Анекдоты про перине |
2
Прочитал историю о перине и цыгане и вспомнилось:
В Киеве когда-то был ресторан "Кавказ". Иду туда пообедать.
Останавливают две цыганки. Я ноль внимания и сразу к стоящему
невдалеке цыгану (крыше): подойди любезный.
Настороженно-недоуменно подходит. Я ему:
- Проверь - не цыганки.
Глаза у него округляются: почему!?
- Потому, что это первый случай, когда меня принимают за
подходящий объект.
Ухожу оставляя его в растерянности.
И верно, за прошедшие более чем 40 лет, больше не останавливают.
3
О моей подруге (эрополитический стёб)
только что сочинил... 8-)))
Нежно в спальню завлеку
Я подругу Инну...
Свечи медленно зажгу
Разложу перину...
Сядет Инна на кровать,
Эротично охнув,
Станет всё с себя снимать,
Откровенно взмокнув...
Я себя к ней приобщу
Рядом на перине
И на ушко прошепчу:
"СЛАВА МОКРОЙ ИННЕ!!!"
Олег Русаловский ©
4
Новый водитель который устроился на снабженческую машину меня обманул. Просто и без всяких выкрутасов. Он сказал, я поверил. Поверил в его до и армейский стаж. Все это время он рулил, понял я с его слов. А я словам верил, поэтому на второй день и зарядился с ним в командировку в областной центр. Шли в две машины, первая с профессионалом за рулем и пассажиром в виде механика нашего завода и вторая с бывшим армейским водителем и мною, начальником снабжения верившим на слово. Перли мама не горюй, потому что вел колонну профессионал, а моего видимо в армии приучили не сдаваться. Но когда на перевале он нас вместе с машиной чуть не ухреначил с пятидесятиметрового обрыва у меня зародились смутные сомнения. Они усиливались с каждой доской которую я с этого ущелья потом вытаскивал на собственном горбу. Хорошо хоть сама машина зависла в сугробе и не сделала еще один кувырок. Второе мое сомнение зародилось когда на въезде в областной центр он со всего маху ухреначил стоящего на обочине собрата. Я еще подумал, хрен его знает, может армейский синдром и их там учили брать противника на таран. Морда нашего ЗиЛ была смята, так же как и крыло с пассажирской стороны. А я вообще-то ехал в трест за новым Камазом. И понял, что если даже с одним крылом мы долетим до треста, то камаза мне не видать как собственных ушей. А хотелось ездить в командировки с комфортом, на мягкой перине спальника и желательно с секретаршей нашего директора. Я не мог убить свою мечту, а говорят снабженец я был неплохой. А у каждого неплохого снабженцам масса неплохих знакомств. У меня они тоже были и я скомандовал водителю армейского запаса — на ремзавод! На ремзавод, мать твою!!! И всю дорогу тыкал пальцем куда свернуть. Вы не поверите, но даже в советское время отремонтировать машину можно было за два часа и всего лишь с помощью двух литров водки. Я пожалел, что взял мало, было бы три литра и ремонта было бы всего на час. Но основной заподляк ожидал меня совсем не в этом месте. Он ожидал меня в коридоре треста в виде главмеха.
- Ну что? - схватив меня за рукав, ехидно поинтересовался он, - не видать тебе камаза как собственных ушей!
- Это еще почему? - опешил я, помня что у меня все везде уже подмазано, обговорено и подтверждено, но секретарша вместе с периной немного поблекли.
- Да по кочану! Вы ЗиЛа то вдрись раздолбали, а хочешь новую машину!
- Какого ЗиЛа?! - скорчив лицо ближе к степени дауна, осторожно поинтересовался я. Лицо произвело впечатление.
- Ты дурочку не гоняй! - попер главмех, - где твой зил?
- На разгрузке, пиломатериал выгружает, - не меняя эмоций, вяло махнул я рукой в сторону склада, - а с чего вы взяли?
- Доложили мне! - солидно произнес главмех. И в этот момент меня пронзила мысль. Она вошла прямо в темечко, я понял, что это война да еще и с предательством со стороны нашего механика. Мысль была очевидна. Механики против снабженцев, бой обещал быть страшным, но им его не выиграть никогда. Ведь механики мыслят технически, а мы приспособлено. - Пошли посмотрим! - приняв мою паузу за первую победу, произнес главмех.
