Анекдоты про порошком
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 69

53

У палача юбилей — тысячный клиент . Надо бы как-то отметить, побрился, причесался, новый костюм,накрахмаленный красный балдахон надел, топор наточил,почистил зубным порошком — блестит как зеркало. Приходит на свое рабочее место и обращается к своему кллиенту, ласково так, словно родному брату:
— Я тебе, как тысячному, все сделаю по высшему разряду, ничего не почуствуешь.
Сказано- сделано.Клиент жалобно:
— Да ну кончай скорей!
— Да все уже.
— Как все, я же ничего не почуствовал.
— А ты попробуй, кивни ...

55

Ну что там, разобрался с теми, кто твой порошок стиральный п@здит ? Да, я добавил в банку с порошком "синьку" и порошок стал прям как в рекламе, с "кристаликами свежести" б%%%ь. А банку поставил на самом видном месте в бытовке. Теперь две комнаты в нашей общаге стали ярыми фанатами "Аватара", это видно по цвету их шмоток и звериным лицам: -)

56

- Не хочу купаться! - заявляет мой маленький внук, и добавляет для полной ясности:
- И вообще не люблю мыться!

Ну, это, положим, неправда. Через несколько минут он будет весело бултыхаться в ванне вместе с маленьким братишкой, делать бороду и рожки из пены и гонять туда-сюда резиновых уточек и кораблики. Просто в данный момент он очень занят. У человека в три года бывает куча дел.

- Очень тебе сочувствую, - говорю я ему, помогая собрать игрушки, - когда я была маленькой девочкой, я тоже не любила мыться.

Внук мне не верит. Во-первых, все мамы и бабушки почему-то любят мыться. А во-вторых, бабушки не бывают маленькими девочками. Они прямо так и появляются на свет - сразу бабушками.

Что? Сколько мне лет? Ну... я ещё помню приглашение "приходите к нам смотреть телевизор". Вот и считайте.
...................................................................................

Жили мы тогда в коммуналке. Горячей воды там не было. Ничего особенного - многие так тогда жили. Ванной не было тоже. Но кран с холодной водой на кухне был. И это было большое благо. По утрам соседи выстраивались в очередь к этому крану - у каждого на плече полотенце, а в руках - мыло, зубная щётка и коробка с зубным порошком. (Куда, кстати, делся зубной порошок? Взял, да и исчез - в какой-то момент все перешли на зубную пасту.)
Воду в дом провели незадолго до моего рождения - до этого надо было ходить с ведром к колонке на соседней улице.

Эти уличные колонки я тоже ещё помню. Жители маленьких деревянных частных домиков в округе ещё вовсю ими пользовались. Зимой колонка покрывалась льдом, лёд этот выглядел очень сооблазнительно, и иногда очень глупые дети пытались его лизнуть. Ну, или подначить кого-то лизнуть. Язык немедленно примерзал, и друзья пострадавшего неслись в ближайший домик с криком: "Тётя Стефа! А у Петьки язык примёрз!" Тётя Стефа с ворчанием выносила чайник с тёплой водой, нагретый на примусе, и освобождала несчастного. Одного раза обычно бывало достаточно. Повторить этот номер, как правило, никто не пытался.

Пока я была совсем маленькой, купание происходило так. Возле печки (ах да, я забыла, ведь была ещё печка, её топили углём и дровами) на два стула ставили ванночку. (Помните эти оцинкованные ванночки? Я такую недавно в Икее видела. Никакой ностальгии почему-то не ощутила.) Воду грели в большой кастрюле на плите, а потом несли в комнату, стараясь не расплескать. Вода была очень горячая - её наливали в ванночку и разбавляли холодной. Тогда она становилась чуть тёплой, и взрослые начинали ссориться:"Простудите ребёнка!" - "Ничего, пусть закаляется!"

Потом мылили (мыло обязательно попадало в глаза), потом смывали из кувшина (вода была или слишком горячая или слишком холодная). Если повернуться к печке спиной - мёрз живот, а если животом - мёрзла спина.

Короче говоря, удовольствие это было слабое. Понятно, что детям эта процедура не нравилась. Маленькие орали и сопротивлялись, а те, кто был чуть постарше, ныли и отлынивали, как могли.
"Ну что это за купание?" - огорчённо говорила мама, - "только размазывание грязи, и всё..." Да и ванночка постепенно мала становилась...

А значит, пришло время мыться по настоящему. То есть, ходить в баню.
....................................................................................

В баню мы ходим с бабушкой. Я эти походы не люблю. Что-нибудь обязательно идёт не так. В раздевалке нам выдают жестяной номерочек с дыркой, на котором выдавлены цифры. У дырки острые края с заусеницами - как бы не порезаться! (Обязательно порежусь.) Бабушка отдаёт номерок мне со строжайшим наказом не потерять. (А я, как назло, всегда всё теряю.) Я зажимаю его в кулаке и думаю, что вот если бы я была кенгуру... было бы намного удобнее. Ну вот правда - куда его девать?

...Пол в бане мыльный и скользкий. Взрослые всё время покрикивают на детей: "тут не стой - толкнут!", "туда не ходи - поскользнёшься!", "не отходи, будь рядом!" - "не путайся под ногами!" (совершенно непонятно, как это всё совместить), "гляди под ноги!" - "смотри вокруг, не зевай!" (опять-таки...), "не смей садиться на скамейку! мало ли кто там сидел! можно чем-нибудь заразиться!" (зачем тут воообще поставили эту скамейку, если на неё нельзя садиться?) Ой, а где номерок? Я его уронила, кажется... А, вот он. И правда - упал. Это я засмотрелась на скандал.

Какой скандал? А всегда одно и то же. Какая-то мама привела маленького сына. Что тут такого, спрашивается? Маленькие мальчики всегда ходят в баню с мамами. (А летом на пляже маленькие дети и вовсе голенькие бегают - и никого это не смущает.) Но женщины считают, что этот маленький мальчик уже слишком большой. Интересно, как они знают?
"Безобразие!"- возмущается одна, - "такого большого парня привести в женскую баню!" "Правильно!" - поддерживает другая. - "Пусть с отцом ходит!" - "Ничего ему не сделается!" - то ло отшучивается, то ли отругивается мама мальчика. - "Он от вас не осквернится!" За этим конечно же следует всеобщее возмущение - то ли настоящее, то ли притворное, просто для порядка.

