Цитата #441052

Разговор о кубиках рубика.

- У меня в детсве был кубик. Но он был из дешевых, китайских, так что у него довольно быстро отклеились все разноцветные наклейки и стал он походить на кубик для офицерского состава: все стороны его были одного цвета - черного.
Отец недолго это терпел, раздобыл где-то краски и решил его перекрасить. Уж не знаю что это была за краска, но она была настолько тугой и твердой, что после покраски кубик стал напоминать один для генеральского штаба - все стороны разноцветные, но ни одна из них не проворачивается.
Кубик стал таким себе сувениром и стоит у родителей в доме до сих пор. Отец гордится им, как единственным кубиком, который ему удалось собрать.

Аналог Notcoin - Blum - Играй и зарабатывай Монеты

кубик стал отец разноцветные стороны проворачивается одна

Источник: bash.org.ru от 2016-9-5

кубик стал → Результатов: 2


1.

Дважды комсомолец, дважды коммунист.

Эпиграф:
Рабиновича отправляют в разведку. Он заявляет
- "Если я погибну, считайте меня коммунистом."
- "А если нет?"
- "Ну а нет, так нет."

Мой дед просто кладезь занимательнейших истроий. Впрочем, я уверен, если детально поговорить с любым человеком которому почти 96 лет то вполне можно раскопать такие вещи о которых можно смело писать романы и снимать фильмы. Я уже перестал удивляться количеству поразительных событий в его жизни. Вот хотя бы такая штука.

Послевоенные годы, Уссурийск, один из многочисленных военных гарнизонов на 1/6 части суши. Многие офицеры уже носят погоны с дюжину лет и, учитывая что во время войны год считался за три, с нетерпением ждут 20 или 25 летнего срока службы что бы уйти на пенсию. Дед в скромном капитанском чине, правда на майорской должности начальника артиллерийской технической (арттех) службы бригады. Должность и взаправду ключевая, всё таки под его началом склады снарядов, мин, взрывчатых веществ, боеприпасов, и стрелкового оружия. А на дворе 1952-й год, уже убит Михоэлс, раскрученно "Дело Врачей", клеймят "вредителей" и "агентов Джоинта" в газетах и на партсобраниях.

Спустили сверху разнарядку "а посмотрите-ка, не проникают ли щупальца империализма в армию Советскую." Начали изучать личные дела комсостава и естественно очень скоро добрались и до деда. "Как же так?" возмутился кто-то ответственный "у вас офицер на такой должности и... не коммунист. Вы что краёв не видите? Не знаете, партия наш рулевой? Партийный, значит ответственный. Поговорите с товарищем начарттехом по поводу вступления в партию."

Парторг деда вызвал и предложил:
- "Товарищ капитан, а не хотите ли вы добровольно-принудительно примкнуть к партийным рядам?"
- "В смысле примкнуть? Вступить в партию что ли?" удивился дед.
- "Ну да, мы считаем вас достойным кандидатом. Подавайте заявление."
- "Так я уже в партии с 1945-го года..."
- "Чтоооо? Как так? У нас об этом никакой записи нет."
- "Ну таких деталей, я не знаю."
- "Тэк, тэк, тэк... А в комсомол когда вы вступили?"
- "Я дважды вступал."
- "А ну-ка, излагайте подробнее."
И дед рассказал рассказал следующее.

С весны 1942-го служил он в 1-й ШИСБр (штурмовая инженерно-саперная бригада), ещё её называли Комсомольской Бригадой (т.е. все солдаты и офицеры в ней должны были быть как минимум комсомольцами). А в сам комсомол его приняли в конце 1930-х, ещё в школе. Но вот незадачка, в декабре 1941-го, при разгроме Феодосийско-Керченского десанта он попал в плен. Плена-то было всего на один день, но документы он выбросил, уж больно неподходящая национальность для немецкого плена была в них указана.

