Результатов: 5

1

Оборотень в погонах

От греха подальше все события данного рассказа прошу считать вымышленными, совпадения – случайными, имена, характеры и пол героев, а также методы получения информации намеренно искажены, а я тут вообще не при делах.

Оборотнем Иван Иванович стал не сразу, а вот погоны он на службе носил с самого начала. Впрочем, он был совсем не военным и не совсем «ментом», причем сам он всегда категорически настаивал, что и «ментом» совсем-совсем не был.
А служил Иван Иванович в налоговой полиции. Хорошее знание математики и логики, оставшееся в наследство от неплохого вуза (нет, не угадали, не от Высшей школы экономики) помогало ему разбираться в хитрых схемах, с помощью которых некоторые несознательные граждане пытались уйти от налогов. Да и в нашем налоговом законодательстве, где сломал ногу не один черт, он разбирался неплохо. А, значит, карьерный рост его был медленным, ибо начальство опасалось, что такой ценный работник может вдруг уйти на повышение.
В начале двухтысячных принесли Ивану Ивановичу материалы на одну очень крупную компанию. «Посмотри, Ваня», говорят (тогда коллеги еще называли его Ваней, хотя был он уже женат и даже успел обзавестись дочерью), «что можно вот на этого деятеля нарыть?» Иван Иванович неделю разбирал материалы, и выяснил, что нарыть ничего нельзя. От налогов компания уходила знатно, но на каждый такой случай существовало железобетонное законное обоснование. Так и доложил он начальству (в смысле, доклад сделал, а не то, что вы подумали…), приложив к каждому, обнаруженному им случаю, ссылку на норму, согласно которой это снижение налогов было сделано.
Начальство, однако, в результате оказалось в расстроенных чувствах. «Не сечешь ты, Ваня», было сказано, «обстановку неправильно понимаешь. Ну ладно, иди пока». «Ваня» откровенно заскучал. Там, где Иван Иванович работал, подобное расстройство начальства обычно очень плохо сказывалось на карьере сотрудника. Ребенок, квартира и дача, которая, скорее, представляла собой неплохой загородный дом, требовали вложений и погашений, несовместимых со статусом выпертого со службы с волчьим билетом. Но Ивану Ивановичу повезло. Налоговая инспекция уже давно проявляла недовольство смежниками, среди которых непониманием момента страдал не один Иван Иванович, а хорошему человеку, другу президента, уже давно хотелось поиграться своим собственным силовым ведомством. В результате, в один прекрасный день всё ведомство вместе с землей, домишками и живыми душами было передано тому самому хорошему человеку, Иван Иванович внезапно обернулся майором Госнаркоконтроля, а недовольное начальство в процессе этой пертурбации кануло в какую-то протекавшую неподалеку административную Лету.
К изменению ведомственной принадлежности Иван Иванович отнесся равнодушно. Математика и логика помогали ему с не меньшим успехом разбирать схемы поставки наркотиков, а новый барин своих новых… эээ… сотрудников не обижал. Неплохие зарплаты, щедрые премии, оплачиваемый отдых. Особенно Иван Иванович любил отдыхать с семьей где-нибудь в Японии или Китае, поскольку ведомство оплачивало проезд до места отдыха, но только по территории России. В случае полета за границу линейкой измерялось, какая его часть проходит над родимой землей, и ровно такая же часть стоимости билетов оплачивалась. В случае Дальнего Востока компенсация была почти стопроцентной.
Единственным новшеством стало то, что невзлюбил Иван Иванович «ментов», как он всегда именовал сотрудников органов МВД. И было за что. Бывало, накроют коллеги Ивана Ивановича не без его помощи канал наркотраффика. Казалось бы, можно за другой браться. Ан нет, вдруг всплывают обнаруженные у совершенно посторонних лиц очень мелкие объемы веществ, причем явно из той партии, на которой погорел канал. Из той самой партии, которую «менты» изымали при взятии курьеров. Получается, что канал якобы не перекрыт, косяк у вас, товарищи наркоконтролеры, а «менты» при этом еще и пытаются приплести к делу какого-нибудь второразрядного рок-музыканта. У которого доблестно обнаружили двадцать граммов того самого. И самих «ментов» при этом за жабры не возьмешь.
А потом увидел как-то в сети Иван Иванович статью про расследование Навального. И поразился тому, как похоже было это расследование на то, что он сам проделывал во времена налоговой полиции. В общем, увидел родственную душу, завидовал только, что в наше время к услугам ФБК были все ресурсы сети, в которой разленившиеся околовластные мошенники оставляли кучу следов своих махинаций. Ну и покатился наш герой по наклонной. Внимательно изучив, что можно, а чего нельзя делать госслужащему, стал помаленьку Навального поддерживать. Пособирал подписи, постоял на «кубах», посокрушался поражению на мэрских выборах. Правда, схемы ухода Собянина от второго тура были ему, аналитику со стажем, очевидны.