Я от души сочувствую "большому парню", а он, бедняга, пытается оправдываться:"Я же ничего не вижу, мне мама глаза намылила!"

За всем этим я даже не замечаю, когда бабушка ухитряется меня помыть. Мы выходим в раздевалку, и я с облегчением отдаю бабушке мокрый номерок - не порезалась и не потеряла, молодец! Ф-фух! Одеваемся - всё как обычно: платье, кофточка, пальто, платочек, на него шапочка ("чтобы уши не простудить") - ну, наконец-то! идём домой.

Впереди нас мама ведёт за руку "большого мальчика" который бубнит:"Больше никогда... только с папой... все ругаются... не хочу..."

А вот дальше... Я, честное-пречестное слово, не виновата, что после бани обязательно что-нибудь случается. Ну, не везёт! Например, вот так:

Мы с бабушкой идём мимо дома, где на крышу как раз взбираются какие-то дяди - то ли чинить эту самую крышу, то ли подметать. С крыши внезапно взлетает огромная стая голубей - видимо, рабочие их спугнули. Шум крыльев, ветер, пыль, на нас что-то капает... Бабушка смешно машет руками и кричит "кыш!", но голуби её, конечно, не слушают.

Я смотрю на бабушку. На её светлом плаще потёки почему-то чёрно-белые, а на моём чёрном пальтишке - бело-серые... Как это получилось?

Наконец мы приходим домой, бабушка кое-как отчищает моё несчастное пальтишко, и я с облегчением бегу играть во двор, выслушав перед этим обязательные наставления "не пачкаться". Хотя бы пока мама не придёт с работы. "Пусть она хоть один раз увидит чистого ребёнка!" (Правда, мы обе понимаем, что вряд ли это получится, но ритуал есть ритуал.)

Игра у нас очень интересная - во дворе стоят низенькие дровяные сараи, и кому-то приходит в голову гениальная идея пробежаться по крышам. Взобраться туда легко - возле сарая стоит колода, на которой колют дрова, и перевёрнутая бочка.
Раз-два - и мы уже на крыше! Вид оттуда действительно открывается какой-то совсем другой - и наш двор, и соседние, и улица - но... увы - сарайчики ветхие. Разумеется, я, как самая везучая, проваливаюсь внутрь. Падать не очень высоко - сарай полон угля, привезённого на зиму, и уголь навален почти до самого верху...

Я почти не ушиблась и даже не успеваю испугаться. Но когда я вылезаю наружу сквозь дырку в крыше, все дети начинают громко смеяться. Интересно, почему?... Ну, пальтишко ладно - оно чёрное, на нём ничего не видно. Вот руки... да, руки грязные... И что-то мне подсказывает, что бабушке мой вид не понравится. Даже после того, как все мои приятели, кончив смеяться, дружно пытаются меня отряхнуть и почистить.

Опять мама не увидит чистого ребёнка...
....................................................................................

К моей большой радости, походы эти продолжались недолго - всего пару лет. Через какое-то время мамины друзья переселились в новую кооперативную квартиру, где - чудо из чудес! - была ванная, и горячая вода текла прямо из крана.

И началась новая эпопея, которая называлась "приходите к нам купаться".
Но это совсем другая история. Для другого раза.

Потому что внуки уже искупались. И им пора спать.

57

Благодаря рекламе мы узнали что:
1. Каждая девушка в ярком платье носит с собой в сумочке двухлитровый Vаnish.
2. Люди, живущие в огромных, хорошо обставленных квартирах, питаются лапшой "Роллтон".
3. Пора создавать купюру номиналом 99 рублей.
4. У хорошей хозяйки всегда грязный кафель в ванной, ржавые краны, кухонные плиты и унитазы.
5. Бобры, обкурившиеся альпийской травой, катаются на медведях.
6. В морозильнике может поселиться огромный говорящий пельмень.
7. Наша главная проблема - перхоть.
8. Если два маленьких ребенка намеренно пачкают ненавистную белую рубашку, то придет не отец с пачкой п**лей, а тетя с порошком.
9. Мозг периодически ходит к Желудку в гости.
10. Люди могут разговаривать с маргарином.

59

У Оси в бане украли трусы. Слава богу не все, а только одну пару. Тогда в баню было принято со сменой белья ходить, так вот грязные свистнули, а чистые в узелке так и остались.

Ося – это прозвище, заработанное молдавским розовым портвейном, решившим рассказывать Валеркиным голосом стихи прям в помывочной. «На головах царей божественная пена - Куда плывете вы? Когда бы не Елена…»

- Это твой стих был? - спросили чтеца, прерывая декламацию.
- Нет, Осипа Эмильевича, - необдуманно ляпнул Валерка, – Мандельштама стихи. «Что Троя вам одна, аxейские мужи»?
- Ося?
- Ну, я вообще-то больше Бродского люблю, Йосифа - попытался исправиться любитель поэзии, подталкиваемый дрянным напитком.
- Йося? Киса и Йося были здесь…
- Киса и Ося были в оригинале, - снова вылезло начитанное вино, и Валерка стал Осей бесповоротно.

Так вот у Оси, студента третьего курса, украли грязные трусы в сельской бане в период осенних картофелеуборочных работ.

- Ося, ты уверен, что их украли? Чистые трусы в бане украсть – это мы еще понимаем, но грязные-то зачем?

- Салаги! - отвечал Осип, с высоты своих двадцати четырех лет и двух академок, - если грязные трусы выстирать, они станут чистыми. А чистое нательное белье – очень нужная вещь. Украли, украли и украли, а такого прощать нельзя. Надо у них тоже что-то украсть. Например, гуся.

- Почему именно гуся? Они у тебя трусы, а мы у них гуся? Он же живой и крякает. Твои трусы могли крякать?

- Начнем с того, - тоном злобного преподавателя общей химической технологии заявил Ося, - что крякают утки а гуси гогочут, причем гогочут они в кустах у сарая, где мы сегодня картошку грузили. Мы придем и убьём их всех, как тореадоры в опере убили Кармен, - одним ударом. Потом закопаем, сверху разведем костер, потом раскопаем и съедим, отрубая куски шпагами и запивая благородным бургундским.

