Результатов: 4

1

Государственные думы

Один товарищ зрелых лет
Минуты коротая,
Проблем перебирал букет,
О жизни размышляя.

В высоких будучи чинах,
От личного отвлёкся.
Себе не возжелавши благ,
Он об Отчизне пёкся.

Отнюдь себя не наделял
Он лаврами Мессии,
Но на досуге размышлял
О Родине – России.

Наш путь – прогресса быть гнездом,
В нас дух новаций бродит!
Но почему с та-ким тру-дом
Всё новое приходит?

Воды немало утекло
И нефти год от году!
А между тем, как тя-же-ло
Простому жить народу!

В долгах завод, колхоз раздет,
Лишь банки процветают.
На-вер-но-е, не в тот бюд-жет
Финансы уплывают.

Взор его молнии метал.
Он из окна отеля
В который раз обозревал
Пейзажи Куршевеля.

Сердито раскритиковал
Заморскую природу,
Затем бумажкой пошуршал
И встал, спуская воду.

Читатель мой, тебе скажу
Я в качестве морали:
О той бумажке не тужу,
Страну бы не прос..али!

3

Дядя Сережа однажды поведал. В то, уже постсоветское, время он служил капитаном катера в морском, научном учреждении и жил во Владике. Работа в теплый период года была связана с постоянными отлучками на непредсказуемые периоды и приличной временной загруженностью. Даже если бы он и захотел заиметь дачу для летнего отдыха, что достаточно спорно при возможности беспрепятственно отдыхать на тогда еще диких, живописных и заповедных приморских островах у него…, короче он не захотел. Он захотел и нашел в одном из приморских поселков часовой доступности, одинокого дедка, с которым и наладил взаимовыгодное сотрудничество на долгие годы. У дедка, как и водится на селе, был дом с большим земельным участком, уйма свободного времени ну и свойственное простым пенсионерам небольшое безденежье. Широкой души дядя Сережа не нравиться деду не мог. Он приезжал в село по весне на выходные, с парой-тройкой корешей, бригадой они весело засаживали пустующие грядки чем попало и энергично отдыхали. Деда снабжал деньгами и всем необходимым и в течении сезона иногда наведывался по огурцы и помидоры. Как обычно однажды пришла осень и дед отзвонил про «пора копать картошку». Проверенной бригадой в три рыла они прибыли на уборку, ударно победили урожай и к вечеру накрыли в избе шикарный стол. Из морепродуктов на столе не было только омаров -
не водятся, ну а из водки водилось все. Далее от его лица и его низким с хрипотцой басом:
- Ну выпили, закусили. Старый быстренько раскис и на лавку завалился. А мы слово за слово и пропиздели часов до трех. Бросили на столе все как было, залезли на русскую печь - кое как утолклИсь. Проснулся ни свет ни заря – слышу, дед тапками шоркает по полу, то ковшом брякнет о ведро, то табуретку зацепит. Чувствую мужики тоже проснулись, перестали храпеть и зашевелились. Ну полежали, дед все вошкается внизу. Думаю, деду "поправиться" надо, а он старой закалки и стесняется налить, не свое ведь. Спрашиваю:
- Че, старый, бродишь?
Дед кряхтит:
- Чо, чо, напоили дурака старого, уснуть теперь не могу, да и башка болит.
Я ему:
- Ты налей стопца да похмелись, может полегчает.
Дед чего-то там набулькал, пошуршал притих. Лежим в темноте, слушаем. Кореша хихикают втихаря. Вроде притих дед. Ну полежали, уже самим не спится, спрашиваю деда:
- Ну че? Полегчало?
Дед помолчал:
- Да вроде полегчало, - говорит.
Еще подумал:
- Но чую - не надолго!
Ну мы с печки и свалились, тоже пошли похмеляться.

4

О добрых шутках туристов, памяти ушедшей эпохи. Ленинград, середина восьмидесятых.

Работали у нас в коллективе двое добрых приятелей – Лёха Гончаров и Боря Павлов, по кличке Паулюс. Лёха был повёрнут на байдарках, а Боря – просто чокнутый турист – хлебом не корми, дай в лесу в палатке переночевать у костра.

Расскажу пару баек из их туристских приключений.

Лёха работает электриком, и весь год живёт в ожидании отпуска. Байдарка у него самодельная – аргоном сваренная из титана складная рама, на которую напяливается сшитый собственноручно кожух из аккуратно прорезиненного в химическом цеху брезента, складная же тележка, на которой это хозяйство перевозится, самодельный громадный рюкзак, в который помещается кроме палатки, амуниция и продукты на месяц – их компания выезжала на весь отпуск в Коми – по северным речкам плавать, рыбу ловить, кормить комаров и пить спирт у костра под гитару.

Первая байдарка у него была на алюминиевой раме – но по порогам проходить с такой несерьёзной амуницией- верная авария- что, собственно и произошло – байдарка в клочья, сам еле выплыл, рюкзак утопил.

Вторую байдарку делал вдумчиво и основательно- титановый пруток весит меньше алюминиевой трубочки – но по прочности сильнее в разы. Оборонное предприятие – дефицитных материалов и технологий – сколько хочешь.
Рама была сварена на шарнирах- с учётом необходимости складывать её, как можно компактней, а тележка, которую стало можно выносом прикрепить сбоку- превращалась на воде в дополнительный поплавок ( кожух из прорезиненного брезента надувался велосипедным насосом)– вроде катамарана – для пущей устойчивости. Все понимающие едко завидовали.

