кубернейтсов одно зло. Linux / Windows / Android / Bash / Ctypes наше всё.
Таску в джире пометил как кот - Blocked, а ноут выставил на авито. Так что будь аккуратнее если решишь купить б/у железяку, возможно ранее в её красиво насрали проапгрейдили.
В комментах фото этого диверсанта. Результат апгрейда выкладывать не буду, у меня психологическая травма. Но если есть любители прекрасного, пишите Максу, он скинет.
И всегда помни — даже если кот кастрирован, с его жопой ты ничего не сделаешь. Максимум сможешь провести ретроспективу по методологии «Scrum».
Говорят в айти охуенно весело. Справедливо!
BASHDAYS
|
|
1798
Как жениться после смерти.
Российские депутаты хотят принять Закон!! По которому мужчина может быть признан состоящим в браке после своей смерти.
Признаки простые: Прожили три года вместе и вели общее хозяйство - все в порядке. Обзавелись ребеночком - достаточно года.
Причём, закон, в случае принятия, будет иметь обратную силу и касаться всех, кто жил вместе 2 года назад.
В связи с этим вопрос:
Я тут в поезде ехал 4 часа с женщинами. Как мне получить от каждой справку, что мы не сожители?
|
|
1800
Вот ни за что не поверю, что когда рядом случается несчастье, где гибнут случайные люди, то ни у кого не происходит примеривания на себя. Вот прямо никто не начинает представлять себя на месте жертвы. Что это он/она начинали обычный день, со своими планами, проблемами и радостями. Намечали что-то купить, с кем-то переговорить, сгонять летом на море, возразить начальнику, забрать дочку из садика. Чтобы через несколько часов гореть заживо, или умирать от случайной пули, хрипя в крови...
Нет, ну конечно, нет. Крушение, пожар или теракт может произойти с кем угодно, но только не с нами. И увидеть воронки на месте своего дома - это ведь только в кино?
Увлекательно было бы начать так историю. Но нет.
Как мы все же зависим от предметных воспоминаний. Вещи, фото, картинки.. Без них бывает невозможно припомнить давние события. От моего прадеда осталось одно фото. И вот как оно может описать совершенно невозможные сейчас события? А ведь был он и на первой мировой, и гражданской, и выживал в голодоморах. Никаких заметок не осталось. Все ушло прахом. Наша генеалогия - это всего лишь обгоревшие верхушки неведомого древа.
Пару дней назад принялся было вычищать кладовку. Нашел старый фотоальбом, и очистка остановилась. Десятка два фото из института. Из черно-белого времени, в котором произошло больше событий, чем за последние двадцать лет. На одной одной из фотографий - стройотряд 1982 года.
Я отягощен послезнанием. И знаю судьбу многих из той группы. Несколько вылетят до окончания. Сколько-то сопьется, будут убиты в разборках или в братской резне. Кто-то сядет. Много эмигрирует. И что вряд-ли больше половины встретят свое пятидесятилетие. Тем более - на родине.
А пока студенты радостно гомонят в теплой тени огромных, до пятого этажа, тополей. Возле остановки троллейбуса. В городе Донецке, на перекрестке Университетской и Гринкевича. Угол этот знаменит как бочкой вкуснейшего и холоднейшего темного кваса, так и неизменной продавщицей, необъятная попа которой свисает по обе стороны ее стульчика. И славится тетя умением полностью влить семь пол-литровых кружек в трехлитровую банку, а заодно так словесно отбрить несогласных, что поневоле верится, что именно из-за нее здесь возвели филологический факультет. Для изучения фольклора.
Студенты в коротких зеленых курточках курят, ржут, и запивают квасом горячие пирожки с горохом. А на новом корпусе универа алеет мудрость: "Коммунизм - это молодость мира, и его возводить молодым!".
Один из группы - это я. Мы едем заработать кучу бабла на железной дороге. Где я познакомлюсь с тем, кто станет другом.
Женя был выдющимся гиком. Длинный, сутулый и близорукий. Освобожденный по здоровью от физры и военки.
На инструктаже по ТБ, где все враз заснули, он внимательно осмотрел незабвенные советские плакаты по ТБ, ехидно улыбнулся, и тут же стал что-то писать в блокнот, посматривая в потолок. Его так вдохновила тема несчастий на производстве, что ежевечерне, когда все валились спать после ворочания ломами, он рисовал и вывешивал один-два плаката с собственным рисунком и четверостишием. В конце их все растащили на сувениры, так что я помню только свой экземпляр :
Рыцарь Генри, как-то раз
был поражен стрелою в глаз.
И промолвил наш герой,
Отправляясь в мир иной: "ох, не стойте под стрелой!"
Вначале я посчитал его обычным народным стихоплетом. Ну, из тех, чье дикое творчество сейчас появляется на запрос "поздравления на юбилей". Поэтому со всем сарказмом спросил, а может ли он написать сонет? При том, что я это слово только слышал. А тот спокойно уточнил, какую форму я хотел бы: итальянскую, франзузскую, или неправильную шекспировскую? И я поплыл. Я никогда не видел ровесника, пишущего стихи, и не стесняющегося этого.
Эта редчайшая способность, а еще незлобивый характер делали его неотразимым среди девушек той чудной поры. Даже рано женившись, он не упускал случая познакомиться поближе с романтическими дамами. За что иногда бывал бит их ухажерами и мужьями. Но, скажите, как было устоять девице, когда ей дарились акростихи, а затем нашептывалось его фирменное: "Позволь мне просто любить тебя?". Нет!
