Результатов: 9

1

Инженер, бухгалтер, химик и таможенник поспорили, чей кот умнее.
Инженер позвал своего кота: "Икс-квадрат, покажи им!". Икс-квадрат
подошел к столу, взял бумагу и ручку и нарисовал круг, квадрат и
треугольник. Все согласились, что это неплохо.
Тогда бухгалтер позвал своего кота: "Гроссбух, покажи им!". Гроссбух
пошел на кухню и вернулся с дюжиной печений, которые разложил на 4
кучки, по 3 печенья в каждой. Все согласились, что это тоже хорошо.
Химик позвал своего: "Шпатель, покажи им!". Шпатель достал из
холодильника пакет с молоком, с полки 200-граммовый стакан и налил в
него точно 150 граммов молока, не пролив ни капли. Все тоже
впечатлились.
И все трое спросили таможенника: а твой что умеет? И тогда таможенник
сказал своему коту: "Инвойс, покажи им". "Инвойс" съел все печенье,
выпил все молоко, поссал на бумагу, изнасиловал трех остальных котов,
завопил, что от этого у него разболелась спина, написал жалобу на
вредные условия работы, отправил ее в "ГТК" и взял больничный на остаток
дня.

4

Доктор Масюлис - хирург. Старый и опытный. Очень строгий и педантичный. Никогда не улыбается. Преподаватель он хороший, говорит ясно, по делу, объясняет без лишних сложностей, не зацикливается на деталях, конспектировать его лекции - одно удовольствие.

Но мы - двадцать пятикурсниц иняза - давно устали и от доктора Масюлиса, и от его лекций по хирургии, и вообще от четырёх лет военной кафедры. По идее, студентам-иностранникам - прямая дорога в военные переводчики. И кто это выдумал готовить из нас "медсестёр ГО?" И кого можно подготовить, когда так много предметов, так мало времени и даже нет учебников? Анатомией нас уже мучили, фармакологией морочили, строевой подготовкой изводили, гражданской обороной голову дурили... так, а теперь главный предмет - "госпитальная хирургия". Оно и понятно - что должна уметь такая никудышная медсестра? Сделать перевязку. Ассистировать хирургу при очень примитивных операциях. Во всяком случае, доктор Масюлис так думает. И гоняет нас в хвост и в гриву.

Я у доктора Масюлиса хожу в любимчиках. Я почему-то не падаю в обморок ни в операционной, где положено простоять несколько операций (молча, тихонько, в угoлочке, но простоять), ни в перевязочной. И крови не боюсь. Однокурсницы мне завидуют - многим делается дурно от одного взгляда на хирургические инструменты. Наверное, у меня железный желудок. Или у них воображение лучше развито. В обморок почему-то валятся самые высокие и крупные, а во мне еле-еле полтора метра, и самой маленькой однокурснице я с трудом достаю до плеча. Литовцы - люди рослые.

(Одна фобия у меня всё-таки есть - я не могу научиться делать уколы. Ну, не могу я уколоть живого человека иголкой! Не могу. Но нас много, удаётся спрятаться за спинами более храбрых, а зачёт я благополучно сдаю на манекене с резиновой заплаткой.)

Ещё я хорошо запоминаю термины и названия. Доктор Масюлис принимает это за интерес к предмету, а я просто люблю слова - филолог же! А слова здесь красивые: корнцанг, троакар, шпатель... А ещё мне нравится, что в названиях инструментов сохраняются фамилии изобретателей - этакая историческая преемственность, принадлежность к старинному ордену: Лю-эр, Ко-хер, Биль-рот, Холь-стед, Лан-ген-бек... "Лангенбек" меня смешит - "длинный клюв".

Ну, и конечно, сказывается домашнее еврейское воспитание: учат тебя - учись, чёрт бы тебя побрал! Учись! Лишних знаний не бывает!

Оно, конечно, лишних не бывает, но всей учёбы нам осталось два месяца, на носу защита диплома и государственные экзамены, продохнуть некогда. А у меня ещё одна беда - конспект по марксизму-ленинизму оказывается слишком короткий. А надо, чтобы был "развёрнутый". То есть, просто исписанная общая тетрадка - читать же это никто не будет. Но без этого конспекта не допустят к экзамену. Я нахожу выход - беру в библиотеке "Хрестоматию классиков марксизма-ленинизма" и переписываю всё подряд, пока не наберётся нужный объём.

Идея хорошая, но вот делать этого на лекции доктора Масюлиса всё же не следовало. Потому что хирурги - люди весьма наблюдательные, а чтобы от его предмета отвлекались - такого доктор Масюлис не потерпит. Я попадаюсь, как первоклассница с "посторонней" книжкой на коленях. Доктор просто в бешенстве. Вы знаете, как выглядит литовское бешенство? Оно никак не выглядит. Но почему-то всё понятно.
Но я ещё не успела оценить размеров бедствия. Доктор Масюлис останавливается надо мной и говорит очень медленно, почти по слогам:"Послед-няя практи-ка в боль-нице вам не за-считывается. Будете от-рабатывать заново."

