Результатов: 104

101

Наука – дело очень тонкое,
Как протолкнуть ее вперёд?
Не всех спецов победа звонкая
В научной сфере жадно ждёт…

Чем удивит ботан припыленный? –
Его идеи не стоят!
Взгляд у ботаника замыленный –
Науке нужен свежий взгляд!

Не быть в профессии затворником,
Помехой делу старожил;
Науке нужен бывший дворником,
Кто банки (с пивом) сторожил…

Филфак закончивший взъерошенный
Толкает нам свои стихи,
Но чтоб рождать стихи хорошие,
Нужны поэты от сохи!

Одни из нас кончают техникум,
Другие мучают физтех,
А сплав айтишника с сантехником
Сулит неслыханный успех…

Менять, менять, менять профессию!
Хотя бы раз за пару лет,
Иначе в жизненную сесссию
На сдвиг в науке шансов нет!

Летят на юг на зиму уточки,
Одна ватага за одной;
Наука – это, брат, не шуточки,
Тут думать нужно головой…

102

О цЫфровизации. Наши библиотеки содержат сотни тысяч сокровищ художественной и научной литературы. И ни х.я это все не оцифровано: слишком большая работа была бы. Максимум процентов пять-десять отсканированы.
Маленький пример. Был в СССР сборник рассказов охотника, затрагивавший как царское время, так и раннесоветское. Фамилию автора не помню, конечно. Ориентированы тексты были на подростков, простой язык. Вот решил я их поискать сегодня в сети. И ни х.я их нет, опять же) А потом - бац! Лежат охотничьи рассказы в единственном месте в единственном варианте, но как? Некая дама в своем, с позволения сказать, блоге, добросовестно выложила все главы воспоминаний охотника. От своего имени, то есть мужской род переделала в женский. Убого выглядит - ппц как, патамушто описываются достаточно сложные в бытовом выражении обстоятельства, где главный герой с ружжом тусит хер знает где в опасных ситуациях. А баба в такой жопе в глуши с ружжом не окажется, добывая зверей для экономики))))
И чо? А ничо. Видать, нашла дама в бибилиотЭке книжечку воспоминаний охотника, отсканировала... ну и увеличила посещаемость своего "блога", выложив единолично в тырнете, типа она эти все приключения на своей шкурке испытала, хероиня. Пипл схавает! Авторского права, знач., при социализме не закрепил автор) твори, юзер, што хош!
ЦЫфровизация, ага... дрочево, не более.

103

Как Мари Кюри вынесла травлю и поставила на место Нобелевский комитет. Она открыла радий, получила две Нобелевки, но позволила себе роман с женатым мужчиной и стала объектом всеобщего порицания.

Мария Кюри вписала свое имя в историю науки золотыми буквами. Она первая женщина, получившая Нобелевскую премию и первый человек, который получил ее дважды. Она открыла полоний и радий, и, в сущности, создала ядерную физику – но это ей не помогло, когда она единственный раз в жизни позволила себе всерьез увлечься мужчиной, а не научными исследованиями. Бульварные газеты с наслаждением обсуждали личную жизнь Мари: как же! первая женщина в команде профессоров Сорбонны и – такое! «Похитительница мужей!», – шипели ей вслед. «Чужая, интеллигентка, феминистка», – злобствовал основатель антисемитского журнала Гюстав Тэри.

Нобелевский комитет после этого скандала холодно попросил Мари не приезжать на церемонию вручения премии. Мари ответила так же холодно: «Считаю, что нет никакой связи между моей научной работой и моей личной жизнью», приехала в Швецию, там — спина прямая, голова высоко — получила премию и — все. Силы кончились, ее отвезли в больницу, и врачи месяц возвращали ее к жизни...

Замуж Мария Саломея Склодовска выходила без большой любви, но по большой симпатии и отчасти – по необходимости. Она родилась в Российской империи, в Варшаве, а там на исходе ХIХ века возможностей заниматься наукой у женщины не было. Мария с золотой медалью окончила гимназию и... пошла в гувернантки. Это было проявление сестринства: сначала Мария работала, чтобы помочь сестре (та училась медицине в Париже), а потом сестра работала и оплачивала учебу Марии.