Когда через день бежал и добрался до своих, то его отправили в Советский фильтрационный лагерь около Керчи. Таких бездокументных, из разгромленных полков и дивизий, были сотни и тысячи людей. Из всех документов лишь кубик на петлице. Впрочем, в том бардаке этого вполне хватило что бы в 19 лет его назначили бригадиром сотни, а это конечно много приятнее чем быть простым заключённым. Не знаю как там проверяли, но через пару месяцев его вызвали и сказали "Поздравляем товарищ младший лейтенант, проверку вы прошли - вас ждёт Кавказкий фронт. Вон машинистка, она направление оформит."

Стал он в длинную очередь, наконец добрался до измученной машинистки. Та спрашивает "Ваши ФИО, год рождения, тыры-пыры?" Дед подумал "Хммм, хрен его знает как ещё служба сложится. Упаси Господи опять плен попасть, второй раз может и не повезти. Вдруг попаду с документами, тогда точно грохнут за милую душу." Фамилию менять не стал, а насчёт ИО сказал "Пиши вот так." "Имена родителей и национальность?" Над этим дед тоже подумал, мать оставил как есть, а ИО и национальность отца поменял. Проверить же никак не смогут, Беларуссия под немцами, Ленинград где училище было в блокаде, документов других нет. Таким образом на свет появился ещё один беларус. Дед посчитал что эдак безопаснее, уж очень ему не хотелось в расстрельной шеренге второй раз стоять.

Когда бригаду на Кавказе формировали оказалось что очень много кавказцев о комсомоле только слышали. А так как бригада названа Комсомольской, спустили разнарядку, всех поголовно принять в комсомол. Дед и решил, "ну что же, как все так и я." И вступил ещё разок, правда уже под другим именем.

В 1943-м пришёл новый указ, "неплохо бы если бы в Комсомольской Бригаде все офицеры были бы коммунистами. Показывали бы живой пример комсомольцам." Всех офицеров в батальоне перед боем вызвали и настойчиво порекомендовали написать заявление о приёме в ВКП(б). "Нам бы до следующего дня дожить бы. Что нам кабанам, хотите напишу." прикинул дед. И стал он аж цельным кандидатом. А потом ранение, госпиталь, формирование, другая часть, поиск своих, перевод в родную Бригаду, и снова взвод, рота, Беларуссия, Польша, закрутился и забыл о "кандидатстве". Но бумага-то дело ведёт.

И в начале 1945-го опять его пред светлые очи парторга вызывают. "Вы товарищ кандидат-с у нас оказывается. Ранены, взодный, ротный, три ордена, короче, принимаем мы Вас. Поздравляем." Дед прикинул, приняли ну и ладно, хрен с вами. "А делать-то я чего должен?" "Как что? Воевать, пример другим показывать. Тем более что мы уже на немецкой земле, в Восточной Пруссии. Вот вы в эту ночь на задание идёте, так пойдёте уже как коммунист. Партия на вас смотрит. А утром мы вам торжественно и партбилет вручим." И руку крепко пожал.

С примером худо получилось. На задание (в минных полях проходы для атаки делать) документы с собой не брали. Это разумно конечно, на минных полях многие навсегда оставались, так что шансы что документы к немцам попадут были большие. Ранило его, ребята вынесли, дотащили до своих позиций. Повезло, как раз там раненых вывозили в тыл, в машине место нашли. О документах и не вспомнил, рука и нога пробиты, до бумажек ли. И снова госпиталь, формирование, и на войну с Японией. Документы личные восстановили, а насчёт партийного билета он даже и не думал, ибо его никогда в руках и не держал.

