Анекдоты про собой быстро
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 505

51

# Кот с приданым

Кате не хватало на проезд, и она застенчиво стояла на остановке, переминаясь с ноги на ногу, и не знала, как начать разговор с взрослыми.

Люди входили в останавливающийся на остановке общественный транспорт и выходили из него, не обращая никакого внимание на девочку.

Екатерина села на скамью под навес и загрустила. С ней

это случилось в первый раз. Музыкальная школа, в которой она училась уже третий год, находилась в пяти остановках от дома. Идти далеко и страшно. А попросить на проезд стыдно.

"Вот права была мама, когда говорила, что с собой всегда нужно брать не только проездной, но и мелочь: где за проезд на коммерческом транспорте рассчитаться, где булочку купить".

Кате показалось, что заурчал живот. Она прислушалась. Есть ей, несомненно, хотелось, но урчало не у неё.

Девочка осмотрелась: на остановке она была одна. Катя обернулась, тоже никого. Потом посмотрела под скамью. Забившись в дальний угол, там сидел кот. Молодой полосатый кот. Грязный, с прилипшим репейником на спине. Он сидел, обернувшись своим шикарным пушистым хвостом и прищурив глаза.

- Так это у тебя урчит в животе? - рассмеялась Катя и полезла в сумку.

В школьной столовой давали сосиски в тесте на обед, и Катя взяла выпечку с собой,

чтобы перекусить в музыкальной школе, но времени совсем не было, и перекус остался в сумке.

Кот сделал вид, что его это не касалось. Екатерина развернула пакет, вынула из теста сосиску и, положив её на салфетку, пододвинула к коту.

- Ешь.

Кот сделал вид, что его не интересует еда, при этом его живот вновь издал звук.

- Кис-кис, - позвала Катя.

Кот округлил глаза, осмотрелся и, не отводя глаз от сосиски, подошёл. Долго нюхал, а потом съел еду так быстро, что, казалось, даже не жевал. Облизнулся и ушёл на прежнее место под скамью.

Ещё несколько автобусов подъехали и отправились в рейс дальше. На остановке никто не вышел и не зашёл.

Катя вздохнула. Посмотрела на кота и сказала:

- Видимо, буду здесь жить с тобой. Никак мне домой не уехать, билет купить не на что.

Кот на слове "билет" встрепенулся, как будто услышал знакомое слово.

- Так тебя зовут Билет? - переспросила девочка, и кот мяукнул. - А я Катя.

- Хоть кто-нибудь пришёл что ли, - Катя осмотрелась. Никого. Обеденный перерыв уже прошёл, а до окончания рабочего дня ещё час-два. - Денег у меня на билет нет, проездной посеяла где-то.

Кот, внимательно слушавший девочку, вдруг ушёл за остановку.

- Ну вот. Теперь и ты ушёл.

Вернулся кот быстро. В зубах у него была денежная купюра. Он положил её на салфетку, где недавно лежала сосиска.

- Пятьдесят рублей! - воскликнула Катя. Девочка подняла бумажку.

"Настоящая".

К остановке тем временем подъехала маршрутка.

- Спасибо, Билет! - крикнула Катя на прощанье и уехала.

***

История с котом не выходила у девочки из головы. Впрочем, больше на остановке она его не видела. Спросила как-то у женщины, не знает ли она, куда делся кот.

Та пожала плечами:

- Жалко котейку. Часто сидел здесь на остановке. Кто-нибудь выходит, выбрасывает билет, а он бежит за бумажкой, думает, что это ему еду кидают.

Катя сейчас поняла, откуда у кота были деньги, видимо кто-то выронил, а он подобрал. Затейливо.

Незаметно наступила зима. Похолодало. Снег уже лёг и больше не таял.

Катя вновь возвращалась с музыкальной школы, она сидела на своей остановке и ждала автобус.

- Мяу, - раздалось рядом.

Катя вскочила и стала осматриваться.

- Билет! - воскликнула она. Кот, увидев, что девочка его заметила, засеменил, иногда останавливаясь и мяукая, и повернул куда-то за остановку. Катя пошла за ним.

Чуть дальше в кустах стояло две коробки, которые, видимо, служили коту домом.

Кот остановился у одной коробки и дождался, когда Катя в неё заглянет.

- Что там, что ты хочешь мне показать?

Катя открыла её. Там были собраны различные бумажки, билеты, пакеты, были и мелкие денежные купюры.

Во второй коробке что-то запищало.

Катя открыла и вторую коробку.

- Котёнок! Билет, ты же вроде кот? - Катя осмотрелась. Кошки нигде не было видно.

Билет сидел рядом и смотрел жалобными глазами.

Катя постояла ещё.

Кот прошёл в коробку и лёг с котёнком рядом, чтобы согреть его.

- Ясно. Одни вы, - вздохнула Катя. - Мама, конечно, будет не очень рада такому коту да ещё и с приданым, но что делать, не оставлять же вас здесь.

Катя взяла котёнка, обернула его в свой шарф и пошла к дороге. Кот позвал её, напомнив о деньгах.

Катя рассмеялась, собрала почти двести рублей и пошла к остановке.

Билет так и остался сидеть на том же самом месте.

- Билет, - Катя повернулась и позвала его, - кис-кис, пошли с нами, кто котёнка воспитывать то будет, у меня учёба.

Кот побежал следом.

Билет и котёнок остались жить у Кати дома.

Конец.

Автор: © Сысойкина Наталья

52

Сказки дядюшки-переводчика.

Как я умудрился попасть в элитную школу в то сказочное советское время, не знаю, а родители не признавались. Но учился я не по месту жительства, где школьники имели доступ не только к кое-каким знаниям, но также и к порнографическим открыткам (сам видел) и наркотикам (этих не видел, но два ровесника получили смерть в молодости от передоза, а один – срок). Я посещал учебное заведение, гордо именовавшееся «школой с преподаванием ряда предметов на английском языке». Ряд предметов этот к моему появлению в стенах школы, изрядно поредел (а, может, никогда густотой и не отличался) и включал только сам язык, английскую/американскую литературу и технический перевод. А математика, физика, химия, биология, история и прочие предметы первой необходимости шли на уровне, но на чистом русском. Однако языком нас прогрузили сильно, как фактически, так и формально.

Фактическую нагрузку я ощутил, понятное дело, в самой школе, одиннадцать уроков упомянутых англоязычных предметов в неделю. А вот формальную крутизну почувствовал, лишь поступая на физфак. Получив в приемной комиссии экзаменационный лист, я обратил внимание выдавшей его девушки, что там забыли написать время и место тестирования по английскому. «Нет, не забыли», ответила она, указывая на полное титулование моей школы в моём уже перекочевавшем в ее руки аттестате, «просто с вами всё и так ясно».

Что именно со мной было «ясно», стало ясно, когда на первое занятие нашей группы по английскому языку явилась сотрудница учебной части, разыграв сценку из известного анекдота: «Ты, ты, ты и ты…» - «А я?» - «И ты. Пойдёте учить немецкий». И пошли мы, солнцем палимы, всё ещё довольно жарким сентябрьским солнцем. Учить с нуля новый язык, да еще почему-то по учебникам для химиков, было тем еще удовольствием, но это совсем другая история.

Я каким-то местом почуял (и оказался впоследствии прав), что мне не повредит наличие в зачётке результатов сдачи зачётов и экзаменов по английскому, с которого меня увели. Докопавшись до учебной части, я получил такое разрешение от них и преподавателя английского. Но сдавать предстояло экстерном, поскольку семинары по английскому и немецкому проходили, естественно, в одно и то же время. Позже, на третьем курсе, эта проблема ушла – академические группы рассортировали по кафедрам, а нашу группу немецкого языка, где все шесть человек попали на разные кафедры, не смогли. Занятия стали проходить вне сетки расписания, по вечерам. Именно тогда мы и попали к нормальной немке, обычно преподававшей на филфаке, той самой, которая в 1992 году убеждала нас, что наша страна теперь называется GUS («СНГ»).

Ну а пока подходило время первого зачета по иностранным языкам. Я спланировал всё чётко. Ближе к сессии расписание немного «поплыло» и последние два семинара по языку оказались сдвоенными. И я собирался прийти на этот сдвоенный последний семинар к «англичанам», чтобы хотя бы получить представление о том, чего ждать на зачёте. Я заранее закрыл все «хвосты» по немецкому, оставалось только сдать последнюю порцию «тысяч» – перевода научного текста с нужным количеством тысяч знаков. Стратегия моя была проста. В связи с надвигающимся концом семестра все мои товарищи по немецкому несчастью были немного загружены, и рассчитывали доперевести «тысячи» в начале семинара, пока кто-то другой сдает. Я, конечно, тоже был загружен, но напрягся и пришел уже с готовым переводом. Пяти минут не прошло, я всё сдал, был допущен к зачёту и получил возможность переместиться в рамках англо-саксонской парадигмы из ее второй части в первую.

И вот тут меня ждало потрясение. За что я тогда проливал свою кровь, зачем ел тот список на восемь листов, зачем переводил «тысячи» заранее? Зайдя на семинар по английскому своей академической группы, я услышал, как препод травит байки. Причем на чистом русском. Видимо, обязательная программа была уже пройдена, мучить бедных студентов добрый препод не стал, но и отпустить всю группу, не проведя положенное по расписанию занятие, он не рискнул.
Конечно, можно было тихо слинять с такого «занятия». Но что-то (уже второй раз за историю интуиция работает!) подсказало мне, что лучше остаться.

Оставшись, я вскоре понял, что препод изначально был военным переводчиком, а к нам попал по выходу в отставку. Начало первой байки, в частности, где именно он учился, так и осталось для меня тайной. К моменту моего появления на семинаре препод уже дошёл до того, как он был курсантом на казарменном положении, и его терзало не само это положение, а начальник школы (надо понимать, школы военных переводчиков), который был человеком прогрессивным и любил инновации.
Случилось этому начальнику прочитать где-то про гипнопедию. Если не знаете, это гениальная идея бормотать спящему человеку что-то на ухо. Бормотаемое откладывается на какой-то там подкорке, и человек запоминает это всю жизнь.
Курсанты в связи с этим запомнили на всю жизнь только одно. Спать на подушке с двумя вшитыми динамиками (чтобы курсант слышал их, лёжа на любой стороне подушки) очень неудобно. Разумеется, запрещалось спать без подушки, а стоящий «на тумбочке» дневальный должен был следить за этим и за работой магнитофона, по ночам же регулярно приходила инспекция. Если кто-то спал неправильно, группу поднимали по тревоге и объявляли двухчасовой марш-бросок по окрестным улицам.

Курсанты постепенно приучились спать «на кАмнях острых», твёрдость оных презирая. Но вот с эффектом гипнопедии вышло не так хорошо. Успеваемость не спешила подниматься, тем более, что преподавателям было сказано, что курсанты и так выучат слова во сне, и напрягаться на это не нужно. Но волшебная методика почему-то не спешила явить свои плоды.
И тогда начальника осенило: гипнопедия работает так слабо, потому что звук слабый. Курсанты – это же, можно сказать, будущие богатыри! И сон у них богатырский! А, значит, слабого бормотания недостаточно. Нужно включить динамики на полную!

Сначала вышла небольшая заминка. До этого все динамики какой-то местный кулибин подключил к одному магнитофону, который и крутил записи на вражеском языке. Поскольку выходная мощность магнитофона распределялась на все динамики, то есть на удвоенное количество курсантов в казарме, из них доносилось лишь слабое бормотание. Но начальник поднял свои связи в среде зампотыльства, и уже через пару дней в казарму был доставлен усилитель. Нет, не так: доставлен УСИЛИТЕЛЬ! Чудо отечественной ламповой электротехники приветливо мигало, в соответствии со своим происхождением, многочисленными лампочками и жрало мощность, сопоставимую со всем остальным оборудованием казармы. А заодно посылало на каждый динамик децибелы, вполне достойные смотра строя и выправки на плацу.
Для курсантов настали чёрные дни, точнее, ночи. Спать не получалось от слова «совсем», хотя такого выражения тогда не существовало, и рассказчик его, понятное дело, не употребил. Невыспавшиеся курсанты отсыпались на занятиях, успеваемость быстро достигла нуля, а местами упала ещё ниже. Преподаватели тоже были недовольны, поскольку потеряла смысл старинная армейская шутка. Это когда посреди занятия препод тихим ровным голосом командует: «Всем, кто спит…», а затем рявкает: «Встать!!!» Теперь вскакивала вся группа целиком.

Спасителем этой конкретной части человечества оказался один из курсантов. На фоне остальных гуманитариев-переводчиков он слыл технарём. Про него ходили легенды, что в отсутствие штопора он мог правильно рассчитанным ударом выбить из винной бутылки пробку, сохранив в целости и вино, и бутылку. В какой-то момент его осенила идея, он достал иголку, которую полагалось носить с собой каждому военнослужащему, и страшным шёпотом сообщил своим однокашникам: «Звук – это ток!» Офонаревшие от недосыпа гуманитарии нестройно переспросили в смысле: «Ну и что?» «А ток идёт по металлу!» Курсанты выразили разными способами полное непонимание.
Однако идея сработала. Теперь после отбоя дневальный аккуратно прокалывал провод, идущий от магнитофона к усилителю, иголкой. Она осуществляла не то что бы совсем короткое замыкание, но брала на себя основную мощность выходного сигнала магнитофона. На усилитель шла полная тишина, которую тот исправно усиливал. При появлении проверяющих дневальный быстро выдёргивал иголку, и динамики оживали. Конечно, при этом спящие получали внеплановую побудку, но побудка – это всё-таки не всенощное бодрствование и не двухчасовая пробежка. Курсанты начали высыпаться, преподы на занятиях вернулись к любимым шуткам, начальник был доволен: успеваемость пошла вверх по сравнению с недавним провалом.

Эта идиллия, наверное, могла бы продолжаться бесконечно, но однажды инспекция пришла под утро. Нет, не бойтесь, за курсантов: дневальный успел вытащить иглу. Проверяющие ушли довольные. Но после этого сонный дневальный воткнул иглу в провод, выходящий ИЗ усилителя. Произошёл небольшой фейерверк, вырубилось электричество во всём здании, но, главное – сгорел усилитель. Курсант-технарь еще долго недоумевал по этому поводу (и я недоумеваю вместе с ним, но провести экспертизу, понятное дело, не могу). При замыкании на выходе (!) усилителя, его предохранители остались целы (!!), при этом вышли из строя лампы (которые должны выдерживать ядерный взрыв по соседству!!!) и сгорели «пробки» в здании (!!!!).
Не иначе, имело место божественное вмешательство. Ведь починить усилитель или достать новый начальнику не удалось. Впрочем, он уже охладел к идее гипнопедии и задумал нечто новое. К тому же, приближалась пора экзаменов.

В этот момент рассказа прозвенел звонок, и препод прекратил дозволенные речи. Впрочем, он их продолжил на второй паре, и я также надеюсь продолжить рассказ о них в будущем.

53

РЕЦЕПТЫ УТРЕННИХ БУДИЛОК - 4. ИГРА В СБЕРЕЖЕНИЕ ВРЕМЕНИ

Все мы знаем, как остро не хватает времени и сил на утреннюю зарядку любителям сидячей работы и лежачего отдыха. Им бы только успеть собраться на работу, а в выходной день или в отпуск основательно отоспаться, желательно по полудня. Естественно, что люди в таком состоянии духа и тело вечно спешат и никогда не успевают лечь вовремя, но движутся при этом весь день как зомби с волочащимися ногами, жалобно свисающими руками и одной вечно скрюченной в локте, держа смартфон.

Взглянув однажды на городские толпы именно с точки зрения жизненного тонуса, моторики и физического состояния тел граждан в целом, я заметил, что в эпоху цифровой революции и преобладания сидячих работ эта проблема мало зависит от возраста, пола, уровня благосостояния и бытовых условий. Ей подвержены многие - от нянек с младенцами в парках до разумных с виду чуваков, вяло бредущих на работу с парковки пафосного авто, подолгу застревая столбиком и близоруко щурясь на многочисленные входящие сообщения. Люди предпенсионного и пенсионного возраста тоже щурятся на экраны, но дальнозорко, вся разница. Растет поголовье горожан, близоруких и дальнозорких одновременно. Все слои общества теперь объединяет потеря способности ходить, в экран не пялясь. Будь у них ангел-хранитель, он бы тоже слал им неотложные сообщения, но не текстом, а громовым голосом, прерывая приятную музыку через провода, тянущиеся в уши:
- Чувак, это конечно всё здорово, чем ты занят сейчас, но зачем тебе угробленное за год-другой зрение, просевший слух, растущее пузо, немощное тело и ранняя лысина? Когда ты последний раз занимался сексом так, чтобы с обоих пот катил градом даже на морозе? В каком году восхищенная девушка летала на твоих руках последний раз в зажигательном танце? Когда последний раз ты был ошеломляюще счастлив? Радостен не упав в изнеможении от непосильного труда на огромной жопе, а напротив принимаясь за что-то, спеша к своей мечте быстрым шагом, плывя к ней или карабкаясь?

Лично знаю супружескую пару скалолазов и любителей плавания лет под 60, в прекрасной физической форме, которые именно сейчас этим и наслаждаются в южных горах у моря в свой отпуск. Но и ранним утром в будние рабочие дни в Москве умудряются заниматься примерно тем же самым на каждом рассвете.

И еще лично знаком с сотню человек в том же духе - увлечения и возраст у них разные, работа сидячая или стоячая (это про двух массажисток), но отдых подвижен и встают рано.

Что же касается примерно 90% граждан мегаполиса под названием Москва, и 80% вероятно по прочим большим городам России, вот чисто визуально - как будто какого-то зазевавшегося остолопа с размаху и с разбегу пыльным мешком по башке шарахнул озорной хулиган. Главное после такого удара - присесть, прилечь, направиться к ближайшему сидячему или лежачему месту осторожным шагом. Именно это граждане и делают, оказавшись в общественном месте - уткнувшись в экраны, направляются к ближайшей свободной лавочке, сиденью, лежаку, или на худой конец к ближайшему свободному месту спокойно постоять столбиком, если ничего сидячего поблизости не оказалось.

Я такое наблюдал даже в самых живописных местах планеты в самую восхитительную погоду - например, даже на Дворцовом, Троицком и Литейном мостах Петербурга при ярком летнем солнце, что вообще говоря для этого города редкость. Степень погруженности в вирт такова, что многим людям не приходит в голову даже надеть солнечные очки, оторвавшись на секунду от экрана, или отойти в тень, расположенную в паре метров рядом.

Какой Оруэлл мог додуматься до такого, что люди будущего будут сами платить за то, чтобы им выжигали глаза и мозг, ставили на прослушку, рушили элементарные природные двигательные инстинкты?

Я наблюдаю это в массе даже при возрасте около 18-30 - то есть в самом прекрасном возрасте, когда людям давно бы пора созреть умственно и физически, и явно рановато начать отцветать.

Людей, которым скушен даже вид на парадную набережную Невы, не вернуть уже к жизни и электрошоком. Эмоциональное выгорание, гиподинамия, вегетососудистая дистония, аутизм, цифровая болезнь, депрессия - много придумано на эту тему ученых слов, а вот мой народный диагноз один - эти люди слишком засиделись, залежались, застоялись, занежились или заспались. В ответ на это разумеется пошли болезни, головные боли и хроническая усталость, при которых конечно лучше сидеть, чем ходить, и лежать лучше чем ходить. Образ жизни порождает болезнь, а болезнь порождает образ жизни. Ситуация курицы и яйца, но больных.

В терминах животного мира эти люди добровольно, просто от нечего делать или по вздорным авралам на работе, подписываются на состояние тщедушной немощи или изобильного природного консерванта жиров. Хомо сапиенс стадное существо, а хищник при атаке выбирает самого упитанного и рассеянного члена племени. Так что он и в столь прискорбном состоянии полезен для продолжения рода более подвижных соплеменников. Такова природная реакция нашего организма на обстоятельство, что человек в возрасте хоть 50, хоть 5 лет, вдруг делается малоподвижен, а ему самому скучно. За открытие механизмов самоуничтожения уже и нобелевку выдали, но вряд ли об этом знают всеведующие гуглеведы. Организм решает сам, что в геноме или в жизненных обстоятельствах его носителя что-то пошло не так, этому экземпляру лучше сидеть и лежать в сторонке, пока не понадобиться, и ни в коем случае не влезать в дело воспроизведения потомства. Наш геном написан про сохранение рода и вида, а не бракованных экземпляров, даже если их 99% таких станет.

Первая примета сидячего заболевания - ноги танцоров и танцорш перестают отлипать от пола. То если люди типа пляшут, подмахивают в ритм бедрами и прочими конечностями, но вот в полет прыжком отправить себя избегают. Не хочется им это и не можется.

И эта проблема теперь может начаться даже в старших классах средней школы, когда всё тело казалось бы должно взывать к природным инстинктам брачного танца.

Что же до более поздних возрастов, я застал еще время, когда в танцевальные ночные клубы охотно ходили в большом количестве вполне себе цветущие и жизнерадостные люди пятидесятилетнего и более возраста. Именно потанцевать на сон грядущий, а не подцепить кого-нибудь, нажраться и напиться. Приходили со своей парой и попутной дружеской компанией. А потом эти клубы стали довольно быстро вымирать по всей стране и по всему миру. Странным образом это совпало с успехами цифровой революции, автоматизацией, роботизацией и преобладанием сидячих рабочих мест.

Городской человек может убеждать себя хоть с первого класса до седин, что ему просто негде и некогда разминаться, прогуливаться и делать зарядку. Но... случись чудо типа мировой пандемии, долгого локдауна, перевода на удаленку или даже безработицы, то есть явно экономится пара часов в день на дорогу к работе или учебе и обратно, тут хоть утыкай мэрия весь двор прекрасно оборудованными волейбольными, баскетбольными и футбольными площадками, бесплатные столики для пинг-понга поставить и теннисные корты оборудовать, трос повесить для скоростного спуска в надежном седле - результат будет тот же самый. Прямо из романа Булгакова - пустой костюм в кресле, из которого вынули тело. Продолжает сидеть зачем-то и уверяет себя, что он сильно занят.

Звучит это невероятно наверно для человека со стороны, но я наблюдаю это воочию уже пару лет в одном из самых благополучных жилых районов Москвы.

Между тем, есть простейшие способы выйти из этого очумевшего физического и духовного состояния - мало-помалу, шаг за шагом. Когда-то и я уверял себя, что задача добраться от моего дома до офиса, то есть километров пять по центру мегаполиса - это нечто на час, если едешь на авто, с резервом времени на случай пробок. Если на метро - тут можно без резервов, минут за 50 уложиться можно с учетом шагания к метро и из метро. То есть проблема казалась непреодолимой - не вертолет же мне арендовать, у меня таких денег нет.

Но стоило задуматься именно о подвижности - нашлось идеальное решение пути минут в 15, от двери дома до двери офиса. Электровелик-ассистент, то есть педалями вертишь в полную силу несмотря на наличие мотора. Глухие переулки и парки с прекрасными видами и свежим воздухом, причудливые траектории общей длиной километров до десяти, всегда разные.

Бывало, подъезжал к офису вообще с обратной стороны от дома - со стороны Кремля. Вначале была простая догадка при открытии этого маршрута - главная задержка в пути толпища, скопища, пробки и светофоры. В час пик все хотят быть там, где все и когда все, к 8:00, 9:00 или 10:00. Ну вот и скапливаются в огромную кучу, потому что никакой городской инфраструктуры на такие одновременные хотелки не хватит.

Но мало кто в ранний утренний час едет наружу из Кремля. Мало кто катается в это время по ведущим к нему набережным без единого светофора на многие километры. И главное, почти никто не заказывает велокурьерам пиццу и прочую доставку в 7 утра. Все спят, и это хорошо. Диаметр Москвы в пределах мкад 30 км, скорость электровелика 50 - вот какие общеизвестные факты легли в основу моего маленького открытия. Встав в 5 утра, можно по пути и в дальнем лесном пруду искупаться, и душ принять после этого, побриться и переодеться. В общем, это всё то же самое, как при обычных сборах на работу, но как-то гораздо интереснее.

То есть, я стал делать занятную и регулярную утреннюю зарядку, тратя на нее отрицательное время. Экономя в пути более часа за день в приятных мне занятиях, на свежем воздухе. Оказалось, что за ночь выхлопные газы надежно выдувает ровно до того времени, пока снова не начадили пробудившиеся автограждане. Это веселее, чем вертеть педалями на велотренажере в фитнесе. Тем более в дневное и вечернее время, когда все природные инстинкты подсказывают - лучше затаить дыхание в загазованной атмосфере.

На своих утренних велозарядках я не ставил себе задачу сбросить пузо, изрядно разросшееся от фастфудной жратвы в долгих перелетах, от халявы шведских завтраков в отелях, от любви вкусно готовить у себя дома, от банкетов, фуршетов и пива на сон грядущий. Я считал эту задачу неразрешимой, помимо способов жрать поменьше или глотать какие-нибудь микстуры для похудения, от чего к счастью воздержался.

Вначале я просто хотел тратить меньше времени на дорогу любыми посильными мне способами, успевать на работу и на совещания. И только в процессе реализации этих затей я вдруг понял, что стал счастливее и свежее, куда-то исчезли бронхиты, гаймориты и ОРЗ, перестало быть проблемой дотянуться до шнурков на собственных ботинках, и очень пригодились для лесных прогулок давно забытые джинсы, в которых я когда-то танцевал в разных странах лет десять назад, а потом отложил в самую дальнюю кладовку, потому что перестал в них влезать.

Брюхо исчезло само собой, стоило мне заняться чем-то подвижным и интересным ранним утром. Не сразу и не всё пока, и не столько велик тут помог, сколько многие прочие последующие занятия. Но он был началом, а теперь остается приятным средством быстрого утреннего передвижения к удивительным местам, к которым без него я бы просто поленился добираться ранним утром всеми иными способами.

Виагра вот изначально была изобретена для лечения сердечно-сосудистых заболеваний. И только в процессе испытаний выяснился забавный побочный эффект. Так и с электровеликом у меня вышло. Само наличие транспортного средства, наиболее быстрого и приятного в местах пустынных и в часы безлюдные, привело к поиску людей, которым это тоже интересно. А также возникло любопытство, чем собственно заняты в столь неурочные часы эти люди, почему находятся в столь прекрасном настроении, как сохраняют обаяние, бодрость и долголетие. Вот эти наблюдения, забавные случаи проб на себе и стали источником вдохновения при написании этой серии.

Но чисто попутно, с традиционных для себя в зрелом возрасте 92 кило с весьма тщедушной мускулатурой я перешел к состоянию 83 кило с мускулатурой по меркам моего детства весьма посредственной, по нынешним городским меркам феноменальной. То есть жира убыло не 9 кило, а где-то пуд.

Всё это оказалось полезно для быстрого передвижения, так что моя первоначальная велозарядка с отрицательным временем, на нее уходящим, превратилась в другие, отличающиеся тем же качеством - они экономят мне время без всякого насилия над собственной ленью. Она испаряется сама собой, когда есть дельное занятие.

И тут остается только диву даваться, почему я не понял этого раньше - где-нибудь в 10 лет, когда испортил себе зрение неумеренным чтением, или в 20, когда пошел искать девушек по ночным клубам.
Искать их надо было на рассветных озерах, прудах и реках. Велик считать не детским занятием, а прекрасным транспортным средством на всю жизнь.
Плавание в свежей воде на природе - уделом не ежегодного отпуска, а каждого раннего утра.
Баню на воде - не событием на раз в году, когда все друзья вместе соберутся и смогут выбраться далеко за город, а поводом додуматься, как это сделать на каждое раннее утро.
Файтбол - не причудой вроде онанизма, единоборством с самим собой, как я видел это мельком в детстве и юности, а революцией в плане того, как мне самому надо было разминаться в дальних дорогах, которые общей длиною вышли как несколько раз до Луны и обратно. Всё это время полетов я тупо просидел, уставясь в экран или пытаясь уснуть. А мог бы немного подумать и разминаться себе в кубрике в свое удовольствие, тогда бы засыпал быстро.

Если бы я задумывался над такими вещами с детства, вырос бы из меня совсем другой человек, значительно более здоровый и успешный, чем я сейчас. Не догадавшись вовремя, дарю сейчас другим рецепты, как прожить жизнь более толково и весело, из того, что успел застать лично.

Но с другой стороны, если бы я лет шесть назад не сел на велик в центре Москвы в 50-летнем возрасте и в почтенной должности, возобновив давно оставленную детскую забаву, я бы не увидел множество прекрасных мест по всему миру, где арендовал велики потом при любой возможности.

Если бы не сел однажды на мотобайк во Вьете, не доехал бы и до множества других мест в странах прочих. И в конце концов, если бы я не заговорил однажды с прекрасной девушкой без всякого особого повода черт знает где в Сиэттле, она бы не стала моей женой. Живи я как все, со своими прежними привычками и теми же деньгами, к нынешним 56 годам я сейчас по всей вероятности представлял бы собой вялую и раздраженную тушу весом от 110 до 150, жалующуюся на давление, головные боли, надоевшую супругу, проблемы с парковками, автосервисом и отсутствием смысла жизни в целом.

То, что этого хотя бы частично не произошло - просто цепь случайных совпадений и несколько прикольных увлечений. Наверняка их существует гораздо больше, чем попалось мне на глаза. Так что приветствуются и другие подобные советы. Нечто из серии - с удовольствием делал бы это раньше, но просто в голову не приходило, что можно.

Мне все подсказки были даны смолоду, а я просто не придавал им значения. Вот Саша Чередниченко, в середине 90-х проректор одного дальневосточного вуза. Поджарый, жизнерадостный мужик, в то время чуть за сорок, на работу добирался легким бегом километров за пять, минут за 20. Несмотря на наличие служебного авто с шофером.

- Как это? - удивлялся я - там же вся трасса машинами забита. Выхлопными газами задохнуться можно и тротуаров местами нет, собьют же.
- Так я рано утром выбегаю, воздух свежий, никого нет. А если несется кто, издалека слышно.
- Но ведь вспотеешь же весь! Как потом на работу являться?
- А я в бассейн потом, он тут рядом. И душ там есть конечно.
- А костюм, свежая рубашка?
- Висят в шкафу в кабинете.

То есть, весь мой разум отчаянно искал, почему это плохо и мне лично не нужно. А Саша искал и нашел, как сделать хорошо. На совещания являлся бодрый и свежим как огурчик, всё успевал рано и отбывал с работы ничуть не уставшим. Всё остальное высокое начальство предпочитало по часу торчать в пробках и было обуреваемо авралами до позднего вечера.

Или вот этот мужик из нашей рассветной компании, Вася Жизнелюбов - ему около 60, но здоровьем и весельем пышет так, как многим в молодости не снилось. Лазает сейчас по скалам на южном море, гуглится легко, дикая природа его виртуальному присутствию никак не мешает. Человек пишет как живет:

"1. Обожаю получать результаты лучше, быстрее и/или дешевле узких профессионалов (получалось в медицине, спорте, в образовании от начального до высшего авиа и ж/д и тракторостроении

2 Люблю учиться у гроссмейстеров своего дела

3. Люблю Секс и обнимашки

4. Высшая моя ценность это увеличение количества и качества жизни своей и других людей
ИКР - идеальный конечный результат => создание Рая на Земле для всех людей

5. Люблю научить пользняшкам детей и взрослых"

Или вот это из него же:

"Как меньше спать? Великолепный вопрос, возникающий в голове многих людей, в том числе и в моей. Причинами подобной ситуации могут быть:
1. Любопытство, а что делает мир, когда я сплю?..."

Прекрасная будилка. В самом деле, первая моя мысль спросонья, глянув на ленту рассветного форума - все уже встали, а я чего лежу?

54

РЕЦЕПТЫ УТРЕННИХ БУДИЛОК - 3 ФАЙТБОЛ

Для тех, кто не знает, что это вообще такое, вот картинка:
https://a.d-cd.net/boAAAgHbTOA-960.jpg

Простейший тренажер, который мог быть изобретен хоть во времена фараонов, хоть ацтеками – повязка для головы, упругий жгут и мячик имелись в наличии с древнейших времен, оставалось только скрепить их воедино и боксировать. Я лично видел парня с такой игрушкой, самодельной, еще в 1970-х.

Но в те далекие времена люди были подвижны по множеству причин, не было недостатка в реальных противниках по дракам. Для настоящего рукопашного боя нужна более серьезная подготовка, на фоне которого возня с файтболом выглядит просто нелепой потерей времени.

Мой опыт тут интересен разве что разнообразием областей применения и новой нишей нашего времени – расшевелить предельно занятых сидячих одиночек. Лучше будят по утрам командные виды спорта, до некоторых необычных я еще доберусь. Но что касается традиционных, то в наше время собрать в городском дворе в ранний час 22 игрока в футбол, или даже найти единственного партнера по бадминтону или теннису – задача нешуточная и ненужная, если речь идет о разминке на 5-10 минут перед отправкой на работу, или о кратком перерыве на работе, или о пути куда-нибудь, если вас долго везут, в поезде или в самолете.

Файтбол - превосходный утренний будильник в дополнение к обычному звуковому. Само сознание того, что в твою заспанную физиономию летит довольно твердый мяч, и вполне может разбить губу, нос, а при особой неосторожности и зуб вышибить, мгновенно приводит в чувство. Однако, при постепенности усилий никаких серьезных повреждений вам не грозит, тут включаются внутренние резервы и приятный адреналин.

У меня от первого пропущенного в лицо мяча слегка распухла губа, а подсознание пришло в такой шок, что я не пропустил потом ни единого болезненного на протяжении года – организм раскрыл в себе сверхъестественные способности уворачиваться и отбивать.

Отражение ежесекундных ударов с разных сторон само по себе требует нешуточной координации многих мышц. Но и для мозга это хорошая разминка – соображать и придумывать на ходу, с какой силой и куда посылать удары.

Мяч может быть послан так, чтобы я четко представлял направление ответного удара и отбивал уверенно, думая вообще о чем-то другом, например планируя дела на день и войдя в любой ритм, заданный мною или музыкой. А можно бить по мячу бешено и наобум. В этом случае он превращается в разъяренного противника, удары которого сыплются со всех сторон.

Если же бить еще и по препятствию – стенке или стволу дерева, особенно по касательной и с силой, мяч выписывает дикие траектории, но как бумеранг всегда прилетает обратно. Это уже суровая схватка, в которой просчитать направление удара «противника» бесполезно, тело раскручивается на десятые доли секунды в своих реакциях.

С боксерской грушей тоже можно проделывать подобные финты, но ее с собой носить неудобно и не везде подвесишь. Да и задача утренней разминки совсем другая, чем у серьезного спорта – надо не вымотать себя физически, а быстро выйти на пике развлечения, минут через 5-10. Это как пращу раскрутить предельно быстро и камень из нее выпустить, а не крутить его часами. Тут задача - выпустить свое тело и мозг в новый день основательно раскрученными, но не усталыми.

Главное развлечение тут в том, чтобы постепенно наращивать сложность ударов, оставаясь в зоне комфорта. Наличие реальной опасности мобилизует, а ее успешное отражение создает бодрый радостный настрой для всех прочих дел.

Вообще это идеальная штуковина для безграничного совершенствования и параллельного любования окружающим ландшафтом. Можно направлять ответные удары так, чтобы мяч атаковал сверху, если облака в лучах утренней зари особенно красивы. Можно бить вниз, если вы остановились у прекрасной клумбы. А можно танцевать под Вальс цветов Чайковского на круговой аллее в рассветном парке. В суровом настроении спросонья мне нравятся Believer и Natural от Imagine Dragons. Под грозовые облака хороши полет валькирий и призрак в опере.

Особенно полюбился мне файтбол в Сапсане – скоростном поезде из Москвы в Питер и обратно. Путь этот занимает почти четыре часа, мимо проносятся лесные пейзажи под живописными кучевыми облаками, но в сидячем положении всё это быстро надоедает. Пассажир, покачиваемый как младенец в колыбели, начинает клевать носом и мечтать только об одном – чтобы путь этот побыстрее закончился.

Большинство откидывает кресла в полулежачее положение и застывает неподвижно, глядя в экраны со скучающими выражениями лиц, или просто засыпает. Вырвать их из кресел на всем пути способны разве что физиологические потребности в самой неотложной форме.

Сидеть четыре часа подряд – это прекрасное занятие, если человек до этого весь день занимался тяжким физическим трудом, мускулы его изнемогли и требуют восстановления в полубессознательном состоянии. Сон лучшее лекарство в таких случаях. Но для людей сидячих профессий такое поведение нелепо. Спать лучше ночью в своей постели, а не днем в Сапсане на хорошей скорости посреди прекрасной природы.

При взгляде на многих пассажиров понимаешь – да, они реально устали физически. От пешего передвижения из одного кресла в другое с катящимся на колесиках чемоданом на дистанциях в пару сотен метров. Причина этой физической усталости – общее состояние дистрофии независимо от веса жировых отложений, они могут быть или отсутствовать из-за суровой диеты, но постоянно сидячий образ жизни на работе и на отдыхе приводит к проблемам движения в обоих случаях. Волочащийся шаг, малосгибаемость суставов. Чем больше у человека этих проблем, тем меньше ему хочется двигаться - вот черная дыра городской цивилизации, засасывающая прибывших сюда здоровых людей из нормальной местности.

Разумеется, это массовое оцепенение хорошо для экономики и безопасности транспортного передвижения в целом. Если бы массы пассажиров принялись заниматься легким бегом или скорым шагом вдоль поезда, где-нибудь обязательно возникла бы давка, кого-то бы сшибли, кто-ьто бы панике убился об стенку, понадобилась бы срочная медицинская помощь. Пришлось бы устраивать более просторные проходы, это привело бы к удорожанию билетов.

Мне самому не нравится, когда пытаешься сосредоточиться за работой на ноутбуке, а мимо несутся массы людей. Если бы такое началось в Сапсане, я предпочел бы летать самолетом, и там бы не потерпел бегающих мимо пассажиров.

Но мы живем в счастливое время Матрицы, когда ничего подобного не происходит. Проходы пусты, и главное – тамбуры свободны. Они просторны, приготовлены для накопления и минутного выхода десятков пассажиров с чемоданами. Можно туда тихо выйти в пути, не беспокоя спящих пассажиров, и уже в тамбуре за закрытой дверью прыгать вовсю, отбивать мяч, а в наушники пустить зажигательную музыку. Пол под ногами слегка покачивается, так что устоять на нем – своего рода аттракцион. Организм быстро входит в тонус, и даже на скорости свыше 200 км/ч кажется, что пейзаж вокруг проплывает медленно. Когда среди полетов мяча замечается особо красивое место или груда облаков при редком освещении, всегда можно остановить игру и приникнуть к окну.

Я не злоупотребляю этим занятием и играю в файтбол в тамбуре не более пяти минут подряд, всего раза четыре за всю поездку. Но за это время успеваю напрыгаться и намахаться вволю, в кресло сажусь с наслаждением, после чего легко работается – мозг переводится этой игрой в положение ВКЛ.