А вот это уже катастрофа. Двадцать пять часов - в другое время я бы их как-нибудь нашла. Но недописанная дипломная работа! Но госэкзамены! А выхода нет - диплом можно получить только вместе с военным билетом. Значит, придётся отработать по ночам.
Однокурсницы посмеиваются - это же надо умудриться пострадать за марксизм-ленинизм! Я вяло огрызаюсь. Они правы. Действительно - особое везение.

Вечером после длиннейшего учебного дня я притаскиваюсь в больницу и докладываюсь. Меня отправляют не в хирургию (где, правда, ночью тоже не сахар - раны болят по ночам), а в лёгочное отделение. Там заболела медсестра, и любой паре рук будут рады. Даже таких неумелых рук, как мои.

Нормально. Шестьдесят больных. Две или три медсестры. А что надо делать? Конечно же, уколы. В огромном количестве. Но я же не умею! "Научишься."

И начинается очень долгий вечер. Я, вообще-то, не так уж и плохо справляюсь. Всё, как учили. И стерилизатор открываю правильно - крышкой к себе, чтобы паром не обожгло, и шприцы собираю, соблюдая стерильность... и, короче, тяну время, как могу. Но этот момент всё равно наступает. Сестричка Ванда собирает для меня всё нужное в эмалированный тазик, разворачивает меня за плечи и отправляет в палату с указаниями, что кому. Руки у меня дрожат, в тазике всё дребезжит. Я подбадриваю себя тем, что больным ещё хуже - потом мне становится стыдно...

И тут - потрясаюшее везение. Первая же больная, которую мне надо уколоть, оказывается бывшей медсестрой на пенсии. Она оценивает ситуацию мгновенно - и начинает вполголоса меня подбадривать:"Вот, молодец, ты же всё правильно делаешь, так, воздух выпустила, держи шприц под таким-то углом, теперь плавно... умница, видишь, и мне даже совсем не больно." (Ага... Не больно ей. На ней уже живого места нет, а тут такая криворукая неумеха...) Вся палата наблюдает за нами с любопытством, и вдруг остальные женщины тоже включаются:"...колите, сестричка, не бойтесь, у вас лёгкая рука..." "...не боги горшки обжигают..." "...давай, дочка, ты же умная, студентка, небось..." Все, как одна, убеждают меня, что им совсем не больно. Я понимаю, что они меня просто успокаивают, мне хочется плакать, но после пятого укола дело уже идёт веселее. На публике плакать - это абсолютно исключено. (Плакать я буду потом, когда oкончится смена, от пережитого страха, от напряжения - и от облегчения.)

Практика укладывается в четыре ночи. Уколы делать я научилась. Фобия побеждена. Я приношу доктору Масюлису подписанную бумажку из больницы. Теперь ещё зачёт и экзамен. Доктор на бумажку не смотрит. Он молча берёт мою зачётку и - автоматом! - ставит мне пятёрку по своему предмету. Неожиданно. И, честно говоря, неслыханно! Но очень по-литовски: наказан - прощён - всё забыто.

И от этой истории остаются у меня два воспоминания. Больные женщины - целая палата! - которые изо всех сил хотят подбодрить робкую неумелую девчонку. И как красиво и медленно восходит солнце, когда идёшь домой с ночной смены, а все страхи уже позади.

5

Ну, раз речь у нас зашла о врачах, плохих и хороших, вставлю и я маленькую зарисовку. И назовём мы её

Старые врачи

Вообще-то, это заведение называется "Центр по уходу за пожилыми". Но все называют его "садик". Или, в крайнем случае, "деДский садик". Потому что ходят туда дедушки. Ну, и бабушки, конечно, тоже. Бабушек больше. К сожалению. Так уж жизнь устроена.
Тут для меня тоже работа находится.

В "садике" всегда многолюдно и шумно. Пожилые люди любят поговорить. Повспоминать. Множество историй можно услышать, если, конечно, захотеть.

У нас тут много старых врачей. Стоит мне кашлянуть, услышу минимум три диагноза: "бронхит", "аллергия", "проверьте, нет ли узелков на связках". Так что я стараюсь не кашлять. И вообще ни на что не жаловаться. А то ведь ещё спорить начнут. Целый консилиум устроят. Разнервничаются.

Да, собственно говоря, они и так спорят. Опытом делятся. Пробегаешь мимо - сплошные профессиональные разговоры.

".... а я молодой был, неопытный, коллеги не хотели браться, а я взял и сделал. Они-то знали, какие могли быть осложнения, а я - дурак... ещё хорошо, что всё обошлось благополучно..."

".... Ну, делала я эти операции...помогало примерно в половине случаев. Теперь, конечно, иначе... понимаете, методика..."

".... молодая девчонка, только что три года в деревне отработала, а тут - столичная больница, профессор, обход и говорят:"А вот тут у нас лежат мать с ребёнком, у обоих какая-то непонятная сыпь..." , а я себе думаю:"По-моему, корь." Но ведь вокруг такие учёные люди. А я в деревне три года - и всё на кори, всё на кори... и говорю робко - может корь? А профессор повернулся ко мне и спрашивает:"Что вам нужно, чтобы диагностировать?" А я говорю: "Ну... шпатель." Представляете, никто кори не узнал, никогда не видели..."