- Ося! Гуся можно и украсть, Ося, - Ванька был краток, - только без жестокостей. Ты же не хочешь, чтоб с твоими трусами сделали тоже самое, что ты собираешься сотворить с птицей? Нет? Тогда домываемся, надеваем на дело чистое, берем инструмент и идем красть птицу.

Инструментом кражи оказались мешок и топор. Большой топор вместо шпаги. Очень большой топор. Я не знаю, как называются плотницкие топоры такого размера, но Французы из чего-то похожего делают гильотины. Мешок тоже был о-го-го каким мешком. В такой мешок у хозяйственной Солохи кроме угля вполне влезет какой-нибудь сельский голова, дьяк и черт.

Вооружившись инструментом, семеро мстителей села в засаду караулить мирную птицу, гогочущую в кустах. Говорят, что гуси спасли древний Рим с древними римлянами от древних галлов. То ли нынче гусь пошел не тот, то ли галлы стали тише, но… гусиный вожак был подло отделен от стаи и похищен. Крякнуть в пользу Рима, он не успел.

Речной закат пылал, окрашивая багрянцем молодой месяц и редкие перистые облака. На песчаном берегу, поросшим редким осинником, в кругу мрачных похитителей горел костер. В кружках пенилось благородное бургундское. Вместо семерых шпаг наличествовал один топор, около которого тихо шевелился мешок с жертвой.

- Не надо было эту гадость по два двадцать ноль восемь, брать, оно ж пенится как пиво со стиральным порошком.
- Тогда будем считать, что это сидр, а не бургундское! Все равно больше ничего нет, мы в этой деревне даже портвейн весь выпили, только в пятницу завезут. Сидр с гусем – это нормально? Что нам говорит этикет?
- Этикет, Ося, говорит, что гуся надо убить, ощипать, выпотрошить и приготовить, завернув в капустные листья и закопав в горячие угли. У нас есть топор. Есть гусь, капустные листья, угли тоже сейчас будут. Мсти. В смысле убей гуся, Ося.

Заинтересовавшаяся неторопливой беседой птица выбралась из мешка и уставилась на бандитов.

- Убей? – удивился Ося, - не, убить я его вряд ли смогу. Топор слишком тупой и тяжелый. Могу ощипать, - закончил Мандельштам и для убедительности выдернул из гусиного хвоста перо.

Возмущенная птица тут же клюнула Ваньку в неосторожно подставленный зад.

- Ой, - сказал Ванька, - убью скотину!
- Гуся? – с надеждой спросил Ося.
- Причем тут гусь? – Ванька поднял топор лезвием вверх, вырвал у Оси волос и бросил его на лезвие, - вот видишь, нормальный топор, острый.

- Я придумал, - быстро сказала жертва бельевого маньяка, - мы найдем подходящий пень, двое возьмут гуся за ноги, один за клюв, третий топором…
- Ты?
- Не, я же сказал, только ощипать могу, - Ося ловко выдернул еще одно перо из гусиного хвоста. Ванькина задница пострадала еще раз.

- Блядь такая, - возмутился Ванька, - да посадите вы в мешок эту сволочь, а я пока поэта убью. В лезвии топора кровью отразилось алое пламя костра.
- Точно блядь такая, - поддержал Ваньку Леха, - пока вы тут тореодорите , эта скотина у меня весь сидр из кружки вылакала.
- И у меня! И у меня. Алкоголик бессовестный, - вступили в разговор остальные бандиты.

- Может освободим? – неожиданно предложил Ося, немного отойдя в сторону - наш же человек, и вино пьет и компанейский, Ваньку вон в жопу клюнул.
- Сейчас я тебя клюну, - пообещал Ванька помахивая топором, - еще как клюну. Но сначала птицу отпустим.
Семеро Паниковских двинулись к реке. Среди них пошатываясь ковылял пьяный гусь. Дойдя до воды птица гоготнула и уплыла в темноту.

- Эх, правильно я сделал, что тушенки с собой взял, - Ванька повернулся спиной к реке, - пойдем месть обмоем, пока костер не потух. А ты, мститель, бери топор, дуй за дровами. Завтра в бане украдешь себе трусы.

60

Когда в 1530 году в Женеву нагрянула бубонная чума, там уже все было готово. Открыли даже целый госпиталь для зачумленных. С врачами, фельдшерами и сиделками. Купцы скинулись, магистрат субсидии каждый месяц выдавал. Пациенты постоянно баблишко подкидывали, а если кто из них одиноким помирал, то все имущество больничке переходило.

Но потом случилась беда. Чума пошла на спад. А субсидии с платой за содержание зависели от количества пациентов. Для сотрудников женевского госпиталя образца 1530 года не стояло вопроса добра и зла. Если чума дает бабло, значит чума - это добро. И тогда начали врачи это самое добро причинять.

Сперва они просто травили пациентов, чтобы повысить статистику по смертности, но быстро поняли, что статистика должна быть не просто по смертности, а по смертности от чумы. Тогда они стали вырезать нарывы с тел покойников, сушить, толочь в ступе и подавать другим пациентам в качестве лекарства. Потом они стали этот порошок сыпать на вещи, носовые платки и подвязки. Но чума как-то все равно продолжала утихать. Видимо, плохо работали сушеные бубоны.

Доктора вышли за пределы госпиталя и стали по ночам обрабатывать бубонным порошком ручки дверей, выбирая те дома, где можно было потом поживиться. Как писал очевидец сих событий, "это оставалось скрытым некоторое время, но дьявол более радеет об увеличении числа грехов, нежели о сокрытии их".

Короче, один из эскулапов обнаглел и обленился до такой степени, что решил не бродить ночами по всему городу, а просто бросить сверток с порошком в толпу, днем. Вонь встала до небес, и одна из баб, по счастливой случайности вышедшая недавно из этого госпиталя, узнала, чем пахнет.

Сотрудника повязали и отдали в добрые руки соответствующих мастеров. А уж те постарались добыть из него побольше информации.

В общем, казнь продолжалась несколько дней. Изобретательных гиппократов привязали к столбам на телегах и возили по всему городу. На каждом перекрестке палачи раскаленными щипцами вырывали у них куски мяса. Потом привезли на площадь, отрубили головы и четвертовали, а части разнесли по всем районам Женевы в назидание. Исключение сделали лишь для сына надзирателя госпиталя, который не участвовал в процессе, но сболтнул, что знает, как составлять микстуры и как готовить порошок, не опасаясь заражения. Ему просто отрубили голову, "дабы помешать распространению зла".