Теми же достоинствами обладает сверхскоростная железнодорожная трасса Москва – Нижний Новгород, московские диаметры и кольцо электричек МЦК. Тамбуры там достаточно обширны для вращения корпуса по полному кругу. Подходят для файтбола и обычные электричек, когда они пусты. Тут никогда не отгадаешь, но мячик с резинкой легки и компактны, умещаются в самом крошечном кармашке моего рюкзака, и поэтому я даже не раздумываю, брать ли их в ту или иную дорогу – они там просто лежат всегда, на самые непредвиденные случаи.

Однажды заехал, например, в банк, а там оказалась очередь минут на десять, по номеркам, и табло снаружи видно через витрину. Ну и вышел, побоксировал среди клумб под Стинга в наушниках. Это лучше, чем портить глаза об смартфон, сидя в кресле.

Если подсчитать мои общие затраты времени на файтбол за прошедший год, то получится что-то жуткое – часов сто. Но – какие это затраты? Если бы не этот мяч, я бы сидел сонный, затекший и унылый. В режиме реального времени я потерял на эту игру 0 часов 0 мин: поезд прибывал к месту назначения и очередь подходила ровно в минуту, назначенную им судьбой, вне всякой зависимости от того, играл ли я при этом в файтбол или был недвижен. А 10-минутный перерыв в конце каждого часа работы на компьютере вообще рекомендуется Минздравом, для отдыха глаз и общей разминки тела.

Столько времени у меня никогда не находилось, но от пяти минут файтбола толку больше. По сути это медицинское упражнение для профилактики и лечения близорукости – активно работают и постоянно переключаются все мышцы глаз при слежении за мячом и пейзажем, то есть именно те, которые хиреют при постоянном взгляде на экран или книжку.

При этом я не сидел сиднем и не стоял столбом, как это делают обыкновенно те, кто выполняет упражнения для глаз по рекомендации врачей, в своем натуральном виде оно нуднейшее. Для меня это был просто побочный результат приятного развлечения с участием почти всех мускулов тела. Включая даже голосовые связки - под грохот поезда в закрытом тамбуре можно еще и петь, никого не беспокоя. Что я и делал при любой возможности – петь я люблю, но лучше меня при этом не слышать.

Транспорт и городские дворы не слишком подходящее место для громкого пения, но под файтбол мне поется особенно хорошо. Однажды поняв это, я стал строить свои дальние маршруты на велосипеде так, чтобы ранним утром хоть раз очутиться в каком-нибудь глухом углу парка и проораться там вволю боксируя.

Когда же замело дороги, и в глухие места стало добираться проблематично, я выбрал для фитнеса большой спорткомплекс с отдельным залом единоборств, расположенным на отшибе здания и с отличной звукоизоляцией. Видимо, чтобы остальные посетители не слышали воплей поверженных противников. Фитнес круглосуточный, в ранние часы он совершенно пуст. Я прихватываю портативную колонку на блютусе от смартфона и устраиваю там нечто вроде караоке под любимые мелодии, каждый раз разные, бегая при этом по замысловатым траекториям среди груш.

Самые унылые занятия типа подъема в горку или быстрой ходьбы проходят незаметно, если при этом отбиваешь мяч. В режиме боя наши тела не замечают усталости. Дополнительная физическая нагрузка при этом минимальна, самой ходьбе никак не мешает, но разминаются плечевые мышцы. Получается своего рода скандинавская ходьба по сумме работающих мускулов, но боксировать по мячу всё-таки интереснее, чем махать палками. Затраты времени на файтбол при этом опять-таки нулевые – я же все равно иду столько же времени, сколько шел бы с руками, свисающими как плети или засунутыми в карманы.

Более трудными были мои разминки в файтбол в самолете – там тесновато и людно. Однако же, в длинном ночном перелете обычно находится время, когда практически все спят или ничего не слышат в наушниках, включая стюардесс, укрывшихся в своих кубриках. В аэробусах есть проходы для загрузки тележек с питанием, а зачастую и задние пустые пассажирские ряды, вполне достаточные для короткой разминки с вращением на 360. Главное – оставаться невидимым, неслышимым и безвредным для окружающих. А как это обеспечить и вовремя поймать подходящие пару минут – тоже своего рода забавная игра, оживляющая полет и разминающая затекшие члены.

Вообще авиация – это пилотный пример того, что происходит с нашим миром, когда люди сидячие начинают проектировать обитаемые помещения и диктовать правила поведения под нужды людей сидячих. Хорошо хоть не слепые для слепых и не глухие для глухих, вообще забыв о существовании людей нормальных.

Год за годом я наблюдаю, как всё меньше пассажиров ощущают естественную потребность хоть раз в полчаса встать с кресла в самолете, пройтись и размяться хоть минуту, дать отдых глазам. Даже если это крупная туша, скорченная в кресле эконом-класса. Всё больше людей, которым разминать просто нечего.

Может, они так мало движутся и так много сидят, потому что не желают тревожить соседа по креслу своим выходом Нет, люди, сидящие у прохода, ведут себя точно так же – предпочитают сидеть неподвижно. Нежелание тревожить салон своей разминкой в проходе? Легко пройти туда, где никто эту разминку не увидит.

Но даже такие закутки, совсем крошечные, обычно пусты. Если человек застрял в очереди в туалет, он так и будет стоять неподвижно. Хотя и для этой скорбной позы есть приятные разминочные упражнения – и для мышц, и для суставов. Но люди в массе их то ли не знают, то ли считают даже разминку стоя неприличным поведением, пугающим окружающих. Хотя меня лично вид человека, застывшего столбом добровольно, пугает больше.

И вот сопоставим калории, теряемые пассажирами при таком поведении, на длинном перелете типа 8-часового рейса Москва-Владивосток, которым я летал недавно. Затраты на теплообмен нулевые – пассажиры одеты достаточно тепло, с комфортом именно для неподвижного сидения при комнатной температуре. При этом их потчуют высококалорийным фастфудом, который съедается почти подчистую – когда вокруг энергично жуют все, это действует заразительно, вероятно на уровне подсознания – если всё твое племя запасается жировыми запасами, невольно хочется съесть всё, что дали. Ну и делать больше в кресле нечего, все мысли под аромат фастфуда становятся об еде.

Если бы я проектировал мясокомбинат, я бы организовал его именно так – предельная кучность и неподвижность, азартные групповые сеансы прокорма, насыщенные аппетайзеры вкуса и запаха, герметичный салон для лучшего насыщения ароматами пищи в часы кормежки, и общая логика - обеспечить максимальный привес стада, зафиксировав его в неподвижном состоянии.

Конечно, авиакомпании не торгуют мясом своих пассажиров. Но их экономические интересы диктуют целесообразность создания тех же условий с тем же результатом, что и на мясокомбинате.

Кафе быстрого питания тоже заинтересованы в прокорме, а не в откорме своих клиентов. Но обстановка и результаты те же.

Профи от всех этих бизнесов не отвечают за состояние здоровья своих клиентов. А у сидящих потребителей на каких-то степенях ожирения или тщедушия просто мозг не работает в сторону, как бы им это подвигаться. Исчезает у них эта внутренняя потребность тела. Нет запроса клиентов – нет инфраструктуры для подвижности.

И вот зачем например двигаться офисному клерку? С точки зрения работодателя? Клерк должен сидеть, работать. Что с ним будет потом от такой жизни - через год или другой - это вообще не вопрос бизнеса.

Но, возможно будет действовать и обратная спираль? Если появляется хоть небольшой элемент инфраструктуры, привлекательный для подвижного меньшинства, может возникнуть спрос и у других.

Вот чего стоит оборудовать хотя бы один внутренний задний ряд кресел аэробуса как трансформируемое пространство? Облегченные задвигаемые сиденья, свободный пятачок для любой разминки. Нетрудно эти места продать по слегка более дешевой цене, заранее предупредив перед покупкой билета, что это специальные места для спортивных пассажиров, любящих экстремальные удовольствия, и только на случай, когда нормальных свободных мест не окажется. По закону больших чисел из 300-500 пассажиров кто-то не явится на рейс, и пожалуйста - хоть йогой там занимайся на коврике, хоть файтболом. Где всё это? Цель авиакомпании - довезти пассажира, а не грустить о том, что с ним будет дальше от постоянных перелетов.

55

Где-то под Ростовом это было. Пока вагоны загружались, один из шоферов принёс нам два ящика, с помидорами и огурцами. «Ребятки, это вам в дорогу». «Перчика бы ещё», - мечтательно сказал Олег. Умильно заглянул мне в глаза: «Перчика бы, а, Посторонний?» Это означало, что следует опять посетить контору совхоза, а мне было лень. Но представил, какие вкусные может приготовить Олежка фаршированные перцы и сдался. На всякий случай заглянул к диспетчеру, мол, рефрижераторный поезд номер такой-то, погрузку заканчиваем, на когда отправка намечена? Получил ответ, что завтра, не раньше шести вечера.
Вернувшись на эстакаду, спросил ближайшего шоферюгу: «До управы добросишь?» «Да без проблем. А возвращаться как будешь? У меня это последний рейс.» «Ну, попутку какую словлю.» «Нет по ночам попуток.» «Тогда в крайнем случае пешком дойду. Тут километров пятнадцать?» «Двадцать три.» «Чепуха, ходили и подальше.» «Садись.»
В конторе пожилой дядька в криво сидящих очках пообещал утром подогнать машину с перцем: «Вам одного ящика хватит? Или лучше два?» «Да куда нам два? И одного – за глаза и за уши. Ладно, спасибо, пошёл я. Может, когда ещё и встретимся.» «Подожди, парень, - дядька встрепенулся, аж вскочил. – Куда ты? Сейчас темнеть начнёт. Переночуй тут, я тебя запру, утром выпущу. С машиной к себе и вернёшься.» Ночевать в конторе не хотелось, неуютно как-то. Да и секцию – мало ли что диспетчер пообещал – могли угнать раньше. Гоняйся потом за ней по всему Советскому Союзу. «Да нет, потопаю. Ещё раз спасибо.» «А как добираться-то будешь? Дурной, что ли?» «Авось попутную тачку найду.» «Нет у нас тут по ночам никаких попутных тачек!» «Ну, пешком пойду, у прохожих дорогу спрашивать буду.» «И прохожих ночью никаких нет! И не откроет тебе никто, заперлись все, боятся!» «Да что здесь творится-то? Чего боятся?» «Так вас должны были проинформировать, ты что, не в курсе?» «Нет…» «Убивают у нас. Всё время убивают. – потухшим голосом сказал дядька. – Вот и боимся.» А, это. Видел я в диспетчерских да в кабинетах начальников станций листочки, мол, найден труп ребёнка, ведутся поиски убийцы, будьте осторожны, товарищи. Видел – и не верил. Нас же приучили ни на букву не верить печатному слову. «Догоним и перегоним… Народы всего мира горячо поддерживают… Выросло благосостояние граждан СССР…» Знали мы, если напечатано, значит враньё. А тут, выходит, в виде исключения и правду сказали. Ладно, если нападут, авось отобьюсь. Жаль, нож с собой не прихватил. «Пойду всё же.»
На юге темнеет быстро. Когда заходил в контору, был день. Сейчас вокруг начиналась ночь. Возле грузовика стоял глыбой давешний шофёр, дымил папиросой. «Матвеич, давай парня добросим до перекрёстка.» «Залазьте.»
На перекрёстке машина остановилась. «Вот, пойдёшь по этой дороге. Потом свернёшь налево. Дальше сам.»
Бесконечная чёрная лента шоссе была абсолютно пуста. Ни единого человека, ни единой машины, лишь фонари бросали вниз жёлтый свет. Добрался до перекрёстка и, как было сказано, свернул налево. Всё то же самое, как и не поворачивал. Шоссе, фонари, абсолютное безлюдье. От следующего перекрёстка отходило сразу несколько дорог. Чуть поколебавшись, выбрал одну из них.
Дороги сменялись перекрёстками, перекрёстки дорогами. Было ясно, что никто на меня не нападёт, нет таких убийц, которые бы поджидали жертв в необитаемой пустыне. И столь же ясно было, что я безнадёжно заблудился. В изредка попадавшихся домах не горело ни одно окно. Ещё было не поздно, жители должны были сидеть за столом, телевизор смотреть, читать – или чем там ещё можно заняться вечером. Но нет, плотно заперлись, электричество выключили, затаились. Стучаться было бы бесполезно, в лучшем случае не откроют, в худшем, рта не дав раскрыть, шарахнут по черепу чем-то тяжёлым.
Шоссе, перекрёсток. Шоссе, перекрёсток. Никого. Никого… Стало казаться, что напали какие-то марсиане. Или американцы. Или неведомые чудища вылезли из-под земли. Напали – и всех истребили. Я один остался, последний человек на вымершей планете. А когда и я умру, один за другим повалятся фонари, и шоссе превратятся в вязкие болота.
Уши уловили впереди некое фырчанье, я кинулся туда. Это был мотоцикл, один милиционер сидел за рулём, второй в кустах, спиной к дороге, мочился. Наконец-то! Может, даже и довезут, мотоцикл с коляской, трое поместятся. «Ребята, как до станции добраться?» - крикнул издалека. Тот, что в кустах, не застёгиваясь, диким прыжком закинул себя в седло. Передний дал газ. «Вот же сволочи», - слабо удивился я им вслед.
Опять перекрёсток. Куда? Предположим, в этом направлении. Меня вывело на автостоянку. Небольшое стадо покинутых легковушек и в стороне громадная фура. К кабине вела лесенка, почти как у меня на секции. В окне кабины почудилось округлое пятно. Лицо? Я замолотил железнодорожным ключом по борту. Пятно мотнулось, значит, действительно лицо. Я замолотил настойчивее. Оконное стекло сползло вниз на пару сантиметров. «Чего тебе? Уходи!» «На станцию как пройти?» «Уходи по-хорошему!» «Уйду! Скажи только, на станцию как дойти?» «На станцию? Прямо иди. Потом свернёшь. Уходи!» Окно закрылось. «Свернуть куда? Куда свернуть-то?», - надрывался я. Ответа не было. Словно воочию я увидел, как он сейчас скорчился в темноте, сжимая в кулаке монтировку, готовясь дорого продать свою жизнь.
Ладно, прямо так прямо, затем посмотрим. Уже почти дошагал до развилки, когда услышал дальний гудок маневрового. Вот оно! Там железная дорога, там люди, там жизнь!
Механики мои безмятежно дрыхли. Нет того, чтобы исходить соплями в волнениях, куда запропал нежно любимый начальник. Хотел было я поставить им на пол в ноги по тазу с водой, приятный сюрприз на утро, но сил уже никаких не осталось. Добрёл до своей койки и провалился в блаженный сон.
Много позже я узнал имя: Чикатило Андрей Романович. Он был убийцей. Убивал – и это было очень плохо. Вместо него сперва расстреляли невиновного – и это было немногим лучше. В конце концов его поймали, что было хорошо. Но одного не мог я понять, как же так получилось, что один свихнувшийся ублюдок держал в жутком страхе целую область? Ладно, раз ситуация такая, пусть дети и женщины выходят на улицу лишь в сопровождении мужчины. Одному боязно? – пусть сопровождают двое, трое. Сами-то мужики чего боялись, почему попрятались? Это же казачий край, люди здоровенные, с прекрасной генетикой. Наконец, если ты уже дома, в своих стенах чего трястись в ужасе, зачем свет гасить, уж дома-то безопасно! Сколько уж лет прошло, а всё не могу понять, как же так получилось?

56

О тормозах и детях.

Была недавно хорошая история о том, как ребенок тормозил автомобиль, думая, что это делается нажатием на клаксон.
Дети вообще все по-своему понимают, если вовремя не объяснить. Родители же часто полагаются на то, что все само собой разумеется, что ж тут непонятного-то. Ну да. Им-то по 20 с хвостиком. А ребенкам - по 3-4 года.

1965 год. Меня ведут домой из садика, мне 4 года; я на велосипеде (такой, с толстыми дутыми шинами и двумя маленькими колесиками с боков). Идем по улице, которая начинает наклоняться к проспекту. И тут мой велосипед начинает катиться, набирая скорость. В какой-то момент я, понимая, что меня несет на улицу, где много машин, начинаю орать. Как ни странно, я уже знаю, что такое проспект, и где он, и последствия неуправляемого выезда на него во всей своей пугающей красе вдруг четко обрисовываются в моей голове, отчего я ору еще пуще. Велосипед уже достаточно далеко от моих неспешно идущих родителей, и папа, сообразив наконец, что меня надо поймать, пускается вдогонку. Но куда там. Он бежит, а я качусь. И тут я слышу его крики "педаль назад! Педаль назад!". Это папа говорит мне, как тормозить. Я же понятия не имею, как это, "педаль назад", и продолжаю набирать скорость; наверное, я так бы и въехал на проспект, но какой-то прохожий, сообразив, что дети на быстро несущихся великах так просто не орут, меня поймал. Подбежал папа. И сердито сказал:"Я же тебе говорил, педаль - назад!".
Поскольку я не знал, что он имел в виду, то возражать не стал, и спокойно поехал дальше рядом с папой.
Чего не знал папа, так это того, что в этих велосипедах тормоза типа "педаль назад" просто не было - педали просто крутились со стрекочущим звуком и не тормозили. А ручных тормозов с колодками, как это делается теперь на таких великах, там тоже не было. 1965 год.

В общем, хорошо, когда Бог вовремя посылает вам на пути прохожего, который вас вовремя остановит. Если папа не смог.

57

Когда Вячеслав пришёл с работы, жена плакала. Тёща хмуро гремела на кухне кастрюлями.
— Опять поцапались… — Слава устало уселся за обеденный стол и грозно посмотрел на тёщу.
— Она сама виновата! — мгновенно парировала тёща. — Мать уважать надо! И не перечить ей. Я у неё в гостях, между прочим.
— Вы в гостях уже год… — уныло заметил зять. — Не задержались?
— А хоть два! Терпите!
— Нет! Всё! Хватит! — вскипел Вячеслав. — Давно я с вами хотел поговорить как мужчина!
— Кто? — Тёша смерила его уничтожающим взглядом. — Ты? Мужчина? Вот мой Володька — тот был мужчина, царство ему небесное. И в тюрьме посидел, и директором магазина побыл! А ты… И как за тебя только Людка вышла? Мужчина…
— Ну ладно… — Вячеслав тяжело вздохнул, лихорадочно думая, чем же ответить тёще. — Ладно… Скоро всё это закончится… — Он даже погрозил тёще пальчиком. — Закончится…
— Да знаю, знаю! Вы с Людкой давно ждёте, когда я помру! — Тёща громыхнула кастрюлей. — Но смотрите, как бы я вас не пережила!
— Кто ждёт? Мы ждём? Наоборот… — Вячеслав сказал эту фразу, и растерялся — а что, наоборот? Ведь на самом деле, иногда такие мысли его посещали. Тёще было уже почти восемьдесят, но она была бойцом. Своим поганым словом могла унизить любого. — А вот мы вам жениха найдём, ему и будете душу выносить! — Эта фраза из Вячеслава выскочила сама собой. — Только вы уж завтра голову помойте, оденьтесь красиво, и брошку нацепите…
Тёща уставилась на него, как баран на новые ворота.
— Это для чего это?
— Нужно! Завтра жених к вам придёт!
Вячеслав соврал это так правдоподобно, что тёща растерялась.
— Сдурел?! Какой ещё жених?! Не нужно мне никаких женихов!
— Поздно! — Вячеслав понял, если тёще врать, то врать нужно жестоко. Говорят, она и за своего мужа вышла замуж только потому, что он ей пригрозил. Выходит, в душе она великая трусиха.- Уже всё решено!
— Чего решено?! — взвилась тёща. — Кто это за меня решать будет? Я замуж не собираюсь!
— А зачем замуж? — пожал плечами Вячеслав. — Никто вас замуж брать и не хочет. Только в любовницы.
— Чего?!
— А чего слышали! Я в газету "Из рук в руки"о бъявление дал: «Ищу любовника для своей тёщи». И отозвался один.
Тёща села напротив зятя и вытаращила глаза. А зять продолжал врать.
— Вы не переживайте, он мужчина знатный. И в тюрьме сидел, как ваш первый муж.
— За что? — как загипнотизированная, спросила тёща.
— Говорит, жену покалечил. Чего-то она ему поперёк сказала. Двадцать лет отсидел, теперь ему снова ласки хочется. Я с ним созвонился и фотографию вашу послал. Он увидел и прямо в вас влюбился. Говорит, пока с ней не пересплю, не успокоюсь.
— Тьфу, паразит! Пакостник! Как у тебя ума только хватило! Звони этому, твоему… Отменяй немедленно встречу!
— Не… — Вячеслав замотал головой. — Уже не могу. Он мужик конкретный. Так мне и сказал: «Если обманываешь — порешу». Так что, завтра он по-любому придёт. А мы с Людмилой поедем в вашу квартиру, куда вы возвращаться не хотите.
— Зачем это вы туда поедете?
— Так у вас же будет медовый месяц. Мы там поживём пока.
— Вот это видел! — Тёща показала ему фигу. — Я вас туда не пущу.
— А у нас ключи есть, — ответил Вячеслав спокойно, и даже зевнул. — Так что, мы вам мешать не будем…
— Перестань! — Тёща шарахнула ладонью по столу, потом закричала: — Людка, иди сюда! Твой муж надо мной хулиганит!
Людмила появилась очень быстро и удивлённо уставилась на мать.
— Чего тут у вас опять?
— Он… — Тёща от возмущения никак не могла сформулировать мысль. — Он… Такое удумал… Он мне мужчину нашёл… Без спросу. Уголовника! Избавиться от меня хочет! Смерти моей желает!
— Чего, правда, что ли? — Жена в недоумении посмотрела на мужа.
— Ну… — кивнул Вячеслав и ему вдруг стало весело. — Я подумал, отчего твоя мать так бесится? А потому что ей мужик нужен! Вот я и нашёл.
— С ума сошёл? — Теперь жена вытаращила на него глаза. — Он хоть кто?
— Бывший заключённый. Правда, помладше твоей мамани будет, но зато горячий! Такой, какой нужно. Чуть что — сразу в глаз. Я же вкус твоей матери знаю. Так что всё! Завтра он придёт!
— Слава, ты что?.. Маме почти восемьдесят… Какие ей женихи?
— Нормально, — кивнул Вячеслав. — Люд, ты пойми, я отказать ему уже не могу. Он пригрозил, ежели я пойду на попятную. Так что, выбирай — или я, или твоя мать. Пока выбираешь, я пойду ключи от тёщиной квартиры возьму.
— Зачем это? — дрожащими губами спросила жена.
— Затем. Если выберешь меня, мы с тобой сегодня же туда уедем. А нет — оставайся с мамой. Поможешь ей в трудную минуту, когда любовник её жизни учить будет.
— Погоди! — воскликнула торопливо жена. — Я нам чемодан быстренько соберу. Нужно взять вещичек на первое время.
— Людка… Ты чего?.. — опомнилась тёща.
— Ой, мама… — Людмила махнула на неё рукой. — У тебя теперь новая жизнь… А нам-то — жить по-старому…
— Какая новая жизнь?! — Тёща вдруг сорвалась с места и кинулась с кухни. — Я не хочу новой жизни! — Она кричала уже из комнаты, которую временно оккупировала. — Я от вас съезжаю! Немедленно! А вы уж тут сами, без меня…
© Алексей Анисимов

58

А и случилося сиё во времена стародревние, былинные. Короче, при коммуняках это было. Вот даты точной не назову, подзабыл, тут одно из двух, либо 1 мая, либо 7 ноября. Молодому поколению эти даты вряд ли что скажут, их если и спросишь, ответят что-нибудь вроде: «А, это когда Ким Кардашьян замуж вышла» или «А, это когда Путин свой первый стакан самогона выпил.» Были же это два наиглавнейших праздника в СССР, главнее не имелось, не то что какой-нибудь занюханный Новый Год или, не к столу будь сказано, Пасха. И коли праздник – полагается праздновать. Ликовать полагается! Причём не у себя дома, в закутке тихом, но прилюдно и громогласно, на главной площади города. Называлось действо демонстрацией.

Подлетает к моему столу Витька. Вообще-то он именовался Виктуарий Апполинарьевич, в лицо его так нередко и именовали, но за спиной только «Витька». Иногда добавлялось определение: «Витька-балбес». Кандидат в члены КПСС, член бюро профкома, член штаба Народной дружины. Не человек, а загляденье. Одно плохо: работать он не умел и не хотел. Балбес балбесом.
Подлетает он, значит, ко мне, клюв свой слюнявый раскрывает: «Завтра на демонстрацию пойдёшь!»
- Кто, я? Не, не пойду.
- Ещё как пойдёшь!
Если наши должности на армейский счёт перевести, то был он чем-то вроде младшего ефрейтора. А я и того ниже, рядовой, причём второго разряда. Всё равно, невелика он шишка.
- И не надейся. Валил бы ты отсюда.
Ну сами посудите, в свой законный выходной изволь встать ни свет-ни заря, тащиться куда-то. Потом долго плестись в толпе таких же баранов, как ты. И всё для того, чтобы прокричать начальству, милостиво нам с трибуны ручкой делающего, своё «ура». А снег ли, дождь, град, хоть землетрясение – неважно, всё равно ликуй и кричи. Ни за что не пойду. Пусть рабочий класс, трудовое крестьянство и прогрессивная интеллигенция демонстрируют.
- Султанша приказала!
Ох, мать моя женщина! Султанша – это наша зав. отделом. Если Маргарет Тэтчер именовали Железной Леди, то из Султанши можно было 3 таких Маргарет выковать, ещё металла бы и осталось.
Полюбовался Витька моей вытянувшейся физиономией и сообщил, что именно он назначен на завтрашнее безобразие главным.

Помчался я к Султанше. На бегу отмазки изобретаю. Статью надо заканчивать, как раз на завтра намечено. И нога болит. И заболел я, кажись, чихаю и кашляю. И… Тут как раз добежал, почтительно постучал, вошёл.
Султанша плечом телефонную трубку к уху прижимает - разговаривает, правой рукой пишет, левой на калькуляторе считает, всё одновременно. Она мне и рта раскрыть не дала, коротко глянула, всё поняла, трубку на мгновение прикрыла (Чем?! Ведь ни писать, ни считать она не перестала. Третья рука у неё, что ли, выросла?) Отчеканила: «Завтра. На демонстрацию.» И головой мотнула, убирайся, мол.

Утром встал я с матом, умывался, зубы чистил с матом, по улицам шёл и матерился. Дошёл, гляжу, Витька распоряжается, руками машет, ценные указания раздаёт. Увидел меня, пальчиком поманил, в лицо всмотрелся пристально, будто проверял, а не подменыш ли я, и в своей записной книжке соответствующую галочку поставил. Я отойти не успел, как он мне портрет на палке вручает. Было такое правило, ликовать под портретами, толпа идёт, а над ней портреты качаются.

Я аж оторопел. «Витька… Виктуарий Апполинарьевич…Ну почему мне?!» С этими портретами одна морока: после демонстрации их на место складирования тащи, в крайнем случае забирай домой и назавтра на работу доставь, там уже избавишься - то есть два дня с этой радостью ходи.
- А почему не тебе?
Логично…
Стоим мы. Стоим. Стоим. Стоим. Время идёт, а мы всё стоим. Игорёк, приятель мой, сгоряча предложил начать употреблять принесённое прямо здесь, чего откладывать. Я его осадил: нас мало, Витька обязательно засечёт и руководству наябедничает, одни проблемы получатся. Наконец, последовала команда, и наш дружный коллектив влился в ещё более дружную колонну демонстрантов. Пошли. Встали. Опять пошли. Опять встали. Где-то впереди организаторы колонны разруливают, а мы не столько идём, сколько на месте топчемся. Очередной раз встали неподалёку от моего дома. Лопнуло моё многострадальное терпение. Из колонны выбрался, в ближайшем дворе портрет пристроил. Вернувшись, мигнул Игорьку и остальным своим дружкам. И направились мы все не на главную площадь города, где нас начальство на трибуне с нетерпением ожидало, но как раз наоборот, в моё персональное жилище – комнату в коммуналке.

Хорошо посидели, душевно посидели. Одно плохо: выпивки море разливанное, а закуски кот наплакал. Каждый принёс что-то алкогольное, а о еде почти никто не позаботился. Ну я ладно – холостяк, но остальные-то люди семейные, трудно было из дома котлеток притащить? Гады. Но всё равно хорошо посидели. Пили с тостами и без, под гитару песни орали. Потом кто-то девчонок вызвонил. Девчонки лярвы оказались, с собой ничего не принесли, зато отыскали заныканную мной на чёрный день банку консервов, я и забыл, где её спрятал. Отыскали и сами всё сожрали. Нет, чтобы со мной поделиться, откушайте, мол, дорогой наш товарищ младший научный сотрудник, по личику же видим, голодные Вы. От горя или по какой иной причине я вскоре в туман впал. Даже не помню, трахнул я какую из них или нет.

Назавтра волоку себя на работу. Ощущения препоганейшие. Головушка бо-бо, денежки тю-тю, во рту кака. В коридоре меня Витька перехватывает: «Наконец-то явился. Портрет давай!» «Какой ещё портрет?» «Да тот, который я тебе лично передал. Давай сюда!» «Нету у меня никакого портрета. Отвянь, Витька.»
Он на меня этаким хищным соколом воззрился: «Так ты потерял его, что ли? А ты знаешь, что с тобой за это сделают?!» «Не со мной, а с тобой. Я тебе что, расписывался за него? Ты был ответственный, тебе и отвечать. Отвянь, повторяю.» Тут подплывает дама из соседнего отдела: «Виктуарий Апполинарьевич, Сидоренко говорит, что портрета у него нет.» Ага, понятно, кое-кто из коллег усмотрел мои действия и поступил точно так же. А Витька сереть начал, молча губами воздух хватает. «Значит, ты, - комментирую, - не один портрет проебал, а больше? Преступная халатность. Хана тебе, Витька. Из кандидатов в КПСС тебя выгонят, из бюро профкома тоже. Может, и посадят.» Мимо Сан Сергеич из хоз. обслуги топает. Витька к нему как к матери родненькой кинулся: «Сан Сергеич! Портрет…Портрет где?!» «Где-где. – гудит тот. – Оставил я его. Где все оставляли, там и я оставил.» «Так, - говорю, - это уже не халатность, это уже на антисоветчину тянет. Антисоветская агитация и пропаганда. Расстреляют тебя, Витька.»
Он совсем серым сделался, за сердце хватается и оседать начал. И тянет тихонько: «Что теперь будет… Ой, что теперь будет…» Жалко стало мне его, дурака: «Слушай сюда, запоминай, где я его положил. Пойдёшь и заберёшь. Будет тебе счастье.» «Так сутки же прошли, - стонет. – Где ж теперь найти?» «Не пререкайся, Балбес. Это если бы я ржавый чайник оставил, через 6 секунд спёрли. А рожа на палке, да кому она нужна? Разве что на стенку повесить, детей пугать.» «А милиция, - но вижу, что он уже чуть приободрился. – Милиция ведь могла обнаружить!» «Ну да, делать нечего ментам, как на следующее утро после праздника по дворам шариться. Они сейчас у себя заперлись, похмеляются. В крайнем случае пойдёшь в ближайшее отделение, объяснишься, тебе и вернут. Договоришься, чтобы никуда не сообщали.»

Два раза я ему объяснял, где и как, ни хрена он не понял. «Пойдём вместе, - просит, - покажешь. Ведь если не найду…ой, что будет, что будет!» «Ещё чего. Хочешь, чтобы Султанша меня за прогул уволила?» Тень озарения пала на скорбное чело его: «Стой здесь. Только никуда не уходи, я мигом. Подожди здесь, никуда не уходи, умоляю… Ой, не найду если, ой что будет!»
Вернулся он, действительно, быстро. «Нас с тобой Султанша на весь день в местную командировку отпускает. Ой, пошли, ну пошли скорее!» Ну раз так, то так.

Завёл я его в тот самый дворик. «Здеся. В смысле тута.» Он дико огляделся: «Где?.. Где?! Украли, сволочи!» «Бестолковый ты всё-таки, Витюня. Учись, и постарайся уяснить, куда другие могли свои картинки положить.» Залез я за мусорный бак, достаю рожу на палке. Рожа взирает на меня мудро и грозно. «Остальное сам ищи. Принцип, надеюсь, понял. Здесь не найдёшь, в соседних дворах поройся.» «А может, вместе? Ты слева, я справа, а?» «Витька, я важную думу думаю. Будешь приставать, вообще уйду, без моральной поддержки останешься.»

Натаскал он этих портретов целую охапку. «Все?» «Да вроде, все. Уф, прям от сердца отлегло. Ладно, бери половину и пошли.» «Что это бери? Куда это пошли? Я свою часть задачи выполнил, ты мне ботинки целовать должен. Брысь!» «Но…» «Витька, если ты меня с думы собьёшь, ей-Богу по сопатке врежу. До трёх считаю. Раз…» Поглядел я ему вслед, вылитый одуванчик на тонких ножках, только вместо пушинок – портретики.

А дума у меня была, действительно, до нельзя важная. Что у меня в кармане шуршало-звенело, я знал. Теперь нужно решить, как этим необъятным капиталом распорядиться. Еды купить – ну это в первую очередь, само собой. А на остаток? Можно «маленькую» и бутылку пива, а можно только «мерзавчика», зато пива три бутылки. Прикинул я, и так недостаточно и этак не хватает. А если эту еду – ну её к псу под хвост? Обойдусь какой-нибудь лёгкой закуской, а что будет завтра-послезавтра – жизнь покажет. В конце концов решил я взять «полбанки» и пять пива. А закуска – это роскошество и развратничество. И когда уже дома принял первые полстакана, и мне полегчало, понял, насколько я был прав. Умница я!

А ближе к вечеру стало совсем хорошо. Позвонили вчерашние девчонки и напросились в гости. Оказалось, никакие они не лярвы, совсем наоборот. Мало того, что бухла притащили, так ещё и различных деликатесов целую кучу. Даже ветчина была. Я её, эту ветчину, сто лет не ел. Её победивший пролетариат во всех магазинах истребил – как класс.

Нет, ребята, полностью согласен с теми, кто по СССР ностальгирует. Ведь какая страна была! Праздники по два дня подряд отмечали! Ветчину задарма лопали! Эх, какую замечательную страну просрали… Ура, товарищи! Да здравствует 1-ое Мая, день, когда свершилась Великая Октябрьская Социалистическая Революция!

59

Небольшой северный поселок, в котором я частично вырос, объединял несколько экспедиций – нефтегазовую, геолого-разведочную и геофизическую. На его центральной площади располагались две основные достопримечательности – кафе «Метелица» и Дом Культуры (ДК). На самой площади, естественно, стоял памятник Ленину. Здесь происходили все основные события – культурные в ДК и менее культурные – в «Метелице». Первые часто плавно перетекали во вторые. Школьниками мы обычно посещали ДК в качестве зрителей кинофильмов, которые там крутили 2-3 раза в неделю, но иногда нам приходилось наполнять собой сцену.

В апреле 88 года нас ожидал день рождения В.И. Ленина, который наше школьное руководство решило отметить большим концертом в ДК. Там были песни, пляски, миниспектакли, викторина по фактам жизни Ленина, соревнование на быстрый сбор шалаша и т.д. Мне наказали найти, выучить и качественно рассказать со сцены какое-нибудь малоизвестное стихотворение о Ленине, потому что обычный их набор всем уже немного надоел. Я подошел к этому делу ответственно, взял в школьной библиотеке сборник стихотворений о Ленине и дома по вечерам читал его вслух маме, пытаясь понять по ее реакции, какое из них она знает меньше всего. Будучи главврачом поселковой больницы, по вечерам мама обычно не приходила, а еле приползала домой, мы ужинали и под мое чтение стихов она стремительно засыпала, поэтому задача выбора стихотворения решалась с большим трудом. Через несколько дней, когда сборник был прочитан, я определился. Это был короткий, но яркий и эмоциональный стих туркменского писателя Берды Кербабаева, который хотелось не просто читать, а именно декламировать, с выражением и революционной силой.

В день выступления за кулисами было полно школьников, которые что-то доучивали, переодевались в костюмы для выступления, таскали охапки веток для конкурса на самый быстрый шалаш и всячески суетились. По замыслу учителей в роли конферансье выступала маленькая девочка-четвероклашка с косичками. Чтобы она ничего не перепутала, у нее был листочек с названиями выступлений. ДК у нас был большой, в зале собралось человек 150-200, от руководства экспедиций до буровиков, водителей, продавщиц и всех-всех-всех. Многие из них были родителями выступавших. Все угомонились, представительный начальник геолого-разведочной экспедиции произнес речь о Ленине и его роли в нашей жизни – и пошла программа школьников. Девочка-конферансье успешно преодолела первую страницу списка выступлений, прошли танцы и прочие подвижные выступления, началась пора стихотворений. Их было три или четыре, я был вторым (имена детей немного изменены).
Конферансье, тонким голоском: «Выступает ученица 7 класса Оля Печенкина со стихотворением Александра Твардовского «Ленин и печник»!
Оля бодро и быстро отбарабанила довольно длинный стих про Ленина и печника.
Конферансье: «Выступает ученик 6 класса Петя Сидоров со стихотворением …». Длинная пауза, во время которой девочка молча вглядывалась в свою бумажку. Зал застыл в ожидании. Потом тише и как-то неуверенно-вопросительно со сцены послышалось: «Берды Кердымбаева… нет… Берды Керды… не, не так… Керды Бермамаева… да ну нет! Бер-ды Кер-ба-ма-ма… не-не-не! Бер-кер-ман-ды… нет!». Пауза. В зале звенящая тишина. Учительница быстро подошла к девочке и ласково сказала: «Ничего страшного, не волнуйся! Давай вместе прочтем». Почти хором они по бумажке начали читать: «Выступает ученик 6 класса Петя Сидоров со стихотворением … Берды Кермамбаева (голосом учительницы) Керды Бердамбыева (голосом девочки)».
Стоя недалеко от края сцены за кулисами и готовясь выйти, как только меня объявят, я видел лица людей в зале. Они были напряжены и еле сдерживались, чтобы не захохотать, уже слышны были всхлипы и всхрюки, хотя народ еще держался. При этом, наверное, из всего зала только моя мама, которая сидела во втором ряду, знала, как правильно могло звучать имя автора, хотя и это не факт. Учительница: «Ничего, давай еще раз попробуем!». Тут девочка-конферансье не выдержала и расплакалась: «Не буду я пробовать! У меня уже скулы свело эту керду произносить, я из-за него язык прикусила!», после чего бросила листок и убежала со сцены. Напряжение в зале достигло топорной плотности, красные физии руководства в первых рядах освещали сцену. Учительница наша оказалась молодцом: «Прошу прощения за небольшую заминку, Петя сам объявит свое стихотворение!», после чего выпихнула на сцену меня. Я подошел к микрофону и парадным голосом начал: «Стихотворение туркменского поэта Берды Кердыбаева «О Ленине»! Тут я в ужасе понял, что переврал фамилию! Набрался смелости: «Извините! Стихотворение туркменского поэта Керды Бекдамбаева «О Ленине»! Черт, опять неправильно... Я замолчал, пытаясь вспомнить фамилию. И тут откуда-то с галерки раздался крик: «Да ладно тебе, пацан, рассказывай уже, все равно никто не знает, как его правильно зовут!». И вот тут зал взорвался. Первые ряды с начальством еще как-то сдерживались, опустив головы и трясясь, но остальной зал выл в голос! Я смотрел на маму, которая вытирала слезы от смеха, и мне было стыдно, что я у нее такой тупой и не могу фамилию человека запомнить. Ко мне подошла учительница, и, желая исправить ситуацию, наклонилась и сказала в микрофон: «Друзья! Петя Сидоров прочтет стихотворение «О Ленине» одного из наших малоизвестных туркменских поэтов, имя которого знакомо всей стране!». Зал с такой логикой не согласился и зашумел сильнее. Я начал с выражением читать:
- Вождям от бронзового века ведется счет до наших дней!
Но не родилось человека потомству ближе и родней!
Однако меня никто не слышал. Первые ряды, наконец, прорвало и они хохотали в голос. Из задних рядов доносились выкрики «Берды!», «Керды!», «Кердык бердык…» и прочие возможные комбинации. Я возвысил голос и почти орал в микрофон, чтобы донести до этих безумствующих людей стихи поэта:
- Чем он, кто расовым различьям и расстояньям вопреки,
из уст в уста рабочим кликом соединил материки!.
Микрофон был хороший, народ начал прислушиваться.
- И тем велик Владимир Ленин, что как его не возвеличь,
он прост, и правдою нетленен, и он всегда с людьми, …
Тут голос от крика у меня сорвался, но зал вдруг хором поддержал меня: «ИЛЬИЧ!», и выдал такой шквал аплодисментов, что я от неожиданности чуть микрофон не проглотил. После этого был объявлен перерыв, чтобы народ успокоился. Все, наоборот, вскочили, смеялись, кричали «Ильич!». Кто-то взбежал на сцену, поднял валявшийся там листок с программой и в микрофон закричал: «Товарищи! Это были стихи БЕРДЫ КЕРБАБАЕВА! Запомните, БЕРДЫ КЕРБАБАЕВА!». После этого зал накрыло новой волной хохота и слышались крики «Ильич! Кербабаев!». Дальнейшую программу устроители свернули и все дружной толпой повалили в «Метелицу» напротив.