- А что ее смотреть, машина как машина, при белой горячке еще и не такого наплетешь!
- При какой белой горячке? - опешил главмех.
- А вы что не видели, что он невменяем? - уже искренне удивился я, - неделю перед командировкой бухал, а потом мы его полночи на поле вылавливали, когда он с топором за оленями бегал! В таком состоянии хорошо, что в его авариях танки не участвовали. Он, кстати, как сейчас, тихий?
- Что ты ерунду несешь! Он же у вас вообще не пьет! - но уже с зародившимся сомнением, произнес главмех.
- Не пил! - скорректировал я, - а вот после стольких лет кодировки, видите, сорвался! Да что я вам объясняю, идите машину смотрите!
Нашего старенького ЗиЛа он гладил с полчаса, присматриваясь, прощупывая и простукивая, но два литра водки сразу, это вам не месячный оклад после. Машина была идеальна! Да и за пару часов в понимании главмеха после тех страшных катаклизмов описанным нашим механиком, она точно не могла иметь такое состояние. Водила меня впервые не подвел и на вопрос об аварии вылупил такие удивленные глаза, что было ощущение, что главмех врач, а он пациент психбольницы. Или все же наоборот? Пока главмех в этом разбирался, я рванул на склад запчастей, потом в бухгалтерию и еще куда то, везде искренне предупредив, чтобы были настороже и тяжелых предметов в руки нашему механику не давали. Искренность возымела свое действо. В бухгалтерию механика вообще не пустили, заперевшись изнутри. А я в этот момент уже рассматривал новый камаз.
И вот после стольких лет я до сих пор не могу понять, почему механик со мной полгода не разговаривал? Ведь я войну не объявлял и предателем не был. Почему?
5
Сказ о древних пешеходах
В детстве мне приходилось много ходить. Не то чтобы я особо любил это занятие, оно вечно возникало как-то попутно. Постоянно надо было куда-то резво шагать вдаль. Может, это генетическое проклятие какое - у меня род по отцу из уральцев. Транспортом их особо не баловали. Если уж пошлют куда-то, то за государственный счет и с билетом в один конец - то в ссылку на поселение, то в зону, то на фронт. А вот пешком отмахать полсотни верст за день - это было нормально. Что на покос, что на болота за клюквой, по грибы, на рыбалку или охоту - чего не коснись, вечно выяснялось, что чем дальше забираешься, тем больше найдешь. А поленишься шагать - так и не добудешь ни хрена.
Город Камышлов, где прошла большая часть моего детства, находится на старинном каторжном тракте. По нему шли вот уж точно специалисты по дальней ходьбе - хоть до Сахалина. Именно в этих местах кандальникам с особо хорошей физической подготовкой приходила иногда здравая идея выдать спринт, весело позвякивая веригами, затеряться в глухих зарослях камышей и погрузиться на дно речное, торча наружу камышовой трубкой. И фиг найдешь такого. В меру сил их ловили, поэтому - Камышлов. Методом естественного отбора оседало в местных глухоманях население, которое поймать трудно.
Ребенком меня восхищали там перины. Они были набиты лебяжьим, гагарьим или гагачьим пухом, толщину имели примерно в метр, и погружаясь в них, очень хотелось прихватить с собой камышину, чтобы не задохнуться в глубинах. Нырнув туда, понимал, что это какое-то чудо - комбинация шубы, печки и скафандра. В перине можно спокойно спать в 50-градусный мороз, но и от жары защищает надежно. И ощущение блаженной невесомости, как в гамаке или в космосе. Оказавшись в перине из пуха гагары, я успевал представить себя Гагариным, прежде чем уснуть моментально. Очевидно, что когда ссылали куда-нибудь, но давали возможность что-то унести с собой, брать надо было перину. С нею не пропадешь и на Северном полюсе.
К концу 1960-х благосостояние этого города возросло настолько, что каждый уважающий себя, добычливый мужик обзавелся мотоциклом "Урал" с коляской. Это стальное чудовище выглядело круто, пахло бензином за версту, а заправляли его не на заправке какой, а из обыкновенной бутылки или банки. Мы, дети, имевшие привычку повсюду чиркать спичками, прятали их в священном ужасе подальше при одном виде этого монстра, понимая, что может и бабахнуть. Рычало и дребезжало это чудище жутко, особенно когда только что с завода - нужно было 10-20 тысяч километров пробега, чтобы все металлические детали мотора притерлись друг с другу. Восхищал сам масштаб задачи - обогни половину планеты по расстоянию, и твой грозный Урал перестанет наконец греметь, сделается тихим и послушным, как покоренный мустанг.