Франсуа Бонивар "Хроники Женевы", второй том, страницы с 395 по 402.
https://archive.org/details/chroniqvesdegen01chapgoog/page/n398/mode/2up

61

xxx:
Самый гонимый банк у нас называется "Другой банк". Какую банковскую рекламу ни посмотришь, в каждой фраза: если вы клиент "Другого банка", переходите к нам. Но он устойчивый! Такая реклама идет много лет, а "Другой банк" все не разоряется. Респект ему!

yyy:
Я весь день работаю в Другом банке, а потом прихожу домой и стираю Обычным порошком

62

Друзья летели с родины предков Баку домой в Чикаго с полуторагодовалым ребенком. В самолете рассыпали банку с молочной смесью. Идут по аэропорту. Мама – восточная красавица в черном брючном костюме, вся усыпанная белым порошком. Папа с бородой абрека, в черной футболке, весь усыпанный белым порошком. Между ними идет ребенок, тоже немножко в белом порошке, и орет на весь аэропорт:
– Какайин-какаин-какаин-какаин!

Это он пытался воспроизвести песенку «Калинка-калинка» из любимого мультика.

Думали, все аэропортовские службы по борьбе с наркотиками сбегутся их арестовывать. Но нет, обошлось. Только две таможенные собаки подошли, понюхали и пошли прочь.

63

Рассказ знакомого.
Как-то играл вратарем за школу в футбол с другой школой. Перед матчем подошла знакомая девочка, которая училась в школе соперников и после небольшого общения подарила мне розу. Я был в легком шоке, но цветок принял.
И вот во время игры я вспомнил про подарок и решил его понюхать. И тут у меня пошел постоянный чих. Хоть игру мы и выиграли, но пару голов из-за чиха я пропустил.
После игры и сумел узнать, чем обрызгали цветок и оказалось порошком марганца. Действие проходило в середине прошлого века.

64

Середина 90х. Я с отцом езжу за товаром-порошком. Для заправки копировального аппарата, а не то что вы в силу своей развращенности подумали.
Порошок, который тонер, продается в одном из НИИ которых очень густо накидано вдоль Профсоюзной, в Москве. В здании сотня фирм арендует комнатушки.
Если в США есть силиконовая долина, где много типа умных чуваков, то вся суть советской секретной науки и не науки было в силиконовой Профсоюзной и окрестностях. Видимо чтоб если американцы бросят бомбу, так одной чтоб всё золотое и умное советское уничтожить можно было...
Копировальный аппарат был марки Коника. Одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Да 1986 год и копир был абсолютно аналоговый. То бишь там микрухи то были, но все увеличение или размещение нескольких копий на одном листе происходило путем механических и оптических манипуляций.
Чтобы скопировать что-либо надо было аппарат заставить работать. И вот копирование если шло минут 5, то настройка аппарата минимум 40 минут. Причем это не настройка с заданием каких-либо параметров, а тупо повторение цикла запуска и юстирования, пока все датчики не встанут в свое правильное положение. Ну и немного шаманства, например лоток подачи бумаги криво вставлялся во время прохождения цикла проверки датчиков. А датчики не вставали как надо часто. Человек, обслуживавший этот копир, бывший мастер с ткацкой фабрики по настройке станков, настроив аппарат, заставлял его работать. Но когда копир остывал, все снова уходило фиг знает куда.
Так вот.
Когда в НИИ мы приезжали за порошком, на вахте сидела та самая йобнутая бабка-непущу. Нужно было паспорт предъявить, она вносила в журнал посещений кто к кому и куда. Порошок нам нужен был часто и каждый раз мусолить паспорт моему отцу не хотелось и он сделал качественную копию своего паспорта, на том самом копировальном аппарате, чёрно-белую естественно. Вырезал странички, заламинироваль и вставил в обложку.
Так вот, когда мы приходили за порошком, на вахте бабке давали этот паспорт, бабка всегда орала своей напарнице (или просто подруге): "Гля, какой паспорт черный, ничего себе!" И не задавая вопросов, записывала в журнал и пропускала.
Она тупо не понимала, что это копия!

66

Раз уж тема медицины нашла такой живой отклик, вот вам статья, которую я писал 17 декабря 2020 для журнала «Максим». Уже не помню, была ли она опубликована или переделана, но драфт сохранился в закрытой заметке дневника, и сегодня я его публикую.

КРАСНЫЙ КРЕСТ

Сегодня аптека в России и на Западе обозначается зеленым крестом, словно намекая, что здесь можно купить шампуни и травяные сиропы для самолечения, а настоящие лекарства вколет врач. Но сто лет назад крест на всех аптеках был красный. И около ста лет назад международная гуманитарная организация «Красный Крест» устроила патентную войну с аптеками мира, запретив использовать ее символ на вывеске. Кстати, полное название организации — «Красный Крест и Красный Полумесяц». Поэтому неясно, почему претензии возникли именно к аптекам, а не к флагам Алжира и Туниса, например. Так или иначе, аптеки мира сменили крест на зеленый. Но СССР не признавал международных патентных законов, и кресты оставались красными до самой Перестройки.
А чем отличалось содержимое аптек? На вид почти ничем — те же таблетки, пилюли и градусники, что и сегодня. Но тот, кто вырос в СССР помнит, что лечение в то время было сильно иным.
Конечно никто вслух не говорил ребенку, что больной должен страдать. Но болеющих детей с детства учили быть мужественными — как пионеры-герои.
Сейчас дети и взрослые болеют ОРВИ, но в СССР самым популярным заболеванием детей почему-то была ангина...