Парторг подивился, поохал, и телегу повыше накатал. Случай неординарный, вроде бы и коммунист, а с другой стороны и не коммунист. И в комсомоле дважды был. Мутная картинка. Сверху предложение идёт.
-"Так может его из партии исключить?"
-"А как исключить? У него даже партиблета нет?"
-"Хммм. Тяжёлый случай. Так может принять, а потом исключить?"
-"Идея интересная. Но как то некрасиво. Всё таки человек перед боем в партию вступил, с мыслью что он теперь коммунист на минное поле полз."
-"Хорошо, вот компромис. В партию принять уже официально, но из армии выгнать."
-"Так ему до военной пенсии всего полтора года осталось?"
-"Ну и что? Он тут нам имя, отчество, и национальность себе менять будет как захочет, да и в комсомол и в партию как в проходной двор по сто раз заходить будет, а ему ещё и пенсию. Хрена с два. Кто он там у нас по национальности получается по настоящему? Ага, вот вот... Как раз. А жена его кто? Капитан. Ну и что что военврач с 1943-го? Убийца в белом халате. Вы что газет не читаете что ли? На фиг, на фиг."

Написали деду характеристику что он "политически близорук и в моральном отношении не стабилен." И уволили из армии, не дали до пенсии дослужить. Ведь и без него есть чем заняться. Например с "безродными космополитами" бороться.

А дед что? Дед нормально. Партии той уже давно нет, а дед жив и здравствует, дай Господь ему долгие годы. И совет умный даёт "смотри куда вступаешь."

2.

ПО ГОРЯЧИМ СЛЕДАМ

«Сначала мы жили бедно, а потом нас обокрали»

Двадцать пять лет тому назад, в городе Львове, существовала одна, на безрыбье, дико популярная ТВ программа о городских хулиганах, алкоголиках, «несунах», ну и вообще - о тех кто подтормаживал перестроечное ускорение. Теперь я уже и не вспомню, было ли у нее название? Скорее всего - какое-то было.
Руководитель программы - Павел Богданович, он же ее бессменный ведущий, все время хотел привнести в передачу какого-то драйва и серьезного криминала, ему до смерти надоели сюжеты об украденных с «Керамзавода» унитазах, о буднях вытрезвителя, или сорванных с городской клумбы тюльпанах:
- "Мы находимся в седьмом отделении милиции, позади меня вы видите Ольгу Николаевну Трущак, контролера готовой продукции завода «Полярон».
Гражданка Трущак, под покровом ночи сорвала более десяти тюльпанов у памятника Ивану Франко, за что и была задержана".

Далее ведущий вешал мхатовскую паузу, изображал титаническую работу мозга, о судьбах страны и задумчиво выдавал умнейшую мысль:
- «Я вот тут подумал, товарищи – а не потому ли Ольга Николаевна Трущак работает контролером на заводе, что не может контролировать свои собственные поступки?...»

Короче, все это было довольно мелко и не спасали даже мудрые мысли звучащие в кадре.

Павел Богданович мечтал о серьезных делах: жестоких разбоях, грабежах, ну, в крайнем случае - изнасилованиях, а главное, чтобы снимать программу не только в милиции или зале суда, а непосредственно в момент преступления, ну, на худой конец – сразу после.
И вот однажды нам повезло - знакомый капитан милиции позвонил среди ночи Павлу Богдановичу и сказал:
- Собирай своих орлов, тут у меня квартирная кража, если успеешь, то сможешь снять, как мы работаем на выезде. Это на улице Ленина, в районе танка.
Шеф моментально всех обзвонил - это был его звездный час, еще бы, настоящая опергруппа на настоящей квартирной краже. Через час мы были уже на месте, разматывали кабели и устанавливали камеры (Ваш покорный слуга работал в той съемочной группе скромным «светлячком»).

В конце концов, сюжет получился весьма боевой, правда, не такой лютый, как мечтал шеф, но все же гораздо живее, чем о каких-то вялых, подлосорванных тюльпанчиках:
- «Мы находимся в самом центре событий, позади меня окна только что ограбленной квартиры. Вы слышите приближающийся вой сирены? Это подоспела опергруппа. Поспешим же за ними, и вы, дорогие друзья, сейчас своими глазами увидите их нелегкую работу по раскрытию этого страшного преступления».