Я вернулся домой, где поздно вечером меня нашла веселая мама, вернувшаяся с праздника. Вместо того, чтобы упрекнуть меня в незнании простых туркменских фамилий, она обняла меня и сказала: «Все говорят, что это был лучший день рождения Ленина за последние годы! В «Метелице» все до ночи пытались вспомнить, как зовут автора и чуть не подрались! Я пойду на работу, потому что праздник еще не кончился и наверняка нам кого-нибудь привезут, а ты ложись спать». На пороге она обернулась и спросила: «Скажи медленно, как его зовут? Мне же всех лечить придется, спрашивать будут!».

60

"Все мы родом из детства"

Наверное, с вероятностью, близкой в вероятности положительного теста на отцовство, каждый из проживших школьные годы в СССР, имел свой роман с пионерией. По моей маленькой пионерской жизни Хрущевско-Брежневские 60-е прошлись весьма замысловатым узором. Небезынтересным, полагаю, большинству читателей. В отличие от моих прежних историй из жизни, здесь не все так мрачно, хотя и без голимого юморного рафинада. Которого не знает природа. И от которого портятся зубы жизни.

Пропаганда хрущевской химизации всей страны как главного средства быстрого наступления коммунизма пронизывала все слои общества, от мала до велика. Лозунги "Коммунизм есть советская власть+электрификация+ химизация всей страны!" красовались по всей стране. Как-то наша классная на последнем уроке объявила нам, юным пионерам, что сегодня после обеда мы будем играть пьесу, посвященную могуществу химии. Главные действующие лица- нефть и газ. Они по ходу пьесы рассказывают, на что они как таковые годятся, и что из них еще можно приготовить. На меня, как на мальчика и хорошего ученика, выпала роль газа. На хорошую ученицу- соответственно нефти. Пьеска небольшая, после прочтения училкой я со своей отменной памятью свою роль уже запомнил. Осмысливая роль, я спросил училку, а как я должен выглядеть, ведь газ же бесцветный? (Я был очень прилежным в учении и ответственно относился к школьным заданиям. Может, отчасти из-за этого я был весьма упитанным мальчиком. Одноклассники порой обзывали жирняком, а старшеклассники, примерно 8-ой класс,- насмешливо-ласково пончиком, и как бы шутя норовили ущипнуть-пощупать. Я все это запоминал, и намеревался с ними рассчитаться, когда подрасту и поднакачаюсь. Железок со свалки натаскал, и первым делом, придя со школы и сняв школьную одежку, поднимал железки, камни. Мама порой боялась, что надорвусь. "Впрочем, это уже другая история."). Училка удивленно ответила, ну как же, когда он горит, он голубой. Вот ты оденься в голубое, а на голову сделай из ватмана голубую корону, крупными зубцами вверх, как голубые язычки пламени. А ты, нефть, оденься во все черное. (Волосы у девочки от природы были черные и кожа смуглая, как обычно в том регионе).
Успешно справившись с подготовкой, я задался вопросом, а как быть с красным пионерским галстуком, не заругают ли, что в школу без него пришел? Но он же не голубого цвета? Подумав-подумав, я решил, что галстук будет красными язычками пламени, ведь и такие у газа тоже бывают.
Играем на сцене почти пустого актового зала школы, мало кто из одноклассников пришел посмотреть. В зал заглядывает один из 8-классников, развязный раздолбай, из пощипывающих меня. Скользнув взглядом по залу с хулиганистой улыбкой, он вдруг удивленно и внимательно начинает разлядывать меня с ног до головы. Лицо его начинает расползаться теперь в как бы игриво-хулиганской улыбке. Подходят к нему еще два таких же "залихватских" другана, как бы школьных мажоров. Он им что-то-говорит, они ему, мне не слышно, но по выражению их лиц догадываюсь, что что-то типа "А пончик-то наш оказывается голубой!". С ощущением, что я сам залажу в петлю, самим сделанную, доигрываю как прилежный ученик до конца.(Когда пишу эти строки, вспоминается фраза, видать рожденная хрущевской химизацией и "химиками" (расконвоированными на многочисленных стройках большой химии тех времен): "Химия, химия, вся залупа синяя!").

Какого-либо последующего усиления этих "квазисексуальных" домогательств я не припоминаю. Возможно, "дедов" не на шутку отпугнули далее произошедшие события. В апреле, ко дню рождения Ленина классная вновь объявила, что мы будем играть пьесу, на этот раз о встрече Ленина и с простым крестьянином вблизи глухой деревушки, после охоты ("Человек с ружьем", по-моему). На этот раз на более серьезном уровне,- на торжественном собрании в районном доме культуры, на смотре разных классов. Училка дает вводную типа: "Роль Ленина мы можем доверить только ученику, который так же хорошо и прилежно учится, как Ленин. (Им оказался я.). Крестьянина должен играть только твердый хорошист, потому как союзник рабочему классу.". И указала на недавно появившегося в классе худенького, но очень дисциплинированного и очень прилежного русского мальчика. Он даже черные нарукавники на руках носил, был очень воспитанный, никогда не озорничал. Но все делал замедленно, говорил даже замедленно, но с прекрасной дикцией. Мне кажется, речь давалась ему с трудом. Когда через неск. лет услышал анекдоты про дистрофиков, в большинстве из них я легко представлял этого мальчика. Назову его Кре, как игравшего крестьянина. Ядро пьесы: Ленин с ружьем и с одной подстреленной птичкой и сумкой с харчом встречается с крестьянином. В ходе завязавшегося разговора, перешедшего в совместный перекус водой с хлебом, крестьянин интересуется у городского по виду охотника, доводилось ли ему видеть Ленина. Ленин отвечает, что да.
-А правду говорят, что Ленин за один присест семь караваев съедает?- спрашивает крестьянин.
-Да враки все это,- добродушно посмеиваясь, ответствует Ильич.
Училка волновалась, она вообще была молодая стройная симпатичная училка, но беспокойная. Отрепетировали в классе после уроков на зубок. Хлеб и ружье только мысленно изображали.
На генеральной репетиции училка наказала, чтобы и я и Кре принесли по ломтю посоленного именно серого хлеба, одного и того же заданного размера, чтобы не дай бог не получилось, что большевики крестьянство эксплуатируют. И еще одному ученику поручила выстрогать деревянный муляж ружья. Зал ДК, человек 100 с небольшим. Набит полностью взрослыми, худсамодеятельность заменяла населению телевизор, народ смотрел всегда с большим интересом, тем более что шли выступления коллективов из разных классов, целая лениниана. Зал в полусумраке, сцена освещена. Наша беспокойная училка удостоверяется в соизмеримости крестьянских и ленинских хлебов, но когда смотрит на принесенный муляж ружья, на ее красивом лице появляется отчаяние, а из теплых карих глаз, казалось, вот-вот брызнут слезы. Дедушка ученика рубанул неск. раз по грубо пиленой тарной доске и полил черной гуашью. Которая, словно темная морилка, оттенила грубый рельеф пилежки, неубранные зарубки от топора и неотрубленую рассщеперивщуюся щепу. ("Шеф, усе пропало!..."). И это ружье Ленина? Я тогда предлагаю сбегать домой за воздушкой. Училка, прикинув, когда дойдет наша очередь, и переспросив, успею ли я точно обернуться, отпускает меня. Запыхавшись, забегаю домой, в ноздри ударяют изумительные запахи свежеприготовленого обеда на кухне. Игнорируя призывы бабушки поесть, с воздушкой бегу назад. Успеваю! Но запахи обеда, свежий морозный воздух и пробежка сделали свое дело, я стал испутывать сильный голод. И я уже с нетерпением стал ждать нашего череда, чтобы хоть хлебом перекусить во время игры. Доходим до совместной трапезы. Я махом заглотил свой хлеб, а Кре крошку отщипнул, и дальше не ест. Играет, сидя на пне лицом к залу. Я стою рядом, правым боком к залу. И тут я решаю, раз он так медленно говорит, я успею за время его репризы незаметно взять и съесть его хлеб. Закончив свою репризу, я доворачиваюсь полуспиной к залу, и закрывая собой хлеб Кре, беру и начинаю его быстро-быстро жевать. А Кре в это время тянет: "А...правда,... что Ленин...за один...присест...семь...". Примерно здесь я с ужасом осознаю, что не успеваю съесть весь хлеб во рту! Распихиваю судорожно весь хлеб за щеки как хомяк, и опять становлюсь правым боком к полусумрачному залу. И после его репризы, пытаясь изобразить шутливое посмеивание, произношу: "Да враки все это!". И вдруг в полной тишине правым глазом периферически замечаю, что вроде как воздух в зале медленными волнами ходит. Ничего не понимаю! Осторожно поворачиваюсь в зал и вижу: Все сидят с очень серьезными сосредоточенными лицами, с широко открытыми глазами и плотно сжатыми губами, и всех будто бьет током (Такое я видел, когда незаметно приставляли кому-нибудь провод от магнето, которое чуть крутили). Но я ж никогда не видел проводки на сиденьях, когда ходил туда в кино! И все молчат!
После спектакля я спросил училку, а что это было? Молчит. Я еще раз. После паузы она говорит: " Ну как ты не понимаешь, ты говоришь, что враки все это, о том, что Ленин за один присест семь караваев съедает, а сам при этом воруешь хлеб у крестьянина и запихиваешь тут же себе в рот!"
Меня бросило в жар и снова как бы на сцене возникла виселица с петлей, в которую я сам просунул голову... "Чудовищное искажение святого образа вождя!" Отца в тюрьму, меня в спецшколу, у мамы сердце не выдержит...Примерно такие мысли проносились в моей пионерской голове.
К счастью и удивлению, никаких репрессий не последовало.(Хотя семья моего отца ощутимо пострадала во времена большой репрессии, а дядя его был расстрелян, могли, наверное, в принципе попытаться кадило рецидива раздуть). Может, это был один из концов хрущевской оттепели? Но какой страх у всех без исключения взрослых в зале возник! Ни единого звука! Все тряслись от смеха молча, сильно сжимая рты и выпучив глаза! Самые зады зала тонули в темноте, но примерно 2/3 глубины зала я видел. Тишина была как во всем зале, так и на сцене.
И может быть, волшебная сила моего сценического искусства, народной молвою дошедшая до "дедов", так преобразила их души, что они со щипками больше до меня не домогались. Да и я стал вытягиваться.
Продолжение истории, чувствую, выпирает за формат, на сегодня заканчиваю.

П.С. Прикрыв глаза, представляю себе ковер-самолет, на котором я , "пионар" Болтабай, и старик Хоттабыч (Из волшебного фильма моего детства "Старик Хоттабыч"), не спеша путешествуем по небу, напевая песенку со словами "Поздно мы с тобой поняли, что вдвоем вдвойне веселей, даже проплывать по небу, а не то, что жить на земле...". И муэдзин с минарета, пристроенного к ДК, ставшим мечетью сейчас, узнав нас, приветливо машет нам. И нам сверху, как и во времена моей пионерии, никаких границ не видно...
Временами в воздухе вокруг нас возникают завихрения, в которых крутятся какие-то бумажки. Это дурилки картонные, уносимые ветром на поганые болота в страну Оболванию.
Но мы летим другим путем. Не надо оваций. Милости просим к нашему ковру. Сотканному из человеколюбия.

61

Цветы жизни.

Пара наблюдений о детях из времен моего детства 60-x, которое прошло без телевидения и гаджетов. Возможно, это обстоятельство способствовало более пристальному вглядыванию в окружаюшюю действительность.

1. В соседнем небольшом дряхлом домишке поселилась новая семья из родителей, лет по 35, и мальчика лет 4-5. (Я был тогда на неск. лет постарше его). Все славянского вида, папа стройный, как легкоатлет, мама легкой приятной полноты, мальчик худенький, бледный, несмотря на солнечное лето, и на виске у него я заметил проступающие цветом бледно-синие сосудики. Два окна в одной комнате они занавесили вылинявшими летними одеялами, как делали некоторые, не любящие солнце и жару. У них установился четкий распорядок дня: утром всем семейством они выходили за калитку и тут же родители расходились в противоположные стороны. (С кем шел мальчик, не припомню). Отец шел в часовую мастерскую, работая часовщиком, мама - в амбулаторию, работать медсестрой. На обед быстрым спортивным шагом обычно сначала приходил отец. Он заходил в дом и тут же выходил опять к калитке, стоял там, глядя внимательно в сторону, откуда должна была появиться жена. Она, появлялась как бы чуть запыхавшись от быстрой ходьбы. Вместе заходили домой. Пообедав, вместе выходили и вновь расходились в разные стороны. Вечером они обычно приходили домой уже втроем. Мальчик производил впечатление полусонной мухи, никогда не зыркал по сторонам, никогда не смеялся, не капризничал, не носился по двору или улице, сам или с о сверстниками. Не припомню от него даже звука его голоса!

Через некоторое время вроде их не стало видно. Затем пришел незнакомый мужик, зашел в дом, попозже вышел, по-хозяйски закрыл на навесной замок. И обратившись ко мне через штакетник, сказал, что купил этот дом и скоро в него переедет. Спустя короткое время у дома появился другой мужик, покрутился у замка. Обратившись ко мне, сказал, что купил этот дом, хотел бы войти, не оставили ли прежние хозяева нам ключи. Я рассказал этому мужику про мужика предыдущего. Еще несколько дней спустя я услышал из разговора моих родителей, что соседи были морфинисты. Жена таскала из амбулатории морфий к обеду. А муж прибегал и с нетерпением ждал прихода жены. Они удрали из поселка всем семейством. Муж при этом прихватил с собой кучу часов из мастерской и умудрился дважды продать хибару. Их сняли с поезда еще в пределах области.

На следующее лето или быть может даже после я пропалывал траву на огороде. Высокую, примерно метровую, траву я, как правило, выдирал руками, из-за ее слабого корневого сцепления с землей. И тут попалась трава, пара кустов, которая не поддавалась, пришлось прибегнуть к рубке. Но даже рубилась она с трудом. Я пришел при этом в какое-то волнение, будто впечатленным после торжественного собрания или концерта. Запах у срубленой травы был какой-то не травянистый, а напоминающий отдаленно запахи душистых мыл. Трава росла у забора, отделявшего нас от вышеописанных соседей. Будучи уже взрослым, я оказался возле человека, курящего коноплю, и вспомнил тот запах! Тот, который я когда-то, примерно 10-12-летним ребенком единыжды унюхал!

Таких худосочных мальчиков, как описанный (по-моему, его звали Веня), я встречал потом в жизни, из числа с врожденным пороком сердца. То ли мальчик таким вышел от того, что был рожден морфинистами, то ли родители от переживаний за больного мальчика на наркоту подсели, я не знаю. Как и то, выжил ли этот мальчик, которого вероятно определили в детдом.

2. Через дорогу от нас стоял еще более дряхлый домишко, по-моему, даже без шифера, как сакля, и с земляным полом, застеленным толстым войлоком у предыдущих хозяев. Прежние хозяева отстроили себе капитальный дом и перебрались в него, а этот вроде остался бесхозным. В домишко вселилась семья бомжеватого вида, с дочкой, лет 10-11. Родители обычно были в телогрейках и штанах. Дочку я помню только в одном одеянии во все времена года: Осеннее пальтишко из синтетики, грязно-малинового цвета, с редким белесоватым скатавшимся начесом, в линяло-оливковых рейтузах, и стоптанных обшарпанных коричневых сапогах, явно болтающихся на ней, наверное, с мамкиной ноги. Вечером часто приходила еще примерно пара гостей, мужиков, и они там бухали, но без наружных мордобоев. Во время буханий к нам без стука, случалось, входила в дом их дочка, с авоськой в руке, в авоське трехлитровая банка. И стояла молча, только несколько смущенно улыбаясь. У нее была красивая улыбка (мне тогда было примерно 13), очень четко очерченные красивые губы и вообще красивое лицо. Отдаленно, если представить Валентину Толкунову, но увеличить глаза и губы. В другой реке держала денежку. Это ее посылали к нам за молоком, которое мы ей продавали по магазинной цене, хотя оно было намного жирнее. Из разговора взрослых услышал раз, что в школе она очень плохо учится. Когда мы встречались с ней взглядами, мне казалось, в ее улыбке было нечто снисходительное, как к младшему, типа, вы там всякую ерунду учите, а я уже познала настоящий кайф жизни.

Однажды вечером я увидел, как мать быстро побежала от дома, через считанные минуты прибежал назад и сразу в дом. Оказывается, она бегала в милицию заявить, что муж совокупляется с дочкой. Следствию мужчина сообщил, что он не первый у своей дочки. И назвал конкретно нескольких мужиков, ранее бухавших в этом домишке. И что это раньше происходило на глазах у матери, и мать не возражала. А сейчас мать просто из ревности нажаловалась, опасаясь стать лишней. Никого не осудили.

Дальнейшая судьба этой девочки мне неизвестна. Полагаю, что преждевременно разбуженная сексуальность поставила крест на ее последующем образовании. Но если ей удалось вырасти и при этом не спиться, то шансы создать семью при ее красоте оцениваю как вполне реальные. Как и ее стремление к тому. На ум приходит история жизни красавицы Мерлин Монро. Изнасилованной, по ее утверждению, в 9 лет в приемной семье и успевшей до своей кончины в 36 лет трижды побывать замужем.

Ну, за любовь к детям!

62

Невеста, над которой все смеялись

Богачке и единственной наследнице немалого состояния Екатерине Луниной было почти тридцать, а она все еще была незамужней. По меркам ХIХ века она считалась безнадежным перестарком. Что поделать, все признавали: девица Лунина была некрасива. Почти безобразна.
Отец Екатерины, генерал-лейтенант Петр Лунин, если верить мемуарам Казановы, в молодости был очень хорош собой и отличался пренебрежением к общественной морали. Ходили слухи о его нетрадиционной ориентации. Как утверждает Казанова, он был "умным малым", который "не только плевал на предрассудки, но и поставил себе за правило добиваться ласками любви и уважения всех порядочных людей, с коими встречался".
Проще говоря, он не только ставил себя выше всяких предрассудков, но и не стесняясь гордился тем, что своими ласками мог пленить любого мужчину. Мать Екатерины, урожденная графиня Авдотья Хвостова, отличалась редкой некрасивостью и на похождения мужа смотрела сквозь пальцы.
Кате - единственной дочери, не повезло - внешностью она пошла в мать. А от отца ей досталась любвеобильность.
По описаниям современниц во внешности Екатерины было достаточно много непривлекательного: у нее были выпуклые глаза, короткие ноги, длинная спина, толстые бока и несоразмерно большая голова. Мемуаристы порой к Екатерине Луниной безжалостны, рисуя ее карикатурной и даже уродливой. Хотя по нынешним вкусам, она, судя по портретам, была не так уж дурна. К тому же, Бог наградил ее чудесным голосом "одним из лучших в Европе" и музыкальным слухом.
Екатерина училась в филармонической академии Болоньи и одновременно со званием первоклассной певицы была удостоена почетной награды - золотого лаврового венка. После Тильзитского мира она пела при дворе Наполеона и была своим человеком в кружке падчерицы императора, королевы Голландии Гортензии.
В Москве смеялись, вспоминая ухажеров Луниной - принца Карла Бирона, взобравшегося на раскидистое дерево напротив окна спальни Екатерины и пропевшего ей серенаду, и офицера Измайловского полка француза Ипполита Ожэ, пославшего Луниной страстное восторженное письмо на пятнадцати страницах. Письмо это ходило по Москве в рукописях.
Луниным принадлежал огромный особняк на Никитском бульваре, построенный по проекту архитектора Доменико Жилярди в стиле московский ампир.
Как анекдот ходил слух об императоре Александре I, проезжавшем по Москве ранним утром по Никитскому бульвару и увидевшем ночного гостя, вылезавшего из окна спальни легкомысленной девицы Луниной.
Вернувшись во дворец, царь якобы через обер-полицмейстера попросил барышню быть осторожнее: "Иначе у вас могут похитить все, что есть драгоценного..." Такое поведение могла позволить себе замужняя дама, но не барышня.
Отличаясь эксцентричным характером, Лунина в течение последних десяти лет уверяла окружающих, что ей всего 20 лет. Она стала комическим персонажем, над которым все потешались. По понятным причинам состоятельные и родовитые женихи сторонились Екатерины Петровны.

И вот одна из самых богатых московских невест утерла нос сплетникам. Вернувшись в 1817 году из Италии, она похвасталась обручальным колечком и предъявила публике красавца-мужа. Катенька познакомилась с ним в Италии. Граф Миньято Риччи был знатен и вел свой род с незапамятных времен, от лангобардов и Карла Великого, но беден.
Стройный, темноволосый, со жгучими глазами красавчик был моложе жены на пять лет. Причем пишут, что это был брак по любви - Риччи, как и многие, был покорен соловьиным голосом Екатерины.
Риччи был не только красив, хорошо воспитан, но и талантлив. Миньято Риччи быстро стал одним из самых желанных гостей в московских салонах: его каждый мечтал зазывать к себе, "на него" заманивали важных гостей, знакомством с ним гордились. Новоиспеченная графиня Риччи ездила по городу с визитами: ей не терпелось похвастаться мужем.
Дело было в том, что граф великолепно пел, считалось, что он может дать фору оперным звездам первой величины. Когда Екатерина Лунина с Миньято Риччи начинали свой дуэт, у сидящих в зале слушателей перехватывало дыхание. Один из первых визитов Екатерина с супругом нанесли ее подруге - Зинаиде Волконской.
Красавца-флорентийца посчитали охотником за внушительным приданым. Но супруги выглядели абсолютно счастливыми. Вскоре Екатерина забеременела. К несчастью, первая ее беременность окончилась неудачно. Граф и графиня находились в Париже. Екатерина получила известие от отца. Сумасшедший старик решил проверить, насколько дочь любит его и послал Екатерине ложное сообщение о своей смерти. От переживаний у графини Риччи начались схватки и ребенок родился мертвым.
Вскоре она снова забеременела. Долгожданная дочь Александра появилась на свет в 1821 году в Москве. Девочка не прожив и года, умерла. После потери двоих детей Екатерина находилась в депрессии и ее нервы были совершенно расстроены. В 1822 году умер отец Екатерины. На этот раз по-настоящему и вдобавок промотал немалое состояние.
Екатерину с мужем по-прежнему приглашали в лучшие дома Москвы: изысканная публика, запотевшие бокалы с шампанским, множество удивительных крошечных канапе, ароматное облако духов, чудесные арии и романсы супругов, держащихся за руки...
В какой-то момент, абсолютно уверенная в прочности своего брака, вернувшись из салона "царицы муз и красоты" Зинаиды Волконской, Екатерина Петровна спросила у мужа: "Как тебе хозяйка? Правда, необыкновенно мила?"
Риччи сказал как можно небрежнее: "По-моему, ничего особенного!" Екатерина удовлетворенно заметила, что муж равнодушен к чарам легендарной красавицы, разбивавшей с легкостью мужские сердца. Но Зинаиде Волконской такое безразличие итальянского красавца к ней показалось особенно обидным.
Тем временем, певческая карьера графини Риччи неожиданно стала близиться к закату. В 1820-е годы "артистическая звезда графини уже померкла, голос ее, хотя еще обширный, высказывался визгливостью и был не всегда верной интонации. Муж же ее пел с большим вкусом и методом, но басовый голос его был глух и несилен, отчего нельзя было ему пускаться на сцену. Граф Риччи был превосходным комнатным певцом и особенно хорошо пел французские своего сочинения романсы"- в декабре 1820 года московский почт-директор А. Я. Булгаков писал брату.
Волконская начала свою охоту на Риччи. Вскоре графиня Риччи из-за наступившей беременности перестала посещать мероприятия и граф ездил один. Волконская с удовольствием аккомпанировала Риччи в своем особняке на Тверской.
Они подолгу гуляли вместе и явно наслаждались обществом друг друга. Однажды, вернувшись от Зинаиды домой, Миньято сообщил жене, что уезжает с Волконской в Италию. Оба они были несвободны. В обществе назревал скандал.
Безуспешно ухаживавший за княгиней Волконской Пушкин проводил ее злой остротой: "ни дна ей, ни покрышки, то есть ни Италии, ни графа Риччи". Екатерина Петровна осталась одна. Ее последнее объяснение с мужем вышло трагическим: она бросилась за Риччи, но подвернула ногу и упала. Случился выкидыш.
После расставания с графом Риччи Екатерина жила с матерью в Москве на съемных квартирах. Из-за долгов они были вынуждены продать свой дом на Никитском бульваре Государственному банку. Летом они жили у родственников Голицыных-Прозоровских в их имении в селе Троицко-Раменское. Голос Екатерины испортился окончательно и ее пение никому было не интересно. Драгоценности, оставшиеся от прошлой жизни, были отнесены в ломбард.
А муж тем временем наслаждался любовью со своей ненаглядной Волконской в роскошном палаццо Поли, который Зинаида сняла. Нет-нет, в его мыслях проскакивало сожаление о том, что он так некрасиво поступил с Екатериной, сказав: "Прости, но я больше тебя не люблю!" Риччи отгонял грустные мысли от себя: Зинаида не любила, когда им овладевала меланхолия. А он не любил огорчать ее.
В то время, совсем далеко от солнечной Италии, в подмосковном Раменском Екатерина Петровна готовила комнату для маленькой девочки: расставляла игрушки, развешивала крохотные платьица и кофточки.
Лизочка Нащокина была внебрачной дочерью кузена Екатерины. Взяв девочку к себе, она воспитала ее как родную дочь. Она учила девочку итальянскому и французскому, игре на фортепиано, литературе и пению. И Лиза полюбила свою приемную мать всей душой.
Лизонька выросла красивой и благонравной барышней. Вскоре она вышла замуж за хорошего и обеспеченного человека - директора местной мануфактурной фабрики Федора Дмитриева. Его ждала блестящая карьера: он стал видным ученым, профессором, управлял крупными предприятиями.
Екатерина Петровна воспитывала семерых внуков и прожила 99 лет, пережив графа Риччи на 21 год. Лиза и ее дети заботились о Екатерине Петровне.
Граф Риччи остаток жизни провел с графиней Волконской. Он начал стремительно терять зрение и вскоре не мог передвигаться самостоятельно.

Риччи ходил с палочкой, в поглотившей его темноте натыкался на мебель и стены, безумно ревновал княгиню Волконскую, заботившуюся о нем, и думал, что за все на этом свете приходится платить, - а уж за предательство вдвойне.

63

Подарили моему ребенку на день варенья воздушный шарик. Сейчас продаются такие - большие, блестящие, различной формы и цветов. Наш был в виде какой-то мультяшной "живой" машинки - огромный, темно-синий с яркими белыми глазами и глупой улыбочкой. Под завязку набитый гелием, шар бодро висел, подпирая потолок, и таращился на нас сверху большими глазами, неоднозначно ухмыляясь. Однако, через неделю гелий из него слегка стравился, и шар поменял орбиту. Теперь он висел в воздухе примерно на уровне головы взрослого человека. Влекомый неведомыми воздушными потоками, дурацкий машин медленно перемещался из комнаты в комнату, волоча за собой по полу веревку и раздражая кота. Все к нему быстро привыкли и перестали замечать.
Как-то поздно вечером захотелось мне зеленого чаю. Большая кружка с мёдом и лимончиком вошла в меня, как в сухую землю. Пожалела я об этом чревоугодии в три часа ночи, когда проснулась по вполне естественной причине. Снилось что-то интересное, идти очень не хотелось, но куда же деваться... Решила обойтись методом "полубдения": побрела в туалет с полузакрытыми глазами и не включая свет. Санузел у нас совмещенный и довольно просторный. Я заползла внутрь, наткнулась на кошачий лоток и поняла, что в такой кромешной темноте мне всё же не очень комфортно. Над раковиной в зеркале имелась встроенная тусклая лампочка, света которой хватало еле-еле осветить это самое зеркало. Практически, ночник - то, что надо! Я протянула руку и нащупала включатель...
Вдруг кто-то потрогал меня за плечо.
Несильно, но вполне ощутимо.
Я мигом вспотела, в животе стало нехорошо. Поднимаю глаза на зеркало - сзади на меня надвигается нечто большое и черное и смотрит мне прямо в душу жуткими белыми глазами.
Вот тут я чуть не сделала сразу всё, зачем пришла, причём с перевыполнением плана.
Одним прыжком я оказалась за порогом и включила свет. Выгнала летучую падлу в коридор, вернулась к раковине, поплескала на физиономию прохладной водичкой... Стою, смотрю на себя - вот ведь взрослый человек, а сердце колотится, руки не слушаются...
Как в том анекдоте: "Умом-то я понимаю, что это Бобик, а не медведь, а срать перестать не могу..."
До утра мне не спалось

64

ДАЙВИНГ ВО СНЕ И НАЯВУ

Дайвинг мне иногда снился, и мне очень хотелось, чтобы этот сон стал явью. И вот как-то летом я прилетел на Красное море, где решил заняться дайвингом, наивно полагая, что дайвинг - это моя стихия. Расскажу о том, как проходили занятия дайвингом и о моем первом и последнем погружении с аквалангом.

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ

Однажды летом мы с женой купили путевки в Египет в Форт Арабеск (Fort Arabesque Resort). Форт расположен в 20 километрах от Хургады на северном берегу небольшого залива. Волн в отличии от ветра практически не было и было довольно комфортно плавать с маской и трубкой, если по-научному - заниматься сноркелингом или снорклингом.

Плавание с маской и трубкой мне довольно быстро наскучили. Да и ничего там не было особенного, чтобы смотреть и восторгаться две недели. Ну повосторгался я разными красивыми рыбками и мелкими ракушками на дне пару дней, а потом всё это мне наскучило. Даже кораллы, которыми восторгались немцы, меня уже не прельщали. Кораллы в этом месте представляли из себя большие груды темных гладких камней, разбросанных там и сям, в которых копошились рыбки типа рыбы-бабочки и ядовитых крылаток, и были совсем не красивыми

Как мне сказали, кораллы давно уже погибли то ли из-за туристов, то ли из-за изменения климата и поэтому красотой не блистали. Говорят, в Шарм эль Шейхе красивые кораллы. Не знаю, не бывал.

ДАЙВИНГ ВО СНЕ

Если не считать экскурсий, то развлечений не было никаких, поэтому часиков в 15-16 я выползал из-под «гриба» на пляже и отправлялся на правую сторону отеля. Там на берегу стоял большой навес со толиками, и я, взяв из ящика банку холодного пива и покуривая сигарету, сидел за одним из них, наблюдая за тем, что делается на море. Были в море и яхты, и лодки, и катера. Как-то увидел, как один катер тащил за собой парашютиста на канате. Это называется парасейлинг.

«Может тоже попробовать вот так покататься?» - подумал я, но тут же отбросил эту мысль, представив, что канат рвётся, парашют складывается, и я лечу со страшной высоты вниз. Если останусь цел, то на меня обязательно набросятся акулы, мурены, барракуды, осьминоги и не останется от меня даже косточек.

Вот так, сидя за столиком и уставившись в море, я проводил время, как вдруг заметил странную картину: недалеко от берега появились большие пузыри, которые быстро приближались к берегу. Заинтересовавшись, я встал из-за столика, подошел ближе и через несколько секунд на берег выполз… аквалангист. Не вышел, а именно выполз. Ну, может устал, с кем не бывает.

Ага, думаю, дайвинг налицо. Надо будет завтра поспрашивать - это личное дело каждого или есть секция аквалангистов? Было уже поздно, и я засобирался домой в номер. Проходя мимо какого-то стенда, увидел большой плакат, где на английском языке крупными буквами было написано: «Дайвинг. Ускоренные курсы. Принимаем всех желающих». «Вот это здорово! – подумал я. – Завтра надо будет обязательно записаться на этот дайвинг».

Подумал и представил себя аквалангистом, который плывет среди красот океана, среди водорослей и красивых рыб, которые приветливо машут ему своими плавниками, а глубоководные существа также приветливо мерцают в темноте. «А может мне податься в боевые пловцы? – продолжал фантазировать я. – Буду весь из себя крутой. На поясе нож, в руках автомат... Бойся враг, читай молитву!»

ПОДГОТОВКА

На следующий день я пошел записываться на дайвинг, и меня включили в группу начинающих, состоявшую из пяти человек. Кроме меня все остальные были или немцами, или итальянцами. Я их различал по цвету пластмассового браслета на руке. Немцы носили синий браслет, а итальянцы – красный. Я сошел за немца, так как у меня был тоже браслет синего цвета. Для русских, видишь ли, отдельных браслетов в отеле не было предусмотрено, да и вообще в отеле, по-моему, была только одна русская семья – это мы с женой. За весь отпуск в этом отеле я не встретил ни одного русского.

Когда я прохлаждался, сидя за столиком в тенечке на берегу, то заметил пришвартованную к берегу симпатичную яхту DONIA NADER (я перевел это название, как Донья Надя), а рядом с ней небольшое, огороженное буйками место в море у самого берега. Иногда в этом загончике сидело на дне, погрузившись по грудь, кружком пять человек, и они, как болванчики, поочередно опускали головы в воду. Меня это несколько удивило, но я не стал допытываться, что бы это значило. Мало ли как люди развлекаются.

Каково же было мое удивление, когда я сам оказался в этом загончике среди других желающих постичь дайвинг и как тот самый болванчик, сидя на дне, периодически опускал голову в воду. Это называется учиться дышать в воду: вдох – выдох в воду, вдох – выдох в воду.

Так прошло некоторое время. Дышать в воду, пуская пузыри, научились. После небольшого перерыва выдали нам маски. Стали делать то же самое, но в маске. Научились. После этого выдали трубки. Стали дышать через трубки, опустив голову в воду. Научились. На этом занятия в воде закончились.

Следующее занятие проходило на берегу под тем самым навесом, которое я облюбовал для созерцания моря. Все взяли по банке пива и занятие началось. Дайвинг не бывает без акваланга, поэтому нас стали учить его устройству: вот это маска, это шланги, это баллоны, это редуктор, это вентиль, это манометр… Но еще из сказанного я понял, что вот если эта штуковина ёкнется или эта стрелка будет вот тут, а не там, то мне будет полный кирдык, и дайвинг накроется еще не начавшись и я вместе с ним. Ученикам резко поплохело, но лектор поспешил всех успокоить, сказав, что такого быть не может, акваланг надежен, да к тому же с каждым из нас в море будут по два инструктора. Народ успокоился, и на этом лектор закруглил своё занятие, сказав, что мы уже всё знаем, и что завтра будет первое погружение.

ДАЙВИНГ НАЯВУ

И вот наступил день воплощения моей мечты – дайвинг не во сне, а наяву. Повторив быстренько устройство акваланга, рассказав коротко о сигналах под водой, инструктор достал список очередности погружений. Нас было пятеро и, конечно, первым в списке стоял я. Русского не жалко. Если и утонет, то другие научаться, как не надо делать. Но мне было все равно, ведь я пришел осваивать дайвинг, свою давнишнюю мечту.

Надели на меня акваланг с одним баллоном воздуха, застегнули все ремни и, напялив ласты и маску, я заковылял к морю. Там, стоя по грудь в воде, меня уже ждали двое аквалангистов. Сунув мне в рот мой же резиновый загубник, взяв меня за руки, они нырнули и потянули меня за собой. Можно было не шевелить ластами, так как аквалангисты сами тащили меня за собой на глубину параллельно дну.

Какие там рыбки, красивые водоросли, кораллы и другие прелести Красного моря! Мы опускались все глубже и глубже, а впереди просматривалась темнота и никаких приветливых огоньков, о которых я думал раньше, не наблюдалось. Стало страшновато и мне вдруг со страшной силой захотелось выплюнуть загубник и вдохнуть свежего воздуха, что я и сделал, только вместо свежего воздуха вдохнул соленой водички.

Через секунду я вырвался из рук аквалангистов, зажал рот рукой и пулей выскочил на поверхность моря, надрываясь от кашля. Аквалангисты последовали за мной, взяли меня за руки и с крейсерской скоростью поволокли меня на мелководье. Из моря на берег, как полудохлый краб, я выбрался сам, вспомнив аквалангиста, которого увидел, сидя в тенечке на берегу, и который точно также выполз на берег.

Откашлявшись, отчихавшись и отдышавшись я подумал: «Да пропади он пропадом этот дайвинг и все красоты на дне» и решил окончательно, что дайвинг - это не для меня, дайвинг - это не моя стихия!

65

Доллар вёл за собой цены. Он поднялся на гору - цены поднялись вслед за ним. Затем доллар спустился в долину, но удивился, заметив, что цены остались на горе. - Эй, цены, следуйте за мной! - Эй, доллар, шёл бы ты дальше пока один, нам и здесь хорошо. Если найдёшь гору повыше - позвони - мы тебя быстро догоним.

66

Доллар вёл за собой цены. Он поднялся на гору - цены поднялись вслед за ним. Затем доллар спустился в долину, но удивился, заметив, что цены остались на горе.
- Эй, цены, следуйте за мной!
- Эй, доллар, шёл бы ты дальше пока один, нам и здесь хорошо. Если найдёшь гору повыше - позвони - мы тебя быстро догоним.

67

Всю жизнь убеждаюсь - любое доброе дело, совершаемое абсолютно бескорыстно, выходит мне боком, если помогаю людям косячным. И напротив, возвращается чем-то хорошим в ответ, даже если я вовсе не ожидал какого-то вознаграждения за помощь пустяковую, но оказанную в нужный момент людям правильным.