АНГИНА

Ангину рисовали в книжках, об ангине слагали детские рассказы и стихи.
Ангина считалась болезнью преимущественно зимней. Основная проблема была в том, что с ангиной приходилось сидеть дома. Сидеть дома дети СССР терпеть не могли, потому что делать в квартире было абсолютно нечего: смартфонов не было, телевизор показывал мультики раз в день перед сном, железный конструктор и коллекция марок давно надоели. Зато во дворе — друзья, смех, веселье, санки. Коньки, пристегнутые к валенкам. Катание с ледяных с горок, сидя на куске картона... Когда вы последний раз видели санки у взрослого 12-летнего парня или девчонки? В СССР санки были у всех. Прогулять школу, чтобы кататься с горки, пока светло, — это было нормально. Но вот сидеть дома с ангиной...
Профилактикой ангины считался колючий свитер и варежки, которые связала бабушка из настоящей шерсти. Варежки привязывали на длинную резинку и пропускали через оба рукава пальто, чтобы не потерять. Ведь потерял варежки — ангина. Самым важным предметом одежды считался шарф. Шарф носили все. Если кто-то появлялся на улице без шарфа, значит, он его только что потерял. Разумеется, шарф обязан быть колючим и стирать шею до красноты. Ведь иначе — ангина. А ангина — это уже совсем другие пытки по сравнению с шарфом.
Последний этап лечения бесконечных ангин был самый страшный — вырезание гланд прямо из горла. Удаляли гланды без наркоза. Зубы, кстати, тоже сверлили без наркоза. Все дети боялись удаления гланд. Хотя существовал миф, что после операции дают мороженое, сколько влезет, — чтобы заморозить кровоточащее горло. Для человека, часто болеющего ангиной, а значит, полностью лишенного мороженого, это звучало заманчиво. Считалось, что после удаления гланд ангина прекращается. И лишь позже медицинская наука начала подозревать, что гланды в организме нужны не просто так...
Так или иначе, ангину следовало лечить. Первейшим лекарством от ангины считались молоко, мёд и чай. С малиновым вареньем. Которое заготавливали сами или присылали родственники — в магазинах малиновое варенье было не купить. На случай болезни оно хранилось в каждой семье. Просто так, без болезни, есть это лекарство запрещалось. Но сладости помогали слабо, это тоже знали все. Поэтому в ход шла серьезная медицина.

ГОРЧИЧНИКИ

С виду горчичники выглядели безобидно: желтые бумажные квадраты, пропитанные порошком горчицы. Они немного напоминали лист промокашки, который вкладывался во все школьные тетрадки. Немного были похожи на фотобумагу из распотрошенного конверта просроченной фотобумаги. И еще немного напоминали переводные картинки — их тоже надо было размачивать в воде. Переводные картинки были любимым развлечением детей в эпоху, когда наклеек и стикеров не было.
Ты лежал на животе, а мама размачивала горчичники в тарелке с теплой водой, а затем клала тебе на спину и накрывала теплым одеялом. И наступали пятнадцать минут пытки: едкие горчичники начинали тебя жечь. В зависимости от чувствительности детской кожи и психики можно было сжимать зубы или плакать, кусать подушку или просить почитать сказку, но терпеть ты был обязан. Считалось, что горчичники лечат, потому что «прогревают». Особенно прогревала мысль, что если даже тебе так жжет, то представить страшно, что сейчас чувствуют твои микробы...
Однако, микробы переносили горчичники с той же стойкостью — никакого влияния на кашель они не оказывали. Но помимо горчичников были и другие средства.

БАНКИ

Это реально были банки — как от варенья, только с круглым дном и маленькие — что-то среднее между мячиками для тенниса и настольного тенниса. Но теннисный мячик еще пойди выменяй на солдатиков, а банки лежали в шкафу в каждой семье.
Банки требовали серьезных фокусов с огнем, поэтому ставил их папа. Сначала банки выкладывались на тряпочку на тумбочке — ты снова лежал на животе с голой спиной, а банки зловеще поблескивали. При помощи взятого на заводе спирта и ваты, намотанной на проволоку, делался небольшой ручной факел. Банки по очереди подносили к языку пламени, а затем ставили тебе на спину. От папы тут требовалось виртуозное мастерство: следовало достаточно прогреть банку, чтобы она, остывая на спине, создала вакуум. Но не настолько нагреть, чтобы она прожгла круг на коже.
Попав на спину, банка начинала всасывать спину внутрь — кожа под банкой краснела и поднималась холмиком — как подушечка для иголок. Банок ставили штук шесть, десять, пятнадцать — сколько позволит спина. Банки больно впивались, и ты лежал двадцать минут, превратившись в стеклянного ежика. Шевелиться запрещалось: от шевеления какая-нибудь особенно крайняя банка могла с чмоканьем отвалиться. Кашлять запрещалось тоже. Можно было требовать почитать сказку. Или поставить на проигрывателе грампластинку со сказкой — как раз двадцать минут одна сторона.
Грампластинку для тебя, разумеется, выбирали сегодня тематическую: «Доктор Айболит». Там Айболит лечил обезьян так: «Он поставил обезьянам градусники — это им немного помогло! Он дал всем обезьянам вкусное лекарство, по две ложки варенья и по два куска сахару...» примерно так. Шутку безошибочно считывал любой ребенок: все знали, что вкусных и безболезненных лекарств не бывает, ведь свойство лекарств — мучить тело, изгоняя болезнь. Ты уже большой и понимаешь: это сказка, автор так шутит.
И хоть пластинка была переслушана сто раз, к концу сосредоточиться не получалось — так болела спина. Наконец наступал долгожданный момент: снятие банок. Банку наклоняли и надавливали пальцем на кожу рядом — с обиженным чмоканьем банка отпускала жертву. Когда все банки оказывались сняты, наступали минуты блаженства.
Считалось, что банки тоже как-то прогревают спину и легкие, улучшают кровообращение, отпугивают микробов страданиями, а самые далекие от медицины уверяли, что банки болезнь «высасывают».
О том, что ребенку недавно ставили банки, свидетельствовали красные круглые синяки на спине, которые держались неделю-две. Синяки болели, и по крайней мере, это избавляло спину от еще одного испытания — перцового пластыря.

ПЕРЦОВЫЙ ПЛАСТЫРЬ

Перцовый пластырь выглядел здоровенным листом лейкопластыря, только его клейкий слой был пропитан вытяжкой жгучего красного перца. Цель была всё та же: наказать кожу за болезнь, заставить ее краснеть, зудеть и пухнуть, что, якобы, излечивает.
В отличие от банок и горчичников, пластырь был очень долгой пыткой. Его надевали на вечер, на ночь, а иногда и на несколько дней — отправляли с ним в школу под рубашкой. Перцовый пластырь резали на куски и наклеивали на фюзеляж ребенка — обычно на спину или на грудь, повыше к горлу.
Пластырь жег и мучил день и ночь, но страшнее всего было его снимать. Ведь он уносил с собой все детские волоски и частички кожи, какие только мог, и отрывать его было очень больно. Не существовало способа его снять без боли: и по кусочку тянуть больно, и рывком страшно, и в воде он не размокал. Всё как у Геракла в конце жизни.