Примерно в то же время жена Ивана Ивановича, как элегантно выразился Высоцкий, «подложила сюрприз». Короче, ушла к другому. Дочь была уже взрослой (по крайней мере, я и семейный кодекс считаем студентов взрослыми людьми), и Иван Иванович занялся налаживанием личной жизни. И наладил ее довольно специфически. Дама, которой он оказался очарован, и которую очаровал, вынырнув на несколько минут из очарования, призналась, что замужем. И не просто замужем, а замужем за довольно немаленьким чином из ФСБ. Видимо, была у девушки некая подсознательная болезненная склонность к офицерам спецслужб. Подсознательная – потому что при знакомстве Иван Иванович вовсе не демонстрировал даме свои подполковничьи погоны, которых, кстати, на службе практически и не носил. Разве что на праздник обязывали явиться при параде. Короче, Иван Иванович, трусом не был, но с лица несколько сбледнул.
Историю дамы я знаю из третьих рук, но она примерно такова. Муж, в молодости бравый выпускник, затем, не менее бравый офицер соответствующих органов, был за какой-то недочет, а, может, наоборот, как ценный кадр, брошен на курирование подростковых группировок. И постепенно начал так плотно работать с неблагополучными подростками, особенно с мальчиками, что жена стала ему как бы и без надобности. Что и подвигло ее на поиски альтернативных кандидатов.
Она отлично понимала, что муж имеет возможности проследить за ней. Но во-первых, он по пьянке регулярно сам подробно объяснял ей, как и с помощью чего он может за ней проследить. А во-вторых, дама по специальности была системным программистом (да, да, такое бывает!), что, вкупе с отношением мужа (баба дура, разве она способна на хитрость!) помогло ей обезопасить себя от слежки. По крайней мере, на протяжении всех их отношений, на которые Иван Иванович всё-таки рискнул, никаких проблем с этой стороны у нашей пары не возникло.
Проблемы подкрались с другого бока. Дружба хорошего человека с президентом дала трещину. Лишняя силовая структура была у других силовиков как бельмо на глазу. И вот, внезапно, без объявления войны, Госнаркоконтроль был ликвидирован. Функции переданы МВД. Сотрудников превратили в тех самых «ментов», которых Иван Иванович недолюбливал всеми фибрами души. Пара месяцев полнейшего бардака в переходный период стала золотым временем для наркодилеров. Ну да я не об этом.
Вместе со шкурой «мента» и полковничьими погонами Иван Иванович получил еще целый букет «радостей». Загранпоездки сотрудникам МВД рекомендовали ограничить солнечной Абхазией и братской Беларусью с особого разрешения начальства. Подошла пенсия, о которой раньше Иван Иванович не задумывался. У кого-то из чиновников пенсии запредельные, но Ивану Ивановичу, несмотря на полковничьи погоны, светила сумма чуть больше двадцати тысяч, видимо, благодаря ведомственной чехарде, с ним случившейся. Одно хорошо, что, в отличие от нас, простых смертных, назначалась она ему в возрасте расцвета сил. В его прежнем ведомстве заслуживший пенсию сотрудник увольнялся на один день, в течение которого отмечал с друзьями и коллегами это радостное событие, после чего восстанавливался на прежнем месте с теми же погонами, окладом и надбавками, просто еще получал вдобавок и пенсию. Сейчас же Ивана Ивановича попросили освободить место для молодой смены, при этом тонко намекнув, что про его оппозиционные художества новому руководству хорошо известно. Но наш герой на намек внимания не обратил. А зря.
Расстаться с «ментами» Иван Иванович был даже рад. Жить на пенсию он, конечно, не планировал, и на новом этапе его жизни ему сильно помогло знакомство с одним парнем, которого в период работы в наркоконтроле Иван Иванович спас от всё тех же «ментов». Тот занимался торговлей всякими травяными чаями, и привез то ли из Китая, то ли из какой другой Юго-Восточной Азии образцы. С каковыми его торжественно и взяли сотрудники тогда еще милиции. Дело попало к Ивану Ивановичу, и он доказал своим любезным «ментам», что стрелять надо не по отсутствию признака «свой», а по наличию признака «чужой». В смысле, что запрещенный препарат – это наличествующий в списке запрещенных, а не отсутствующий в списке разрешенных.