И был он человеком ветра. Ему ничего не стоило в разгар мерзкого ветренного марта разыскать меня после первой пары, и позвать на вокзал. Потому что вечером отходил поезд на Симферополь. А ему написали, что там уже расцвел миндаль. И убеждал, и мы спешно занимали рублики, бросали все, и с тубусами влезали в плацкарт. А на следующий день жгли костер на яйле, стреляя вниз на Ялту пробками "Бахчисарайского фонтана".
Он располагал к себе. И среди его знакомых были медики, товароведы, цыгане, наркоманы, лесничие. И странно, что никто из них не морщился, когда Женю пробивало на стихи. Удивительно.
Помню, на вечеринке он ухитрился сделать русский текст к тогдашнему шлягеру. Девчонки - инязовки накидали подстрочник, а он за пару часов сделал рифму и сохранил смысл.
А когда перед Новым Годом он за ночь разрисовал зубной пастой огромные окна возле кафедры, изобразив шаржи на весь деканат? Никто не просил его об этом. Трудно поверить, но в то время юмор раздавался щедро. Поэтому, кстати, помер КВН. Кто сейчас шутит бесплатно?
Помню, как ему удалось поразить меня дважды за одну минуту. Мы накидались в "Чебурашке" так, что забыли там его дипломат. И вот когда он это обнаружил, то за секунду протрезвел. Такого номера я не видел. Вместо окосевшего Швейка на меня вдруг смотрел злой Мюллер. "Там же партбилет!", - заорал он. И я охренел еще раз. Предположить в нем коммуниста?
А оказалось, что он до института проработал на фабрике, где и попал под раздачу. Но надо сказать, что в какую-то идею он верил. И сжигать партбилет, когда это стало модным, не стал. Как и не стал писать стихов про войну, как просили в ДНР. Но я перескочил...
После института мы разошлись. Он - в местные энергосети, я - искать приключений. Хапнул дозу в Чернобыле, зацепил Чечню. А потом и вовсе уехал из дичающей на глазах страны. Но связь держалась. Женька стал печататься, и как-то прислал мне сборник своей поэзии с дарственной.
К моменту истории он работал каким-то начальником, уже был в разводе второй раз, и жил в большой служебной квартире. И вот однажды водила Яша уговорил сгонять в далекое село, на какое-то торжество. Я пропускаю детали (потому что, откровенно, сам не понимаю, как такое могло произойти), но в селе ему вручили настоящую сельскую девку. Потому что та кое-как закончила школу, была здорова, как корова, а работать отказывалась. Выдать замуж ее было не за кого. Просто всучили, чтобы Женя хоть куда ее пристроил. Сейчас это не укладывается в голове, но тогда начались девяностые, зарплаты не платили по полгода, а вконец окосевшему от спирта "Ройал" Жеке всучили в нагрузку свежеободранного барана...
Проснувшись уже у себя, Евгений Юрьевич обнаружили рядом зашуганное создание. А в углу было свалено приданое: ковер с лебедями, простыни с печатями, и расписной халат. Максимка, мля, - вполне возможно, подумал он.
Началась учеба. Девка оказалась реально дикой. Ей пришлось показывать, как пользоваться газовой колонкой, унитазом, и лифтом. Как ни странно, пара бывших Жекиных пассий тоже приняли участие. Снабдили одеждой, и научили гигиене и косметике. А заодно и красиво курить. Потому что курить некрасиво, как глотать самогон стаканами она уже умела.
Прожив почти год, девка смылась, прихватив деньги. Вроде встречал ее кто-то потом в Питере, среди жриц любви. Но это неточно.
А после аншлюса настало иное время. Донецк опустел и стал страшным. Москва и Киев привычно веселились. А в Донецке был комендантский час. Когда в черной тишине ночи только из кабаков доносились визги с музыкой: победители гуляли. Те, кто еще был способен найти новую работу, уехали. А друг остался. Он был не то, чтобы громким патриотом, а скорее - тихой совестью. Может, потому что правильные книги в детстве. И безотцовщина.
У него проявился талант восстановливать сети после обстрелов. Город набит шахтами, где насосы постоянно откачивают воду. Малейший перерыв мог привести к трагедии. Я уже не говорю про жилые дома. Где жили как сторонники, так и противники. Нищие и миллионеры. Зажравшиеся и голодные. Но все хотели нормальной жизни.
Я не помню, писал ли кто на этом сайте про обычных работяг. Больше про бандитов и аферистов. Возможно, считается неинтересным вспоминать тех, кто в самые пропащие годы обеспечивал тепло, воду и свет. Тем более, в той осаде. А ведь те люди часто спали на работе. И придумывали совершенно небывалые схемы переключений, лепя перемычки из говна, чтобы хоть как-то сохранять электроснабжение. Приходилось выезжать туда, где стреляют. Ему везло. А вот потолстевшему Якову Михайловичу - нет. Его бригаду, работавшую на подъме упавшего анкера, накрыл миномет. В бытовке остался термос с еще теплым чаем...
А потом Женька устал так, что уволился. Сидел в своей многоэтажке, соорудив на подоконниках стенку из книг. От осколков. Пытался писать. Набирал в ванну воду, ржавую и масляную, что стали давать раз в неделю. А еще через месяц у него заболел живот. Ни нормальной скорой, ни лекарств, ни врачей в Донецке уже давно не было. И он умер в больничном приеме. Скорчившись от боли на убогой койке. Один.
И вместе с ним умерла наша эпоха. Остались только фотки. Которые абсолютно бессмысленны для моих потомков. И которые выкинут вскоре после моей кремации.
|
|