ПАРАФИН

Идея прогревания была главной в медицине тех лет. Считалось, что болезнь появляется исключительно от холода (отсюда слова простудился, простыл). А уходит, соответственно, наоборот — от прогревания.
Ещё одной прогревающей пыткой было заливание спины ребенка расплавленным парафином. Под ним надо было лежать и ждать, пока эта адская масса остынет и перестанет жечь.
Наравне с этими средствами существовали менее болезненные, но очень нудные прогревания.

ЯЙЦА НА НОС

Самым простым лекарством считалось держать на переносице одно или два горячих крутых яйца. Считалось, что нос прогревается и избавляется от насморка. Сперва яйца нос обжигали, но потом становились все холоднее. Держать их на переносице приходилось самостоятельно — держи, не отвлекайся. Вот скукотища! Для часто болеющих детей вместо яиц шили специальный маленький мешочек, набитый песком. Его нагревали и прикладывали к носу. Форма была более удобной, но из него сыпалась мелкая песочная пыль, и он пах теплыми тряпками. Если конечно твой нос различал запахи.

СИНЯЯ ЛАМПА

К мистическим лечебным приборам относилась синяя лампа. Это была самая обычная лампа накаливания, только крашеная синей краской. Весь аппарат специально продавался для лечебного прогревания и напоминал фен или дуршлаг. Лампу следовало включить в розетку, держать за рукоятку и светить в лицо, в нос, в больное ухо или горло, для чего следовало широко раскрывать рот, чтобы синие лучи попали в самую ангину.
Лампа не имела ничего общего с ультрафиолетом, который все-таки убивает микробы и вирусы. Это была просто синяя лампа, использовали ее только в СССР, и какая от нее была польза, никто не знает до сих пор.
Похожие приборы, только большие, имелись в детсадах, пионерлагерях, иногда в школах — ими прогревали сразу нескольких человек.

СОЛНЫШКО

Впрочем, ультрафиолет тоже использовался. Для этого был аппарат физиотерапии «СОЛНЫШКО». Он был рассчитал сразу на четырех детей и напоминал большой железный самовар, из которого торчали в разные стороны четыре железные трубы — как лучи солнца на детском рисунка. Прибор был рассчитан на четырех человек, которые рассаживались вокруг самовара и каждый вставлял свою трубу в нос или в рот — кому как велит медсестра. Песочные часы отмеряли десять минут, а прибор издавал ни на что не похожий запах — пахло горячей жестянкой как от фотоувеличителя, а к этому примешивался кислый запах озона.

КОМПРЕССЫ

Ну и отдельной популярностью пользовались компрессы — обычно «водочные». Компресс — это было сложное сооружение из ваты, марли, шерстяных платков, вощеной бумаги или кальки. Компрессы ставили на ночь — на горло или на больное ухо. Для уха в бумаге прорезалось отверстие. Водка, которой смачивали внутреннюю вату и тряпку, противно пахла, а все сооружение вокруг головы очень мешало спать. Смысл компресса был все тот же — считалось, что он как-то «прогревает» кожу.

ШПРИЦ

Последним и самым страшным лекарственным средством был шприц. Это на случай совсем уж высокой температуры. Высокой температуры почему-то в те годы вполне разумно тоже боялись, хотя по логике она должна бы вписываться в идею прогревания. Также шприц использовали, если доктор прописал колоть антибиотики «на домУ». Свой семейный шприц был в каждом доме в тумбочке. Шприц — ценный прибор из стекла и металла — хранился в специальной железной коробке, рядом лежала его игла. Перед инъекцией шприц кипятили на кухне прямо в этой железной коробке, потом остужали. Все это время ты понимал: судьба неотвратима. Укол мог поставить папа, если умел. А если нет, в любом доме обязательно была соседка тетя Галя, медсестра. По просьбе мамы она спускалась с верхних этажей помочь с уколом и могла даже одолжить свой шприц, чья игла за последний десяток лет побывала во всех задницах подъезда.

НАРОДНАЯ МЕДИЦИНА

Зато народная медицина тех лет ничем не отличалась от современной: бабушка из деревни все так же присылали сбор трав, соседка советовала полоскать горло соком свеклы, коллеги мамы по работе советовали ребенку попарить ноги в горячей воде, нарисовать на груди сетку йодом, насыпать горчичный порошок в носки (более легкий, но тоже противный вариант горчичника),засунуть в ноздрю дольку чеснока или носить на голое тело шерстяные безрукавки и носки — короче, как следует прогреть. Потому что раз простыл, надо прогреть. Впрочем, иногда всё то же самое советовали врачи поликлиники — народная медицина была по-настоящему народной. Но интереснее была народная медицинская техника...

НАРОДНАЯ МЕДТЕХНИКА

Существовало множество якобы лечебных технологий, которые передавались из рук в руки. Обычно это были загадочные изделия с лечебным эффектом, их изготавливали тайком умельцы из позаимствованных на своем заводе деталей, и продавали желающим вместе с бумажными листами инструкций — отпечатанными на пишущей машинке слепой копией или размноженными на светокопировальных аппаратах какого-нибудь НИИ. Покупали эти технологии все, независимо от образования. Причем, научно-техническая интеллигенция охотнее всех.

МАГНИТНЫЙ БРАСЛЕТ

Моему деду — талантливому инженеру, знавшему пять языков и обладавшему десятками авторских патентов — ничего не мешало верить в целебную силу магнитного браслета. В резиновую трубку из аптеки — не будем даже думать, для чего она предназначалась изначально — набивались осколки магнитных колец от старых приборов и получался браслет на запястье. Дед был уверен, что браслет нормализует давление и улучшает свойства крови, целебно намагничивая всё железо, что содержит ее гемоглобин.