Вот свежий пример, как раз ко Дню космонавтики. У меня единственный знакомый из этой отрасли - сосед по даче рядом со Звездным городком, по имени Лев. Купался в детстве рядом с Гагариным на Медвежьих озерах, всю жизнь посвятил чудесной профессии, благодаря которой ракеты и спутники не падают.

Но стоит в эту команду затесаться хоть одному эффективному руководителю с головою, растущей непосредственно из жопы, или хоть единому простому мастеру с руками оттуда же, как спутники осыпаются с орбиты, как иголки с засохшей новогодней елки. Далее начинает бегать в гневе президент, ржут мировая журналистика и отечественная оппозиция, огорчается народ, раздаются щедрые пи, эээ, принимаются энергичные меры, и наша космонавтика временами возвращается в исходное состояние, когда спутники падают редко.

Сам Лев весьма молчалив на эту тему, но я точно знаю, что он прошел весь путь от рядового мастера до руководителя, и давно наблюдаю загадочную корреляцию: вот он вышел на заслуженную пенсию, не вылезает с дачи с апреля по ноябрь - и что за фигня, спутники посыпались! Вот он редко стал появляться на даче, коротко объяснил причину в ответ на мой прямой вопрос - придется еще поработать, дали возможность набрать и вырастить смену. Как он ее набирал и выращивал, это отдельная комедия, о которой я писал как-то, ссылки дам в комментах. В прошлом году Лев вышел на пенсию окончательно, в возрасте 75 лет.

Ну и как не помочь такому человеку в его ежегодном апрельском празднике подъема бочки! Если Лев решил ее поднять - значит, в самом деле наступила весна, оттаял грунт и не будет больше длительных заморозков. На моей памяти он еще не ошибся с этим ни разу, а по сказаниям старожилов окрестных дач - вообще никогда за последние полвека.

Бочка - это такая цистерна то ли из титана, то ли из очень тонкой стали, в общем неожиданно легкая для своих размеров, эллипсоидной формы в духе космонавтики, и продольными габаритами как раз на размах рук Льва, человека рослого. В одиночку и я смогу ее поднять за торцы, но уже еле цепляясь за них пальцами. По весу тоже вполне подъемно - килограмм 70.

Но вот повторить эффектный трюк, под который были спланированы размеры бочки и вышки над артезианской скважиной - то есть поставить наклонно доску с поперечными брусьями, поднять бочку над головой, хорошенько разбежаться, взлететь на доску и бережно установить бочку в прыжке, как баскетболист забрасывает мяч в корзину - на такое в наши дни оказался способен единственный раз 30-летний долговязый сосед-бугай в состоянии радостного аффекта, вызванного рождением первенца сына.

С первым выходом на пенсию Лев это свое весеннее развлечение прекратил, но придумал новое - процедуру подъема бочки на 5-метровую высоту силами двух человек, держащихся каждый за свой торец. Вот этим вторым я и вызвался помочь. Я вообще люблю наблюдать за чужой работой, если она делается толково, быстро и с внушительными последствиями. А уж участвовать в ней подмастерьем, следуя четким лаконичным указаниям, вспоминая опыт годичной давности - вообще квест какой-то.

Пять минут - извлечены, собраны и установлены две высотные лестницы - стремянки по бокам вышки, живо напоминающей конструкцию для взлета ракеты. Посередине установлена доска с поперечными опорными брусьями для самой бочки. Еще пять минут - и бочка на вершине. Одно удовольствие слегка размяться.

В ответ на это ежегодное развлечение я получил дары - несколько десятков кабачков чудовищных размеров, выросших тут же рядом без всяких нитратов методом полива из шланга водой из этой самой бочки.

Но вчерашний дар оказался вообще неожиданным. У нас в городской квартире засорилась канализация - плохо стала стекать вода из умывальника в ванной. Не помогли все мои знания и навыки в этой области - ни синхронная прокачка двумя вантусами с затычкой всех прочих отверстий, ни смена сифона, ни вылитая в отверстие химия. Результат был обратный - не только затор не устранился, но началась течь! Я вызвал мастера с тысячью положительных отзывов в youdo, час его упорной работы - ничего не помогает!

Но мимо проезжал Лев, прихватил с собой трос, пять минут - затор исчез. А я до сих пор в ауте.

68

Лёху решили все же доставить до порога квартиры, сначала вообще план был только до подъезда, уж больно не хотелось сталкиваться с его благоверной.
В позапрошлую пятницу, Лёха на ногах стоял увереннее, и то мы такую ажитацию почувствовали от взгляда его супруги. А после того как она сказала что о нас думает, и что нас ждет в ближайшем и будущем, прошлая пятница на нашем складе был безалкогольная.
Сегодня же решили пойти на такой трюк, ключи от квартиры у Лёхи есть, подведем, тихонько дверь откроем, его втолкнем, ключи ему в карман и дверь захлопнем.
Пусть она пилит его одного. Для надежности погасили свет в подъезде.
Все прошло быстро, как задумали, довольные собой покинули опасное место быстрым шагом на сколько позволяла координация и на остановке распрощались.
Через час звонок:
- Здравствуйте, это жена Алексея, почему его до сих пор нет дома?
Первая мысль была конечно, отключится и заблокировать номер, вторая витиевато пошутить, но в итоге переспросил:
- А что вы его разве не встречаете у порога? Он должен был упасть к вашим ногам ещё прихожей.
- Вы что издеваетесь, какая прихожая. Телефон не отвечает, по времени уже давно пора быть дома.
- Да час назад, он в свою квартиру зашел.
Слышно что звенит ключами, по звуку понятно что отрывает дверь:
- Да вижу, зашел, только у нас две двери, он мирно спит в тамбуре, звукоизоляция наверное хорошая, вызова на телефон неслышно….

69

Чудо советской мысли: 10 вещей из СССР, которым самое место в современном доме

СТИЛЬ ЖИЗНИ ДОМ И ДАЧА 27 марта 2022 Ольга Петрова

Вы настоящий счастливчик, если у вас есть эти предметы. Не вздумайте выкидывать их, они еще пригодятся.

10 советских вещей

Мы живем в эпоху потребления, когда вещи перестали быть дефицитными и стали доступными для большинства людей. Из-за этого мы больше не ценим их так, как раньше, предпочитаем купить новые, вместо того чтобы починить поломанные. А ведь можно серьезно сэкономить, если начать относиться к вещам так, как это делали в СССР.

Раньше даже простая посуда была дефицитом. Чтобы купить кухонный сервиз или что-нибудь из мебели, нужно было отстоять длинную очередь. Вот и отношение к вещам было гораздо более бережным. Качества они были лучше, чем сегодня, поэтому во многих домах еще можно встретить вещи советского производства в идеальном состоянии. Если у вас есть такие предметы, то не выкидывайте их – они еще пригодятся.

Кипятильник
До появления в Советском Союзе электрочайников люди кипятили воду исключительно на плите. А если приходилось ехать на турбазу или ложиться в больницу, то брали с собой такой кипятильник. Он позволял очень быстро вскипятить небольшой объем воды, чтобы заварить чай. К тому же он не занимает много места, в отличии от электрического чайника.

Бабушкин ковер
Если вы посмотрите на фотографии современных интерьеров, то сможете заметить, что дизайнеры нередко используют в качестве декора ковры, которые очень напоминают советские. Поэтому не выбрасывайте старый бабушкин ковер. Отнесите его в химчистку, чтобы он засиял новыми красками и добавил интерьеру стильности.

Граненый стакан
Не торопитесь выкидывать этот прекрасный предмет посуды. Пусть он не выглядит современно, зато гораздо прочнее современных собратьев. А еще с его помощью можно отмерять муку и сахар без весов, и вырезать кружочки из теста для идеальных по размеру пельменей.

Посуда из чугуна
Если вы посмотрите на стоимость настоящей чугунной посуды, то обомлеете. Хорошее качество стоит очень дорого, а советские сковородки, сотейники и утятницы все были изготовлены на высочайшем уровне. Поэтому еда в них не пригорала, готовилась в идеальных условиях и получалась очень вкусной.

Кресло-кровать
Несмотря на острое желание выкинуть это чудо инженерной мысли, не поддавайтесь соблазну. Во-первых, советское кресло-кровать очень удобное и уютное. Во-вторых, это дополнительное спальное место для нагрянувших гостей, которое в собранном виде практически не занимает места. А чтобы оно не выглядело старомодно, просто постелите на него яркий плед. Никто и не догадается, что это еще бабушкино кресло.

Чесночница
Думаете, вы можете просто так пойти и купить новую? Как бы не так! Несмотря на внешнее сходство, современным моделям далеко до чуда советской мысли. Все дело в прочности материала. Старыми чесночницами можно даже орехи колоть.

Вафельница
И снова повод для спора со скептиками, которые скажут, что сейчас можно приобрести электровафельницу, а лучше вообще не заморачиваться и в магазине купить готовые вафли. Но опытные хозяйки подтвердят, что вафли получаются идеальными только в такой советской форме.

Ртутный термометр
Только такой медицинский прибор гарантирует точность измеряемой температуры. Электронные градусники нередко врут, да и батарейка в них садится в самый неподходящий момент. А вот ртутный термометр будет служить веками, если вы, конечно, его не разобьете.

Хрусталь
Считаете хрустальные салатники и вазы пережитком прошлого и мещанством? Да вы ничего не понимаете в роскоши. Настоящий хрусталь снова в моде, а посуду такого качества, которое было в советское время, уже нигде не найдешь.

Чайный сервиз
Советские чашки и блюдца сегодня очень высоко ценятся. Это не только ностальгия по прошлому, но и эстетическое удовольствие. Качества они были очень высокого. Современные аналоги сегодня стоят очень дорого.

А у вас есть дома вещи советского производства?

70

"НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ"

Несмотря на глухое, оторванное от цивилизации, без телевизора, детство, в летние каникулы в середине 60-х мне удалось посмотреть несколько уголков необъятной Родины. Я смотрел на все широко раскрытыми глазами, как будто на другие миры. Самым ярким на данный момент воспоминанием являются бабульки, спокойно идущие по грязи в лаптях, с торбами за спиной, в то время как наши космические корабли уже не первый год бороздят просторы вселенной!

Но были и забавные случаи, об одном расскажу.
Лето, солнечно, жарковато, общий пыльный и засаленный вагон, напротив меня два солдата, вольно расстегнувшие верхние пуговки на гимнастерках, подвижные и веселые. Всматриваюсь в эмблемки на петлицах, там вроде крылышки и колеса. Мучимый любопытством, спрашиваю, в каких войсках служили. Один из солдатов, с усмешкой взглядом показывая на петлицы, деревня мол, сам, что ли не видишь, с достоинством произносит: "В подземной авиации!" Волна как бы благоговения, будто я попал на космодром, обдала меня! В мозгу ассоциации с где-то прочитанным и/или увиденным, что у Гитлера были секретные подземные аэродромы, и что вроде советских пленных гоняли на их строительство. Все еще благоговея, я робко интересуюсь: "А летать приходилось?" Солдат, насмешливо-снисходительно, как тупому колхознику, отвечает:
- А то как же, в авиации служить - и не летать!
Я ошалевши, что впервые увидел перед собой живого военного летчика, тем не менее любопытствую дальше:
- А где Вы служили?
Солдатик обыденно отвечает:
- Да во Вьетнаме.
(Ни фига себе! Там же война идет, и я только в разговорах слышал, и нигде официально, что советские летчики там секретно воюют! Даже анекдот ходил, что сбитый северовъетнамский летчик на допросе признался, что его фамилия Ли-си-цын.)
- А как там было, расскажите что-нибудь!
- Значит, дело было так: Возвращаюсь я на МИГе с задания назад, все выполнил, пострелял-побомбил весь боезапас, лечу налегке. Вдруг в зеркало заднего вида вижу вдали Фантом. Е, я пустой, что делать?! Ну я по газам. А он приближается. Я влево - он влево. Я вправо - он вправо. Ну, чувствую, сейчас на гашетку нажмет. Ну я заднюю скорость как врубил!...
И тут солдат замолчал.
Я, ошеломленный, робко спрашиваю:
- А дальше что было?
- Ну, по госпиталям, теперь вот выписали, еду домой. Списали подчистую.
- А с самолетом что?
Тут лицо солдата посерьезнело:
- Этого я тебе не скажу. Подписку давал о неразглашении.
Так я и не рискнул задать мучивший меня вопрос, а мог ли он успеть, пока его Фантом догонял, высунуться из кабины и выпустить по врагу всю обойму из пистолета.

П.С. Подземную авиацию, если ее так можно назвать, я впервые увидел во взрослом возрасте. Реактивные самолеты вылетали один за одним из-под земли, как бы из полукруглого входа в землянку. Глазом этот вылет я не смог заметить, сколько ни пытался, настолько быстро они вылетали. Звук от вылетешего самолета появлялся, когда самолет был уже на высоте и на приличном расстоянии от точки вылета из "осиного гнезда". Может, от строительства такой инфраструктуры и появилась эмблемка у стройбата с в виде колес с крылышками?

71

Кто есть кто в медицинской иерархии

Терапевт.
Это не врач, это менеджер. Он понятия не имеет, как вас лечить, но может сказать, кто это знает. Если знает, кто это знает. Но не факт, что тот, кого он знает, знает, как вас лечить. В общем, несмотря на то, что медицина шагнула далеко вперед, надежда остается по-прежнему только на Бога.

Хирург.
Хирург он как сапер. Ошибается только один раз. Правда, если сапер ошибается только один раз в своей жизни, то хирург ошибается только один раз в вашей жизни. Даже если после ошибки хирурга вам удалось сохранить жизнь, поверьте, она такая вам на хрен не нужна. Как и сапер, хирург руководствуется не накопленной информацией, а интуицией. И в этом наше счастье, поскольку в медицине интуиция по-прежнему куда надежнее.

Стоматолог.
Иногда, чтобы их сразу не распознали, они называют себя дантистами. Самые страшные врачи. Одно счастье, количество общений с ними у среднестатистического человека ограничено 32 визитами. А для тех, у кого нет зубов мудрости – 28 визитами.

Окулист.
Этим тоже показалось мало и они стали называть себя офтальмологами. Люди крайне неприятные, поскольку всегда хотят, чтобы вы видели то, на что глаза бы ваши не смотрели.

Гинекологи.
Самые обделенные врачи, поскольку у них в два раза меньше пациентов, чем у остальных эскулапов. Интересно, что среди гинекологов практически не встречаются мужчины. Поскольку в гинекологии все строго – либо ты мужчина, либо гинеколог. Попробуйте 61320 часов в год смотреть на самые интересные части тела женщин, и гарантирую вам, вы быстро потеряете к ним интерес. Нельзя превращать хобби в профессию.

Акушер.
Самый уважаемый в медицине врач. Именно он обеспечивает работой всех остальных врачей.

Венеролог.
Единственный врач, встреча с которым сопряжена хоть с чем-то приятным. Например, с приятными воспоминаниями. Это самый честный врач. Он – единственный, кому вы платите за удовольствие, даже, несмотря на то, что это удовольствие доставил вам не он.

Невролог.
Теоретически может вылечить все, кроме разве сифилиса и переломов, поскольку все болезни от нервов. Практически же абсолютно бесполезен. Он может вам сказать «Не нервничайте», но, так же как и вы, понятие не имеет, как этого добиться.

Аллерголог.
Абсолютно уверен (и надо отметить, у него есть на то основания), что все жители этой планеты являются его пациентами. Поэтому главная цель в жизни аллерголога – это найти у вас аллергию, пока вы от него не сбежали.

Психиатр.
В отличие от аллерголога, он только смутно догадывается, что все жители этой планеты являются его пациентами, и не хочет посмотреть правде в лицо. Пользы от него тоже немного. Ну, скажите, разве может больному помочь другой больной? Интересно, что психотерапевты существуют, а вот психохирурги так и не появились.

Реаниматолог.
Самый завистливый врач. Он просто не может допустить, чтобы вы были счастливы в то время, пока он вынужден оставаться в этом плохом мире.

Нарколог.
Нет, вру. Вот они точно самые завистливые, поскольку хотят лишить человека последней радости в жизни.

Сексопатолог.
Дай Бог вам так никогда и не узнать о его существовании.

Сексолог.
Это светлая сторона сексопатолога. Сексопатолог говорит вам о том, что у вас плохо. Сексолог говорит о том, как вам сделать это еще лучше. Вечная тема – борьба света и беспросветности.

Проктолог.
Несмотря на то, что медицина шагнула далеко вперед, это врача как были, так и остались в заднице.

Анестезиолог.
Очень полезный врач. Он делает так, чтобы вы ничего не почувствовали. А если он ошибется – это даже к лучшему. В этом случае вы уже больше ничего не будете чувствовать.

Иммунолог.
Самый ленивый врач. Он всегда пытается переложить свою работу на ваш организм.

Пульмонолог.
Единственный врач, который не разделяет заблуждение своих коллег, что если бросить курить, все болезни пройдут сами собой.

Уролог.
Врач с очень узким кругозором. В отличие от сексопатолога и сексолога рассматривает ваше мужское достоинство исключительно с точки зрения его побочных функций.

Травматолог.
Эти врачи очень любят спорт. Практически всего его виды, за исключением разве шахмат.

Фармаколог.
Если большинство врачей занимаются тем, чтобы удалить из организма лишнее, то фармакологии наоборот пытаются запихнуть в него всего и побольше. И с интересом потом наблюдают, каким образом организм будет реагировать на издевательства над собой.

Токсиколог.
Благодаря фармакологам этот врач никогда не останется без работы. По крайней мере, на текущий момент фармакологии обеспечивают его работой более чем на 50%.

Вирусолог.
Очень общительный врач. Именно ему выпало на долю редкое счастье практически ежедневно расширять круг своего общения.

Эпидемиолог.
Тот же вирусолог, но страдающий манией величия.

Педиатр.
Очень жестокие люди. Если все остальные врачи достают нас уже в сознательном возрасте, то педиатры готовы лишить нас самых прекрасных дней нашей жизни – нашего детства.

Физиотерапевт.
По-моему это просто садист. Он почему-то уверен, что если вас хорошенько шарахнуть током, то вам станет намного легче. Видимо, в детстве эти врачи любили совать пальцы в розетку, и теперь считают, что и все остальные должны пройти через мучения, которые когда-то испытали они.

Судмедэксперт.
Единственный врач, который даже не пытается сделать вид, что он кого-то лечит.

72

Вспомнилось. В 1992 ездили по осени с классом в колхоз на сбор моркови. Обязаловка была. В Тверской области. Привезли нас недалеко от Твери к огромному распаханному полю с лежащим сверху и чуть прикопанными корнеплодами. Приехал на козлике (читай УАЗ) очень серьёзный, в хорошем подпитии, с предположительно армейской выправкой какой то типо зам председателя колхоза. Построил нас семиклассников в строй. Всех и парней и девчонок. Обещал, что если за день уберём все поле аж по ведру моркови премирует. Если нет то работаем бесплатно. От чувства власти он обрёл аж твёрдую походку. Приедут говорит машины, погрузите и свободны до послезавтра. Мы стали трудиться 56 человек наша параллель и примерно столько же на год старше. Морковь в мешки, мешки в кучу и так пол дня. Много мешков собралось. Приезжает две фуры, выходит мужик, говорит грузите. Мы быстро грузим. Фуры уезжают. Через час приехал тот кто задачи нарезала, собрал нас, начинает отчитывать, что мы бездельники малолетние, 25 мешков всего с утра собрали и так далее. На что ему резонно заметили, что две фуры моркови уже уехали час как. Что было далее до сих пор вспоминаю с хохотом, он сначала что-то не разборчиво визжат, бегал кругами по башне, потом махнул рукой, сказал что можем ехать домой и больше приезжать не надо. 25 мешков с собой говорит забирайте, это не спасёт.
С ним потом беседовали наши классные руководители и мы поехали домой с морковкой. Как стало понятно фуры были совсем не из колхоза, просто залетные мошенники осведомленные о сборе урожая. С тех пор больше никогда нас в колхозы не звали. Как то так.

73

"Я не буду зачинщиком Третьей мировой". 38 лет назад офицер Петров спас планету

Станислав Петров

Подполковник Станислав Петров считается одним из героев холодной войны. Он мог отдать приказ о нанесении ядерного удара по США, но не стал этого делать
В ночь на 26 сентября 1983 года советский офицер предотвратил потенциальную ядерную войну между СССР и США. Она могла начаться из-за сбоя системы предупреждения о ракетном нападении. Компьютер на командном пункте Серпухов-15 сообщил о пусках ракет с территории Северной Америки, однако оперативный дежурный подполковник Станислав Петров корректно оценил сигнал как ложный. При жизни о Петрове долгое время никто не знал, но сейчас его имя включено в энциклопедии.

"Мелькала мысль, а стоит ли?"

Станислав Петров не должен был в тот день находиться на КП. Он оказался там абсолютно случайно — подменял штатного дежурного.
"Смена начиналась как обычно, в 20:00 я пришел на работу, — вспоминал он. — В тот день в моем подчинении были 80 военнослужащих. Мы занимались тем, чем занимаемся обычно, просто рутина".
В 00:15 на КП завыли сирены. На экране напротив рабочего места Петрова внезапно появилось слово "старт". Там же можно было увидеть карту Северной Америки и маленький квадрат возле военной базы на Западном побережье — именно оттуда, согласно данным системы, летели ракеты.
В тот момент все, кто находился в помещении, смотрели на Петрова и ждали распоряжений, но тот приказал им оставаться на местах. Сам подполковник, согласно правилам, должен был оповестить командира системы предупреждения о ракетном нападении и начальника штаба. Для этого ему надо было выйти в другую комнату и сделать телефонный звонок.
А я встать с кресла не мог, у меня ноги отнялись.

Переживал жутко, как будто меня на Голгофу вели
Станислав Петров

Информация об ударе поступила от космической системы раннего предупреждения "Око". Она создавалась для того, чтобы военно-политическое руководство страны имело чуть больше времени для принятия решения об ответном ударе — примерно 10 минут. Если ракеты все-таки летели, их должен был засечь второй эшелон защитной системы — радары, которые сообщают о ракетном ударе примерно за 20 минут до попадания головных частей на территорию СССР. Таким образом, ракеты должны были взорваться на нашей территории всего через полчаса.
"Мне казалось, что моя голова превратилась в компьютер — множество данных, но в единое целое они не формировались, — рассказывал Петров. — Руководству я позвонил через две минуты и сказал в трубку, что тревога ложная, компьютер дал сбой. Теперь оставалось лишь ждать, пока ракеты, если они действительно были запущены, вторгнутся в наше воздушное пространство и их засекут радары. Произойти это должно было через 18 минут, но не произошло".
Почему Петров принял такое решение? Отчасти сыграл роль профессионализм, отчасти — интуиция. С самого начала офицеру показалось странным, что радар зафиксировал запуск лишь с одной базы — при ракетном нападении так не бывает. С другой стороны, система предупреждения, над созданием которой работал и сам Петров, не подавала никаких признаков сбоя.
"Смущало одно — система дала высшую оценку достоверности информации о запуске. В регионе, где находилась американская база в тот момент, была граница дня и ночи. Такой достоверности не могло быть, там каша сплошная была", — отмечал Петров.
Решающей в эти моменты стала информация "визуальщиков" — солдат, которые отслеживают показания радаров в темных комнатах. Они пуск ракет не подтвердили.
"Я не имел права использовать эту информацию, я ее все-таки использовал. Все-таки я немного нарушил инструкцию, — делился Петров в интервью ТАСС. — 50 на 50 было уверенности. Мелькала мысль, а стоит ли? Надеялся на второй эшелон… А если что-то начнется, то не я буду зачинщиком Третьей мировой войны, вот и все".

Козел отпущения

После инцидента в Серпухове-15 собралась государственная комиссия. Проработав там три дня, она так и не смогла выяснить причину ложной тревоги.
"Когда подводили итоги, нам никто не докладывал, что они там написали. Потому что, очевидно, там была написана какая-нибудь чушь, — усмехался офицер. — Приезжий человек не разобрался бы так быстро. Мы — специалисты на объекте — затруднялись назвать причину, а то, что они вышестоящие, не означало, что они более знающие".
Лишь через полгода стало известно, почему система дала сбой: лучи солнца определенным образом отразились от облаков и засветили спутник. То есть произошло то же самое, когда дети пускают друг другу в глаза солнечные зайчики. Как назло, один из таких "зайчиков" образовался прямо над военной базой в Северной Дакоте. Впоследствии такие ситуации научились просчитывать, и больше они не повторялись.
Но тогда, сразу после инцидента, нужно было назначить кого-нибудь виновным. По воспоминаниям Петрова, в комиссию, расследовавшую инцидент, вошли как раз те люди, чьи недочеты привели к сбою системы: "Получается, они должны были ругать сами себя, а тут еще вырисовывается одна белая и пушистая фигура — оперативного дежурного. Им надо было меня опустить до своего уровня".
У Петрова имелся боевой журнал, куда по уставу он должен был записывать свои команды и принятые сообщения в ответ на них. Поскольку в ночь на 26 сентября ситуация развивалась по секундам, у него просто не было физической возможности это делать, и в журнале остались пропуски.
За это обвинили меня, что я неправильно оформил боевые документы. Нужно было меня завалить, и это сделали
Станислав Петров

Спустя десятилетия он признавался, что не держит обиды на тех людей — понимает, что обижаться нет смысла, потому что таково было время и таковы были особенности его службы. Но в своих первых беседах с журналистами (в частности, в интервью Би-би-си) он открыто заявлял: "Из меня сделали козла отпущения".
"Вообще, когда я только начинал давать интервью, я никого не жалел — всех этих людей, которые меня крайним сделали. Тогда была обида в душе, а сейчас осталась царапина, — разводил руками бывший подполковник. — Стараюсь просто об этом не вспоминать, философски отношусь к прошедшему".

Человек, который спас мир

Петров ушел в отставку на следующий год — в 1984-м. Из-за секретности сведений и политических соображений о его подвиге в СССР никто не знал. Да и сам он не придал произошедшему большого значения, так как был привычен к секретной работе: "Я проспался хорошо и забыл все". Даже своей жене не сообщил о том, что фактически предотвратил Третью мировую.
О Петрове узнали лишь после распада Союза, когда генерал-полковник Юрий Вотинцев опубликовал статью "Неизвестные войска исчезнувшей сверхдержавы". В ней впервые упоминался "заместитель начальника отдела боевых алгоритмов и программ подполковник-инженер С.Е. Петров". Затем в 1993 году журналист из издания "Совершенно секретно" Дмитрий Лиханов взял у него первое интервью. Тогда никакого резонанса публикация не получила. Но со временем Петрова отыскали и зарубежные журналисты, после чего его имя стало известно всему миру.
В 2012 году Петров получил престижную премию германских СМИ, которая присуждается выдающимся личностям за вклад в общественное благо. В тот раз наградами отмечали "тихих борцов за мир", чьи имена обычно вне поля зрения средств массовой информации. Год спустя ему вручили Дрезденскую премию "за предотвращение конфликтов и насилия" (в 2010 году ее лауреатом стал первый и последний президент СССР Михаил Горбачев). А еще через год про Петрова сняли документально-художественный фильм "Человек, который спас мир" с Кевином Костнером.
19 января 2006 в Нью-Йорке в штаб-квартире ООН бывшему офицеру была вручена специальная награда международной общественной организации "Ассоциация граждан мира". Она представляет собой хрустальную статуэтку с надписью "Человеку, который предотвратил ядерную войну".
На той церемонии Петрову удалось пообщаться со своими "заклятыми друзьями", которые, как и он сам, сидели в пунктах управления, только по ту сторону "железного занавеса". Один из них — Брюс Блэр, служивший в ВВС США офицером по контролю запуска межконтинентальных баллистических ракет LGM-30 "Минитмен" (именно такая могла бы лететь на СССР в ночь на 26 сентября).
Я все пытался у него выяснить, знали ли они что-нибудь об этом инциденте. В СССР знали, что у американцев аналогичных случаев было два. У них система появилась гораздо раньше. У них была стратегическая авиация, они поднимали свои Б-52, потом понимали, что к чему, и возвращали их на базы
Станислав Петров

Брюс Блэр сейчас работает президентом Центра оборонной информации в Вашингтоне, преподает в Принстоне и регулярно дает экспертные комментарии американским СМИ. Станислав Петров после окончания службы поселился в подмосковном Фрязине, какое-то время работал на юго-западе Москвы простым охранником и ушел из жизни 19 мая 2017 года. Журналисты узнали об этом лишь спустя несколько месяцев.
Петров не считал себя героем, просто делал свою работу: "Она была трудная, но я ее сделал хорошо. И в этом героического ничего не вижу".
"А в России героя во мне не видят, так как у нашего народа менталитет другой, — говорил он. — Наш народ пережил такое, чего не переживал никто".

Артур Громов

74

Происходят мелкие неприятности с автомобилями, ну это с одной стороны хорошо что они мелкие, но это все же неприятности. В собственном дворе не смогли разъехаться с соседом, я сдавал назад, в зеркале ни кого не было видно, он ехал с открытым ртом и не уловил движение. Как результат у моего авто, помято правое заднее крыло, его молдинг собран на всю длину машины в кучу.
Не готов сказать, как сейчас происходят все общения со страховыми компаниями, но тогда мы пришли к консенсусу между собой быстро, отдали документы каждый в свою, и стали ждать результат.
До получения итогов, ремонт производить нельзя, но оценку работ примерную можно. У знакомого жестянщика так и сделал, вмятина небольшая размером с ладонь, с рихтовкой и покраской стоит не больших денег.
В нашем узком дворе действительно тяжело разъехаться и места для стоянки немного. Оставляю свой автомобиль на платной стоянке в двух остановках от дома. Примерно через два-три дня звонок поздней ночью:
- Алло, вас беспокоят с автостоянки. Не могли бы вы подойти.
Смотрю в окошко, идет проливной дождь, сверкает молния.
- Что произошло?
- Да вашу машину немного повредили.
Собираюсь, думаю - ну вот черная полоса, одна авария, вторая, продавать надо.
С зонтиком, в непромокаемом плаще, пешком до стоянки добрался минут за двадцать. В дежурке молоденький паренек, с поникшей головой, и охранник поясняет:
- Вот виновник, пустил его только на ночь, место свободное рядом с вами, он когда заезжал, повредил вам правое заднее крыло. Прибежал сам, говорит машину задел. Я и позвонил.
Ливень не утихает, пошли смотреть, благо фонарь мощный у охранника. Смотрю на вмятину, ничего нового, то же самое что и было. У паренька спрашиваю:
- С чего ты решил, что это ты?
- Когда парковался, гром был, вышел из машины, смотрю ваша помята, сколы свежие. Опыт у меня еще не большой, три месяца всего, вот и подумал - что только я мог, другого здесь нет. Ну и охраннику сказал. Дальше вы знаете.
- Хорошо, что я не на такси приехал, пришлось бы тебе за ложный вызов платить. А моральная только польза, поколение оказывается не потерянное...

75

На прошлой неделе приехал как-то к дому на машине поздно вечером и с трудом нашел место для парковки. Потом несколько дней ездил общественным транспортом на работу. В общем решил в субботу прокатиться до дачи, снег почистить. Вышел из дома, откидал от переднего бампера снег, что наши коммунальщики с дороги типа на обочину сгребли, сел в машину, завелся, прогрелся, стал выезжать с парковки и ... угодил передними колесами в яму, которой быть там просто не должно было...
Дело в том, что парковка у нас расположена за домом, машины ставятся в один ряд, перпендикулярно дому и между домом и парковкой проходит дорога.
Вышел из машины и вижу, что асфальт остался, но вдоль парковки пробита глубокая канава, аккурат на ширину колеса, засыпанная песком и чуть припорошенным снегом, и мои колеса успешно перемешивают этот самый песок.
Начал разбираться и выяснил, что "Водоканал" еще в декабре начал менять трубы у нас и в соседних домах, пробил эти самые канавы, поменял трубы, засыпал их обычным песком даже без малейшей примеси хотя бы гравия, не говоря уже об асфальте. Пока были морозы и снег со льдом данное покрытие относительно держалось, но тут наступила оттепель...
Дошел до "ответственных товарищей", те, естественно, валят друг на друг: Коммунальщики заявляют, что это Водоканал должен асфальт положить, Водоканал вопит, что работы еще не завершены, и это коммунальщики были обязана огородить парковку, чтобы ею никто не пользовался, те в ответ, что ограждение было, но сам же Водоканал его убрал, т.к. оно мешало проезду их техники и т.д., и т.п.

P.S. Ограждения, как впрочем и асфальта с гравием, так и не появилось и каждый день в эти "чертовы пески" попадает очередной счастливчик, пишущий по результатам новую жалобу. Ну а тот самопал, что делают водители (вкопанные крест на крест доски, знаки аварийной остановки и т.п.) кто-то очень быстро убирает...

P.P.S. Я выехал легко - машина с хорошим клиренсом, на брюхо не села, а домкрат с лопатой всегда с собой, ну и две широкие доски недалеко нашлись...

76

Об относительности мировосприятия

Почти 10 лет назад довелось мне работать на арктических островах со студенткой. Отношения были чисто рабочие - это предупреждение для тех, кто читает в надежде на клубничку. Полтора месяца мы бродили в грязище вдоль побережья, копали ее и тонули в ней же, мерзли и мокли в море и под дождями со снеговыми зарядами. За все это время не видели ни одного человека, зато живности кругом хватало: песцы, лемминги, чайки, белухи и прочая живность. Студентка все ждала белого медведя, но было непонятно: хочет она его увидеть, чтобы увидеть, или чтобы как следует испугаться и понять, каково это – испугаться по-настоящему. Ружье у меня с собой было, но иллюзий на его счет я не имел: чтобы завалить белого медведя в ближнем бою из двустволки надо иметь очень большой блат у Бога или взвод боевых ангелов, однако ни того ни другого у меня не было. Но время шло, а медведи обходили нас стороной...

В середине августа море очистилось ото льда совсем, и мы начали вдольбереговые маршруты на надувной лодке. Чтобы не таскать с собой лишнее барахло, палатку оставили в базовом лагере, а жили в маршрутах в лодке, под тентом. Лодку на берег вытаскиваешь, барахло из нее вдоль бортов снаружи ставишь – и получаешь квартиру размером 1.1 на 3.5 м, хорошая однушка на двоих:) В спальниках на надувном днище – одно удовольствие! В тенте были прозрачные вставки-окошки, так что светло и все видно.
Как-то после шторма, немного промокнув, вытащились на берег меж двух холмов, организовали пространство, поели и залегли спать. Ружье я всегда клал заряженным на надувной борт лодки, так что моя готовность к отражению неожиданностей складывалась из времени на то, чтобы проснуться, и чтобы протянуть руку, т.е. секунд 5 на все про все.

Ночь полярного дня, сумерки, по тенту слабо шумит моросюн, в спальнике тепло и сухо... Студентка тоже почти с головой в своем спальнике, лежим валетом. Дрыхну.
Вдруг раздается мощный удар по тенту и почти сразу – второй! Спросонок первое ощущение – землетрясение! Лодка качается! Открываю глаза. Надо мной покосившийся с одного боку тент, в нем окошко, покрытое каплями дождя, в окошке – морда медведя с выражением «Че это вы там делаете?!». Потом морда отодвигается, появляется лапа с когтями и хреначит (с точки зрения мишки – не сильно) по дуге тента. Дуга лопается, в окошке появляются пять дырочек веером. «Ах ты ж падла, мы же теперь промокнем!» - думаю я и со всей силы бью ладонью по баллону лодки. Раздается гулкий удар, медведь от неожиданности отскакивает и его становится видно целиком. Здоровый, гад! Размером почти с лодку... От удара на меня сваливается с баллона ружье, я его высовываю из-под тента и даю дуплет в воздух. Медведь отскакивает чуть дальше и ожидает продолжения шоу: надо же – три раза всего потрогал какую-то упругую инопланетную фигню и столько сразу событий со звуковым сопровождением. Я быстро перезаряжаю ствол, беру еще пару патронов в руки, впрыгиваю в болотники и в одних трусах выпрыгиваю из лодки. Краем глаза успеваю увидеть: студентка сидит в лодке, не вылезая из спальника и МОЛЧА и очень СПОКОЙНО смотрит на шоу с другой стороны баррикад. Из меня же адреналин бьет фонтаном: в трусах на медведя – это даже для меня круто. Помня, что лучшая защита – наступление, бегу на медведя, чвакая по размокшей тундре болотниками на босу ногу, ору что-то типа «Пошел вон, козел белобрысый!» (не матерюсь, рядом дамы!). Ствол в руках, но не стреляю... До мишки метров 20, он сидит на попе и смотрит на клоуна. Метрах в пяти от него мы не выдержали – я остановился (ну не прыгать же на него!), а он, наоборот, встал (ХЗ, чего от этой обезьяны ждать...). Несколько секунд мы смотрели друг на друга. «Миша, ну я не могу не прогонять тебя, там же студентка!». Это я сказал вслух, потому что надо было что-то сказать. «Да ладно, я понял. Давай я сделаю вид, что тебя испугался, но имей в виду, это я чисто так, для отвода глаз» - это сказали мишины глаза. Медведь развернулся и неторопливо побежал вглубь острова, а я пошел за ним. Он оглянулся – ты идешь? – я выстрелил в воздух. Тут он перешел на трусцу, я побежал за ним, постреливая в воздух. Через 50 метров у меня кончились патроны и я остановился, а медведь – нет. Он так и убежал неторопливо за холм. Я подождал немного, увидел его на следующем холме и понял, что он ушел по-честному. Мокрый от дождя, адреналина и пота я пошел к лодке. Студентка так и сидела в ней, не шевелясь, и глядя на меня. «Ушел, можно спать дальше». «А он не вернется?». «Кто его знает, но надеюсь, что нет». «Красивый медведь» - сказала она и легла спать. Я залез в спальник, немного выправил тент, и долго думал, пока не заснул, почему же я, опытный полевик, так дрожал и стремался этого медведя, пока мы с ним гонялись, а студентка молча и спокойно на все это смотрела и даже не испугалась? Что ж я, совсем никудышный трус?

Утром за завтраком спросил ее о наболевшем. Она с удивлением посмотрела на меня и говорит: «Вы же моей маме пообещали, что вернете меня целой и невредимой, чего мне было бояться? Я же Вам верю!». Я застыл, переваривая услышанное. Вот почему я так боялся – за меня никто никому ничего не обещал! А она добавила: «Тем более Вы так бегали в трусах по тундре за медведем, Вас любой испугался бы!».

Я до сих пор не могу понять, был ли это комплимент или я правда такой страшный. И до сих пор стараюсь найти перед полевыми работами кого-нибудь, кто кому-нибудь пообещает, что я вернусь. Мне так спокойнее.

77

О френдзоне, женских намеках и мужской непонятливости.

Мне в институте нравилась одна девушка, пусть будет Инга. Вообще мне там каждая третья нравилась, но эта больше других. Мы не были однокурсниками, она на год младше, но жили в одном общежитии и часто пересекались, разговаривали о всяком. Грезил о ней ночами, но наяву никогда не пытался обнять, поцеловать, тем более что-то более существенное: она вся такая ах какая, а я кто? Лох ботанический дикорастущий, одна штука.