Парень был Ивану Ивановичу благодарен по гроб жизни, аки Груздев Шарапову, и они более-менее общались все эти годы. Сейчас Иван Иванович достал заначку, накопленную за жирные годы хороших условий службы, и забабахал со старым знакомым чайный магазин с франшизными киосочками по всем крупным торговым центрам Москвы. Знакомый дело чайное знал, на полковника в отставке с уважением смотрели при решении вопросов в административных структурах, и новоявленные бизнесмены не то чтобы купались в деньгах, но не бедствовали.
Стабильный бизнес, любимая женщина, дочь успешно окончила вуз и поступила в заграничную аспирантуру, сама, у Ивана Ивановича никаких особых связей в этой области не было. Что еще нужно, чтобы наслаждаться «второй молодостью»? Но вирус уже сделал свое черное дело и процесс перерождения правоверного чиновника лишь ускорился. Имея больше свободного времени, он читал новости и постоянно натыкался на странные новшества властей, в лучшем случае просто идиотские, но чаще – служившие для набивания карманов приближенных, что он, поднаторевший в расшифровке преступных схем, прекрасно видел. И все те мошенники и наркоторговцы, которых он ловил в прошлой жизни, казались ему наивными овечками рядом с волками, коих он лицезрел сейчас. Да, я спер эту последнюю фразу. Чистосердечно признаюсь.
Поэтому Иван Иванович продолжал понемногу либерастить. Нет, он не выступал на митингах, не публиковал гневных записей в блогах, не баллотировался поиграть с наперсточниками. Так, по мелочи. Там подпишет что-то, здесь подкинет деньжат на кампанию, где-то поможет в организации мероприятия.
Этого хватило. Вначале забеспокоился партнер по бизнесу, который плотнее занимался делами и заметил, что привычные проверки участились. Потом как-то быстро и одновременно закрылись все франшизные точки, каждый из мелких торговцев придумал какую-то свою причину, но один проболтался, что, мол, начали какие-то «органы» очень интересоваться наличием хоть каких-то нарушений. Просили даже помочь с организацией таковых, но торговец понимал, что это будет себе дороже. Равно, впрочем, как и оставаться в бизнесе.
И тут забила тревогу любимая. Ее благоверный в очередной раз дал ей «пьяное интервью». Выяснилось, что в преддверии очередного выражения всенародной поддержки горячо любимому руководителю того (благоверного, а не руководителя, не подумайте чего!) сняли с мальчиков и перебросили на борьбу с «нежелательными элементами», Видимо, чтобы он продолжил свое дело, но уже в отношении таковых. И, между тем, назвал он несколько фамилий «клиентов». В том числе и Ивана Ивановича.
Наш герой отреагировал моментально. Многолетняя выучка не подвела. Он устроил полную распродажу товара в магазине и моментально продал загородный дом как раз в то время, когда к его компаньону подвалили мутные личности с предложением написать на партнера донос, продать бизнес за полцены и спасть спокойно. За вырученные от распродажи деньги он выкупил долю партнера, который на всякий случай сразу же уехал в Китайскую республику, что на острове, и занялся консультированием российских любителей чая с безопасного расстояния. Затем, следуя рекомендациям любимой, в нужный момент, когда государево око временно не работало, за Иваном Ивановичем заехал на своем авто его друг из Беларуси, и спустя несколько часов уже полностью переродившийся оборотень вылетал из минского аэропорта в направлении проклятой Гейропы. Как раз в этот самый момент в помещении его опустевшего магазина встретились «маски-шоу» и охранники арендодателя, намеревавшиеся выполнить вежливую просьбу человека в штатском и опечатать помещение ставшего вдруг нежелательным арендатора. Посмотрели друг на друга – и разошлись. А в квартиру Ивана Ивановича заявились другие вежливые люди. И были потрясены, найдя там группу радостных таджиков, все как один – с регистрацией, разрешениями на работу и договором о безвозмездной аренде квартиры сроком на три года. Здесь «хэппи энда», правда, не получилось. Вежливые люди моментально потеряли свою вежливость, документы таджиков порвали, а самих их быстренько депортировали к черту на куличики.
А сам Иван Иванович на часть вырученных от продажи дома денег приобрел квартирку в одной из небольших средиземноморских стран, и живет там, часто (хотя и не так часто, как хотелось бы) принимая у себя свою любимую. Говорят, он занялся разведением редких цветов и продает их нашим олигархам, желающим потрясти своих курортных спутниц. И твердо намерен когда-нибудь вернуться домой.