Появление мотоциклов в этих семьях было своего рода революцией - дикие места, куда издревле надобно было шагать полдня, оказались достижимы за полчаса потрясающей тряски по грунтовым дорогам в колдобинах. Экипаж мотоцикла располагался так: за рулем конечно глава семейста, на заднем сиденье, крепко обхватив его и прижавшись, жена, как верная подруга крутейшего байкера, и по сути эти мужики и были ими - я до сих пор удивляюсь, как можно было не ебнуться по таким колдобинам на трехколесном мотоцикле, а у них получалось. В коляске - восторженные дети числом до трех, вокруг нас плясали то окуни, то щуки, то белые грибы - в общем, вся добыча за день. Но мотоцикл - это было ненадолго. Им доезжали туда, где кончалась дорога. А дальше мы шли. Весь день.
И разумеется, мы шли не ради самого процесса ходьбы, а чтобы куда-нибудь добраться. Нечто самое восхитительное ждало нас в конце маршрута, и отнюдь не было нам обещано - тут скорее удача, чем более редкая, тем больше радовались. Но счастье начинало сиять нам и в пути, с малого - скопища белых и груздей начинались с робкой сыроежки, гроздья клюква - с куста малины, метровая щука - с плотвы, кабан - с утки.
Уралец, вооруженный мотоциклом Урал, двустволкой, ножом, удочкой и сетями, представлял собой грозное зрелище. Я думаю, даже медведи обсирались при его виде - во всяком случае, их мы не встретили ни одного, а вот кучи попадались в изобилии.
Я думаю, раздай им по мотоциклу и винтовке к лету 1941, пц бы пришел немецко-фашистким оккупантам еще в Белоруссии. Сами бы добрались до места боевых действий, а не в разбомбленных теплушках.
Сейчас, вспоминая этих людей на фоне нынешних горожан со смартфонами, я понимаю, что уральцы даже ходили иначе. Это был размашистый, лосиный, легкий шаг, со скоростью не менее 5 км/ч, с руками, широко размахиваемыми в такт движению. Как спортивная скандинавская ходьба, но без палок. Плечи расправлены, голова высоко поднята, глаза внимательны, фигуры поджары, жилисты. Любая пересеченная местность пересекается без проблем. Болото - не утопнет, пройдет по каким-то корягам. Речка - перепрыгнет, оперевшись мимоходом на сук какой-нибудь нависающий. А на подгнивший не ступит. Надо сориентироваться с высоты - взмахнет на дерево. Запарился - нырнет, поплавает.
Температура воды при этом не имела особого значения. В жару речка могла прогреться хоть до +30. Ну и хорошо - приятно, вода теплая. Околонуля - тоже неплохо, бодрит. Эти люди привыкли сызмальства нырять из парилки в снег или прорубь. Распутывать заледеневшую леску над прорубью голыми руками. Руки оставались горячими. Отец, закончив однажды такую операцию, заметил однажды, что мне совсем хреново - замерз. Содрал с меня одним движением шесть варежек и перчаток, надетых методом матрешки, энергично растер мне кисти - голыми, горячими руками. Я охренел тогда настолько, что неделю потом ходил в прекрасном тонусе, перестав мерзнуть, разогревшись как печка. До организма дошло, что если не раскочегарится, то ему кранты на таком морозе.
Мне это казалось нормальным, но сейчас я понимаю, что простое передвижение и досуг на дикой уральской природе представляло собой всесторонний комплекс физических упражнений на свежем воздухе, которому бы обзавидовался любой фитнес-центр большого города. Где ты найдешь в городе такое разнообразие коряг, гатей, буреломов, утесов, свежей воды без запаха хлорки? Столько живности, грибов и ягод? Как добудешь столько чистого воздуха с сосновым и кедровым ароматом?