Я кончил институт, уехал работать по месту распределения и оттуда написал ей. Это была еще эпоха бумажных писем. Завязалась переписка, в основном на нейтральные темы, книги, фильмы, моя работа и ее учеба, но иногда я выдавал что-нибудь пафосное: я всегда готов тебе помочь, если любые проблемы – напиши, всё брошу, приеду, спасу. И в июне она действительно написала: приезжай, спасай, до защиты диплома осталось всего ничего, а диплом не готов, программа не компилируется, я пропала.

Приехал, конечно. День просидел над ее дипломом, программу довел до ума, не так уж много она недоделала. Она тем временем чертила плакаты к защите. Полагалось то ли 7, то ли 8 плакатов на листах ватмана А1. Настала ночь, я собрался идти искать по общаге у кого переночевать, но oна сказала:
– Спи тут. Соседка уехала, ее койка свободна, мы одни в комнате.

Улеглись, но Инга не давала уснуть, всё время меня окликала, говорила о каких-то пустяках. Когда я почти вырубился, она вдруг зажгла настольную лампу и села в кровати:
– Никак не могу заснуть. Проклятые клопы, всю искусали.
– Странно, я никаких клопов не чувствую.
– Ну как же, вот тут укусили и тут. Посмотри!

Я подошел и внимательно осмотрел то, что она показывала: голую ногу заметно выше колена и розовое плечико с тонкой лямочкой ночной рубашки. Никаких следов укуса не заметил, пожал плечами и вернулся в свою кровать. Инга со злостью выключила свет и наконец угомонилась.

Наутро я проснулся раньше нее и решил сделать сюрприз, написать заголовки на трех не законченных плакатах. Я умею работать плакатным пером, получилось на мой взгляд очень красиво. Но она, проснувшись, устроила скандал, что я испортил ей всю работу и мои заголовки выбиваются из общего стиля плакатов. С рыданиями выгнала меня из комнаты и сказала, что с идиотами водиться не может и между нами всё кончено.

Я в недоумении шлялся по Москве, не понимая, в чем провинился и что мне теперь делать следующие сутки. Зачем-то потащился в институт, под дверь аудитории, в которой Ингина группа проходила последнюю консультацию перед защитой. Вышла Инга, облила меня холодным презрением, вздернула голову и зацокала каблучками вдаль по коридору. Следом вышли Алла с Леной.

Тут нужен флешбэк на год назад, а то непонятно. На пятом курсе я записался на психологический семинар, который вел известный психотерапевт Анатолий Добрович. Психология будущим программистам ни к чему, но она тогда была в жуткой моде. Большинство участников семинара были четверокурсники, в том числе две Ингины одногруппницы, Алла и Лена. В отличие от Инги не общежитовские, а москвички, так что я их раньше не знал. Алла вполне попадала в каждые третьи, а вот Лена эффектной внешностью похвастаться не могла. Маленького роста, худющая, длинноносая, вся из углов, ходила всегда в джинсах и мужской рубашке.

В самом конце семестра, за день до моей защиты, состоялось выездное занятие семинара у Аллы на даче. Добрович показывал разные упражнения, одно называлось «хозяин и раб». Участники разбиваются на пары, один приказывает, другой повинуется, потом меняются. Я оказался в паре с Леной. Не помню, что я ей приказывал (то есть помню, но не хочу удлинять рассказ), а когда настала ее очередь, она сказала: «Поцелуй меня!».

Ну и поцеловал. Это был первый серьезный поцелуй и в моей, и в ее жизни. И дальше мы целовались, и не только, и очень не только, неделю напролет. Через неделю я уезжал на военные сборы и потом на работу. И всю неделю у меня свербело, что всё классно и замечательно, но вот бы это была не Лена, а какая-нибудь такая ах какая типа Инги. И сказал на прощание, что было хорошо, но давай оставим это в прошлом. И с работы написал Инге, а не Лене. Лох дикорастущий, говорю же. Дальше вы знаете.

Ну вот, вышли Алла и Лена, Алла увидела меня и обрадовалась:
– Откуда ты взялся? Мы как раз едем ко мне на дачу, у нас опять выездное занятие с Добровичем. Поедешь с нами?
– Конечно.

Лена весь этот разговор и всю дорогу молчала и не поднимала на меня глаз. Я тоже не мог решить, заговаривать ли с ней и если да, то какими словами. Но всё решилось без слов. Добрович на дачу не приехал, но передал задание: молчать. Такое упражнение, все пять или сколько там часов общаться невербально. Оказалось забавно. Все болтались по комнате и играли в гляделки, потом стали есть привезенные с собой бутерброды. Я жестом показал, что не наелся, и тут Лена выскользнула из комнаты в огород. Вернулась с зелеными листиками и стала меня ими кормить. Это была черемша, она же дикий чеснок – видимо, единственное, что там успело вырасти в июне. Поедание листиков быстро переросло в хватание ртом ее пальцев, а там и до губ оказалось недалеко.

В электричке на обратном пути мы опять без конца целовались, в точности как год назад. Почти не разговаривали, Лена только узнала, что мне негде ночевать. И привела к себе домой. Тихо-тихо, чтобы не разбудить родителей, провела в свою комнату. Интима не было, она всю ночь рисовала плакаты к защите. Я периодически просыпался, смотрел на склонившуюся над чертежом угловатую фигурку и отрубался опять. Под утро она прилегла в одежде рядом со мной и тоже вырубилась.

Нас разбудил стук в дверь и веселый женский голос:
– Молодые люди, вставайте! Пора завтракать.
– Мам, какие молодые люди? – крикнула Ленка через дверь. – Я одна.
– Конечно-конечно. А чьи это кроссовки в прихожей, конспираторы?

На завтрак, помимо яичницы и чая, были какие-то никогда не виданные мной фрукты.
– Это папайя, а это гуайява, – пояснила Ленкина мама. А Ленка, посмотрев на мои вытаращенные глаза, рассмеялась:
– Не пугайся, мы не каждый день так завтракаем. Мама – преподаватель русского, вчера приезжал ее бывший студент с Кубы и это привез.
Давно мне не было так уютно, как за этим кухонным столом. Хотелось остаться там насовсем, что я в итоге и сделал.

Через полгода после той памятной ночи Инга вышла замуж. Я как-то нашел ее в соцсетях. Всё у нее хорошо, образцовая жена, мать и бабушка и до сих пор очень привлекательно выглядит. Между прочим, сделала карьеру в IT, начальник отдела в известной компании. Наверняка с той программой к диплому справилась бы и сама. Иногда думаю, как сложилась бы моя жизнь, прояви я тогда чуть больше понятливости. Был бы я с ней счастлив? Не знаю. С Ленкой – был.

Счастье не имеет настоящего времени. Я имею в виду – настоящего в смысле английского present simple. Я люблю помидоры, я работаю там-то, я счастлив. Вчера, сегодня, завтра, в фоновом режиме. Так не бывает. Может, буддийские монахи умеют перманентно чувствовать себя счастливыми, а мы – нет. Для нас естественное время для счастья – прошедшее. Оглядываешься назад и понимаешь: а ведь я был счастлив тогда, все эти годы.

А еще есть сиюминутное счастье, в настоящем времени в смысле английского present continuous. Кратковременное острое переживание. Чтобы почувствовать его без особого повода, у меня есть два надежных триггера. Черемша и гуайява.

78

В бригаде добычной лавы работал грузин. В то время, как его земляки на рынке фруктами торговали, он в шахту полез. Причём, не столько из-за денег он стал шахтёром, а из-за возможности приобрести новенький автомобиль. В те далёкие годы авто невозможно было свободно купить, тем более только что с конвейера. На предприятии нужно было "встать на очередь" (как у нас говорили), не иметь залётов в вытрезвитель по пьяни и в "обезьянник" по хулиганке, не работать, спустя рукава. В общем, на получение автомобиля могли рассчитывать передовики производства с солидным опытом работы в бригаде. Грузин был из их числа.

Часть зарплаты сын кавказских гор отправлял родственникам в Грузию, какую-то часть откладывал в кубышку и на "пожить" тоже надо. Между тем очередь на авто продвигалась вперёд. И случилось так, что новая партия машин пришла довольно быстро, и грузин оказался в числе счастливчиков. Что ж, он - без пяти минут автовладелец!
Оплачивать нужно сразу всю сумму, а она совсем не маленькая. Подсчитал свою кубышку, однако в ней сумма недостаточная. Товарищи по работе чем могли – помогли, но всё равно не хватает много. Это сейчас можно по мобильному телефону позвонить родственникам и друзьям и через пару минут тебе на карту перечислят энную сумму. Раньше таких "вкусняшек" не было – ни мобильника, ни пластиковой карты. Перевод денег занимал по современным меркам довольно длительное время. И в данном случае это был не выход.
Грузин обращается к одному из ребят:
- Слушай, ты на машине. Давай на городской рынок прокатимся.
Товарищ согласился:
- Поехали, прокатимся.

Приехали на крытый рынок. Сало, мясо, мёд - это всё не то. Грузин прямиком направился к торговым рядам с фруктами к своим землякам. О чём-то переговорил с одним торговцем, подошёл ко второму, третьему, прошёл весь ряд. Товарищ наблюдает со стороны, всё равно не понимает, о чём они разговаривают по-грузински.

Мужчины Кавказа восхищённо цокают языками, жестикулируют руками, меж собой радостно выражают эмоции. И... один за другим понесли шахтёру-грузину деньги. Тот их пересчитывает, прячет в карман, что-то записывает в блокнот. Не прошло и получаса, как требуемая сумма денег была собрана.
Едут назад. Товарищ интересуется и грузина:
- Родственники, что ли, или друзья?
Грузин отвечает:
- Нет. Никого не знаю.
Товарищ от удивления чуть руль из рук не выпустил:
- А как же они тебе деньги дали, если вы не знакомы?
Тут грузин сам удивился:
- Как-как? Попросил и дали. Сказал, где работаю, их домашние адреса переписал и кому сколько должен. С получки буду по адресам денежные переводы отправлять.

В тот же день деньги за новенький автомобиль были уплачены в полной сумме, и вскоре в бригаде ещё одним автолюбителем стало больше. Грузин продолжал работать в шахте и постепенно возвращал долги своим землякам. Когда был закрыт последний рубль долга, грузин на своём авто уехал в Грузию.

79

Как встретишь новый год, таким год и будет.
Не знаю, кто это сказал и, почему, но не дай Бог. Остаётся только проверить.
Зимний вечер после работы сулил тепло домашнего уюта. Следующий предновогодний день сделали не рабочим и, я уже обдумывал все предпраздничные дела. На душе был покой и тихая радость, что в канун Нового года успел завершить затянувшийся ремонт. Открыл дверь в коридор и окунулся в океан приятных глазу мелочей продуманного интерьера и дизайнерских находок.
Бог мой, что это? В голове ураганом пронеслись немыслимые версия произошедшего в доме и, все они моментом рассыпались, как несостоятельные. Самые больные фантазии и предположения сюда не вписывались. Уходя утром на работу, я с удовлетворением смотрел на две беленькие, матовые, аккуратненькие и выстраданные двери ванны и туалета, которые были установлены накануне. А прошлым вечером я, ползая на коленях, спешно прилаживал плинтусы в тон дверям по цвету и фактуре. Это было вчера. А сегодня, дверь в туалет и косяк представляли собой,…. ничего они не представляли. Замок и плинтус были варварски выломаны и, тот, кто это смог сделать наверняка был госпитализирован. Тихо разделся, заглянул из коридора на кухню.
За столом сидела жена со своими вечными судоку, дочь слушала новости по телеку. Эй, ненаглядные. Все живы? После небольшой паузы жена, не поднимая головы, тихо сказала, Галя в гости приходила.
Галя. Гаааля, это периодически возникающее явление в нашей квартире относилось к понятию бывшая коллега жены по работе. Своё имя Галя произносила так, что ни в одном языке мира таких букв нету. Так смачно это имя произносят в Украине, где вместо буквы Г произносится нечто, с последующей долгой буквой А. Я относился к ней с юмором и легкой боязнью. Про себя называл её 7 на 8. Толстой она не была, но при невысоком росте по ширине и объему она была героических размеров. К этому остаётся добавить её всегда восторженные глаза через толстые линзы очков и, сочный громкий бас, которого пугались дети. Дело в том, что Галя закончила пед и, по началу, преподавала в школе математику. Вот если бы она отдавала команды на палубе корабля в штормовую погоду ночью, то цены ей бы не было. А вот учительницей в 5-6 классах, как то не получалось. Нет, у неё то получалось всё, а вот детки математику не усваивали, все без исключения. Волей судеб оказалась она в вычислительном центре, где и работала моя жена. Галя была хорошим и открытым человеком, и общалась со всеми громко и радостно. Семёёёён бросалась она с объятиями на меня. И радость её была искренней и неуёмной, так что я, поддаваясь её чувствам на всякий случай весь группировался, сжимался, напружинивался и, это помогало. Слегка помятый я также реагировал на её появление в нашем доме, изображая как мог, алаверды.
Спрашиваю, Галя я вижу уже ушла, а чего меня не дождалась? И как Галю совместить с дверью. А сам мерзко про себя подумал, 300 баксов ремонт, и когда это всё делать? И тут у женщин началась тихая истерика. Попытки рассказать сочетались и перемежались с зажатым до слез хохотом и покраснением лиц. После длительных попыток услышать внятный рассказ ситуация стала мне понятна.
Ситуация проста, если и придумывать сюжет, то в голову не придёт, то что преподносит нам его сиятельство случай. У нас дома два породистых кота, короткошерстные британцы. Папа-кот, с трудно запоминаемым именем, поэтому в быту называемым Пикля, и его сынок, уже входящий возраст молодой кот Дениска. Племенной Пикля имел все стати, которые приводили в восторг хозяев кошечек, приносимых нам для трехдневного проживания. Там было на что посмотреть. Загривок, который не прикрывался моей ладонью и, как говорится здоровенная морда лица. Но он уже выходил в тираж, и дочь, опытный кошковед с двадцатилетним стажем, решила оставить его кровь, в виде его самого удачного сыночка. Естественно, хозяин в доме должен быть один, поэтому в часы активности Пикли, Дениску отсаживали в ванную.
И тут пришла Галя, которая не была у нас уже больше года. С дороги она зашла в ванную и увидела Дениску. Ахи, охи, тормошение и оглаживание спящего кота. И вот Дениска в центре внимания, практически на столе с угощением, на коленях у Гали, весь обласкан и, в полном параксизме удовольствий. Но все мы люди, и раскрасневшаяся от угощений и выпитого Галя поднимается в туалет и, по своей оригинальной привычке продолжает общение и досказывание из туалета. А что Дениска, неожиданно брошенный и оставленный без внимания этой мягкой, теплой и шикарной во всех отношениях особой, куда она делась?
А, вот же она. Он слышит её голос, но вот непонятно, что-то говорит, наверное его зовёт, а дверь закрыта. Логика кота проста. Я здесь, я слышу твой зов. Быстро под ванну, а там, в стенке между туалетом и ванной пролаз, не заделанный. Трубы конечно мешают, но что может мужика остановить? И вот он уже в туалете за стенкой и, от Гали, его отделяет только легкая дверка в пластмассовой стенки. Семь килограммов пылкого кошачьего тела бросаются вверх, и в прыжке вышибают дверку. То, что потом рассказывала о своих ощущениях, активно успокаиваемая женщинами Галя, трудно воспроизвести. Нужен большой талант и глубокое знание русского языка, великого и могучего со всем его богатством выражений и лексик всех видов. Праздничное вино помогало слабо, поэтому такой стресс можно было перешибить только средством из запотевшей со льда бутылки. Судя по остаткам в бутылке, стресс у Гали был серьезный. И я её понимаю, представив себя в сидящего в тепле, чистоте и в благодушном настроении, когда за спиной что - то громко хлопает и, на спину сваливается нечто тяжелое. Я бы не дверь с косяком вынес, она у меня с петель бы слетела до середины коридора, перебив все зеркальные, раздвижные шкафы. Как пережил стресс Дениска, я не знаю, но в тот вечер он тихо сидел под ванной, поскольку был коварно сброшен со спины в унитаз, а потом многажды мыт и выполоскан.
Вот и верь после этого женщинам. Так полагаю, он в тот вечер думал под ванной. А что касается меня, то помятуя известную пословицу, я ремонт перед новым годом оставил на потом. Вот встретим Новый год, а потом и старый Новый год, вот тогда и возвратимся к делам нашим скорбным. Если деньги останутся.
Писано вечером 14 января 2022
Анвер ( Семён) Стеблов

80

Ненавижу тараканов, боюсь ужасно, брезгую, презираю этих мерзких паразитов, при каждом удобном случае претендующих нелегально пробраться в вашу квартиру и беспардонно прописаться на ваших же квадратных метрах. И ведь фиг потом от них избавишься, особенно когда сосед по этажу активно и очень успешно их разводит. И ладно бы ещё разводил на продажу на корм разным птицам или рептилиям, или кто там ими питается...но нет! - он их для души разводит, ерш твою медь.

Бестараканно мы прожили в нашем доме почти 20 лет, потом старенькая соседка из ныне тараканной квартиры совсем слегла, и к ней перебрался сын - пипец какой алкозависимый. Трезвым я его ни разу не видела. И все же нужно отдать ему должное: в прошлом явно умный, интеллигентный и хорошо воспитанный человек, он до самого конца жил со своей лежачей мамой, ухаживал за ней, хотя и свои предосудительные интересы при этом ежедневно соблюдал, ну и, вероятно, от скуки или по доброте душевной, отараканил, на хрен, всю ее квартиру, а заодно и полподъезда. Вот только поздно я об этом узнала.

Не буду подробно описывать первый опыт обнаружения в своей квартире нежданного рыжего, а потом и чёрного перебежчика, а также весь спектр эмоций, который я испытала, однажды с ужасом осознав, что набеги не случайны, и несмотря на инсектициды, будут продолжаться до тех пор, пока проблему в своем тараканнике не решит сосед. Хорошо ещё, что тараканам к нам с лестничной клетки через тамбурную дверь сначала в тамбур пробиваться приходится, где мы их наловчились грохать на подступах к заветным рубежам, иначе...хм... почему-то вспомнились пограничные терки Беларуси по поводу беженцев...))). В общем, стала я искать с сиим нерадивым владельцем питомника встречи, но застать его дома оказалось сложно. Надежды на трезвость мышления и адекватность реакции алкопрофессионала было мало, честно, тем более, что познакомиться с ним в ранний дотараканий период никакого желания не возникало, но проблему-то нужно как-то решать.

И вот вчера вечером я пошла к мусоропроводу выносить мусор... ну, как пошла - короткими перебежками: быстро захлопывая за собой сначала дверь квартиры, потом тамбура, - стремительно скакнув как можно дальше через порожек и бросив настороженный взгляд на свой верхний дверной косяк, инстинктивно вжимая голову в плечи... Просто на косяке периодически тараканы тусят, после того, как сосед дверь в своём тараканнике открывает, чтобы войти или выйти. Однажды с этого косяка таракан на меня, замешкавшуюся у двери, прыгнул - ей-ей не вру - похоже, он апробировал новую тактику прорыва: минуя демаркационную инсектицидную линию, жирно очерченную по всей дверной коробке.

В общем, выпрыгиваю, а навстречу - ставший «любимым» сосед, причём под хорошей «мухой», а поскольку «мухи» у него первосортные всегда, разговор решила на потом не откладывать. И он состоялся... Сложно разговаривать с бухим и абсолютно непонятным для тебя человеком, на ходу меняя, адаптируя и применяя различную, пока что «пряничную» тактику, стараясь затронуть нужные струны души и все же до него достучаться. Полчаса переливания из пустого в порожнее с редкими проблесками надежды на успешный исход переговоров. И наконец - уффф, вроде донесла, вроде пообещал в течение 3 дней начать избавляться от тараканов. Йес! Я это сделала! Правда, тут же снова какую-то хрень понёс...

Спеша поставить точку на достигнутых договоренностях, - пока не передумал -спешно попрощалась и, привычно скакнув в тамбур, захлопнула за собой дверь. Вот не знаю, что сподвигло меня остаться стоять за тамбурной дверью и прислушаться (глазка нет). Вероятно, подсознательно сопоставив ежедневные нормативы шарахающихся по стенам, дверям, полу и потолку лестничной клетки тараканов со временем, в течение которого дверь соседа остаётся открытой, я втайне надеялась, что теперь он непременно заскочит в неё сайгаком и очень этого ждала.

Тем временем ключ в двери соседа несколько раз повернулся, раздался шум распахивающейся настежь тяжёлой металлической двери, потом несколько сжимающих сердце секунд тишины и...до моих ушей донёсся бухой, требовательный и вместе с тем какой-то обреченный голос соседа:
- Ну... выходите...
«Бляааа...» - тотчас выдохнул охреневший - ну, ооочень мягко сказано - внутренний голос. Сайгаком в свою квартиру метнулась я... В эту ночь мне почему-то не спалось. Совсем.

81

Жил-был Саня. И жил он в рабочем посёлке с 4 тыс. населения. Санина мама работала уборщицей в местной больнице, а Санин папа... а хз где этот папа - исчез ещё до Саниного рождения.

Саня довольно неплохо рисовал и мечтал стать художником, в чём его активно поддерживала мама, что довольно необычно, ибо как правило, женщины, которым без образования и на "низовой" работе приходится поднимать дитя в одиночку, настаивают на получении более "основательной" профессии. Но мама Саню поддерживала и даже откладывала для него деньги на сберкнижку.

Поддерживала Саню и классная. Саня рисовал плакаты на все праздники, участвовал в местных выставках, оформлял мероприятия, причём не только для своего класса, но и для "старшаков" по линии комсомола. Даже какой-то именитый художник из облцентра приезжал посмотреть на Санины работы, и даже говорил о всяческом со своей стороны содействии при поступлении Сани на художника. В связи с этим для классной руководительницы Саня был "наш художник" и "гордость всего класса и даже школы" и ещё куча хвалебных эпитетов.

Шёл 1986 год. Год Мира и атмосфера соответствующая. Все ещё под впечатлением отгремевшего в прошлом году фестиваля молодёжи и студентов. Потепление отношений с американцами. Саманта Смит и фильм про собаку, остановившую войну. Ну и, разумеется, в тренде детские рисунки про мир во всём мире: ну там земной шар, дети взявшиеся за руки, бомба перечёркнутая красным крестиком и надпись "Миру-мир, нет войне!" или ещё как.

Семикласснику Сане 13 лет.

В середине января районная газета объявляет конкурс детских плакатов на тему "Мир во всём мире". Главный приз - наручные часы "Слава", грамота, ну и почёт и уважуха, само собой... Ясен пень, от поселковой школы классная предложила рисовать Сане. Саня поднапрягся: согласовал эскиз с классной, потом три дня корпел над ватманом, стараясь, чтобы не вышел банальный детский рисунок типа "нет войне". Наконец, готовый рисунок был сдан классной, одобрен классной, а затем упакованный и подписанный, отправлен с оказией в районный центр (час езды от посёлка). Осталось ждать результатов примерно месяц. Вот Саня кое-как проживает этот месяц, потом разворачивает газету, и там - наконец-то! - опубликован результат конкурса. И - да! - фото Саниного рисунка (ура, 1 место!). А вот фамилия под рисунком не Санина...

После минутного замешательства, Саня понял, что знает "автора" - его одноклассница Вика. Флегматичная как корова на выпасе, не только рисованием, а вообще ничем не интересующаяся, ну кроме еды разве.

Классная, при предъявлении газеты дала объяснение - ну там в редакции что-то напутали с этикетками, она позвонит туда и всё объяснит. А пока поздравляет с победой. (Хотя осадочек назревает)

Хреновое впечатление от радости, что Санин рисунок опубликован в газете (хоть и под чужой фамилией) стало ещё более хреновым, когда Вика пришла в класс с новыми часами. На вопрос - "откуда?" - флегматично жуя булку, объяснила, что ездила с мамой в райцентр, где ей в редакции вручили часы и грамоту. Да-да, за Санин плакат. Тут уже Саня не выдержал - с максимальной громкостью, он объявил, что Вика не имеет право носить эти часы, и даже объяснил, почему не имеет. И в общем-то класс с Саней согласился. Вике было предложено не носить часы, пока не откроется ошибка - всё равно ведь придётся их отдавать законному владельцу. Вика, как это ни странно, с Саней соглашается и прячет часы в карман (хотя ничего странного, удивительно флегматичная девчонка, Саня подумал, что покусись он тогда на её булку, вот тогда бы, наверное, была рефлексия. Но проверять не стал) Такое "самоуправство" сильно не понравилось классной. После урока она объяснила Сане - так дела не делаются, ибо она уже позвонила в редакцию, объяснила, что произошла ошибка, они разберутся, оформят нужные приказы, перепишут грамоту и Вика вернёт часы; а вот это вот что он устроил - это на уровне истерики и вообще "детский сад какой-то", надо уметь держать себя в руках и т.д. В общем, Саня внял словам классной и принялся ждать, когда "ошибка" будет исправлена.

Маленькое пояснение: Саня не был наивным дураком. Просто отношение классной руководительницы к нему было действительно хорошим и добрым - хвалила, шла навстречу, когда надо было подтянуть оценки, хлопотала перед другими учителями, ставила в пример другим и др. Так что - да - Саня принялся ждать, когда в редакции исправят ошибку, тем более, что классная объяснила, что процесс это небыстрый - всё-таки часы это материальная ценность.

Неизвестно, сколько бы Саня ждал исправления "ошибки", но на второй-третий день, после уроков к нему на улице подошла дама. Высокая блондинка в охренительном кожанном плаще, роскошная как кинозвезда. И вот эта роскошная мадам подбегает к Сане, встряхивает его за плечи и отвешивает оплеуху. Саня охренел... не не так - ОХРЕНЕЛ, но это как оказалось, было только начало. Лексикону роскошной блондинки позавидовала бы любая поселковая бичиха, на которой пробы негде ставить.
- Хули ты, сучёныш, моей дочери указывать взялся, как ей СВОИ часы носить?!?! Жало завали и стухни, выблядок!

Дальнейшая её речь (если убрать мат и уголовный жаргон) сводилась примерно к следующему утверждению: он никто, бастард, рождённый поломойкой от неизвестного алкаша, такому на роду написано между отсидками в тюрячке сдохнуть от дешёвого пойла в луже дерьма, и самым лучшим будет для него смириться с единственно доступной ему участью, а не лезть к детям приличных людей со своими принципами. И если ещё раз он подойдёт к Вике, его заберут в милицию, там сунут в камеру к уркам, где его быстро из Александра сделают Алёнкой... и тд и тп... И всё это с килотоннами мата и блатной феней. Закончив своё феерическое выступление подзатыльником, Викина мамаша отчалила.

Саня не помнил, как пришёл домой, а пришедши (мама была ещё на работе), дал волю эмоциям. Да ладно, чего уж там, начал плакать в голос. Во-первых, ещё никто и никогда не попрекал его внебрачным происхождением; во-вторых, в школе учили, что всякая работа почётна (даже уборщица), и его мать в поликлинике действительно уважали; ну и в-третьих, было большим шоком, что приличная с виду дама вот так при всех матюкается и раздаёт тычки.

Выплакавшись, Саня решил взять дело в свои руки. Удивительно, но он ещё верил, что это в редакции что-то напутали, просто не торопятся с решением проблемы. Встал. Утёр сопли и слёзы. Пошёл к матери на работу (у них дома телефона не было), сел в регистратуре со справочником у телефона, открыл его на странице "Редакция газеты ***", позвонил сначала главреду, но главредша в тот день была в командировке (спойлер - повезло!). Странным образом это не остановило Саню, а завело его на полную катуху. Он позвонил на все номера редакции: заместителю, бухгалтеру, в отдел работы с письмами, отдел партийной жизни, в отдел комсомола и работы с молодёжью, даже секретарше и корректору. И везде в подробностях рассказывал, что он автор плаката-победителя, и что награда попала не по адресу; а отзвонившись по всем номерам утёр чело с чувством выполненного долга. Был вечер...

На другой день, после третьего урока вызывают Саню в учительскую. Подходя к учительской, Саня услышал вопли Викиной мамаши. Как большинство советских детей, Саня не был подкован в юридическом плане, а потому на тот момент был уверен: прямо из учительской его заберут в милицию, в камеру к уркам, как и напророчила Викина маман. Душа ушла в пятки, зато появилось резкое нежелание заходить в учительскую, да и вообще сбежать из района, из области, на север из страны, через северный полюс прямиком в Канаду, или что там ещё... Но взял себя в руки и зашёл в учительскую, аки христианин на арену Колизея. А на арене в учительской: завуч, классная, орущая Викина мамаша и ещё два посторонних человека (как оказалось - члены жюри, учитель рисования и сотрудник редакции из отдела по работе с молодёжью, да - специально приехали из райцентра). А на столе - тот самый плакат раздора. Уложен "лицом вниз", и на обороте написано от руки, что автор рисунка - Вика (Фамилия, класс, возраст, школа и название). При виде надписи у Сани улетучиваются последние иллюзии относительно "ошибки" редакции - уж что-что, а почерк классной он отлично знает. Как потом выяснилось, до Саниного прихода и классная, и Викина мамаша, уверяли, что плакат нарисовала Вика, а на настойчивые просьбы привести Вику, её мамаша орала отказом, дескать девочка стеснительная, испугается и растеряется и вообще "кто вы такие, чтобы ребёнка допрашивать, моя Вика честно всё заслужила и ниипёт!"; на просьбы принести другие работы Вики для сравнения, заявили, что работы лежат в школьной кладовке, которую по несчастливому стечению обстоятельств залило ржавой водой из лопнувшей трубы. Тут уже завуч не выдержала и решила (несмотря на протесты классной) позвать "предполагаемого автора", то есть Саню. Саня подтвердил, что плакат рисовал он и даже может принести не только другие работы для сравнения, но и эскизы к плакату. В общем, справедливость восторжествовала, вручили грамоту Сане, в газете напечатали поправку (правда, маскимально мелким шрифтом), часы Викиной мамаше пришлось вернуть Сане, впрочем, возвращая часы, мадам не отказала себе в удовольствии заявить, что "ничего-ничего, я куплю Викусе настоящие японские электронные, а не вот это говно".
Что касается родителей Вики: её отец (который в этой истории никак себя не проявил) был завязан в местном автосервисе, мамаша - директор местной гостиницы, то есть по советским меркам - тоже не последний человек в посёлке. (Хотя, я думаю, это упоминание здесь явно лишнее, ведь все профессии одинаково почётны - так, по крайней мере, нас учили в советских школах (sarcazzzm...))

Итак, чем же обернулась для Сани борьба за справедливость? Прежде всего тем, что для классной он уже не был "нашим художником" или "гордостью класса и школы", зато стал "мелким склочником" и "скандалистом", который "из-за каких-то часов устраивает скандал на ровном месте, и готов облить грязью всех подряд". Классная вела химию, так что с тех пор по этому предмету Саня утонул в двойках и тройках. А когда в том же 1986-м году он перешёл в 8й класс, она еще и завалила ему вступление в комсомол. Да, комсомол в те годы уже вовсю катился в УГ, тем не менее, тогда еще принадлежность к рядам ВЛКСМ давала кое-какие бонусы и преимущества. Что интересно, когда Саня предъявил ту самую грамоту (за плакат), классная заявила, что "заслуги прошлых классов не учитываются". В то же время, когда Вику принимали в комсомол, в перечне заслуг упоминалась и та самая грамота из редакции. Да-да, хоть Сане и выдали грамоту, Викину никто не аннулировал. Классная с тех пор перестала поручать Сане рисовать для класса, а привлекла к рисованию некую Машу, которая весьма посредственно (хоть и аккуратно) пеперисовывала по клеточкам открытки на ватман. К слову, Саня не перестал рисовать для других классов, просто договаривались уже непосредственно с Саней, минуя классную. Когда классуха узнала, что Саня рисует для других "через её голову", она попыталась устроить скандал, на что ей намекнули, что крепостное право давно отменили и Саня не её собственность. Стоит ли говорить, что после этого классная возненавидела Саню ещё больше.

Ну и положительные моменты (по версии Сани). В людях он, конечно не разочаровался и в тотальное недоверие не скатился, но свои взгляды на отношение между людьми пересмотрел кардинально. Не менее основательно он пересмотрел свои взгляды на выбор профессии. То есть, рисовать не перестал, но определил для себя: рисование - это для души, для снятия стресса и под настроение; а работа - это совсем другое. Короче, мухи - отдельно, котлеты - отдельно. И Саня пошёл по экономической части. Уже в 90-х, когда он сотрудничал с районной газетой*, он узнал подробности про этот конкурс. Естественно, никто до Сани в редакцию по поводу "ошибки" не звонил. И, как, оказалось, ему здорово повезло, что главредши в тот день не было в редакции, т.к. хоть и не зная классухи, она явно одобряла её стремление вылизать жопу Викиным родителям через ребёнка. Ответь она на звонок Сани в том далёком 1986-м, то просто бы заверила, что они исправят ошибку, надо только подождать))) А так, когда она приехала, то уже застала разборки в полном разгаре, только и оставалось задним числом выписывать подчинённым пиздюлей "за самоуправство".
Всё
--------
* - Это конечно удлинит пост, но оно того стоит. Дело было в первой половине 90-х, когда такие финансовые монстры как МММ, Селенга и иже с ними еще не оскандалились и люди вовсю несли им деньги, короче идея "мы сидим, а денежки идут" вовсю владела массами. На этой волне главредша договорилась, что Саня запилит ряд статей по теме финансовой грамотности для ширнармасс. Саня выдал статьи с тем расчётом, чтобы они были понятны простому человеку (стараясь не углубляться в терминологию), а свою первую статью начал с того, что самым простым и доступным учебником по экономике является книга Носова "Незнайка на Луне", из которой в первую очередь следует вынести вывод, что нужно крайне осторожно относиться к радужным обещаниям при вложении денег. Главредша, пробежав глазами первый абзац, скривила губки: "Я думала, вы серьёзные вещи пишите, а вы про какие-то детские книжки..." И отказала в публикации. А ещё через пару месяцев некая страховая фирма с вычурным названием (не одним МММ насучным живы) обещая заоблачные проценты, обобрала местное население (в том числе и главредшу) и свалила в закат.
Вот теперь точно всё.

P.S. Какая тут мораль?
1. Когда борешься за правду - думай, как отнесутся к этому другие люди. Не создавай себе врагов.
2. Когда пишешь про серьёзные вещи, не ссылайся на детские книжки. Люди из детского возраста уже выросли.

82

Это было, когда я был молод, беден, неопытен и ужасно стеснителен. Мне было крайне трудно ответить отказом на какое-нибудь внешне привлекательное деловое предложение. Нет, если предлагали что-то заведомо глупое или незаконное, отказаться было легко, ведь авторов подобных предложения я не боялся расстроить. Но совсем другое дело, когда и автор приятный и обходительный человек, и предложение вполне нормальное. В общем, я был идеальной мишенью для всяких мошенников, лохотронщиков и просто наглых продавцов. Вдобавок, я тогда жил в стране недавно и был любопытен и охоч до свежих впечатлений.

Однажды меня отловили на улице две симпатичные девушки и пообещали приз, если я соглашусь поучаствовать в опросе по изучению потребительского спроса. Я согласился, и мне задали несколько вопросов, вроде "какую зубную пасту вы предпочитаете". Напоследок, они взяли мой телефон и пообещали позвонить. Я уж и забыл про эту историю, но через две недели мне действительно позвонили, сказали, что приз я всё-таки выиграл, но, чтобы его получить, мне следует прослушать небольшую презентацию. Мне это не очень понравилось - презентация была в девять вечера на другом конце города, и было это в четверг. Но любопытство пересилило, и я поехал, а по дороге изобрёл отмазку на случай, если мне что-то будут втюхивать.

Таких, как я, оказалось человек двадцать, нас завели в небольшой зал, угостили шампанским и тут же рассадили по отдельным столикам, приставив к каждому продавца. Мне досталась очень миловидная девушка. Она села рядом со мной и начала разговор издалека, спросив, люблю ли я путешествовать. Я, конечно, ответил "да", и оказалось, что она тоже любит! У неё с собой был альбом с фотографиями: вот она с молодым человеком в Париже, а вот с ним же на Большом Барьерном Рифе. Вскорости мы с ней уже непринуждённо щебетали о том, кто из нас куда ездил и что видел. Потом она печально вздохнула и сказала, что её молодого человека съела акула, и теперь она путешествует одна. Я уже было испугался, что попал в клуб знакомств или что-то подобное, но всё оказалось банальнее: она сказала, что знает, как путешествовать гораздо дешевле, чем обычно. Можно экономить на гостиницах, и средство для этого - таймшер. Я вношу какую-то сумму сейчас, потом ещё какую-то ежемесячно, мне начисляются баллы, и я потом могу поменять эти баллы на проживание в гостиницах из довольно большой сети. В принципе, то, как она всё это описывала, выглядело довольно привлекательно, компания казалась респектабельной, и я даже стал забывать, что, когда путешествую, редко живу в одном и том же месте дольше двух-трёх дней.

Увидев, что клиент "поплыл", она позвала коллегу. Это был пижонски одетый нагловатый молодой человек с хипстерской бородкой (я тогда не знал, что она хипстерская, и решил, что он педераст, коих в нашем городе немало). В отличие от девушки, он сел строго напротив и стал сверлить меня уверенным взглядом:

- Значит, так. Чтобы вступить в наш клуб, надо подписать несколько бумаг, внести две тысячи долларов сразу, а потом каждый месяц по сто двадцать. И эту сумму вы будете платить до конца своей жизни.

В этом месте он допустил ошибку: я потом понял, что он имел в виду, что сумма от года к году не растёт, но тогда показалось, что из этой схемы нет выхода, и это пожизненное рабство. На самом деле выход там, конечно, есть, можно даже продать свои баллы за какие-то деньги. Но в тот момент я очень сильно испугался, тем более что сумма, которую я здесь привожу в общепринятой валюте, для страны, где я живу, довольно велика, и начал судорожно искать выход из положения:

- А давайте я дома подумаю, и, если эта идея мне понравится, приеду к вам завтра и всё подпишу?

- Можно и так, но тогда это уже будет четыре тысячи.

- Почему?

- Ну как же, вот мы тут помещение сняли, продавцы опять же работают, то есть мы. Значит, имеются расходы. Как их возмещать? Справедливо было бы возложить это на тех, кто долго думает, а вот те, кто подписывает сразу, заслуживают поощрения в виде скидки.

- Ну да, разумно. Но сто двадцать долларов каждый месяц - это много.

- Сто двадцать вам много? (презрительно) А сколько не много? Пятьдесят? Тридцать? Я могу найти вариант за тридцать.

- А толку? Я же за это ничего не получу!

- Да это не важно! Всё равно большая выгода! И сразу платить надо всего $580!

- Вот прямо здесь и сейчас пятьсот восемьдесят баксов? Ни фига себе! Да у меня и денег таких нет.

- Так для этого есть кредитная карта! Там же 45 дней без процентов!

- А вам знакомо понятие "кредитный лимит"?

- Так есть же бюджетный счёт!