2

Когда-то возле этого неказистого железнодорожного переезда был маленький рыночек. Бабушки раскладывали на импровизированных прилавках вязаные носки, яблоки и зелень.
Однажды в начале 90-х к рынку подъехал автобус ОМОН и небольшой бульдозер. Бабушек не стало, а на их месте появился "Автомобильный рынок. Запчасти к иномаркам".
Зачем понадобилось сносить блошиные прилавки я не понял: торговля органами краденных автомобилей шла с похожих конструкций.

Года два простоял автобазар, но затем внезапно испарился. Я даже бульдозера не заметил. Зато обратил внимание на десяток добрых молодцев, переговаривающихся на
южнорусском наречии. За несколько дней украинцы возвели десяток ларьков.
В ларьках закипела жизнь: за решетчатыми витринами красовались спирт "Роял", сникерсы, курево и винище "Сангрия". Продавщицами, по всей вероятности, были жены и подруги вышеупомянутых молодцев — бойкие румяные дивчины.

Ларьки просуществовали лет пять. Но потом то ли конкурентов стало больше, то ли еще чего, но в один прекрасный день ларьки убрали, и на их месте бригадой белоруссов было построено невнятное сооружение, пригодное как под бутик свадебных нарядов, так и для могильника радиоактивных отходов.
Над входом новообразования засияла вывеска "Сауна круглосуточно. Добро пожаловать". На крыльце гостей встречал банщик-патриций, обернутый в простыню. В перерывах между приемом гостей патриций курил, стряхивая пепел в урну-пепельницу. Возле сауны даже зимой всегда было почищено — парковались сплошь черные мерседесы и прочие продукты немецкого автопрома. Однако со временем машин стало поменьше: солидные люди уже пробовали спа-отели и прочие аквапарки..
Вывеска над входом стала постепенно выцветать. Сначала куда-то делся патриций. Затем с крыльца пропала урна-пепельница. Вокруг здания пол года ходил гражданин подозрительной наружности и призывно размахивал веником. Но в итоге и он куда-то исчез. Снег у входа никто не убирал, вывеска треснула и висела на одном гвозде.

"Отпарились", - подумал я.

Здание пустовало недолго. После недолгой реконструкции силами гастарбайторов из Молдавии, там образовалось казино с труднопроизносимым французским названием, наподобие "Людовик-шармон-маркиз-де-ля-паризьен-кескесе-Помпадур".
Казино жило весело, хотя и не очень долго: адрес Железнодорожный переезд, 1-А все чаще попадал в криминальные хроники с пальбой и трупами, пока его почти полностью не уничтожил пожар. В официальной прессе было сообщение о поджоге группой противников азартных игр. В народе же говорили, что хозяин подпалил его сам для скрытия каких-то махинаций с колесом и автоматами.