Ну и результат был естественный - это были крепкие люди с прекрасным жизненным тонусом. Они часто смеялись и были счастливы. К жизни без леса отнеслись бы как к каторге. И потом, они же постоянно там что-то добывали! А не платили фитнес-центру. Вот что лучше - мешок клюквы за плечами и сознание, что твои дети обеспечены ею на всю зиму, или показания индикатора, что ты пробежал сегодня положенные 10 километров, или навертел педалями 30 на велотренажере, или даже получил потрясающую скидку с 20 до 17 тысяч рублей в месяц как постоянный клиент фитнес-клуба?
Я сужу просто по лицам и контингенту. Московский фитнес-центр - преимущественно крашеные блондинки довольно стервозного вида, с надутыми губами и грудями, накладными ресницами и ногтями, возраст обычно предбальзаковский, общее ощущение - усталая, разъяренная, отчаявшаяся кошка, драная во все дыры, мотивация - бросят ее, если выйдет из формы. Форма эта иногда великолепна, девушки упорно работают над собой. Но на такую степень ебанутости решаются немногие. Это лучшие, самые волевые, красивые и благополучные. Победители жизни. Но мегаполис состоит в основном из занявших не первое место. Приглядимся к ним. Обычно проблемы в талии и жопе, скрюченная левая рука, а то и обе, шаркающаяся походка с волочащимися ногами, скорость не более пары километров в час, но подолгу застревают и столбиком.
Или замирают на скамейке - можно полгорода объехать за час и найти то же тело на том же месте в той же позе с тем же сердитым или сонным выражением лица. Близорукий взгляд, упершийся в экран, у многих уже очки, у остальных очевидно скоро будут, кто еще не в контактных линзах. Если на экран упадет прямой солнечный свет, ударит дождь, они уже неспособны догадаться переместиться на метр левее или правее, где есть тень и сень. Если какая рука свободна от смартфона, она висит плетью, как у сухоруких. Если рядом парень или девушка, их можно изредка распихать от виртуального сна, чтобы послать в инстаграмм фотку счастливой пары. Если рядом ребенок, он может убежать куда угодно, его нескоро хватятся. Но лучше, конечно, выдать ему смартфон поскорее, чтобы утих и надежно зафиксировался в коляске самостоятельно.
И вот я думаю - каждая земля, помимо обычных посевных культур - пшеницы, картошки, кукурузы и так далее - выращивает еще и очень разное население. Скудная почва Урала выращивала настоящих уральцев - крепких, стойких, жизнерадостных - лесных в общем людей. Мегаполис выращивает полудохлых, подслеповатых и глуховатых. Рахитичных и разжиревших. Раздраженных и равнодушных. Всемогущих и беспомощных. Реально зомби какие-то.
... В этот месте своего ехидного монолога дядя Саша чуть не поперхнулся сигаретой, выхватил смартфон, глянул там на время и отчаянно воскликнул:
- Вот чего я тут распизделся, старый пень?! Началось же уже!!!
Он кликнул на закладку, на экране задвигались какие-то фигурки, вялые, как под микроскопом сперматозоиды из презерватива городского жителя.
- Вот, что я и говорил! Бревна и дупла! Ну и отвалят им сегодня!
Судя по этой фразе, начинался футбольный матч Россия - Бельгия. А дядя Саша сурово продолжал:
- Наторчались в пробках, надышались грязным воздухом, насмотрелись в смарты, и вот пожалуйста - это теперь наши игроки! Других нет! Жопа и голова - вот где две наши главные беды! Именно из них растет все остальное - руки, ноги! Да и не в традициях русского народа бегать - басурманское это занятие. Наше дело - ходить гордо, широко, с достоинством, как стадо баранов какое-то! - горько сказал дядя Саша, комментируя один из эпизодов атаки нашей сборной. Наскоро распрощался и заспешил домой.
А я подумал, насколько насыщена лесными образами речь человека, выросшего на природе. Прямо Паустовский какой или Пришвин дремлет в каждом. Вот попалась фригидная, неуклюжая баба или футболист - на ум сразу приходит бревно. Дырявая защита - дупло. Склероз напал - пень. А уж в раздумьях, что откуда произрастает, в вечной топологии отношений руки-жопа-голова и прочее, чудится какой-то диковинный и запутанный лесной организм. Одна фраза - и полная характеристика игры нашей сборной, и самокритика, и прогноз результата, и анализ причин. В самом деле, в городах мы явно засиделись. Не любит природа кучных малоподвижных сборищ.