Затем пару правильных слов сказал капитан, а в конце сюжета, на закуску, мы показали воющего от бессильной злобы, самого потерпевшего - хозяина квартиры. Он терзал на голове жидкие волосенки и стонал: - «Эх, какой магнитофон, какой магнитофон, во я дурак, всю жизнь мечтал о таком, во дурак, какой магнитофон, никогда себе этого не прощу…!» (его слезы были самыми настоящими и наверняка произвели неизгладимое впечатление на нашего зрителя).

…А теперь, я расскажу о том, что же осталось за кадром:
Хозяин квартиры – тихий пятидесятилетний алкоголик, вернувшись из деревни, где провел отпуск, подошел к своему дому и заметил, что окно подозрительно приоткрыто.
Мужик поднялся на носочки, заглянул в комнату – сомнения отпали, в квартире кто-то побывал.
Не заходя внутрь, чтобы не затереть следов преступления, хозяин позвонил из автомата в милицию и стал ждать, а спустя час мы все уже были на месте.
Потерпевший с капитаном вошли в квартиру, а мы с камерой и микрофоном на «удочке» протискивались за ними.
Заботливый капитан (изрядно играя на камеру):
- Пожалуйста, не волнуйтесь, сосредоточьтесь, посмотрите внимательно вокруг и скажите – Что изменилось? Что из вещей пропало?
Хозяин вошел на кухню:
- О! Винные бутылки! Этих бутылок у меня не было. Я свои всегда сдаю, а тут целая батарея.
- Бутылки? Хорошо. А еще?
- Вот, эта свечка на столе. Я сам никогда не жгу свечей, у меня же лампа.
- Так, все ясно – воры в ваше отсутствие организовали тут небольшой притон.
- Товарищ капитан, смотрите, мой кубик–рубик!
- И что?
- Ну, как что? Он ведь полностью собранный по цветам, а я же этого не умею, даже одну сторону ни разу не складывал.
- Воры умеют собирать кубик–рубик – это хорошо, уже зацепка. Потерпевший, вы лучше скажите – что у вас пропало?
- Так, вот еще карты, точно не мои, я в карты не играю.
- Ну, а пропало что?

Тут, мы всей съемочной группой посмотрели по сторонам и как-то сразу поняли, что ничего отсюда пропасть не могло. Никому не нужен буфет с треснутым стеклом, или выцвевшие занавески с сигаретными ожогами. Мужик жил, ну совсем уж не богато: радиоточка, железная койка, ржавые тазы на шкафу, на стенах раскрашенные фотографии деревенских родственников, веник, совок, половая тряпка, вот пожалуй и все добро. Поживиться явно нечем.
Но тут, все присутствующие, вдруг обратили внимание на что-то блестящее под кухонным столом. Вытащили и о чудо - это оказался огромный японский двухкассетный магнитофон.
Воцарилась тишина, даже оператор перестал снимать.
Более чужеродного предмета в этой квартире трудно даже вообразить.
По тем временам, чтобы накопить на такой магнитофон, нужно было года два: ни есть, ни пить и не дышать, плюс еще чуть-чуть залезть в долги...
Потерпевший посмотрел на чудо японской природы, облизнул сухие губы и, заикаясь, заговорил:
- То..товарищ капитан, раз уж я пострадал от воров, то может пусть их магнитофон останется у меня, в виде ком… это, компенсации?
- С каких это херов он останется у тебя? Выключите пока камеру. В чем это ты пострадал? В том, что воры твой кубик-рубик по цветам собрали, пока ты в отпуске был? Так себе убыток, на возмещение не тянет, скорее ты им должен.
Значит так, магнитофон я забираю, он наверняка с другой кражи и вообще, нахрена тебе такая дорогая вещь? Соседи узнают – пристукнут. Так, что скажи нам спасибо, за то что избавили.
- Товарищ капитан, Богом прошу, оставьте магнитофон, вдруг за ним воры придут, что я им скажу? Они же меня убьют.
- Отсылай их ко мне, я сам им все скажу. Ладно, до свидания, честь имею.
- Эх, какой магнитофон, какой магнитофон, во я дурак, всю жизнь мечтал о таком, во дурак, какой магнитофон, никогда себе этого не прощу…!