ЖИВАЯ И МЕРТВАЯ ВОДА

Отец — инженер-проектировщик заводов — раздобыл за целых десять рублей аппарат «живой и мертвой воды». В то время этот модный прибор был у многих: две опасные стальные пластины, которые включались в розетку через мощный диод. Прибор опускался в банку с водой, где немедленно начиналось бурление: вода разлагалась на водород и кислород, один всплывал у плюсового электрода, другой у минусового. Часть газов растворялась в окружающей воде, и в этом был смысл. Прилагавшийся брезентовый мешочек помогал отделять одну воду от другой. Обе воды были одинаково кисловатыми, но одна именовалась «мертвой», другая «живой». Названия были условными: согласно описанию, оба варианта воды были невероятно полезны, годились в пищу или для растираний. В сумме они лечили все болезни, просто каждая свою — списки болезней прилагались.
Но всё это были пустяки по сравнению с «Кремлевской таблеткой»...

КРЕМЛЕВСКАЯ ТАБЛЕТКА

Официальное ее название было «АЭС ЖКТ». Автономный электростимулятор желудочно-кишечного тракта. Чудо медицины было разработано в Томске в 1980-х годах — миниатюрный электронный прибор. Таблетку полагалось глотать. Имея внутри миниатюрную батарейку и парочку транзисторов, таблетка генерировала на своей поверхности слабые токи, которыми щекотала кишечник по ходу своего увлекательного, но не слишком долгого путешествия. Считалось, что таблетка оказывает лечебный эффект на организм. Она была крайне редкой и дорогостоящей, поэтому применялась среди элиты и высшего партийного руководства СССР — потому и была названа Кремлевской. По понятным причинам таблетка считалась одноразовой. Но из организма члена ЦК КПСС электронная таблетка выходила совершенно не поврежденной. А выкидывать исправную электронику было в СССР не принято. Поэтому часто таблетка отмывалась и попадала в руки чуть более простых, но тоже стремящихся к медицине людей. Таблетка лечила повторно близких родственников, потом дальних, потом друзей, коллег, соседей и всех страждущих, пока не садилась батарейка.

Прошла эпоха красных аптек. Исчезли прогревания, исчезла шерсть, горчица и перец, не найти в продаже банок. На смену ангине пришли грипп, ОРЗ, ОРВИ, и Его Величество Ковид. Не сильно изменилась народная медицина. Никуда не исчезли шарлатанские приборы для магических прогреваний — светом, током и магнитными полями. Просто в них стало больше электроники и разноцветных лампочек, и покупают их в основном пенсионеры.
Но зато никто больше не считает, что дети должны страдать и терпеть: нигде не вырезают без наркоза гланды, никого не наряжают в шерсть, не пытают красным перцем и не сыплют в носки горчицу. А детские лекарства превратились в сладкие сиропы и вкусные конфеты для горла — всё, как обещал когда-то Доктор Айболит с пластинки, отработав, видимо, технологию на своих обезьянах.

Леонид Каганов

67

Бизнес молодость

Однажды в юности мы с братом вдруг неожиданно решили занять бизнесом. Идея была у нас, как нам тогда казалось, стопроцентной мы решили делать деревянную хохлому и продавать её туристам, которых было очень много в стране в то время. Откуда у нас взялась такая идея я до сих пор понять не могу. Вот проснулись и решили давайте займемся выпуском деревянной хохломы. Место производства - наша родная школа, в которой мы учились, а точить хохлому будут школьники, а мы им будем за это платить. Мы пришли в школу встретились с завучем и с военруком, потому что военрук был мне знаком и мы туда зашли через него. То есть военрук нас порекомендовал в эту школу поручился за нас, что мы не проходимцы, а нормальные ребята. Мы ему потом за это поставили огромную бутылку коньяка.
С школой мы договорились считай, там будет у нашей фирмы производство. Детям во-первых можно платить меньше, а во-вторых им же бабки будут идти детям ваще красиво. Плюс нам казалось, что если использовать труд детей или инвалидов меньше будут налоги, хотя этот аргумент не имел никакого практического значения по одной простой причине на первых порах платить налоги мы вообще не собирались. Теперь нужно было где-то найти сырье для производства деревянных изделий: ваз, ложек, всяких половников, кувшинов и прочего. Мы узнали у разных наших знакомых технологию производства хохломы, покраски её. Сначала нужно покрыть деревянную посуду специальным серебряным порошком-краской. Потом расписать, а затем покрыть специальным лаком, который, когда покрывает этот серебряный фон, то он становится золотым. Лак был особенный в этом секрет этой хохломы (никому об этом не говорите это секрет считается). Вообще хохлома родом из нашей горьковской области из Семеновского района. Так как в производстве хохломы используется дерево - липа нам необходимо было где-то найти куба два-три липы. Это по объемам, как грузовик заполненный наполовину бревнами. Этого бы хватило на первое время. Так как всё мы познавали в процессе я попросил мне показать знающим людям, как выглядит липа. Поняв что из себя представляют эти деревья мы стали искать поблизости от дома рощу липы.
Можете смеяться мы создавали бизнес и денег у нас конечно же не было от слова совсем. Мы где-то нашли ржавые двуручные пилы, две штуки и один не заточенный топор. Недалеко от школы нашли рощу с липами. Приехали прямо днем и спилили полкузова лип, брали толстые стволы, мелкие не брали. Спилили, повалили, обрубили ветки и погрузили в кузов грузовика, который наняли за бутылку водки у одного нашего знакомого.
Привезли в школу и выгрузили в школьном сарае. Теперь дело осталось за малым навырезать ваз и чашек, растереть серебряной специальной сухой краской, расписать узорами и покрыть специальным золотым хохломским лаком. Но главное уже половина дела мы сляпали. И тут мы узнаем, что это ёбанное дерево, липа эта гребанная она лопается, когда высыхает. Для того чтобы бревно липы было подготовлено для резьбы или токарных работ оно должно пролежать в специальных условиях 3-5 лет. Потом можно вырезать.
Ебать! На этой стадии мы этот бизнес и отменили. 2 куба липы остались лежать в школе. Там они пролежали около 5 лет, а потом когда случайно встретил нашего военрука на улице того самого и он мне сказал, что честно хранил нашу липу все это время, но потом им понадобился лес и они использовали нашу липу и построили на заднем дворе школы из неё полосу препятствий для школьников.
- Это хорошо сказал я ему, - конечно жаль, что тогда ничего не получилось
- Да, да, - ответил мне военрук, но школа тебе благодарна за новую полосу препятствий из хорошей древесины!
Возможно те ребята ну школьники, которые оттачивали навыки прохождения полосы препятствий впоследствии стали военнослужащими защитниками нашей Родины. Вот так неудавшийся бизнес двух идиотов принес небольшую пользу обществу.