"Сгорели или отыгрались?" — задал сам себе вопрос я.

Но свято место пусто не бывает, шестеренки предпринимательства закрутились вновь, и шумными армянскими мастерами на месте казино был отстроен магазин "Сантехника. Плитка. Канализация и слив". При входе в магазин часто мелькал с довольной улыбкой то ли сам хозяин, то ли директор — симпатичный мужчина с влажными персидскими глазами и унылым носом.

"Молодцы, чо" — подумал ехидно я. В городе уже тогда появились первые строительные супермаркеты. Где цены и качество были... ну, все поняли.

Так оно и вышло: мимо магазина шустро проносились поезда и сливные трубы в купе никто на ходу возмутительно не затаскивал. Нос симпатичного мужчины становился все более унылым и…

"Слив засчитан" - однажды констатировал я.

Слепить из сантехнической лавочки магазин водного туризма было, очевидно, делом нехитрым: и то и другое связано с водой.
Уже через неделю таджики завершили дело, водрузив надпись "Сплав". Витрины запестрели веслами, байдарками, фляжками, палатками и рюкзаками. Магазин, кстати, просуществовал довольно долго, пока внезапно палатки и байдарки не были вытеснены игрушками и надувными шариками, а надпись "Сплав"..

(Стоит ли гадать, что я подумал насчет "Сплава") сменилась на "Возрадуемся!"

Радость, однако, продлилась недолго. Группа узбекских специалистов безжалостно перекрасила фасад и прикрепила вывеску "Scottish Pub". У входа в паб был поставлен "гвардеец", одетый в хищную медвежью шапку и килт (зимой малодушно поддевал телесного цвета рейтузы) "Гвардеец" важно дефилировал вдоль периметра под знойные переливы волынок.
Посетителей также зазывало "Европейское меню. Бизнес ланч". Первые пол года дела шли, видимо, более-менее, но постепенно "гвардеец" прохаживался все менее бравурно, рейтузы на его коленках обвисли, шапка под ледяными дождями стала похожей на шерсть бомжеватого медведя-гризли. Волынка играла все более тихо и грустно, пока однажды извлекаемые ею звуки не превратились в сплошное тоскливое нытьё.

"Отволынились", - машинально подумал я, увидев заколоченный вход.

Прошло время. Сегодня на этом месте силами наших киргизских друзей возведен огромный торговый дворец. В его пустых коридорах на мраморном полу хорошо отрабатывать чечетку и наслаждаться великолепным эхо. Рядом ничего кроме железнодорожного переезда нет, а пассажиры проносящихся со свистом поездов так и не научились залетать в пещеры потребительского изобилия.

Недалеко от комплекса стали постепенно появляться бабушки. Они продают яблоки, зелень и шерстяные вязаные носки. Возьму-ка, пожалуй, себе пару.

3

Ну, фокусники специально сексуализируют своих ассистенток, чтобы отвлечь так внимание зрителей от махинаций с, собственно, фокусами, может, и недобросовестные дельцы обряжают весь персонал в мини-юбки, чтобы протолкнуть в договор какую-нить хренотень, пока партнер смотрит на финдиректора Настасью Петровну 120+, запихнутую в мини-юбку и поневоле притягивающую ВСЕ взгляды, а больше ничего не замечает?)))

5

Работаю в банке, сегодня из службы безопасности рассказали (мы их, если честно, недолюбливаем, они там все мудаки): влетает их Главный Мудак в кабинет, с глазами налитыми кровью и свистом пара из-под крышки, в ярости хватает сотовый и начинает кому-то звонить, потом сбрасывает, в иступлении вопит «СУКАААА!!!!» и фигачит телефон со всей дури в стену. Достаёт из сейфа коньяк, наливает себе полный стакан, хлопает его. Начинает потихоньку остывать. Подбирает телефон, смотрит что там с ним. Всё это время грязно матерясь.