- Там тоже есть лимит, и у меня уже есть планы, как его потратить.

- Ерунда, я прямо сейчас позвоню в ваш банк и попрошу увеличить этот лимит. Мы с ними большие друзья. Разделим на тридцать шесть месяцев, будете платить по двадцатке в месяц. Двадцатка - ерунда, не правда ли?

Тут я понял, что дело тухлое, и пора применять домашнюю заготовку:

- Вы правы, двадцатка ерунда... Вообще, хорошая идея. Но увы, я не могу заплатить вам сейчас эти деньги, поскольку этим я нарушу два основных принципа моей жизни.

- (заинтересованно) Какие же?

- Я не принимаю инвестиционных решений после восьми часов вечера и не делаю этого, не посоветовавшись со своим финансовым консультантом.

Пауза если и возникла, то короткая. Мужик вывернулся быстро и, я бы сказал, изящно:

- А скажите, случается ли вам когда-нибудь посещать бар, ну там, выпить?

- Да, такое со мной случается.

- А могу я узнать, сколько раз в неделю?

- Что за странный вопрос. Конечно, семь.

- И сколько пропиваете за раз? Пятьдесят баксов пропиваете?

- Вы в своем уме? Как это можно пропить пятьдесят баксов? Это что ж такое нужно пить?

- Ну, вы ж не один, а с подругой.

- Бывает, с подругой, бывает, с друзьями... Но вы что, хотите сказать, что моя подруга может выпить на двадцать пять долларов? Это смелое предположение. Неужели ваша столько пропивает?

- Ну мало ли, почему бы и нет. Можно же пить разные вещи.

- Это можно пятнадцатилетним виски налакаться в зюзю. А сколько можно выпить пива за пятьдесят долларов?

- А, вы пьете пиво... Ну ладно, ладно, на двадцать пять выпиваете?

- Я что, лошадь?

- Ну ладно, на пятнадцать.

- Ну хрен с вами, допустим, на пятнадцать. А какое это отношение имеет к рассматриваемому вопросу?

- Это значит, что вы каждый вечер принимаете ответственное финансовое решение, причём без участия своего финансового консультанта, и, вдобавок, делаете это после восьми вечера, поскольку, если вы пьёте до восьми, то это уже алкоголизм.

- Ну вот ещё! С чего это до восьми вдруг алкоголизм, а после восьми нет?

- Ну, так считается, хоть кого спросите, вот её, хотя бы... и всё равно вы тратите пятнадцать долларов в день на выпивку!

- Конечно, трачу. И вы знаете, почему?

- Почему?

- Потому, что мне это доставляет удовольствие, вот почему. Это, чёрт возьми, приятно, пропустить рюмочку в хорошем баре в приятной компании, а я не собираюсь себя ограничивать в удовольствиях.

- Так у нас тоже удовольствие... Но ведь вы, принимая решение выпить, обходитесь без финансового советника! Причём вечером!

- Не угадали. Во-первых, я не принимаю это решение вечером, потому что у меня есть на это дело специальный бюджет. Заранее выделенный. Видите ли, я ответственный человек. А ваше предприятие, судя по всему, рассчитано на безответственных, не думающих людей. В этом я вижу большой его недостаток.

- А во-вторых?

- А во-вторых, я очень часто пью со своим финансовым советником!

- Благодарю вас за потраченное вами время. Сейчас вам принесут ваш приз.

Девушка, дрожащим голосом:

- хны-хны. Благодарю вас, хны, за потраченное время. Было, хны, приятно побеседовать. ы-ы-ы.

- До свидания. Мне тоже приятно было побеседовать.

В этот момент я почти ненавидел себя: обидел девушку. Её парня съела акула, а я, такая скотина, не купил у неё таймшер. Мне было её очень жалко, но не настолько, чтобы платить за это тридцать баксов в месяц до конца своей жизни.

Приз мне дали, это был ваучер на неделю в какой-то гостинице. Я им так и не воспользовался.

83

«Жаворонок» – так называлась снятая в 1965 г. на Ленфильме кинокартина о подвиге советских танкистов в годы Великой Отечественной войны (сценаристы – Михаил Дудин и Сергей Орлов, режиссеры – Леонид Менакер и Николай Курихин). События происходят в центре Германии в 1942 г., когда Восточный фронт подходил к Сталинграду и Кавказу и немцы, даже обжегшись под Москвой, все еще были уверены в своем фюрере и в своей победе. На артиллерийском полигоне для испытания новых противотанковых снарядов они использовали в качестве мишеней трофейные советские танки Т-34 с экипажами из пленных танкистов – по-существу, смертников. Единственной надеждой на выживание был умелый маневр в движении по предписанному маршруту, но редкие машины дважды выезжали на полигон, на это поле смерти. Подбитые танки горели, а оставшиеся в живых танкисты загонялись в бараки и пополняли следующие экипажи.

Однако одна «тридцатьчетверка» три раза выходила целой из этих смертельных игр. Немецкие военные инженеры сначала недоумевали, а потом решили: «Иван очень умело ведет свой танк и не подставляет борт». А представители вермахта стали обвинять инженеров в неэффективности их боеприпасов. Обстановка на наблюдательном пункте накалялась. Поэтому руководитель испытаний назначил на следующий день еще один отстрел. Машину было намечено пустить по неблагоприятному для нее маршруту, когда большую часть пути она будет вынуждена подставлять под снаряды свой борт.

Не зная об этом, экипаж, готовя машину, понимал, что четвертый выезд может быть последним. Было решено устроить в танке ложный пожар и, остановив его, заглушить двигатель. Когда же стрельба прекратится и к машине направится вооруженная команда, обследующая машину, подпустить ее поближе, внезапно завести двигатель и, развернувшись, на большой скорости вырваться как можно дальше за пределы полигона. А там видно будет что делать. Главное – вырваться из плена!

На следующий день события развивались по намеченному плану. Немецкие инженеры, артиллеристы и представители вермахта, увидев черный дым, валивший из люков остановившейся и заглохшей машины, нарушили инструкцию и, не дождавшись вооруженной команды, вышли из укрытия и направились к якобы подбитому танку. Когда до него оставалось всего несколько десятков шагов, его могучий мотор вдруг взревел. Танк развернулся и, оставляя за собой шлейф черного дыма, стал быстро уходить прочь. Тридцатьчетверка, без боеприпасов и с малым количеством топлива, стремительно неслась по гладким немецким дорогам, пролетая городки, гарнизоны, мосты. Ее появление в центре Германии наводило панику на немцев, вызывало радость угнанных в рабство советских женщин. Они видели в ней предвестника освобождения. Это был жаворонок грядущей победы!

Остановившись, танкисты стали думать, что делать дальше. Можно было бросить машину и разбежаться. Но в баках танка еще оставалось немного топлива. Значит, для танкистов война еще не закончилась. А так как неподалеку находился военный аэродром (об этом догадались, заметив идущие на посадку «Хейнкели»), было решено ворваться на него и передавить гусеницами все, что можно.

Увы, до аэродрома они не добрались, погибли по одному. И в конце концов «тридцатьчетверка», покинутая экипажем, – оставшийся еще в живых механик-водитель выскочил на ходу, чтобы спасти мальчика, оказавшегося на пути машины, – на малой скорости ушла в бессмертие…

В заключение этого берущего за душу фильма звучит печальная и торжественная песня на слова поэта-танкиста Сергея Орлова в исполнении незабвенной Майи Кристалинской.

Наряду с артистами, служебными собаками и лошадьми, в этом фильме предстояло сыграть свою роль и настоящей «тридцатьчетверке» образца 1942 г., с литой башней и 76-мм пушкой. Директор фильма Джорогов нашел и отремонтировал на танкоремонтном заводе эту красавицу. На студии рядом с ней стоял, как жертвенный агнец, старенький, но опытный и на ходу легковой «Ханомаг», которому предстояло стать раздавленным «танком».

Но некоторые сложные эпизоды нельзя было снимать в натуре. Было решено использовать съемочную аппаратуру, позволяющую работать с объектами, уменьшенными в три раза. На Ленфильме в то время работала группа великолепных специалистов-бутафоров, способных сделать все что угодно: макет линкора, рухнувшего моста с железнодорожным составом, слона, пуделя, трупа с оторванной головой… Но действующий, управляемый сидящим в нем человеком танк в 1/3 натуральной величины, они сделать не могли.

Долго размышляя, как выйти из положения, постановщики фильма вспомнили о картинге – новом тогда виде автомобильного спорта. Они полагали, что если на этот низенький, стелящийся по земле гоночный автомобиль установить фанерный танк в нужном масштабе, то все проблемы будут решены. А я в то время работал главным конструктором Ленинградского завода, выпускавшего строительные и дорожные машины для городского хозяйства. И для того чтобы занять досуг инженеров и рабочих опытного производства, предложил построить гокарты и организовать спортивные соревнования. С энтузиазмом мы взялись за то дело. Вскоре в Ленинграде появилось несколько десятков подобных машин разных классов и меня, как основателя отечественного картинга, избрали президентом секции Ленинградского городского автомотоклуба ДОСААФ.

Ленфильмовцы, придя на завод, попросили меня пристроить на гокарт макет съемочного танка. Как бывший танкист, я сразу понял, что эта бутафория не будет похожа на движущуюся «живую» тридцатьчетверку. Кроме того, гоночный гокарт с массой всего 70 кг, даже с водителем и с надстройкой, не будет способен эффектно давить автомобили и разрушать стены, что требовалось по сценарию. Я убедил в этом киношников и предложил сделать для съемок настоящий, действующий и движущийся, но только в три раза уменьшенный танк Т-34, управляемый сидящим в нем водителем.

Узнав о том, что я берусь за две недели изготовить чертежи этой машины, и имея у себя на студии прекрасно оборудованные механические мастерские, ленфильмовцы с радостью согласились. Мне были обещаны златые горы, но меня привлекал не гонорар, а возможность решить интересную техническую проблему. Как конструктор я, начиная с 1951 г., занимался разработкой небольших колесных и гусеничных машин, обладающих высокой поворотливостью и проходимостью. Танк Т-34 мне был хорошо знаком по послевоенной работе в Кубинке, и в 186-м танковом полку, где я был зампотехом танковой роты. Выпускавшаяся нашим заводом тротуароуборочная машина ТУМ-57 с бортовой системой поворота имела главную передачу с реверсом и двумя бортовыми фрикционами и сблокированными с ними тормозами, что по габаритам и мощностным характеристикам идеально подходило для маленького танка. Идеально подходил для него и двигатель внутреннего сгорания от мотороллера «Тула». Этот двигатель мощностью 8 л.с. с воздушным принудительным охлаждением был компактным и сочетал в одном общем картере коленчатый вал, коробку передач, сцепление и механизм запуска.

Сложнее было с размещением водителя. Расстояние от пола днища корпуса танка до потолка-крыши башни, уменьшенное в три раза в сравнении с Т-34, составляло всего 630 мм. Если посадить на днище модели мужчину среднего роста с выпрямленной спиной и головой, то не хватало 150 мм. При углублении места в днище на 50 мм и при наклоне головы вперед, поза водителя позволяла на короткое время, достаточное для проведения съемок, управлять машиной.

Рычаги управления бортовыми фрикционами располагались между ног водителя, как в «Шермане». Управление сцеплением мотоциклетного тросового типа находилось на левом рычаге, управление подачей топлива – на правом. В качестве рычагов использовались две половинки мотоциклетного руля. Бензобак емкостью три литра располагался над карбюратором.

Рабочие чертежи я делал дома, благо вся семья была на даче; их я передал в мастерские студии через 10 дней. Корпус модели был изготовлен из 4-мм листовой стали. Из нее же были выточены опорные катки, ведущие колеса и ленивцы. Гребневые, холостые траки и пальцы гусениц директор фильма умудрился заказать и быстро изготовить на Кировском заводе. С литой башней дело было сложнее. Из металла ее было невозможно быстро изготовить. Выручили студийные бутафоры: увидев, как мы со слесарем-сборщиком обкатываем по территории Ленфильма нашу игрушку без башни, они взялись сделать ее по моим фотографиям. По сути дела, эта башня была как бы крышкой, закрывающей голову и плечи водителя: она плотно входила в круглый проем крыши корпуса и не требовала крепления.

Машина развивала скорость до 18 км/ч, легко разворачивалась, преодолевала препятствия, брала подъем в 30° и могла пробить деревянный забор, построенный из не очень толстых досок. Управлять ею (без башни) было даже приятно. Моя танковая душа испытывала большее наслаждение, чем при езде на гокарте. Вспомнилось, как в 1947 г. в Кубинке офицеры-технари помоложе катались, ради забавы, на немецкой танкетке-торпеде, у которой был электропривод от двух танковых аккумуляторов. Но по плавности хода и простоте управления наш маленький танк превосходил немецкую «торпеду». Появилась мысль превратить малютку-«тридцатьчетверку» в подвижной тренажер для обучения вождению водителей танков. Через год эту задумку я и осуществил в Ленинградском военном округе (об этом будет рассказано в другой публикации).

Недостатком нашей игрушки было только то, что с установленной башней водитель ничего не видел впереди себя. Поэтому впоследствии, на съемках, пришлось прорезать отверстие в днище корпуса, через которое можно было держать курс по меткам, нанесенным на дороге.

Съемки фильма производились в павильонах студии и в Ужгороде. На первых съемках в студии, которые велись в дневное время, Джорогов попросил меня поуправлять танком. Директор завода, на котором я работал, начал ворчать: «Ты что, в артисты хочешь? Думаешь тебе больше будут платить?» Он сам, получая 200 рублей в месяц, платил мне 180. Я попросил Джорогова перенести съемки на вечер или ночь. Это было нелегко, но мое требование было выполнено. А съемочный эпизод был сложным. Танк, раздавив бензовоз и пробив стену солдатского кинотеатра, давя стулья, въезжает в зал. На экране в это время демонстрируется специальным проектором из стеклянной будки подлинная немецкая военная кинохроника тех лет: фюрер с поднятыми кулаками что-то кричит. В этот-то момент и нужно было въехать в экран и раздавить Гитлера. Таков был замысел режиссеров.

Три раза у нас не синхронизировались движения. Почти все бутафорские стулья были раздавлены, и каждый раз все повторялось сызнова. Зал задымлялся, машина старилась грязными мокрыми тряпками, чтобы не блестела, Гитлер начинал орать, и условным стуком по башне мне давали команду двигаться. Пробив экран и стенку, мне нужно было останавливать машину по меловой метке. Если бы я ее проскочил, то свалился бы со съемочного подиума высотой около метра. Только под утро все было закончено. Я, качаясь от усталости, шел по Кировскому проспекту к себе домой на Выборгскую сторону и думал: «И на кой черт я с ними связался?».

На съемках же в Ужгороде снимался эпизод, когда танк (модель) проезжает по деревянному мосту (тоже модели), который тут же рушится. Дело было рискованное, разъем моста удерживался чекой в месте начала разрушения. При выдергивании чеки с помощью длинной веревки мост и должен был обвалиться. По расчету операторов чеку нужно было выдергивать в тот момент, когда третий опорный каток ходовой части танка наезжает на разъем. Но водитель (местный танкист-прапорщик) наотрез отказался участвовать в этой съемке: «А если чеку вырвут на полсекунды раньше, что будет со мной в этом железном гробу с гусеницами?».

Решение было мудрым – танк через мост благополучно (с точки зрения съемок) протащили на тонкой проволоке-буксире, а мост вовремя рухнул. При просмотре фильма даже опытные танкисты не могли сказать, когда на экране появлялся дублер, неотличимый от настоящего танка. Во время последних павильонных съемок на студии известный артист-комик Филиппов, узнав у меня, что за всю работу я получил 250 рублей, сказал, что я дурак. За эту работу нужно было требовать не менее 5000 рублей…

В наше время, когда 100-тонный «Буран» при сильнейшем боковом ветре с посадочной скоростью в 200 с лишним километров в час был с ювелирной точностью посажен на аэродром, когда мы начинаем страдать, если не работает дистанционный пульт управления телевизором, когда системы управления на расстоянии достигли совершенства, описанное решение задачи может показаться смешным, наивным. Но не надо спешить с оценками. Через несколько десятков лет наши теперешние успехи тоже могут показаться детскими нашим потомкам.

Все течет, все изменяется, все совершенствуется. Такова диалектика жизни. Вот только великий подвиг нашего народа, наших воинов, наших танкистов навсегда останется высоким, светлым и неизменным.

Автор: Рем Уланов, Журнал «Танкомастер» №1 - 1998

84

Ференц ликёр.

«Что венгру хорошо, то русскому смерть».
Сильно переиначенная мной фраза А. В. Суворова.

В не такие уж отдалённые времена довелось мне поработать в Венгрии на строительстве и запуске в работу одного небольшого завода. Само предприятие находилось на окраине села, километрах в сорока от Эгера с его, Эгера, крепостью, купальнями и винными погребами.
Жили мы в доме в том же селе. Мы – это три технических специалиста: инженер Андрей, специалист по всему что может самостоятельно двигаться и что-либо поднимать Серёга и я, Мишаня, в качестве технолога и программиста.
Со временем, худо-бедно, насколько позволяло знание языка, мы познакомились с нашими соседями по улице, в числе которых были Ференц и его жена Марта.
Ференцу было уже около семидесяти, но это был статный поджарый мужчина. Своей короткой стрижкой и седой бородой он чем-то напоминал Старину Хема. Марта же была невысокой женщиной с очень умными и красивыми глазами, которая постоянно что-то говорила. К сожалению, мы не понимали и четверти из её монологов.
При всём внешнем благополучии, Ференцу и Марте явно недоставало общения, особенно с детьми. У старшего сына детей не было, а младший, хоть и наградил их внуком, но сам был широко известным в узких кругах учёным и постоянно находился где-то на других полушариях Земли. Поэтому, когда в очередной приезд Серёга привёз свою семью вместе с пятилетним сыном, они были приглашены в дом Ференца. Потом ещё раз приглашены. Потом Серегин сын получил право приходить туда самостоятельно, когда ему захочется, и неизменно угощался разными домашними сладостями, которые великолепно готовила Марта. В конце концов, Серёга как-то раз пришёл из гостей и сообщил, что в следующий раз и мы с Андреем приглашены к Ференцу.
Несмотря на солидный возраст, Ференц являлся председателем местного охотничьего клуба, и его дом представлял собой этакий музей в миниатюре, где по всем стенам и углам были развешены-расставлены черепа, головы и чучела разных зверей и птиц. Позже, побывав там не один раз, мы стали замечать, что экспозиция периодически меняется. На наш вопрос о причинах миграции чучел, Ференц ответил, что местный музей периодически делает тематические выставки и берёт у него какие-нибудь экземпляры, а старые возвращает назад.
Надо сказать, что, похоже, национальными видами спорта в Венгрии являются взращивание и безудержное потребление стручкового перца (паприки) всех видов и любой степени остроты и производство местного фруктового самогона – палинки.
По-моему, паприка там везде: в хлебе, сыре, сосисках, колбасе. Лично сам видел, как один из наших рабочих-венгров обедал колбасой с паприкой и закусывал её болгарским же перцем вместо хлеба.
Палинку гонят все, даже принципиально непьющие. Гонят и из свежих фруктов и ягод, и из падалицы. Гонят крепкую – 50-60 градусов и «женскую» - 40 и ниже. Гонят яблочную, грушевую, малиновую, абрикосовую, сливовую, виноградную, ещёнепоймикакую, потому что название этих фруктов на русский язык не переводится. Лучшие рецепты хранятся под семью замками в тёмных мрачных погребах и передаются по секрету только на смертном одре.
Мы тоже пытались участвовать в этих видах спорта. Например, мы с Серёгой устраивали соревнования по количеству колечек острого перца в борще. Серёга вырвал победу у меня изо рта, съев борщ с шестью колечками, я же осилил только пять. Андрей в этой спартакиаде участия не принимал, благоразумно решив для себя, что запасным желудком и сфинктером его мать-природа не наградила. Зато Андрюха выгнал самую крутую палинку из винограда, который рос у нас во дворе.
Ференц же был непревзойдённым Мастером Палинки. Каждый раз, когда мы приходили к нему в дом, он доставал маленькие серебряные стопки и одну из бутылок из закромов. Разливал, и, под неизменное «эгишеги» - по-русски «на здоровье», мы выпивали этот нектар. У венгров не принято закусывать палинку, наоборот, следует подождать, подышать, «поплямкать», наслаждаясь послевкусием. Потому из закусок на столе был кофе, сливки и сладости, которые к нашему приходу готовила Марта. Бутылка пряталась, доставалась другая, с не менее вкусным содержимым, и всё повторялось. Так нас угощали тремя-четырьмя видами палинки, а затем мы напоследок пили кофе с плюшками от Марты.
И всё, как говорится, было хорошо, пока в один из визитов мы не попросили Ференца угостить нас своей самой крепкой палинкой. Ференц улыбнулся, что-то пробурчал себе в бороду и ушёл в закрома. Принёс он оттуда тёмно-зелёную плоскую поллитровку, до пробки набитую мелкими стручками перца. Оставшийся небольшой объём между стручками занимала жидкость. На бутылке красовалась этикетка с изображением мужика, подозрительно напоминавшего австрийского императора Франца-Иосифа и надписью «FERENC LIKER». Мы напряглись. «О! Именная!» - осторожно сказал Андрюха, и Ференц разлил по стопкам. Он сказал что-то по-венгерски, затем махнул стопку и продолжил речь. «Тю, фигня, - заулыбались мы, глядя на Ференца, - решил нас перцовкой напугать». Мы окончательно расслабились, и Серёга немедленно выпил.
Если бы Сергей в этот момент сидел за столом, то история, может, потекла бы в другом русле, но он, на свою беду, стоял. Взвизгнув и зарычав одновременно, Серёга выронил стопку из рук, два раза крутанулся вокруг себя и, фактически, исчез. Во всяком случае, я не заметил, как он убежал. Где-то что-то громко хлопнуло. Злые языки утверждали потом, мол, это была дверь, но мне кажется, что Серёга нечаянно преодолел звуковой барьер.
«Как-то странно он себя ведёт», - подумали мы с Андрюхой, и я тоже немедленно выпил. Ну что сказать… Видимо, в прошлой жизни, в средние века, я подделывал монеты, и меня тогда не поймали. А сейчас провидение вспомнило про мои грехи и, таки, решило наказать. Я никуда не побежал, не выл, не визжал. Меня просто пригвоздило к стулу, и мне казалось, что мне в рот залили расплавленный свинец, и он, свинец этот треклятый, сейчас сделает внизу меня дыру и вытечет на пол. При этом, я усиленно пытался сделать вид, что всё хорошо и, вообще, я такое каждый день перед сном пью, но у меня предательски дёргался левый глаз. На все эти телодвижения Андрей смотрел уже очень подозрительно. «Пей, не бойся, нормально всё», - сказал я ему чужим хриплым голосом, а потом зачем-то добавил: «Пей, а то из-за стола не выпустят». Андрюха обречённо вздохнул и выпил.
Ничего не сказал нам Андрей. Он,вообще, долго потом ничего не говорил, просто молча быстро выпил кофе, затем сливки, потом съел плюшки. Потом долго с надеждой смотрел на Марту, пока она не принесла ещё плюшек, и мы их быстро съели уже вдвоём. Потом пришёл Серёга выяснять что это было. И выяснил! Отсмеявшись, Ференц и Марта рассказали нам, что угостили нас перцовой настойкой, которую Марта готовит, чтобы втирать Ференцу в спину от ревматизма.

85

Выгодная сделка.

Когда в нашем вычислительном центре открыли отдел персональных ЭВМ, я побежал туда первым. На вооружении стояли ЕС-1840 – советский клон IBM PC и Правец-16, детище сумрачного болгарского гения Ивана Марангозова. Правец тоже был клоном IBM, его второе название ИМКО (Индивидуальный МикроКОмпьютер) остроумцы расшифровывали как Иван Марангозов Копирует Оригинал.

Отдел состоял из меня, четырех девочек-программисток, трех девочек-тестировщиц и и.о. начальника Пахомыча. Пахомыч (Пахомов на самом деле), мужик предпенсионного возраста, лет тридцать проработал наладчиком станков, в программировании понимал слабо, своей должностью тяготился и при любых трудностях мечтательно говорил: «Вот брошу всё, возьму отвертку и пойду опять гайки крутить». Почему он при его опыте собирался крутить гайки отверткой, а не гаечным ключом, осталось загадкой.

Пока мы осваивали язык dBase и учились рисовать на символьном дисплее таблички и менюшки (управляемые с клавитуры, мышку я увидел позже), перестройка в стране достигла апогея. Наш отдел вывели из состава ВЦ и превратили в малое предприятие, которое возглавил бывший секретарь комитета комсомола с фамилией, больше похожей на воровскую кликуху – Мозга. По его команде мы написали программу бухучета для большого московского завода.

Под эту программу Мозга продал заводу десяток тайваньских IBM PC на 286-м процессоре. Такой компьютер стоил тогда тысячи полторы долларов, или 44 тысячи деревянных по только что легализованному рыночному курсу. Но Мозга убедил руководство завода, что компьютеры иностранные, покупались за валюту и цена в платежке – это 44 тысячи ИНВАЛЮТНЫХ рублей. А инвалютный рубль при наличии связей можно было обналичить по старому советскому курсу 60 копеек за доллар. Таким образом, каждый компьютер обошелся заводу в эквивалент 70 тысяч долларов, а Мозга, поимев на этой невинной шалости около 700 килобаксов, мгновенно исчез с горизонта. Говорят, в Польшу подался.

Выполнив свою задачу по превращению комсомольского вожака в богатого европейца, малое предприятие тут же распалось. Пахомыч пошел крутить вожделенные гайки, девочки разбрелись кто куда. Меня единственного взяли обратно на ВЦ. У бухгалтерии завода остались золотые компьютеры, кое-как работающая программа и мой телефон. Главбух позвонил уже через пару месяцев: из-за инфляции суммы перестали влезать в отведенные для них ячейки, дисплей отображал сплошные звездочки, они же печатались в платежках. За исправление этой ошибки и дальнейшую поддержку программы главбух пообещал мне договор на любые мыслимые деньги, да хоть...(он поднял глаза к потоку) хоть 5000 рублей.

Сумма эта показалась огромной. В голове еще жило представление о советских рублях. Мою зарплату недавно повысили с доперестроечных 180 до 270. Этого хватало на хлеб, молоко, овощи и даже куриные окорочка. На новомодные сникерсы и гамбургеры не хватало, но это была ненужная роскошь. При цифре 5000 в воображении привычно возникал автомобиль «Жигули». Большего ни главбуху не пришло бы в голову предложить, ни у меня не хватило бы наглости требовать. Но я уже примерно понимал, что такое инфляция, сколько это в долларах и как быстро рубли превратятся в прах. И тогда я совершил, возможно, самую выгодную сделку в своей жизни. Я сказал:
– Не надо договора. Лучше возьмите меня в штат бухгалтерии на полставки.

И эти полставки заводского бухгалтера я регулярно получал следующие 10 лет, то есть все девяностые. Поначалу работы было много, потом баги кончились, завод нанял эникейщика с говорящей фамилией Аникеев, и мне осталось только подгонять программу под изменения в законодательстве. Под конец я так обнаглел, что ездил только за зарплатой, а мелкие правки вносил по телефону: клал перед собой распечатку программы и говорил бухгалтерше, какие клавиши нажимать, причем вместо английских букв приходилось диктовать находившиеся на тех же клавишах русские. Перешел на удаленку до того, как это стало мейнстримом.

За окном Windows-98 сменился на Millennium, a моя программа под DOS всё работала. Рубль скакал туда и сюда, наставал то кризис, то дефолт, то относительная стабильность. Я менял работы, порой заводские полставки были пренебрежимо малы по сравнению с моим основным заработком, и я не появлялся на заводе месяцами, поручив Аникееву получать за меня зарплату и отдавать потом всю разом. Но бывали и тощие времена, когда эти полставки оставались моим единственным доходом, и благодаря им у моих детей всегда были хлеб, молоко и окорочок на ужин.

В 2001 году я уехал в Америку, но с завода так и не уволился. Не удивлюсь, если Аникеев получал мою зарплату еще 10 лет, до полного закрытия завода.

86

Знакомый рассказал. Отец у него охотник 80 уровня. Но и на старуху бывает. Как-то раз они с друзьями отправились на рыбалку, ну и ружья с собой захватили. Места безлюдные, лесник знакомый. В общем кинули якорь, и устроили распитие спиртных напитков прямо в лодке. И вдруг, чудо чудное - лось метрах в двухста от них в воду зашёл и поплыл на другой берег. В воде лось безопасен, якорь быстро смотали и к нему на веслах. Поплыли, собрались стрелять- и вдруг одному из них в голову пришла светлая мысль:
Давай дескать накинем ему верёвку на рога, и поплывем, как цари. Сказано - сделано. Медленно, но верно лось плывёт навстречу своей судьбе. Лосины палачи негромко хихикают и отмечают свою удачу. Берег уже близко, ружьё наводится лосю промеж рогов. И эту же секунду лось нащупал копытами твёрдую землю. Рывок, выстрел в небеса, горе-охотники по одному покидают лодку не по своей воле. Минут через пять, они с ободранными грызлами пошли искать вещи и лодку. Нашли её метрах в трехста на высоте двух метров от земли всю искореженную. С тех пор отец стреляет дичь сразу, без раздумий.

87

Ключ

Это история случалась со мной в далеком детстве. Тогда мы жили в Сормовском районе, в самой глухой его части, в неком богом забытом Военном городке, что на Федосеенко.
Было прохладное советское лето, я отправился погулять. На моей шее, на грязном засаленном бинте, висел ключ от дома (ну, у меня родители – врачи, поэтому вместо шнурка мне привязывали бинт). Я бесцельно слонялся по дворам и шарахался по нашим местным пустырям, пока мне не захотелось жутко есть. Бодро влетев на пятый этаж, перепрыгивая сразу через две ступеньки и на ходу делая большие меткие плевки на стены подъезда (ведь совсем недавно я научился мастерски плеваться сквозь щель передних зубов), я привычно потянулся за ключом, что висел на грязном засаленном бинте…
А?! Что? Ключа там не было! Ну все, теперь мне влетит – замаячили внутри тяжелые предчувствия. Виновато понурив голову, я позвонил в дверь…
Прошла минута. Другая. За дверью тишина. Никто не открывал. Я позвонил еще раз. Тишина. Постояв пару минут, я позвонил в третий раз. Никакой реакции!
Наверно, целых полчаса я трезвонил, короткими и долгими звонками, мелодиями и ритмами, вызванивая от «Ламбады» и «Собачьего вальса» до похоронного марша Шопена. Никто не открывал.
Вдоволь назвонившись, я что было сил ударил дверь. Потом еще и еще. Я пинал дверь и кричал в замочную скважину все, что я думаю о своих родных. Я нещадно молотил и избивал дверь, царапал и плевал в неё. Я катался по грязному придверному коврику, чуть не плача от бессилия и праведной детской злобы…
Обессиленный и опустошенный, вяло царапая дверь ногтями, я вдруг посмотрел вверх и увидел… ангелов… Хотя, конечно, про ангелов я наврал – я увидел лестницу! Лестницу, ведущая на крышу дома. Мы жили на пятом, последнем, этаже, и у нас, на счастье, не было козырька над балконом, а балконная дверь летом всегда была открыта. Эврика!
Мухой я взлетел по этой лестнице и оказался на крыше дома. Она вся была в проводах и антеннах. Пока я пробирался к карнизу, меня пару раз обожгло ударами электричества (видимо, там были какие-то оголенные провода под напряжением). Даже не моргнув и не изменив намерений, я смело продвигался к самому краю, туда, где был наш балкон.
План был таков: спрыгнуть с крыши прямо на наш балкон, он был в каких-то двух метрах от меня. Главное, случайно не попасть на бельевые веревки, натянутые вдоль балкона, иначе кувыркнешься и поминай как звали.
Честно скажу: я долго примерялся, смотрел и так, и эдак, то подходил к самому краю, то возвращался вглубь крыши, но прыгнуть в итоге так и не решился… Решение пришло само собой: нужно обмотаться чем-нибудь и спустится, как скалолаз! Но чем? У меня в кармане брюк, конечно, всегда лежал бинт на всякий случай, но, к счастью, я уже был не настолько глуп, чтобы привязать себя к бинту. Хорошенько порыскав по крыше, я нашел отличную стальную проволоку, длинную и крепкую. Обвязав себя одним концом проволоки, я закрепил второй конец за высокую антенну и уселся на краю крыши, свесив ноги вниз. Довольно долго я так сидел, привыкая к высоте. Настроившись, я быстро повис на руках и, держась за проволоку, словно взаправдашний альпинист, спустился на балкон.
Ура! Отвязав от себя проволоку, я вошел в квартиру, балконная дверь, как я и думал, была открыта. В коридоре я наткнулся на бредущую в сторону кухни сонную недовольную мать:
«А, Максимка, ты уже пришел?! Есть хочешь? А как ты вошел? Ты же забыл ключ».
Я ничего не ответил, просто смахнул с лица оставшуюся от приключений грязь, перемешанную со слезами, и пошел в свою комнату. Оказывается все, абсолютно все члены моей ненаглядной семьи были дома, и любимые папочка и мамочка, и два моих братика, старший Олежик и маленький Андрюшенька, они просто все заснули! Даже есть как-то расхотелось, я заперся в своей комнате и просидел так до самого вечера, ни с кем не разговаривая. Нет, я ни на кого не обиделся – просто не хотел делиться тем, что только что пережил, с людьми, которые меня, девятилетнего разочарованного во всем Печорина, никогда не поймут…