Но сегодня я хочу поговорить с одной очень опытной и мудрой старой дамой. Язык не повернётся сказать "старушкой". Даже про себя я называю её "доктор Краузе". Дочка у меня собралась рожать, а доктор Краузе - акушер-гинеколог. Стаж у неё - пожалуй, я столько на свете не живу, а родов принято - получился бы вполне себе городок районного масштаба.

Доктор Краузе очень старенькая. Ей за девяносто. Но от неё веет таким спокойствием и уверенностью, что всё будет хорошо... Пациентки, наверное, от одного её вида успокаивались.

Она меня видит уже издали и улыбается:" Здравствуйте, как ваша дочка? Не родила ещё? А как она себя чувствует? А вы волнуетесь? А что вас беспокоит? Что уже почти срок, а живот не опустился? Ну, по-всякому бывает. А сроки... знаете, акушерство никогда не достигнет таких высот, чтобы точно знать, когда и как...."

Я вдруг вспоминаю, что доктор Краузе недавно болела, лежала в больнице, а я, свинья такая, сразу со своими проблемами, и начинаю торопливо расспрашивать о здоровье. "Да, прооперировали. И откуда, в мои-то годы, опухоль на яичнике? Он ведь уже вот таку-у-сенький. Надо же. Да, молодцы, хорошо работают, конечно. Хирург мне очень понравился. И оборудование, и лекарства..."
Доктор Краузе вдруг задумывается. "А вот послеоперационный период я бы всё-таки провела немножко по-другому."

Слыхали? "Провела бы немножко по-другому."
Наверное, бывших врачей не бывает.

А кто бывает - бывший?

6

xxx: У меня дружбан работает в ветеринарке. Так вот, у них там живёт одна из этих лысых кошек, играющая роль их неофициального офисного талисмана, и она свободно бродит по клинике, занимаясь своими лысокошачьими делами. Но есть кое-что, что никто и никогда не упоминает в рассказах о лысых кошках: у них же нет шерсти, чтобы предотвратить присасывание задницы ко всем поверхностям, на которые они садятся. Вот поэтому ветеринары подпрягли своего интерна, чтобы тот ходил за кошкой по пятам и подтирал отпечатки её сморщенной жопы со всех стеклянных плоскостей.
yyy: Я суровый и закалённый интернет-ветеран, прошедший сквозь многие года и баталии. Но даже я не был готов к "отпечаткам сморщенной жопы."
zzz: Представляю себе тот чпокающий звук каждый раз когда кошка вставала
aaa: "ИНТЕРН!!!... лысая кошатина опять присосалась ко столу. Тащи шпатель!"

7

Инженер, бухгалтер, химик и госслужащий поспорили, чей кот
умнее. Инженер подозвал своего кота: "Икс-квадрат,
покажи им на что т способен!" Икс-квадрат подошёл к
столу, взял бумагу и ручку и нарисовал круг, квадрат и
треугольник. Все согласились, что это неплохо.

Тогда бухгалтер позвал своего кота: "Гроссбух, покажи
им, чего умеешь!" Гроссбух пошёл на кухню и вернулся с
дюжиной печений, которые разложил на четыре кучки по три
печенья в каждой.

Все согласились, что это тоже неплохо.

Химик позвал своего кота: "Шпатель, покажи им свои
таланты!" Шпатель достал из холодильника пакет с
молоком, с полки 200-граммовый стакан и налил ровно 150
граммов, не пролив ни капли.

Все тоже впечатлились.

И все трое спросили госслужащего: а твой что умеет? И тогда
госслужащий сказал своему коту "Перекур, покажи им
себя!" Перекур съел всё печенье, выпил всё молоко,
нагадил на бумагу, изнасиловал трёх остальных котов,
завопил, что у него разболелась спина, написал жалобу на
вредные условия работы, отправил её в санэпидемстанцию и
взял больничный на остаток дня

8

Инженер, бухгалтер, химик и госслужащий поспорили, чей кот умнее. Инженер подозвал своего кота:"Икс-квадрат, покажи им на что т способен!" Икс-квадрат подошел к столу, взял бумагу и ручку и нарисовал круг, квадрат и треугольник. Все согласились, что это неплохо.
Тогда бухгалтер позвал своего кота:"Гроссбух, покажи им, чего умеешь!" Гроссбух пошел на кухню и вернулся с дюжиной печений, которые разложил на четыре кучки по три печенья в каждой.
Все согласились, что это тоже неплохо.
Химик позвал своего кота:"Шпатель, покажи им свои таланты!" Шпатель достал из холодильника пакет с молоком, с полки 200-граммовый стакан и налил ровно 150 граммов, не пролив ни капли.
Все тоже впечатлились.
И все трое спросили госслужащего: а твой что умеет? И тогда госслужащий сказал своему коту
"Перекур, покажи им себя!" Перекур съел все печенье, выпил все молоко, нагадил на бумагу, изнасиловал трех остальных котов, завопил, что у него разболелась спина, написал жалобу на вредные условия работы, отправил ее в санэпидемстанцию и взял больничный на остаток дня.