В 1891 году Мария успешно поступила в знаменитый университет, изменила на французский манер имя на Мари, получила степень магистра физики и магистра математики. У нее был план вернуться на родину и работать там для ее процветания и славы, но Краковский университет отказался принимать на работу женщину.

А ее любил Пьер Кюри, замечательный физик; они дружили, а главное, «смотрели не друг на друга, а в одном направлении». Пьер писал ей: «Я даже не решаюсь представить, как это было бы прекрасно, если бы мы могли прожить наши жизни вместе, очарованные нашими мечтами: твоей патриотической мечтой, нашей гуманистической мечтой и нашей научной мечтой».

Конечно, потом Мари полюбила своего мужа. Он был самый лучший, у них были одинаковые политические убеждения, принципы и взгляды на жизнь, общее дело, огромное уважение друг к другу. Потом появились две общих дочери.

Когда в 1906 году Пьер трагически погиб, Мари потеряла не мужа, она потеряла целый мир. Они вместе не пуд соли съели; они просеяли тонны уранита в своей лаборатории, которые друзья обзывали смесью конюшни и картофельного погреба. И оба расплачивались за свое открытие здоровьем: Пьер чувствовал постоянную усталость, у Мари воспалились подушечки пальцев (а это симптом лучевой болезни)... И это Пьер, ее Пьер заставил Нобелевский комитет признать заслуги Мари и дать премию не только ему, но и ей тоже:

Мне бы хотелось, чтобы мои труды в области исследования радиоактивных тел рассматривали вместе с деятельностью госпожи Кюри. «Действительно, именно её работа определила открытие новых веществ, и её вклад в это открытие огромен (также она определила атомную массу радия)».

И вот Пьер ушел. Мари было 39 лет, и каждое утро она заставляла себя открывать глаза. Депрессия держала за горло холодной костлявой рукой. Мари переехала на окраину Парижа, оставила дочерей на тестя и с головой ушла в работу. В Парижском университете ей предложили место мужа, и так мадам Кюри стала первой в истории университета преподавательницей, потом профессором с собственной кафедрой. Она работала, как проклятая. Коллеги предложили ее кандидатуру в Академию наук Франции – и тут началось такое!

Позже биографы Кюри назовут это «полемика», но полемика сводилась, в сущности, к одному вопросу: «может ли великий ученый, нобелевский лауреат быть членом нашего уважаемого консервативного заведения, если он женщина?». Она проиграла два голоса (некоторые источники говорят, что один) и никогда больше не соглашалась выдвигаться в Академию наук.

После смерти Пьера прошло четыре года, когда Мари наконец-то сняла траур. Она ожила настолько, что увлеклась мужчиной, своим старым знакомым, бывшим учеником мужа Полем Ланжевеном. Он был на пять лет моложе, у него была жена и дети. Поль был несчастлив в браке, но не будем требовать от него невозможного. Он был влюблен в Мари, и он боялся жены. Этот роман стал достоянием общественности. Была опубликована переписка:

Я дрожу от нетерпения при мысли о том, чтобы вновь увидеть тебя и также рассказать, как сильно я тосковал о тебе. Целую тебя нежно в ожидании завтра.
После этого правые газеты устроили Кюри настоящую травлю: «о, как ты гоготал, партер!». Однажды под ее окнами собралась целая толпа разгневанных защитников общественной нравственности, и Мари с дочерьми пришлось уехать из дома. После упомянутой публикации Гюстава Тэри в антисемитском журнале Мари подумывала покончить с собой, а Ланжевен вызвал этого Тэри на дуэль (дуэль не состоялась, никто из них не стал стрелять). Кто тогда помог Мари, так это Эйнштейн, который отлично понимал цену всему.