88

Яблоки

- Сынок, купи яблочки, свои, домашние, не кропленные.
Именно это «не кропленные» и заставило Александра остановиться и обернуться. Так говорила всегда его бабушка в далёком детстве: не опрыскать, а покропить.
- Не кропленные, говорите, - подошёл он к прилавку.
Старушка с кучкой яблок оживилась и быстро затараторила:
- Не кропленные, не кропленные, со своего дерева в огороде, уродила в этом году яблонька, как никогда. Ты не гляди, что не такие большие, как у перекупок, то ж привозные, бог знает, откуда, там яду больше, чем яблока. А это ж наши, местные, - её руки быстро перебирали яблоки, показывая покупателю товар со всех сторон. – Они ж яблоками пахнут, а вкусные какие, ты попробуй, попробуй. Вот, гляди, гляди, - с каким-то восторгом продолжала бабка, протягивая яблоко, на котором была маленькая буроватая отметина – видишь, их даже червячок кушает, потому, как не кропленные.
Александр невольно рассмеялся после этих слов:
- Так они у Вас все червивые?
- Да нет же, - испуганно отдёрнула руку с яблоком старушка, - смотри, все целенькие, это одно попалось, не доглядела. Ну, червячок же ест, значит, и для человека безвредное, говорю ж, не кропленные.
Александру эти яблоки были и даром не нужны, он просто, проходя через вечерний базар, срезал угол на пути к дому. Но что-то в облике этой бабки, в её манере говорить, в открытом бесхитростном взгляде, в её способе убеждения червячком в правдивости своих слов напоминало его родную бабушку. Какое-то, давно забытое, чувство тёплой волной разлилось в груди, и Сашке захотелось сделать что-нибудь хорошее для этой старушки, торговавшей на базаре. Поэтому, не торгуясь, он купил два килограмма этих яблок, сам не зная зачем, рассказав, что у него дома сынишка приболел (он вообще здоровьем слабенький), кашляет и жена в положении, и что, наверное, им будет полезно не кропленные яблочки поесть. В общем, сам не понимая почему, Александр поделился с этой незнакомкой самым сокровенным, что мучило его душу.
Бабка охала, вздыхала, качала головой, приговаривая, что сейчас старики здоровее молодых, потому как, разве в городах сейчас еда? Это ж сплошная химия, и сам воздух тут тяжёлый и больной. Он кивал и соглашался. Когда уже собрался уходить, бабка вдруг схватила его за руку:
- Слушай, приходи завтра сюда же, я тебе липы сушёной привезу да баночку малины с сахаром перетёртой, от простуды первое дело. Так я привезу, ты приходи завтра.
Александр шёл с яблоками домой и улыбался, на душе было хорошо, как в детстве, когда бабушка гладила по голове своей шершавой натруженной рукой и говорила: «Ничего, Сашок, всё будет хорошо».
***
Родителей своих Сашка не знал. Бабушка говорила, что отца его она и сама не знает, а мать… мать непутёвой была. Как привезла его однажды из города, в одеяльце завёрнутого, так и укатила обратно. Обещала забрать, как жизнь свою наладит, да так и сгинула.
Бабушку Сашка любил. Когда она, бывало, зимними вечерами тяжело вздыхала, вспоминая дочь свою пропащую, прижимала голову внука к груди, целовала в макушку, он говорил:
- Не плачь, ба. Я когда вырасту, никогда тебя не брошу, всегда с тобой жить буду. Ты мне веришь?
- Верю, Сашок, верю, - улыбалась бабушка сквозь слёзы.
А когда Сашке исполнилось двенадцать лет, бабушки не стало. Так он очутился в школе-интернате. Бабушкин дом продали какие-то родственники (это когда они вдвоём с бабушкой жили, то Сашка думал, что они одни на белом свете, а когда речь о наследстве зашла, претендентов оказалось немало).
Кто жил в детдоме, тому не надо рассказывать все «прелести» пребывания в подобных учреждениях, а кто не жил, тот до конца всё равно не поймёт. Но Сашка не сломался и по кривой дорожке не пошёл. Отслужил в армии, приобрёл профессию. Вот только с девушками ему не везло. И хотя сам Сашка был высоким, спортивного телосложения, симпатичным парнем, все его подруги, узнав о том, что он сирота, быстро исчезали с его горизонта. Поэтому, когда пять лет назад он случайно столкнулся в супермаркете со Светкой (они воспитывались в одном детдоме), то обрадовался, как самому родному и близкому человеку. Света тоже была очень рада встрече. А через полгода они поженились, родился сын, вот сейчас дочку ждут. И, в общем-то, жизнь наладилась.
***
- Свет, я тут яблок тебе с Дениской купил на базаре, домашние, не кропленные, - протянул пакет жене.
Света, выросшая с рождения в детском доме, пропустила все эти эпитеты мимо ушей. Она помыла яблоки, положила в большую тарелку и поставила на стол. А спустя полчаса в комнате уже витал яблочный аромат.
- Слушай, какие классные яблоки, а как пахнут, - говорила Света, уплетая их за обе щеки вместе с сыном.
- Так домашние же, не кропленные…
Этой ночью Александру снилась бабушка. Она гладила его по голове, улыбалась и что-то говорила. Сашка не мог разобрать слов, но это было и не важно, он и так знал, что бабушка говорила что-то хорошее, доброе, ласковое. От чего веяло покоем и счастьем, забытым счастьем детства.
Звук будильника безжалостно оборвал сон.
Весь день на работе Александр ходил сам не свой. Что-то беспокоило, какая-то непонятная тоска грызла душу, к горлу периодически поднимался ком. Возвращаясь домой, он поймал себя на мысли о том, что очень хочет опять увидеть ту бабку с яблоками на базаре.
***
Евдокия Степановна (так звали бабку, торговавшую яблоками) слонялась по двору, тяжело вздыхала, раз за разом вытирая набегавшие на глаза слёзы. Давным-давно её старший сын погиб при исполнении служебных обязанностей (пожарником был), даже жениться не успел, а младшая дочь, красавица и умница, когда училась в институте в столице, вышла замуж за африканца и укатила в жаркий климат, где растут бананы и ананасы. Муж её покойный долго бушевал и плевался по этому поводу. А она что? Она только плакала, предчувствуя, что не увидит свою девочку больше никогда. Так и вышло. Пока ещё был жив муж, держалась и она. Ну, что же делать, раз жизнь так сложилась? А как два года назад мужа не стало, померк свет в душе Евдокии Степановны. Жила больше по привычке, прося бога, чтобы забрал её побыстрее в царство покоя.
Этот молодой человек, что купил вчера яблоки, растравил ей душу. Ведь чужой совсем, а как хорошо с ней поговорил, не отмахнулся… Что-то было в его глазах… какая-то затаённая тоска, боль, она это сразу почувствовала. Её материнский инстинкт прорвался в словах: «Приходи завтра сюда же, я тебе липы сушёной привезу да баночку малины с сахаром перетёртой, от простуды первое дело. Так я привезу, ты приходи завтра».
И вот сейчас, заворачивая в газету банку с малиновым вареньем, Евдокия Степановна непроизвольно улыбалась, думая, что бы ещё такого захватить для этого парня и его семьи. Очень уж хотелось ей порадовать человека и, конечно же, ещё немного поговорить, как вчера.
***
Вчерашнее место за прилавком было занято, и Евдокия Степановна пристроилась неподалёку, в соседнем ряду. Выложив кучкой яблоки, она всё внимание сосредоточила на проходящих людях, чтобы не пропустить.
Народ массово возвращался с работы. К этому времени Евдокия Степановна окончательно разнервничалась. «Вот же дура старая, насочиняла сама себе, напридумывала… и на кой ему слушать и верить чужой бабке», - досадливо думала она, а глаза всё высматривали и высматривали знакомый силуэт в толпе.
Александр вчера не придал особого значения словам бабке о липе и малиновом варении. «Эти базарные бабушки чего хочешь наговорят, лишь бы товар свой продать», - думал он. – «А вдруг и, правда, приедет? Не похожа она на опытную, бойкую торговку. Червячка показывала… вот же придумала…», - заулыбался, вспоминая бабкино лицо, с каким жаром она о червяке говорила. – «Эх, какая разница, всё равно ведь через базар иду, гляну, вдруг стоит».
Саша свернул в ту часть базара, где вчера стояла бабка с яблоками, пошёл вдоль прилавка, не видно бабки. «Тьху, дурак, развели, как малого пацанёнка, хорошо что вчера, с дуру, Светке не похвастал обещанной малиной». Настроение мгновенно испортилось, не глядя по сторонам Саша ускорил шаг.
- Милок, я тут, тут, постой, - раздался громкий крик, и Александр увидел спешащую к нему вчерашнюю бабку.
Она радостно схватила его за локоть, потянула за собой и всё тараторила:
- Место занято было, я тут рядом пристроилась, боялась, пропущу, думала, придёшь ли? Я ж всё привезла, а думаю, вдруг не поверил бабке…
Бабка всё «тарахтела» и «тарахтела», но Александр не прислушивался к словам, он на какой-то миг душой перенёсся в детство. Эта манера разговора, отдельные слова, выражения, движения рук, взгляд, в котором затаилось желание обрадовать человека своими действиями, всё это так напоминало его родную бабушку.
Он спросил: сколько должен, Евдокия Степановна замахала руками, сказав, что это она со своих кустов для себя варила, и принимать это надо, как угощение. А ещё говорила, что малина у неё не сортовая, а ещё та, старая, не такая крупная и красивая на вид, но настоящая, душистая и очень полезная. И Сашка вспомнил бабушкину малину, её запах и вкус, а ещё ему почему-то вспомнилась картошка. Жёлтая внутри, она так аппетитно смотрелась в тарелке, а вкусная какая. После смерти бабушки он никогда больше не ел такой картошки.
- А картошка жёлтая внутри у Вас есть? – перебил он старушку.
- Есть и жёлтая, и белая, и та что разваривается хорошо, и твёрденькая для супа.
- Мне жёлтая нравится, её бабушка в детстве всегда варила, - мечтательно произнёс Александр.
- Милок, завтра суббота, выходной. А ты приезжай ко мне в деревню, сам посмотришь какая у меня картошка есть, у меня ещё много чего есть… Старая я уже, тяжело мне сумки таскать, а ты молодой, тут и ехать-то недалече, всего сорок минут на электричке. Приезжай, я не обижу…
И Сашка поехал. Не за картошкой, а за утраченным теплом из детства.
***
Прошло два года.
- Наташа, печенье точно свежее? – озабоченно вопрошала уже второй раз Евдокия Степановна.
- Да, говорю ж Вам, вчера привезли, ну, что Вы, ей богу, как дитё малое? – отвечала продавщица.
- Дети ко мне завтра приезжают с внучатами, потому и спрашиваю. Дай-ка мне одно, попробую.
- Гляди, совсем Степановна из ума выжила, - шушукались в очереди, - нашла каких-то голодранцев, в дом пускает, прошлое лето Светка с детьми всё лето на её шее сидели. Видно, понравилось, опять едут.
- Ой, и не говори. Чужие люди, оберут до нитки, а то и по башке стукнут, дом-то хороший. Василий покойный хозяином был. Говорила ей сколько раз, отмахивается.
- Взвесь мне кило, хорошее печенье.
- Ну, наконец-то, - выдохнули сзади стоящие тётки. – Не тех кормишь, Степановна.
Евдокия Степановна, не спеша, шла домой и улыбалась. Что ей разговоры? Так, сплетни всякие. Родные – не родные, какая разница. Где они эти родные? За столько лет и не вспомнили о ней. А вот Саша со Светой помогают, да и не в помощи дело…
- Саша, а чего нам до завтра ждать? Я уже все вещи сложила и гостинцы упаковала, на последнюю электричку как раз успеваем. Поехали, а? - агитировала Светлана мужа, пришедшего с работы.
- Папа, поехали к бабушке, поехали, - подхватил Дениска, - там курочки, пирожки, вареники с вишней… там хорошо.
- Баба, - запрыгала двухлетняя Леночка, - хочу к бабе.
Александр посмотрел на своё семейство, улыбнулся, махнул рукой:
- Поехали.
Они сидели в электричке, дети смотрели в окно, периодически оглашая вагон восторженными криками: «Смотри-смотри!» А Саша со Светой просто улыбались, ни о чём особо не думая. Ведь это так здорово, когда у тебя есть бабушка, которая всегда ждёт!

89

Есть такое интернет-сообщество "онкобудни". Его участницы - женщины, которые перенесли рак или борются с ним прямо сейчас. Они там как могут помогают друг другу, обмениваются опытом, контактами врачей, диетами, просто словами поддержки, короче - живут. Кто год после диагноза, кто три-пять, а кто и десять-пятнадцать. Они не считают, что если не удалось вылечить рак навсегда, то всё было зря и сопротивление бесполезно. Если удалось продлить жизнь хотя бы на год, то это целый год. 12 месяцев, 52 недели, 365 дней, 8760 часов. Рассказывает киевлянка Людмила Пухляк, основатель сообщества.

Я, кажется, не рассказывала эту историю. Рита была боец, каких мало. Она перепробовала кажется все, что было в арсенале докторов, и побывала везде. Ее рак постоянно рецидивировал, а она пробовала и находила на него новую управу. И в какой-то из дней 5 лет назад мне написала знакомая: "Рите надо сделать повторную гистологию, а блоки ее (то есть образцы опухоли) остались в Лисоде (киевская больница), ты не знаешь, как их забрать и передать в Москву?". Казалось бы, простая задача, но не в нашем же неспокойном мире. На дворе 16-й год, между нами нет никаких сообщений, кроме поездов - ни одна служба доставок не работает. Больница отказывается отдавать биоматериалы незнакомым людям без доверенности. Мы лихорадочно ищем выход.

Первой сдалась больница и передала блоки моей знакомой, которая тогда там лежала. Ее мама ехала от нее и мне надо было сделать простую вещь - выйти в условленное место в оговоренное время и забрать пакет. Я прихожу и жду... 15 минут, полчаса, час... замерзаю, как цуцик. На трассе случился сумашедший затор, через полтора часа приезжает совершенно измученная женщина, очень извиняется за то, что случилось никак не по ее вине.

Курьерку никакую не нашли, поэтому я решила, что на следующий день приеду к поезду и уговорю проводника или проводницу взять пакет, хотя в тот момент это ужасно строго запрещено. Я просыпаюсь, а на улице то, чего 13-го ноября быть не должно - снегопад! Сыпет снег, сыпет и сыпет и к вечеру город стоит весь. От меня до вокзала 20 минут тролейбусом, но тролейбусы перестали ходить, такси вызывать бесполезно и я, лихорадочно найдя зимнюю одежду, пробираюсь через сугробы к метро.

Доезжаю до вокзала и по дороге думаю о том, что кажется всё таким странным и сложным, как будто кто-то хочет мне сказать - на фиг тебе оно надо? Я нахожу поезд и обхожу все вагоны от головы до хвоста, прошу каждого проводника/проводницу и мне все отказывают и шикают на меня так, будто я самая страшная террористка на белом свете.

Я стою на пероне перед этим поездом, всё в снегу, и я вся в снегу и я плачу. Плачу обо всем на свете - о том, что есть рак, о том, что есть война, о том, что нам так сложно услышать и помочь кому-то. Каким-то чудом я собралась и перестала рыдать. Посмотрела вокруг и увидела женщину, которая курила перед отправкой поезда. И я не знаю, что меня подтолкнуло к ней. Но я подошла и сказала: "Помогите мне, возьмите с собой маленький пакет, его очень ждут в Москве". Она вначале испугалась и отказалась, а потом на минутку так замешкалась, посмотрела на заплаканную меня и спросила - "а что там?" - "Там блоки из больницы, по которым нужно сделать гистологию..." - начала я и осеклась - откуда нормальному человеку про это знать? - "Понимаете, у моей знакомой рак и чтобы ей подобрали лечение, нужны вот эти штуки." И тут случилось что-то. Между нами как будто рухнула стена. "Давайте, я отвезу их. Запишите мой номер телефона." - номер не русский и не украинский, показала паспорт, она оказалась гражданкой то ли Великобритании, то ли какой-то другой страны, а потом она быстро так заговорила: "Я теперь понимаю, что сегодня случилось. Я летела в Москву, мне очень туда надо, а нас посадили здесь и мне пришлось из аэропорта ехать на вокзал, покупать билет на поезд, слава богу были места. Я курила тут и думала: что за невезение такое? А тут вы. У меня мама умерла от рака и я понимаю очень, как это важно. Видимо, я здесь оказалась для того, чтобы отвезти этот пакет".

Я отдала пакет, отправила девочкам в Москву контакты, номер вагона и время прибытия поезда. Еще раз заплакала. Шла назад через снег и думала о том, как удивительно иногда изворачивается пространство, и сколько сложных переплетений случилось в том, чтобы к Рите приехал этот маленький пакет, который мог дать ей еще один шанс. Я, кстати, так и не знаю, получилось ли что-то толковое по тому анализу для нее, но с тех событий она прожила еще 2,5 года. А меня эта история изменила. Это была какая-то такая ключевая точка, когда что-то во мне щелкнуло и стало на место - именно в тот момент приняла, что как бы что-то туго ни шло, но я какая-то деталь в этой картине мира, которая добирается до тех, кого пересадили с самолета на поезд...

90

У Оси в бане украли трусы. Слава богу не все, а только одну пару. Тогда в баню было принято со сменой белья ходить, так вот грязные свистнули, а чистые в узелке так и остались.

Ося – это прозвище, заработанное молдавским розовым портвейном, решившим рассказывать Валеркиным голосом стихи прям в помывочной. «На головах царей божественная пена - Куда плывете вы? Когда бы не Елена…»

- Это твой стих был? - спросили чтеца, прерывая декламацию.
- Нет, Осипа Эмильевича, - необдуманно ляпнул Валерка, – Мандельштама стихи. «Что Троя вам одна, аxейские мужи»?
- Ося?
- Ну, я вообще-то больше Бродского люблю, Йосифа - попытался исправиться любитель поэзии, подталкиваемый дрянным напитком.
- Йося? Киса и Йося были здесь…
- Киса и Ося были в оригинале, - снова вылезло начитанное вино, и Валерка стал Осей бесповоротно.

Так вот у Оси, студента третьего курса, украли грязные трусы в сельской бане в период осенних картофелеуборочных работ.

- Ося, ты уверен, что их украли? Чистые трусы в бане украсть – это мы еще понимаем, но грязные-то зачем?

- Салаги! - отвечал Осип, с высоты своих двадцати четырех лет и двух академок, - если грязные трусы выстирать, они станут чистыми. А чистое нательное белье – очень нужная вещь. Украли, украли и украли, а такого прощать нельзя. Надо у них тоже что-то украсть. Например, гуся.

- Почему именно гуся? Они у тебя трусы, а мы у них гуся? Он же живой и крякает. Твои трусы могли крякать?

- Начнем с того, - тоном злобного преподавателя общей химической технологии заявил Ося, - что крякают утки а гуси гогочут, причем гогочут они в кустах у сарая, где мы сегодня картошку грузили. Мы придем и убьём их всех, как тореадоры в опере убили Кармен, - одним ударом. Потом закопаем, сверху разведем костер, потом раскопаем и съедим, отрубая куски шпагами и запивая благородным бургундским.

- Ося! Гуся можно и украсть, Ося, - Ванька был краток, - только без жестокостей. Ты же не хочешь, чтоб с твоими трусами сделали тоже самое, что ты собираешься сотворить с птицей? Нет? Тогда домываемся, надеваем на дело чистое, берем инструмент и идем красть птицу.

Инструментом кражи оказались мешок и топор. Большой топор вместо шпаги. Очень большой топор. Я не знаю, как называются плотницкие топоры такого размера, но Французы из чего-то похожего делают гильотины. Мешок тоже был о-го-го каким мешком. В такой мешок у хозяйственной Солохи кроме угля вполне влезет какой-нибудь сельский голова, дьяк и черт.

Вооружившись инструментом, семеро мстителей села в засаду караулить мирную птицу, гогочущую в кустах. Говорят, что гуси спасли древний Рим с древними римлянами от древних галлов. То ли нынче гусь пошел не тот, то ли галлы стали тише, но… гусиный вожак был подло отделен от стаи и похищен. Крякнуть в пользу Рима, он не успел.

Речной закат пылал, окрашивая багрянцем молодой месяц и редкие перистые облака. На песчаном берегу, поросшим редким осинником, в кругу мрачных похитителей горел костер. В кружках пенилось благородное бургундское. Вместо семерых шпаг наличествовал один топор, около которого тихо шевелился мешок с жертвой.

- Не надо было эту гадость по два двадцать ноль восемь, брать, оно ж пенится как пиво со стиральным порошком.
- Тогда будем считать, что это сидр, а не бургундское! Все равно больше ничего нет, мы в этой деревне даже портвейн весь выпили, только в пятницу завезут. Сидр с гусем – это нормально? Что нам говорит этикет?
- Этикет, Ося, говорит, что гуся надо убить, ощипать, выпотрошить и приготовить, завернув в капустные листья и закопав в горячие угли. У нас есть топор. Есть гусь, капустные листья, угли тоже сейчас будут. Мсти. В смысле убей гуся, Ося.

Заинтересовавшаяся неторопливой беседой птица выбралась из мешка и уставилась на бандитов.

- Убей? – удивился Ося, - не, убить я его вряд ли смогу. Топор слишком тупой и тяжелый. Могу ощипать, - закончил Мандельштам и для убедительности выдернул из гусиного хвоста перо.

Возмущенная птица тут же клюнула Ваньку в неосторожно подставленный зад.

- Ой, - сказал Ванька, - убью скотину!
- Гуся? – с надеждой спросил Ося.
- Причем тут гусь? – Ванька поднял топор лезвием вверх, вырвал у Оси волос и бросил его на лезвие, - вот видишь, нормальный топор, острый.

- Я придумал, - быстро сказала жертва бельевого маньяка, - мы найдем подходящий пень, двое возьмут гуся за ноги, один за клюв, третий топором…
- Ты?
- Не, я же сказал, только ощипать могу, - Ося ловко выдернул еще одно перо из гусиного хвоста. Ванькина задница пострадала еще раз.

- Блядь такая, - возмутился Ванька, - да посадите вы в мешок эту сволочь, а я пока поэта убью. В лезвии топора кровью отразилось алое пламя костра.
- Точно блядь такая, - поддержал Ваньку Леха, - пока вы тут тореодорите , эта скотина у меня весь сидр из кружки вылакала.
- И у меня! И у меня. Алкоголик бессовестный, - вступили в разговор остальные бандиты.

- Может освободим? – неожиданно предложил Ося, немного отойдя в сторону - наш же человек, и вино пьет и компанейский, Ваньку вон в жопу клюнул.
- Сейчас я тебя клюну, - пообещал Ванька помахивая топором, - еще как клюну. Но сначала птицу отпустим.
Семеро Паниковских двинулись к реке. Среди них пошатываясь ковылял пьяный гусь. Дойдя до воды птица гоготнула и уплыла в темноту.

- Эх, правильно я сделал, что тушенки с собой взял, - Ванька повернулся спиной к реке, - пойдем месть обмоем, пока костер не потух. А ты, мститель, бери топор, дуй за дровами. Завтра в бане украдешь себе трусы.

91

245 КИЛОМЕТРОВ, ИЛИ САПОЖНИКИ БЕЗ САПОГ

Приятель мой Андрей, уже месяц как носился на «буханках», вездеходах, на плотах и даже на резиновых лодках. Снимал документальное кино, где-то между Енисеем, Ангарой и Леной.
И, конечно же, как всегда не вовремя, у него подло разболелся зуб. Съемки побоку, нужно было срочно искать зубного врача. Андрей окинул взглядом красивейший в мире пейзаж зеленых гор уходящих за горизонт, зубной клиники нигде не было видно, пригорюнился Андрей, а боль все усиливалась. Выручил водитель грузовика, он знал тут всё на сотни верст, поэтому сказал, как отрезал:

- Не переживай, здесь рядом в поселке хорошая больничка есть, там и зубной врач имеется, километров сорок всего.
- Нифига себе, всего!
- По нашим меркам, рукой подать, часа через два должны быть.

Больница была маленьким, одноэтажным, деревянным бараком советской постройки.
Зубной, слава богу, в тот день работал и у его кабинета скопилась на лавке стонущая, но вполне еще живая очередь. Андрей выяснил кто последний, тоже сел на лавку и принялся мужественно ждать. От нечего делать, он пересчитал народ перед собой, помножил всех на полчаса, получалось много, очень много. Через некоторое время Андрей уже знал всю очередь по именам, кто за кем и кто отпросился поспать в машине.
Тут, с улицы зашёл человек лет пятидесяти, тихо поздоровался и присел далеко в углу. Он ничего не спрашивал, очередь не занимал, просто сидел в стороне от всех.
Но вот, дверь кабинета открылась, вышел гордый пациент со свежей пломбой и к дверям коршуном кинулся новый мужик. Все загалдели, кому больно было галдеть, просто замычали, но врач выскочил из кабинета, виновато посмотрел на недовольную очередь, неопределенно-примирительно махнул рукой и быстро втащил к себе наглого пациента.
В коридоре зрела революция, особенно лютовал наш Андрей, поскольку, ему явно не часто придется лечить тут зубы и бояться испортить отношение с врачом, не страшно.
Через полчаса вялотекущего бунта, из дверей наконец вышел хитрый мужик, врач его проводил аж до выхода, потом метнулся в свой кабинет и вынес красивую коробку с шампанским:

- Вот, возьмите от меня презент для супруги – это сладенькое, женщины такое любят.

Они наскоро попрощались и доктор вернулся к своим страждущим бунтовщикам:

- Ну-с, пожалуйста, заходите. Кто следующий?
- Да что же это такое?... Как не стыдно?... Без очереди влез, а ему еще и шампанское!... Достали уже эти блатные!... Сладенькое ему! И так ждёшь тут с шести утра!
- Успокойтесь, товарищи, человек приехал, можно сказать, с острой болью, за двести сорок пять километров, а ему ещё обратно возвращаться.
- Да тут все с острой болью!... Подумаешь, двести сорок пять, а я вот почти триста сюда отмахал и ничего, не развалился!... Это что ж, ваш родственничек, что вы ради него всех тут отодвинули?
- Ни в коем случае, ради родственника я бы даже не подумал очередь двигать. Вот и дочь моя на той неделе приходила, тоже в очереди полдня просидела, вы должны помнить. Тут совсем другая ситуация. Ну, не мог я его в очереди держать. Ну, правда, не мог.
- Так, что, он ваш начальничек, или друг?
- Нет, конечно, он такой же мне начальник, как и я ему. У меня вообще нет начальства, я сам по себе. Да и не друг он мне никакой, так, приятель. Вообще, если честно, то чем реже мы видимся, тем лучше для нас обоих.
Не сердитесь, товарищи, так вышло, считайте, что я поставил пломбу не ему, а самому себе. Так лучше?
- В смысле, самому себе?
- Короче – этот человек такой же зубной врач, как и я, а поликлиника его находится за двести сорок пять километров отсюда, вот мы друг к другу и ездим лечить зубы. А куда ещё?
Там, кстати, сейчас его ждут такие же бедолаги как и вы.
Извините меня еще раз. Кто по очереди? Прошу заходить…

92

История написана с согласия второго участника.
Не могу сказать, что жизнь на чужбине не удалась, но чего-то не хватает, или нашего славянского панибратства, то ли старой жизни беззаботной, без правил и обязанностей. Как в затертом клише - деньги есть, счастья нет. Недавно задался целью купить машину, не новую, все таки разум ещё остался, а такую «почти новую». Быстро нашёл годичную машину любимой марки, с минимальным пробегом, прокатился на тест драйве и поскольку деньги были, сразу оформил купчую. Тут любят быстрые покупки. завезли машину на эвакуатор и отправил к себе (без временного номера нельзя ехать). Вернулся в свою землю, пока оформил номер и страховку, прошла ещё неделя - вот, машина натертыми боками поблескивает. Доехал домой, поставил на стоянку в паркхауз и чего-то решил проверил компакт-диск как работает (много фирменных дисков, поэтому наличие СД проигрывателя было условием). Тыкаю диск в Слот, не идёт . Засовываю сильнее , сопротивляется. Ума хватает обратить внимание на иконку на экране и понимаю что Слот занят диском. Вероятно остался от предыдущего владельца внутри. Достал его, покрутил в руках, ничего необычного, красно белая наклейка с подписью маркером. Дай думаю послушаю. И тут что-то произошло, ударил гром, сверкнула молния и меня парализовало. Первые аккорды до боли знакомые, но что-то необычно, сижу замер, аккорды сменились, голоса нет, продолжает играть оркестр. «Кино», «Кино» кричит душа! Цой в исполнении симфонического оркестра. Как же долго я тебя ждал. То, чего тут нет и не сыщешь. Сижу и слушаю, 1 час 38 минут без движения, на стоянке, стараясь не пропустить ни единого звука. Сижу, подпеваю наизусть знакомые слова и рыдаю, взрослый 50-летний дядька. Диск затих и я пришёл в себя. Сначала подумал, слава богу подал мне это произведение искусства. Потом подумал, блин, диск у нас не найдёшь, человек явно вёз сам или под заказ из России. Возможно просто забыл, надо вернуть. Поехал туда, где купил машину. Начались поиски. По местным законам дилер не имеет права давать контакты предыдущего владельца, один из сервисных механиков подсказал, что владелец машины работал в строительном супермаркете. В этом городке только два таких. Проверил один, русскоязычных нет, по втором был мужичок русскоязычный (поздний переселенец из Казахстана), но на работе нет, будет завтра. Адрес не дают, снимаю гостиницу. Прихожу завтра, нахожу мужика, в спецовке, обслуживает инструменты после аренды. Подхожу, так и так, нашёл в машине диск, не Ваш? Мужичок подпрыгнул, схватил диск и почти плача сказал: «… твою мать, проклял все на свете, я его везде таскаю с собой и слушаю. Перевернул весь дом, а как понял, что диск возможно забыл в машине, побежал к дилеру. Перевернул все у дилера - Ваш адрес не давали. Я же этот диск сам из Питера с концерта привёз! Там подпись самого Каспаряна!».
Остался на пару дней. С новым другом мы сидели по вечерам, пили водку и пели песни Цоя, под исполнение симфонического оркестра. Заказал себе диск такой же, с доставкой, жизнь налаживается.

93

По мотивам событий. Ничего общего с реальностью.
1985. Часть ВВ по охране мостов на Малом БАМе в ЯАССР. Дислоцировалась на ст.Золотинка.
Кража. Из магазина в здании ТОЦ (торгово-общественный центр, там от аптеки до дискотеки и парикмахерской, прообраз современных ТЦ) похищены ящик коньяка "Плиска (коньяк - народное название, по факту - бренди, это крутая бутылочка, при наклонении которой при изливании жидкости издается характерный звук из горлышка "буль-буль-буль", дефицит), пара коробок конфет и шоколадок. 89 ч.3 УК РСФСР, тяжкое преступление.
Нас двое: я лейтенант опер УР (он же - водитель УАЗ-469) и шеф - капитан старший опер.
Сориентировались быстро. Вояки - к бабке не ходить.
Подъезжаем к воротам части. Ворота открыты, никого нет. Заезжаем, ориентируемся и к адм. корпусу - там говорят, что командира и зама нет, они в поселке, счас будут, а пока Вы плиз за ворота. Наряд сплошняком азиаты - то ли узбеки, то ли таджики, это в Якутии-то...
Подъезжаем выехать обратно, но ворота закрыты, появившийся ниоткуда боец узкоглазый вежливо автоматом поясняет - командир сказал всех впускать, никого не выпускать, командир приедет и разберется.
Бля. Ждем у ворот командира. Автомат у охранника ворот - серьезный аргумент.
Появляются через часик на ярко-синей ВАЗ-2106 (мой любимый цвет - небеса) слегка навеселе майор и капитан, рослые,спортивные,веселые. Чо почем, почему посторонние на территории части, как вам охрана территории? Шутники, бля...
Смотрю, старшой мой набычился - быть беде значит, посему инициативно говорю - тащ майор, кража, украдено то-то, следы к вам, вы повеселились, сейчас наша очередь.
Майор - ТАААААК (куда только хмель пропал)... Такой-то такой-то (по имени-отчеству к капитану-заму), разберитесь... Нам - А вас прошу в кабинет.
Посидели в кабинете, доложили ситуацию, поговорили о том о сем, по рюмашке водочки за смычку ОУР и ВВ трахнули, но как дальше-то, долго уже сидим...
Заходит капитан, за ним сержант с фингалом и тащит ящик "Плиски" (с этими болгарами тогда еще у нас нескладуха была, у нас ящик деревянный/пластмассовый и 20 бутылок, а у них картонный и 12, что бренди, что вино, ну как сейчас при уважаемом всеми капитализме имеем). В ящике нет одной бутылки. Следом рядовой тоже с повреждениями на фейсе с двумя коробками конфет и шоколада. Опачки, раскрыли!!!

Кражу совершили сержант-дембель и рядовой для празднования увольнения дембелей из рядов ВВ. Как это вычислил капитан - не наша проблема.
Майора с капитаном, хоть они и выебистые, сдавать в военную прокуратуру не с руки, они сами у себя в части разберутся.
Поехали к заведущей магазином, пустили вперед майора. Тот выходит от заведующей и говорит - все нормально! Заходим, заведующая нам - ребята, извините, обсчитались, якобы украденное нашли в подсобке, еще раз тысячу извинений!
Ненужные бумаги - долой, нужные - в отказной (нарушение законности, между прочим). Нам ничего не надо, наш УАЗ военные бензинчиком уже заправили по гланды и с собой дали. Вот так за бензин продавались опера ОУР (не за бензинчик конечно только, там еще "военные "мосты и еще кое-что нам на наш УАЗ военные подогнали, сами потом меняли, нам завидовали).
Через неделю звонок - приезжайте на стрельбы. Приезжаем. Строится батальон, авто - пара ГАЗ-66 и УрАЛ-З75 с кунгами, а так же штабная "буханка". До стрельбища км.15 по колее через сопки. Майор речь держит - типа решил я поблагодарить дембелей за их смекалку и доставленное нам, командирам, удовольствие. А посему дембелям нагрузка по полной, остальным что осталось, батальон бегом к месту стрельбища марш!
Батальон побежал.
Авто грузовики пустые, только мы в штабной буханке. А там - раскладывающийся диван, столик произведение искусства: вкручивающийся с бортиками, с отверстиями под пузырь и 4 стаканчика - лепота на кочках! Мы потом подобное в своей буханке-дежурке сбацали, и я себе клон в 06 сделал из финской фанеры.
Приехали. Потом прибежали бойцы с боеприпасами. Потом мы стреляли сколько хочешь и из чего хочешь!!! Особенно понравился мне РПК... И процедура собирания гильз дембелями - сдать надо ровно столько, сколько выстрелили, а если недостаток - то все ползком ищут. Тут уже командиры совсем распоясались, а чо - шутка за шутку!!!
Люблю военных, особенно ВВ, они шутить умеют...

94

Года три назад, когда ударили первые бодрые морозцы, одна студенческая парочка решила попрощаться со своим дачным поселком на зиму, пока его не завалило снегами, и заехала туда прогуляться. Золотая осень, хоть и изрядно облысевшая, еще держалась гордо, как на последнем параде. Гасли желтые и красные цвета, но главный уральский цвет - жизнерадостный хаки - выморозить невозможно. Строгими штыками торчали сосняки, привольно разлапились ели, угрюмыми пирамидами темнели опустевшие дачи, и в общем полной неожиданностью для этой пары было услышать в тишине отчаянный тонкий мявк.

Он еле доносился издали с большими паузами – ясно было, что какой-то злосчастный котенок долго собирался с силами, чтобы снова заорать во всё горло, но плохо у него это получалось. Это был какой-то SOS.

Знаете, за что люблю я уральцев? Народ этот суров и неприветлив с чужаками, под настроение могут и морду набить, особенно если есть за что, но если дело касается просьбы о помощи в реально бедственном положении, в них включаются сверхспособности.

Еще минуту назад романтическая парочка гуляла себе без всяких планов героических свершений, но несколько еле слышных писков - и вот уже парень выдает спринт, на бегу определяет источник звука - заброшенную баню, и перебирается на ее крышу по длинной ветке ближайшего дерева.

На чердаке бани обнаружились два котенка приблизительно трехнедельного возраста, тесно прижавшиеся друг к другу посреди свитого ими своего рода гнезда из всякой ветоши. Один котенок был уже без сознания, но еще тепл - он грел свою сестру до последнего. Спасти его не удалось, несмотря на все усилия.

Чудо вообще, что кто-то забрел в этот глухой угол в такую пору, но если бы случилось только оно, осталось бы бесполезным – едва дождавшись своего спасителя, сестра этого кошачьего Де Капри прекратила пищать и впала в состояние клинической смерти, пульс у нее не прощупывался. Однако же, в романтической паре присутствовала не просто девушка, а студентка третьего курса ветеринарного института. Массаж сердца, искусственное дыхание изо рта в пасть, растирание, разогревание, быстрый бег на свою дачу, где нашлась и аптечка. Укол камфары. Бог весть, в каких там туннелях загробного мира успела полетать душа этой кошечки, но она предпочла вернуться в свое тело обратно.

Разумеется, после такого спасители взяли ее к себе, хотя в общем-то она им нафиг не сдалась. Хотели бы завести сами - взяли бы породистую. А это была кошка неопределенной сибирской породы, прошедшей отбор на живучесть, находчивость и стойкость духа в любых, сколь угодно трудных условиях, что в общем-то можно сказать и о самих уральцах.

Так или иначе, бэби-кошку назвали Матильдой, но откликалась она только на Мотю. Особо не досаждала своим хозяевам, нрав имела свободолюбивый, предпочитала охотиться во дворе, потом неистово вылизывалась и являлась спать домой безупречно чистой.

В городском дворе, где она росла, со временем начали твориться метаморфозы. Сначала начисто исчезли мыши, потом крысы, и что-то очень хорошее стало происходить с голубями - они вдруг постройнели, поредели, восстановили прекрасные полетные качества и перестали соваться под колеса, как сонные курицы.

Но однажды спасителям понадобилось отбыть вместе надолго, и возник вопрос - куда девать эту кошку. Уговорили родителей парня, на их загородный коттедж. Это было трудное решение – они любители и собиратели остатков дореволюционной культуры в самой хрупкой ее части – тонкий фарфор российского и европейского производства 18-19 веков. Соответственно, каждый пятачок коттеджа был плотно уставлен прекрасными, искусно изукрашенными тарелками, блюдцами, чашками, птицами и прочими диковинами, собранными со всей планеты. Уцелеть после двух мировых войн и многих гражданских, после всех эвакуаций, оккупаций и бытового использования экспроприаторами, быть собранными в одном месте, чтобы их там перебила какая-то полубродячая кошка – сама мысль об этом представлялась чудовищной.

Хозяйка коттеджа вздохнула и решила максимально обезопасить коллекцию. Все хрупкие фарфоровые изделия она сняла с полок и принялась сортировать на полу в целях последующей отправки в крепко запертый подвал. Но прежде чем сортировка была закончена, мимо поспешно проехал сын, родителей не застал, сразу до них не дозвонился и запустил кошку в дом, даже не заглянув внутрь, после чего запер дверь и отбыл.

Как только его мама прочитала вотсапку с этим жутким известием, она бросила все дела и ринулась из города спасать коллекцию.

Войдя в дом, вместо ожидаемой груды осколков она увидела Мотю, непринужденно разгуливающую посреди фарфора с выражением морды заправского туриста – она равнодушно проходила мимо основной массы коллекции, но с любопытством рассматривала статуэтки и изображения птиц. Завидев, тут же направлялась к ним напрямую, осторожно перешагивая через прочие блюдца и чашки, стоявшие довольно кучно. Ни одно изделие не было разбито или опрокинуто.

Хозяйка замерла на входе и старалась не шелохнуться, боясь испугать кошку, пока та не выберется наконец из фарфора. Мотя, однако, довольно быстро ее заметила, обернулась и приветливо пошла навстречу, напрямую, так и не задев ни одной чашки.

После этого коллекция была отправлена обратно на полки и до сих пор цела. Что же касается Моти, она сохранила большой интерес к фарфоровой орнитологии и неизменно оказывается в числе первых зрительниц всех пополнений коллекции. Но основные ее занятия, как и прежде, сосредоточены во дворе. Он полюбился ей настолько, что по возвращении студентов она категорически отказалась возвращаться в город. Первые дни Мотя несколько задолбала хозяйку, принося к порогу уйму придушенных мышей. Убедившись, что отчетность замечена, тут же уносила тушки куда-то вдаль. После отчаянного крика:
- Мотя, да верю я, что ты мышей ловишь! Не носи их мне больше! – кошка стала приносить их реже, примерно раз в неделю, и тоже с каким-то коллекционным оттенком: выставляет редкости. Крыса, хомяк, крот, белка с особо дурацким выражением морды, ну и если уж ей попалась тварь какая совсем невиданная, выхухоль к примеру, притащит с восторгом вне всяких графиков.

Но в основном она занята воспитанием птиц на своем участке – внимательно следит, чтобы те клевали только упавшие, червивые или загнившие плоды и ягоды. Если какая-то птаха особо борзеет, клюя самые сочные и спело висящие, Мотя с виду остается совершенно безразличной. Лениво слоняется как обычно по всему участку. Но вдруг взвивается в нужном месте как пружина, два-три легких касания по стволу для разгона – и вот уже в высях слышен недоуменный отчаянный клекот, летят перья. Сойка, дрозд, сорока – вроде хитрые, крупные птицы, а вот эх, надо же…

В результате этого отбора постоянными любителями участка остались птицы не только умные, но и мудрые – то есть четко понимающие, что такое хорошо и что такое плохо с точки зрения Моти.

Забавно, что в процессе воспитания не пострадала ни одна ворона, действительно похоже самая умная птица. Она там собственно и есть одна, надежно контролирует весь участок. С ней у Моти нечто вроде поединка равноценных гроссмейстеров, сразу догадавшихся, что будет бесконечная серия ничьих, но все-таки увлеченно играющих, чисто из любви к самой игре.

Но звездный час Моти настал вовсе не в этой садоводческой охране. Однажды ей случилось спасти самое главное в этом доме - фарфоровую коллекцию. Какая-то трясогузка, судя по паре оставшихся от нее перьев, в ночную грозу была разбужена, впала в панику и полетела, ни хрена не видя перед собой. Разбила форточку, угодила в дом и принялась метаться впотьмах, налетая на стены и сшибая шапки в прихожей. Пяти минут такого полета было бы достаточно, чтобы она добралась до следующих комнат и разнесла вдребезги всю коллекцию. Но – на звон стекла первой прибежала Мотя. Внимательно вгляделась во тьму, прыгнула – и не стало проблемы. Видимо, трясогузка справилась наконец со своей паникой и позволила спокойно вынести себя наружу в зубах Моти.

Я видел эту кошку лично, в субботу 9 октября 2021 года. Фотка моя. Мотя не выбежала нам навстречу, но и не пряталась. В процессе экскурсии по дому я заметил ее лежащей на кровати и тщательно вылизывающейся. Позволила себя погладить и почесать за ухом, поглядела приветливо. Но с отчетливой интонацией, что все это хорошо конечно, но я мешаю ей заниматься делом.

95

Вспомнилось от хоррора про обожженную китайскую куклу жуткого вида, канючившую "Поиграй со мной!"

Когда сын был мал, я любил с ним говорящими китайскими зверьками перекидываться - белочки, еноты, панды. Выбирал самых пушистых, исходя из полетных данных - меня заинтересовало развивающее жонглирование, чтобы подольше держались в воздухе. При мощном броске вверх они спускались неторопливо, как на парашюте, успевая до конца договорить свои речевки. Сын довольно быстро научился их ловить и перекидывать мне для следующего запуска, потом понравилось и ему подбрасывать высоко. На высшем уровне этого искусства у нас в полете устойчиво держались три зверушки одновременно. Между ними звучали занимательные диалоги, живо напоминавшие любое совещание с участием общественниц или педагогов с докторскими степенями, как в анекдоте:

Председательница поспешно входит, глядит на часы и объявляет:
- Милые дамы! Времени у нас очень мало, поэтому просьба говорить всем одновременно!

Наш ректор долго терпел, но однажды положил этому конец прямо на ректорате, когда общественницы и педагоги имели несчастье расшушукаться между собой особенно громко. Он выразился громовым неторопливым басом:

- Уважаемые господа педагоги и лидеры общественных молодежных движений! Чему вы можете научить своих студентов, если сами удержаться от гомона не в состоянии? Суверенное государство Папуа - Новая Гвинея может иметь свои народные традиции, но уверяю вас, на вверенной мне российской территории их нет! И я вам тут не Миклухо-Маклай. Утрудитесь пожалуйста просить слова и высказываться публично, по очереди, как это принято в цивилизованных странах.