68

Вспомнил эпизод из учебы в ВУЗе, давно это было.
1991 год, первый курс ветеринарного факультета.
Перерыв между парами и преподавателя долго не было, сидели, болтали. Урок БИОХИМИИ (цикл Кребса и т.п.) Первый курс, только со школьной скамьи, немного втягивались в учебу. Стеклянные стеллажи, много пузырьков, реагентов, пробирок и на одной полке пузырек с порошком! Такой основательный, на 0,5 л точно, пузатенький. Порошка в половину. Две буквы PP на этикетке. «Это же «Никотинка!» - сказал кто-то из группы. Как раз проходили витамины и про Никтиновую кислоту слышали. Витамин для ума)))) Оказалось, что у нас его не так много было (во всех смысла)! Кто то лизнул, кто то щепотку попробовал, кто то основательно… с чайную ложку. Хуже не будет!!! Человек 5-6 взяли пробу…..
Одного, самого умного, увезли в больницу. Большинство без реакции (лизнули).. Я со своей щепоткой сидел и не пикал! Только бы не заметили! «Нет! Не пробовал!» - бойко ответил я преподавателю, при этом чувствуя, как горит синим пламенем лицо!!! Обошлось на тот момент! Но ума не прибавилось)))

69

Питерские городские зарисовки. Событию – уже почти двадцать лет.

Почему вдруг вспомнилось – шёл сегодня гулять с собакой, шуганул двух пацанов, с энтузиазмом рисовавших что- то на стене дома маркером. Терпеть не могу, когда на стенах рисуют. Эти бы граффити им на физиономиях татуировками исполнить - для красоты. То- то бы порадовались.

- Джентльмены, у вас ничего не щемит? Ведь эту срань потом кому- то закрашивать придётся?

Может у меня голос сильно скрипучий, может собака (добрее зайца зверя нет!) грозно выглядит, он вообще- то здоровый, сорок килограмм – оробели отроки – причём им- то под двадцать, а мне за шестьдесят – при остром конфликте расклад явно не в мою пользу. А от собаки точно толку не будет – он только руки облизать может, не боец. Такой вот пёс.

Однако безобразничать прекратили, и ретировались.

Итак, история.

Дочка моя младшая, после гимназии нацелилась поступать в фармацевтическую академию, что на Петроградской, на улице профессора Попова – ну, который радио.

Волновалась очень – там тогда конкурс был не маленький - профессия престижная, желающих много. Жена нашла ей репетитора – из этой же академии – стоило недёшево, но надо было позаниматься, барышня в гимназии особым рвением к учёбе не отличалась.

Ходила, занималась – но глядя со стороны, у меня складывалось впечатление, что особого сверкающего эффекта от этих занятий ждать не придётся – как- то невесело она с уроков возвращалась. А что я могу? Только заплатить преподавателю. Сам- то давно забыл школьную физику, химию и биологию.

Небольшое отступление – у нас в парадной все стены были исписаны и изрисованы всякой дрянью – входная дверь не запиралась, на третьем этаже жила, что называется «неблагополучная семья», и гопников по лестнице шастало в достатке. Неприятно, конечно, но всех дураков не исправишь. Спасибо, что не ссали по углам.

И вот однажды возвращаюсь домой- глядь, меньшая в полной депрессии, со слезами на глазах, отмывает стену от наскальных надписей. Это при том, что трудолюбием- в смысле хозяйственных забот она вовсе не страдала. Водичкой с тряпочкой. Ага- маркеры. Водичкой.

На мой немой вопрос- чуть не плача-

- Папа, я себе зарок дала – если отмою все стены в парадной, то точно в академию поступлю.

Да, думаю, при такой эффективности отмывания, в следующем году точно поступишь.

Вслух я этого, разумеется не сказал. Зашёл домой, переоделся, налил ведро горячей воды, сыпанул туда какого- то порошка, не знаю, что за дрянь, но жена им пользовалась только в перчатках – вырви глаз назывался, и присоединился, так сказать, к трудовому процессу.

Дело пошло живее. За час примерно мы отмыли два пролёта – действительно чисто стало. Соседка снизу поднимается-

- Ой, какие вы молодцы! Погодите, я сейчас переоденусь-

И выходит через десять минут со своим ведром, щёткой и порошком. В перчатках – кстати, её порошок оказался существенно поэффективнее нашего, она успевала отмыть пролёт, пока мы с дочкой вдвоём оттирали половину.

Потом присоединилась ещё семья – муж с женой с четвёртого этажа, а дочка их по лестнице бегала, всем воду горячую в вёдрах меняла. Соседкин порошок сыпали уже во все вёдра – она ещё пакет принесла – видать запасливая.

Часа за два с половиной мы отмыли ВСЕ похабные надписи и картинки на ВСЕХ стенах в парадной – с чердака до первого этажа и спуска в подвал. Субботник, блин…

К слову – дом, так называемая «Сталинка», пять этажей, но потолки по три с половиной метра – есть где разгуляться.
Разошлись довольные- на лестнице стало чисто. Позже мы скинулись всей парадной на нормальную дверь, поставили домофоны – двадцать лет прошло, на стенах ни одной надписи.

В академию дочка поступила.

P.S.- не закончила, правда. Но так увлеклась дизайном костюмов, что сейчас у неё своя фирма, раскрученная студия с большим собственным производством – там только швей человек двадцать работает, интернет магазин, зарегистрированный в ЕС, и большие интересные перспективы – а дипломы дизайнера по костюмам она получала в Лондоне и в Киото.

Эта барышня вообще с характером - умеет своего добиваться.

Дружим, общаемся. Недавно напомнила мне ту акцию – с отмыванием стен. Говорит – я тогда правда была чуть не в отчаянии, спасибо, что поддержал.

P.P.S. - на фото -похожая картина.

12

Партнеры

Реклама