Если эта чернь будет донимать тебя, просто перестань читать эту ерунду.
«Оставь это для гадюк, для которых эта история и была сфабрикована».
Но «будь ты хоть роллс-ройс, все равно стоять в пробке». Будь ты хоть дважды лауреатка Нобелевской премии, ты живая, ты ранимая, и ты тяжело выбираешься из любовных историй. Прошло три года, и Эйнштейн печально писал, что во время их совместного отпуска «мадам Кюри никогда не слушала, как поют птицы». Радости не было, но личная сила мадам Кюри оставалась при ней. В годы первой мировой войны Мари изобрела мобильные рентгеновские установки, научила 150 женщин на них работать и сама ездила с такой установкой на фронт, помогала раненным. «Мы не должны ничего бояться в жизни, но все понимать», — говорила эта удивительная женщина. И она ничего не боялась, все понимала.... правда, никогда не улыбалась. Первая фотография, где на прекрасном лице Мари снова видна улыбка, появилась в 1921 году, через десять лет после это ужасной истории – она спускается по ступеням Белого Дома об руку с президентом США и сияет. Ее дочь станет второй в мире женщиной, которой дадут Нобелевскую премию.

104

Я попросил Искусственный Интеллект: « Напиши рассказ в стиле Достоевского. Не более 400 слов. Тема: Ян и Оля летят на Марс.» И вот что выдал ИИ: В тёмном, мрачном уголке лаборатории, пропитанной запахом химикатов и загадочной научной аппаратуры, сидел Ян Альбертович Дененберг, погружённый в свои мысли. Его взгляд был устремлён на окно, за которым простиралась бесконечная тьма космоса. Рядом с ним, облокотившись на стол, сидела Оля его спутница и соратница в этом необычайном предприятии. Их задача была не просто амбициозной, но грандиозной они готовились к полёту на Марс. Оля была женщиной необычайного ума и красоты, её глаза отражали глубокую внутреннюю борьбу, скрытую под маской уверенности. Ян, напротив, выглядел измученным и растерянным. Он давно уже перестал верить в простые человеческие радости, его сознание было пронизано тревогами и сомнениями. Ян, тихо произнесла Оля, её голос дрожал. Ты думаешь, мы справимся? Ян поднял на неё тяжёлый взгляд, в котором читалась вся глубина его сомнений. Оля, мы идём туда, куда никто ещё не ступал. Марс это не просто планета, это символ наших надежд и страхов. Ты ведь знаешь, что эта экспедиция может стать для нас последней. Оля опустила глаза. Её мысли были полны тревог. Они оба понимали, что их полёт это не только научный эксперимент, но и испытание для их душ. В каждом из них кипели противоречия, страхи и мечты. Ян, снова заговорила она, пытаясь скрыть свои слёзы. Мы должны верить. Ведь если не мы, то кто? Ян задумался. В его душе разгорелась борьба. Он видел в Оле не только спутницу по экспедиции, но и женщину, которую он любил всей душой. Он понимал, что их судьбы связаны узами, которые невозможно разорвать. Ты права, Оля, наконец произнёс он. Мы должны идти вперёд, несмотря на страхи и сомнения. В нас есть что-то, что больше нас самих. Это стремление к звёздам, к новому миру. Мы не имеем права отступать. В их глазах зажглась искра решимости. Они знали, что путь будет трудным и опасным, но они были готовы. Ян и Оля взялись за руки, чувствуя, что вместе они смогут преодолеть любые преграды. И вот, в этот момент, когда космический корабль начал свой обратный отсчёт, они понимали, что их полёт это не только путешествие на Марс, но и путешествие в глубины их собственных душ. Они знали, что там, на красной планете, их ждёт нечто большее, чем просто научные открытия. Их ждала истина о самих себе, о своих страхах и надеждах, о любви и вере. Корабль вздрогнул и устремился в космос, оставляя за собой Землю и все её тяготы. Ян и Оля, крепко держа друг друга за руки, летели навстречу неизвестности, зная, что только вместе они смогут найти ответы на все свои вопросы.

123