А дело было так: в отдел взыскания пришёл должник, чтобы погасить какой-то небольшой долг. Что удивительно, сам пришёл – потребовалась ему для чего-то бумажка, что кредит погашен (для каких-то новых махинаций, не иначе :). Сидит, обсуждает с менеджером условия. И тут прискакивает Главный Мудак – каким-то образом он прослышал, что этот человек пришёл, и, видимо, воспринял это на счёт своих нереальных коллекторских способностей. Прибежал, и, с места в карьер, налетел на этого чела:
- О, объявился! Кредит платить будем по-хорошему, или как? Или хочешь по-плохому?
Чел немного офигел от такой постановки, смотрит ошалело на СБшника. Менеджер делает фейспалм. СБшник устраивает допрос:
- Мы на тебя в суд подадим! Где деньги?
- Потратил.
- На что?
- ГБО на машину установил! Идите, снимайте!
- Нет, мы ГБО снимать не будем, мы у тебя машину заберём!
- Опоздали, уважаемый, машина уже в залоге у другого банка! Вы тут думаете, я дома расслабляюсь? Да я между вашими банками туда сюда езжу! Вот хорошо, что ГБО поставил, хаха!
- Так, хочешь по-плохому, да? – наезжает СБшник. И тут чела прорывает:
- А это как? Да что вы мне сделать можете? Я, может, одной ногой на зоне уже! Пугает он меня... Ты знаешь сколько мне светит? Что ты вообще знаешь? Прибежал, ворвался. Что ты мне сделать можешь? В суд он блять подаст! Да мне уже 109-я светит! Будешь долго свой кредит ждать! За что? – может, за то, что депутата задавил. Или помощника депутата, хер их там разберёт. Может, я размазал эту гниду по дороге, наглухо, прямо перед его джипом. Так что ты мне там сделать хотел? В суд подать? Иди подавай, давай, прямо сейчас вали! Бегом беги! – всё это время рожа Главного Мудака наливается кровью, прямо физически видно как растёт давление пара. А чела уже несёт:
– Да что я с тобой вообще говорю? Ты кто такой? Ты бывший мент! Ты свои замашки ментовские бросай уже! Прессовать он меня, бля, будет... Тебя из милиции за что выгнали? Не говори только, что сам ушёл, оттуда сами уходят, когда дальше уже нельзя, а то тюрьма. Ты кто такой? Ты БЫВШИЙ мент, тебя слили! Ты теперь никто!

Менеджер, наблюдая это сквозь пальцы фейспалма, начинает переться, и там, под фейспалмом, похрюкивать от ржача. Главный Мудак вскакивает:
- Всё! Ты доигрался! Всё! Я сейчас наряд вызову, ты по хулиганке сядешь!
- Какой хулиганке, уважаемый? Хуюганке! Я тут сижу даже со стула не вставал! А хамить тебе имею полное право! Нет статьи за хамство! И БУДУ хамить тебе, потому что я на тебя срал! – Главный Мудак хватает его за грудки, приподнимая со стула, на что чел резонно замечает:
- А вот бить людей нельзя! Можешь мне максимум пальчиком погрозить. А то если на средней тяжести (телесные повреждения – прим.) потянет, я на тебя заяву накатаю, придётся тебе своих бывших ментовских дружков напрягать, чтобы замяли! Стоит овчинка выделки? Давай, бей меня, издевайся!
Это остужает Главного Мудака, он отпускает чела обратно на стул, а сам садится вплотную, придвинувшись ему к лицу, и шипит:
- Я вам рекомендую... – но чел его прерывает:
- Это я вам рекомендую идти обратно к себе в кабинет и надувать щёки там. Потому что свой раунд, уважаемый, вы про-иг-ра-ли. – и ПОХЛОПАЛ ЕГО ПО ЩЕКЕ!

Дальше произошло то, что рассказали СБшники, сидевшие в это время у себя.

ЗЫ: вечером айтишники рассказали: пришёл Главный Мудак к начальнику IT (а все ж в курсе уже) и говорит «А можно служебную трубку как-то починить, или списать? А то я её УРОНИЛ» :):):)