Всего одна фраза, но заря цивилизации настала наконец в нашем шумном коллективе.

96

В студенческие годы я подрабатовыла наземной стюардессой. Нам в учёбке несколько раз повторяли, что когда мы в форме, то никогда нельзя бежать. Ну ок, нельзя так нельзя.
И вот однажды мне звонят уже в конце смены и слёзно просят подменить коллегу, которой стало плохо. Нужено присоединить авиамост к прибывающему самолёту. Рейс через 10 минут, спасай! Соглашаюсь, вешаю трубку. Блин, эти ворота же на другом конце терминала. Не успею. И как назло машинок нет. Ладно, к чёрту. Всё-таки побежала трусцой, не слишком быстро, чтоб народ не смущать. И на всякий случай с улыбкой. Через минуту слышу за собой топот. Поворачиваюсь. За мной бегут уже человек 15-20. На вопрос, а зачем собственно, ответили что-то типо: ты бежала и мы за тобой. На всякий случай, вдруг что.
Стадный инстинкт никто не отменял.

97

Когда-то у Николая Ивановича были пчелы. Он ими очень гордился. Время от времени Николай Иванович облачался в страшный халат, напяливал что-то наподобие куколя с вуалью, возжигал непонятную смесь и обкуривал пчел. Дым, по идее, должен успокаивать пчел. Однако то ли обкуриватель у Николая Ивановича был не той системы, то ли сами пчелы неправильные, но они, обкурившись, сперва начинали злобно жужжать, потом собирались в рой и повисали на ветвях нашей яблони. Создавалось ощущение, что самыми недовольными были те, кому не хватило места в глубине. Или хотя бы в средних слоях. То ли потому что туда не доходил дым. То ли вследствие банального желания погреться. Тогда Николай Иванович носился с дымарем между ульями и яблоней, приговаривая "В пчелиные царицки кто-то рвется, ети их полосатую мать", словно обвиняя Билайн в попытке монопольного захвата рынка. Как бы там не было, и как бы мы не старались схорониться побыстрее, пчелы опережали нас: периодически покусанными были я, жена, ребенок, собака.
Время от времени Николай Иванович внезапно появлялся у открытого окошка нашей кухни, извлекал литровую банку цветочного меда, кричал "Здравы будьте", оставлял дар на подоконнике и быстро уходил.

Однажды у Николая Ивановича украли пчел. Он очень переживал. У меня сразу возникло подозрение, что легенду о краже Николай Иванович придумал дабы придать вес собственным достижениям в области пчеловодства, а заодно скрыть горькую правду о продаже ульев. Но факт остается фактом: пчел не стало. Николай Иванович какое-то время вяло мастерил дрянной штакетник, но затем вновь нашел себя: завел коптильню. Мясо у него получалось знатное. Продукцию ел сам, что-то продавал, угощал соседей.
Жил Николай Иванович одиноко - супруга его умерла давно. Изредка заезжали родная сеcтра и дети. Тем больше было наше удивление, когда периодически с участка Николая Ивановича доносилось зычное: "Вот теперь на х@й пошла!". И звук какого-то удара. Будто ломали мебель.

Иногда мы покупали у Николая Ивановича копчености. Процесс торговли c его стороны происходил с каким-то приглушенным недовольством: было понятно, что Николай Иванович больший поклонник процесса изготовления и потребления, а не реализации.

Однажды я валялся в гамаке под яблоней и читал, бросая порой взгляды на ту самую ветку, где когда-то собирался рой.
- Эй, - услышал я Николая Ивановича. Он стоял у забора, держа в руках огромное блюдо с мясом. - Айда ко мне! Давай, давай. Ненадолго.
Оставив книгу на пеньке, я направился к соседу. Участок Николая Ивановича выглядел взъерошенным - после утери пчел старик стал небрежнее относиться к обрезке и косьбе. Зато недалеко от кухни гладко дымила коптильня. Николай Иванович поджидал меня у вишневого дерева. По ветвям вишни, щурясь от дыма, ходила тощая кошка загадочных кровей.
- Сюда,- Николай Иванович увлек меня на кухню и усадил к низкому столу. - Самая правильная закуска это какая? Верно! Простая. Чтобы не было выбора. Хлеб да мясо пища наша, - сострил он, наполняя одной рукой стопарики, а другой раскладывая по тарелкам аппетитные копчености.
- Ну, давай за..
- Мяу, - тихо перебила его кошка, перебравшаяся по вишневой ветке к открытому окну.
- А-аа.. ну давай, иди сюда.
Кошка спрыгнула с дерева, поднялась на крыльцо и присела, тактично не переходя за порог. Николай Иванович взял небольшой кусок мяса и бросил кошке.
- Давай за жизнь,- скорее приказал, а не предложил он тост, давая понять что ценность жизни обсуждению не подлежит.
- Вот все говорят: курятину коптить на этом, рыбу на том, свинину на пятом, эту на десятом, опилки там , вишня-черешня, береза, ольха, а я так думаю, что..
- Мяу-мяу, - снова перебила его кошка, слегка, только одной головой, вторгаясь на кухню.
- Н-на, - на этот раз в сторону попрошайки улетел кусочек поувесистей.
- На чем я остановился?
- Николай Иванович, а кошка ваша?
- Не. Ничейная. Ну как ничейная. Вон ее мужик поджидает, - Николай Иванович показал в сторону зарослей топинамбура.
Я посмотрел в окно и увидел мужика. Он являл собой рыжего минитигра с наглой физиономией, украшенной боевыми шрамами. . . - Сам жрать никогда не просит. Бабу засылает. Вот жеж сука,- пояснил Николай Иванович, оскорбляя кота как в видовом, так и половом смысле. - Трутень! - поправился Николай Иванович, несколько снижая накал оскорбления.
- Трутень, - повторил за ним я. - Николай Иванович, а с пчелами-то что случилось?
- Э-э, - махнул он рукой. - Долгая история.
- И все же..
- Ломехузы, - сказал Николай Иванович, отправляя в рот румяный кусок мяса.
- Ломехузы? - вежливо уточнил я, поудобнее устраиваясь на продавленном диване.
- Да. Может слыхал? В "Науке и жизнь" статья когда-то была.
- Нет, - признался я.
- Вот, например, муравьи, - принялся объяснять Николай Иванович. - Живут в муравейниках. Это же целый город. А может и страна. Рабочие, служащие, строители, военные, пищевики. Власть имеется, конечно. Куда ж без нее. В общем при делах почти все. Кроме больных.
- Мяуууу! - кошка встряла настолько привычно, что Николай Иванович швырнул кусман с тарелки даже не посмотрев на нее, хотя она, обнаглев от предыдущих успехов, была не на пороге, а полностью внутри кухни.
- Снова окатилась на днях. Где-то там, у водокачки. Вот и просит жрать. А муравьи пожрать даже раненому дадут. Бездельнику - нет. Бездельника и грохнуть могут.
Вот такое общество. Всё в нём как-то работает. А вот если появляется ломехуза... Жучок такой. Жучок-казачек. Засланный. Он откладывает в муравейнике яйца. И еще умеет выделять специальную вкусную, но ядовитую херню. Типа как наркотик. Муравьи эту дрянь слизывают и у них начинается отравление. Вроде беспробудного пьянства. Они начинают ненавидеть собственный муравейник. Или просто относиться к нему равнодушно. Целыми днями ничего не делают. Бесцельно ходят туда-сюда. Слово еще такое есть. Во! - Тусуются! Правда они еще могут заводить детишек. А вот их дети уже не способны ни на что. Ни работать, ни род продолжать. Только жрут, пьют и получают удовольствие. Постепенно таких дегенератов становится все больше. Муравьиная страна вырождается. Государство начинает гибнуть. Какое там уважение к родному дому? И тем более к государству. Никто вообще ничего не делает. Не добывает еду, не охраняет границы, не убирает территорию, Кругом грязь, голод, бомжи, пьянь и наркоманы. Цивилизации наступает конец.
- Николай Иванович, а при чем тут ваши пчелы? - не удержался я.
- При том что мед стали плохой давать. Горький. Значит что-то прогнило в их обществе. Ломехузам позволили победить.
- Так ломехузы селятся у муравьев.
- А какая разница? Муравьи и пчелы - близкие родственники. Если бывает у одних, то наверняка может быть и у..
- Мяу! - требовательно сказала кошка, встав на задние лапы и пытаясь дотянуться вибрисами до провианта.
Николай Иванович подцепил самый здоровый кусок и аккуратно положил перед ее мордой. Та немедля схватила его зубами и быстро понесла в заросли топинамбура.
- То наверняка может быть и у других, - закончил он мысль.
- Николай Иванович, если не секрет. Ну, и без обид. А на кого вы периодически громко матом крич...
В этот момент молниеносно вернувшаяся на кухню кошка уже без всяких "мяу" попыталась лапой стащить мясо из блюда.
- Вот теперь точно на х@й пошла!!! - заревел Николай Иванович, топнул ногой и мощно двинул кулаком об стол. - Наглость - второе счастье! Так что ты хотел спросить?..
- Да нет. Ничего..

Мы выпили еще немного настойки, я поблагодарил Николая Ивановича за угощение и вернулся к гамаку. На пеньке меня ждал сборник рассказов Фазиля Искандера.

98

Итак нам подарили кота. нам это мне 10 сестре 12. Котик был назван какнибудь. он откликался и на Шобла, Гитлер, Чмонатан, Ебантяй, Эсэсовец и прочие не всегда забавные кликухи.
Но както так само собой сталось что приклеелась кликуха Черныш.
Черныш был чернобелый, больше белого, но черные пятна говорили о том что по нему походил грязными сапогами или реднек или черт или нефтяник.
Это было затравленое детками инфатильное существо, которое вздрагивало при словах:
- Мама! а он в меня КОТОМ(!) бросается!
На второй год жизни Черныш разучился жаловатся на жизнь, тоесть вообще прекратил мявкать. В доме небыло места где бы мы его не отловили и незамучали живьем, так что он прекратил малейшее сопротивление, и лежал везде. Смысла прятатся небыло.
Вобщем на четвертый год своей затравленой детьми жизни Черныш прекратил любое сопротивление и полностью покорился злому фатуму, и с покорностью ждал смерти. Но именно четвертый год его жизни в киевской четерехстенной коробке стал судьбоносным.
В селе умер старый кот. НяхНях.
НяхНях был Котом с большой буквы! Он не откликаля на НифНиф, НуфНуф и даже НяфНЯф. Только НяхНях. Потому что одним взглядом мог тебя послать НахНах. я до сих пор не знаю более умного и достойного животного, чем НяхНях! Учтите я сказал не кота, а именно животного. А ведь прошло не мало 30 лет!
НяхНЯх был стар, мудр, по настоящему по житейскому мудр, и возраст взял свое.
За старым Мудрецом НяхНяхом рыдала пол села, и я нешучу!
Но была зима, а в хозяйстве не стало мышелова, а ждать весны что бы подобрать котенка, а потом осени что бы он вырос и начал травить вредителей - это в селе просто разорение. И решение было принято одно разумное и логически правильное - забрать Черныша с Города в. И пофиг что он видел только стены - кот есть кот!
....и запаковав его в клетчатую сумку аля торговка, Черныш отправился покорять целину. Мы с сестрой на нем поставили жирный крест, потому что знали, что эта тряпка зиму в селе с ее суровой правдой котяцкой жизни, точно не переживет.
Но как мы ошибались!
Всего два дня понадобилось Чернышу что бы раставить субординацию в хате с новой точкой жизни. на третий он вышел во двор, в снега и морозы, которые кстати он видел первый раз в своей замучаной извергами-детками жизнь, и... и начал методично бить морды соседским котам. Жестко, безапелиационно, систематично. Он внаглую приходил во двор к хозяину хаты, вызывал на бой резким нявкоющим вызовом, и гордо ждал в сидячей позе, поддергивая кончиком белого хвоста на котором было черное пятнышко. Именно этим пятнышком на самом кончике он так умело и поддергивал.
Выходил хозяин двора. Чут ли не в халате и с чашкой кофе, мол, что это тут за попаданец бузит? А ну ка мы его быстренько на место поставим, ишь куда выдумал, городская немочь с удалью селянской справлятся? Но он ошибался. все они ошибались. Схватка некрупного Черныша с котом любой комлекции заканчивалась одинаково быстро - позорным бегством кота с его личных владений. Черныш гордо рамечивал новую територию, и выплевывая клоки чужой шерсти шел дальше. Он не возврашался с победой назад - он шел дальше!
Както соседские коты собравшись кучей,что котам не свойственно, но экстренные меры заставляли принимать разные стратегические и тактические приемы, и пришли толпой к Чернышу с ответным алаверды к нему во двор. Это была эпичная шайка, где у кого был подбит глаз, ободрана лапа, обкусан хвост или выдернуто ухо. И все от Черныша.
Они пришли к дедке-бабке во двор и стали громко орать,шипеть, издавать дикие вопли, чем напугали очень селян. Люди никогда на своем веку такого сборища на одном квадрато-метре котов не виделиЮ а издаваемые ими звуки всех демонов ада - не слышали. А коты орали, мол выходи подлый горожанин, с мстей село пришло! готовся к смерти выскочка! пора пижона городского ставить к ответу! выходи!
И он вышел.
Черныш был красив в своей блестевшей короткой черно-белой шертси и горд своим видом. Он с королевским достоинством оглянул эту шоблуйоблу, и клянусь, несколько котов только от взгляда ломанулось с шипением и оглядками назад к хозяевам! От этого взгляда строй дуэлянтов дрогнул, но не дрогнул Черныш. Звуки воплей прекратились. Глаза сельских котов с ненавистью устремились на горожанина.
Он гордо вышел на середину двора. Огляделся. Пренебрежительно ко всем полизал яйка, зевнул, и покувыркался в снегу пару раз муркнув от удовольствия.
Нахальства городского кота селяне не выдержали и с воем бросились на него со всех сторон. Черныш же стоя в середине двора начал фехтование когтями один против всех. Он не издавший не звука так(!!!) накостылял нападающим, что вокруг него образавался круг из комков шерсти и крови. и никто не ушел обиженным. И никто не смог в этот круг попасть. Ну что бы хоть както зацепить зарвавшегося пижона лапой. Черныш стоял внутри этого круга как Фома против нечисти, и его лапы методично отбивали атаки селян со скоростью японской катаны и с жестокостью опасной бритвы.
В тот день дед, сразу после битвы, задолбался раскидывать окровавленый снег с шерстью, когда агрессоры позорно бежали. Черныш гнал всех и каждого. и он отомстил всех и каждому. Он приходил к каждому коту во двор, вызывал отдельно бой один на один, и после очень жестокой драки гнал со двора кота куда видел. Часто коты не возвращались.
Это был третий день его жизни в селе, где он установил свое превосходство.
А потом Черныш занялся... - нет не кошками, как вы романтично бы не вздыхали любимые вы наши женщины - ...он занялся мышами. Вредителями тоесть.
Он сначала перебил всех мышей до которых смог дотянутся у дедки-бабки, потом у соседей, потом у дачников. Потом он взялся за крыс. крыс он не ел - брезговал. Но убивал крысюков больше чем он сам по размеру. Кстати охота на крыс была самым его любимым занятием.
Если он мышку показал хозяинам и сьедал как трофей, то крысу он оставлял возле порога ровно до того момента, когда все выйдут на убитую Чернышом тварь поглазеть. После этого он брал тушу, и уносил кудато подальше где закапывал как отходы. Вот так он брезговал крыс, не смотря на то что схватка с ними могла ему самому стоить жизни.
Както даже принес, в гордом хвастовстве тхора. Ласку такую. хорька дикого который курей режет. Где, откуда? - а хызы. Притом принес дважды!
За первую зиму он истребил всех вредителей в округе, чем заслужил аплодисменты от соседей.
А весной он взялся за кошек!
Впервые сложилась ситуация когда не кот бегает к кошке, а кошки со всей окамест сбежались к Чернышу.
У него был ассортимент.
К нему бегали во двор кошки из соседних сел, и таких диковиных видов, что было понятно - это домашние породистые сбегали от хозяев ради него.
Это был первый год жизни в селе, грродского кота, которого мы считали маменькиным сынком и затравленым мальчиком для битья. И мы с сестрой смотрели на становление Котячьего Титана раззинув рты.
Ни в селе где жил Черныш ни в соседних никогда небыло чернобелых котов. Теперь был один. Но какой!

Черныш прожив сильную, храбрую жизнь Викинга от Котячего Племени, как и полагается всем Воинам ушел в Валхаллу в почтенном возрасте. Как он приехал зимой в село, так зимой он и ушел.
И никто не знает куда. Тело его так никто никогда и не нашел.
Радуга заберает Гордого Воина с собой в том же теле и с тем же духом.
А на сегодня даже в самом дальнем конце села, после наминуточку, тридцати лет, можно увидеть чернобелого котенка, и не одного, которых напомню тут небыло никогда, с гордым видом смотрящего на окружающий мир.
И ты крикнешь ему:
- Черныш!
А он посмотрит на тебя, и в глазах его увидишь:
- да! я гордый потомок этого славного Кота

99

Полиция США – самая гуманная в мире (или как мы познакомились с Сиэтлом)...

В не таком уж далеком доковидном 2014 году наше судно зашло в Сиэтл, США. Заход был в субботу утром, а грузовые операции планировались только в понедельник. Конечно, мы не смогли упустить такой шанс оторваться в этом прекрасном городе. Побродив по набережной, мы зашли в ресторан Crab House (отступлю от темы: рекомендую всем, кто будет в Сиэтле. На стол вываливают ведро морепродуктов, кушают все руками - очень все вкусно), где и приняли по пиву, что само собой полагается.

В итоге к часам так 21:00 мы решили продолжить веселье и пошли прогуливаться по центру города, где и набрели на ночной клуб, к которому уже начали стягиваться люди. Мы: это я, капитан, с самого юга Бессарабии, старший механик - суровый но добрый мурманчанин и старший помощник из Харькова – здоровенный шкаф с грудой мышц. Уже позже мы выяснили, что этот клуб – лучший в Сиэтле. Так оно и было: три зала с разной музыкой на любой вкус, классная атмосфера и веселые компании. Веселье продолжилось: интересные коктейли от бармена-хорвата, употребление с ним же за дружбу народов, употребление вместе с компанией на мальчишнике и так далее...

Ну и случилось нам в итоге всем потеряться, но так как мальчики опытные – добирались домой сами...

История номер 3 (моя): В 4 утра, выбираясь из клуба в уже хорошем состоянии, нахожу такси неподалеку от клуба и называю ему проходную, отрубаюсь в теплом и классном салоне. Через некоторое время меня будит таксист и говорит, что приехали. Плачу ему, выхожу из машины и понимаю, что что-то не то. Вроде проходная порта, но, с*ка, мое судно на другой стороне залива через два моста (видно даже). Таксист уехал, а вокруг мертвый припортовый район. Вокруг ни одной машины и тишина – только мертвые с косами стоят. Я в легкой осенней курточке, а осень в Сиэтле не такая уж теплая – начинаю замерзать, при этом телефон в ауте по причине севшей батареи. Тут минут через 20 вижу фары – выхожу на дорогу и пытаюсь тормозить машину. На фарт – полиция. Минут 10 разговоров (я на холоде быстро стал трезвым) и полицейские, вникнув в мою ситуацию, везут меня в порт. На проходной я показываю документы и полиция с мигалками привозит меня под трап судна.

История номер 2 (сташий механик – рассказываю от его имени): К часам 3 ночи, я понял, что мне тяжело с вами тягаться и я решил ехать на судно. Не помню, сказал я вам или нет, но взял такси и поехал на проходную. Захожу на проходную, ищу пропуск по карманам – а его нет (пропуск, или ID карта – фигня с фото и данными, которую печатают на судне. В Штатах – достаточно, чтобы не таскать паспорт). Показываю рукой судно, объясняю, что потерял пропуск – бесполезно. Начинаю выступать, а так как я на подпитии, что на проходную вызывают Port Police. Снова объясняю им, они вроде все поняли, но им надо удостовериться, что это я – везут на судно в под яркий свет мигалок, где проверяют паспорт и после проверки спокойно уезжают.

История номер 1 (сташий помощник – рассказываю от его имени): От нашей гулянки я немного подустал в в 2 часа решил вернуться на судно. Захотелось прогуляться, тем более идти минут 15. А дорога проходит через эстакаду. Вот и там ко мне пристал бомж афро-американского происхождения. Я был спокоен, пока он не стал орать “f.ck your mother” и так далее. Ну тут меня немножко это разозлило и я с двух ударов его уложил спать. Жаль, не заметил белый Форд с выключенными мигалками, стоявший неподалеку. Когда меня брали, я был спокоен. В итоге повезло: в участке, куда меня отвезли, на тот момент были только белые, и бомж решил не писать на меня заявление. Полицейские, видимо, тоже не хотели геморой с иностранцем и в итоге отпустили, точнее довезли прямо под трап судна с мигалками...
———————————————————————————
А я не мог понять, когда последний приехал на судно, почему на трапе второй помощник проронил одну фразу, на которую я не сильно обратил внимание: «И вы с полицией?»...

Через 2 дня во время отхода судна, иммиграционный офицер спросил меня: «Все хорошо на судне, нет ни какаких проблем?» и в ответ на мое «Полиция Сиэтла – самая лучшая» скатился от смеха под стол...

П.С. Никому запрет на въезд в США не дали...

100

Ворчать старики Вяткины начали сразу как только увидели гостей. Первым делом им не понравился Анин наряд.
— Это кто ж тебя так, внученька? — запричитала бабушка, увидев дырки на её джинсах, — собаки чтоль тебя драли?
— Как словно без матери растёшь, — метнула она косой взгляд в сторону невестки.
Вышедший на крыльцо дед тоже ахнул.
— Ты это, Нюрка, ты давай не стесняйся, скидывай штаны-то, ща бабка быстро заштопает.
— Это гранж, деда, — фыркнула Аня, — стиль такой, ничего вы не понимаете.
Дед недовольно нахмурился, но сдержался увидев Бурова. Буров был институтским однокашником их сына Михаила, но если Мишка трудился программистом в крупной торговой сети, то Буров пошёл дальше, в науку. Худой и растрёпанный он и походил на какого-то полусумасшедшего профессора из фильма про злодеев.
— Он уже докторскую пишет, а сам где-то в оборонке работает, — шепнула невестка Тамара старикам, — нейросвязи какие-то им материализует.
Вяткины уважительно посмотрели на Бурова и больше ничего не спрашивали.
Сам Буров вёл себя скромно, в разговоры особо не влезал и всё больше молчал, поблёскивая стёклами толстых очков.
Лишь время от времени он доставал из кармана блестящий приборчик похожий на калькулятор и быстро пощёлкав кнопками что-то записывал в небольшой блокнот.

Обедать решили сесть в беседке, так и не дождавшись внучки, что залезла на чердак, где связь по её мнению была получше. Там она сосредоточилась на экране своего телефона почти не обращая внимания на звавших к столу взрослых.
— Поела б хоть по-людски, — сердился дед, — антенна скоро на голове вырастет!
— Да ладно, не ругайся, попозже поест, — вступился за дочь Мишка, — ну поколение такое, не могут они без телефонов...
— Мы же смогли, — возразил дед, — жили же как-то, книжки читали, мечтали о чём-то...
— Мы о другом мечтали, а сейчас все блогерами хотят быть или звёздами инстаграмма. Всё энергию и время на интернет тратят, лишь бы...
— Верно! — Буров так неожиданно вскочил из-за стола, что все вздрогнули, — все мечтали... а ведь это тоже энергия... и если ещё учесть временной коэффициент...
Он взволнованно прошёлся вокруг беседки не замечая никого и вдруг, словно что-то вспомнив, почти бегом направился в дом.

Вот тут-то всё и произошло, как только он ушёл.
Вроде бы сперва как громыхнуло. Или скорее даже сверкнуло, как в грозу молния.
А может и молнии никакой не было. По крайней мере единого мнения в этом вопросе впоследствии так и не получилось. Это дед потом говорил про молнию, остальным же привиделось какая-то дымка и зеленоватое мерцание, когда к ним снова вышел Буров.
Когда всё рассеялось, стало заметно, что в образе собравшихся произошли просто потрясающие изменения.
Дед стоял в космическом скафандре с надписью СССР на гермошлеме. За лицевым стеклом были видны его выпученные от удивления глаза, которыми он смотрел на свою супругу.
Перед нею, одетой уже в белоснежный халат, стояла тележка с нанесённой спереди полукругом надписью МОРОЖЕНОЕ. Верхний лоток был открыт, оттуда шёл пар и виднелись аккуратно уложенные батончики эскимо. Бабка ошарашенно поправила накрахмаленную косынку на голове, достала один серебристый батончик, развернула его и осторожно откусила.
Их сын Михаил Вяткин, сидел на капоте невесть откуда появившейся, наглухо затонированной чёрной "девятки" с лежащей на панели барсеткой. На нём была кожаная куртка-косуха с выглядывавшей из-под неё толстой золотой цепью, спортивные штаны с лампасами и кроссовки "Адидас". На всех присутствующих он смотрел тоже удивлённо, но нагло, по-бычьи наклонив вперёд бритую голову. В руках Мишка умело вертел чёрные чётки-"змейки".
Его жена Тамара выглядела ещё необычней с высоким начёсом на голове, в перламутрово-розовых лосинах, кожаной мини-юбке и на высоченных каблуках. Кроме того она беспрестанно жевала резинку и выдувала пузыри накрашенным ртом, игриво поглядывая на почему-то совсем не изменившегося Бурова.
К счастью, их дочки не было видно.
— Слышь ты, овца, — сказал Мишка супруге каким-то странно-гнусавым говорком, — ты чё на него пялишься, ты меня провоцируешь что ли? Нет, ты, скажи, ты чё меня провоцируешь?
— Отстань, — Маринка громко расхохоталась и подойдя к Бурову кокетливо ему подмигнула, — моё дело на кого пялиться.
— Тьфу! — плюнула бабка и подняв деду экран гермошлема дала ему откусить эскимо, — так и знала, что она проститутка, прости господи.
— Я не проститутка! — окрысилась невестка, перестав от возмущения жевать, — Я вообще-то ведущий специалист! И, между прочим, на хорошем счету! Мало ли кто кем хотел в детстве стать!
Тут все присутствующие переглянулись и оглядели друг друга как-то по новому.
— Погоди-ка... — Михаил встряхнул головой и подняв к лицу правую руку осмотрел сидевшее на его среднем пальце огромное золотое кольцо-печатку, — так это твой... кварковый перенос?
Буров лишь пожал плечами.
— Ты ж говорил, что это невозможно, что это принципиальный запрет, как вечный двигатель у физиков, как...
— Я и сам ещё не очень понимаю, — Буров сунул руку в карман и осторожно вытащил свой прибор, — реноватор же на зарядке стоял, а я решил периоды по поколениям выставить, может напряжение прыгнуло и вот...
Мишка озадаченно покачал головой, затем снова осмотрел свою печатку и угрюмо нахмурился:
— И чё, долго мне теперь пальцы гнуть?
Дед промычал что-то под гермошлемом и бабка достала новое эскимо.
— Если увеличить выход в пьезорезистивном инверторе... — задумчиво сказал Буров, — но надо батерейки поменять для начала.
— В "Околице" у нас батарейки, — выдохнул дед, сумевший приоткрыть гермошлем, — до конца проулка и налево.

Мишка с Буровым вышли на улицу, но тут же невольно остановились.
Над соседским забором торчал высокий флагшток по которому ползло бело-синее полотнище военно-морского флага. Откуда-то из глубины двора звучала мелодия "Варяга".
Они переглянулись и не сговариваясь заглянули через калитку.
Флаг поднимал Серёга Глазырин, их сосед напротив. Дотянув флаг до верха он отступил на несколько шагов, отдал честь и замер приложив руку к фуражке с якорем.
— Пойдём, — сказал Мишка Бурову, — ну его нахрен, он с детства всё морем бредил.
— Значит охват шире, чем я думал, — задумчиво произнёс Буров, когда они прошли пару домов по улице, — и, не дай бог, радиальный.
И это его предположение вскоре получило веское подтверждение.
Стоило им повернуть за угол, как перед ними словно из-под земли вырос какой-то здоровяк в чёрной балаклаве и камуфляже с нашивкой ОМОН.
Мишка дёрнулся было в сторону, но спустя мгновение был профессионально уложен подсечкой в придорожную траву лицом вниз. Прижимая Мишку коленом к земле омоновец ловко выхватил и-за спины дубинку и замахнулся на Бурова.
— К забору встал быстро! И руки держи, сука, руки, чтоб я видел!
— Витька, ты что ли? — прохрипел снизу Мишка, — Отпусти, больно же, это я, Вяткин!
Омоновец убрал с Мишки ногу и приподнял маску.
— Тю, Миха, а я тебя и не узнал, думал братки какие заехали. Я ж теперь вроде как за порядком присматриваю. А ты чего, в блатные что ли сдался?
Мишка встал, отряхиваясь и покрутил шеей.
— Типа того... а ты, Витёк, значит, омоновцем в детстве мечтал стать.
— Точняк, помню раньше всё хотел... — Витька даже вздохнул, — да только батя сказал нахер ему надо мента ростить.
Он приладил дубинку за спину, полностью сдёрнул маску и почесал затылок.
— А сегодня, не поверишь, только в котельную на смену собрался, как что-то вдруг словно перещёлкнуло и я уже в форме...
— А жена как? — спросил Мишка, — тоже поменялась?
— С Иркой вообще беда, — снова вздохнул Витька, — она ж в школе в Москву всё хотела на актрису поступать, а стала учителем. У неё и сегодня уроки в расписании, а она только и делает что переодевается, да вон, сами посмотрите..
Витька дёрнул задвижку на двери, и они зашли во двор.
Ирина стояла на крыльце дома в накинутой на плечи кружевной чёрной шали с бледным и каким-то нервным лицом. В красиво вытянутой руке в длинной перчатке дымилась тонкая сигарета.
Увидев гостей она порывисто к ним повернулась и спросила несколько приглушенным голосом:
— Вы знаете, что я думаю о Бергмане, обо всех этих его полутенях и откровениях?
Мишка с Витькой переглянулись и промолчали.
— И что же? — осторожно поинтересовался Буров.
— Мне кажется, я смогла бы у него сыграть, это как раз мой стиль, моя сценическая техника.
— Вы полагаете...
— Это несомненно, хоть и по многим причинам невозможно. — она изящно стряхнула пепел в сторону, — Но главная драма в том, что я здесь, здесь в этой глуши с тонким культурным слоем и абсолютно чужим мне по уровню человеком!
— Я щас тебя к колодцу пристегну, — пообещал Витька и звякнул наручниками на ремне, — выровняешься.
— Двинем мы, — сказал Мишка, — нам в магазин успеть.
Больше по дороге они никого не встретили. Пусто было и в самой "Околице", лишь продавщица Нинка Галкина одиноко сидела в своём углу.
Увидев вошедших посетителей она озабоченно прищурилась и крикнула:
— Следующий!
Мишка сразу заметил, что Нинка тоже изменилась - на носу у неё появились очки, а её обычный сиреневый сарафан сменил белый халат и такая же докторская шапочка.
Буров подошёл к кассе и Нинка привстала из-за прилавка.
— На что жалуетесь? — она взялась за висевший на шее стетоскоп и послушала его грудь. — Что конкретно беспокоит?
— Да, вроде ничего... — опешил Буров.
— Самый типичный для терапии случай, — фыркнула Нинка, — ничего не болит, ничего не беспокоит, а потом мы уже и не болезни лечим, а последствия. Ну, так что же, молодой человек?
— Сплю плохо, — нерешительно сказал Буров, — просыпаюсь часто, а ещё...
— Буров! — не выдержал Мишка, нервно крутанув чётки, — ты чё, в натуре, повёлся-то, какая она тебе докторша!
Буров вздрогнул и пришёл в себя:
— У вас батарейки есть? Пальчиковые?
— И пальчиковые есть и мизинчиковые. — Нинка сердито посмотрела на Мишку, — А вам, мужчина, хорошо бы почки проверить, синячки у вас под глазами...
— Давайте две, — Буров достал бумажник.
— Сто восемьдесят за две штуки, сейчас я вам выпишу, — Нинка пробила на кассе чек и строго посмотрела на Бурова, — вот, возьмите, завтра покажетесь.

— Дурдом на выезде, — протянул Мишка, когда они вышли наружу, — ты, давай врубай рысью свой хреноватор, мало ли, может кто снайпером хотел стать.
— Боюсь самому мне теперь нельзя, — Буров помедлил, — я уже использовал первичный преобразователь,
— Так давай я щёлкну, — предложил Вяткин, — говори куда жать.
— Тебе тоже нельзя, — Буров вставил батарейку и захлопнул заднюю крышку — есть риск самопроизвольного разрушения симметрии...
— Слышь, ты чё подпрыгиваешь? — рассердился Мишка, — Ты меня провоцируешь что ли? Диктуй конкретно чё делать!
— Понимаешь, я всегда хотел стать учёным, — сказал Буров, — С детства хотел и стал. И поэтому обратный магнитный момент при низких энергиях меня и не затронул, следовательно...
— Ты давай не мороси, — поморщился Мишка, — проще с людьми общайся.
— Проще говоря, нам надо найти такого же, кто стал тем, кем мечтал. Думаю сигнал всё же был линейным, направленным вдоль улицы. Кто-то обязательно собой остался.
Мишка ненадолго задумался.
— А пошли сразу к Андреичу, — предложил он, — Андреич тут типа председателя, пусть собрание объявит, сразу и вычислим.
Дом председателя с виднеющейся зелёной крышей был совсем рядом, на другой стороны улицы. Они дошли до ворот и Мишка уже поднял руку к звонку как вдруг где-то совсем рядом раздался резкий приближающийся звук сирены. В тот же миг в конце улицы показалась красная пожарная машина с включенными синими маячками. Распугав всех окрестных собак она на большой скорости промчалась мимо Мишки с Буровым оставив после себя лишь облако пыли.
— Дела... — присвистнул им вслед Мишка, — это ж Андреич рядом с водилой и сидит, в пожарники по ходу в детстве метил.
Он задумчиво оглядел улицу.
— Можно тогда до Михеева дойти, это фермер тут местный, у него по идее полдеревни работает, да и сам мужик дельный...
Дом фермера был, наверное, самый большой в селе, возвышаясь двумя этажами над всеми соседскими крышами.
Массивные чугунные ворота были приоткрыты и Вяткин просунув голову громко поздоровался. Никто не ответил и они вошли внутрь.
Во дворе никого не было и они прошли дальше, за дом, откуда доносился какой-то шум.
Супруга Михеева в голубой униформе стюардессы стояла в дверях свинарника и старательно вещала, не обращая на доносившееся громкое хрюканье:
— Дамы и господа, в целях безопасности полёта просим вас не пользоваться личными компьютерами и телефонами во время взлёта и снижения нашего...
Увидев Вяткина с Буровым она приветливо улыбнулась и, поправив на голове пилотку, вытянула руку в белой перчатке:
— Аварийный выход, граждане пассажиры, находится прямо и налево.
Самого фермера, одетого в чёрный берет и куртку, заляпанную красками они обнаружили на заднем дворе возле бани.
Михеев стоял спиной к ним замерев перед мольбертом с натянутым пустым холстом и казалось дремал.
Вяткин откашлялся:
— Иван Сергеевич, нам бы пообщаться...
Михеев вздрогнул и резко обернулся.
— Тише! — он взмахнул рукой с зажатыми в ней кистями. — Поймите же наконец, что только живопись может почти буквально изображать тишину, и как покой и как некую высшую гармонию образа...
Он замолчал, подозрительно осмотрел гостей и нахмурился.
— А вы вообще кто? Вы мне мешаете, вы закрываете перспективу и вообще выйдите из мастерской! Немедленно!
— Чё понту по ним ходить, — сказал Вяткин, когда они снова оказались на улице, — сам же видишь, мы тут все переопылились.
— Но кто-то ж должен был мечтать попроще, — сказал Буров, — поприземлённей что ли...
Мишка внезапно остановился.
— А пошли к депутату! — показал он на стоявший впереди домик с висящим над крыльцом флагом, — вот уж кто всегда хочет на халву прожить! У него тут в администрации приёмная, щас зайдём и спросим как с гада.

Сельский депутат Александр Ворюшкин оказался у себя. Высокий и худощавый, со спутанными лохматыми волосами и всклокоченной бородой, он стоял у открытого окна держа в руках стопку смятых и исписанных листов бумаги.
Увидев гостей он нисколько не удивился, а казалось даже обрадовался.
— Вот, послушайте из последнего... посвящается ей, — он загадочно откашлялся и тщательно завывая продекламировал:

Сидишь и смотришь в кактусы как Эмма Бовари
а помнишь целовалися мы в поле до зари
дурманили нам головы душистые хлеба
и плыли облакастые июльские неба

— Неба? — переспросил Мишка и не выдержав засмеялся, — все семь сразу?
Ворюшкин же совершенно не обидевшись достал из стопки новый листок и кратко объявил - Хокку!

Гвоздь измены я бросил
на лунную дорогу
плачет сакура
но работает шиномонтажка

— Гениально, — похвалил Буров и покосился на Вяткина.
— Ладно, почалили обратно, — безнадёжно махнул тот рукой, — бесполезняк дальше тему мылить...

По дороге домой они услышали отдалённые раскаты грозы, а вскоре прогремело совсем рядом и хлынул сильный, по-настоящему майский ливень. Когда они основательно промокнув уже дошли до своего переулка, дождь закончился также резко, как и начался. Сосед Серёга Глазырин в полосатой тельняшке сидел на своём заборе и глядел вниз, в сторону речки в большой морской бинокль.
— А ты чего мокнешь, Серёг? — спросил его Мишка, на что тот лишь отмахнулся, гордо заявив:
— Это не дождь, а морская пыль.
К приходу Мишки с Буровым во дворе ничего не изменилось, все только переместились от дождя в беседку.
Тамара красила ногти пурпурным лаком, а дед доедал очередное эскимо.
— Шоколадное поступило, — сообщила бабка, — по одиннадцать копеек...
— Урааа! — внезапно донеслось с чердака.
Аня кубарем слетела по лестнице и радостно хохоча принялась скакать вокруг беседки.
— Что случилось? — поинтересовалась Тамара, — шубу подарили?
— Я там на сено легла и заснула, а когда проснулась, смотрю... — Аня помедлила и победно выпалила, — а у меня теперь миллион подписчиков! Вау! Как я и мечтала!
Мишка вопросительно посмотрел на Бурова, и тот удовлетворённо кивнул в ответ.
Аня перестала прыгать и удивлённо осмотрела всех присутствующих
— А вы чего все так вырядились? Косплеите что ли? Мааам, пааап?
— Ничего, — Мишка толкнул Бурова локтем и тот вытащил из кармана свой прибор, — греби, тьфу, то есть иди сюда, Анечка, нам тут надо одну кнопку нажать.
Аня подошла и неуверенно пожав плечами осторожно поставила палец на красную кнопку.
Все замерли.
— Поехали! — прогудел из-под гермошлема дед и махнул рукой.

(С)robertyumen

12345678910 дальше →

Партнеры

Реклама