Лёха возвращается домой обветренный, загорелый, грязный, но невообразимо довольный – а жена смотрит на это скептически - у неё с детьми тоже был отпуск – от оптимистичного папы со слегка съехавшими просветлёнными мозгами. Один из примеров – вся семья два месяца давилась на обеды и ужины отравой- консервированной килькой, и только потому, что консервы были в очень лёгких и удобных алюминиевых банках – а миску в поход надо брать полегче – тут каждый грамм считается.

Ловить рыбу в Коми – для многих рыбаков это филиал рая на земле. Рыбы столько, и она такая вкусная, что зубы сводит от невозможности притащить домой хоть часть улова. Поэтому ловили не более того, что могли съесть сами – жадность не допускалась.

Местным инспекторам рыбнадзора – неизбалованным культурой и недоверием к ближним, просто по заранее заготовленной бумажке зачитывалась пара фамилий – «А нам вот они сами разрешили». После чего инспектора, с поклоном причастившись стошечкой спирта, махали фуражками вслед удаляющимся байдаркам – не сомневаясь, что им довелось выпить с настоящими протеже настоящих уважаемых людей.

Из Лёхиных рассказов – на одной из речек столкнулись с Московской группой – те пешком брели. Поставили лагерь рядом, Москвичи пригласили их вечером в гости- на шашлык. Посидели отменно. Но нельзя же оставлять такое приглашение безнаказанным- и на следующий вечер была назначена генеральная уха.

Наловили рыбки- в основном хариуса. Уху варили тройную – надо ведь показать гостям, что тут за рыбалка? Где они такое у себя в Москве попробуют? Бульон в миске, охлаждаясь, застывал- получалось подобие рыбного заливного. Назавтра вся Московская группа на маршрут не вышла.

Лёха говорил, что утром, отплывая из своего лагеря, они видели сидящих на корточках по кустам соседей, и слышали тяжёлые стоны – ну кто же знал, что у них такие желудки избалованные? Хотя уху такой крепости и концентрации действительно с непривычки не каждый выдержит…

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

Борька ходил пешком, но рюкзак у него был едва ли не больше Лёхиного.Под настроение мы запихивали ему туда с собой парочку кирпичей- для усиления впечатлений от похода. Мужик в пятницу, с утра приходит на работу уже с рюкзаком, и с металлическим контейнером – там мясо на шашлык маринуется. Это чтобы вечером, не отвлекаясь, сразу на вокзал- и на электричке в лес с компанией.

После первого раза он стал проверять рюкзак – на предмет обнаружения дополнительного веса. Откроет, перетряхнёт –

- Нет, сволочи, больше не обманете…

Я его понимаю – тащить на спине тяжеленный рюкзак, в котором ещё добавка? Мы же люди щедрые – что такое обычный строительный кирпичик? Нам шамотного огнеупорного не жалко – а там, на минуточку, почти четыре килограмма веса.

Макет рюкзака копировался с западного журнала, по спине, изогнутая в анатомический профиль, вставлялась титановая скобка – для распределения нагрузки, снизу на специальных ремнях крепилась палатка, а под верхний клапан – скаткой, лист пенополистирола - так называемая пенка – разложить на полу в палатке, чтоб на голой земле не мёрзнуть.

Вся эта конструкция в полной боевой комплектации весила килограмм двадцать – представьте, сколько радости у туриста всколыхнётся, когда разбирая рюкзак в лагере, он вытащит оттуда пару кирпичей?

В тот раз пришлось постараться. Вначале мы, аккуратно расшнуровав рюкзак, убравши с самого верха какое- то одеяло, просто положили гостинец наверху. Борька, глядя на наши хитрые рожи, ещё в обеденный перерыв полез проверять – всё ли в порядке?

- Я же говорил, не обманете больше!

Кирпичи были торжественно выкинуты, Борька наивно расслабился. Напрасно.

Второй раз акция осуществлялась незадолго до конца рабочего дня – мы аккуратно вытащили из рюкзака почти всё содержимое, завернули подарок в полотенца, и положили вниз, тщательно укладывая Борькины вещи, соблюдая порядок укладки. Еле утоптали – объём- то увеличился.

- Что- то всё равно тяжело слишком, ворчал бедняга, собираясь в поход после смены.

- А ну, проверим-

Он снял рюкзак, поднял клапан, просунул ладонь с одной и с другой стороны – докуда достал – вроде нет ничего.

Вытащил вещи, лежавшие сверху – опять пошуршал в мешке – до самого дна не достал – ну, нет, так нет – показалось значит…

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

А в понедельник весело рассказывал, как в их компании, в туристском лагере, народ хохотал взахлёб, читая пафосные надписи, которые мы не поленились нанести на подарки разноцветными фломастерами.

- Боря, не забывай друзей!

- Хороший турист- уставший турист!

- Чем больше трудностей в учёбе, тем больше радости в борьбе!

Поглумились маленько.

Кирпичи не пропали, говорит, пригодились – на них шампуры удобно укладывать над углями.
Борька был парень незлобивый, и над собой посмеяться умел.

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

Вроде бы и не шибко добрые шутки – но никто не обижался, время такое было, и люди такие. Оборачиваешься назад – приятно вспомнить.